Что же делать, коль мне не досталось от Господа-Бога Ни кола, ни двора, коли стар я и сед, как труха, И по торной земле как блаженный бреду босоного, И сморкаю в ладошку кровавую душу стиха? Что же делать, коль мне тяжела и котомка без хлеба И не грешная мне примерещилась женская плоть, А мерещится мне с чертовщиной потешною небо: Он и скачет, и пляшет, и рожицы кажет – Господь. Что же делать, коль я загляделся в овраги и в омут И, как старого пса, приласкал притомившийся день, Ну а к вам подхожу словно к погребу пороховому: До чего же разит и враждой и бедой от людей!.. … Пусть устал я в пути, как убитая верстами лошадь, Пусть похож я уже на свернувшийся жухлый плевок, Пусть истерли меня равнодушные ваши подошвы, – Не жалейте меня: мне когда-то пригрезился Бог. Не жалейте меня: я и сам никого не жалею, Этим праведным мыслям меня обучила трава, И когда я в овраге на голой земле околею, Что же, – с Господом-Богом не страшно и околевать!.. Я на голой земле умираю, и стар и безгрешен, И травинку жую не спеша, как пшеничный пирог… … А как вспомню Его – до чего же Он все же потешен: Он и скачет, и пляшет, и рожицы кажет мне – Бог.