Из переговоров спецслужб Терры

— Мы не успели…

— Короче говоря, вы ее упустили.

— Я ничего не могла сделать. Простите.

— Черт побери, Даная! Вам всего-то и нужно было быстро и по-тихому увести с собой девчонку!

— Я знаю. Но обстоятельства…

— Какие еще обстоятельства?!

— Когда мы прибыли на место, было уже поздно. Она в студию ушла. Мы бы дождались на входе, пока она выйдет, и спокойно ее увезли, но поступила информация, что Саталь в сопровождении своих людей прошел через портальный комплекс. Мне пришлось действовать открыто и без промедления.

— Дальше.

— Не вышло. Инспектор вмешался. Пока я с ним пререкалась, Натан Лайрович успел добраться до павильона.

— Натана понимаю, он своего никогда не упустит. Кто ему сообщение послал? Анна?

— Оксана.

— Ладно, разберусь… Но что ж Лисовскому спокойно-то не сидится! Мне и так его проверки как кость в горле!

— Вы же сами его в жюри впихнули…

— Отвлечь впихнула, а не для того, чтобы он вмешивался! Чтобы девчонками увлекся и бдительность растерял! Слишком уж дотошно копает, сволочь.

— Он и увлекся. Заявил себя опекуном.

— Блефовал? Или… Хм… Может, на самом деле… Тогда донос — провокация? С другой стороны, воздействие, аналогичное шеклаку, подтвердилось… Отправителя анонимки нашли?

— Ищем.

— Если и его упустите, головы сниму. Из-за вашей нерасторопности теперь мы все под угрозой разоблачения. С инвестором связались? Что она говорит?

— Ничего нового они не изготавливали. Упаковки стандартные. Если это эксперимент, то не их.

— Не их. Ладно. Девчонка наверняка знает, чья это работа! Взяли бы ее, и все моментом прояснилось бы, а теперь к ней не подступиться. Ах, Даная, ведь дело было простое! Настолько простое, что вы не справились!

— Виновата. Стечение обстоятельств…

— Хватит оправданий! Расследование провести в кратчайшие сроки. Наблюдение с конфедералов не снимать. Сообщать мне сразу обо всем мало-мальски подозрительном.

— Может, к девочке попытаться подобраться? Организовать ей подругу, вывести на разговор…

— Нет, не стоит. Это риск. У нас коронация на носу, и меньше всего мне нужно, чтобы Натан заявился с претензиями. Пусть своей протеже занимается. Если она ему что-то расскажет, мы по его действиям это поймем. Так что пока только слежка, но очень осторожная. Вы меня поняли?

— Надеюсь, вы меня поймете правильно, Дмитрий Олегович. В свете открывшихся обстоятельств вы не можете находиться в составе жюри. — Рината заговорила первая, даже раньше, чем за безопасницами закрылись двери.

Демонстрируя свое разочарование, ведущая с размаху села на диван, сердито складывая руки на груди, а обиженный взор устремился на меня, словно это моя персона была виновата в том, что мужчина скрывал информацию.

— Я понимаю. И приношу свои извинения. — Дмитрий коротко поклонился. — Думаю, вы без проблем найдете мне замену.

— Тебя и к этому привлекли? — неожиданно рассмеялся незнакомец, с любопытством наблюдавший за происходящим. — А я понять не могу, что ты здесь делаешь. Ну, девки… Ох! — Он потер пальцами веки, развернулся ко мне и, протянув руку, ласково позвал: — Иди сюда, моя красавица. Дай хоть дедушке тебя обнять, а то эти бюрократы никак не наговорятся.

Дедушка? Это по возрасту или?..

Как во сне, я шагнула вниз, тут же попав в крепкие объятия.

— Худенькая какая, — посетовал дедушка. Провел горячими ладонями по моим плечам и обеспокоился: — Замерзла?

Я кивнула, только теперь осознав, что в нервном напряжении даже этого не заметила. Переступила на холодном полу.

— А босая почему? Обувь твоя где?

Конкурсантки зашевелились, вероятно отыскивая мои туфли, вот только Дмитрий ждать не стал.

Краткое: «Позволите?» — и я оказалась на руках мужчины, который не раздумывая поднял меня над полом.

Ошеломленная, я тихо ойкнула — для моего сознания подобный поступок стал полной неожиданностью. А вот организм на непривычную близость отреагировал своеобразно: руки сами легли на широкие плечи, сердце бешено забилось, дышать стало сложно, холода я больше не чувствовала — жаркая волна прошлась по телу.

Мне с трудом удалось вернуть себе уравновешенное состояние. Возможно, у людей так принято. К тому же Дмитрий при всех назвался опекуном, значит, имеет право проявить заботу и внимание.

Правда, бросив взгляд на остальных, я начала в этом сомневаться. Нет, для кого-то все выглядело естественно — конкурсантки хихикали, женская половина жюри вообще что-то свое обсуждала. Но шатен, например, замер в таком потрясении, словно это я сама к Дмитрию на руки прыгнула. Да и на лице дедушки одна бровь поползла вверх, а он сам едва слышно пробормотал: «Вот так, значит…»

А дальше я уже не знала, что и думать, потому что зрители, до этого сидящие смирно и создающие лишь слабый шумовой фон, вдруг повскакивали с мест. И из зала меня вынес Дмитрий под шквал аплодисментов и громкое «браво!».

— Почему они так кричат? — не выдержав, все же решилась я на вопрос.

— Вы очень хорошо пели, Флориана, а у зрителей нет иной возможности вас поблагодарить и поддержать. Тем более ваше выступление так грубо прервали.

Голос звучал мягко, ровно. В нем не было ни заигрывания, ни льстивых ноток, ни намека на флирт, ни попыток показать особое отношение. Ясно, что мне просто помогают, потому что в этом есть необходимость.

Охватившее меня беспокойство начало исчезать, зато появилось иное чувство, спровоцированное не интонацией, а тем, что из зала мы попали в коридор и теперь движемся на выход.

— Мы уходим? — спохватилась я. — Разве мне не нужно остаться? Ведь выступления еще не завершились, а… — Я не договорила, потому как осознала то, что землянин наверняка понял сразу. И тоскливо уточнила: — Меня отстранят от участия, да?

— Не расстраивайся.

Ответил мне не Дмитрий, а дедушка. Задержавшийся в зале, он все же нас догнал и теперь шел рядом. Кстати, не только он. Я с удивлением обнаружила за нашими спинами еще троих мужчин. Невозмутимых, в строгих одинаковых темно-синих костюмах, внушающих одну мысль — держаться от них на расстоянии. Охрана?

— Дмитрия не вини, — наставление прозвучало весомо, хотя у меня и в мыслях не было этого делать. — И вообще, неладно что-то с этим конкурсом. Разобраться нужно.

Последнему заявлению я удивилась, у меня совсем иное впечатление сложилось. Конкурс как конкурс. Обычное соревнование. Хотя, конечно, много ли я понимаю в интригах и отношениях людей?

— А как же моя одежда? — вспомнила я, подтянув к коленям ткань, упорно не желающую закрывать мои ноги.

Я старалась не концентрироваться на том, что мужская рука, вернее, ладонь, которая меня держит, лежит на… в общем, весьма специфически лежит под юбкой, обжигая обнаженную кожу!

— Новую купим, — успокоил дедушка. — Или старая тебе так сильно нужна? Тогда я за ней отправлю кого-нибудь. Позже. Сейчас есть дела поважнее.

— Какие? — не удержалась я.

— Ты такая же любопытная, как твоя мама. — Умиления в голосе было столько же, сколько и ласки в блеклом взгляде. — Про внешность можно и не говорить. Я бы понял, что ты моя внучка, даже просто встретив на улице.

Значит, он дедушка не только по возрасту. Вот только если я обрадовалась, то Дмитрий… Он вздрогнул. Совсем чуть-чуть, едва заметно, так, словно оступился на ступенях, с которых спускался. Однако я это ощутила.

Получается, он не знал? Для него это неожиданность? Странно, особенно если учесть, что они знакомы. То есть мой новоявленный родственник мужчину знает, раз по имени-отчеству назвал, а вот верно ли обратное? Или же у подобной реакции есть иное объяснение и я опять делаю неправильные выводы?

— Дмитрий, у тебя три часа, потом явишься ко мне. Отчет готов? Впрочем, не важно. Покажешь то, что есть. И по «Северному вектору» прихвати документы, — неожиданно четко, властно, совершенно иным тоном распорядился дедушка.

Я даже испугалась, слишком уж резкой была эта смена поведения.

— Хорошо, Натан Лайрович, — беспрекословно подчинился приказу Дмитрий.

Я же мысленно застонала, осознав свою ошибку. Тут не просто знакомство. Тут отношения «начальник — подчиненный»!

Усадив меня на сиденье летара, стоявшего практически у самого входа в павильон, мужчина отступил. Смотрел ли он в этот момент на меня или же предпочел побыстрее забыть о существовании опрометчиво выбранной подопечной, я так и не узнала — обзор закрыл забирающийся следом родственник. А когда мы взлетали, внизу уже никого не было. Дмитрий исчез.

— Не волнуйся, никуда твой ненаглядный не денется.

От этих слов, сказанных с добродушной иронией, меня снова окатило жаркой волной, а щеки запылали так, что я даже ладони к ним прижала, чтобы охладить. А еще до меня дошло, как неприглядно выглядит поступок землянина в глазах дедушки. Ведь он подумал, что Дмитрий намеренно вызвался стать опекуном, а не решился на это спонтанно, желая всего лишь помочь.

— Вы ошибаетесь, — пискнула я. — Мы не пара. И даже не знакомы. Я его вижу второй раз в жизни. И он тоже… — заторопилась, опасаясь, что мне не поверят, перебьют, снова съязвят, и осеклась, когда, подняв голову, увидела внимательный, совершенно серьезный, сосредоточенный взгляд.

— Он о тебе ничего не знал? — лаконичный вопрос, и столь же краткое: — Хорошо. — Мой отрицательный жест головой дедушка принял, не требуя дополнительных подтверждений. И продолжил, не меняя рассудительных, лишенных излишней эмоциональности интонаций: — Рианна, я очень надеюсь, что без моего разрешения ты не будешь ни с кем обсуждать свое происхождение. Это во-первых. А во-вторых, перестань мне «выкать». Я все же твой дед, значит, официальное обращение неуместно.

С одной стороны, я почувствовала облегчение, потому что смогла кивнуть, соглашаясь со второй просьбой. А с другой — волна беспокойства не позволила умолчать о первой.

— А если… Если я уже?

— Что «уже»? — нахмурился дедушка.

— Уже обсуждала.

— С кем?

Вопрос был отрывистым, неприятным. Теперь я понимала маму, которая вроде и с нежностью говорила о своем отце, но одновременно в ее словах чувствовалась дистанция, которую она пыталась держать, когда с ним общалась.

— Анна знает, что мой папа атрион. И Оксана.

Про Вет-Ла все же не сказала. Не решилась. Слова словно застряли в горле от одной только мысли, что я обещала молчать.

— И только-то? — Дедушка с облегчением выдохнул, вновь возвращая себе добродушный облик. — Не переживай. У Анюты прекрасно выработано понимание того, что и кому можно рассказывать. Да и Оксана, хоть и маленькая еще, уже умеет правильно оценить важность информации и степень разглашения. Ни разу не ошиблась, когда я для нее проверки устраивал. И чутье на назревающие неприятности у девочки исключительное, иначе меня бы здесь сейчас не было, а тебе бы пришлось испытать на себе все прелести общения со спецслужбами.

— Вы… Ты знал, что это произойдет?

— Я не исключал такого сценария. Потому и торопился. И не ошибся, как видишь.

На одну загадку стало меньше — нежданным появлением родственника я обязана кузине. Ответ на вопрос об испорченном платье тоже сомнений не вызывал. Узнать бы еще, кто дарил мне цветы…

Украдкой посмотрела на задумавшегося о чем-то дедушку. Пальцы переплетены, кисти сложены на светлых бежевых брюках и слегка подрагивают в такт ритмично работающему двигателю. Волосы, на макушке намного более длинные, чем на висках и затылке, тоже чуть заметно шевелятся — это ветер проникает в почти незаметные щели изолированного от водителя пассажирского отсека. Взгляд расфокусирован, хоть и направлен на меня.

Интересно, почему он не спрашивает о маме? О моем отце. О жизни на Атрионе и о том, как я попала на Терру. Ему это неинтересно? Сомнительно. Может, считает, что обстановка не соответствующая? Или что сейчас не время для такой беседы? В любом случае подобной выдержке можно позавидовать. Я бы на его месте точно уже все вопросы задала.

Сдвинулась на сиденье, чтобы оказаться ближе к краю. Прижалась лбом и ладонями к прозрачной преграде, рассматривая местность, над которой скользил в воздухе летар. Под нами — каменистая долина, прорезанная глубокими трещинами. Слева уходит к горизонту ровная, как стол, равнина, покрытая сухой желтой растительностью. Впереди — холмы, за которыми виднеются высокие постройки.

— Куда мы летим?

Ведь не хотела отвлекать, то есть привлекать к себе внимание, а все равно не удержалась.

— В «Западный вектор», я обычно там останавливаюсь, когда на Терре бываю.

— Западный… что? — не поняла я наименования. Странное какое-то сочетание.

— Вектор. Это название жилого комплекса, который строился на средства Конфедерации. Есть еще один, «Северный», но его достраивают. Через три недели готов будет.

Через три? Значит, к коронации… Ой, точно! Я вспомнила новостную программу, где как раз об этом говорили. Какая же я забывчивая и рассеянная!

Здания становились все ближе, и я смотрела на них как завороженная — никогда прежде не доводилось видеть подобного!

Массивные, конусообразные, вздымающиеся на ощутимую высоту, эти дома разительно контрастировали с маленькими домиками террианок. Даже дворец, который мне пусть издали, но все же удалось увидеть, вряд ли дотягивал до средних этажей бликующих отраженным светом сооружений землян. Возможно, высота спины «Дизара» могла бы быть с ними соразмерной, но я не уверена. Зрительная память — не эталон для сравнения. Вот слуховая…

Впрочем, и она не помогла. Звуки, которые на меня обрушивались, тоже не с чем сравнивать. Здесь не было хрипло шипящей тишины, напоминающей о возможной связи с диспетчером. Не было вязкого шума влажного ветра, в котором глохнут и становятся бесцветными голоса. Не было приглушенно-гулких протяжных отзвуков, порождаемых физиологией домов. «Западный вектор» землян был другим — звонким, громким, резким. Он даже отличался от террианского Первого — тоже отчетливого, но… не знаю даже… просто другого!

Если в Первом нежный шелест листвы и перестук капель дождя оттеняли высокие, ломкие голоса террианок, то в коридорах и на открытых площадках «Вектора» раскатами отражались от идеально гладких стен куда более низкие. Строгие, отрывистые, они возникали неожиданно, столь же быстро пропадали, и от наступающей тишины закладывало уши.

Это было владение мужчин. За весь путь от площадки, на которую опустился летар, до комплекса я не увидела ни одной женщины. Им словно не было места в мире ровных поверхностей, четких границ, массивных конструкций и прямого света, не позволяющего ничего оставить в тайне. Зато мужчины чувствовали себя здесь уверенно и комфортно. Думаю, муж Анны, попав сюда, точно бы преобразился. А может, и преображается: я же не знаю, где именно он работает. Только профессию.

— Где мы?

Со смешанным чувством удивления, непонимания и предвкушения чего-то необычного я рассматривала невероятно сложное, многоярусное строение, у входа в которое мы остановились. За темными дымчатыми полупрозрачными стенами, уходящими вверх, явно что-то происходило. Дрожали гладкие поверхности. Менялись свет и тень. Растекались и исчезали жутковатые пятна.

Дедушка, со всей тщательностью изучающий объемную голографическую панель, окружившую его голову, отвлекся, чтобы скользнуть по мне задумчивым взором.

— Тебе нужно себя в порядок привести. Сценический образ — это, конечно, хорошо, но непрактично и неудобно, — пояснил, возвращаясь к настройкам. А через минуту стена приглашающе растеклась в стороны.

Я неуверенно шагнула внутрь сияющего серебром, пустого, совсем небольшого куполообразного пространства, где, сопровождая тихое переливчатое журчание бегущей воды, витал на удивление приятный аромат. Обернулась, успев заметить улыбку на бледных губах, прежде чем преграда снова сомкнулась. Видимо, мне самой придется разбираться, что здесь делать и как.

Не пришлось.

— Благодарим за то, что выбрали наш салон, — основательно меня удивив, проговорил приятный мужской голос. — Я ваш сопровождающий, Мивус — мультифункциональное информационное виртуальное устройство второго поколения. Прошу вас не скрывать своих пожеланий и потребностей, все они будут учтены при оказании услуг. В настоящий момент у вас есть особые требования? Тогда позвольте забрать вашу одежду и об…

На последнем слове Мивус запнулся и не договорил. Видимо, нечасто к ним попадали босоногие посетители. Зато из стен, которые ко мне словно приблизились, вылепилось несколько пар рук. Деликатно и быстро избавив меня от импровизированного наряда, втянулись обратно. Лишь одна осталась, чтобы помочь сесть в развернувшуюся под моими ногами емкость.

— Расслабьтесь, — ласково посоветовал сопровождающий, и одновременно с этими словами обнимающий меня материал стал совсем мягким, словно невесомым, да и меня саму чуть приподняло в воздух, окатив при этом волной пузыристой жидкости.

Я невольно засмеялась. Ощущения, которые дарила земная техника, были ничуть не хуже привычных атрионских. Гигиенические модули дома примерно так же ласково и одновременно настойчиво помогали привести себя в порядок. С учетом нюансов чуть иного тела, разумеется.

Все те же пластичные руки разминали мне мышцы, массировали кожу, наносили на нее умопомрачительно пахнущие массы. А еще вспенивали и взбивали волосы, что-то делали с ногтями, даже в рот залезли под лепетание Мивуса: «Простите за вторжение».

Но даже не это было самым удивительным. Иное. То, что происходило вокруг. Ведь стены помещения, в котором я находилась, потеряли свою однотонность и перестали быть плоскими. Сначала пошли переливами, затем маревом — и наконец сформировали вокруг меня изумительную по достоверности картинку.

Голубое, скатывающееся в синь небо. Плывущие по нему белые облака упираются в горы — необычные, сглаженные. Под ногами стелется желтый мелкий песок, на который мерно накатывают невероятные в своей прозрачности волны.

Это не был океан Атриона, значит… Значит, земной.

Я так пристально всматривалась в пейзаж, что даже перестала концентрироваться на процедурах. Они между тем завершились. Я снова оказалась на ногах, окутанная серебристым светом, а вместо картинки возникли парящие в воздухе нежно-розовые мягкие туфельки-тапочки и той же цветовой гаммы отороченный пушистой тканью халатик. Вроде Анна так подобные вещи называла.

— Одежда и обувь предоставлены в соответствии с запросом, — услужливо сообщил Мивус, подтверждая мою догадку, что дедушка и об этом позаботился. — Позвольте помочь вам одеться?

И от этого приглашения я отказываться не стала. Ведь чувствовала себя почти как дома. Если закрыть глаза, то можно даже представить, что я в складке, а со мной общается диспетчер. А если открыть, то…

— Ох… — непроизвольно выдохнула, увидев в появившемся передо мной зеркале свое отражение. Да я себя такой даже не представляла!

Волосы, мои человеческие, матово-черные, вечно разлетающиеся в стороны, непослушные, сейчас переливались черным перламутром не хуже атрионских и смирно лежали ровными тяжелыми волнами. Губы, обычно бледные и сухие, влажно блестели приятным розово-красным оттенком, точно таким же, какой покрывал сглаженные и переставшие за все цепляться ногти. Кожа словно светилась изнутри. Даже взгляд и тот стал выразительнее!

По коридору, следом за встретившим меня на выходе из салона охранником, я шла, чувствуя себя совсем иначе, нежели раньше. Землянкой. Настоящей землянкой, не террианкой! Я наслаждалась ощущениями тела, которое просто кричало о том, насколько же ему хорошо.

— Одну минуту! — Сопровождающий меня мужчина застыл, прислушиваясь, перед наглухо закрытой стеной.

Впрочем, она практически сразу исчезла, словно какой-то гигант разорвал ее и раздвинул.

Осторожно ступая по идеально белому пушистому покрытию, я прошла вглубь светлого помещения. Приятного холодного оттенка серые стены, на которых явственно просматривался объемный рельеф. Сглаженные линии многоуровневого светящегося потолка. Причудливый контур оконного проема, ведущего на смотровую площадку. Воздушные, словно взбитые, мягкие сиденья…

Невольно остановилась, увидев, как медленно поднимается на ноги сидевший в кресле Дмитрий. Не ожидала встретить его сейчас. Неужели так много времени прошло?!

Однако вопрос быстро исчез из головы — немое восхищение в голубых глазах не оставило места другим мыслям, кроме тех, которые непосредственно касались облаченного в бежевый костюм светловолосого мужчины.

Я даже дедушку, который сидел в соседнем кресле, не сразу заметила. А он и не спешил себя обнаруживать. Дождался, когда мое удивление сменится смущением, когда я опущу глаза в пол, не в силах выдерживать столь явно проявившуюся симпатию, когда землянин беспокойно вздохнет…

— Проходи, Рианна, мы уже заканчиваем, — попросил, словно ничего необычного не произошло. — Дмитрий, раз уж ты встал, поухаживай за моей внучкой.

В протянутую ко мне ладонь я вложила свою, испытывая все, что угодно, кроме спокойствия. Предвкушение, интерес, возбуждение, непонятное томление… Все это смешалось воедино, не дав возможности остаться равнодушной к деликатному прикосновению теплой руки, которая уверенно провела меня вглубь комнаты и усадила в уютные объятия дивана. Невероятно мягкого, однако не настолько, чтобы провалиться в него полностью. По крайней мере, я осталась «на поверхности».

Поправила длинные полы халатика, чтобы не разъезжались в стороны, сложила руки на коленях, покосилась на висящий в воздухе столик, где так соблазнительно разместились прозрачные контейнеры с чем-то неведомым, но определенно вкусным, и такие же прозрачные высокие стаканы, наполненные разноцветной жидкостью. Сглотнула слюну и услышала:

— Ты кушай, Рианна, не обращай на нас внимания. Я на свой вкус заказал легкий обед, не знал, что ты любишь. В следующий раз обязательно исправлюсь… Так где, говоришь, недостача обнаружилась? — Дедушка вернулся к тому, что, по всей вероятности, они обсуждали до моего появления.

Игнорировать приглашение я не смогла по очевидной причине — после водных процедур аппетит был просто зверский. Впрочем, это не мешало мне, дегустируя вкуснейшие кусочки блюд и запивая их не менее умопомрачительным напитком, прислушиваться к разговору. Из которого я узнала один очень любопытный факт: не все средства, выделенные Конфедерацией на проведение коронации и сопутствующих мероприятий, расходовались по назначению. Часть обходными путями, замаскированно, уходила… Непонятно куда уходила. Выяснить это Дмитрий, который действительно был послан на Терру как проверяющий, не смог.

— Поверьте, причина вовсе не в том, что меня привлекли к судейству в конкурсе, — уверенно доказывал Дмитрий. — Это не мешало досконально изучать и ведомости террианского комитета по финансам, и сметы, предоставленные управлением концерна «Вектор». Но если по первым я мог затребовать дополнительные сведения, то по вторым — нет. Эдуард, при всем том, что мы братья, подобный запрос примет за оскорбление. Это же фактическое признание недоверия к нему как к управляющему. Да и у меня нет прав инспектировать всю организацию — лишь то подразделение, которое занимается строительством «Северного вектора». А утечка идет через другие.

— Я надеялся, что он тебе именно по-родственному поможет. С другой стороны, ты прав, Эд импульсивен, провоцировать его не стоит. Ну да ладно, этим я сам займусь, у меня полномочий достаточно, а обижаться на старика глупо… Верно, Рианна?

Я едва не подавилась. Наивная! Думала, они вынужденно заканчивают разговор при свидетеле в моем лице, а получается, мне специально позволили его «подслушать»?

— Обида — вообще очень иррациональное чувство, — вспомнила то, что всегда говорил мне отец.

— Умничка. — Похвала прозвучала вполне искренне. Да и в продолжении я не почувствовала наигранности, хоть и увидел дедушка в сказанном иную причину: — Ты от мамы взяла не только внешность.

Дмитрий, все это время старательно на меня не смотревший, не выдержал. Я же растерялась. Странный у него в этот момент был взгляд. Изучающий. Совсем не тот, восхищенный, которым он меня встретил. Правда, длилось это всего лишь мгновение. Землянин, наверняка почувствовав мое недоумение, едва заметно улыбнулся, коротко с нами попрощался и ушел.

Ушел… В моей душе поднялась волна разочарования, словно я ждала от Дмитрия иного. Разумом понимала: он правильно поступает — у него есть работа и обязанности, — однако ничего не могла с собой поделать. «Бегство» меня расстроило.

Растерянно наблюдая за исчезающей в раскрывшемся проеме мужской фигурой, я даже не сразу поняла, что дедушка тоже поднялся, чтобы пересесть. Лишь когда в мягко качнувшееся кресло напротив опустилось тяжелое тело, я это осознала и услышала:

— А теперь, малышка, я хочу знать все.

Из беседы Дмитрия Лисовского и Натана Лайровича

Саталя, состоявшейся в апартаментах жилого

комплекса «Западный вектор» до появления Рианны

Дмитрий, шагнув в шикарную гостиную, которыми славились дома, построенные землянами, быстро осмотрелся. Повинуясь взмаху ладони пожилого мужчины, скрытого за высокой спинкой кресла, без колебаний преодолел оставшееся пространство.

— Я принес отчет, — коротко доложил, включая ручной вильют и отправляя в путь по воздуху виртуальный голонакопитель.

Зафиксировав рукой летящий к нему неосязаемый объект, Натан Лайрович развернул сразу несколько экранов. Однако изучать содержимое не спешил. Посмотрел на присевшего в свободное кресло молодого человека, оценил выдержку, с которой тот молча ждет, хотя у него наверняка немало вопросов, и добродушно усмехнулся:

— Спрашивай. Вижу ведь, как мучаешься от любопытства.

— Как получилось, что у вас вдруг оказалась еще одна внучка? — немедленно воспользовался разрешением Дмитрий. — Вроде было известно только про Оксану.

— Таис мне не сообщала, что снова забеременела. Я и сам был уверен, что у меня с ее стороны только внук.

— Рианна — дочь Таис и атриона?

— Да, помесь, но, судя по внешности, унаследовала человеческий облик, в отличие от своего старшего брата. Я, когда прочел сообщение Оксаны, приготовился увидеть зеленокожую инопланетянку, а она неожиданно оказалась совершенно нормальной земной девушкой. А уж каким шоком стало твое заявление про опекунство! Что только не пришло мне в голову в этот момент… Потом сообразил, что ты просто вступился за нее. Пожалел? Рианна утверждает, вы не были знакомы.

— Не были, — подтвердил Дмитрий. — Порыв. Словно заставило что-то, подтолкнуло. Она была так напугана. И в тот момент я понял, что ей не на кого положиться.

— Так и было, — согласился Натан Лайрович. — Теперь — нет, и ты можешь снять взятую на себя ответственность.

Сказал с умыслом, явно для того, чтобы выяснить, каковы же истинные мотивы, которыми руководствуется молодой мужчина. И не ошибся.

— Если вы настаиваете, то я, разумеется, это сделаю. Однако прошу вас при любом принятом решении позволить мне ухаживать за Рианной.

— Ухаживать?

Седые брови удивленно поползли на лоб, а в воздухе повисло молчание. И причины этого Дмитрий, морально готовый к отказу, понимал — поверить в возникшую у него симпатию к девушке сложнее, чем в корыстные побуждения. Поэтому даже не сразу осознал, когда услышал:

— Хорошо, тогда останешься вторым опекуном. Так будет проще.

Открыв глаза, увидела мерно переливающуюся цветными пятнами поверхность. Яркие красные точки разрастались на нежно-голубом фоне. Расплывались, превращаясь в причудливый узор и окрашиваясь в иные тона: розовый, бирюзовый, синий. Распались на фрагменты, перемешались между собой, слились в единый тон. Теперь на бледно-фиолетовом поле рождались зеленые пятна…

Некоторое время я лежала, созерцая эту своеобразную красоту. Не сразу вспомнила, где нахожусь, а когда сообразила, с удовольствием потянулась на необычайно удобном ложе — приятном к телу, мягком и одновременно упругом, ничем не уступающем релаксирующему гелю. Все же земные блага цивилизации, в отличие от террианских, очень похожи на атрионские! Разве что способ достижения этих «благ» кардинально отличался — механизированные технологии, основанные на неорганических материалах и имеющие лишь незначительный процент органики. Неуправляемой органики.

Скользнула ладонями по гладкой, холодящей кожу поверхности, скинула практически невесомое одеяло и села, отыскивая халатик, который вчера бросила не глядя, опрометчиво не подумав, что он мне еще понадобится. Не нашла. Ни на мебели, ни на полу. В комнате было идеально чисто.

— Доброе утро, — поприветствовал приятный мужской голос. — Натан Лайрович отбыл по делам, сообщений от него для вас нет. Дмитрий Олегович заказал завтрак для двоих на открытой террасе и ожидает вас в гостиной. На улице солнечно и прохладно, наступает холодный сезон. Рекомендую выбрать одежду с функцией терморегуляции. Вы готовы встать?

— Да, хорошо, спасибо.

Покоренная учтивостью, с которой система управления домом, так похожая на наших диспетчеров, заботилась о моем душевном и физическом благополучии, спорить я не стала. И не пожалела. Защитные створки, закрывающие оконные проемы, исчезли. В комнату ворвался яркий солнечный свет, а одна из стен дрогнула, трансформируясь и формируя углубление, напоминающее помещение салона, только намного меньше. По назначению же оно ничем от него не отличалось. Вот только на этот раз вместо навязанного халатика мне предоставили выбор: с десяток вариантов моделей нижнего белья — прозрачных, бесцветных, покачивающихся в воздухе над полом.

Я быстро сообразила — чтобы добыть понравившийся комплект, нужно коснуться изображения и выбрать цвет, вспыхивающий радужной палитрой. А потом перейти к другим элементам гардероба, зависшим в уменьшенном варианте сбоку, видимо чтобы не мешать.

О стоимости подобного гардероба я не думала. Дедушка вчера прямым текстом сказал — это последнее, что меня должно волновать. И он, и Дмитрий в состоянии обеспечить комфорт своей подопечной.

«У землян иной принцип как экономического, так и социального взаимодействия. Это на Терре до сих пор живут, руководствуясь тем, что каждый сам за себя. Доминирующим для них является личное финансовое положение. А для землян во главе угла — ответственное отношение к тем, кто от тебя зависит. Мы прикладываем максимум усилий, чтобы подтянуть эту отсталую цивилизацию до нашего уровня, однако реформы здесь сложно приживаются, да еще и видоизменяются террианками в соответствии с их прежними жизненными принципами».

Вчерашний разговор стал на удивление легким. Ведь дедушка прекрасно знал, где я жила до того, как попасть на Терру, так что мне оставалось лишь успокоить его, заверив, что с мамой все в порядке, и рассказать о своих приключениях. Я даже не стала скрывать, кому именно обязана своим появлением здесь. И о том, что террианки снабжают Ол-Чеса рэдом в обмен на льер, тоже поведала. Лишь о базе контрабандисток, личности Светланы Марьевны и о своих трансформациях умолчала. О первых — потому что помнила данное обещание, о последнем — потому как не видела смысла, от этой информации ничего не изменится.

Рассказ о взаимодействии с террианками я максимально сократила, просто пояснив, что они решили со мной не возиться и отправили в Первый, высадив у кафе и вручив кредитку, чтобы не умерла с голоду, наверное.

Сказала и пожалела. Едва услышав «кредитка», дедушка встрепенулся. Нет, он ничего не спросил, но на несколько мгновений словно ушел в себя, забыв о моем существовании.

Пожалуй, это был единственный сложный момент. В остальном же разговор оставил приятное впечатление и даже вселил надежду, потому что дедушка обещал найти способ сообщить обо всем моим родителям.

В том, что у него эта возможность имеется, я не сомневалась. Бывший разведчик. В прошлом — управляющий отделом экстренного реагирования министерства внешобороны. В настоящем — руководитель подразделения контроля и надзора Конфедерации… Ему нужно лишь время, чтобы правильно все организовать. Как ни крути, а Аш-Хори — все же закрытая территория, туда просто так не полетишь.

Бросила взгляд на своеобразное зеркало, необычным образом отражающее меня в объеме со всех ракурсов. Порадовалась тому, что волосы, по всей видимости, «запомнившие» процедуры в салоне, до сих пор лежат послушными волнами. Разгладила надетый поверх не менее удобной белой блузки бирюзовый жакет из плотной, но удивительно мягкой, бархатистой ткани. Крутанулась вокруг своей оси, наслаждаясь легкостью, с которой взметнулась в воздух длинная темно-синяя юбка. Пристукнула об пол укороченными белыми сапожками на невысоких каблучках. В общем, своим видом осталась довольна и с радостным предвкушением направилась на выход.

Волнение, которое сейчас владело мною, объяснялось услышанным от Мивуса утренним приветствием. Я ведь думала, Дмитрий надолго сбежал, а он не просто быстро вернулся, так еще и для совместного завтрака. Интересно, это он сделал потому, что теперь мой опекун? И подобное проявление внимания относится к категории «ответственное отношение»?

Из комнаты, предоставленной в мое пользование, я вышла в просторный светлый коридор, одна из стен которого, полностью прозрачная, шла вдоль той самой, упомянутой Мивусом открытой террасы. Я с любопытством обежала взглядом залитую солнечным светом площадку, огороженную низким витым бордюром и выложенную светлым материалом, и лишь затем вспомнила — меня ждут не там. В гостиной.

Стараясь делать это бесшумно (хотя каблучки так и норовили громко стукнуть по гладкому полу), практически на цыпочках дошла до проема, ведущего в холл. И все же незамеченной не осталась. Поняла это сразу, едва, осторожно выглянув из-за украшающей арку декоративной панели, увидела идущего навстречу мужчину.

Сегодня деловой костюм он сменил на темные брюки и белый тонкий свитер с глубоким вырезом. Две верхние пуговицы надетой под него светло-серой рубашки были расстегнуты, потому и внешний вид землянина казался каким-то… неофициальным. Располагающим. По крайней мере, когда Дмитрий приблизился почти вплотную, отступить, чтобы сохранить дистанцию, мне и в голову не пришло. И это при том, что мы почти не знакомы!

Наверное, именно поэтому моя ладонь легко погрузилась в теплый захват. Мужская рука уверенным движением приподняла ее, Дмитрий чуть наклонился. Ой…

Когда губы едва ощутимо, но все же коснулись кожи, я растерялась окончательно.

— Доброе утро, Рианна, — выпрямляясь и отпуская руку, спокойно поздоровался Дмитрий.

— Доброе… — каким-то чудом удалось выдавить в ответ.

Мама о таком способе приветствия меня в известность не ставила. Это что-то новое, придуманное землянами уже после ее замужества, и ей самой не доводилось с таким явлением сталкиваться? Или же она просто не посчитала нужным донести до меня подобную информацию?

— Завтрак нас ждет. Идем?

Ответа явно не требовалось. Мужчина ободряюще улыбнулся и указал на тут же раскрывшийся проем, ведущий на террасу.

Волна теплого воздуха, перекрывающая доступ холодного с улицы, окатила с головы до ног, едва я перешагнула порог, но мне было не до этих ощущений. Мысленно я все еще пыталась найти логическое объяснение поступку землянина.

Такое странное касание… Возможно, это аналог нашего обмена льером? Чтобы легче чувствовать эмоции друг друга? То есть распознавать. Люди ведь иначе их воспринимают.

Я была практически уверена в правильности своих выводов, когда опускалась на зависшее в воздухе, едва заметно покачивающееся сиденье, одновременно наблюдая за тем, как точно так же поступает мужчина, решивший занять место напротив. Спокойный, невозмутимый, он определенно знал, что именно делает и зачем.

Коротким взмахом ладони активировал виртуальный экран, полупрозрачно замерцавший над столом между нами. Коснулся проявившейся на нем панели с маленькими схематичными изображениями разновидностей блюд. Сдвинул в сторону развернувшуюся объемную картинку, так похожую на настоящую еду, еще раз, еще… пока наконец не отыскал желаемое.

Смазанное движение, словно Дмитрий переставляет на стол виртуальный объект, и тот на самом деле послушно там устроился. Над ним появилась горизонтальная ярко-зеленая полоска с надписью «степень готовности» — индикатор, который медленно начал укорачиваться, показывая, как долго ждать сделанный заказ.

— Присоединяйся, Рианна, — кивком указал на экран Дмитрий. — Выбор скромный, но голодной ты не останешься. Заказывать большое меню не имело смысла.

Не извинение. Не заискивающая просьба простить. Нет. Просто объяснение. Констатация факта, который я могла принять к сведению или же возмутиться, но из-за которого вовсе не обязана идти на вынужденные уступки.

Это было так не похоже на поведение Ми-Лара, что я растерялась еще сильнее. Неужели мне посчастливилось наконец встретить того, кто не станет любыми способами добиваться от меня симпатии? Давить на меня. Не преследует корыстных целей. И он вовсе не атрион… Просто катастрофа.

Делая вид, что сосредоточилась на выборе блюд, я осторожно рассматривала землянина сквозь полупрозрачный экран. А ведь на самом деле Дмитрий очень симпатичный. Да, необычный. И наверняка раньше, с атрионской точки зрения, я бы подумала, что он меня совсем не привлекает. Теперь же, прожив столько времени среди террианок и каждый день видя в зеркале человеческий облик, я оценивала внешность людей иначе.

Светлые пепельные волосы с чуть заметной рыжинкой у корней. Они тонкие, но зато их много, что создает объем, и это сразу снижает уровень отторжения. Умеренно красный цвет полноватых губ нисколько не умаляет их привлекательности, потому что гармонирует с тоном кожи. Кстати, ее светлый оттенок тоже прекрасно сочетается с окружающей обстановкой, в которой нет тех ярких, контрастных красок, что присущи атрионским домам. А уязвимость и слабую защищенность кожного покрова прекрасно компенсирует одежда, которую земляне, в отличие от террианок, все же довели до совершенства.

Холодный порыв ветра, взметнувший волосы за спиной, я ощутила лишь кожей на лице и ладонях — жакет словно знал, что произойдет, и буквально за несколько секунд до этого нагрелся, создавая мне уют.

Дмитрий тоже не почувствовал коварства погоды — видимо, и у него одежда с этой самой «терморегуляцией». А вот мое внимание все же распознал, хотя, возможно, просто обеспокоился излишне долгим перебором — я ведь за это время так и не определилась, что именно предпочесть на завтрак.

— Что-то не так, Рианна?

Положив подбородок на перекрещенные пальцы и уперев локти в столешницу, землянин приготовился внимательно выслушать мои… не знаю… претензии, наверное.

Готовность найти выход, пойти на компромисс, оказать помощь — все это так явно читалось в светлых глазах, что я тут же укорила сама себя. Он мой опекун, а я тут его как потенциального кавалера рассматриваю. И что на меня нашло?

— Все в порядке, — улыбнулась, наконец делая выбор. — Просто я удивлена, как сильно разнятся технологии Земли и Терры. Практически во всем. Например, еду они до сих пор сами готовят. Вручную. А здесь, как я понимаю, полностью автоматический процесс.

Указала подбородком на переместившуюся на мою часть столешницы призрачную тарелку, заполненную пока еще неосязаемыми, но приятными на вид светло-зелеными овощами, политыми белым соусом.

— Разве мама не рассказывала тебе о причинах, по которым мир террианок развивался изолированно?

— Рассказывала, и я в курсе их происхождения, но… — Я вдруг осознала, что никогда не читала никаких документов, свидетельствующих о том, что именно происходило на Терре. Все мои знания — исключительно с маминых слов. — Трудно сказать, все мне известно или же она о чем-то умолчала.

— Не ты одна в таком положении, — неожиданно весело улыбнулся в ответ Дмитрий. — Уверен, я тоже не знаю всего. Многое из того, что касается этой планеты и ее истории, — засекреченная информация. Ну а относительно технических достижений — тут все просто: их невозможно оторвать друг от друга. Они взаимосвязаны. То есть нельзя установить в маленькой индивидуальной постройке, например, систему автоповара, потому что она требует таких материальных ресурсов, которые займут площадь в шесть, а то и в десять раз превышающую размеры самого дома. Такая система выгодна для обслуживания крупного комплекса, а Конфедерация за сорок лет взаимодействия с Террой успела построить лишь два… Рианна, я бы хотел тебя попросить. — Он сменил тему, видимо, прежняя себя исчерпала. — Не надо обращаться ко мне официально. Да, мы с тобой не родственники, но наш социальный статус подразумевает доверительные отношения и свободную форму общения.

— Хорошо.

Как и на просьбу дедушки, я согласилась без рассуждений. А что тут обсуждать? Правила, традиции, нормы надо принимать так, как есть, и там, где они есть. Сейчас я живу в мире людей, а не они в моем, поэтому и нет смысла спорить, навязывая свое мнение.

Трям-с! С мелодичным перезвоном индикатор над моей тарелкой исчез, а заказанное блюдо словно материализовалось в мареве дрогнувшего над столом воздуха. Не успела я осмыслить произошедшее, как аналогичным способом возникла еда перед моим визави.

— Мы про напитки забыли за разговором, — посетовал Дмитрий. Впрочем, «посетовал» весело, ситуация казалась ему забавной. — Но это не страшно, они готовятся быстрее. Выбирай.

— А как это вообще происходит? — вновь не сдержала я свое любопытство, когда заказанный высокий бокал, наполненный коричневой жидкостью и покрывающей ее белой пеной, приобрел вещественную структуру.

— Твой заказ принимает система управления домом, — с готовностью объяснил землянин. — Передает информацию автоповару — он размещен в нижних, подземных этажах жилого комплекса, а затем готовое блюдо перемещается к тебе через микропортал.

— Портал…

Я задумалась. Знакомое слово. Только его значение объясняла мне не мама, а брат. Он же летал с родителями на Землю, и они именно через порталы на нее попадали. Так вот, Ал-Риф говорил, что портал похож на пространственный туннель, только лететь по нему не нужно: один шаг — и ты уже в другом месте. Эта штука как бы схлопывает пространство, убирая его между точками входа и выхода.

— Микропортал, — поправил меня Дмитрий. — Совсем маленький и на короткое расстояние. Мы такие в быту шутливо называем порами. Но есть и другие типы. Флёры, например. Их используют, если требуется быстро попасть из одного дома в другой. Или в другой город. Ну а портальный комплекс — это сверхмощно и сверхдалеко.

— И сверхбыстро, — дополнила я, отправляя в рот один из зеленых овощных шариков, что так аппетитно щекотали ноздри своим ароматом. А потом с наслаждением жевала, потому что вкус был совершенно невероятным.

В отличие от еды, напиток — тот самый обожаемый моей мамой кофе — оправдал эмоциональную ассоциацию, которую вызывал у меня, когда я находилась в своем нормальном облике, — тревожное возбуждение. Он мне не понравился. Горький. Терпкий. Неприятный. Будоражащий. Как ЭТО может нравиться?!

— Не допивай, — пришел на помощь Дмитрий. Видимо, мимика на моем лице трактовалась однозначно.

Землянин выбрал в меню что-то другое и переместил на стол. Бокал же забрал из моих пальцев и отставил в сторону. Через мгновение тот исчез не менее эффектно, чем появился.

С облегчением за этим проследив, я заела противный вкус последним оставшимся шариком и уже куда более осторожно пригубила предложенную взамен бело-розовую пенистую жидкость.

О да-а-а… Тягучий напиток — мягкий, воздушный, сладковатый, с легкой кислинкой где-то в послевкусии, — заставил меня практически стонать от удовольствия и таких знакомых ощущений. Не идентичных, но очень похожих. Это же мое любимое сочетание добавок в муссе! Я даже зажмурилась, невольно сжав стакан крепче, чтобы не позволить ему исчезнуть из моих пальцев, и с сожалением посмотрела в опустевший бокал, когда напиток закончился. Провела языком по губам, слизывая последние капельки, подняла взгляд на Дмитрия…

Он о своей еде напрочь забыл. Завороженно, не отрываясь, смотрел на меня, приоткрыв рот и не дыша. Даже чуть вперед подался, словно желая уменьшить разделяющее нас расстояние.

Это что за реакция? Землянин примерно так же выглядел, когда я вчера после салона в холл зашла. Но там хоть причина была очевидна — я красивая, у мужчины эстетический шок случился, это объяснить можно. Но сейчас-то что во мне такого эффектного?

— Очень вкусно. Спасибо, — на всякий случай озвучила свои ощущения, а то вдруг он в таком напряжении, потому что ждет: понравится мне или нет? Как-никак, а это был его выбор.

— Гм… — Дмитрий от звука моего голоса пришел в себя. Чуть заметно вздрогнул, откинулся на невидимую силовую спинку сиденья, моргнул… — Хорошо. То есть… Да, хорошо.

Ну вот, у него еще и связность мыслей пропала? Надеюсь, это не из-за моих ошибок. А если именно из-за них?

И так это подозрение меня взбудоражило, что я даже щепетильность в сторону отодвинула, хотя, разумеется, просить о таком у неродственника неприлично. Но все же опекун он мне или нет? А раз так, то должен правильно воспринять.

— Дмитрий, у меня тоже есть просьба. Когда ты видишь, что я что-то делаю неправильно, ошибаюсь, говори мне сразу. А еще лучше останавливай. Или заранее предупреждай, если будет возможность. Ладно?

— Ошибки? — Он удивился, словно не понял, о чем я толкую. Потому и растерялся: — Да вроде ты пока их и не делаешь… Но, конечно, можешь не волноваться. Я же понимаю, что для тебя этот мир непривычен.

Хм… Не делаю? Значит, причина его ступора в чем-то ином? Однако я все же не до такой степени обнаглела, чтобы об этом расспрашивать. Повторится — тогда, наверное, рискну. А пока…

Пока я лишь улыбнулась, благодаря его за понимание, поднялась из-за стола, потому как закончила завтрак, и отошла к ограждению, которое доставало мне лишь до колен.

Стоя практически на краю террасы, борясь с порывами сильного ветра, треплющего волосы, юбку и пытающегося меня столкнуть вниз, почти с высоты спины «Дизара», никак не меньше, я изучала окрестности. Равнинную местность, покрытую желтеющей растительностью, уходящую вдаль, — справа. Прямо — далекий, почти у горизонта, но все же хорошо различимый город террианок. Слева — чуть более близкий, тот самый строящийся жилой комплекс, из-за которого столько проблем.

— Дмитрий, а ты… — начала громко и обернулась, полагая, что мужчина все еще сидит за столом.

Вот только он находился прямо за моей спиной, а потому, охнув от неожиданности, я отступила.

Понятно, что необдуманно это сделала, на рефлексах. Но зря. Ведь стояла у самого бортика и именно об него запнулась, потеряла равновесие, заваливаясь назад…

При мысли о том, с какой высоты мне сейчас предстоит падать, в глазах потемнело. До сознания дошло не сразу, что я по-прежнему стою, правда, не вертикально, а полулежа, на упругой наклонной поверхности. И ладонями на нее же опираюсь, страшась лишиться этой нежданной, спасительной опоры.

— Здесь силовой барьер, не бойся, — услышала спокойное пояснение.

Мазнула взглядом по мужчине, вернее, по протянутой ко мне руке, немедленно за нее ухватилась, чтобы, воспользовавшись предложенной помощью, вернуться на террасу, и не удержалась, заглянув через плечо. Вниз.

От вырвавшегося из моей груди визга у меня самой уши заложило. Как пережил звуковую атаку Дмитрий, оставалось лишь догадываться. Но ладно бы только это! Я ведь еще и в него влепилась всем телом, когда рванулась подальше от пропасти, над которой висела. И вцепилась в плечи таким сильным захватом, что самой стыдно стало. Вот что он теперь обо мне подумает? Что я не умею держать себя в руках и адекватно оценивать уровень опасности. То есть истеричка и трусиха. А еще — что я пользуюсь этим, чтобы спровоцировать его на физический контакт. Просто прекрасно! Отличное начало доверительных отношений.

В это же время в офисе корпорации «Вектор»

Руководитель подразделения контроля и надзора Конфедерации вот уже шестой час штудировал накладные и ведомости в финансовой информационной системе. Изучал тщательно, сверяя с теми данными, которые получил вчера от направленного на Терру инспектора. Но все же отвлекся, когда в сознании возник тихий, спокойный голос референта:

«Прошу прощения, к вам рвется Лисовский».

«Эдуард? — насторожился Натан Лайрович, привычно пользуясь способностями к телепатической трансляции. — Неужели… Ладно, впусти. Стоп! А Дмитрий сейчас с Рианной?»

«Да, они вместе в ваших апартаментах».

«И чем заняты?» — не удержался от вопроса новоявленный дедушка.

«Силовую защиту на прочность испытывают».

— Дети… — вслух проворчал Натан Лайрович. Впрочем, сделал это добродушно — его устраивало все, что могло способствовать сближению молодых людей.

Стремительно шагнувшего в кабинет шатена он тоже приветствовал радушной улыбкой и терпеливо, без раздражения, выслушал все, что управляющий корпорации думает относительно проверки, затронувшей больше, нежели планировалось.

— Так все же я не понял, что ты хотел? — спросил Натан Лайрович, когда тот выдохся.

Эдуард, который за секунду до этого самозабвенно и красноречиво высказывал претензии, поперхнулся. Да, возмущение действиями проверяющих было лишь предлогом, поводом для разговора, и он прекрасно понимал, кто и на что имеет право. Но признаваться в этом ему гордость не позволяла.

— Так я же… — попытался было вернуть себе ведущую позицию в разговоре.

— Что. Ты. Хотел? — повторил Натан Лайрович, подчеркнув интонацией, что юлить перед ним бессмысленно.

— О Флориане спросить. Мне она нравится, а вы как ее опекун не можете не понимать, какие бонусы девушка получит, если у наших отношений будут перспективы. Обещаю, она всем останется довольна, а если все же не сложится, я и компенсацию готов выплатить…

Собеседник, не дослушав, ворчливо оборвал тираду:

— Мне сейчас не до этого. У Рианны есть второй опекун, вот с ним этот вопрос и решай.

— Так Димон на самом деле опекун? — надул щеки Эд, натужно выдыхая. — А я думал, что за хрень… Ладно, так и сделаю. Он же мне брат, значит, не откажет. — В карих глазах появились воодушевление и азарт. Визитер в нетерпении бросился к входу и лишь там остановился, вспомнив о визави: — Спасибо! Я пойду, да?

Натан Лайрович, едва закрылся проем, прищурился и неодобрительно покачал головой. Его всегда беспокоила легкомысленность Эдуарда, его неспособность видеть дальше своего носа и неумение прогнозировать события. Однако на это еще можно было закрывать глаза, пока оно сказывалось лишь на доходах корпорации и не затрагивало интересов правительства. Но теперь безалаберность управляющего отразилась на отношениях Терры и Конфедерации, а это…

Скверно. Очень скверно.

— Тише, тише, не надо бояться, все позади, все хорошо… — терпеливо убеждал Дмитрий, дожидаясь, когда я приду в себя.

Приложив немало усилий, мне удалось наконец разжать сведенные судорогой пальцы. А вот отойти, чтобы извиниться, не получилось. Почему? Да потому, что не только я в мужчину вцепилась, но и он меня обнял. И теперь одна его рука обвивала мою талию, удерживая рядом, другая же не менее ласково, чем голос, успокаивала, поглаживая по спине.

От нелогичности происходящего и новых для меня ощущений я замерла. Мысли понеслись, опережая одна другую в попытках найти правильное объяснение. Вряд ли Дмитрий стал бы вести себя подобным образом, если бы контакт со мной был ему неприятен. Тут даже вынужденно взятая опека ситуацию не спасет. Опять же я просила говорить мне об ошибках. А он о таковых ни слова не сказал. Значит, ничего криминального я не совершила. Ну и какой из этого можно сделать вывод?

— Нормальная реакция, — словно подслушав, продолжил землянин. — К этому надо привыкнуть. То есть не к реакции, конечно, а к тому, как работает защита. Барьер ведь не постоянный, он включается, только когда датчики, установленные на ограждении, опознаю т органику. Знаешь, как мы в детстве перебарывали свой страх? Разбегались и прыгали. Успевали пару метров пролететь над бездной, прежде чем включалось силовое поле и пинком возвращало нас обратно на площадку.

— Ого… — Я попыталась это представить и засмеялась, потому что перед глазами возник раскрывший в беззвучном крике рот беловолосый мальчишка, словно упругий шар отскакивающий от невидимой преграды и падающий попой на гладкое покрытие. Воображение у меня всегда было хорошее. На то я и экзот.

Дмитрий тоже улыбнулся, хотя наверняка не мог знать о причинах моей веселости. Зато напряжение, владевшее мной, отступило, и я спокойно развернулась, вновь шагая к ограждению. Протянув руку, дождалась появления той самой упругой преграды и ощутила то, о чем говорил мужчина: чем больше надавливала, тем сильнее была отдача.

— Необычно… — скрывать свои впечатления не стала. — А ты жил в таком же большом доме на Земле? У моей мамы и дедушки был свой, отдельный, за городом, она рассказывала.

— Я знаю. — Дмитрий по-прежнему оставался рядом, но меня уже не касался, понимая, что в этом нет необходимости. — Натан Лайрович однажды приглашал нас к себе в гости, правда, это было уже после того, как прекратились контакты с Атрионом и твоя мама перестала прилетать. А у моего отца было два дома: апартаменты в городской высотке и коттедж за городом. Маленьких частных домов на Земле сейчас совсем немного. Их содержать затратно: чтобы создать приличные бытовые условия, требуется много финансовых вложений, и все равно сложно достичь того уровня комфорта, который обеспечивает городская застройка.

Объяснение содержательное, однако меня особенности жилья уже не так интересовали, как сам факт знакомства семьи Дмитрия и его самого с дедушкой Натаном. Может, мама о них знала и даже мне что-нибудь рассказывала? Вот только спрашивать в лоб и устраивать допрос совесть мне все же не позволила. Пришлось действовать обходными путями.

— Мама очень жалела, что не имеет возможности бывать на Земле, встречаться с отцом, с подругой… Может, твоя семья и с ней знакома тоже? Ее Аида зовут, она бывшая террианка.

— Знакома, — в очередной раз удивил меня землянин. — Мама скучала без Таис. И часто о ней вспоминала.

Мама? Его мама? Он… Лисовский?!

Задохнувшись от шока, я развернулась к тому, кто оказался… Сыном второй жены первого мужа моей мамы! Внуком лучшего друга моего земного деда! Вот ведь… совпадение.

— Тебе это неприятно? — осторожно, с легким налетом опасения, спросил Дмитрий. Видимо, выражение лица у меня было своеобразное и трудно опознаваемое.

— Нет, что ты. — Я постаралась его успокоить, ведь на самом деле обрадовалась, а не огорчилась. — Просто… Просто это очень неожиданно. Я, когда попала на Терру, даже предположить не могла, что встречу дедушку и тебя. Надеялась найти мамину сестру… Ты с ней знаком?

— Не знаком, только слышал.

На этот раз мои надежды не оправдались, но в душе я все равно чувствовала облегчение. Дмитрий оказался не таким уж чужим, практически членом семьи, оттого и воспринимать его я стала иначе. Настороженность пропала. Ей на смену пришло доверие. И даже физическое взаимодействие, на которое я неосторожно спровоцировала мужчину, потеряло свою предосудительность — внутри семьи оно допустимо. Ну и пусть у землян прямой контекст этого понятия несколько отличается от атрионского, косвенный не так уж далек: мама всегда говорила, что семья — это не только родные, но и близкие. Так что тех, кто помогает друг другу и находится в тесном, хоть и не всегда родственном контакте, можно считать одной семьей.

Жалела я лишь об одном: радость обретения новых близких омрачилась конкурсной дисквалификацией.

— Дмитрий, а мне точно нельзя на кастинг вернуться?

— Увы. — Землянин отрицательно покачал головой и пояснил: — Как твой опекун я являюсь лицом заинтересованным, а ты в более выгодном положении по отношению к другим. Прости. Если бы я знал, что Натан Лайрович появится, то действовал бы чуточку иначе, просто тянул бы время, а не решал проблему кардинально.

— Так этого никто знать не мог, — вздохнула я. — Кроме… Оксана! — Вспомнив о сестричке, я спохватилась: ведь она за меня переживает, даже если дедушка ей и Анне сообщил о том, где я. — Мне с ней увидеться нужно! Можно?

Попросила с некоторой опаской. Вдруг у Дмитрия на сегодняшний день свои планы и он не сможет меня сопровождать? Обращаться с этой просьбой к дедушке точно не вариант — Мивус однозначно дал понять, что тот занят. А в том, что смогу самостоятельно добраться до дома тети, у меня были большие сомнения.

— Не волнуйся, они наверняка знают, что с тобой все в порядке. Я уверен, Натан Лайрович еще вчера им обо всем сообщил. Хочешь через голосвязь поговорить? Или встретиться лично?

Подумав, выбрала второе. Оно мне как-то привычнее. Может, для людей видеть призрачного собеседника нормально, но не для меня. Я в этом на примере общения с мамой через колечко связи убедилась.

А вот землянин в этом плане никаких психологических проблем не имел. Над его запястьем появились, сменяя друг друга, сначала изображение дедушки, потом незнакомого мне мужчины, потом Федора Антоновича. Дмитрий просил разрешения на личное знакомство с Анной, адрес уточнял, выяснял, дома ли Оксана…

Я же, вернувшись к столу, села к нему спиной и, раскачиваясь на упруго скользящем по воздуху сиденье, удивлялась. Сколько же, однако, нужно сделать, чтобы просто пойти в гости! Конечно, оправдывалось все тем, что Дмитрий фактически шел к незнакомым людям, но все равно условности тут явно играли главную роль.

Наверное, это потому, что все находятся в шаговой доступности друг от друга. Представляю, какие столпотворения ждали бы хозяев, не спрашивай гости разрешения. На Атрионе с этим иначе дело обстоит именно из-за того, что дома и семьи встречаются редко.

— Нас ждут. Идем?

Выяснив все, что необходимо, Дмитрий вновь оказался рядом. Вложив пальцы в протянутую ко мне ладонь, я вскочила. Радость, трепет, предвкушение… Все это смешивалось в душе, но я не анализировала, что лежит в их основе. Потому как причин находиться в нервном напряжении у меня более чем достаточно: новые впечатления, необычные интерьеры, ожидание встречи, крепко удерживающая мою рука идущего рядом мужчины… Цветы?..

Внезапно именно они возникли перед моим взором на пути, который до этого был совершенно свободен. Разумеется, не сами по себе появились, а в комплекте с шатеном из жюри. Ведь это именно он нес огромное облако белых и розовых растений. Куда там маленьким букетикам, которые мне доставались в кафе! Тут такая громада, что из-за нее даже фигуры землянина не видно, разве что лицо над ней: счастливое, сияющее, улыбка на котором стала еще шире, когда мужчина протянул мне цветы.

Мне? Наверное, я должна была обрадоваться, а я… я испугалась. Даже отступила, спряталась за спину своего спутника. Иванна, когда мне первый букетик отдала, сказала, что это от тайного поклонника. То есть это шатен их дарил? Из тайного решил стать явным? Или эти события не связаны? Но даже если так, мне сейчас поклонники не нужны. Ми-Лара хватило, как мама говорит, за глаза и за уши. И уж тем более если это землянин. С атрионами я хоть знаю, как себя вести и чего ожидать, а тут?.. Ведь даже непонятно, что будет означать мое согласие принять букет из рук в руки. Вдруг это равносильно обмену льером? Полноценному!

— Эд, что происходит?

Голос Дмитрия звучал спокойно, но не слишком довольно. Что-то в поведении дарителя его не устраивало. Значит, я в своих выводах права?

— Цветы для Флорианы принес, — воодушевленно поведал тот. — Несправедливо оставить без награды девушку, которая так замечательно пела на конкурсе!

— Почему не предупредил? — Холодный тон опекуна поразил даже меня, что уж говорить о собеседнике, который просто опешил:

— Дим, ну ты чего? Я же как лучше хотел.

— Как лучше? — Дмитрий на мгновение задумался. — Ладно, давай букет.

Выглянув из-за широкого плеча, за которым пряталась, я успела полюбоваться на растерянное выражение лица шатена, прежде чем Дмитрий развернулся ко мне. Теперь цветы были в его руках, и мне было не столько страшно, сколько интересно — что же это за ритуал такой?!

— Эдуард прав, Рианна, — мягко признал мужчина. — Конечно, цветы — не полноценная замена, они не доставят тебе столько радости, сколько бы ты получила от выступлений и победы в конкурсе, но я обещаю, что у тебя будет возможность петь, а у зрителей — наслаждаться и восхищаться твоим прекрасным голосом.

К концу его речи у меня щеки просто полыхали. От смущения или от удовольствия, понять было сложно — и то и другое в одинаковой степени затапливало сознание. Я даже обрадовалась тому, что земляне сопровождают комплименты цветами, — ведь за ними можно спрятаться! Что я и сделала, обняв переплетенные розовой лентой стебли и утопив лицо в нежных прикосновениях лепестков и тонком аромате.

На Атрионе нет растений. Мне даже те, что росли в диком виде на Терре, казались невероятным чудом живой природы. Но то, что я сейчас держала в руках, превосходило все, виденное ранее. Это была музыка форм, гармония цвета, полет фантазии! В этот момент мне безумно хотелось петь, из груди буквально рвалось все то, что могло отразить мои ощущения — восхищение, воодушевление, восторг. Сдержалась с трудом, и то лишь потому, что потенциальные слушатели не были на это настроены. Они выясняли… Что-то свое выясняли. Мне непонятное.

— Мне нужно разрешение. Правил больше не нарушу, — почти торжественно пообещал Эд.

Вот только Дмитрий почему-то не пошел ему навстречу:

— Разрешения не дам. Меня не устраивает твоя позиция.

— Нормальная позиция! — смирение в голосе сменилось возмущением. — Что не так? Почему я должен делать исключения?

— Потому что, как всегда, сначала делаешь и говоришь, потом думаешь.

— Я же сказал, что исправлюсь!

— Ты так ничего и не понял.

— Да уж куда мне! — с отчетливой издевкой фыркнул Эдуард. — Разумеется, простому управляющему и практически основателю корпорации, выполняющей заказы Конфедерации, не по уму разобраться в том, что с налета понял наемный проверяющий, которого за десять лет работы так и не повысили до руководящей должности!

— Видимо, так, — с непередаваемым спокойствием подтвердил Дмитрий. — У тебя ко мне есть еще просьбы?

Молчание. Напряженное, гнетущее, от которого мне стало не по себе. Получается, они ссорятся?

Бросив на Эдуарда осторожный взгляд поверх цветов, я наглядно убедилась, насколько же сильно он раздосадован несговорчивостью оппонента. Эд просто кипел, едва сдерживая рвущиеся наружу слова, впиваясь испепеляющим взглядом в невозмутимое лицо моего опекуна. В итоге шатен развернулся так резко, что подошвы ботинок скрипнули по гладкому полу. А уж как стремительно он удалялся…

Дмитрий коротко выдохнул. Сдавленно, тяжело, сокрушенно. В этом вздохе не было облегчения от того, что неприятный собеседник ушел, была лишь грусть. И точно такая же явственно читалась в глазах, наконец посмотревших на меня.

— Эд не со зла, — пытаясь оправдать поступок собеседника, натянуто улыбнулся мужчина. — Таков уж характер. Не умеет себя контролировать, если что-то идет не так, как ему хотелось. К вечеру остынет.

— А что он не понял? — полюбопытствовала я. Ведь так и не разобралась в причинах ссоры, лишь догадалась, что Эдуард не получил от Дмитрия желаемого. Но что именно? — Это как-то связано с цветами? Он не должен был их дарить? Мне придется вернуть букет?

Предположение все же высказала, потому что Дмитрий не спешил с ответом, а в этот момент мне больше всего на свете хотелось быть уверенной в том, что я не лишусь той радости, которую крепко держала в руках.

— Мы решали личные вопросы, Рианна, семейные. Тебе ничего не нужно возвращать… Кстати, давай цветы оставим дома? Они будут мешать.

Ну нет! Я с таким энтузиазмом отрицательно замотала головой, что волосы тут же распушились. На мгновение я спохватилась, вспомнив о внешнем облике, но тут же отмела проблему в сторону как неважную. Пусть я не буду такая красивая, как утром, зато мое удовольствие при мне.

Отвлеклась и вспомнила о резанувшем сознание слове, только когда забралась на сиденье летара, опустившегося на площадку за поворотом коридора. Едва дождалась, когда мужчина, сев напротив, закроет дверь. На большее моего терпения не хватило.

— Дмитрий, а ты с Эдуардом давно знаком? Ты, кажется, сказал «семейные» вопросы? Он для тебя…

Предложение не завершила, ожидая, что землянин скажет: друг детства, муж сестры (если таковая имеется, конечно), подопечный (ну как Дмитрий и для него опекун!), просто дальний родственник — версий у меня было много, и любую из них я бы с легкостью приняла, кроме той, которая прозвучала в итоге:

— Младший брат.

— Вы же разные… — потрясенно выдавила я, растерянно рассматривая худощавого бледного голубоглазого блондина, который в моем восприятии не имел ни малейшего сходства с круглолицым ярким кареглазым шатеном.

— Мне внешность от папиного дедушки досталась, а Эд все взял от мамы и отца.

Ну если так… Природа порой и не такие шутки выдает. Взять меня, например. Я в атрионском облике — вся в папу, а в человеческом — в маму. Счастье, что признаки проявляются не одновременно, а то на меня было бы страшно смотреть.

— Эд в нашей семье самый младший. Отец его избаловал до невозможности. Ни в чем не мог отказать. Да и мама ему всегда больше внимания уделяла, чем нам с сестрой. — Дмитрий, решив, что я имела в виду не только внешность, попытался объяснить и разницу в характерах.

— А сестра вас намного старше?

— Нет, Гелия на три года позже меня родилась. Эд младше меня на восемь лет.

— Ясно. Мой брат на шестнадцать земных лет меня старше, — поддержала я возрастную тему. — И хотя родители всегда ровно к нам обоим относились, мы с ним тоже не очень ладим.

— Наверное, из-за разного облика? — предположил Дмитрий. — Натан Лайрович говорил, что твой брат — атрион. А ты — человек.

Как же мне хотелось сказать ему, что это вовсе не так! Однако признание, готовое сорваться с губ, осталось со мной. Не время для откровений. Да и не место. Не в смысле того, что внутри летара шумно или неудобно, как раз наоборот, разговору ничто не мешало, просто мы уже прибыли — за прозрачным бортом стремительно проносились крыши низеньких домиков. Не прошло и пары минут, как техника, мягко качнув меня на сиденье, опустилась на землю. А еще через минуту я уже обнимала взвизгнувшую от радости Оксану, вылившую на меня поток слов и эмоций:

— Вот видишь! Я же говорила, что дедушка у нас самый лучший! Сразу прилетел! И помог. А ты сомневалась!

Я-то как раз не сомневалась, но спорить не стала. И когда кузина настойчиво потянула меня в дом, послушно пошла с ней. На оставшихся у входа Дмитрия, Федора Антоновича и Анну успела бросить лишь краткий взгляд, надеясь, что они найдут общий язык.

— Рассказывай! — приказала сестричка, усадив меня на свою кровать. — Что там произошло на кастинге? Мне толком никто ничего не говорит!

Ее горячность вызывала улыбку. Серьезность, с которой девчушка слушала мой рассказ, сдвинув к переносице брови и сжимая губы в тонкую линию, умиляла. А вот рассуждения в очередной раз доказали — не просто так бывший разведчик Натан Лайрович Саталь все делает, чтобы вырастить из девочки агента.

— От мужчин иногда бывает толк, — признала Оксана, когда я дошла до поступка Дмитрия. Посмотрела на букет в моих руках и строго пригрозила: — Ты только голову не теряй. А то расслабишься и не заметишь, как с ним в постели окажешься.

— В смысле? — напряглась я.

Она намекает на то, что между опекуном и мной может быть что-то… личное?

— Думаешь, он из чистого альтруизма тебя выручил, взяв под опеку?

— Ну да. — Я стояла на своем.

Дмитрий все это время вел себя безукоризненно! Как я могла подозревать его в чем-то нехорошем?

— Ладно. Раз не веришь, я попробую выяснить.

Оксана вскочила и стремительно исчезла в распахнувшемся дверном проеме. Я, помедлив, тоже поднялась, не видя смысла просто сидеть и ждать. Правда, в гостиную не спустилась. Прошла чуть дальше по коридору, в комнату, которую мне выделила Анна. Толкнув ладонью дверь, постояла на пороге, окинула взором светлое лаконичное пространство, контраст которого с интерьером ультрасовременного дома был таким разительным. Теперь я понимала, как сильно различаются миры Терры и Земли, активно взаимодействующие, но до сих пор продолжающие существовать независимо, потому как за сорок лет так и не сумели объединить ни своих жителей, ни свои технологии. Последнее особенно бросается в глаза.

Вот стол, например. В земных апартаментах он не имеет опоры, удерживаясь в воздухе с помощью какого-то невидимого устройства или физического закона. А в домах террианок этот же стол вполне объяснимо и прочно стоит четырьмя ножками на полу.

Даже растения и те отличаются. Почему-то у меня ни на мгновение не возникло сомнений в том, что подаренные мне сегодня цветы выращены не на Терре.

Положив шикарный презент на столешницу, я присмотрелась к тем скромным букетикам, что стояли практически засохшие. Они более грубые, с темно-зелеными листьями, бледно-желтыми лепестками и буро-коричневой сердцевиной. Которая еще и шевелится к тому же.

Шевелится?!

Не веря своим глазам, замерев в ступоре, я неотрывно следила за этой самой «сердцевиной», которая неторопливо спустилась по ножке растения, ловко перебралась на край вазочки, пробежалась по белой скатерти, добралась до нежных розовых бутонов и… И деловито забралась внутрь!

От хруста, который сопроводил это действо, я пришла в себя, вздрогнула, отступила и лишь тогда сообразила, что от окна, где стояли остальные букеты, к столу ползут точно такие же существа. Мало того, три из них и ко мне направились. Шустро!

Я отпрыгнула к самой двери и в панике завизжала, потому что никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным! Да, на моей планете чем ты крупнее, тем меньше для тебя опасности, но Терра — не Атрион!

От акустического удара существа замерли. Одно так даже на спинку перевернулось, страшно дергая крепенькими ножками. Набрав полную грудь воздуха, я собралась было повторить звуковую атаку, раз уж она такая удачная получилась, но не успела.

— Рианна, ты где?

— Что случилось? — Сначала раздались встревоженные голоса, топот ног, потом появились те, кто все эти звуки издавал.

Первым в комнате возник Дмитрий, и я, хоть на него и не смотрела, не в силах оторвать взгляда от нежданной напасти, тут же намертво вцепилась в свитер, благо мужчина сам сгреб меня в охапку, стараясь защитить. Вот честно, желание было только одно — подпрыгнуть и оказаться у него на руках, в безопасности и подальше от этих тварей.

Но если Дмитрий заметил причину моего состояния не сразу, то тетя Аня, проследив за направлением моего взгляда, моментально сообразила:

— Рижды!

Мало того, она еще и ногой раздавила ближайшее к ней существо.

От неприятного хруста меня передернуло, однако больше звук никого не смутил: тетушкина туфля настигла очередную жертву, Оксана, схватив какую-то толстую гибкую пластину, прибила тех, кто полз по столу, лишь Дмитрий по-прежнему стоял неподвижно, словно понимал, как мне сейчас нужна опора.

— Фу… — поморщилась Анна, рассматривая бурые пятна, оставшиеся на чистой скатерти и полу. — Теперь в комнате неделю вонять будет… Иванна! Окна открой. И убери побыстрей, пока жидкость не въелась в дерево.

— Открой, убери… — привычно забурчала террианка, которая, как и остальные, прибежала на шум, а теперь была недовольна свалившейся дополнительной работой. — Сначала разведут пакость, а потом кричат.

— А правда, — удивилась тетя, — откуда они здесь взялись?

— Они из букетов вылезли, — пожаловалась я.

— Значит, в них и вывелись, — тут же сделала вывод Анна. — Они всегда на место вылупливания возвращаются, даже если кормятся в другом. Видимо, личинками на цветах сидели… Кто ж тебе их подсунул?

— Иванна сказала, что это от поклонника.

— Какого еще поклонника? — встрепенулась Оксана, опередив не только свою маму, но и Дмитрия, который тоже хотел что-то сказать.

— Не знаю! — категорично отрезала террианка, приоткрывая ставни. — Я ничего не видела! Столы за посетителями убирала. Находила цветы. Отдавала. Все. Что вы ко мне пристали? Я же не себе их присваивала!

— А с чего вы решили, что их оставляли для Рианны? — все же внес лепту в допрос мой опекун.

— Ну а для кого еще? — фыркнула девушка, деловито осматривая фронт работ. — Кто выступает, того и цветы. Верно?

— Ты в кафе пела? — заглянув мне в лицо, уточнил Дмитрий.

И вот вроде спокойный взгляд, и не обнимает меня опекун, а только придерживает для страховки, но все равно я смутилась. Потому как слова Оксаны про постель вспомнила. И покраснела наверняка — почувствовала, как кровь прилила к щекам.

Хорошо хоть объясняться не пришлось. На запястье мужчины, отвлекая внимание, неожиданно вспыхнул и принялся суматошно пульсировать красный огонек. Этот сигнал я уже знала — вчера дедушке точно так же кто-то сообщал о намерении переговорить наедине. Потому и не удивилась, когда опекун, извинившись и усадив меня на стул, вышел из комнаты.

Спустя минуту в коридоре

— Слушаю, Натан Лайрович. — Негромкий голос Дмитрия гулко отразился от гладкого покрытия стен.

— Динамики выключи, — поморщился собеседник, возникший на крошечном голоэкране над запястьем с вживленным под кожу вильютом. — И лишнего не болтай, информация конфиденциальная. Похоже, мы вышли на подпольное производство шеклака, которое оплачивается из средств Конфедерации, изначально выделенных на проведение коронации. Причастен ли к этому Эдуард, или же Марго единолично решила перераспределить финансовые потоки и действует через подставных лиц, я еще выясняю, но в прямых поставках шеклака во дворец и его нелегальном распространении даже не сомневаюсь. Спецслужбы Терры сами себя подставили, задав мне вопросы, которые хотели прояснить у Рианны. Они подозревают, что девочка во время выступлений распыляла шеклак, чтобы с его помощью выиграть конкурс, создав у жюри и зрителей нужный эмоциональный фон. Значит, прекрасно знают, что эта гадость до сих пор где-то производится. К счастью, оснований для официального ареста Рианны у них нет, имеется только анонимный донос. К тому же процесс «распыления» под сомнением, потому что технически это невозможно сделать. Однако рисковать не будем. Опасаясь, что Рианна расскажет нам о производстве шеклака, а мы свяжем его с утечкой финансов, Марго может отдать приказ действовать за рамками соглашения с Конфедерацией, ведь все думают, что девочке известно, где находится производство. Так что забирай нашу подопечную и увози на Землю. Немедленно. Под любым предлогом и объяснением. Сам придумай что-нибудь, мне сейчас не до этого. Разрешение на выезд я сделал. И еще. Постарайся, чтобы в курсе вашего отъезда было как можно больше народу. Есть у меня одно подозрение… В экстренном случае поддержка будет. В общем, к вечеру чтобы духу вашего на Терре не было. Ясно?

Прохладный ветер шевелил лепестки цветов на столе, Иванна, вооружившись тряпкой и засасывающим в себя грязь устройством, сосредоточенно выполняла распоряжение хозяйки, которая шепотом что-то втолковывала хмурому Федору Антоновичу, а Оксана тщательно изучала содержимое шкафов и ящиков, перебирая одежду.

— Что ты ищешь? — поинтересовалась я, когда кузина оказалась рядом.

— Кладки с личинками. Не обнаружишь сразу, потом по всему дому расползутся.

— Они опасные?

— Для человека нет. Но натуральные растительные волокна жрут за милую душу. Больше всего любят цветы, а если их мало, то и тканью не побрезгуют… Вот, я же говорила!

Под триумфальное восклицание Оксана вытряхнула из недр шкафа аккуратно сложенную рубашку, «украшенную» неровными дырками. В точности такими, как на моем платье!

Так вот кто его испортил! Рижды! Наверняка забрались в пакет, который даже не в шкафу лежал, всего лишь на стуле. Им до него было так легко добраться! Сгрызли юбку, а корсаж не тронули, потому что там была вышивка синтетическими нитками, для рижд невкусными. А я на Иванну думала…

— Личинок нет, — вздохнула кузина, осмотрев находку.

— И не будет, — нравоучительно заметила Иванна, забирая пострадавшую вещь из рук девочки. — Размножаются особи, которым больше десяти дней от роду, а этим всего три.

— Позвольте узнать, откуда вам это известно? — Дмитрий, незаметно вернувшийся к нам, замер в дверном проеме, внимательно прислушиваясь к беседе.

— Вообще-то я в школе училась, — не слишком вежливо, можно сказать, грубо, отрезала террианка.

— Я имею в виду не жизненный цикл насекомых, а точность определения возраста. Разве постличиночная стадия у рижд чем-то отличается от половозрелой формы?

— Так это… цветы же три дня как подарены. — Иванна опешила, но все же объяснение нашла, хоть и отступила на шаг, растерянно переводя взгляд с землянина на Анну, заинтересованную направлением, которое принял разговор.

— И что? Рижды, сидящие в букетах, могли быть любого возраста, — поддержала моего опекуна тетушка и ахнула: — Это ты ей дарила! Зачем?!

Надо отдать должное, даже после этого Иванна призналась не сразу. Юлила, категорически отрицала, выкручивалась — ведь улики были косвенные. И лишь когда вмешался Федор Антонович, посоветовав жене запросить у городской службы правопорядка запись с камер наблюдения, чтобы точно выяснить, был ли среди посетителей кафе тот, кто приходил с букетами, преступница сдалась:

— Да, я это сделала, чтобы Рианна на кастинг не пошла. Подумала, что если платье будет испорчено, она дома останется. Но Анна Натановна, я же не для себя старалась! Для вас! — В голосе появились плаксивые, обиженные нотки. — Вы же видите, как выросла прибыль в кафе, когда Рианна петь начала! А если она выиграет конкурс, то от вас уйдет и…

Иванна разрыдалась. Не договорила, но ее логика и без того понятна: виновата, но намерения-то были самые благие! И не оцененные хозяйкой! Оттого и расстроилась «добродетельница», а потом в полный голос разревелась, когда Федор Антонович коротко буркнул: «Выгнать, на фиг». Однако тетушка, кажется, объяснение приняла. Поругала, само собой. Пригрозила уволить, если подобное повторится. Предупредила, что вычтет из зарплаты стоимость платья и испорченной рубашки. Но работы в доме и в кафе не лишила.

Оксана морщилась, ерзала на стуле, но молчала, лишь строила уморительные гримаски. Дмитрий почему-то тревожно посматривал на запястье, похоже, наказание его не интересовало так сильно, как сам факт разоблачения. Я же никак не могла определиться с тем, как относиться к поступку Иванны. С одной стороны, вроде все складно, с другой — я видела наигранность в старательной демонстрации удрученного состояния и знала, как террианка мне завидует. Наверняка это и было главным мотивом поступка.

Провинившаяся все еще всхлипывала, клялась, что действовала из лучших побуждений, однако ее уже не слушали. По крайней мере, тетушка отвлеклась, потому что ей на коммуникатор пришло сообщение.

— Хм… — Она читала послание, и темные брови удивленно ползли на лоб. — Рианна, это для тебя. То есть мне, но о тебе. «Дирекция музыкальной ассоциации Солнечной системы приглашает на прослушивание Флориану. Просим прибыть по адресу: Земля, Порингтон, Центральный район, офисный комплекс МАСС, шестьдесят пятый этаж», — прочитала вслух и предположила: — Видимо, кто-то из посетителей о тебе сообщил.

— Ого! — не сдержалась Оксана. Даже на стуле подпрыгнула. — Это классно! Ты поедешь?

— Н-не знаю. Если мне позволят…

Да, я обрадовалась: всегда мечтала побывать на родине моих предков, пусть и лишь по маминой линии. К тому же повод самый что ни на есть приятный — я буду петь! Тем не менее все же вспомнила, что решение принимает опекун.

— Она поедет, — не разочаровал меня Дмитрий.

Во взгляде мужчины мне почудилось облегчение, словно именно этого он ждал. Вот только чего? Приглашения? Или того, что я в первую очередь подумаю о его одобрении? Наверное, все же второе. Не мог же он знать о планах на мой счет у этой самой «ассоциации»! Но даже если знал или сам все организовал, поскольку обещал, что у меня будет возможность петь, — я ему за это только спасибо скажу!

— Когда? — не удержалась от вопроса.

— Так сегодня же и переместимся, — улыбнулся моей горячности опекун. — Уверен, тебя ждут с нетерпением и опасаются отказа. Зачем же заставлять людей переживать?

В этом я была с ним согласна. Настолько, что даже вскочила в готовности уйти прямо сейчас. Спохватилась, вспомнив, что мы вообще-то в гостях, а потому подобная поспешность будет выглядеть неприлично. Хотела извиниться, но поняла, что мои моральные терзания волнуют только меня. Федор Антонович уже шагнул к Дмитрию, протягивая ладонь для пожатия, тетушка пожелала нам легкой дороги, а Оксана, шепнув: «Без меня не уходить! Я мигом!» — умчалась куда-то вглубь дома. Даже Иванна, шмыгая носом у окна, косилась на меня с однозначно трактуемым выражением: «Исчезла бы ты уже! И желательно навсегда».

Кузина догнала нас на улице, зашипела на родителей, мол, у девочек есть свои секреты, зыркнула предупреждающе на Дмитрия и оттащила меня за руку в сторонку.

— Вот, возьми! — зашептала быстро, сунув мне в руку тот самый мячик, с помощью которого мы разговор ее родителей подслушивали. — Он сам реагирует на сигнал, идущий от микрофона, и дрожать начинает. Силу вибрации можно настроить вот здесь. Микрофончик нужно закрепить на любой неподвижной, стационарной поверхности. Только он у меня один, поэтому, если потеряешь, пользоваться уже не сможешь. Бери, говорю, я у дедушки другой попрошу! — возмутилась, когда я попыталась отказаться. — Не верю я этому… Дмитрию. Обязательно установи прослушку в его комнате. Поняла?

Ну вот и как можно сопротивляться такому напору?

В общем, забиралась я в летар, сжимая «игрушку» в кулачке. Мой спутник, проявляя тактичность, вопросов не задал, хотя любопытные взгляды я замечала не единожды за время полета…

— А куда мы? — удивилась, когда осознала, что набравшая высоту техника движется в сторону, противоположную той, где располагались постройки землян.

— В пограничный комплекс, пройдем регистрацию и переместимся на Землю.

— Так сразу? И тебе не нужно домой?

— Зачем? — Теперь пришла очередь Дмитрия удивляться моим вопросам.

— Вещи забрать. Багаж, — вспомнила новое для меня слово, которое часто использовали террианки.

— Останется на Терре, нет смысла тратить на него время, — пожал плечами опекун. — Без пары костюмов я могу обойтись. А ты еще не обзавелась гардеробом. Все, что нужно, я куплю тебе в Порингтоне.

Больше я проблемами себе голову не забивала, в конце концов, Дмитрию виднее, как действовать, он в этом мире с рождения живет. Думаю, можно просто ему довериться и получать удовольствие от новых впечатлений.

Так я и поступила. И правильно сделала, потому как посмотреть было на что!

Вдали появилась парящая над поверхностью земли гигантская платформа. Под ней — не менее колоссальная черная ровная поверхность, которая казалась провалом на фоне желто-серой равнины. Однако чем ближе мы подлетали, тем явственней становился сложный рельеф переплетающихся линий, в глубине которых вспыхивали перламутровые точки, бежали к центру провала и устремлялись ввысь, словно пытаясь поддержать нависающую сверху громаду.

Зрелище было настолько завораживающим и необычным, что я не отрывала взгляда, отмечая все новые и новые детали. Тонкие штыри, которыми утыкана поверхность снизу. Выступающие вверх на разную высоту площадки, идеально гладкие, на тонких ножках. Медленно вращающееся центральное понижение, словно воронка, ведущая в иное пространство.

Реальные масштабы сооружения стали понятны, только когда летар приблизился вплотную к одному из поднятий. На нем замерло около десятка транспортников и оставалось место для посадки не меньшего количества. А ведь таких площадок много-много! Сосчитать точно было проблематично именно из-за перепадов высот. Да и размеры сильно варьировали.

Изнутри портальный комплекс тоже выглядел внушительно. Прозрачные капсулы, перевозящие пассажиров. Сложное многоярусное пространство, неожиданно свободное, потому что перекрытия и перегородки тоже были полупрозрачными, позволяющими видеть и оценить происходящее за ними. Ну и люди, разумеется. Мужчины и женщины. Старые и молодые. Суетящиеся и неторопливые… Как разобраться, кто из них земляне, а кто терриане, я не представляла.

— Идентификатор, пожалуйста, — потребовал строгий мужской голос.

Теперь я уже не глазела по сторонам, а с интересом следила, как вокруг запястья, которое Дмитрий послушно погрузил в похожее на кольцевую рамку считывающее устройство, возникло голубое свечение, а на голоэкране перед контролером, облаченным в идеально белую форму, высветились строчки символов языка вайли и объемные изображения-голографии. Самого Дмитрия и… мое?

Мужчина сверил внешность, но как-то вскользь, больше внимания уделив информации, которую выдала техника. Ввел запрос, по всей видимости, получил ответ, затем еще один. Наконец озвучил то, что поступило:

— Гражданин Лисовский, вы можете пройти в посадочный сектор. Ваша подопечная останется, ее разрешение на выезд аннулировано.

— Кем и на каком основании? Документ предъявите, пожалуйста, — на удивление спокойно отреагировал Дмитрий.

Контролер равнодушно кивнул. Понятно, что он — лицо незаинтересованное, просто выполняет свою работу. Развернувшись к экрану, снял с него копию — полупрозрачный слепок, — и по воздуху отправил моему опекуну.

— Благодарю. — Поймав изображение и зафиксировав его на запястье, Дмитрий подхватил меня под руку и отвел в сторону, подальше от пропускного пункта. — Так… Посмотрим.

Он углубился в изучение документа, я же молча ждала результата. Негаданное препятствие меня не слишком волновало — у меня целых два опекуна, вот они пусть и разбираются. Опять же много ли я понимаю в местных законодательных заморочках? Да ничего не понимаю! Особенно вот в этом:

— В нарушение пункта три пятнадцать и три двадцать семь «Положения о миграционном процессе»… Не представлены надлежащим образом заверенные копии… подтверждающие достоверность сведений… в формах «Рэ-один», «Рэ-два» и «Дэ-восемь дробь пять»: данные о рождении, родственных отношениях и месте проживания до момента оформления опекунства… В анкете-заявлении на выезд, форма «Бэ-один», отсутствует отметка о пересечении границы Конфедерации…

Это Дмитрий моему дедушке выдал. Причем однозначно в сокращенном варианте!

— Бюрократы, — коротко усмехнулся тот. — Ладно. Зато понятно, откуда ноги растут… Ждите.

Он отключился. Дмитрий продолжил что-то отыскивать на экране, но поскольку ко мне он его не развернул, читать мне было неудобно. Хоть и косилась я на искаженные строчки, а сути не понимала. Вайли — вообще очень своеобразный язык, в нем значение одного и того же символа от его угла наклона зависит. К бесполезному занятию я быстро потеряла интерес и увлеклась более приятным процессом — осмотром местности.

В пограничном комплексе все пребывало в движении. Здесь статика существовала лишь как фон, на котором перемещались люди, устройства, свет и даже воздух. Здесь не было вялости и ощущения застоя. Здесь все менялось, рождая бодрый, своеобразный ритм. Это была новая, для меня необычная, но, несомненно, музыка техногенного мира!

Тяжелый удар — упал с потолка и шустро рванул в сторону какой-то черный куб. Дробный перестук каблучков — пробежала мимо молоденькая девушка. Тихий скрип — сместилась ставня, закрывая слепящее, бьющее по глазам светило. Рычащий затихающий звук — переключилась вентиляция, меняя направление тока воздуха. Гулкий щелчок — в открывшийся проем шагнули новые пассажиры. А среди них…

— Дмитрий! — Я судорожно дернула опекуна за рукав. — Там эти… Безопасницы.

— Где?

Мужчина, увлеченный своим делом, понял меня не сразу. Однако стоило ему увидеть высоких террианок в серой форме, направившихся к нам, как его рассеянность тут же исчезла.

— Идем!

Перехватив и крепко сжав ладонь, Дмитрий повлек меня за собой. Некоторое время мы петляли между стойками регистрации, пассажирами, платформами с багажом… И все же террианки нас из виду не теряли — полунрозрачность стен, так восхитившая меня, когда я сюда попала, превратилась в огромный недостаток. Да, они мешали безопасницам быстро до нас добраться, но и нам спрятаться было негде.

Опекун тихо поминал любимого маминого полузверя-получеловека — чёрта, менял траекторию движения, ухитрился снова выйти на связь с дедушкой, бросил ему сердитое: «Где обещанная поддержка?», получил в ответ: «На месте!» — после чего притормозил, чтобы осмотреться.

Я с облегчением перевела дыхание. Пробежки по «Аграну» были, конечно, хорошей тренировкой, но бег по пересеченной местности в корсаже и юбке — тот еще экстрим. Оставалось надеяться, что на этом он и закончится.

Бросила взгляд на происходящее вокруг и в том, что надежды сбудутся, усомнилась. Да, поддержка, которую, очевидно, имел в виду дедушка, присутствовала: сложно было бы причислить к террианкам затянутых в черную униформу мужчин с оружием. Однако от нас они находились далеко, и их было так мало по сравнению с отрядом безопасниц! А ведь последние еще и разделились, пользуясь возникшей среди пассажиров паникой, тем самым отрезав нам путь к потенциальным защитникам.

Дмитрий понимал это не хуже меня. В очередной раз чертыхнувшись, оттеснил в угол и заслонил собой. Как и чем ему помочь, я даже теоретически не представляла. Наверное, самым правильным будет… Не мешать. Не отвлекать. Не…

— Не препятствуйте нам, отойдите!

— Что происходит?

— Задержание преступницы.

— Основание?

— Постановление на арест.

— Не одобренное отделом внешнего контроля Конфедерации.

— Кому нужно это одобрение?!

— Вы нарушаете закон.

— Мы и есть закон!

— Любопытно, знает ли об этом ваше начальство?

— Не ваше дело. Отойдите или тоже пострадаете!

— Вы мне угрожаете?

— Предупреждаем!

Резкие, отрывистые фразы, а потом…

Глухой звук удара. Еще один, хлесткий, сильный. Вжавшись в стену, я не могла понять, кто и кому их наносит, лишь видела движения рук мужчины и его спину. Он старался оставаться ко мне максимально близко, закрывая собой, однако тактика боя соперниц все же вынудила его шагнуть вперед. Щель появилась. Еще полшага, и в образовавшееся пространство просунулась рука, вцепилась в меня мертвой хваткой и сильно дернула.

Теряя равновесие, я в панике взвизгнула, и в этот момент перед моим лицом вспыхнула яркая точка. Ослепила, заставив зажмуриться. Видимо, не только меня, но и террианку, которая меня держала, потому что ее пальцы я вдруг чувствовать перестала. А когда осторожно открыла глаза, рядом оставался только Дмитрий, обнимающий меня за плечи и с изумлением наблюдающий, как безопасницы отступают от теснящего их, совершенно невероятного зверя. Черно-желтого, огромного, раза в три больше человека, агрессивного (хоть я видела его лишь сзади) и явно неорганического — уж это я различать научилась.

Что это такое и откуда оно взялось, я так и не поняла.

— Уходите! Разрешение действует! — неожиданно приказал дедушкин голос.

Оказывается, все это время он оставался на связи. Наверное, Дмитрий забыл сбросить соединение. А вот медлить не стал, реакция у землянина была отменная. Я и опомниться не успела, как мы уже стояли у ближайшей стойки регистрации, из-за которой контролер, присев на корточки, с тревогой наблюдал за драматической сценой.

— Идентификация! — сунув руку в считывающее устройство, рявкнул опекун, да так, что служащий аж подпрыгнул на ноги.

К счастью, профессиональные навыки от этого не растерял. Пробежав пальцами по виртуальной клавиатуре, проверил данные и кивнул. Порядок.

Матовая преграда, блокирующая вход, дрогнула и исчезла. Несколько шагов по коридору, и мы попали в зал-полусферу. В центре установлен высокий штырь — абсолютно гладкий черный стержень, по которому поднимаются вверх те самые перламутровые огоньки, которые я видела снаружи. А вокруг него расположилось больше десятка удобных мягких кресел.

На одно из них Дмитрий усадил меня, перебросив через талию широкий эластичный ремень и плотно его зафиксировав. Торопливо сел сам, не забыв пристегнуться, и…

И наши сиденья начали движение. Стремительно заскользили по радиусам от периферии к центру. У меня дыхание перехватило от страха, что мы столкнемся, но тут же пришло осознание, что это движение идет параллельно, ведь кресла не сближаются, а остаются на одном расстоянии. А потом еще и штырь расслоился, превратившись в сложную рамку.

Не силах понять, как такое возможно, я зажмурилась и услышала:

— Все, приехали.

Осторожно приоткрыв глаза, увидела, что наши кресла проскочили сквозь парадоксальный стержень и теперь вновь стоят в ряду других, терпеливо ожидающих своих пассажиров. Дмитрий же, отстегнув ремень, проделал ту же процедуру с моим и помог встать. Улыбнулся, заметив мою растерянность, и пояснил:

— Это был портал. Добро пожаловать на Землю, Рианна.