В воскресенье мы с Глебом не видимся. У него тренировка, а затем ужин с родителями. Я только вчера узнала, что парень из уважаемой семьи врачей и профессоров. Не удивительно, что сам он учится на химфаке. Он был единственным ребенком и в хороших отношениях с родителями. Впрочем, его воспитание говорило само за себя.

Вечером вместо смс он позвонил, и я, улыбнувшись, сняла трубку.

— Да? — произнесла я.

— Зайчик, привет, — услышала его голос, и мой живот перевернулся.

— Привет, — ответила я.

— Соскучилась по мне? — несколько ехидно произнес он, на что я не удержалась, закатив глаза.

— С чего бы? — язвительно промолвила.

— С того, что я великолепен и неотразим, — тут он понизили голос, — а еще хорошо целуюсь.

Горло внезапно пересохло, и я была уверена, что покраснела. Однако его слова и голос заставляли не только щеки мои гореть, но и все тело.

— Зайка, ты еще тут? — проворковал этот змей искуситель.

— М-м-м, угу, — невнятно пробормотала, на что услышала его смех.

— Как с химией? — спросил он, переводя тему, между тем я прерывисто вздохнула. — Мы с тобой не подготовились.

Мне нравилось, как он говорил «мы». Будто у нас есть общее дело, или же мы пара. Несмотря на наше свидание, я не знала, можно ли считать нас парой или нет. Он ничего не говорил про то, что мы встречаемся или вроде этого. Полагаю, женщины любят ушами. Я не была уверена, что готова считать его своим парнем.

— Все хорошо. Я пока все понимаю, поэтому нет необходимости, — пожала я плечами.

— Жаль, — хмыкнул Баринов.

Я нахмурилась, а затем произнесла:

— Почему?

— А как по-другому я затащу тебя в свою берлогу? — промолвил он. Хоть это и звучало как шутка, однако интимности в его фразе все же было больше.

Я фыркнула.

— Можно подумать, ты что-то не придумаешь.

Это была чистая правда. Глеб был тот еще стратег, и ко всему прочему уперт, как баран. Если бы он захотел «затащить меня в свою берлогу», он бы непременно что-нибудь придумал.

— И то верно, — усмехнулся парень.

Я услышала какой-то стук, а затем Глеб с кем-то начал говорить.

— Зайка, я пойду. Приятных снов, — я слышала в его голосе заботу и улыбку, отчего тотчас же улыбнулась сама.

— Спокойной ночи, — прошептала я.

Я прижала телефон к груди, по-прежнему улыбаясь. Этой ночью мне снился Баринов. Его поцелуи, глаза, сильные руки.

***

Я подходила уже к универу вместе с Егором, разговаривая о сегодняшнем тесте по математике. Мы почему-то стали ездить вместе, впрочем, я была вовсе не против хорошей компании.

— О, — вдруг вспомнила я, — что ты делаешь в среду? — задала ему вопрос.

Парень задумался, словно вспоминая в голове, какие у него планы, а затем пожал плечами и произнес:

— Ничего, а что?

— Я хотела вас с Яной позвать на футбол, — промолвила я и неловко помялась на месте.

— А кто играет? — тотчас же оживился блондин.

— Гладиаторы и не знаю, кто еще.

— Вообще можно, — согласился парень.

— Отлично! — проговорила я, пожалуй, с излишним энтузиазмом.

— Что «отлично»? — появилась словно из ниоткуда подруга, а я вместо того, чтобы ответить на её вопрос, уставилась на нее.

Сегодня она выглядела по-иному. Её волосы из светлого превратились почти в оранжевый, или же это такой странный оттенок рыжего. Я не могла точно понять. Однако стоить отметить, ей шло. Её зеленые глаза, казалось, светились, а улыбка с ямочками на щеках придавала особый шарм. Она выглядело весьма дерзко, но вместе с тем, как фея. Словно персонаж из мультфильма. Яна была чуть выше меня, но я была более фигуристая, она же напротив, была худенькая, словно щепка.

Молчала не только я, но и Егор. Мы потеряли дар речи от такой «неожиданности».

— Ну, скажите уже хоть что-нибудь, — простонала Яна.

Я очнулась первой и промолвила:

— Тебе идет.

— Правда? — недоверчиво спросила та, на что мы как болванчики синхронно покачали головами.

— Хорошо, — лучезарно улыбнулась она, — так что «отлично»?

Я хлопнула себя по лбу. С появлением Яны все напрочь вылетело из головы, поэтому я повторила свое предложение для нее, всей душой надеясь, что рыжая (или же оранжевая), согласится.

На её лице отразилось сомнение.

Впрочем, это было неудивительно, ведь Данил тоже играл за «Гладиаторов».

— Ну, давай же соглашайся, — подтолкнула ее, смотря на девушку умоляющим взглядом.

Она поджала губы, затем вскинув руки вверх, сдалась, произнеся:

— Хорошо.

— Спасибо, — пропищала я, словно умалишенная, а затем бросилась в объятия, возможно, своих будущих хороших друзей.

Нынче мы были приятелями, но я надеялась, что однажды станем друзьями. Впрочем, время все расставит на свои места.

— О, — ущипнула меня за бок Яна, чем заставила отпрянуть от ребят.

— Ты чего? — возмущенно промолвила я, потирая ушибленное место.

— Красавчик идет, — прошептала она, подмигивая.

Я насупилась.

— Кто? — не поняла я, а затем кто-то притянул меня за талию в свои объятия, складывая руки в замок.

Я удивленно обернулась и узрела за собой ухмыляющееся лицо Баринова. Он, не стесняясь друзей и всеобщего внимания, поцеловал меня в щеку, а затем прошептал на ухо:

— Доброе утро!

— О, эм-м, — пыталась сказать я хоть что-то, однако тщетно.

— Привет, — уже обратился он к ребятам, особое внимание задерживая на Егоре, и снова меня поцеловал, однако на этот раз в шею.

«Чертов собственник! » — возмутилась я мысленно, пока таяла в руках парня.

— Привет, — несколько заторможено ответили они.

Ребята впали в ступор. Впрочем, не удивительно. Еще несколько дней назад я кричала, что он мне никто, а сейчас мы стоим в обнимку. Я из-под волос посмотрела на них, те смотрели на меня укоризненным взглядом, на что я лишь пожала плечами, отводя взгляд.

Стоило мне только вырваться из объятий Баринова, он в тот же миг по-хозяйски положил руку мне на талию. Мы направились в здание. На нас то и дело обращали внимание, однако Глебу было все равно.

— И что это должно значить? — тихо спросила я, дабы услышал только он.

— Это значит, что мы вместе, - ухмыльнулся парень.

Я поморщилась.

— Но мы сходили всего на одно свидание, — резко остановилась.

Глеб вздохнул.

— И что? — спросил он, в упор на меня смотря.

— Я не знаю, это как-то слишком, — замолчала я на несколько секунд, пытаясь подобрать нужное слово, — быстро.

— Быстро? — сдвинулись его брови к переносице, а затем, как-то невесело рассмеявшись, он снял руки с моей талии и отошел на шаг, нервно проводя рукой по волосам. — Я не понимаю тебя. Нам хорошо вместе, мы много времени проводим в обществе друг друга!!! — чуть ли не кричал парень. Его глаза пылали. Баринов сделал шаг обратно ко мне, приближаясь вплотную, а затем, взяв за подбородок, заставил посмотреть в глаза, которые я тот и дело норовила отвести. — Позавчера ты так не думала, — прошипел он, — я не собираюсь, как тринадцатилетний мальчишка зажимать тебя по углам. Все, что происходит между нами, это между нами. И мне все равно, где мы находимся. Если я хочу целовать тебя, и ты меня, почему мы не можем это делать?

— Глеб, прекрати, — попросила его.

— Отлично, — опустил он руки, — ты, очевидно, не хочешь меня так, как я тебя, — сглотнул парень, тяжело дыша.

— Глеб, — прошептала я, пытаясь взять его за руку, но тот лишь обреченно покачал головой, пятясь от меня.

— Если бы я тебе нравился хотя бы вполовину настолько, насколько ты мне, мы бы не возвращались к одному и тому же по десять раз. Я знаю, Камила, к чему ты готова, а к чему нет. И пытаюсь идти тебе на уступки. Как придурок спрашиваю у всех, как можно удивить девушку. И после всего ты говоришь, что слишком быстро?! Я могу сделать первый шаг, второй, третий, но смысл, если ты каждый раз отходишь все дальше. Я не вижу больше смысла.

После этих слов он ушел. Развернулся и ушел.

Я дура. Я все испортила.

Я провожу дрожащей рукой по волосам. Ком застрял в горле, и его слова эхом отдаются в моей голове. Я словно в бреду, иду на первую пару, вторую, третью и пропускаю все мимо ушей. Ребята пытаются меня развеселить, но тщетно. Я замкнулась. Я решаю не идти на астрономию. Не могу. Глеб будет там. Это слишком. Я возвращаюсь домой подавленная. Я всего боюсь. Боюсь настолько, что позволяю страху руководить моей жизнью. Глеб был прав. Я словно потребитель. Я ничего не сделала для него, не важно, нравился он мне или нет, но я только получала, ничего не отдавая взамен. Боже, какая я эгоистка! Я только брала, брала, брала!!! Вопреки тому, что он мне, до дрожи в коленях, нравится.

Я шмыгнула носом и потрогала свое лицо. Должно быть, я плакала. Я не хотела, чтобы это заканчивалось, не успев начаться. Это лучшее, что происходило со мной за последние месяцы. Я почувствовала себя живой. Даже когда он меня раздражал, я чувствовала в себе ту увядшую искру. Я чувствовала в себе тот живой огонек. Я была круглой идиоткой. Он мог выбрать любую из девчонок, но выбрал меня, а я лишь носом воротила. Глеб был честным, не давал

обещаний, но наслаждался моментом. Не относился ко мне, как к развлечению и уважал. А уважала ли я его?! Я вспомнила все, что между нами было. Все, на что я была способна, это сделать ксерокопии лекций. Я фыркнула от собственной глупости и дурацкого характера. Парень радовался им больше, нежели любой бы другой радовался сексу.

Я покачала головой и, смахнув слезы, посмотрела на телефон. Я взяла его в руки и разблокировала, открыв сообщения.

Я хотела написать, что парень для меня значит. Хотела сказать, что он нравится мне, но я трусиха.

Я резко заблокировала и откинула его в сторону, словно он был виновен, что его владелица - припадочная недотрога.

Я встала и села за уроки. К сожалению, даже они мне не помогли. Также не помогал и новый роман, и чай с мармеладом. Ничего.

Я осмотрела комнату. Повсюду стояли цветы. Некоторые уже подвяли, некоторые я уже успела выбросить, но один стоял. Кактус. Я была такой же колючей, как он.

Когда бабушка вернулась домой, она заметила мое поникшее лицо и попыталась расспросить, но я не желала рассказывать.

Сегодня я не получила привычной смс, хоть и держала телефон под боком всю ночь.

***

Утром я, словно зомби, брела по университету, лишь изредка кивая головой на какие-то вопросы Егора. Я была тише воды, ниже травы. Мне довелось увидеть Глеба на входе в универ, однако тот лишь отвернулся от меня, не обращая внимания. Мое сердце сжалось, но я предпочла этого не показать.

Мы сидели на второй паре. Еще вчера я собиралась идти на футбол и вроде как обещала им, однако не уверена была, что буду там делать.

— Так, ты не пойдешь, Камила? — спросила меня Яна.

Я покачала головой.

Девушка накрыла мою ладонь и, наклонившись ближе, произнесла:

— Мы не слышали много, но если тебе не наплевать на него, пойди к нему и докажи, что он не прав.

Я фыркнула, кинув на девушку взгляд полный недоверия.

— И как же?

Сегодня я была крайне пессимистична, словно вернулась на несколько недель назад.

— Я не знаю. Тебе сердце должно сказать, а не я.

Я опустила голову на парту и простонала:

— Я не знаю, как смотреть ему в глаза, а вдруг ему уже все равно, и ничего уже не исправить. Возле него вон сколько красоток.

Девушка улыбнулась и покачала головой, словно я говорила чушь. Впрочем, возможно, так оно и было.

— Камила, ты ему нравишься. Поверь, если ты завтра придешь и хотя бы подойдешь к нему, он будет рад.

— Я не знаю, — обреченно прошептала, уставившись на парту.

Яна вздохнула и потрепала меня по волосам.

— Сделай выбор до вечера. Только ты можешь понять, насколько он тебе нужен.

Больше мы на эту тему не поднимали, а я между тем пыталась понять, что же я чувствую к этому парню. Я смотрела на него во время перемен и все сомневалась. Если бы все закончилось, моя жизнь бы встала на круги своя. Я как и планировала, училась бы, получила профессию, стремилась к чему-то. Я не могла говорить о любви к этому парню, но то, что я чувствовала, было больше, чем обычная заурядная симпатия. Больше, чем когда-либо. Я хотела всего лишь спокойствия, но сейчас было ли оно мне так нужно?! И хотела ли я этого на самом деле?! Вряд ли. Я просто закрылась, зарылась в книги. Полагаю, так легче. Он не смотрел на меня. Вообще. И мне не хватало его взгляда, от этого мне стало горько. Пусть мне было неловко, но это лучше, чем то, что я испытывала сейчас.

День пролетел, словно в дурмане. Дома меня ожидала тишина, однако в этот раз она не успокаивала, а напротив, раздражала. Раздражала настолько, что хотелось начать бить всю посуду, дабы ее разбавить. Она давила на меня.

Вечером бабушка снова застала меня в плохом настроении. Она не спрашивала ничего, однако прежде, чем я легла спать, зашла ко мне в комнату, что-то держа в руке.

— Помнишь, как вы с мамой ставили спектакли на Новый Год? — улыбнувшись, спросила она, между тем садясь на кровать.

— Да, — слабо улыбнулась.

— Давай-ка посмотрим, — подмигнула бабушка.

Я резко подорвалась и, взяв ноутбук, принесла его на кровать. Бабушка протянула мне диск, что держала в руке, и я вставила его, а затем включила.

— Ты такая кроха, — прошептала бабушка.

И правда, я была на голову ниже остальных. Пожалуй, с пяти до десяти лет у нас была традиция. Мы всегда отмечали Новый Год в большом кругу. Приходили мамины и бабушкины друзья, родственники, и было достаточно много детей. У нас был специальный новогодний чулок, в который мы складывали листочки с ролями, дабы детям было не обидно, что кто-то снегурочка, а кто-то снежинка. Когда мы выбирали свои роли, нам давали листочки с репликами. Мы несколько минут повторяли, а затем выходили на импровизированную сцену около елки и начинали играть. И пускай мы читали и даже где-то запинались, однако все это было так по-настоящему. Все это было для веселья. Мама всегда была ведущей и всех детей вела за собой. Она нам подсказывала, а когда мы еще не умели читать, говорила на ушко слова, которые нужно было повторять.

Вот она. Я стою впереди всех и читаю стишок. Здесь мне, пожалуй, лет восемь. Я дочитываю, а после выходит Дед Мороз и дарит нам подарки. Мы начинаем весело прыгать, а мама смотрит на меня с любовью.

Я плачу и, кинув взгляд на бабушку, замечаю, что и она не может сдержать своего горя.

Я притягиваю ее в свои объятия, и мы вместе продолжаем смотреть.

Уже с подарками мы поем песню.

— Трусишка зайка серенький, — подпеваю я себе маленькой и понимаю, что я и правда трусишка зайка. Глеб не прогадал, когда назвал меня «зайкой».

Я смотрю, как я весело вожу хоровод, и каждый ребенок такой счастливый. Нам много не нужно, всего лишь вера в волшебство. Что Дед Мороз существует, что он дарит нам подарки, а не родители их покупают. Однако волшебство не в этом, а в моменте. В том моменте, когда все счастливы. Когда улыбки не натянутые, а когда ты не можешь их сдержать. Когда непроизвольный смех вырывается из груди, и ты наслаждаешься всем, что происходит.

— Мне так ее не хватает, бабушка, — шепчу я ей в плечо, как только вижу маму в кадре. Громкий всхлип вырывается из моей груди.

— Я знаю, милая. Я знаю, — хлопает она мне по плечу, между тем вытирая слезы. — Мне тоже, — шепчет она.

Запись заканчивается, когда мы все поклоняемся, и взрываются хлопушки, мы по-прежнему сидим в обнимку, разделяя свое горе.

— Ты должна ее отпустить, — шепчет мне бабушка.

— Я знаю, — киваю головой и отстраняюсь, вытирая рукавом слезы.

— Милая, она бы хотела для тебя лучшего, — гладит меня по волосам.

Я вздыхаю. Проходит еще несколько минут, а затем бабушка вытаскивает диск и поднимается.

— Ты поняла, зачем я тебе это показала? — спрашивает она слабым голосом.

Я качаю головой в знак отрицания.

— Милая, маму уже не вернуть, но разве ты жалеешь о каждом проведенном мгновении с ней?

— Конечно, нет, — без раздумий отвечаю.

Она загадочно улыбается.

— Конец не так важен, как процесс. Жизнь не дает никаких гарантий. Спокойной ночи, — говорит бабушка, а после за ней закрывается дверь.

Я сижу в смятении. Оказалось, бабушка понимает меня больше, чем я сама себя. Она права, нельзя постоянно прятаться только из-за страха, что все закончится.

Слова бабушки дают мне толчок, поэтому я немедля строчу смс Яне.

«Я иду» — гласит смс.

« Окей)» — пишет она.

Прежде, чем заснуть, я вновь открываю сообщения с Глебом и тяжело вздыхаю.

***

Глеба не было сегодня в универе, что, впрочем, не было удивительным. У него сегодня игра. Пары проходят, и я взвинчена, когда мы покупаем билеты. Я специально прибыла на полчаса раньше, чтобы хоть как-то пробраться в раздевалку, поэтому, как только мы занимаемся места, я направляюсь вниз и пытаюсь найти лазейку.

Повсюду охрана, и так просто меня не пустят.

Я возвращаюсь на место и прошу ребят отвлечь охрану, а сама тем временем становлюсь около входа. Я без понятия, куда он ведет, и лишь надеюсь, что в раздевалку. Я наблюдаю за тем, как Яна подходит к охране и что-то говорит, и как только Егор отвлекает второго, я быстро прошмыгиваю в проход.

Я иду вдоль. Везде тихо и никого нет. Первой попавшейся мне дверью оказывается туалет, поэтому я иду дальше. Я начинаю слышать отдаленно голоса и ускоряю свой шаг. Я заворачиваю в ту сторону, откуда слышатся голоса, и замечаю открытую дверь. Подхожу к ней, а затем, сделав глубокий вдох, захожу.

Внезапно смех затихает. Благо, это не раздевалка, а комната отдыха. Я осматриваюсь и замечаю знакомое лицо. Среди всех я замечаю Тима и машу ему, он кивает головой и, прежде, чем я успеваю спросить, где Баринов, как позади меня хлопает дверь.

Я оборачиваюсь и замечаю девушку, что была в его комнате. Мои кулаки сжимаются, а глаза превращаются в щелочки.

— Я тебе уже говорил, меня это не интересует, — отвечает ей Глеб.

Она хнычет, а затем, соблазнительно к нему прильнув, произносит:

— Я могу тебя утешить.

Из моего горла вырывается непонятный для меня звук, и парочка оборачивается на него. Девушка фыркает, а парень удивлен. Должно быть, не ожидал, что я наберусь смелости сюда прийти.

— Он уже нашел тебе замену, — мерзко улыбнувшись, говорит это недоразумение.

Я в ответ фыркаю.

— Ты ему не нужна, — снова вырывается из её рта.

— Позволь ему самому решить, — огрызаюсь в ответ.

Баринов приходит в себя и отстраняет девушку, тем самым создавая между ними пространство, на что она окидывает меня недовольным взглядом.

— Рита, тебе лучше уйти, — твердо произносит он ей, по-прежнему смотря на меня.

— Но, Глебушка, — начинает она, как он ее бесцеремонно обрывает.

— Я тебе уже все сказал.

— Ты еще пожалеешь, — бросает она, скорее мне, чем ему, а затем, развернувшись, уходит.

Я понимаю, что у нашей драмы появилось несколько зрителей, поэтому поежилась.

— Глеб, мы можем поговорить? — спрашиваю я робко, боясь отказа.

Парень кивает, а затем открывает дверь позади него. Я захожу и следом за мной сероглазый. Баринов закрывает дверь, и мы оказываемся одни. Здесь светло и просторно, похоже, это мини-спортзал. Все мои заготовленные ранее слова вылетают из головы.

Глеб первым прерывает молчание.

— Зачем ты здесь? — черноволосый не смотрит на меня, его голова опущена, а руки сжимают косяк.

— Я… — запинаюсь и прикусываю губу.

Сглатываю и делаю шаг к сероглазому.

Он не подает никаких признаков жизни.

— Я…здесь, — говорю, беря его большую руку в свою, — чтобы пожелать тебе удачи.

Он кивает и произносит:

— Угу, спасибо.

Баринов все еще отстранен.

— Нет, не так, — несколько робко произношу я.

— Что? — все же поднимает черноволосый взгляд на меня.

Я еще несколько мгновений сомневаюсь, а затем беру его лицо в свои руки и приближаюсь к его губам.

Они смотрят на меня ошеломленно. Я не совсем имею представление, что собираюсь делать, однако не отступаю.

Я облизала свои губы, и его взор опустился на них. Я приблизилась еще ближе и в итоге стояла на носочках, его руки крепче сжали косяк. Я оставила легкий поцелуй на его нижней губе, и он прерывисто выдохнул, отчего по моей спине прошел легкий озноб. Я провела языком по его губам и поцеловала. Из его груди вырвался стон. Внезапно его руки оказались на моей талии, прижимая

ближе к себе. Губы парня пришли в действие. Он терзал мои губы, посасывал их, наши языки боролись. Мы передавали всю страсть, всю нежность, что испытывали друг к другу.

Я обняла его за шею. Глеб на долю секунды оторвался от меня, однако лишь чтобы вдохнуть воздух, а затем снова напасть на меня своими голодными губами. Парень развернул меня и прижал к стене. Я ахнула от его напора.

— Зайка, — прошептал сероглазый мне в губы.

Я оторвалась от него и посмотрела затуманенным взглядом.

— Удачи, — произнесла я и еще раз чмокнула его в губы.

На его лице расплылась улыбка, и он потерся своим носом о мой, а затем обнял.

— Так что, мы вместе? — поинтересовалась я.

— Только если ты этого хочешь, — ответил парень, поцеловав меня в лоб.

— Хочу, — мгновенно промолвила я.

— И никаких больше, еще слишком рано? — прищурил он глаза, отстранившись от меня.

Я кивнула.

— Отлично, потому что я этого очень и очень хочу.

Я прижалась к нему, требуя снова поцелуя, однако Баринов вздохнул и, проведя по волосам, кашлянул и сказал:

— Не сейчас зайка, мне еще на поле выходить.

Я хихикнула.

— Я пойду.

— После игры дождись меня, ладно?

— Конечно, — улыбнулась напоследок, а затем вышла.

Я ударила себя по лбу, а затем развернулась к парню.

— Проведи меня, пожалуйста, — попросила я его.

— Да, кстати, как ты сюда пробралась? — заинтересованно спросил сероглазый.

Я ухмыльнулась и пожала плечами.

Мы быстро добрались до выхода, потом черноволосый напоследок еще раз меня чмокнул и удалился. Я пошла на свое место, вся светящаяся.

— О, я вижу, вы помирились, — подколола меня Яна, подмигнув.

Я лишь смущенно пожала плечами.

Спустя десять минут началась игра. Я не могла не отметить, как Глебу идет форма. Он выглядел очень привлекательным. Он два раза падал, отчего мое сердце сжималось, однако ничего серьезного. На шестьдесят четвертой минуте парень забил гол, а затем, повернувшись к трибунам, нашел меня взглядом и подмигнул. Это заставило меня расцвести и раскраснеться.

Матч закончился со счетом 2:0 в нашу пользу. Мы с ребятами направились на выход.

— Ты домой? — спросил Егор.

— Нет, — ответила я, покачав головой.

— Ладно, — обнял меня Егор, затем Яна и ребята оставили меня одну.

Спустя десять минут я увидела мчащегося ко мне Глеба.

— С победой, — произнесла, как только парень подошел.

— Спасибо, — произнес черноволосый, обняв меня за талию.

— Почему ты передумала? — задал вопрос сероглазый, между тем ведя меня к своей машине.

— Просто ты мне нравишься.

— Рад слышать, — пробормотал он.

Парень, по обыкновению, открыл для меня дверь машины, а затем, обойдя ее, сел сам.

— Не хочешь покушать?

— Можно, — ответила я.

— Отлично, я знаю одно хорошее местечко.

Мы проехали всего пару кварталов, и оказались на месте.

Кафе было уютное. На столах стояли ароматизированные свечи, повсюду стояли мягкие диванчики и деревянные столы. Свет был несколько приглушен, что придавал некую интимность и загадочность месту.

Я не была особенно голодна, поэтому заказала только пасту. Баринов же напротив, казалось, пол меню заказал. Я не могла поверить, что он и вправду столько съест, однако когда принесли еду, убедилась в обратном. Должно быть, игра истощила парня.

Я наблюдала за ним с нескрываемым интересом. Он казался таким милым с полными щеками и голодными глазами.

— А что это за Рита? — словно невзначай поинтересовалась я.

— Да так, знакомая одна, — уклончиво ответил Глеб.

— Ты с ней спал? — решила я взять быка за рога.

Баринов нехотя покачал положительно головой.

— Она ничего для меня не значит, — положил сероглазый ладонь на мою руку.

Я улыбнулась. Я рада была это слышать.

— Кстати, завтра я принесу тебе лекции по астрономии.

— Спасибо, — пробормотала, наматывая спагетти на вилку.

— Ты из-за меня не пришла, да?

Я вздохнула.

— Мне нужно было разобраться в себе.

— Ты поедешь с нами на пикник?

— Скорее всего, а мы в палатках будем спать? — задала я вопрос, жуя.

— Ага, в моей палатке, — промолвил сероглазый, внимательно, следя за моей реакцией.

Я вспыхнула, но не возразила. Мне хотелось ему показать, что я верю ему.

— Хорошо, — промолвила робко я.

Черноволосого удовлетворила мой ответ, и он довольно улыбнулся.

Мы просидели еще час, прежде чем отправились домой. Глеб отвез меня домой. На ночь он подарил мне еще один сладкий поцелуй, а затем написал смс с пожеланиями спокойной ночи.

Я была счастлива. Я много потрепала нервов себе и ему. И сейчас хотела просто насладиться тем, что мы имеем.