День не задался с самого утра. Из крепкого сна меня вырвал душераздирающий звонок, который, как бы я не пыталась игнорировать, не перестал звенеть. Незваный «гость» оказался крайне настойчивым.

Выбираясь из кровати и между тем проклиная «все» и «вся», я потопала открывать.

Не скажу, что была удивлена, когда за дверью лицезрела собственной персоной недовольную маман. Та стояла, нахмурив брови и уперев руки в бока. Её поза не сулила ничего для меня хорошего. Не то чтобы я ждала распростертых объятий после того, как пропала на два дня, при этом не выходя на связь.

— Потрудитесь объясниться, юная леди! — прошипела она, чем заставила меня поморщиться.

Я закатила глаза, а затем, без слов развернувшись, почапала на кухню.

Мама же, в свою очередь, незамедлительно последовала за мной по пятам.

— И тебе доброе утро, мама, — хмыкнула, между тем ставя чайник на печь.

— Ты стала совсем неуправляема! Твои выходки выходят за границы допустимого, и мы с отцом приняли решение, — начала она строгим голосом.

Вполне возможно, еще бы пару месяцев назад такой суровый тон на меня бы подействовал, но нынче я ощущала себя впервые самостоятельной.

— Я делаю так, как считаю нужным, — прервала я мать.

— Да что ты понимаешь в этой жизни?

— Я понимаю, что меня уже достала ваша опека!

— Не смей! — шикнула она. — Не смей повышать голос на мать!

Не выдержав, я зарычала, а после выключила закипевший чайник.

— Ты возвращаешься домой!

— Я никуда не возвращаюсь, — стальным голосом проговорила.

— Хватит! Хватит играть во взрослую! Нагулялась, а теперь домой!

— Как ты не поймешь? — закричала, поворачиваясь к ней лицом. — Я не хочу домой! Я не хочу снова в эту твою тюрьму! Уходить по расписанию! Домой по расписанию! Я и шагу не могу ступить без вашего ведома! Хватит! Я достаточно взрослая и самостоятельная, и домой не вернусь!

Я закончила, тяжело дыша. Все, что накипело во мне за последние несколько месяцев, наконец-то было произнесено, и теперь я чувствовала самое что ни на есть настоящее облегчение.

— Взрослая? — фыркнула мама, а после из её рта вырвался противный фальшивый смех. — Взрослой ты будешь тогда, когда будешь жить на свои деньги. А пока, дорогая моя, не перечь матери и иди собирать вещи, — договорив, она развернулась, словно смотря, что стоит забрать из вещей домой, однако я была настроена решительно. Разговор был окончен для нее, но отнюдь не для меня.

Сжав крепко челюсти, направилась твердым шагом в коридор и, достав из рюкзака кошелек, вернулась на кухню.

Достав карточки и деньги, положила их на стол, а после, гордо приподняв подбородок, властно изрекла:

— Я больше не нуждаюсь в вашей помощи.

На долю секунды я заметила в лице матери страх, затем смятение, а после безоговорочную ярость.

— И что ты будешь делать? — скептически приподняв брови, язвительно выплюнула она. — Бомжевать? Попрошайничать?

— Это больше не ваша забота, — сглотнув ком в горле, произнесла. — Я спешу, так что думаю, тебе пора.

Она еще хотела что-то сказать, однако гордость ей не позволила. Зло зыркнув глазами, мама взяла карточки, деньги и, сжав руки в кулаки, удалилась, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью.

Опустила руки на стол, тяжело дыша. Глаза на мокром месте, руки дрожали и, как бы я не пыталась всеми силами сдержать истерику, из меня вырвался всхлип. Сперва один, затем второй, а после я была не в силах остановить слезы.

Я знала, что однажды подобный разговор настанет. Но, как оказалось, вовсе не была к нему готова. Я чувствовала себя разбитой и даже униженной. Я больше чем уверена, что мать ушла только потому, что ожидала, что через пару дней буду стоять под дверью ее квартиры и просить прощение за свое «неподобающее поведение».

Шмыгнула носом, а после глубоко вздохнула.

«Я что-нибудь придумаю», — решила для себя.

***

Поднявшись на этаж, я позвонила в звонок.

Я знала, что немного задержалась сегодня, но нужно было прийти в себя.

Мама лишила меня средств к существованию. И, вероятно, папа мне тоже не поможет. Как бы сильно он меня ни любил, но против генерала в юбке не пойдет. Впрочем, я и не смела надеяться.

К слову, мне не довелось работать ни одного дня в своей жизни. Так уж получилось, что я несколько балованный ребенок. Полагаю, мне придется нелегко. В голове ни единой мысли. Конечно, нужно найти работу, и, возможно, в таком случае мать, наконец, станет мне доверять, но кто возьмет меня, ничего не умеющую делать, кроме как петь? Опыта работы нет, готовила я так себе, разве что танцевать умела. И не постесняюсь сказать, что довольно неплохо. М-да, не густо.

«И кто меня, такую неумеху, возьмет?» — усмехнулась про себя.

Дверь открылась, тем самым отвлекая меня от грустных мыслей.

— Привет, — улыбнулась Камила, — проходи.

— Привет, — со вздохом произнесла, заходя и между тем разматывая шарф, — прости, что задержалась.

— Ой, да ничего, — махнула рукой подруга, а затем, хихикнув, добавила: — Я не скучала, меня тут мальчики развлекали.

— Мальчики? — нахмурившись, переспросила.

— Да… — начала было она, однако закончить ей не дал пронзительный вопль.

— Го-ол! — послышался такой знакомый голос, а мой глаз в свою очередь задергался.

«Вот же козел!» — мысленно уже убивала парня, что сидел в гостиной. Очевидно, свое слово он держать не умеет. Нахал! Свиная морда!

Вероятно, мне все же не удалось скрыть свою реакцию, и Камила поспешила тотчас же поинтересоваться:

— Что такое?

Я прикусила губу, не зная, что сказать. И, начав расстегивать куртку, пробормотала что-то отдаленно похожее на «ничего».

Камила прищурилась, а затем, так и не получив ответа, вздохнула и пожала плечами.

— Понимаю, ты хотела заниматься в тишине. Я сейчас попрошу мальчиков уйти.

Девушка уже собиралась идти в гостиную, как я тотчас же схватила ее за руку, тем самым останавливая.

— Не нужно, — произнесла, а затем извиняющимся тоном добавила: — У меня просто плохое настроение. Мама… — начала я, как меня прервали.

— Зайка, иди, целуй своего победителя, — донеслось из гостиной.

Из меня вырвался смешок, и я, улыбнувшись, сказала:

— Потом.

— Зайка! — вновь донеслось из гостиной, и Ками, помотав головой, крикнула:

— Иду!

Раздевшись, пошла следом за Камилой. На развалившегося бессовестного Тима ровным счетом не обратила никакого внимания. Уже слышала его голос.

Произнеся дежурное «привет», я ждала, пока Камила отклеится от своего «героя» и мы, наконец, приступим к делу.

Нет, они, безусловно, милые и все такое, но сейчас мне хотелось поскорее выйти из этой комнаты. К слову, Тим не отрывал от меня взгляда. И на секунду мне даже показалось, что он хочет мне что-то сказать. Впрочем, мне показалось.

— Как дела? — спросил Глеб, оторвавшись от своей ненаглядной, но по-прежнему не выпуская из рук.

— Ну, бывало и лучше, — слабо улыбнувшись, произнесла.

— А чего так?

— Та, неважно, — махнув рукой, буркнула я.

— Баринов, — прикрикнула Камила, на что в ответ услышала хриплый смех.

Девушка прищурилась, а после укусила негодяя за плечо, и тому от неожиданности пришлось ослабить хватку. Воспользовавшись моментом, Камила быстро выскользнула из рук, показав язык, взяла меня за руку и потащила в комнату.

— Негодяйка, будешь наказана! — вслед донеслось нам.

— Конечно, милый! — усмехнулась девушка, а затем, подмигнув, закрыла дверь. — А теперь рассказывай, что произошло? — внезапно из игрового превратился ее голос в серьезный.

Я остолбенела, а после, вздохнув, провела рукой по волосам.

Конечно, я могла доверять Камиле. Я всегда знала, что она никому ничего не расскажет, однако втягивать ее в свои проблемы мне не хотелось. У них сейчас с Глебом все хорошо, она светится от счастья, и не хотелось доставать ее своими проблемами.

— Рассказывай! — через полминуты молчания приказала она.

Я закатила глаза и пробурчала:

— Мама сегодня приходила. Скандал мне закатила.

— Так ты ж говорила, что такое не редкость, — нахмурив брови, произнесла девушка.

— Нет, не редкость, — хмыкнула, между тем садясь на стул, и достала из сумки несколько книг. — Но на этот раз она лишила меня средств к существованию, надеясь таким способом вернуть свою «блудную» дочь домой.

— Ого, — удивилась Камила и, спустя несколько секунд, несколько неловко поинтересовалась: — Так ты теперь вернешься домой?

— Еще чего, — фыркнула. — Мне нужна работа. Слушай, не знаешь, никому не нужны работники?

— В какой сфере?

— В любой, — усмехнулась. — Я никогда не работала.

— Хм-м, вообще-то Глеб говорил, что у них на стадионе есть вакансии. Там, на кассы, вроде.

Я поморщилась, представив, что мне постоянно придется видеть Тима, однако затем задумалась. Стадион не так уж плох. Ко всему прочему, я буду часто видеть Даниила. Над этим определенно стоит подумать.

— Спроси у него, пожалуйста.

— Нет проблем, — кивнула головой подруга, и, обменявшись улыбками, мы приступили к работе.

Мы просидели за работой, должно быть, часа два. В любом случае, когда я взглянула в окно, уже почти стемнело. Благо, работа была почти закончена, что было мне на руку. Кто знает, какой график будет у меня на работе? Еще бы ее найти…

Камила не спрашивала о Тиме. Хотя в какой-то момент мне показалось, что она разоблачит нас, но если девушка и догадывалась о чем-то неладном, то тактично молчала. Такая уж Камила.

Дверь в комнату открылась, и в проеме появилось красивое лицо Баринова.

— Девчонки, вы там еще долго?

Подруга оглянулась через плечо и, улыбнувшись любимому, ответила:

— Уже закончили.

Я встала со стула и, собрав вещи, потянулась.

— Отлично, Тим как раз торт принес. Идите чай пить.

Стоило этим словам сорвался с уст Глеба, как меня тотчас же передернуло. Это не парень, а какая-то заноза в пикантном месте. Впрочем, глупо было надеяться, что он покинет наше скромное общество. Безусловно, я могла развернуться и уйти, но мне нужно было еще узнать за работу. К тому же, я терпела общество этого самодовольного нарцисса двое суток, чего мне стоит полчаса?

Когда мы зашли на кухню, чай был готов, торт нарезан, а Тим сидел на стуле, словно верный Хатико. Должно быть, что-то в лесу сдохло, что он такой обходительный. Или же это совесть его заела? В чем я уж очень сомневаюсь!

— Дамы, — произнес он, а затем встал и отодвинул мне и Камиле стулья.

От меня не проскользнул задумчивый и несколько ошалелый взгляд Глеба, которым он одарил своего друга.

— Спасибо, — пробурчала под нос.

Мы несколько секунд переговаривались. О делах и прочем. Оказалось, Камила с Глебом после Нового года хотели посетить Италию. Я знала, что Камила прожила там около двух лет, поэтому не была удивлена. Я же, в свою очередь, буду работать. Прежде мне бы родители оплатили какую-нибудь поездку за границу или на любой горнолыжный курорт, а нынче мне придется ботрачить, дабы прокормить себя, заплатить за коммунальные услуги и все в таком духе. Несомненно, мне было непривычно такое положение дел. Точнее, я до сих пор в шоке, однако вместе с этим ощущала странную свободу. Некую независимость. Если я действительно не буду брать деньги у родителей, то они уже ничего не смогут мне сказать. Бесспорно, будут фыркать, но не будут на меня давить.

Я замечала, что Тим кидал на меня взгляды, но делала вид, словно не замечала.

Не нужно быть гадалкой или ясновидящей для того, чтобы понять, что парень ждал меня. Очевидно, Тим хотел меня подвезти. В очередной раз. Не спрашивая моего согласия.

Нет, на этот раз я решила быть умнее. Поэтому достав телефон и найдя нужное приложение, вызвала себе такси.

Вероятно, в моем нынешнем финансовом положении разъезжать на такси было не лучшим решением, но почему-то сейчас мне это казалось крайней необходимостью.

Мне не хотелось спрашивать про работу при Тиме. К слову, делать мне этого и не пришлось…

— Глеб, ты говорил, что у вас на стадионе есть вакансии для студентов, — начало было Камила, отчего я моментально напряглась. Тим не должен был этого услышать.

«Черт!» — мысленно простонала.

— Ну да, есть. — кивнул головой Баринов и тотчас же нахмурился. — Постой, а тебе зачем? Зайка, если тебе чего-то не хватает…

— Нет, — прервала его девушка. — Яне нужна работа.

Мимо меня не проскользнул удивленный и вместе с тем заинтересованный взгляд Тимура.

— Ты хочешь устроиться?

Я кивнула.

— Вообще-то, я могу поговорить.

— Не нужно, — вдруг раздался голос Тима, и я, должно быть, впервые за вечер уставилась на него, не отрывая глаз.

«Что он мелет?» — моментально взбунтовались все мое нутро.

— Я сам поговорю, — добавил он спустя секунду паузы.

Зло зыркнула на него глазами, а Глеб с Камилой обменялись непонимающими взглядами.

— Нет, — прорычала, не в силах скрыть от ребят свое недовольство.

— Да, — властно изрек.

Глубоко вздохнув, встала из-за стола. И, приняв неудачную попытку улыбнуться, что было похоже больше на оскал, сказала:

— Мне пора, уже поздно. Спасибо, за чай.

Камила с Глебом молчали, а я между тем направилась в коридор. Что-то сказав ребятам, Камила пошла за мной.

— Что такое? — настороженно и как-то аккуратно, будто остерегаясь, поинтересовалась девушка.

— О чем ты? — сделала я вид, словно не понимаю.

Она прикусила губу, а после, помотав головой, промолвила:

— Захочешь — сама скажешь, твое дело.

Я обула сапоги, на секунду замешкавшись, посмотрела на нее и тихо, едва ли слышно, проговорила:

— Спасибо.

Будто предчувствуя, что разговор закончен, а может, и подслушивая (кто его знает?), мое личное проклятие появилось в проеме двери.

— Я подвезу, — раздался его голос. Да еще столь уверенно, что мне тотчас же захотелось расцарапать этому прилипале лицо.

— Не стоит, — буркнула, а после, поцеловав Камилу в щеку, взяла куртку и, не дожидаясь Тима, поспешила выйти за дверь квартиры, на ходу одеваясь.

Как кстати, словно мои молитвы были услышаны всевышним, из лифта вышли люди, и я незамедлительно, чуть ли не бегом в него зашла. Я услышала шаги парня и начала сильнее нажимать на проклятую кнопку, которая никак не хотела закрывать двери лифта.

— Яна, — окликнул меня он, на что я заскулила.

Двери уже начали закрываться, когда в приеме оказалась его нога.

Я отвернулась к стене и, сложив руки на груди, в недовольстве уставилась на это несчастье, которое все же просунулось.

— Зачем ты сегодня приехал? — безэмоционально спросила, стоило лифту двинутся.

— К своим друзьям, — пожал плечами.

Мне не удалось сдержать смешка.

— Серьезно? — скептически прозвучал мой голос.

— Нет, — усмехнулся он. — Я хотел тебя увидеть.

Голос Тима внезапно стал до неприличия серьезным.

— Зачем?

— Извиниться, — просто прозвучал его ответ.

— Ты уже извинился.

— Да, но ты не простила. Поэтому я пробую еще раз, — настойчиво говорил парень.

Я на несколько секунд замолчала, а после, махнув рукой, словно ничего важного, произнесла:

— Забей. Я уже не обижаюсь. Теперь ты выполнишь свое обещание?

— Нет.

Я не успела спросить, что это значит, как наглец поспешил перевести тему.

— Я поговорю насчет работы.

— Не стоит, — пробурчала, опуская глаза в пол. Отчего-то мне стало неловко.

Должно быть, Тим догадывался, почему я искала работу. Ведь именно он стал случайным свидетелем той сцены. К моему сожалению.

— Это не вопрос, — усмехнувшись, произнес он.

— Это не твоя проблема, — с нажимом повторила.

«Пожалуйста! Пожалуйста! Оставь меня в покое», — мысленно молила парня, сама не знаю отчего. Что-то меня в нем пугало, или же меня пугала моя собственная реакция на него.

«Нет! Глупость какая!» — помотала головой. — У меня нет на него никакой реакции», — все продолжала себя убеждать, и для достоверности сама себе кивнула головой, чем заслужила странный взгляд парня.

— Все в порядке? — приподняв бровь, с сомнением спросил он.

Откашлявшись, я, наконец, осознала, насколько, должно быть, по-дурацки выглядела, и тотчас же зарделась.

— Угу, — брякнула себе под нос.

Парень еще раз одарил меня внимательным взглядом, а после, хмыкнув, пожал плечами и едва ли слышно произнес: «Рыжие все странные».

Я уже хотела было возмутиться и спорить с ним, как бабка на базаре, дескать, что себе позволяет малец?! Однако благоразумно решила сделать вид, словно ничего не услышала.

— Это моя проблема, — произнес Тим как раз в тот момент, когда остановился лифт.

Я нахмурилась, совсем позабыв, о чем мы спорили, но затем меня осенило.

— В каком смысле?

— В прямом.

Не сдержавшись, закатила глаза.

Ну, бесспорно, сейчас этот охламон будет строить из себя рыцаря в доспехах. Не то чтобы ему это удавалось. Отнюдь. Впрочем, возможно, какая-то дурочка и повелась бы.

— Мне пора, Тим.

Парень стоял прям на пороге, тем самым перегораживая проход своей внушающей фигурой.

— Я подвезу, — произнес он тоном полным уверенности.

— Не стоит, — все же кое-как нырнув под его руку, вышла из лифта.

Внезапно даже легче стало дышать. И сердце перестало так бешено стучать.

— Стоит.

Выйдя из подъезда, осмотрелась, увидев свое такси, повернула голову к парню и, мило улыбнувшись, проворковала излишне приторным тоном:

— Меня уже такси ждет. И да, если ты из-за чувства вины хочешь мне помочь, то не стоит. Я такое не люблю, — закончила и, не давая малейшей возможности вставить ему хоть слово, быстро сбежала по ступенькам, оставив парня стоять в оцепенении, и уселась в такси.

Я уехала, так и ни разу на него не посмотрев, точно так же как и не услышав его едва ли слышное и растерянное:

— Я не из-за этого… хочу тебе помочь.