(из книги П. Бьюкенена «Правые и неправые»)

Зенит могущества или начало упадка?

Даже Британская империя в пору своего наивысшего могущества не доминировала в мире так, как доминирует сегодня Америка. Башмаки американских солдат топчут земли, на которые никогда не ступала нога воинов королевы Виктории. Наши военные корабли заходят в порты всех континентов. Наши военные технологии на многие десятки лет опередили технологии других народов. Наш ВВП составляет 30 процентов мировой экономики. Бренды наподобие «Кока-колы», «Макдональдса» и «Ливайса» известны повсеместно, от Катманду до Курдистана. Музыка, которую слушает молодежь во всем мире, – американская или написанная ей в подражание. Американцы ежегодно получают львиную долю нобелевских премий в науке, медицине и экономике. Голливудские фильмы собирают наибольшую аудиторию. Доллар – мировая расчетная единица. Международный валютный фонд, удержавший от банкротства десятки национальных экономик, имеет штаб-квартиру в Вашингтоне и подотчетен министерству финансов США.

Когда в мире возникают кризисы – будь то на Балканах, на Кавказе, в Кашмире или на Ближнем Востоке, – в роли миротворцев выступают американские дипломаты. Практически по любой мерке – военная и экономическая мощь, технологии, стандарты жизни, культурное доминирование, социальные и политические свободы, – Америка представляет собой сегодня «золотой стандарт», ту самую «гиперсилу», на которую сетуют на Кэ д’Орсе.

Однако на ум почему-то приходит история, которую, по легенде, поведал Линкольн своим друзьям, пришедшим проводить его, когда он покидал Спрингфилд, дабы возглавить поход за воссоединение нации. Некий восточный монарх, сказал Линкольн, велел своим мудрецам отыскать слова, которые окажутся правдивыми всегда и везде. Мудрецы удалились и погрузились в размышления, а когда предстали вновь пред владыкой, они изрекли: «Все пройдет».

Давайте надеяться, прибавил Линкольн, что к Америке это не относится.

Увы, Америка не избежала общей участи. Все республики, все империи, все цивилизации рано или поздно уходят в небытие. Римская республика начала умирать в тот день, когда легионы Цезаря пересекли Рубикон, дабы провозгласить своего полководца диктатором Вечного города. Цицерон предупреждал – но толпа не слушала его, ибо ей было все равно. Четыреста лет спустя гот Аларих перевалил через Альпы, и его орды похоронили величайшую империю в истории человечества.

Что погубило Рим? Утрата веры в старых богов и старинные добродетели? Упадок аристократии? Развращение народа «хлебами и зрелищами»? Разнузданные безумства распутных императоров? Войны, в которых было растрачено имперское золото? Сокращение рождаемости? Нарастающая иммиграция варваров, не испытывавших любви ни к римской культуре, ни к римской истории? Порочная практика «разбавления» римских легионов иноземными рекрутами?

Все это – лишь симптомы неотвратимой кончины. А в чем же причина?

Император Юлиан Отступник, герой гиббоновского «Упадка и разрушения Римской империи», верил, что Рим не переживет предпринятой Константином христианизации, каковая подменяла воинские доблести принципом «возлюби ближнего своего». Империя не в состоянии пережить утрату древней языческой веры. Когда умирает религия, культура и взросшая на ней цивилизация также умирают. И в самом деле – когда Рим готов был пасть под ударами варваров, священники выходили к городским воротам и молили о пощаде личностей вроде гунна Аттилы.

В наше время империи рушатся буквально на глазах. Двадцатое столетие оказалось настоящим кладбищем империй. Австро-Венгерская, Германская, Российская и Оттоманская сгинули в пламени Первой мировой. Империя Восходящего солнца закатилась в 1945 году. Британская империя, охватывавшая четверть территории земного шара и пятую часть его населения, сгинула через четверть столетия после своего «наивысшего пика» в 1940 году. Советская империя, протянувшаяся на двенадцать временных зон, от Берингова пролива до Эльбы, с форпостами в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Африке и даже на Карибских островах и в Центральной Америке, развалилась вследствие утраты веры в 1989 году. Она была последней из великих империй двадцатого века. Все исчезли, уцелела только Америка.

В поезде, который нес его в 1946 году в Фултон, где ему предстояло произнести свою знаменитую речь о падении «железного занавеса», Черчилль мрачно признался своему американскому спутнику: «В следующей жизни я хотел бы родиться в Америке. Ваша страна – это будущее мира. Великобритания миновала свой зенит».

Удивительное признание в устах человека, олицетворявшего собой британский патриотизм! Тем не менее чувства великого политика вполне понятны. Ведь Черчилль занимал пост Первого лорда Адмиралтейства, когда империя находилась в самом расцвете, и воочию наблюдал из-за штурвала, как грандиозный корабль начинает тонуть. Историки выискивают причины краха Британской империи в девятнадцатом столетии. Некоторые утверждают, что к крушению индустриальной державы привела свобода торговли: Британия в двух мировых войнах заплатила чертовски высокую цену за свою повседневную зависимость от импорта.

В конце девятнадцатого века Великобритания как будто приняла тезис «Богатство в деньгах» и признала финансовое превосходство более актуальным, нежели промышленная мощь. Дабы поддержать мировую торговую систему своего собственного изготовления, Британия жертвовала национальными интересами – равно как и мы, американцы, кладем свои национальные интересы на алтарь современного Молоха, глобальной экономики.

Впрочем, если потребуется назвать одну-единственную причину краха Британской империи, ответ будет прост: война. Англо-бурская война была британским Вьетнамом. Она повлекла за собой утрату веры в превосходство англосаксонской цивилизации и распространение еретической идеи о том, что Британская империя, отрицавшая за «цветными» чувство человеческого достоинства и готовность к самопожертвованию, уже не является морально оправданной.

Затем Британия на десятилетие (с 1914 по 1918 и с 1939 по 1945 год) оказалась втянутой в кровопролитную смертельную схватку с наиболее могущественной сухопутной державой Европы. В обеих войнах Британия сражалась в одиночку с первого и до последнего дня. В 1945 году она вышла из войны кровоточащей, разоренной, изможденной, едва живой. Ей предстояло распрощаться с имперскими амбициями, впасть в социалистические иллюзии, принять план Маршалла и уступить пальму первенства в принятии важнейших геополитических решений для Европы и мира в целом Америке. К концу последнего премьерства Уинстона Черчилля (а он начинал с члена теневого кабинета в 1911 году) Британия представляла собой лишь тень былого величия.

Год спустя бывшей империи пришлось вытерпеть небывалое унижение. В годы войны генерал Эйзенхауэр подчинялся приказам Черчилля; став президентом, Эйзенхауэр приказал преемнику Черчилля Энтони Идену оставить Суэц – и пригрозил в случае неподчинения обрушить курс фунта стерлингов. После чего Америка фактически отпихнула Британию и примерила на себя имперскую тогу. К моменту смерти Черчилля (1965) от империи, над которой никогда не заходило солнце, не осталось и следа.

Как замечает политик-лейборист сэр Рой Денэм:

«В начале двадцатого столетия Британия как центр крупнейшей мировой империи пребывала в зените могущества и славы. Конец же столетия Британия встречает в качестве малой державы, лишившейся своей империи… На деле сегодня она занимает немногим более почетное место, чем Швейцария. Со времен падения Испании в семнадцатом веке упадок Британии – величайший в мировой истории».

Британский историк А. Дж. П. Тэйлор писал: «Хотя целью Великой Нации является победа в Великой Войне, единственный способ уцелеть в прежнем качестве заключался в том, чтобы не воевать». В Первой мировой потери Британии составили 720 000 человек, во Второй мировой она потеряла еще 400 000 человек; иными словами, за десятилетие войн Британия пролила кровь храбрейших и достойнейших своих сыновей и растратила все богатства империи.

Америка же воздерживалась от участия в мировых войнах дольше любой другой державы и потому понесла значительно меньшие потери. Лишь спустя четыре года после того, как англичане, французы, немцы и русские принялись уничтожать друг друга со скоростью шесть тысяч человек в день, бравые янки высадились в Европе и переломили ход войны на Западном фронте – всего за полгода до заключения мира. Лишь спустя четыре года после того, как Гитлер оккупировал Францию, у берегов Нормандии замаячили американские транспорты – ровно за одиннадцать месяцев до «дня V». В обеих мировых войнах мы вели себя как Фортинбрас в «Гамлете» – являлись в финальной сцене, к шапочному разбору, вступая в залитый кровью тронный зал, чтобы принять бразды правления.

В годы «холодной войны» Америка сумела избежать схватки с Советским Союзом, схватки, которая грозила нам большим хаосом и разрушениями, нежели те, которые причинили Британии мировые войны. Мы – последняя сверхдержава, поскольку мы практически не участвовали в грандиозных сражениях двадцатого столетия, вступали в них, когда они близились к завершению, и пострадали поэтому значительно меньше остальных.

Однако с окончанием «холодной войны» наша элита принялась тщательно и словно преднамеренно копировать все ошибки британского правящего класса, приведшие империю к гибели, – от высокомерной похвальбы до отпугивания союзников и до развязывания имперских по своей сути войн в регионах, где национальным интересам США никогда и ничто не угрожало. Отвергая мудрый совет Джона Куинси Адамса, Америка вышла за пределы своих границ в поисках чудовищ, подлежащих уничтожению.

На протяжении полутора столетий Америка придерживалась вашингтоновского принципа: «Не заключать постоянных союзов». Ныне мы имеем на руках договоры с пятьюдесятью государствами на пяти континентах, а наши гарнизоны размещены в сотне стран. Около 150 000 американских солдат ведут бесконечную войну в Афганистане и Ираке. Доведись Соединенным Штатам столкнуться с серьезным кризисом в какой-либо другой точке земного шара, банкротство нашей внешней политики мгновенно станет очевидным для всех…

Численность коренного (в современном значении) населения Америки перестала увеличиваться. Уровень рождаемости упал ниже уровня воспроизводства. Прирост населения США ныне обеспечивается иммигрантами, легальными и нелегальными, из Азии, Африки и Латинской Америки. Религиозный, этнический и расовый состав населения страны, которую традиционно считали чадом Европы, меняется гораздо быстрее, чем это когда-либо происходило в мировой истории – в эпоху, когда вопросы расовой принадлежности, этноса и веры раздирают государства в клочья. Плавильный котел утратил свою магию. Новоприбывшие не желают ассимилироваться. Мы превращаемся в то, против чего предостерегал еще Теодор Рузвельт, – в «многоязычный пансион для целого мира».

Все социологические опросы показывают, что американцы требуют перекрытия каналов нелегальной иммиграции и сокращения иммиграции легальной. Однако президент и Конгресс отказываются исполнять свои конституционные обязанности и защищать Соединенные Штаты от фактического иноземного вторжения.

Начальное и среднее образование в США представляют собой злую пародию на образование. Результаты тестов ухудшаются на протяжении десятилетий и не идут ни в какое сравнение с результатами в других развитых странах. В наших университетах уровень невежества поистине скандальный, студенты ничего не знают об истории страны, а большинство специалистов в точных науках прибывает к нам из-за рубежа.

Поневоле возникают зловещие ассоциации с Римом: упадок религии и морали, развращение класса деловых людей, деградация и разрушение культуры… Многие из старинных церквей Америки ныне опустели. Католическую церковь, наиболее многочисленную по числу прихожан, раздирают склоки, ересь и откровенное неверие.

Мы потеряли Америку – быть может, навсегда. Когда и как это произошло, где мы сбились с пути? Как Америке отыскать дорогу к той конституционной республике, какой она была некоторое время назад? Или же в нас говорит ностальгия, а старая республика канула в небытие навеки?

Я не верю, не могу принять как данность тот факт, что старая республика не подлежит восстановлению. Наши родители сумели справиться с Великой депрессией и выдержать страшнейшую войну в истории человечества, не поддавшись страху и отчаянию; наше поколение выстояло в длившейся сорок лет «холодной войне», а грядущее поколение сможет, если ему достанет знаний и решимости, возродить старую республику. И поддержать нас.

«Вест-Пойнтская доктрина»

Когда в 1989 году, с падением Берлинской стены, Советская империя стала распадаться, сделалось очевидным, что конец «холодной войны», определявшей миссию Америки в мире, уже не за горами. Американцы встали перед необходимостью разработки новой внешней политики. Оуэн Харрис пригласил автора этих строк принять участие в симпозиуме по вопросу о роли Америки в мире после «холодной войны», вместе с неоконсерваторами Джином Киркпатриком, Беном Уоттенбергом и Чарльзом Краутхаммером.

Киркпатрик, бывший представитель США в ООН, выразил надежду на то, что мы вновь станем теми, кем были до растянувшихся на полстолетия «горячих» и «холодных» войн 1939–1989 годов: «Времена, когда американцам приходилось нести столь тяжкое бремя (как „холодная война“), миновали. С возвращением к нормальной жизни мы вновь можем стать нормальной страной – и озаботиться насущными проблемами образования, семьи, промышленного и технологического развития».

Уоттенберг полагал, что Америке не стоит запираться в «домашних стенах»; наоборот, она должна как можно скорее начать «глобальную кампанию» по установлению демократии во всем мире.

Картина, нарисованная Краутхаммером, была еще более грандиозной. «Стремлением Америки должна стать интеграция с Европой и Японией внутри сверхсуверенного образования, которое будет экономическим, культурным и политическим гегемоном в мире». Старой республике надлежало раствориться в этом новом образовании.

«Новый универсализм, – по словам Краутхаммера, – потребует сознательного отказа не только от американского суверенитета, но и от суверенитета как такового. Звучит шокирующе, но на самом деле все не так страшно».

Для многих откровения Краутхаммера и вправду оказались шокирующими. Оправившись от потрясения, вызванного предложением об отказе от национального суверенитета ради тройственного сверхгосударства, я ответил Краутхаммеру статьей «Америка во-первых, во-вторых и в-третьих». В этой статье я защищал антиинтервенционистскую внешнюю политику, коренящуюся в нашей истории, традициях и мудрости отцов-основателей. С завершением «холодной войны», лишившись могучего соперника с чуждой идеологией, мы вполне могли бы вернуться к традиционной внешней политике, блюдущей наши национальные интересы.

В рамках этой политики Америке следовало бы отказаться от союзов времен «холодной войны» и сложить с себя обязательства по защите союзников от прекратившей свое существование советской угрозы. Нам следовало бы снять силки, расставленные Даллесом и Ачесоном по всему миру и сулившие вовлечь нас в любую грядущую заварушку в Азии, Европе и на Ближнем Востоке – несмотря на то, что в этих регионам жизненным интересам США более ничто не угрожало. Я назвал такую политику «просвещенным национализмом» и призывал к осторожности, прежде всего – к недопущению вильсоновских по духу крестовых походов за глобальную демократию, уже в ту пору провозглашенных в качестве новой американской миссии в мире.

«С окончанием „холодной войны“ мы должны беспристрастно взглянуть на окружающий нас мир, всегда готовый найти повод, чтобы потратить средства и силы США на крестовые походы и войны, имеющие мало общего с подлинными национальными интересами Соединенных Штатов.

Нас заманивают прежде всего демократическими иллюзиями, поклонением демократии как форме правления и неуемным стремлением причастить весь мир этой вере – либо объяснить, почему кто-либо не желает причащаться. Как и любое идолопоклонство, демократизм выдает ложного бога за истинного, подменяет любовь к стране любовью к процессу».

Статья завершалась такими словами: «Подлинных национальных интересов США не найти в гегемоническом, утопическом мировом порядке».

Эта статья увидела свет зимой 1990 года. В августе того же года Ирак вторгся в Кувейт и объявил его территорию своей девятнадцатой провинцией. По мнению иракского руководства, была восстановлена историческая справедливость: ведь Кувейт от Ирака отделил Черчилль, когда обе страны после Первой мировой войны находились под британским мандатом. «Не бывать этому!» – гневно воскликнул Джордж Г. Буш-старший. Благодаря Ираку наш сорок первый президент обрел свое призвание.

Мастерскими дипломатическими действиями он создал могучую коалицию арабских стран и государств – членов НАТО. Опираясь на финансовую помощь Германии и Японии, поддержку Совета безопасности ООН, одобрение Конгресса, штыки английских, французских, египетских, сирийских и саудовских солдат, выступивших заодно с американцами, Буш объявил о начале операции «Буря в пустыне». После пяти недель воздушных налетов сухопутным силам США понадобилось всего сто часов, чтобы изгнать иракскую армию из Кувейта и оттеснить ее по «шоссе смерти» к Басре и Багдаду.

К концу военной операции действия президента Буша одобряли 90 процентов американцев. А в октябре 1991 года он выступил в ООН и заявил, что не собирается возвращать американские войска домой, но планирует начать крестовый поход за установление «нового мирового порядка». Соединенные Штаты, сказал президент, возглавят объединенные нации в борьбе за наказание агрессоров и поддержание мира.

Так человечество узнало о новой миссии Америки. При этом с американским народом, которому предстояло кровью и собственными доходами бесконечно платить за соответствие имперской роли, никто не посоветовался.

Будучи избран как наследник Рейгана, президент Буш отказался от рейгановской философии – рейганомики, как ее стали называть. Он твердо вознамерился израсходовать средства и силы Америки на вильсоновские по духу попытки превратить Америку в мирового полицейского. Это не консерватизм. И потому 10 декабря 1991 года я выступил против политики Буша и заявил в конце своего выступления в Нью-Гемпшире:

«Джордж Буш доблестно сражался в величайшей из войн Америки. Он – человек чести, мужественный и благородный, отдавший полжизни служению стране. Но расхождения между нами слишком глубоки… Он глобалист, тогда как мы – националисты. Он готов растратить материальное и духовное богатство Америки на сражения за некий новый мировой порядок; для нас Америка стояла и будет стоять на первом месте».

Десять недель спустя я получил 37 процентов голосов против 51 процента у Буша. На следующий день в предвыборную борьбу включился Росс Перо, и через восемнадцать месяцев после парада в честь победы в войне в Заливе на Конститьюшн-авеню главнокомандующий лишился своего поста, получив наименьший процент голосов со времен Уильяма Говарда Тафта в 1912 году. Однако Буш не преминул оставить наследство. Он открыл Америке дорогу к имперскому будущему. Между днем, когда он принес клятву, и днем, когда его сын вступил в Белый дом, Соединенные Штаты вторглись в Панаму, организовали интервенцию в Сомали, оккупировали Гаити, расширили НАТО до границ России, создали протектораты в Кувейте и Боснии, семьдесят восемь дней бомбили Сербию, захватили Косово, приняли политику «двойного сдерживания» в отношении Ирака и Ирана и отправили тысячи солдат топтать саудовскую почву, священную для всех мусульман. В своей книге 1999 года «Республика, а не империя» я доказывал, что реакция неизбежна:

«Соединенные Штаты безоглядно проводят неоимпериалистическую политику, которая неизбежно вовлечет нас в любой сколько-нибудь значимый конфликт грядущего столетия – а ведь войны несут гибель республикам… Если мы не сойдем с этого курса „последовательных интервенций“, наши враги однажды обратятся к оружию слабых – террору и со временем нанесут террористические удары по территории США. И тогда сама свобода, суть республики, окажется под угрозой».

В 2000 году, будучи кандидатом «партии реформ», я повторил свое предостережение:

«Наши постоянные игры с огнем не могут не привести к пожару… Разве нам недостаточно уроков прошлого – от взрыва рейса Pan-Am 103 и бомб во Всемирном торговом центре в 1993 году до террористических актов против наших посольств в Найроби и Дар-эс-Саламе? Разве еще кому-то непонятно, что интервенционизм – инкубатор терроризма? Или требуется катастрофа на территории США, чтобы наши политики, увлеченные играми, осознали опасность имперских амбиций? Америка сегодня стоит перед выбором. Мы можем стать гарантом мирового порядка и безопасности – или мировым полицейским, который усмиряет непокорных. Если выберем второе, рано или поздно нас ожидает кровавая стычка, с которой мы не сможем справиться».

И 11 сентября 2001 года «катастрофа на территории США» произошла.

Ужаснувшаяся и шокированная, Америка потребовала возмездия – и Джордж У. Буш откликнулся на это требование. Не менее эффективно, чем его отец, он составил коалицию против талибских последователей Усамы бен Ладена. Он заручился согласием президента Путина на размещение американских контингентов в бывших советских республиках Узбекистан и Туркменистан, получил разрешение президента Мушаррафа на переброску американских солдат в Пакистан, пассивную поддержку Ирана и Китая и активную помощь НАТО. После того как американские агенты составили списки подразделений Северного альянса, участвующих в операции, и подкупили недовольных пуштунов, Буш приказал уничтожить «Талибан» и изгнать «Аль-Каиду» из Афганистана. Через три месяца война закончилась.

Затем Буш принялся раздвигать границы империи и намного превзошел достижения своего отца и Билла Клинтона. Сегодня американские войска базируются в Грузии, Казахстане, Узбекистане и Таджикистане, США ведут переговоры по размещению своего контингента в Азербайджане. Но пускай Россия, Иран и Китай одобрили операцию по искоренению «Талибана», они никогда не согласятся на постоянное военное присутствие США в сердце Азии, куда не проникли даже англичане в пору наивысшего могущества Британской империи.

В обращении к выпускникам военной академии Вест-Пойнт 2 июня 2002 года Буш тем не менее не остановился на достигнутом. Он сформулировал новую миссию вооруженных сил США в «постсентябрьском» мире:

«Устремления нашей нации всегда выходили за пределы наших границ. Мы сражаемся, как сражались всегда, за справедливый мир – за мир, в котором главенствует свобода человека. Мы будем защищать этот мир от угроз со стороны террористов и тиранов. Мы будем сохранять этот мир, выстраивая дружеские отношения с другими великими державами. И мы будем распространять этот мир, поощряя возникновение свободных, открытых обществ на всех континентах».

Утверждая за Америкой право «распространять мир», президент принял на себя глобальную миссию, которую не осмеливался взвалить на свои плечи ни один из его предшественников. Кстати сказать, если отбросить вильсоновскую риторику, Америка никогда не вела войн во имя столь призрачной ценности, как «мир, в котором главенствует свобода человека».

Все войны, в которых участвовала Америка, велись ею ради достижения сугубо американских целей. Мы устроили революцию, чтобы сбросить британское иго; мы сражались в войне 1812 года, ибо Королевский флот отказался уважать права наших моряков, а «ястребы войны» увидели возможность отобрать Канаду у ненавистных англичан. Мы вторглись в Мексику, чтобы удержать Техас и присвоить Калифорнию. Линкольн развязал гражданскую войну ради сохранения Союза североамериканских штатов. Мы воевали с Испанией, потому что хотели изгнать испанцев из нашего полушария. Начавшаяся с освобождения Кубы, война 1898 года завершилась как война колониальная – оккупацией Филиппин и утверждением Американской империи на Тихом океане.

Мы вступили в Первую мировую войну, потому что кайзер отказался признать наш нейтралитет и начал торпедировать наши корабли, доставлявшие припасы его врагам. Мы участвовали во Второй мировой, потому что на нас напали в Перл-Харборе. Мы сражались в Корее и во Вьетнаме, чтобы не допустить подпадания этих стран под влияние коммунистической империи, чьей целью было уничтожить нашу страну и наш образ жизни. Мы вступили в войну в Заливе, чтобы изгнать оккупантов-иракцев из Кувейта и сохранить кувейтскую и саудовскую нефть в руках дружественных нам правителей.

Выступая в Вест-Пойнте, президент Буш фактически отверг как устаревшие доктрины сдерживания и устрашения, которые принесли нам победу в «холодной войне», и вновь высказался в поддержку политики предупредительных войн:

«Сдерживание невозможно, когда оружие массового поражения попадает в руки неуравновешенных диктаторов, которые могут снарядить этим оружием ракеты или втайне передать его своим союзникам-террористам… Если мы будем ждать, пока угроза материализуется полностью, окажется, что мы ждали слишком долго.

Войну с терроризмом не выиграть оборонительной тактикой. Мы должны перенести боевые действия на вражескую территорию, разрушить планы врага и устранить угрозу до того, как она успеет материализоваться. В новых условиях единственная дорога к безопасности – это дорога действий. И наша страна будет действовать».

В отношении террористов президент, безусловно, прав. Никакие меры предосторожности не остановят террориста-самоубийцу, решившего пожертвовать своей жизнью ради того, чтобы направить авиалайнер на Всемирный торговый центр. Но в отношениях с другими государствами политика сдерживания и устрашения еще никогда нас не подводила. Мы сдержали Сталина и Мао, хотя оба они обладали колоссальными ядерными арсеналами.

Тем не менее, по мнению президента Буша, с «неуравновешенными диктаторами» наших дней политика сдерживания уже не гарантирует безопасности. Но почему? В конце концов, ни один из режимов, причисленных к врагам Америки, не нападал впрямую на Соединенные Штаты.

Президент также изложил «доктрину Буша» в ее новом варианте, присвоив США право не допускать, чтобы какая-либо страна сумела достичь такого уровня развития, на котором она могла бы бросить вызов стратегическому превосходству Соединенных Штатов:

«Соперничество между великими державами неизбежно, но вооруженных конфликтов всегда можно избежать… Америка располагает неоспоримым военным перевесом, который она намерена сохранять и впредь. Этот перевес лишает смысла дестабилизирующую гонку вооружений, свойственную предыдущим эпохам, и ограничивает соперничество между странами сферами торговли и других мирных занятий».

Поразительно! Президент Буш открытым текстом сообщил Пекину, Москве и Дели: вы можете конкурировать с нами в торговле, но мы не позволим вам стать настолько сильными, чтобы вы смогли бросить вызов нашему превосходству.

Это декларативное заявление – мы не потерпим соперничества, в будущем есть место только одному гегемону, и им будет Америка, – представляет собой перчатку, брошенную в лицо всем реальным и потенциальным конкурентам, и вызов малым странам, которым не остается ничего другого, как объединяться против нас. Проводи Великобритания такую политику в девятнадцатом столетии, английскому парламенту пришлось бы принять закон, по которому Королевский флот получал бы полную свободу действий, дабы не допустить возрастания морской мощи Соединенных Штатов.

Представитель фонда Гувера Тод Линдберг назвал заявление Буша о перманентном превосходстве США «отрезвляющим, если не пугающим».

Но президент еще не закончил. Там же, в Вест-Пойнте, он продолжил:

«Все государства, причастные к терроризму и агрессии, дорого за это заплатят. Мы не оставим мир на планете на откуп кучке обезумевших террористов и тиранов. Мы избавим нашу страну и весь мир от этой угрозы».

Давайте разберемся, что именно сказал президент. Всякий акт агрессии, где бы он ни был совершен, обернется возмездием со стороны США; всякий террористический акт повлечет за собой наши действия. Поскольку мы несем ответственность за «мир во всем мире». И мы избавим человечество от угрозы терроризма и тирании. Но разве под силу такое какому-либо государству?..

Но Буш все еще не закончил.

«Моральные ценности едины для всех мест, всех времен и всех культур», – заявил он. Но когда одна страна из 190 присваивает себе право определять мораль всех народов во все времена и пытается утвердить свои ценности для всего человечества – это моральный империализм, неизбежно влекущий за собой катастрофы и трагедии.

В нашей наихристианнейшей из стран секс до брака, гомосексуальные союзы и аборты считаются морально допустимыми с точки зрения культурной элиты. Исламские же общества признают их недопустимыми. И кто, по мнению президента Буша, прав? В Организации Объединенных Наций христиане объединяются с мусульманами, чтобы противостоять американским и европейским прогрессистам. И кто, по мнению президента, занимает сторону «моральных ценностей»? Если последние и вправду едины «для всех мест, всех времен и всех культур», почему люди расходятся во мнениях относительно этичности того, что мы учинили в Гамбурге и Дрездене, Хиросиме и Нагасаки?

«Мы – участники конфликта между добром и злом, и Америка откроет миру истинных злодеев», – пообещал президент Буш кадетам. Но в нашем манихейском мире кто олицетворяет зло в Чечне, на Шри-Ланке, в Кашмире? В войне против «злодеев» на чьей стороне Пекин? В Афганистане Америку поддерживали Иран, Пакистан и Северный альянс во главе с полководцами, повинными в массовых убийствах. Во Второй мировой войне нашим союзником был Сталин, в войне в Заливе – Хафез Асад, в «холодной войне» – иранский шах и генерал Пиночет. Америка восторжествовала, запихнув «моральную чистоплотность» на дальнюю полку и подбирая союзников без слишком пристального изучения списка их прегрешений перед человечеством. Действовали ли мы аморально?

В Рейгановской библиотеке в ноябре 1999 года кандидат в президенты Буш отрекся от хвалебной риторики администрации Клинтона, вещавшей во всеуслышание о нашей «важнейшей» нации. «Давайте проводить такую внешнюю политику, которая будет отражать американский характер, – заявил Буш. – Скромность истинной силы. Смирение истинного могущества. В этом заключается американский дух. И именно он станет духом моей администрации».

В предвыборных дебатах против Эла Гора Буш говорил:

«Один из способов превратиться в глазах окружающих в „грязных американцев“ состоит в том, чтобы бродить по миру и поучать – мол, мы делаем так, и вы повторяйте за нами… Соединенным Штатам нужно быть скромнее… скромнее в своих взаимоотношениях с другими странами, которые развиваются собственным путем».

Таков был консерватор, которого нация выбрала президентом.

Но в Вест-Пойнте скромность уступила место наглости: «Двадцатый век завершился, и мы видим, что в мире сохранилась одна-единственная модель развития. Исламский мир… должен осознать необходимость свободы».

По замечанию Тода Линдберга, перед нами «основополагающий документ нового мирового порядка с Америкой во главе и насаждением свободы в качестве важнейшей цели. Вы слыхали о доктрине Монро? Выступление президента перед кадетами Вест-Пойнта с изложением доктрины насильственной свободы войдет в историю как нечто не менее знаменательное».

Под «свободой» президент подразумевал американскую концепцию свободы. Право поклоняться богам, которых мы сами выбрали, право писать все, что захотим, говорить все, что пожелаем, право жить, как нам нравится. Однако само слово «ислам» означает «подчинение» – подчинение воле Аллаха. Мусульмане запрещают христианским миссионерам проповедовать в своих землях. В некоторых исламских странах попытка обратить мусульманина в иную веру карается смертью. Миллионы людей отвергают тезис об отделении церкви (мечети) от государства. Шариат – исламские правила поведения в повседневной жизни – должен, по убеждению миллионов мусульман, стать единым сводом законов для всех исламских стран. Вспомним реакцию мусульман по всему миру на кощунственные «Сатанинские стихи» Салмана Рушди.

Если президент Буш полагает наше общество «единственной сохранившейся моделью развития» и считает, что наше представление о свободе «должно быть осознано исламским миром», мы движемся к бесконечным войнам с исламским миром, в котором вера становится все более воинственной, а люди все громче возмущаются социальным, культурным и нравственным упадком, который для них олицетворяют Америка и Запад.

«Мы будем защищать мир, который обеспечит нам прогресс», – сообщил президент кадетам.

Однако в присяге вооруженных сил США нет упоминания о защите «мира, который обеспечит нам прогресс». Присяга требует защиты конституции Соединенных Штатов. Но президент утверждает, что вооруженные силы США, численностью 1,4 миллиона человек, отныне ответственны за искоренение терроризма, уничтожение тирании, сохранение «мира во всем мире» и недопущение какого бы то ни было соперничества с нами – поскольку нам, американцам, принадлежит единственная дорога к «прогрессу человечества».

«Стратегия национальной безопасности»

21 сентября 2002 года Белый дом опубликовал документ в тридцать три страницы, озаглавленный «Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов»; этот документ представляет собой кодификацию идей, высказанных президентом Бушем в Вест-Пойнте. Взаимоотношения со странами-изгоями, стремящимися приобрести оружие массового уничтожения, должны, по этому документу, строиться в полном соответствии со следующим положением из выступления Буша: «Мы живем в новом мире, где единственным путем к миру и безопасности является путь действия… Мы будем действовать в одиночку, если придется, осуществляя свое право на самозащиту через предупредительные акции».

В документе о стратегии национальной безопасности (далее для краткости СНБ) говорится:

«Сдерживание с меньшей вероятностью окажется эффективным против лидеров стран-изгоев, готовых рисковать, играющих жизнями своих подданных и богатствами своих государств…

Наши враги рассматривают оружие массового уничтожения как „оружие отбора“. Для стран-изгоев это оружие служит средством запугивания и военной агрессии против соседей. Данное оружие позволит этим странам шантажировать Соединенные Штаты… дабы помешать нам сдерживать агрессивное поведение стран-изгоев и принимать иные адекватные меры».

Но ведь политика сдерживания доказала свою эффективность! Исключение лишь одно – Корея, где Сталин и Ким Ир Сен посчитали, что мы не будем вмешиваться: во всех остальных случаях эта тактика себя оправдала. Ни одна страна-изгой никогда не нападала на Соединенные Штаты, опасаясь неизбежного и, скажем так, массированного возмездия…

СНБ практически дословно воспроизводит предостережение Буша: всякое государство, стремящееся к соперничеству с нами, рискует оказаться в состоянии войны с Америкой. «Наши силы достаточно велики для того, чтобы убедить потенциальных противников в бесперспективности наращивания военной мощи в надежде превзойти военную мощь Соединенных Штатов или хотя бы сравняться с ней».

Это имперский эдикт сверхдержавы, кичащейся собственным превосходством и стремящейся стать вечным лордом-протектором вселенной. Но против кого направлена эта угроза? Единственные сверхдержавы, претендующие на соперничество с США, – это Китай и Россия. Можно предположить, что СНБ тщательно изучили и в Пекине, и в Москве.

Историк из Йельского университета Джон Льюис Гэддис пишет:

«Не было ничего подобного этой дерзости, этому размаху, этой перспективе с тех самых пор, как американцы более полувека назад приняли на себя бремя демократизации Германии и Японии, тем самым запустив процесс, остаться в стороне от которого сумели лишь немногие, в том числе мусульманский Ближний Восток».

Эндрю Бацевич, специалист по международным отношениям из Бостонского университета, рассуждая о стратегии национальной безопасности, восхищается «…Документ читается так, словно он составлен не трезвомыслящими, закосневшими в своем консерватизме республиканцами, а неким гибридом президента Вудро Вильсона и фельдмаршала фон Мольтке-старшего».

Трумэн ввел политику сдерживания в употребление 12 марта 1947 года: именно в этот день он заявил, что Соединенные Штаты придут на помощь Греции и Турции, где произошли инспирированные Москвой мятежи. Свою речь он завершил знаменитой фразой: «Я полагаю, что Соединенные Штаты должны поддерживать свободных людей, которые сопротивляются попыткам отобрать у них свободу со стороны вооруженного меньшинства или давления извне». Такова была доктрина Трумэна: сдерживать распространение коммунизма, оказывая помощь воющим народам на границах коммунистической империи.

Опираясь на доктрину Трумэна, мы отправились в Корею. Эйзенхауэр использовал эту доктрину на Ближнем Востоке. Та же доктрина усилиями Джона Ф. Кеннеди и Линдона Б. Джонсона привела нас во Вьетнам. Доктрина Рейгана представляла собой стратегию «отбрасывания»; применяя эту стратегию, США помогали антикоммунистическим режимам и сражались с вассальными режимами Советов на рубежах империи – в Никарагуа, Анголе и Афганистане.

Консерваторы считают, что Рейган и его доктрина сыграли решающую роль в победе Америки в «холодной войне». Тем не менее Рейган никогда не присваивал Америке права наносить превентивные удары или вести предупредительные войны с государствами, не нападавшими на Соединенные Штаты.

К превентивным ударом часто прибегали государства-агрессоры – например, Япония в 1904 году в Порт-Артуре и в 1941 году в Перл-Харборе или гитлеровская Германия в 1939 году в Польше. Либо подобная тактика становилась уделом государств, которые не могли позволить себе проиграть войну, – например, Израиль в Шестидневной войне 1967 года. Но американцы никогда превентивными ударами не пользовались.

Специалист по международной политике Уолтер Рассел Мид сказал о стратегии национальной безопасности Джорджа У. Буша, что она «в нашем мире после „холодной войны“, вероятнее всего, сохранится в качестве основополагающего элемента американского мышления». Все возможно; но, на мой взгляд, вывод, вытекающий из этой стратегии, окажется той самой эпохой, которую историк Гарри Элмер Барнс назвал «эпохой перманентной войны за перманентный мир».

Возродить идею Джефферсона!

Таков установленный порядок вещей, что, когда государство достигает зенита своего могущества и становится опасным для человечества, оно неизбежно утрачивает мудрость, справедливость и умеренность, а наряду с этим оно также теряет и свое могущество, которое, впрочем, может вернуться, если будут восстановлены указанные добродетели.

Если попробовать описать нынешнее состояние государства одним словом, этим словом окажется «нежизнеспособность». Нам не под силу текущие уровни расходов на здравоохранение и социальное обеспечение, которые влекут страну к финансовому краху. Мы не можем допустить массовой иммиграции, легальной и нелегальной, не превратив Америку в новый Вавилон, где смешаются люди всех цветов кожи, всех языков и всех вероисповеданий, имеющие между собой мало общего. Мы не в состоянии нести бремя превентивных ударов против стран-изгоев, дабы не допустить появления у них оружия массового уничтожения, и нам не выстоять под бременем предупредительных войн с государствами, посягающими на наше превосходство, при численности армии менее 500 000 человек. Наконец, мы не можем проводить имперскую политику, имея за плечами 500-миллиардный дефицит бюджета…

Мы должны отказаться от имперских амбиций, вернуть домой наших солдат, разорвать соглашения, восходящие к временам «холодной войны». Будучи величайшей в истории человечества республикой, Америка никогда не провозглашала и не станет провозглашать своей политикой самоизоляцию. Но мы должны отказаться от бесконечных интервенций. Мы должны покончить с практикой добровольного «встревания» в войны других народов, перестать защищать границы других государств и платить по чужим счетам, иначе мы проследуем путем, которым прошли до нас великие европейские империи, – и по той же причине. О кайзере Вильгельме говорили, что он не выносил, если где-либо в мире случался конфликт, а он в нем не участвовал. Подобные лидеры и их страны вечно балансируют на краю гибели. Нам следует чаще вспоминать предостережение Мэдисона:

«Из всех врагов свободы войны, по-видимому, нужно страшиться наипаче, потому что она является прародительницей всех прочих врагов. Войну ведут армии, на содержание которых требуются налоги и берутся займы, а армии, налоги и займы суть хорошо известные средства подчинения большинства меньшинству… Никакая нация не в состоянии сохранить свободу при беспрерывных войнах».

Если Америка и стремится к чему-то, она стремится к свободе. В зловещем министерстве национальной безопасности, в ужесточении контроля в аэропортах и во введении системы цветовых степеней угрозы мы усматриваем ущемление нашей свободы. Нам нужно возродить джефферсоновскую идею «мира, торговли и честной дружбы со всеми нациями, но обременительных союзов ни с кем не заключать»…

Американская мечта убивает Запад

(из интервью П. Бьюкенена журналу «Профиль», 2007 г.)

– В чем вы видите главное отличие нынешней внешней политики США от политики времен «холодной войны»?

– Традиционная внешняя политика Америки до «холодной войны» основывалась на принципе невмешательства во внутренние дела других государств и невмешательства в те войны, которые не затрагивают жизненные интересы Соединенных Штатов. В течение «холодной войны» существовало убеждение, что Советская империя и коммунизм представляют угрозу западному миру в целом и Соединенным Штатам в частности. Мы руководствовались глобальной стратегией сдерживания. Но те из нас, кто относил себя к традиционалистам, были убеждены, что, если Советская империя рухнет и Красная армия вернется домой, Соединенные Штаты тоже должны вернуться домой: мы должны закрыть наши базы за границей и вернуть войска в Соединенные Штаты. Это традиционная позиция, которая не раз высмеивалась за банальный изоляционизм. Внешняя политика нынешней администрации находится в противоречии с данной концепцией. Это интервенционистская политика, которая ведет начало от Вудро Вильсона, а не от Джорджа Вашингтона. Она ставит целью перестроить мир, исходя из американских представлений, и готова использовать все наше богатство и власть, чтобы сделать это. Некоторые из нас считают, что эта политика пагубна для Америки и может привести к тому, что ученые в 30-е годы прошлого столетия называли «вечной войной за вечный мир».

– Кто может быть противником Соединенных Штатов в «однополярном мире»?

– Противником так называемых неоконсерваторов является исламский фундаментализм, исламофашизм, который стоял за атаками 11 сентября. Неоконсерваторы убеждены, что единственная возможность победить в войне с исламофашизмом – это вторжение в исламские страны, смена режима и попытка переориентировать такие страны в прозападном направлении. Для нас, старых правых, это демократический империализм, утопия. Подобная политика не может достигнуть цели. Да, арабские страны слабы с военной точки зрения, а также и с экономической (совокупный ВВП 22 арабских стран меньше, чем у Испании). Так что Соединенные Штаты могут успешно осуществить вторжение и сменить режим в нескольких арабских странах. Но они не могут искоренить традицию и культуру, которые в исламском мире имеют 1400-летнюю историю. Как говорил Виктор Гюго, армия не может победить идею, если пришло время этой идеи. С моей точки зрения, то, что происходит в этой части мира, – это появление исламской альтернативы западной идее демократии. В действительности американские вторжения в этом регионе приведут лишь к тому, что население отвернется от Соединенных Штатов и будет вестись вечная и ненужная война.

– Что, на ваш взгляд, представляет собой неоконсервативное движение?

– Неоконсерваторы были демократами: троцкистами, социалистами, леваками, либералами. Все они были в Демократической партии. Демократическая партия поддерживала Джорджа Макговерна во время (проигранной им. – «Профиль») кампании-1972. Будущие неоконсерваторы остались не у дел. Их идеи игнорировались. Им некуда было податься. Мы были консерваторами. Я работал у Никсона, когда мы одержали победу в 49 штатах. Тогда неоконсерваторы перешли к нам из Демократической партии. Это случилось только когда мы пришли к власти. Они были в основном нью-йоркскими интеллектуалами. Они были сторонниками «холодной войны». Они были настроены антикоммунистически и произраильски. И мы приняли их, потому что антикоммунизм – именно то, что сплачивало консервативное движение. Все эти старые деления на изоляционистов и интервенционистов тогда утратили актуальность. И они влились в консервативное движение, и это очень приветствовалось такими людьми, как я. Но постепенно, благодаря своей способности организовывать сеть, как они это называли, они стали распоряжаться фондами партии и финансировать консервативные журналы и научные центры. Они пришли к новому определению консерватизма – неоконсерватизму. В чем разница? Неоконсерватизм – это, по существу, Новый Курс, Справедливый Курс, Великое Общество. Это своеобразная смесь либерализма во внутренней политике с интервенционизмом во внешней. Старый консерватизм, течение, к которому принадлежу я, – это минимальное вмешательство государства, федерализм, контроль на местах, внешняя политика, которая отстаивает сильную национальную оборону, но при этом полагает, что Америке не следует вмешиваться в дела других стран, ввязываться во все эти войны, склоки и сражения. Это не наше дело. Сейчас внутри консервативного движения идет невероятная борьба между неоконсерваторами, которые контролируют консервативные журналы и говорят от имени движения, и традиционными консерваторами. Неоконсерваторы сейчас впервые находятся в положении обороняющегося. Они – главные архитекторы, сторонники и пропагандисты войны в Ираке. То, что происходит на Ближнем Востоке, – это для них катастрофа. Они не понимают, что на Ближнем Востоке американская внешняя политика должна отличаться от израильской внешней политики.

Они – вильсонианцы. Это вильсонианская идея – что Америка должна сделать мир безопаснее, что она не может чувствовать себя безопасно в недемократическом мире. Это совсем не консервативные идеи. Они – неоякобинцы. Как и лидеры Французской революции, они не доверяют идеям, если им не следует весь мир. Они глубоко нетерпимы. И они могут причинить этой стране массу неприятностей перед тем, как будут вынуждены уйти. Сейчас они в глухой обороне, потому что Ирак оказался имперским мероприятием, которое не удалось. Их следующий проект – это втянуть Соединенные Штаты в войну с Ираном. Только за счет эскалации они могут найти оправдание.

Задача традиционных консерваторов – остановить эту авантюру в Ираке, вывести войска, убрать оттуда флот, и пусть решают свои проблемы сами. Я думаю, что неоимпериализм, который является причиной войны, порождает терроризм.

– 11 сентября было следствием американской политики на Ближнем Востоке?

– Если бы нас там не было, их бы не было здесь.

– Итак, пороком современной американской политики, с вашей точки зрения, является стремление силой распространить демократию в мире. В своей книге «Смерть Запада» вы подвергли сомнению основательность и глубину современной концепции демократии. В чем ее слабость?

– По моему мнению, демократия – это система, которая работала на Америку достаточно долгий отрезок времени в процессе принятия политических решений и воспроизводства лидеров. Она объединяла страну. Однако я считаю, что есть куда более глубинные ценности: понимание того, что правильно и неправильно, что является правдой, а что ложью. Они должны поддерживаться в обществе, их необходимо защищать. Я думаю, то, что происходит внутри страны, – последствия социальной и моральной революции, которую мы пережили. Эта революция, пожалуй, более существенна, чем Французская, хотя она и была мирной. Она уничтожила традиционные верования и ценности, представления о том, что есть правда, перевернула все вверх дном. Например, в области половых проблем. То, что происходит в американском обществе, – это принятие идей, которых мы привыкли стыдиться и воспринимать как греховные. В Америке ежедневно регистрируется около 4 тыс. абортов, 42 млн нерожденных детей за последние 30 лет. Для тех, кто называет себя демократами, это социальный прогресс. Для нас это означает смерть Запада. Мы уничтожаем этих нерожденных детей. И они заменяются в американском обществе легальными и нелегальными эмигрантами из третьего мира. И я не думаю, что Америка сумеет выжить в текущем столетии, если она продолжит движение в этом направлении. Если говорить о демократии, то идею демократии невозможно навязать исламскому миру, который традиционен, отрицает отделение церкви от государства, отрицает идею, что все религии равны и должны обладать равными правами в обществе. И это формула постоянной войны. Соединенные Штаты должны вывести свои войска из этих стран и предоставить им самим определять свою судьбу, как мы – православные, католики и протестанты – определяли свою судьбу в кровавых войнах XV, XVI и XVII столетий.

– Демографический упадок представляет угрозу для всего Запада?

– Запад умирает изнутри. Нет ни одной западной страны, включая и Россию, в которой исконное население производило бы достаточно детей, чтобы выжить. Для того чтобы иметь достаточно детей, чтобы выжить как общество и государство, каждая женщина должна иметь в среднем 2,1 ребенка. Ни одна западная страна не имеет таких показателей. В Японии, которая также принадлежит к развитым странам, хотя и не является западной страной, уровень рождаемости примерно равен одному ребенку на женщину, может быть, чуть выше. Россия теряет 1 млн людей в год. В католических Италии и Испании, в которых уровень рождаемости выше, чем в других западных странах, детей рождается не более половины от того числа, которое было бы достаточно, чтобы сохранить общество. Все западные страны, включая и Соединенные Штаты, если говорить об исконном белом населении, достигли пика рождаемости в прошлом столетии и сейчас постепенно вымирают. Когда большая часть граждан постареет и отправится на пенсию, экономическое бремя ляжет на молодое население, и оно его просто не вынесет. Мы уже видим в Германии и других странах старой Европы сокращение социальных пособий. Это, в частности, происходит и в России. Места в этих обществах, которые освобождаются умирающими и теми, кто не был рожден, замещаются массовым нашествием эмигрантов из исламского мира и, в случае Западной Европы, из Африки южнее Сахары. Эти люди – представители культур, которые пока не ассимилировались в западном обществе. И это начало разделения этого общества и смерти Запада. Когда я писал книгу в 2001 году, я думал, что русских на Дальнем Востоке столько же, сколько чехов в Чешской Республике, но потом я выяснил, что за последние четыре-пять лет примерно 2 млн русских в этом регионе умерло, в то время как 3 млн китайцев поселилось там. Я думаю, что Россия, которая потеряла треть страны – Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизию, – со временем потеряет еще половину на Дальнем Востоке, который заселяется китайцами. Если говорить о долгосрочных прогнозах по поводу судьбы Запада, мы увидим в Соединенных Штатах то, что некоторые называют «Мексамерика», объединение мексиканцев и американцев, в Европе будет нарастать процесс исламизации. И это неизбежно. Я думаю, в России будут превалировать кавказские и среднеазиатские народы, чей уровень рождаемости фантастически высок. Запад умирает. Пока он живет сладкой жизнью (dolce vita), но в XXI веке мы увидим закат Запада, фактическое исчезновение западных народов, которые в XIX и XX столетиях господствовали во всем мире. Это удивительно. Я изучал статистические данные: в 1950 году мы, западные белые люди, включая и русских, составляли 35 % населения в мире, в 1960-м – 25 %. Сейчас нас 16 %, и нас будет лишь 10 % в середине XXI столетия. И это будут самые старые 10 % на земле.

– В своей книге «Смерть Запада», говоря о Европе, вы делаете исключение для Албании…

– Да, Албания – единственная страна в Европе с растущим населением. Но Албания – исламская страна. Исламское население, если сравнить его с Западом, увеличивается невероятными темпами. Другой пример – это, конечно, Израиль. Сейчас 3,5 млн палестинцев живут на Западном берегу, в Газе и арабской части Иерусалима и еще 1 млн – в Израиле. Уровень рождаемости среди палестинцев в Израиле – 4,5 ребенка на одну женщину, 5,5 – на Западном берегу и 6,6 – в Газе. Палестинское население скоро превысит еврейское. Еврейское население, за исключением ортодоксальных семей, просто не способно соперничать с таким ростом.

– Вернемся к Албании. Не думаете ли вы, что демографический фактор сыграл ключевую роль в событиях в Косово?

– Конечно, да. Косово – это регион, в котором давно пересекаются различные интересы. Когда Сербия была завоевана турками, Косово стало ареной грандиозных сражений. Русские близки сербам, как мы знаем это с 1914 года, когда началась Первая мировая, началась по той причине, что старший славянский брат защищал младшего. Косово привычно считается сербским, но сейчас там 90 % составляют албанцы, а сербы выселяются со своей родины под влиянием демографических факторов. Мы наблюдаем рост уровня рождаемости албанского населения в Албании, Черногории и Македонии. Данная ситуация поднимает вопрос о том, что Соединенные Штаты и Европа способствовали этой катастрофе в Сербии. Что же они сделали? Основным их союзником в Македонии была жестокая криминальная организация. Соединенные Штаты и НАТО вынудили Сербию отдать свою провинцию. На мой взгляд, это была неразумная, незаконная и несправедливая война, которую вела моя страна в период клинтоновской администрации.

– Не могли бы вы подробнее остановиться на вопросе о важности религий для современного мира?

– Запад родился из христианства. Большинство идей пришло на Запад из Иерусалима и Святой земли. Идеи о том, что человек – создание Бога, что он независим, наделен правами, у него есть душа, что существуют ограничения на власть государства; идея семьи, ценности детей, идея личного достоинства и свободы – это идеи, которые пришли из христианства в Римскую империю и после ее падения стали основой того, что мы называем западной цивилизацией, величайшей цивилизацией на земле. Величайшее искусство, архитектура, литература возникли из христианства. И будет абсолютно правильным сказать, что, если умирает вера, погибают культура и цивилизация. И сейчас христианство умирает по всей Европе, и вместе с ним умирают культура и западная цивилизация. Вот что стоит за физической смертью западных народов. Они лишены того кругозора, который давало им христианское мировоззрение; они живут настоящим моментом: гедонизм, индивидуализм, элементы американской мечты заразили людей в этом мире.

– Американская мечта убивает Запад?

– Америка всегда была очень удачливым и успешным государством, если говорить об уровне жизни граждан. Но до Второй мировой войны и даже после, в 1950-е годы, Америка была глубоко христианским государством. Преимущественно протестантским. Однако и католическая церковь в 50-е годы расширилась и увеличилась почти вдвое. С этим связано уменьшение количества разводов в те годы. Затем эта страна переживает социальную, моральную и культурную революцию, которая была антихристианской по своей сути, индивидуалистичной, гедонистической и материалистической. В основе ее лежали идеи Французской революции. В первую очередь это течение охватило университеты, затем американские элиты и, наконец, бросило вызов доминирующей в Америке культуре. Сейчас Соединенные Штаты – это две страны. Говорят о «красных» и «синих» штатах. Те люди, которые ходят в церковь раз в неделю или чаще, голосуют за республиканцев, те же, кто никогда не ходит в церковь, почти всегда голосуют за демократов. Я думаю, эта революция охватила американские элиты; она охватила все западные страны, прежде всего Европу, но я думаю, что это культура смерти. Она верит в регулирование рождаемости, аборты, помощь в самоубийствах. Это культура настоящего момента, это эгоцентричная культура.

– Экспансия американской массовой культуры – одна из причин, по которой более традиционные общества ненавидят Запад. Могли бы вы назвать это явление культурным империализмом, который теперь бьет по породившему его обществу?

– Совершенно верно. Ответной реакцией на культурную революцию 60-х годов стало консервативное течение, к которому я принадлежу. Социальный консерватизм – это реакция на культурную гегемонию Голливуда и тех враждебных и чуждых нам ценностей, которые он навязывает. Традиционное консервативное христианское сообщество противостоит этим ценностям разными методами. Представители христианского сообщества забирают детей из государственных школ, они больше не посещают кинотеатры, стараются избавиться от телевизоров, обучают детей на дому. Интересна реакция традиционных исламских сообществ на это загрязнение, распространяющееся и в их странах. Это реакция против Запада и против Соединенных Штатов. И это причина, по которой Америка, привыкшая к тому, что ее хорошо принимали в арабском мире как великую антиимпериалистическую державу, которая вытеснила британцев, сейчас отталкивается и осыпается бранью. В добавление к культурному и моральному империализму, если хотите, который оскверняет все, во что они верят, сейчас появляется другой империализм: американская военная власть и политическое доминирование. Мы поддерживаем режимы, которые пытаются согласовать интересы своих стран с нашими национальными интересами. Вот формула антиамериканизма. Вот причина, которая объясняет появление Усамы бен Ладена.

– Но антиамериканизм во многом вызван и экономической гегемонией США в мире. Что вы скажете о роли американских корпораций?

– В мировой экономике 49 % принадлежит странам и 51 % – корпорациям. Я писал об этом в книге «Великое предательство». В крупных американских корпорациях, таких как General Motors, в 1950-е годы 49 % рабочей силы составляли американцы. Они платили налоги, изготовляли оружие, которое защищало нас во время Второй мировой войны. Чарли Вильсон говорил: «То, что хорошо для Америки, – хорошо для General Motors», и наоборот: «Что хорошо для General Motors – хорошо для Америки». И это было действительно так. Но сейчас это не так. Когда General Motors закрывает заводы в Соединенных Штатах и открывает их в Бразилии и на Дальнем Востоке, уничтожает рабочие места в Америке и переносит свои технологии и заводы за границу, она становится глобальной компанией. Boeing тоже глобальная компания. Глобальные компании больше не хотят защищать свой рынок, они уже не воспринимают Америку как свой дом. Их домом становится мир. Они предпочитают переносить свои заводы туда, где дешевле рабочая сила, где правила менее жесткие. И, делая это, они утрачивают принадлежность к своей стране. По моему мнению, интересы транснациональных корпораций, большого бизнеса и интересы Америки были параллельны, сейчас они противоречат друг другу.

– Как вы видите взаимоотношения Запада с Россией?

– Православные, протестанты и католики, по моему мнению, составляют западную цивилизацию. Конечно, я вижу Россию как часть Запада в контексте надвигающегося кризиса. У нее те же проблемы, что и у других западных стран: сокращение населения, потеря веры, наступление гедонизма и материализма.

– Россия с тревогой относится к американской экспансии на постсоветском пространстве.

– Американцы ошибаются. Я выступал против расширения НАТО еще в период «холодной войны». Мне кажется, расширять Североатлантический альянс к границам России было большой ошибкой. Представьте себе оборонительный союз Мексики и Канады, направленный против нас. Сейчас, когда «холодная война» завершилась, Красная армия ушла, и американцы должны уйти. Нам некого здесь защищать, здесь нет реальной угрозы.

– Запад, критикуя Россию, говорит об ущемлении интересов бизнеса…

– Я думаю, российские лидеры и российские патриоты в первую очередь должны думать об интересах родины. Нужно таким образом построить экономическую и налоговую политику, чтобы использовать крупные компании, но не давать им использовать себя. Существует ошибочное представление, что если эти компании приходят на рынок, то что бы они ни делали, это хорошо. И последнее: вас не волновало, как мы вели себя по отношению к Марии Стюарт, и мы тоже не должны беспокоиться о том, как вы ведете себя с олигархами.

Глобализм можно преодолеть

(интервью П. Бьюкенена немецкому журналу «Nation und Europa», 2011 г.)

– Вы пишете, что над европейцами – включая американцев, канадцев и австралийцев европейского происхождения – нависла угроза, и предсказываете их гибель.

– Это действительно так. Мое исследование, основанное на статистических данных народонаселения ООН, показывает, что ни одно европейское государство – за исключением исламской Албании – не располагает данными о рождаемости, которые бы позволили им в своей нынешней форме пережить 2050 год. К 2050 году Европа потеряет 128 млн из нынешних 728 млн жителей. Это потери, которые соответствуют современной численности населения Бельгии, Голландии, Норвегии, Швеции, Дании и Германии, вместе взятых. Италия потеряет 16 млн населения, Германия – 23 млн, Россия – 33 млн Несмотря на то, что количество европейцев резко сократится, состарится и вымрет, они будут вынуждены принять сотни миллионов африканцев и мусульман, чтобы заполнить опустевшие рабочие места, выплачивать пенсии, социальную помощь и обеспечить пожилых. Примерно к 2050 году половина всех европейцев перешагнет 50-летний возраст, из них 10 % (60 млн человек) станет старше 80 лет. И тогда Европе придет конец. В половине европейских стран уже сегодня смертность превышает рождаемость – так сказать, больше гробов, чем колыбелей.

– И вы не обвиняете огромное количество инородцев в том, что сейчас происходит, а утверждаете, что враг находится внутри крепостной стены в форме «политической корректности» и «культурного марксизма»…

– Иммигранты не виноваты в разрушении Европы. Европейцы совершают этническое самоубийство. То, что мы переживаем в Европе и зачастую повсюду на Западе, является закатом христианства и западноевропейской традиции. Наступает новый стиль жизни, базирующийся на материализме, гедонизме, девизе «сладкой жизни». Современные европейцы не хотят жить так, как жили их предки, они предпочитают стиль жизни типа «главное сегодня хорошо поесть, выпить и повеселиться, ведь завтра мы можем умереть».

– Возможно, для многих это и так. Но с другой стороны, существуют контуры молчаливого большинства, которому важно благо собственной семьи и собственного народа и которое против дальнейшей массовой иммиграции. Как вы объясните противоречие между общественным мнением и мнением, выдаваемым в СМИ за общественное?

– В Америке и в Европе революция 60-х годов одержала победу и стала доминантой культуры. Эта революция присягнула на верность абортам и феминизму, праву гомосексуалистов заключать браки и усыновлять детей, она присягнула эгалитаризму, эвтаназии и мировому правительству. Речь идет о культурном марксизме, который, собственно говоря, является чрезвычайно антизападным. Он облетел наши университеты и сегодня держит культурный мир в своих руках: искусство, прессу, телевидение, учебные заведения. История демонизируется, ее герои низвергаются. Начисто сметается все старое, стирается память, чтобы можно было сотворить вместо традиционной новую религию с верой в глобализм, эгалитаризм, открытые границы и мировое правительство. Новая религия должна охватить все сферы жизни в обмен на нашу свободу и наше достоинство. Речь идет о старом фаустовском выборе. Но я считаю: сопротивление этой революции – это наиважнейший долг западного человека.

– Чем вы объясняете тот факт, что консервативные американцы не могут очнуться, несмотря на опасность?

– Большинство американских консерваторов не является, собственно говоря, истинными консерваторами, а скорее разновидностью конъюнктурщиков, беглецами из левых рядов Демократической партии 60-х годов. Они поспешно присягнули консерватизму, когда стало очевидным, что революция справа, которую мы много лет подготавливали, закончится Рональдом Рейганом. Эти люди перечитали кучу «консервативных» журналов и выдают себя за «консерваторов», хотя мало что поняли. Они хотят сделать из США мировую империю и навязать каждой стране мира свою «демократию». Но истинные консерваторы в Америке – это не сторонники вмешательства, они ставят интересы нашей собственной страны на передний план и не хотят принимать участие в войнах, до которых нам нет дела.

Многие американцы чисто инстинктивно положительно относятся к иммиграции, потому что их дедушки и прадедушки сами были иммигрантами. Старые мифы все еще имеют значение, и это можно понять. Но нужно также осознать, что мы имеем дело с миллионами людей из стран с культурой, которая чужда нашему образу жизни. Речь идет о невиданных цифрах, среди которых миллионы нелегалов. «Плавильный котел» давно разлетелся вдребезги, в то время, как левый истеблишмент проповедует мультикультурализм. В своей слепоте они крушат все вокруг, если кто-нибудь осмеливается предложить мораторий для новых потоков иммиграции, мораторий, который существовал в США между 1924 и 1965 годами. Мы идем прямым курсом к подлинной балканизации нашего общества.

– Что вы думаете о таких национальных правых партиях в Европе, как Австрийская партия свободы Йорга Хайдера или Народная партия Дании Пиа Къерсгаада?

– Позиция этих партий в отношении иммиграции, а также отстаивание национальных интересов и сохранение национального своеобразия должны быть взяты на вооружение и правящими партиями, включая Германию. Я считаю, что глобализм можно преодолеть, как это случилось с большевизмом. Мне страшно за то, что может случиться, если мы вовремя не очнемся. Из-за нашествия иммигрантов и увеличения среднего возраста населения нам грозит превратиться в меньшинство в собственных странах. Может быть, это и звучит пессимистично, но зато реалистично. Мне бы хотелось, чтобы я ошибался. Наша культура представляет собой вершину человеческого бытия, и необходимо ее сохранить.

Последний крестовый поход Америки

Для американцев великого поколения, которое воевало во Второй мировой войне, и «молчаливого» поколения, которое взрослело в 1950-х, огромным моральным и идеологическим испытанием стала «холодная война».

Она придала цель и ясность нашей внешней и внутренней политике и нашим жизням.

Два поколения вели эту войну, она началась после падения Берлина в 1945-м и закончилась падением Берлинской стены в 1989-м, с ее окончанием американцы столкнулись с фундаментальным вопросом:

Если историческая борьба между коммунизмом и свободой закончена, если Советская империя и Советский Союз больше не существуют, если русские хотят быть нам друзьями, а маоисты ступили на капиталистическую дорогу, то какова же наша новая миссия в мире? Что мы должны делать теперь?

Дебаты по этому вопросу затихли, когда Саддам Хусейн вторгся в Кувейт. Джордж Буш-старший собрал мощную коалицию и выиграл войну, на это потребовалось всего только 100 часов наземной операции.

Мы определились с нашей миссией.

Соединенные Штаты были последней и единственной сверхдержавой, и торжествующий Буш объявил, что мы создадим «Новый мировой порядок». Неоконсерваторы превозносили до небес «однополярный» звездный час Америки и наступающую эру «глобальной гегемонии».

Но американцев это не убедило и не вдохновило. Они отвернулись от победителя Ирака – в сторону Билла Клинтона. В двухтысячном году Республиканская партия поддержала другого Буша, который обещал «более скромную» Америку.

Затем случилось 9/11 и развернуло зрелого Джорджа Буша-мл. к вильсоновскому интервенционизму. После разгрома «Талибана» в декабре 2001-го Буш решил переделать Афганистан по образу и подобию Айовы и начать крестовый поход против «оси зла». В его второй инаугурационной речи он объявил, что миссия Америки состоит в том, чтобы «покончить с тиранией в нашем мире».

Но мир отказался помогать. К концу 2006-го «Талибан» вернулся, Америка оказалась втянута в бесконечную войну в Ираке, республиканцы потеряли Конгресс, а крестовый поход Буша «во имя демократии» привел к тому что на выборах победили ХАМАС и «Хезболла».

В ноябре 2008-го «крестоносцев» попросили «на выход, с вещами».

Пришел Барак Обама. Обама с готовностью, как свое, воспринял и «Арабскую весну», начавшуюся в 2010 году, и свержение диктаторов в Тунисе, Египте, Йемене, Ливии и Сирии.

Пробуждение было ужасным. Когда один за другим начали падать арабские диктаторы, по землям, которыми они управляли, вскачь понеслись четыре всадника арабского апокалипсиса: трайбализм, этнонационализм, исламский фундаментализм и антиамериканизм. И тогда перед нами встал простой вопрос: если исламский мир настолько переполнен гневом и ненавистью к нам – за наши войны, оккупации, удары беспилотников, поддержку Израиля, за нашу декадентскую культуру, терпимость к оскорблениям ислама и Пророка – почему мы должны призывать к свободным выборам в тех странах, где люди будут использовать эти выборы, чтобы проголосовать за правителей, враждебных к Соединенным Штатам?

Если вероятный или неизбежный результат свержения диктаторов-союзников состоит в том, что к власти придут наши враги-исламисты, то почему мы помогаем смещать диктаторов?

Во время «холодной войны» Соединенные Штаты заводили себе друзей там, где находили их. Если они были готовы связать свою судьбу с нами, мы приветствовали их, приветствовали всех – от шаха до генерала Пиночета. Демократические диссиденты, как Джавахарлал Неру в Индии и Улоф Пальме в Швеции, находили себе место под нашим крылом.

Во время Второй мировой и «холодной» войн главный вопрос состоял не в том, пришли ли вы к власти через свободные выборы или нет – в конце концов, Адольф Гитлер был избранным канцлером Германии, – а на чьей вы стороне – с нами или против нас?

Идеология, как указывал Рассел Кирк, – это политическая религия, и вероисповедание демократии – форма идолопоклонства, поклонение ложному божеству, идолу, золотому тельцу.

И к тому же (хотя это утверждение может граничить с преступлением на почве ненависти) некоторые страны неспособны к демократии. Как говорил Эдмунд Берк: «Это предопределено внутренним строением вещей, что люди несдержанного ума не могут быть свободными. Их страсти являются их путами».

Перед лицом той необузданной ненависти к Америке, распространившейся по всему арабскому и исламскому миру, мы снова сталкиваемся с определяющим моментом. Какова теперь наша миссия в мире? Какова теперь должна быть главная цель американской внешней политики?

Какую глобальную задачу мы должны поставить перед собой теперь, какую цель должны преследовать с нашей триллиондолларовой обороной, спецслужбами, бюджетом иностранной помощи, дипломатическим и военным присутствием, распространившимся на все континенты и на большинство стран мира? Бушевский «Новый мировой порядок», учитывая наше стратегическое угасание, а также сопротивление России, Китая и исламского мира, уже является историей.

Крестовый поход «за демократию» Буша II и принятие Обамой «Арабской весны» освободили и привели к власти силы, гораздо менее восприимчивые к пожеланиям Америки, чем деспоты и диктаторы, свергнутые при полном нашем одобрении.

Все три представления оказались иллюзиями. К стране, двигающейся к банкротству со скоростью наращивания долга на 1 триллион долларов в год, утомленной столетием крестовых походов, наверное, можно применить слова Джона Куинси Адамса: «Америка не идет за границу в поисках чудовищ, которых надо уничтожить. Она – поклонница свободы и полной независимости. Она – поборница и защитница свободы и независимости, но только своих собственных».

2012 г.

Хронология Нового Мирового Порядка

С Грецией, балансирующей на грани дефолта, Португалией и Италией, приближающимися к этой грани, европейский валютный союз находится в опасности.

Если он развалится, то в опасности окажется уже сам Европейский Союз: экономический национализм расползается по континенту. Что, в свою очередь, поднимает большие вопросы.

Новый мировой порядок, замечательный проект Западных международных элит ХХ века, рушится?

Начало НМП датируется созданием Лиги Наций Вудро Вильсона, в которую республиканский Сенат отказался войти. Франклин Делано Рузвельт, стремясь преуспеть там, где его наставник потерпел неудачу, курировал создание Организации Объединенных Наций, Международного валютного фонда и Всемирного банка.

В 1951 году было создано Европейское объединение угля и стали (European Coal and Steel Community), внебрачный ребенок Жана Монне, который потом развился в Европейское Экономическое Сообщество, Европейское Сообщество и Европейский Союз. Затем последовали Европейский Центральный банк и новая валюта – евро.

Скрытой конечной целью экономического союза был политический союз – Соединенные Штаты Европы как модель и ядро правительства мира XXI столетия.

С распадом Советского Союза ЕС расширился на восток. И Новый мировой порядок, формально провозглашенный Джорджем У. Бушем в 1991 году, был спущен на воду и закачался на волнах, готовый двигаться в будущее.

Продвижение шло быстро.

Североамериканское Соглашение о свободной торговле, превратившее Соединенные Штаты, Мексику и Канаду в общий рынок, который как предсказал Джордж У. Буш, охватит все Западное полушарие от Патагонии до Аляски, было подписано в 1993 году.

В 1994 году родилась Всемирная Торговая Организация. Американский суверенитет был отдан глобальной организации, где при голосовании у Америки был один-единственный голос, точно так же, как и у Азербайджана.

Киотский протокол, привезенный домой вице-президентом Элом Гором, устанавливал международный режим управления эмиссией парниковых газов.

Был создан Международный уголовный Суд, постоянный Нюрнбергский Трибунал, чтобы преследовать по суду военные преступления и преступления против человечества.

[В международных делах] Утверждалась доктрина ограниченного суверенитета. Элиты требовали закона, более высокого, чем государственный суверенитет, доктрина «обязанность защищать» («responsibility to protect») позволила им вмешиваться во внутренние дела тех стран, где нарушения прав человека были вопиющими.

Первой жертвой стала Сербия, боровшаяся за то, чтобы удержать свою древнюю область Косово. Билл Клинтон бомбил Сербию в течение 78 дней.

Внезапно движение застопорилось. И сейчас, Новый мировой порядок, кажется, начинает рушиться.

Развивающиеся державы, такие как Китай, Индия и Бразилия, требуют, чтобы они были освобождены от тех ограничений, которые стремятся ввести развитые страны. Последовавшие после Киото встречи на высшем уровне – Копенгаген в 2009, Канкун в 2010 – закончились провалом. Дохийский раунд переговоров по мировой торговле также закончился ничем.

Китай отказывается отпускать свою валюту в свободное плавание, чтобы не потерять положительные торговые балансы, которые позволили ему накопить $3 триллиона валютных резервов.

Протекционизм растет. Американцы посмеиваются над новым мировым экономическим строем, который привел к деиндустриализации их страны. Конгресс говорит о прекращении финансирования ООН как антизападной и антиизраильской организации.

Почему процесс развития Нового мирового порядка внезапно повернул вспять?

Основная причина – новая вспышка националистических настроений. Страны ставят свои собственные национальные интересы превыше любых, воспринимаемых как глобальные, интересов.

Вторая причина – упадок Запада, проектом которого был НМП. Мы больше не диктуем миру, и мир больше не марширует под нашу музыку. Дефицит и задолженность Западных стран заставляют их сокращать те средства, которые направлялись на помощь иностранным государствам, помощь, когда-то обеспечивавшую наше влияние.

Третья причина – демография. Ни у одной европейской страны нет такого уровня рождаемости, который бы обеспечивал воспроизводство населения. Страны Европы стареют, население сокращается. Вымирающая Германия не может вечно нести бремя дефицита стран-должников из средиземноморского региона. Самая старая страна, Япония, по расчетам может потерять 25 миллионов человек к 2050 году, как и соседняя Россия.

В военном отношении Америка остается наиболее могущественной державой. Но Ирак и Афганистан обескровили страну, и мы не смогли добиться там поставленных целей. Старые союзники, такие как Турция, идут своей дорогой.

Этнонационализм также играет свою роль в распаде существующего миропорядка. Честолюбивые регионы, такие как Шотландия, Каталония, Фландрия, Ингушетия, Дагестан, Восточный Туркестан, Курдистан и Белуджистан, ищут для себя место под солнцем, свободное от надоедливых объятий родины.

Желание народов иметь свою собственную страну, где бы их собственный язык, вера и культура преобладали и где бы они правили сами, изгнав всех других, повсюду берет верх над мультикультурализмом и транснационализмом.

Через всю историю красной нитью проходят попытки объединить мир.

Римская империя. Католицизм. Ислам. Запад, который управлял большой частью человечества от Колумба до середины XX столетия. Коммунизм, который завоевал половину Европы и Азии, но взлетел и рухнул на протяжении всего одного столетия.

Со смертью коммунизма и упадком Запада (упадком в отношении населения и мощи) ислам стал крупнейшей религией, Китай – нарождающаяся супердержава в мире, и Азия – это континент будущего.

Может ли нынешний век стать Вторым Американским Столетием?

Не на том пути, по которому мы идем.

2011 г.

Убийцы Америки

Смог от китайских фабрик сначала пересек Восточно-Китайское море и достиг берегов Кореи и Японии, а теперь настиг и Америку.

В этом загрязненном воздухе содержится, например, черный углерод (или попросту выбросы сажи), вызывающий рак, болезнь сердца, а также легочную болезнь – эмфизему.

Так как эти выбросы с китайских заводов возникли из-за западных предпринимателей, организовавших бизнес в Китае, Пекин требует, чтобы США оплатили расходы по очистке катастрофических загрязнений.

Американцы неожиданно столкнулись с тем, что, вопреки их убеждениям, так называемая свободная торговля, или фритрейдерство – отнюдь не беспроигрышный вариант. За все нужно платить.

Напомню, что великие народы, ставшие лидерами рынка путем защиты своих производств (например, Великобритания в начале XIX века), начали резко снижать объемы выпускаемой продукции, когда вошли в зону свободной торговли.

В противовес британцам за короткий промежуток времени, с 1870-го по 1914 год, Америка и Германия нарастили обороты и обогнали Альбион по темпам производства. Начиная с 2000 года Китай, искусственно сохраняя дешевой свою валюту, оставил позади Италию, Англию, Францию, Германию, Японию и стал второй по величине экономикой мира. Скоро Поднебесная и вовсе выйдет на первое место в мире по производству.

Пришло время поговорить о полученных прибылях и затратах. Безусловно, введение политики свободной торговли стало подарком для 10 % американских граждан – крупных предпринимателей.

После того как американские производители закрыли десятки тысяч заводов в США, чтобы открыть новые производства в Азии, их финансовые издержки заметно сократились. Азиатские рабочие получили льготы за счет американских.

Такие вопросы, как здоровье, безопасность и экология, бизнесменов ничуть не интересуют.

Американские транснациональные компании получили огромные прибыли после перевода бизнеса за рубеж и резкого снижения затрат на производство. Они увеличили дивиденды акционерам и держат под прицелом лоббистов в Вашингтоне, день и ночь работающих на них.

Образ жизни наших корпоративных элит вдруг в одночасье изменился. Их отцы работали на заводах с закопченными от сажи полами во время Второй мировой войны, а сейчас отпрыски, эти повелители вселенной, летают на реактивном самолете Gulfstream в Давос и Дубай, чтобы пообедать с титулованными европейцами, саудовскими принцами и китайскими миллиардерами.

Свободная торговля позволила им одержать победу. А кто проигравшие? Кто остался в минусе?

Правильно, среднестатистические американцы. Средняя семья в США за последние 40 лет забыла о том, что такое повышение зарплат. О чем это говорит? США теряют более трети рабочих мест, страна переживает торговый дефицит в размере 10 трлн долларов, а журналисты, которые пишут, что импорт США вырос в этом месяце или в этом году, почему-то почти никогда не упоминают про годовой торговый дефицит.

Еще одна проблема кроется в том, что, как только компания закрывает фабрику в провинции, город постепенно вымирает. И весь малый бизнес: бары, закусочные, продовольственные магазины, аптеки – все то, что процветает вокруг завода, тоже вымирает.

По всей Америке уже можно ставить надгробия при въезде в город – «убит свободной торговлей».

А где либеральная мораль, которая гарантировала обеспечить американских рабочих прожиточным минимумом и созданием комфортных условий труда? А нигде. Фритрейдеры убеждены, что свободная торговля неизбежно должна была быть введена. Как говорил доктор Панглосс в одном из романов Вольтера, «все, что ни делается, все к лучшему в этом лучшем из миров».

Ага, конечно.

2014 г.

Всеобщее благосостояние

Бюджетное управление Конгресса США не упоминает, что программа Obamacare (реформа здравоохранения, предпринятая Обамой) будет стоить нации 2,5 млн рабочих мест. Вместе этого мы слышим оправдание, которое звучало из уст консерватора Барри Голдуотера еще 50 лет назад: чем более либерально государство всеобщего благосостояния, тем больше препятствий для трудовой деятельности и тем более губительно воздействие на трудовую этику.

Предполагается, что субсидии Obamacare заставят некоторых бросить работу, другие люди урежут часы своей работы, а остальные будут работать, чтобы не потерять пособия и страховку.

Совокупное принятие всех этих решений приведет к потере 2,5 млн рабочих мест к 2024 году. Это сокрушительный удар по экономике, которая ощущает на себе самый тяжелый спад трудовой активности населения за последние 30 лет.

Отец современного либерализма Франклин Рузвельт предупреждал в 1935 году, что благосостояние – это «наркотик, тонко разрушающий человеческий дух». Это раньше называлось здравым смыслом. Вырастая, мы узнавали или где-то вычитывали, что те, кто унаследовал большое богатство, часто не занимались настоящей работой, а проводили жизнь в баловстве.

Роберт Ректор из Фонда наследия писал в январе: если бы мы судили программу «Великого общества» Линдона Джонсона только за астрономические 20 трлн долларов, потраченные на улучшение жизни бедных и нищих, это был бы успех. Ректор описывает масштаб проблемы:

«Федеральное правительство разработало более 80 программ, которые предоставляют наличные на еду, жилье, медицинское обслуживание и целевые социальные услуги американцам с низким уровнем доходов.

Правительство выделило 916 млрд долларов на эти программы только в 2012 году, примерно 100 млн американцев получили помощь по крайней мере по одной из них – при средней стоимости каждой в 9 тыс. долларов на человека (эта цифра не включает в себя расходы на страховку и медицинское обслуживание).

Федеральные и государственные расходы на благосостояние граждан с поправкой на инфляцию выросли в 16 раз по сравнению с 1964 годом».

Десятки миллионов американцев сегодня в меньшей степени способны обеспечить себя за счет своего труда, по сравнению с их бабушками и дедушками.

Государство предоставляет те блага, которыми раньше отец обеспечивал сам свою семью. По сути, мы делаем лишним институт отцов. Мы создали систему, при которой девочка-подросток, забеременев, может получить все блага, вполне законно предоставляемые ей правительством.

Это основная причина увеличения количества младенцев, рожденных вне законного брака с 6 % в 1963 году до 41 % в 2012 году. До 53 % рождений приходится на латиноамериканцев.

Рост количества рожденных вне брака напрямую связан с ростом употребления наркотиков и ростом преступности.

Если цель в том, чтобы превратить американцев в налогоплательщиков, это полный провал. У нас есть огромный подкласс людей, зависящих от правительства, многие из которых потеряли способность к выживанию без государственных денег, еды и жилья.

Только 8 % водителей такси в Нью-Йорке являются коренными американцами. Треть таксистов являются уроженцами Бангладеш.

Сейчас в Америке подавляющее большинство работающих легальных и нелегальных мигрантов (а их около 40 млн), мужчин и женщин, вытесняют уроженцев США.

Правительство должно понимать, что расширение благосостояния всех граждан за счет рабочего и среднего класса должно прекратиться. Так не может больше продолжаться. Ведь налогоплательщики бунтуют, бюджеты сокращаются до минимальных размеров, а государство всеобщего благосостояния начинает испытывать нагрузку.

Возможно, Т. С. Элиот был прав:

«Вот так кончается мир – хныканьем, а не взрывом».

2014 г.

Не будем братьями

Выступая в торгово-промышленной палате в Альбукерке в 2001 году, Джордж Буш заявил, что Мексика всегда была для США другом и соседом: «Для нас важно разрушить наши барьеры и стены, которые могут отделить Мексику от Соединенных Штатов».

Бушу удалось. За период его столь «великодушного» президентства миллионы мексиканцев нарушили и нарушают наши законы, попирали наш суверенитет и нелегально оставались у нас жить.

В 2007 году при поддержке Джона Маккейна, Хиллари Клинтон, Тедди Кеннеди и Барака Обамы Буш объявил амнистию для 12 миллионов человек, которые незаконно приехали в Америку.

Перед нами стоит реальная проблема: останется ли Америка одним народом, или мы пойдем по пути балканизации и распада Америки? Рональд Рейган говорил, что нация, которая не может контролировать свои границы, на самом деле уже не является нацией.

Отец-основатель США Джон Джей в одной из первых статей в «Федералисте» писал:

«Провидение позволило сплотить эту страну в единый народ – благодаря их предкам, говорящим на одном языке, исповедующим одну религию, придерживающимся одних и тех же принципов правления, похожих по нраву и обычаям».

Он назвал американцев «обществом братьев, объединенных самими крепкими узами». Основатели американской нации, о которых говорит Джей, не отстаивали идею разнообразия. Они лелеяли наше единство, общность, единое происхождение, культуру, веру, традиции.

Мы не были страной иммигрантов в 1789 году. Но стали такой позже.

Когда в 1845–1849 гг. ирландцы приехали сюда, спасаясь от голода. Когда в 1890–1920 гг. приехали немцы, итальянцы, поляки, евреи и восточные европейцы. И приток мигрантов не снижался вплоть до 1924 года, когда был принят иммиграционный акт, контролирующий въезд иностранцев в США.

С 1925 по 1965 год мигранты, немцы и поляки, приехавшие в Америку, постепенно ассимилировались. Американизировались. В государственных школах их детей учили нашему языку, литературе и истории, они отмечали с нами наши праздники и чтили наших героев.

Мы вместе прошли через Депрессию и понесли потери во время Второй мировой и «холодной» войн.

И к 1960 году мы действительно стали единым народом.

Америка никогда не была идеальной. Ни одна страна не была такой. Но ни одна страна так ни с кем не соперничала, как Америка. Она была единой, гордой, свободной страной – первой в мире. И хотя движение за гражданские права только зарождалось, можно сказать, что нигде черные народы не наслаждались такой свободой, какую чувствовали афроамериканцы.

Генеральный прокурор Эрик Холдер заявил на днях, что Америка сегодня занимает принципиально более здравую позицию, чем 50 лет назад. В некотором смысле это так. Равенство прав было реализовано. Но мы больше не «общество братьев». Мы не уникальные люди, которые произошли от одних предков, говорящих на одном языке и исповедующих одну религию.

Мы приехали в США со всех континентов и стран. Почти четверо из десяти американцев могут обнаружить свои корни в Азии, Африке и Латинской Америке. Мы многонациональное, многоязычное, мультикультурное общество в мире, в котором в настоящее время нации разделены по принципу расы, религии и происхождения.

Мы больше не говорим на одном языке, не поклоняемся одному богу, не чтим одних и тех же героев и не отмечаем одни и те же праздники. Рождество и Пасха стали сугубо семейными, но не государственными праздниками. Про Колумба сегодня забыли. Томас Джексон и Роберт Эдвард Ли ушли с пьедестала людского почтения. Наша политика стала ядовитой. Наши политические партии готовы перегрызть друг другу глотки.

Христианство находится в упадке. Традиционные церкви имеют разногласия по таким вопросам, как аборты и однополые браки. Ислам укрепляет позиции.

Наше общество, кажется, распадается. Более 40 % всех деторождений в настоящее время являются нелегитимными – дети рождены вне брака. Среди выходцев из Латинской Америки эта цифра составляет 52 %. Среди афроамериканцев – 73 %.

Если страна – это территория с определенными защищенными границами, в пределах которых проживает народ с общей родословной, историей, языком, культурой, верой, традициями, то логично задать вопрос: а насколько сегодняшняя Америка соответствует этому определению? Являемся ли мы единой нацией и единым народом сегодня?

Неоконсерваторы говорят, что мы – молодая нация, и что наша идеология и принципы заложены в Конституции и Билле о правах.

Но об идеях равенства, демократии и национального многообразия не упоминается в Конституции. Америка XXI века соответствует словам канцлера Австрийской империи Меттерниха, сказанным им по поводу Италии: «Это всего лишь географическое понятие».

2014 г.

Раздутые военные гарантии США

Посетив Эстонию, Латвию и Литву на этой неделе, Джо Байден (Joe Biden) заверил глав этих трех государств в том, что приверженность США Статье 5 договора НАТО остается «серьезной» и «решительной». Статья 5 обязывает нас начать войну с Россией, если последняя нарушит территориальные границы любого из этих балтийских государств.

С конца Второй мировой войны и до конца «холодной войны» все они были республиками Советского Союза. Все они находились по другую сторону линии, прочерченной на Ялтинской конференции, а также по другую сторону от красной линии НАТО – реки Эльбы в Германии. Ни один президент не мог даже подумать о том, чтобы начать из-за них войну с Россией. Теперь же, учитывая новый состав НАТО, мы должны это сделать. Джо Байден подтвердил военные гарантии, которые генерал Эйзенхауэр счел бы сумасшествием.

Госсекретарь Джон Керри утверждает, что в вопросе украинского кризиса «мы обсуждаем все варианты». Джон Маккейн предлагает начать процесс приема Украины в НАТО, чтобы в дальнейшем гарантировать, что любое посягательство России на русскоязычный восток этой страны неминуемо приведет к войне с США. 40 конгрессменов составили письменное обращение к Керри, в котором они настаивают на том, чтобы принять в НАТО еще и Грузию, потерпевшую сокрушительное поражение в войне с Россией 2008 года. После того как Россия аннексировала Крым, некоторые чиновники призывают принять в члены НАТО Украину, Грузию и Молдову, а также разместить американские войска и самолеты в Польше и странах Балтии.

Президент Обама утверждает, что «мы рассматриваем все варианты» в том случае, если Иран не даст нам убедительных гарантий того, что он не занимается созданием ядерного оружия. Члены Конгресса поддержат военные действия США против Ирана, если Тегеран не откажется даже от потенциальной возможности создать ядерное оружие. Они настаивают на том, чтобы Иран прекратил все работы по обогащению урана, иначе Америка пойдет в наступление.

На Дальнем Востоке мы обязаны защитить Японию, если Китай захватит острова архипелага Сенкаку в Восточно-Китайском море, которые Пекин считает частью китайских территорий. Если Ким Чен Ын начнет войну с Южной Кореей, договор обязывает нас начать вторую войну с Северной Кореей. Мы также обязаны защищать Филиппины. Если Китай решит реализовать свои претензии на южные острова в Южно-Китайском море и начнет войну с военно-морскими силами Манилы, нам, вероятнее всего, придется вмешаться.

Не слишком ли много обязательств для одного Дядюшки Сэма?

Действительно ли Америка готова участвовать во всех этих войнах, в которых она обязана участвовать по договору? Резко отрицательная реакция простых американцев на удар по Сирии, после того как Башар аль-Асад пересек красную линию Обамы и применил отравляющий газ в отношении мирного населения, свидетельствует об огромной пропасти между тем, что Америка обязана делать по договору, и тем, чего хотят американцы, вынужденные отправлять своих сыновей на новую войну.

Новая мантра военных ястребов – «без наземных операций» – направлена на то, чтобы убедить нацию, что наша следующая война, в отличие от войны в Афганистане и Ираке, не принесет нам сотни тел погибших, доставляемых самолетами в Дувр, и не положит начало новому поколению раненых ветеранов, прибывающих в армейский медицинский центр Уолтера Рида. Но очень скоро США придется примириться с реальностью – с тем, что американцы не хотят сражаться в войнах, в которых они обязаны сражаться по договору, заключенному американским правительством.

Сейчас основная проблема заключается в том, как можно избежать военной конфронтации или столкновения с Россией Владимира Путина, которого практически никто в Америке не хочет. Очевидно, Запад предпочел выбрать путь санкций.

Но куда приведет этот путь? Хотя эти санкции могут подорвать российскую экономику, способны ли они сломать Путина? Сломали ли они Кастро? Сломали ли они Ким Ир Сена или Ким Чен Ира? Разве Путин похож на человека, который готов сдаться в ответ на экономические санкции?

Более того, в современную эпоху взаимозависимости, к развитию которой Америка приложила немало усилий, санкции – это всегда обоюдоострый меч.

Если Украина лишит отделившийся Крым нефти, газа, воды и электричества, это может заставить Путина вторгнуться на восток Украины и захватить единственный перешеек, связывающий полуостров с материком. Это может заставить Россию перекрыть импорт украинских товаров, прекратить поставлять нефть и газ и потребовать вернуть долги. Это приведет к неминуемому дефолту Украины, если, конечно, Запад не предоставит ей дополнительную финансовую помощь, помимо тех 35 миллиардов долларов, которые Киеву потребуются к 2016 году. Готовы ли республиканцы из Палаты представителей проголосовать за то, чтобы Украина получила от Америки финансовую помощь, размеры которой достигают размеров финансовой помощи, ежегодно выделяемой нами Израилю и Египту?

Кроме того, если мы введем жесткие санкции против России, она может перестать поставлять нефть и газ в Европу, тем самым спровоцировав кризис в еврозоне, и сблизиться с Китаем. Одним из величайших достижений Никсона стало то, что ему удалось разделить Россию и Китай. Одним из главных достижений президента Рейгана стало то, что он помог «империи зла» превратиться в страну, где его с радостью приветствовали на Красной площади. Теперь же все то, чего достигли наши президенты Великого поколения, оказалось уничтоженным президентами поколения «бэби-бума».

2014 г.

За что борется Америка

Этот вопрос на днях был поднят на страницах журнала The Economist. Пока большинство политиков борются за то, чтобы Америка ввязалась в войну, отстаивая свои интересы и интересы своих союзников, сам президент США Барак Обама проявляет сдержанность по украинскому вопросу.

Отвечая во время поездки в Манилу на критику своей внешней политики, которую многие считают проявлением слабости, Обама сказал:

«Критика, как правило, вызвана отказом США от использования военной силы.

И я каждый раз задаюсь вопросом, почему многие из нас хотят войны, забывая о том, что мы потратили десятилетие на военные кампании, принесшие огромные потери для войск и бюджета?

Американцы не заинтересованы в продолжении войны и не будут поддерживать подобные действия властей. Сторонники развязывания войны забыли уроки прошлого, которые нам преподнес Ирак, и стремятся сыграть одну и ту же ноту снова и снова».

Президент, скорее всего, имел в виду сенатора Линдси Грэма, который заявил на днях в эфире, что «наложил бы санкции на все энергетическое хозяйство России, ее банковский сектор и сровнял бы российскую экономику с землей».

Но если наложить санкции на ее энергетический сектор, Россия отрежет от своего газа Европу и Украину, что вызовет рецессию в ЕС и коллапс в Киеве.

Некоторые из этих миллиардов, которые США, ЕС и МВФ обещали украинским «властям», следует перенаправить Путину, чтобы не дать украинцам замерзнуть этой зимой.

Не стоит забывать, что МВФ признает Россию восьмой экономикой мира, а Всемирный банк – пятой по счету.

И если «сровнять российскую экономику с землей», разве это настроит россиян против Путина? Или вы думаете, что санкции приведут к смене режима на Кубе или в Иране?

Был ли Рональд Рейган слабаком, не вводя санкции против Варшавы, когда распустилась «Солидарность»? Или все-таки он был мудрым президентом, предвидя победу США в «холодной войне»?

Но сенатор Грэм продолжает неистовствовать: «Я бы хотел помочь украинскому народу защитить себя».

Газета The Wall Street Journal вторит Грэму: «Оборонительное, но мощное оружие для Украины – это противотанковые мины или артиллерия и современные пушки – повысит стоимость и риски подобной интервенции».

Да, повысят затраты и приведут к многочисленным жертвам с обеих сторон. Но поможет ли это свести на нет конфликт между Россией и Украиной?

Нет. Предположим, Россия ответит, отправив ракетные комплексы C-300 в Дамаск и Тегеран. Будет ли правильным для нас с моральной точки зрения отправлять оружие друзьям, заведомо зная, что они не смогут одержать победу?

Тем более странным кажутся заявления о слабости проводимой Обамой политики. Парадокс: большинство американцев призывали власти остаться в стороне от конфликта в Сирии, которую Обама назвал «чужой войной», и от вмешательства в дела Украины, а теперь они обвиняют президента в беспомощности.

Противники Обамы, среди которых Грэм и Джон Маккейн, хотят этой войны. Они верят, что вторжение в Ирак было правильным решением. Они готовы свергнуть Асада и бомбить Иран, если тот не прекратит обогащение урана.

Американцы не готовы к такому исходу. Но приближаются выборы, которые пройдут в 2016 году. Хиллари Клинтон и ее сторонники воинственнее, чем Обама. Клинтон даже воинственнее, чем многие республиканцы, так что совершенно не удивительно, что Обама остался в таком одиночестве, что поддерживает его одинокий молодой сенатор из Кентукки Рон Пол, который оказался куда менее кровожадным, чем соратники Обамы по партии.

2014 г.

Искушение компромиссом

Итоги выборов 4 ноября – это народный вотум недоверия президенту США Бараку Обаме. Если бы с премьер-министром Великобритании случилось подобное, он бы ушел в отставку прямо сейчас.

Республиканцы отказались от Обамы, демократы тоже признали, что народ недоволен президентом и что они не виноваты в его неудачах.

Результаты выражают недовольство Обамой и проводимой им политикой, и многие аналитики отмечают, что Америка проголосовала за «окончание тупика» и за новую эру компромисса и примирения.

Как так? Если американский народ действительно за это, почему он проголосовал за республиканцев? Для того чтобы те вернулись в Вашингтон и вновь стали работать с Обамой? Или страна решила наградить их лишь за обещания выступать против политики действующего президента?

Разве ответ не очевиден?

Единственное, что слышат республиканцы сейчас, – это песни сирен американской элиты, которая была хорошенько очищена. Той элиты, которая упивается поражениями республиканцев, но всегда подаст руку, когда они выигрывают.

Ответ всегда одинаков: время оставить желчность. Время протянуть руку и пожать руку побежденным. Время собраться вместе, чтобы найти выход из тупика и двигаться вперед. И неизменно это означает двигаться в том же старом направлении, но немного медленнее.

В свою очередь американская бизнес-элита требует предоставить Обаме полномочия и поддержать его соглашение по Транс-Тихоокеанскому партнерству.

Но для республиканцев его подписание будет означать возврат к политике Бушей, старшего и младшего, которые оставили после себя госдолг в 10 триллионов долларов, уничтоженную промышленность и миллионы безработных рабочих.

Глобализация уничтожила средний класс в Америке и убила коалицию Никсона и Рейгана, которая позволяла Республиканской партии стабильно собирать высокий процент голосов в 49 штатах.

Зачем республиканцам возвращаться к политике Буша – Клинтона – Обамы, покончившей с экономической независимостью Америки, которая существовала при Эйзенхауэре?

Партия должна вновь встать на путь экономического патриотизма, выступить против японского протекционизма, китайских валютных манипуляторов и поставить американских рабочих во главу угла, невзирая на аутсорсеров.

Иммиграционная реформа – второе направление, в котором Республиканской партии настоятельно рекомендуется идти на компромисс.

Сейчас, в противовес Обаме, который готов повысить безопасность на границах, его оппоненты хотят провести амнистию для миллионов нелегальных эмигрантов.

Но разве народ требует амнистии? Если нет, то кто же требует?

Ответ: бизнес-элиты, Обама, выходцы из Латинской Америки и редакции газет, которые регулярно на своих страницах представляют республиканцев как ксенофобских фанатиков.

Республиканцы должны принять законопроект о границах безопасности автономно, а затем смело ждать, когда в сенате демократы свернут его, а президент наложит на него вето.

Если Обама заявляет об амнистии для пяти миллионов нелегалов, то встанет против воли нации и узурпирует власть в Конгрессе. Тогда Республиканская партия вполне законно может начать тотальную политическую борьбу.

Пусть избиратели уже решат в 2016 году, должны ли мигранты получать гражданство, или же следует защищать от них границу.

И еще один вопрос, который стоит между двумя силами – запрос Обамы в Конгресс для возобновления войны в Сирии и Ираке. И если республиканцы в 2016 году проголосуют за, то война возобновится. Такая же ситуация сложилась в 2006 году, когда президент лишился поддержки обеих палат Конгресса.

То, что «Исламское государство» является жестоким, варварским и антиамериканским, неоспоримо. Но оккупация северной Сирии и западной части Ирака является проблемой прежде всего для Сирии и Ирака и их соседей в Ливане, Турции, Иране, Курдистане, Саудовской Аравии и Иордании.

Это в первую очередь их война, но не наша.

Как заявил начальник штаба армии Рэймонд Одиерно, «в долгосрочной войне против „Исламского государства“ нужно бороться с помощью местных. Борьба должна быть выиграна иракцами. Сирийцами. Другими арабами. Это их страна, их регион, и они должны бороться с боевиками».

Республиканцы должны спрашивать себя и друг друга не о том, как найти общий язык с Бараком Обамой, но о том, как вывести Америку из этой топи уныния.

2014 г.

Помпезные фразы вместо доктрины

Своим выступлением в военной академии Вест-Пойнт президент Обама добился успеха там, где все его предыдущие попытки потерпели неудачу. Он объединил нас. Кажется, его речь никому не понравилась. Если взять газеты New York Times и Washington Times, Financial Times и Washington Post, а также Wall Street Journal, то все они были разочарованы. Как было сказано по поводу одной из речей Уоррена Гардинга (Warren Harding), это была «армия помпезных фраз, продвигающаяся по необъятной территории в поисках одной мысли». То, чем располагает Обама, представляет собой не столько внешнеполитическую доктрину, сколько характеристику ситуации в области внешней политики. Он является вынужденным интервенционистом.

Он вывел наши войска из Ирака, а теперь выводит их из Афганистана. Однако он был втянут в войну в Ливии, которая закончилась катастрофой, а теперь он осторожно прощупывает то, что он называет «гражданской войной кого-то другого» в Сирии. Однако внешнюю политику Обамы следует оценивать не по тому, что он говорит, а по тому, что он делал и что не смог сделать. То же самое относится и к вашингтонским ястребам, которые сегодня столь резко критикуют Обаму и которые раньше расточали восторженные комплименты в адрес Джорджа Буша-младшего. Возможно, настало время оценить послужной список и того, и другого.

После того как Америка поддержала его действия против «Аль-Каиды», поводом для которых послужили события 11 сентября 2001 года, Буш, находясь на триумфальной высоте, вторгся в Ирак. Вскоре мы оказались втянутыми в две самые продолжительные в нашей истории войны. Америка ответила в 2008 году отстранением партии Буша от лидерства в обеих палатах Конгресса, а также в Белом доме. А что мы на самом деле упустили, не избрав на президентский пост Джона Маккейна?

Маккейн втянул бы нас в российско-грузинскую войну из-за Южной Осетии. Он нанес бы бомбовые удары по ядерным установкам Ирана. Мы бы все еще держали войска в Ираке. Он начал бы бомбить Сирию. Он бы направил оружие в Киев для того, чтобы выгнать русских из Крыма и уничтожить пророссийских ополченцев в Донбассе. Он бы настаивал на принятии Украины и Грузии в члены НАТО, чтобы в случае их нового конфликта с путинской Россией оказаться в самой гуще событий.

Что касается внешней политики Обамы, то исследовательские центры и представители медийной элиты считают ее нерешительной и слабой, однако она, в основном, находит одобрение у тех людей, которые обеспечили ему победу на двух президентских выборах. В целом американцы довольны тем, что солдаты возвращаются домой из Ирака и Афганистана. Они активно протестовали в августе прошлого года против американских действий в Сирии. Им не нравится Иран, но им нравится то, что президент ведет переговоры с Ираном. Поэтому те люди, которые смогли бы уговорить Обаму направить противотанковые ракетные комплексы TOW сирийским повстанцам, а также заняться их обучением и вооружением, в конечном итоге, возможно, оказались бы ответственными за его самую грубую ошибку в области внешней политики. Дело в том, что мы в настоящее время способствуем продолжению и расширению войны в Сирии, которая уже стала причиной гибели 150 тысяч человек. И мы де-факто стали союзниками как связанного с «Аль-Каидой» Фронта аль-Нусра, так и более экстремистской организации «Исламское государство Ирака и Сирии», которые добиваются создания халифата на территории от Алеппо до Анбара.

Президент Обама много лет назад заявил о том, что Асад должен уйти. Но подумал ли он о том, кто придет к власти после падения Асада?

В таком случае, вероятно, началась бы гражданская война за власть между нашими повстанцами и исламистами. Борьба между суннитами и шиитами могла бы распространиться на Ливан и Ирак. Репрессии против поддерживающих Асада алавитских и христианских меньшинств были бы ужасными. Если бы все произошло именно так, то требования о вмешательстве Соединенных Штатов стали бы поступать со всех сторон – от саудитов, израильтян, турок, а также от прозападных сирийских повстанцев. Обама в таком случае разрывался бы между избравшей его страной, настроенной против войны, и выступающей за войну столицей, которая хочет вернуться на Ближний Восток.

Следует рассмотреть еще одну тревожную возможность.

После того как президент Рональд Рейган включил американских морских пехотинцев в гражданскую войну в Ливане в 1983 году, мы получили ответный удар в виде террористического нападения на расположенные в Бейруте казармы, в результате которого был убит 241 человек. Разве, направляя противотанковые ракеты для их использования в войне, в которой Асада поддерживают «Хезболла» и Иран, мы не приглашаем таким образом террористов нанести ответный удар против нас или против иорданской монархии, где размещены наши советники? Существует причина неспособности Обамы сформулировать нечто подобное доктрине Эйзенхауэра или доктрине Рейгана. Нация разделена из-за вопроса о том, где и когда мы должны бездействовать или воевать.

Россия Путина – это не Россия Сталина. Китай Си Цзиньпина – это не Китай Мао. Идеологические сражения XX века между коммунизмом, фашизмом и демократией, результатом которых стала Вторая мировая война, уже закончились, как закончилась и «холодная война». Вполне естественно, что старые союзники от Саудовской Аравии до Южной Кореи и от Японии до Европы хотят знать, почему Соединенные Штаты не горят желанием бороться с их соперниками, как мы это когда-то делали. Однако реальность такова, что нам не угрожает Асад в Сирии, нам не угрожают те, чьи флаги развеваются в Крыму или в Донецке, и нам не угрожают те, кто осуществляют надзор за крохотными островами в Южно-Китайском или в Восточно-Китайском море.

«Великобритания потеряла империю, но пока еще не нашла свою роль», – сказал полвека назад Дин Ачесон, тоже в Вест-Пойнте. Нечто похожее происходит и с нами. Речь Обамы просто отразила нашу собственную амбивалентность.

2014 г.

Безрассудный блеф Обамы

«И я говорю народу Эстонии и народам Прибалтики: теперь мы объединены союзным договором… 5-я его статья кристально ясна: нападение на одного – это нападение на всех. Поэтому… если когда-нибудь вы снова будете спрашивать о том, кто придет вам на помощь, ответ вам будет известен – альянс НАТО, включая вооруженные силы Соединенных Штатов Америки».

Это Барак Обама заявил на прошлой неделе в Таллине, столице Эстонии, подтверждая военные гарантии, предоставленные Америкой самой маленькой из прибалтийских республик. Его предшественники времен «холодной войны» сочли бы такую идею полным безумием. С 1945 по 1989 год ни один президент не мог даже подумать о том, чтобы подписать пустой чек на войну в Восточной Европе. Наша красная черта проходила через Германию. Мы говорили Москве: если вы пересечете Эльбу, мы будем воевать. Реальный смысл этой красной черте придавали сотни тысяч американских солдат, постоянно находившихся в ФРГ.

При этом Трумэн не прорывал силой блокаду Берлина. Эйзенхауэр не отправлял войска спасать венгерских повстанцев. Кеннеди бурно негодовал, но никак не противодействовал строительству Берлинской стены. Когда Леонид Брежнев направил в Чехословакию армию стран Варшавского договора, Линдон Джонсон ничего не сделал. Почему эти президенты бездействовали? Потому что ни один из них не видел в Восточной Европе жизненно важных американских интересов, стоивших войны с Россией.

Если говорить честно, таких интересов как не было тогда, так нет и сейчас. Если мы полвека назад не готовы были идти на риск войны с обладающей ядерным оружием Россией из-за Чехословакии, почему мы должны будем идти на подобный риск из-за Эстонии? Во времена «холодной войны» президенты регулярно делали заявления о порабощенных нациях, провозглашая нашу веру в право народов, находящихся за «железным занавесом», быть свободными. Но никто из президентов не считал, что их освобождение стоит войны.

Что изменилось?

С каких пор независимость стран Балтии – явление, бесспорно, чудесное и отрадное – стала для нас настолько значима, что мы решили воспринимать российское вторжение в Эстонию как удар по нашей территории? В 1994 году Джордж Кеннан назвал продвижение НАТО на территорию бывшего советского блока «стратегической ошибкой потенциально грандиозного масштаба». Тем не менее мы не только приняли в НАТО все страны Варшавского договора – Джордж Буш-младший еще и привлек в альянс прибалтийские республики.

Чтобы оценить глупость подобных действий, посмотрите на Украину, которая оказалась втянутой в военное и политическое столкновение с Россией после того, как мы поучаствовали в свержении ее пророссийского режима.

Пока неоконы радовались отстранению от власти коррумпированного и некомпетентного, но демократически избранного президента Виктора Януковича, Владимир Путин взял под контроль и аннексировал Крым, а пророссийские сепаратисты попытались отколоться от Киева и добиться независимости или воссоединения с Россией. В связи с этим возникает вопрос: почему пророссийские сепаратисты Донецка и Луганска не вправе отделиться от Украины, если Украина могла отделиться от Советского Союза? И какое до этого дело Америке? Разве царь Александр II должен был считать своим делом, что 11 южных штатов откололись от союза? А что Западная Виргиния откололась от Виргинии?

При новом правительстве Петра Порошенко Украина отправила свои войска на юго-восток бороться с сепаратистами. Их постигла неудача. Рост потерь и наступление сепаратистов на Мариуполь, судя по всему, убедили Киев в необходимости добиваться прекращения огня и мира. Разумеется, те, кто радовался свержению пророссийского режима в Киеве, теперь недовольны явным поражением Киева.

Пятого сентября New York Times заметила: «Американцы не питают иллюзий и не считают, что Украина способна одержать военную победу над Россией». Это реализм. Однако если дело Украины безнадежно с военной точки зрения, каковы были бы шансы Эстонии при столкновении с Москвой? Население Эстонии составляет три процента от украинского населения, а ее территория меньше украинской в десять раз. Если бы Москва решила захватить Эстонию, ей потребовалась бы на это всего пара суток.

И если Путин решится на подобное безрассудство, что станет делать НАТО? Неужели 28 стран НАТО вступят в войну и пошлют в бой солдат? Неужели США объявят войну России и нанесут авиаудары по российским силам в Эстонии и вне Эстонии? Неужели мы направим авианосцы в Балтийское море? Неужели мы начнем с Россией войну, уже ранняя стадия которой может предполагать применение тактического оружия, способного опустошить эстонскую территорию и убить множество людей?

Как будет НАТО спасать Эстонию, не уничтожая ее?

Чтобы закрепить наши военные гарантии Эстонии, кое-кто в Вашингтоне призывает создать в прибалтийских республиках постоянные американские базы и разместить на них наши войска. Таким образом, любое российское вторжение будет означать потери среди американских военных и нашу конфронтацию с Россией. Предполагается, что эта угроза должна будет надежно сдерживать русских.

Но что мы будем делать в том случае, если она в итоге не удержит Путина, или в том случае, если какой-нибудь будущий правитель России сочтет наши шаги блефом и все же обрушится на Эстонию? Приготовимся поднимать в воздух B-2 и перейдем к уровню боеготовности DEFCON-2, как мы поступили во время Карибского кризиса?

2014 г.

Крах американской компетентности

Когда автору этой статьи было три года, японская империя нанесла мощнейший удар по Перл-Харбору и основательно разрушила линкор «Роу» из состава американского Тихоокеанского флота. Когда мне было шесть, генерал Макартур сидел в Токио в кабинете с видом на дворец императора и диктовал условия разгромленной Японии.

В 1956 году президент Эйзенхауэр под впечатлением от увиденного им в гитлеровской Германии автобана приказал построить в США сеть федеральных скоростных автомагистралей, связав Америку в одно целое. Это был один из величайших проектов гражданского строительства за всю историю. Уже через десять лет строительство близилось к завершению.

В 1961 году Джон Кеннеди сказал, что Соединенные Штаты, побежденные в космической гонке Советским Союзом во главе с Никитой Хрущевым, в десятилетний срок высадят человека на Луне, а потом вернут его обратно на Землю. В июле 1969 года президент Никсон, находясь на палубе авианосца «Хорнет», приветствовал вернувшийся с Луны экипаж «Аполлона 11» в составе Армстронга, Олдрина и Коллинза.

Что случилось с той Америкой? Что произошло с этой нацией, утверждающей «да, мы можем»? Что стало со всеми нами?

В октябре хваленый Центр профилактики и контроля заболеваемости что-то мямлил, не зная, как защитить американцев в трех маленьких странах Западной Африки от эпидемии Эболы.

В сентябре злоумышленник с ножом перелез через ограду Белого дома, просеменил по лужайке, прошел через незапертую дверь президентского дома, проскочил мимо женщины из охраны и добежал до Восточной комнаты, где его остановил закончивший свою смену агент секретной службы. Президент только что уехал из Белого дома. За несколько дней до этого секретная служба пустила в Атланте в один лифт с Бараком Обамой вооруженного охранника с криминальным прошлым.

Прошлым летом появились сообщения о том, что 60 тысяч детей и молодых людей из Центральной Америки просто перешли границу с Соединенными Штатами, смяв пограничную охрану. Весной мы узнали, что больных и страдающих от ран бывших военнослужащих специально вынуждали месяцами ждать консультаций у врачей из Управления по делам ветеранов войны. За время ожидания десятки ветеранов могли скончаться. Ранее реформа системы здравоохранения Обамы, на подготовку которой ушли годы, стала общенациональным анекдотом и образцом некомпетентности властей.

При президенте Буше пришел ураган «Катрина», после него 30 тысяч жителей Нового Орлеана оказались в бедственном положении в озере с застойной водой. Ни город, ни штат не могли справиться с последствиями. А вот в 1940 году 350 тысяч британских военнослужащих, попавших в осаду в Дюнкерке, за пять дней были спасены своими соотечественниками, которые переправили их обратно через Ла-Манш на катерах и яхтах под огнем вермахта и люфтваффе.

Эти события подрывают веру американцев в компетентность своих лидеров и своего правительства. Сейчас большинство граждан Америки считают, что страна катится вниз, что будущее у них будет не таким хорошим, как прошлое, что мы движемся не в том направлении. Наше общество испытывает беспокойство и недомогает.

И у этих настроений есть важные причины.

Из-за наших недавних войн в Афганистане, Ираке и Ливии всем стало хуже – и им, и нам. Ведя новую войну в Ираке и Сирии, мы не разработали заслуживающую доверия стратегию и не направили достаточное количество войск, чтобы одержать верх над «Исламским государством». Американцы уже начинают спрашивать: почему и эта война стала нашей?

С середины 1970-х годов реальная заработная плата у работающих американцев не растет, и у нас непрерывно накапливается отрицательное сальдо торгового баланса, составляющее на сегодня уже более 10 триллионов долларов. При Обаме сумма национального долга превысила валовой внутренний продукт.

Наша производственная база – в запустении, и яркий тому пример – это Детройт. Мы отдали наше будущее на внешний подряд, занимая деньги у Китая, чтобы у него же покупать товары. Мы берем взаймы у Японии и Европы, чтобы защищать Японию и Европу, хотя Вторая мировая война закончилась 70 лет назад.

Почтовая компания FedEx с точностью отслеживает путь миллионов посылок ежедневно. А вот американское правительство не может найти и отправить обратно 12 миллионов незаконных иммигрантов. Прошло 30 лет после рейгановской амнистии, когда прозвучало обещание обезопасить наши границы, и вот Обама готовит президентскую амнистию для многих миллионов нелегалов, которая вступит в силу, как только пройдут выборы. А границы так никто и не обезопасил.

Если государство в чем-то должно играть ведущую роль, так это в строительстве дорог, мостов, автомагистралей и аэропортов, а также в управлении государственными школами. Однако наша инфраструктура рушится, американские дети опускаются все ниже на международных состязаниях, а межрасовые различия в образовательной сфере так и не были устранены, несмотря на то, что за полвека в образование были вложены триллионы. Даже Джо Байден называет «Лагардию» аэропортом третьего мира.

Многие частные институты добиваются блестящих успехов. А вот наши государственные ведомства, за исключением армии, в основном терпят неудачи. Конгресс попал в безвыходное положение. Президента считают нерешительным неумехой. В Верховном суде – непоправимый раскол.

Наши политические, расовые и культурные противоречия и столкновения, порожденные революциями 1960-х, повседневно усиливаются и усугубляются кабельным телевидением, интернетом и социальными сетями.

«Все распадается, центр не держится, и анархия опускается на мир», – писал поэт Йейтс.

Драматург Клэр Люс (Clare Luce) сказала об этом иначе. В этом мире, написала она, люди бывают двух типов – оптимисты и пессимисты. «И пессимисты лучше информированы».

2014 г.

Россия даже более Запад, чем Америка

(из интервью П. Бьюкенена для издания «Правда. ру», 2001 г.)

– Российская история так и не ответила на один вопрос: является ли Россия частью Европы или частью Азии, или ни тем, ни другим. Как по-вашему, сможет ли Россия когда-нибудь стать частью Европы?

– Россия – часть Европы, по крайней мере, территории, которые заканчиваются Уралом. И я всегда считал, что Россия – это Запад. Запад – это цивилизации, сформированные христианством. Разве не Москва стала «Третьим Римом» в 1453 году, когда пал Рим и был взят Константинополь? По-моему, Россией овладела ересь под названием «коммунизм», который насаждался среди людей насильственным путем. Помните, как выразился Солженицын, что русские – это первый плененный народ. Великие русские поэты и писатели всегда считались величайшими поэтами и писателями Запада. Со времен Петра I Россия имеет вес в Европе.

В 1971 году я побывал в Советском Союзе, провел там 3 недели. Достаточно зайти в какой-нибудь старый собор, и сразу понимаешь, что все это часть нашей культуры. Россия даже более Запад, чем Америка. И если говорить о надвигающемся столкновении цивилизаций, то России здесь отводится восточный и юго-восточный фланги Запада, как в свое время польский король Ян Собесский защищал Вену. Россия – это часть Запада, а роль Америки – вовлечь Россию в западную жизнь.

– В своем интервью Salon magazine вы говорили о демографическом кризисе в России. Правда ли, что российское население сокращается, особенно этнические русские? Российское правительство предприняло некоторые шаги, чтобы помочь русским, живущим в республиках бывшего Советского Союза, вернуться на Родину. Вы считаете, что из-за сокращения русского населения в некоторых районах на востоке России и заселения их китайцами, Россия в конце концов утратит эти территории. На ваш взгляд, может ли Россия что-нибудь сделать, чтобы предотвратить эти потери?

– Российская империя пошла по пути всех западных империй, и теперь россиянам нужно вернуться домой, дабы оберегать и защищать их Родину-мать. Вот данные по России, которыми я располагаю: теперешнее население России составляет 145 миллионов человек, к 2050 году оно должно сократиться до 114 миллионов. Согласно исследованию экспертов ООН, при том уровне рождаемости, который существует сегодня в России, к 2100 году население сократиться до 80 миллионов, столько людей проживало в Америке в 1905 году. С такой численностью населения Россия не сможет удержать территорию, которая в 2 раза больше, чем территория Соединенных Штатов, особенно принимая во внимание ее голодных соседей, например Китай, численность населения которого к 2050 году в 15 раз превысит население России. Если взять всю Восточную Азию, то тогда на каждого русского будет приходиться 100 китайцев. Между прочим, господин Путин, которого я цитирую в своей книге, более пессимистичен на этот счет. Он утверждает, что к 2015 численность населения может составить 123 миллиона, то есть потери составят одну седьмую. Иными словами, в эти 15 лет Россия потеряет больше народу, чем во время войны с Гитлером. Думаю, китайцы захватят русский Дальний Восток, в первую очередь территории вокруг Манчжурии, которые царь присоединил к России 1858–1860 годах (собственно, американцы в свое время так же присоединили к своей территории Техас). Кроме повышения уровня рождаемости (чтобы сохранить хотя бы существующий уровень населения, необходимо увеличить рождаемость в 2 раза), я не знаю, что еще Россия может сделать.

Возвращение русских домой из бывших республик Советского Союза необходимо, но давайте посмотрим правде в глаза: это еще одно доказательство того, что идет историческое отступление Запада к тем рубежам, которые он преодолевал в XVI, XVII и XVIII веках, овладевая миром. Мои собственные исследования показывают, что между религией и рождаемостью существует прямая зависимость. Например, японцы, которые в конце второй мировой вынуждены были отказаться от своей прежней веры и культа императора, сейчас старейшая нация на земле (средний возраст у них 41 год). Вот почему они утратили динамику. К 2050 году, средний возраст жителей Италии и Испании составит 54–55 лет. Треть Европы будут составлять люди старше 60 лет. Население Германии уменьшится на 23 миллиона и составит 57 миллионов. Умирающим европейцам понадобятся миллионы арабов и африканцев, хотя бы для того, чтобы те о них заботились. За эти 50 лет население Азии, Африки и Латинской Америки возрастет на 3 миллиарда (это 30 Мексик), в то время как сокращение числа европейцев будет эквивалентно численности населения сегодняшней Бельгии, Голландии, Норвегии, Швеции, Дании и Германии (125 миллионов человек). А между тем ни в одной мусульманской стране численность населения не уменьшается.

Знаю ли я, как изменить эту ситуацию? Знаю. Но для этого необходимо обратиться к религии. Нужно, чтобы женщинам России и всей Европы снова внушили необходимость иметь большие семьи. Сейчас я ничего подобного не наблюдаю. Это уже не политика, это касается веры. Прав был Солженицын, убеждая гарвардских профессоров, что главная беда Америки и всего Запада в том, что «люди забыли Бога». Вацлав Гавел утверждает, что мы пытаемся сконструировать «первую в истории человечества атеистическую цивилизацию». Так оно и есть, и эта цивилизация умирает, уходит «с шиком».

– По-вашему, война между Россией и Китаем неизбежна?

– Полагаю, Китай намеревается упрочить свои позиции в Тибете и свои восточный рубежи. Тогда он захватит спорные Парасельские острова и остров Спратли в Южно-Китайском море, потом отнимет у Японии остров Сенкаку и двинется на Тайвань, чтобы снова присоединить его к своей территории. А тем временем китайские торговцы и рабочие будут продвигаться вглубь восточных территорий России, вдоль Амура и Уссури, где в начале 1969 года были бои. Китайцы терпеливы, они полагают, и не без основания, что западные империи, в том числе Россия и Япония, отняли у них эти территории, воспользовавшись их тогдашней слабостью. Думаю, они надеются, что Приморье, территории, присоединенные к России Александром II, по недосмотру снова попадут к ним в руки. Так думают даже русские, населяющие эти территории. Будет ли война? Если китайцы умные, то не будет. Но все решает демография, учитывая тот факт, что русское население вымирает, а китайцев к 2025 году будет 1,5 миллиарда. По-моему, Москва совершает ошибку, объединяясь с Китаем против американской «гегемонии». В отличие от Китая, мы не жаждем русских земель. Вопрос, который России сейчас надо решить, это как при вымирающем населении удержать эти огромные территории с полезными ископаемыми, которых так жаждет мир.

Почему США провоцируют Россию

Неужели Сенат пытается возродить «холодную войну»? Если это так, то он все делает в этом плане верно. Перед уходом на пятинедельные каникулы Сенат проголосовал за объявление Абхазии и Южной Осетии провинциями Грузии, незаконно оккупированными российскими войсками, которые должны уйти оттуда и вернуться в Россию.

Проголосовал Сенат единогласно.

Что неправильно в резолюции Сената № 175? А вот что. Абхазия и Южная Осетия не контролируются Грузией уже 20 лет. Когда Грузия отделилась от России, эти этнические территории восстали и отделились от Грузии.

Абхазы и осетины с презрением смотрят на тбилисский режим Михаила Саакашвили, хотя тот и ходит в любимцах у Вашингтона, и оба народа недавно официально провозгласили независимость.

Кто мы такие, чтобы требовать их возврата под власть Тбилиси?

Выступив с законодательной инициативой по резолюции 175, сенатор Линдси Грэм (Lindsey Graham) заявил, что «вторжение России на территорию Грузии в 2008 году было актом агрессии, причем не только против Грузии, но и против всех новых демократий».

Это пропаганда неоконов. Российские войска находятся в этих анклавах из-за того, что в августе 2008 года Грузия напала на Южную Осетию в попытке ее возврата под свой контроль, убив и ранив при этом множество российских миротворцев. Из-за этого вторжения российская армия в срочном порядке совершила марш, вышвырнула грузин и заняла отдельные территории самой Грузии.

Российские войска ушли с грузинских территорий, но в Абхазии и Южной Осетии они остались, став силой сдерживания Саакашвили, чьи агенты обрабатывают Капитолийский холм в попытке подтолкнуть Соединенные Штаты к конфронтации с Россией на грузинской стороне.

В резолюции 175, являющейся делом рук Грэма и сенатора Джин Шахин (Jeanne Shaheen), объявляется, что США «признают Абхазию и Южную Осетию регионами Грузии, оккупированными Российской Федерацией». Однако русские там намного более желанные гости, чем грузины.

Грузин дважды изгоняли оттуда силой. Оба раза осетины и абхазы помогали выбрасывать их со своей территории. Почему мы требуем, чтобы грузинам разрешили вернуться и восстановить там чуждое этим народам правление, к которому они относятся с открытой ненавистью?

Когда Сенат заявляет, что «регионы Грузии оккупированы», это означает, что Россия захватила данные территории. Однако расследование Евросоюза подтвердило, что война 2008 года началась с грузинского вторжения в Южную Осетию.

А какое вообще дело до этого Соединенным Штатам?

Почему они провоцируют Россию, для которой Кавказ, охваченный пожарами сепаратизма, исламизма и терроризма, является регионом жизненно важных национальных интересов?

Во всем этом полыхающем регионе идет национальная борьба за самоопределение, но заниматься решением этих проблем, возникших на удалении девяти с лишним тысяч километров от США, вовсе не наша забота. Как бы отреагировал Авраам Линкольн, если бы Российская империя признала независимость Виргинии и потребовала возврата самопровозглашенной Западной Виргинии Ричмонду?

Неужели мы не видим, насколько лицемерно мы выглядим?

Когда албанские мусульмане отрывали от Сербии ее историческое место рождения Косово, а сербы вели борьбу, чтобы сохранить этот край, Билл Клинтон приказал бомбить Сербию, и ее бомбили на протяжении 78 дней. А затем он отправил туда американские войска, которые оккупировали эту отколовшуюся от Сербии провинцию и создали там американскую военную базу Кэмп-Бондстил.

Когда мы признали независимость Косово, Россия признала Абхазию и Южную Осетию. Нет ли здесь определенной симметрии? И неужели нам не хватает проблем в Ливии, Ираке, Йемене, Сомали, Афганистане и Пакистане, что мы учим русских, как вести себя в землях, которые к ним ближе, чем к нам Гренада или Куба?

Российский черноморский город Сочи, где пройдут зимние Олимпийские игры 2014 года, находится на таком же расстоянии от Абхазии, как аэропорт Даллеса от Вашингтона.

К востоку от Сочи расположены Ингушетия и Дагестан, ставшие мишенью для атак исламистов, стремящихся к созданию там своего халифата. Именно кавказские террористы взрывали бомбы в московском метро и аэропорту Домодедово. В результате взрыва в аэропорту погибли 35 человек, и 100 получили ранения.

Дружески расположенный к Соединенным Штатам президент Дмитрий Медведев, который отдал приказ отразить грузинское вторжение, называет Кавказ самой большой угрозой, с которой сталкивается Россия.

Почему мы встаем на сторону Грузии с ее 5-миллионным населением и выступаем против России, стоящей на стороне самоопределения? Вспоминая о том, как реагировали Джон Кеннеди и Рональд Рейган на вмешательство русских на Кубе и в Латинской Америке, неужели мы не понимаем причины их недовольства?

Медведев считает, что Саакашвили начал в 2008 году свое нападение после визита Кондолизы Райс, во время которого ему могли дать зеленый свет. Российский министр иностранных дел полагает, что резолюция Сената в поддержку Грузии создаст в Тбилиси «реваншистские настроения».

Если произойдет новое нападение Грузии и начнется новая война, американский Сенат будет нести за это большую долю моральной ответственности. Неужели эта страна так и не прекратит свое бесконечное вмешательство в ссоры и войны других государств?

2010 г.

Внешняя политика русофобии

Надеюсь, русские понимают, что наша палата представителей часто принимает грозные резолюции в попытке угодить особо влиятельным кругам и что это не имеет отношения к мыслям и действиям американского правительства.

На прошлой неделе эта палата приняла новую резолюцию большинством в 411 голосов против 10. Как пишет бывший член палаты представителей Рон Пол (Ron Paul), резолюция 758 «настолько переполнена воинственной пропагандой, что может составить конкуренцию самым морозным дням „холодной войны“». Резолюция палаты представителей № 758 – русофобская демагогия, изобилующая ложью и сверхдержавным лицемерием.

Среди 43 пунктов приговора палаты представителей есть следующий перл: «Российская Федерация в августе 2008 года вторглась в Республику Грузия».

Наглая ложь. 7–8 августа 2008 года Грузия вторглась на территорию крошечной провинции Южная Осетия, которая завоевала свою независимость в 1990-е годы. Грузинская артиллерия убивала российских миротворцев, а грузинские сухопутные войска вошли в Южную Осетию. И лишь после этого туда пошла российская армия, прогнавшая грузин обратно на свою территорию.

Агрессором в той грузино-российской войне был не Владимир Путин, а президент Михаил Саакашвили, приведенный к власти в 2004 году в результате одной из тех цветных революций, что мы организовали в десятилетие правления Буша II.

Резолюция 758 осуждает Россию за присутствие ее войск в Абхазии, которая в начале 1990-х тоже отделилась от Грузии, и в Приднестровье, которое вышло из состава Молдавии. Но где свидетельства того, что народы Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии хотят вернуться в Молдавию и Грузию?

Похоже, мы поддерживаем любую этническую группу, которая отделяется от России, но выступаем против любого народа, который отделяется от той или иной бывшей советской республики. Это откровенная русофобия, замаскированная под демократические принципы.

Чего хотят люди в Крыму, Приднестровье, Грузии, Абхазии, Южной Осетии, Луганске и Донецке? Знаем ли мы это? Не безразличны ли нам их устремления?

И что такого особенного сделали русские со своей поддержкой сепаратистских движений в сравнении с нашей 78-дневной бомбежкой Сербии, целью которой было оторвать от нее историческую колыбель Косово, которая была сербской землей еще до того, как мы стали нацией?

Резолюция 758 обвиняет Россию во «вторжении» в Крым. Но не было ни воздушного, ни наземного, ни морского вторжения. Русские уже находились там в соответствии с договором, а воссоединение России с Крымом, который принадлежал ей со времен Екатерины Великой, прошло без жертв. Сравните то, как Путин вернул Крым, с действиями Линкольна по возвращению отделившихся штатов конфедерации. У нас была четырехлетняя война, в ходе которой погибли 620 тысяч американцев.

Россию также обвиняют в создании «торговых барьеров, чтобы оказывать экономическое и политическое давление» и вмешиваться во «внутренние дела Украины». Звучит это почти комично. США ввели торговые барьеры и санкции против России, Белоруссии, Ирана, Кубы, Бирмы, Конго, Судана и множества других стран.

Экономические санкции – это самая первая мера американской империи.

Кроме того, такие организации, как Национальный фонд демократии (National Endowment for Democracy) с его филиалами и радиостанции времен «холодной войны» типа «Радио Свободная Европа – Радио Свобода», как раз и существуют для того, чтобы вмешиваться во внутренние дела тех стран, чьи режимы нам не нравятся, имея в качестве конечной цели смену этих режимов.

Не этим ли занимались Виктория Нуланд из Госдепартамента и Джон Маккейн, которые расхаживали с гордым видом по Киеву и призывали мятежников к свержению демократически избранного правительства Виктора Януковича? Разве не поймали Нуланд на слове, когда она хвасталась, что США вложили 5 миллиардов долларов в политическую переориентацию Украины, и говорила, кого мы хотим видеть в качестве премьер-министра после свержения Януковича?

Резолюция 758 обвиняет Россию в поддержке режима Асада в Сирии и в поставках ему оружия для борьбы против «сирийского народа».

Но главными противниками Асада являются филиал «Аль-Каиды» фронт ан-Нусра и ИГИЛ. Они – не только его враги, не только враги России, но и наши враги. Нанося воздушные удары по ИГИЛ в Сирии, мы сами фактически стали союзниками Асада.

И то, что Россия делает для своего союзника в Дамаске, вооружая его для противостояния сепаратистам из ИГИЛ, мы делаем для нашего союзника в Багдаде, который также подвергается ударам со стороны «Исламского государства». Разве мы не поддержали Курдистан в его стремлении к автономии? Разве американские лидеры не говорят о независимости Курдистана от Ирака?

В резолюции 758 президента России называют «авторитарным» лидером коррумпированного режима, который пришел к власти посредством фальсификаций на выборах, а правит репрессивными методами. Это нечестно, несправедливо и неразумно. В конце концов, рейтинги популярности Путина в России вдвое превышают показатели Обамы в нашей стране, не говоря уже о рейтингах конгресса.

Осуждая российскую «агрессию», палата представителей требует, чтобы Россия ушла из Крыма, из Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья, призывает Обаму прекратить любое военное сотрудничество с Москвой, ввести визовые запреты, заморозить счета, наложить секторальные санкции и поставить Украине «смертоносные… оборонительные средства».

Такого рода ультиматум привел когда-то к Перл-Харбору.

Зачем высоконравственной стране вооружать Украину? Чтобы та начала еще более длительную и масштабную войну с Россией, в которой Киев не сможет победить? Ведь в итоге это приведет к гибели десятков тысяч украинцев.

Тем, кто произвел на свет эту провокационную резолюцию, не место во главе американской внешней политики и во главе ее ядерного арсенала.

2013 г.

Почему Россия испытывает отвращение к Америке

«Случаются моменты, когда они возвращаются к мышлению „холодной войны“», – сказал президент Обама в интервью Джею Лено (Jay Leno).

И дабы показать русским, что такое мышление в духе «холодной войны» устарело, Обама отменил свой сентябрьский саммит с Владимиром Путиным.

В чем причина? А в том, что Путин предоставил убежище Эдварду Сноудену, появившемуся в московском аэропорту с компьютерами, переполненными секретами, которые Агентство национальной безопасности крало во всех странах мира, включая Россию.

Но в США немало перебежчиков из КГБ, и Россия никогда не использовала это в качестве оправдания для отмены встреч в верхах.

Washington Post и Wall Street Journal обрадовались, надеясь на то, что данная отмена предвещает более конфронтационную политику в отношении Путина.

Но действительно ли вторая «холодная война» – это хорошая затея? И если она на подходе, то кто несет за это ответственность?

В период с 1989 по 1991 год Михаил Горбачев дал согласие отпустить на свободу Восточную Европу и вывел свои войска и танковые армии за Урал. Советский Союз распался на 15 государств. За три года СССР отказался от собственной империи, третьей на своей территории, а также от половины своего населения. И он протянул нам руку дружбы.

А как мы ответили на это? Мы придвинули НАТО вплотную к российским границам, включив в состав Североатлантического альянса Польшу, Чехословакию, Венгрию, Румынию, Болгарию и даже бывшие советские республики Литву, Латвию и Эстонию.

И лишь возражения со стороны европейцев помешали нам дать военные гарантии НАТО Украине и Грузии. Это дружественный поступок?

Отнеслись бы мы как к дружественному поступку к военным альянсам России с Кубой, с Никарагуа, с Венесуэлой и Мексикой, будь они заключены после «холодной войны»?

Чтобы отрезать Москву от каспийской нефти, мы помогли построить трубопровод через бывшие советские республики Азербайджан и Грузию, который оттуда по дну Черного моря пошел в нашу натовскую союзницу Турцию.

В десятилетие Бориса Ельцина в 1990-х годах американские пробивные дельцы и темные личности в сговоре с местными олигархами занимались разграблением природных ресурсов России.

За прошедшее десятилетие Национальный фонд за демократию (National Endowment for Democracy) совместно со своими республиканскими и демократическими отделениями помог свергнуть власть в Сербии, на Украине и в Грузии, заменив ее на режимы, более дружественно относящиеся к нам и отдалившиеся от Москвы.

Джордж Буш пытался развернуть систему противоракетной обороны в Польше и Чехии, хотя об этом его не просила ни одна из этих стран. Мы заявили, что ПРО нацелена против Ирана. Когда мой ныне покойный друг Тони Блэнкли (Tony Blankley) в годы правления Буша-младшего посетил Россию, он был поражен той враждебностью, с которой отнеслись к нему русские. У них возникло и окрепло чувство, что в ответ на их предложение дружбы в конце «холодной войны» мы просто ими воспользовались.

Путин – бывший офицер разведки, он патриот и националист.

А как, по нашему мнению, он должен был отреагировать на окружение своей страны силами НАТО и на американское вмешательство во внутренние дела России? Как в эпоху Трумэна – Маккарти отреагировали американские патриоты на то, что в Голливуде, в американском правительстве и в нашем проекте по созданию атомной бомбы оказалось полно коммунистов, преданных Иосифу Сталину?

Почему мы, американцы, не можем посмотреть на себя так, как на нас смотрят другие?

Почему Россия до сих пор поддерживает жестокий режим Башара аль-Асада в Сирии, требовательно спрашивают издания Washington Post и Wall Street Journal.

Что ж, у России давние взаимоотношения с семьей Асада, она продает Сирии оружие, и у нее на сирийском побережье есть военно-морская база. Мы что, ждали, что Россия поведет себя подобно нам, когда толпы на площади Тахрир бросили вызов нашему самовластному союзнику на протяжении 30 лет Хосни Мубараку?

Мы сдали Мубарака и умыли руки, сделав это практически мгновенно.

А Россия борется за своего человека. И разве не является обоснованным вопрос Путина о том, почему мы поддерживаем сирийских повстанцев, среди которых есть боевики «Аль-Каиды», уничтожившей тысячи американцев в «башнях-близнецах»?

Неужели война в Сирии – это настолько однозначная борьба добра со злом, что русские должны бросить в беде своих друзей и поддержать наших?

Если семья Асадов действительно такая неисправимо злобная, то почему Джордж Буш-старший воспользовался содействием Хафеза Асада в своей войне по освобождению Кувейта в 1991 году, в которой участвовали 4000 сирийских военнослужащих?

Есть и другая причина, по которой Россия испытывает отвращение по отношению к Америке.

Когда умерла марксистско-ленинская идеология, Россия начала возвращаться к своим религиозно-православным корням. Путин, которого мать тайно крестила в детстве, поддержал такое движение.

Религиозные русские все чаще смотрят на Америку с ее голливудскими ценностями и восхвалением гомосексуализма как на больное общество, как на средоточие культурного и нравственного зла в мире.

Значительная часть мусульманского мира, который когда-то восхищался Америкой, пришла к такому же выводу. Однако Washington Post требует, чтобы наше государство вступилось за «преследуемую рок-группу» молодых женщин, которая своими непристойными действиями осквернила алтарь самого священного собора в Москве.

На каком основании мы, американцы, сделавшие 53 миллиона абортов после дела Ро против Вейда (название судебного прецедента 1973 г.; суд вынес решение, на основании которого было определено, что право на аборт является одним из конституционных прав граждан. – Прим. перев.), читаем другим странам нотации о морали?

Афганистан, Иран, Сирия, торговля, сокращение вооружений – нам есть чем заняться с Путиным. А что касается наших лекций о демократии и морали, то как насчет того, чтобы нам заткнуть свою варежку?

2013 г.

Вторая «холодная война»

Анализируя мотивы и действия Владимира Путина, Хиллари Клинтон сравнила его с Адольфом Гитлером. И, как всегда, ошиблась. После 12 лет пребывания у власти Гитлер был мертв, но за это время он уничтожил миллионы и захватил Европу от Атлантики до Урала. А Путин? Пробыв 13 лет у власти и столкнувшись с кризисом на Украине, он приказал своим солдатам в Крыму взять под контроль этот маленький полуостров, где Россия размещает свой Черноморский флот со времен Наполеона. По мнению Wall Street Journal, это был блицкриг.

Но по состоянию на сегодняшний день этот «блицкриг» менее кровопролитный, чем захват Эндрю Джексоном нашей Флориды. Генерал Джексон убивал индейцев, сажал испанцев на лодки и отправлял их на Кубу, а также вешал британцев. И нам, американцам, это очень нравилось.

Тем не менее между мотивами русского националиста Путина и австрийского капрала есть некоторые сходства. Свою войну Гитлер начал с резких возмущений по поводу того, что было сделано с Германией после 11 ноября 1918 года. Армии кайзера разгромили Русскую империю, итальянцев при Капоретто, и сражались с западными союзниками во Франции в позиционной войне, пока два миллиона американцев в 1918 году не повернули их вспять. Когда Берлин принял условия перемирия на основе 14 пунктов президента Вильсона, на немецкой земле не было ни единого солдата из армий союзников.

Но в Париже союзники продолжали рвать разоруженную Германию на части. Они конфисковали всю Германскую империю. Район Эйпен-Мальмеди был отрезан от Германии и передан Бельгии. Эльзас-Лотарингию забрала Франция. Южный Тироль отрезали от Австрии и отдали Италии. Под власть новой Чехословакии передали 3,25 миллиона судетских немцев. Немецкий порт Данциг отдали новой Польше, которая также получила 130-километровую полосу земли от Силезии до моря, в результате чего Германия оказалась разрезанной надвое. Немцам сказали, что они не могут создавать экономический союз с Австрией, не могут иметь армию численностью более 100 000 человек и не могут размещать солдат западнее Рейна. Это в своей собственной стране. Наверное, этот карфагенский мир (так иногда называют Версальский договор. – Прим. перев.) можно понять, если задуматься о потерях союзников. Но это было безумие, если союзникам хотелось прочного и незыблемого мира.

Генерал Ханс фон Сект (Hans Von Seeckt) предсказал, что произойдет потом. Когда мы вновь возьмем в руки власть, заявил он, «мы, естественно, вернем все, что утратили». Когда в 1933 году к власти пришел Гитлер, он списал в убыток земли, отданные Бельгии, Франции и Италии, поскольку не хотел вести войну с Западом. Но он решил вернуть утраченные Германией земли и людей на Востоке. В 1935 году Гитлер ввел воинскую повинность, в 1936-м направил своих солдат обратно в Рейнскую область, в 1938 году аннексировал Австрию, и в том же году в Мюнхене потребовал вернуть ему Судетскую область, отданную Чехословакии, – и получил ее. Затем он приступил к переговорам с польскими полковниками, которые присоединились к нему при разделе Чехословакии, и начал добиваться возврата Данцига, когда Британия предоставила военные гарантии Варшаве, сильно напугав поляков. Разъяренный непреклонностью поляков, Гитлер напал на них. Британия и Франция объявили ему войну. Все остальное мы знаем из истории.

И какое это имеет отношение к Путину? Он тоже считает, что его страна после «холодной войны» была унижена и что с ней обращались отвратительно. Он считает себя защитником русских, оставшихся за пределами России после распада Советского Союза. В период с 1989 по 1991 год Михаил Горбачев дал свободу порабощенным странам Восточной Европы, допустил развал Советского Союза и его расчленение на 15 государств и протянул руку дружбы американцам. А что сделали мы? Продвинули НАТО прямо к российскому порогу. Мы включили все освобожденные страны Восточной Европы в наш военный альянс, приняв в него также три бывшие советские республики. Партия войны попыталась вовлечь Грузию и Украину в Североатлантический альянс, созданный для сдерживания России, а в случае необходимости – и для борьбы с ней. Если бы эта партия добилась своего, мы в 2008 году могли начать воевать с Россией из-за Грузии и Южной Осетии, а сегодня из-за Крыма.

А теперь мы слышим новые призывы принять Украину и Грузию в НАТО. Да в своем ли уме эти люди? Пять американских президентов, которым грозили гораздо более суровые действия со стороны гораздо более опасного Советского Союза (Трумэн, Эйзенхауэр, Джон Кеннеди, Джонсон, Рейган), отказывались даже угрожать России применением силы к востоку от Эльбы. Эти президенты исключили применение силы во время блокады Берлина в 1961 году, во время революции в Венгрии в 1956-м, во время строительства Берлинской стены в 1961-м, во время вторжения войск Варшавского договора в Чехословакию в 1968-м и во время подавления «Солидарности» в Польше в 1981-м. А сегодня мы, согласно взятым на себя обязательствам, должны будем в случае необходимости воевать за Литву и Эстонию. Обама направляет самолеты F-14 в Латвию, где живет полмиллиона русских, а Партия войны хочет послать в Черное море корабли Шестого флота.

Если это вторая «холодная война» или американо-российская война, то завтрашние историки обязательно укажут на Бушей и на Клинтонов, швырнувших НАТО в лицо Москве, как сегодняшние историки указывают на людей в Париже, которые в 1919 году навязывали побежденной Германии Версальский договор.

2014 г.

Разве Путин не один из нас?

Нельзя ли зачислить Владимира Путина в палеоконсерваторы? Разве в культурной войне за будущее человечества он не один из нас?

Сама постановка вопроса может показаться кощунственной в западных кругах. Но давайте взглянем на содержание Послания президента Путина Федеральному Собранию.

«Сегодня во многих странах пересматриваются нормы морали и нравственности, стираются национальные традиции и различия наций и культур», – говорится в Послании.

«От общества теперь требуют не только здравого признания права каждого на свободу совести, политических взглядов и частной жизни, но и обязательного признания равноценности, как это не покажется странным, добра и зла, противоположных по смыслу понятий».

При всем уважении к правам на частную жизнь, свободу мысли, слова и вероисповедания, поясняет Путин, приравнять традиционный брак к однополому сожительству означает уравнять добро со злом.

Согласны мы с этим или нет, но у Путина здесь нет моральной двусмысленности, у него все ясно.

Президент Рейган однажды назвал Советскую империю «средоточием зла в современном мире». Президент Путин намекает, что в XXI веке этот титул подходит больше Америке при Бараке Обаме.

Стоит только взглянуть на вседозволенность абортов, однополых браков, порнографии, распущенности, да и на весь арсенал ценностей Голливуда, и мы увидим, что намек Путина не лишен оснований.

Наши собственные бабушки и дедушки не узнают Америку, в которой мы сейчас живем.

Более того, Путин утверждает, новая мода на безнравственность навязывается вопреки правилам демократии.

Согласно Путину, «разрушение традиционных ценностей „сверху“ не только ведет за собой негативные последствия для обществ, но и в корне антидемократично, поскольку проводится в жизнь исходя из абстрактных, отвлеченных идей, вопреки воле народного большинства, которое не принимает происходящей перемены и предлагаемой ревизии».

Разве Путин не прав?

Назначаемые судьи объявили аборты и гомосексуальные акты правами, гарантированными конституцией. Судьи были главными проводниками легализации однополых браков. Генеральный прокурор Эрик Холдер отказался исполнять Закон о защите (традиционного) брака.

Америка была дехристианизирована во второй половине XX века с помощью судебных постановлений, принятых вопреки бурным возражениям огромного большинства страны, которое составляют христиане.

И откуда, в самом деле, взялся однополый брак, «абстрактная» идея которого не имеет корней в истории или традициях Запада?

Народы всего мира, говорит Путин, поддерживают Россию в «защите традиционных ценностей» против «так называемой толерантности, бесполой и бесплодной».

Выступление Путина в роли защитника традиционных ценностей вызвало насмешки западных СМИ и культурной элиты. Тем не менее Путин вправе думать, что большая часть человечества разделяет его точку зрения.

Однополые браки поддерживает в Америке в основном молодежь, но большинство штатов все еще сопротивляются, причем чернокожие пасторы особенно заметны в авангарде контрреволюции. Во Франции миллионы людей вышли на улицы Парижа, чтобы осудить навязывание гомосексуального брака социалистическим правительством.

Во всем мире только 15 стран из более чем 190 признали его.

В Индии, крупнейшем в мире демократическом государстве, Верховный суд отменил решение суда низшей инстанции, допустившего однополые браки. Парламент этой социально-консервативной страны с населением в более чем миллиард человек вряд ли когда-либо отменит решение Верховного суда.

В сорока странах, населенных преимущественно мусульманами, вопрос об однополых браках даже не стоит в повестке дня. А ведь эти страны – четверть всей Генеральной Ассамблеи ООН и пятая часть человечества. А Папа Римский Франциск подтвердил католическую доктрину по данному вопросу для миллиарда католиков.

Хотя большая часть американских и западных СМИ сбрасывает его со счетов как авторитарного и реакционного ретрограда, Путин, вероятно, видит будущее с большей ясностью, чем американцы, застрявшие в парадигме «холодной войны».

Главным конфликтом второй половины XX века была «холодная война» между Востоком и Западом. Сейчас же, в XXI веке, арена борьбы проходит через все страны, причем консерваторы и традиционалисты в каждой из них выступают против воинствующего секуляризма мультикультурной и транснациональной мировой элиты.

Американская элита находится в эпицентре борьбы с консерватизмом и антитрадиционализмом во всем мире. Но американский народ никогда не был так отчужден и так расколот культурно, социально и нравственно.

Теперь мы как две страны внутри одной.

Путин признался, что мать тайно крестила его в младенчестве и что он считает себя христианином. Это признание делает его выступление замечательным и смелым.

Мировой конфликт видится ему как конфликт между «своими и чужими». Консерваторы, традиционалисты и националисты всех континентов и стран восстают против культурного и идеологического империализма декадентского Запада.

Мы не собираемся ущемлять чьи-либо интересы, сказал Путин, и не попытаться учить других, как жить. Своего противника Путин видит не в той Америке, в какой мы выросли, а в той, которую Путин, очевидно, считает языческой и дико прогрессивной.

Не называя страну, Путин осудил всех, кто хочет навязать якобы более прогрессивные модели развития другим странам. Эти попытки привели к «регрессу, варварству и большой крови». Это было прямое попадание в нашу интервенцию в Афганистане, Ираке, Ливии и Египте.

В своем выступлении Путин подкрепил свой консерватизм ссылкой на русского философа Николая Бердяева: «Говоря словами Николая Бердяева, смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперед и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к первобытному состоянию».

Хотя имя Бердяева обычно неузнаваемо в США, оно положительно известно в консервативном Центре культурного обновления имени Рассела Кирка (The Russel Kirk Center).

Интересно бы узнать, кто был спичрайтером Путина?

2013 г.

Путин и крах СССР

Как гласит старая пословица, нельзя по-настоящему понять человека, пока не пройдешь хотя бы мили в его ботинках. Вероятно, американцы, нация счастливчиков, должны попробовать посмотреть на мир с точки зрения российского народа и Владимира Путина и, как говорит поэт Роберт Бернс, «себя узреть со стороны». В 35 лет Путин был восходящей звездой в КГБ, элитной тайной полиции сверхдержавы и мировой империи. СССР был почти в три раза больше Соединенных Штатов. Его европейская часть равнялась половине Старого света. Советская империя простиралась от реки Эльба в центральной Германии до Берингова пролива. Она включала в себя тринадцать часовых поясов.

С севера на юг СССР тянулся от Северного полярного круга до Ближнего Востока. За пределами империи были советские военные базы: от Камрани во Вьетнаме до Тартуса в Сирии и Сьенфуэгос на Кубе. А теперь представьте, чем было для гордых российских патриотов и националистов последнее десятилетие XX века.

Во-первых, европейская империя внезапно и полностью распалась. Восточная Германия, Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария отпали и примкнули к Западу. Красная армия вернулась домой непобежденной, но нежеланной и даже ненавидимой. Соперничавший с НАТО Варшавский договор был прекращен. Восточная Европа, которую, как считали русские, они освободили от фашистов ценой колоссальных человеческих потерь, отвернулась от России, стала прославлять американцев как освободителей и выстроилась в очередь на вступление в возглавляемый США альянс, имеющий своей целью сдерживание России.

Затем, когда Германия объединилась, Советский Союз начал распадаться – Путин назвал это великой трагедией XX века. Четверть страны, в которой он вырос, и половина ее народа были потеряны. Десятки миллионов русских были оставлены скитаться по чужой земле.

Литва, Латвия и Эстония отошли первым, оставив Россию с Калининградом – крошечным анклавом на Балтийском море, старым прусским городом Кенигсбергом, изолированным и зажатым между Польшей и Литвой. У России нет иного выхода к Балтике, кроме Санкт-Петербурга на берегу крошечного, узкого Финского залива. Великий русский флот адмирала Сергея Горшкова остался в истории.

И это было лишь начало. Вскоре ушли Белоруссия, Украина и Молдавия. Россия потеряла не только своих балканских союзников Румынию и Болгарию, но и все свои балканские границы. Лишь крошечное Приднестровье осталось лояльным России, но его никто не признавал. На Кавказе были потеряны Грузия, Армения и Азербайджан. Россия потеряла свои границы с Ираном, Турцией и Ближним Востоком. Когда отвалились Казахстан, Таджикистан, Узбекистан, Киргизия и Туркмения, Россия лишилась половины своей границы с Китаем. Вместо господства на Каспийском море Россия теперь опирается на свое северное побережье. Азербайджан, Таджикистан и Казахстан нынче имеют претензии на каспийскую нефть.

Затем НАТО начал наступать на восток, к парадному входу Москвы.

Члены НАТО Литва, Латвия и Эстония занимают восточное побережье Балтийского моря, а члены НАТО Румыния и Болгария занимают западное побережье Черного моря. Турция сидит на южном побережье Черного моря, а стремящаяся войти в НАТО Грузия – на восточном. Если Украина войдет в НАТО, как того хочет Джон Маккейн, Черное море станет натовским озером.

Когда Путин объясняет захват Крыма и говорит, что не хочет, чтобы в двухсотлетнем российском порту Севастополе его встречали натовские военные, разве он не прав?

Понесенные Советским Союзом масштабные территориальные потери похожи на ампутации, которые перенесла бы Америка, если бы в 1865 отделение 11 Конфедеративных Штатов прошло успешно. Наша ситуация была бы сравнима с российской, если бы мы потеряли все наши штаты в Южной Атлантике, Карибском море, Мексиканском заливе, а порты в Норфолке, Чарльстоне и Новом Орлеане вывесили бы иностранные флаги. А как бы мы отреагировали, если бы Советский Союз, победив в «холодной войне», выдворил бы все американские войска и базы из Европы и включил Кубу, Венесуэлу и Никарагуа в Организацию Варшавского договора?

Виктория Нуланд говорит, что мы потратили 5 миллиардов долларов на то, чтобы Украина вышла из сферы влияния России. Как бы мы отреагировали, проснувшись и узнав – как в феврале Путин, – что проамериканское правительство в Мексике свергнуто профинансированными Пекином уличными толпами, а в стране установлен прокитайский режим, который хочет выйти из НАФТА и вступить в экономический союз и военный альянс с Китаем?

Рейтинг американского президента, который пошлет флот в Веракрус, как это сделал Вильсон в 1914 году, и направит через границу войска во главе с новым генералом Джоном «Блэк-Джеком» Першингом, будет превышать 70 % – как сегодня рейтинг Путина. А если он захватит полуостров Нижняя Калифорния, как Путин захватил Крым, это гарантирует ему второй срок.

2014 г.

Кто и что такое Владимир Путин

Похоже, что Владимир Путин утратил связь с реальностью, заявила Ангела Меркель Бараку Обаме после разговора с российским президентом. Он «живет в другом мире». «Я согласна с тем, что сказала Ангела Меркель… что он живет в другом мире», – сказала Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright). Свой вклад в теорию путинского сумасшествия внес и Джон Керри, дав понять, что Путин чем-то смахивает на Наполеона: «Нельзя в XXI веке вести себя как в XIX, вторгаясь в другую страну под абсолютно надуманным предлогом».

Теперь, когда Путин взял Крым без единого выстрела, а 95 процентов крымского электората проголосовало в воскресенье за воссоединение с Россией, его решения все равно кажутся неразумными? Разве непонятно было, что Россия, являющаяся великой державой и наблюдающая за тем, как в результате киевского переворота при поддержке США ее соседка уходит с российской орбиты, будет отстаивать свои стратегические позиции на Черном море, которые она удерживала на протяжении двух столетий? Збигнев Бжезинский полагает, что Путин решил возродить царскую империю. Другие говорят, что Путин хочет воссоздать Советский Союз и советскую империю.

Но зачем России, которая сегодня страдает от сепаратистских войн, развязанных исламскими террористами на Северном Кавказе в Чечне, Дагестане и Ингушетии, вторгаться и присоединять к себе гигантский Казахстан или любую другую мусульманскую республику из состава бывшего СССР? Ведь это неминуемо повлечет за собой интервенцию джихадистов и бесконечную войну. Если мы, американцы, хотим уйти из Афганистана, то зачем Путину возвращаться в Узбекистан? Зачем ему аннексировать Западную Украину, где ненависть к русским зародилась еще во времена сталинского Голодомора? Вторжение и оккупация всей Украины будет означать для Москвы бесконечную потерю человеческих жизней и денег, породит враждебное отношение к ней со стороны Европы и Соединенных Штатов. И ради этого Россия, у которой население каждый год уменьшается на полмиллиона человек, захочет возвращать своих солдат в Варшаву?

Но если Путин не российский империалист, вознамерившийся возродить власть России над нерусскими народами, то кто он и что он?

По моей оценке, Владимир Путин – это кровь и земля, алтарь и трон этнического национализма, видящий в себе защитника России и смотрящий на русских за границей так, как израильтяне смотрят на евреев за рубежом, полагая, что их безопасность – это вполне легитимная забота Израиля. Вспомните тот мир, который со своих выигрышных позиций увидел Путин, когда он пришел к власти после десяти лет правления Бориса Ельцина. Он увидел, как матушку Россию грабят олигархи, подстрекаемые своими дружками-капиталистами с Запада, в том числе из Америки. Он увидел, как миллионы русских остались за пределами своей страны, оказались в сложном положении от Прибалтики до Казахстана. Он увидел, как Соединенные Штаты обманули Россию, пообещав ей не продвигать НАТО в Восточную Европу, если оттуда уйдет Красная Армия, а затем воспользовались уходом России и привели Североатлантический альянс прямо к ее порогу.

Если бы неоконы добились своего, в составе НАТО оказались бы не только страны Центральной и Восточной Европы из Варшавского договора, но и пять из 15 бывших советских республик, включая Украину и Грузию. А ведь этот альянс был создан для того, чтобы сдерживать Россию, а в случае необходимости и воевать с ней. Какие выгоды мы получили от того, что Эстония и Латвия стали нашими союзницами по НАТО, и как это оправдывает потерю России в качестве друга и партнера, каким ее сделал Рональд Рейган в конце «холодной войны»? Мы потеряли Россию, но получили в качестве союзницы Румынию? И кто ведет себя неразумно?

Неужели мы, американцы, объявившие в своей доктрине Монро все западное полушарие закрытым для европейских империй и предупредившие Европу, чтобы та «оставалась на своей стороне Атлантики», не можем понять, как русский националист Путин отреагирует на размещение в восточной части Балтики американских F-16 и систем противоракетной обороны? В 1999 году мы 78 дней бомбили Сербию, игнорируя протесты России, которая в 1914 году вступила из-за Сербии в войну. Мы воспользовались резолюцией СБ ООН, который дал нам разрешение прийти на помощь оказавшимся в опасности ливийцам из Бенгази, начали войну и свергли ливийский режим. Мы оказываем военную помощь сирийским повстанцам и призываем к свержению сирийского режима, который был союзником России на протяжении десятилетий.

Как пишет бывший посол США в Москве Джек Мэтлок (Jack Matlock), в конце «холодной войны» 80 процентов российского населения положительно относилось к США. Прошло 10 лет, и 80 процентов россиян стали антиамериканцами. Это было еще до Путина, чей рейтинг популярности составляет сегодня 72 процента, потому что его воспринимают как человека, выступающего против американцев, и на переворот в Киеве ответившего контрпереворотом в Крыму. Америка и Россия сегодня вступили в конфронтацию по поводу того, чей флаг будет реять над какими районами Украины. Любой президент эпохи «холодной войны» – от Трумэна до Рейгана – посчитал бы, что это абсолютно не наше дело.

Если народ Восточной Украины хочет официально оформить свои исторические, культурные и этнические связи с Россией, а народ Западной Украины желает разорвать все связи с Москвой и вступить в Евросоюз, то почему бы не решить этот вопрос политическими, дипломатическими и демократическими методами при помощи урны для голосования?

2014 г.

Владимир Путин – защитник традиционных ценностей

Произнося доводы в защиту присоединения Крыма, Владимир Путин еще до начала перечисления сражений на крымской земле, в которых пролилась кровь русских людей, заговорил о более древней связи.

Крым, сказал Путин, – это место, в котором «находится древний Херсонес, где принял крещение святой князь Владимир. Его духовный подвиг – обращение к православию – предопределил общую культурную, ценностную, цивилизационную основу, которая объединяет народы России, Украины и Белоруссии».

Россия – это христианская страна, сказал Путин. Это выступление бывшего руководителя КГБ в чем-то перекликается с его декабрьским обращением, в котором он заявил, что Россия противостоит упадничеству Запада:

«Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в Бога или веру в сатану. Это прямой путь к деградации».

Вы слышали, чтобы такое в последнее время говорил хоть один западный лидер?

Вынося приговор «большевикам», отдавшим Крым Украине, Путин заявил: «Бог им судья». Что происходит? Марксизм-ленинизм – это мертвая вера, а Путин говорит о том, что новая идеологическая борьба идет сегодня между развращенным Западом во главе с США и миром традиционализма, который Россия возглавила бы с большой гордостью. В новой войне убеждений и верований, говорит Путин, Россия на стороне Бога. А Запад – это Гоморра.

Западные руководители, сравнивающие путинскую аннексию Крыма с гитлеровским аншлюсом Австрии и называющие его «громилой из КГБ», «предполагаемым вором, лжецом и убийцей, который правит Россией» (это слова Холмана Дженкинса (Holman Jenkins) на страницах Wall Street Journal), считают, что претензии Путина на более высокие нравственные позиции – это даже больше, чем богохульство.

Но Владимир Путин точно знает, что делает, и у его новых заявлений и претензий – весьма почтенное происхождение. Бывший коммунист Уиттейкер Чемберс (Whittaker Chambers), разоблачивший Элджера Хисса (Alger Hiss) как советского агента, в конце жизни писал книгу о «Третьем Риме». Первый Рим – это священный город и центр христианства, павший к ногам Одоакра и его варваров в 476 году до н. э. Вторым Римом был византийский Константинополь (сегодняшний Стамбул), захваченный в 1453 году турками. Преемницей Византии, третьим и последним Римом для приверженцев старой веры стала Москва.

Путин пытается показать, что Москва – это праведный город современности, а также центр сопротивления контрреформаторства новому язычеству. Путин подключается к самым мощным течениям современного мира. И это проявляется не только в его открытом неповиновении тому, что значительная часть нашего мира считает наглым стремлением Америки к мировой гегемонии. Он черпает силы не только в своем желании защитить по родству крови русских соплеменников, оставшихся за пределами России во время распада СССР, но и во всемирном отвращении и сопротивлении нечистотам гедонистической светской социальной революции, которые плывут с Запада.

В войне культур за будущее человечества Путин твердо и уверенно водружает российский флаг на стороне традиционного христианства. В его недавних выступлениях прослеживаются отголоски деклараций Иоанна Павла II, который в своей энциклике Evangelium Vitae (Евангелие жизни) в 1995 году подверг Запад суровой критике за его поклонение «культуре смерти».

Что имел в виду Папа Римский Иоанн Павел, говоря о преступлениях против нравственности? Капитуляцию Запада перед сексуальной революцией с ее простотой развода, повсеместной половой распущенностью, порнографией, гомосексуализмом, феминизмом, абортами, однополыми браками, эвтаназией, самоубийствами при содействии других людей и заменой христианских ценностей ценностями Голливуда.

Обозреватель Washington Post Энн Аппельбаум (Anne Applebaum) пишет, что остолбенела, услышав в Тбилиси слова одного грузинского адвоката, который сказал о прозападном режиме Михаила Саакашвили: «Они были ЛГБТ».

«Это был момент откровения», – написала Аппельбаум. Страх и отвращение к пандемии однополых браков приобрели глобальный характер. В Париже состоялся гневный протест «нравственного большинства», в котором приняли участие миллион человек. Маша Гессен, написавшая книгу о Путине, так сказала о двух его последних годах у власти: «Россия превращается в лидера антизападного мира».

Но в войне с Западом не взрываются ракеты. Это культурная, общественная и нравственная война, в которой миссия России, по словам Путина, состоит в том, чтобы «воспрепятствовать движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к первобытному состоянию».

Что это, как не «хаотическая тьма» и «первобытное состояние» до прихода в мир Спасителя? Я был поражен, когда прочитал в информационном бюллетене Всемирного конгресса семей за январь и декабрь, что из десяти самых лучших тенденций в мире за 2013 год главная состоит в «превращении России в лидера борьбы за сохранение семьи». В 2013 году Кремль ввел запрет на пропаганду гомосексуализма, на рекламу абортов, на аборты после 12 недель беременности, а также запрет на кощунственные оскорбления верующих.

«Пока другие сверхдержавы двигаются к языческому мировоззрению, – пишет Аллан Карлсон (Allan Carlson) из Всемирного конгресса семей, – Россия защищает иудейско-христианские ценности. В советскую эпоху в Москву устремлялись западные коммунисты. В этом году 10–12 сентября в Москве будет заседать Всемирный конгресс семей».

Выступит ли там Путин с основным докладом? На чьей стороне сейчас Бог в этой новой идеологической «холодной войне»?

2014 г.

Ультиматум Путину

Если бы открытая подрывная деятельность осуществлялась у нас в Штатах, мы бы не сидели спокойно. Так почему же мы думаем, что русские будут реагировать спокойно?

Похоже, что шансы Республиканской партии захватить сенатские кресла в ноябре резко увеличиваются.

Давайте рассмотрим поближе, какие идеи они намерены навязать нации во внешней политике.

Сенаторам придется потратить время на чтение S.2277, «Акта о предотвращении агрессии со стороны России», который представил 1 мая сенатор Боб Коркер и который был одобрен половиной республиканцев.

Законопроект Коркера признает Молдавию, Грузию и Украину крупнейшими союзниками США вне НАТО, а также позволяет разместить военные силы альянса в Польше, Литве, Латвии и Эстонии, ускоряет строительство системы ПРО в Восточной Европе, разрешает американской разведке действовать на территории Украины и оказывать военную помощь армии Украины для войны с пророссийскими «сепаратистами» в Донбассе.

Помощь США будет заключаться в предоставлении противотанковых заграждений и зенитно-ракетных комплексов.

Также акт S.2277 дает госсекретарю полномочия на развитие и укрепление демократических институтов в России для свержения нынешнего режима.

Если Путин не вернет Крым и не прекратит поддерживать «сепаратистов» в течение семи дней после принятия ультимативного законопроекта, еще более жесткие санкции будут наложены на российских чиновников, банки и Газпром.

Экономические отношения между нами будет практически разорваны.

Короче говоря, это ультиматум России, ей грозит новая «холодная война», если она не уйдет с Украины.

Небольшая слабая страна может принять эту диктовку от супердержавы и поддаться.

Но в России, где антиамериканизм силен, а русский народ поддерживает действия Путина на Украине, республиканцам укажут, куда им следует идти с их ультиматумом.

И как Россия будет реагировать, нетрудно предсказать.

Наше требование убраться из Крыма и оставить Украине Севастополь будет осмеяно. Путин сказал бы нам, что Крым проголосовал за то, чтобы вернуться в Россию. Он наш, и мы собираемся сохранить его. Никаких уступок.

Если мы хотим придерживаться красной линии, то должны поставлять оружие Киеву, а в этом случае Россия, скорее всего, будет вынуждена приблизиться к границе.

Что наши союзники по НАТО сделают тогда?

В ответ на действия Госдепартамента по работе с некоммерческими организациями и вмешательством в дела суверенного государства Россия запретит деятельность этих НКО у себя.

Если бы открытая подрывная деятельность осуществлялась у нас в Штатах, мы бы спокойно не сидели. Так почему же мы думаем, что русские будут реагировать спокойно?

2014 г.

Не ссорьтесь с Путиным!

«Обама сосредотачивает усилия на том, чтобы изолировать Владимира Путина, оборвать экономические и политические связи России с окружающим миром и превратить ее в государство-парию», – пишет обозреватель Питер Бейкер на страницах The New York Times. Однако если история способна чему-то учить, то стоит помнить, что политика превращения оппонента в парию не может иметь долгосрочного эффекта.

Три года спустя после того, как Хрущев отправил танки в Венгрию, он совершил тур по Америке и отпраздновал начало новой эры «духа Кемп-Дэвида».

Через полгода после того, как Хрущев разместил ракеты на Кубе, Джон Кеннеди объявил о начале разрядки международной напряженности в знаменитой речи, произнесенной в Американском университете.

Спустя три недели после того, как Москва подтолкнула арабов на Шестидневную войну, Линдон Джонсон встретился с советским премьером Алексеем Косыгиным в Нью-Джерси.

Так было во времена «холодной войны» – после кризисов американские президенты возобновляли общение с советскими лидерами. Американским лидерам Россия представлялась слишком крупной и влиятельной для того, чтобы быть изолированной и подвергнутой жесткому остракизму, как, например, Северная Корея.

Кроме того, те президенты отдавали себе отчет в том, что американский народ ждет от них постоянных усилий, направленных на снижение градуса напряженности, и предотвращения войны с огромной страной, ощетинившейся тысячами ядерных зарядов. И президенты – будь то демократы Джон Кеннеди и Линдон Джонсон, или республиканцы Эйзенхауэр, Никсон и Рейган – учитывали эти нюансы политической реальности.

Нам могли не нравиться Советы. Но мы не могли их игнорировать.

И если сегодняшнее стремление выселить Путина из «общего дома» трудно назвать взвешенной политикой, то чем являются ястребиные призывы вернуться к «холодной войне» или принять в отношении России контрмеры военного характера?

Давайте рассмотрим вопрос по пунктам.

Нас призывают выстроить ракетный щит в Польше и Чехии. Но это потребует нескольких лет. И, прежде чем этот щит появится, Москва может нацелить сотни новых ракет на Центральную и Западную Европу.

Каким образом это сделает наших союзников более защищенными? Как на это посмотрит Ангела Меркель?

Среди достижений Рейгана неоспоримым было то, что он убедил Россию вывести из Восточной Европы боеголовки СС-20 в обмен на отказ Америки разместить в Западной Европе «Першинги». Мы действительно готовы перечеркнуть триумф Рейгана, достигнутый в 1987-м?

Некоторые консерваторы требуют отправки на Украину нашего оружия. Но с учетом бездействия украинской армии в Крыму, стоит ли провоцировать войну, которую Украина может и не выиграть, а жертвы будут значительными? Мало найдется американцев, которые желают, чтобы наша армия принимала участие в наземных операциях. Это значит, что результатом русско-украинской войны, спровоцированной поставками наших вооружений, может стать разгром украинской армии и оккупация страны.

Другие убеждают Обаму сделать постоянным присутствие наших войск в Польше, государствах Балтии и Румынии. В этом случае Германия, Испания, Италия, Франция и Британия тоже должны направить в эти страны свои войска? Неужели пришло время, когда богатейшие страны мира должны обеспечивать свою безопасность с помощью своих же солдат?

Другая набирающая очки идея заключается в том, что Америке пора начинать поставки в Европу газа и нефти для того, чтобы снизить зависимость европейских стран от России.

Если Путин желает, чтобы Украина оставалась децентрализованной страной, это не создает никаких угроз для США

Безусловно, энергетическая независимость – полезная вещь. Но снятие Европы с российской углеводородной иглы является еще одним многолетним, если не десятилетним, проектом. За это время Россия может провести газопроводы в страдающий от недостатка топлива Китай и таким образом зацементировать альянс Москвы и Пекина, разрушение которого было крупнейшим достижением Ричарда Никсона. Неужели мы становимся, по выражению того же Никсона, «несчастным беспомощным гигантом», которому больше нечего противопоставить «растворению» Украины в России?

Нет, мы им не становимся. Но, как подчеркивает Генри Киссинджер, «демонизация Путина – это не политика, а алиби для оправдания ее отсутствия».

Мы должны признать: несмотря на рев голосов, требующих отправки американских войск в Прибалтику и военных кораблей в Черное море, Соединенные Штаты не собираются воевать с Россией за Украину. Или за Эстонию.

Кроме того, мы и не можем защитить ту же Эстонию. Принимая балтийские государства в НАТО, мы раздавали такие военные гарантии, какие ни один вменяемый президент не стал бы приветствовать. Если мы не займем жесткой позиции по Украине, то позволим Путину играть в украинском кризисе ключевую роль, и что? Если он желает, чтобы Украина не вступала в НАТО, чтобы она оставалась децентрализованной страной, восток которой сохраняет культурные и экономические связи с Россией, в то время как запад неразрывно связан с Европой, то это не создает никаких угроз для нас.

А что нам нужно будет предпринять в том случае, если Путин оккупирует Южную Украину вплоть до Одессы?

На этот вопрос можно ответить встречным вопросом: а что мы делали во время венгерских событий 1956 года? Что предпринял Кеннеди, когда в Берлине выросла стена? Что делал Линдон Джонсон в ответ на советское вторжение в Чехословакию в 1968-м, как реагировал Рейган на подавление польской «Солидарности»?

Они были зрелыми лидерами и принимали то, что не смогли предотвратить.

Как и они, Обама должен снять с повестки дня возможность военного столкновения с Россией и использовать все свои дипломатические, политические и экономические возможности, а также продолжать диалог с Россией. Существуют принципиальные вопросы, такие, например, как терроризм, по которым наши мнения по-прежнему совпадают.

2014 г.

Разве Путин хуже Сталина?

1 августа 1991 г. – всего за 4 месяца до того, как Украина объявила о своей независимости, Джордж Буш-старший завил, что американцы никогда не поддержат тех, кто стремится к независимости ради того, чтобы заменить отдаленную тиранию на местный деспотизм. Они не будут помогать тем, кто обращается к самоубийственному национализму, основанному на этнической ненависти.

Украинская независимость никогда не была важной частью политической повестки для Америки. Когда для нас появление российских флагов в Крыму и над Донецком стало настолько важным, чтобы Вашингтон стал вооружать украинцев, сражающихся против пророссийских повстанцев, и рассматривать вопрос о предоставлении военных гарантии НАТО Киеву, что потенциально может привести Америку к ядерной войне с Россией?

Со времен Рузвельта считалось, что Америка не должна изолировать правителей крупнейшей страны мира. Президент Эйзенхауэр пригласил Хрущева посетить США после того, как тот утопил в крови Венгерскую революцию. С призывом о разрядке ракетного кризиса на Кубе Кеннеди обращался к Хрущеву в Американском университете. В течение нескольких недель после того, как армии стран Варшавского договора раздробили Пражское восстание 1968 г. президент Линдон Джонсон искал встречи с советским премьером Алексеем Косыгиным. После гибели корейского «Боинга», сбитого Москвой в 1983 г., Рональд Рейган понимал необходимость саммита на высшем уровне. Чтобы мы ни думали о советских диктаторах, которые блокировали Берлин, порабощали Восточную Европу, пытались разместить ракеты на Кубе и вооружали арабов для нападения на Израиль, все американские лидеры от Рузвельта до Буша-старшего стремились к переговорам с руководителями России.

Чем тогда можно объяснить нынешний шум, издаваемый внешнеполитической элитой США, о необходимости противостояния с Россией, ее изоляции и ослабления? Почему они хотят представить Путина в образе морально и политически прокаженного, с которым благородные государственные деятели никогда не должны иметь дела? Что Путин сделал такого, чтобы сравниться с подавлением восстаний в Венгрии и Чехословакии? На Украине он ответил на госпереворот, устроенный США, свергнувший демократически избранного политического союзника Москвы. Путин бескровно захватил Крым, в гаванях которого Москва с XVIII века швартует свои военные корабли, а население в целом пророссийски настроено. Это обычная геополитика мощной державы.

И хотя Путин держит армию на границе Украины, он не вторгается на ее территорию и не занимает Луганск с Донецком. Значит ли это, что он пытается вновь воссоздать империю Романовых или советскую империю Сталина, достигшего Эльбы? Ясны и понятны причины, мотивирующие Путина: он хочет уважения, достойного державы мирового уровня. Он видит себя защитником русских, оставшихся в «ближнем зарубежье». Ему нравится играть с позиции большой силы, история полна такими людьми. Путин позволяет американцам летать через свою территорию в Афганистан, сотрудничает по иранской ядерной проблеме, помог нам избавить Сирию от химического оружия, участвует в войне с терроризмом, но выражает несогласие в вопросе Сирии и Крыма.

Но что мотивирует тех, с нашей стороны, кто горит желанием перезапустить новую «холодную войну»? Разве это не отчаянное желание вновь уподобиться Черчиллю, снова ощутить себя актуальным и героическим, как это было с ними когда-то на так давно закончившейся «холодной войне»? Кто после этого по-настоящему является проблемой?

2014 г.

Почему высок рейтинг Путина

Вашингтон гудит от разговоров о введении американских войск в Восточную Европу. Но если мы не потеряли разум, мы не станем воевать с Россией из-за Украины – эта территория никогда не рассматривалась американцами как жизненно важная для США.

Прежде чем мы начнем отправлять войска в Восточную Европу, как мы сделали это 65 лет назад при Гарри Трумэне, давайте спросим себя: что разрушило СССР? Американская армия, ни разу не пересекавшая Эльбу и не сражавшаяся с Красной Армией?

Нет. Что заставило республики отделиться? Национализм разрушил империю. Горбачев позволил республикам выйти из состава СССР, потому что Россия не только устала принуждать их к единению, но и сама хотела стать частью свободного мира.

Если Путин хочет, чтобы русские на Украине и в Белоруссии вновь стали частью Великой России, значит ли это, что он также хочет объединить болгар, румын, поляков, венгров, чехов или словаков под рукой Москвы?

Его рейтинг, близкий к 80 %, столь высок потому, что он вернул России роль создательницы нового мирового порядка. Это и есть патриотизм: совсем не такой, какой мы привыкли видеть у НАТО, в составе которого одни бездельники.

Если бы российская армия вошла на территорию Украины, она неизбежно бы столкнулась с сопротивлением населения. Но если в мае Восточная Украина пожелает присоединиться к России или стать независимой автономной областью, почему мы должны выступать против?

Разве мы сами – не гордые потомки людей, которые хотели независимости от Великобритании в 1776 году?

Почему мы можем признать отделение Шотландии от Великобритании, Каталонии от Испании, Венеции от Италии, Фландрии от Бельгии, но отделение Донбасса от Украины, проведенное демократическим путем, – проблема для нас?

Национализм – это угроза для наций, но, несмотря на это, патриотические настроения растут в мире с каждым днем. Так, например, претензии Китая к японским островам вызвали всплеск националистических настроений в Японии после Второй мировой войны. Японский национализм, в свою очередь, породил антияпонские настроения в Корее.

Индия негодует из-за присутствия ВМФ Китая в Индийском океане. Китай, в свою очередь, сталкивается с сопротивлением вьетнамцев и малайзийцев из-за территории Южно-Китайского моря.

На северо-западе Китая уйгуры требуют вывода района Синьцзян из-под юрисдикции КНР и надеются превратить его в Восточный Туркестан.

Кроме того, курдские националисты представляют серьезную угрозу единству Турции, Сирии, Ирана и Ирака.

Такая же ситуация сложилась и в Европе. Выборы в Европарламент в мае, скорее всего, принесут голоса британской Партии Независимости, Национальному фронту Марин Ле Пен и Партии свободы Герта Вилдерса.

И ровно так же, как Россия хотела бы, чтобы Украина осталась вне ЕС, так и эти партии хотели, чтобы их страны вышли из состава союза.

Национализм – сегодняшнее. Централизация и глобализация – это уже вчерашнее.

Грядет новый мировой порядок. И хотя, возможно, рост патриотических и антиглобалистских настроений является неприятной новостью для мировых элит, выступающих за изменение климата и борющихся против глобального экономического неравенства, но растущее влияние национализма не представляет большой угрозы подлинным интересам американского народа.

2014 г.

Что американцы делают на Украине

В 1940-е годы, в то время, когда сталинисты подбирались к власти в Чехословакии, бывшие сотрудники ОСС (Объединение стратегических служб. – Прим. пер.), направляя мешки денег в Италию и Германию, пытались гарантировать для себя поражение коммунистов на выборах в этих странах.

В 1950-е годы, используя наемную толпу людей, ЦРУ осуществила смещение антиамериканского режима в Иране и свержение Арбенса в Гватемале. В 1980-е, после того, как «Солидарность» была сокрушена генералом Ярузельским, Рональд Рейган секретно оказывал помощь польскому сопротивлению.

Многие из нас приветствовали подобные средства ведения «холодной войны», поскольку мы верили в то, что их оправдывают цели – безопасность Запада и выживание свободы.

Но как только в новостях сообщили, что Южная Африка делает попытки приобрести Washington Star в 1980-е, возмущению в нашей стране не было предела. Как посмели они скупать американские массмедиа! В 1990-е, когда выяснилось, что Китай через подставные лица осуществляет финансирование избирательной кампании Клинтона, мы были преисполнены праведного гнева.

В связи со всеми этими историями минувших дней возникает несколько вопросов. Используем ли мы сегодня, невзирая на окончание «холодной войны», ту же самую тактику? Несем ли мы ответственность за столь же грубое вмешательство во внутренние дела Украины с целью предопределить выбор этой страны, которое сами бы сочли оскорбительным и преступным, если бы оно было сделано по отношению к нам?

Не являемся ли мы, американцы, лицемерами от глобальной демократии?

Посмотрим на то, чего мы очевидно уже достигли на Украине.

По свидетельству The Guardian и других источников, Национальный фонд демократии, Агентство США по международному развитию, Дом Свободы, Фонд Карнеги за международный мир и «Открытое общество» Джорджа Сороса поставляли деньги и засылали своих агентов в Киев для того, чтобы добиться поражения поддерживаемого руководством государства Виктора Януковича и избрания на пост президента страны Виктора Ющенко. Есть основания полагать, что в той же самой схеме оказалась задействована и предположительно объективная и нейтральная Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Обозреватель «Гардиан» Джонатан Стил описывает то, каким образом мы проделали эту операцию:

«Запад кивнул головой в сторону Ющенко, и деньги стали рекой перетекать в поддерживающие его группы, начиная от молодежной организации „Пора“ и кончая различными оппозиционными веб-сайтами. Еще более вызывающим фактом было то, что посольства США и других западных стран оплачивали опросы проголосовавших граждан (exit polls)».

Эти опросы показали, что Ющенко одержал победу с разницей в 11 процентов. Тем самым они деморализовали противоположную сторону и убедили большинство украинцев, что именно этот человек является их новым президентом.

Однако в день выборов Ющенко, подобно Керри, проиграл с разницей в три процента, поскольку восток Украины одарил своего любимца Януковича такими же огромными цифрами, какими Западная Украина наградила Ющенко.

На улицы вышли многие тысячи демонстрантов, кричавших об обмане и требовавших инаугурации Ющенко. Вовлеченные в акцию гражданского неповиновения и поддержанные в этом Западом толпы запугивали парламент, президента Кучму и суд, настаивая на объявлении выборов недействительными.

Джон Лафленд сообщает в «Гардиан» о двойных стандартах нашей прессы:

«В Киеве проходят массовые акции в поддержку премьер-министра, но по нашим телевизорам их не показывают… Демонстрации в поддержку Ющенко сопровождаются лазерами, плазменными экранами, навороченными звуковыми системами, рок-концертами, палаточными лагерями и огромным количеством оранжевой атрибутики, однако мы счастливо верим, что все это спонтанно».

Лафленд утверждает, что демонстрации в поддержку Ющенко могут по своей фальшивости вполне соответствовать американо-албанской войне, разыгранной в фильме «Хвост виляет собакой» с участием Дастина Хоффмана и Роберта де Ниро. Журналист называет «Пора» «организацией, созданной и профинансированной Вашингтоном», подобно «Отпору» и «Кмаре», которые были использованы для свержения лидеров, от которых США желали избавиться. На эмблеме «Поры», пишет Лафленд, изображен «сапог, который давит жука».

Если США в действительности вмешались в ситуацию на Украине ради проведения в президенты того человека, который будет склоняться к НАТО и одновременно бороться с Москвой, то, как пишет Стил, они «играют с огнем».

«Украина – это не только страна, в которой общество географически и культурно расколото на две части (классический рецепт вооруженного конфликта или даже гражданской войны), это еще и ближайшая соседка России… Украина превратилась в объект геостратегического значения не из-за России, а скорее благодаря американским политикам, которые не в состоянии избавиться от менталитета „холодной войны“ и стремятся зажать Россию в клещи, перетянув на свою сторону каждую из бывших советских республик».

Для США крайне важны отношения с Россией, другой мировой ядерной державой, нацией, продолжающей страдать от депопуляции, потери своей империи, развала страны, войны с террором. Эти отношения намного более значимы, чем вопрос о том, кто правит сейчас в Киеве.

Поставить отношения с Россией под угрозу, используя наш излюбленный метод «постмодернистского coup d’etat» – как мы сделали это в Сербии и Грузии и как не смогли сделать в Беларуси, чтобы избрать американских вассалов в соседних с Россией странах, – значит проявить имперское высокомерие и полный идиотизм.

2005 г.

Власть толпы на Украине в интересах американцев?

Несмотря на нескончаемую болтовню о демократии, мы, американцы, всегда готовы положить на полку свою преданность демократическим принципам, если они мешают нашему Новому Мировому Порядку. В 2012 году в ходе президентских выборов в Египте убедительную победу одержал Мухаммед Мурси из «Братьев-мусульман». Президент Обама приветствовал такой исход. Год спустя египетская армия свергла и арестовала Мурси, а также расстреляла тысячу членов его организации. Этот переворот поддержал Джон Керри, объяснивший, что египетская армия «восстановила демократию».

А теперь настала очередь Украины.

В 2010 году в ходе свободных и честных, по оценке независимых наблюдателей, выборов президентом Украины был избран Виктор Янукович. Его срок заканчивается в 2015 году. Но протестующие в ноябре оккупировали киевский Майдан и с тех пор ведут сражения с милицией, громко требуя отставки Януковича. Похоже, что Соединенные Штаты в сговоре с Европой пытаются добиться ослабления или свержения этой демократически избранной власти. Кажется, что военные перевороты а-ля Каир и бунты толпы а-ля Киев стали новым легитимным оружием в арсенале демократии.

Что такого сделал Янукович, из-за чего улица пытается свергнуть его? Он предпочел Россию Европе.

В соперничестве между Владимиром Путиным и Европейским союзом за включение Украины в свои экономические ассоциации Януковича помолвили с ЕС. Но когда Путин предложил ему 15 миллиардов долларов, а также снижение цен на газ для Украины, Янукович бросил ЕС и сбежал к России. Он почувствовал, что не сможет отвергнуть предложение Путина.

Отдающая предпочтение ЕС Западная Украина была в ярости. И на улицы вышли протестующие, чтобы свергнуть президента. А в Киев прилетел Джон Маккейн, чтобы заявить о своей солидарности с демонстрантами.

Теперь к Маккейну присоединился Керри, и они вместе вмешиваются в эти дела, никакого отношения к Америке не имеющие. Керри заявил в Мюнхене: «В борьбе за демократическое европейское будущее сегодня нет ничего важнее, чем Украина». Мы «выступаем вместе с народом Украины», сказал Керри. Но с каким народом? Который избрал Януковича и до сих пор поддерживает его, или с толпами на Майдане, которые хотят его свергнуть и не намерены оставлять свои баррикады, пока он не уйдет?

Керри ставит нас на сторону толпы, которая стремится свергнуть президента, добиться проведения выборов и взять власть в свои руки. Однако американцы ни за что не стали бы сидеть сложа руки, если бы нашу столицу заняли подобные силы с аналогичными целями. Согласно сообщениям СМИ, мы сейчас вместе с европейцами пытаемся наскрести пакет помощи на тот случай, если Янукович сдастся, порвет с Россией и подпишется на дружбу с ЕС. Но если путинское предложение 15 миллиардов было взяткой, то что такое наша помощь?

Янукович руководит расколотой страной, но его вряд ли можно назвать тираном. Когда толпы ожесточились, он распустил правительство, предложил пост премьер-министра одному из лидеров оппозиции, отменил принятые незадолго до этого законы об ужесточении мер против демонстрантов и ушел на четыре дня на больничный. Но толпы на улицах, поняв, что он уступает, и почуяв запах победы, усилили свой натиск. На сегодня в рядах протестующих и милиции уже есть несколько погибших.

Путин – в ярости, но ему надо сохранять видимость дружелюбия в преддверии сочинской Олимпиады. Однако его доводы справедливы. Как бы отреагировали европейцы, прикати Путин посреди финансового кризиса в Афины и начни уговаривать демонстрантов потребовать от властей Греции дефолта и выхода из еврозоны?

Как бы отреагировал ЕС, если бы Путин начал приветствовать Партию независимости Соединенного Королевства или Шотландскую национальную партию, стремящуюся к отделению Шотландии от Великобритании?

В конце Первой мировой войны Украина получила ненадолго независимость и снова обрела ее после распада Советского Союза. Тем не менее религиозные, этнические, культурные и исторические связи между Россией и Украиной уходят своими корнями в глубь веков. Восемь миллионов граждан Украины – это этнические русские. На востоке Украины и в Крыму большинство говорит по-русски и глубоко ценит эти связи. А западная Украина стремится в Европу. На самом деле, некоторые ее районы входили в состав империи Габсбургов. Если напор и давление станут чрезмерными, Украина может распасться.

Силы безопасности, допрашивающие арестованных бунтовщиков, похоже, считают, что за происходящим стоят американцы. Такие подозрения кажутся обоснованными, если вспомнить тайную роль Национального фонда за демократию (National Endowment for Democracy) в подготовке цветных революций десятилетней давности в Центральной и Восточной Европе.

Да и российский министр иностранных дел Сергей Лавров не совсем ошибается, когда говорит, что Украине «навязывают выбор», что европейские политики разжигают протесты и бунты с участием людей, которые захватывают и удерживают правительственные здания, нападают на милицию и выдвигают расистские, антисемитские и нацистские лозунги.

Если уличные толпы вызовут паралич в столице, если падет демократически избранное украинское правительство, то мы не только разозлим Россию и спровоцируем у нее реваншистские настроения, но и получим вторую «холодную войну».

И мы создадим прецедент, который будет призраком бродить по Европе в условиях, когда усиливающиеся и растущие, как на дрожжах, популистские правые партии, стремящиеся к ликвидации Евросоюза, научатся на нашем примере и последуют ему.

2013 г.

Не наша война

Во-первых, хоть Виктор Янукович и изображается тираном, он победил на президентских выборах в 2010 году, а международные наблюдатели признали эти выборы свободными и справедливыми.

Он, конечно, может, и не Марк Аврелий, но остается законным президентом.

Во-вторых, среди причин, почему Янукович выбрал предложение России присоединиться к Таможенному союзу, тот факт, что Путин предложил более выгодную сделку.

Оппозиция имеет полное право решить будущее страны на следующих президентских выборах. Что это за демократия такая, если демократически избранный президент вынужден уйти из-за толпы?

Президент Обама призывал правительство Януковича уважать протестующих. Но как бы Обама реагировал, если бы тысячи протестующих заняли Капитолий и потребовали бы от него либо отставки, либо отмены Obamacare? Стал бы он вести с ними переговоры?

Россия обвинила нас во вмешательстве во внутренние дела Украины.

И когда русские видят представителя Госдепартамента Викторию Нуланд на Майдане, слышат, как она обсуждает с американским послом будущего главу украинского правительства, разве у них может сложиться иное мнение на этот счет?

Для поддержания демократии Америка помогла устроить цветные революции в Сербии, на Украине, в Грузии и Кыргызстане, но не смогла в Беларуси. У нас есть длинный послужной список вмешательств.

Если «холодная война» закончилась, почему мы играем в эти игры? Но, чтобы быть откровенным, то, что происходит на Украине, важнее для Москвы, чем для нас. Как сказал Барак Обама в отношении Сирии, это «чужая гражданская война».

2014 г.

Зачем играть на Украине в игры времен «холодной войны»

Ричард Энгел (Richard Engel) с NBC в своем репортаже с киевской Площади независимости назвал то, что он наблюдал 19 февраля, срывом перемирия.

Полиция начала отступать со своих позиций на площади, и участники протеста пошли в атаку, сообщил Энгел. Началась перестрелка. Точное число погибших неизвестно, но полагают, что речь идет о десятках человек.

Короче говоря, реалии в Киеве намного сложнее черно-белой картинки с Владимиром Путиным и противостоящими ему борцами за свободу, которую рисует наша дежурно русофобствующая элита. Рассматривать происходящее нужно с учетом контекста.

Во-первых, «бандит и тиран» Виктор Янукович занял президентский пост в 2010 году в результате выборов, которые международные наблюдатели признали свободными и честными. Возможно, он не похож на Марка Аврелия, но все равно остается законной властью.

Во-вторых, Янукович предпочел российский Таможенный союз предложению ЕС не без причин. И не последняя из этих причин заключалась в том, что Путин выдвинул более выгодные условия сделки.

Москва пообещала кредит на сумму 15 миллиардов долларов и снижение цен на нефть и газ. Брюссель предложил крошечные кредиты, потребовал провести реформу украинской экономики под контролем МВФ и отказался гарантировать перспективу полного членства в Евросоюзе.

Что касается «демонстрантов», пришедших на площадь в ноябре, не все из них пришли туда только для того, чтобы протестовать. Многие начали разбивать палатки, устанавливать бытовки и строить баррикады. Позднее они стали захватывать правительственные здания, сожгли штаб-квартиру правящей партии, вступили в бои с полицией и потребовали свержения режима.

Интересно, много ли на Западе стран, которые разрешили бы провести в своей столице запланированный путч?

Тем не менее после нескольких недель протестов Янукович пошел на переговоры.

Он отправил в отставку своего премьер-министра и предложил его должность лидеру оппозиции Арсению Яценюку. Он также предложил назначить бывшего чемпиона по боксу Виталия Кличко, возглавляющего одну из оппозиционных партий, вице-премьером. Его предложение отвергли.

Затем Янукович заставил парламент отменить введенные ранее жесткие законы против протестов и объявил полную амнистию всем арестованным за месяцы «Майдана». Фактически он предложил своим противникам мир и коалиционное правительство до президентских выборов 2015 года.

Похоже это на поведение непреклонного тирана?

Почему предложенный президентом вариант был неприемлем? Потому что участники протестов хотели, чтобы Янукович ушел, чтобы были назначены новые выборы и чтобы Украина переориентировалась на Европу.

Оппозиция, разумеется, вправе отстаивать этот курс, однако разве будущее страны должно определяться не на президентских выборах? Что это за демократия, в которой законно избранного президента может заставить уйти от власти толпа?

Когда избранный президентом Египта Мухаммед Мурси (Muhammed Morsi) был свергнут прошлым летом в результате военного переворота, поддержанного толпой на Площади Тахрир, Джон Керри заявил, что армия «восстановила демократию».

Неужели новая американская концепция демократии подразумевает, что, если законно избранная власть принимает важное решение, которое многим не нравится, люди должны выйти на улицы и парализовать жизнь в столице до тех пор, пока президент не изменит курс и не уйдет в отставку?

Президент Обама призывает правительство Януковича уважать протестующих и не прибегать к насилию. Но как бы реагировал сам Обама, если бы тысячи членов Движения чаепития разбили палаточный лагерь на Национальной аллее, сожгли здание Демократического национального комитета, заняли Капитолий и потребовали от президента либо отменить Obamacare, либо уйти в отставку?

Пошел бы Барак Обама на переговоры в такой ситуации?

Россия обвиняет нас во вмешательстве во внутренние дела Украины.

И когда мы видим сотрудницу Госдепартамента Викторию Нуланд (Victoria Nuland) подначивающей демонстрантов на Майдане или слышим, как она обсуждает с послом США, кого именно мы хотим видеть в новом украинском правительстве, нам трудно не признать, что русские в чем-то правы.

При Джордже Буше-младшем наш Национальный фонд демократии помогал организовывать цветные революции в Сербии, на Украине, в Грузии и в Киргизии (в Белоруссии он потерпел неудачу). У нас большой опыт таких вмешательств.

А разве Джон Маккейн (John McCain) не вмешивался во внутренние дела Украины, когда прилетел в Киев и отправился на Майдан изображать из себя Марио Савио в Беркли?

Если «холодная война» закончилась, почему мы все еще играем в эти игры времен «холодной войны»?

Представьте себе, что было бы, если бы неоконы добились своего и Грузия с Украиной вступили бы в НАТО.

Мы оказались бы в состоянии прямой конфронтации с Россией сначала во время Югоосетинской войны 2008 года, а затем из-за Киева. При этом ни в одной из этих стран нет никаких жизненно важных американских интересов, которые оправдывали бы риск войны с Россией.

То, что ждет Украину, возможно, будет намного хуже того, что мы видим сейчас. Дело в том, что политический кризис увеличил раскол между Западной Украиной, обращенной к Европе, и Восточной Украиной, исторически, лингвистически, культурно и этнически связанной с Россией-матушкой.

2014 г.

Нужен ли Крым США?

После принятия Владимиром Путиным решения об отправке российских войск в Крым наши ястребы извергают огонь. Этим огнем опалены редакционные колонки, русофобия неистовствует. Тем не менее Барак Обама должен избавиться от «партии войны» и изучить опыт взаимоотношений с Москвой американских президентов во времена «холодной войны», ознаменованной гораздо более опасными конфликтами.

Когда танковые дивизии Красной Армии подавили восстание венгерских борцов за свободу в 1956 году, убив 50 тысяч человек, Эйзенхауэр и пальцем не пошевелил. Когда Хрущев возвел Берлинскую стену, Кеннеди отправился в Берлин и выступил там с речью.

Когда войска Варшавского договора расправились с Пражской весной-68, Линдон Джонсон не предпринял ничего. Когда Москва отдала приказ польскому генералу Ярузельскому покончить с «Солидарностью», Рональд Рейган не включил Варшаву в «черный список».

Эти президенты не усматривали угрозы жизненным интересам США во всех вышеперечисленных действиях Советского Союза, несмотря на всю жестокость этих акций. Они понимали: в «холодной войне» время работает на нас, и история подтвердила правильность этих мыслей.

В чем заключаются жизненные интересы США в Крыму? Ни в чем. Со времен Екатерины Великой и до Хрущева полуостров принадлежал России. 60 % крымчан – этнические русские.

Если они проголосуют за независимость от Украины, будет ли у нас моральное основание отказать им в праве на самоопределение, если сами мы 78 дней бомбили Сербию, защищая самоопределение Косово?

После окончания «холодной войны» государства распадались по всей Европе. На обломках Советского Союза, Чехословакии и Югославии появилось в общей сложности 24 новых страны. В этом году референдум о независимости будет проведен в Шотландии. Следующей может стать Каталония.

Однако Wall Street Journal называет высадку российских солдат на украинских аэродромах блицкригом, который «несет угрозу войны в сердце Европы» (несмотря на то, что Крым расположен на востоке даже от территории, которую мы называем Восточной Европой). Wall Street Journal желает, чтобы авианосец «Джордж Буш» был отправлен в Восточное Средиземноморье, а боевые корабли 6-го флота США – в Черное море.

Зачем? У нас нет никаких альянсов и обязательств, заставляющих Америку воевать с Россией из-за Крыма. У нас нет в этом регионе жизненных интересов. Зачем посылать туда флотилию, усугубляя кризис и повышая риск прямого столкновения?

Washington Post называет действия Путина «актом неприкрытой военной агрессии в центре Европы». Крым – центр Европы? Найдите его на карте. Вам не кажется, что мы расплачиваемся за нежелание учить географию?

Washington Post диктует Путину ультиматум: убирайся из Крыма, или мы «потопим российскую финансовую систему».

Мы и Европейский Союз действительно в состоянии обрушить российскую экономику и банки, но разумно ли это? Что, если Москва в ответ откажет Украине в кредитах, потребует от Киева вернуть долги, свернет торговлю, поднимет цены на нефть и газ?

Все это сделает Америку и Евросоюз ответственными за судьбу немощной страны размером с Францию и с населением в четыре раза больше, чем в Греции. В состоянии ли принять такую ношу Ангела Меркель и в целом Европейский Союз, оказавшийся не в состоянии помочь погрязшим в кризисе Португалии, Ирландии, Италии, Греции и Испании?

Если мы выгоним Путина из нашего круга, в чью сторону он повернется, если не в сторону Китая?

Я не призываю закрыть глаза на происходящее. Я призываю происходящее понять. Понять и действовать в долгосрочных интересах Соединенных Штатов Америки.

То, что сегодня предпринимает Путин, внушает тревогу, однако действия его не так уж бессмысленны. После того, как он одержал победу, убедив Украину вступить в Таможенный Союз (это было достигнуто с помощью 15-миллиардного кредита и льготных цен на газ и нефть), он увидел, что его победа украдена.

Толпы людей на Майдане выстроили баррикады, они сражались с полицией, применяя дубинки и «коктейль Молотова», вынудили избранного президента Януковича капитулировать.

А потом и вовсе свергли его.

Они осадили парламент, ограничили использование русского языка и объявили Украину частью Европы.

Американцам это может казаться демократией в действии. А Москва в этом усмотрела аналогии с известным «Пивным путчем», причем даже западные журналисты признают: на Майдане действительно находились неонацисты.

В Крыму и на востоке Украины этнические русские были вынуждены наблюдать, как избранный ими президент и поддержанная ими партия были свергнуты. Им на смену пришли партии и лидеры, полные ненависти к России, с которой жителей восточных регионов Украины связывают глубокие исторические, религиозные, культурные и родственные узы.

Тем не менее Путин действительно серьезно рискует. Если Россия аннексирует Крым, ни одно влиятельное государство мира не признает это законным, и Путин может потерять оставшуюся часть Украины уже навсегда. Если он аннексирует Восточную Украину, это может спровоцировать гражданскую войну и вторую «холодную войну». Когда Джон Керри заявляет, что время сегодня играет против Путина, с ним можно согласиться.

Но и те, кто сегодня оглашает страну криками ястребов, должны понимать: принятие в НАТО Украины и Грузии потребует для этих наций военных гарантий, наподобие тех, которые в 1914 году дал немецкий кайзер Австрии, а в марте 1939-го Великобритания – Польше.

Эти гарантии привели к двум мировым войнам.

Некоторые историки называют эти войны смертельными ударами западной цивилизации.

2014 г.

Американцы не считают Украину

своей проблемой

Когда Рональд Рейган (Ronald Reagan) назвал Советский Союз «империей зла», эти слова отражали его веру в то, что, хотя борьба Востока и Запада носит геополитический характер, у нее есть глубинное моральное измерение. Рейган понимал, что если американцы не будут смотреть на «холодную войну» как на битву добра и зла, они откажутся жертвовать ради ее продолжения богатствами Америки и кровью ее сыновей. Таков уж американский характер.

Джимми Картер попытался лишить конфликт моральной стороны, провозгласив: «Мы преодолели неуместный страх перед коммунизмом». Однако своей речью об «империи зла» Рейган вновь свел дело к морали. Натан Щаранский назвал этот эпизод «моментом моральной ясности». Все это помогает понять, почему американцы хотят держаться в стороне от событий на Украине. Они не видят там жизненно важных интересов США и не чувствуют в конфронтации морального измерения.

Если отделение Украины от Российской Федерации (так в тексте. – Прим. пер.) было триумфом самоопределения, почему русские Крыма и Донецка не вправе отделиться от Киева и вернуться обратно в состав России? Если грузины были вправе освободиться от власти Российской Федерации, почему население Абхазии и Южной Осетии не вправе освободиться от власти Грузии? «Око за око» – это старая пословица. Журналисты называют Владимира Путина угрозой «основанному на правилах» миру, который мы создали. Однако какие правила позволили нам 78 дней бомбить Сербию, чтобы оторвать от нее Косово – колыбель сербского народа? Возможно, кое-кому стоило бы немного поучить историю.

Сравните то, как Путин организовал отсоединение и аннексию Крыма – без кровопролития и при полном народном одобрении – с тем, как Сэм Хьюстон и его друзья организовали отделение Техаса от Мексики и его аннексию Соединенными Штатами в 1845 году. Когда мексиканцы попытались вернуть себе спорный кусок территории утраченного Техаса, Джеймс Полк обвинил их в том, что они пролили кровь американцев на американской земле, убедил Конгресс объявить войну, послал генерала Уинфилда Скотта и его армию к Мехико и аннексировал весь север Мексики (теперь это Юго-Запад США и Калифорния).

По сравнению с демократом-джексонианцем Джеймсом Полком Владимир Путин – просто Пьер Трюдо.

Моральную проблему трудно увидеть даже на Восточной Украине. Киевский режим провозглашает «террористами» русских, захватывающих центры городов точно так же, как демонстранты с Майдана захватывали Киев. Если партия «Свобода» и «Правый сектор» дерутся с полицией и поджигают здания, чтобы свергнуть Виктора Януковича, законно избранного президента Украины, нам говорят, что это героизм. Почему же тогда узурпаторы, унаследовавшие власть Януковича, недовольны, когда с ними ведут себя точно так же? Нет ли в этом явного лицемерия? И как мы, американцы, вообще смеем с благочестивым видом осуждать действия русских на Украине?

В прошлом десятилетии Национальный фонд демократии и его всевозможные детища помогли устроить «революцию роз» в Грузии, «революцию тюльпанов» в Киргизии, «революцию кедров» в Ливане, «оранжевую революцию» в Киеве и бесчисленное множество других «цветных революций», которые свергали несговорчивые режимы и втягивали страны в орбиту Америки. Потом Путин тоже научился играть по этим правилам. И теперь вместо того, чтобы вступать в конфликт, которого мы успешно избегали в течение четырех с лишним десятилетий «холодной войны», вероятно, нам следовало бы прекратить нашу «игру престолов» и отправить НФД на свалку.

Сейчас «партия войны» старается навязать Белому дому выбор из двух вариантов, причем к катастрофе могут привести оба. Во-первых, нам предлагается вооружить украинцев. Результатом этого, вероятно, станет война, которую Киев не сможет выиграть. Вдобавок украинцы будут верить, что американцы готовы их поддержать, хотя это и не соответствует действительности. Второй вариант – это санкции. Однако Европа, зависящая от российских нефти и газа, не собирается сама себе устраивать рецессию.

Вдобавок, в ответ на западные санкции Москва может ввести санкции против Украины, чем окончательно утопит ту «черную дыру коррупции и расточительности», в которую, по мнению Washington Post, превратилась украинская экономика.

Также непонятно, зачем направлять дополнительные корабли США в Черное и Балтийское моря, а солдат и F-16 – в Восточную Европу, если мы все равно не собираемся воевать с Россией?

В одной старой песне Джонни Кэша говорилось, что «не нужно брать в город оружие», если ты не готов его применять. Президент Обама и Джон Керри, бесспорно, опять сели в лужу, как и в случае с сирийской «красной чертой». Тем не менее они продолжают лезть в чужие дела и бросаться предупреждениями и угрозами, которые они не в силах воплотить в жизнь. Они усердно блефуют и хвастаются, хотя американский народ говорит им: «Это не наша драка».

2014 г.

Что такого сделал Путин на Украине

В 1933 году на Украине свирепствовал Голодомор. Местные фермеры были «раскулачены» в результате советской коллективизации, и их имущество было передано колхозам. По разным оценкам, Голодомор унес жизни от двух до девяти миллионов человек.

Журналист Уолтер Дюранти, писавший репортажи с Украины в духе сталинской пропаганды, был награжден Пулитцеровской премией за свою работу.

В ноябре 1933-го президент США Франклин Рузвельт пригласил тогдашнего министра иностранных дел СССР Максима Литвинова, чтобы установить дипломатические отношения между США и кровавым режимом Сталина.

1 августа 1991 года, за четыре месяца до того, как Украина объявила о своей независимости от СССР, Джордж Буш-старший предупредил власти Киева:

«Американцы не будут поддерживать тех, кто жаждет независимости для того, чтобы сменить внешнюю тиранию местным деспотизмом. Они не будут поддерживать тех, кто пропагандирует самоубийственный национализм и этническую ненависть».

Это еще раз говорит о том, что независимость Украины не входила в интересы Америки. С 1933 по 1991 год Украина не представляла интереса для Америки. Буш-старший был против этого.

С каких это пор вопрос о том, чей флаг будет развеваться над Донецком или Крымом, стал для нас так важен, что мы готовы вооружать украинскую армию для войны с пророссийскими ополченцами и рассматриваем вопрос о предоставлении гарантии НАТО для Киева, что приведет нас к неизбежной войне с ядерной державой – Россией?

Все американские президенты, начиная с Рузвельта, полагали, что США не могут оставаться в изоляции от остальных правителей крупнейших в мире наций.

Так, Эйзенхауэр пригласил Хрущева в тур по США после того, как глава СССР утопил венгерскую революцию в крови. И после того как Хрущев поставил ракеты на Кубу, Кеннеди призывал к диалогу в американском университете.

В течение нескольких недель после того, как страны Варшавского договора насильственно прервали «пражскую весну» в августе 1968 года, Джонсон искал повода для встречи с председателем Совета министров СССР Алексеем Косыгиным.

После того как в 1983 году южнокорейский «Боинг» был сбит советским истребителем, Рональд Рейган понял, что необходимо организовать встречу на высшем уровне.

Итак, как мы видим, все американские президенты, начиная от Рузвельта и заканчивая Джорджем Бушем-старшим, стремились не терять контакты с Кремлем, причем после происшествий гораздо более серьезных, чем те, которые произошли на Украине.

Что бы эти лидеры ни думали о советских диктаторах, которые блокировали Берлин, порабощали Восточную Европу, поставляли ракеты на Кубу, вооружали арабов для борьбы с Израилем, тем не менее они пытались сохранять дипломатические отношения с Москвой и вовлекать ее в решение международных проблем.

Они понимали, что избежать катастрофы можно только путем совместной работы.

Как же тогда объяснить, что нынешняя политическая элита США призывает противостоять России, изолировать ее, калечить ее экономику и сделать из Путина морального и политического прокаженного, с которым приличные люди, влиятельные государственные лица не могут иметь общих дел?

Что такого Путин сделал, что могло бы сравниться с подавлением восстаний в Венгрии и Чехословакии? На Украине он ответил на госпереворот, устроенный с позволения США, в результате которого был свергнут избранный демократическим путем союзник Москвы. Он захватил Крым, в котором расположен Черноморский флот, который Россия традиционно швартует с XVIII века, а население настроено пророссийски. Это не что иное, как обычная геополитика мощной державы.

И хотя Путин расположил войска у российско-украинской границы, он не вторгся на территорию Луганска или Донецка. Разве похож он на империалиста эпохи Романовых или Сталина, достигшего Эльбы?

Что касается сбитого малайзийского лайнера, то и здесь, похоже, Путин ни при чем, потому что американская разведка не предоставила данных о виновности российской стороны.

И сегодня ведущий голос Республиканской партии – Джон Маккейн – называет Белый дом и лично Обаму «трусливым» только потому, что он не вооружает украинцев для войны с пророссийски настроенными «сепаратистами».

Предположим, что Путин ответил на вторжение Вашингтона и Киева на Юго-Восток. Что бы мы делали тогда?

У Джона Болтона есть ответ: возьмите Украину в НАТО.

Перевожу на человеческий язык: это значит, что США и НАТО пойдут на войну с Россией в случае необходимости. Ни один из предыдущих американских президентов никогда бы не стал воевать с Россией из-за Украины.

Мотивы Путина просты и понятны. Он хочет уважения, которого заслуживает мировая держава. Он позиционирует себя как защитника «русского зарубежья». Он готов играть с позиции жесткой силы.

Он позволяет США летать в Афганистан через территорию России, сотрудничает с нами по проблеме иранского атома, помог США избавить Сирию от химического оружия, запускает американских астронавтов на орбиту, борется с терроризмом, одно но – не согласен с нами по поводу Сирии и Крыма.

Но какие мотивы у тех политиков с нашей стороны, которые ищут любую лазейку, чтобы возобновить «холодную войну»?

Разве такие яростные действия американских политиков – это не отчаянное желание уподобиться Черчиллю, почувствовать себя героями, какими они чувствовали себя во время «холодной войны», которая давным-давно закончилась?

И кто тогда после этого создает проблемы? США или Путин?

2014 г.

Украина не может победить Россию

15 ноября The Wall Street Journal написала, что перед Обамой и всей Европой стоит вопрос: как остановить Наполеона в Кремле?

Путин – Наполеон? Или журналисты что-то напутали?

Владимиру Путину – 62. Когда Наполеону было 40, его империя распространялась практически на всю Европу. Франция проглотила Бельгию, Голландию, часть Германии и итальянского побережья.

Император заключал союзы с Австрией, Россией, Данией, Швецией и Пруссией. Практически все ресурсы, промышленность и население континентальной Европы находились на службе у французов.

Путин вернул Крым, который принадлежал России еще до того, как США стали нацией. Наполеон добрался до Москвы. Неужели The Wall Street Journal думает, что Путин займет Париж, как это сделал Александр I, или Берлин, как сделал Сталин?

Сенатский комитет по международным отношениям большинством голосов выступил за то, чтобы вооружить Украину нашим оружием, и призвал к голосованию Конгресс.

Что произойдет, если американское оружие прибудет в Киев? Путин испытает шок и трепет и уйдет из Крыма?

Конечно, нет, и газета сама признает, что «на протяжении 15 лет нахождения у власти Путин никогда не падал духом и не сдавался».

И если российский президент, увидев, что американцы посылают в Киев боеприпасы, отправит армию, чтобы аннексировать Луганск и Донецк, возьмет Мариуполь, а затем предложит договориться, что предпримет Киев?

Даже с американским оружием Украина не может победить Россию.

А что мы сделаем? Признаем поражение? Отправим американских послов, советников и войска на Украину? Ударим по российским войскам? Блокируем Крым? Разве мы действительно готовы к реальной войне с Россией за Донецк?

С 4 ноября журналисты The Wall Street Journal и неоконсерваторы «пилили» союзников, что нужно бороться с ISIS в Сирии, нанести воздушные удары, разбомбить Иран, вооружить Украину для войны с русскими, в которой Киев, несомненно, многое потеряет.

Вы уверены, что это именно то, за что голосовала Америка 4 ноября? Это то, к чему призывает великая старая партия – к бесконечной войне?

2014 г.

Война культур становится глобальной

Война культур приобрела глобальный характер.

И разногласия существуют не только между странами, но и внутри них.

«Гомосексуализм внезапно оказался вне закона, – запричитал Джей Лено (Jay Leno). – Я хочу сказать, это похоже на Германию. Давайте хватать евреев. Давайте хватать гомосексуалистов… Я имею в виду, что именно так все начинается».

Лено говорил о путинской России. Обама с готовностью согласился с ним. «Я нетерпимо отношусь к странам, которые обращаются с геями и лесбиянками так… что это пугает их и наносит им вред… Меня больше всех оскорбили некоторые законы против геев и лесбиянок, принятые в России».

Лено и Обама имели в виду новый российский закон, запрещающий «пропаганду гомосексуализма». Москва также предупреждает иностранцев, в том числе гостей зимней Олимпиады в Сочи, что выступления за права геев могут грозить им двухнедельным тюремным заключением. И никаких демонстративных поцелуев на публике в знак протеста.

«Средневековье, – завыла Washington Post. – Война Путина с геями и лесбиянками – это неотъемлемая часть его сползания к ксенофобии, религиозному шовинизму и общей нетерпимости».

В понедельник New York Times на первой полосе разместила статью под названием «Геи в России беззащитны, несмотря на поддержку Запада», сопроводив ее фотографиями грубого обращения с протестующими.

Наша нравственно-культурная элита уведомила Путина: иди с нами в ногу в отношении прав гомосексуалистов – иначе мы бойкотируем твои Олимпийские игры в Сочи.

Все это показывает огромное расстояние, пройденное Америкой в культурном и нравственном плане за несколько коротких лет, а также наше беспамятство относительно того, кем мы, американцы, были когда-то, и во что мы верили.

Лишь вчера гомосексуальная содомия, к которой Томас Джефферсон требовал относиться как к изнасилованию, была вне закона во многих штатах, а однополые браки считались абсурдом.

Неужели та Америка, в которой мы росли, подобна нацистской Германии?

В тех католических школах, где учился ваш покорный слуга, за порнографию, не говоря уже о пропаганде гомосексуализма, вас бы обязательно исключили.

Неужели это было похоже на Хрустальную ночь (погромы против евреев во всей нацистской Германии и части Австрии в 1938 году. – Прим. перев.)?

Как писал в 2005 году на страницах журнала Crisis священник Реджис Сканлон (Regis Scanlon), папа Бенедикт XVI подтвердил положение католической доктрины о том, что гомосексуализм – это «сильная тенденция, направленная на внутреннее моральное зло» и «объективный беспорядок». То, что гомосексуальные акты являются противоестественными и безнравственными, остается частью католического учения.

Поэтому, если мы стремимся построить общество добра по традиционным католическим и христианским нормам, то почему к пропаганде гомосексуализма нельзя относиться так же, как к пропаганде расизма или антисемитизма?

Мы уже не в состоянии договориться о том, что есть добро, а что зло.

Когда папа Франциск сказал «Кто я такой, чтобы судить?», он имел в виду, что человек не может управлять своей сексуальной ориентацией, которая дается ему от рождения или в раннем младенчестве. Поэтому гомосексуалистов надо не осуждать, а принимать в обществе.

А что касается пропаганды и актов гомосексуализма, то это совсем другое дело. Возникает вопрос: каковы взгляды на это у тех протестантов, которые открыто поддерживают Республиканскую партию в вопросах пропаганды гомосексуализма? Согласны ли они с Washington Post? Или они согласны с Путиным?

Когда социалистический режим Франсуа Олланда ввел в действие закон об утверждении однополых браков, миллион французов вышли в Париже на марш протеста. На чьей стороне Америка – Олланда или этих протестующих?

Когда ультраортодоксы-харедим Иерусалима осуждают ежегодный гей-парад в Святом граде, на чьей стороне Америка?

Washington Post причитает по поводу «молодых женщин из преследуемой рок-группы Pussy Riot», которые полуголыми творили непотребности у алтаря самого священного в Москве храма.

А если бы эти женщины нарисовали свастику на стенах Музея холокоста в Вашингтоне, Washington Post проявила бы к ним такое же сочувствие?

Путин предложил этим дамам организовать аналогичное выступление в Мекке.

Во время наших последних войн на Ближнем Востоке Америка боролась за светскую демократию. Однако в результате от такой борьбы больше других пострадали христиане. Были убийства священников, были поджоги храмов, был террор. Было поголовное бегство христианского населения.

Как сообщает портал LifeSiteNews, Путин во время встречи с православными руководителями призвал мир объединиться и остановить эти жестокие гонения: «С тревогой и болью отмечу, что во многих регионах мира, особенно на Ближнем Востоке и в Северной Африке, множатся межконфессиональные трения, ущемляются права религиозных меньшинств, в том числе и христиан, включая православных. Считаю, что это острая проблема должна быть предметом пристального внимания всего международного сообщества»

Призывая Америку и Запад совместно с Россией прийти на выручку сирийским христианам, патриарх Кирилл сказал, что их изгнание из Сирии станет катастрофой для всей цивилизации.

Обама хоть раз выступал столь же убедительно и напористо за международные действия по спасению христиан? New York Times хотя бы раз выразила пусть самую малую толику озабоченности по поводу гонений на христиан, какую она выражает ежедневно в связи с преследованиями гомосексуалистов?

Что имеет в виду Washington Post, когда говорит о «религиозном шовинизме»? Путин пытается возродить православную церковь в качестве нравственного ориентира нации, чем она являлась на протяжении тысячи лет, пока Россия не стала пленницей атеистической и языческой идеологии марксизма.

«Принятие христианства, – заявил Путин, – стало решающим, поворотным моментом в церковной и светской истории государства, помогло России занять достойное место в мировой цивилизации, сделало ее неотделимой частью христианской цивилизации и помогло превратить ее в одну из крупнейших мировых держав».

Кто-нибудь читал нечто подобное на страницах Washington Post, New York Times, или слышал из уст Барака Обамы?

2013 г.

Европеец под угрозой как биологический вид

Пока на мировой политической арене бушевали баталии по поводу того, флаг какого государства должен быть поднят над Крымом, Организация Объединенных Наций обнародовала любопытный документ «Население мира» с прогнозами роста или снижения населения каждой страны и каждого континента до 2050 года.

Самыми заинтересованными сторонами в крымском конфликте выступают Россия и Украина. Сквозь призму опубликованного ООН документа их конфронтация, грозящая перерасти в военный конфликт, выглядит довольно абсурдно.

К 2050 году, с войной или без войны, Украина потеряет четвертую часть нынешнего населения. 11–12 миллионов украинцев исчезнут с лица земли, это больше, чем потери от чудовищного Голодомора 1932–1933 годов.

Россия потеряет 22 миллиона, ее население снизится до 121 миллиона человек. Ежемесячно население этой страны теряет 50 тысяч.

Некоторые демографы считают эти прогнозы чересчур оптимистичными. Вашему автору доводилось читать гораздо более мрачные пророчества.

Тем, кто считает, что действия Путина направлены на восстановление Советского Союза, стоит еще раз посмотреть на цифру неизбежных потерь населения России к 2050 году – 22 миллиона. В то же время население бывших советских республик – Казахстана, Киргизстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана – за этот же период суммарно прибавит те же 22 миллиона.

Как часто в истории человечества нации, чья численность сокращается, аннексировали страны с населением растущим?

Когда в 1945 году основали ООН, Сталин затребовал в Генеральной Ассамблее кресла для представителей всех 15 советских республик. Сошлись на трех – для России, Украины и Белоруссии.

Эти республики были ядром Советского Союза. К середине нынешнего столетия Россия, Украина и Беларусь в целом потеряют 35 миллионов человек – цифра, сопоставимая с потерями в четырехлетней войне Сталина с Гитлером и с потерями за 70 лет большевистской власти.

Американская «партия войны» требует отправки наших солдат в Польшу, государства Балтии и Румынию, а Грузии и Украине предлагается вступить в НАТО. Это подразумевает, что мы должны их всех защитить, случись конфликт наподобие того, что произошел в 2008 году в Грузии или сегодня разгорается вокруг Крыма.

В чем заключается смысл этого – для всех нас?

По сводкам ООН, сегодня насчитывается 6,3 миллиона литовцев, латышей и эстонцев. К 2050 году население этих балтийских стран в целом сократится на миллион. Теперь задумайтесь: какую пользу Эстонии принесет война НАТО с Россией за Эстонию?

В марте 1939 года Британия дала военные гарантии Польше и – выразим уважение британцам – объявила войну Германии. Это стало концом Британской Империи. А чем эта «правильная война» обернулась для Польши?

Трехмиллионное еврейское население страны фактически истреблено, 3 миллиона католиков также погибло. После войны Польша вступила в сорокалетнюю полосу правления советских наместников. День победы во II Мировой войне принес Польше совсем не то, за что Великобритания вступала в войну за нее.

Сегодня население Польши вернулось к довоенной отметке в 38 миллионов человек. Но по подсчетам ООН, к середине столетия эта страна потеряет 4 миллиона.

Пока наша «партия войны» дебатирует на тему, где провести красную линию, за которую нельзя переступать России, ООН прогнозирует, что 10 стран по обе стороны этой линии – Россия, Беларусь, государства Балтии, Украина, Польша, Венгрия, Румыния, Болгария – к середине века в сумме потеряют 50 миллионов человек. А к концу века – еще 50. Уровень рождаемости в этих государствах едва дотягивает до ⅔ от необходимого для сохранения нынешней численности граждан.

Внимание. Столетие, которое последовало за мирным финалом «холодной войны» и освобождением порабощенных народов, будет ознаменовано таким падением численности населения Европы, которое превысит людские потери от двух мировых войн и приблизится к потерям от эпидемии чумы в XIV веке.

Европеец под угрозой как биологический вид. Он вымирает. К 2050 году Россия, бывшая в 1950-м наиболее многочисленной нацией, будет находиться по этому показателю на 15-м месте, уступив Египту и намного уступив Конго и Танзании. Единственной западной страной, которая к середине века по численности попадет в первые 14 государств мира, будет США. Но большинство американцев в этот период будут иметь корни в Азии, Африке и Латинской Америке.

В период с 1914 года все великие европейские империи – Британская, Французская, Германская, Российская, Итальянская – распались. Все экс-метрополии подверглись нашествию африканских, азиатских и ближневосточных народов, населяющих бывшие колонии. И практически все коренные европейские нации стареют, вымирают, уходят с лица земли.

2014 г.

Другая Европа

День поминовения в этом году, скорее всего, будет отмечен яркими заголовками в прессе о том, что популистская лихорадка бушует в Европе перед выборами в парламент: сначала выступил «Национальный фронт» Марин Ле Пен, а сегодня уже британская Партия независимости Найджела Фараджа подняла голову.

Что происходит в Европе?

В своей неопубликованной работе «Левиафан и его враги» мой покойный друг Сэм Фрэнсис написал о грядущем кризисе «мягкого управления государством»: Евросоюз является тому хрестоматийным примером.

Немецкий философ Освальд Шпенглер использовал слово «цивилизация», чтобы описать «завершающую стадию развития культурного организма». В 1941 году Питирим Сорокин дал подробную характеристику шпенглеровскому определению цивилизации:

«Космополитизм и мегаполис взамен „дома“, „расы“, „группы крови“ и „Отечества“; научный атеизм и мертвая метафизика вместо религии; интернационализм вместо гордости за свою страну; деньги и абстрактные ценности вместо земли и реальных (живых) ценностей; „масса“ вместо „народа“; секс вместо материнства… и так далее».

Между управленческим государством и цивилизацией культуры существует огромная пропасть, это два полярных понятия.

Тем не менее мы воочию наблюдаем эту полярность в Евросоюзе. Да, бесспорно, рост ЕС совпал с ростом уровня жизни сотен миллионов жителей от Атлантики до Балтики и от Северного моря до Средиземного.

И хотя произведение поэта Альфреда Теннисона «Парламент человека и Федерация мира» будоражило воображение сторонников Единого мира в XIX и начале XX века, мечта о таком мире не захватила сердца европейских народов. Кто из них готов умереть за брюссельскую бюрократию? Никто.

Итак, какие же существуют характерные опознавательные знаки популистских партий, которые мы наблюдаем в каждой европейской стране?

Во-первых, они отказываются от идей универсализма и транснационализма и возвращаются к идее патриотизма и его символам: национальным песням, праздникам, истории, мифам, легендам.

Для таких народов сохранение уникальной этнической и культурной самобытности нации важнее требований любых наднациональных организаций, будь то ЕС или ООН.

Подобные настроения выражаются не только в яростном сопротивлении против дальнейшей взаимной интеграции в ЕС, но и во враждебности к иммигрантам из стран третьего мира, мусульманам и выходцам из стран Восточной Европы.

Люди просто хотят оставаться такими, какие они есть.

Даже швейцарцы прошлой зимой проголосовали за предложенную Народной партией инициативу ввести квоты для иммигрантов из стран ЕС.

Вторым верным признаком нового европейского популизма является традиционализм и культурный консерватизм, уважение к религиозному, культурному и историческому наследию нации.

Недавняя победа на «Евровидении» Кончиты Вурст, бородатого трансвестита, хоть и была восторженно встречена прессой, но дала сигнал традиционалистам, что европейская культура им не принадлежит.

Еще одним аспектом восходящего популизма является, как отмечает The New York Times, сдержанное восхищение Владимиром Путиным.

Почему? Путин не только публично отвергает моральный релятивизм Запада, но и создает базу для правовых норм, которые сознательно уходят корнями в традиционные христианские понятия о добре и зле.

Путин является анти-Обамой: он пытается занять культурно-нравственный вакуум, оставленный Америкой. Пока мы празднуем торжество мультикультурализма, расширяем права ЛГБТ и даем право на аборты, Путин отвергает все эти голливудские ценности.

Когда западные политики и СМИ выступают против его присоединения Крыма и называют это нарушением закона Мирового Порядка Америки, Путин в ответ апеллирует к патриотизму и истории: Крым принадлежал России в течение 200 лет. Большинство жителей, проживающих там, русские. Они хотят вернуться к матушке-России. Там расположен российский порт. Американцам не стоит диктовать россиянам, где должны находиться их жизненно важные интересы.

Антиамерикански настроенные европейцы аплодируют.

Еще один призрак бродит по Европе: сепаратизм. Шотландцы, каталонцы и венецианцы хотят объявить независимость. Как их только не называют: расистами, антисемитами, гомофобами, фашистами.

Но их противники, еврократы, слишком часто лгали, чтобы им верить теперь.

Насколько серьезен этот правый популизм?

Существует реальная возможность не только распада ЕС, но и распада Соединенного Королевства, потери Шотландии, отделения Англии от ЕС, а также раскола партии Дэвида Кэмерона – тори – на еврофилов и еврофобов.

Как и материализм, консьюмеризм и социализм, транснационализм совершает фатальную ошибку: питает тело, но оставляет душу голодной. И в конце концов люди устают слышать старые призывы…

2014 г.

На чьей стороне Бог?

В речи, посвященной вхождению Крыма в состав России, Владимир Путин перечислил памятные события, произошедшие на этой земле.

Крым, по словам Путина, расположен на «месте древнего Херсонеса, где был крещен князь Владимир. Его духовный подвиг предопределил развитие русской культуры и цивилизации. Это обстоятельство объединяет народы России, Украины и Белоруссии».

Эта речь является продолжением его декабрьского послания Федеральному собранию, где президент заявил о том, что Россия противостоит убеждениям «загнивающего Запада»:

«Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации.

Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в Бога или веру в сатану».

Так что происходит? А происходит новая война религий, и Россия выступает в ней на стороне Бога, а Запад – на стороне Гоморры.

К президенту России можно относиться как угодно, но Владимир Путин прекрасно осознает, что он делает.

Первый Рим был священным городом для всего христианства. Вторым Римом был Константинополь (нынешний Стамбул), эра которого закончилась после нашествия турок в 1453 году. И Третий Рим, в сознании верующих, – это Москва.

Путин придает Москве роль Священного города и центра борьбы против неоязычества и паганизма. В культурной войне за будущее человечества он твердой рукой помещает флаг России на сторону традиционного христианства.

В его последних выступлениях слышны отголоски речи Иоанна Павла II, чей Evangelium Vitae, провозглашенный в 1995 году, был вызовом Западу, который совершает моральное преступление, отвергает целостность человеческой жизни и живет «культурой смерти», презирающий слабых.

Что Папа Иоанн Павел имел в виду под словосочетанием «моральное преступление»?

Капитуляцию Запада перед сексуальной революцией, разводами, безудержной распущенностью, порнографией, гомосексуализмом, феминизмом, абортами, однополыми браками, эвтаназией, заменой христианских ценностей ценностями Голливуда.

В 2013 году Кремль запретил гей-пропаганду, аборты после 12 недель беременности, а также оскорбление чувств верующих.

Это ли не новая идеологическая война? И на чьей стороне Бог?

2014 г.

Почему китайцам нравится Путин

В минувшие выходные гонконгские власти использовали перцовку и слезоточивый газ, чтобы разогнать акцию Occupy Central.

Использование газа было ошибкой. Граждане вышли на улицы в знак солидарности с протестующими. Полиции Гонконга не хватило нервов и численности, чтобы разогнать их. Народно-освободительная армия осталась в своих казармах.

Толпа, по сути, взяла Гонконг под контроль. Теперь, по приказу Пекина, власти действуют исходя из стратегии «подождите, пока они выдохнутся». Предполагается, что протестующие пресытятся так же, как американцы во время акции «Захвати Уолл-стрит».

Пекин, однако, по понятным причинам нервничает.

Разрешение блокировать центр города и препятствовать движению на шоссе показывает слабость властей. Репутация Гонконга как финансового центра и его туристическая привлекательность могут пострадать. И Пекин не может допустить, чтобы протест продолжался слишком долго, потому что высок риск похожих акций на материке.

Нельзя допустить, чтобы студенты заставили Гонконг отказаться от решения Пекина наложить вето на итоги выборов главы специального административного района.

Если протестующие не освободят улицы Гонконга в ближайшее время, они будут разогнаны силой. Последние демократические протесты, прошедшие 25 лет назад на площади Тяньаньмэнь, были раздавлены танками.

В 2001 году было подавлено выступление секты «Фалуньгун». Протесты тибетцев и уйгуров, требующих автономии, были разогнаны силой и сопровождались массовыми ссылками китайцев в Тибет и Синьцзян.

Си Цзиньпин – не Михаил Горбачев. В Китае сегодня не люди решают, а партия. А лидер Китая теперь находится в том же положении, что и Леонид Брежнев, который в 1968 году приказал армиям Варшавского договора положить конец Пражской весне.

Гонконг – это своего рода микрокосм идеологических конфликтов в мире: между демократией и авторитаризмом, плюрализмом и национализмом.

Американские элиты сколько угодно могут петь псалмы о мультикультурализме, но в Китае, где отметили 65-ю годовщину революции, когда Мао заявил, что «Китай поднялся», национализм неуклонно растет.

Претензии Китая на все острова в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, его предупреждения Вьетнаму, Японии и Соединенным Штатам держаться подальше приветствуются населением. Си Цзиньпин рассматривается народом как непоколебимый защитник исторических прав Китая.

Владимир Путин стал самым популярным иностранным лидером в Китае после того, как вернул Крым.

За кампанией Путина против иностранных НКО, которые являются финансируемыми США центрами подрывной деятельности в стране, тщательно следят в Пекине и готовят меры против поддерживаемых американцами НКО в Гонконге.

Гонконг может сказать нам, куда дует ветер XXI века. Либо Сити будет двигаться в направлении демократического будущего, как того требуют протестующие, либо вернется в родное лоно и будет поглощен Китаем.

Для китайских коммунистов принять конституцию, подобную американской, сродни самоубийству. Люди будут использовать свободу слова, чтобы критиковать и бичевать режим.

Они будут использовать свободную прессу, чтобы выставить напоказ некомпетентность, несправедливость и коррупцию. И они будут проводить выборы, чтобы избавиться от режима и партии.

Китаю придется выбирать между демократией западного образца и коммунистической партией, ибо они непримиримы – это взаимоисключающие понятия. Или демократия уничтожит коммунизм, или же китайские коммунисты убьют демократию.

2014 г.

Наш союзник – это национализм, а не НАТО

Сейчас, когда Владимир Путин осуществил бескровную аннексию Крыма и намекнул, что его армия может перейти границу в целях защиты русских на востоке Украины, Вашингтон загудел, обсуждая вопрос об отправке американских войск в Восточную Европу. Но если у нас не помутился рассудок, мы не станем воевать с Россией за территорию, которую ни один президент никогда не считал важной для Америки. На самом деле, если Путин присоединит восточную и южную Украину вплоть до Одессы, он просто восстановит российскую власть над той территорией, которая принадлежала России с тех пор, как первый президент Соединенных Штатов Америки Вашингтон принес присягу, и до тех пор, когда свою присягу в 1989 году принес Джордж Буш-старший.

Это не довод в пользу того, чтобы игнорировать действия России. Но это довод в пользу того, чтобы проанализировать, что важно, а что нет, что создает нам угрозу, а что не создает, и в чем реальная сдерживающая сила, мешающая воссозданию советской империи. Прежде чем мы начнем отправлять свои войска в Европу, как делали это 65 лет назад при Гарри Трумэне, давайте зададим себе вопрос: разве американская армия, никогда не переправлявшаяся через Эльбу и не воевавшая с Красной Армией, уничтожила советскую империю и разрушила Советский Союз? Нет. Народы Восточной Европы и СССР освободила их воля и решимость быть свободными, самостоятельно решать свою судьбу, а также создавать или воссоздавать государства, исходя из истории, языка, культуры и этнической принадлежности. Империю разрушил национализм. А Михаил Горбачев выпустил эти страны на свободу, потому что Россия не желала сохранять империю силой принуждения и потому что Россия сама хотела быть частью свободного мира.

Возможно, Путин не прочь вернуть русских Украины и Белоруссии обратно в состав Великороссии. Но разве кто-нибудь верит в то, что он хочет вернуть под власть Москвы румын, болгар, поляков, венгров, чехов или словаков? Путин знает, что его собственный рейтинг популярности, достигающий почти 80 процентов, напрямую связан с мнением о нем как о националисте, который готов противостоять американцам и их притязаниям на роль архитекторов нового мирового порядка. И величайшим союзником Америки в этом мире после «холодной войны» является национализм, а не НАТО, полная нахлебников и приживал.

Именно национализм дал свободу угнетенным странам, расколол Советский Союз, разделил надвое Чехословакию и на семь стран – Югославию. Национализм заставил чеченцев предпринять попытку отделиться от Москвы, абхазов и южных осетин – выйти из состава Грузии, а крымчан – сказать «до свидания» Киеву. А поскольку национализм разделил на части советскую империю и СССР, он точно так же помешает их возрождению. Если Путин начнет вторжение и присоединит всю Украину, а не только Крым и восток, где русские составляют большинство, его страна столкнется с таким же сопротивлением оккупированной западной Украины, какое мы сегодня наблюдаем в Дагестане, Ингушетии и Чечне. И Путин знает это.

Но если восток Украины на майских выборах продемонстрирует свое намерение отделиться и присоединиться к России либо стать самостоятельным государством, почему мы должны автоматически выступать против этого? Разве мы сами не являемся гордыми наследниками борцов за независимость 1776 года? Если мы застенчиво наблюдаем за стремлением Шотландии отделиться от Англии, Каталонии от Испании, Венеции от Италии и Фландрии от Бельгии, то почему отделение Донбасса от Украины должно быть для нас проблемой, если все это будет делаться демократическим путем?

Национализм – это естественный враг империй, и похоже, что сегодня он везде на подъеме. Утверждение китайского национализма (Пекин претендует на острова, которые Япония оккупировала более ста лет назад) вызвало возрождение японского национализма, пребывавшего в спячке со времен Второй мировой войны. Усиление национализма в Японии привело к подъему антияпонского национализма в Корее. Величайшим врагом Китая на сегодня является азиатский национализм. Индия с негодованием говорит о том, что Китай удерживает территории, отнятые у нее во время войны полвека назад, а также наращивает свое военно-морское присутствие в Индийском океане. Территориальные притязания Китая в Южно-Китайском море привели к возрождению антикитайского национализма во Вьетнаме и на Филиппинах. На западе Китая уйгуры прибегают к насилию и даже террору, пытаясь отделить Синьцзян-Уйгурский автономный район от КНР и надеясь на то, что им удастся превратить его в независимый Восточный Туркестан. Национализм курдов, которые были союзниками Америки во время «Бури в пустыне», сегодня угрожает единству Турции, Сирии, Ирака и Ирана.

В ходе майских выборов в Европарламент наверняка усилят свои позиции Партия независимости Соединенного Королевства в Англии, Национальный фронт Марин Ле Пен (Marine Le Pen) во Франции, Партия свободы Герта Вилдерса (Geert Wilders) в Голландии и прочие националистические партии, которые в последнее время укрепляются по всей Европе. Можно сказать, что эти партии вторят Путину. Если он хочет, чтобы Украина не вступала в ЕС, то они хотят, чтобы их страны вышли из ЕС.

Сепаратизм и национализм сегодня в цене и на подъеме. Централизация и глобализация – это вчерашний день. Появляется новый мир. Вряд ли это приятная новость для транснациональных элит, борющихся с изменениями климата и с глобальным экономическим неравенством. Но трудно понять, какая угроза таится во всем этом для подлинных интересов американского народа.

2014 г.

Призрак, бродящий по Европе

Результаты голосования за кандидатов в Европейский парламент наверняка повлекут появление в элитарной прессе тревожных заголовков о популистской лихорадке, охватившей Европу. Победителем гонки во Франции может стать Национальный фронт Марин Ле Пен, в Великобритании – Партия независимости Соединенного Королевства, руководимая Найджелом Фараджем.

Что же происходит в Европе? В неопубликованной работе «Левиафан и его враги» мой старый друг Сэм Фрэнсис писал о грядущем кризисе «мягко управляющего государства», учебным примером которого может послужить Европейский Союз.

Освальд Шпенглер использовал слово «цивилизация» для обозначения «последней стадии культурного развития организма», писал Сэм Фрэнсис. К шпенглеровскому определению понятия «цивилизация» обращался и Питирим Сорокин в 1941 году. Вот что он писал: «Космополитизм и мегаполисы вместо „дома“, „расы“, „крови“, „отечества“. Научная псевдорелигия или абстрактная метафизика смерти вместо „религии сердец“. Интернациональное „общество“ вместо „моей страны“ („моего государства“, „моей нации“). Деньги и абстрактные ценности взамен реальных жизненных ценностей. „Массы“ вместо народов, свободный секс вместо материнства и т. д.».

Между «управляющим государством», с одной стороны, и собственно цивилизацией и культурой, которая ей предшествует, существует огромная разница.

Одна из черт правого популизма в Европе – сдержанное восхищение Путиным

Совершенно очевидно, что подъем Евросоюза совпал с беспрецедентным ростом жизненного уровня сотен миллионов людей, населяющих пространство от Атлантики до Балтики, от Северного моря до Средиземного. Работа лорда Альфреда Теннисона «Парламент народа» отражает характерные для XIX–XX столетий чаяния апологетов единого мира, однако сегодня эти мечты уже не занимают сердца европейцев. Кто из них готов отдать жизнь за брюссельскую бюрократию?

И каковы главные черты популистских партий, пустивших побеги практически в каждой европейской стране?

Первая – это отрицание универсализма, транснационализма и возврат к патриотизму: к национальным песням, символам, праздникам, национальной истории, мифам и легендам. Для людей, исповедующих подобные взгляды, сохранение уникальной этнической и культурной идентичности важнее всех инициатив наднациональных организаций, будь то Евросоюз или ООН.

Эти умонастроения отражают не только упорное сопротивление дальнейшей интеграции в Евросоюз, но и неприязнь к мигрантам из стран третьего мира, исламского Востока и Восточной Европы. Выступающие против транснационализма хотят остаться теми, кем они являются. Даже в Швеции прошлой зимой граждане охотно голосовали за Народную партию, призвавшую пересмотреть политику квот для иммигрантов из других стран Европейского Союза.

Другой чертой нового популизма является традиционализм и культурный консерватизм, уважительное отношение к религиозным и культурным традициям, наследию. Победа на очередном конкурсе Евровидения выступавшей в женском платье бородатой королевы скуки шлет миллионам европейских традиционалистов сигнал: это больше не их культура.

Еще одной чертой растущего правого популизма в Европе, как это отмечает The New York Times, является сдержанное восхищение Владимиром Путиным.

Почему? Путин не просто публично отрицает моральный релятивизм Запада. Под его руководством российская социальная доктрина стала опираться на традиционные христианские концепции того, что верно, а что дурно.

Путин в Европе становится анти-Обамой, он готов заполнить культурный и моральный вакуум, оставленный Америкой. Пока мы празднуем мультикультурализм, торжество прав ЛГБТ и аборты по требованию, Путин решительно отрекается от ценностей Голливуда.

Транснационализм страдает от одного фатального порока: он насыщает плоть, но опустошает душу

Когда западные политики клеймят Путина за аннексию Крыма, нарушавшую нормы установленного Америкой Нового Мирового Порядка, он, защищаясь, апеллирует к патриотизму и национализму. Он заявляет: Крым принадлежал нам в течение 200 лет, большинство его жителей – русские, они желают вернуться в лоно Родины-Матери, в Крыму расположен наш южный порт, американцы не должны устанавливать для русских наши национальные интересы…

И антиамерикански настроенные европейцы рукоплещут этим словам.

Еще одним призраком, который сегодня бродит по Европе, является стремление народов к самоопределению. Шотландия, Каталония и Венеция готовы объявить независимость и вновь стать государствами.

Обвинения правых популистов в расизме, антисемитизме, гомофобии и фашизме из-за слишком частого употребления утратили свою силу. Они не приносят желаемого результата, поскольку еврократы слишком часто выли волками.

Насколько серьезным является правый популизм политически? По всей видимости, политические организации этого направления займут нишу правых и правоцентристских партий по всей Европе.

Кроме того, представляется реальным не только распад Евросоюза, но и распад Великобритании, выход из ее состава Шотландии, выход самой Англии из ЕС, а также распад Партии Тори на «еврофилов» и «еврофобов» – все это на глазах у Дэвида Кэмерона.

Подобно материализму, культу потребления и социализму, транснационализм страдает от одного фатального порока: он насыщает плоть, но опустошает душу. И в конечном итоге люди, которым он надоел, начинают вновь слышать старые призывы.

2014 г.

Глобальный взлет путинизма

«Абэ усиливает свой контроль над властью, тогда как японцы уклоняются от участия в выборах».

Такой заголовок был опубликован на первой странице газеты Financial Times по поводу победы премьер-министра Синдзо Абэ на состоявшихся в воскресенье выборах.

Абэ – наиболее националистически настроенный лидер в послевоенной истории Японии. Он вновь запускает атомные реакторы, увеличивает численность японских вооруженных сил, настаивает на ее правах в территориальных спорах с Китаем и Кореей. И он входит в состав большой группы лидеров крупных и восходящих держав, которых вполне справедливо можно назвать националистически настроенными сильными личностями.

Си Цзиньпин – один из ее представителей. Он заявляет о претензиях на все острова Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей, перемещает большое количество этнических китайцев хань в Тибет и в Уйгурский регион, чтобы они количественно намного превосходили местные народности, и устраивает чистки среди старых товарищей из-за коррупции – все это говорит о том, что Си является наиболее сильным лидером в Китае за последние несколько десятилетий.

Он восседает верхом, вероятно, на самой большой экономике в мире и объявляет о проведении своей собственной «доктрины Монро». К демократическим протестам в Гонконге было проявлено терпимое отношение до тех пор, пока они не надоели Си. После этого участники демонстраций были удалены с улиц.

Назовем это путинизмом. Судя по всему, он находится на подъеме, тогда как Новый мировой порядок Буша I, «глобальная гегемония» неоконов, а также демократические крестовые походы Буша II сегодня, кажется, уже стали вчерашним днем.

Нарендра Моди (Narendra Modi), лидер индийской националистической партии, которому в течение десятилетия был запрещен въезд в Соединенные Штаты за соучастие в массовом убийстве мусульман или терпимое отношение к этому убийству, в настоящее время является премьер-министром Индии.

«Члены правого объединения „Раштрия сваямсевак сангх“, то есть Союза добровольных слуг родины, образовавшего возглавляемую г-ном Моди партию „Бхаратия джаната парти“, назначены теперь на ключевые посты в правящей партии и в учреждениях культуры», – отмечает газета Financial Times.

«Националисты публично выступали против введения таких „западных“ практик, как ношение бикини на пляже, установка свеч в торты на день рождения и использование английского языка в школах, – все это вызывает огорчение у раздражительных либералов».

Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган также принадлежит к этой категории лидеров.

Когда-то его считали образцом просвещенного правителя, смешивавшим свою исламскую веру с секулярным государством и искавшим дружбу со всеми своими соседями, но теперь он объявил «холодную войну» Израилю, оказывает помощь Исламскому государству в Сирии и, судя по всему, вновь начинает войну с курдами, отдаляясь при этом от своих союзников по НАТО и сближаясь с путинской Россией.

Никогда еще со времен Ататюрка в Турции не было такого националистически настроенного лидера.

Выступающих за демократию демонстрантов разогнали в Гонконге, и то же самое произошло с демонстрантами на площади Тахрир во время «Арабской весны» в Египте – в стране, где живет каждый четвертый в мире араб.

После свержения Хосни Мубарака «Братья-мусульмане» пришли к власти в результате проведения свободных выборов, но затем были отстранены от власти египетской армией. Генерал Абдул-Фаттах аль-Сиси в настоящее время является президентом страны и правит ей также автократично, как Мубарак или Насер до него. Тысячи членов организации «Братья-мусульмане» находятся в тюрьмах, сотням из них грозит смертная казнь. Но, несмотря на военный переворот, в результате которого Сиси пришел к власти, и проводимые в стране репрессии, американская помощь продолжает поступать.

Что же общего имеют все эти лидеры?

Все они – сильные личности. Все они – националисты. Почти все склоняются к социальному консерватизму, от которого отворачиваются западные демократии. Почти никто из них не превозносит демократию или демократические ценности так, как это делаем мы. И почти все они отвергают претензии Америки на то, чтобы быть «незаменимой нацией», «исключительной нацией» или сверхдержавой-лидером.

Фарид Закария (Fareed Zakaria) перечисляет «важнейшие элементы путинизма: национализм, религия, социальный консерватизм, государственный капитализм и доминирование государства в средствах массовой информации. Все они в том или ином виде отличаются от современных западных ценностей относительно индивидуальных прав, толерантности, космополитизма и интернационализма, или враждебны по отношению к ним».

Однако не каждый американец наслаждается теми помоями, которые представляет собой наша поп-культура. Не каждый американец верит в то, что мы должны навязывать нашу демократическую идеологию другим нациям. Наши мейнстримовские медиа и Голливуд также не везде пользуются уважением. Патриотизм, религия и социальный консерватизм направляют сегодня жизнь большинства американцев.

Как сообщило агентство Associated Press в конце прошлой недели, путинизм находит отклик по всей Центральной и Западной Европе. Виктор Орбан из Венгрии сказал, что он видит в России образец для его собственного «нелиберального государства».

Национальный фронт Марин Ле Пен хочет сделать Францию частью голлистской Европы, простирающейся «от Атлантики до Урала», и при этом Франция отделится от супергосударства Евросоюза.

Из 24 популистских партий правого толка, получивших после состоявшихся в мае выборов примерно четверть мест в Европейском парламенте, 15, по мнению исследовательской группы Political Capital, «связывают себя» с Россией. Эти данные приводит агентство AP.

Набирающие силу правые партии являются «партнерами» России и «разделяют с ней ключевые взгляды – защиту традиционных семейных ценностей, веру в авторитарное лидерство, недоверие к Соединенным Штатам и поддержку активных действий, направленных на обеспечение правопорядка».

По мнению Закария, именно финансовый провал заставил Орбана отвернуться от Запада, однако для венгерского премьер-министра либеральные ценности сегодня воплощают «коррупцию, секс и насилие», а Западная Европа, по его словам, стала прибежищем «нахлебников, сидящих на шее у системы социального обеспечения».

Если Америка сегодня лучше, чем она была раньше, то почему тогда так много стран, как на Востоке, так и на Западе, отворачиваются от того, что мы в настоящее время предлагаем?

2014 г.