Это Пушкин спускается в глубь преисподней, Это пушкинский хохот и пушкинский хвост, А в аду все на месте: красотки и сводни, Сатана перед ними стоит во весь рост. Это Пушкин своё любострастное жало Погружает в прелестниц; ах, как весела Та, что страстною дрожью на ложе дрожала, А теперь продолжает лихие дела. И знакомятся с Пушкиным новые лица… «Ах, пожалуйста, дайте отведать и мне, – Говорит полуголая императрица, – Я для пылкого барда пригодна вполне.» Государыня-матушка, повремените И державную вашу отменную стать В первородной красе для меня сохраните, – А уж я-то сумею вас лихо взнуздать…