Джино высоко поднимает бокал с шампанским и широко улыбается.

— За создателя самого популярного шоу на ночном телевидении.

Море ярких, блестящих руководителей телеканалов, агентов, рекламодателей и других богатых и знаменитых людей шоу-бизнеса хлопают и скандируют: «Да! Правильно!».

Быстрым движением руки я машу толпе. Джино хватает мою руку и поднимает высоко так, будто мы на ринге и он — тренер, а я — его профессиональный боксер.

— Этот человек далеко пойдет, — добавляет Джино. — Его шоу скоро станет самым большим хитом на всех каналах. Вот увидите.

Еще больше радостных криков вырывается их толпы, находящейся в этом шикарном, высококлассном заведении в Верхнем Вест-Сайде.

— Я просто держу зрителей в возбуждении, — говорю я с улыбкой, так как Джино съедает такие шутки, как конфетки.

Он легонько стукает меня кулаком в плечо, а затем опустошает свой бокал с шампанским. Джино тянет меня прочь от толпы к краю дубовой стойки бара.

— Слушай, Хаммер. В понедельник я встречусь с Тайлером, и все встанет на свои места. Хорошие новости уже на пути к тебе, — говорит он с блеском в глазах.

— Все, что происходит — все к лучшему, — говорю я и перевожу свой взгляд на Харпер, которая ждет меня, сидя на краю красного вельветового дивана; ее напиток стоит на столике из темного дерева. Она сверкает улыбкой в мою сторону, и легкий изгиб ее губ одновременно сладок и сексуален, и, кажется, эта улыбка предназначена только мне. Я пытаюсь смаковать все эти моменты, проведенные рядом с ней, потому что знаю, что они истекут приблизительно через сорок восемь часов.

Черт.

Я хочу замедлить время. Хочу растянуть следующие два дня и три ночи на год.

Джино следует за моим взглядом.

— О, — сдержанно говорит он, пока облизывает губы. — Ты снова привел с собой свою подругу.

Я просто киваю. Мне ничего не нужно говорить Джино о Харпер.

Он качает головой.

— Она — загляденье, — он понижает свой голос и слегка подталкивает меня локтем. — Это правда, что говорят о рыжих?

О, нет. Только не это. Я резко поворачиваю голову в его сторону.

— Что за?..

Джино с тоской вздыхает.

— Чего бы я только не отдал за…

Моя челюсть сжимается, и я смотрю ему прямо в глаза.

— При всем уважении, вам действительно пора перестать говорить подобное каждый раз, когда я прихожу с ней.

Он приподнимает бровь.

— Извини?

Меня не волнует, если это его взбесило. Мне плевать, если он не захочет продлевать договор на мое шоу в понедельник, когда Тайлер придет к нему. Я устал от его игр и от его оскорбительного поведения.

— Это грубо. Имейте хоть немного уважения к женщинам.

Он расправляет плечи и бормочет:

— Я не имел в виду ничего неуважительного.

— Хорошо, — говорю я, хотя не верю ему. — Теперь, прошу меня извинить.

Я ухожу и присоединяюсь к Харпер, обнимая ее за плечи. Вряд ли у Джино есть шанс с ней, даже если наступит зомби-апокалипсис, или если он будет последним мужчиной на Земле. Но сегодня она со мной, и с ним она никогда не будет, так что пусть он жует эту таблетку горечи, когда я к ней прикасаюсь.

— Эй, красавчик, — говорит Харпер, и ее приветствие удивляет меня. Она не кокетка, но мне нравится это новое проявление нежности, особенно после прямого выстрела этого сумасшедшего, трепещущего чувства в мою грудь. — Ты выглядишь безумно горячо.

— Ты так думаешь? — спрашиваю я, поглощая ее комплименты, нуждаясь и желая их еще больше.

Харпер кивает и взглядом пробегает по всему моему телу, задерживаясь на груди и руках. Она проводит рукой по моим бицепсам, и все то время, что я провожу в зале, поднимая тяжести, окупается, когда она меня трогает.

— Я не могла оторвать глаз от тебя, твоих волос, щетины и рук. Я восхищалась всем комплектом, — говорит она, позволяя последним словам соскользнуть с языка, и это похоже на то, будто Харпер накладывает заклятие на мой член. Она снова делает этот трюк со стояком.

— Ты можешь восхититься моими достоинствами с помощью своего языка чуть позже, Принцесса Жаждущие Глазки, — шепчу я, наклоняясь к ней ближе. Мне нравятся ее пошлые намеки.

Она изображает удивление и прикрывает рот пальцами.

— О, Боже. Было так очевидно, что я фантазировала о тебе?

— Нет, но будет очевидно, насколько сильно мне это нравится, когда я встану через несколько минут, чтобы увести тебя отсюда. Нам нужно избавиться от этой палатки в моих штанах. Расскажи о карандашах в носу, — я шлепаю себя по лбу. — Черт, это меня тоже заводит. Лучше о том, что я видел, как ты делаешь это голой, — я снова шлепаю себя по лбу. — Голой. Я сказал «голой». Это не помогает во всей этой ситуации. Окружающие подумают, что у меня банан в кармане, и это все из-за тебя, Харпер.

Она взволновано поднимает палец.

— Я знаю! Раздавленные бананы.

— Ауч. Ты — эрекционный дьявол. Спасибо за этот ужасный образ.

— Рада помочь, — говорит она, когда моя беременная пиар-агент вразвалочку подходит к нам, для поддержки прижимая руку к пояснице.

Я встаю и помогаю Серене сесть, хотя она и отмахивается от меня.

— Разве не пора тебе уйти в отпуск по беременности и родам? — спрашиваю я.

— Пф-ф-ф, — восклицает она, садясь на вельветовый диван.

— Когда тебе рожать? — спрашивает Харпер с озабоченностью в глазах, но Серена фыркает и убирает руку с поясницы. Она морщится, скрипит зубами и, кажется, считает.

— Год назад, кажется, — говорит она, и ее губы складываются в форме буквы «О», когда она глубоко вдыхает.

— Могу я принести тебе воды? Тебе нужно что-нибудь? — спрашивает Харпер.

— Только то, чтобы эти схватки прекратились.

Мои глаза округляются. Схватки. Это просто одно из тех страшных слов.

— Серена, ты шутишь?

Она смеется.

— Хотела бы! У меня уже пятый день подряд Брекстон-Хикс.

Я почесываю голову.

— Не могла бы ты говорить по-английски, пожалуйста?

Серена убирает свои кудрявые черные волосы с лица и неодобрительно смотрит на меня.

— Ты не знаешь, что это такое?

— Серена, я — двадцатидевятилетний одинокий городской парень. Я понятия не имею, что это такое. Почему бы тебе не просветить меня?

— Ложные схватки, — одними губами произносит Харпер.

— Это ужасно, — с шипением говорит Серена. — Это, по сути, обманные схватки. Они заставляют тебя думать, что ты можешь уже, наконец, изгнать демона из своего живота, но это всего лишь ложная тревога.

Еще одна схватка вот-вот должна начаться, так как она вздрагивает и хватается за стол.

— Серена, — мягко говорит Харпер. — Я думаю, нам нужно вытащить тебя отсюда.

— Не, я в порядке.

— Ты — трудоголик, — мягко говорю я. — Ребенку это не пойдет на пользу. Давай отвезем тебя домой.

— Как один трудоголик другому говорю тебе, я буду в порядке. Мне хорошо здесь. Здесь хоть что-то происходит, кроме ежесекундных схваток, — она тяжело дышит. — Но знаешь что? Думаю, мне нужно снова пописать.

Серена встает, отталкиваясь от дивана и держась за деревянный столик.

— Мне тоже, — Харпер встает и провожает слишком Серену в дамскую комнату. Я проверяю свои часы. Кажется, будто я отсидел все необходимое время на празднике Джино. Я отправляю Харпер смс, в котором говорю, что буду ждать ее снаружи, и совершаю свой большой побег в прохладный воздух Амстердам-авеню.

Я проверяю свой телефон. Ответа нет. Просматриваю сообщения и отправляю короткое смс Тайлеру, вкратце обрисовывая ему сегодняшнюю ситуацию с Джино. Я смотрю на дверь. Харпер по-прежнему нет. Я захожу в «Фейсбук» и рассеянно просматриваю ленту. Тридцать секунд спустя голос Харпер проникает в мои уши.

— Они такие быстрые. Смотри! Он уже здесь.

Одной рукой Харпер обнимает Серену, а второй жестом указывает мне идти за ними. Харпер провожает Серену к черному внедорожнику, припаркованному у тротуара.

Я пробегаю несколько метров, чтобы догнать их.

— Что происходит?

— У нее отошли воды, — говорит Харпер полным спокойствия тоном. — Я вызвала такси. Оно уже здесь.

— Как быстро, — говорю ошеломленно, и я не уверен, говорю ли о навыках Харпер быстрого заказа такси в «Убер» или о схватках Серены.

Открываю дверь машины. Харпер усаживает Серену на середину заднего сиденья, и сама садится рядом с ней, держа ее руку. Я присоединяюсь к ним. Я никогда не имел дела с женщинами, у которых схватки, может быть, это было бы легко для любого, кто уже проходил через это, но я очень рад, что Харпер здесь со мной и держит под контролем всю ситуацию, потому что я понятия не имею, что делать.

— В больницу Mount Sinai Roosevelt, — говорит Харпер водителю, хотя у него уже есть вся нужная информация в приложении. — И поторапливайтесь, — она сжимает руку Серены и говорит: — Всегда хотела это сказать.

Серена смеется, а затем пихает мне свой телефон.

— Позвони Джареду. Скажи ему, чтобы встретил меня в больнице, немедленно.

Это я могу сделать. Я набираю номер ее мужа, и он тут же отвечает:

— Привет, милая. Все в порядке? Я почти закончил с этим контрактом.

— Привет, Джаред. Это Ник Хаммер, — говорю я и сразу погружаюсь в детали. — На вечеринке у Серены начались схватки. Она уже едет в больницу, мы с моей подругой Харпер едем туда вместе с ней.

Я слышу скрип стула и шуршание документов.

— Спасибо, мужик. Я буду там через десять минут.

Вешаю трубку и поворачиваюсь к двум женщинам в машине, и я в восторге от того, насколько они спокойны, в то время как в моем мозгу творится полная неразбериха. Дети для меня — это нонсенс. Я не знаю ничего о том, как держать ребенка, не говоря уже о том, как играть роль полезного друга во время схваток. Но Харпер плавно вживается в эту роль, сжимая руку Серены и помогая ей правильно дышать. Через несколько кварталов, когда машина сворачивает направо в переулок, Серена бросает взгляд в мою сторону.

— Я не назову своего ребенка Убер, если он родится в машине.

Я улыбаюсь ей.

— А как насчет Такси?

Серена улыбается, и вскоре мы подъезжаем к входным дверям больницы на Десятой-авеню. Мы помогаем ей выйти из машины и отводим в отделение неотложной помощи. Ее муж мчится к нам навстречу, чтобы встретить ее. Он быстро приехал. Джаред высокий и крепкий, с густыми черными волосами и тоже носит очки. Я встречался с ним пару раз, так как он тоже в этом бизнесе.

— Спасибо большое, — говорит он, и его глаза широко и нетерпеливо открыты, нервозность в них вполне понятна.

— Это ее нужно благодарить, — говорю я, указывая на женщину рядом с собой. — Харпер привезла ее сюда.

Она отмахивается от комплимента.

— Удачи с ребенком. Я так рада за вас двоих.

Мы уходим и я, честно говоря, немного ошеломлен этим изменением в сегодняшнем вечере. Я почесываю подбородок, пытаясь придумать что-то содержательное, но слова подводят меня.

У Харпер же нет с этим проблем.

— Разве это не удивительно, что всего через некоторое время, может быть, через пару часов, может, больше, их жизнь изменится навсегда, и у них на руках будет ребенок? — говорит она с глянцевым блеском в глазах.

О, нет. Она одна из тех девушек?

— Я люблю детей, — сладко добавляет она и, да, это ответ.

— У тебя детская лихорадка? — осторожно задаю я вопрос.

Харпер закатывает глаза.

— Да. Я хочу быть двадцатишестилетней матерью одиночкой в Нью-Йорке.

— Серьезно. Ты хочешь иметь детей?

— Гм. Не сегодня, Ник.

— Но когда-нибудь?

Она вытягивает руку перед собой.

— Когда-нибудь. В будущем. Когда наступит время. Я люблю детей. Как насчет тебя?

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею. Я буквально никогда об этом не думал.

Она перестает идти, упирает руки в бедра и стреляет в меня пронзительным взглядом.

— Бред собачий.

— Что?

— Я не верю, что ты буквально никогда не задумывался об этом. «Никогда» — слишком сильное слово. И «буквально» тоже. Ты имеешь в виду, что мысль о детях ни разу не посещала твою голову? — спрашивает она, коснувшись моей головы.

— Нет. Ни разу. Я был очень сосредоточен на работе, на том, что я делаю, и на шоу. Такой моя жизнь была с тех пор, как я окончил колледж, и мне это нравится. Я не сижу и не размышляю о детях.

Харпер кивает и глубоко вздыхает.

— Да. Конечно.

— Ты говоришь, что это плохо?

Она качает головой и улыбается.

— Нет, не плохо. Твоя работа — это твоя страсть. Я поняла. В этом есть смысл. Я чувствую то же самое. Но моя работа связана с детьми, поэтому, полагаю, это естественно, что я думаю о них больше. Но это не значит, что я хочу залететь в ближайшее время, — она поднимает палец для акцента. — Тем не менее, я определенно хочу потискать этого ребенка, когда их с Сереной выпишут.

Тискать детей. Такое незнакомое понятие для меня. Весь этот последний час прошел как будто на другой планете — Бейбиландии — и это не то место, которое я хочу посетить снова. Несмотря на это, я все еще в восторге от того, как она сумела справиться с ситуацией.

— Как ты узнала, что нужно делать?

Харпер смеется.

— Это не так сложно.

— О да, конечно, — говорю я, энергично кивая, пока мы гуляем. — Я даже не знал, что такое «Брекстон-Хикс». Я не могу даже представить, что было, когда у нее отошли воды в дамской комнате. Пожалуйста, не говори мне, на что это было похоже, — я поднимаю руку, заранее останавливая Харпер. — Я просто рад, что ты была там.

— Я тоже. Для ее же блага. И, отвечая на твой вопрос, моя подруга, Эбби, несколько лет назад посещала курсы оказания первой медицинской помощи, прежде чем начать работать няней, и она попросила меня ходить туда вместе с ней. Я подумала, что это мне не повредит, так как в силу своей работы я никогда не знаю, когда кому-то может понадобиться помощь. И это — одна из тем, которую мы изучали. Что делать, если у кого-то начнутся схватки.

— И у тебя уже была машина наготове, — добавляю я.

Она пожимает одним плечом и улыбается.

— Что касается моих удивительных навыков заказа такси в «Убер», — говорит она, и шевелит пальцами, — все это мои волшебные руки. Они довольно быстры.

Я целую ее ладонь. Затем каждую костяшку.

— Я очень люблю эти руки, — говорю я, и впервые я не вкладываю в эти слова двойной смысл. Особенно, когда переплетаю наши пальцы. — Мне нравится держать тебя за руку.

— Мне тоже, — говорит она, а затем ее глаза загораются, когда в голову ей приходит идея. — Эй! Хочешь купить подарок для Убера?

Я хмурюсь в замешательстве.

Она слегка толкает меня в бок.

— Для ребенка, глупый. Мы можем зайти в «Открытую книгу» по дороге к твоему дому.

— Давай сделаем это.

Некоторое время спустя мы проходим через входную дверь книжного магазина, и я впадаю в ступор.

Черт возьми.

Я моргаю.

Затем моргаю еще раз.

Длинные черные волосы. Светло-серые глаза. Точеные скулы. Она так же прекрасна, как и в тот день, когда я ее впервые встретил. Там, в секции любовных романов, пробегая по корешку книги красными, как пожарный гидрант, ногтями, стоит Джей Кэмерон.