— Что-то осталось? — резкий, пропитанный недовольством вопрос врывается в сознание.

— Не-е-ет... — тянет кто-то в ответ весьма насмешливо, вызывая у меня ощущение неправильности. — Всё в ноль!

— Значит, полностью закрылся? — мне начинает казаться, что всё вокруг насыщено этим раздражением.

— Без следа! — вновь разрушая тягостную атмосферу, отвечают категорично и весело.

— Хорошо, — недовольство сменяется облегчением и пропадает окончательно.

Мгновения тишины длятся, а я никак не могу понять, что нужно сделать для того, чтобы получить ещё хоть какую-то информацию о происходящем вокруг. И двигаться не получается, словно моё тело парализовано, и полями шевелить тоже, будто я в жёстком стазисе.

Но я жива. Ох, понять бы ещё, в каком именно мире?!

В сознании медленно всплывают фрагменты последних событий.

Сложная звуковая волна синхронных взрывов.

Резко повысившийся энергетический потенциал.

Ощутимая гравитационная отдача, когда спираль изменила направление вращения и сдвинулась.

Остаточный энергетический всплеск, захлестнувший меня с такой силой, что реальность вокруг начала исчезать. Вся. И мерная, которую я воспринимала на уровне сознания, и физическая, которую продолжало ощущать моё тело.

А дальше — пустота, в которой нет тех миров, которые удерживает в себе и с которыми не хочет расставаться моя потрясённая сущность. Неосязаемая, бесконечная, пугающая, затягивающая...

Раствориться в этой жути я не хочу!

Наверное, именно эта мысль заставляет меня воспротивиться губительному процессу. И я уже сама не понимаю как, но ощущения начинают возвращаться. Меня словно что-то медленно протаскивает через все градации возможного существования.

Вращения спиновых матриц. Многомерность. Лёгкие колебания волн. Электростатические поля. Слипающиеся кварки. Трехмерность. Взаимодействие более тяжёлых частиц с лептонами. Плотность материи. Давление. Сила тяготения...

Глубоко вдыхаю появившийся воздух, которого мне уже так давно не хватает. Прохладный, насыщенный знакомыми запахами.

Нет, это не мерность.

— Очнулась? — окончательно подтверждает мою догадку тенор.

— Вероника, глазки открой! — просит другой голос, более низкий. Горячая ладонь мягко проводит по щеке.

— Борис! — Я приподнимаюсь, оказываясь в сильных руках. Обнимаю за шею, прижимаясь к тому, кого не хочу больше терять. Никогда.

— Тебя следовало бы выпороть, несносная девчонка! — Он сердится, сжимая меня сильнее. — Придумать такое! Как тебе в голову пришло!

— Но ведь получилось, — тихо оправдываюсь.

— Глупая, — делает жёсткий, логичный и совершенно справедливый вывод муж. — Нужно было просто рассказать всё мне! Мы бы решили эту проблему, в особенности раз ты знала, как с ней справиться! А ты предпочла всё сделать одна. И едва не погибла! — от тяжёлого дыхания над ухом меня даже в дрожь бросает.

Ого. Если Борис на меня так ругается и до сих пор не успокоился, представляю, как досталось Роману. Украдкой бросаю взгляд на стоящего рядом блондина. Видок у того изрядно потрёпанный и уставший. И морально, и физически. Видимо, до него Борис добрался в первую очередь и подошёл к процессу наказания брата со всей основательностью.

А мы где, кстати?

Да всё там же. Сидим на песке, который неприятно похрустывает от наших движений. Солнце Фарна уже окончательно исчезло с горизонта, но свет, падающий из стоящего рядом дискоида, не позволяет потеряться в окружающей нас темноте. Незащищённая облачным покровом атмосфера быстро охлаждается, заставляя тело дрожать ещё сильнее.

— Замёрзла? — почувствовав мой дискомфорт, Борис не мешкая поднимает меня на руки и встаёт с песка, направляясь в дискоид.

— А откуда ты узнал, что я здесь? — осторожно спрашиваю, не понимая, как же муж так быстро оказался на планете?!

— Как обычно, — коротко бросает он, усаживая меня на сиденье и закрепляя фиксаторы. — Не первый же раз ты исчезаешь.

— Не поняла. — Я напрягаюсь, сообразив, что есть вещи, о которых я ещё не знаю.

Вместо ответа муж зачем-то перехватывает мою руку.

«Пока на тебе этот маркер, — внедряясь в сознание, говорит, скользя пальцем по синему браслету, — никуда ты от меня не спрячешься. И не сбежишь».

— Почему раньше не сказал? — немедленно возмущаюсь его скрытности.

— А ты мне всё рассказываешь? — Тёмные брови удивлённо ползут вверх.

Упс! Мысленно стучу себе по голове. Думать надо, прежде чем обвинять!

— Теперь всё, — вздыхаю. — Больше у меня секретов нет. Точно.

— Зато у меня есть ещё один, — коварно тянет подстрекатель.

— Какой? — Я немедленно попадаюсь на его удочку. Вот ведь моё неуёмное любопытство!

— Скоро узнаешь. — Борис наклоняется, мягко касаясь губ. — Очень скоро. И тогда тайн совсем не останется.

Следуя за старком, который весьма быстро идёт по коридору, я удивляюсь неимоверно. Поведение мужа мне не нравится. Вместо того чтобы лечь отдыхать, потому как ночь на дворе (то бишь на корабле), он увёл меня из отсека, попросив Дейва сегодня переночевать у нас и присмотреть за Лидеей. Вот что за безобразие?

— И куда ты меня тащишь? — не выдерживаю, бросая в широкую спину.

Останавливается. Резко. Ну а я, следуя инерции движения, не успеваю. Влепляюсь в упругое тело, которое незамедлительно и нагло этим пользуется, заграбастывая меня в охапку.

— Сама же хотела узнать оставшиеся секреты. — Борис наклоняется к виску, и от его дыхания по коже бегут коварные мурашки. — Передумала?

Секрет? Тот, что он обещал открыть мне неделю назад, когда мы возвращались с Фарна? Отрицательно мотаю головой. Ну уж нет! Не передумала! Ради такого дела можно потерпеть даже ночной променад по «Треону».

Степень моего удивления возрастает по мере того, как мы приближаемся к конечной точке нашего маршрута. Технический сектор. Лаборатория Лоета. Безлюдная в это время суток. Психотрон.

Ой!

— Борис! — Я округляю глаза, когда мы оказываемся внутри, а стена за нами зарастает. — Ты чего задумал?

Молчит, улыбаясь загадочно, а вокруг постепенно появляется иллюзия, которую мой непредсказуемый муж заранее ввёл в программу.

Стены ощутимо раздвигаются. Их ровная светло-серая поверхность искажается, формируя резной орнамент, струящийся золотым потоком, извиваясь в причудливых завитках, ограничивающих зеркальные вставки. Освещение тускнеет, создавая приятный глазу полумрак со сложными цветовыми переливами. А прямо передо мной появляется огромная кровать, чуть утопленная в выступающий альков.

Высказать своё изумление и отношение к происходящему я не успеваю, оказываясь именно там — на синих шёлковых простынях, приятно холодящих кожу спины, потому что комбинезон весьма оперативно и предусмотрительно исчезает в процессе моего перемещения. Как и одежда мужчины, впрочем.

А тот даже не оставляет мне времени морально настроиться на происходящее. Настойчивые губы накрывают мои, тяжёлое, сильное тело вдавливает в матрас, руки легко скользят по изгибам тела.

Постепенно я начинаю расслабляться, внутреннее напряжение практически уходит, оставляя только растущее желание быть вместе. У нас так давно не было для этого возможности.

Но, несмотря на это, какое-то ощущение неправильности всё равно не покидает. Зачем так? Почему здесь? В этом месте?

Именно моя невольная сосредоточенность на происходящем позволяет мне увидеть блеснувший в руке старка маслянисто-желтоватый камень.

Реат?

— Борис? — ошарашенно выдыхаю, отталкивая мужчину. — Зачем?

— Не бойся, моё сокровище. Я тебя не потеряю, — не позволяя отстраниться, он шепчет, сжимая камень сильнее.

Едва слышный треск заставляет меня испытать практически панику. Но ничего страшного в ответ на активацию не происходит, я продолжаю ощущать движения мужского тела, которое по-прежнему ласкает моё, а вот в сознание начинает проникать странное, невероятное ощущение, словно я смотрю на нас чуть со стороны.

— Необычно, правда? — волнующая вибрация застаёт меня врасплох, а усиливающееся притяжение заставляет переключиться на иное восприятие.

Совсем рядом мягко светится приятным зеленоватым спектром полевой контур. Классическое сочетание кварков, чёткие силовые линии и выраженные векторы глюонов.

— Ты... — в растерянности формирую слабую волну. — Энерект? Но... Как же так... Не понимаю...

Теряюсь я окончательно. Этого просто не может быть!

Ну, допустим, активировав кристалл Борис раздвинул торсионные поля, а симулятор позволил удержаться моей структуре в физическом мире, создав иллюзию мерного пространства. Это понять можно. В отношении меня. Но как же старк?! Почему я его воспринимаю как мерную субстанцию?!

— Потому, что мы все энергетические сущности, — легко колеблются низкие амплитуды. — Старки, люди, рарки, лансиане, лазалваки... Все. И любой материальный организм — всего лишь оболочка для нашего существования в физическом мире. Если тело умирает, мы уходим в многомерность, а при рождении нас из неё вытягивает. Два наших пространства тесно связаны естественными, пока неизвестными нам процессами перехода. А открывшийся портал оказался случайностью, роковой ошибкой, исказившей нормальное взаимодействие миров. Но... — В колебаниях, пронизывающих мои поля, появляется что-то новое, волнующее. Потенциал структурных линий начинает заметно расти, притягивая меня ближе. — Я рад, что это произошло. Иначе бы мы так никогда и не поняли всего. И я не нашёл тебя.

— Ты хочешь... — потрясённо наблюдаю за переплетающимися полями. — Слияния? И физического контакта? — понимаю, что наши тела остаются вместе. — Одновременно?

— Именно, моя энола... — энерект гасит мою растерянную волну, затягивая глубже. — И моя жена... — выдыхает старк, накрывая поцелуем губы.

То, что происходит дальше, просто невероятно. Никогда ощущения контакта не становились для меня такими полными. Моя мерная структура отдаёт своему новому эноту всё то, что может. Моё физическое тело получает и возвращает мужчине его ласку. А сознание теряется, растворяясь в новых сочетаниях восприятия.

Невообразимо. И... правильно. Вот именно сейчас всё так, как должно быть.

Медленно прихожу в себя, осторожно скользя подушечками пальцев по влажной коже, стирая бисеринки пота с мужской груди.

— Не думал, что будет так трудно возвращаться, — тихо смеётся Борис. — Такие разные ощущения. Тебе понравилось?

— Это было чудесно, — так же тихо отвечаю. — И необычно.

— Более чем. — Муж поворачивается, чтобы поймать мой взгляд.

— И давно ты догадался, что мы просто живём внутри этих тел? — Я заглядываю в глубину карих глаз, за которыми спрятался тот, кто открыл для меня столько нового.

— Подозревать начал, когда ты сказала, что Дейв тоже энерект, а потом очень быстро понял, что реаты могут перемещать нас из одного тела в другое только потому, что у всех такая структура.

— Почему не сказал раньше? — начинаю привычно возмущаться.

— Потому что Лидейл был рядом, — сухо отрезает старк. — Я не мог позволить эдилати видеть во мне соперника в большей степени, чем он считал. А когда энерект погиб, тебе было не до моих открытий.

— Ты думаешь, Лид сейчас снова в многомерности? — вспоминаю его предположение о взаимодействии миров. — Как и Гэт? И мои родители? — только теперь начинаю понимать, почему на сообщение об их смерти у меня была такая неправильная реакция. Я всё ещё не потеряла окончательной связи с многомерностью, а это значит, что подсознательно ощущала их живыми.

— Уверен, что это так, — подтверждает мои подозрения муж. — Только теперь они о тебе уже не помнят. Физические тела, удерживающие их воспоминания, перестали существовать, а структуры просочились сквозь ткань пространства и вновь сформировались на одном из уровней. Без личностной памяти. Это ведь так происходит? — напоминает мне о том, как появляются в мерности новые сущности и хитро прищуривается. — Кстати, а какой у меня квантовый статус?

— Э-м-м... — сначала от его любопытства даже теряюсь. Потом начинаю вспоминать, соразмеряя пропорции частиц и соотнося их с категориями. — Эдоцити, — озвучиваю итог. — Это энели-гасители. Те, кто подавляет энергетические процессы и возмущения.

— Ну, — усмехается мужчина, — в этом пространстве мне подобная способность вряд ли пригодится. Да и знаний о том, как использовать свою структуру, у меня нет. Я же не попал сюда прямиком из мерности, это только тебе повезло сохранить свои навыки. — Борис зарывается лицом в мои волосы и шумно выдыхает: — Ох, Вероника! Как же я рад, что нашёл на Земле именно тебя.

Н-да уж. «Повезло».

— А мне уже не верится, что всё это правда. — Я качаю головой, вспоминая то, через что мне пришлось пройти. — Столько событий, случайностей, совпадений... Разве так бывает?

— В жизни бывает многое, — философски замечает Борис, снова чуть отстраняясь, чтобы заглянуть мне в глаза. — Ведь это дорога, по которой нас влечёт судьба. Она играет с нами, тащит, подталкивает, бросает, топит. Заставляет узнавать такие вещи, о которых лучше было бы даже не задумываться. Побуждает искать то, что находить опасно. Задаёт вопросы, на которые не всегда можно ответить. Но в этом и есть её смысл — вести тебя туда, где ты ещё не был. И никто не может предсказать: когда, где и как закончится этот путь.