Я стояла в растерянности в кафе и ждала это голубоглазое недоразумение. Безусловно, после его обращения, которое звучало больше как приказ, первым желанием было зарядить в парня чем-то тяжелым, а когда гнев поутих, я стала не хозяйка своим ногам, которым, увы, не могла приказать держать курс домой.

Вокруг шумела толпа, что, впрочем, было неудивительно. «Гладиаторы» вырвали победу на последних секундах со счетом 1:0. Спас команду Никита, который уже успел подойти и похвастаться. Я же в свою очередь искренне поздравила парня. Со слов Камилы, он однажды интересовался мной, однако с его стороны не поступало никаких намеков, лишь беззаботное дружелюбие. И, пожалуй, это было более, чем хорошо. Еще одного футболиста, который хотел залезть мне в трусы, я просто не выдержу.

Разумеется, я не могла знать умыслов Олега, но отчего-то казалось, что парень недалеко ушел от Тима. Возможно, не такой самовлюбленный нарцисс, но, тем не менее, очень любвеобильный.

Порой мне казалось, что футбольная команда — это набор редкостных засранцев и козлов по отношению к девушкам. Все они не без греха. Впрочем, когда женщина плывет к тебе в руки, сложно отказался от такого дара судьбы. Было лишь пару исключений, как Баринов. Эдакие перевоспитанные дамские угодники, которые нынче были примерными домашними мальчиками.

Я наблюдаю за тем, как расходится народ.

Вот Камила со всеми попрощалась, а после подошла ко мне с Глебом.

— С победой, — несколько устало кивнула головой Баринову, на что тот дает мне пять.

— Поехали, мы тебя домой отвезем, — предложила девушка.

— Спасибо, но… — забегала глазами по холлу, пытаясь придумать весомую отмазку, однако в голове был полный хаос и все, на что меня хватило было… — мне нужно уточнить по поводу графика. Попросили задержаться.

Голос мой звучал неуверенно, и недоверчивые взгляды друзей были вполне оправданы, однако те все же пожали плечами и позволили мне соскочить.

— Хорошо, тогда до встречи. Ты же будешь на вечеринке? — уточнила подруга.

— Вечеринка? — нахмурившись, переспросила.

— Да, у нас в доме, — ответил Баринов.

Я хлопнула себя ладошкой по лбу. С такими темпами мне нужно все записывать, в противном случае можно и имя свое забыть.

— Буду, — пообещала. — А когда? — поинтересовалась у Ками.

— У меня дома мы будем сидеть перед Новым Годом. Решили перенести, прости, что забыла сказать. Тридцатого числа.

— Хорошо, — кивнула головой. Вот бы только еще все запомнить, а главное — не перепутать!

— Ну, мы побежали тогда, — прощебетала подруга, а затем, обняв меня, потащила Баринова к выходу, который только и успел, что махнуть рукой на прощание.

Вновь осмотревшись, заметила, что людей стало еще меньше. Даже вечно крутящийся около меня Олег куда-то ускакал. Осталась лишь я, парочка футболистов и девчонок. К слову, о которых я слышала, но лично не знала.

Посмотрела на телефон и недовольно сморщила носик. Время было начало шестого.

«Если не будет через пять минут — уйду», — мысленно решила, между тем заказывая свой любимый латте.

«В конце концов, хоть латте попью, если этот мистер «пунктуальность» так и не изволит явиться».

Я протянула деньги за кофе, но мой коллега их не взял, говоря, что все за счет заведения. Хм-м, весьма странно, учитывая, что обычно если это не твой рабочий день, то мы платили за кофе. С чего бы у меня такие преимущества?!

В любом случае нахаляву и уксус сладкий, так что, хмыкнув, я спрятала деньги.

А между тем народу стало еще меньше, а мое недовольство возрастало с каждой секундой.

«С какой стати я вообще тут стою?! Не удивлюсь, если этот дятел вообще забыл про меня, пока я тут, как дура, стою», — мысленно негодовала.

— Да пошел он к черту! — брякнула, а затем, злостно выкинув стаканчик, направилась к выходу.

Я уже была почти около лестницы, когда из-за поворота на меня буквально налетел и чуть ли не сбил с ног Тимур.

— Прости, прости, — прошептал он, тотчас же меня обнимая и не обращая внимания на мои протесты и брыкания. — Меня тренер задержал.

Я фыркнула, конечно же, тренер!

Наверняка какая-нибудь девица!

Я, цокнув, отстранилась от парня и только сейчас заметила, что его волосы еще влажные после душа, а свитшот одет шиворот-навыворот.

Я принюхалась.

Естественно, ожидала унюхать запах секса, женских духов и всего такого, что бы в очередной раз только подтвердило каков подлец стоял передо мной, однако за исключением приятного мужского геля для душа и дезодоранта ничего не учуяла.

Очевидно, парень догадался, в какую степь помчалась мои мысли, отчего на его лице заиграла довольная гаденькая ухмылка. А вот я, напротив, скривилась так, что родители не узнают.

— Ты таким голодным взглядом на меня смотришь, — прошептал парень, внезапно непозволительно близко ко мне наклонившись.

От неожиданности я втянула в себя воздух и отшатнулась, словно голубоглазый змей-искуситель болен чумой.

— Ты бредишь, — отведя глаза в сторону, несколько волнительным голосом протараторила.

— Как скажешь, рыжая, — пожал плечами Тим все с таким же блаженным видом.

Я фыркнула и, переступив с ногу на ногу, отчего-то ощутила себя неловко.

— Так зачем я тебе понадобилась? — задала интересующий меня вопрос.

Его лицо сперва приобрело изумленный вид, а затем игривый огонек погас в его глазах, хоть парень и старался этого не показывать.

— Идем, — властно промолвил и, взяв меня за руку, повёл к ступеням.

Я и очнуться не успела, как оказалась в уже знакомом белом джипе. Самое удивительное и, пожалуй, странное — я даже не возражала. Должно быть, я сошла с ума. Впрочем, во всем виноват Тим со своими уверенными движениями. И я знала, какие они могут быть плавными, нежными, страстными одновременно, когда…

«Черт!!!» — мысленно чертыхнулась, сильно сжимая ноги.

Определенно, мой организм начинал контролировать мои мозги, а это чревато последствиями.

Я исподлобья бросила взгляд на парня, благо, тот не заметил мое потяжелевшее дыхание, а также излишне ерзающую пятую точку.

Тим вновь ушел в себя, время от времени смотря на меня настороженными глазами.

Создавалось впечатление, словно красавец хотел мне что-то сказать, однако не решался. И отчего-то мне казалось, что услышанное меня отнюдь не порадует.

Я посчитала до десяти и, едва ли угомонив свои гормоны, смогла спокойно выдохнуть, а затем и задать вопрос.

— Куда мы едем?

— Ко мне, — невозмутимо ответил.

Выгнув бровь, не сдержала смешка и несколько едко произнесла:

— И зачем же?

— Ну, явно не затем, чем тебе хочется, — в том мне прозвучали его слова, а после чуть тише добавил: — К сожалению.

— Все, что мне хочется, — это спать, — поспешила проговорить, пожалуй, излишне нервно.

— Ну да, — хмыкнул.

— А Даниил дома? — будто невзначай поинтересовалась, а затем с каким-то упоением наблюдала, как руки засранца напряглась на руле, а кадык дернулся.

Я и сама не знала, зачем это произнесла. На самом деле в последнее время я почти и не вспоминала о блондине. Времени было мало, я сильно уставала, да и еще этот вечно крутился рядом и отвлекал, однако это вовсе не значило, что я неожиданно перестала любить. Нет! И подавно! Просто период такой… дурацкий.

— Меня тебе уже мало? — с нелепой усмешкой промолвил, пытаясь за ней скрыть свой не то ли гнев, не то ли недовольство.

— Та, что ты, — махнула безразлично рукой, отвернувшись к окну, тем самым подливая масла в огонь, и почему-то мне казалось, что пожар не за горами, однако я с каким-то нетерпением его ждала.

— Нет. Его нет, — резко выплюнул Тим, а мне между тем прям похорошело, и, говоря откровенно, в своей нездоровой голове я танцевала ламбаду.

— Понятно, — выдохнула, а после вновь спросила: — Так, зачем к тебе ехать?

Парень прикусил губу, а затем, выдохнув, на одном дыхании едва ли слышно пробормотал:

— Ко мне родители приехали.

Сидела бы я чуть дальше, то вероятно ни слова бы не разобрала из того, что промолвил Тим, но, к сожалению, я сидела достаточно близко.

Шок застыл на моем лице и, не справившись с эмоциями, я выкрикнула:

— Что?!

— Ко мне приехали родители, — более твердо повторил.

Втянула воздух в легкие и, схватившись за кресло, зло отченикала:

— То есть. Ты. Сейчас. Меня. Везешь. К. Ним?

Тим ответил лишь кивком головы.

— Ты в своем уме?

Клянусь Богом, если бы этот мерзавец не сидел сейчас за рулем и от него напрямую не зависели бы мои целые голова и кости, я бы накинулась на него с кулаками. И плевать, что драться я не умела!

— Я не понимаю… — покачала головой, проводя рукой по волосам. — Зачем? — попытавшись взять себя в руки, более сдержанно произнесла

Наглец не спешил отвечать. Вместо этого он завернул сперва за один поворот, затем второй, и мы невероятным образом оказались около его дома. Правда с заднего входа.

— Тимур, — угрожающе прошипела, схватившись за сидение.

Парень припарковался и только после повернулся ко мне всей своей внушающей фигурой.

— Яна, — мягко прозвучал его голос, а глаза так и молили о помощи. Возможно, не будь я в ярости, на меня бы и подействовало, но нынче мной руководил праведный гнев.

— Я помню свое имя, — фыркнула.

Губы парня поджались, однако он тактично промолчал на мою колкость.

— Помоги мне, пожалуйста, — искренне попросил он.

Я взглянула на парня. У того был такой обреченный вид, что вопреки всей моей вредности я не смогла ему отказать.

— Ладно.

В конце концов, я не была последней сукой. И пусть парень был весьма своенравен и порой его поведение было за рамками допустимого, я все еще помнила, что именно он помог мне найти работу. Именно он по нескольку раз показывал мне, как правильно варить кофе. Тратил свое время, силы. Я была обязана ему. Пора отдать должок.

— Они знают, что я с тобой? — открывая дверь машины, поинтересовалась.

— Да. Я им еще вчера сказал, что мы будем вместе, — ставя машину на сигнализацию, невозмутимо ответил.

— Ты так был уверен, что я тебе не откажу?!

Тим же лишь ухмыльнулся в своей очаровательной манере, на что я цокнула.

«Гаденыш», — мысленно обозвала красавца.

Мы зашли в дом, откуда тотчас же послышались голоса.

Вероятно, родители уже были на кухне.

Мои руки невольно начались трястись, а колени подгибаться. Благо, парень стоял рядом и, когда помогал снимать мне куртку, поддержал за локоть.

— Ты чего? — довольно озадаченным голосом поинтересовался.

— Ничего, — пропищала.

Тим придирчиво меня осмотрел, словно пытаясь уличить во лжи, но я вовремя отвернулась и свои дрожащие ладони сжала в кулаки.

Он хотел что-то сказать, но лишь взял за руку и сжал, будто показывая, что он рядом. Как ни странно, это помогло и я немного успокоилась. Все-таки хорошо, когда есть мужчина. Ну, или почти мужчина.

— Идем, — подтолкнул меня парень в сторону кухни, на что я кивнула и поплелась рядом.

Судя по всему, родители не слышали, как вы вошли, поэтому, когда мы во всей своей красе стали перед ними, они сперва удивились, и лишь после Антонина Николаевна приветливо улыбнулась, а Валерий Степанович одарил нас хмурым взором, отчего пальцы на ногах поджались.

Вероятно, в прошлый раз у него было не просто плохое настроение. Дело все-таки во мне, а точнее, в наших липовых отношениях с Тимом.

— Здравствуйте, — несмело отозвалась.

— Добрый вечер, Яночка, — по-доброму промолвила женщина, а затем пнула своего мужа под столом, после чего тот буркнул себе что-то под нос, что должно быть отдаленно было похоже на «здравствуй».

Теперь понятно, в кого Тимур такой агрессивный бывает. Наследственность дает о себе знать.

— Привет, — промолвил парень, а затем обнял мать и по-мужски пожал руку отцу, между тем отодвигая для меня стул.

Только когда я присела, то заметила, что стол был уже накрыт. Впрочем, неудивительно, я была настолько взволнована, что и потоп бы не заметила.

— Как у тебя дела, Яночка? — задала вопрос Антонина Николаевна.

— Спасибо, хорошо. Сессию сдала. Вот, на работу устроилась… — начала вежливо отвечать, как раздался грозный голос главы семейства.

— Ты что, не в состоянии обеспечить свою девушку, сын?

Я выпала в осадок.

Во-первых, не ожидала, что отец Тима вообще меня слушает, а во-вторых… он что, меня защищал?! Но даже для родителей мы недостаточно долго вместе, дабы парень меня обеспечивал. Да и вообще, я бы не позволила себе сидеть у кого-то на шее. Даже к родителям теперь казалось постыдным возвращаться.

— Кхм, — откашлялся мой «парень», неловко опуская глаза в пол, — я…

— Я не позволяю Тиму меня баловать. Мы не так давно вместе, да и вообще, меня не так воспитывали. Мне не нужны деньги, — пришла на помощь парню.

Благо, мой голос не дрожал и не сорвался, когда я щебетала, напротив, это звучала довольно смело и с достоинством.

На секунду мне показалось, что в глазах Валерия Степановича промелькнуло нечто похожее на уважение, а между тем Тимур еще больше заерзал. Полагаю, он чувствовал себя неловко и смущенно.

— Хорошо, если тебе не нужны деньги, то что тогда? — задал вопрос мужчина. Он произнес это столь требовательно, что мне ничего не оставалось делать, как ответить:

— То же, что и каждой девушке, женщине. Внимание, любовь, забота, — искренне пролепетала.

И это была истинная правда. Пусть мы с Тимом далеко не пара, однако я действительно хотела любви, заботы и внимания от любимого человека. И нынче я все чаще и чаще задавалась вопросом, а сможет ли мне это дать Даниил? И, полагаю, я не хотела знать ответ. Или же боялась, что он будет отрицательным.

Прежде чем мужчина продолжил свой допрос (а я не сомневалась, что это был именно он), Антонина Николаевна на него шикнула и, повернувшись ко мне с добродушной улыбкой, поспешила извиниться «за своего неотесанного мужлана». И, признаться откровенно, я была поражена, что мужчина ничего на это не возразил, лишь понуро уткнулся в тарелку и замолчал. Все же правильно говорят: «Мужчина голова, а женщина шея».

Под руководством этой женщины разговор плавно перешел к более спокойным и менее личным темам. Мы выпили за победу «Гладиаторов». Парни действительно ее заслужили. Они трудились в поте лица. Спорт бывает жестким. Он не терпит трусов и лентяев, собственно говоря, поэтому я и не занималась им. Лишь в подростковом возрасте немного танцами, и то меня надолго не хватило. Впрочем, пластика у меня была, и двигалась я довольно-таки неплохо.

Далее мы говорили о погоде, немного об искусстве, а также я узнала, что родители Тима здесь по делам. Как оказалось позже, у них какой-то бизнес.

— Тимур, — позвал того отец. — Идем, обсудим дела.

Парень кивнул, а затем, наклонившись ко мне достаточно близко, дабы это назвать неприличным (и это при родителях!), прошептал:

— Ты молодец. Спасибо.

От его дыхания на моей шее прошлись мурашки, а румянец окрасил мои щеки.

Он отстранился, а затем, прежде чем выйти из кухни, подмигнул, чем еще больше распалил мой пыл. Стало неудобно, ведь за нашими «любезностями» наблюдала его мать.

— Тим рядом с тобой меняется, — заметила она, стоило только парню скрыться.

— Я… — осеклась, — не думаю так. Он всегда такой.

Женщина усмехнулась, а после, заговорщически сверкнув глазами, пролепетала:

— Я знаю, какой мой сын охламон. Но ты, девочка моя, его меняешь. Он становится «мужчиной».

Я знала, что это была неправда. Вполне возможно, он и вправду менялся, но не из-за меня. Полагаю, у него были свои причины.

Я не стала ни отрицать, ни подтверждать сказанное женщиной. Мы уже и так заврались. Впрочем, мне и не пришлось. Мама Тима отличалась поразительным чувством такта. Что ж, полагаю, это то, чего мне не хватало и чему мне стоило бы у нее поучиться. У этой женщины с большой буквы, родившей и воспитавшей трех достойных людей (двое из которых мальчишки со своенравным характером), было много чему поучиться. Я бы действительно хотела себе такую свекровь.

Родители Никиты всегда меня не особо жаловали. Они, безусловно, не относились ко мне предвзято или плохо, но и теплого приема не оказывали. Валерий Степанович не в счет.

Беседа плавно перешла на увлечения. И женщина была приятно удивлена, когда узнала, что я пою. К слову, она и сама в юности занималась вокалом и даже пела в филармонии. Ко всему прочему, Антонина Николаевна являлось одной из основательниц благотворительного фонда и главным его спонсором. Я знала, что папа Тима непростой человек, но, пожалуй, и не догадывалась насколько. Ведь Тим хоть еще и тот нахал, но был без понтов.

— Тим и Самвел те еще были проказники в детстве. Представляешь, однажды прихожу домой, а там… — покачав головой, замолчала на секунду женщина, — такой кавардак, что пройти невозможно. Всюду мука, пахнет гарью, дым. Я же сразу думаю, что с детьми?! Забегаю на кухню, а там эти два проказника стоят с разочарованным видом, чуть ли не плачут и смотрят на какую-то черную лепешку. И тут Самвел выдает: «Мы спалили колобка!». Я там чуть со смеху не упала. Представляешь?! Колобка хотели сделать! В общем, оставила детей, что называется, на отца. Тот тоже весь в саже и пытается их успокоить, а те ревут — не остановить!

Я смеялась, словно сумасшедшая, представляя эту картину. Кто бы мог подумать, что этот здоровый парень со стальными мышцами мог в детстве плакать из-за колобка!

— Мама! — раздался позади нас недовольный крик. — Ты опять эту историю рассказываешь? — покраснел Тим, на что я засмеялась пуще прежнего.

— Ну, мальчик мой, — проворковала женщина, обнимая сына и по-матерински погладив по головке, — ты у меня всегда был с причудами.

Тим что-то пробурчал, однако обнял мать в ответ. Мы еще некоторое время пообщались, а когда стрелки часов перевалили за девять, родители начали собираться.

— Все, мой дорогой, — поцеловав в щечку свое чадо, промолвила женщина, — веди себя хорошо. Не беспредельничай, не напивайся и наконец-то брось курить!

— Мам, — проскулил парень, словно маленький мальчик, которым, должно быть, и видела его Антонина Николаевна.

— Не мамкай! — шикнула она и, повернувшись уже ко мне, обняла. — А ты, Яночка, присматривай за этим оболтусом. Можешь и подзатыльник дать, если что, я разрешаю, — подмигнула.

Я хихикнула и кивнула.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, — заверила женщину.

Та еще раз нас оглядела, обняла напоследок и, попрощавшись, села в машину, в которой уже давным-давно заждался Валерий Степанович.

К слову, он тоже попрощался с нами. И, нужно отдать ему должное, весьма тепло. Даже мне улыбнулся, и довольно искренне.

Я же в этот момент чувствовала себя настоящей тварью, что обманываю таких замечательных людей, и тотчас же себе поклялась, что это был последний раз, когда я повелась на авантюру засранца, которого, казалось, совсем не мучала совесть. Гаденыш чувствовал себя в своей тарелке, словно так и должно быть. Будто затем я не поеду домой, а он не склеит очередную телку и не привезет ее для «плотских утех».

Родители уехали, и мы остались вдвоем. Стало неприятно тихо. Ребят, к слову, до сих пор не было дома. Насколько мне было известно, они поехали в гости к одному из игроков. Баринов был у Камилы и, вероятно, получал свою «награду».

Завтра была суббота, и мне с утра было на работу. Я уже хотела попросить парня отвести меня домой или хотя бы вызвать такси, но тот, взяв меня за руку, повёл обратно в дом.

Нахмурившись, я шла рядом и почему-то молчала. Все слова вылетели из головы. Я вовсе забыла о работе, о такси, о доме. Полагаю, если бы мое имя спросили, я бы и то не вспомнила. Очевидно, происходило что-то невероятное.

Мы дошли до его комнаты, где я была лишь единожды, по своей самой большой и глупой ошибке.

В моей памяти всплыл эпизод весьма неприличного содержания с моим участием, и я покраснела, кинув взгляд на парня, тот в свою очередь смотрел на меня.

— Кхм, — откашлялась и будто очнулась от гипноза. — Мне пора домой, — пропищала не своим голосом, отступая от двери на шаг.

— Я отвезу, — властно изрек Тимур.

— Эм-м, — снова попыталась придумать причину, но он уже открыл дверь, а после, подтолкнув меня в спину, зашел сам и закрыл.

Я так и осталась стоять у двери в его комнате, смотря, как парень невозмутимо включил светильник на прикроватной тумбочке, снял свитшот и бросил его на стул.

Благо, он был в футболке, но все же мимо меня не ускользнул момент, когда она задралась, обнажая полоску между животом и джинсами, отчего в моем рту появилась слюна. Надеюсь, она не потекла с моего рта. Я облизала губы. Нет, не потекла.

Парень сел на кровать, закинул ногу и похлопал по месту рядом с собой, что заставило меня замешкаться.

Я. Он. Кровать. Плохое сочетание. Очень плохое. Хоть и приятное.

— Хватит на меня так смотреть, — закатил глаза. — Я не собираюсь заниматься с тобой сексом. Как бы мне этого ни хотелось.

После его слов мне значительно стало лучше. Излишнее волнение, непонятно откуда взявшееся, практически исчезло, и я уже более уравновешенно подошла к кровати, а затем села около красавца.

— Задавай свои вопросы, — махнул он рукой, будто давая разрешение.

— Э-э? — затупила, вопросительно приподняв бровь. — Какие вопросы?

— Которые тебя интересуют, — словно само собой разумеющееся, произнес.

— Я… не понимаю, — растерянно опустила глаза в пол.

Тим придвинулся, чем заставил меня отшатнуться.

— М-да, — усмехнулся. — В прошлый раз ты была куда смелее в этой комнате, — несколько язвительно заметил.

Прежде чем я успела возразить и начать спорить, он поспешил добавить:

— Ты задавала вопросы про отца. Я готов на них ответить, — сделал паузу, и я тотчас же заподозрила что-то неладное. — Но, — продолжил, — в ответ у меня есть три вопроса.

Парень замолчал, словно давая мне время принять решение.

Разумеется, я, как и любая представительница женского пола, грешила излишним любопытством, однако отвечать потом на вопросы этого хитрого лиса… Впрочем, он уже и так достаточно обо мне знал. Так что кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Ладно, — согласилась, ударив себя по коленям.

На лице этого беса расплылась самодовольная улыбочка, и я уже засомневалась в правильности своего решения.

— Хорошо, дамы вперед.

Я потерла ладошки в предвкушении и, повернувшись к парню, задала первый вопрос.

— Почему я не нравлюсь твоему отцу?

Я видела, что Тим не очень горит желанием это обсуждать, но раз уж он сам позвал меня на этот разговор, то ему не отвертеться.

— Ему нравишься не сама ты… — начал издалека, — а, скорее, то, что у меня есть девушка.

— Но ты говорил, что родители тебя достают. И именно для этого тебе нужна была я, — прищурившись, произнесла, чувствуя, что попахивает жареным.

— Я соврал, — весьма неохотно признался этот наглец.

— И зачем же? — все не отставала, пытаясь докопаться до истины.

— Потому что у отца были на меня другие планы, — выпалил он.

— Какие?

Тим взъерошил свои волосы, приводя их в беспорядок и, потерев устало переносицу, сказал:

— Он хотел, чтобы я начал встречаться, а в будущем женился на дочке их друзей. Они с моим отцом очень тесно сотрудничают компаниями, вот и хотели, дабы я был любимым зятем, который продолжит их дело. Я не хотел. Все, что я хочу, — это спорт. Это моя стихия. Я этим живу. Этим дышу. Хочу играть профессионально, а когда уже не смогу играть, то хочу свой клуб или быть тренером. Это всегда было моей мечтой, а не женится на барби с накаченными губами, ходить на всякие светские тусовки, надевая все бриллианты, что есть в доме, дабы подчеркнуть свой «статус» влиятельного бизнесмена. Этого я не хочу, — покачал обреченно головой Тим, кладя в отчаянии голову на свои руки.

Мне нечего было сказать. Любые привычные подколы были бы сейчас неуместны. Пожалуй, впервые я видела Тима таким разбитым. Таким живым, настоящим, обычным человеком со своими переживаниями, а не того холостяка, что не пропускал ни одной юбки.

В какой-то момент я и сама не заметила, как протянула руку к парню, зарываясь пальцами в его волосах. Он замер, а после взглянул на меня.

— Задавай свой вопрос, — хрипло прошептала.

Парень выровнялся, но не дал моей руке упасть, вместо этого он взял мою ладонь в свою руку, водя по ней нежно пальцами.

— За что ты любишь Даниила?

Для меня не стал этот вопрос неожиданностью. Я ожидала его.

— А за что обычно любят? Просто… Не знаю, — выдохнула, нахмурившись. — Он смелый, сильный, красивый, умный, целеустремленный, — начала перечислять, как Тим меня оборвал.

— Нет, — резко прозвучало. — Это все есть в других людях. Таких куча. Что в нем особенного?

Вопрос поставил меня в ступор. А и правда, за что? Ведь Даниил самый обычный. Да, красивый, но ведь таких куча. Ну помог он мне, когда я была еще малявка, так столько времени прошло.

— Я… — сглотнула, пряча глаза. — Не знаю.

На некоторое время наступила тишина. Каждый обдумывал сказанное. Мы анализировали наши ответы.

Тим сегодня, пожалуй, стал для меня открытием. Оказывается, у парня есть чувства, есть переживания. Теперь он не казался недосягаемым. Теперь он совсем близко, держал мою руку и нежными движениями поглаживал, отчего завязывался узел внизу живота, а дыхание учащалось.

— Знаешь… — прервал тишину парень, — я никогда не любил. Я встречался всего с одной девушкой, и это не закончилось хорошо, но сейчас я понимаю, что любовь это нечто особенное. Мало одного хорошего поступка, Яна. Я это говорю не для того, чтобы уложить тебя на лопатки, а для того, чтобы раскрыть тебе глаза. Подумай хорошенько на досуге, действительно ли у тебя любовь к Даниилу или это навязчивая идея.

Я не стала отвечать. Возможно, парень и прав, но я не готова пока осознать, что столько лет потратила даром. Я не хочу ощущать себя настолько идиоткой.

— Почему у тебя все плохо закончилось с девушкой, с которой ты встречался?

Тимур не спешил отвечать, и я уж было подумала, что и не собирается, но все же он произнес:

— Она умерла, — его голос был напряженным и наполненным сожалением о случившемся. — Из-за меня, — добавил, отвернувшись. — Три года назад я был полным придурком. Только поступил, куча телок вокруг, более чем доступных. Родительского контроля нет, деньги есть, вот и слетел с катушек. Почувствовал свободную жизнь. В школе я еще начал встречаться с девчонкой. Аленой. Не скажу, что это была сильная любовь. Скорее, первые отношения. Первая симпатия. Мы были к друг другу привязаны. Она была на год младше меня. Приехала ко мне на выходные. Мы как всегда позвали друзей, девочек, — горько усмехнулся. — Кончено же, Алене это не понравилось, хоть до этого я не изменял ей. Хотел, но нет. Мы тогда поссорились. Я не стал ее догонять. Наверное, я еще не нагулялся и, честно говоря, просто искал повод с ней расстаться, вот и творил фигню. Баринов пошел за ней. Вместо меня. — Тим замолчал, словно собираясь с духом, и, крепко сжав мою ладонь, продолжил: — Глеб повез ее домой, но они не доехали, — сглотнул. Было видно, что слова парню даются крайне тяжело, и я уже хотела сказать, что нет необходимости продолжать, как он вновь подал голос. — В них врезался какой-то пьяный урод на бешеной скорости. Она ударилась головой. Кровоизлияние в мозг. Умерла, так и не доехав до больницы, а Глеба тогда поломало. Мне никогда не отплатить ее родителям, хоть они и говорят, что моей вины здесь нет и зла не держат. Мне никогда не загладить вину перед Глебом.

Я слушала, не осмеливаясь его перебить. Я ожидала многого, но не того, что этот легкомысленный на первый взгляд парень нес такой тяжелый груз на своих плечах. Он выглядел сломанным. Разбитым. Отчаянным.

— Тим, — прошептала осторожно, касаясь рукой его щеки, тем самым поворачивая голову парня к себе.

Боль в его глазах заставила мое сердце сжаться.

— Я знаю, ты меня не послушаешь и все равно будешь считать себя виновным. Но ты не можешь нести ответственность за поступки других людей. Ты виноват лишь в том, что был мальчишкой, который не нагулялся. Да, не подумал. Но никто не мог знать, что так случится. Не бери на себя слишком много вины, — прошептала, а затем ловким движением обняла парня за шею, пересаживаясь к нему на колени. Тим тотчас же уткнулся носом в мою шею.

Он тяжело дышал, а стук его сердца был настолько громким, что доносился до моих ушей.

Не знаю, что руководило мной в этот момент, но странные и неизвестные ранее чувства переполняли меня.

Я провела руками вдоль пресса парня, задевая футболку и ноготками слегка царапая кожу, и, наклонившись, поцеловала в шею.

Парень дернулся, будто его ударило током, а затем хрипло простонал:

— Ты меня убиваешь.

Он внезапно снял мои блудливые руки со своей шеи и прижал их к моим бокам, тем самым не давая им волю, а после прижался своим лбом к моему, по-прежнему тяжело дыша.

— Я же сказал, что не за этим тебя сюда позвал.

— Я знаю, — прошептала в ответ, качнув бедрами, чем заставила вновь его застонать.

— Ты будешь меня проклинать, — постарался меня переубедить парень.

— Откуда тебе знать? — промурлыкала, наклоняя голову.

Глаза парня вспыхнули, а я между тем, потянувшись, выключила светильник.

Я хотела стереть всех девушек из его памяти. Хотела стереть ту гребаную блондинку, что была в его машине.

Каждую, с кем он флиртовал. Каждую, с кем он спал. Хотелось убрать это несчастное выражение лица. И заставить забыть обо всем.

Руки парня уже не держали мои, они, напротив, потянулись к моим волосам, но я, отодвинувшись, загадочно покачала головой. Схватила его за руки, чем заставила изумленно замереть и хлопать в недоумении глазами.

Я положила его руки на кровать и прижала, сказав:

— Не двигайся.

И парень не смел меня ослушаться.

Я вновь провела руками по его торсу, на этот раз поднимая его футболку, а затем и вовсе снимая.

В ночной темноте я разглядывала его кубики и сильную грудь, на которой тотчас же оставила поцелуй. Затем еще один выше. Еще. Еще. И добралась до шеи. Я нежно прикусила мочку его уха, чем заставила Тима с шумом выдохнуть и задрожать.

Между тем моя другая рука опустилась на его ремень, но парень поспешил ее перехватить, несколько испуганно вскрикнув:

— Нет!

Я шикнула на него и резким движением вновь скинула ее на диван.

Мои пальцы добрались до пряжки ремня, и стоило мне только ее расстегнуть, как я принялась за змейку, которая уж точно бы дала «волю» моим нетерпеливым рукам.

Я оставляла засосы на его шее, словно помечала территорию, и мне было абсолютно плевать, если их завтра кто-нибудь увидит. Я хотела, чтобы каждая сука, что завтра подойдет к нему с неприличными предложениями, их увидела. Увидела и поняла, что ночью ему было не до нее.

Мои пальчики прошлись вдоль полоски трусов, а затем, не давая себе шанса передумать, я смело нырнула рукой в его боксеры, накрывая рукой то, что отчетливо чувствовала своей пятой точкой.

Я провела сперва один раз рукой, затем второй, и парень, не удержавшись на руках, повалился на кровать.

— Что ты со мной делаешь, — словно в бреду повторял.

Я не давала возможности ему передохнуть. Я целовала его грудь, обвела каждый кубик пресса языком, оставляя послевкусие солоноватой кожи у себя во рту.

Руки его были сжаты в кулаках и каждый раз все тянулись и тянулись ко мне, но я не давала парню прикоснуться.

Это была сладкая пытка. Мне нравилось наблюдать, какой эффект я производила на этого демона, что во снах не давал мне покоя. Я будто мстила ему за все мои бессонные ночи. Я хотела свести его с ума.

Моя рука все орудовала внизу, отчего его живот все время был в напряжении, а бедра не останавливаясь, ерзали, будто пытаясь тем самым ускорить долгожданную разрядку.

— Не так быстро, милый, — произнесла ему на ухо.

Лицо парня приобрело выражение самого великого мученика, и я, сжалившись, ускорила темп рукой.

Я наблюдала, как его эмоции сменяются одна за другой. Наслаждение, ожидание и, наконец, удовлетворение.

Тим выгнулся, а затем излился мне в руку, простонав:

— Яна!!!

Вот она, что называют французы «маленькая смерть».

Первые несколько секунд он так и лежал, приходя в себя.

Я между тем встала, вытерла руку об штаны и, взяв телефон, быстро заказала такси через приложение.

У меня было пять минут. Как же я была благодарна высоким технологиям в этот момент.

Я попятилась к двери, а после выбежала.

Я бежала на первый этаж со скоростью света, пока парень не очнулся. В коридоре натянула сапоги и, взяв куртку и сумку в руки, дернула дверь на себя.

Послышался топот ног.

«Черт! — мысленно билась головой об стену. — Что я натворила!».

Я бежала через двор, а после, выбежав оттуда, уставилась вдаль. Такси не было.

Через несколько секунд дверь хлопнула, и оттуда появился разъярённый Тим. Без футболки, с расстегнутыми штанами и колышущимся ремнем на бедрах.

— Рыжая! — гневно выплюнул парень. — Опять сбежать решила?

Я отступала. Он наступал. И наконец, когда я уперлась спиной в ворота и деваться мне было некуда, парень побеждено хмыкнул.

— Мне кажется, я как джентльмен должен оплатить той же монетой, — проворковал этот змей искуситель.

— Нет! — выкрикнула.

Тимур наклонил голову набок и, прикусив губу, начал наклоняться ко мне.

Я мотала головой и, когда долгожданное такси появилось вдали, отпихнула от себя гаденыша, не дав тому запудрить своими умелыми губами мои мозги.

Я не успела сделать и шагу, когда вновь оказалась в кольце знакомых рук. Такси остановилось, и я начала яро вырваться и бить парня по ногам.

— Отпусти! Отпусти меня!

Тим зло развернул меня к себе лицом, да с такой силой, что я едва не упала, и прошипел:

— Сегодня я тебя отпущу! Но только сегодня!

А затем его руки меня больше не держали и, казалось, парень наблюдал, как я сорвалась с места, будто ненормальная, запрыгнула в машину и крикнула водителю:

— Поехали!!!

Я вела себя так, будто за мной гнался вор. Впрочем, так и было. За мной гнался и наступал мне на пятки вор моего сердца.