Начиная с шеи, я усыпаю поцелуями ее тело. Скольжу языком по безупречной, красивой спине. Шарлотта вздыхает и извивается на кровати. Поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, когда я приближаюсь к ее попке. Я целую ее ягодицу.

– Не волнуйся. Правило, мы нарушать не будем. Хочу, чтобы ты знала, с этим все в порядке, я рад обладать всеми остальными частичками твоего тела. Я просто дразнил, упоминая анал.

Шарлотта улыбается, тем самым благодаря меня.

– С другой стороны, мне нравится нежная кожа твоей задницы, так что, пожалуй, задержусь я тут подольше, – говорю я, вырисовывая линии на нижнем сгибе ее правой ягодицы.

Она поднимает попку выше в немой мольбе о поцелуе. Я облизываю линию вокруг изгиба ягодиц. Сначала одну, потом другую. Шарлотта начинает извиваться, с губ слетают тихие стоны. Целую и нежно прикусываю плоть. Стоны становятся громче.

По моим венам разливается похоть. Я тверд, как гранит, и сгораю от желания, но не буду торопиться, ведь каждая секунда доставляет мне море наслаждения. Сжимаю пальцы и приподнимаю ее попку еще выше, а потом удивляю, медленно и основательно облизнув мокрую киску.

Шарлотта всхлипывает.

– Не ожидала такого.

– Я так и понял. Но, уверен, тебе это понравилось.

– Еще как, – судорожно выдыхает она.

Но это все, что она получит сейчас. Возвращаюсь к ее ножкам. Я собираюсь довести ее до предела своими поцелуями, заставлю изнывать от желания.

Языком провожу дорожку по внутренней части бедра.

– Каждый  миллиметр, – мягко шепчу я, касаясь ее кожи. – Я хочу пометить, поцеловать и потрогать каждый миллиметр твоей шелковистой кожи.

– Я тоже этого хочу, – хныкает она, а голос становится хриплым от возбуждения. Я уже знаю слова и мельчайшие признаки ее реакции на меня, хотя мы вместе всего несколько дней. Мне нравится изучать ее тело, узнавать его вкус.

Например то, что внутренний сгиб колена у нее – эрогенная зона. Скольжу по нему губами, и с губ Шарлотты срывается короткий сексуальный стон.

Продолжаю путешествие по ее голени, а потом переключаюсь на вторую ногу и прокладываю себе путь вверх к ее попке.  Сжимаю ягодицы, наклоняю бедра и зарываюсь лицом между ее ног. На вкус она шелковистая и сладкая. Мой язык утопает в мокром великолепии, а нос заполняет аромат. Она прижимается ко мне, в груди вспыхивает желание и все кости ломит от дикой потребности трахнуть ее. Она – это все, чего я жажду. Я целую ее восхитительную киску, и Шарлотта кончает на мои губы.

Я отодвигаюсь, и она переворачивается. Прекрасный ротик открыт, глаза блестят. Кожа будто светится.

– Ничего себе, – говорит она.

Я шевелю бровями в ответ, срывая с себя рубашку.

– Кажется, я пристрастилась к твоему рту, – тихо говорит Шарлотта.

– Хорошо. Мой рот тоже пристрастился к тебе.

Я тянусь снять брюки, но Шарлотта садится и хватает молнию.

– Я хочу сделать это сама.

Она стягивает с меня трусы, и мой член отдает ей честь.

Шарлотта вздыхает с мурлыканьем.

– Я тоже рада тебя видеть, – говорит она и облизывает кончиком языка головку. Но я быстро отодвигаюсь, прежде чем окончательно затеряюсь в волшебном мире, который мне проречет ее восхитительный рот. Я хватаю ее за бедра и переворачиваю.

– Опустись на колени и руки, как хорошая порочная девчонка, – требую я.

– А я порочная?

– Со мной - да, – отвечаю я и иду за презервативом.

Останавливаюсь полюбоваться открывшимся взору красивым видом: Шарлотта, на четвереньках, ее великолепная попка приподнята в воздухе. Я легонько шлепаю ее по ягодице. Шарлотта вздрагивает с сексуальным стоном.

– О Боже, – всхлипывает она.

Этот звук. Ее слова. Стоны. Эта женщина – мечта. Она осознала, как сильно любит быть со мной, а я понял, что обожаю ее трахать. Я опускаю голову и целую место, куда пришелся шлепок. А потом стремительным движением хватаю ее за запястья и толкаю на кровать.

– Я передумал. Опустись на локти. Задницу подними повыше.

Она наклоняется, как танцовщица, исполняя мою просьбу. Я провожу головкой члена по ее влажности. Шарлотта стонет, придвигаясь ближе в немом приглашении, нуждаясь во мне и желая. Еще один шлепок, и она вскрикивает от удовольствия.

Натягиваю презерватив и погружаюсь в нее. По моим венам стремительно проносятся раскаленные добела искры. Так чудесно, туго и тепло. В горле зарождается низкий гортанный животный рык.

– Ты, – говорю я со стоном. – Ты такая сексуальная. Мне кажется, я собираюсь на всю ночь разбить здесь лагерь.

Она одновременно стонет и смеется.

– Ты псих.

– Нет, просто я еще никогда в жизни не был так до охренения возбужден, – сипло отвечаю я и начинаю выпады.

Шарлотта внезапно замолкает. Больше нет стонов, всхлипов, диких вздохов.

– Правда? – спрашивает она негромко, но очень четко.

Шарлотта поворачивается и смотрит на меня. Боже мой, она такая уязвимая, тело изогнуто, а глаза светятся доверием.

– Да, – отвечаю я, врезаясь в нее, отдаваясь ей целиком и полностью. – Клянусь, Шарлотта. Ты, черт возьми, что-то сделала со мной. – Я почти полностью выхожу из нее, кроме головки. Шарлотта выгибается, пытаясь вернуть меня обратно. – Ты сводишь меня с ума. Превращаешь в психа. – Я одним толчком заполняю ее, и дыханье Шарлотты превращается в восхитительный стон. – Я не могу насытиться тобой.

– О боже, я чувствую то же самое, – говорит она и наклоняется еще ниже, приподнимая выше попку, предлагая мне еще больше возможностей.

Шарлотта все, что я хочу. Вся без остатка. Я ее трахаю, пока она не кончает с неистовым стоном и сексапильными всхлипами. Мои мышцы напрягаются, перед глазами все плывет. На меня обрушивается собственная кульминация ярким, с ни чем не сравнимым удовольствием.

Я плюхаюсь на кровать, и Шарлотта падает рядом. Положив голову на сгиб моей руки, она не шевелиться, такая горячая, потная и обнаженная. Я рассеянно провожу пальцами по ее волосам. Шарлотта легонько касается ладонью моего живота.

– Это было волшебно, – лепечет она. – Думаю, этот раз у нас лучший. Я собираюсь достать тебе золотую звезду за выдающиеся достижения в искусстве оргазма. Пожалуй, даже статую.

– Обязательно поблагодарю киноакадемию, – начинаю я ее передразнивать.

Она бьет меня по груди.

– Так ты имитировал? Отлично, я тоже, – раздраженно говорит она.

В секунду я на ней, зажимаю как в капкане между коленей и локтей.

– Нет, ты не имитировала.

Ее глаза дразнят меня:

– Да. Именно это и делала.

– Это не правда. Но лишь за эту фразу, теперь ты покажешь мне, как сильно обожаешь, когда я тебя трахаю.

Я молниеносно поднимаю ее запястья над головой, а второй рукой шарю возле кровати и нащупываю платье. Хватаю его и вытаскиваю ленту-ремешок.

Обматываю стройные руки и фиксирую их за стойку кровати. Шарлотта следит за каждым моим движение, пока я затягиваю в узелок розовую ленту.

– Милашка в розовом, – шепчу я, проводя пальцем по ее губам.

Беру еще один презерватив и раскатываю его на члене. Что тут сказать? Да, я снова чертовски возбужден. А как может быть иначе? Шарлотта, мокрая от прошлых двух оргазмов, лежит привязанная к моей кровати. Конечно, я до одури заведен. Я развожу ее ноги, наслаждаясь представшим передо мной зрелищем: раздвинутые ноги, связанные руки и широко распахнутые глаза.

Я вклиниваюсь между ее бедер.

– Теперь ты будешь молить меня об этом.

– Я?

– Ты, – грубо отвечаю я. – Потому что ты ничего не получишь, пока хорошенько об этом не попросишь.

Я скольжу внутрь, но всего сантиметров на пять. Нависаю над ней на согнутых локтях и начинаю неторопливо трахать дразнящими движениями, не входя в нее полностью. Шарлотта со стоном извивается и изгибается дугой. От каждого моего движения с ее губ срывается сексуальный шепот и всхлип.

– Скажи это. Скажи, как сильно ты меня хочешь.

– Я не имитировала. Просто пошутила, – прерывисто дыша, говорит она.

– Скажи мне, как сильно ты хочешь этого. Насколько сильно жаждешь моего члена.

Ее бедра приподнимаются вверх:

– Я хочу тебя. Так сильно. Трахни меня глубже. Умоляю, – протяжно просит она. Как же восхитительно свидетельство ее отчаянной страсти.

Я трахаю ее жестко и глубоко, пока она не сходит с ума от удовольствия. До тех пор, Шарлотта не хрипнет от криков. Не прикрывает глаза в экстазе. Не повторяет мое имя как молитву, содрогаясь всем телом от экстаза.

Я тоже чертовски рад нескольким оргазмам, поэтому присоединяюсь к Шарлотте в мире наслаждений.

Стоило мне только развязать ленту, как Шарлотта зарывается пальцами в моих волосах, тянет к себе и пылко целует.

– Я соврала. Это было лучшим разом.

– С каждым разом становится все лучше, – нежно говорю я.

Вскоре она встает и начинает собирать одежду. Ходит по кругу, что-то выискивая на полу.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я с любопытством.

– Одеваюсь.

– Прости мой французский, но на фига?

– Чтобы уйти. Разве мы не об этом договаривались?

Я ползу к краю кровати и неожиданно крепко обнимаю ее за талию.

– Что ты творишь?! – вскрикивает она.

Бросаю ее на матрас и начинаю щекотать.

Шарлотта пытается вырваться.

– Перестань.

Ни капли милосердия. Скольжу кончиками пальцев по ее бокам, заставляя извиваться.

– Я остановлюсь, только если ты останешься на ночь.

– Сжалься, сжалься! – кричит она с счастливой улыбкой, словно перед ней небо, усыпанное морем звезд.

Притягиваю ее к себе, убираю волосы за уши и шепчу:

– Ты останешься?

У нее замирает дыхание.

– Да. Тебя не заботит, что мы нарушаем еще одно правило?

– Мы все равно первые. В смысле, мне плевать, пока ты только проснувшись не полезешь меня целовать.

– Из-за утреннего дыхания?

Я киваю.

– Не твоего. Просто в целом.

Она брезгливо морщит носик.

– Утреннее дыхание – прекрасное новое нерушимое правило. Я ненавижу утренний запах изо рта.

– Я тоже.

– Но у меня нет зубной щетки.

– У меня есть запасная. Новенькая, – говорю я ей.

Она прижимает указательный палец к губам, будто взвешивает все варианты.

– А какой ты пользуешься пастой?

Чувствую, как начинаю краснеть.

Она замечает это, и у нее глаза лезут на лоб.

– Не говори мне, что ты пользуешься «Крест» со вкусом жвачки?

Я качаю головой:

– Нет. Я купил твою любимую. «Крест» с мятной свежестью.

Шарлотта прижимает руку к груди, а ее глаза искрятся счастьем. Это так мило.

– Ты купил мне зубную пасту.

Кажется, она больше рада, чем когда я купил ей кольцо. Сердце начинает бешено колотиться, с кончика языка готовы слететь слова. Признание, обличающее странные, неведомые мне ранее чувства. Я открываю рот намереваясь сказать… Рассказать о том, что начинаю к ней испытывать. Насколько для меня происходящее становится реальным.

Но ничего не успеваю, так как Шарлота наклоняется к моим губам и шепчет:

– Ты на самом деле мой лучший друг.

Друг.

Да. Ей больше от меня ничего не нужно.