Нельсон Демилль
Книжный шкаф
Отис Паркер был мертв. Его придавил упавший книжный шкаф, заставленный весьма увесистым чтивом. Тысячефунтовая махина расплющила хилое тело мистера Паркера, тянувшего от силы на сто шестьдесят фунтов. Трагическая случайность. Во всяком случае, так это выглядело.
Давайте вернемся немного назад. Меня зовут детектив Джон Кори, работаю я в отделе расследований Первого полицейского участка, и если вдруг вам зачем-то понадобится меня найти – наша контора на Эриксон-плейс, в Нижнем Манхэттене, Нью-Йорк.
В тот мартовский вторник утро выдалось холодным и ветреным. Я сидел в кафе на Хадсон-стрит, в нескольких кварталах от моего участка, и пытался по-испански объяснить официанту, напрочь не понимающему английский, что хочу яичницу с ветчиной:
– Хуэвос поджарос. Ветчинос и бланко гренкос. Буэно?
В восемь тридцать четыре у меня зазвонил мобильник, и это, конечно, был мой шеф, лейтенант Эд Руис:
– Я так понимаю, тебя опять нет на месте.
– Ты в этом уверен?
– Лучше скажи, куда тебя занесло.
Я назвал адрес.
– Отлично, – сказал он. – Закругляйся. У нас труп в книжном магазине «Тупиковое дело» на Нортмур-стрит. Обнаружил продавец, когда пришел на работу.
Мне был знаком этот магазинчик, торгующий детективными романами. Я даже купил там две-три книжки. Мне нравятся детективы. Я всегда угадываю, кто убийца, не заглядывая на последнюю страницу. Ну хорошо, не всегда… почти никогда. Иначе моя работа была бы не бей лежачего.
– Покойник – хозяин магазина, – продолжал Руис. – Мистер Отис Паркер.
– Эй, погоди, да я ж его знаю. То есть видел раз-другой.
– Правда? Откуда ты его знаешь?
– Я покупал у него книги.
– Да ну! И зачем они тебе?
Вместо ответа я спросил:
– Ограбление?
– Нет, конечно. Какой дурак станет грабить книжный магазин? Если уж рисковать, то там, где есть деньги или хотя бы барахлишко, которое можно по-быстрому сдать.
– Все правильно. Но что же тогда?
– Чепуха какая-то. Похоже, дело яйца выеденного не стоит. – Лейтенант Руис рассказал про упавший шкаф и добавил: – Вроде несчастный случай, но патрульный Рурк хочет, чтобы кто-то посмотрел на все свежим взглядом, пока там еще не прибрались.
– Ладно, посмотрю. А ты не знаешь, как сказать «яичница-глазунья» по-испански?
– Скажи им «хаста ла виста» – и живо в книжный магазин!
– Хорошо.
Я нажал сброс и вышел в мартовскую утреннюю холодрыгу. В это время Нижний Манхэттен забит транспортом и людьми, спешащими на работу и вздрагивающими от одной мысли о ней. И я не исключение.
Проще было на своих двоих пройти четыре квартала вверх по Гудзону, чем дожидаться машины из участка, и я двинулся навстречу завывающему северному ветру. Вздумай сейчас какой-нибудь эксгибиционист распахнуть свой плащ на углу, и смельчака унесло бы в небеса, где он парил бы над Вестерн-Юнион-билдинг в поисках удобного места для посадки. Это я так шучу, если что.
Я свернул на Нортмур-стрит, тихую, мощенную булыжником улочку, уходящую на запад к реке. Впереди стояли две легковушки и микроавтобус, и если вы читали романы про нью-йоркскую полицию, то уже догадались, что это были «скорая помощь» и две машины радиопатруля, одна – дежурного, приехавшего на вызов, а вторая – сержанта.
Возле книжного магазина «Тупиковое дело» я не заметил желтых лент, какими обносят место преступления. На суету полицейских никто особого внимания не обращал. Для Нью-Йорка это обычное дело, если только не случится нечто из ряда вон выходящее, имеющее огромное культурное значение, например перестрелка двух гангстерских банд. Но даже тогда интерес не продержится дольше двух минут. К тому же улица имела нежилой вид – она была застроена старыми домами, на многих из них висели объявления о продаже. С местом для магазина мистер Отис Паркер явно прогадал, зато название выбрал подходящее.
Я прицепил свой значок к отвороту плаща и подошел к полицейскому, которого, если верить его значку, звали Коннером.
– Медэксперт уже здесь? – спросил я.
– Да. Доктор Хайнс. Думаю, он дожидается вас.
Этот Хайнс был славный малый. Он не корчил из себя детектива и больше напоминал владельца похоронного бюро. Я достал мобильник – узнать время. Восемь пятьдесят одна. Если здесь произошло что-то более интересное, чем неудачный эксперимент по проверке закона всемирного тяготения, мне придется заполнить форму ДД-5 и завести дело. Если же нет, то я просто заскочу сюда на минутку.
Книжный магазин занимал первый этаж старого пятиэтажного кирпичного здания, зажатого с двух сторон домами столь же преклонного возраста. На стеклянной двери висела табличка «Закрыто», другая табличка сообщала, что магазин работает ежедневно, кроме воскресенья, с девяти утра до шести вечера. Часы работы лишний раз подтверждали, что с покупателями здесь не густо. В витринах по обеим сторонам от входа стояли… ну да, именно книги там и стояли. Чего этой улице действительно не хватало, так это приличного бара.
Так или иначе, в левой витрине были выставлены классические детективы: Рэймонд Чандлер, Дороти Сэйерс, Агата Кристи, Конан Дойл и все такое прочее. В правой собрались книги современных популярных авторов, таких ребят, как Брэд Мельцер и Джеймс Паттерсон, Дэвид Бальдаччи и Нельсон Демилль, которые зашибают неплохие деньги, по большей части описывая то, как я действую, а не то, как обдумываю свои действия.
– Кто у тебя начальник? – спросил я Коннера.
– Сержант Трипани, – ответил он и добавил: – Я его водитель.
Перед тем как сунуться на место преступления, желательно узнать весь расклад, так что я продолжил расспросы:
– Там еще кто-нибудь есть?
– Два врача из «скорой помощи», – начал перечислять он, – патрульные Рурк и Симмонс и продавец по имени Скотт, который нашел труп, когда явился на работу.
– И еще Отис Паркер, – подсказал я.
– Да, он тоже еще там.
– А сам ты видел труп?
– Видел.
– И что скажешь?
– Мой начальник думает, что это несчастный случай.
– А ты?
– Я думаю так же, как и он.
– Все правильно, – похвалил я. – Если объявится кто-то из покупателей или знакомых хозяина, проводи их в магазин.
– Будет исполнено.
Я зашел внутрь. Со времени моего последнего посещения магазин не изменился: ни покупателей, ни продавцов, паутина на кассовом аппарате, и что особенно печально, кофейни в нем тоже не было. Зато чертова куча книг.
Потолок в магазине был на высоте третьего этажа, витая чугунная лестница вела к открытой площадке лофта. Наверху, возле перил, стоял сержант Трипани.
– Иди сюда, – крикнул он, заметив меня.
Я прошел мимо таблички «Посторонним вход воспрещен» и начал подниматься по спирали, пытаясь припомнить подробности своих встреч с мистером Отисом Паркером в этом магазине. Паркер был бородатым дядькой, чуть старше пятидесяти, хотя мог бы выглядеть и моложе, прикупи он флакончик «Греческой формулы». Одевался добротно, и я, помнится, по полицейской привычке подумал, нет ли у него других источников дохода. Магазин вполне мог оказаться прикрытием для каких-то более выгодных дел. Но, может быть, я просто начитался детективных романов.
Еще мистер Паркер был грубоват. Правда, однажды я услышал, с каким жаром он рассказывал покупателю про коллекционные издания, которыми занимался прежде, и понял, что книги ему нравились намного больше, чем люди, которые их покупали. Короче говоря, он был типичным хозяином книжного магазина.
Наверху размещался большой кабинет, обшитый деревом. Там собрались патрульный Рурк, два врача «скорой», доктор Хайнс, одетый в тот же самый черный костюм, в котором щеголяет уже лет двадцать, и сержант Трипани, встретивший меня словами:
– Доброе утро, детектив.
– Доброе утро, сержант.
Со служебной иерархией в полиции строго, и сержант Трипани распоряжался здесь до тех пор, пока не появился детектив Кори. Конечно, не было никаких причин считать смерть мистера Паркера убийством – по крайней мере, их не было у сержанта Трипани, – но мне дали задание это проверить, и Трипани с радостью спихнул всю ответственность на меня.
– Это по твоей части, Джон.
– Руис просто попросил меня заскочить на минутку, – уточнил я. – Видишь, я даже плащ не снял.
Он предпочел не отвечать.
Я отобрал у одного из врачей латексные перчатки и осмотрел место преступления или несчастного случая. Это был очень симпатичный кабинет с восточным ковром на полу, теперь заваленным книгами в кожаных переплетах, и большим письменным столом из красного дерева. Ножки стола сломались под тяжестью упавшего книжного шкафа, равно как ножки и подлокотники кресла. Покореженный шкаф подняли и прислонили к стене, открыв взорам расплющенное тело мистера Паркера, лежавшее на столешнице и частично на полу. Телефон, картотека от «Ролодекс» и подставка для карандашей каким-то чудом уцелели, как и бухгалтерская книга, испачканная кровью из разбитой головы покойника. По счастью, содержимое черепа осталось на месте. Не люблю смотреть на разбрызганные мозги.
Еще на столе была фотография в рамке. Стекло потрескалось, но я все-таки разглядел темноволосую женщину приблизительно сорока лет. Если это жена Паркера, значит фотография старая. А если не старая, значит жена Паркера намного моложе его. А может, это вообще его дочь. В любом случае выглядела дамочка недурно.
Первым делом я отметил, что на Отисе Паркере были дорогие ботинки, брюки и белая рубашка. Модная спортивная куртка висела на вешалке. Трудно сказать, носил ли он галстук, потому что труп лежал лицом вниз. Похоже, Паркер работал, когда шкаф по неведомой причине бесшумно отделился от стены и накрыл его вместе со столом и креслом. Возможно, несчастный увидел или услышал, как падают книги, но явно не подозревал, что его сейчас прихлопнет. Отчего, скажите пожалуйста, мог рухнуть шкаф весом в тысячу фунтов? Что ж, дерьмо случается. Ирония еще и в том, что Отис Паркер погиб из-за своих любимых книг. Да, разумеется, на самом деле его похоронил под собой этот мебельный колосс, но «Нью-Йорк пост» напишет именно так: «Его убили книги, которые он любил».
Я поздоровался с патрульным Рурком и спросил, где его напарник Симмонс.
– Он внизу, на складе, вместе со Скоттом Биксби, тем самым продавцом, что обнаружил труп, – ответил Рурк. – Биксби пишет показания.
– Хорошо.
Вроде бы все были при деле, так что я подошел к доктору Хайнсу и пожал ему руку.
– Как, по-вашему, он мертв?
Хайнс глазом не моргнув ответил на мой дурацкий вопрос:
– Патрульные, – он указал на Рурка, – с помощью продавца подняли шкаф, и жертва на тот момент не подавала признаков жизни. Врачи «скорой помощи», – Хайнс махнул рукой в их сторону, – приехали тремя минутами позже и тоже не отметили признаков жизни. Из этого я заключаю, что он мертв.
– И поскольку сам мистер Паркер не высказал никаких возражений, решение можно считать окончательным, – в тон ему продолжил я.
Доктор Хайнс, так и не уяснивший для себя, что без черного юмора в нашей работе не обойтись, недовольно фыркнул.
– Причина смерти? – поинтересовался я.
– Даже не знаю, как сказать, – ответил он и тут же уточнил: – Придавило шкафом.
– Смерть наступила мгновенно?
– Видимо, да. Признаков борьбы нет. – Хайнс на секунду задумался. – Будь он чуть покрупнее, мог бы и выжить.
Я посмотрел на Отиса Паркера и кивнул. Если бы он правильно питался и ходил в тренажерный зал…
– Думаю, у него сломана шея или позвоночник, – развивал свою мысль доктор Хайнс. – Или же смерть наступила вследствие обширной черепно-мозговой травмы. Не исключаю также и сердечный приступ. К обеду я сделаю вскрытие, – добавил он, – и сообщу результаты.
– Договорились.
Если человек умирает без свидетелей – пусть и дураку ясно, что это несчастный случай, – налогоплательщики должны раскошелиться на вскрытие. Потому что медэксперт обязан указать в свидетельстве причину смерти, а «придавило шкафом» – это не медицинский термин. Кроме того, иногда все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Поэтому я и здесь.
– Время смерти? – спросил я Хайнса.
– Недавно.
Я оглянулся на труп.
– Его часы остановились в семь часов тридцать две минуты. Вот вам и время смерти.
Хайнс удивленно покосился на меня, а затем уставился на часы мистера Паркера. Потом вдруг посмотрел на свои и заявил:
– У меня еще один вызов. Если обнаружите что-нибудь такое, что не укладывается в версию о несчастном случае, сообщите мне, пока я не начал вскрытие.
– Как всегда, док, – пообещал я и добавил: – Не вызывайте труповозку, пока я не отзвонюсь.
– Как всегда, детектив, – пообещал он и добавил: – Но постарайтесь недолго. Я хочу, чтобы труп как можно скорее оказался в холодильнике.
– Все будет в порядке.
А порядок у нас такой: «скорая помощь» не может забрать труп. Этим занимается спецфургон из морга, любовно прозванный в народе труповозкой. Но если я, детектив Джон Кори, заподозрю, что здесь нечисто играли, то нужно вызывать бригаду экспертов-криминалистов, которая возьмет на себя заботу и о трупе, и о месте преступления.
Впрочем, эксперты могут и не понадобиться. Я должен принять решение – и сделать это быстро. Понимаете, в чем дело… Если крикнешь «Волки!», а на самом деле никаких волков здесь не было, ты будешь выглядеть идиотом. Даже еще хуже – идиотом, который разбрасывается деньгами налогоплательщиков. Но если заявишь о несчастном случае, а окажется что-то другое, тебе опять же придется оправдываться. Так и слышу ехидный голос Руиса: «Знаешь, от какого слова произошло звание „детектив“? От детектора. Ты должен работать безошибочно, как детектор». И пошло-поехало.
По ходу моего мыслительного процесса доктор Хайнс успел куда-то испариться, а вместе с ним и оба врача «скорой помощи». В кабинете остались сержант Трипани и патрульный Рурк. А еще мистер Паркер, который наверняка сказал бы, если бы мог: «Какого черта, ребята? Откуда мне знать, что здесь случилось? Я просто сидел за столом и размышлял о делах, а потом выясняется, что из меня сделали отбивную».
Я уже знал, что думает об этом сержант Трипани, но все-таки спросил, на случай, если он успел изменить мнение:
– Что ты думаешь об этом, Лу?
Он пожал плечами, еще раз взглянул на труп и ответил:
– Я думаю, это именно то, чем кажется. – И тут же расшифровал: – Прискорбное стечение обстоятельств.
Я кивнул, но вовсе не в том смысле, что согласен с ним. Потом взглянул на книжный шкаф, прислоненный к стене под углом во избежание повторения того странного пикирующего маневра.
– Движущийся объект будет продолжать двигаться, – процитировал я сэра Исаака Ньютона. – Объект, находящийся в состоянии покоя, будет оставаться в покое.
Сержант Трипани не нашел достойных возражений и просто спросил:
– Я нужен тебе, пока ты решаешь, что здесь произошло?
– Нет. Но мне нужно поговорить с патрульными Рурком и Симмонсом, и еще с продавцом, который нашел тело.
– Хорошо.
– А родственники у него есть? – спохватился я. – Им сообщили?
– Да, есть. Жена. Продавец позвонил ей, после того как обнаружил тело и вызвал нас. Он оставил ей сообщение на домашний телефон и на сотовый. Сказал, что произошел несчастный случай. Потом, когда приехали патрульные, Рурк тоже позвонил и попросил перезвонить и – или – приехать.
– А где она живет?
– Продавец говорит, на Восточной Двадцать третьей.
– Ты посылал к ней машину?
– Посылал. На звонок никто не ответил. Портье там тоже не было.
– А где она работает?
– Продавец говорит, она работает дома.
– И что это за работа?
– Я не спрашивал.
Странно, что миссис Паркер не ответила на очень важный, как ни крути, звонок. Ни по домашнему, ни по сотовому. И почему она не открыла дверь? Спала? Принимала душ? Или просто не проверяла автоответчик? Сам я не женат, но имел опыт общения с женщинами и с их телефонами. Впечатления, скажем прямо, противоречивые. Больше к этому мне добавить нечего.
Сержант Трипани шагнул к лестнице, но обернулся и сказал:
– Если обнаружишь что-нибудь такое, что не укладывается в версию о несчастном случае…
– То ты угощаешь меня завтраком.
– Согласен.
– И попроси своего водителя принести мне сэндвич с яичницей и ветчиной.
– Обязательно. «Липитор» тоже принести?
– Кофе. Черный. И пусть возьмет чек.
Лу Трипани закружил вниз по лестнице, а я обернулся к патрульному Рурку:
– А ты что скажешь?
– При всем уважении к чужому мнению, – начал он, – не верится мне, чтобы этот шкаф мог упасть сам по себе. Причем именно в тот момент, – добавил патрульный, – когда этот приятель сидел за столом, а в магазине не было никого, кто мог бы прийти на помощь.
– Дерьмо случается, – напомнил я, но признал: – Возможно, тут что-то большее, чем простое невезение.
– Точно.
– Ты допросил продавца?
– Конечно, – ответил он. – Только он мне не понравился.
– Почему это?
– Что-то с ним не так. Он выглядел скорее встревоженным, чем потрясенным.
Не люблю делать выводы, не поговорив с человеком, но поведение продавца сразу после того, как он обнаружил труп, – это важная деталь. Теперь Скотт наверняка успокоился и мог бы произвести совсем другое впечатление.
– Останься здесь, – велел я Рурку. – Повесь на дверь табличку «Открыто», и если сюда каким-то ветром занесет покупателя, впусти и позови меня.
– Хорошо.
– И если появится миссис Паркер, разреши мне самому сообщить ей.
Он кивнул.
– И еще дай знать, когда принесут мой завтрак.
Патрульный Рурк спустился по лестнице.
Не каждый коп хочет стать детективом, но у многих из них хорошая интуиция и богатый опыт. Куча дел не была бы раскрыта без помощи таких вот патрульных. Рурк выглядел толковым и недоверчивым по натуре малым. Не хотел бы я быть миссис Рурк…
Я еще раз осмотрел книжный шкаф. У него был антикварный вид, как и у всей прочей рухляди в этом кабинете. Один из тех… скажем, кусочков Викторианской эпохи, которые так не любят дизайнеры, но обожают их клиенты.
Оглянувшись еще раз на покойного, я представил, как шкаф падает на него, сидящего за столом. Сила удара возрастает с увеличением скорости падающего объекта, как случилось с тем яблоком, что свалилось на голову сэру Исааку. Но если здесь произошло убийство, то его совершили крайне ненадежным способом. То есть никто не мог гарантировать, что упавший шкаф действительно убьет жертву. Очко в пользу несчастного случая.
Допустим, это убийство. Но как его состряпали? Чтобы повалить такую громадину, нужны двое – или один, но здоровенный детина. И в это время в кабинете мог оказаться лишь тот, кого покойный хорошо знал. И этот человек или эти люди сказали ему: «Не обращай на нас внимания, Отис, мы просто полюбуемся твоими книгами». А вслед за этим: «Раз-два-три, навались!»
Может быть, и так, только без «раз-два-три».
Шкаф, кстати, был высотой в десять футов – намного больше его ширины, а толщина у основания – точно такая же, как и наверху. И это значит, что он изначально не отличался устойчивостью. Еще одно очко в пользу того, что он не был орудием умышленного убийства. Как изящно выразился Трипани, прискорбное стечение обстоятельств.
Если посмотреть на то, как разлетелись при падении книги – по тому же принципу, как изучают рисунок, оставленный брызгами крови, – то оказывается, что по большей части они упали рядом со столом и лишь немногие – в отдалении от него. Сей факт говорит о том, что на верхних полках стояло куда больше книг, чем на нижних, отчего шкаф окончательно потерял устойчивость. Да уж, мистер Паркер казался сообразительным дядькой, но, очевидно, был совершенно бестолковым в обращении с опасными тяжелыми предметами.
Я осмотрел шкаф с обратной стороны и стену за ним, чтобы проверить, не вырваны ли из обшивки какие-нибудь болты или шурупы. Но нет, тысячефунтовая громадина не была прикреплена к стене, хотя старые дырки в углах шкафа сохранились, а значит, прежние владельцы этого монстра все-таки догадались привинтить его к чему-то надежному.
Ничуть не сомневаюсь, что большинство несчастных случаев – это способ, которым Господь Бог избавляется от дураков. Если же вы верите в теорию Дарвина, то вас не может не мучить вопрос: каким образом дураки умудрились выжить в условиях естественного отбора? Думаю, они просто успевали произвести потомство раньше, чем удаляли сами себя из генофонда.
А еще я обратил внимание, что дубовый пол имеет наклон в сторону стола и к краю верхней площадки – не такое уж и редкое явление в подобных скрипучих развалинах. Я побывал во многих домах, построенных еще в прошлом веке, и кривые, искореженные стропила, которые поддерживали верхние этажи, порой наклоняли пол весьма забавным образом.
Но все-таки что заставило спокойно стоявший шкаф вдруг взять и упасть? «Объект, находящийся в состоянии покоя…» – и далее по тексту. Хорошо, пусть не рука человека, но кое-что могло бы это сделать. Самый простой случай – это усадка дома. Такое может произойти и через сто лет. Так время от времени и обваливаются здания. Кроме того, промчавшийся мимо грузовик тоже способен вызвать вибрацию, из-за которой неустойчивый предмет мог утратить равновесие. А еще строительные машины или подземные работы. Вибрацию может вызвать и включение какого-нибудь нагревательного прибора или кондиционера. Даже неисправный клапан на водопроводной или отопительной трубе и тот иногда приводит к гидравлическому удару, от которого вещь, готовая упасть, бац – и падает. Помню, в нашей старой квартире в Ист-Сайде, когда разбилась любимая мамина ваза из уотерфордского стекла, которую ей подарила богатая тетушка… Ну хорошо, на самом деле вазу разбил я, но это уже другая история.
Я совсем было решил, что смерть мистера Паркера – результат естественного отбора, но тут мне на глаза попалась одна неувязочка. На дубовом полу остался едва заметный контур, там, где много лет стоял шкаф. Видимо, пол под ним никто не мыл и не натирал с тех самых пор, как его туда поставили. А еще там были следы от двух небольших квадратиков, слегка выступающие за линию шкафа. Вам нечего делать в детективах, если вы еще не догадались, что это следы от мебельных клиньев – либо деревянных, либо резиновых, с помощью которых высокие и тяжелые предметы заваливают назад к стене для большей безопасности. Так что мистер Паркер не был совсем уж дураком, хотя я бы на его вместе еще и всадил в стену пару-другую толстенных болтов.
Но если под шкаф были положены клинья, он уже не смог бы завалиться от малейшего толчка. И клинья там были. Но где же они теперь? Точно не на полу. Я осмотрел всю комнату, но ничего похожего не нашел.
Я подошел к перилам и позвал патрульного Рурка, усевшегося за прилавком с позаимствованной в магазине книгой.
– Эй, ты не видел мебельные клинья, когда поднимался сюда в первый раз?
– Мебельные – что?
Я объяснил.
– Нет, – ответил Рурк. – Продавец проводил нас с Симмонсом наверх, мы приподняли шкаф и прислонили к стене, там, где он теперь и стоит. И никаких клиньев я на полу не видел. Мы только проверили пульс, а больше ничего не трогали, – добавил он. – А «скорая» приехала примерно через три минуты.
– Понятно.
Значит, это будет дело о пропавших мебельных клиньях. Предположим, во-первых, что никто из прибывших по звонку в службу «девять-один-один» не крал эти клинья. Во-вторых, что их забрал убийца. Все правильно, это не несчастный случай. Отиса Паркера убили.
– Никому ни слова об этих клиньях, – предупредил я Рурка. – Даже родной матери.
Я отошел от перил и вернулся к Отису Паркеру и его книжному шкафу. Кто-то находился вместе с Паркером в этой комнате, кто-то знакомый, и этот человек, если он был один, заранее вытащил клинья из-под шкафа. Правильно, их было двое. Первый должен был наклонить тяжеленную коробку к стене, а второй – вытащить клинья и сунуть к себе в карман. Шкаф потерял устойчивость, и может быть, ему еще немного помогли, переставив книги с нижних полок на верхние. Скорее всего, это проделали накануне вечером или даже несколько дней назад. Отис Паркер, на свою беду, не заметил, что шкаф слегка отделился от стены и остался без клиньев.
Значит, Отис Паркер поднимается утром в свой кабинет и усаживается за стол. Кто-то сопровождает его или поджидает здесь, вероятно договорившись о встрече. Этот человек, то есть эти люди подходят к шкафу, чтобы полюбоваться коллекцией старинных книг в кожаных переплетах, а может быть, и достать одну из них. И тут он, она или они пока еще не известным способом опрокидывают шкаф с таким расчетом, чтобы тот неминуемо накрыл сидящую за столом жертву. Шлеп! Вне игры.
Я пробежался глазами по комнате. Теперь, когда у меня возникли подозрения, все здесь выглядело иначе. И все, что угодно, могло оказаться подсказкой. Бумажки в корзине, еженедельник убитого, его мобильник, содержимое карманов, содержимое живота и куча всего прочего. Нужно просмотреть сотни предметов, упаковать в мешочки, наклеить ярлычки и отправить в криминалистическую лабораторию, в хранилище вещественных доказательств, и куда там еще положено, пока доктор Хайнс разрезает самого Отиса Паркера на кусочки. Как много может измениться за две-три минуты.
Кабинет покойного сохранил атмосферу убежища старого сибарита. Направо от шкафа стоял большой кожаный диван, стены были украшены гравюрами с книжной тематикой, а возле винтовой лестницы приютился сервировочный столик. Я невольно представил, как мистер Паркер после рабочего дня принимает здесь кого-то из авторов, а может, и подружку.
В дальнем углу комнаты на длинном столе были разложены книги, и я не сразу сообразил, что все они одинаковые. Под столом стояли раскрытые картонные коробки, в которых, судя по всему, эти книги и доставили. Я подошел ближе и прочитал название: «Смерть стучит один раз». Автор Джей К. Лоуренс – мне уже приходилось читать его романы. Еще на столе лежала пачка фломастеров, из чего я сделал вывод, что Джей К. Лоуренс должен был зайти сюда либо сегодня, либо на днях и подписать несколько экземпляров своей новой книги. Или уже зашел и подписал.
Я натянул перчатки и открыл одну из книг, но автографа на титульном листе не обнаружил. Чертовски жаль. Люблю покупать подписанные книги. Но не исключено, что мистер Лоуренс скоро появится здесь, и в ожидании этого момента я отвернул задний клапан суперобложки, где помещались фото и биография Джея К. Лоуренса. Обычно авторы криминальных романов выглядят на суперобложке так, как будто предоставили издательству фотографию из своего уголовного дела, но мистер Лоуренс оказался симпатичным молодым человеком с аккуратной прической. Возможно, на лице у него было немного косметики, наверняка снимок потом слегка подретушировали. Главным героем Джея К. Лоуренса, насколько я помнил, был крутой детектив Рик Стронг из убойного отдела полиции Лос-Анджелеса, и мне не давал покоя вопрос: каким образом в голове этого симпатичного мальчика поселился такой брутальный персонаж.
Из биографии, размещенной под фото, я узнал, что Джей Лоуренс действительно из Лос-Анджелеса, но насчет жены и детей там не было сказано ни слова, а потому вполне может статься, что он живет вместе с мамочкой и десятью кошками и обожает готовить.
Теперь мне следовало позвонить лейтенанту Руису. Но если я это сделаю, здесь снова будет не протолкнуться. А я еще должен побеседовать с продавцом Скоттом и миссис Паркер, перед тем как объявить о расследовании убийства, потому что, стоит произнести слово «убийство», как человек становится неадекватным или требует адвоката. На всякий пожарный, лучше сделать вид, что я пока не заметил ничего подозрительного и по-прежнему считаю происшествие несчастным случаем.
Внизу хлопнула дверь, и я подошел к перилам, надеясь увидеть миссис Паркер или Джея Лоуренса. Но это оказался патрульный Коннер. Он принес сэндвич с яичницей, что меня несказанно обрадовало. Я попросил Коннера положить пакет на стол.
Мой желудок замурлыкал, но мне еще многое предстояло сделать, прежде чем позвонит Руис и спросит, что здесь произошло.
– Сюда может зайти автор, чтобы подписать свои книги! – крикнул я Рурку. – Его зовут Джей Лоуренс. Скажи ему, что произошел несчастный случай, и я хочу с ним переговорить.
Рурк кивнул, и я вернулся в кабинет.
Я вовсе не собирался к чему-то прикасаться или что-то двигать, просто еще раз хотел все осмотреть, пока мои мозги не перегрелись от напряжения.
Слева от книжного шкафа была дверь, я открыл ее, вошел в небольшую комнату, заставленную стеллажами с картотекой, и увидел справа распахнутую дверь в ванную. Там горел свет, и стульчак унитаза был опущен, подсказывая, что в последний раз им пользовалась леди, или же сам Отис Паркер заглянул сюда, чтобы очистить кишечник. Раковина была влажной, а в мусорном ведре лежало мокрое бумажное полотенце, на котором наверняка сохранилась чья-то ДНК. Просто диву даешься, сколько улик можно отыскать в ванной. Нужно, чтобы ребята из экспертной службы поскорее этим занялись.
В углу на полу стоял вантуз. Подсознательно я все время что-то здесь искал… хотя и понятия не имел, что именно, но при этом был уверен: пойму, как только увижу. И похоже, увидел.
Какой-то древнегреческий умник однажды заявил: мол, дайте мне точку опоры и рычаг подходящей длины и я вам хоть всю Землю вверх дном переверну. Или, к примеру, книжный шкаф.
Я не стал снимать латексные перчатки. Взял вантуз и внимательно обследовал его деревянную ручку. Закругленный конец с одной стороны немного поистерся, а посредине ручки виднелась небольшая вмятина.
С вантузом в руке я прошел в кабинет и встал слева от шкафа. Обшивку стены в одном месте слегка поцарапали, а на задней стенке шкафа осталась крохотная впадина. Эти следы были едва заметны на темной твердой древесине, зато полностью совпадали по расстоянию с отметками на светлой и более податливой ручке вантуза. Теперь картина ясна. Думаю, эксперты-криминалисты, прокурор и, надеюсь, присяжные со мной согласятся. Итак, убийца попросился – или попросилась – в ванную комнату, затем вернулся и просунул ручку вантуза между стеной и шкафом. Он потянул рычаг на себя и сдвинул неустойчивый шкаф на дюйм или чуть больше, пока за дело не взялась сила тяжести. Силе действия, как справедливо заметил сэр Исаак Ньютон, соответствует равная сила противодействия.
Орудие убийства номер два было убрано на место в ванную.
Таким образом, теперь я знал два факта: во-первых, Отиса Паркера убили, во-вторых, как его убили.
Оставалось выяснить, кто его убил. И почему. Если понять почему, то, как правило, вскоре выяснится и кто. Насколько я разбираюсь в своем деле, когда мотив встречается с возможностью, рождается преступление. А когда преступление замаскировано под несчастный случай, убийцу нужно искать среди близких убитого.
Было бы неплохо еще ненадолго задержаться в этом кабинете, но, к несчастью, кабинет не может сдвинуться с места, а мне как раз предстояло взять показания у одного из близких жертвы – у продавца Скотта, который, наверное, уже вконец извелся на складе, ожидая меня.
Сняв перчатки, я спустился по лестнице.
– Где тут у них склад? – спросил я у Рурка.
Он указал на закрытую дверь в задней части магазина. Яичница с ветчиной взывали ко мне со стола, но профессионал не станет снимать показания с набитым ртом, поэтому я просто прихватил стаканчик с кофе и прошел на склад.
Ярко освещенная комната была уставлена металлическими книжными стеллажами. Выглядели они вполне надежно, но после того, что произошло с бедным мистером Паркером, я все равно чувствовал себя здесь неуютно.
В центре комнаты, за столом, так же заваленным книгами и накладными, сидели патрульный Симмонс и молодой джентльмен, который, учитывая обстоятельства, не мог быть никем иным, как Скоттом. Кажется, я прежде видел его мельком в магазине.
Я открыл тяжелую металлическую дверь и осмотрел задний двор – вымощенную плиткой площадку, которую окружала кирпичная стена высотой примерно в десять футов. Калитки я там не увидел, но даже и через такую стену вполне можно перемахнуть, если найти какую-нибудь подставку или если у вас на хвосте сидит полицейский. Всякое приходилось видеть, причем и по одну сторону закона, и по другую. А еще там была пожарная лестница, ведущая на второй этаж.
Закрыв дверь, я обернулся к Скотту и назвал себя, указав на свой значок, – как женщина-полицейский в фильме «Фарго». Потешная, надо признать, сцена.
Патрульный Симмонс, все это время, согласно диспозиции, нянчившийся со свидетелем, с надеждой спросил:
– Я вам еще нужен?
– Нет, но далеко не уходи.
Он кивнул и поспешил к выходу.
Я улыбнулся Скотту, но ответной улыбки не дождался. Парень все еще имел встревоженный и несчастный вид: вероятно, переживал за свое будущее в книжном магазине «Тупиковое дело».
Кофе остыл, но я приметил на маленьком столике, зажатом между стеллажами, микроволновку и засунул в нее бумажный стаканчик. Двадцать секунд? Нет, лучше тридцать.
Над столом висел график работы, согласно которому Скотт должен был прийти сегодня в магазин в восемь тридцать, а некой Дженнифер на этой неделе предстояло несколько вечерних смен. Что ж, чем меньше работников, тем меньше придется брать показаний. К расписанию был прилеплен стикер с напоминанием: «Д. Лоуренс, 10 часов, вторник». Значит, сегодня.
Я взял кофе из микроволновки и уселся напротив Скотта. Это был хлипкий паренек лет двадцати пяти, с короткими темными волосами, в черных брюках и футболке, с алмазным гвоздиком в мочке левого уха, означающим, вероятно, что он республиканец. Хотя, может быть, я чего и путаю. Но, по крайней мере, теперь я вспомнил кое-что еще: на работе Скотт гораздо чаще недовольно ворчал, чем приветливо улыбался покупателям.
Я пролистал дюжину страниц с показаниями Скотта и понял, что он еще не закончил рассказывать, кто, что, где и когда. Обычно короткие показания дают те, кому нечего скрывать. Подробные вызывают больше подозрений, а этот отчет пестрел подробностями.
Оценив четкий убористый почерк Скотта, я сказал:
– Думаю, это очень полезные сведения о том, что здесь произошло.
– Спасибо.
– Как, по-вашему, – спросил я, – полиция приехала быстро?
Он кивнул.
– Хорошо. А «скорая помощь»?
– Да…
– Хорошо.
Думаете, в мои обязанности входит оценивать работу службы «девять-один-один»? Ничего подобного. Я положил исписанные листы на стол и поинтересовался:
– Как самочувствие?
Скотт немного растерялся, но все-таки ответил:
– Не очень.
– Должно быть, нервное потрясение.
– Да.
– Давно вы здесь работаете?
– В июне будет три года.
– Сразу после колледжа?
– Да.
– Ну и как работа?
– Подходящая, – оживился он. – Хватает на еду и жилье, пока я пишу свой роман.
– Ну, удачи, раз такое дело.
Каждый продавец или официант в этом городе считает своим долгом сообщить клиенту, что на самом деле он писатель, артист, музыкант или художник. Чтобы вы, не приведи господи, не вообразили, будто он продавец или официант.
– Во сколько вы пришли на работу сегодня? – спросил я.
– Я уже сказал другому полицейскому, что пришел примерно в семь тридцать, – ответил он.
– Все правильно. Но почему так рано?
– Разве это рано?
– По графику вы начинаете работу в восемь тридцать.
– Да, но… мистер Паркер попросил меня прийти пораньше.
– Зачем?
– Расставить книги.
– По-моему, они и так расставлены. Когда вы в последний раз что-нибудь продали?
– Мне нужно было заполнить кое-какие документы.
– Вот оно что? Ну ладно, Скотт, давайте восстановим ход событий. Вы пришли и открыли входную дверь?
– Да, – подтвердил он и напомнил: – Все это есть в моих показаниях.
– Хорошо. И сколько было времени?
– Почти семь тридцать.
– Дверь была заперта?
– Да.
– Вы знали, что мистер Паркер уже пришел?
– Нет. То есть сначала не знал. Я заметил свет в его кабинете наверху и позвал мистера Паркера.
– Мне почему-то кажется, что он не ответил.
– Нет… он… в общем, я решил, что он здесь – на складе, и я тоже пошел сюда, чтобы получить указания.
– А что вы подумали, когда увидели, что его здесь нет?
– Я… я подумал, что он, наверное, в ванной комнате, наверху.
– Или выскочил за яичницей с ветчиной.
– Э-э-э… он… нет, если бы он вышел, то обязательно выключил бы свет, – объяснил Скотт. – Он очень экономный человек. Был.
– Вот именно.
Теперь ему уже не нужно ничего экономить.
– Пожалуйста, продолжайте, – кивнул я.
– Ну вот… как я уже написал в показаниях, примерно через двадцать минут я отнес часть книг к прилавку и снова позвал мистера Паркера. Он не ответил. И тут я обратил внимание… что не видно верхушки шкафа.
Откровенно говоря, я и сам в прошлые посещения видел этот шкаф. Две или три верхние полки. Но не сегодня.
– Сначала я не знал, что мне делать… – продолжал Скотт. – Я снова посмотрел наверх, затем поднялся до середины лестницы и опять позвал… потом вышел на площадку…
Рурк говорил мне, что Скотт выглядел скорее встревоженным, но сейчас он действительно был потрясен, заново переживая те ужасные мгновения, когда увидел, что хозяина раздавили полтонны красного дерева и бумаги.
Я молча слушал, время от времени сочувствующе кивая. А Скотт рассказывал дальше:
– Я окликнул его по имени, но он не отвечал… и не шевелился…
– А как вы узнали, что он там?
– Я просто увидел… еще на ступеньках увидел, что он лежит под шкафом.
– Да? А мне показалось, вы сказали, что поднялись до конца.
– Я… нет, наверное, заметил этот ужас еще на лестнице. А потом бросился к мистеру Паркеру. Я пытался поднять шкаф, но не смог. И тогда позвонил в службу «девять-один-один» по мобильнику.
– Правильное решение. – Я заглянул в его показания и задал следующий вопрос: – Потом вы позвонили миссис Паркер?
– Да.
– Вы хорошо с ней знакомы?
Он задумался.
– Я знаком с ней три года. Они тогда только начали встречаться.
– О, так они молодожены?
– Да. – Скотт немного оживился. – Поженились в прошлом июне.
– Он уже был женат?
– Да. Но это было до того, как я сюда пришел.
– А она?
– Думаю, тоже.
Я вспомнил фотографию на столе покойного.
– Сколько ей лет?
– Наверное, около сорока.
Продавцы книг всегда находят молоденьких цыпочек.
– Как по-вашему, она красивая женщина? – спросил я.
– Думаю… я не так уж часто ее видел. Она здесь почти не бывает.
Скотт наверняка уже насторожился, оттого что я гнул в одну сторону, так что пришлось изобразить простачка.
– Я всегда стараюсь получить представление о семье покойного, прежде чем сообщать им ужасные известия.
Он, похоже, проглотил наживку и кивнул.
Тогда я спросил его напрямик:
– У Паркеров был счастливый брак?
Он пожал плечами:
– Не знаю. Думаю, что да. А почему вы об этом спрашиваете?
– Я же только что вам объяснил, Скотт.
Если не ошибаюсь, Скотт говорил Трипани, будто бы миссис Паркер работает дома. Нужно уточнить.
– Чем она зарабатывает на жизнь?
– Она дизайнер. Интерьерный дизайнер. Работает дома.
– А вы не знаете, где она может быть сейчас?
– Нет, не знаю. Вероятно, встречается с заказчиком.
– А могла она уехать из города?
– Могла, – ответил он. – Она из Лос-Анджелеса, и у нее там остались клиенты.
– Правда?
Лос-Анджелес. Кто у нас еще живет в Лос-Анджелесе? Ах да! Джей Лоуренс. До чего же тесен этот мир.
– А здешний интерьер, случайно, не она проектировала? – спросил я.
Он на мгновение замялся, а потом ответил:
– Нет, магазин проектировала не она.
– Значит, его кабинет?
– Не знаю. Да. Наверное.
– Это три разных ответа. А вопрос один: она обставляла его кабинет? Да или нет?
– Да.
– Когда это было?
– Э-э-э… кажется, около двух лет назад.
– Они тогда еще просто встречались?
– Да.
– Значит, это она предложила ему этот шкаф?
Он ответил не сразу:
– Наверное.
Скотт был паршивым свидетелем. Все их поколение такое, насколько я могу судить. Вместо мыслей в голове каша, мозг наполовину выжжен психотропными препаратами, образование на порядок превосходит трудолюбие, судя по тому, как неспешно он пишет свой «великий американский роман». С другой стороны, парень все-таки приходит по утрам на работу, стало быть, он еще не законченный лоботряс.
Что касается миссис Паркер, то, боюсь, она очень тяжело воспримет мои новости, особенно если это и в самом деле она купила книжный шкаф, но не позаботилась о том, чтобы надежно его закрепить. То есть ей трудно будет смириться с этим. И ситуацию усугубит тот факт, что она сама забрала эти мебельные клинья для другой работы и… Стоп, еще слишком рано делать выводы.
– У нее хорошо идут дела? – спросил я Скотта.
– Не знаю.
– А у вашего магазина?
– Не знаю. Я ведь просто продавец.
– Не уходите от ответа.
– Я… я думаю, он едва сводит концы с концами, – соизволил сообщить он. – Но я получаю зарплату.
– А как насчет арендной платы?
– Это его собственный дом.
– Вот как? А что там, на верхних трех этажах?
– Ничего. Никого. Пустые помещения, их никто не арендует.
– Почему?
– Нужно подвести отопление. Отремонтировать пожарную лестницу. Лифт тоже не работает.
А денег на ремонт, конечно же, нет. И о чем только думал мистер Паркер, покупая этот дом?
– Дом достался ему по наследству, – словно прочитав мои мысли, подсказал Скотт.
Я кивнул. Дом нужно было сразу продать застройщикам. Но он хотел иметь собственный книжный магазин. Большой любитель книг, Отис Паркер, жил своей мечтой, которая на деле обернулась кошмаром. И дизайнерская карьера миссис Паркер тоже могла оказаться не более чем хобби… или же она махнула на все рукой и решила во всем потакать мужу.
Мотив получался слишком заковыристым. Нельзя же просто так взять первый попавшийся мотив и постараться подогнать под него всю картину преступления. Я хочу сказать, если мертвый мистер Паркер и мог бы принести больше выгоды, чем живой, – а дом, во всяком случае вместе с землей, стоит не меньше двух миллионов, даже в этом районе, – это еще не означает, что молодая жена желала смерти своему супругу. Может быть, она просто хотела, чтобы он продал дом, перестал бросать деньги в черную дыру – этот самый книжный магазин «Тупиковое дело» – и нашел себе другую работу. Или хотя бы переоборудовал помещение в бар.
А возможно, я просто бегу впереди паровоза. Исходя из всего того, что мне здесь наговорили, супруги Паркер нежно любили друг друга, и кончина мужа, связанная с любовно выбранным женою книжным шкафом, заставит убитую горем вдову уйти в монастырь.
Тем временем стоит проверить, брал ли мистер Паркер кредиты под залог этого здания, застраховал ли свою жизнь и составил ли брачный договор. Деньги – очень убедительный мотив. Если верить статистике, это главный мотив большинства преступлений.
– Значит, – вернулся я к прерванному разговору, – сначала вы позвонили в службу спасения «девять-один-один», а потом жене мистера Паркера?
Скотт кивнул.
– Из кабинета или снизу?
– Снизу. Я спустился, чтобы открыть дверь.
– И звонили вы по своему мобильнику?
– Да.
– У вас есть номер ее домашнего телефона?
– Да… мне дали домашний номер Паркеров, на всякий случай.
– Все правильно. И еще у вас есть номер мобильника миссис Паркер… А это на какой случай?
– На случай, если я не смогу дозвониться до мистера Паркера.
– Хорошо.
Когда я просмотрю распечатку, там могут оказаться очень интересные звонки, как исходящие, так и входящие.
Когда убийство выглядит как несчастный случай, нет необходимости долго разбираться в причинах смерти и в том, как она произошла. Но если полицейский что-либо заподозрит, он начинает копать глубже и порой выкапывает такое, что не совпадает с показаниями свидетелей.
Мне хватило и пятнадцати минут, чтобы понять, что речь идет об убийстве. Так что я уже начал копать, хотя все остальные, за исключением, пожалуй, патрульного Рурка, были уверены: произошел необычный и трагический несчастный случай.
Скотт, что бы я ни говорил про его выжженные мозги, уже почуял, куда ветер дует, и снова забеспокоился. Так что я решил не ходить вокруг да около.
– Вам не кажется, что смерть вашего работодателя наступила не вследствие несчастного случая, а по другой причине?
– Нет, – быстро и твердо ответил продавец. – Но другому полицейскому именно так и показалось.
– Вероятно, он читает слишком много детективных романов, – предположил я. – А вы?
– Нет. Я такую дрянь не читаю.
Похоже, он был невысокого мнения о детективных романах, и это меня задело. Зато подсказало следующий вопрос:
– Сегодня должен прийти Джей Лоуренс?
– Да, – кивнул Скотт. – Чтобы подписать свои книги. У него рекламное турне. Он должен прийти к десяти.
Я взглянул на часы:
– Похоже, он опаздывает.
– Да. Авторы вечно опаздывают.
– Где он остановился в Нью-Йорке?
– Не знаю.
– У вас есть номер его мобильника?
– Да… где-то должен быть.
– Вы встречались с ним?
– Несколько раз.
– Насколько хорошо мистер Паркер знает его? То есть знал.
– Думаю, они хорошо знакомы. Они часто виделись на презентациях.
– А миссис Паркер?
– Да… полагаю, она тоже с ним знакома.
– По Лос-Анджелесу?
– Да… видимо, так.
То ли из любопытства, то ли по какой другой причине я спросил Скотта:
– Книги Джея Лоуренса хорошо продаются?
В голосе Скотта появилась уверенность профессионала:
– Раньше продавались, а сейчас – нет. Мы отдаем их почти даром.
– Правда? Но вы ведь купили пять коробок ему на подпись.
Скотт фыркнул:
– Это простая любезность. Или знак уважения. Он был лично знаком с мистером Паркером и даже приезжал в наш магазин.
– Все правильно.
Было бы немного неловко, если бы всего две-три книги ожидали здесь подписи Джея Лоуренса.
Ну что ж, на этой работе каждый день узнаешь что-то новое. Джей Лоуренс, которого я считал популярным автором, на самом деле таковым не был. Только казался. Возможно, моя работа приносит мне больше денег, чем ему – описание моей работы.
У меня было еще много вопросов к Скотту, но тут в дверь постучали, и в комнату заглянул патрульный Симмонс.
– Пришел какой-то тип, назвался писателем Джеем Лоуренсом и хочет видеть покойного, – доложил он и добавил: – Рурк сказал, что произошел несчастный случай, но не обмолвился насчет смертельного исхода.
Я взглянул на часы: десять двадцать шесть, прошу заметить.
– Составьте компанию Скотту, – попросил я Симмонса, а самому Скотту посоветовал: – Пишите. Возможно, это будет бестселлер.
Я вышел в магазин. Мистер Джей К. Лоуренс, одетый в черное кашемировое пальто, сидел, скрестив ноги, в кресле с подголовником и всем своим видом выражал нетерпение. На самом деле он наверняка нервничал – как-никак полиция, несчастный случай и все такое, – но скрывал беспокойство под маской раздражения. С другой стороны, любой писатель – жуткий эгоист, и если его задерживают из-за всяких пустяков вроде землетрясения или нападения террористов, он воспринимает это как личное оскорбление.
Я назвал себя и снова показал на значок. Нужно выбросить из головы эту идиотскую киношную сцену, иначе меня скоро и в самом деле станут принимать за идиота. А впрочем, вовсе неплохо, если подозреваемые будут так думать. Джей Лоуренс подозреваемым пока не был, но имел неплохие шансы стать им.
Прежде чем он успел подняться – если, конечно, у него было такое намерение, – я уселся напротив.
Он был похож на свое фото – аккуратная прическа и легкий макияж. Под расстегнутым пальто я разглядел зеленый замшевый жакет и золотистый галстук. Стрелочки на аккуратно отутюженных брюках и кисточки на мокасинах. Терпеть не могу кисточки.
Я сразу перешел к делу:
– Вынужден сообщить вам, что Отис Паркер мертв.
Похоже, мои слова потрясли мистера Лоуренса – как будто присутствие полицейских не объясняет, что здесь на самом деле произошло.
Он собрался с мыслями и спросил:
– Как это вышло?
– Что вышло?
– Как он умер?
– Несчастный случай. На него упал книжный шкаф.
Мистер Лоуренс взглянул наверх и еле слышно прошептал:
– Боже мой.
– Правильно. Книжный шкаф в его кабинете. Не на складе.
Мистер Лоуренс ничего не ответил, и я продолжил рассказ:
– Его труп обнаружил Скотт.
Писатель кивнул, а затем спросил:
– Кто такой Скотт?
– Продавец, – объяснил я. – Мы оставили миссис Паркер сообщение на сотовом телефоне и на домашнем, но пока не получили от нее ответа. Вы, случайно, не знаете, где она?
– Нет… не знаю.
– Вы были близко знакомы с Паркерами?
– Да…
– В таком случае не могли бы вы дождаться, когда она приедет?
– Э-э-э… да. Пожалуй, так будет лучше, – сказал он и добавил: – Не могу поверить…
Стоило, однако, держать в уме, что этот парень пишет о моей работе, и задавать ему вопросы нужно с осторожностью. Не хотелось бы навести его на мысль, что я подозреваю нечистую игру. Правда, вокруг магазина не натянули оградительную ленту, а внутри не хозяйничала команда экспертов, так что у мистера Лоуренса не было причин думать, будто здесь ведется расследование убийства. Если он не имел к этому никакого отношения, то хуже не будет. А если все-таки имел, то наверняка задышал ровнее, чем в тот момент, когда направлялся к магазину для раздачи автографов. Кроме того, я так и не снял свой плащ, и у господина писателя – или у кого-то еще – могло создаться впечатление, будто я заскочил сюда ненадолго.
Чтобы он почувствовал себя еще свободнее, я сказал:
– Мистер Лоуренс, я прочитал две ваши книги.
Его лицо немного просветлело.
– Какие?
– Ту самую, где говорилось о писателе, замыслившем убийство своего литературного агента.
– Это я писал от чистого сердца, – признался он.
– Правда? Видимо, об этом мечтают все писатели?
– Большинство. Но некоторые предпочли бы убить редактора.
Я усмехнулся и продолжил:
– А еще «Смертельный брак» – о молодой женщине, убившей своего пожилого мужа. Замечательная книга.
После секундного молчания он сказал:
– Я никогда не писал на эту тему.
– Не писали? Гм… простите, я иногда путаюсь с книгами.
Он не ответил, а затем задал вопрос, прозвучавший почти по Фрейду:
– Миа знает?
– Кто?
– Миссис Паркер.
– Ах да. Миа. Нет, не знает. У нас не принято говорить такое по телефону. Мы подождем еще пятнадцать минут, а потом отправим тело в морг, – добавил я и без всякого перехода предложил: – Может быть, вы ей позвоните?
Лоуренс помялся немного, а потом выдавил:
– Мне бы не хотелось этого делать.
– Все правильно. Я сам позвоню. У вас есть номер ее телефона?
– При себе нет.
– А в мобильнике?
– Мм… точно не знаю. А у вас разве нет?
– При себе нет, – ответил я и попросил: – Проверьте свой список. Мне бы в самом деле хотелось, чтобы она приехала сюда. Это лучше, чем в морг.
– Сейчас… – Он достал телефон и прокрутил список: – Домашний номер… сотовый Отиса… ага, вот и Миа.
– Отлично.
Я протянул руку, и он с видимой неохотой отдал мне телефон. Будь я чуть понаглее, обязательно проверил бы журнал вызовов, но, если понадобится, это можно сделать и позже. Я быстро набрал номер Миа Паркер, и она тут же ответила:
– Джей, ты где?
Сидит рядом с детективом в книжном магазине «Тупиковое дело».
– Это детектив Кори, миссис Паркер, – сказал я.
– Кто?..
– Детектив Кори. Полиция Нью-Йорка. Я одолжил телефон у мистера Лоуренса.
Тишина.
– Я сейчас нахожусь в книжном магазине «Тупиковое дело», мэм, – продолжил я. – Боюсь, что здесь произошел несчастный случай.
– Несчастный случай?
– Разве вы не получили наше сообщение на автоответчик?
– Нет… Какое сообщение?
– О несчастном случае.
– А где Джей?
О ком она спросила в первую очередь?
– Он здесь, рядом со мной, – ответил я.
– Почему у вас его телефон? Дайте мне поговорить с ним.
Похоже, ее не очень интересовало, что за несчастный случай и с кем он произошел, так что я вернул телефон Джею.
– Алло. Миа?
Миа, Миа, мамма миа. Муж твой Отис в rigor mortis.
– В магазине произошел несчастный случай, – повторил Лоуренс. – Отис… – Он посмотрел на меня, я покачал головой, и он продолжил: – В тяжелом состоянии.
Она что-то ответила, затем он спросил:
– Где ты сейчас? Можешь приехать сюда?
Он выслушал ее ответ, кивнул мне и сказал в телефон:
– Я буду ждать тебя здесь.
Лоуренс выключил трубку и сообщил мне:
– Она была дома. Приедет через десять-пятнадцать минут.
– Интересно, почему мы не смогли дозвониться до нее? – вслух подумал я.
– Она говорит, что писала заявку, – объяснил он. – У нее свой кабинет, и она отключается от всего мира, когда работает над проектом.
– Правда? А вы тоже отключаетесь?
– Да, и я.
– Хорошо бы и мне иметь такой кабинет.
На самом деле я тоже отключаюсь от всего мира, когда пью шотландский виски, и для этого подходит любая комната.
– И все же она ответила на ваш звонок, – заметил я.
– Миа только что закончила работу.
– Понятно, – сказал я и снова подумал вслух: – Обычно пострадавших, особенно в тяжелом состоянии, отправляют в больницу, а не оставляют в книжном магазине.
Лоуренс промолчал.
– И все-таки миссис Паркер не увидела ничего странного в том, что ее попросили приехать в магазин.
Мы посмотрели друг другу в глаза, и Лоуренс все же заговорил:
– Думаю, она догадывается, что это не просто несчастный случай, детектив. Сдается мне, любой человек, получивший такое сообщение, теряет рассудок и отказывается верить. Вы меня понимаете?
– Да, понимаю. Спасибо.
Два замечания, если позволите. Первое: мне не нравился Джей Лоуренс, и это было взаимно. Отвращение с первого взгляда. И он еще расхваливает полицейских в своих романах. Рик Стронг, полиция Лос-Анджелеса. Какое разочарование! Но возможно, ему действительно нравились полицейские. Это я ему не нравился. Что ж, я умею производить такое впечатление на напыщенных засранцев.
И это подводит нас ко второму замечанию. Джей Лоуренс был покладистым свидетелем и быстро отвечал на мои каверзные вопросы. Мне доводилось видеть таких парней, и в основном это были именно парни – эгоистичные и самодовольные, как правило, весьма обаятельные и насквозь лживые, одним словом – социопаты. Не говоря уже о нарциссизме. Кроме того, он сочинял всякую чушь ради денег.
Но возможно, я сужу о Джее К. Лоуренсе слишком поспешно и слишком строго. Да и не имеет значения, что я о нем думаю. Мы никогда с ним больше не увидимся – если только я не упрячу его за решетку по обвинению в убийстве.
И наверняка я больше не прочту ни одной его книги. Ну может быть, стащу из библиотеки, чтобы сократить ему выплаты с продаж.
– Я заметил кучу ваших книг в кабинете Паркера, – сказал я Джею Лоуренсу. – Не хотите ли вы их подписать, раз уж все равно ждете?
Он не ответил, возможно и в самом деле обдумывая мое предложение. Я хочу сказать, что подписанная книга – это проданная книга. А ему очень нужны были продажи.
– Вам не обязательно подниматься наверх, – заверил я. – Если хотите, я попрошу Скотта перенести все экземпляры сюда.
– Не думаю, что это было бы уместно в такую минуту, детектив, – холодно ответил Лоуренс.
– Возможно, вы правы, однако… не люблю навязываться, но не могли бы вы подписать хотя бы одну книгу, лично для меня?
И предоставить отпечатки пальцев и свою ДНК.
– Может быть, позже.
– Ну и ладно. – Я остался сидеть на своем месте, напротив Лоуренса. – Где вы остановились?
– В «Карлайле».
– Хороший отель.
– За него платит мой издатель.
– Когда вы прилетели в Нью-Йорк?
– Вчера вечером.
– Надолго здесь останетесь?
– Сегодня же вечером улетаю в Атланту.
– Вы сможете вернуться на похороны?
Он задумался, а потом ответил:
– Это нужно согласовать с моим рекламным агентом. Турне расписано на месяцы вперед. Знаю, что звучит цинично, но…
– Понимаю. Деловая жизнь поддается планированию, а смерть – нет. Вы могли бы использовать этот сюжет в своей следующей книге, – предложил я.
Лоуренс пропустил мимо ушей мое предложение.
– Прошу прощения, но мне нужно сделать кое-какие деловые звонки, – сказал он и пояснил: – Я должен сообщить моему агенту, что на сегодня все встречи и интервью отменяются.
Я поднялся с кресла.
– Все правильно. Когда приедет миссис Паркер, я бы хотел, чтобы она узнала ужасное известие от вас.
Он промолчал.
Ну что ж, мистер Лоуренс сидит в магазине вместе с патрульным Рурком, Скотт на складе под присмотром патрульного Симмонса сочиняет бестселлер, и только Отис Паркер лежит один в своем кабинете, уже остывший до комнатной температуры. Самое время позавтракать.
Я взял с прилавка бумажный пакет и вышел на улицу. На безлюдной Нортмур-стрит было все так же холодно и ветрено. Теперь я заметил на витрине магазина экземпляр «Смерть стучит один раз» Джея К. Лоуренса и маленькую табличку «С автографом автора». Нет, пока что без автографа.
Устроившись на заднем сиденье машины патрульного Рурка, я вытащил свой сэндвич с яичницей и ветчиной и откусил. Комнатная температура.
Я решил позвонить лейтенанту Руису сам, не дожидаясь его звонка. Он ответил сразу.
– Я все еще в книжном магазине «Тупиковое дело», – начал я.
– И как там дела?
– Ну что сказать…
Я чуть не соврал вам. Нет, это была плохая идея. Руиса, как и меня самого, больше интересовали расследование и арест преступника, чем пустые формальности, потому я произнес:
– У меня есть причины считать, что это убийство.
– Да ну?
– Но я не хочу объявлять об этом раньше времени.
Ответа не последовало.
Я откусил еще раз и продолжил:
– Думаю, книжный шкаф кто-то опрокинул.
– Ты завтракаешь?
– Нет, просто жую свой галстук.
Он не оценил шутку и спросил:
– Помощь нужна?
– Нет, мне нужно примерно тридцать минут. Или сорок.
– Где труп?
– Там же, где его нашли.
– Подозреваемые?
– Похоже, кто-то из своих.
– Мне звонил сержант Трипани. Он считает, что это похоже на несчастный случай.
– Нет, это похоже на то, что он проиграл мне завтрак.
Первое правило для копов, собравшихся вешать кому-то лапшу на уши, звучит так: «Лапша должна быть одного сорта», поэтому лейтенант Руис сказал мне:
– Значит, ты считаешь, что это несчастный случай?
– Да, пока я буду считать, что это несчастный случай.
– Позвони мне через полчаса.
Нажав отбой, я выбрался из машины и вернулся в магазин. Мистер Лоуренс разговаривал по мобильнику. Он отошел на порядочное расстояние от Рурка, чтобы тот ничего не услышал. С кем беседовал господин литератор, я не понял, но при необходимости мог бы потом затребовать список его звонков.
Пока я стоял у двери и смотрел на улицу, к магазину подъехало такси, из которого вышла леди, и, судя по фотографии, это была миссис Паркер.
Она посмотрела на патрульную машину и решительно зашагала к двери. Лицо у нее было встревоженное, но я бы не рискнул сказать, что ее мучило именно беспокойство за судьбу мужа. То есть вид у миссис Паркер был такой, словно ей предстояло сделать нечто неприятное, но необходимое.
Она открыла дверь, мельком взглянула на меня и на патрульного Рурка, а затем увидела в глубине магазина Джея Лоуренса, который, конечно же, тоже ее заметил. Они бросились друг к другу и встретились напротив стола с уцененными книгами.
На мгновение оба застыли в неудобных позах, как будто не могли решить, как лучше поступить – обняться, взяться за руки или сыграть в ладушки.
Наконец он все-таки взял ее за руки и сказал:
– Миа, мне очень жаль. Отис…
Мертв. Давай, Джей, договаривай! У меня в запасе всего тридцать минут, а потом придется объявить о предполагаемом убийстве.
Она поняла без слов, и они обнялись. Он оглянулся через плечо и застал меня в тот момент, когда я смотрел на часы, дожевывая кусок сэндвича. Я и в самом деле выглядел бесчувственной скотиной.
Что, если оба они не причастны к убийству Отиса Паркера? Я знал, что это сделал кто-то из своих, но своими можно было назвать и Скотта, и бывшую жену Отиса, и вечернюю продавщицу Дженнифер, и многих других, пока незнакомых мне людей, которые могли зайти к Отису Паркеру в нерабочее время. Правильно?
Что касается мотива, то, строго говоря, существует шесть основных причин для убийства. Готовы записывать? Это деньги, месть, ревность, необходимость скрыть другое преступление, попытка избежать позора и унижения и, наконец, маниакальная страсть к убийству. Могут быть и особые случаи, и всевозможные сочетания уже названных причин, но полноценное расследование получится лишь тогда, когда вы сосредоточитесь на этих шести вариантах и проверите по ним каждого, даже наименее вероятного из подозреваемых.
Конечно, порой можно обойтись и без того, чтобы проходить весь этот путь до конца. Иногда хватает и улик, собранных экспертами-криминалистами, – например, отпечатков пальцев на орудии убийства. Но это не моя работа. Я детектив, и в первую очередь имею дело с человеческой природой, а еще с подсказками, которые вижу собственными глазами, и с тем, что говорят и о чем молчат подозреваемые. При определенной ловкости и везении я могу вывести их на чистую воду раньше, чем парни из экспертного отдела.
Размышляя обо всем этом, я не переставал наблюдать за мистером Лоуренсом и миссис Паркер. Они сидели на соседних стульях, он положил ей руку на плечо, а она время от времени промокала глаза его платком.
Симпатичная женщина, кстати сказать. Несколько моложе, чем говорил Скотт, – около тридцати пяти лет. Длинные волосы цвета воронова крыла, макияж а-ля Мартиша Аддамс. Фигура наверняка отличная. Пальто из черного каракуля было расстегнуто, из-под него выглядывало темно-серое вязаное платье, очень дорогое на вид. Еще на леди были высокие черные сапоги, кашемировый шарф и перчатки, которые она, впрочем, уже сняла. Одевалась миссис Паркер со вкусом и в придачу носила золотые часы и обручальное кольцо с превосходным бриллиантом.
Я попытался представить, как она в этом наряде работает дома над проектом. Но возможно, миссис Паркер готовилась к деловой встрече.
Решив, что приличия соблюдены, я оставил сэндвич на прилавке и подошел к безутешной вдове и ее преданному другу. На этот раз, представляясь, я не указал на свой значок.
Леди молча посмотрела на меня.
– Сочувствую вашему горю, – сказал я.
Она кивнула.
– Иногда близкие покойного хотят увидеть его тело, – тихо и кротко произнес я. – Одним это помогает перенести утрату. Другим причиняет еще больше боли.
А третьи полностью теряют контроль над собой и во всем сознаются.
– Это ваш выбор, – добавил я.
Она ответила, почти не задумываясь:
– Я не хочу… смотреть на него.
– Понимаю, – сказал я. – Мне бы хотелось, чтобы вы оставались здесь до того момента, когда тело отправят в морг. Вероятно, вам придется подписать кое-какие документы.
– Я хочу домой, – проговорила леди слабым голосом.
– Хорошо. Я вызову патрульную машину, она отвезет вас.
Немного позже.
Джей Лоуренс, не посоветовавшись с убитой горем вдовой, заявил:
– Я поеду вместе с ней.
Я действительно хотел задать несколько вопросов Миа Паркер, но не имел права задерживать ее здесь. Не все было выяснено и с Джеем Лоуренсом, но он увязался за безутешной вдовой. Можно, конечно, допросить подозреваемых по отдельности и поймать их на неувязках в показаниях. Кроме того, закон разрешает обманывать подозреваемых, если это поможет вытянуть из них новую информацию. Например, так: «Хорошо, мистер Лоуренс, значит, вы сказали А, но миссис Паркер и Скотт сказали Б. Кто-то из вас говорит неправду, а, мистер Лоуренс?» На самом деле неправду сказал бы я. Но нельзя заставить одного из подозреваемых играть против другого, когда они сидят рядом. Впрочем, у меня еще есть показания Скотта, хотя полезного там и не много.
Ко всему прочему, это не расследование убийства, поэтому здесь нет никаких подозреваемых, и этих людей нельзя допросить поодиночке.
То есть сам-то я не сомневался: Отиса Паркера убили, все было заранее спланировано, преступление совершил кто-то из своих и в нем замешаны двое. И эта парочка, сидящая сейчас передо мной, – лучшие кандидаты в подозреваемые. Но я должен тянуть за нитку осторожно и обращаться с ними как с убитой горем вдовой и ее весьма опечаленным другом, который к тому же пишет детективные романы и немного разбирается в моей работе. Одним словом, это было тупиковое дело в книжном магазине «Тупиковое дело», а часы между тем продолжали тикать.
Возможно, стоило просто сказать: «Сожалею, что вынужден это говорить, но у меня возникли подозрения в том, что Отис Паркер был убит, и поэтому я бы очень хотел, чтобы вы отправились вместе со мной в участок и помогли полиции в расследовании».
Я решил именно так и поступить. У меня оставалось еще немного времени до звонка Руису, поэтому я отодвинул стул в сторону, нацепил на лицо сочувствующее выражение и спросил у миссис Паркер:
– Не хотите ли воды? Или, может быть, кофе?
– Нет, спасибо.
– Я могу посмотреть, нет ли в кабинете мистера Паркера более крепких напитков, – предложил я.
Она покачала головой.
– Насколько я понимаю, это вы занимались дизайном его кабинета, – непринужденным тоном заметил я. – Очень красиво.
Наши взгляды встретились, и миссис Паркер после недолгого колебания разоткровенничалась:
– Я ведь говорила ему… говорила, что нужно прикрепить его к стене… и он сказал, что так и сделал.
– Это вы про книжный шкаф?
Она кивнула.
– К сожалению, нет, не сделал.
– Ох, – всхлипнула она, – если бы только он меня послушал!
Все правильно. Если бы мужчины слушали своих жен, они жили бы дольше и счастливее. Но женатым мужчинам, видимо, быстро надоедает жить. Вот почему они умирают раньше своих жен. Они сами этого хотят. Но я, кажется, отвлекся.
– Прошу вас, – сказал я миссис Паркер, – не обвиняйте себя ни в чем.
Лучше предоставьте это мне.
Она закрыла лицо руками и снова всхлипнула.
– Я должна была сама все проверить, когда заходила в его кабинет… но я всегда верила Отису на слово.
Значит, она первая женщина за всю историю человечества, которая так поступала. Простите, меня снова унесло в сторону.
На самом деле я вполне мог предположить, что ей нравился ее муж. Возможно, он заменял ей отца. Несмотря на грим Мартиши Аддамс, миссис Паркер выглядела милашкой, и у нее был нежный голосок. Может быть, я пошел по ложному следу. Но… моя интуиция говорила другое.
Ответ на следующий вопрос был известен мне заранее.
– Скажите, миссис Паркер, вы с мистером Лоуренсом познакомились в Лос-Анджелесе?
Мистер Лоуренс опередил ее:
– Да, так и есть. Но я не понимаю, какое это имеет значение.
Разумеется, ты все понимаешь, Джей. Ты ведь пишешь как раз об этом.
– Мне нужно указать в рапорте о несчастном случае, в каких отношениях вы находитесь с вдовой, – на ходу выдумал я объяснение.
Он не сказал: «Что за бред?» – но его лицо ясно это выражало. Вот и славно. Пусть напыщенный засранец попотеет.
– Мы с Джеем дружим много лет, – прощебетала Миа Паркер – этакая простушка из Лос-Анджелеса. – Наши бывшие супруги тоже знали друг друга.
Я кивнул.
– Скотт сказал, что вы с мистером Паркером поженились в прошлом июне.
При упоминании о бракосочетании она залилась слезами и опять закрыла лицо руками.
Подождав несколько секунд, я продолжил:
– Я поговорил со Скоттом и, думаю, собрал достаточно информации для рапорта. Но если мне понадобится что-то еще, я снова обращусь к нему и постараюсь лишний раз не беспокоить вас.
Она кивнула и высморкалась в платок своего друга.
А ее друг сообразил, что показания продавца вызвали у меня какие-то подозрения.
Пока мне больше нечего было сказать им обоим, но я, по крайней мере, намекнул Джею Лоуренсу, что его перелет в Атланту может не состояться. И он, похоже, заволновался. Вероятно, он спланировал все это, как один из своих романов, и ожидал, что смерть объявят несчастным случаем. Поэтому мистер Лоуренс и опоздал на полчаса в расчете на то, что труп уже увезут и повесят на дверях табличку «Закрыто». А если бы копы еще копошились на месте, ему сказали бы: «Простите, здесь произошел несчастный случай. Магазин не работает».
Все правильно. Но Джей Лоуренс не мог представить, что патрульный заподозрит неладное и на месте преступления появится детектив Джон Кори. Забавно, что персонаж Джея Лоуренса, полицейский Рик Стронг, выглядел умнее своего создателя. Но и Джею Лоуренсу, и Рику Стронгу далеко до Джона Кори. Правда, с блестящими идеями у меня сегодня было негусто.
Я поднялся и сказал миссис Паркер:
– Должен уведомить вас, что, по городскому законодательству, в случаях… подобных этому, необходимо вскрытие. Таким образом, вы сможете получить тело не раньше чем через двое суток. Исходите из этого. В том маловероятном случае, – прибавил я, – если медэксперт решит, что нужны дополнительные… ну, скажем, дополнительные исследования, вам об этом сразу же сообщат.
Мистер Лоуренс вскочил со стула:
– Что вы хотите этим сказать?
Я посмотрел ему прямо в глаза и ответил:
– Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать.
Он промолчал, но заметно занервничал.
Пришло время позвонить Руису и сообщить, что я официально объявляю о расследовании убийства. У меня были двое подозреваемых, но ни одной улики, чтобы задержать их. На самом деле я не мог даже сказать им, что они представляют интерес для полиции – хотя, разумеется, мог попросить их заглянуть ко мне в полицейский участок и помочь следствию.
Но бывает и так: когда уже кажется, будто все карты разыграны, вы вдруг вспоминаете, что у вас в рукаве есть еще одна. Джокер.
– Скоро должен приехать медэксперт. Пожалуйста, дождитесь его, – произнес я просительно и тут же заверил: – Потом я вызову патрульную машину, и она отвезет вас домой.
– Вы же сказали, что мы можем быть свободны, – напомнил мне мистер Лоуренс. – Мы сами возьмем такси.
– Я передумал. Останьтесь здесь до приезда медэксперта.
– Но зачем? – удивился мистер Лоуренс.
– Затем, мистер Лоуренс, что ему может понадобиться опознание трупа, – немного резко ответил я. – Или информация о покойном: дата рождения, адрес и что-нибудь еще в этом роде. Впрочем, – уточнил я, – вы можете и уехать. А миссис Паркер должна подождать.
Он молча опустился на место и взял ее за руку. Истинный джентльмен. Или, может быть, он просто побоялся оставить ее наедине со мной.
Патрульный Рурк все еще сидел за прилавком, видимо увлекшись книгой. Но я не сомневался, что он слышал каждое слово. Я подошел к нему и поймал его взгляд.
– Сообщи мне, когда приедет медэксперт, и проводи его наверх, – сказал я и подмигнул.
Он кивнул, и я понял, что шестеренки в его голове завертелись на полных оборотах, стараясь вычислить, что задумал великий детектив.
Я поднялся по винтовой лестнице в кабинет Отиса Паркера и посмотрел на его труп. Все правильно. Он ведь мог выжить. И рассказать мне, что здесь произошло.
Но я и сам знал, что произошло. Паркер был нужен мне, чтобы выяснить, кто это сделал.
Как я уже говорил, полицейским разрешено врать. Половину признаний мы получаем, когда врем подозреваемым.
Я подождал две-три секунды, а потом закричал:
– Врача! – Подбежав к перилам, я снова крикнул Рурку: – Он жив! Он шевелится! Звони в «скорую помощь»!
Слава богу, Рурк не заорал в ответ: «Да он давно уже остыл!» Наоборот, патрульный достал рацию и притворился – надеюсь, что так, – будто вызывает машину «скорой помощи».
Я взглянул на Миа Паркер и Джея Лоуренса. Они явно не были осчастливлены этим известием.
– «Скорая помощь» приедет через три-четыре минуты! – крикнул я им.
Прекрасная новость. Попробуй тут сдержать чувство радости и надежды.
– Это просто чудо! – продолжал голосить я. – Миссис Паркер может поехать в больницу с медицинской бригадой!
Мистер Лоуренс и миссис Паркер выглядели… ну, скажем так, ошарашенными. Это была уже не игра. И я как-то не заметил, чтобы леди рванулась наверх с намерением задушить воскресшего мужа в объятиях. Если бы она действительно поднялась по лестнице, то скорее огрела бы его по голове тяжелой книгой. Ну хорошо… это во мне опять проснулся подозрительный циник.
Я отошел от перил, выждал минуту, неторопливо спустился и направился к встревоженной парочке. Выражение моего лица должно было подсказать им, что они в глубокой заднице. Хотя на самом деле, если мой трюк не сработает, в заднице окажусь я.
Я встал перед ними и объявил:
– Он может говорить.
Ответа не было.
Я заглянул в глаза им обоим и пояснил:
– Он говорил со мной.
Будь на их месте люди поумнее, они бы хором закричали: «Чушь собачья!» Но эти двое были так напряжены – точнее говоря, потрясены, – что лишь молча уставились на меня. Ну и да, я прирожденный лжец. Можете спросить у того парня, которого я недавно раскрутил на признание.
Прошло несколько секунд, прежде чем я нарушил молчание:
– Я с самого начала знал, что кто-то вытащил мебельные клинья из-под шкафа. Еще мне известно, что шкаф опрокинули с помощью вантуза. – Выдержав паузу для пущего эффекта, я закончил: – А теперь я знаю, кто это сделал.
На самом деле я не знал. Знали они.
Я готов был поставить на то, что первой расколется Миа Паркер, но это оказался Джей Лоуренс.
– Значит, вы должны понимать, что я не имею к этому никакого отношения. Я все утро был в отеле и могу доказать это.
Когда кто-то так говорит, можно предположить, что это правда. То есть этот человек наверняка обеспечил себе алиби на момент смерти Паркера. Или думает, что обеспечил. Миа Паркер во все глаза смотрела на своего приятеля, а тот продолжал:
– В шесть тридцать я заказал себе завтрак в номер и управился с ним к семи тридцати.
– Это лишь доказывает, что сегодня утром вы завтракали.
В отличие от меня.
Я взглянул на Миа Паркер:
– Миссис Паркер, на основании только что полученного заявления вашего мужа я обвиняю вас в покушении на убийство.
Я уже собирался начать всю эту тягомотину с «правом хранить молчание», но тут она упала в обморок. Просто и без причуд. Свернулась калачиком на полу. В идеале обвиняемый должен быть в сознании, когда ему зачитывают правило Миранды, поэтому я повернулся к Джею Лоуренсу.
Он стоял как вкопанный и тоже выглядел не лучшим образом. Алло, Джей? Твоя подружка только что грохнулась в обморок.
Я бы сам оказал ей помощь, но Рурк меня опередил.
Тогда я в упор посмотрел на Джея Лоуренса и заявил:
– У меня есть основания считать вас сообщником. Это вы помогли миссис Паркер вытащить клинья из-под шкафа. Вероятно, вчера вечером, сразу же после того, как прилетели из Лос-Анджелеса.
Сознания господин писатель не лишился, но побелел как полотно.
Рурк сбегал к своей машине и вернулся с аптечкой. Теперь он приводил миссис Паркер в чувство при помощи капсулы с нитратом аммония. Это было кстати, потому что я собирался все-таки зачитать правило Миранды. Пустая формальность, конечно, но…
– Вы желаете что-то сказать? – спросил я Джея Лоуренса.
Он желал.
– Вы совсем рехнулись, – сказал он и добавил: – Я не имею к этому никакого отношения.
– Это решат присяжные.
Рурк усадил миссис Паркер в кресло, и теперь она, судя по всему, пребывала в сознании, поэтому я начал:
– Вы оба имеете право хранить молчание…
Джей Лоуренс решил, что не воспользуется своим правом, и прервал меня:
– У меня есть бесспорное доказательство, что я вчера вечером приехал прямо в отель «Карлайл» и провел там всю ночь и утро, вплоть до десяти часов.
Это было не совсем то, что я хотел бы услышать, но раз уж так, стоило послушать дальше.
– И как вы это докажете? – полюбопытствовал я.
Он замялся на мгновение, а затем выпалил:
– Я был с женщиной. Всю ночь.
Судя по всему, он провел ночь гораздо лучше, чем я. Я просто смотрел сериал «Бонанца».
– Я назову вам ее имя и номер сотового телефона, – продолжал он. – Позвоните ей, и она подтвердит.
Что ж… значит, у него почти железобетонное алиби в виде женщины в постели. Иногда, впрочем, подобные алиби оказываются не такими уж и крепкими. Но все равно это усложняет дело.
Только я хотел узнать у мистера Лоуренса имя леди и номер ее телефона, как миссис Паркер, окончательно пришедшая в себя, вскочила с кресла и закричала:
– Так вот где ты был! Ты же сказал, что у тебя интервью, сукин ты сын!
Я был начеку, и Рурк, вероятно, тоже, потому что мы одновременно шагнули вперед, спасая мистера Лоуренса от расправы.
Миссис Паркер разразилась потоком отборной ругани, которую Джей Лоуренс воспринял стоически. Заслужил – терпи. Он прекрасно понимал, что гнев любовницы ни в какое сравнение не идет с обвинением в покушении на убийство. Вообще-то, было совершено не просто покушение, а самое настоящее убийство. Но это я пока сохранял в тайне.
Миа Паркер продолжала вопить, и я подумал, что лучше было бы оставить ее на полу. Но меня больше беспокоило, не ошибся ли я. Насчет Джея Лоуренса, а не Миа Паркер, которая сама подтвердила мои подозрения, крикнув:
– Я сделала это ради тебя, скотина двуличная! Чтобы мы опять были вместе! Ты знал, что я собиралась…
Джей Лоуренс чуть не подпрыгнул на месте и заорал в ответ:
– Нет, я не знал, что ты…
– Нет, знал!
– Нет, не знал!
И так до бесконечности. Рурк кивнул мне, подтверждая, что все слышал, при этом продолжая перемещаться так, чтобы возмущенная леди не могла дотянуться до своего неверного любовника. В глубине души я надеялся, что ей удастся проскочить мимо Рурка и вцепиться ногтями в холеную физиономию Джея. Сам я, разумеется, не собирался снова вставать между ними. В самом аду нет фурии страшнее… и как там дальше?
Что ж, не сомневаюсь, что книжный магазин «Тупиковое дело» не переживал такого накала страстей с тех самых пор, как на верхнем этаже засорился туалет.
Между тем оба теперь уже бывших любовника не заметили, что прошло уже больше пяти минут, а «скорая помощь» почему-то не торопится доставить Отиса Паркера в больницу.
Пора уже было дать знак Рурку, чтобы защелкнул браслеты на изящных запястьях Миа Паркер, но я… ну да, я наслаждался моментом. Она была разгневанной и жалкой одновременно, когда кричала:
– Мы смогли бы купить тот дом в Малибу… могли бы снова быть вместе…
Малибу? Где это, в Калифорнии? Почему она хотела вернуться туда? Это задело меня. Никто по собственной воле не уезжает из Нью-Йорка.
Миссис Паркер снова раскисла и рухнула на стул, всхлипывая и подвывая.
– Ненавижу все это… – бормотала она. – Ненавижу его магазин… ненавижу его самого… ненавижу холод… хочу вернуться домой…
Весьма сожалею, леди, но вам придется еще некоторое время погостить в штате Нью-Йорк.
Как бы ни хотелось мне защелкнуть наручники на Джее Лоуренсе, я не был уверен в той роли, которую он сыграл в этом убийстве, если вообще сыграл. Хорошо, он обо всем знал, если верить Миа Паркер. Но состоял ли он в сговоре? И поскольку ей необходима была помощь, кто ей все-таки помог? Очевидно, не Джей, который в это время развлекался в постели со свидетельницей своего алиби.
Я знаком велел ему следовать за мной, и он подчинился без возражений. Я отвел его в глубину магазина, подальше от разгневанной подружки, и сказал:
– У вас остался последний шанс помочь расследованию. Иначе вам предъявят обвинение в подготовке убийства и – или – в соучастии. Понятно?
Он не проронил ни слова, даже не кивнул, а просто стоял передо мной с безучастным выражением лица.
Я посмотрел на часы, намекая, что время уходит, а затем объявил:
– Ну хорошо. Тогда вы арестованы за соучастие…
– Подождите! Я… да, я знал, что она хочет… избавиться от него… и она как-то спросила меня… как это делается у меня в романах… но я не думал, что она всерьез. Поэтому я постарался обратить все в шутку.
– Думаю, Отис Паркер выживет, – сообщил я ему, – и он расскажет, что произошло на самом деле и кто находился вместе с ним в кабинете.
– Отлично. Тогда вы убедитесь, что я говорю правду.
Вероятно, так оно и было. Фактически убийство совершила Миа Паркер. Но при всем уважении к ее мыслительным способностям нельзя предположить, что она сама додумалась до фокуса с книжным шкафом, мебельными клиньями и вантузом. Это все спланировал Джей Лоуренс. Так она и скажет на суде, а он будет все отрицать. Она скажет «да», он скажет «нет». А на нет и суда нет.
– Кажется, миссис Паркер собиралась поселиться вместе с вами в… – Я запнулся, припоминая, как называется то место. – Малибу.
– Она… скажем так, ошибается. Или фантазирует. Я ничего такого не обещал. – Он убедился, что я все правильно понял, и добавил: – Это была всего лишь интрижка. Давно прошедшая интрижка.
Он отчаянно пытался спасти свою задницу, и не совсем безнадежно. Хитрый малый, но ему не повезло – он нарвался на Джона Кори. Думаете, это высокомерие? Нет, простая констатация факта.
Я обратился к нему так, будто бы уже считал его свидетелем, согласившимся сотрудничать со следствием:
– Этот шкаф стоял там больше двух лет. Как вы думаете, она поместила его напротив письменного стола, уже зная, что собирается делать дальше?
Лоуренс помолчал в нерешительности, а затем ответил:
– Понятия не имею. Да и откуда мне знать?
Он был далеко не глуп. Зачем ему сознаваться, что он был осведомлен о готовящемся убийстве или хотя бы подозревал это? Да парень толкнул бы свою подружку под автобус, лишь бы самому не оказаться в тюрьме! Но он шел по старому, непрочному канату без балансировочного шеста.
Сейчас Джей Лоуренс уже наверняка подумывал о своем праве хранить молчание и праве на помощь адвоката. Так что мне следовало проявить осторожность и не напирать на него слишком сильно. С другой стороны, время уходило, и я должен быть дожать его как можно скорее.
– Послушайте, Джей, – сказал я. – Я ведь могу называть вас так? Послушайте, кто-то вытащил клинья из-под шкафа, и наша малышка Миа не могла это сделать в одиночку. Черт возьми, не уверен, что мне самому это под силу. Как вы думаете, кто еще в этом замешан?
Джей сделал вид, что задумался.
– Я не был в Нью-Йорке уже много месяцев, – наконец произнес он. – И могу отчитаться поминутно о своем пребывании здесь начиная с пяти тридцати шести вчерашнего вечера, когда прилетел мой самолет. У меня есть квитанция такси, отметка о регистрации в отеле, счет за ужин в отеле с моей подружкой…
– Достаточно, я все понял.
Я вовсе не собирался выслушивать истории для взрослых из гостиничного номера. Попросту говоря, Джей Лоуренс хорошо поработал над тем, чтобы прикрыть свою задницу: у него на руках были все необходимые документы. И обзавелся он ими именно потому, что ему заранее был известен ход утренних событий. А вот о сообщнике он мог и не знать.
Я попросил Лоуренса назвать имя и телефон его пассии. Оказалось, это его нью-йоркская издательница – та самая леди, что оплатила рекламное турне. И заодно обеспечила ему алиби на всю ночь, с семи вечера до десяти утра. В это время господин литератор резвился со своей издательницей в отеле, ужинал и завтракал там же.
Джей Лоуренс, как и сказала Миа Паркер, был двуличной скотиной. А еще жалким трусом, который предоставил своей подружке право проделать всю грязную работу, а сам озаботился надежным алиби. Он просто водил ее за нос. Но если бы все прошло гладко, он не отказался бы от своей доли в земных сокровищах Отиса Паркера, включая и его безутешную вдову. Сама она, вероятно, считала, что все это исключительно ради любви и возможности быть вместе. В Малибу. Где бы это чертово Малибу ни находилось. Но я уверен, что ничего этого не случилось бы, если бы книги Джея Лоуренса продавались лучше.
Однако вопрос о клиньях так и не прояснился. Кто помог ей? Джей то ли не знал, то ли не хотел говорить. Зато Миа знала.
– Оставайтесь здесь, – велел я Джею и направился туда, где сидела в кресле Миа Паркер.
Судя по всему, она уже немного успокоилась.
– Кто помог вам вытащить мебельные клинья? – спросил я без всяких предисловий.
– Джей, – ответила она.
Я ничуть не сомневался, что это не так. Без вариантов.
– Когда?
– Сегодня утром.
– Вы сказали мне правду?
– Зачем мне врать?
Ну хотя бы затем, что Джей всю ночь тискал свою цыпочку и ты теперь очень зла на него.
Миссис Паркер сейчас требовалось не столько сочувствие или понимание, сколько шоковая терапия, поэтому я сказал Рурку:
– Надень на нее наручники.
Но я слишком мягкосердечный человек, поэтому распорядился не заводить ей руки за спину, а оставить спереди, чтобы она могла утереть глаза или высморкаться.
Рурк быстро, но тщательно обыскал миссис Паркер и защелкнул браслеты на ее запястьях.
– Вызови машину, – велел я Рурку и добавил: – Я поеду в участок вместе с задержанной.
Миа Паркер, после того как ее арестовали, надели наручники и собирались отвезти в полицейский участок, резко изменилась. Еще утром она была замужней леди, имеющей бойфренда и обремененной супругом. Теперь у нее не было ни мужа, ни любовника. Ни будущего. Я слишком часто наблюдал такое преображение и солгал бы, если бы сказал, что меня это все ничуть не трогает.
Конечно, я больше сожалел об Отисе Паркере. Он владел дрянным книжным магазином и редко улыбался клиентам, но не заслуживал смерти.
– Если ваш муж умрет, это все достанется вам? – спросил я Миа Паркер.
Она огляделась вокруг и процедила:
– Ненавижу этот магазин.
– Все правильно. Но все-таки ответьте на вопрос.
Она кивнула и сообщила мне:
– Мы составили брачный договор… хотя я и не думала о разводе… но…
– Вы получили бы много больше по завещанию, – закончил я и спросил: – Он застраховал свою жизнь?
Она кивнула:
– Еще мне достался бы этот дом и… бизнес. – Она усмехнулась и продолжила: – Дурацкий бизнес… он задолжал издателям целое состояние. Этот магазин не стоит ни цента.
– Не забывайте про постоянных клиентов и хорошую репутацию.
Она опять усмехнулась:
– Хорошая репутация? Клиенты его ненавидят. И я его ненавижу.
– Все правильно.
– Этот магазин разорил нас, – сказала она. – Муж собирался заложить дом… я должна была что-то сделать…
– Да, конечно.
Мне доводилось слышать разные оправдания убийства своей половины, и все они были на удивление банальными. Например, такое: «Моя жена думала, что омлет и минет – это два китайских города». Или такое: «Мой муж все выходные напролет смотрел спортивные передачи, пил пиво и пердел». Порой мне кажется, что копом быть безопаснее, чем женатым человеком.
Вообще-то, миссис Паркер забыла упомянуть о том, что убийство она запланировала задолго до свадьбы и что у нее был любовник. Но я не придираюсь к мелочам, когда выслушиваю признания.
– Вы нашли покупателя для этого дома? – спросил я.
Она кивнула.
– Два миллиона? – предположил я.
– Два с половиной.
Что ж, недурно. Это хороший мотив.
– Его дурацкие коллекционные издания стоят примерно пятьдесят тысяч, – поведала мне миссис Паркер. – Он их покупает, но, похоже, не может продать.
– А через Интернет он не пробовал?
– Так он их там и покупает, – ответила она и доверительным тоном прибавила: – Он идиот.
– Отметьте это в своих показаниях, – посоветовал я.
Леди словно только теперь заметила на себе наручники, и полагаю, до нее вдруг дошло, что утро не заладилось. И она поделилась со мной причиной:
– Все мужчины идиоты. И вруны.
– Из чего вы это заключили?
– Те книги в его кабинете стоят около десяти тысяч, – сообщила мне она.
– Правда?
Значит, он получил по заслугам?
Я уже говорил, что не женат, но подумываю об этом, так что решил глубже изучить проблему и спросил:
– Почему вы вышли за него?
Мой вопрос не показался миссис Паркер неуместным или слишком личным, и она ответила:
– Я тогда только что развелась… мне было одиноко…
– И туго с деньгами?
Она кивнула:
– Мы познакомились на вечеринке в Лос-Анджелесе… он уверял, что хорошо обеспечен… описал в розовых тонах жизнь в Нью-Йорке… – Она задумалась на мгновение и подвела итог: – Мужчинам нельзя верить.
– Все правильно. И когда вы решили шлепнуть его?
Она не ответила и на какое-то время погрузилась в свои мысли. Затем посмотрела на Джея в дальнем углу магазина и поинтересовалась:
– А почему вы его не арестовали?
Обычно я не отвечаю на такие вопросы, но на сей раз изменил своему правилу.
– У него алиби. Он же провел ночь с той леди, – напомнил я и поделился с миссис Паркер информацией: – Со своей издательницей, Самантой.
– Вот ведь шлюха!
Интрига начала закручиваться. Но она могла и не иметь значения для следствия. Важнее было то, что миссис Паркер снова вышла из себя. И я предложил ей:
– Если вы убедите меня и приведете доказательства, что мистер Лоуренс был вашим соучастником, то я его арестую.
– Мы вместе все задумали больше двух лет назад. И я могу доказать это, – произнесла она и добавила: – Это была его идея. Знаете, он почти разорен.
– Все правильно. Мне не понравилась его последняя книга, – признался я. Что ответит леди на мой следующий вопрос, я уже догадывался, но все же спросил для порядка: – Почему вы так долго ждали?
– Потому что Отис два года откладывал нашу свадьбу, – бросила она с раздражением.
– Все правильно.
Мужчины просто не хотят себя связывать. Между тем книжный шкаф терпеливо дожидался момента, когда он наконец сможет упасть. Это было самое долгоиграющее преступление из всех, с какими мне приходилось иметь дело. Хладнокровное, точно просчитанное и пугающее. Отис Паркер не успел осознать, что он обручен, а его скромная невеста уже точно знала, что он обречен.
То, что недвижимость поднялась в цене за последние два-три года, – это хорошая новость. А вот как насчет коллекционных изданий, я пока не выяснил.
Я попытался мысленно восстановить картину преступления, чтобы проверить, все ли я правильно понял. Переворот должен был состояться на следующий день после приезда Джея. То есть сегодня. Накануне вечером Джею предстояло помочь Миа в подготовке шкафа к случайному падению, далее, вероятно, предполагалась выпивка, затем альковные шалости в «Карлайле», разговоры на подушке о светлом совместном будущем, чтобы подбодрить друг друга перед задуманным убийством. А наутро Джей пришел бы сюда утешать убитую горем вдову.
Но по мере приближения великого дня у Джея все сильнее тряслись поджилки. Во всех его книжках про Рика Стронга плохие парни в конце концов оказывались за решеткой, и Джея такая перспектива не радовала. Поэтому он устроил свидание со своей издательницей и попросту кинул Миа, свалив на нее всю черную работу. И она повела себя как мужик, а он – как баба.
Лишь один вопрос не давал мне покоя: что Отис Паркер делал в своем кабинете в такую рань? Это не было случайностью. Не могло быть, если вся операция спланирована заранее.
Я вернулся к предположению, что у Отиса Паркера на утро была назначена встреча. Но с кем? И почему Скотт не знал об этом?
Или все-таки знал.
– Я буду на складе, – сказал я Рурку. – Глаз не спускай с этих двоих. И дай мне знать, когда подъедет машина.
Услышав мои слова, Миа спохватилась:
– А где же «скорая»?
– Не знаю. Наверное, застряла в пробке.
Она уставилась на меня и вдруг выпалила:
– Сукин сын! Ты меня обманул!
– Но сначала вы попытались обмануть меня.
– Ты… вы…
Я мысленно порадовался, что на ней наручники. Рурк положил ей руку на плечо и усадил обратно в кресло.
Тем временем Джей либо услышал обрывки нашей милой беседы, либо почувствовал какой-то подвох. Он решительным шагом подошел ко мне и спросил:
– Почему врачей до сих пор нет?
– Отису Паркеру уже не нужна медицинская помощь, – сознался я.
Джей посмотрел на меня так же ошарашенно, как и в тот раз, когда я объявил, что Отис жив.
Людям не нравится, когда их водят за нос, и Миа произнесла речь. Сладкий голосок остался в прошлом, теперь она ругалась не хуже коренной жительницы Нью-Йорка. Славная девочка.
Джей Лоуренс почти оправился от потрясения.
– Вы… – попытался он что-то донести до меня, – это не… это недопустимо.
– Эй, послушайте, мне просто показалось, что он пришел в себя. Я все-таки не врач.
– Но вы… вы сказали, что он говорил с вами…
– Все правильно. Говорил, а потом умер. Послушайте, Джей, это же прекрасный эпизод для вашей новой книги. Я имею право говорить неправду. А вы имеете право хранить молчание.
– Я звоню своему адвокату.
– Это тоже ваше право. А пока я арестую вас за предварительный сговор с целью убийства. – Я передал Рурку свои наручники и сказал: – Надень это на него.
А сам отправился на склад.
Патрульный Симмонс болтал с кем-то по мобильнику, а Скотт сидел за столом и читал книгу. Вероятно, пособие «Как опубликовать роман» для чайников.
Я уселся напротив Скотта и спросил:
– Почему мистер Паркер пришел сегодня так рано?
Скотт отложил книгу.
– Не знаю. Думаю, чтобы подготовить какие-то документы.
– Но он не говорил вам, что придет рано?
– Нет… я не знал, что он будет здесь.
– Но он попросил вас прийти пораньше.
– Да…
– Но не говорил, что и сам тоже придет.
– Э-э-э… наверное, все-таки говорил.
– Но вы мне об этом не сообщили и не отметили в своих показаниях.
Патрульный Симмонс выключил телефон и занял позицию за спиной у Скотта. Это уже становилось интересным.
Скотт между тем совсем раскис, дернул кадыком и произнес вмиг ослабевшим голосом:
– Я… наверное, я просто забыл.
– И не вспомнили даже тогда, когда увидели свет в кабинете?
– Да… то есть вспомнил… он говорил, что может прийти.
– Кто принес пять коробок с книгами в кабинет?
– Я.
– Когда?
– Вчера вечером.
– Почему именно вчера вечером?
– Так ведь… Джей Лоуренс должен был подписать их… мистер Паркер предпочитал, чтобы авторы подписывали книги в его кабинете.
– Джей Лоуренс должен был прийти не раньше десяти утра.
– Да, но… не знаю… я сделал так, как мне велели.
– И к какому часу мистер Паркер ожидал Джея Лоуренса?
– К десяти.
– Нет. Отис Паркер думал, что Джей Лоуренс придет очень рано. Примерно к семи тридцати или к восьми утра. Вот почему он попросил, чтобы вы принесли коробки накануне вечером, и сам пришел в такую рань.
Скотт не ответил, и я задал новый вопрос:
– Кто написал ту записку на стене, в которой указано время: десять утра?
– Я. Как раз в это время он и должен был прийти.
Настала моя очередь врать.
– Миссис Паркер, – начал я, – только что сказала мне, что муж собирался прийти в магазин раньше обычного, чтобы встретиться с Джеем Лоуренсом.
– Э-э-э… я об этом не знал.
– Мистер Паркер ничего вам не объяснил, когда попросил занести книги в кабинет?
– Мм… я не…
– Хватит пудрить мне мозги, Скотт! – прикрикнул я на него и обрисовал ситуацию: – Два человека так низко пали, что сделались убийцами. Третий, имеющий к этому отношение, будет государственным свидетелем в суде. Выбирайте сами, кем вы хотите быть?
Он чуть не задохнулся – от возмущения или от чего-то еще, – и я попросил Симмонса:
– Дай ему воды.
Симмонс взял бутылку со стеллажа и поставил на стол.
– Пейте, – сказал я Скотту.
Дрожащей рукой он открутил крышку, сделал глоток и глубоко вздохнул.
Я решил еще раз попытать счастья.
– Миссис Паркер сказала мне, что встретила вас здесь вчера вечером, уже после того, как мистер Паркер ушел домой.
Он снова вздохнул:
– Я… она просила, чтобы я дождался ее здесь.
– И еще она просила, чтобы вы помогли ей проделать кое-какие операции с мебелью в кабинете ее мужа.
Он кивнул.
– И вы согласились.
Скотт опять кивнул.
– Вы понимали, зачем это нужно?
– Нет.
– Попробуйте ответить еще раз. Мне нужен правдивый свидетель обвинения.
Он снова глотнул воды.
– Я говорил ей… что это может быть опасно и…
– Еще одна попытка.
– Я… не знал… она велела не задавать вопросов…
– Что она пообещала вам?
Скотт прикрыл глаза и ответил:
– Десять тысяч. Но я отказался.
– Вот как? Вы хотели больше?
Он не ответил.
Я обдумал его слова.
– А потом вы вместе с ней пили в его кабинете?
Он кивнул.
– На диване?
– Да…
Неплохая сделка. Он получает десять тысяч баксов, пьет виски своего хозяина и трахает его жену на его диване. И за все это он должен всего лишь чуть наклонить книжный шкаф, чтобы Миа Паркер вытащила клинья. Кто бы отказался от такого предложения? Ну хорошо, Джей Лоуренс отказался, но он был старше и умнее, к тому же и без того трахал Миа Паркер. Кроме всего прочего, он просто струсил.
Я встретился взглядом с Симмонсом, и тот недоверчиво покачал головой.
Повторюсь, я всякое повидал на своем веку, но каждое новое дело поражает, как в первый раз.
Скотт безучастно смотрел в пустоту, возможно думая о Миа Паркер на диване. Или о том, что тогда это казалось хорошей идеей.
Если не брать в расчет деньги, получается то, что я называю членопреступлением. Этот приятель никогда не доводит до добра.
У меня мелькнула еще одна мысль, и я спросил Скотта:
– Она обещала, что Джей Лоуренс поможет опубликовать ваш роман?
Он удивился, что я знаю и это. На самом деле я не знал, но все сходилось.
Скотт нервно крутил в руках теперь уже пустую бутылку.
– Я не знал, что она задумала… честное слово, не знал.
– Все правильно. Значит, вы впустили ее утром, приблизительно в семь тридцать.
Скотт кивнул.
– Мистер Паркер уже был здесь.
Он кивнул еще раз.
– Он сказал вам, что его жена приехала повидаться с Джеем Лоуренсом, своим давним другом из Города ангелов.
– Да…
– Она поднялась в кабинет, и они вместе стали ждать Лоуренса.
Он снова кивнул.
– А вы пошли… куда вы пошли?
– На задний двор.
– И не слышали грохота?
Он опять прикрыл глаза и выдавил:
– Нет.
– Во сколько вы вернулись на склад?
– Примерно… в семь сорок пять.
– Потом вы отнесли какие-то книги к прилавку, как и написано в ваших показаниях, и позвали мистера Паркера.
Он кивнул.
– Ответа вы не дождались. И поняли, что она уже ушла. А он? Вы подумали, что он в ванной? Или под шкафом?
Я тоже не дождался ответа.
– Вы действительно поднимались по лестнице?
– Да… я ведь не знал… клянусь вам, я не знал, что она…
– Все правильно. Клинья понадобились ей для другого проекта. И она подарила вам за помощь десять тысяч баксов и себя в придачу. И еще объяснила, что вы должны сделать сегодня утром.
Он опять не ответил.
Я взглянул на часы: одиннадцать двадцать девять. Самое время для ланча. Я встал и сказал Скотту:
– Вы арестованы за соучастие в убийстве.
По моему сигналу Симмонс достал наручники.
– Встаньте, – сказал он Скотту.
Тот поднялся на нетвердых ногах, и Симмонс защелкнул ему руки за спиной.
– Зачитай ему его права, – велел я Симмонсу и направился к двери.
Потом вдруг остановился и оглянулся на Скотта. Мне было почти жаль этого парня. Дурацкая работа, противный хозяин, возможно, проблемы с деньгами. Он мечтал вернуться в колледж и стать одним из тех парней, что подписывают свои книги. И тут он встретился с другими людьми, такими же бедными и несчастными, как он сам, – с Миа и Джеем. Разумеется, он не мог просто сказать Миа «нет» и позвонить в полицию. Он сделал неправильный выбор, и вот теперь один из его знакомых мертв, двух других надолго упекут за решетку, а сам Скотт, если ему повезет и он не передумает сотрудничать со следствием, выйдет на свободу годам к тридцати, повзрослевший и поумневший. Мне захотелось дать ему совет, подсказать какую-нибудь мудрость, которая будет направлять его в жизни. Обдумав несколько вариантов, я сказал:
– Никогда не связывайтесь с женщиной, у которой еще больше проблем, чем у вас.
Мобильник зазвонил как раз в тот момент, когда я выходил из магазина. Это был лейтенант Руис.
– Вообще-то, я жду твоего звонка, Джон, – сказал он.
– Извини, шеф.
– Ну что там у тебя?
– Трое арестованных. Вдова покойного – за умышленное убийство, ее бойфренд – за преступный сговор, и тот продавец, что нашел труп, – за соучастие.
– Без дураков?
– А разве я когда-нибудь тебе врал?
– Признались или только подозреваются?
– Признались.
– Ты неплохо поработал.
– Спасибо, что заметил.
– Ты вернешься сегодня на работу?
– Только после ланча.
На этом разговор закончился. Я посмотрел на Миа Паркер и Джея Лоуренса, сидевших рядышком в креслах, притихших, с полицейскими браслетами на руках. Наконец-то они были вместе, но сомневаюсь, что они многое хотели сказать друг другу. Почему-то мне казалось, что их свадьба так и не состоится. Еще я подумывал о том, не сообщить ли господину литератору, что его подружка переспала с продавцом, чтобы тот сделал работенку вместо Джея. Но это вряд ли обрадовало бы его, а он и так был не очень радостный. С другой стороны, она бы тогда больше не заикалась про его шашни с издательницей. В конце концов я подавил в себе желание ворошить чужое дерьмо и оставил их покое. Они и так обо всем узнают на предварительном слушании.
Пока мы ждали полицейские машины, я попросил Джея Лоуренса подписать мне книгу. Он любезно согласился, и я взял с витрины его роман.
Наручники мешали ему как следует держать «шарпи», и я открыл для него книгу.
– Джону, – продиктовал я, – величайшему сыщику со времен Шерлока Холмса.
Лоуренс неловким движением черкнул что-то на бумаге.
– Спасибо. И не держите на меня зла, – сказал я и положил тридцать долларов в кассу.
Когда преступников увезли, я открыл книгу и прочитал: «Иди ты в задницу, Джон. Джей Лоуренс».
Что ж, возможно, когда-нибудь этот автограф будет стоить немалых денег.
