Природные условия

Территория континентальной Греции занимает около 107 тыс. кв. км, к которым следует прибавить свыше 25 тыс. кв. км островной земли. Однако сложный рельеф страны, покрытой крутыми горными хребтами, приводит к тому, что полевая земля занимает здесь менее пятой части общей площади. Такая скудость пахотных угодий сильно отразилась на экономических возможностях общества, особенно в период, когда зерновые являлись основными сельскохозяйственными культурами.

Сравнение юга Балканского полуострова с совершенно плоскими пространствами долин Нила или Тигра и Евфрата показывает, сколь менее благоприятны были условия работы земледельца в Греции по сравнению с хлебопашеством в Египте или Месопотамии. Зажатые горными хребтами глубокие долины могли прокормить ограниченное население, тем более что отвесные склоны гор по большей части были неудобны для садоводства и скотоводства.

Частые и разрушительные землетрясения также наносили большой ущерб сельскому хозяйству. Вертикальные движения суши, приведшие некогда к разделению Балканского полуострова и Малой Азии, продолжались и позднее. В конце XVIII в. до н. э. вулканические извержения разрушили остров Феру; тектонические процессы большей или меньшей силы происходили и в более поздние времена. Изредка проходящие летом сильные ливни в свою очередь вредили земледельцу, смывая с покатых склонов тощий слой плодородной земли.

Таким образом, если крестьянину Египта или Вавилонии ежегодные разливы рек приносили регулярное обновление почвы и восстанавливали ее плодородие, то ахейский земледелец не только не получал такой помощи от природы, но должен был сам отыскивать способы удобрения и удержания грунта на своем поле. Разница в условиях сельскохозяйственного производства сказывалась и на размерах урожаев, данные о которых относятся к середине I тысячелетия до н. э., т. е. к сравнительно близкой ахеянам эпохе: Геродот считал Вавилонию самой плодородной страной и приводил цифры урожая в сам-двести или даже сам-триста, Египет же он выделял как страну, где крестьянин на заливаемых землях затрачивал минимальные усилия.

Климат Греции из-за гористого рельефа подвержен значительным колебаниям. Если в низменных прибрежных частях страны, площадь которых не столь велика, господствует теплый, мягкий и влажный климат, то во внутренних областях он становится суровым, континентальным. Наиболее неблагоприятны условия в восточных областях, где зимы достаточно прохладны, особенно в горах, а жаркие и засушливые летние месяцы приводят к выгоранию почти всего травяного покрова. Правда, большая влажность климата в Северной Африке в эпоху неолита позволяет предполагать в те времена меньшую засушливость и на юге Балканского полуострова. Однако уже с конца IV тысячелетия происходит уменьшение количества дождей над африканскими территориями. Возможно, такой же процесс в III—II тысячелетиях происходил и в Греции. Наиболее благоприятны в отношении осадков северо-западные окраины страны. Но в расположенном здесь гористом Эпире дожди приносят не много пользы сельскому хозяйству. Реки Греции, в большинстве пересыхающие летом, также не могут оказать помощи хлебопашцу, так как их режим весьма неустойчив.

Естественная растительность Греции в III—II тысячелетиях отличалась разнообразием. Горы были покрыты густыми лесами из бука, дуба, каштана, сосны, пихты. В долинах их сменяли плодовые деревья и кустарники.

Богатство естественной флоры позволило населению Балканского полуострова очень рано начать выведение полезных сельскохозяйственных культур. Н. И. Вавилов, исследовавший центры, где возникали культурные растения, указал, что Греция входит в средиземноморский очаг происхождения главнейших полевых, огородных и садовых растений. Средиземноморский очаг охватывает все побережье Средиземного моря (включая Северную Африку, Испанию, Италию, Грецию с островами, Палестину, Сирию и частично западные и юго-западные районы Малой Азии). Н. И. Вавилов называет твердые пшеницы в широком смысле, отдельные виды культурных овсов, крупносемянные льны, крупноплодные горохи, чину, конские бобы, чечевицу, сахарную свекловицу, много огородных растений и плодовых деревьев. Как мы увидим ниже, уже в самых древнейших поселениях на территории Греции были найдены остатки некоторых из названных растений. Это говорит о том, что человек начал приспосабливать флору для своих потребностей еще за несколько тысячелетий до расцвета ахейского общества.

Животный мир юга Балканского полуострова отличается большим разнообразием, причем фауна являлась переходной между европейской, африканской и переднеазиатской. Жителям Греции в древнейшие времена приходилось вести борьбу и со львами, и с бурыми медведями, и с волками. Многочисленный отряд грызунов включал и дикобраза. В большом количестве водились дикие косули, лани, серны и олени, а также дикие быки, охота на которых составляла, вероятно, один из распространенных промыслов. Но особенно упорную борьбу должны были вести ахеяне с дикими кабанами: нападения прожорливых вепрей на посевы приносили колоссальный ущерб полям и огородам.

Береговая линия Греции намного превосходит протяженность берегов других средиземноморских государств, поэтому здесь был развит морской промысел. Действительно, в культурных напластованиях III и II тысячелетий следы постоянного общения жителей страны с морем чрезвычайно многочисленны. И хотя длительные непогоды и сильные ветры мешали выходу моряков в открытое море в течение почти двух третей года, все же рыбаки могли промышлять на протяжении многих месяцев, особенно около берегов.

Природные условия, в которых жили ахеяне, несомненно, оказывали воздействие не только на материальную основу этого общества, но и на формирование психологии различных групп населения. Племена, живущие в окруженных горами долинах, сообщение между которыми иногда прерывалось на несколько месяцев, вели изолированный и малоподвижный образ жизни. Жители приморских районов, наоборот, отличались предприимчивостью и большей подвижностью. Все это привело к некоторым отличиям в характере и психологии обитателей горных долин и приморских низменностей.

 

Население в эпоху палеолита и неолита

Заселение территории Греции человеком надежно засвидетельствовано в эпоху среднего палеолита, когда бродячие охотничьи племена, изготовлявшие довольно однообразные кремневые орудия, умели уже пользоваться огнем. До недавнего времени сведения о палеолитическом периоде на юге Балканского полуострова были ничтожны, теперь палеолитические стоянки открыты в разных местах страны. Еще в 1941 г. в Беотии в пещере «Сейди» была открыта стоянка, относящаяся к концу верхнего палеолита, следовательно, к периоду между 30 тыс. и 15 тыс. лет назад. В Фессалии в долине Пенея орудия среднего палеолита типа Леваллуа (ок. 120 тыс. — 70 тыс. лет назад) и верхнепалеолитические Ориньякской эпохи (ок. 70 тыс. — 50 тыс. лет) были найдены в 1958 г. при работах В. Милойчича, обнаружившего их в 14 местах. Спустя два года, в 1960 г., в Западной Элиде Ж. Сервэ открыл палеолитическую стоянку, а в Халкидике (Македония) впервые был обнаружен череп неандертальского человека. Стоянки среднего и верхнего палеолита дают немалое количество кремневых орудий. Так, в стоянке в пещере «Сойди», между Фивами и Левадией, было обнаружено несколько сот орудий. В Эпире, в районе Пантанассы, в 1962 г. раскрыто несколько стоянок среднепалеолитического времени, обитатели которых изготовляли весьма доброкачественные мустьерские орудия. Эти поселения указывают па интенсивное заселение юга Балканского полуострова сначала мустьерским человеком — Homo primigenius, а затем и человеком верхнего палеолита, относящимся уже к виду Homo sapiens.

Эпоха верхнего палеолита, окончившаяся в Греции приблизительно 15 тыс. лет назад, охватывала и период последнего оледенения. Суровые условия заставляли человека прилагать больше усилий к тому, чтобы выжить, и эта борьба побудила людей того времени значительно усовершенствовать орудия труда. Можно предположить, что общественные отношения верхнепалеолитического населения Греции аналогичны социальным установлениям населения Передней и Средней Азии, Северной Африки, Средней и Южной Европы того времени. Видимо, тогда уже формировались родоплеменные устои с особым почитанием женщин-родоначальниц. Конечно, местные особенности играли некоторую роль в ускорении или замедлении общеисторических процессов. Однако несомненно, что в эпоху верхнего палеолита территория юга Балканского полуострова служила местом, где кочевали многочисленные родовые коллективы охотников.

Окончание ледниковой эпохи сопровождалось значительным потеплением, что привело к коренным изменениям географической среды юга Балканского полуострова. Исчезли крупные животные типа мамонтов и зубров, взамен появились новые виды, охота на которых была ничуть не легче. Зато изменение растительного покрова открыло перед человеком новые и более доступные способы пополнения пищевых ресурсов. В послеледниковый период человек от собирательства стал переходить к примитивным формам земледелия. Ступени эволюции хозяйственной деятельности племен, населявших Грецию вскоре после XV—XII тысячелетий, пока не поддаются точному определению. Несомненно одно — активная деятельность человека по выбору полезных видов из множества растений, покрывавших горы и долины Балканского полуострова, велась уже в ранний период неолитической эпохи. Изучение культурных растений и их дифференциации на географические группы (нередко сопровождаемой их резким физиологическим обособлением, вплоть до невозможности скрещивания сортов между собой) показало, что происхождение культурных растений нужно относить к отдаленнейшим эпохам, для которых обычные периоды археолога в пять-десять тысяч лет представляются коротким сроком. Территория Греции входила в средиземноморский мировой очаг происхождения культурных растений. Там в изучаемый период происходил отбор наиболее выгодных форм. Действительно, памятники следующей неолитической эпохи свидетельствуют о том, что население страны уже перешло к оседлоземледельческой жизни.

Эпоха неолита длилась в Греции приблизительно от середины VII тысячелетия до 3000/2800 гг., причем в западных областях страны местами он мог удержаться и до середины III тысячелетия. Внутренние подразделения неолитической культуры до сих пор носят предварительный характер — лучше всего названный период изучен в Фессалии, но соотношение ступеней фессалийского неолита с аналогичными фазами истории более южных областей еще не получило окончательной разработки. Кроме того, сама классификация фессалийского неолита в недавнее время пересмотрена Д. Феохарисом, предпринявшим новое исследование напластований в Сескло (Фессалия). Сопоставляя результаты исследований Феохариса, Бейнберга, Кларка, Роддена и других археологов, допустимо построить следующую предварительную схему классификации неолита в Греции:

Докерамический неолит — VII тысячелетие

Ранний неолит — конец VII тысячелетия — около 4600

Средний неолит — около 4600 — 4100/4000

Поздний неолит — около 4100/4000 — 3000/2800

Эти абсолютные цифры служат лишь приблизительными вехами, подлежащими уточнению для каждой области Эллады. Как известно, в Фессалии и Македонии поздний неолит продолжался на 200-300 лет дольше, чем в Центральной и Южной Греции.

В задачу нашего обзора не входит детальное рассмотрение неолитической эпохи в Греции — эта проблема требует специального изучения. Однако представляется целесообразным затронуть некоторые вопросы, касающиеся характеристики общих путей прогресса населения страны.

И на Балканском полуострове население прошло ступень докерамического неолита. Данные о названном периоде дают некоторые поселения Фессалии. Наиболее интересны последние работы Д. Феохариса в Сескло, где исследователь обнаружил слой докерамического поселения, восходящий еще к середине VII тысячелетия. Обитатели этого поселка пользовались изделиями из кости и микролитическими орудиями, ведя оседлый образ жизни. Жители поселения Аргисса-Магула, раскопанного Б. Милойчичем в окрестностях Лариссы (Северная Фессалия), также занимались земледелием и скотоводством. Эти данные свидетельствуют о том, что докерамическая земледельческая культура неолита охватывала всю территорию Фессалии.

Следует полагать, что производственные навыки, выработанные именно в этот период местным населением, позволили ему перейти к новому виду хозяйства — к земледельческо-скотоводческому. Это был крупный перелом в развитии материальной базы населявшего тогда Грецию племенного мира. Такой коренной сдвиг произошел не потому, что обитатели юга Балканского полуострова заимствовали более высокую культуру на Востоке (по Шахермайеру) или на Севере (по Матцу). Он осуществился лишь потому, что в среде самого общества, обитавшего тогда на Балканском полуострове, сложились необходимые экономические и культурные предпосылки.

Открытия последних лет сделали известной существовавшую в последней трети VII тысячелетия раннеземледельческую культуру неолита в Южной Македонии и Фессалии. Весьма важно то обстоятельство, что последовательность напластований в Сескло показывает, что переход от докерамической к раннекерамической ступени неолита происходил в данном поселении постепенно, без какого-либо разрыва линии культурного развития. Следовательно, есть все основания считать, что племена докерамической ступени в своем последующем развитии явились создателями местной раннеземледельческой культуры.

Наиболее полные представления о характере этой культуры дают исследования поселения Неа-Никомедия (в нижнем течении р. Галиакмон, окрестности Беройи, Южная Македония), начатые в 1961 г. английскими археологами Г. Кларком и Р. Родденом. Ранние слои этого древнейшего земледельческого поселения на территории Европы датируются радиокарбонным методом около 6230 г. (± 150 лет).

Судя по предварительным публикациям, в древнейшей фазе раннего неолита в Неа-Никомедии сменились последовательно два поселения.

Прямоугольные дома нижнего слоя были построены по одному плану и имели общую ориентацию. Жилища рядового населения имели площадь около 8*8 м и состояли из одного помещения. Эти дома окружали квадратное сооружение площадью около 12*12 м, которое было разделено внутри двумя рядами очень толстых столбов на три помещения. Это центральное здание сгорело и было восстановлено по старому плану. В слое пожарища под полом восстановленного большого дома были найдены пять женских фигурок из необожженной глины, два больших топора из зеленого камня, глиняные сосуды в форме тыкв, несколько скоплений кремневых орудий, еще не употреблявшихся (в каждом до 400 пластин), и много глиняных катышков нерегулярной формы. Почти в центре поселения был раскрыт еще один дом площадью 8*11 м. Строительство всех домов велось одним способом: ряд толстых столбов переплетали камышом, поверх которого стену обмазывали глиной. Полы помещений были также из глины, перекрывавшей плетенки из листьев, камыша и трав.

Та же строительная техника была применена и при сооружении домов второго периода, ориентация которых, однако, несколько отличалась от ранней. Дома второго поселения состояли обычно из двух помещений: главное, западное, имело площадь около 8*8 м, второе, восточное, почти тех же размеров, но возводилось гораздо менее тщательно.

В напластованиях второго поселения найдены женские статуэтки из глины и такие, же фигурки баранов и коз, три фигурки лягушек из полированного зеленого камня, обломки пяти антропоморфных сосудов, напоминающих аналогичную посуду из переднеазиатских культур Хаджилара и Хассуны (VII—VI тысячелетия), мелкие стержни из глины и камня, также имеющие аналогии в находках из Западной Азии.

Глиняная посуда в первом поселении преимущественно темных цветов с преобладающими ладьевидными формами, есть керамика с черной поверхностью; орнамент вдавленный, инкрустированный или расписной. Керамические изделия второго поселения заключают большое количество разновидностей. Простая керамика представлена здесь монохромной посудой с серой, красной, розовой и коричневой поверхностью. Расписная керамика изготовлялась росписью красным по белому и белым по красному или коричневому. Здесь же найдена посуда, украшенная орнаментом посредством вдавливания ногтем. Вся эта разнообразная посуда свидетельствует о большой тяге ранненеолитического населения Неа-Никомедии к жизнерадостным, ярким предметам быта. Типы посуды из Неа-Никомедии говорят о связи с фессалийским ранним неолитом, а также о соприкосновении с северобалканскими неолитическими культурами.

Обитатели поселка занимались и земледелием и животноводством. В напластованиях раннего неолита Кларк и Родден обнаружили более 2 тыс. зерен пшеницы, ячменя, чечевицы, гороха и, возможно, диких злаков. Были найдены и орехи. Предварительный анализ более чем 25 тыс. обломков костей показал, что обитатели Неа-Никомедии разводили преимущественно овец и коз. Крупный рогатый скот и свиньи занимали еще небольшое место. Весьма примечательно высокое качество небольших каменных орудий, изготовлявшихся обитателями Неа-Никомедии.

Приведенные выше материалы показывают, что обитатели Неа-Никомедии перешли к устойчивому оседлому образу жизни уже к последней трети VII тысячелетия. Непрерывное существование поселения в течение многих столетий указывает на полное завершение перехода от охотничье-собирательского быта к производящему хозяйству. Примечательно, что количество костей диких животных значительно уступает остаткам одомашненных коз и овец. Важно и то, что перечень культурных растений довольно разнообразен. Отмеченные обстоятельства позволяют сделать вывод, что обитатели Неа-Никомедии давно прошли стадию сочетания охотничьего хозяйства и архаических форм оседлого земледелия, их экономика полностью основывалась на земледелии и скотоводстве.

Духовная жизнь родовой общины в Неа-Никомедии была уже достаточно сложной. Фигурки лягушек из полированного серпентина позволяют думать о том, что представления эпохи тотемизма еще не исчезли в ранненеолитический период. Судя по тому, что одна из фигурок имела отверстие для подвешивания, эти изображения древних священных животных сохраняли свое магическое значение и носились в качестве амулета. Но вместе с новыми формами экономической деятельности обитатели Неа-Никомедии вырабатывали и новые религиозные нормы. Развивается культ женского божества, покровителя плодородия полей и стад, от которого так зависела жизнь тогдашних людей.

Представления о загробной жизни указывают на существование концепции о единстве рода: членов общины хоронили между домами внутри родового поселка. Захоронения совершали в неглубоких грунтовых ямах, покойники лежали в скорченном положении, без погребальных даров. Это обстоятельство говорит об отсутствии представлений о личной собственности даже на предметы обихода: видимо, община жила нерушимыми еще законами коллективной собственности. Возможно, что большое здание в центре являлось хранилищем производственного и ритуального имущества всего поселка. Но уже во втором поселении Неа-Никомедии засвидетельствовано появление печатей из обожженной глины с несложным рисунком, вырезанным на еще полутвердой глине. Введение в обиход печатей было вызвано, видимо, появлением какой-то системы запретов и ограничений для части общинников, налагаемых особо авторитетными членами родового коллектива. Наличие печатей в ранненеолитической Неа-Никомедии весьма важно для определения происхождения печатей всего юга Балканского полуострова.

Раннеземледельческая культура Южной Македонии конца VII тысячелетия развивалась в том же направлении, что и неолитическая цивилизация Фессалии. Богатые напластования раннего (керамического) неолита в Сескло и некоторых других поселениях позволяют предполагать, что плодородные долины Македонии и Фессалии приблизительно в одно и то же время стали местом деятельности древнейших земледельцев и скотоводов. Видимо, здесь следует искать один из локальных центров возникновения земледелия и оседлого образа жизни. Открытие этого очага, который следует назвать Южно-Балканским, еще раз подтверждает справедливость теории выдающегося русского ученого Н. И. Вавилова, в 1935 г. назвавшего восемь самостоятельных мировых очагов происхождения важнейших культурных растений, что позволило ему говорить о восьми древних основных очагах мирового земледелия. Особо пригодные для развития земледелия горные субтропические области Балканского полуострова с их разнообразием видов дикого растительного и животного мира явились естественной материальной базой для перехода человека к производящей экономике путем одомашнивания местных видов из флоры и фауны. Полицентризм процесса сложения раннеземледельческих цивилизаций, детально прослеженный В. М. Массоном на материале культур Переднего Востока и Средней Азии, теперь получает дальнейшее освещение на основе данных из средиземноморского очага происхождения культурных растений. Сопоставление радиокарбонных дат древнейших земледельческих культур, произведенное недавно Г. Кларком, показывает, что в период приблизительно от 6500 до 5200 г. возникновение земледельческих поселений в областях между Ираном и Грецией происходило в сравнительно немногочисленных районах. Кларк называет следующие пункты с востока на запад:

Джармо около 6500

Хассуна около 6400

Рас-Шамра около 6410

Мерсин около 6000

Кносс около 6100

Хаджилар около 6000

Неа-Никомедия около 6230

Элатейя около 5530

Вршник около 4915

Исследовавший раннеземледельческие комплексы Передней Азии В. М. Массон полагает, что можно говорить лишь о двух больших культурных ареалах, приблизительно локализующихся в западных и в восточных областях Передней Азии. В пределах каждого из ареалов имеется ряд культурных общностей, видимо, отвечающих племенным группам древности. Несмотря на взаимовоздействие этих общностей в зонах соприкосновения, каждая из них представляла собой отдельный культурный вариант.

Черты сходства и отличия неолитических культур разных областей Балканского полуострова заставляют поставить вопрос о необходимости изучения существовавших там культурных общностей и их локальных вариантов. Но даже и на нынешней ступени знаний следует пересмотреть некоторые сложившиеся ранее представления о ходе исторического процесса в Греции.

Так, отставание в изучении древнейших обитателей Балканского полуострова привело к возникновению и широкому распространению теории о культурной отсталости Греции в древнейшие эпохи, о неизмеримом превосходстве качества и темпов культурного прогресса стран древнего Востока над движением племен, населявших некогда Грецию. Подобные мнения можно встретить почти во всех старых и новых работах, посвященных древним цивилизациям Востока. Г. Чайлд в 1952 г. с уверенностью пишет о том, что европейская предыстория «в своей начальной стадии является главным образом историей подражания восточным достижениям или, в лучшем случае, их усвоения. О самих же достижениях мы узнаем из археологии Востока». Та же мысль определяет доклад Ф. Шахермайера в 1958 г. на VII Международном конгрессе классической археологии в Риме: «Открытием культур Иерихона, Джармо, Хассуна и Телль-Халафа твердо установлено бесспорное превосходство Передней Азии в ее самом раннем развитии над Европой». После открытия в 1961 г. раннего неолитического поселения земледельцев в Неа-Никомедии, относящегося к последней трети VII тысячелетия, очевидна излишняя категоричность приведенных мнений. Следует заметить, что не одно только отсутствие источников побуждало ряд западных исследователей к тенденциозным утверждениям об исключительном превосходстве стран Переднего Востока над соседними областями Средиземноморья. Если Чайлда можно упрекнуть в стихийном, по-видимому, преувеличении роли Востока, порожденном характером накопленного в его время археологического материала, то другие исследователи руководствовались иными, идеалистическими по своей природе побуждениями. Глубокая вера в догмы религиозных систем, называющих Передний Восток ареной, где бог сотворил первого человека, толкает некоторых исследователей в сторону «востокоцентризма» при поисках научной основы для библейских преданий. Естественно, что такой подход далеко уводил ученых от научного познания исторического процесса. Идеалистическая переоценка роли древнейшего Переднего Востока встретила должный отпор в работах советских исследователей. В. М. Массон в своем фундаментальном труде, посвященном древнейшей Средней Азии, приходит к выводу о полицентризме процесса сложения древнейших земледельческих культур в областях Передней Азии, об отсутствии в них признаков культурного единства, которые позволили бы возводить их к единой «протокультуре». Сложение древнеземледельческих культур происходило в странах Восточного Средиземноморья в одну и ту же эпоху, причем переход к оседлому земледелию совершался во многих очагах на основе локальных культурных традиций. Только такое понимание процесса развития человеческого общества, исходящее из материалистической концепции, приближает исследователей к исчерпывающему познанию сложного и многообразного пути, пройденного человеческим обществом в отдаленные эпохи бесписьменной истории. История Греции в эпоху неолита еще неизвестна полностью, так как источников пока слишком мало. Можно заметить лишь, что и тогда некоторые области были заселены менее густо, чем Фессалия или Беотия. Так, в Аттике интенсивность жизни гораздо слабее. Малочисленность известных в настоящее время неолитических поселков Аттики несомненно является результатом не только слабой изученности памятников этого времени, но и того обстоятельства, что неолит Аттики не оставил каких-либо значительных следов. Из всех пунктов Аттики, где найдена неолитическая керамика, наиболее богатые находки дало поселение Неа-Макри возле Рафины. Оно расположено на восточном побережье Аттики, что дает основание предполагать наличие связей этого населения с неолитическими обитателями островов Эгейского моря.

Характерно, что афинский Акрополь в числе весьма немногих пунктов Аттики имеет следы древнейшего обитания. Самые ранние остатки относятся к концу эпохи неолита, причем и в настоящее время трудно определить, велико ли было это самое раннее поселение. На южном склоне Акрополя итальянскими археологами были найдены остатки неолитического дома и поздняя неолитическая керамика. На южном же склоне, несколько западнее театра Диониса, на самой высшей части, в естественном грота была найдена в большом количестве расписная полихромная неолитическая керамика.

Много неолитической керамики было обнаружено на северных склонах Акрополя, откуда происходят фрагменты сосудов почти всех типичных для неолита групп. При раскопках американской экспедиции на Агоре, т. е. в низине к северо-западу от Акрополя, были найдены великолепные образцы красной и серой лощеной керамики неолитического времени. Все эти находки показывают, что поселение на месте Афин относится к тому же времени неолита, что и в остальной Греции.

Наиболее полное представление об исторических процессах в Средней Греции дают работы С. Вейнберга в беотийской Элатейе (Драхмапп). Это пока единственное урочище в Центральной Греции, где жизнь не прерывалась в течение всех периодов неолита, приблизительно от 5500 до 3200 г. до н. э. Расколки Вейнберга открыли богатую и разнообразную культуру тогдашних обитателей Элатейи. Исследователю удалось проследить развитие гончарного дела, изменения в типах жилищ и другие особенности в повседневной жизни населения. Заслуживает большого внимания вывод Вейнберга о «необычайном консерватизме» в керамике Элатейи, сохранявшей неизменными основные формы сосудов в течение всего периода неолита. Столь длительное бытование одних и тех же традиционных форм посуды может быть истолковано как свидетельство большой устойчивости состава населения в рассматриваемом поселении.

Процесс эволюции оружия протекал более быстро. В период раннего неолита жители Элатейи были вооружены пращами, для которых изготовляли специальные глиняные «камни». Подобные предметы найдены в большом количестве в тогдашних поселениях Фессалии. Уже в конце среднего или в начале позднего неолита в Греции появились лук и стрелы, найденные не только в Элатейе, но и в Коринфе. Прогресс в области вооружения отражал также движение всего общественного производства и усложнение отношений внутри племенного мира неолитической Греции. По-видимому, причиной военных конфликтов была борьба за пахотные угодья, пастбища для скота. Логическим завершением этого процесса явилось возведение оборонительных стен вокруг поселений в эпоху позднего неолита. Весьма монументальным памятником такого рода можно считать укрепленный акрополь Димини в Фессалии, обнесенный несколькими линиями стен.

Учащение войн — результат тех больших изменений в общественном сознании, которые происходили в это время в Греции. Памятники религиозной жизни также отражают усложнение представлений тогдашнего обитателя страны. Так, появились новые, специально ритуальные сосуды на четырех ножках, повторявшие очертания вымени коровы. Видимо, в системе религиозных воззрений крупный рогатый скот получил особое место.

В истории Греции эпохи неолита остается еще очень много неясного. Одним из самых трудных вопросов по-прежнему является выяснение характера связей населения страны с племенами, обитавшими на севере Балканского полуострова и в соседней Малой Азии. Борьба между сторонниками теории миграций и учеными, не согласными с концепциями о коренных изменениях состава населения страны, продолжается и поныне. Видимо, необходимы еще новые источники для решения вопроса о том, какое место в историческом движении следует отвести перегруппировкам сложившихся племенных групп и сколь эффективными могли быть контакты между соседними странами в эти отдаленные времена.

Эпоха неолита в Греции характеризуется созданием высокой культурной традиции, принадлежавшей, по-видимому, довольно устойчивым группам. На основе больших производственных достижений этого земледельческого населения в конце IV — первой половине III тысячелетия до н. э. стал возможен переход к изготовлению орудий из меди.