Нас вывозят в гробах, в колыбелях, на брачных постелях, Нас не слышат и нашим не внемлют укорам – увы… Превращаемся мы в бесконечную думу растений, Превращаемся мы в изумрудное поле травы. Нас вывозят – и те, кто вывозят, становятся сами Персонажами света и тени, игрой небылиц, Отдаленных потоков простуженными голосами, Голосами зверей, голосами встревоженных птиц. Непонятно, зачем столько в каждом обличье обличий – Ну хотя бы я сам, убиенный толпою стократ, – Почему у меня голосок обозначился птичий, Я нежданному чуду и рад и, пожалуй, не рад. И какая я птица – орел или птичка-колибри, И зачем меня в бездну швыряет вселенская высь?.. Ах, случайная птичка, едва мы с тобой не погибли, – Мы едва не погибли, но все же однажды спаслись.