Цена выживания

Шарль Бодлер, французский поэт и эссеист середины девятнадцатого века, был тонкий наблюдатель и аналитик своего времени. Свои взгляды он не боялся выражать открыто. Перед смертью он опубликовал статью в одном из журналов, под рубрикой "Манеры и женщины".

Там он перечислил черты, которые, по его мнению, составляют основу женской привлекательности: пресыщенность, скука, легкомыслие, бесстыдство, безразличие, самоанализ, надменность, своенравие, непослушание, хворость. Кошачий тип, в котором сочетаются ребячество, беззаботность и злость.

Бодлер написал эту статью, будучи тяжело больным. Сифилис, которым он заразился в молодости, прогрессировал в мозгу, производя там огромные разрушения. Естественно, умственные способности его сильно пострадали. Высказывания Бодлера вызывали у публики смех.

В журнале "Личность и социальная психология" была напечатана статья исследователя Каннингхэма, предлагавшая интересный научный подход. Автор описывает два эксперимента по социобиологии красоты женского лица. В первом эксперименте семьдесят пять американских студентов мужского пола были приглашены оценить физическую привлекательность пятидесяти девушек, изображенных на фотографиях. Почти половина фотографий была взята из ежегодного альбома студенток-выпускниц, вторая половина — из альбома международного конкурса красоты "Мисс Вселенная". Параллельно с регистрацией оценок привлекательности группа исследователей производила микрометром всевозможные измерения черт лица с точностью до 0,05 миллиметра.

Во втором эксперименте разные группы мужчин оценивали шестнадцать из вышеупомянутых фотографий с точки зрения личных характеристик девушек, кроме того, по шестибалльной шкале мужчины должны были описать свое мнение о девушках, подразделяя его на следующие характеристики: 1) сообразительная-тугодумка, 2) общительная-необщительная, 3) напористая-покорная, 4) скромная-тщеславная, 5) пустая-интересная, 6) практически здоровая — очень болезненная. Мужчин также просили указать, какие девушки на шестнадцати фотографиях больше склонны, с их точки зрения, к следующим действиям, перечисленным по номерам. Первые три касались денежных трансакций: взять взаймы пятьсот долларов для ремонта машины; вручить на день рождения подарок стоимостью сто долларов; взять совместный заем в десять тысяч долларов для начала предпринимательской деятельности. Три других пункта относились к различным уровням самопожертвования: помочь погрузить мебель для переезда в другую часть города; пожертвовать пинту крови; пожертвовать почку. Еще три отражали физический риск: броситься в воду и спасти женщину в полумиле от берега; вытащить ее со второго этажа горящего здания; прыгнуть на ручную гранату, у которой выдернута чека. Три последних пункта посвящались ухаживанию и продолжению рода: какую девушку они хотели бы пригласить на ужин вдвоем, для сексуального общения, для воспитания детей.

Результаты подтвердили прежние исследования, а также гипотезу самого автора. Мужчины предпочитают девушек с большими широко расставленными глазами, маленьким носом и подбородком. Эти характеристики лица соответствуют лицам новорожденных (первых месяцев жизни). Они пробуждают в мужчинах стремление заботиться, утешать, ласкать. Мужчин также привлекают девушки со зрелыми чертами лица — широкие скулы, узкие щеки, а также большие зрачки, высокие надбровные дуги и широкая улыбка. Мужчинам нравятся умные, общительные и напористые девушки, не склонные к частым болезням и предпочитающие внебрачную связь. Их имущественное положение должно быть таким, чтобы они не слишком думали о деньгах партнера. Черты новорожденных — широкая улыбка, расширенные зрачки — лучшие показатели плодовитости. Возможно, потому что широкая улыбка означает дружелюбие и восприимчивость, расширенные зрачки — сексуальное возбуждение. Сочетание зрелых черт и черт новорожденного — верный признак того, что девушка максимально готова к спариванию.

Автор сделал вывод, что привлекательные девушки, оцененные в других исследованиях как высокодоминантные по признаку лидерства, фактически склонны к самопожертвованию и физическому риску, а равно к работе, встречам, сексу и воспитанию детей. Отсюда заключение автора, что привлекательные черты лица — это фактор выживания у взрослых.

* * *

После обеда в ресторане Фрэнки вернулся домой и стал ждать Терри. Он пролистал множество журналов. Посидел у телевизора. Через каждые пять минут вскакивал и смотрел на часы.

Прошел час, потом другой. Он долго расхаживал по комнате. Посмотрел на часы в кухне: половина седьмого. Выждал еще пятнадцать минут, потом накинул пиджак и вышел.

Фрэнки сел в метро до "Вирго", без четверти восемь был уже на месте. В баре, как обычно, было сильно накурено и шумно, мужчины толпились у платформы и возбужденно выкрикивали что-то старательно танцующей девушке — совсем молоденькой, моложе той, что Фрэнки видел здесь раньше. Чтобы не попасться на глаза мужчинам, Фрэнки сразу прошел к стойке бара. Бармен — седой, на щеках лопнувшие капилляры — обслуживал клиентов.

— Рад снова видеть тебя здесь, — приветствовал бармен. — Я хочу сказать — рад, что у тебя все в порядке.

— Ты — Тед?

Бармен поднял глаза. — Так зовут меня с рождения.

— Маленькая проверочка, — отшутился Фрэнки. — Люди меняются так быстро в последнее время.

— Да, любой старикан скажет то же самое.

— Это истина, независимо от того, молод ты или стар.

— Неужели? — засмеялся Тед. — Тебе если дать еще пару выходных — вернешься и будешь учить старика жизни.

— У тебя есть виски, Тед?

— В этом-то баре?.. — Тед плеснул в стакан и отвлекся на других клиентов. Фрэнки пил понемногу, вскоре вернулся Тед.

— Я ищу Кокса.

— Тут он где-то. А ты разве не встретилась с ним, когда вошла?

— Гм-м…

Тед привстал на цыпочках и посмотрел поверх голов у стойки. — Да он там, у двери.

Фрэнки из-за маленького роста ничего не увидел. Поставив стакан, он пошел искать Кокса.

Найти его оказалось несложно. В дверях стоял мужчина, его грудь и плечи были шире и мощнее, чем у любого из гостей. Яркий галстук, сшитый на заказ костюм, коротко стриженные волосы, ровная густая борода и не сходящая с лица полуулыбка…

— Фрэнки! — воскликнул Кокс, увидев ее. — Я по тебе скучал. Рад, что ты опять здесь.

— Ты Кокс?

Он рассмеялся. — Ну, выпьешь чего-нибудь?

У стойки Кокс заказал ей и себе.

— Как ты, отдохнула немного?

Фрэнки пожал плечами. — У меня чуть чердак не поехал.

— Да, — вздохнул Кокс. — Мне тоже не легко. — Он поигрывал стаканом. — У нас сейчас сложности, девочка Фрэнки. Розалина уже не выступает. — Он кивнул на платформу. — Шоуна вот только. Нам нужна помощь.

Фрэнки кивнул.

— Я знал, что ты не откажешь.

— Ты просишь меня помочь?

Кокс осмотрелся. — Здесь кто-то еще есть?

Фрэнки это показалось очень странным, он даже не поверил. — Забудь об этом. Я пришел из-за тебя, Кокс. Больше мне здесь ничего не нужно.

— Из-за меня, Кокса? — Он положил ладонь ей на загривок. — Я Джерри, Фрэнки. Для всех девочек.

— Ну хорошо, Джерри. Послушай, Джерри. Мы можем уйти отсюда? То, что я хочу тебе сказать, это личное…

— Конечно. — Оставив нетронутым виски, он обнял Фрэнки за плечи и повел в глубь бара. Они шли беспрепятственно, толпа расступалась, все понимали, кто здесь кто и кем владеет. За это Фрэнки был ему благодарен и, хотя Терри предостерегал его, находил Кокса приятным.

В комнате, скрытой от посторонних глаз, Фрэнки сел на стул. Взвинченные нервы незаметно обмякли — влияние алкоголя. — Мне нужна твоя помощь, Джерри.

Кокс прислонился к закрытой двери.

— Ты помнишь ту ночь, когда у меня был обморок? — спросил Фрэнки. — В бар тогда пришел один мужик, он тоже упал, почти в ту же минуту.

— Ты была пьяна.

— Да, возможно. Мужик тоже был пьян. Мне кажется, он что-то мне подбросил.

Кокса это рассмешило. — Ну совсем как в кино.

— Мне надо найти его, Джерри. Я хочу отплатить ему тем же.

— Да? А как ты собираешься отплатить?

— Еще не знаю. Найду — видно будет.

Кокс оценивал ситуацию. — Ну, и зачем нужен я?

— Ты всегда стоишь на входе. Знаешь, кто пришел, кто ушел.

— Ну и?..

— Я думаю, ты сможешь его узнать, если он еще появится. Позвонишь мне?

— Позвонить тебе?

— Да. Я хочу поговорить с этим сукиным сыном.

Кокс задумался. Чего-то он здесь не понимал, но, может, это и не имело значения. Не знаю, о чем она говорит, но с выгодой использовать это можно.

— Давай нюхнем кокаинчику, — предложил Кокс, оттягивая время. Он вытащил из кармана все необходимое, насыпал восемь дорожек и быстро втянул четыре носом. Потом протянул Фрэнки маленькую стеклянную трубочку. Фрэнки замер, не зная, что делать.

— Ну, давай, — буркнул Кокс. — Эта штука — высокий класс.

— Что это?

— А ты как думаешь? — Кокс почесал нос. — Чистое, сладкое. Ну, давай.

Он настойчиво размахивал трубкой, и Фрэнки почувствовал — что-то в его жизни поставлено на карту, лучше согласиться: он втянул носом кристаллы, как только что делал Кокс. В носу обожгло, сразу вся чувствительность исчезла. Через минуту стало пощипывать во всем теле.

— Отличный, да? — Кокс зашел за стеллажи с алкоголем и принес бутылку "Джонни Уокера". Налил рюмку и протянул Фрэнки.

— За счет заведения.

Удивительное ощущение, если пить алкоголь после кокаина — будто глотаешь воду. Фрэнки еще пару раз приложился к бутылке и заметно опьянел.

— Я вот о чем думаю, Фрэнки, — продолжил разговор Кокс. — Голос его казался непривычно оживленным и убедительным. Ты нуждаешься в моей помощи, я нуждаюсь в твоей. Вот и поможем друг другу, идет?

Фрэнки нравился Кокс, хотя он понятия не имел, о чем тот говорит. Ему было хорошо, и он согласно закивал.

— Я буду искать того мужика, никаких возражений. Как только он появится у нас, я сразу дам тебе знать.

— Он у меня что-то забрал, — сообщил Фрэнки. — А я заберу у него… Я не знаю… Что-то тогда произошло… Это несправедливо. Ты понимаешь, о чем я?

— Думаю, что да. Мы найдем того мужика и разгадаем твою загадку. — Он положил руки на стул, на котором сидела Фрэнки, и посмотрел на нее сверху. — А сейчас поговорим о другом: ты должна мне помочь.

— Ну конечно, Джерри.

— Ты нам станцуешь. — Он посмотрел на часы. — Через пять минут тебе выходить на сцену.

Фрэнки засмеялся шутке, но, подняв глаза, увидел, что Кокс серьезен.

— Так ведь сказано уже, я здесь не для того, чтобы танцевать.

— Это было тогда. А сейчас ты станцуешь. Мы же договорились. Разве не так?

— Ты не предупредил.

— Не обостряй ситуацию, девочка Фрэнки.

— Но я не танцовщица, — голос его прозвучал жалобно.

— Кто это тебе такую байку рассказал? Ты самая лучшая, моя девочка. Лучшая из лучших. — Он легко поднял ее за руки и оставил стоящей. — Тебе помочь одеться?

— Я в одежде. — Из живота накатывал хохот. — Это глупо.

Кокс расстегнул ей пиджак. — Моя работа — присматривать за людьми. Твоя работа — танцевать. Подними руки. Не заставляй меня просить дважды.

Фрэнки не подчинился, но сопротивляться Коксу было бесполезно, и свитер легко упал на пол. В теле от алкоголя и кокаина растеклась слабость. Чувствовал он себя свободно, легко, раскованно. Но он мужчина, а не танцовщица-стриптизница.

Он отшатнулся к стене и, прижавшись спиной, решительно скрестил руки. — Я готов на предложение, — пробормотал он пьяным голосом. Но не на принуждение.

— Я предлагаю тебе снять одежду и надеть вот это. — Кокс снял с вешалки тонюсенькие трусики-шнурочки.

— Я не о том говорю.

Кокс взглянул на часы. — Осталось три минуты.

Фрэнки сел, скатившись по стене, и притупленным рассудком отчаянно пытался соображать. Но не получалось. Более того, все казалось не таким уж важным.

Кокс разбросал в стороны ее руки и с треском рванул кофточку — полетели пуговицы. Он заулыбался, увидев свободно колыхавшиеся груди.

— Стой спокойно, — бросил он, придавливая ее плечом к стене. — А сейчас снимем штаны.

Фрэнки буквально вцепился в них, но Кокс этого даже не заметил. Быстро свел руки к лодыжкам и приказал сесть. Потом стащил обувь, носки и брюки и раскидал по комнате.

— Нижнее белье тоже.

Здесь Фрэнки очень воспротивился, но куда ему, если в голове все онемело.

Кокс снял с нее трусики, надел "шнурочки" и велел встать. На этот раз Фрэнки повиновался. Кокс опять взглянул на часы.

— Меньше трех минут, — проговорил он с гордостью. — Едва успели. Неплохо, если учесть, что ты нанюхалась.

— Мне холодно, — пробормотал Фрэнки.

— Глотни еще, — он протянул ей бутылку, потом отставил в сторону. — Ты хорошо выглядишь, девочка. Выйдешь, станцуешь, и все сразу растают от счастья.

Дверь распахнулась, вошла танцовщица Шоуна. — Сорок долларов! — воскликнула она, потрясая бумажками. — Уж можете не сомневаться, это лучше, чем работать в "Бургер Кинг".

— Пора на сцену, — бросил Кокс. Он подал Шоуне бутылку и жестом показал, чтобы собрала валявшуюся одежду. Затем, положив руку на голую спину Фрэнки, повел ее на помост.

Все, что происходило дальше, Фрэнки помнил смутно. Реальность слилась с фантазией в сплошной галлюцинаторный кошмар. Бар представлял собой клетку, полную животных, музыка, звон в ушах… Ему помогли подняться на сцену и ступить в туфли с высокими каблуками. Он попробовал идти, но упал, а туфли слетели. Лица у стойки налиты кровью, какие-то перекошенные, яростный визг, будто зверей собираются кормить мясом. Он повернулся спиной к залу, надеясь спрятаться, но тут крикнул Кокс: давай, танцуй, — и так сдавил пятку, что Фрэнки подпрыгнул от боли. Верхняя часть тела начала колыхаться, возникла тошнота и головокружение. Он шагнул в сторону, чтобы очухаться, там орали, но что — не понять. Шагнул еще… ему хотелось умереть.

Появилось отражение в зеркале — вдруг. Такой женщины он еще не видел. Захотелось получше ее рассмотреть — и он коснулся стекла, потом потрогал себя. Его лицо, его губы, его грудь. Он шагнул вперед, но его не пустила какая-то холодная во весь рост сила. Фрэнки остолбенел. И попробовал второй раз.

Терри заскочил в бар на несколько минут, чувствовал он себя уставшим и раздраженным. Недавно звонил домой, хотел сказать, что не придет, но там не ответили. Он был готов наброситься на Фрэнки не только за все унижения, накопившиеся сегодня. Но и за то, что она не дождалась его. Хотя обещала. Он осмотрел зал, думая, что Фрэнки где-то здесь с Коксом. На сцену даже не взглянул. А когда все-таки посмотрел, увидел там Фрэнки — и удивился беспредельно. Кокс тискал ей пятку, потом она начала двигаться. Терри ничего не мог понять. Но когда Фрэнки задвигалась в такт музыке и показала кое-что из обычных штучек, он улыбнулся. Вот так, жизнь неожиданно покатила прежняя. Все в порядке.

Фрэнки ходил кругами. Поняв, что в зеркале не скрыться, он кружил, пока не увидел стойку бара, лицо — и узнал это лицо. Мужчина ему улыбался, махал руками и посылал воздушные поцелуи.

— Терри, — прошептал Фрэнки и коснулся своих губ убедиться, что это он говорит. Кошмар рассеивался. Фрэнки сделал шаг, второй… спасение близко… в его сне была дверь, за ней длинная золоченая лестница. Но сейчас ему встретился только воздух. Еще шаг — и он свалился с платформы, следом зазвенели стаканы, бутылки. Он приземлился на пол с отвратительно глухим звуком, так и остался лежать — кучей. Просто чудо, что ни один из порезов не оказался глубоким. Его подняли, чем-то накрыли. Кто-то звал по имени. И последнее, что он запомнил: "Все будет хорошо". Найдутся ли у него силы засмеяться. Или зареветь. Как это уже однажды было, он лежал на спине, глаза закрыты — он умер.