Из ванной комнаты струился свет. Рейн поднялась с колен. Девушка дрожала и выглядела уязвимой, прикусив губу, она смотрела на растянувшегося перед ней мужчину. Небольшая складочка пролегла между ее бровей. Он дал ей приказ, что само по себе было нелегко, и грудь Лиама сжалась от предвкушения, пока он ждал, что же она сделает.

Она скользнула на кровать рядом с ним, и Лиам выпустил свой член. Он не мог дождаться того, что же она сделает с ним, чтобы заставить его чувствовать себя лучше. Но Рейн не с этого начала; она нависла над ним и посмотрела ему в глаза.

— Я буду стараться изо всех сил, — пробормотала девушка. — Потому что я люблю тебя.

Лиам впитывал ее признание, пока Рейн усыпала поцелуями его грудь, подбородок, одну щеку, затем другую. Мимолетные касания ее губ заставили его закрыть глаза... Он едва успевал сообразить, каким возбуждающим было каждое ее прикосновение, прежде чем она оставляла поцелуй уже в другом месте.

Рейн медленно поднялась вверх по его телу, пока, наконец, не нависла над его лицом. Темнота скрывала ее черты. Лиама бесило, когда он не мог видеть выражение ее глаз.

— Включи лампу, — приказал он.

Не мешкая ни секунды, она сделала так, как он приказал. Мягкий свет лился от светильника на тумбочке, освещая постель.

— Лучше? — спросила Рейн.

Лиам кивнул:

— Вернись туда, где ты была.

Когда он протянул ей руку, она сразу же заняла свое место. Теперь он мог видеть каждый изгиб тела девушки и нежное лицо. Ее лицо ничего не скрывало. Рейн не знала, как дать ему то, о чем просил Лиам, но этот упрямый подбородок и ее решимость говорили ему, что она приложит все усилия.

Уже само ее стремление возбуждало его. Девушка хотела угодить ему. Черт, она уже это сделала. Но он позволил ей продолжать, потому что Лиаму нужно было почувствовать ее любовь самым ощутимым и первобытным способом.

Рейн подобралась ближе, ее теплое дыхание опаляло его губы:

— Потому что я люблю тебя.

Он едва осмыслил ее шепот, прежде чем она прикоснулась к его губам. Лиам вкусил ее торжественное признание, размыкая губы и углубляя поцелуй. Да, он просил ее отдаться ему, но понял, что с нетерпением хочет большего, всю ее. К счастью, казалось, Рейн не возражала, лишь подчинялась его безмолвному приказу, скользя своим языком вдоль его языка, обхватив своими маленькими ладошками его лицо.

Лиам не мог держать руки при себе. Его пальцы запутались в волосах девушки, чтобы, слегка потянув, изменить угол их поцелуя. Вторая рука оказалась между ними, дергая за пояс халата девушки, пока его полы не распахнулись.

Когда мужчина проник под шелковое одеяние и провел ладонью вниз по бедру Рейн, она отстранилась и улыбнулась:

— Потому что я люблю тебя.

Рейн оседлала его и склонила голову, чтобы вобрать в рот сосок, дразня и щелкая по нему языком. Его пронзил взрыв желания. Он никогда не считал соски особо чувствительными. И как же он был неправ. Эта дерзкая девчонка доказала его неправоту.

Она втиснула бедро между его ног, и он ощутил, как колено девушки слегка касается его мошонки. Жар ее обнаженной киски обжигал его ногу. Рейн прижалась своей мягкой грудью к его боку и, сладко застонав, потерлась влажными складками о его кожу. Пламя жажды вспыхнуло в нем, и Лиам сжал в кулаках ее шелковый халат, стараясь не сорвать тот с ее тела и не взять девушку. Позволить ей любить его по-своему, было сложным тестом для его самообладания.

Зашипев, он обхватил затылок девушки и прижал ее голову к своей груди. Она вобрала сосок глубже, наслаждаясь его чувствительной плотью. Лиам хрипло застонал. Он уже был тверд. Сейчас, Рейн заставила его изнывать в ожидании ее прикосновений и острого, божественного освобождения, которое только она могла подарить ему.

Девушка в его руках извивалась, пока он не ослабил свою хватку, и она не переключилась на другой торчащий сосок. Как только она начала работать своим ртом, еще один взрыв ощущений пронзил его. Желание наполнило низ живота, разгоняя его кровь. Боже, эта женщина сводила его с ума.

Покружив еще раз вокруг соска языком, Рейн отстранилась. Он хотел возразить. Дом внутри него жаждал взять все в свои руки и управлять ее атласным языком ради своего удовольствия. Но ему нужно было знать, как еще она намеревалась показать ему свою любовь.

Рейн смущенно улыбнулась, затем опустила взгляд на его грудь и начала скользить губами по его груди, животу, ниже и еще ниже...

Она прикусила и облизнула кожу вокруг его пупка, избегая вниманием его пульсирующий член. Каждая мышца в его теле напряглась, когда она стала ласкать его живот, а затем, нырнув языком в его пупок, опалила своим дыханием чувствительную головку члена.

«Гребаный ад, как долго, по ее мнению, он сможет лежать и ничего не делать? Она доказывает свою любовь или просто мучает его?» Эти два действия, казалось, разделяет лишь тонкая грань. Тело Лиама покрылось испариной.

Встав на четвереньки, Рейн потерлась о его тело. Мужчина заметил едва различимые отметины на ее груди и несколько на шее. Они взбесили его, когда он решил, что девушка никогда не займется с ним любовью так, как с Хаммером. Но сейчас она приглашала его оставить его собственные метки, и Лиам поймал себя на том, что изучает ее кожу, выискивая местечко, которое смог бы заклеймить собой.

Затем ее действия вытеснили все мысли из его головы, когда она провела ладонью по одному бедру и впилась зубами в мякоть другого. Она сосала его кожу, оставив небольшую метку любви. Затем одну чуть выше. И еще выше. И еще одну под его яичками.

Не в силах больше сдерживаться, Лиам запустил пальцы в ее волосы.

— Есть предел поддразниваний, которые я могу принять, любимая. Помни выражение о расплате.

Девушка подняла голову, положив подбородок на живот Лиама. Если бы она повернула голову, то ее губы оказались бы прямо на его члене.

«Черт возьми, женщина...»

Но вместо этого она просто улыбнулась:

— Я запомню, Сэр.

Дверь внезапно открылась и в дверном проеме показалась тень. Лиам везде бы узнал этот силуэт.

Хаммер втащил стул в комнату и, поставив его рядом с кроватью, уставился на Рейн, лежащую поверх Лиама и касающуюся губами его тела.

— Твори свою магию, прелесть. Верни его нам.

Лиам не мог не заметить выражение одобрения на лице Хаммера, его принятия, и того, как открыто Рейн прикасалась к его телу. После недавнего скандала, вместо того, чтобы тыкать носом в его собственную ошибку, они заботились о нем, пытались понять, простить и любить его.

Горло перекрыло от накативших эмоций. Лиам любил их обоих. Два самых важных человека в его жизни.

Лиам с благодарностью кивнул Хаммеру, после чего тот откинулся на спинку стула и подмигнул.

— Я попросила Хаммера присоединиться к нам, потому что ты – часть нас, — пробормотала Рейн. — У меня нет ничего, что принадлежало бы только ему, особенно мое сердце.

— Я чувствую это в твоих прикосновениях, — сумел выдавить он.

— Хорошо. Возьми все, что тебе требуется от меня, Лиам. — В больших, голубых глазах девушки отражалось каждое слово. — Потому что я люблю тебя.

Несколько дней назад Рейн даже не могла сказать, что у нее на сердце. Теперь, казалось, она не могла наговориться, и это возбуждало больше, чем он мог выразить словами.

А затем мужчина перестал думать о чем-либо, потому что она взяла в руку его член. Веки девушки затрепетали, закрываясь, когда она со стоном обхватила его губами. Ее язычок покружил вокруг головки. Лиам чувствовал ее преданность и то, как она боготворила его своим ртом.

Казалось, вся кровь покинула его тело, устремившись на юг, прямо к центру его удовольствия, которым Рейн его наполняла. Голова девушки покачивалась, когда она опускалась и поднималась, всасывая его глубже с каждым движением, то кружила языком по всей длине, то отстранялась и работала над маленьким местечком под головкой, прежде чем снова погладить языком. Лиам сжал зубы и еще раз запустил руки в ее волосы, он был чертовски готов опрокинуть ее на спину.

— Рейн... — прорычал он, отчаянно желая, чтобы она двигалась быстрее.

Девушка отреагировала, нежно царапая чувствительную головку зубами, обхватывая яички... и отстраняясь.

— Я доказываю свою любовь к тебе? — спросила она хрипловатым голосом.

Мужчина собрал ее волосы в кулак и шумно втянул в себя воздух:

— Ты доказала только то, как хорошо ты можешь проверить мою выдержку.

— Я могла бы. Но это только потому, что я тебя люблю. И не хочу, чтобы ты когда-нибудь сомневался в этом снова.

Все, что Лиам смог сделать, так это сдержать, готовый вырваться, стон.

— Наша маленькая возлюбленная превратилась в искусительницу, Хаммер.

Его лучший друг рассмеялся:

— Она задразнит меня до смерти. Я лишь могу представить, как ты себя чувствуешь. Удачи, дружище.

— Мне больше повезет, если она снимет халат.

— С радостью.

Рейн медленно стянула халат с плеч и швырнула его на пол.

Лиам застонал. Хаммер сделал то же самое. Затем Лиам услышал звук расстегивающейся молнии и заметил, что Макен высвободил свой член и провел по нему рукой. Рейн перекинула одно бедро через его тело и, оседлав Лиама, наклонилась так, чтобы головка его члена уперлась в ее лоно. Он перестал думать. Боже, он бы отдал все на свете, чтобы взять ее без презерватива.

Но девушка наклонилась вперед и положила руки ему на плечи, она изогнулась так, что ее полная грудь оказалась перед его лицом. Рот Лиама наполнился слюной. Он до безумия любил ее соски — большие, твердые и сладкие.

Лиам зажал один между губами и сильно всосал. Рейн ахнула и запрокинула голову назад. Мужчина наблюдал, как растет ее возбуждение, как оно пронзает ее. Губы и щеки девушки порозовели. Все ее тело расслабилось. Он не мог дождаться, когда окажется внутри нее.

Но предательские следы укусов Хаммера, в дюйме от его рта, насмехались над ним, словно красный маяк. Он поймал себя на том, что прикусывает нежную плоть ее груди рядом с ними.

— Да, — произнесла Рейн, тяжело дыша. — Да. Пожалуйста, позвольте мне ощутить ваши зубы, Сэр.

Мужчину пронзила дрожь от желания оставить на коже девушки свою метку. Лиам схватил ее за руки, пока его рот завис прямо над нетронутым местом, которое он хотел заклеймить как собственную территорию, на которую он будет смотреть завтра, и знать, что она с гордостью носит частичку него.

— У тебя ничего не болит, любимая? Я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Ты сделаешь намного больнее, если остановишься. Пожалуйста...

«Черт, и как он мог отказать? И почему его вообще это заботит?»

Лиам впился зубами в упругую плоть ее груди, рядом с меткой Хаммера. Он грубо всосал, глубоко укусил и ощутил, как потребность в большем безжалостно сжала его яйца. Рейн задрожала и вонзила ноготки в кожу его головы. Ее грудь поднималась и опускалась, пока она дышала вместе с ним, и его зубы все еще сжимали ее плоть.

Он чертовски не хотел отпускать ее, но он отстранился, чтобы убедиться, что не навредил Рейн. Восторг на ее лице заставил его сдержанность исчезнуть.

Рейн действительно хотела не только метки Хаммера, но и его. Лиам не мог ждать, он хотел оставить еще.

— Подползи выше и наклонись, — приказал он.

Девушка безоговорочно подчинилась. Лиам схватил ее за бедра и прикусил нижнюю часть груди, затем кожу на ребрах, и провел языком по животу. Потом он заметил отпечатки зубов Хаммера на ее киске. Вместо того чтобы ревновать, что другой мужчина оставил метку на его девочке, Лиам представил насколько это был эротичный момент, когда Макен почувствовал, как ее самая чувствительная плоть подчиняется его непоколебимой жажде.

Лиам хотел этого для себя, и почти поблагодарил Хаммера за отличную идею.

— Ближе, — рявкнул он Рейн. — Дай мне свою киску.

Она поспешила подчиниться:

— Спасибо, Сэр.

Ее искренний ответ и абсолютное принятие, усилили его желание еще больше. Ему казалось, что он приближается к ее киске слишком медленно.

Мужчина погладил языком ее клитор и услышал, как у Рейн перехватило дыхание, кровь Лиама закипела от опьянения. Она была чертовым наркотиком, и он становился зависимым. Но ему было плевать. Как только ее вкус ударил по его языку, что-то внутри щелкнуло. Наиболее примитивная часть его сущности взревела.

Подавшись чуть назад, он позволил зубам царапнуть ее клитор. Лиам удерживал ее в таком состоянии, балансирующую на острие ножа. Бедра девушки напряглись. Соки хлынули между лепестков. Ее умоляющие стоны звенели в его ушах.

— Мне нужно это, — всхлипнула она. — Ты мне нужен, Лиам...

Он впился зубами в сочное местечко над ее клитором и безжалостно укусил. Рейн закричала. Ее тело дернулось, словно он дотронулся до нее оголенными проводами. На мгновение, он заволновался, что делает ей больно. Затем она прикоснулась к своим соскам и жестко их ущипнула, потягивая, выкручивая и сжимая.

Один этот вид заставил его еще глубже вонзить зубы в ее холмик, и прикусить еще раз это сладкое местечко.

— Да. Да! — выкрикнула она. — Я хочу, чтобы твой отпечаток был здесь завтра. Потому что я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Рейн. Мне нужно быть внутри тебя.

Его голос звучал хрипло и нетерпеливо.

Рейн было наплевать на все. Она соскользнула вниз по его торсу. Лиам увидел свежие, огненно-красные метки над самым уязвимым местом ее тела.

Это сводило его с ума.

Он ухватился за бедра девушки, ожидая того момента, когда сможет глубоко погрузиться и потерять себя внутри нее. Все, что ему было нужно, так это чертов презерватив и...

Но Рейн продолжила опускаться, а затем, изогнув спину, безошибочно уперлась набухшими лепестками в его обнаженный член. Мужчина сильнее впился пальцами в ее кожу, сопротивляясь желанию погрузиться в нее и послать к чертям все последствия.

В подсознании, Лиам знал, что это животная часть его хотела пометить ее обычным человеческим способом, наполнив ее лоно своим семенем. Он позволил Хаммеру сделать это однажды, но это не было легкой победой. Рейн не дала ему полной свободы над ее телом. Честно говоря, он ожидал, что и Хаммер найдет, что сказать по этому поводу.

В прошлом месяце, когда девушка волновалась, что Хаммер обрюхатил ее, Лиам мечтал воспитывать этого ребенка, как собственного. Но мысль об округлившемся животике Рейн, в котором растет его ребенок... Он сжал зубы от бесконечно сильного желания. Его удивило, что так быстро после новостей о «сыне», которыми напугала его Гвинет, ему не терпелось по-настоящему зачать ребенка. И не просто любого ребенка, а их с Рейн. Это все меняло.

«Когда-нибудь...»

— Позволь мне взять презерватив, любимая, — он потянулся к тумбочке.

— Мне он не нужен. Я готова отдать тебе все. Потому что я люблю тебя.

Затем Рейн толкнула бедра назад, и его член скользнул сквозь ее влажность, глубоко в лоно девушки, без всякой защиты. Трение вихрем пронзило его, почти так же горячо, как и реальность доверия, которую она давала ему, и глубина ее любви.

— Боже, Рейн!

Девушка всхлипнула, когда вобрала его в себя по самое основание:

— Если ты не хочешь этого, скажи сейчас.

Ее голос дрожал. Киска сжималась. Она была уже близко. Пошло оно все к черту, он тоже был близко.

— Я так тебя хочу, — признался он. — Больше, чем что-либо. Я так сильно люблю тебя. Ты в середине цикла, любимая?

— Вроде, — прошептала она.

И все же она хотела быть с ним.

Черт, он не продержится долго, не тогда, когда ощущает рай вокруг себя и видит свои метки на ней. Не понимая, что принесет этот оргазм, они могли укрепить их совместное будущее множеством способов.

Но у него была одна проблема...

— Хаммер, — он попытался восстановить дыхание. — Приятель, я не возьму ее без защиты, если ты не готов к этому.

— Ох, не позволяй мне останавливать тебя в момент самых лучших ощущений, — голос Макена превратился в хриплое рычание. Без сомнений, он тоже был близко.

Это все, что было нужно Лиаму.

— Отдай мне свое тело и свою любовь, — приказал он Рейн. — Объезди меня.

Она выкрикнула в ответ, а затем опустила свои бедра, насаживаясь и вбирая его глубже, от головки до самого основания при каждом движении бедер. Лиам сжал челюсти, пытаясь сохранить остатки самообладания.

Полдюжины толчков и ее лоно, словно тиски, обхватывало его длину. Рейн впилась ногтями в его плечи.

— Сэр, я могу кончить?

— Нет, — рявкнул Лиам. — Жди меня, любимая. Мы почувствуем это вместе.

Ее ноющий крик наполнил его уши. Следом послышалось затрудненное дыхание Хаммера. Лиам услышал свое собственное тихое рычание.

Мужчина провел большим пальцем по клитору Рейн. Твердый, припухший, готовый. Черт возьми, он хотел, чтобы это не заканчивалось, но каждое трение ее стеночек о его обнаженный член, подводило его к опасной близости от развязки.

Он пытался приподнять бедра, чтобы резко опускать на себя Рейн. Где-то в подсознании, Лиам понимал, что он безжалостно трахал ее. Завтра у нее будет еще больше синяков. Он будет видеть эти покраснения, напоминающие об этом пьянящем, меняющем жизнь удовольствии и...

То, что привело его в бешенство час назад, теперь разжигало желание, словно кто-то поджег фитиль от бомбы внутри него.

Лиам перевернул Рейн на спину и погрузился в нее одним резким движением. Она посмотрела на него так, словно потерялась и только он, мог спасти ее. Оргазм был на подходе. Мужчина чувствовал покалывание в спине, как подтянулись его яички, как изменилось его дыхание. Потребность в разрядке резко обострилась.

— Последний шанс, — удалось ему произнести. — Я могу выйти из тебя.

Рейн покачала головой:

— Потому что я люблю тебя.

Эти слова полностью лишили Лиама самоконтроля.

— Кончай! — выкрикнул он, яростно вонзаясь в нее с головокружительным темпом.

Почти сразу же Рейн вскрикнула и кончила, все ее тело начало сжиматься, словно хотело вобрать его глубже.

— Блять... — простонал Хаммер, его голос звучал хрипло и низко.

Лиам ощутил, как все внутри него сдалось, когда его член дернулся, экстаз пронзил его тело, и он излил все до последней капли внутрь нее. Удовольствие спазм за спазмом раскатывалось по его телу, давая топливо чтобы наполнить ее, пока он не почувствовал себя сухим и пустым — чертовски влюбленным — он знал, что это никогда не закончится.

* * *

После роскошной ванны, Рейн с радостью лежала на спине в объятиях Лиама и Хаммера. Ее мужчины лежали на боку, подперев свои головы руками. Девушка едва удержалась, чтобы не ущипнуть себя. Учитывая весь кошмар, произошедший сегодня, то, что они оказались в одной постели одинаково удовлетворенные и спокойно разговаривали, громко заявляло об их привязанности друг к другу.

Лиам добавил дополнительную порцию счастья, когда рассказал обо всем, что произошло с его бывшей женой в больнице, пока они ожидали новостей о болезни Кайла.

— Ты хочешь сказать, после всей чуши Гвинет о том, что этот ребенок — «ваше дитя любви», он не только не твой, но даже и не ее? — Хаммер выглядел так, будто был готов задушить эту женщину.

Лиам устало улыбнулся своему приятелю:

— Именно. Полагаю, она рассчитывала женить меня на себе только потому, что она того хотела или по доброте душевной. Кто знает? Она чего-то хотела и думала, что Вселенная упадет к ее ногам. Я рад, что все позади. Теперь, когда правда открылась, она вернет Кайла сестре, уедет обратно в Лондон, и... я больше не увижу ее снова.

Рейн не могла не радоваться тому, что Гвинет призналась, но одна вещь все-таки ее тревожила:

— И что же вдруг заставило ее рассказать всю правду?

Лиам замолчал. От усталости его темные глаза были прикрыты, а губы плотно сжаты.

— Она была настолько напугана болезнью Кайла, что больше не могла удерживать маску. — Он наклонился и прикоснулся губами к губам девушки. — Кажется, это тебя не убедило, моя подозрительная девочка.

Рейн не хотела быть подозрительной, но что-то не давало покоя.

— Поэтому она так просто сдалась? Она украла ребенка, фальсифицировала свидетельство о рождении, придумала целый вагон лжи, и... — Девушка встряхнула головой. — Я не думаю, что она оставила задуманное. Это была бы большая удача.

— Ну, ДНК-тест будет готов через пару часов, поэтому так или иначе, но весь этот фарс закончится. Она знала это.

Рейн, конечно, виделась с Гвинет всего один раз, но это, казалось, совсем не похоже на бывшую Лиама.

Нахмурившись, Хаммер провел ладонью по животу девушки:

— Я понимаю, о чем ты говоришь, но что еще она может сделать Лиаму?

— Не знаю, но некоторые люди готовы сделать намного больше дерьма и ради меньших денег.

— Верно, — согласился Макен. — Однако в этом случае, думаю, Гвинет вышла из игры. У нее больше нет козырей.

Очевидных, нет. Но весь план этой женщины был довольно спонтанным и непродуманным. Рейн бы не удивилась, если бы бывшая жена Лиама припрятала что-то в рукаве. Опять же, детство с Биллом Кендаллом сделало Рейн очень осторожной.

— Не думаю, что и дальше смогу бодрствовать, любимая. — Лиам лег на спину и закрыл глаза.

Большая часть этого дня была по-настоящему ужасной. Словно самый худший день в его жизни. Девушка понимала, почему он изможден и хотел отдохнуть.

Она наклонилась и поцеловала его:

— Я люблю тебя. С нетерпением жду переезда в наш новый дом. Спасибо.

— Люблю тебя... — пробормотал он.

Минуту спустя, Лиам захрапел.

Рейн нежно улыбнулась и повернулась к Хаммеру:

— Он отключился.

Макен нахмурился и потер глаза большим и указательным пальцами:

— Боюсь, я не далеко от него. Адский день.

— Да, — вздохнула она. — Давай в дальнейшем не будем просыпаться ради таких проблем.

— Так и сделаем, прелесть.

Мужчина обнял ее. Затем пару раз вздохнув, тоже провалился в глубокий сон.

Несмотря на то, что в декабре температура по ночам падала, зажатая между Лиамом и Хаммером, Рейн с таким же успехом могла заснуть в печи. И им троим определенно нужно нечто большее, чем двуспальная кровать.

Это было последней мыслью девушки, прежде чем она, поддавшись усталости, также погрузилась в сон.

Рейн проснулась от какого-то жуткого, похожего на бензопилу, звука. Сердце бешено колотилось. Она сидела в темноте, гадая, что это за звук. Затем поняла, что это совсем не инструмент, а Лиам и Хаммер соревновались в самом громком храпе, который она когда-либо слышала. Взглянув на часы на прикроватной тумбочке, девушка поняла, что проспала едва ли час.

Вздохнув, она попыталась лечь обратно и снова заснуть. Лиам повернулся на бок и попытался занять свою треть кровати в середине. С его ртом у ее уха, децибелы храпа только увеличились. Макен решил с кем-то подраться во сне, и в итоге в спину Рейн уткнулись колени и локти. Чем ближе они к ней прижимались, тем жарче ей становилось.

Не будет покоя в этой постели и этой ночью, или того, что от нее осталось.

Встряхнув головой, девушка выползла из-под мужчин и накинула халат, который отбросила, когда занималась любовью с Лиамом. Он лежал обнаженным рядом с Хаммером, на котором были лишь его боксеры. Они выглядели очень мило вместе в одной постели. Как жаль, что у нее нет с собой телефона, чтобы сфотографировать их. Хотя, если бы она это сделала, они бы отшлепали ее по заднице.

Рейн накинула на них простынь. Она думала, что могла бы пойти в свою собственную постель, но испытывала невероятный душевный подъем от перспективы их совместного будущего. Дом, любовь, то, как они решали свои проблемы... Сейчас она не хотела спать, она хотела жить.

Мужчины проспят еще несколько часов, и она могла бы сделать их утро намного лучше, чем то, которое у них уже было. Для Хаммера уже готовы его пряные яблочные маффины, но она хотела сделать сконы с финиками для Лиама.

Схватив лэптоп, чтобы найти рецепт, девушка поспешила на кухню. «Апельсиновые и финиковые сконы — не то. Финиковые с кленовым сиропом — опять не то. Финиковые с беконом? Ой, черт возьми, нет». Наконец, она нашла рецепт, который выглядел съедобно. Если ему не понравится этот вариант, она попробует другие, пока не найдет идеальный.

Рейн взяла все ингредиенты и начала суетиться на кухне. «Мука, разрыхлитель, соль, сахар, масло, яйца, молоко — есть. Финики... нет». Она посмотрела на время на своем компьютере и задумалась. Поехать в магазин сейчас или дождаться утра? Девушка вздохнула. Она уже проснулась и хотела их испечь, и попробовать самой, прежде чем угостит ими Лиама, на случай если они окажутся паршивыми и ей придется начать заново.

Тихонько выругавшись, Рейн на носочках вернулась в комнату Лиама, натянула штаны для йоги, футболку и какие-то шлепанцы. Она обыскала клуб, в поисках своей сумки, телефона и ключей от машины. У нее вошло в привычку предупреждать Хаммера перед выходом, но он так сладко спал. Она добежит до круглосуточного магазина, что находился за углом и вернется меньше, чем за полчаса. Они даже не заметят ее отсутствия.

Толкнув дверь клуба, девушка услышала, как та со щелчком закрылась позади нее. Парковка была достаточно хорошо освещена и почти пуста. Конечно, ее маленькая малолитражка стояла там, рядом с Эскалейдом Лиама. Хаммер держал свою Ауди в гараже на заднем дворе. Некоторые из остальных машин были ей не знакомы, кроме Мерседеса Бека. «Когда он приехал?»

Пожав плечами, Рейн взглянула на ту, что выглядела как арендованная Сетом и фургон, который она никогда не видела, а затем зашагала к своей легковушке. Она только успела нажать кнопку на брелке, чтобы разблокировать и открыть дверь, когда кто-то позади нее зарычал и, резко заткнув ей рот ладонью, прижал что-то твердое к ее ребрам.