— Нет, — сказал я со смешком, прижав пальцы к голове. Я не мог понять, что они мне говорят. Я слышал голос. Но жидкий металл, управляющий людьми? — Так вы не оправдаетесь. Неужели все убийства были, потому что… это так сказало?

Айанна опустила голову, поджав губы.

— Выслушай, Синн. Когда ты узнаешь все, то поймешь.

Удивление Никс сменила настороженность. Я вскинул палец, заметив ее удивление только теперь. Это казалось искренним.

— Хочешь сказать, что ты не знала об этом?

— Ходили слухи, но я не обращала внимания, — она поджала губы, хмурясь. — А ты задумывался, почему Великим семьям так важна чистота крови?

— Нет. Никогда, — я нахмурился. — Я едва слышал о таком. И никогда не видел. И, если вы забили, я Эль-Асим, один из Великой семьи.

— Ты это видел, Синн, — Никс гладила пальцами поверхность стола. — Просто не понимал. Ты не задумывался, почему Ино Нами так к тебе относится?

Я пожал плечами и покачал головой.

— Это было из-за моей Метки. Я поздно ее получил.

— Или почему в твое племя не пускали остальных. Позволяли только других Эль-Асим.

— Не всегда. Мы впускали Умира.

— Они схожи по крови, Синн.

Я понимал, но это только сильнее раздражало.

— Наша кровь смешана. Умира. Эль-Асим. Смешана. И это видно по нашим Меткам.

— Да, — Никс смотрела вдаль.

— Тогда как Эль-Асим и Умира пустили в Великие семьи, если там важна чистая кровь? — я взмахнул рукой. — Не знаю, к чему вы клоните, но это все явно не то.

Никс взглянула на меня, но словно не видела.

— Знаешь, как мы вас называли? Остальные Великие семьи? Шанкара, Ино, Лебланк, Бахрейн и Фурст?

Я закатил глаза.

— Оно мне надо?

— Поганой кровью, — Никс открыла рот и смотрела на потолок. — Так мы вас называли, смотрели свысока. Когда все собирались, вас не звали.

Собирались?

— Что? Великие семьи собирались, когда таял лед, чтобы освободить летаран.

Никс рассмеялась и помрачнела.

— Вас впустили, потому что ваши Метки были сильнее, чем у некоторых Семей. Но вы никогда не были одними из нас.

— Нас, — вся сила правды ее слов ударила меня по лицу. Я не мог игнорировать это. Слишком многое обрело смысл.

— Них, — язык Никс на миг показался между губ. — Умира и Эль-Асим были близко не из-за того, что вы хорошие, а потому, что вы были изгоями пятерки чистых. Они хотели силу ваших Меток в своих рядах. И все.

Я потер глаза. Все эти годы я думал… Я не знал, о чем думал. Мне было все равно. Фурсты и Бахрейны были уничтожены, когда я был маленьким. Вскоре участь постигла Лебланк, и я ничего не знал толком о Шанкаре. Их влияния на жизни я не видел.

А теперь они вернулись и объединились с оставшимися Великими семьями.

Айанна подняла руку, прикусив губу.

— Жрицы Таро обратили внимание на понимание природы Стрел.

Я вздохнул. Еще истории. Стрелы были, якобы, во всех сферах правления, общества, религий. Они искали власть. Управляли людьми, убивали лидеров. Когда отец говорил о них, я видел мурашки на его коже. Он участвовал в борьбе с ними.

— Да? Стрелы? Сейчас?

— Они были, Синн. Они были теми, кто создал Великие семьи, — Айанна взяла одну из банок. — Думай, Синн. Если они создали Великие семьи, если они основали требования о чистоте крови, не могли они дать им и это?

Я начинал понимать. Стрелы проникали в каждое сильное племя или религиозную фракцию, чтобы изменить мир. Это было во времена моего отца. Если они меняли мир, если все планировали до этого момента… Это ужасно трудно — спланировать все так тщательно. Должна быть причина. Я должен услышать, что за причины нашли Нейра или Никс, или Айанна.

— Отец говорил, что Великие семьи объединились, чтобы разрушить Священников и Стрелы.

Нейра кивнула, щурясь.

— Потому было сложно отследить Стрелы. Они действовали за другими.

За другими. Как матушка? Ею явно управляли. Через связь?

Никс потерла щеку.

— Все теперь логичнее. Вы хоть задумывались, почему королевы поддерживали меня, почему мне позволили править?

Я посмотрел на Айанну. Она вздохнула со смирением.

— Потому что ты забрала власть? — я пожал плечами. — Тебя не получалось остановить. Ты пугала всех вокруг.

Никс покачала головой.

— Вряд ли ты понимаешь, как мало власти у меня было, — она положила ладони на стол. — Меня отобрали, выбрали.

— Зачем? — судя по словам Айанны, Таро придавал людям сил, а не уничтожал.

— Мы искореняли то, что считали болезнью, — Никс посмотрела на Айанну. — Мы просто не видели всю картину, пока не забрали несколько их детей.

Я вздрогнул от шока и удивления.

— Хочешь сказать, что вы забирали детей по причине?

Она кивнула.

— И заставляли их смотреть, как их семьи погибают? Это ужасно. Это не может быть на благо.

Никс закрыла глаза и подняла голову.

— Мы узнали это быстро. Если поймать детей до того, как их Метки проявятся, если поймать их до того, как их заразили, мы спасали их. Если поймать их позже, они были безнадежны.

— Безнадежны? Люди Нейры смогли выгнать эту жидкость.

Нейра скривилась.

— Я не сказала, что они выжили, Синн, — она отвела взгляд. — Редкие смогли.

Недоверие ударило меня по лицу.

— Так вы делали это по причине? Сжигали людей заживо — матерей, отцов, сестер, братьев, теть, дядь? Заживо по причине?

— Да, — что-то дрогнуло на лице Никс. Ее взгляд смягчился. — Мы поняли, что если забрать под опеку беженцев, появятся их шпионы. Они чуть не разрушили нас, Синн. Потому мы забрали город Плерон, украли Либрариум, потому мы сделали город в небе. Только там было безопасно.

— И заставлять детей смотреть, как умирают их семьи? — мне нужна была четкая причина. Это было ужасно жестоко.

— Их Метки, — тихо сказала Айанна. — Это был ключ. Метки могут прятаться в ребенке. Твоя Метка могла появиться намного раньше, чем ты понял. Они порой вырываются и причиняют ущерб. Ребенок не запоминает случай, но родители знают. Когда Метки начали показываться на постоянной основе, детей начали забирать и посвящать в Семьи.

— И заставляли пить тот чай, — поежилась Никс.

— Тогда появилась эта жидкость, — Нейра указала на банки. — Она. Жидкости не было у детей без Меток.

Я потер хмурый лоб.

— И как это все связано?

Никс придвинула банку ко мне.

— После Стрел мы увидели, что Великие семьи вместе ищут что-то. Много ресурсов. Они над чем-то работали, но мы не знали, над чем.

— О чем ты?

— Перечисли Великие семьи.

Я закатил глаза.

— Бахрейн.

— Они искали сушу, но не простую. Они искали почву, богатую на плерон.

Я скривился.

— Они были фермерами. Зачем им металл, что добывают в шахтах?

— Они были фермерами до Стрел, — Никс провела пальцем по трещине в камне. — Они добывали плерон, но мы не знали, куда они его отправляли.

— А Фурст?

— Люди земли. Но после Стрел они перебрались в море. Наверное, они переправляли плерон, но мы не уверены в этом.

— И Руки их на всякий случай уничтожили.

Нейра потерла переносицу.

— Ты не видишь, Синн, что были весомые причины искоренить их. Когда Фурст заняли море, они начали убивать остальных в море. Из-за них Руки перебрались в небо. Когда Бахрейны забрали острова, они заставили племя Хан уничтожить тех, кто жил там раньше. Бахрейн создали Хан. Умира использовались, чтобы добывать плерон, но они хорошо скрывали свою деятельность. Наверное, потому что они были кочующими. Они копали в пустынях.

— Откуда ты столько знаешь? — осведомился я. — Ты пряталась на острове, о вас никогда не слышали.

Нейра пронзила меня взглядом.

— Потому что здесь самый богатый запас плерона. И я хотела понять, почему люди хотят забрать мои земли.

Я хотел кого-то задушить. Все было логично. То, что не вязалось, сложилось в картинку.

Руки дрожали от ярости. Всю жизнь я был инструментом, куклой. За мои нити всегда кто-то тянул, направляя. Для чего? Куда?

— Мы подняли Небесный город, — сказала Никс, — и в нем собирали информацию о Семьях, их действиях, но и прятались в нем. Мы построили лаборатории, чтобы изучить эту жидкость.

— И?

— Я в этом не участвовала, Синн, — она прикусила губу. — Я развивала наши технологии, чтобы продолжать бой.

— Мы узнали, — сказала Айанна, — что жидкость живет, что она испускает особые частоты. Мы не могли ее слышать, как сказал Джошуа.

Ого. Он был мне другом, пока я был в плену в Небесном городе. И я доверил ему развитие технологий не только в Лиге городов, но и для своего флота.

— Джошуа знает об этом?

— Он был ключом во многих вещах, — сказала Айанна. — Из-за него ты смог сбежать из Небесного города.

— Скажите то, что я не знаю. Я помню его самолет.

Айанна скривилась.

— Он был тем, кого мы хотели вывести из Небесного города.

Я раскрыл рот, пытаясь ее понять.

— Я сбежал. С помощью Джошуа и Кили.

— И Иветты.

Я покачал головой и повернулся к Никс.

— Ты сказала, что тебя выгнали из Шанкары из-за Метки огня. Но ты смогла как-то выйти замуж, у тебя были дети. Как-то это не сходится.

Никс поджала губы.

— Когда я была ребенком, моя Метка была воздухом, как и у всех в Шанкара. Мне дали чай, дали мужа, у меня были дети, но однажды моя Метка изменилась. Я не знаю, как.

— И в тебе есть жидкость?

Никс посмотрела на Айанну. Жрица вскинула брови.

— У Никс особая способность. Она может забирать силу других Меток. Когда ее Метка только появилась, она была окружена Шанкара, Метками воздуха. Но когда ее изгнали, пришли Ино.

Я нахмурился.

— Значит… она может использовать силу наших Меток?

Никс выпрямилась.

— Кроме твоей. Теперь не странно, почему я держала тебя рядом?

— Хотела игрушку? — так я думал раньше.

— Хотела твою Метку. Когда я забираю силу Метки, я получаю эту силу навсегда, — в ее темных глазах был лед. — Твою я забрать не смогла.

— Мы думаем, — сказала Айанна, — что из-за ее Метки жидкость подействовала иначе.

Я покачал головой.

— И мы думаем, — глаза Айанны расширились, она подняла руку, чтобы я молчал, — что и ты похож.

— Мне не давали никакой чай.

Нейра приблизилась.

— Сам посуди, Синн. Ты был связан с Никс. Ты связан с летаран на корабле. Ты даже смог связаться с огнедышащими соколами, хотя не должен был, ведь их люди умерли.

— Это не значит… — я посмотрел на банку и отпрянул. — Нет.

Она кивнула.

— Твой отец должен был заметить, как сильна твоя Метка, Синн. Ты не мог этого скрыть. Правда. Вспомни, как он к тебе относился. Ему стоило отдать флот твоей сестре Заре.

— Она этого не хотела?

— Разве?

— Не хотела. Она говорила мне об этом все время, — сколько я себя помнил.

— Все знали, наверное, как сильна твоя Метка. Вопроса не было. Флот был твоим. И им нужно было дождаться, пока Метка проявится.

— Но я не помню никакой чай.

Никс пожала плечами.

— В Шанкаре это была церемония. У Эль-Асим все может быть иначе.

— И я поступаю так, как не должен был? Они управляют мной?

— Мы думаем, — сказала Айанна, — но это лишь теория без доказательств, но мы думаем, что из-за силы твоей Метки эта жидкость не может тобой управлять. Ты одолел ее, ты используешь ее, привязывая людей и существ, что не мог бы в другом случае.

— Но кто-то управлял моим телом до этого.

— Жидкость.

— Она говорит?

— Люди говорили о голосах, но жидкость ли это? Или кто-то, кто может общаться на частоте этой жидкости?

Я посмотрел на Нейру.

— Вы и это узнали?

— Руки исследовали отдельно, а мы — отдельно, — она провела рукой по косе. — Мы все время принимаем беженцев, Синн. Но мы не принимаем их в свой круг. Сначала они проходят проверку.

Я побледнел.

— Беженцы Ино. Они умрут, если вы попытаетесь убрать жидкость из них.

Нейра кивнула.

— Твоя мать знала, что делала, когда схватила твою сестру. Она знала, что ее люди решат пойти за тобой, и если в них есть жидкость, они могут быть шпионами.

— Сами того не зная?

— Мы замечали странное поведение у людей, а потом они просыпались и не помнили, как попали в место, где их схватили.

Я запустил пальцы в волосы, распустив этим хвостик. Я повернулся к ним.

— Что мне делать? Что это значит? Почему Семьи? Кровь?

Айанна подняла палец.

— Ответ у нас есть. Изучая кровь, когда Джошуа сделал прекрасный Распространитель меток, мы открыли, что у всех Великих семей общий маркер в крови. Доктор Карсон смог его определить. Он сильнее всего в Великих семьях, а дальше — чем меньше племя, тем слабее маркер.

Никс посмотрела мне в глаза.

— Очищение крови. Ради этого они уничтожили так много маленьких племен.

Я покачал головой.

— Мы не знаем, что они затевают, но они пытаются убить всех, кто против них, кто им не помогает.

— Как это понимать?

— Это значит, — Нейра отвернулась от каменного стола, схватилась за его край, — что мы даже не знаем, с чем боремся.