Они выскочили на кольцевую дорогу, но здесь машин было еще больше. На мосту через Сену туман окружил их густой пеленой, порой снижая видимость до минимума. Эжен сбросил скорость, но многие ехали по-прежнему быстро, и было слышно, как он бормотал про себя проклятия, когда приходилось увиливать, чтобы избежать столкновения. Кристина со страхом и уважением следила за его маневрами, забыв о том, что было-с ней несколько часов назад.

Город остался позади. Туман, как и следовало ожидать, сгустился, и уже почти ничего не было видно. Эжен сбавил скорость до предела. При первой же возможности он съехал с автострады, чтобы развернуться.

— Мы возвращаемся, — безапелляционно заявил он, встретив ее вопросительный взгляд. — Я знаю, что происходит в этих местах, когда с моря вдруг находит такой туман. До замка мы сегодня добраться не сможем. У нас две возможности: или вернуться в Париж, или остановиться в каком-нибудь местечке по пути. Я предпочитаю первое.

Эжен не спрашивал мнения Кристины, но если бы он поинтересовался, она согласилась бы с ним. В Париже он без труда найдет место, где остановиться. Ведь он отлично знает город.

На обратном пути они снова подолгу стояли все в тех же пробках. Кристина чувствовала, что ее силы на исходе. К счастью, Эжен хорошо знал свой маршрут. С тех пор, как она села к нему в машину, он обратился к ней только раз, не более любезно, чем водитель такси. Ей, пожалуй, было бы легче, если бы он попросту высадил ее у какого-нибудь отеля. Лучше быть одной, чем сидеть здесь, всей кожей ощущая его молчаливое презрение.

Включили фонари, и видимость улучшилась. Машина, в конце концов, уткнулась в край стоянки у какого-то огромного здания. Насколько Кристина могла судить, это был не отель. Эжен вышел из машины и помог ей выбраться на тротуар. Оглядев высокое здание, девушка поняла, что это — жилой дом с очень дорогими квартирами. Эжен живет в Париже, и нет никаких сомнений, что его квартира именно здесь. Он привез ее к себе, а вовсе не в гостиницу.

Кристина промолчала, когда он взял ее под руку и повел к большой стеклянной двери. Они вошли в фойе. Эжен нажал кнопку лифта. Почти сразу же двери послушно раздвинулись. Кристина заметила, что в маленькой комнате в стороне находится служитель в красивой униформе. Здесь, несомненно, принимаются все меры безопасности, но оттого ее беспокойство лишь возросло.

— Добрый вечер, месье де Фурнье, — уважительно произнес швейцар. — Непогода не дала вам уехать?

— К сожалению, Жорж. Быть может, к утру это безобразие закончится.

Эжен не стал задерживаться с разговором, и Кристина под любопытным взглядом швейцара вошла в богато украшенную кабину лифта.

— Это… это здесь вы живете? — осмелилась спросить Кристина, когда они вышли в застланный ковровой дорожкой коридор почти на самом верхнем этаже. Ее голос срывался от волнения.

— Да, — коротко ответил Эжен. — У меня есть свободная комната. Вам будет удобно там. Или, если предпочитаете, — иронически добавил он, открывая входную дверь квартиры, — я могу отвезти вас в ту гостиницу, где, без сомнения, вас ожидает ваш друг.

— Он уже улетел.

Девушка покраснела — так подействовал на нее тон, каким говорил Эжен. Совершенно ясно, что он подумал о ее встрече с Хьюго. Она ощущала саркастическое настроение Эжена.

— Аэропорты, скорее всего, закрыты в такую погоду, — отрывисто произнес он, распахивая перед ней дверь в роскошную гостиную. — Я могу позвонить в отель и узнать, там ли он.

— Пожалуйста, только без насмешек! — раздраженно попросила она. — Я вовсе не хочу ехать в отель.

— Нет? — Он смотрел на нее прищурившимися темными глазами, губы его неодобрительно искривились. — Что ж, может, вы и не хотите. В конце концов, вы ведь уже побывали там, не так ли?

Кристина видела, что возмущаться бесполезно. Конечно, можно было бы униженно просить, чтобы ее выслушали, взывать к его пониманию, но она не собиралась этого делать. Эжену дела нет до ее проблем, а Хьюго — ее собственная проблема. Но, во всяком случае, у Эжена нет права судить ее. Она не жалкое существо, которым можно помыкать. Если в прошлом она и была слабой, то теперь уж ни за что не позволит никому себя унижать и не потерпит, чтобы Эжен держался с ней, как с падшей особой.

Кристина подошла к огромному окну, откуда с большой высоты открывался вид на окутанный туманом город, и повернулась к Эжену. Лицо ее было спокойным.

— Если вы покажете мне мою комнату, я больше не буду попадаться вам на глаза, — сказала она сдержанно, смело выдержав гневный взгляд Эжена.

— Сейчас нет и шести, — ядовито возразил он, поглядев на часы. — Вот уж не думал, что вы ложитесь спать, как малолетний ребенок.

— Я вовсе не хочу ложиться спать! — вскинулась Кристина, начиная злиться. — Просто я не вижу большого смысла в том, чтобы сидеть здесь и терпеть ваш испепеляющий взгляд!

Эжен еще пару секунд не отводил от нее глаз, затем отвернулся.

— Комната для гостей там, — показал он. — При ней душевая. Постель уже постлана. Горничная убирает здесь каждый день. Однако я не ем дома. Мы можем куда-нибудь сходить или приготовить что-нибудь сами здесь в квартире.

Кристина спокойно поблагодарила его и прошла в предоставленную ей комнату. Она убедилась, что комната комфортабельна, роскошно обставлена, как и вся квартира. Вернувшись в гостиную, она уже полностью владела собой.

— Было очень разумно вернуться в Париж из-за тумана. Я вам не доставлю никаких хлопот. Вообще-то я очень устала сегодня.

— Охотно вам верю, — издевательски произнес он, посылая ей уничтожающий взгляд. — Судя по всему, вы неплохо поразвлеклись с вашим дружком в том отеле, при вашей-то хрупкой комплекции! Да и возлюбленный ваш выглядел изрядно потрепанным!

Тут Кристина и ударила его. Впав в бешенство, она изо всех сил дала ему пощечину. При виде красных отпечатков пальцев на его смуглой коже, она испытала злорадное удовольствие. Эжен потемнел лицом еще больше и, не дав ей ускользнуть, схватил за плечи и придавил к своей широченной, мощной груди.

— Ах, ты, паршивка! — взревел он громовым голосом. — За всю мою жизнь никто ни разу не посмел поднять на меня руку. Не думай, что это тебе так просто сойдет!

Запустив руки в ее золотистые волосы, он с силой притянул голову Кристины к себе, несмотря на ее сопротивление. Кристина почувствовала, как к ее губам прижались его жесткие губы. Он так тянул к себе ее голову, что, казалось, шея Кристины вот-вот сломается, губам было больно. Эжен впал в такое бешенство, что девушка окаменела от ужаса. Что еще придет ему в голову? До этого момента она считала, что Эжен — сдержанный человек, контролирующий, свои чувства, но теперь поняла: он совсем другой. И ей стало страшно.

У Кристины кружилась голова, она задыхалась. Сопротивляться она перестала, выбившись из сил, и обмякла в его железных руках. Она чувствовала себя, словно мышь в пасти у кошки и трепетала, ожидая исхода. Она настолько была подавлена страхом, что сначала не заметила даже, как Эжен поднял голову.

Теперь можно вздохнуть — она глубоко, с содроганием втянула в себя воздух; широко раскрытыми, испуганными глазами взглянула на него. Ее губы еще дрожали, все тело трепетало. Эжен на секунду задержал на ней взгляд, хрипло и прерывисто дыша. Затем его лицо изменилось: при виде бледной, дрожащей девушки злоба ушла из его глаз. На лице Эжена появилось выражение, свидетельствующее о его раскаянии в своем поведении. Он глубоко, тяжело вздохнул.

— Простите меня, — через силу сказал он. — Я не должен был так поступать. — Он всматривался в ее побелевшие губы, постепенно разжимая объятия. — Прежде я никогда не вел себя так по варварски, но с вами я, вероятно, не мог иначе поступить.

Трясущиеся напряженные пальцы Кристины все еще упирались ему в грудь, и он осторожно накрыл их своими ладонями.

— Я испугал вас, причинил вам боль. Вы ударили меня, потому что я оскорбил вас, и вы были совершенно правы, рассердившись на меня. Простите меня, Кристина…

Ее потрясло это извинение. Страх, за секунду до того не отпускавший ее, полуобморочное состояние исчезли. Теперь она смотрела на него в изумлении.

— Я… я ведь только пообедала с ним, — шепотом объяснила она. — И больше ничего.

— Меня это не касается, — моментально среагировал он.

Кристина почувствовала приступ отчаяния. Ну, почему он не хочет ей верить?

— Пожалуйста, — умоляла она. — Не надо начинать все снова. — Мы с ним обедали. Мне было даже противно.

Эжен, казалось, забыл, что все еще прижимает ладони девушки к своей груди.

— Но, он же был пьян, — с отвращением заметил он, и Кристина кивнула, чувствуя себя жалкой.

— Да. Это… это была ужасная встреча. — С неприятным концом.

Эжен опустил руки, и Кристина чуть не упала. Она все еще дрожала. Тогда он снова подхватил ее и удержал на ногах.

— Мне не доставило никакого удовольствия лицезреть, как он… набросился на вас. — Эти слова он произнес со свирепой миной, выдвинув нижнюю челюсть. — Мне также не доставило никакого удовольствия видеть, как он целует вас.

— Уж не думаете ли вы, что мне это понравилось? — вызывающе спросила Кристина и заглянула ему в глаза.

— Но его-то вы не ударили. Вы прекрасно умеете давать отпор разошедшимся мужчинам, но тот человек явно не испробовал его на себе.

— Терпеть не могу сцен, — устало пробормотала Кристина, пытаясь отвернуться. — Вы не представляете себе, что произошло бы, если бы я тогда дала пощечину Хьюго.

— Нет, прекрасно представляю, — дерзко возразил Эжен. — Он в ответ ударил бы вас, а я бы, как следует отделал его. Я уже был готов действовать.

— Но почему?

Виноватое выражение появилось на его смуглом лице после этого недоуменного вопроса.

— Я сам не знаю еще почему. Когда решу, может быть, сообщу вам. — Внезапно Эжен улыбнулся. — Пойдемте, поищем местечко, где можно хорошо поесть, — предложил он, как ни в чем не бывало. — Вы, наверное, голодны.

Эжен вышел, ожидая, что Кристина последует за ним. Но она направилась в ванную привести себя в порядок. Увидев свое отражение в зеркале, девушка изумилась: она выглядела совсем не так плохо, как ожидала. Правда, в глазах сквозила тревога, но лицо дышало жизненной силой. Кристина заметила, что на ее лице появилось какое-то новое выражение, точно она стала взрослее и опытнее.

Когда девушка вошла в гостиную, Эжен говорил по телефону. Он наблюдал за ней, пока она одевалась.

— Я вспомнил только что: надо позвонить Диане, — вполголоса произнес он. — Если мы не дадим о себе знать, она будет беспокоиться.

Кристина молча кивнула. Диана взволновалась бы еще больше, узнай она, что произошло между ними. Девушка понимала, что Эжен стыдится вспышки своего гнева. Сейчас он не казался таким отстраненным от происходящего и насмешливым, как обычно. Ожидая, когда его соединят с замком, он не отрывал глаз от Кристины.

Решив перед выходом еще раз взглянуть на себя в зеркало в золоченой раме, висевшее на стене, она не особенно прислушивалась к словам Эжена, обращенным к матери. Он рассказывал о погоде и изменившихся планах.

— Мы останемся здесь на ночь. Да, она в полном порядке.

Кристина с тревогой всмотрелась в свое отражение. Губы несколько припухли, а остальное — как всегда. Она обернулась, когда Эжен положил трубку, пообещав вернуться домой завтра.

— Идем?

Он не спускал с нее глаз. Медленно подошел и остановился, глядя ей прямо в лицо.

— Да. Я… я готова.

Ее пальцы нервно теребили пуговицы жакета. Она невольно вскрикнула, когда Эжен протянул руку, пытаясь коснуться ее губ.

— Я не всегда такой жестокий, — мягко сказал он.

Он медленно провел пальцем по ее припухшей нижней губе. Она невольно отпрянула. Он опустил руку.

— О, Боже мой! Да не бойтесь вы меня, Кристина. Я знаю, что здорово напугал вас, но я умею быть нежным.

Ладонью левой руки он легко провел по ее щеке. Его правая рука в это время сжала ее плечо и привлекла девушку ближе. Кристина испуганно вскрикнула, когда их лица соприкоснулись.

— Эжен! — в голосе прозвучал страх.

Он улыбнулся ей.

— Наконец-то вы впервые назвали меня по имени. Сегодня вас уже дважды целовали со злобой. Сейчас вы узнаете, что такое настоящий нежный поцелуй.

Нет! Нельзя этого ему позволять, пронеслось в ее голове. Конечно, он не насильник, но все-таки, как он смеет так себя вести? Она пыталась возмутиться, вырваться, сказать ему что-то обидное. Но, ощущая ладонь мужчины на своей щеке, его дыхание на губах, она поняла, что не может сердиться. Она вовсе не боялась его, не дрожала от ужаса. Причиной ее поведения было его огромное мужское обаяние, его невероятная способность воздействовать на нее. Кристина призналась себе, что мечтает узнать вкус его настоящего поцелуя. Мысль об этом не раз приходила ей в голову, начиная с первой встречи.

Губы их слились, но он едва касался ее рта, словно боясь сделать ей больно. Кристина стояла словно околдованная. Еезахватило врасплох удивительное чувство, возникшее под влиянием нежной ласки. Он немного отстранился, и девушка открыла глаза, поглядела на него. Он ответил ей нежным взглядом.

— И теперь ты меня боишься? — спросил Эжен.

Кристина замерла. Его губы прикоснулись к уголку ее рта, чуть усилив нажим.

Она глубоко вздохнула. В это время его рука, касавшаяся щеки Кристины, скользнула на затылок. Другой рукой он привлек ее, теснее прижимая к своей груди. Поцелуй, сперва бывший таким легким, точно приветственным, теперь стал глубоким и страстным. И Кристина внезапно осознала себя не ребенком, которого приласкали, а женщиной — желанной женщиной.

Никогда прежде она не чувствовала такого во время поцелуя. Что-то в Эжене было такое, что парализовало ее волю, подчинило ему без остатка. Захваченная его властностью, Кристина без всякого принуждения потянулась к нему, прижалась еще крепче.

Его губы стали еще решительнее, чувственнее и неизмеримо слаще. Кристина дрожала от страстного возбуждения. Что это? Она такого не испытывала никогда. Руки Эжена притягивали Кристину все ближе, смело ласкали ее. Она стояла, забывшись, ощущая только неизведанное ранее наслаждение.

В душе у нее кипели новые, доселе неизвестные чувства. Она даже не могла бы точно определить, что это такое. Ясно одно — она не боится его ласк и поцелуев. Когда он осторожно снял с нее жакет, она не обратила на это внимания.

Сквозь тонкий шелк блузки она чувствовала жар его ладоней. Боже, какое это наслаждение, какое неимоверное счастье! Она шептала что-то, в забытьи, забыв о волнениях и печалях дня, и когда он погрузил свою руку в ее густые волосы, растрепав их, стал нежно гладить шею девушки, она радостно прижалась к нему.

Кристине показалось, что Эжен так же возбужден и взволнован, как и она. Она инстинктивно почувствовала это. Обеими руками мужчина обнимал ее, его губы слились с ее губами, язык проникал во влажные глубины рта. Кристина ощущала, как по спине медленно двигалась его рука, отчего по всему телу шли волны удовольствия. Закинув голову назад, девушка всем своим существом ожидала продолжения чуда.

Неожиданно она ощутила прикосновение руки Эжена к своей груди. Она коротко вскрикнула, в ее голосе не было возмущения и гнева. Что она делает, почему не возмутится, не вырвется из его объятий? Захлестнувшая ее чувственная волна обрушилась на нее так внезапно, сопротивляться не было ни сил, ни желания. Казалось, ее груди ожили под его ласками. Мучительный трепет восторга пронзил ее, проник во все клеточки тела.

Тело Эжена вздрогнуло и напряглось. Кристина поняла, что для него ее отклик на ласку был такой же неожиданностью, как и для нее самой. Они еще теснее прижались друг к другу. Рука, нежно гладившая ее груди, стала властной и настойчивой. Его пальцы подобрались к твердому набухшему бутону соска, заставив Кристину застонать от наслаждения.

В течение нескольких секунд Эжен сжимал ее в объятиях, продолжал все с большей силой и нежностью гладить ее груди, повторяя их прекрасные формы. Затем он вдруг оторвался от Кристины и отступил, задыхаясь от возбуждения.

— О Боже! — горящими глазами Эжен смотрел на нее. — Теперь вы уже твердо утвердились во мнении, что я настоящий дикарь.

Он стремительно отвернулся, будто опасаясь не совладать с собой.

— Кристина, надень жакет. Пора идти поужинать. Сейчас нам нельзя оставаться наедине.

Она двигалась словно в полусне. Нашла жакет, лежащий на полу, у нее за спиной, нагнулась, поднимая его, и оделась. Ее дрожащие руки вели безуспешную борьбу с пуговицами и петлями, пока он не сжалился над ней и, приблизившись, нежно не отстранил ее бессильные пальцы и сам не застегнул жакет. Держа Кристину за руку, он повел ее к двери.