…И в кого же я должен теперь превратиться, Почему на исходе страдальческих лет Должен я, как гороховый шут, нарядиться В свой изношенный и неопрятный скелет?.. Я хотел бы по смерти остаться визгливым И пронзительным голосом гробовщика, Переливом рулад соловья торопливым Или сливою сладкой в руке дурачка. Дурачок я и есть, говоря откровенно, Но я все же особых кровей дурачок: Я нашел свое место на древе вселенной – Неприметный такой и засохший сучок… На сучке неприметном сидит воробьишка, Он мгновенного мира мгновенный жилец, И щебечут пичужки: «Плутишка, плутишка, Мы теперь распознали тебя наконец…»