Настоящее поветрие среди родителей: делать все, чтобы ребенок был счастливым

До сих пор Кортни была ребенком-ангелом, утверждала Кэрол, когда позвонила мне первый раз по поводу своей двухлетней малышки. «У нее начинаются внезапные вспышки гнева, когда что-нибудь не по ней. Если мы не берем ее на руки или не даем игрушку, которую она хочет, или другой ребенок садится на качели, а Кортни считает, что сейчас ее очередь, у нее сразу же начинается истерика. Это нас очень огорчает, и мы с Терри не знаем, что делать. Мы уделяем ей достаточно любви и внимания и даем все, чего может хотеть двухлетний ребенок».

Я всегда скептически относилась к словам родителей о том, что они не знают, «откуда взялось» такое поведение у ребенка. Если в семье не произошло какого-нибудь несчастья или трагедии, то обычно эмоциональные реакции у детей не проявляются ни с того ни с сего. Поначалу вспышки гнева – это, как правило, просто эмоциональные всплески. Но по мере того как ребенок растет, если никто не объяснит ему, что такое поведение неприемлемо, такие вспышки будут становиться сильнее и переходить в настоящие приступы истерики.

«Что вы делаете, когда она начинает выходить из себя? – спросила я, надеясь понять, как Кэрол и Терри реагируют на проявление чувств у ребенка. У всех детей есть эмоции; главное, как реагируют на них родители. – Говорили ли вы ей когда-нибудь „нет“ и пытались ли пресечь такое поведение?»

«Нет, мы никогда этого не делали, – сказала Кэрол. – Мы изо всех сил старались развлечь ее, позабавить и объяснить ей. Нам не хотелось, чтобы она чувствовала, что мы игнорируем ее и в чем-то отказываем ей. Мы делали все возможное, чтобы она никогда не плакала. Мы всегда давали ей все, что она хотела. И это помогало – она и правда счастливый ребенок».

Несколько дней спустя я встретилась с родителями, приятными людьми, которым было далеко за тридцать. Кэрол, художник-график, в первый год оставалась дома с Кортни, а сейчас работает два с половиной дня в неделю. А у Терри свой компьютерный магазин, поэтому он приходит домой когда надо. Вечерами по выходным они устраивают семейные ужины. Когда я выслушала их рассказ о Кортни, долгожданном ребенке, появившемся на свет после долгих попыток, мне стало ясно, что они ее обожают и делают все ради нее.

Кортни, кудрявая и рыжеволосая, сообразительная не по годам, была радостным и очаровательным ребенком. Когда меня привели в ее комнату, я не могла поверить, что это та самая девочка, о которой рассказывала мне мама. Оказавшись в комнате, я поняла: родители действительно давали ей все, что она хотела. Игрушек тут было больше, чем в любом из игрушечных магазинов. Полки ломились от самых последних новинок образовательной и развлекательной индустрии. Целый стеллаж у одной стены переполняли красочные книжки с картинками. У другой стояли телевизор с видеосистемой. Огромной коллекции видеофильмов мог бы позавидовать любой магнат Голливуда, особенно будь он поклонником «Малыша Эйнштейна»!

После того как я несколько минут пробыла наедине с Кортни, в комнату вошла Кэрол и сказала: «Я собираюсь взять Трейси с собой в другую комнату, потому что мы с папой хотим с ней поговорить». Кортни тут же отпарировала: «Нет! Я хочу с ней играть». Я стала убеждать ее, что вернусь через несколько минут, но она не обратила внимания на мои слова, и вдруг я увидела, что она бросилась на пол и стала биться. Кэрол мягко уговаривала ее и пыталась взять на руки, но Кортни вела себя как дикий разъяренный зверь. Я намеренно отошла в сторону, потому что мне было важно увидеть, как мама и папа станут реагировать на этот взрыв. Кэрол испытала смущение и, как многие родители, попыталась все быстро уладить. «Послушай, Кортни. Трейси никуда не уходит. Может, ты вместе с нами пойдешь в ту комнату, и я дам тебе печенье, когда мы будем пить чай».

Кэрол и Терри похожи на большинство родителей, с которыми мне приходилось иметь дело. Хотя они дали своему ребенку все, они не сделали одного: не установили никаких ограничений. Все, что они давали ей и делали для нее, было их реакцией на ее эмоции, и это еще больше усугубляло положение. Они чувствовали за собой вину, если Кортни огорчалась или сердилась. Стоило ей немного заартачиться, как они сразу же уступали, этим еще больше подкрепляя ее способность манипулировать ими.

Кэрол и Терри стал жертвами явления, которое, по моему мнению, приобрело эпидемический характер, – делать «все, чтобы ребенок был счастливым». Немолодые и работающие родители особенно склонны к этому. Но распространение такого поветрия не зависит от возраста, экономического положения, географии и культуры. Во время моих поездок не только по Соединенным Штатам, но и по всему миру я видела, что родители часто не способны приучить детей к дисциплине, потому что многие из них считают своей главной задачей сделать ребенка счастливым. Но невозможно быть счастливым всегда – в жизни все иначе. Родители должны помочь детям научиться понимать свои эмоции и управлять ими. Иначе по вине родителей ребенок не будет знать, как успокоить себя и как надо вести себя в окружающем мире. Он должен уметь слушать, что ему говорят, строить отношения с людьми, переходить от одного действия к другому – это все требует эмоциональной подготовленности.

Нам следует меньше беспокоиться о том, как сделать малыша счастливым, а больше думать о том, как научить его быть эмоционально подготовленным. Смысл не в том, чтобы оградить детей от их чувств, а в том, чтобы вооружить их умением справляться с повседневными огорчениями, скукой, разочарованиями и неожиданными проблемами, которые возникнут в их жизни. Для этого мы устанавливаем им определенные рамки, учим их разбираться в своих чувствах и показываем им, как можно управлять своими настроениями. Поведение ребенка будет зависеть и от того, что вы ему говорите, и от того, как вы это говорите.

Эмоциональная подготовленность укрепляет связь между родителем и ребенком, потому что она создает запас доверия, пополнение которого начинается со дня появления малыша на свет. Создание такого фундамента играет решающую роль в развитии ребенка – как-никак, этим вы даете ему понять, что он может прийти к вам со своими страхами, раздражением и переживаниями и рассказать вам о своих чувствах и что вы не будете реагировать на это слишком сурово.

Данная глава поможет вам увидеть составляющие эмоциональной подготовленности: почему так важно заниматься спонтанными эмоциями (как в случае с Кортни) и что надо делать, если ребенок вышел из-под контроля. Вы увидите, как важно быть объективными родителями, знающими, когда надо сделать шаг назад, понять своего ребенка и его поведение. Не менее важно знать, как удерживать свои эмоции в состоянии равновесия, чтобы влиять соответствующим образом на чувства малыша, а не отвергать их.

 

Неконтролируемые эмоции: факторы риска

Хотя эмоциональный портрет вашего ребенка меняется в возрастном периоде от года до трех, лейтмотивом через все стадии развития проходит главное: направляющая роль родителей и установление ими определенных границ. Вы должны учить ребенка отличать хорошие поступки от плохих; понимать, что правильно и что неправильно; а также осознавать свои эмоции и управлять ими. Иначе ребенок не будет знать, что делать, когда его переполняют сильные чувства. И, столкнувшись с какими-либо рамками или ограничениями, ребенок будет недоволен и может проявить неожиданные эмоции.

В этом случае он не осознаёт, что с ним происходит, и абсолютно беспомощен в том, чтобы умерить нахлынувшие на него чувства. Неудивительно, что дети, склонные к проявлению неконтролируемых эмоций, часто трудно уживаются в обществе. Мы с вами понимаем, о каком ребенке идет речь («Мы приглашали Бобби играть с другими детьми, но он такой дикий ребенок, что мы перестали это делать»). В том нет вины бедняги Бобби. Никто не научил его сдерживать свои чувства или управлять ими, когда они выходят из-под контроля. Наверняка он относится к реактивному типу детей, склонных к сильным эмоциональным всплескам, но темперамент нельзя воспринимать как предначертанность судьбы. Неконтролируемые эмоции могут привести к тому, что ребенок начнет травить других детей, изливая на них гнев и раздражение.

Как подытожено в таблице ниже, риск возникновения неконтролируемых эмоций у ребенка возникает под влиянием четырех факторов: это темперамент ребенка, условия внешней среды, проблемы развития и, пожалуй, самое главное – ваше поведение. Четыре фактора риска явно взаимосвязаны, хотя иногда один из них может доминировать. В разделе после таблицы я останавливаюсь на каждом из этих элементов.

 

Эмоциональный и социальный стиль поведения у детей

Определенные типы темперамента делают детей склонными к срывам – всем чувствительным, раздражительным и реактивным детям требуется дополнительное внимание со стороны родителей в период их эмоционального созревания. Например, Джеф (с ним вы еще встретитесь в этой главе) – ребенок чувствительного типа, и всегда требовалось дополнительное время на то, чтобы осторожно подготовить его к новой ситуации. Когда его мама чуть что мчалась к нему или подталкивала поиграть с другими детьми, а он еще был к этому не готов, он начинал безутешно плакать. В дополнение к темпераменту, который дети получают чуть ли не с рождения, у них еще развивается определенный эмоциональный и социальный стиль поведения.

Радостный малыш хорошо играет на улице в группе с детьми. Вы делаете ему замечание по поводу неправильного поведения, и он с легкостью исправляется. Он охотно позволяет другим детям пользоваться его игрушками и даже сам может предлагать поиграть в них. А дома такой ребенок делает все так, как вы попросите, – например, убирает игрушки беспрекословно. Такой ребенок всегда задает тон в группе, но не стремится никем командовать. Других детей, естественно, тянет к нему. Вам ничего не надо делать для улучшения его общения с другими: он непринужденно ведет себя в группе и легко адаптируется в большинстве ситуаций. Обычно все это относится к детям-ангелам и детям образцового типа. Но под такое описание также может подойти и реактивный по темпераменту ребенок, чьи родители сумели направить его избыточную энергию на определенную активность и интересы.

Покладистый, но застенчивый ребенок держится в стороне от других. Дома он спокоен и миролюбив, не плачет без повода, только если ушибется или переутомится. Такой ребенок внимательно наблюдает за взаимоотношениями между другими детьми. Если он держит игрушку, а другой, более агрессивный ребенок хочет ее отобрать, то он сразу же ему ее отдаст, потому что видит, как иногда ведут себя другие дети, и боится этого. Он не такой пугливый, как сверхчувствительный ребенок, но вам всегда необходимо следить за ситуацией, в которой он находится. Очень хорошо, что вы знакомите его с новой обстановкой и новыми детьми, но вы всегда должны быть рядом и со стороны наблюдать за ним. Не высказывайте своей озабоченности по поводу его нелюдимости и замкнутости. Считайте, что он достаточно уверен в себе, чтобы играть самостоятельно. Вы можете расширить круг его общения, организуя игры в песочнице с другими, такими же спокойными и застенчивыми, детьми или с каким-нибудь радостным малышом, который хорошо ладит со всеми. К этой категории можно, наряду с детьми-ангелами и детьми образцового типа, отнести многих раздражительных малышей.

Сверхчувствительный ребенок руководствуется только своей восприимчивостью. Даже самое незначительное воздействие вызывает у него эмоциональное расстройство. Обычно это малыш, которого в младенчестве и более старшем возрасте много носили на руках. Он любит держаться ближе к родителям в новых ситуациях. В группе детей любит сидеть у мамы на коленях, наблюдая за другими, но не играя с ними. Он легко может расплакаться. Если какой-нибудь ребенок подходит слишком близко, чтобы выхватить игрушку, или если мама уделяет внимание другому малышу, то этого достаточно, чтобы он завелся. Он начинает хныкать и может надуться (как будто рассержен на весь свет). Некоторые сверхчувствительные дети быстро впадают в гнев, настолько легко они раздражимы. Родителям надо следить за тем, чтобы у такого ребенка было необходимое время, чтобы подготовиться.

У очень активного ребенка масса энергии. Это делает его уверенным в себе, без капли застенчивости, и даже агрессивным и импульсивным. И хотя многие дети в таком возрасте все хотят делать по-своему, такой ребенок особенно упрям. Он сильный, ловкий, физически развитый. Он очень быстро соображает, что можно ударить, лягнуть, укусить и этим добиться того, чего хочется. Если вы пытаетесь заставить его чем-нибудь поделиться, то он может отреагировать резкими воплями. Другие воспринимают его как задиру и драчуна. Требуется масса усилий, чтобы направить его энергию в позитивное русло. Родителям надо знать, что именно выводит ребенка из себя, следить за признаками, свидетельствующими о том, что он теряет контроль, уметь предупредить вспышку, прежде чем она произойдет. Очень активные дети успешно поддаются изменению поведения – бывает, не нахвалишься, когда они хорошо себя ведут. Обычно к этой категории относят детей реактивного и иногда раздражительного типа.

Когда темперамент уже достаточно устойчив, развивается эмоциональный и социальный стиль поведения. Покладистый, но застенчивый ребенок со временем может «выйти из своей скорлупы». Чрезвычайно активный ребенок может стать спокойным, когда пойдет в детский сад. Но все эти изменения произойдут только при участии родителей. Вот почему «степень согласия» между родителями и ребенком по-прежнему так важна. Характер родителя может или конфликтовать с личностью ребенка, или дополнять ее. Когда наши дети становятся старше, мы лучше их узнаём, видим, как они взаимодействует в самых различных ситуациях. Но нам тоже надо присмотреться к себе, чтобы увидеть, где наши слабые места, и задуматься, какие кнопки могут нажимать наши дети. Если мы достаточно подготовлены, то сумеем адаптироваться к тому, чтобы действовать в интересах ребенка, в этом заключается сущность объективности родителей.

 

Факторы внешней среды

Так как период от года до трех лет совпадает с резким скачком в развитии понимания и самосознания, дети в этом возрасте очень восприимчивы к изменениям во внешней среде. Даже если взрослые думают, что их двухлетний малыш не понимает, о чем они говорят, – скажем, о разводе, чьей-то смерти, – дети, как губки, впитывают все эмоции. Они быстро улавливают чувства родителей, понимают, что дома что-то происходит. Если вы переезжаете в новый дом, у вас рождается ребенок, меняется дневной распорядок (например, вы выходите на работу) или один из родителей лежит в постели с гриппом – все эти отклонения от привычного хода жизни могут отразиться на эмоциях ребенка.

И точно так же, если ваш малыш начал ходить в новую игровую группу или стал общаться с новым ребенком (который оказался драчуном), то ждите, когда это все аукнется – больше плача, больше агрессии, больше «прилипчивости» к родителям. Как и у взрослых, у детей уже с девятимесячного возраста существует спонтанное взаимное влечение. Если вы соберете вместе несколько детей разных типов, то хоть один из них обязательно проявит неконтролируемые эмоции. Если ваш ребенок постоянно дерется – либо сам нападает, либо к нему пристают другие, – то ничто не поможет, если все время будет доходить до потасовки. Относитесь с уважением к симпатиям и антипатиям ребенка. Это касается и других членов семьи. Он может не любить дедушку или какую-нибудь из тетушек. Дайте ему время. Не подталкивайте его.

Конечно, в жизни случаются неожиданные повороты. Я не говорю, что мы должны держать детей под стеклянным колпаком. Вам нужно быть наблюдательными и хорошо понимать сигналы, поступающие от вашего ребенка. Может, ему требуются ваш совет, ваша защита в том окружении, в котором он находится.

А также вашему малышу необходимо безопасное место, где он мог бы дать волю чувствам. Если ваш дом – не комфортное место для ребенка и вы все время бегаете за малышом, повторяя «нет» или «не трогай», то я гарантирую, что ваш ребенок станет разочарованным и раздраженным и будет выходить из себя. Отбросьте свои нерушимые и менее значимые принципы и просто объясните ребенку, что некоторые вещи он может брать только вместе с мамой или папой. С возрастом детям меняют игрушки, и вам надо обновить обстановку, сделав ее более интересной и привлекательной: избавьтесь от старых игрушек, больше играйте со своим ребенком в стимулирующие игры, создайте ему дома пространство, где он мог бы ходить, все изучать, а также место на улице, где он мог бы знакомиться с окружающим миром и вам не нужно было опасаться за него. В местности с суровым климатом и холодными зимами дети (как и взрослые) становятся раздражительными, когда долго сидят взаперти, поэтому укутайтесь потеплее и выйдите на свежий воздух – покидать снежки, пробежаться по морозу, слепить снеговика.

 

Проблемы развития

Некоторые периоды отличаются бо́льшим эмоциональным подъемом, чем другие (практически на всем своем протяжении!). Конечно, вы не можете, да и не захотите остановить развитие своего ребенка. Но вы можете внимательно наблюдать и увидеть тот момент, когда ему трудно будет обуздать свои чувства.

Сепарационная тревога. Как я уже говорила, сепарационная тревога возникает в семимесячном возрасте и может продолжаться у ряда детей до восемнадцати месяцев. У некоторых она едва проявляется; у других – в такой степени, что родителям приходится быть очень осторожными, чтобы вернуть доверие ребенка. Если вы сталкиваете ребенка со своих коленей, когда он еще не готов пойти играть с другими детьми, не удивляйтесь, что ваш малыш будет истерично кричать. Дайте ему время. Проявляйте уважение к его эмоциям. Лучше постарайтесь организовывать игры в маленьких группах с такими же тихими и спокойными детьми, чем с одним реактивным ребенком.

Недостаток словарного запаса. Через этот период проходит большинство детей – ребенок знает, чего он хочет, но у него не хватает слов, чтобы попросить. Такое положение вещей может расстроить вас обоих. Допустим, он показывает на застекленный шкафчик и плачет. Поднимите его на руки и скажите: «Покажи мне, что ты хочешь. А-а, ты хочешь изюм? Ты можешь сказать „изюм“?» Скорее всего, он не сумеет сразу повторить, но этим вы помогаете ему развивать язык, и именно с этого все начинается.

Скачок развития и возросшая подвижность. Как вам известно из предыдущих глав о кормлении и сне, скачках роста и физическом развитии, когда ребенок научится ползать или ходить, у него случаются нарушения сна. Или, если ребенок спал меньше, чем ему требовалось, он может стать более раздражительным, агрессивным или быть не в духе, когда проснется. Если вы знаете, что ваш малыш беспокойно спал в предыдущую ночь, постарайтесь быть с ним спокойными и сдержанными. Не вводите никаких новых ситуаций, когда ребенок находится не в лучшей форме.

Прорезывание зубов. Прорезывание зубов тоже может сделать вашего ребенка более уязвимым, а также вызвать у него неуправляемые эмоции (см. вставку в главе 4). Такое обычно случается, если родители начинают испытывать жалость к нему и забывают о необходимости ограничивать его поведение, объясняя это тем, что «у него же режутся зубы».

Двухлетний возраст. Это тот случай, когда родители могут прямо сказать: «Ни с того ни с сего». Ваш ребенок как будто изменился за одну ночь. Совсем недавно он был ласковый и уступчивый, и вдруг – прямая противоположность. Могут случаться неожиданные перепады настроения. Он радостно играет и… не успели вы глазом моргнуть, как он внезапно заплакал. Двухлетний возраст не будет таким кошмарным, если вы как можно раньше начнете заниматься эмоциональным развитием малыша. Во время этого тяжелого этапа вы должны быть более внимательными, чтобы суметь направить спонтанные эмоции ребенка, а также отстаивать свою линию, давая ему понять, что можно, а что нельзя.

 

Поведение родителей

Хотя все вышеназванные факторы могут способствовать возникновению непредсказуемых эмоций, но если бы мне надо было расположить их по степени важности, то на первое место в этом списке я поместила бы поведение родителей. Насколько родители могут спровоцировать неправильное поведение ребенка, настолько они могут им управлять. Тем не менее в зависимости от того, каким образом родители реагируют на различные сцены или проявления неповиновения, агрессивности, раздражения и гнева, либо они смогут контролировать такого рода поведение, либо оно укоренится навсегда.

Объективное воспитание ребенка против субъективного воспитания. Во врезке «Беглый взгляд на разницу между родителями» далее в этой главе я обобщаю различия между объективными родителями, которые руководствуются индивидуальными потребностями ребенка, и субъективными родителями, которые руководствуются собственными эмоциями и не умеют беспристрастно воспринимать ни своего ребенка, ни его поведение. Поэтому им трудно реагировать надлежащим образом. В сущности, ничего не делая или делая все неправильно, субъективные родители сами непреднамеренно закрепляют возникшую проблему. Скажем прямо: никому не хочется, чтобы его ребенок дрался, лгал или замахивался своим грузовичком на другого малыша. Если мы не вмешаемся, то это будет попустительством с нашей стороны.

Двойные стандарты. У вас может быть один набор правил для дома, а другой – для всех остальных мест. Но часто случается, что, когда ребенок в первый раз делает что-нибудь неправильное или нежелательное – кидает еду, проявляет агрессивность или выходит из себя, – его родители смеются. Им кажется это забавным – «да он почти как взрослый», или они считают, что ребенок так проявляет характер. Родители даже не представляют, что их смех поощряет его действия. А потом, когда они пойдут с ним куда-нибудь и ребенок будет делать то же самое, они окажутся сконфужены. Но если они позволяют ему дома кидаться едой, чего другого можно ожидать от него в ресторане? Ребенок не понимает, почему мама и папа тогда смеялись, а сейчас – нет. И тогда он повторяет все снова, как бы говоря: Ну что ж вы не смеетесь? Вы же раньше смеялись.

А если мама и папа ругают его – другая форма двойных стандартов, – это тоже способно вызвать неуправляемые эмоции ребенка. Одни родители могут быть слишком мягкими и считать, что его поведение – это смешно, круто и супер. В то время как другие отчаянно пытаются привить ребенку хорошие манеры. Например, мама обеспокоена, почему маленький Чарли начинает колотить других малышей. Придя домой, она говорит об этом папе. Он не придает значения: «Но он просто защищается, Грейс! Мы ведь не хотим, чтобы он был как девочка, правда?» Они могут говорить такое в присутствии ребенка, что абсолютно неправильно.

С разными взрослыми дети, разумеется, ведут себя по-разному. И это естественно. Но дома, где не принято «кушать в гостиной», непозволительно с папиной стороны, устроившись на диване, есть чипсы со своим сыном, пока мама вышла куда-то на минутку, особенно если при этом папа говорит малышу: «Мама с ума сойдет, если узнает, но давай мы ей ничего не скажем».

Отсутствие эмоциональной готовности. Родители могут непреднамеренно вызвать у ребенка неуправляемые эмоции, если они не нашли времени на то, чтобы подготовить его к стрессовой ситуации. Глазами малыша – а так вы должны смотреть на все, что происходит или может произойти, – стрессовые ситуации включают в себя что угодно, начиная от обычного визита к врачу до празднования дня рождения. Например, мой друг предложил отпраздновать в его доме двухлетие внука. Мне случилось побывать у него днем раньше и понаблюдать за тем, как они сооружали замок позади дома и подвешивали на тросах чуть ли не пять сотен воздушных шаров. Для взрослого человека это восхитительно, но бедный маленький Джеф, ничего не знавший о планах своих родителей, перепугался до смерти, когда его туда привели. Там был пират в полном облачении, множество детей – одни его возраста, другие старше – и вокруг тридцать человек взрослых. Бедняжка Джеф! На следующий день его бабушка сказала: «Я не знала, что дети могут быть такими неблагодарными в его возрасте, он весь тот вечер просидел со мной в моей комнате». Неблагодарный? Джефу два года, его никто к этому не подготовил, никто даже не сказал ему, что у него будет праздник. Чего они ожидали? Ситуация оказалась для него шокирующей. Я сказала бабушке: «Если честно, для кого был праздник?» Она смущенно посмотрела на меня. «Да, я понимаю, о чем вы говорите, – это действительно скорее предназначалось для взрослых и старших детей».

 

Анатомия субъективного родителя

Меня все время задевает, когда родители говорят: «Джонни отказывается…», «Джонни не слушает…» – как будто они ничего не могут поделать с тем, что он вытворяет. Как я говорила в начале главы, слишком многие родители в наши дни боятся сделать своих детей несчастными и позволяют им командовать парадом. Они опасаются, что если в чем-нибудь ограничат своих чад, то те не будут их любить. А может, они не знают, как пресечь на корню нежелательное поведение. А если все же делают попытку заняться этой проблемой, то им либо не хватает решимости положить ей конец, либо они непоследовательны в своих действиях. Они только усугубляют положение тем, что слишком долго выжидают, прежде чем вмешаться, и тогда становится еще труднее разорвать этот порочный круг. И в результате родители выпускают ситуацию из-под контроля.

Нельзя научить эмоциональной подготовленности ребенка, если вы сами не готовы к этому. Для меня суть эмоциональной подготовленности взрослых заключается в объективности, способности сделать шаг назад и оценить ситуацию, не позволяя эмоциям отразиться на вашей реакции. Ко мне никогда не обращаются родители, подходящие ко всему объективно. Большинство пап и мам, жалующихся на проблемы, связанные с поведением, – это субъективные родители. Они неосознанно действуют на основании собственных чувств, а не в интересах ребенка. Нельзя утверждать, что объективные родители избегают чувств. Совсем наоборот, они находятся в контакте со своими эмоциями, но не позволяют чувствам управлять собой, как это происходит у субъективных родителей.

Например, Гектор, которому восемнадцать месяцев, был вне себя в обувном магазине, когда увидел на прилавке огромный круглый аквариум, полный леденцов на палочке, и немедленно захотел один прямо сейчас. Субъективный родитель сразу подумает: Только не это. Надеюсь, что он не устроит здесь сцену. Он может сначала попробовать договориться с Гектором («Я дам тебе такой же леденец без сахара, когда мы придем домой»). Вероятнее всего, ему предстоит долго и мучительно уговаривать ребенка до тех пор, пока его собственное раздражение и чувство вины не начнут усиливаться из-за растущих требований со стороны ребенка. Когда Гектор начнет хныкать, а потом плакать, субъективный родитель станет еще более раздраженным и будет принимать поведение Гектора на свой счет («Не могу поверить, что он опять так себя ведет»). Сконфуженный тем, что ему приходится публично воевать с ребенком, который уже валяется по полу в истерике, он наконец уступит.

Когда отношение родителей субъективно, они дают волю собственным эмоциям, вместо того чтобы освободиться от них и правильно реагировать на то, что происходит с ребенком. Именно поэтому субъективные родители обычно воспринимают все, что делает их ребенок, как собственное отражение. Они испытывают беспокойство по поводу его темперамента («Он обычно просто ангел») и часто пытаются разубедить ребенка в его желаниях («Пойдем, Гектор. Ты не хочешь леденец. Он испортит тебе аппетит»). Они боятся произнести то, что есть на самом деле: «Нет, сейчас тебе это нельзя».

Поскольку субъективные родители так близко идентифицируют себя со своим ребенком, то чувства ребенка могут быть для них их собственными чувствами. У них возникает беспокойство, когда им приходится иметь дело с эмоциями ребенка, особенно злостью и огорчением. Это может происходить либо потому, что они не в силах справиться со своими негативными чувствами, либо потому, что ребенок напоминает родителю его самого – или обоих. Неудивительно, что у субъективных родителей не бывает четких границ: они ведут себя с детьми скорее как их сверстники, чем как родители. Ради самоуважения ребенка они бесконечно ищут причины и оправдания, но редко скажут: «Мы – родители, и мы считаем, что это для нас неприемлемо».

НЕЛЕПЫЕ ОПРАВДАНИЯ

Субъективные родители часто извиняются за своих детей или пытаются оправдать их поведение. Они обсуждают ребенка, вместо того чтобы заняться имеющейся проблемой, что ничего не дает развитию его эмоциональной готовности. Хуже того, это сдерживает то, что неизбежно: реальные проблемы. Такие нелепые оправдания можно часто услышать от родителей, когда к ним приходят гости или они куда-нибудь выбираются из дома с ребенком.

• «Он просто голоден и поэтому так делает».

• «Она сегодня не в духе».

• «Вы же знаете, что он родился раньше срока, поэтому…»

• «Для нашей семьи это характерно».

• «У нее прорезываются зубы».

• «Он – чудесный мальчик, и я очень его люблю, тем не менее…» (Им обязательно надо сообщить, что он чудесный ребенок, но на самом деле они не признают особенности его характера и хотят, чтобы он, как по волшебству, стал ребенком их мечты.)

• «Она большей частью ведет себя как ангел». «Его папа работает целыми днями, а я одна с ним, и мне не хочется ему ничего запрещать».

• «Он устал, он плохо спал ночью».

• «Он плохо себя чувствует».

• «Я не волнуюсь по поводу этого, с возрастом у него это все пройдет».

Я сразу определяю, что мама имеет субъективное отношение, когда она говорит: «Он так хорошо ведет себя с папой (или бабушкой), но только не со мной». Такое может происходить, если ее ожидания оказываются слишком завышенными – и в большей степени являются отражением того, что ей хочется, а не того, что способен сделать ребенок. Она должна спросить себя, насколько реалистично она смотрит на вещи. Дети в возрасте от года до трех совсем не такие, как взрослые люди. Пройдут годы, прежде чем они действительно научатся управлять своими желаниями. Или, может быть, папа на самом деле лучше умеет управлять поведением их сына – объясняет ему, что хорошо и что плохо, и поправляет своего ребенка, если он что-то делает не так, как положено. Следовательно, мама должна задать себе вопрос: «Что такое делает мой муж (наша бабушка), чего не делаю я?»

У субъективных родителей дети могут достичь настоящего мастерства в манипулировании их чувствами и шантаже. Все дети, особенно в возрасте от года до трех, проверяют терпение своих родителей, и они знают, что родители непоследовательны и не придерживаются ограничений. Это не означает, что такие дети плохие; они делают то, чему неумышленно научили их родители: пререканиям, спорам, настаиванию на своем, а если ничего не помогает, то они выходят из себя. Поэтому даже в таких простых ситуациях, как «пора убрать игрушки», субъективные родители оказываются в затруднительном положении. «Нет!» – кричит малыш. И мама продолжает уговаривать: «Пойдем, я помогу тебе». Она ставит одну игрушку на полку; ребенок не делает ни малейшего движения. «Ну, давай же. Не могу же я одна это делать». Он по-прежнему ни с места. Мама смотрит на часы и видит, что уже пора ужинать. Скоро придет папа. И она молча убирает остальные игрушки. Самой быстрее и легче это сделать – примерно так думает она. На самом деле она только что научила ребенка тому, что: а) ее слова ничего не значат; б) даже если она что-то скажет, достаточно ответить «нет» и захныкать, и тогда можно не слушаться.

Разумеется, субъективно мыслящие родители часто чувствуют себя в безвыходном положении, сконфуженными, виновными в том, что их ребенок не слушается. И они отчаянно мечутся между проявлением гнева и чрезмерной и незаслуженной похвалой. Если их собственные родители были сверхстрогими или если они находятся под давлением мнения других родителей, у которых «хорошие дети», они боятся сделать своего ребенка несчастливым или нелюбимым. И если их ребенок ведет себя неподобающим образом, как делают все маленькие дети, то вместо того, чтобы во всем разобраться объективно и понять, что развивается негативное явление, они либо оставляют это без внимания, либо начинают оправдывать поведение ребенка (см. врезку ). Субъективно мыслящие родители сначала будут извиняться за своего ребенка, пытаться аргументировать его поступки или сглаживать ситуацию, а затем, если поведение продолжит ухудшаться, бросятся в обратную крайность и проиграют. Потом мама скажет, что потеряла самообладание, потому что ребенок зашел слишком далеко. Но на самом деле в ней накапливались собственные обиды и негодование, и в конечном счете это привело к взрыву.

В результате оказывается, что субъективно мыслящие родители практикуют особенно опасную форму бессистемного воспитания. Когда такие родители постоянно уступают требованиям своего ребенка, это позволяет ему ощущать власть над ними, а также укореняет его плохое поведение. В то же время, позволяя своему ребенку управлять собой, субъективные родители теряют самоуважение и его уважение к себе. Мы сердимся не на наших детей, а на всех вокруг. В результате все оказываются в проигрыше.

 

Как родителям стать объективными

Если вы узнали себя в описании субъективных родителей, не унывайте. Если вы решительно настроены на то, чтобы изменить свой подход к воспитанию, не так трудно научиться тому, как стать объективными. А как только это войдет в привычку, вы станете более уверенными в себе. И в придачу ваш ребенок почувствует вашу уверенность и будет ощущать себя в большей безопасности, зная, что вы придете ему на помощь, когда это потребуется.

Чтобы быть объективными родителями, вам, конечно, нужно быть родителями терпеливыми и понимающими: признавать темперамент своего ребенка, осознавать, что с ним происходит в определенный период развития. Объективные родители знают слабые и сильные стороны ребенка, поэтому могут заранее предусмотреть новые сложности и подготовиться к ним. Они способны предотвратить неприятную ситуацию. Они очень терпеливо следят за тем, как их малыш переживает трудные моменты, – они знают, что требуется время, чтобы чему-нибудь научиться. На моей странице в интернете мама шестнадцатимесячного малыша выразила свою обеспокоенность тем, что ее сын стал проявлять чувство собственности к своим игрушкам, он отталкивает детей, с которыми играет, или выхватывает у них игрушки. Объективная мама – а это была мама малыша Исайи – в ответ поделилась своим методом:

«Я поняла, что должна постоянно находиться рядом со своим ребенком, которому около семнадцати месяцев, в то время, когда он играет с другими детьми. Пока что! Ведь сейчас он осваивает умение делиться и играть с другими, и я должна научить его этому. Потому я сижу рядом и „показываю“, что именно надо делать. Если он начинает проявлять агрессивность, я беру его за руку и направляю его, чтобы он не толкал других, и объясняю, что с друзьями надо обращаться спокойно. Если он пытается стащить какую-нибудь игрушку, я беру его руку и объясняю: „Нет, Билли сейчас играет. У тебя есть грузовичок. А мяч – у Билли. Подожди, пока он в него наиграется“. Он терпеть не может ждать и делает еще одну попытку, но я повторяю то же самое и снова объясняю. Но если он и в третий раз делает так, я беру его и увожу в сторону. Я не превращаю это в наказание и не лишаю его игры, я стараюсь отвлечь его и дать понять, что ему не сойдет с рук, если он будет плохо вести себя. Большей частью это всего лишь предупреждения и обучение тому, как вести себя надлежащим образом. Им необходимо пройти через такое, а мы должны учить их тому, что им следует делать. В течение целого года!!! На это уходит много времени, терпения и повторений. Они еще не могут контролировать свои желания и порывы. Но если им помогать именно сейчас, то потом все будет легче».

Объективные родители, подобно маме Исайи, понимают, что обучение правильному поведению входит в их сферу ответственности. Это не приходит само по себе. Конечно, некоторые дети от природы ведут себя спокойнее в группе, их легче побудить к игре с другими детьми. Но, какими бы разными они ни были, их первыми учителями являются родители. Объективные родители не занимаются уговорами и не ждут, когда ребенок «облагоразумится», как делают субъективные родители. Вы не можете урезонить малыша в таком возрасте, особенно если он находится на грани срыва или, что еще хуже, уже достиг его кульминации. Вы должны дать понять ему, что вы – взрослые люди, и показать, что вы знаете лучше.

Давайте вернемся к примеру с Гектором, который требовал леденец на палочке в обувном магазине. Объективные родители сказали бы ему твердо: «Я знаю, что тебе хочется этот леденец, но нет, тебе нельзя». А если мама оказалась предусмотрительной, предвидела возможную ситуацию (повсюду столько искушений, особенно если вы ходите вместе с ребенком) и захватила с собой что-нибудь легкое, чтобы перекусить, то она предлагает это взамен. Но если Гектор продолжает настаивать, то сначала она не обращает внимания. Если и это не помогает, выходит с ним из магазина («Я понимаю, что ты огорчен. Мы пойдем покупать тебе новые ботинки, когда ты успокоишься»). Если он перестает плакать, она обнимает его и хвалит за то, что он сумел справиться со своими чувствами («Какой ты молодец, что сумел успокоиться»).

Объективные родители открыто выражают свои эмоции, но никогда не используют их для того, чтобы стыдить ребенка («Ты беспокоишь свою маму»). Мама делится с ребенком тем, что она чувствует, когда это уместно («Нет, нельзя ударять. Маме будет больно, она расстроится»). Самое важное в том, что объективные родители всегда находят время на обдумывание, прежде чем начать действовать. Если ребенок играет с другим малышом и они начинают потасовку, мама в первую очередь осмысливает, что произошло, взвешивает ситуацию без всяких эмоций, а только потом начинает действовать. Даже если ребенок скажет ей: «Я тебя ненавижу, мамочка» (что, надо признаться, делают многие дети, когда не получают того, что им хочется), то объективно мыслящая мама не будет переживать по этому поводу и чувствовать себя виноватой. Она терпеливо скажет: «Мне жаль, что ты так расстроился, и я вижу, что ты сердишься, но мой ответ все тот же – „нет“». А когда все заканчивается хорошо, она хвалит ребенка за то, что он сумел справиться со своими чувствами.

НЕТ ПЛОХОМУ ВОСПИТАНИЮ!

Открыто говорите ребенку о его поведении – и обязательно хвалите, если он это заслужил.

Рассуждения не помогают в большинстве случаев. Вместо этого установите реальные границы дозволенного, к которым можно прибегнуть в определенной ситуации.

Ваши действия значат больше, чем ваши слова. Вмешивайтесь в ситуацию, не позволяя проявиться неуправляемым эмоциям. Показывайте пример хорошего поведения.

Важно проявлять уважение к своему ребенку, но все же вмешиваться, если он плохо себя ведет.

Несомненно, иметь в доме малыша в возрасте от года до трех – это все равно что жить на минном поле: взрывы могут происходить раз за разом, особенно во время перехода от одного действия к другому: приведения в порядок комнаты после игры, приучения к высокому стулу для кормления, укладывания спать после купания. В таких случаях лучше, чтобы ребенок не переутомлялся, чтобы вокруг не было других детей и чтобы он не находился в незнакомой обстановке. Но не имеет значения, какова обстановка, если объективные родители все планируют заранее, все контролируют и каждую ситуацию используют как момент обучения. Вы не должны вести себя как полицейский. Следует мягко и спокойно объяснять, как инструктор, показывающий пример. (В качестве помощи используйте мою стратегию FIT – см. раздел далее в этой главе.)

 

Сбор свидетельств

Если бы я должна была назвать три основных случая, когда родители обманывают сами себя, то я прежде всего привела бы в пример слова «С возрастом у нее это пройдет». Допустим, ребенок ведет себя самым обычным образом (см. таблицу ), тогда возникновение неконтролируемых эмоций у него обычно бывает связано с определенной стадией его развития. Но если какая-то проблема, например агрессивность, становится неподконтрольной, то она сохранится и впоследствии, после завершения данной стадии развития.

Недавно мне пришлось проводить консультации по одному случаю в Англии, когда восемнадцатимесячный малыш Макс начинал биться головой, если сердился. Когда я встретилась с ним, его голову покрывало множество синяков, и родители были страшно расстроены. Он приводил в ужас всю семью своим поведением, к тому же родители боялись, что это может привести к серьезным повреждениям. Каждый раз, когда он ударялся головой, они бежали к нему и окружали его вниманием, тем самым закрепляя его поведение. В результате Макс превратился в маленького тирана, и каждый раз, когда что-нибудь было не так, как он хотел, он шантажировал своих родителей, начиная биться головой обо что попало. Отчасти эта проблема была связана с его развитием: Макс понимал все, но обладал ограниченным словарным запасом. Он постоянно раздражался, потому что не мог объяснить другим, чего он хочет. «Пройдет ли оно с возрастом?» Несомненно, но пока его родители должны заняться этими приступами. (Я еще вернусь к истории Макса и расскажу, что мы делали.)

Если ребенок проявляет агрессию в любой форме (дерется, кусается, кидается, толкается) и у него бывают частые приступы раздражения или любого другого неподобающего поведения (лжет, крадет, дразнится), то независимо от причин – проблем развития, воздействия внешней среды, темперамента (Макс оказался реактивным ребенком) – вы должны взглянуть на общую картину происходящего, собрать свидетельства, составить представление о сложившейся ситуации и только затем предпринимать какие-либо действия. Для этого задайте себе вопросы: «Когда началось такое поведение? Чем оно обычно вызвано? Что вы делали в прошлом? Позволили вы этому продолжаться, списали ли на „возрастной период“ или аргументировали тем, что „все дети так делают“? Происходит ли в жизни ребенка что-то новое – в семье, в кругу общения, – что могло повлиять на его восприимчивость?»

Я хочу внести ясность: «сбор свидетельств» – не создание доказательной базы на ребенка. Это делается, чтобы найти ключи к разгадке его поведения, чтобы можно было помочь малышу справиться со своими эмоциями позитивным и надлежащим способом. Объективная мама собирает эти свидетельства почти инстинктивно, потому что постоянно наблюдает за ребенком, его поведением и обстоятельствами, при которых возникают те или иные настроения. Например, Дайен, одна из моих давнишних клиенток, со временем ставшая подругой, недавно позвонила мне по поводу своей дочки Алисии, которой было два с половиной года. Несколько недель назад у Алисии появились ночные кошмары. Она стала отказываться от занятий гимнастикой, хотя маме казалось, что малышке это нравится. Такое было совершенно не в ее характере.

В возрасте всего четырех недель «ангел Алисия», как мы ее называли, спала очень хорошо даже тогда, когда у нее прорезывались зубки. Но теперь она стала внезапно просыпаться по ночам и горько плакать. Я тут же спросила, что изменилось в общении ребенка. «По правде говоря, не знаю, – сказала Дайен. – Мне казалось, что ей понравились занятия, когда мы пришли в первый раз. Мы отходили почти половину курса. Но теперь, когда я ее привожу туда и оставляю, она закатывает истерику». Это было совсем не похоже на Алисию. С ней никогда не случалось подобных проблем, а сейчас она явно говорила своей маме: «Не оставляй меня, пожалуйста». Мама предположила, что это могла быть затяжная сепарационная тревога, но Алисия уже вышла из соответствующего возраста. Тогда я предположила, что, вероятно, что-то происходит в ее активном воображении. Чтобы это выяснить, мама должна собрать сведения. «Проявите особую наблюдательность. Обратите внимание на то, как она играет одна».

Спустя несколько дней Дайен снова позвонила. Она была очень взволнована. Она обнаружила важное свидетельство, подслушав, что Алисия говорит своей любимой кукле: «Не беспокойся, Тиффани, я не позволю Мэттью забрать тебя у меня. Я тебе обещаю». Дайен услышала имя Мэттью, так звали одного из мальчиков в гимнастической группе. Она поговорила с преподавателем, и та сказала, что Мэттью «немного задиристый» и несколько раз обижал Алисию. Преподаватель сделала замечание Мэттью и утешила девочку, но происшедшее оставило более сильный след, чем можно было ожидать. Неожиданно Дайен сделала еще одно открытие: в последние несколько недель Алисия паковала свой рюкзачок. Она положила в него свою любимую куклу Тиффани, разные безделушки и Вуфи, лохматую игрушечную собачку, с которой она спала с младенчества. Дайен заметила, что Алисия каждый раз расстраивается, если с ней нет рюкзака. «Однажды мы вышли из дома, не взяв его, и я вынуждена была вернуться обратно, когда она обнаружила его отсутствие». Я объяснила Дайен, что это хороший знак. Девочка оказалась достаточно сильной и изобретательной, чтобы окружить себя тем, что ей необходимо для собственной безопасности.

На основании собранных свидетельств мы составили план действий. Поскольку Алисия комфортно себя чувствовала, разговаривая со своей куклой, Дайен могла бы вступить в разговор. «Давай позанимаемся с Тиффани гимнастикой?» – предложила она, усевшись на пол рядом с дочерью. Алисия тут же вступила в игру. «Что ты делаешь на занятиях, Тиффани? – спросила Дайен, зная, что Алисия за нее ответит. После того как они поговорили немного о занятиях, Дайен спросила у куклы: – А как там мальчик Мэттью?»

«Он нам не нравится, мама, – ответила Алисия уже за себя. – Он меня толкает и пытается отобрать у меня Тиффани. Один раз он схватил ее, побежал и бросил ее об стенку. Мы больше не хотим туда возвращаться».

Так Дайен открыла дверь в мир чувств Алисии. Алисия явно боялась Мэттью. Разговор об этом стал ее первым шагом к преодолению страха. Дайен пообещала, что она пойдет вместе с ней на занятия, а также поговорит с преподавателем и мамой Мэттью. Ему больше не позволят обижать Алисию и брать ее куклу. Собирая необходимые свидетельства, Дайен поняла: Алисии надо знать, что мама защитит ее.

Вот еще один пример. На этот раз Джулия, которой двадцать семь месяцев, единственный ребенок, и ее не подразнишь, она сама нападет на кого угодно. Ее мама Миранда была обеспокоена тем, почему Джулия «всех колотит без всякой причины». Она подозревала, что Джулия подражает соседскому мальчику Сету, который старше ее и который любит всеми командовать и отбирать игрушки. «Когда они играют, мне постоянно приходится напоминать Сету, что надо делиться игрушками или чтобы он вернул игрушки Джулии».

Я попросила Миранду рассказать мне немного о поведении Джулии. «В последние несколько месяцев она стала быстро раздражаться. Она кричит, чтобы дети не подходили к детской площадке. Иногда набрасывается без всякой причины. Она может ударить ребенка, который попытается взять у нее игрушку. Один малыш случайно столкнулся с ней на горке, когда они хотели съехать, так она накричала на него и столкнула его вниз. Похоже, у нее возникло негативное отношение к другим детям и к Сету. Она совсем не хочет с ними играть. И когда они рядом, она становится агрессивной».

Миранда была права, предполагая, что отчасти на поведение Джулии повлияла агрессивность Сета. Дети в таком возрасте обычно подражают тем, кто старше, и пробуют толкаться и драться, чтобы посмотреть, к чему это приведет. Но я знала, что есть еще одно свидетельство, которое Миранда не увидела. Похоже, что Джулия была реактивным ребенком от природы. Ее очень энергичный эмоциональный и социальный стиль представлялся очевидным, независимо от того, с кем она играла. После нескольких минут обсуждения того, какой была Джулия в младенчестве и в возрасте, когда начала ходить, обнаружилось еще одно свидетельство, которое подтвердило мои предположения: «Джулия всегда сразу же расстраивалась, когда играла в свои игрушки, – призналась Миранда. – Например, она что-нибудь строила, и кубики падали, она могла рассердиться и смести все остальные, даже броситься кубиком». Ее поведение в других ситуациях общения с детьми было сдержанным. Хотя на музыкальных и художественных занятиях, которые она недавно начала посещать, Джулия тоже стала проявлять агрессию. Мама вспоминала все больше по ходу нашего разговора. «Она ведет себя хорошо, когда они поют, стоя в кругу, когда она мастерит какую-нибудь поделку – я думаю, что это ситуации, когда взаимодействие с другими детьми ограничено. Но я видела, как она закричала на малыша и толкнула его, когда он положил какие-то вещи».

Миранда тяжело вздохнула в телефон. «Мы сразу же ей спокойно сказали, что нельзя толкаться и драться, что это больно и что в ее воплях тоже нет ничего хорошего». Если она кого-нибудь ударит, мы выводим ее из комнаты на передышку. Но ее поведение так и не изменилось. Мы не можем понять, как помочь ей научиться управлять своими эмоциями, особенно когда она общается с другими детьми. Очевидно, мы делаем что-то неправильно».

Я попросила Миранду не упрекать себя ни в чем. Пусть она не собрала достаточного количества свидетельств, но теперь она уже начала видеть правду. Вспомним случай, когда Сет и Джулия подрались из-за одной игрушки. Миранда сразу же сказала Сету, что надо делиться, но она должна была сделать то же самое и в отношении своей дочери. Допустим, что другой ребенок может влиять на вашего ребенка, но факты говорят о том, что Джулия сама стала агрессивным ребенком, еще до того как она начала играть с Сетом. Может быть, он ее чему-то и учил, но Миранде следовало вмешаться в поведение своего ребенка. Агрессия обычно нарастает, как в данном случае, и я подозреваю, что родители потерпели неудачу в попытке изменить поведение дочери, потому что начали заниматься этим слишком поздно. Им следовало сделать ее эмоционально подготовленной – FIT.

УЧЕНЫЕ ПОДТВЕРЖДАЮТ: ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ПОДГОТОВЛЕННОСТЬ FIT ПОЛЕЗНА

Терапевты Центра социального обучения в Орегоне учили родителей, у которых были слишком агрессивные дети, преодолевать их упорство посредством «воспитания вместо наказания». После очередной выходки ребенка, вместо того чтобы сердиться или наказывать этого маленького сорванца – обычная реакция на то, как дети испытывают терпение родителей, – надо беседовать со своим ребенком и, что тоже важно, слушать его. Исследование показало: если позволить ребенку выплеснуть свой гнев, а потом поговорить с ним о том, что стало его причиной, то это в первую очередь помогает предупредить последующие возможные приступы раздражения. Такие дети также становятся менее импульсивными и лучше успевают в школе, чем агрессивные дети, чьи родители их этому не научили.

 

Как сделать ребенка эмоционально подготовленным

Не так давно Ли, с которой я познакомилась, когда только что родился ее сын Алекс – ему сейчас девятнадцать месяцев, – позвонила мне и сказала: «Он совершенно отбился от рук». Она стыдила его за то, что он прыгал на диване, когда они были в гостях у друзей, выхватывал игрушки у других детей и носился по дому, как непослушный щенок. Задав ей несколько вопросов, чтобы собрать свидетельства, я узнала, что Алексу разрешили прыгать на диване; что Ли восхищалась его сообразительностью, когда он брал что-нибудь из ее сумочки; что они часто играли в гостиной в догонялки. Поведение Алекса было совершенно понятным, но оно не изменится, пока Ли не возьмется за это со всей ответственностью (см. далее).

Дети не могут организовать себя, пока родители не научат их. Где взять терпение, чтобы справиться с непослушным ребенком? Во-первых, не дожидайтесь, когда ситуация выйдет из-под контроля. Во-вторых, у вас должен быть план действий. Вы обдумываете все заранее. Например, если вы собираетесь пойти играть с другими детьми в песочнице, спросите себя, что может произойти? С чем у моего ребенка проблема при общении в группе? Действуя сгоряча и необдуманно, трудно будет справиться с детскими эмоциями. Особенно если вы – субъективная мама. Тогда ваше смущение, чувство вины и масса других чувств могут еще больше сказаться на ситуации. Если вы объективны, то вам легче справиться с изменчивостью настроений ребенка – потому что вы его понимаете и не склонны к проявлению эмоций, – но даже вам будет трудно сдержаться в случае всплеска раздражения у него. И вот вам простое решение: подумайте о FIT – эмоциональной подготовленности ребенка.

Акроним FIT означает:

• Feeling – чувство (распознавание эмоций);

• Intervening – вмешательство;

• Telling – разговор (говорите своему ребенку, чего вы ожидаете от него и/или что ему можно сделать вместо этого).

В сокращенной форме – FIT – эти три компонента призваны напоминать вам о том, что, когда ваш ребенок из-за чего-то переживает, немедленно помогите ему разобраться: что это за эмоции и как следует себя повести. Но вы не сможете применить FIT, если эмоции очень сильны или когда малыш на грани срыва. Применение FIT – часть обычного дня ребенка. Это как его первые шаги – сначала вы ведете малыша за руку, чтобы он постепенно научился ходить сам. Точно так же вы помогаете ребенку учиться управлять своими эмоциями. Наблюдение за слишком агрессивными детьми показало, что основные предпосылки FIT помогают даже в очень трудных случаях (см. врезку ).

ПРОЯВЛЯЙТЕ УВАЖЕНИЕ, И ВАМ ОТВЕТЯТ ТЕМ ЖЕ

Уважение всегда должно быть взаимно. Требуйте к себе уважения, устанавливая разумные пределы и границы и приучая ребенка к вежливости, к словам «спасибо» и «пожалуйста». Но в свою очередь также проявляйте уважение к ребенку.

Сдерживайте свои эмоции. Старайтесь слишком резко не реагировать, не кричать, не ударять. Помните о том, что вы должны быть примером того, как управлять своими эмоциями.

Не обсуждайте проблемы ребенка со своими подругами. Мне приходилось видеть не раз, как мамы, собравшись вокруг песочницы, где играли дети, обсуждали все их плохие поступки.

Применяйте дисциплину с целью обучения, а не наказания. Дайте своему ребенку понять последствия его действий и поступков. Но необходимо, чтобы эти последствия соответствовали его развитию и были соразмерны его «плохому поведению».

Хвалите его за хорошее поведение. «Молодец, что поделился с ним игрушкой», «Умница, ты хорошо слушаешь», «Ты молодец, что смог сам успокоиться». Это способствует развитию эмоционального интеллекта ребенка – умению понимать свои эмоции – и эмоциональной отзывчивости (см. раздел «Что чувствуют малыши» в главе 2).

Как показано далее, каждая буква в сокращении FIT, означающая один из компонентов эмоциональной подготовленности, имеет большое значение. Но в каждом из этих компонентов есть свои трудности, и вам следует поостеречься подводных камней.

Feeling – чувство (распознавание эмоций). Мы должны позволять своим детям проявлять чувства, а не уводить их от этого и не игнорировать чувства. Не ждите, когда произойдет взрыв. Употребляйте слова, выражающие сочувствие, симпатию и другие эмоции, в повседневных ситуациях («Я рада, что мы идем гулять»), когда вы вместе смотрите телевизор («Барни грустен, потому что его друзья ушли»), во время игры с другим ребенком («Я вижу, что ты сердишься, когда Билли берет твою игрушку»).

Если ваш ребенок перевозбудился и его эмоции выплескиваются через край, то уведите его и прекратите любого рода активность. Дайте ему остыть. Посадите на колени, повернув к себе спиной. Предложите ему сделать глубокий вдох. Если он уворачивается и отказывается сидеть на руках, поставьте его рядом спинкой к себе. Говорите вслух о его чувствах («Я вижу, что ты перевозбужден / рассержен…»), но тут же ограничьте его («Но ты не можешь пойти играть с Дэнни, пока ты не успокоишься»). Как только он успокоится, обнимите его и похвалите: «Хорошо, что ты успокоился».

Подводным камнем здесь может стать то, что говорить об эмоциях бывает нелегко. Как я уже подчеркивала в предыдущих разделах этой главы, субъективные родители иногда переживают о собственных эмоциях больше, чем об эмоциях своего ребенка. Может быть, его эмоции напоминают им о ком-то еще (или о них самих). Если это так, им, вероятно, захочется подавить такие эмоции в своем ребенке. Знать собственные слабые места – уже залог успеха. Если вам трудно говорить об эмоциях, то вам надо учиться этому. Вооружитесь сценарием поведения и попробуйте ролевую игру с супругом или подругой.

Бывает, что родители боятся называть вещи своими именами. Особенно если ребенок что-то крадет или лжет. Хотите верьте, хотите нет, но дети в этом возрасте способны на такие дурные поступки. Подобное поведение нельзя оставлять незамеченным, иначе оно укоренится. Тогда нельзя будет винить ребенка, ведь никто не объяснил ему, что это плохо. Например, Карисса категорически не позволяла своему трехлетнему Филиппу иметь игрушечное ружье. Она позвонила мне после того, как обнаружила у него под кроватью целых четыре. Повергнутая этим в шок, Карисса подумала, что он взял их у других детей. Но, когда она его спросила, он ответил, что их здесь оставил Грегори.

Карисса продолжала: «Разве я могу назвать его лжецом? Ему всего три года – он еще не понимает, что значить красть». Многие родители так думают, но, как я объяснила Кариссе, каким образом Филипп узнает, что лгать и красть – плохо, если она не назовет его поведение тем, что оно есть на самом деле? Разумеется, ей надо что-то делать с этим. Ей надо вмешаться в ситуацию, но сначала она должна дать понять Филиппу, что ложь и воровство – это плохо и что его поведение влияет на других детей (см. следующий раздел).

ЗАЩИТИТЕ СВОЕГО РЕБЕНКА!

Я часто слышу от обеспокоенных родителей, что кто-нибудь из других детей кусается, толкается, дерется или отбирает игрушки у их малыша. Их беспокоят два вопроса: как усмирить агрессивного ребенка и как не дать своему перенять плохие привычки.

Ответ прост: найдите другую группу детей для игр. Дети, несомненно, перенимают привычки от других детей. Что еще хуже, продолжая приводить своего ребенка играть вместе с агрессором, вы тем самым, показываете ему, что мир небезопасен. И тот драчун может задевать его чувство собственного достоинства.

Если вы сами увидите проявление агрессивности, обязательно вмешайтесь. Не оставляйте своего ребенка в такой ситуации, даже если вам придется заняться дисциплиной чужого. Или же просто скажите своему малышу: «Он очень плохо себя ведет, лучше поиграй один».

Intervening – вмешательство. Судят по делам, а не по словам, особенно если это касается детей от года до трех. Вы должны остановить нежелательное поведение, назвав вещи своими именами, и вмешаться физически. Например, одна мама спросила меня: «Как я могу успокоить своего трехлетнего сына? Он ведет себя как дикарь каждый раз, когда мы куда-нибудь выбираемся». Как я сказала ей, меня беспокоит то, что она не установила никаких ограничений для ребенка. Дети по своей природе очень энергичны – дети с реактивным типом темперамента и дети с чрезвычайно активным эмоциональным и социальным стилем уж точно. Но когда я слышу, как мама сравнивает своего ребенка с дикарем, то я абсолютно уверена, что дело здесь вовсе не в темпераменте. Ему никогда никто не говорил, чего от него ожидают. Дисциплина предполагает установление определенных границ, и делать это надо мягко, но решительно. Я объяснила ей, что если ее ребенок ведет себя импульсивно или проявляет раздражение и гнев, она должна дать ему понять, что такое поведение неприемлемо. Она должна повернуть его к себе, усадить его на пол и сказать: «Тебе не следует вести себя так дико, когда мы пойдем куда-нибудь». А если он будет продолжать, то увести его домой. А в следующий раз продумать все заранее. Можно сделать прогулку короче. В любом случае у вас всегда должен быть запасной план Б на всякий случай.

Telling – разговор (говорите своему ребенку, чего вы ожидаете от него и/или что ему можно сделать вместо этого). Если ваш ребенок шлепнул, ударил, укусил, толкнул другого ребенка или отобрал у него игрушку, вы должны немедленно вмешаться, но также и показать ему альтернативный способ поведения. После того как я проконсультировала Ли по поводу поведения Алекса и сказала ей о применении FIT, она обещала, что будет сразу же вмешиваться, если он начнет себя плохо вести. И действительно, в тот день Алекс вытащил зеркальце из ее сумочки. Вместо того чтобы проигнорировать это, она тотчас же отобрала вещицу, прокомментировала его чувства, но в то же время установила границы: «Я вижу, что ты хочешь мое зеркальце, но это мамино зеркальце, и мама не хочет, чтобы оно разбилось». Ли снова стала вести себя как родитель. Она взяла ситуацию в свои руки, но предложила сыну альтернативу: «Пойдем и посмотрим в твоих игрушках, во что ты мог бы поиграть». Обратите внимание, что Ли не пыталась урезонивать его или подробно разъяснять, почему он не может взять зеркальце. Мы не должны урезонивать детей. Вместо этого мы предлагаем им выбор, основанный на альтернативном предложении, которое исходит от вас. То есть вы не говорите: «Ты будешь хрустящую палочку или мороженое?» – а говорите: «Ты будешь хрустящую палочку или коробку изюма?»

Не забывайте: дети от года до трех не такие уж маленькие, чтобы не понимать того, что каждое действие или проступок могут привести к последствиям. «Прости» – это слово ничего не значат, если ребенок повторяет его бессмысленно, как попугай. Если я вижу ребенка, ударившего другого малыша и быстро сказавшего «прости», то я сразу же понимаю, что родители не предупреждали его о последствиях. Скорее они подали ему идею, что слово «прости» дает некий иммунитет, поэтому он своей маленькой головкой думает: «Я могу делать что хочу, если потом скажу „прости“». В случае с Филиппом я предложила Кариссе заставить его вернуть все ружья, которые он стащил, и извиниться перед детьми. (Если ребенок сломал игрушку другого ребенка, то он должен отдать ему одну из своих.)

Вы можете написать от имени ребенка письменное извинение. Недавно мне рассказали о ребенке трех с половиной лет по имени Уайатт, который играл с соседским псом Руфусом – кидал ему мяч, а тот приносил его обратно. Соседка сказала малышу не бросать теннисный мяч за холм, где были заросли ежевики, потому что для собаки это опасно. Но как только взрослые занялись разговорами, Уайатт бросил мяч за холм. Хозяйка крикнула собаке «стоять», а затем строго посмотрела в сторону Уайатта: «Разве ты не понял, что я просила тебя не бросать туда мяч?» Уайатт что-то робко пробормотал. Соседка добавила: «Тогда, как я понимаю, ты должен Руфусу теннисный мяч». Спустя несколько дней соседка обнаружила у входной двери неумело завернутый пакет. Внутри были два теннисных мячика и записка от Уайатта (которую он продиктовал своей маме): «Простите, что я потерял мяч Руфуса. Я больше так не буду». Мама Уайатта все сделала очень правильно, сумев помочь ему увидеть последствия своего поведения (ведь соседка не хотела, чтобы он играл с ее собакой) и показав сыну способ возместить ущерб.

 

Эмоциональное и социальное развитие: адаптируем FIT к вашему ребенку

Во второй главе мы видели, что по мере развития мозга эмоциональный арсенал ребенка постепенно обогащается (см. раздел в главе 2). Здесь я рассматриваю этапы эмоционального и социального развития в возрастном периоде от года до трех лет. Если вы хотите знать, что является «нормальным» в физическом или интеллектуальном развитии, то вам нужно понять способности ребенка в эмоциональной сфере. Тогда вы получите реальное представление о том, что он может или не может понять и сделать, а также что вы можете или не можете сделать, чтобы ему помочь. Например, если вы пытаетесь «дисциплинировать» восьми– или девятимесячного ребенка, когда он пытается засунуть в видеомагнитофон, как в почтовый ящик, крекер, то он вас не поймет. В этом возрасте он запихивает крекер и нажимает кнопки не для того, чтобы довести вас до сумасшествия. Скорее он экспериментирует с недавно приобретенными навыками и его привлекают свет и звуки. Так он играет со своими игрушками, и кто сказал, что видеомагнитофон не одна из них? Если вы думаете, что он делает это преднамеренно, то очень быстро потеряете всякое терпение. С другой стороны, если вашему малышу два года и вы ни разу не сказали ему «нет» и не установили никаких границ, не зная, что он уже может проявлять выдержку, то он станет вести себя еще хуже.

С одного года до восемнадцати месяцев. В возрасте одного года ваш ребенок будет проявлять чрезвычайное любопытство ко всему. И вы должны дать ему возможность все изучать и обследовать, но в то же время уберегать его от опасности. Он станет проявлять разные чувства, некоторые будут казаться агрессивными, но такое поведение меньше всего связано с сознательным гневом, а больше с тем, что он испытывает свои новообретенные способности. Он понимает причину и следствие. Если он ударит другого ребенка, а тот начинает пронзительно визжать, то для него это игра, подобная тому, как он нажимает кнопку на какой-нибудь своей игрушке, и она издает звук, или из нее выскакивает зайка. Вы должны находиться рядом, чтобы объяснить, что это не одно и то же: «Нельзя никого обижать. Салли больно. Будь послушным». Другими словами, хотя до четырнадцати-пятнадцати месяцев ребенок не может осознавать последствий или контролировать свои действия, вы должны это делать за него. Вы его советчик и наставник.

Ваш ребенок станет больше говорить, пусть еще не зная многих слов, он будет понимать все, что вы ему скажете, хотя иногда он может сознательно игнорировать вас! Таким образом он начинает изучать вашу реакцию на то или иное поведение, отсюда же возникают и вспышки раздражения. Он может взаимодействовать с вами, когда вы говорите ему «нет», или испытывать ваше терпение. А иногда дело совсем не в этом – многим детям просто недостает словарного запаса для выражения своих потребностей, и избыток «плохого» поведения в этом возрасте приводит к полному отчаянию. Не пытайтесь уговаривать и урезонивать; возьмите ситуацию под свой контроль, но очень деликатно. Старайтесь не допускать неприятных инцидентов: сделайте так, чтобы не все в доме было доступно ребенку, и не ходите с малышом туда, где от него требуется вести себя «по-взрослому», чтобы вам не приходилось все время вмешиваться. Особенно если ваш ребенок физически развит – рано начал ходить, гиперактивен или импульсивен, – дайте ему возможность больше лазать, бегать и прыгать. Помните, что если вы позволите ему использовать ваш диван в качестве трамплина или забираться на обеденный стол, то он, естественно, будет считать, что так и надо и что так можно вести себя как у бабушки в доме, так и в ресторане. Займитесь этим, если уверены, что доведете дело до конца. Составьте план для непредвиденных ситуаций. Отвлечение внимания – отличная стратегия для такого возраста, поэтому, если вы идете в гости и знаете, что в том доме имеется множество неприкосновенных вещей, принесите с собой игрушки, чтобы отвлечь внимание и энергию ребенка на них.

С восемнадцати месяцев до двух лет. Восемнадцать месяцев – ключевой момент в развитии мозга. Именно в это время родители восклицают: «О, как он неожиданно вырос!» Он узнает слова «я», «мне» и «мой» и начинает предложения со своего имени («Генри сделает это»). Он часто говорит о себе в третьем лице, не потому что у него такая речь, а потому что у него сильное ощущение своего «я». Соответственно, он становится более самоуверенным, все в мире – «мое», как считает он (см. врезку ). А постоянное развитие мозга наконец позволяет ему приобрести немного способности к самоконтролю (с вашей помощью, конечно). Если вы постоянно учили его, какое поведение недопустимо («Нет, это плохо [кусаться, драться, толкаться, кусаться, отбирать игрушки]»), к тому времени он уже научится проявлять сдержанность, но не всегда правильно. Вы можете сказать: «Подожди минутку, я достану тебе эту игрушку», и он действительно будет ждать. Но если вы не объяснили ему разницы между тем, какое поведение является правильным, а какое неправильным, то он, вероятно, уже научился манипулировать вами. Приступите к установлению определенных границ прямо сейчас.

Очень важно все планировать заранее, знать хорошо своего ребенка, насколько он терпелив и на что способен. Помните также, что такое умение, как самоконтроль, продолжает развиваться. Не все дети легко делятся игрушками – но это не признак того, что ребенок плохой или недоразвитый. На самом деле, когда дети в данном возрасте чего-то хотят, им трудно заставить себя ждать, удержаться от чего-то или что-нибудь отдать. Но у вас есть возможность распознать чувства ребенка и его желания и в какой-то степени их ограничить. Например, если всем детям в группе предложили печенье, а ваш ребенок схватил себе сразу несколько штук, то объективная мама никогда не скажет себе в этот момент: «Другие мамы могут подумать, что я воспитала маленького обжору. Я умру со стыда. Но, может быть, они не обратят внимания, что Зак взял себе два печенья». Вместо этого она достойно отнесется к чувствам своего ребенка («Я вижу, что ты хочешь взять два печенья…»). И в то же время она также установит правило («Но все берут только по одному») и закрепит это правило («Потому положи одну штуку обратно»). А если Зак скажет: «Нет, это мое печенье!» и крепко прижмет к себе свою добычу, тогда она возьмет у него оба печенья и скажет: «Мы поделим это на всех детей». Помните, что вы должны помогать своему ребенку справляться с сильными эмоциями, с которыми ему не справиться самостоятельно. Но если он никак не может успокоиться, не оставляйте его со словами, что он «плохой» или что «это не ребенок, а наказание». Пожалейте его: «Нам надо постараться, чтобы ты научился держать себя в руках».

ВОСЕМЬ ПРАВИЛ ИГРЫ

Я нашла этот прекрасный список в интернете и привожу его здесь, потому что, мне кажется, он позволяет подытожить эмоциональную и социальную жизнь ребенка в возрасте от года до трех. Честь и хвала этому анонимному автору, у которого дома явно есть ребенок такого возраста.

• Если мне это нравится – это мое.

• Если это у меня в руках – это мое.

• Если я могу это взять у тебя – это мое.

• Если это когда-то какое-то время было у меня – это мое.

• Если это мое, то оно никогда не будет твоим ни в каком виде, ни в какой форме и ни при каких обстоятельствах!

• Если я что-то делаю или что-то строю, то все, из чего я это делаю, – это мое.

• Если кто-то думает, что это мое, то это мое.

• Если я считаю, что это мое, то это мое.

С двух до трех лет. Этот легендарный кошмарный возраст так неожиданно настиг и вас (своего рода репетиция перед подростковым периодом!). Надеюсь, вы не откладывали надолго введение определенных рамок и обучение ребенка самоконтролю. Хотя вашему ребенку еще приходится работать над тем, чтобы научиться делиться с другими детьми, сдерживать себя, управлять своим настроением, к трем годам все станет намного лучше, если вы сами проявите последовательность. Однако же если вы не контролировали его эмоции, то будьте осторожны и внимательны, потому что в двухлетнем возрасте наступает максимальный всплеск негативных эмоций и агрессивности. Но в любом случае, из-за того что вашему ребенку так много хочется сказать и совершить – и у него столько идей, как это сделать, – вам может показаться, что он перестает себя контролировать. Если у вашего ребенка задержка развития речи, то уровень неудовлетворенности у него будет еще выше. Могут происходить резкие всплески эмоций – то только что весело играл, то вдруг стучит кулаками по полу в приступе ярости.

Поведение родителей в этот период важно как никогда в качестве примера эмоционального состояния. По причине эмоциональной неустойчивости у двухлетних детей почти невозможно избежать вспышек раздражения, особенно если ребенок переутомлен или не в духе. Если он перевозбужден, то он будет еще более непослушен. Но вы по крайней мере можете выстроить ситуацию так, чтобы свести к минимуму эти приступы. Не планируйте прогулку, если близится время дневного сна; не перегружайте день занятиями, требующими много энергии от ребенка; избегайте таких ситуаций, которые в прошлом вызывали у него вспышки раздражения. А также если ребенку предстоит играть в группе детей, а до этого он уже устраивал драки, обсудите с ним его агрессивное поведение и поговорите о необходимости делиться игрушками и играть вместе, прежде чем соберутся все дети. Спросите у него, хочет ли он убрать какие-нибудь игрушки. Скажите, что вы будете с ним рядом на тот случай, если он вдруг расстроится. Вы можете даже провести ролевую игру. «Давай представим, что я – Пит. И я играю в твою машину. Что ты сделаешь, если тоже захочешь в нее поиграть?» Дети в этом возрасте очень успешно играют в символические игры. Вы можете предложить альтернативные варианты. «Давай засечем время, а когда оно подойдет, наступит твоя очередь». Или: «Пока Пит играет в твою машинку, ты можешь поиграть в своих пожарников». Подчеркните, что он должен выражать свои намерения словами, а не руками.

Вы смотрите телевизор и пользуетесь компьютером. Американская академия педиатрии рекомендует не позволять детям до двух лет смотреть телевизор. Но я знаю только немногие семьи, в которых следуют этому совету. На самом деле к двум годам дети становятся заядлыми телезрителями. Остерегайтесь: как показал целый ряд исследований, экран способен стимулировать, особенно реактивных по темпераменту детей, а также любого ребенка с высокоактивным социальным или эмоциональным стилем (и, как я уже говорила в главе 7, содержание передачи, фильма может напугать ребенка). Вместо этого старайтесь планировать больше активности на открытом воздухе или подвижных игр в помещении. В этом возрасте дети уже способны помогать вам по дому или на кухне. Давайте ребенку какое-нибудь задание или работу, с которой он может справиться, – и будьте терпеливы. На опыте учатся.

Поглядывайте на ребенка, когда он ведет себя надлежащим образом: общается, делится с другими или погружен в какое-то занятие, которое ему нелегко дается. Отмечайте его успехи и достойное поведение: «Спасибо, что помог мне», «Ты молодец, что поделился», «О-о, да ты так потрудился и сам построил такую башню».

 

Типичные проступки детей от года до трех

Родителям всегда хочется конкретных ответов на свои вопросы о том, как справляться с неожиданными эмоциями. Что мне делать, если он кого-нибудь ударит? У него приступы раздражения? Кусается? Читая эту книгу, вы должны были понять, что простых ответов нет. Проблемы поведения всегда сложны и находятся под воздействием одного или нескольких из четырех факторов.

Проявляют приступы раздражения. Это письмо я получила от Пегги. Оно очень показательно среди множества подобных писем по поводу вспышек раздражения у детей:

«Моей дочери Кэрри два с половиной года. Бо́льшую часть времени она занимается тем, что все контролирует, вместо того чтобы радоваться вещам, которым радуются все дети. Я пробовала применять ряд ваших советов из книги. И одного я всегда последовательно придерживаюсь – это своего поведения во время ее вспышек раздражения… Я говорю ей: „Твой плач тебе не поможет“. Она всегда была трудным ребенком, с самого первого дня. Она всегда раздражалась по любому поводу. Я отбирала у нее ценные вещи, я устраивала ей „тайм-ауты“, уводила ее с прогулок и т. д. Она ужасно упрямая и настойчивая. Ума не приложу, что делать, и не знаю, насколько меня хватит. Я уже подумываю о том, чтобы отдать ее на весь день в детский сад, а самой пойти на работу, но это только позволит мне передохнуть в течение дня, но не решит проблему. С кем бы она ни оставалась, она всегда ведет себя хорошо. Видимо, проблема во мне».

Во-первых, Пегги не понимает, что «пытаться контролировать» – нормальное занятие у детей в этом возрасте. Боюсь, отчасти она права, что вспышки раздражения у Кэрри в какой-то степени являются результатом бессистемного воспитания со стороны мамы. Если она применяла множество различных стратегий, значит, она не была последовательной, и я уверена, что это сбило Кэрри с толку. Она ведь никогда не знала, чего можно ожидать от мамы, и вот почему Кэрри, «с кем бы ни оставалась, всегда ведет себя хорошо».

Пегги утверждает, что Кэрри была трудным ребенком с первого дня, и я не сомневаюсь в этом. С таким темпераментом у нее действительно могут возникать приступы раздражения. Но Пегги, несомненно, является субъективно мыслящей мамой. Она винит свою дочь, не видя очевидного, и не берет на себя никакой ответственности. Пегги должна вспомнить весь ход жизни дочери, а что еще важнее, свою реакцию в прошлом, когда у Кэрри были срывы. Что она делала? Она должна проанализировать свое отношение. Может, для нее оказалось потрясением появление на свет Кэрри, потому что ей пришлось задуматься, что значит иметь ребенка. Возможно, она испытывает вину за те чувства. Но в чем бы ни была причина, все свидетельства указывают на тот факт, что она не устанавливала для Кэрри никаких рамок. Следовательно, в первую очередь маме надо пересмотреть свое поведение. Если она найдет другой подход к Кэрри, Кэрри изменится – конечно, не сразу, не в один день, потому что эта борьба тянется уже долго (и, как ни грустно, этот случай типичен).

Пегги должна начать планировать все заблаговременно перед тем, как выйти куда-нибудь с Кэрри. Она знает, какой у нее ребенок, и выстраивание ситуации заранее может помочь избежать срывов у дочери. Допустим, Кэрри всегда устраивает скандалы, когда они выбираются куда-нибудь по делам. Маме надо брать с собой игрушки и печенье, чтобы можно было их предложить Кэрри сразу же, как только она попросит. А если это не поможет, тогда ей надо обратиться к ее чувствам («Я вижу, что ты чем-то расстроена»), но при этом игнорировать ее поведение. Вместо того чтобы говорить «Твой плач тебе не поможет», что ничего не значит для такого маленького ребенка, Пегги должна быть очень конкретна: «Мама останется с тобой, пока ты не перестанешь плакать». Ей в этот момент не следует разговаривать с ней – а только быть с ней. Она должна убедить Кэрри: мама знает, что делает, и собирается не допустить, чтобы с ней что-то случилось («Я посижу с тобой, пока ты не успокоишься»). Если Кэрри не успокаивается, Пегги должна увести ее. А когда они успешно переживут это испытание, она должна похвалить Кэрри за то, что она сумела справиться со своими эмоциями («Молодец, что ты успокоилась»).

Если мама начнет заниматься с Кэрри, вместо того чтобы отдаляться от нее и возмущаться ее поведением, то приступы раздражения начнут исчезать. Читая между строк, я увидела маму, очень раздраженную и полную противоречий. Ее дочь не чувствует близости и поэтому своими вспышками гнева пытается привлечь ее. Как только мама станет уделять больше внимания хорошим поступкам Керри, то малышке не надо будет добиваться ее внимания таким негативным способом.

Кусаются. До года дети часто кусаются по случайности во время кормления грудью. Многие мамы вскрикивают и инстинктивно отталкивают ребенка, что его пугает – и иногда этого оказывается достаточно, для того чтобы он больше так не делал. Существуют и другие причины, по которым дети кусаются. Собирая свидетельства, вы можете узнать, почему ребенок это сделал. Вот реальный случай, о котором написали на мою страничку в интернете.

«Мой Рауль, которому один год, начинает кусаться. Хуже всего, когда он устает. Мы пытаемся сказать ему „нет“ и усадить, но он бросается на нас и думает, что мы с ним играем. Чего мы только не пробовали, даже шлепали его по губам. Было ли такое у кого-нибудь?»

Многие родители проходят через то же самое. Этой маме следовало понять сигналы своего утомленного ребенка и не доводить дело до того, чтобы он начал кусаться. То, что Рауль кусается, не столько от усталости, сколько, вероятно, от того, что он перевозбужден и раздражен. То, что Рауль «думает, что с ним играют», полагаю, связано с тем, что в прошлом кто-нибудь смеялся, когда Рауль пытался укусить. Иногда дети делают так, чтобы привлечь к себе внимание, и здесь это тоже могло иметь место. У некоторых подобное поведение связано с прорезыванием зубов. А маленькие дети, еще не умеющие говорить, могут начать кусаться от отчаяния, потому что не способны выразить словами то, что им хочется сказать.

Вы понимаете, почему родителям Рауля так важно собрать свидетельства. Как только они рассмотрят все возможные причины его поведения, они сумеют предпринять необходимые меры, чтобы устранить то, чем это вызвано: проверить, достаточно ли он отдыхает, понаблюдать, какие внешние признаки указывают на то, что он собирается укусить, и, конечно же, никогда не смеяться над таким поведением. Каждый раз, когда он будет кусаться, независимо от причины, родители должны немедленно его усадить и объяснить ему, что это нельзя делать и что им больно. После им не следует смотреть на него и продолжать общение, нужно просто отойти. Родителей очень сердит, когда ребенок кусается, и, когда они отойдут от него, у них появится возможность сдержать свои чувства.

Мне также приходилось сталкиваться с такими случаями, когда ребенок кусался, чтобы защитить себя. Мне пришло письмо от мамы двухлетнего ребенка, которая была обеспокоена, что дочь «кусала других детей, когда они брали ее одеяло. Она сделала это дважды, а затем мы сказали ей „нет“ и увели ее от других детей. Может быть, нам запретить ей брать это одеяло играть, пусть только спит под ним дома? Или так неправильно?» Я бы тоже стала кусаться на месте их маленькой девочки. Во-первых, ее мама не должна никому разрешать брать ее одеяло. Она хочет наказать свою дочь, не принимая во внимание главного свидетельства. Это ее личное одеяло, почему она должна его давать кому-то?

Многие случаи, когда дети кусаются, вызваны тем, что они теряют самообладание и выходят из себя. Вы хотите вытереть ей руки после еды, а она злится и хватает вас зубами за руку, чтобы остановить. Следует разобраться, что стало причиной ее раздражения. Может, то, что ей слишком долго пришлось сидеть на стуле для кормления? Тогда надо ее раньше снимать с него. А может, лучше было бы помыть ей руки под краном? Часто начинают кусаться те дети, которых дразнили или запугивали, поэтому очень важно наблюдать за общением и взаимодействием ребенка с другими детьми. Иногда дети долго терпят обиду, а потом кусаются, чтобы отплатить за это.

Некоторые родители не придают значения тому, что их ребенок кусается. Я часто слышу их комментарии: «Что здесь такого? Все дети так делают». Все дело в том, что это может прогрессировать и перейти в другие формы агрессии. Если ребенок кусается уже в течение нескольких месяцев и у мамы и папы уже несколько укусов на плечах или сзади на ногах, то он, возможно, чувствует свою власть и улавливает нервозность родителей. И, когда это случается, родителям надо проявить объективность и строгость, а не эмоциональность.

Помните, что кусание доставляет детям удовольствие. Это интересное ощущение. Погрузить зубы в теплую плоть – для них физическое удовольствие! Я предлагаю давать таким любителям кусаться резиновые мячики для снятия стресса, которые продают в спортивных магазинах. Назовем их «мячиками для кусания». Держите такой мячик в кармане на тот случай, когда ребенок подходит к вам и на лице его читается: «Сейчас я тебя укушу». Одна из мам написала на моей странице в интернете, что сын любит кусать ее сзади за икры, когда она готовит на кухне, поэтому она всегда держит под рукой детские зубные кольца. Видя, что ее сын приближается к ней, она дает ему одно кольцо и говорит: «Маму кусать нельзя, вот держи, можешь кусать это». И если он так делает, она его хвалит.

Иногда родители полагают, что надо дать по губам, как это делали родители Рауля, или самим укусить его в ответ. Они говорят, что помогает. Но я не верю в то, что на одну форму агрессии следует отвечать другой. Мы являемся для детей образцом поведения, и каково им видеть, что родители делают то, за что только что их ругали.

Дерутся и бьют по лицу. Драчливость начинается так же невинно, как и привычка кусаться, о чем говорит и письмо от Джуди о ее девятимесячном сыне Джейке. Я привожу его здесь, потому что мама поднимает вопрос о том, как создать для ребенка безопасные условия в доме.

«Мой сын Джейк вот уже три недели ползает и поднимается сам. Как мне приучить его не прикасаться к разным предметам на кофейном столике, не трогать растения и т. д., как научить его понимать слово „нельзя“? У него также вошло в привычку ударять других по лицу без всякого злого умысла, и мне все время приходится следить за ним, когда он играет с другими детьми. Он очень радостный ребенок, и он не проявляет недоброжелательности. Он не понимает, что лучше погладить по щеке или приласкать, чем ударить. Я беру его за руку и ласкаю его, чтобы он понимал, что тоже так должен делать, но он снова ударяет меня по лицу. Может быть, он еще слишком мал?»

Джуди стоит на правильном пути. Джейк всего лишь проявляет интерес к окружающему миру. И хотя у него еще впереди полгода, прежде чем он начнет ходить, никогда не рано учиться тому, что хорошо и что плохо. Когда он приближается к другому ребенку или к любимому домашнему питомцу, мама должна сказать ему «тихонько, тихонько» и направить его руку, показывая, как она это делает. Как я уже говорила, первые проявления агрессивности у детей в таком возрасте бывают вызваны любопытством. Ребенок пробует понять, какой окажется реакция. Поэтому Джуди должна сказать ему: «Ты можешь сделать Энни больно. Спокойно». А если он все же дал оплеуху, то надо посадить его и объяснить, что этого делать нельзя.

Что касается вопроса создания в доме безопасных условий для ребенка, то в девятимесячном возрасте пока невозможно требовать от него самоконтроля. Я не считаю, что в доме надо все оградить или заклеить – дети должны жить среди вещей и предметов и знать, к чему нельзя прикасаться. Уберите только те вещи, которые вы не хотите подвергать риску, или те, которые способны причинить вред ребенку. Ходите следом за ним повсюду. Объясняйте: «Это можно трогать, только когда мама находится рядом». Давайте ему подержать различные вещи и поизучать их. Предметы, которые нельзя трогать, привлекают своей загадочностью и таинственностью. Но детям все может быстро наскучить. Постарайтесь давать им какие-нибудь другие вещи, которые они станут трогать, учиться обращаться с ними. Ребенку надо грохотать, колотить, создавать шум, крутить и двигать что-то – хорошо, если это не ваша стереосистема! Мальчики особенно любят что-нибудь чинить. Джуди могла бы приобрести для сына столик, чтобы тот стучал по нему игрушечным молотком.

Кидаются. Часто это начинается с того, что ребенок выбрасывает игрушки из своей кроватки или швыряет еду, когда сидит на стуле для кормления. Вместо того чтобы просто сказать: «О, ты выбросил игрушку. Хочешь, чтобы она осталась на полу?» – мама и папа поднимают ее. Тогда ребенок понимает: «О, да это очень забавная игра!» Иногда все начинается с того, что дети – особенно мальчики – кидаются в кого-нибудь игрушками (обычно в маму, потому что она всегда рядом), как видно из следующего письма:

«Вот в чем у меня проблема. Мой сын Бо, которому восемнадцать месяцев, в последние шесть месяцев кидается всем: во время игр, во время еды – и, хуже того, кидается игрушками в других людей. Я вижу, что он это делает не для того, чтобы причинить боль. Но он – сильный мальчик, и получается больно. В любом случае этому следует положить конец. Когда он кидается едой, я говорю ему, чтобы он этого не делал. Я могу даже предпринять какие-то действия: прервать кормление, вывести его и т. д. Но что касается швыряния игрушек, то здесь я ничего не могу поделать, разве что сказать: «Не бросайся в маму игрушками, ей больно» и отобрать игрушку. Но он находит другую и снова бросается! Я не могу отобрать у него все игрушки… Мы же находимся дома, а не в каком-то другом месте. А игрушек у него столько, что даже физически нереально все спрятать…»

И это еще одна мама, которая выбрала правильный путь. Бо, вероятно, кидается, потому что он открыл у себя новую способность, а не потому, что хочет причинить вред другим. И его мама считает, что с этим следует покончить немедленно. Проблема в том, что она не предлагает никакой альтернативы его поведению. Иначе говоря, она должна показать ему ситуации, в которых допускается что-то бросать, не причиняя вреда другим. В конечном счете она не может отучить его от этого совсем, да и не нужно – он же мальчик. (Я вовсе не выступаю здесь как женоненавистница; многие девочки тоже любят кидаться чем-нибудь, а потом становятся известными атлетками. Но из своего опыта могу сказать, что данная проблема чаще возникает с мальчиками.) Потому маме нужно направить эту способность в другое русло: дать ему пять мячиков разного размера, которые можно пинать или швырять. Вывести его на улицу и объяснить: «Вот здесь разрешается кидать мячики». Если на улице зима, отведите ребенка в спортивный зал. Очень важно найти абсолютно непохожее место, чтобы он понял, что дома этого делать нельзя (разве что у вас достаточно просторно). Когда он бросит мячик, похвалите его.

Так как он продолжает кидаться уже в течение шести месяцев – треть всей жизни Бо, – то я подозреваю, что он уже научился превращать это в игру и неплохо умеет манипулировать своей мамой. Ей следует не только отбирать у него игрушку, которой он кидается. Даже если она находится с малышом дома, она может вывести его из комнаты, где много игрушек, в другую комнату, где ничего нет, кроме скуки (например, в гостиную), и посидеть с ним. Ему уже восемнадцать месяцев, он все понимает и быстро поймет, что мама больше не будет терпеть такое поведение.

Бьются головой, дергают за волосы, ковыряют пальцем в носу, бьют себя по щекам, обкусывают ногти. Вас, наверное, удивит, что я объединила четыре последних вида поведения с первым. Но все они наряду с другими относятся к ритуализованному поведению и развиваются у детей с года до трех. Это способы самоуспокоения и даже ответная реакция на раздражение. Хотя в редких случаях некоторые подобные виды поведения могут быть предвестниками неврологических нарушений, но в легкой форме все они достаточно распространены – даже удары головой, по некоторым оценкам, встречающиеся у 20 процентов детей. Многие из этих видов поведения не столько опасны, сколько раздражают, и обычно они исчезают так же внезапно, как появляются, – когда родители не обращают на них внимания. Проблема в том, что когда ребенок бьется головой, бьет себя по лицу, ковыряет в носу или грызет ногти, это чрезвычайно расстраивает родителей, что вполне естественно. А чем больше они обеспокоены или рассержены, тем яснее ребенку: вот он, самый лучший способ привлечь к себе внимание мамы и папы. И с этого момента поведение, которое изначально возникло как средство самоуспокоения, становится одним из способов манипулировать родителями. Следовательно, лучше игнорировать эти привычки ребенка, но в то же время следить за тем, чтобы он не нанес себе вреда.

Такой случай имел место с Максом, восемнадцатимесячным любителем биться головой, о котором я упоминала. Сначала он стал биться головой от отчаяния – ему недоставало слов для выражения своих желаний. Но вскоре это стало происходить по нарастающей, когда Макс понял, что нашел надежный способ заставить родителей бросить все и прибежать на помощь. На тот момент, когда я с ним встретилась, Макс был настоящим властителем в доме. Он отказывался есть, очень плохо спал, и его поведение никуда не годилось – он визжал и дрался. Он знал, что ему все сойдет с рук, потому что все правила и ограничения отменялись, как только он начинал биться головой.

Ради безопасности мы принесли кресло-мешок, наполненное сушеными бобами, и каждый раз, когда Макс начинал очередной сеанс битья головой, мы поднимали его на это кресло. Теперь, когда были предприняты меры безопасности, родителям стало легче пережить эти приступы ярости, не воюя с ним и не вмешиваясь в его поведение. Сначала он сопротивлялся, лягался еще сильнее, когда его усаживали на кресло, но мы были последовательны и настойчивы. «Нет, Макс, ты не можешь сойти с кресла, пока не успокоишься».

Главное было ни в коем случае не останавливаться. Когда ребенок проявляет какие-то из этих пяти видов поведения ради самоуспокоения, а родители позволяют собой манипулировать, то ребенку сразу же становится ясно, что ему дозволено командовать в доме. Я видела, что надо исправлять последствия многомесячного доминирования Макса над домочадцами. Похоже, что и родители, и его брат стали заложниками его поведения. Он питался только нездоровой пищей, отказывался есть то, что ели родители и брат, и просыпался среди ночи, поднимая родителей. Мы должны были показать ему, что теперь у него новый режим и что он больше здесь не руководит.

А если он попытается опять командовать, то они должны показать ему, что не собираются отступать. Во время моего визита я продемонстрировала им это, когда Макс, как обычно, отодвинул еду и продолжал выпрашивать печенье. Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала: «Нет, Макс, ты не сможешь взять печенье, пока не съешь свой обед». Это был очень решительный мальчик. Привыкнув задавать тон, он оказался поражен – и ударился в слезы. «Только немного, один кусочек», – продолжала уговаривать я. (Вы должны начинать с малого, даже один кусочек – это уже прогресс!) Наконец, час спустя он сдался. Он съел свой обед и получил печенье. Нам пришлось еще повоевать, когда надо было уложить его спать днем. К счастью, он уже так вымотался за время обеда, что мне пришлось прибегнуть к методу PU/PD всего несколько раз. Я не приходилась ему ни мамой, ни папой, а за обедом он понял, что повлиять на меня ему будет не так легко. Мама и папа, наблюдая за моими действиями, видели, что Макса можно заставить вести себя как положено.

Трудно поверить, но через четыре дня Макс стал совсем другим ребенком. Родители продолжали пользоваться бобовым креслом-мешком во время его вспышек раздражения, и они были очень последовательны в соблюдении режима сна и кормления. В двухлетнем возрасте дети отлично понимают, что вы меняете правила, – а в этом случае их устанавливали впервые. И когда Макс чувствовал отчаяние, он сам шел к креслу-мешку. В течение последующего месяца случаи, когда он бился головой, стали редки, и вся семья почувствовала облегчение, потому что родители поняли, что теперь он не верховодит.

 

С моим ребенком что-то не в порядке… и он ничего не может поделать?

За последние десять лет ученые, изучающие развитие ребенка, узнали много нового о детском мозге и о том, как могут повлиять на него переживания и впечатления, полученные в раннем возрасте. Вооруженное этим знанием несметное количество педиатров, специализирующихся в области логопедии (нарушении речевой деятельности), динамики семьи, трудотерапии, обратило свой взор на младенцев. Согласно теории, если мы в самом раннем возрасте выявим и диагностируем проблемы, надлежащее вмешательство поможет предотвратить более серьезные осложнения с момента начала развития до школьного возраста. В этом есть смысл, и нередко раннее вмешательство может сыграть решающую роль. Проблема в том, что многие дети попадают к врачу, только когда их родители начинают проявлять беспокойство или когда ищут кого-нибудь, кто занялся бы поведением ребенка.

В одной статье, опубликованной в 2004 году в New York Magazine, рассказывалось о маленьком мальчике, чья мама предприняла «занявшую целый год одиссею, обойдя всех психологов, диагностов и логопедов, которые выставляли диагнозы, пестрящие такими терминами, как диспраксия, приоцепторы, сенсорная интеграция, и рекомендовали интенсивную терапию». Манхэттен, несомненно, один из тех городов, где влиятельные родители хотят, чтобы дети следовали по их стопам. По астрономическим продажам обучающих игрушек вроде «Малыша Эйнштейна» и продукции компании Leap Frog становится ясно: родители желают, чтобы их дети во всем и всех превосходили. И врачи хотят им помочь. Конечно, если у ребенка действительно имеется нейробиологическая проблема, то понятно, что ему необходима правильная помощь как можно раньше. А как насчет детей с пограничным состоянием, которые начнут говорить, но чуть позднее, которые более неловки, чем их сверстники, и которые предпочитают играть одни, а не с другими детьми? Как родители могут узнать, вызваны ли первые признаки агрессии нарушением речи или нарушением контроля над побуждениями? Пройдет ли это с возрастом или ребенку уже сейчас нужна помощь?

Трудно найти ответ. Разумеется, если ваш ребенок запаздывает с достижением тех или иных этапов в развитии (особенно речи) и/или в семейном анамнезе имеются синдром дефицита внимания, необучаемость – обобщающий термин, включающий в себя нарушение речи, дислексию, расстройства аутистического спектра, нарушение восприятия, врожденное слабоумие, церебральный паралич, – то лучше обратиться за помощью как можно раньше. Для родителей, как правило, все это китайская грамота, особенно если врачи пользуются разной терминологией. Но родители обычно видят, что их ребенок чем-то выделяется, особенно если у него есть проблемы поведения. Самое трудное – это выяснить почему. Нет двух похожих детей, потому лучше обратиться за профессиональной помощью, чтобы прояснить ситуацию.

Большинство специалистов говорят, что трудно установить окончательный диагноз до восемнадцатимесячного возраста. Но правильный диагноз необходим, чтобы получить надлежащую помощь в любом возрасте, как объясняет специалист по логопедии Лин Хэкер: «Дети, имеющие нарушения речи, запаздывающие с этапами своего развития, будут выражать свои эмоции действиями, потому что они возвращаются к самым примитивным способам – знакам и жестам. Когда ребенок кого-то ударил – это может быть выражением отчаяния, если мы знаем, что обычно у него здоровое восприятие. Но это может быть и признаком необучаемости, неспособности ребенка сделать то, о чем его просят, или синдромом дефицита внимания, когда у ребенка заторможенная реакция и низкая толерантность к фрустрации. Для меня микросимптоматика синдрома дефицита внимания – если малышу нельзя сказать „нет“, потому что ребенок с данным синдромом является экзистенциалистом. Он не понимает, что „нет“ – это не навсегда, а только сейчас. Добавьте сюда отсутствие терпения, он даже не слышит уточнений, таких как „не сейчас“ или „но“».

Хэкер также признаёт, что многие проблемы поведения начинаются с родителей. «Если ребенок прошел осмотр по общему физическому развитию и у него все в порядке, а его развитие в пределах нормы, тогда следующим шагом должен стать взгляд на отношения между родителями и ребенком. Может быть, мама должна знать, что провоцирует ребенка, и постараться предотвратить это. И даже когда неврологический диагноз подтвержден, роль родителей остается решающей».

Во-первых, не забывайте, что вы лучше всех знаете своего ребенка. Некий доктор Смит может быть специалистом по логопедии, но вы являетесь специалистом по своему ребенку. Вы видите его круглые сутки из недели в неделю, а доктор Смит видит его только в клинике. Даже если специалист приходит к вам с визитом домой, что в наше время некоторые практикуют, он не знает вашего ребенка так, как вы. Возьмем случай с малышкой Изабеллой, чьи родители стали искать помощи сразу же, как только ей исполнилось два года, потому что, как объяснила ее мама Фелиция: «Она почти ничего не говорила. Но особенно больно было то, что в ее головке происходило – и мы видели – много всего, но она ничего не могла сказать. Это привело ее к сильной фрустрации, проявившейся в том, что она стала толкаться и проявлять агрессивность».

Фелиция сказала, что она предприняла активные предупредительные действия, потому что у нее самой в прошлом были проблемы. «Я тоже очень поздно начала говорить. Моя мама не могла точно вспомнить, когда это произошло, но определенно после двух лет или даже ближе к трем годам. Кстати, у нас по месту жительства предлагают бесплатное обследование и разные услуги. Они приходят к вам домой и так все расписывают, что трудно не согласиться».

После обследования Изабеллы Фелиция вспоминает: «У нее не было отставания в развитии – отставание квалифицируют при 25 процентах. Ее игровые способности опережали ее развитие на несколько месяцев. Ей поставили несоответствие между речевыми и игровыми навыками. Часто действительно на проблему указывают не плохие результаты ребенка в конкретном тесте, а то, что по одним позициям баллы слишком высокие, а по другим низкие. Врач предложил для Изабеллы курс логотерапии. Сейчас прошло чуть больше года, и у Изабеллы словарный запас как у ребенка в возрасте трех с половиной лет». Фелиция признаётся: «Я не скажу с уверенностью, помогла ли ей терапия, или пришло время – а может, и то и другое. Но мы сразу увидели улучшение».

В детском саду, куда ходила Изабелла, тоже предложили дополнительное лечение по причине низкого мышечного тонуса и ее агрессивности по отношению к другим детям, но Фелиция этому воспротивилась. Специалисты, как говорится, знают лучше. Одна умная мама вспоминает: «Мы сами прошли обследование, и даже признаков мышечной слабости не было обнаружено. В детском учреждении предлагали все виды дополнительной терапии, что нам обошлось бы в сотни и даже в тысячи долларов. Но, на мой взгляд, у ребенка была фрустрация из-за того, что она не могла говорить. Чтобы убедить в этом детский сад, мы снова прошли окружное выездное обследование, и они сказали, что у нее все в порядке. Детское учреждение хотело, чтобы мы получили мнение третьей стороны, но я воздерживалась от этого. И вот чудеса! Она теперь говорит, ее агрессивность прошла. Вы можете себе представить!»

История Фелиции иллюстрирует идеальный вариант: партнерство между родителями и профессионалами. Понятно, что никто не захочет вверять своих детей в неизвестно чьи-то руки, какие бы дипломы ни висели на стенах кабинета. Родители должны быть готовы следовать тем методам, которые им предлагает врач, и быть особенно бдительными теперь, когда они за это в ответе. Однако зачастую они жалеют своих детей, или еще больше раздражаются, или и то и другое. Они платят огромные деньги за лечение, а результата нет. В письме от Джеральдины как раз об этом:

«Мой ребенок из образцового превратился в реактивного. Уильяму два с половиной года, и он бьет своих друзей и других детей. У него были проблемы при рождении, и ему поставили диагноз „нарушение сенсорной интеграции“, он прошел курс трудовой терапии, логопедическое лечение и с утра ходит в детский сад пять раз в неделю. Мы увидели заметные улучшения, но одна проблема осталась – он бьет детей. Я знаю, что многие дети дерутся и кусаются. Мы не можем никуда выйти, чтобы не обошлось без этого. Он способен ударить даже старших детей, например восьмилетних. Я заметила в нем черты „вожака“. Он также предпочитает общение со старшими детьми. Интересно то, что в детском саду он так себя не ведет. Кого бы я ни спрашивала, все считают, это из-за того, что у него еще не развиты вербальные навыки. В чем-то я согласна с тем, что его драчливость не всегда связана с агрессивностью или нежеланием чем-то поделиться с другими. Иногда кажется, что он пытается говорить с другими детьми. Я разговаривала об этом с врачами и в детском саду, и другими. Я перепробовала всё . Я даже пыталась выступить в качестве арбитра и просила других детей сказать ему, что им не нравится, когда он дерется, или чтобы он уходил. Я пыталась научить его каким-то словесным вариантам общения. Я пробовала уводить его из этой обстановки, устраивала ему тайм-ауты и прочее. Мне многие говорили, что не надо переживать. Я на седьмом месяце беременности, и я совсем измучилась все время говорить ему „нельзя“ и при этом чувствовать, что он ничего не хочет понимать. Он ничего не боится, и никакие мои слова на него не влияют. Что мне делать?»

Я сочувствую Джеральдине. С некоторыми детьми действительно бывает трудно по причине их нейробиологического устройства, и во многих отношениях это как раз случай Уильяма. Он, несомненно, находится в состоянии фрустрации из-за неспособности сказать, чего он хочет. Однако в этом письме есть скрытые разгадки. Хотя Джеральдина «перепробовала всё», я подозреваю, что она недостаточно хорошо понимает своего ребенка. Трудно поверить в то, что он был образцовым ребенком, потому что немногие этапы в его развитии наступили вовремя. Кроме того, мама не проявляла достаточно последовательности и настойчивости. Хотя она призналась: «В садике он так себя не ведет». И тогда я позвонила ей.

Как выяснилось, проявления агрессивности у Уильяма наблюдались еще в девять месяцев – он регулярно шлепал маму по лицу и постоянно выхватывал разные вещи, но не у нее, а у своих товарищей по играм. А Джеральдина списывала это на то, что он ощущал себя «вожаком». К тому времени, когда ему исполнилось восемнадцать месяцев, оказалось, что у него задержка речи, что он рассеян и ведет себя импульсивно. Он не проявлял интереса к тому, чтобы учиться одеваться и есть ложкой. У него отсутствовал контроль над побуждениями и были огромные проблемы в переходные периоды. Уложить его спать не представлялось реальным. В основном такое поведение объяснялось его диагнозом, но при всех проблемах с сенсорной интеграцией агрессивность мальчика была неудержимой. Уильям знал, как можно сделать по-своему. Если очаровательной улыбкой не удавалось добиться от мамы того, чего ему хотелось, то всегда помогало запугивание.

Только тогда, когда он стал бить других детей, Джеральдина серьезно задумалась над его поведением. Но, с другой стороны, так как ему был выставлен диагноз, она считала, что обо всем позаботятся в ходе лечения. Это типичное неправильное понимание со стороны родителей, детям которых был поставлен диагноз – необучаемость. Лечащий врач Уильяма, конечно, поможет ему с речью, моторными навыками и даже с контролем над побуждениями, но «если вы не будете дома последовательно и настойчиво его ограничивать, то его агрессия не прекратится», как сказала я его маме.

Я предупредила ее, что если она будет последовательна и если она готова пройти через все, что требуется, то увидит результаты лечения Уильяма. Ей надо отставить в сторону свои эмоции, не жалеть «бедняжку» Уильяма и быть с ним твердой всегда. Она следует приготовиться к тому, что при решении одной проблемы может возникнуть другая. Она должна приложить максимум усилий. Ей потребуется время, чтобы подготовить Уильяма, порепетировать с ним отдельные ситуации, в которых он может оказаться, а также заранее описать ему возможные последствия, если он не будет слушаться. Ей необходимо заниматься с ним FIT, чтобы он научился выражать свои мысли и чувства словами или хотя бы надлежащими действиями. Она должна предлагать ему альтернативные варианты. Таким образом, ей придется потратить больше времени на предупреждение агрессивности, а не на ее обуздание. Наконец, я предложила заняться изменением его поведения. Она ввела систему награждения звездами, как это делала мама Харрисона. Кроме того, мы решили привлечь папу к более активному участию в процессе. Уильяму нужно было реализовать его стремление везде становиться «вожаком», потому родителям следовало найти какой-то иной способ для этого. Папа был очень занятым человеком, но согласился два раза в неделю возвращаться с работы раньше, чтобы сидеть с Уильямом, а по субботам утром они должны намечать, чем займутся вместе. Отношения Уильяма с отцом будут особенно важны в последующие несколько месяцев, когда у него появится брат или сестра. Я предложила Джеральдине привлечь помощь со стороны других членов семьи, друзей, не только чтобы Уильяму было на ком попробовать свои уловки, но чтобы мама могла сделать перерыв для себя.

Пожалуй, Уильям никогда не станет «легким» ребенком, но через несколько недель Джеральдина увидит значительные изменения. Он будет меньше воевать с ней дома, переходы от одного занятия к другому станут легче (потому что она начнет заранее его к этому подготавливать и давать ему достаточно времени). И если даже он будет чем-то расстроен, она сможет вмешаться и предупредить его состояние, чтобы он не вышел из-под контроля. «Теперь я поняла, что жила в постоянном напряжении. Сейчас я немного расслабилась и думаю, что это отразится и на нем».

Когда мы спокойны и сдержанны, не только мы лучше справляемся с эмоциями детей, но и им передается наше состояние.

В заключение скажу, что эмоциональная подготовленность начинается с семьи!

ЕСЛИ РЕБЕНКУ ПОСТАВЛЕН ДИАГНОЗ

Если вашему ребенку поставили диагноз – необучаемость, синдром дефицита внимания, нарушение сенсорной интеграции или какой-то другой, то как никогда вы должны уметь следующее.

•  Уважать его чувства. Если ребенок еще не пользуется словами, то научите его языку эмоций.

•  Устанавливать рамки. Давайте ему понять, чего вы от него ожидаете.

•  Выстраивать день. Придерживайтесь распорядка, чтобы он знал, что за чем следует.

•  Быть последовательными и настойчивыми. Не оставляйте без внимания, если он прыгает на диване, а скажите, чтобы этого не делал.

•  Знать, что его выводит из себя, и уметь предупреждать его вспышки гнева. Если вы знаете, что ваш ребенок слишком возбуждается, если ему позволено много бегать перед сном, спланируйте какой-нибудь спокойный вид занятий.

•  Хвалить и поощрять. Это помогает больше, чем наказание. Поймайте его, когда он ведет себя хорошо, и похвалите. Отмечайте его успехи вручением наград – золотых звезд.

•  Взаимодействовать со вторым родителем. Поставьте для себя на первое место эмоциональную подготовленность ребенка. Обсуждайте, планируйте заранее, умейте прийти к общему мнению – но никогда не делайте этого в присутствии ребенка.

•  Заручиться поддержкой окружающих. Не бойтесь говорить о проблемах своего ребенка (в его отсутствие), объясняйте, как это проявляется в каждодневной ситуации. Чтобы предупредить приступы раздражения, объясните родственникам, друзьям, воспитателю, что больше подходит ребенку.