Тоскую, тоскую, как будто на ветке кукую, Как будто на лодке ушкую – тоскую, тоскую. Тоскую по ветке, по лодке тоскую, по птице, По жизни тоскую – приснившейся быль-небылице. Тоскую, тоскую – я жил в шалаше камышовом, Закаты и зори горели огнем кумачовым. В лесу ночевал я, лежалой орешине веря, Бок о бок с косматою шкурою хмурого зверя. Бок о бок с душою – с медведицей дико-большою – В лесу ночевал я; а вот я бреду отрешенно По пыльной дороге – и кличу Христа на дороге, И вяжут мне зори кровавыми путами ноги. Христос о те поры бродил по дороге с сумою, Да только побрезгал – чужим, неприкаянным – мною, А дьявол легонько-легонько толкнул меня в плечи, И вот я трещу в жерловине праматери-печи. Исчез бы я вовсе, когда бы не тишь полевая, Когда бы не пыль пылевая, не даль далевая!.. Из печи – вприпрыжку, что твой из пруда лягушонок… «Ужо тебе, Боже! Опять побреду за душою…» Избушка и мать-побирушка и кот на окошке. Тоскую, тоскую, тоскую – тоскую о кошке. О, вынь меня, зверь, из своей заколдованной шерсти, Звериной тропой побредем-ка по полночи вместе. Тоскую, тоскую – зачем я не малая птаха? Я б – в бороду божью влетел, как разбойник, без страха, – Да только зачем мне старик бородатый, седатый?.. Я лучше усядусь на гребень узорчатый хаты. Тоскую, тоскую – о жизни, во мрак отошедшей. Эй, где ты, лешиха, я твой залежавшийся леший, Лежу на полатях и стар, и тверез, и недужен… Давай-ка покружим, по старым лощинам покружим. Тоскую, тоскую, душа не приемлет покоя. Ах, что бы с тобою, душа, нам придумать такое? – Плесни меня в душу Христову размашисто-жарко, – А после об землю разбей покаянною чаркой!..