Может, во мне взыграл дух противоречия, поскольку именно Лаклан предложил лечь поспать, но я решила, что не лягу. Не скажу, что это было просто, учитывая перелет, разницу во времени, съеденные булочки и уютно мерцающий камин. Если я срочно не займу себя чем-то, то проиграю битву со сном, поняла я. Так что я достала из рюкзака лэптоп и решила, что, пожалуй, отправлю коротенький имейл маме, расскажу, в какую передрягу я попала. Вдруг она окажется в достаточной мере трезвой, чтобы броситься мне на помощь? Однако — сюрприз, сюрприз! — в моей камере не оказалось вай-фая. Оставалась пара пикантных книжечек, которые я загрузила в компьютер через Интернет (мама никогда не замечала, сколько я трачу денег, потому что счета в нашей семье оплачивала я сама). Но читать книги порнографического содержания, будучи запертой в камере, показалось как-то… неправильно.

Впервые с тех пор, как я сбежала из дома, я почувствовала нечто вроде укола совести. Сможет ли мама сосредоточиться, чтобы платить по счетам, когда меня не будет рядом? Я представила, как она сидит одна дома, пьяная, без воды и электричества. Но я тут же мысленно отругала себя. Она годами перекладывала на меня все обязанности, но она все же взрослый человек и должна в конце-то концов суметь позаботиться о себе сама!

Около семи часов вечера Лаклан снова вошел с подносом. В животе у меня заурчало. Сытость от съеденных булочек прошла уже больше часа назад. А на подносе на этот раз лежал огромный сэндвич панини, залитый плавленым сыром и майонезом и украшенный маленькими листочками зеленого салата. Думаю, это блюдо также было из магазина Лаклана.

Когда он забирал поднос, он снова предложил мне вздремнуть. К этому времени я уже буквально спала на ходу, но все еще продолжала упрямиться. Ненавижу делать то, что мне говорят. И чтобы доказать ему, что я вовсе не собираюсь следовать его совету, я стала делать распевку — серию вокальных упражнений. Потом я спела весь репертуар, отработанный мною с учительницей по вокалу до того, как я сбежала из дома в поисках лучшей жизни. Подозреваю, Лаклан слышал, как я пою, даже сквозь дверь в шесть дюймов толщиной, поэтому я старалась изо всех сил, словно выступала перед публикой. А вдруг его сердце дрогнет под воздействием моего дивного голоса, и он выпустит меня на свободу?

Ну-ну, мечтать не вредно. Растрогается он, как же… когда рак на горе свистнет.

Я вся отдалась музыке и на время отключилась. Я пела одну мелодию за другой и забывала, что мой отец в тюрьме, что тетя Грейс похитила и заперла меня «для моего же блага». Я закрыла глаза и предоставила волшебным звукам унести меня прочь отсюда в другой мир.

Внезапно я почувствовала странное жжение в груди. Это было необъяснимо, но камея, которую я никогда не снимала, непонятным образом нагрелась, почти раскалилась, словно я подержала ее над огнем. Я сняла ее с шеи и осмотрела. Интересно, почему она вдруг стала такой горячей? Но не успела я задуматься, как она тут же остыла — да так быстро, что я подумала, уж не почудилось ли мне все это?

Как только я закончила петь, усталость снова обрушилась на меня. Веки отяжелели. Пожалуй, я доказала Лаклану все, что хотела. Теперь можно и сдаться на милость усталости.

Переодеваться в пижаму при данных обстоятельствах я сочла нецелесообразным. Я ограничилась тем, что сняла ботинки и носки, а джинсы сменила на мягкие спортивные штаны. После чего залезла в небольшую, но мягкую постель. Я выключила свет, но электрокамин трогать не стала — в комнате было не слишком-то жарко. Так, глядя на пляшущие языки искусственного пламени, я и заснула.

* * *

Когда я проснулась, было темно. Я не сразу сообразила, где я, и еще несколько минут озиралась в недоумении, после чего воспоминания обрушились на меня с новой силой. Голова была тяжелой и болела, все вокруг казалось каким-то нереальным. Я посмотрела на часы на запястье: два часа ночи. Я перевернулась на другой бок, уверенная, что сейчас же усну снова. Не тут-то было. Внезапно я услышала за дверью шаги и с запозданием вспомнила, что до этого тоже слышала какой-то шум. Он-то, видимо, и разбудил меня. Я думала, что слышала его во сне, но теперь затвор по ту сторону двери заскрежетал — и стало ясно: все это наяву.

Я быстро села, выпутываясь из покрывала. Может, я сквозь сон уловила больше, чем могла сейчас вспомнить, а может, это было предчувствие, но я была почти уверена: тот, кто сейчас открывает дверь моей камеры, — не Лаклан. В ту же секунду дверь распахнулась, и в проеме возник мужской силуэт. Я была права — это был не Лаклан.

Я бросила бороться с одеялом, не в силах отвести взгляд. В дверях стоял самый красивый молодой человек из всех, кого я когда-либо видела.

Он был высокий — хотя рядом с Лакланом он, наверное, смотрелся бы лилипутом — и стройный. Длинные светлые волосы лежали на его плечах, как накидка. При свете камина было трудно различить, какого именно цвета у него глаза, но одно можно было сказать точно: они очень светлые и с этим особым лисьим изгибом к вискам, характерным для Волшебников. Возможно, он был бы слишком совершенен для настоящего красавца, если бы не легкая кривизна носа — такая, словно он был как минимум один раз сломан.

Он выглядел моложе, чем все те Волшебники, с которыми мне доводилось встречаться, хотя и был старше меня. Интересно, подумала я, у него просто мальчишеское лицо или он действительно юный Волшебник? Думаю, так тоже бывает, хотя у настоящих Волшебников и нет возраста.

Он криво усмехнулся, и до меня вдруг дошло, что я пялюсь на него, как подросток на рок-звезду. Я мысленно дала себе подзатыльник и скинула, наконец, одеяло.

Не очень-то приятно было стоять босиком на холодном каменном полу, но я не могла оторвать взгляд от юного Волшебника, чтобы надеть носки и ботинки.

— Ты кто? — спросила я, потому что он просто стоял и улыбался.

— Меня зовут Итан, и я пришел, чтобы спасти тебя.

Ладно. В конце концов, возможно, это сон. Туман в моей голове заклубился еще гуще, когда я попыталась сосредоточиться и из миллиона вопросов, которые крутились у меня на языке, выбрать первый.

Итан продолжал улыбаться. Скорее, ухмыляться. Еще бы! Он, должно быть, в восторге от моего остроумия и нашего насыщенного диалога!

— Если только ты не хочешь остаться здесь, потому что тебе и так хорошо, — сказал он.

— Да хватай ты ее — и сваливаем отсюда! — раздался девичий голос из другой комнаты. Мне было не разглядеть его обладательницу за спиной Итана, который так и стоял в дверях. Но где же Лаклан, интересно знать.

Итан бросил через плечо недовольный взгляд.

— Я пытаюсь проявить вежливость, — сказал он. — Ты хоть знаешь, что это такое?

Девушка в ответ обозвала его парой эпитетов, повторять которые здесь я не стану. Но я расстроилась. Эти двое общались так фамильярно и непринужденно, что сразу становилось ясно: их что-то связывает. Когда юноша и девушка — просто друзья, они разговаривают иначе… Но я тут же одернула себя. Что это я тут напридумывала? Какое мне вообще дело до их отношений?

Итан снова повернулся ко мне.

— Нам правда пора идти. Времени мало.

Я наконец отвела от него взгляд и принялась натягивать носки, лихорадочно думая. Есть у меня причина вообще идти с этими ребятами? Ну, за исключением того, что этот парень — «лакомый кусочек»? «Из-под ручки посмотреть», как говорит мама. Но я не знала, ни кто он, ни почему он решил спасти меня. Это в том случае, если он и вправду решил спасти меня, а не выманить из укрытия — предупреждала же тетя Грейс, что я в страшной опасности. Конечно, я не верила ей. Верить ей было так же глупо, как надеяться победить Лаклана в рукопашной.

Я специально помедленнее завязывала шнурки, кусая губы в поисках решения. Я же думала, что если я захочу сбежать, мне потребуется помощник. Может, судьба просто сжалилась надо мной, наконец, и послала именно того, кто мне больше всего сейчас нужен? Или Итан и его подружка и есть те самые «плохие парни», которые охотятся на меня? То, что Итан внешне такой красавчик, вовсе не значит, что он не может быть уродом из уродов изнутри, так ведь? Но тут опять-таки выбирать особо не приходится: если они — враги, мне деваться все равно некуда. Их двое, я одна. Может, надо попробовать закричать и позвать на помощь?

Итан сделал шаг мне навстречу.

— Ты же не будешь шуметь, правда? Просто спокойно пойдешь с нами, — сказал он, и в голосе его прозвучали предостерегающие нотки. — Если бы только у меня было чуть больше времени, я смог бы ласково убедить тебя, что нам можно доверять, но с этим придется подождать. Нам надо поторапливаться. Но, когда мы отсюда выберемся, я наверстаю упущенное.

Я посмотрела на него снизу вверх. Странно, но он больше не казался мне таким уж неотразимым. Я вскочила с кровати, когда в комнату ворвалась девушка и резко отпихнула Итана в сторону. Она тоже была Волшебницей и выглядела даже моложе Итана. Может, мы с ней даже были ровесницами. Если бы у нее тоже был немного искривлен нос, она была бы точной копией Итана — в женском варианте, конечно. У нее были такие же светлые длинные волосы, она была стройная и светлоглазая.

— Но-но! — возмутился Итан, едва не сбитый с ног. Но девушка даже не обратила на это внимания, а устремилась прямиком ко мне.

Я решила, что вот сейчас как раз подходящий момент, чтобы закричать. Но когда я открыла рот, я не смогла издать ни звука! То ли у меня вдруг случился самый неожиданный на свете приступ ларингита, то ли эта девица заколдовала меня. Я тут же внесла их с Итаном в свой «черный список». Эти люди не могут быть моими друзьями. Я попыталась проскочить мимо, но девушка схватила меня повыше локтя, и хватка у нее была вовсе не девичья. Вот уж не подумала бы, глядя на ее внешность супермодели. Из-за всей этой борьбы моя камея соскользнула за воротник, и я почувствовала кожей, что она снова сильно нагрелась. Я бы сняла ее, если бы у меня не было более важного занятия — попытаться высвободиться из цепких рук юной Волшебницы. Ее пальцы прямо-таки впились мне в руку (я подумала, что на этом месте теперь точно останутся синяки), и она изо всех сил тащила меня к двери.

Итан отошел в сторону, но смотрел на меня все с той же дразнящей улыбкой — словно все происходящее развлекало его и радовало. Он низко поклонился с притворной вежливостью и обратился ко мне, делая галантный жест в направлении девицы:

— Дана Стюарт, позволь представить тебе мою сестру Кимбер, также известную под прозвищем Адская Стерва.

Говоря это, он рассмеялся, так что прозвучало все довольно миролюбиво, я бы даже сказала — ласково по отношению к Кимбер. Но та в ответ показала ему средний палец той руки, которая не сжимала мой локоть. А как же ледяное самообладание Волшебниц, о котором мне мама все уши прожужжала? В жесте Кимбер не было ничего, похожего на сдержанность!

Я попыталась лягнуть Кимбер ногой, но она была намного сильнее, чем казалась на первый взгляд. Побороть ее было бы не легче, чем Лаклана. Я едва удержалась на ногах, а она волоком протащила меня через смежную комнату. Итан шел следом. Голоса у меня по-прежнему не было, но я беззвучно охнула, когда увидела Лаклана распростертым на полу лицом вниз. Под его головой расползалась лужа крови. Кимбер не обратила внимания на мой шок, а потащила дальше, к выходу.

— С ним все будет в порядке, — заверил Итан. — Чтобы причинить ему настоящий вред — такой, чтобы он не мог восстановиться за несколько минут, — потребовалась бы целая армия, не меньше!

Словно в доказательство этих слов, Лаклан тихо застонал. Глаза Итана расширились, и он подтолкнул меня в спину, в то время как Кимбер продолжала тянуть за руку.

— Надо пошевеливаться, — сказал он. — Сомневаюсь, что Лаклан, когда окончательно очухается, придет в восторг от того, что я сделал.

Меня вытолкнули и вытянули одновременно — вверх по лестнице и на улицу. Голоса у меня не было, и хотя я отбивалась что есть мочи, силы были неравны, а улица оказалась совершенно пустынна. Только крытая повозка, запряженная лошадью, ждала нас у обочины. Кимбер одной рукой приподняла брезент. Под ним оказалась телега, выложенная сеном. Девушка перехватила мою руку у запястья и, не обращая внимания на мое брыкание, приподняла над землей и бросила внутрь. Я упала прямо в сено.

Она полезла было следом за мной, но Итан остановил ее, положив руку ей на плечо.

— Ты поведешь, — сказал он, — а я составлю компанию нашей спутнице. Он приподнял одну бровь, а Кимбер закатила глаза. Правда, спорить она не стала.

Сердце у меня забилось в горле. Мне было так страшно, что я задрожала. Нет, я не хотела ехать в повозке одна, беззащитная, наедине с человеком, который был настолько силен, что вырубил самого Лаклана. Особенно после того, как он вот так приподнял одну бровь. Боюсь, я прекрасно догадывалась о том, что он собирается сделать со мной, пока его сестра будет управлять повозкой снаружи.

Итан влез в повозку и опустил брезент. Тьма сомкнулась вокруг нас двоих. Боже, вот я и осталась с ним наедине, да еще и в темноте. Я отползла от него как можно дальше в глубь повозки. Спиной я наткнулась на что-то твердое. Я принялась шарить руками по стенке и по сену в тщетной надежде найти хоть что-то наподобие оружия.

— Не бойся, — сказал Итан, и, к моему неимоверному облегчению, голос его донесся с противоположного конца повозки. — Мы вообще-то безопасны — и я, и Кимбер.

— Скажи это Лаклану, — съязвила я неожиданно для себя и удивилась, до чего же спокойно прозвучал мой голос. Тут до меня дошло, что голос у меня снова прорезался! И, прежде чем Итан успел вставить хоть слово, я заорала во всю глотку.

Я продолжала орать, пока у меня не кончилось дыхание и мне не показалось, что я сейчас потеряю сознание.

— Вот это легкие! — восхитился Итан. Похоже, сам факт того, что я закричала, его ничуть не встревожил. — У меня так заложило уши, что уж не знаю даже, пройдет ли это когда-нибудь…

В голосе его звучал смех, и мой страх чуть-чуть рассеялся. Он поддразнивал меня, но по-доброму, а не так, как разговаривают похитители с грязными намерениями. Я все еще не была уверена в том, что он так уж «безопасен», как говорит, и по-прежнему не была настроена на легкий игривый тон. Однако было совершенно ясно, что он не собирается набрасываться на меня.

— Повозка заколдована. Небольшое заклинание — и она стала звуконепроницаема, — продолжал Итан. — Я взял ее напрокат у одного приятеля. Он говорит, в звуконепроницаемой повозке это гораздо удобнее делать, чем на заднем сиденье машины, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Ой, мамочки. Что ж тут непонятного… Надеюсь, они поменяли сено с тех пор, как его приятель в последний раз пользовался повозкой? Плечи у меня поникли, а на глаза навернулись слезы. Я не доверяла Грейс, но с ней я по крайней мере надеялась, что она говорит правду и что она привезет ко мне моего отца, когда его выпустят из тюрьмы. Я понятия не имела, что нужно от меня Итану и Кимбер. Я попыталась дышать глубже и успокоиться.

— Как я уже сказал, тебе нечего бояться, — сказал Итан так, словно того, что я орала и звала на помощь минуту назад, не было вовсе. — Я никогда не вступил бы в серьезный бой с Лакланом. Я подкрался к нему сзади и ударил по голове прежде, чем он заметил меня. Это не было честным сражением. Так что рано или поздно я еще поплачусь за это, я уверен.

— Кто вы такие и куда вы меня везете?

— Мы везем тебя туда, где ты будешь в безопасности от Грейс Стюарт.

Я фыркнула.

— Ну да. А она заперла меня от толп врагов, которые охотятся за моей головой. Я не верила ей, и точно так же я не верю вам.

Я скрестила руки на груди, хотя Итан и не мог в такой темноте разглядеть мой защитный жест.

— Я не виню тебя за это, — сказал Итан, — и приношу извинения за тот способ, которым мы тебя освободили. Но если бы мы промедлили хоть немного, объясняя тебе, что к чему, Лаклан успел бы очухаться, и мы не смогли бы выбраться оттуда.

Я обратила внимание, что на вопрос «Кто вы такие?», он так и не ответил, словно я не задавала его вовсе.

Я решила зайти с другой стороны.

— Давай представим, что я тебе верю. Зачем ты мне помогаешь? Откуда знаешь, кто я? Как узнал, где меня искать?

— Я не могу ответить на все вопросы сразу. Давай по одному, — улыбнулся Итан, и снова это прозвучало так, словно он меня специально поддразнивает.

Я сжала зубы и посмотрела на него, сощурившись. Жаль только, что в повозке было темно, и он не мог оценить мой убийственный взгляд по достоинству. Вся эта история с похищением, похоже, забавляла его. Но для меня все, что произошло с момента приземления самолета, вовсе не выглядело забавным. Мне было не до смеха. Я потерла глаза, которые снова начали слипаться от усталости. Мне было никак не сосредоточиться, чтобы из всех вертевшихся в голове вопросов выбрать самый важный. К счастью, Итан пожалел меня, наконец, и сам решил, с чего начать рассказ.

— Оба — и твой отец, и тетя Грейс — хотят стать Консулом, когда срок нынешнего Консула закончится. И тот, с кем окажешься ты, получает большие шансы на выборах.

— Что?! — воскликнула я. — Почему?!

— Это мне придется объяснить тебе чуть позже. Но я объясню, обещаю. Так или иначе, отвечая на твой вопрос, почему мы с Кимбер помогаем тебе, я говорю: мы предпочли бы, чтобы Грейс Стюарт не стала Консулом. Она — один из главных кандидатов, и, имей она власть над тобой, она смогла бы победить с вероятностью в сто процентов. А для Авалона настало время вступить в двадцать первый век. Грейс старомодна, она не даст Авалону развиваться в нужном направлении. Твой отец тоже не слишком прогрессивен, но все же лучше он, чем Грейс. Не знаю, как она объяснила тебе то, что заперла тебя. Но, вероятнее всего, никто больше не получил бы от тебя вестей и не связался с тобой, если бы мы тебя оттуда не вытащили.

— Ты что, хочешь сказать, что она собиралась убить меня? — пискнула я. Я, конечно, не доверяла тете Грейс, и она мне не нравилась, но мысль о том, что она может меня убить, ни разу не пришла мне в голову. Нелепо. Нелепо до ужаса. Как и все, что произошло за последнее время, надо признать.

— Возможно, она не стала бы убивать тебя, — кивнул Итан. — Ну, только если бы это был единственный способ не дать твоему отцу добраться до тебя.

Повозка остановилась, и Итан воспользовался этим, чтобы прервать свой рассказ.

— Я отвечу на все твои вопросы, сколько бы их ни было, — сказал он, — давай только сначала спрячем тебя в безопасном месте. А пока что, извини, тебе придется помолчать.

И он пробормотал что-то тихо на выдохе.

Мне даже не нужно было проверять, права я или нет — я знала, что мой голос отправился в очередной отпуск.