На следующий день после того, как у меня случился нервный срыв в торговом центре, я сижу под деревом школьного двора и разговариваю по сотовому с Гидеоном. Здесь, на непокрытой тенью земле, расположилось много школьников, дрыхнувших на ранней весенней лужайке, сложив головы на рюкзаки, либо же на колени своих друзей. Иногда они посматривают на меня, о чем-то шепчутся, а затем все разом заходятся смехом. Мне приходит в голову, что у меня все чаще входит в привычку смывать все грани между своей работой и внешним миром. Возможно, стоит подумать о том, чтобы не возвращаться сюда в следующем году.
- Тесей, у тебя все в порядке? Голос у тебя какой-то рассеянный.
Я улыбаюсь.
– Ты говоришь прямо как моя мать.
- Прости, что?
- Извини, - я колеблюсь, хотя не стоит этого делать. Он же все-таки первый, кому я позвонил ии именно для того, чтобы поговорить о случившемся. Я всего лишь хочу еще раз убедиться, что Анна ушла и больше не вернется. Поэтому пусть подтвердит мои доводы один надежный источник из Великобритании.
- Ты когда-нибудь слышал, чтобы мертвый возвращался назад в наш мир? – в конце концов, спрашиваю я.
Гидеон должным образом задумывается.
– Никогда, - отвечает он. – Это просто невозможно. Но, во всяком случае, нельзя откидывать теорию вероятности.
Я жмурюсь. С каких это пор мы стали допускать немыслимое?
– Но если я вытащил их из одной плоскости и поместил в другую, используя атаме, смог бы я таким образом вернуть их сюда, назад?
На этот раз он задумывается чуть дольше, скорее всего, не принимая мои слова всерьез. Если бы было наоборот, я бы услышал, как он переставляет лестницу или перелистывает, шурша пальцами, страницы книг. – Ну же, я имею в виду, что ничего такого не выдумал. Возможно, я это делал раз, два или три, но…
- Боюсь, что это больше похоже на число пи, - он глубоко вдыхает. – Я догадываюсь, что ты имеешь в виду, но это просто невозможно. Мы не могли ее таким образом вернуть назад.
Я сжимаю глаза.
– А если она действительно вернулась?
Когда он спрашивает, в его голосе слышится беспокойство:
– Что ты имеешь в виду?
Своим смехом я надеюсь разрядить накаленную обстановку, поэтому растягиваю рот в улыбке.
– Точно не знаю. Я же не для того позвонил, чтобы шокировать тебя. Я просто…считаю, я просто немного думаю о ней.
Он вздыхает.
– И никто тебе не запрещает этого. Она была удивительной. Но сейчас она там, где ей и следует находиться. Послушай меня, Тесей, - говорит он, и я почти ощущаю, как он сжимает мои плечи, - попытайся смириться и отпустить ее.
- Знаю, - так и поступлю. Часть меня желает рассказать ему о том, как мое атаме ощутило вибрацию, что я почувствовал, когда увидел ее. Но он прав, и расскажи ему об этом, в его глазах я выглядел бы полным безумцем.
- Послушай, не беспокойся обо мне, хорошо? – говорю я, поднимаясь. – Проклятье, - ворчу я, чувствуя влагу на задних карманах джинсов.
- Что? – заинтересованно спрашивает Гидеон.
- О, ничего. Теперь у меня на заднице большое мокрое пятно оттого, что я сидел под деревом. Клянусь, в этом месте земля никогда не высохнет.
Он улыбается, и мы отключаемся. Когда я направляюсь назад в школьное здание, Дэн Хил хлопает меня по руке.
- Эй, - говорит он. – Ты вчера писал конспект по истории? Могу я одолжить его, пока буду зависать в читалке?
- Думаю, да, - немного удивленно отвечаю я.
- Спасибо, старина. Знаешь, обычно я беру их у одной из девчонок, - на худющем лице расползается широкая улыбка, - но у меня уровень С, и, если мне не изменяет память, на последнем тесте ты получил наивысший бал.
- Да, - снова отвечаю я. Я действительно получил самый высокий бал. К крайнему моему удивлению и радости моей матери.
- Круто. Эй, я слышал, с тобой произошел один инцидент в торговом центре.
- Я увидел одно платье, которое хотела себе Кармел, поэтому показал его Томасу Сабиену, - я пожимаю плечами. – В этой школе люди так много выдумывают всякого дерьма.
- Да, - соглашается он. – Так я и думал. До встречи, мужик.
Он отдаляется от меня в другом направлении. Кажется, Дэн довольно-таки прикольный. Если мне повезет, он расскажет о моем алиби другим парням. Хотя вряд ли. Мои слова тут же опровергнут в нижней колонке газеты. Правда или нет, но эта скучная история потерпит неудачу. Так всегда происходит.
***
- Как тебе может не нравиться подогретая пицца с чесноком и курицей? – спрашивает Кармел, пока пытается дозвониться, чтобы сделать заказ. – Ты серьезно? Только с грибами и двойной порцией сыра?
- И помидорами, - добавляет Томас.
- Просто обыкновенными порезанными помидорами? – на меня с недоверием смотрит Кармел. – Это же противоестественно.
- Я тоже так считаю, - соглашаюсь я, роясь в холодильнике, чтобы достать банки содовой. Сейчас мы отдыхаем у меня дома, просматривая фильмы через Нетфликс . Это была идея Кармел, собраться вместе и немного расслабиться, а не для того, чтобы оградить меня от общества.
- Кармел, возможно, таким образом, Томас пытается выглядеть джентльменом, - говорит моя мама, проходя мимо, чтобы долить себе охлажденного чая. – Чтобы не пахнуть рядом с тобой чесноком.
- Вот отстой, - говорю я, а Томас улыбается. Теперь настала очередь покраснеть Кармел.
Моя мама улыбается.
– Если вы закажете каждый для себя, то я разделю один с помидорами для Томаса, а другие – для тебя и Каса.
- Хорошо, но когда ее доставят. Вы тоже закажите с курицей, - настаивает она, пока наши головы устремлены в сторону гостиной, наблюдая за Клиникой и ожидая, когда привезут пиццу, чтобы приступить к просмотру фильма. Едва мы присели, как Кармел резко подрывается и читает сообщение по телефону, сильно сжимая его пальцами.
- Что там? – спрашивает Томас.
- Что-то вроде вопросов насчет годовых экзаменов и вечеринки.
Она направляется к крыльцу.
– Я сказала Нэту и Аманде, что все им четко разъясню, если фильм не затянется на слишком долгое время. Сейчас вернусь.
После того как закрывается дверь, я пихаю Томаса.
- Тебя не волнует, что она вот так берет и уходит?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, - начинаю я, не зная как продолжить дальше. Думаю то, что время от времени Кармел пыталась помочь мне подружиться с ее друзьями, никоим образом не касалось Томаса. Полагаю, он беспокоится об этом, но не знаю, как тактично подойти к этому вопросу. И к чему, черт возьми, она еще готовится? Я вот уже сдал почти все предметы кроме одного. На протяжении последних нескольких дней занятий учителям действительно нравится нагружать нас. Не то, чтобы я жалуюсь, но все же.
– Ты ж ее парень, - наконец, не подумав, ляпаю я. – Не должна ли она брать тебя с собой и знакомить со своими друзьями?
Не так я хотел выразиться, но он, кажется, не только не обиделся, но и не удивился. Вместо этого он просто широко улыбается.
– В принципе, я не знаю, кто мы друг другу, - тихо отвечает он. – Но знаю точно, что как обычная пара не будем себя вести. Мы разные.
- Разные, - бормочу я, хотя на его лице замечаю мечтательное выражение. – Каждый из нас старается быть не похожим на остальных. Тебе никогда не приходило в голову, что «одинаковый» по какой-то причине считается классическим высказыванием?
- Слишком умная речь для того, у кого девушка умерла в 1958 году, ты не находишь? – отвечает Томас, скрываясь от моего взгляда за глотком содовой.
Я широко улыбаюсь и перевожу взгляд обратно на телевизор.
За окном появляется Анна. Утопая в кустах, она стоит возле дома, пристально наблюдая за мной.
- Иисусе! – я карабкаюсь вверх, елозя спиной по дивану и едва вздрагиваю, пока мое плечо не упирается в стену.
- Что? – Томас также подпрыгивает, сначала осматривая пол, ожидая увидеть там крысу или еще что-то, но затем следует за моим взглядом к окну.
Глаза Анны выглядят пустыми и мертвыми, совершенно впалыми и без каких-либо следов узнавания. Наблюдать за ее морганием равносильно тому, как если следить за аллигатором, рассекающим солоноватую воду. Пока я пытаюсь выровнять дыхание, темные, кишащие червями ручейки крови текут из ее носа.
- Кас, что с тобой? Что случилось?
Я смотрю на Томаса.
– Ты имеешь в виду, что не видишь ее?
Я опять оглядываюсь назад, на окно, наполовину ожидая и желая, чтобы она исчезла, но она все еще неподвижно стоит там. Томас прочищает окно, поворачивая головой, чтобы хоть что-то рассмотреть в отражении света. Он выглядит напугано. Нет никакого смысла в этом, раз уж он ее не видит. Он же, блядь, весь такой из себя чертов ведьмак.
Я больше этого не вынесу. Я соскальзываю с дивана и направляюсь к входной двери, открываю и наталкиваюсь на крыльцо. Все, что я замечаю, это удивленное лицо Кармел, наполовину прислоняющей трубку к уху. Кроме тени в кустах перед окном никого нет.
- Что происходит? – спрашивает Кармел, когда я спускаюсь вниз по ступенькам и направляюсь через кусты, расчищая себе путь исцарапанными от ветвей руками.
- Дай мне свой телефон!
- Что? – в голосе Кармел появляется дрожь. Мама тоже сейчас вышла наружу, поэтому теперь все трое выглядят напуганными, хотя и не знают, чем, собственно, вызван их страх.
- Просто брось его мне сюда, - кричу я, и она подчиняется. Я нажимаю на кнопку и направляю голубоватый луч света на землю, стремясь обнаружить отпечатки следов на грязи или какие-либо другие признаки вторжения. Но все чисто.
- Что? Что там такое? – выдавливает из себя Томас.
- Ничего, - громко отвечаю я, подсознательно не соглашаясь с этим выводом. Был ли это плод моего воображения или нет, но я видел ее и когда тянусь в карман за своим атаме, он холодный словно лед.
***
Спустя десять минут, находясь на кухне, мама ставит передо мной на стол дымящуюся кружку. Я подношу ее к себе и втягиваю носом.
- Это не зелье, а всего лишь чай, - рассержено сообщает она. – Декофеинизированный .
- Спасибо, - отвечаю я, делая небольшой глоток. В нем нет ни кофеина, ни сахара. Не знаю, под силу ли горько-темной жидкости помочь успокоиться. Я делаю вид, что вздыхаю и поудобней устраиваюсь в своем кресле.
Томас с Кармел украдкой обмениваются взглядами, что не остается незамеченным моей матерью.
- Что? – спрашивает она.
- Что ты знаешь?
Кармел смотрит на меня так, словно просит разрешения, и, когда я молчу, она рассказывает ей о том, что со мной приключилось в торговом центре: как я спутал один наряд с платьем Анны.
- Честно говоря, Кас, ты стал вести себя довольно странно, после того случая на прошлой неделе в Гранд-Мараис.
Мама наклоняется над столом.
– Кас? Что происходит? И почему ты ничего не рассказал мне о торговом центре?
- Потому что мне нравится все держать в секрете, - очевидно, трюк а-ля прикинуться дурачком, так просто не пройдет. Они же продолжают пристально на меня смотреть. Чего-то ожидая.
- Все потому, что…я думаю, что видел Анну. Вот в чем причина, - отвечаю я, снова делая небольшой глоток чая. – А когда мы были в Гранд-Мараис, на сеновале, кажется, я слышал ее смех, - затем трясу головой. – Было такое чувство…я не могу его точно описать. Словно за мной следовали по пятам.
Слетевшие с губ слова над поверхностью кружки отчетливо разнеслись по всей комнате. Они считают, что у меня галлюцинации. Поэтому жалеют. «Бедный Кас» - это первое, что читается на их лицах, словно к щекам прибавилось еще несколько лишних фунтов веса.
- Атаме тоже ее видит, - добавляю я, и эти слова привлекают их внимание.
- Может, следует позвонить завтра утром Гидеону? – размышляет мама. Я киваю, соглашаясь. Хотя и знаю, что он считает так же, как они. Тем не менее, он самый близкий эксперт по атаме, с которым я знаком.
За столом воцаряется тишина. Они скептически смотрят на такое положение дел, и я их не виню за это. Как ни крути, с тех пор, как Анна ушла, я ждал этого момента.
Сколько раз я представлял ее, сидящей рядом со мной? Миллион раз за день ее голос звучал в моей голове, слабо пытаясь наладить разговор, шанс, который мы тогда упустили. Иногда я воображаю, будто мы нашли другой способ покончить с Чародеем, которому не удалось перевернуть все здесь вверх дном.
- Ты считаешь, что это возможно? – спрашивает Томас. – Я имею в виду, это действительно так?
- Грани плоскостей миров не могут пересекаться, - отвечаю я. – Так считает Гидеон. Такого просто не может быть. Но у меня такое чувство, словно она пытается достучаться до меня. Я не слышу, что она говорит.
- Все так запутано, - шепчет Кармел. – Что ты собираешься дальше делать? – сначала она смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Томаса и маму. – Что нам всем дальше делать?
- Если я прав, тогда выясню, - отвечаю я. – Или же буду оставаться сумасшедшим по официальной версии. Но, если все же я окажусь прав, я выясню, чего она хочет. Что ее гложет. Мы все обязаны ей помочь.
- Ничего пока сам не предпринимай, - отзывается мама. – До тех пор пока я не поговорю с Гидеоном. Пока полностью не разберемся в этой ситуации. Мне это не нравится.
- Мне тоже все это не нравится, - соглашается Кармел.
Я смотрю на Томаса.
- Не знаю, согласен я с таким раскладом или нет, - он пожимает плечами. – Я имею в виду, что Анна была нашим другом или типа того. Поэтому не могу поверить, будто она хочет нам навредить или просто напугать. В первую очередь меня сейчас волнует атаме. Он реагирует на нее. Все-таки стоит поговорить еще об этом с Морфаном.
Все пристально смотрят на меня.
– Хорошо, - говорю я. – Подождем.
Но не слишком долго.