Что за ужасная путаница! Кэмерон свернул на Сент-Чарльз Авеню и замедлил шаг, чтобы потеть не слишком интенсивно. Будь это Сан-Франциско, он сейчас почти бежал бы, чтоб отделаться от еле сдерживаемого раздражения. Кэмерон окинул взглядом стоящие вдоль улицы дома. Ни души. И никакого транспорта, на котором он мог бы доехать до конторы. Впрочем, это и неудивительно. Ведь сейчас полдень. Только идиоты разгуливают по улицам в такую жару, от которой закипает мозг. К счастью, раскидистые ветви высоких дубов, обрамлявших тротуар, переплетались над головой, образовывая некоторое подобие навеса.

Соланж. Прошло столько лет, что Кэмерон не мог даже припомнить ее внешности, хотя воспоминания об их страстном занятии любовью все еще таилось в глубинах сознания. Да и какой мужчина забудет первое посвящение в таинства женского тела? В прошлом Кэмерон время от времени позволял себе освежать те страстные воспоминания, но только не теперь. В последние дни они превратились в фантомов ночи, лишающих сна. И ему хотелось во что бы то ни стало избавиться от них.

Он отер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. О чем только думала мадам Олимпия, позволяя ему и Тревору посещать свое заведение в столь юном возрасте? Хотя что проку ее винить? Она деловая женщина, которая своего не упустит. Они с кузеном оставили в ее заведении столько денег, что лет на десять обеспечили ей безбедное существование. Черт возьми, какими же глупцами они были, подначивая друг друга и толкая на участие в сомнительных выходках. Хорошо, что они наконец направили свою кипучую энергию в нужное русло и построили судоходную империю. Да и то после того, как своими загулами поставили с ног на голову добрую половину Франции и Италии.

Но чтобы стать отцом в семнадцать лет? А бедняжка Соланж? К черту ее намерения обмануть его – она была молода и глупа. И неважно, чья она родственница, она не заслужила того, чтобы умереть из-за собственного безрассудства. Желудок Кэмерона болезненно сжался.

– Проклятие.

А еще на его пути повстречалась Жозетта. Чудесная, неземная Жозетта. Ну, почему, скажите на милость, он переступил черту и позволил себе дотронуться до нее? Он поддел ее подбородок пальцем, и само ее существо проникло ему под кожу, просочилось в кровь и обожгло вены. Кэмерон провел пальцами по волосам и громко выругался. Необходимо выбросить из головы похотливые мысли о сестре женщины, которая, возможно, родила ему ребенка. Только вот мозг и… тело почему-то совершенно отказывались ему повиноваться.

Кэмерон взглянул на небо сквозь ветви дуба, нависающие над головой подобно причудливому зонту из зеленого кружева.

– Скажите мне, что это неправда. Скажите мне, что это всего лишь ночной кошмар, и я скоро проснусь.

Кэмерон вновь переключил внимание на тротуар под ногами и решительно двинулся вперед. Погруженный в мысли, он не поднимал головы до тех пор, пока не очутился перед зданием судоходной компании Андруза. Кэмерон втянул носом воздух и остановился. Здесь, у причала, тяжело покачивалась на воде «Диана».

Не ожидал он увидеть имя покойной жены на одном из своих кораблей. После ее смерти Кэмерон изменил маршруты судна, чтобы не вспоминать о своей утрате каждый раз, когда оно заходило в порт. Должно быть, прибывший с востока клипер вошел в порт недавно. Но почему вокруг столько охраны? Что за груз на его борту?

– Кэмерон! – раздался возглас.

Тряхнув головой, Кэмерон обернулся и увидел быстро приближающегося к нему высокого широкоплечего мужчину. Он прищурился. Святые небеса, неужто это младший брат Тревора? Его кузен превратился в настоящего мужчину и изменился до неузнаваемости.

– Мишель?

– Он самый. – В правильной речи Мишеля слышался мягкий южный акцент. Он пожал протянутую руку Кэмерона, а потом обнял его, похлопав по спине. – Эббот уже сообщил, что ты прибыл вчера с утренним приливом.

– Черт возьми, я не узнал бы тебя, встретив на улице, – заметил Кэмерон.

В отличие от него самого и Тревора, похожих на своих уважаемых матерей, Мишель был точной копией отца-англичанина – высокий, с густой каштановой шевелюрой. Только вот длинный нос шел ему гораздо больше, чем главе семьи. Мишель улыбнулся.

– Я тоже был уверен, что останусь тощим, точно лоза, но потом начал округляться и теперь могу не без гордости сказать, что способен помериться ростом и шириной плеч с тобой и Тревором.

Он развернулся и взмахом руки пригласил Кэмерона в контору компании.

– Не могу выразить, как я рад тебя видеть. Сколько лет прошло с тех пор, как ты ненадолго остановился здесь по пути в Сан-Франциско? Четыре? Я был уверен, что ты отплыл в Китай на «Безмятежном».

Кэмерон обошел вокруг стоящего посреди комнаты большого стола, заваленного картами и журналами. Его натренированный взгляд не упустил ни одной детали.

– Временно изменились планы. Эббот сказал, ты уехал по делам в Батон-Руж.

– Я действительно был там. Вернулся пару дней назад. Подписали новый контракт на перевозку сахарного тростника. Эббот ушел на ленч, но стоит ли тебе говорить, сколь он для нас ценен? Наше подразделение в Сан-Франциско направило его сюда, и мы чрезвычайно этому рады. Ему нет равных, когда дело касается цифр. Остановишься у себя?

Кэмерон покачал головой.

– Я подумал, что дом занял ты, раз уж руководишь здесь компанией, поэтому остановился на Сент-Чарльз, чтобы тебя не стеснять.

Мишель опустился на стул перед массивным столом, заваленным бумагами. Он взял со стола перо, принялся крутить его между пальцами, и в его глазах заплясали озорные искорки.

– Я купил собственный дом. Поскольку моя внешность не способна привлечь достойную жену, то, возможно, этому поспособствуют мое состояние и особняк в Парковом квартале. Так ты собираешься остаться?

– Господи, нет. Я твердо намерен отправиться к закату, только, похоже, уже не на «Безмятежном».

– Назад в Китай через проклятый Горн?

– Non. Скорее всего, в другом направлении. На Карибы или в Англию засвидетельствовать почтение отцу, и Тревору, и его семье, прежде чем снова отправиться в путь. – Кэмерон пожал плечами. – Хотя не важно, куда я поеду. Любое место подойдет. – Он посмотрел в окно на корабль с именем его жены на носу. От знакомого ощущения удара под дых перехватило дыхание.

Мишель заерзал на стуле.

– Сочувствую твоей утрате, Кэм.

– Да уж. – И все же Кэмерон предпочел бы не слышать больше соболезнований. Менее всего ему хотелось вновь вспоминать о жизни, которой у него больше не было.

– Как бы то ни было, – произнес Мишель, – я рад, что ты здесь. Я новичок в этом деле и мне еще далеко до тебя и Тревора. Теперь, когда Купер отбыл в Сан-Франциско, я с удовольствием воспользуюсь любым твоим советом.

– Мне кажется, ты прекрасно справляешься с работой управляющего и не нуждаешься в моем вмешательстве. Но уж коль я здесь, взгляну, пожалуй, на бухгалтерские книги.

– Конечно. На это я и рассчитывал. Две пары глаз и отличный бухгалтер.

– Я был удивлен, когда узнал о твоем желании возглавить наш офис в Новом Орлеане, – заметил Кэмерон. – Мне казалось, что после университета ты направишь свои стопы на политическую арену.

– Ты и понятия не имеешь, как мне претил семейный бизнес. И день ото дня мое отвращение к нему лишь возрастало. Ты же знаешь, каково это, если отца постоянно нет рядом, да и если он дома, то постоянно возится с бумагами. Когда же умерла мама, нескончаемая печаль отца лишь убедила меня в том, что семейный бизнес не для меня. А что касается политики… Я пришел к выводу, что могу заниматься ею здесь с таким же успехом, как и в Вашингтоне.

Кэмерон принялся прохаживаться по комнате, хотя взгляд его то и дело останавливался на «Диане».

– Что это за груз, который нужно так усиленно охранять?

– Ром.

– Столько рома? Ну и ну. Вы в буквальном смысле слова играете с огнем.

Мишель нахмурился, и его рука с пером замерла в воздухе.

– Судно прибыло поздно вечером с Багамских островов. Разве ты не получил письмо, в котором я уведомлял тебя о том, что подписал с «Братьями Гослинг» пятилетний контракт на поставку рома в Новый Орлеан и Сан-Франциско?

Кэмерон внимательно посмотрел на Мишеля. Что-то здесь не так.

– Нет. Неудивительно, что вы выставили дополнительную охрану. Ведь даже корабль с золотом не привлек бы такого внимания. Ведь ром – быстро испаряющийся груз.

– Боюсь, в этом-то и состоит проблема. Часть его уже пропала.

Кэмерон расстегнул сюртук, отодвинул его полы в стороны и уперся руками в бока.

– Как это случилось?

Мишель пожал плечами.

– Меня здесь не было, поэтому ничего не могу сказать. Но охранники ничего не видели.

– Может, кто-то из них замешан?

– Мы в этом разбираемся, и твоя помощь придется очень кстати. – Мишель взял со стола стопку документов. – Только взгляни. Все это – заказы из ресторанов города и не только. Наш ром пришелся по вкусу многим жителям, и даже мадам Олимпии. Такой же ром находится сейчас на борту «Дианы». Слухи в нашем городе распространяются быстро.

– А эти заказчики знали о прибытии новой партии?

Мишель покачал головой и положил документы на стол.

– Ром «Братьев Гослинг» призван был дополнить дневной рацион матросов здесь и в Сан-Франциско. Но, похоже, мы открыли новое направление в бизнесе.

Подойдя к столу, Кэмерон быстро просмотрел заказы.

– Нет лучше рома, чем тот, который производят «Братья Гослинг». Так что если бы я жил здесь или был хозяином питейного заведения, мой заказ тоже лежал бы среди прочих. Есть безопасное место, куда можно было бы выгрузить товар?

Мишель бросил перо на стол, откинулся на спинку стула и сложил пальцы домиком.

– До сего момента я думал, что есть. Как, черт возьми, кому-то удалось стащить несколько ящиков прямо у нас под носом?

– Не интересовался, что нынче поделывают Бастьен и Рене Тибодо?

– Ты же не думаешь, что эти двое способны… – Мишель вскочил со стула. – Рене, да. Но не Бастьен.

– Почему?

Мишель рассмеялся.

– Этот подлец нашел себе работу мечты.

– И что же это за работа?

– Я слышал, мадам Олимпия наняла его развлекать молодых одиноких вдов. И не только вдов.

– Ну и дела. С каких это пор мадам Олимпия начала нанимать на работу мужчин?

– Около месяца назад. Бастьен, этот болотный аллигатор, превратился теперь в грациозную пантеру. Он обзавелся сшитым на заказ костюмом и манерами джентльмена. Судя по всему, наука мадам Олимпии не прошла даром, и теперь в его… э… графике нет свободной минуты. Так что я вычеркнул бы его из списка подозреваемых.

«И этот человек – дядя Алексии». Кэмерон ущипнул себя за переносицу.

– А как насчет их кузена Люсьена?

Мишель поднял руку.

– Сомневаюсь, что этот бездельник способен отличить первоклассный ром от обычного самогона. Но раз уж твои подозрения пали на эту семью, я бы поставил на Рене.

– Значит, так тому и быть.

Черный кот, дремавший в углу комнаты, встал, выгнул спину, а потом лениво потянулся. Взмахнув хвостом, он высокомерно направился к столу. Вскочив на него, он растянулся поверх карт и документов и посмотрел на Кэмерона своими наглыми желтыми глазами.

– Какой необычный кот. Весь черный, а на кончике хвоста белое пятнышко, словно он невзначай окунул его в банку с краской. Кажется, я его уже видел. В округе есть похожие?

Мишель покачал головой.

– Это Ночка. Он единственный в своем роде. Здесь, в доках, его все знают.

– Он словно миниатюрная копия тех пантер, что бродят в дельте реки.

– И правда. Кажется свирепым, но на самом деле очень ласковый. Но лишь до тех пор, пока не учует грызуна. Лучший ловец мышей в нашем приходе. Готов поклясться, что ему стоит лишь прогуляться по палубе, как все крысы бросаются врассыпную. Эббот очень к нему привязан и изрядно понервничал, когда Ночка вчера исчез. Мы уж подумали, что больше его не увидим, но кот вернулся. Странно все это. Эббот утверждает, что его любимец не склонен далеко уходить.

Черт возьми. Уж не это ли животное притащила вчера в гостиницу Алексия? Маленькая воровка. Кэмерон окинул взглядом офис.

– Ты все запираешь как следует, когда уходишь отсюда? Как насчет наличных?

Мишель поднял со стола перо и вновь принялся вертеть его в пальцах.

– В доках у нас есть охрана, и поскольку вы с Тревором являетесь учредителями «Банка Нового Орлеана», наличность у нас принимают в любое время суток. По окончании рабочего дня в конторе не остается ни цента.

– Проследи за тем, чтобы так было и дальше. – Кэмерон перевернул несколько страниц в вахтенном журнале, а потом закрыл его. Погруженный в размышления, он не запомнил ничего из прочитанного. – И удвой охрану там, где собираешься хранить запасы рома.

Мишель откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Кэмерона.

– Ты выглядишь рассеянным, братец. Ничего не хочешь рассказать?

Сложив на груди руки, Кэмерон подошел к окну и устремил взгляд на «Диану».

– Вообще-то есть кое-что. Если у тебя нет никаких планов на вечер, может, встретишься со мной у Антуана?

– Часов в восемь. Годится? – спросил Мишель.

– То, что нужно.

Мишель принялся перекидывать перо из одной руки в другую.

– Ты еще не ел? Если дело серьезное, мы могли бы поговорить за обедом?

Кэмерон направился к двери.

– Дело может оказаться весьма серьезным. И все же оно подождет до вечера. А пока мне нужно поговорить с мадам Олимпией.

– Ну и ну. Еще только полдень, а ты уже направляешься к мадам Олимпии, – проворчал Мишель. – Ты слишком долго был в плавании.

Взгляд Кэмерона остановился на носу корабля, с начертанным на нем именем покойной жены. При мысли о том, чтобы провести время с одной из искусниц мадам Олимпии, в горле образовался ком.

– Ты неверно истолковал мои слова. Похоже, она сможет преподать мне урок истории.