У меня вспотели ладони и засосало под ложечкой: самолет, на котором я летела в Лондон, шел на посадку. Мне все не верилось, что я решилась на это — сбежать из дома! Я вытерла ладони о джинсы и подумала: интересно, мама уже хватилась меня или нет? Когда я уезжала, она спала в отключке после нескольких дней запоя, и проспать так она могла сутки без перерыва. Вот бы обратиться мухой и подсмотреть за ней, когда она будет читать мою прощальную записку! Может, она поймет, наконец, что теряет меня и бросит пить? Но ставку на это я бы делать не стала.

Отца я разыскала легко. В трезвом виде мама и помыслить не могла о том, чтобы сказать мне, как его зовут, и его имени не было в моем свидетельстве о рождении. Но стоило задать ей пару наводящих вопросов, когда она была в говорливом пьяном виде, как она выболтала мне, что зовут его Симус Стюарт. Волшебники, как она сообщила по секрету, обычно не используют фамилий, но в Авалоне — пересечении Волшебного и Реального миров — они берут их себе для удобства простых смертных.

По большому счету, Авалон — крошечный городок. Его население составляет менее десяти тысяч жителей. Так что, когда я вышла в Интернет и скачала телефонный справочник Авалона, я легко нашла телефон отца — там был всего один Симус Стюарт. И тогда я позвонила и, назвав мамино имя, спросила, знает ли он ее. Он охотно ответил, что да, у него была подруга, которую так звали, и я сразу же поняла, что не ошиблась и что он — мой отец.

Он тут же пригласил меня приехать в Авалон погостить. Даже раскошелился на билет до Лондона первым классом. И ни разу за весь разговор не попросил дать маме трубку и не спросил, разрешит ли она мне лететь. Сперва меня это удивило, но потом я решила, что мама была права, говоря: если отец найдет меня, он без промедления попытается утащить меня в Авалон. «Дареному коню в зубы не смотрят», — напомнила я себе и приняла его приглашение.

И вот уже самолет с легким толчком коснулся взлетно-посадочной полосы. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. У меня впереди еще несколько часов, прежде чем я увижу своего отца. Будучи коренным жителем Волшебного мира, он не мог вступить в Реальный мир. (Если бы он решил похитить меня, ему бы потребовался сообщник из наших.) Уникальность Авалона в том, что на одной территории сосуществуют два города — Волшебный и Реальный. Они как бы накладываются один на другой, как в переливающихся картинках. Когда отец стоял на границе Авалона, то за пределами города он видел только Волшебный мир. Шагни он туда — и он пропал бы из нашего поля зрения в Реальном мире.

Так что он попросил своего друга из Реального мира встретить меня в аэропорту Лондона и привезти в Авалон. Только пройдя через иммиграционный контроль Авалона, я смогу увидеть своего отца.

В Лондоне я прошла иммиграционный и паспортный контроль как в тумане. Во время полета я была слишком возбуждена и взволнована, чтобы поспать, а теперь усталость начинала брать свое. Я проследовала вместе с потоком прибывших пассажиров в зал для встречающих и принялась изучать таблички с именами — их было целое море — в поисках своей фамилии.

Но ее нигде не было.

Я посмотрела еще раз, теперь уже пристальнее, на каждую табличку. Может, мою фамилию просто неверно написали, вот я и пропустила ее? Но толпа встречающих стремительно редела, а я по-прежнему не видела никого, кто протягивал бы вверх на палочке табличку с моей фамилией. Я закусила губу и проверила часы, которые я уже успела перевести на лондонское время. Было 8:23 утра. Когда мы договаривались с отцом о встрече, он сам сказал, что таможню я пройду примерно в 8:15, так что его друг в любом случае уже должен быть здесь.

Я еще раз сделала глубокий вдох и выдох — так, как учат делать, чтобы успокоиться. Друг отца задерживается всего на восемь минут. Вряд ли стоит волноваться. Я нашла удобное кресло у дверей и уселась, прочесывая взглядом зал то с одной стороны, то с другой. Вот сейчас какой-нибудь человек влетит в терминал и начнет вертеть головой, выискивая меня взглядом, как всегда делают те, кто опоздал. И таких было множество. Но ни у одного в руках не было таблички с моим именем.

Когда на часах высветилось 8:45, а встречать меня так никто и не явился, я решила, что пришло время слегка запаниковать. Я включила мобильный, собираясь позвонить отцу, но оказалось, что телефон вне зоны действия сети. С опозданием я подумала: а вообще ловят ли здесь сигнал американские мобильные? Меня накрыла новая волна паники, но я поборола ее. На шее у меня висел кулон с белой розой: это украшение отец прислал мне в подарок в честь нашего знакомства. Теперь я обнаружила, что тереблю его и нервно поглаживаю пальцами.

В моей жизни было немало аэропортов, немало прилетов и вылетов. Если перелет был долгим, мама успевала напиться в хлам к моменту посадки. Даже когда мне было восемь лет, я уже умела провести маму через аэропорт, получить багаж и заказать такси до места назначения, где бы оно ни было. Разумеется, самым экзотическим местом, где мне довелось побывать, была Канада. Но сейчас-то я в Англии, в конце концов, а не в Индии!

Так что, приказав себе не трястись, я нашла будку с платным телефоном. Так как маме невозможно было доверить оплату счетов или чего бы то ни было, мы завели кредитную карточку на мое имя. Теперь я быстренько ей воспользовалась, чтобы позвонить в Авалон.

Я слушала гудки и представляла себе, как в доме отца звонит телефон. Я насчитала десять гудков, но никто не взял трубку.

Вся эта поездка с самого начала была авантюрой, и я нервничала, конечно. А теперь я еще и застряла в Хитроу, и телефон отца молчит. Добавьте к этому долгий перелет, во время которого я не сомкнула глаз, и вы поймете, почему теперь я хотела только одного — свернуться калачиком в теплой постельке и уснуть. Я подавила зевок. Стоит начать, потом не остановишься.

В 9:15 я неохотно призналась себе, что шансов на то, что друг отца приедет меня встречать, почти не осталось. Да что там говорить, не осталось — и точка. А отец не берет трубку, потому что ждет меня на авалонской таможне, как и обещал. Ну, так что ж? Все, что надо сделать, — это взять такси, самой доехать до границы с Авалоном и пройти таможенный контроль. От Лондона до Авалона всего-то двадцать пять миль. Не так уж и страшно, а?

Я поменяла немного денег и села в один из таких, знаете, огромных черных лондонских кэбов. Было странно видеть водителя сидящим справа, на пассажирском месте. И еще более странно — ехать по левой стороне.

Водитель такси вел машину, как маньяк, и говорил без остановки всю дорогу до Южных ворот Авалона. Я не знаю, что у него был за акцент — возможно, он говорил на кокни — но я поняла не больше одной трети. Я только слегка кивала и улыбалась в ответ. К счастью, этого было достаточно. Вроде бы он не видел, как я моргала и вздрагивала каждый раз, когда он едва не наезжал на людей и машины, выворачивая руль лишь в последний момент.

Как и все люди, я и раньше видела кучу открыток с видами Авалона. Существуют сотни путеводителей по городу, и парочка как раз лежала у меня в рюкзаке. Кроме того, едва ли не в каждом фильме-фэнтези есть несколько сцен, снятых в Авалоне — единственном городе Реального мира, где действительно творится волшебство. Но увидеть Авалон своими глазами — это же совсем другое дело! Как и Большой Каньон, подумала я. Есть места, которые камера просто не способна запечатлеть целиком. Это нужно видеть.

Авалон расположен на горе. Да-да, на настоящей высоченной горе, уходящей вершиной в самое небо. Она вздымается над плоской зеленой равниной, усеянной пасущимися овцами. Такое ощущение, что кто-то взял да и воткнул обломок Альп посреди сельской местности, где никогда ничего подобного не видывали.

Дома, магазины и здания офисов стоят на склонах горы на каждом квадратном дюйме, и единственная мощеная дорога-серпантин вьется от основания горы к похожей на замок вершине. От этой дороги ответвляется множество других, вымощенных булыжником, но только основная достаточно широка, чтобы по ней можно было проехать на машине.

Основание горы опоясано рвом с мутной, темной водой, а ров окружен металлическими перилами, которые находятся под электрическим напряжением.

Есть только четыре входа в сам город, они соответствуют четырем сторонам света. Мы с отцом договорились, что он будет встречать меня у Южных ворот. Водитель высадил меня у сторожевого поста — трехэтажного сооружения длиной в полквартала. Я смотрела вслед удаляющейся машине, и меня снова захлестнуло мрачное предчувствие. Машинам разрешалось проезжать сквозь ворота в Авалон, но водителю для этого потребовалась бы авалонская виза, так что лучшее, что он мог сделать, это высадить меня здесь и не заморачиваться. Перекинув рюкзак через плечо, следуя указателям с надписью «Вход для посетителей», я потащилась с чемоданом стоять в лабиринтах мерзких очередей. Естественно, для коренных жителей вход был значительно проще.

К тому времени, как очередь подошла, я почти спала на ходу, несмотря на тревогу. Прямо за контрольно-пропускным пунктом была расположена небольшая автостоянка. На ней ждали встречающие с табличками — так же, как в аэропорту — и их было немало. Но пока я стояла на паспортном контроле, я не нашла своего имени ни на одной табличке.

— Одну минутку, мисс, — сказал таможенный контролер после долгого пристального изучения моего паспорта.

Я в смятении захлопала глазами, а контролер, покинув пост, отправился куда-то с моим паспортом в руках.

У меня аж в горле пересохло, когда я увидела, что он разговаривает с высокой импозантной женщиной в ярко-синей форме. На поясе у нее был пистолет в кобуре и наручники. В горле пересохло еще больше, когда он указал на меня и женщина посмотрела. Убедившись, что правильно его поняла, она направилась ко мне. В руках она держала мой паспорт, который контролер отдал ей. Ох, недобрый знак!

— Пожалуйста, пройдемте со мной, мисс… — она открыла паспорт, чтобы свериться с фамилией, — мисс Хатэвей.

Она говорила с акцентом, похожим на британский, но не совсем британским. А контролер между тем уже подал знак следующему в очереди, чтобы тот подходил.

Мне пришлось посторониться, чтобы не быть зажатой среди семейства из пяти человек, и я невольно сделала шаг навстречу незнакомке.

— Какие-то проблемы? — спросила я, и, несмотря на все мои старания казаться невозмутимой, голос мой предательски дрогнул.

Незнакомка улыбнулась, но улыбка коснулась только ее губ. Глаза оставались холодными и чужими. К тому же она положила руку мне на предплечье и подтолкнула к металлической двери в стене — знаете, такой незаметной, сквозь которую проходят только с помощью ключей-карточек.

Я потянулась к чемодану, но его ручку уже перехватил парень в форме. Он наклеил на чемодан ярко-оранжевую полоску и уволок его куда-то за контрольно-пропускной пункт.

Я подумала: а не закричать ли мне? Но пожалуй, это только усугубит мое и без того незавидное положение.

— Не волнуйтесь, — сказала незнакомка, все еще подталкивая меня к двери.

Я бы даже не сказала, что она меня именно подталкивала — ее прикосновение было легким и со стороны выглядело так, словно она просто сопровождает меня, но у меня возникло чувство, что, замедли я шаг, ее хватка мгновенно усилится.

— Это стандартная процедура досмотра на этой таможне. Мы проводим выборочное собеседование с посетителями Авалона.

Женщина достала карточку, чтобы открыть дверь, и ее дежурная улыбка стала еще шире.

— Вам просто выпала удача. Видимо, сегодня — ваш день.

Недосып и стресс сделали свое дело. Чаша моего терпения переполнилась, на глазах выступили слезы. Я закусила губу, чтобы не расплакаться. Если это и вправду выборочное собеседование, то почему выбор пал именно на меня? Почему контролер так долго изучал мой паспорт, прежде чем передать его этой женщине? И почему отец не сказал мне ни слова о вероятности такой процедуры? Уж в путеводителях-то об этом точно не было ни слова!

Меня завели в скучный серый офис. Мебель в нем была такая, словно ее привезли со свалки студенческого общежития. Противно пахло мокрой шерстью. Импозантная незнакомка жестом указала мне на металлический складной стул, в то время как сама села в намного более удобное с виду кресло на колесиках, которое она выкатила из-под письменного стола. Она снова улыбнулась мне.

— Я — Грейс, — сказала она. Было непонятно, это имя или фамилия. — Я — капитан пограничной охраны, и мне просто нужно задать несколько вопросов о вашем визите в Авалон, после чего вы будете свободны.

Я с трудом сглотнула.

— Хорошо, — кивнула я.

Можно подумать, у меня был выбор.

Грейс наклонилась и вынула из ящика стола тетрадь на спирали, потом положила поверх нее серебряную ручку с замысловатым чеканным рисунком. Понятно, Волшебнице незачем писать ручкой «Big».

— Какова цель вашего визита в Авалон? — спросила она.

Очень остроумно, ага. Мне шестнадцать лет, так что, ясное дело, я не на переговоры приехала.

— Навестить родственника.

Она записала, потом посмотрела на меня поверх блокнота.

— Вы не слишком молоды, чтобы путешествовать самостоятельно?

Я выпрямилась на стуле. Так, понятно. Мне шестнадцать, да, но не так уж это и мало. Я достаточно взрослая для того, чтобы иметь чековую книжку, оплачивать вовремя счета и отвозить пьяную мать в машине, когда она сама не в состоянии сесть за руль. Глаза Грейс сверкнули от удовольствия, когда она заметила, как я ощетинилась. Так что, прежде чем заговорить, я постаралась взять себя в руки.

— Меня должны были встретить в аэропорту, — начала я, хоть это и не был прямой ответ на вопрос, — но никто не приехал. Так что я просто взяла такси. Мы с отцом договорились, что он будет встречать меня сразу за таможенным контролем.

Грейс задумчиво кивала, записывая за мной.

— Как зовут вашего отца?

— Симус Стюарт.

— Адрес?

— А… Эшли Лейн, 25.

Хорошо, что я на всякий случай заранее узнала его адрес. Вот уж не думала, что это мне пригодится!

— Вы видели его на парковке? Я могу попросить его зайти, если хотите.

— Ну, вообще-то… я никогда его раньше не видела, так что не могу сказать точно, там он или нет.

Я прилагала все усилия, чтобы не покраснеть. И с чего это я вдруг решила, что стыдно не знать своего отца в лицо? Тем не менее мне было неловко.

Незнакомка еще что-то записала. И что она там пишет, подумала я. Я не так много говорю — не историю своей жизни рассказываю! — чтобы столько писать. К тому же, зачем вообще пограничной охране вся эта ерунда? На большинство ее вопросов я уже ответила, когда подавала документы на визу.

— Мне отдадут мой багаж? — спросила я. Я слишком нервничала, чтобы просто сидеть и молчать.

— Конечно, дорогая, — сказала Грейс с очередной притворной улыбкой.

Именно в этот момент дверь в офис открылась. Парень в форме, который до этого забрал мой чемодан, просунул в дверь голову и посмотрел на Грейс, ожидая, пока она повернется к нему. Она заметила его и подняла брови.

— Подтвердилось, — сказал он.

Тут Грейс впервые искренне улыбнулась.

— Что подтвердилось? — спросила я. Не знаю почему, но искренняя улыбка Грейс напугала меня намного больше, чем притворная.

— Ну как же, дорогая, твоя личность, конечно! Похоже, ты и вправду — дочь Симуса Стюарта.

У меня челюсть отвисла.

— Как это могло подтвердиться?!

— Позволь представиться тебе еще раз, — сказала она вместо ответа. — Меня зовут Грейс Стюарт, — теперь ее улыбка была откровенно ехидной, — но ты можешь называть меня просто «тетя Грейс».