Облокотившись о стоящую на причале подводу, груженную тюками с хлопком, Кэмерон смотрел на «Диану». Благодаря стараниям Рене, проверившего документы, в последнюю минуту обнаружилось, что еще не прибыл груз из верховьев реки. А посему отплытие судна задерживалось еще на целых два дня.

– Настоящая красавица, не правда ли, сэр? – Сняв с головы шляпу, Крокстон отер вспотевший лоб.

– Так и есть. Должно быть, вам не терпится вывести ее на большую воду, капитан.

– Очень не терпится. – Внимательно следя за тем, что происходит на корабле, капитан облокотился о подводу рядом с Кэмероном.

– А у вас замечательная дочь, сэр.

Кэмерон еле слышно фыркнул.

– Она здесь всего несколько дней, а уже все вокруг знают, кто она такая.

– А ведь я вижу ее не впервые. Она и раньше постоянно разгуливала в доках. Умная девочка. Сегодня утром пыталась продать мне кота.

– Случайно не черного с белой отметиной на хвосте?

Крокстон кивнул.

– Именно. Это кот Эббота.

Проклятие.

– Она взяла бы с вас деньги, а потом стащила бы кота, прежде чем вы успели бы поднять якорь. Она к нему очень привязана.

– Но не настолько, чтобы не попытаться сделать на нем выгоду.

Кэмерон слегка переменил положение тела.

– Но ведь вы сошли на берег не для того, чтобы сообщить, какая сообразительная у меня дочь?

– Вы правы, сэр. Не для этого. – Крокстон махнул рукой матросу, держащему в руках моток веревки. – Хотите, чтобы я попросил Тревора сменить название корабля, когда мы прибудем в Ливерпуль?

– Нет.

Крокстон коротко кивнул.

– Я уже два года как вдовец и знаю, каково это терять любимого человека. Недавно я женился снова. Новая миссис Крокстон не заменила мне прежнюю, нет. И все же ей удалось залечить рану в моем сердце. Я не люблю ее сильнее прежней жены. Просто эта любовь немного другая.

– Что вы пытаетесь этим сказать?

– Я хочу сказать, что человек не может горевать бесконечно. Не стоит испытывать чувство вины, если ваше горе вскоре перестанет казаться вам таким уж безутешным. Я помню времена, когда вы много смеялись и заражали своим весельем окружающих. Мне хочется снова увидеть вас таким.

– Я стараюсь стать прежним.

Они еще некоторое время стояли в молчании. Наконец Крокстон тяжело вздохнул и оттолкнулся от подводы.

– Полагаю, мне пора возвращаться к своей работе, пока я ее не лишился.

Он направился к кораблю, но потом остановился.

– Потеряв мою Беатрис, я узнал одну вещь. Всем нам дается пустая книга жизни, и, когда все сказано и сделано, сэр, только вы один можете заполнить пустые страницы воспоминаниями, которые станут согревать вас в зимние годы жизни.

Слова Крокстона были сродни удару в солнечное сплетение. Господи, как бы ему хотелось оказаться на борту корабля. Бороздить волны на пути в никуда. Но более всего ему хотелось исчезнуть и не возвращаться до тех пор, пока не удастся раз и навсегда снять с груди давящую на нее наковальню. Видит Бог, он очень устал от этой непомерной тяжести.

Кэмерон отправился прочь от причала. Куда? Одного взгляда на контору с ее распахнутой настежь дверью хватило, чтобы понять: он не хочет возвращаться туда. Во всяком случае не сейчас, когда Мишель и Рене шумно обсуждают обязанности последнего. Возвращаться домой к эху собственных одиноких шагов тоже не хотелось. Алексия все еще гуляла с Фелицией, а это означало, что во всем городе осталось лишь одно место, где его все еще ждали нерешенные вопросы.

По словам Рене, Жозетта бесновалась, как шершень, гнездо которого разворошили озорные мальчишки. Но другого Кэмерон и не ожидал. Что ж, это даже к лучшему. Дурное настроение Жозетты поможет ему держаться от нее на расстоянии.

И больше никаких прикосновений.

И уж конечно, никаких повторений того, что случилось прошлой ночью. Если его план осуществится, он покинет Новый Орлеан менее чем через две недели. А до тех пор все контакты с Жозеттой будут ограничиваться обсуждением Алексии. Да и то в присутствии Вивьен.

Однако едва только Кэмерон поднялся по ступеням дома Жозетты, входная дверь распахнулась, и на широкую веранду вышли Вивьен и Регина в шляпах и с зонтиками в руках. При виде Кэмерона обе сдвинули брови.

– Леди.

– Мы собрались на рыбный рынок, – пояснила Вивьен. – Мадам Леблан в саду позади дома. Хотите, чтобы я доложила ей о вашем приходе? – Это предложение было высказано столь небрежным тоном, что было очевидно: возвращаться назад Вивьен не собирается.

– В этом нет необходимости. Я зайду в другое время.

Он развернулся, чтобы уйти, но потом мысленно выругался. Ведь он так и не сообщил Жозетте о треклятом ужине у Антуана. Поскольку судьба Алексии была сегодня решена, присутствие Жозетты необходимо. Именно она должна убедить племянницу в том, что для нее лучше.

Но ведь Кэмерон дал себе зарок не встречаться с Жозеттой наедине. Хотя Вивьен сказала, что ее кузина в саду. Так что может произойти, если он не станет подходить к ней слишком близко?

– Мне нужно передать мадам кое-какое сообщение. Но вы, как я вижу, спешите, поэтому я зайду на секунду и отправлюсь дальше по своим делам. Позади дома, говорите?

Регина была непоколебима в своем молчании, в то время как Вивьен явно испытала облегчение. Она кивнула.

– Как хотите, но не забудьте запереть за собой дверь. А то у нас сегодня были незваные посетители.

– Какие же?

Немного поколебавшись, Вивьен произнесла:

– Ну, например, брат мадам Рене. После его визита ее настроение заметно испортилось. – Она одарила Кэмерона взглядом, свидетельствующим о том, что она, возможно, знает о случившемся вчера ночью.

Кто еще явился к Жозетте без предупреждения? Кэмерона охватило странное ощущение. Крепко сжатые губы Вивьен удержали его от дальнейших вопросов, поэтому он лучезарно улыбнулся.

– Боюсь, и я отчасти стал причиной дурного настроения мадам Леблан, так что я пойду и принесу ей свои извинения.

Он должен был сожалеть о том, что затеял эту чувственную игру с распитием рома. Действительно должен был. Или, по крайней мере, должен был постараться сделать так, чтобы подобное больше не повторилось. Хотя вот уж много месяцев Кэмерон не испытывал подобного возбуждения. Последние три года были долгими точно три десятилетия, но вчера вечером он почувствовал себя так, словно возрождается к жизни.

– Поверьте, Вивьен, вашей сестре не помешает небольшая встряска.

Регина вопросительно посмотрела на сестру, но та лишь раскрыла зонтик и, бросив взгляд на Кэмерона, произнесла:

– Я не могла бы сказать лучше. Дверь в сад расположена в конце главного коридора. Приятного вам дня.

Такого ответа Кэмерон никак не ожидал.

Войдя в дом, он запер дверь на ключ. Несмотря на то что в окна все еще проникал солнечный свет, царящая вокруг тишина заставила Кэмерона остановиться. Дом напоминал кладбище ночью, и Кэмерона охватило тревожное ощущение, что он без разрешения вторгся в чужие владения. Но что сделано, то сделано. Он здесь, чтобы обсудить будущее Алексии, сообщить Жозетте о предстоящем ужине и уйти прочь. Гулко стуча каблуками по мраморным плитам коридора, он прошел к двери, ведущей в сад.

Оказавшись на веранде, Кэмерон остановился, точно громом пораженный. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Его ослепило обилие разнообразных цветов и зелени. Неужели все это – творение рук Жозетты? Даже красота садов Тюильри меркла по сравнению с этим великолепием.

Кэмерон спустился по лестнице на выложенную крупной галькой дорожку, обрамленную рядами пестрых цветов, среди которых были и совсем маленькие, и доходящие Кэмерону до пояса. Он не знал названий, но от окутывающего со всех сторон пьянящего аромата его настроение мгновенно улучшилось.

Дорожка петляла среди растений, и Кэмерон отправился по ней на поиски Жозетты. Звать ее он уж точно не будет.

Сад напоминал ожившую картину. Вокруг вековых дубов стояли скамьи с коваными спинками, а с толстой ветки грациозной магнолии свисали качели. И вот Кэмерон увидел ее. Надев слишком большую для ее головы шляпу со свисающими полями и перчатки, Жозетта склонялась над рядами цветов, выдергивала сорняки и бросала их в корзину.

Кэмерон несколько минут стоял, точно завороженный, наблюдая за ее работой. Полуденное солнце отбрасывало свет на изящную фигуру Жозетты, тщательно прорисовывая под тонкой тканью платья каждый изгиб ее тела. Зрелище оказалось столь соблазнительным, что органы чувств Кэмерона взбунтовались, вопреки его решению сохранять хладнокровие. Он дорого отдал бы за возможность броситься к ней, крепко прижать к себе, а потом найти какое-нибудь уютное местечко и избавить и ее, и себя от одежды.

Черт возьми, что за сумасбродные мысли? Неужели ему не хватило бессонной ночи, когда он ворочался в постели, воображая себе неслыханные вещи?

Не доверяющий себе Кэмерон стоял на месте, уговаривая свою плоть прислушаться к голосу разума до тех пор, пока не убедился, что к нему вернулось самообладание. После этого он двинулся вперед, и гравий зашуршал под его каблуками.

Жозетта подняла голову и поднесла руку ко лбу, как если бы хотела отереть пот.

Развеселившись еще больше, Кэмерон широко улыбнулся, словно улыбка могла прогнать обжигающие его кровь похотливые мысли.

Жозетта медленно выпрямилась.

– Как долго вы за мной подсматривали?

– Не знаю. Месяц?

Брови Жозетты сошлись на переносице, и Кэмерон готов был поклясться, что в ее глазах вспыхнул огонь. Уже в следующее мгновение Жозетта бросилась на него, размахивая каким-то садовым инструментом. При этом шляпа слетела с ее головы, и волосы рассыпались по плечам.

– Ах, отвратительный, лживый негодяй. Вы с самого начала знали, что ваш мерзкий ром украл Рене. Сию же секунду убирайтесь из моего дома.

Господи, а ведь смех тут совсем неуместен. При виде босой Жозетты, глаза которой метали молнии и которая наступала на него так, словно он не был гораздо выше и сильнее нее, Кэмерона охватило необузданное желание зацеловать ее до потери сознания. В паху заломило. Нет, это никуда не годится…

– В случае если вы были совсем пьяны, напомню: я извинился.

Жозетта метнула в Кэмерона свое орудие.

Он увернулся.

Маленькая тяпка просвистела мимо его уха и со стуком упала на дорожку позади него.

– Вы злитесь.

– Заметили?

– Это трудно не заметить.

Сдернув с рук перчатки, Жозетта кинула их в Кэмерона. Одна пролетела мимо, а вторая попала ему прямо в грудь.

Кэмерон попятился назад, вытянув перед собой руки, словно защищаясь, и все же не смог сдержать улыбки.

– Подумайте сами, Жозетта. Я вам не лгал. Просто спросил, кто вам принес ром. Потому что хотел услышать это от вас.

Выражение лица Жозетты изменилось, но она даже не потрудилась скрыть этого, и стояла перед Кэмероном открытая, как утренняя газета. Теперь она не просто злилась, рвала и метала.

Громко фыркнув, она вновь двинулась на Кэмерона и с силой толкнула его в грудь.

– Вон!

Кэмерон схватил ее за запястья. Она смотрела на него, и в широко раскрытых глазах читались все невысказанные вслух слова.

Ох уж эти глаза.

Жозетта заморгала и попыталась высвободиться. Но Кэмерон держал крепко, и ее глаза округлились еще больше.

И вот снова. Снова это выражение, каждый раз застигавшее его врасплох.

– Перестаньте, Жозетта. Что бы вы там себе ни думали, подумайте дважды.

На лице Жозетты отразилось замешательство. Она снова попыталась высвободить руки, но Кэмерон не отпускал.

– Не вырывайтесь. Вот уже в третий раз меня посещает странное ощущение, что я встречал вас прежде. Прошлой ночью во время игры я спросил, знали ли вы меня раньше. Вы ответили, что знали. Расскажите же, откуда.

Жозетта отвернулась.

– Понятия не имею, о чем вы.

– А вот теперь лжете вы.

Проклятие. Он должен был ее отпустить и убираться отсюда поскорее. Кэмерон хотел Жозетту. И не только в чувственном смысле слова. Хотя так он хотел ее очень сильно. Отрицать это бессмысленно. Но ему так же хотелось просто прикоснуться к ней. Обнять за талию, прижать к себе и не отпускать долго-долго.

– Посмотрите на меня.

Жозетта отвернулась от него.

– Отпустите. Вы не имеете права.

Кэмерон разжал пальцы и, разочарованно вздохнув, откинул со лба волосы.

– Вы правы. Простите.

Нет, так не пойдет. Нужно остыть и сосредоточиться на том, ради чего он сюда пришел. Кэмерон подошел к неуклюже свисавшей с куста шляпе, взял ее вместе с перчатками и тяпкой, брошенными в него, и подал все это Жозетте.

– Я пришел поговорить об Алексии. Кажется, я придумал, как поступить.

– И как же?

Кэмерон несколько секунд смотрел на Жозетту.

– Давайте пройдемся, и вы покажете мне сад.

С лица Жозетты исчезло выражение, названия которому он никак не мог придумать. Что это? Смешанный с желанием взбунтоваться страх? В любом случае от него не осталось и следа.

Жозетта сложила на груди руки и принялась притопывать по земле ногой.

– И больше не станете лгать?

Кэмерон опустил глаза. Ну, зачем она это делает? Зачем привлекает его внимание к своим голым ногам? К очаровательным пальчикам? Он мог бы помассировать эти нежные пальцы и заставить их обладательницу сгорать от желания. Проклятие. В паху опять заныло.

– Я же сказал, что не лгал. А еще я не из тех, кто извиняется. Поэтому я не стану говорить вам, что мне пришлось выпить довольно много, прежде чем я пришел сюда. Я не стану говорить, что выпил за обедом гораздо больше, чем следовало. И даже не стану говорить вам, что поступаю так, скорее всего, потому, что едва только оказываюсь рядом с мадам Леблан, у меня возникает непреодолимое желание к ней прикоснуться. Ужасно безнравственно с моей стороны, верно?

Жозетта перестала притоптывать, и на ее щеках вспыхнул яркий румянец. Она опустила руки и открыла рот, как если бы собиралась что-то сказать. Но, очевидно, передумав, закрыла рот, а потом произнесла:

– Положите вещи на скамью и следуйте за мной. Мне необходимо выслушать, что за судьбу вы уготовили моей племяннице.

Кэмерон положил вещи Жозетты на ближайшую скамью и двинулся за ней следом, сложив руки за спиной, чтобы невзначай к ней не прикоснуться. Они прошли мимо корзины из ивовых прутьев, в которую Жозетта собирала сорняки.

– Почему вы собираете сорняки в корзину, вместо того чтобы сделать из них перегной?

– Это не сорняки, а корни солодки. Они нужны для приготовления лечебных настоев. Так вы собираетесь говорить об Алексии или нет?

Проклятие, она все еще раздражена.

– Вы уже познакомились с моим кузеном Мишелем, который руководит компанией здесь, в Новом Орлеане.

Жозетта кивнула.

– Его сестра Фелиция приехала из Англии, чтобы убедить отца продать плантацию в верховьях реки и вернуться на родину. В Англии живет большинство наших родственников, включая моего отца и мачеху.

– Но какое отношение это имеет к Алексии?

– Эти двое сегодня встретились и повели себя так, словно давно знакомы. Фелиция пригласила Алексию погостить на плантации. И вот тогда мне пришло в голову, что если моя кузина и дочь так замечательно поладили, то, возможно, нам удастся убедить Алексию отправиться с Фелицией в Англию. Девочка могла бы поселиться с моими родителями, которые стали теперь ее семьей, получить прекрасное образование и с помощью родственников войти в высшее общество. Ну, и со временем выйти замуж…

– О, merde. – У Жозетты перехватило дыхание, и она споткнулась.

Кэмерон подхватил ее под руку.

– Мне казалось, вам очень хочется отправить ее подальше от Нового Орлеана.

Пальцы Жозетты дрожали, когда она убрала за ухо непослушную прядь.

– Так и есть. Но… Англия так далеко…

– Но разве не этого вы хотели? Чтобы Алексия оказалась как можно дальше от Одали и болот? Пройдет время, и, став частью совершенно другого мира, Алексия изменит свое представление о собственной судьбе.

– Да, да, я знаю. – Жозетта глубоко вздохнула, и Кэмерону показалось, что ее тело пронзила боль. – Просто… просто Алексия мне как дочь, и я буду ужасно скучать по ней.

Голос Жозетты сорвался, и Кэмерону стоило большого труда удержаться и не заключить ее в объятия.

– Если это вас как-то утешит, скажу, что Рене присутствовал при этом разговоре. И он за то, чтобы Алексию отправили в Англию.

– Он действительно так сказал?

Кэмерон кивнул.

– Когда Фелиция увела девочку, мы это обсудили. Не секрет, что мы с вашим братом готовы разорвать друг друга на куски, но он действительно хочет стать не последним человеком в нашей компании. Он готов учиться и даже принимать участие в учебных экспедициях. А это означает, что он будет часто посещать Англию и встречаться с Алексией.

– О боже. – Жозетта шумно выдохнула. – Я все понимаю. Это совсем не лишено смысла.

– В Англии ее дедушка – мой отец. Его жена – славная женщина, как и супруга Тревора. У них с Селиной трое детей, а младший брат Фелиции учится в университете. Так что Алексия будет окружена гораздо бо́льшим количеством родственников, нежели я в детстве.

Кэмерон улыбнулся.

– Вы тоже сможете наведываться в Англию так часто, как вам захочется. Вы расстаетесь не навсегда.

Жозетта остановилась и с минуту посмотрела на Кэмерона.

– А что будете делать вы, ее отец? Какое место займете в ее жизни вы?

– Я открою для нее счет в банке и прослежу за тем, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Жозетта склонила голову набок и прищурилась.

– Всего несколько минут назад вы сказали, что не станете лгать. Так каковы ваши планы?

Черт возьми. Кэмерон заставил себя смотреть Жозетте в глаза.

– Если Алексия согласится переехать в Англию, через десять дней я тоже покину Новый Орлеан.

В глазах Жозетты промелькнуло нечто, чего Кэмерон не смог понять.

– И направитесь, очевидно, отнюдь не в Англию. Стало быть, вы собирается поселить ее среди незнакомцев в чужой стране. И на этом ваша миссия заканчивается? Как благородно.

Чувство вины лишь добавило веса давившей на грудь Кэмерона наковальне.

– Черт возьми, Жозетта, мне необходимо исчезнуть на некоторое время. Я приеду в Англию, как только буду готов. Я побывал в аду и…

– А Алексия не побывала? – В глазах Жозетты вновь вспыхнул огонь. – Неужели вы не видите, что она привязалась к вам, своему родному отцу? Алексия называет Одали maman, но не думайте, что она не тоскует по своей настоящей матери и не чувствует себя сиротой.

Горло Кэмерона сдавило точно железным обручем, а нервы натянулись подобно струнам.

– Я и так достаточно мучился чувством вины из-за того, что моя жена и мать Алексии умерли, забеременев от меня. Так что поосторожнее со словами.

– Вы просите меня быть осторожнее? У меня никогда не было отца, Кэмерон, и я до сих пор не знаю, кто он и жив ли. Мать меня терпеть не может, и мы практически не общаемся. В детстве она прикасалась ко мне лишь для того, чтобы наказать.

Ошеломленный словами Жозетты, Кэмерон судорожно сглотнул и с трудом обрел дар речи.

– Вот это да.

Жозетта потерла плечи, как если бы вдруг замерзла.

– Мне знакомо чувство пустоты и одиночества в казалось бы сплоченной семье. И я не желаю Алексии подобной участи.

Кэмерон машинально протянул руку, чтобы утешить Жозетту, но она сделала шаг назад и вновь затопала ногой.

– Да, вы были единственным ребенком в семье, Кэмерон, и потеряли мать в совсем юном возрасте. Но вы получили достойное воспитание. А еще у вас были многочисленные кузены, живущие в роскоши на плантации, ставшей для вас вторым домом. Признайтесь, судьба была благосклонна к вам, но не к Алексии.

«И очевидно, не к вам».

– И что мне теперь делать? Переехать вместе с ней в Англию, где она в конце концов возненавидит своего отца, не знающего, как жить и что делать с собой, и оттого чувствующего себя жалким и ничтожным? Подумайте, Жозетта. Если у нее появится шанс жить в большой дружной семье, не говоря уже о возможности изучить новую страну и обычаи, разве не стоит им воспользоваться? По крайней мере до тех пор, пока я не пойму, как хочу провести остаток своей жизни.

Жозетта потерла шею и тяжело вздохнула.

– Мне нужно время подумать, Кэмерон. Дайте мне несколько дней. А еще я должна поговорить с Рене.

– Да, кстати. Фелиция настаивает на том, чтобы устроить семейный ужин у Антуана. Она пригласила Алексию.

– В самом деле?

Кэмерон кивнул.

– Маленькая плутовка так бурно радовалась перспективе стать членом клана Андруз, что умудрилась получить приглашение и для вашего брата.

Жозетта прижала руку к груди.

– Господи Иисусе.

– Мне кажется, вечер обещает быть довольно насыщенным. Вы бы видели, какие искры вспыхивали между Рене и Фелицией с того самого момента, как они встретились. И в результате мой кузен едва не убил своего нового подчиненного. Однако Мишель молчит, поскольку его сестра пробудет в городе всего несколько дней. К тому же Рене сэкономил компании несколько тысяч долларов, обнаружив ошибку в документах.

– Господи. – Жозетта прикрыла рукой рот.

– Словом, все мы дружно решили, что вечер, проведенный в респектабельном месте за превосходной едой, поможет укрепить связь Алексии с вновь обретенной семьей. И конечно же нам очень нужна ваша поддержка.

– Невозможно.

Кэмерон вскинул бровь.

– Почему?

Жозетта покачала головой.

– Вы не хотите, чтобы вас видели в моем обществе. И вам стоит подумать дважды, прежде чем оказаться за одним столом с Рене. Леди из высшего общества являются завсегдатаями моего магазина. Но это совершенно не мешает им презирать меня. К тому же мне не надо напоминать вам о репутации моих братьев.

– Думаете, мне так важно, что думают люди? К тому же семья Андруз имеет в этих местах довольно большое влияние. Если кто-то осмелится хоть краем глаза взглянуть в вашу сторону, ему придется иметь дело со мной. Что же касается Рене… Ужин в нашей компании поможет самонадеянному ослу заработать немного уважения окружающих.

К удивлению Кэмерона, Жозетта рассмеялась.

– Вы в самом деле намереваетесь помочь моему брату получить расположение общества, продолжая при этом называть его ослом?

Кэмерон улыбнулся.

– Я бы назвал его и похуже, но не в присутствии дамы.

Жозетта вновь принялась изучать Кэмерона.

– Вы доверяете ему, раз взяли на работу?

– Черт возьми, нет. Но это проблема Мишеля. А я скоро уеду.

В чудесных глазах Жозетты вспыхнули искорки веселья.

– Скажите, правильно ли я вас поняла. Ведь это вы настояли на том, чтобы нанять моего брата на работу, и тем не менее собираетесь отойти в сторону, оставив Мишеля наедине с проблемами?

Кэмерон пожал плечами.

– Когда мы были детьми и я оставался погостить на плантации, Мишель собирал лягушек и червяков, чтобы потом подложить мне в постель. Так что Рене станет моей местью за давние детские обиды.

Рот Жозетты открылся помимо ее воли, но потом она засмеялась. Громко.

– Вы, месье Андруз, очень безнравственный человек.

Не удержавшись, Кэмерон перевел взгляд на невероятно соблазнительные розовые губы собеседницы. Господи, как же ему хотелось поцеловать ее. Проделать с ней такое, чтобы она умоляла о большем. Тело Кэмерона загудело от желания. Не в силах больше обуздывать эмоции, он подошел ближе.

– Вам стоит почаще так смеяться. – Слова едва не застряли у него в горле, и ему потребовалось немало усилий, чтобы произнести их вслух. – Это делает вас еще чудеснее.

Жозетта попыталась сделать шаг назад, но Кэмерон обнял ее за талию и наклонял голову до тех пор, пока их губы не оказались в дюйме друг от друга. Кэмерон замер, впитывая исходящий от Жозетты сладкий свежий аромат, и стоял так до тех пор, пока не погрузился в водоворот эмоций и чувств. Вторая рука поднялась помимо его воли, и он погладил костяшками пальцев нежную, точно лепесток розы, щеку.

– Ну почему я не могу держаться от вас на расстоянии?

– Не делайте этого, – прошептала Жозетта, но все же подалась вперед и, закрыв глаза, коснулась его губ своими.

Тихий стон вырвался из горла Кэмерона, и он углубил поцелуй, крепче обняв Жозетту. Господи, какой же чудесной была она в его объятиях. Такой теплой и податливой.

Их языки соприкоснулись, и Жозетта схватила Кэмерона за волосы, пробуждая чувственную боль. Рука Кэмерона скользнула ниже. Обхватив Жозетту за ягодицы, он притянул ее к себе так, что его тугая плоть уперлась ей в живот.

Охнув, Жозетта оттолкнула его от себя.

– Нет. Я… я не могу. И не стану.

Открыв глаза, Кэмерон посмотрел на Жозетту, взгляд которой и сейчас горел желанием и тоской. И вновь в нем возникло все то же выражение, которого никак не мог понять Кэмерон.

– Вы правы, и я прошу у вас прощения. Я должен уйти до приезда Алексии.

– Тогда уходите прямо сейчас.

Кэмерон сделал несколько шагов назад. Только глупец не заметил бы, как возбуждена и расстроена Жозетта. Она стояла, прижав растопыренные пальцы к животу, и дыхание прерывисто вылетало у нее из груди.

– Вы согласитесь прийти сегодня на ужин? Ради Алексии.

Жозетта кивнула.

– Но я не обязана им наслаждаться.

Развернувшись, Кэмерон направился к дому.

– Подождите, – крикнула ему вслед Жозетта.

Кэмерон остановился и повернулся к ней. Она выглядела как ангел в тускнеющем свете дня: с нимбом спутанных волос над головой и выглядывающими из-под подола слишком короткого платья босыми ногами.

– Что?

Жозетта посмотрела Кэмерону в глаза.

– Какая-то часть меня ненавидит вас. Вы должны знать это, месье Андруз.

Желудок Кэмерона судорожно сжался, и он с трудом подавил желание броситься назад.

– Вы тоже должны кое-что знать, мадам Леблан. Порой я бываю настоящим негодяем.

Они некоторое время стояли так и смотрели друг на друга.

– Алексия переночует сегодня у меня. Так что соберите ее вещи. Поскольку ей очень понравилась Фелиция, та согласилась присоединиться к нам. Так что радости Алексии нет предела. В девять я пришлю за вами экипаж.

С этими словами Кэмерон развернулся и пошел прочь, раздумывая над тем, что же произошло в саду несколько минут назад.