Ночь веселья

Хаджи хлопнул меня по спине, до боли сжал мое плечо, потащив из комнаты на арену.

- Хорошо, что ты смог выжить на этой раскаленной сковородке.

Я остановил Хаджи за дверью. Мы еще были за сценой, но между ней и другой стеной, лестница вела на арену перед нами. Я крепко обнял его. Казалось, я не видел его вечность.

- Как ты? Я думал, что ты обиделся на меня.

- Или ты на меня.

Я отстранился, и мы улыбнулись друг другу.

Он пошел вниз по лестнице, его волнистые волосы падали на лицо в угасающем свете.

- Никогда не думал, что увижу, как Эль-Асим говорит нам распустить Великие семьи.

Я пожал плечами, пока шел рядом с ним.

- Так должно быть правильно.

Он рассмеялся.

- Точно. Ладно, нужно отметить это, а потом спать столько, сколько позволят.

Вот только мне вряд ли позволят спать. Мне нужно сделать многое до того, как утром я приду на арену завтра. Пока я планировал проверку, я все поручал Ино Йотаке и его людям, и я не знал, что нас ждет, но не мог проиграть. Я бросил перчатку. Если я не пройду проверку, то потеряю шанс на новый мир.

Я не думал о поражении. Я знал, то выиграю. Должен был.

Меня терзали сомнения. Я пережил два времени года, почти год, потому что был окружен людьми, прикрывавшими мою спину, бывшими умнее меня. Я выжил, потому что смог им довериться.

А если я не смогу пройти испытания? Если моей силой были люди вокруг меня, а у меня оставалась только Метка?

Я разберусь с этим, если возникнет проблема.

- Синн, - Хаджи хлопнул меня по плечу.

Я улыбнулся и толкнул его в ответ.

- Ты со мной?

Я кивнул, обращая на него внимание.

Люди окружали нас. Музыка доносилась с двух сторон. Арена была огромной, я еще не был в таком просторном месте внутри летаран.

Факелы мерцали на ветру, хотя Кала еще было в небе. Свет солнца закрывала шляпка медузы, и ночь все же близилась.

Мужчина в длинном пальто на ходулях прошел мимо нас, задев рукой мою голову. Я рассмеялся, следя за ним. Я никогда еще такого не видел.

Нас окликнула женщина со скрипкой, ее волосы были стянуты сзади. Руки ее были в лиловых лентах, а красная шаль была в заплатах.

- Я сыграю песню вашего сердца.

Хаджи втолкнул нас мимо нее в палатку на колышках. Мы нашли источник музыки. Группа сидела на маленькой сцене, их инструменты были щербатыми, сияли лишь в нескольких местах. Но это не имело значения. Они играли так, что мне хотелось танцевать.

Перед сценой было место для танцев, а в остальных местах были столы. Некоторые были с играми. За другими мужчины и женщины пили.

Хаджи поднял два пальца. Я не видел, кому он машет.

- Я не смогу быть здесь долго, Хадж.

- Бред, - он хлопнул меня по спине. – Тебя ждет серьезный путь. Может, это последний твой шанс повеселиться.

Я улыбнулся и покачал головой. Ничего не будет от кружки эля с другом?

Одна превратилась в три, а там… Я уже не знал. Солнца давно сели, Кельмар выглядывал из-за горизонта. Светили лишь факелы, они же дымом заполняли воздух.

Мы играли в кости, я в этом был хорош. Главное, не быть пьяным. Переберешь, и ты уже проиграешь. Так и было с крупным мужчиной рядом со мной.

- Ого-о-о-о! – смеялся я со всеми за столом. Я был хорош, но мог вот-вот упасть следом за другим на пол. Я потер глаза и бросил кости.

Народ вокруг меня застонал. Я рассмеялся и придвинул монеты.

- Думаю, он нас дурит, - сказал кто-то на гернамском, я давно не говорил на этом языке.

- Как можно дурить в костях? – спросил я на его языке. Он дрогнул. Или я. Я не знал.

- Думаю, ты используешь Метку.

Я откинул голову и рассмеялся.

- Ты думаешь, что я … - я встал и развязал пояс, потянул за рубашку.

Хаджи вопил:

- Эль-Асим раздевается для дам!

- Не раздеваюсь, - ответил я с улыбкой. – Но нужно избавиться от этой рубашки.

Мужчина рядом со мной поднял сонную голову.

- Эль-Асиму мешает рубашка? – спросил он на нефертарианском. – Миру точно конец.

Я фыркнул и расстегнул рубашку.

- Пережил бы то, что я, понял бы, почему рубашки – роскошь… - я моргнул, почти сняв рубашку. – Похоже, я забыл слово.

- Может, давно не практиковал нефертарианский, - улыбнулся мужчина рядом со мной.

Я тоже улыбнулся.

- Наверное, - я все-таки снял рубашку. Все вокруг зашумели от удивления. Я поднял палец, шатаясь.

- Эти Метки, - они напоминали широкие черные татуировки и занимали мой живот, грудь, плечи, спину, руки, ладони и шею. – Не годятся для игры в кости.

Мужчины отпрянули, когда мои Метки с паром и шипением поднялись. Черный стал оранжевыми потоками лавы.

С уставшей улыбкой я попытался одним из огненных хлыстов перевернуть кость.

Она сгорела.

Смеясь, я убрал Метку и сел, поддерживая голову рукой. Я не знал, можно ли выпить еще одну кружку пива. Раз были сомнения, стоит заканчивать.

Хаджи дал мне свежий эль. Я надел рубашку, царило молчание.

Мужчина по другую сторону стола упал со стула. Смеясь, его друзья подхватили его и вынесли, поглядывая на меня. Я мысленно пнул себя. Я не хотел пугать празднующих.

- Это впечатляет, саид.

Я моргнул. Или закрыл глаза, но пытался найти того, что сказал это. Я знал всех, кто мог называть меня лордом, но не узнавал этот голос.

Это был высокий мужчина со светло-каштановыми волосами и бородкой, но над верхней губой усов не было. Его одежда была неописуемой, и я не мог сразу сказать, из какой Семьи он мог быть.

- Я вас знаю?

Он покачал головой и протянул ухоженную руку.

- Я Исзак Токарз.

Я пожал его руку и отсалютовал кружкой эля.

- Рад встрече.

Мужчина за столом зевнул и потер лицо.

- Нам еще раунд заказать?

Я нахмурился, лицо размывалось. Грязь казалась неподходящей ему, но она была на лице и одежде, только не на руках.

- Сэр, вы шпион?

Он улыбнулся.

- Нет, я журналист.

Я удивленно отпрянул.

- Что за журналист?

- Рассказываю правду о людях.

Я подумал.

- Звучит хорошо, сэр. Вы рассказываете правду или свою версию правды?

- Правду, - я кивнул, и чуть не упал на стол. Я уже плохо собой управлял. Завтра будет ужасно. А мне нужно было вспомнить, кто за столом, почему я все еще здесь.

- Журналист, я не трогал ваше племя.

Он протянул руку.

- Думаю, родословная сейчас не важна.

Я оглядел кружащуюся комнату.

- Точно. Не важна. Но я привык слышать имена и понимать, на каком языке говорить, чтобы выразить уважение.

Арик вскинул брови и уголки губ.

- Я из флота Клар, - я никогда о таком не слышал. – И мы говорим на кельтакском.

- Мой друг захотел бы с тобой поговорить. Она давно не говорила на родном языке.

Он склонил голову.

- Она из тех, кто пережил побег от Рук?

За столом посерьезнели.

- Да.

Исзак глубоко вдохнул и склонился над столом.

- Что мы будем делать с Руками, саид? – я вскинул брови, глядя на кружку. Я видел красную шляпу Хаджи, он шел в толпе с четырьмя кружками высоко над головой. Но я уже достиг предела. С меня хватит эля. Нужно уходить.

- Перемирие.

Исзак не отступал.

- После всего, что они сделали?

- А что мы должны сделать? Убить их без предупреждения?

- Как они нас?

Я хмуро посмотрел на Исзака.

- Из какой вы Семьи?

Он помрачнел и отвел взгляд.

- Не важно. Семьи не важны. Я пришел доказать право на лидерство, и все.

Я отказался от эля, когда пришел Хаджи. Что-то в мужчине настораживало меня, но я был слишком пьян, чтобы понять, что. Хаджи вскинул удивленно брови. Я отмахнулся. От разговора я трезвел. Это хорошо.

Арик смотрел на меня. Я вдруг понял, что я не в безопасности. Я не знал, кто эти двое, и что им нужно.

Исзак провел пальцами по челюсти.

- И вы хотите перемирия с теми, кто убивал нас.

- Вы Бахрейн? – Исзак не дернулся. Он не был Бахрейном. – Умира? – вот. Он дернулся. Я никогда не видал Умира, похожих на Исзака. Хаджи прищурился.

- Я вас не знаю.

- Ты не знаешь всех людей, Умира Хаджи Нуру.

Он знал Хаджа. Интересно.

- Какое племя вы возглавите, если победите? – спросил я.

Он вскинул брови и отвернулся. Комната уже меньше кружилась, голова прояснялась. Я глубоко вдохнул, глядя на Хаджи.

Исзак повернулся ко мне.

- Почему вы решили, что вы – лучший лидер для нас? Что дает вам право вести нас в новую эру?

Голова прояснилась.

- Нет права. Если есть кто-то сильнее меня, то я отдам власть ему.

Другой мрачно улыбнулся.

- Но нужно быть сильным, чтобы бороться с Великими семьями и Руками, ведь, поверьте, эти женщины очень сильны. Они не отдадут власть без борьбы.

Арик допил пиво.

- И если кто-то будет лучше тебя на испытаниях, то ты не будешь править?

- Именно.

- Не верю. Зачем тогда всех созывать? Ты создаешь самую большую армию в мире. Зачем создавать ее и отдавать другому.

- Я не строю армию. Я даю всем голос.

Арик отпрянул с кружкой в руке. Я повернулся к журналисту.

- Потому и я участвую. Чтобы все работало, это должно быть честным для всех, у всех будет шанс.

- Но проверка подстроена под тебя.

- Я не знаю, что за испытания нас ждут. Я знаю только, что арена покажет не только, кто сильнее… - я указал на Метку под рубашкой, - … но и кто лучший лидер, тактик, решатель проблем, кто более подходящий.

Что-то вспыхнуло в глазах Арика.

- Зачем?

Я прочистил горло и отодвинул нетронутый эль.

- Я на этом месте по праву рождения и из-за этого, - я поднял Метку вокруг шеи, оживив ее. – Но буду ли я хорошим лидером? – я покачал головой и встал. – Не знаю.

Уголок губ Арика приподнялся, он кивнул.

Исзак встал и протянул руку.

- Увидимся на арене.

Я пожал его руку.

- Да.

Я встал из-за стола с Хаджи и пошел мимо пьяных людей в комнату. Начинались игры.