Последствия заблуждений

Капитан

В радостной эйфории, когда забываешь обо всём, происходящее в твоей жизни воспринимается легко. Но когда тебя опускают с "небес" на "землю" ожидающие перспективы уже не кажутся столь радужными.

Привычно "отработав" день в лаборатории с терпеливо жду, когда Лоет закончит сбрасывать данные с моего браслета на свой вильюрер. О да, теперь я знаю, как называется эта штука, которую они используют! Некий, ушедший далеко вперёд в техническом плане, аналог компьютера.

В разгар процесса сзади раздаётся привычное шипение растворяющейся двери и я, с чисто человеческим любопытством, оборачиваюсь, чтобы посмотреть.

Ой. Так вот ты какой в реальности – зелёный человечек. То есть старк. Трокстар.

Имя, которое назвал мне Борис, я хорошо помню.

Маленький, пожалуй даже меньше меня ростом, одетый в длинный, до пола, чёрный плащ с капюшоном, сброшенным за спину. Открытая всеобщему обозрению голова явно непропорционально велика. Глаза раскосые, огромные-огромные, совсем чёрные, без белков. Рот закрыт полупрозрачной дыхательной маской. На ней мигает синенький огонёк.

Совершенно проигнорировав моё внимание, человечек направляется к Лоету, который коротко приветственно кивает. Несколько минут поведение обоих, со стороны, выглядит несколько необычно – у меня ощущение, словно они ведут какой-то молчаливый диалог.

– На сегодня мы закончили, – неожиданно переводит на меня взгляд техник. – Подожди, – останавливает моё движение. – Трокстар хочет с тобой поговорить.

О как. Неожиданно. И страшно. О чём мне с ним беседовать?

Лоет как-то стремительно исчезает, а человечек опускается в кресло напротив. Несколько минут меня рассматривает, весьма пристально, от чего я чувствую себя крайне неуютно. Взгляд пронизывающий, тяжёлый. Бр-р-р.

"Кто я, знаешь?" – прямо в голове раздаётся неожиданный вопрос.

Ясно, общаться он со мной будет так же, как это пытался делать Саарак. Только тогда я языка не знала.

– Мне говорили, – осторожно отвечаю. – Вы – советник на корабле.

"Ну да, – из-под накидки показывается рука, затянутая в серебристую ткань.- Значит, будет проще", – длинный зелёный палец скользит по подбородку.

"Капитан объяснил тебе, зачем ты здесь?" – продолжает задавать вопросы человечек, после минутного молчания.

Мой лёгкий кивок его, видимо, устраивает.

"Отлично. Тогда мне остаётся только ещё раз расставить акценты нашего взаимодействия. Твоя помощь не будет односторонней, я постараюсь сделать всё, чтобы по окончанию нашего исследования ты получила соответствующее вознаграждение", – озвучивает свою позицию.

– Мне ничего не нужно, – слегка теряюсь. – Я об этом даже не думала.

"А о чём тогда? – не верит мне советник. – У каждого есть свой мотив. Уверен, у тебя, если хорошо подумать, он тоже найдётся".

Мотив? Да нет у меня никаких задних мыслей. Появилась, правда, одна, но к материальной стороне вопроса, на которую намекает Трокстар, она никак не относится. Просто почему-то подумалось вдруг, что пока я здесь, могу видеть Бориса, и от этого в душе стало тепло. Вот ради него я бы тут осталась.

"Он тебе нравится?" – словно мысли мои читает зелёный пришелец.

Я аж вздрагиваю. Ну надо же! Неужели даже со стороны заметно?

– Борис? – чувствую, начинаю краснеть.

"Естественно, – едва ли не фыркает и категорично ставит меня в известность: – Ваши отношения бесперспективны. Ты не примешь его".

– Почему? – теперь уже я офигеваю окончательно, даже подобной постановке вопроса не возмущаюсь.

"Он старк, а ты человек", – как само собой разумеющееся выдаёт советник.

– И что? – никак не понимаю.

"Вы разные, – он даже чуть прикрыл глаза, видимо, поражаясь глубине моей тупости. – Слишком разные, чтобы можно было говорить о совместимости".

– Но мне показалось… – не сдаю позиций.

"Ты видишь в нём человека, это понятно, – перебив меня, с какой-то мягкой интонацией, совершенно по-отечески начинает объяснять Трокстар. – Внешне. Да. Похож. Но внутри это совсем не так. Он такой же как я".

Тупо смотрю в чёрные, равнодушные глаза. Что он хочет этим сказать?

– Я не понимаю…

"Басан – не человек. Он старк, как и я", – терпеливо повторяет инопланетянин.

Ну да. Это я знаю. Но в чём подвох? Сижу и хлопаю ресницами, потому как не понимаю – чем на подобное заявление можно ответить?

Видимо, сообразив, что добиваться от меня осмысления выданной информации бесполезно, человечек с минуту молчит, словно о чём-то размышляет.

"Хорошо, – вздыхает наконец, словно решившись на что-то, и возвращаясь к созерцанию моего лица. – Я тебе покажу, и ты убедишься сама".

Лёгким движением спрыгивает на пол, даже накидка вверх подлетает, на секунду приоткрыв хрупкое тело в серебристом комбинезоне. Поколдовав у стола, человечек приглушает освещение.

"Смотри", – поводит рукой перед собой.

Лёгкое разноцветное свечение начинает заполнять помещение. Постепенно в воздухе формируется чёткое трёхмерное изображение.

Высокий стол. На нём лежит человек, по грудь укрытый серебристой тканью. На голове – нечто похожее на сетчатый шлем, будто сплетённый из проволоки. Лицо закрыто дыхательной маской с красным огоньком у переносицы.

Рядом с телом человека, возникает из "пустоты" и опускается в кресло маленький пришелец с зелёной кожей на лице и руках. Остальное тело скрыто под чёрной, широкой накидкой. Ну точно как у Трокстара. И внешне похож, кстати.

Рядом с ним формируется изображение ещё одного, такого же инопланетянина.

Они что тут, все близнецы? Или это я просто различий не вижу?

"Если ты готов, мы можем начинать", – раздаётся у меня в голове чей-то тихий, бесплотный "голос".

"Давай", – после короткой паузы разрешает другой. Похоже, что это сказал тот, который сел в кресло.

Зелёные, длинные пальцы стоящего инопланетянина начинают быстро перемещаться в воздухе, будто нажимая что-то на невидимой панели. Из пола поднимается подставка с укреплённым на ней совершенно прозрачным, серым кристаллом. Сидящий осторожным, плавным движением кладёт руку на его блестящую грань.

Камень медленно начинает светиться изнутри. Откуда-то возникает звук, похожий на очень своеобразную мелодию – резковатую, пронзительную. В глубине кристалла появляются вихревые потоки и зрелище это чрезвычайно захватывающее. Они закручиваются, всё убыстряя и убыстряя своё вращение. В конце концов, камень ярко вспыхивает, словно внутри него мгновенно разгорается маленькое солнце. Через несколько секунд тело сидящего пришельца обмякает в кресле, его ладонь соскальзывает с гладкой поверхности и падает вниз.

Второй пришелец тут же кладёт руку лежащего человека на кристалл.

И снова тот меняется, правда теперь всё происходит с точностью до наоборот. Камень словно нехотя угасает, медленно пульсируя, превращаясь в прежний, тёмный кристалл.

Когда он совсем потухает, человек отрывает от него ладонь, приподнимается на локте и медленно, словно со сна, стягивает шлем, из-под которого выскальзывают короткие каштановые волосы.

"Ты как?" – интересуется второй.

– Пока не очень, – раздаётся приглушённый маской голос. Человек с явным усилием взмахивает рукой, растопыривает пальцы и сжимает их в кулак.

"Привыкай, – разводит руками инопланетянин. – Это не сложно".

Человек неуверенно кивает и садится, опуская ноги на пол. Прикрывающая его серебристая накидка сползает и падает вниз, оголяя совершенно обнажённое тело. Ой! Я краснею. Не отвожу глаза только потому, что мне интересно – что же там происходит. Просто стараюсь ниже груди на мужчину не смотреть. А он, словно ребенок, опираясь на стол делает несколько неуверенных шагов, выпрямляется и поворачивается к креслу, где остаётся полулежать тело зелёного человечка. Несколько секунд внимательно всматривается в него.

– Как-то это неестественно – видеть себя со стороны, – говорит задумчиво.

"Не стоит, Басан, – советует второй, поднимает с пола и набрасывает на неподвижное тело серебристую ткань. – Ты же знаешь, что ты – это ты".

Басан?! Он?

Внимательнее всматриваюсь в лицо человека. Маска мешает разглядеть его толком, но есть что-то очень знакомое в этих чертах… О нет, не просто знакомое!

Мне становится жутко и нехорошо. Я ожидала чего угодно, но не такого! Сердце бьётся так, что вот-вот из груди выскочит. Кислорода не хватает, я, как рыба вытащенная из воды, судорожно ловлю ртом воздух. Хорошо, что сижу, а то точно бы оказалась на полу.

Изображение медленно исчезает, растворяясь в воздухе.

"Ты поняла, что я имел в виду?" – так и стоит в полутени у стола невысокая фигурка.

Говорить я не могу. Просто киваю, показывая, что да, мне ясно. Ясно. И то, чем Борис так принципиально отличается. И то, почему старки бывают разные, зелёные и… Тьфу! Всё мне ясно. Кроме одного. Ну ладно я – ничего не знала и не понимала, вот и втюрилась по уши в… ладно, понятно кого. Но он! Он же всё знал! И тем не менее позволил себе так со мной обращаться и довести наши отношения до такого уровня! Почему?

Вот в таких растрёпанных чувствах, под неизменным надзором явившегося Лоета, возвращаюсь в свою комнату и совершенно без сил падаю на диван.

Что же я наделала?! И самое главное – что теперь со всем этим делать? Как выкинуть из головы и изгнать из сердца, столь изобретательно проникшего в них мужчину? Как я буду дальше с ним общаться? И не только с ним! Только сейчас до меня "доходит", что все, абсолютно все, кого я видела в человеческих телах на корабле – Роман, охранники, Шерат, Лоет, все они прошли через эту смену тел.

Мамочки! Во что я влипла?

Ещё один день. И ещё один испорченный прибор. На этот раз, наверное для разнообразия, вместо того, чтобы привычно "вспыхнуть", нечто, не слишком понятного назначения, просто превратилось в безжизненный кусочек материальной субстанции.

– Энергия ушла, – пожав плечами, отвечает на мой вопросительный взгляд Лоет.

Забрав прибор, старк возвращается к своему столу.

Рассматриваю рыжеволосого, весьма приятной наружности субъекта и только диву даюсь. Сколько уже раз я пыталась представить его эдаким "зелёненьким субтильным человечком", ничего у меня не получалось. Мои глаза упорно не хотят признавать суровую правду действительности, предпочитая обманывать, показывая только то, что им удобно видеть.

– Этой информации мне хватит, – наконец, поворачивается ко мне этот неправдоподобно человекообразный пришелец, – остальное сделаем завтра. Идём, я тебя провожу.

Вообще-то, я уже давно запомнила, как пользоваться этими безумными "традами". И даже код лаборатории и места, где находится моя комната, выучила. Но нет, мне даже дотронуться до панели управления не дают. Ну, я понимаю, Борис. Он хотя бы видел к чему это приводит. А Лоет-то чего боится?

Захожу к себе и застываю от неожиданности. А как ещё я могу отреагировать на мирно спящего на моём диване мужчину? Совершенно спокойно разлёгшегося едва ли не поперёк, заняв большую часть свободного горизонтального пространства.

Я, наверное, медленно схожу с ума, раз вижу такое.

Так. Спокойно. Я отношусь к нему ровно. Меня не волнует его присутствие рядом. Он просто чело… старк, с которым мне придётся общаться.

Прислушиваюсь к своему психическому состоянию. Н-да-а-а. Аутотренинг вещь хорошая. В теории. А вот на практике как-то не очень помогает.

Просыпаться Борис, по всей видимости, не собирается, так что мне не остаётся ничего иного, кроме как сесть за "компьютер", чтобы написать сообщение родителям. Не хочу пока звонить. Не готова я ещё к новым расспросам. А так, можно и их успокоить – типа у меня всё хорошо, и избежать моральных терзаний.

Увлекаюсь настолько, что не замечаю, как как мой "гость" просыпается. Спохватываюсь, только почувствовав тяжёлые руки на своих плечах.

– Привет, моё сокровище, – удержав меня от стремительного перемещения в вертикальное положение, наклоняется к виску мужчина. – Извини, устал. Ждал тебя и сам не заметил, как уснул.

Ладони медленно спускаются по плечам, переплетаются на талии, поднимая меня вверх и разворачивая лицом к улыбающемуся типу.

От его действий в душе тихо ноет. Ну вот как у него получается так легко выводить меня из нормального душевного состояния? И почему он позволяет себе такое поведение?!

– Борис, не надо, – осторожным движением развожу настойчивые конечности в стороны, чем вызываю безмерно удивлённый взгляд.

– Что случилось? – поднимаются вверх тёмные брови. Руки он послушно убирает, вот только отстраниться не соизволяет, продолжая стоять практически вплотную. Так что мне приходится сильно запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в глаза. А вот как раз последнего я делать не хочу. Слишком уж они человеческие.

Отвожу взгляд в сторону и сцепляю пальцы в замок. Нужно ему сказать. Так всем будет проще. И правильнее.

– Почему вы не рассказали мне? – не нахожу ничего лучшего, как начать разговор с вопроса.

– Что именно? – интересуется недовольный голос над моей головой.

– Кто вы на самом деле, – выдавливаю я.

– Я говорил, – мягко напоминает шатен. – Разве не помнишь?

– Помню, но вы обещали объяснить что это означает и не сделали, – укоряю его.

– Хочешь услышать это сейчас? – в голосе непонимание.

– Нет, – качаю головой, – теперь в вашем признании уже нет необходимости.

Неожиданный шаг ко мне заставляет отступить и упереться в торец стола. Нависая надо мной Борис наклоняется, вынуждая отклониться назад себя. Его действия выглядят весьма устрашающими. Впрочем, заглянув в лицо, убеждаюсь, что не только действия. Зрачки сужены, глаза гневно сверкают, брови сдвинуты к переносице. Губы обнажают плотно стиснутые зубы, крылья носа приподнимаются в ритме учащённого дыхания.

– Кто рассказал тебе? – едва сдерживается от жёстких слов. – Лоет?

– Трокстар, – понимаю, что нет никакого смысла скрывать источник информации, – показал мне запись, где вы меняете тело.

Мгновенно Борис отшатывается. Яростный блеск в глазах сменяется на растерянность. Он круто разворачивается и уходит к иллюминатору. Останавливается совсем близко от прозрачной преграды, складывая руки на груди.

Минуты три понаблюдав за продолжающим стоять в неподвижности мужчиной, я тихо перемещаюсь на диван. Мешать не буду. Наверное, ему есть о чём подумать.

Как и мне. Ведь это я только внешне такая спокойная, а внутри давно готова начать паниковать. И это совсем не удивительно. Сколько неприятных вещей со мной произошло? Сколько всего из того, что людям знать не положено, я узнала и увидела? Я до сих пор помню свой страх, который охватил, когда я увидела Саарака. Липкий, панический, доводящий до потери сознания…

– Вероника, – вырывает меня из воспоминаний низкий голос.

Стряхиваю оцепенение, заставляя себя посмотреть на присевшего рядом старка. Лицо уже совершенно спокойно и собрано. От маски гнева не осталось и следа.

– Извини, – трёт пальцами виски. Видимо, понимает, что сам себе головняк заработал. – Я просто не ожидал, что советник вмешается. И… – он прищурился, вглядываясь в мои глаза, – то что ты узнала изменило твоё отношение ко мне?

– Я не знаю, – отвожу взгляд, потому что не могу видеть эту манящую шоколадную патоку.

– Разве? – коротко бросает Борис. Быстрым движением протягивает руку и проводит ладонью по моим волосам.

От неожиданности я дёргаюсь. Но взгляда от пола не отрываю, боюсь я на него смотреть. А сильная рука уже приподнимает за подбородок мою голову.

– Посмотри на меня. Кого ты видишь? – и это глубоким, словно чуть охрипшим голосом.

Ох, мамочки! Опять он за своё? Я снова упустила из виду, как умеет он разговаривать! Не в силах противостоять его просьбе, понимая, что зря, ох зря это делаю, обречённо смотрю в глаза и тону в этих глубоких, карих, с золотистыми искорками колодцах. Честно бултыхаюсь, пытаясь выбраться обратно и не могу. Всё. Пропала окончательно.

– Кого? – всё так же чувственно повторяет Борис, не давая мне возможности спастись и топя ещё глубже.

Ну нельзя же так! Остаётся только мысленно застонать. Ну и вопросик! Кого… Человека. Которого я люблю. Нет, это невыносимо!

Совершив над собой невероятное волевое усилие, заставляю себя опустить взгляд и хоть чуть-чуть отодвинуться. Нельзя! Нельзя показывать ему что на самом деле я чувствую. Ни к чему хорошему это не приведёт.

– Борис… – я совершенно не узнаю своего голоса. Перевожу дыхание. – Гм-м… Я не могу забыть то, что знаю.

Шатен недовольно щурится, его губы подозрительно сжимаются. Злится что ли?

– Ты веришь в переселение душ? – он неожиданно меняет тему.

– Что? Не знаю… – хлопаю глазами и совершенно теряюсь. И чего это он об этом спрашивает? – Это… скорее вопрос не веры, а желания. Я сомневаюсь, что это происходит на самом деле, но я буду рада, если это окажется правдой. Хотя бы отчасти.

– Это хорошо, что ты так думаешь, – одобрительно кивает мужчина. – Душа, разум, сознание… в вашем языке так много слов, которыми вы стараетесь объяснить то, что не особенно понимаете. Всё это не что иное, как ментальная энергия. Пока организм живёт она трансформируется – накапливается или дробится, меняется её мощность. В момент смерти энергия высвобождается и становится способной войти в другой, подходящий для неё организм. Реинкарнация действительно существует. Не совсем такая, как люди себе её представляют, но всё же она есть. Проблема в том, что в свободном состоянии ментальная энергия чрезвычайно непредсказуема. Она может мгновенно перемещаться на огромные расстояния, а может сотнями лет быть совершенно инертной. Так что мы не знаем, где, когда и какое тело получим в будущем. И получим ли. Это касается всех живых существ. Умерев, ты вполне можешь родиться не на Земле. Не человеком. В определённой степени, можно сказать, что мы сумели взять этот процесс под контроль. Я умер, но моя энергия ушла в то тело, которое я выбрал. Вот и всё.

Такого откровения от него не ждала. Всё действительно так происходит? Это обескураживает меня окончательно. Э-э-э… Тогда получается, что я абсолютно напрасно переживаю? И сама себя мучаю совершенно напрасно?

И всё же…

– Но… вы всё равно остались тем, кем были. Ведь вы же помните об этом?

– Помню, – легко соглашается старк, – но только потому, что при быстром переносе информация обо мне, как личности, сохраняется в обычных, легко доступных зонах памяти мозга. Ты же учишься на биолога, тебе это должно быть понятно. Когда же ментальная энергия меняет оболочку сама по себе, естественным путём, знания о прежней жизни или закладываются в коре слишком глубоко, или вообще не сохраняются.

Борис замолкает, но через секунду добавляет:

– Способность перенести не просто свою энергию, а свой разум в другое тело, исключительно важна. Ведь это возможность жить вечно.

Вечно… О, да! Заманчивая перспектива. И очень соблазнительная. Даже мне понятно, почему они ею воспользовались. Представляю, сколько людей поступили бы так же, появись у них такая возможность! Ведь мы так боимся смерти именно потому, что понимаем – даже после реинкарнации человек уже не будет прежней личностью.

– Но… – собираюсь с мыслями. – Возможно, душа и бессмертна, только физическое тело всё равно жить вечно не будет…

Делаю паузу и вопросительно смотрю на него. Может, я что-то путаю? Борис кивает. Ну, значит не ошибаюсь. Уже хорошо.

– Тогда куда переносить энергию? – никак не могу понять. – Ведь все тела заняты? И куда… куда деваются те, кто в них находился до вас?

– Неужели ты думаешь, мы убиваем чужой разум? – возмущается выводам, так очевидно вытекающим из моих слов, неугомонный тип. – Мы искусственно выращиваем эти организмы и нам, при их создании, приходится блокировать возможность случайного проникновения свободных энергий в существующую оболочку. Без нас они пустышки. Так что перестань рассматривать меня так, словно я украл у кого-то его тело. Это не так!

Борис гневно зыркает на меня потемневшими глазами и сердито отворачивается, так его злит моё предположение. Хочет показать, что в их понимании тоже есть категория "порядочность"?

Ох, как сложно! Сжимаю руками виски. От такого обилия новой информации, впечатлений, кажется моя голова просто лопнет.

Ясно, почему они так похожи на нас. Они и есть мы. Ну… почти. И это "почти", весьма и весьма эфемерное! Вроде бы всё просто. За исключением одного – вот зачем им всё это? Почему они в душе желают оставаться собой, а телами становятся нами? Я прекрасно понимаю, жить вечно – это замечательно, очень хорошо и приятно. Но почему нельзя использовать для этого свои собственные организмы? Те, к которым они привыкли! Чем же они им не угодили? Сомневаюсь, что их труднее выращивать. Впрочем, могу догадаться – люди, наверное, весьма подходящая форма для существования. Удобная. В настоящий момент и в настоящем месте. Они же прилетают на Земле, а может и живут даже. И в этом случае, им выгодно под нас маскироваться.

Тогда это больше всего походит на экспансию! Может, так они хотят завоевать Землю? Уничтожить людей, чтобы жить на ней самим? Нет, чушь какая-то получается… Каждый вид стремится сохранить свою наследственность. А они специально выращивают генетически чужие для них оболочки… Тьфу! Совсем забыла. Говорит же Борис – первична энергия, а не материал. В таком случае, им действительно всё равно, в каких телах находиться.

С опаской смотрю на "пришельца". Тот молча сидит откинувшись на спинку дивана, глаза слегка прищурены, наблюдает внимательно, но поза расслабленная – нога на ногу, руки за головой. Злиться, кажется, перестал. Интересно, он хоть догадывается, о чём я думаю? Или просто ждёт, пока я переварю полученную информацию?

Вот! Узнаю типичное для него поведение! Ничего мне толком не объяснить, запутать ещё больше и ждать пока я разберусь! И что? А то, что человеческая психология к ним применима, скорее всего, весьма относительно. И все логические выводы, которые я могу себе позволить, хорошо если на пятьдесят процентов будут соответствовать реальному положению вещей, а может и меньше. И что из всего этого следует? Ну хотя бы то, что чем больше информации я имею, тем точнее будут умозаключения к которым я приду. Значит… Значит – спрашиваем, а не гадаем на кофейной гуще!

Ага, спрашиваем! Стра-а-ашно. На этого старка где сядешь, там и слезешь. На Земле он "шикарно" от меня отделывался в этом смысле.

Трусиха! Нельзя так. В конце концов, чего я теряю? Ну, не захочет отвечать и чёрт с ним. В первый раз, что ли? Дав себе мысленный пинок, опускаю руки на колени, открываю рот и привожу решение в действие.

– Тогда, как получается, что Роман – ваш брат?

– Легко, – не раздумывая выдаёт Борис. Что-то он разговорчивый, сегодня. Съел что-нибудь не то? – Мы были генетическими братьями до смены тел. А потом решили, что внешнее сходство для нас совершенно не обязательно. Вот и выбрали разный экстерьер. Кому какой больше понравился.

Пф-ф-ф! Экстерьер, значит? С ума сойти! И вот, скажите на милость, исходя из каких критериев они его оценивают? Личные предпочтения? Если так, то о-о-очень интересные они у них!

– А как же возраст? – осторожно продолжаю выпытывать.

Уголки губ чуть вздрагивают. И чего такого смешного я спросила?

– Столько, сколько лет моему нынешнему организму.

– А вам?

Поза резко меняется. Мужчина чуть поворачивается боком, руки выскальзывают из-за затылка. Голова теперь опирается на согнутый локоть, положенный на спинку дивана. Весёлость исчезает, глаза становятся серьёзными и почему-то очень грустными.

– Уверена, что хочешь знать?

Отрицательно мотаю головой. Нет уж! Лучше не надо. Пусть не отвечает. А то меня ещё кондратий пристукнет. И так понятно, что ох, как немало!

Можно подумать, что у меня других вопросов нет.

– Борис, – медленно выдыхаю, – а зачем тогда… я не понимаю…

Замолкаю, соображая, что надо бы помягче сформулировать вопрос.

– Что именно? – интересуется Борис.

– Ну… к чему вам такие отношения? Зачем нужно было меня целовать?

– Что значит, зачем? – растерянно уставляется на меня, хлопая тёмными ресницами. – Разве это настолько трудно понять?

Вот спросил! Я мотаю головой, показывая ему, что да, я не въезжаю, и нечего на меня так смотреть! Да откуда я знаю, как он это всё воспринимает? Ко всему прочему, разве можно догадаться, что там выкручивает их заумный инопланетный разум! Тут и с людьми-то не всегда получается угадать.

– Так. Хорошо… Гм-м… – он задумывается на минуту. – Представь себе бабочку, которая помнит, что когда-то она была… ну, например, человеком. Которая знает чего она лишена и которая прекрасно осознаёт, что она получила. Но ничего из того, что притягательно для других бабочек ей не чуждо. Ей так же нравится летать. Ей нравится нектар. Ей нравятся другие бабочки. Верно? – Борис усмехается.

– Вы хотите сказать, – округляю глаза, – что оказавшись в этом теле, становитесь человеком по-настоящему?

– Мой пример крайне упрощённый, но ты правильно его поняла. Да, я помню, что я был старком. Я помню, что мне было необходимо тогда, но поверь, весьма смутно. Потому что это совсем не то, что нужно моему нынешнему организму. А он оказывает своё влияние, формирует другие потребности, иные предпочтения и моё сознание вынуждено подстраиваться под них. Я такой, какой я есть сейчас.

Логично. Но разве не проще для этого использовать женщин, таких же как они сами? Хотя… А ведь я пока видела на корабле только мужчин. Может у них особей противоположного пола просто нет? Ох, как же это мне не нравится…

– Мне понятны физиологические…гм-м… потребности, но… психологически, мы ведь совсем разные. Почему же вы не хотите, раз уж… э-э-э, – я начинаю мяться, как школьница на экзамене, к которому не готова, потому что не знаю как деликатно можно это сказать. – Раз уж есть такая необходимость… Можно же использовать для этого… ну-у-у… подобных вам? Я имею в виду, женщин… кх-м… с таким же разумом. Это ведь проще.

Пока я произношу эту сложную тираду, снабжая её весьма "содержательными" звукосочетаниями, Борис не отрываясь, сосредоточенно и с явным напрягом смотрит мне в глаза. Может не стоило спрашивать его об этом? Вон опять молчит. И хмурится. И непонятно – ответит или нет.

– Мы решили не выращивать тела женского пола, – нехотя выдаёт, наконец. – Какой в этом смысл, если у наших изначальных тел нет диморфизма и все старки внешне одинаковы?

– То есть… Вы… Старки… Э-м-м… – я ошалеваю от нюансов биологической организации, снова теряя способность к внятному высказыванию своих мыслей. – Гермафродиты?

– Не совсем так, – морщится от моего умозаключения Борис. – Просто нет пола и всё.

– А как же размножение? – встаю в ступор окончательно.

– Вот они! – фыркает этот непонятный субъект, демонстративно закатывая глаза к потолку. – Типичные земные стереотипы! Вероника! – колючий взгляд снова впивается в моё лицо. – На вашей планете для осуществления процесса образования новых особей сформировалась двуполая система. Но это не значит, что так будет везде! К тому же, мы уже давно просто меняем тела, выращивая новые. И необходимости увеличивать численность у нас не было, – он резко замолкает, с каким-то непонятным выражением взглянув в иллюминатор, и добавляет тихо: – До некоторых пор.

Подозрительное уточнение. И хотя я так и не поняла, как именно появляются новые старки, настаивать на продолжении не рискую.

– Но если вам безразличен пол, – от абстрактных проблем, возвращаюсь к животрепещущему вопросу, – почему выбрали именно мужской тип?

– А вот этого тебе знать не нужно, – категорично заявляет мужчина, неопределённо мотнув головой.

Ага. Предсказуемо. Ну а чего я ждала? Он и так рассказал много. Очень много.

– Может, теперь ты ответишь мне? – неожиданно возвращается к началу нашей беседы. – Твоё отношение изменилось?

И что? Снова говорить ему "не знаю"? И врать не хочется, и правду выкладывать тоже.

Любопытно, а он-то что-нибудь ко мне чувствует? Или просто, как у большинства земных мужчин, на присутствие рядом женщин срабатывает вполне объяснимый, природный рефлекс?

– Разве для вас это так важно? – закидываю наживку. Нужно же прояснить этот вопрос.

– Очень, – клюёт на крючок Борис. – Я не хочу, чтобы наши отношения менялись.

Так. Понятно, что ничего не понятно. Естественно, что не хочет. А причина?

– А если я этого не хочу? – иду ва-банк.

– Вероника, – быстрым движением прихватив и сжав мою ладонь, мягко начинает уговаривать мужчина. – Ну подумай! Тебе самой будет проще, если мы будем вместе. Ты же понимаешь, что от твоего душевного состояния зависит, насколько успешным будет наше исследование. Тебе нужно научиться расслабляться. А если ты всё время будешь бояться, дёргаться, переживать, разве у тебя что-нибудь получится?

Ёшкин кот! У меня слов нет. Я тут, влюбленная дура, сижу развесив уши, на которые мне изящно так, уже с полчаса лапшу вешают, а он даже не скрывает, что видит во мне всего лишь объект для получения нужной информации, ну и приятного времяпровождения, заодно.

Как похожа его позиция сейчас на ту, которой этот субъект придерживался на Земле. Всё, ради достижения цели. Никаких преград и моральных терзаний. А я думала, он изменился… Наивная идиотка.

Так. Как там говорится – спасение утопающих, дело рук самих утопающих?

– Я прекрасно обойдусь без подобных способов расслабления, – мрачно заявляю. – Мне это не нужно.

– Уверена? – отрывисто спрашивает, выпуская мою руку.

– Абсолютно, – киваю утвердительно. – Обещаю, что вашим исследованиям ничего не помешает. И моё душевное состояние на результате не скажется. Я постараюсь, чтобы вы получили нужные данные как можно быстрее и вернули меня домой.

После моих слов Борис откидывается на спинку дивана и с минуту внимательно изучает моё лицо.

– Хочешь сбежать? – пристально смотрит в глаза. – Не отпущу. Ты останешься.

Что?! От неожиданного заявления, я даже дышать перестаю. Сижу и глазами хлопаю, пока до меня не доходит, какие проблемы меня ждут в свете подобного утверждения.

– Нет! – восклицаю, отшатываясь от него и пытаясь вскочить с дивана. Не позволяя сбежать, мужчина сгребает меня в охапку и бесцеремонно притягивает к себе.

– Сказал же, не отпущу!

– Нет! Я не хочу! – задыхаясь, я пытаюсь его оттолкнуть, но увы, безрезультатно. Мы это уже проходили.

Меня роняют спиной на диван, нависают сверху и неумолимо продолжают:

– Ты будешь со мной, потому что я этого хочу.

Зажимаю уши руками и зажмуриваюсь. Всё! Хватит!

"Твоё сопротивление бессмысленно".

Его голос раздаётся прямо у меня в голове. Точно так же, как когда говорили Саарак и Трокстар. Разве что шипения и треска нет, звук чистый, словно наяву. Потрясённая этим фактом, я вздрагиваю и распахиваю глаза.

Лицо Бориса оказывается совсем близко над моим. Он смотрит на меня своими карими глазами, его рот плотно сжат, губы не шевелятся, а я слышу то, что он говорит:

"Бессмысленно, потому что я всё равно сделаю так, как мне нужно. Даже если для этого придётся тебя ломать".

Он наклоняется ещё ниже и впивается своими губами в мои. Грубо, жёстко, совершенно не заботясь о том, что причиняет мне боль. Не ожидая такого развития событий, ошарашенная его заявлением, я даже не сразу осознаю, что происходит. А когда до меня доходит…

– Нет! – стону ему в губы.

На мгновение мужчина замирает, потом резко отшатывается, словно его кто-то толкнул, вскакивает на ноги и, как пуля, вылетает из комнаты.