Рубашка на пуговицах. Галстук. Темно-серые брюки. Темно-каштановые волосы, зеленые глаза, точеная челюсть.

Да, то, что доктор прописал.

Для утра пятницы видок в самый раз. И будь я чудилой из дешевого фильма, то, охренивая от собственной крутости, показал бы себе два больших пальца.

Но если честно, это не про меня. В смысле, кто вообще так делает?

Вместо этого я поворачиваюсь к своему коту Фидо, пытаясь выяснить его мнение на этот счет. Ответ красноречив – он уходит прочь с высоко поднятым хвостом.

У нас с Фидо полное взаимопонимание: я его кормлю, а он не мешает мне кувыркаться с цыпочками. Год назад он появился на моем балконе, с возмущением мяукая на стеклянную дверь. На шеи у парня красовался ошейник с надписью: «Принцесса Поппи». Судя по адресу, кот принадлежал милой старушке, недавно отошедшей в мир иной. Вероятно, из-за возраста она перепутала пол котенка. Родственников у нее не было, и распоряжений на питомца она также не оставила, поэтому я забрал бедолагу себе. Выкинув к черту, усыпанный стразами розовый ошейник, я дал коту нормальную мужскую кличку.

Так что у нас взаимовыгодные отношения.

К примеру, завтра Фидо не будет мяукать и выступать, что я поздно вернусь. А я намерен завалиться домой только перед самым рассветом. Сегодня мне на работу, а завтра смена у Дженни, и мы вместе с моим приятелем Ником идем праздновать. «Камеди нэйшен» продлило его сериал на очередной сезон, так что мы планируем опрокинуть не одну рюмку в питейных Грамерси. Плюс там есть сексапильная барменша, с которой я до этого перекинулся парой фраз. Зовут ее Лена, и у нее просто убойный «Секс на пляже». Она даже забила свой номер у меня в сотовом как название коктейля.

Звучит довольно многообещающе, в смысле – все точно на мази.

Собравшись, я вышел из квартиры и на метро доехал до Верхнего Ист-Сайда, ведь именно там живут мои родители. Да, они богаты, но как бы парадоксально это ни звучало, уродами никогда не были. Уверяю вас. Это не история богатого парня с конченым папашей и бездушной стервой – матерью. Это рассказ о любимом сыне, который обожает свою семью. А знаете, что еще удивительней? Мои родители любят друг друга.

Откуда мне это известно?

Ну, ведь я же не глухой. Нет, ребенком я ничего такого не слышал. Но каждое утро мама с улыбкой напевала веселые песенки. Глядя на родителей, я усвоил один важный урок: жизнь отрада, когда жена рада, а самый легкий способ осчастливить ее – в спальне.

Хотя сегодня моя главная задача порадовать отца, а папа хочет увидеть своих чад на деловом завтраке, так что мы с моей младшей сестренкой Харпер со всех ног мчимся к нему.

Я сталкиваюсь с сестренкой на Восемьдесят второй улице. Ее рыжие волосы горят на солнце, точно языки пламени. Подойдя ко мне, она делает вид, будто собирается отщипнуть у меня кусок уха.

– Посмотри, что я нашла. Минуточку. А что это? – Она поднимает руку над моей головой и достает тампон.

– Спенсер Холидэй, – приоткрывает она рот с деланным удивлением. – Ты таскаешь с собой тампоны? А с каких пор у тебя начались месячные?

Я лопаюсь со смеха.

Она заводит руку за другое ухо и показывает крошечную таблетку.

– О, погляди-ка, вот и обезболивающее по случаю.

– Классная шутка, – улыбаюсь я. – Ты откалываешь такие номера на всех детских праздниках?

– Нет, – подмигивает Харпер. – Но именно за такие шуточки полгода назад мама всыпала мне по первое число.

Вместе мы отправляемся к одному из ресторанов на Третьей авеню. Мы в одном из самых престижных Нью-Йоркских кварталов – с краснокирпичными особняками, просторными крылечками и посаженными на каждые три метра деревьями с пышными кронами. Словно в сцене из романтической комедии.

– Как поживает лучший плейбой города? Слышала, Кэссиди Уинтерс обмолвилась, будто давненько у нее такого не было и ты самый лучший.

Я морщусь.

– А кто это?

Харпер закатывает глаза.

– Сексапильная тренерша, о вас еще в газетах писали. Я вчера вечером скидывала тебе фотку.  Ты что, заголовок не прочитал?

Качаю головой.

– Не-а. Да и было это сто лет назад.

Две недели кажутся вечностью, если у тебя каждый вечер свидание.

– Уверена, она до сих пор поет тебе дифирамбы.

– Походу мне нужно немедленно избавиться от ее номера.

Излишний треп может стать фатальным для репутации.

– Ну, тебе лучше не спускать глаз с мистера Оффермана, папиного покупателя, – заявляет Харпер, а я замечаю синеволосую дамочку со шпицем.

– Хочешь, чтобы я с ним пофлиртовал? – невозмутимо спрашиваю я, а потом останавливаюсь посреди улицы. Начинаю покачивать бедрами, бросая томный взгляд стриптизера.

 – Потанцуй, – я шлепаю себя по заднице, – вместе со мной.

Харпер краснеет и поглядывает на даму с собачкой.

– Господи! Завязывай с этим балаганом.

– А как же мой фирменный танец со стрип-шоу «Чиппендейл»?

Она хватает меня за руку и тянет за собой. Как только мы равняемся с синеволосой дамочкой, та приподымает брови и заявляет:

– Отличный танец.

Видите? Цыпочки от меня тащатся.

– Я просто предупреждаю, этот мужик до тошноты консервативен. Семейные ценности и все такое. Именно поэтому мы здесь.

– Не вопрос. Нужно прикинуться, будто мы счастливая любящая семья. Верно? Значит, я должен делать вот так?

Я отвешиваю сестрице щелбан. Заметьте, вполне заслуженный.

– Ай. Оставь мои волосы в покое.

– Ладно. Я все понял. Ты хочешь, чтобы я прикинулся мальчиком из хора, а ты ангелочком.

Она прижимает руки к груди в молитвенном жесте.

– А я и есть ангел.

Мы входим в ресторан, папа встречает нас в фойе. Извинившись, Харпер идет в дамскую комнату, а папа хлопает меня по спине.

– Спасибо, что пришел. Значит, ты получил сообщение?

– Конечно. Разве я не выгляжу, как успешный сын благородных кровей? – спрашиваю я, проводя рукой по своему дорогому галстуку. За него отдельное спасибо «Барнис».

Отец шутливо стукает меня по подбородку.

– Ты всегда так выглядишь. – Он забрасывает руку мне на плечо. – Боже, я так рад, что ты пришел. И послушай, – говорит он, понизив голос, – ты знаешь, меня не волнует, чем ты занимаешься в «свободное время». Но у мистера Оффермана четыре дочери в возрасте от семнадцати до одиннадцати лет. Поэтому он предпочитает видеть парней…

– Пай-мальчиками? – говорю я с ангельской улыбкой.

Отец щелкает пальцами и кивает головой.

– Они тоже здесь? Его дочери?

Он качает головой.

– Только мы втроем и он. Офферман хотел познакомиться с моими детьми. В общем, чем меньше ты будешь соответствовать своему статусу «лучший плейбой Нью-Йорка», тем счастливее он будет, и соответственно я. Ну что, справишься?

Я вздыхаю и округляю глаза.

– Даже не знаю, пап. Это конкретно ограничит мой словарный запас. Ведь я то и дело говорю о женщинах и сексе. Вот черт, – разочарованно протягиваю я, а потом с деланным видом загибаю пальцы. – Остается политика, религия и контроль за оборотом оружия. Буду говорить только об этом, договорились?

– Не вынуждай тебе всыпать, – шутит он.

– Пап, я все понял. Я не собираюсь разрушать твою мечту. Обещаю. В течение следующего часа я послушный сын и развивающийся нью-йоркский бизнесмен. Я ни словом не обмолвлюсь о женщинах или приложении «Настоящий мужчина», – заверяю я, зная о своих повадках хамелеона.

Я с легкостью могу сыграть роль гуляки или серьезного бизнесмена. Прикинуться выпускником Йеля или парнем с подворотни. Сегодня я буду строить из себя члена Лиги Плюща, а не чувака, который создал и продал одно из самых популярных приложений для знакомств.

– Спасибо за понимание. Я много лет искал подходящего покупателя и, кажется, наконец-то нашел. Если удастся утрясти последние детали, то до конца следующей недели мы подпишем все необходимые бумаги.

Мой отец мега крут в ювелирном деле. Вряд ли кто-нибудь знает его имя, но магазины моего отца известны всем. Он открыл «Катрин» на Пятой авеню тридцать лет назад, а для ювелирного дела это не малый престиж. Небесно-голубые коробочки, разработанные специально для его бутика, стали буквально товарной маркой и признаком отменного вкуса. Жемчуг, бриллианты, рубины, серебро, золото – стоит лишь попросить. «Катрин» назван в честь моей мамы, и это дворец утонченности. Со временем отец смог раскрутить бизнес до целой сети бутиков, расположенных в двенадцати городах мира. «Катрин» обеспечила нам с Харпер учебу в частной школе, оплатила колледж и капитально облегчила жизнь.

А теперь папа хочет отойти от дел и вместе с мамой отправиться на яхте в кругосветное путешествие. Это его заветная мечта, и наконец-то отец нашел подходящего покупателя, обладающего солидным капиталом и определенными качествами, необходимыми для управления сетью респектабельных бутиков.

Оставлять дело ни Харпер, ни мне отец никогда не планировал. Лично я не горю желанием связывать свою жизнь с ювелирным бизнесом. Как, впрочем, и моя сестра. Я уже занимаюсь тем, что мне нравится: вместе с Шарлоттой управляю тремя барами под названием «Лаки Спот». Плюс еще в колледже я сколотил собственный капитал, запустив в продажу приложение «Настоящий мужчина».

Идея была проста, как и все гениальное: никаких фотографий с членом.

А все потому, что – сами подумайте! – какой женщине понравится фотка члена? В начале отношений нет ничего более агрессивного и отталкивающего, чем послать заинтриговавшей тебя дамочке снимок своего хозяйства. И пусть даже твоему инструменту обзавидуется матёрый конь, женщина только сморщится от отвращения. Моё приложение давало женщинам гарантию того, что им не придется терпеть подобные фотографии.

Приложение стало золотой жилой, банковские счета только успевали обновлять нули, а потом я свалил на пике славы, как полагается счастливчику.

Но на следующий час я обычный парень, работающий в сфере ресторанного бизнеса. Итак, поехали!