Смерть пришла и к Шагалу. – Ах, Марк, Марк, – Качала она по дороге головой, – Ни к кому я не шла с такой неохотой, Как иду к тебе, мечтательному старику С детской улыбкой. Конечно, тебе исполнилось девяносто семь лет, Это (прости меня) возраст смерти, Но я и сегодня хотела бы обойти твою мастерскую, Где ты мастеришь из чертей голубей, Из голубей коров, А из женщин разноцветные фейерверки. Об этой мастерской мне кое-что известно. Седобородые покойники, Приоткрыв саваны, Прятали в ладошки веселый смешок, – Они не забыли твоей сумасшедшей выставки, Где ты по примеру Господа-Бога Или витебского портного Взял длинные портновские ножницы И испортил ими материал, – И все затем, Чтобы бегать вокруг портновского стола, Щелкая теми же разбойничьими ножницами: – Я испортил, я и сошью, Сошью невиданный лапсердак, Сошью ослино-козлино-звериный мир, Сошью коров, голубей, лошадей, Ибо главное в работе это марка, А марка у меня всегда в запасе (В заднем кармане брюк), – Итак, приклеим ее на лоб Господа-Бога-Саваофа, На лоб осла, козла и раввина – Получится Марк Шагал. Марк Шагал, это совсем неплохо, Когда можно выйти из дому И остановить случайного прохожего: – Скажите, а я похож на клоуна?.. Не бойтесь меня обидеть, Я буду очень рад, если вы скажете, что я похож на клоуна, Ведь при виде клоуна смеются дети – Он наполняет их детские рты крупицами смеха, Как птицы клювики птенцов зернышком и червячком. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (…Все это бормотала смерть – У нее начались слуховые галлюцинации, – Бормотала, идя к Марку Шагалу, И, бормоча, путала все на свете, Забывала, кто она, Смерть или Марк, Называла себя Марком, маркой, даже маркитанткой, – Ибо она окончательно запуталась в поисках собственного имени…)