Брэмли-Виллидж , Суррей , Англия

Апрель 1836 года

– Ты полюбишь мисс Мельбурн, – уверенно сказал Джеймс Хауленд, – это несомненно. Как только познакомишься с ней, так сразу и полюбишь.

Гевин Даггет, пятый герцог Кропторн, кивнул со сдержанным удивлением: его обычно невозмутимый кузен беззастенчиво болтал уже целых два часа.

По правде говоря, не имело почти никакого значения, понравится ли ему невеста Джеймса и полюбит ли он ее. Важно только, чтобы она подходила Джеймсу, имела хорошее воспитание и не становилась причиной скандалов.

Хотя Пасха была только вчера, солнце пекло необычайно сильно для весны, и Гевин пожалел, что Джеймс решил ждать приезда мисс Мельбурн снаружи: он уже начинал потеть в своем новом темно-красном сюртуке. Но раз такая мелочь приятна Джеймсу, который всегда был для него как брат, Гевин готов терпеть без всяких жалоб.

Прикрывая рукой глаза от ярких полуденных лучей, Гевин перевел взгляд с узкой пыльной дороги на Джеймса, нервно ерзавшего рядом с ним. Разумеется, он желал кузену счастья в браке, но в последнее время дела в Лондоне слишком часто занимали его и не давали возможности познакомиться с мисс Мельбурн. К тому же ее имя до последнего момента отсутствовало в письмах кузена и появилось всего две недели назад. Тем не менее, у него было чувство, что он знает эту девушку или недавно что-то слышал о ней...

Недостаток сна из-за строительства новой железной дороги, в конце концов, перепутал все его мысли, и Гевин непроизвольно потер усталые глаза.

Джеймс схватил его за рукав.

– Поверь, она хорошая, богобоязненная женщина.

Услышав в голосе Джеймса умоляющую нотку, Гевин повернулся к кузену:

– Если мисс Мельбурн удалось снискать твою любовь, у меня нет никаких сомнений, что она – само воплощение добродетели.

Джеймс повернулся и стал пристально всматриваться в обсаженную деревьями дорогу; легкий ветерок ерошил его пшеничные волосы, плечи напряглись. Даже священники могут волноваться по поводу супружества, усмехнулся про себя Гевин.

– Мисс Мельбурн очень хорошая, – наконец произнес Джеймс. – Очень добрая. Она обладает редким даром улыбаться всем лицом.

Если самое очаровательное, что мог Джеймс сказать о мисс Мельбурн, касалось ее улыбки, то у нее, скорее всего, нет красоты, которую оценило бы светское общество. Зато такая девушка прекрасно подойдет сельскому священнику вроде Джеймса, который в людях, прежде всего, искал не внешнюю красоту, а добродетель. Кроткий кузен Гевина жаждал искренности, уважал дипломатию и делал все возможное, чтобы понять перспективы каждого человека – иногда в ущерб себе.

С невзрачной, но доброй женой Джеймсу никогда не придется беспокоиться о том, чтобы контролировать печально известное сластолюбие Даггетов, как это пытался делать отец Гевина, многие другие Даггеты до него – и совершенно безуспешно.

Серьезное выражение лица Джеймса подсказало Гевину, что кузен ищет у него одобрения, и он улыбнулся:

– Похоже, она прекрасна. Ты уже сказал тете Кэролайн?

Джеймс помолчал, глядя вдаль, на дорогу.

– Мама еще в Лондоне. Я подумал, что лучше сообщить ей о моей женитьбе лично.

Гевин кивнул, признавая мудрость этой мысли. Когда дело касалось ее единственного сына, тетушка Кэролайн становилась чересчур впечатлительной.

– Верно. Ты сможешь поделиться с ней счастливой новостью сегодня вечером, после ее приезда.

Джеймс ответил решительным кивком. Заинтересовавшись, Гевин произнес наугад:

– Ты рассказал мне немного о мисс Мельбурн, но не говорил ничего о ее семье. Мы их знаем?

– Вообще-то нет. – Джеймс пожал плечами, словно загипнотизированный видом пустой дороги. – Они из Суффолка и вращаются в провинциальном обществе. Отец мисс Мельбурн редко живет в Англии: он предпочитает путешествовать, и ее мать уехала за границу несколько лет назад.

Уехала за границу, от мужа и детей? Неужели они разошлись?

Прежде чем Гевин успел задать свой вопрос, из-за поворота донесся грохот лошадиных копыт и лязг упряжи. Простая черная карета приближалась по аллее, поднимая легкие облачка пыли.

– Это, должно быть, мисс Мельбурн с братом. – Джеймс сложил руки перед собой и стоял, выпрямив плечи и поджав губы, пока карета приближалась к Норфилд-Парку, загородному дому Гевина.

– Точно. – Гевин улыбнулся, забавляясь поведением кузена.

– Уверен, брат мисс Мельбурн тебе тоже понравится. Дариус отличный спортсмен.

– Надеюсь, он развеет нашу деревенскую скуку.

Когда экипаж, покачнувшись, остановился перед парадной лестницей, Джеймс бросил серьезный взгляд на Гевина:

– Спасибо, что вышел со мной приветствовать мисс Мельбурн. Я, правда, очень хочу, чтобы она тебе понравилась.

– Это мое самое горячее желание.

Когда Джеймс шагнул к карете, лакей спрыгнул и открыл дверцу. Пыль, плывущая в легком ветерке, словно туманом окутывала экипаж, как всегда бывало весной.

Первым из кареты вышел мужчина, и Гевин склонился в вежливом поклоне. Мужчина был одет в элегантный костюм для верховой езды и до блеска начищенные сапоги. Прежде чем он повернулся к карете и протянул руку, Гевин успел отметить его загорелую кожу и орлиный профиль.

Из экипажа показались тонкие женские пальцы в коротких шелковых перчатках кремового цвета, затем в солнечном свете блеснул золотой браслет. За ним последовал пышный поплиновый рукав приглушенно-синего цвета и, наконец, появилась светлая овальная шляпка на густых черных кудрях. Узкие плечи приехавшей дамы покрывала изящная накидка, ноги были обуты в изящные лайковые сапожки. Хотя девушка была на удивление высокой, в ее движениях сквозила грация.

Мисс Мельбурн подняла голову, и легкая улыбка тронула ее губы. Она действительно не была красавицей, в этом Гевин оказался прав, но столь удивительного создания он еще не видел в своей жизни.

Неужели это и есть нареченная Джеймса? Гевин замер, неотрывно глядя на твердый изгиб ее скул и пухлые, чувственные губы. Он не мог найти слов. Вожделение словно кинжалом пронзило его.

Почему Джеймс, всегда такой сдержанный и к тому же священник, выбрал себе в невесты такую чувственную женщину, как мисс Мельбурн? Она не из тех, кто легко впишется в маленький деревенский приход, да, пожалуй, и в любое общество.

Неужели его кузен наконец-то почувствовал зов сладострастной крови Даггетов? Джеймса всегда больше интересовали вопросы духовные, нежели плотские – по крайней мере, до мисс Мельбурн.

Мисс Мельбурн повернулась к Джеймсу; ее глаза, обрамленные густыми угольно-черными ресницами, сияли целомудренной, живой синевой.

Само воплощение приличия, подумал Джеймс, склоняясь над рукой мисс Мельбурн и тихо бормоча слова приветствия. Он обнаружил, что каждый следующий вдох дается ему все труднее. По сути, чем больше Гевин смотрел на нее, тем более притягательной казалась ему мисс Мельбурн.

Утонченность ее лица, гладкая округлость щеки и идеальная, без единого изъяна кожа оливкового оттенка, на который не стала бы добровольно претендовать ни одна истинная английская роза, – все это не могло не восхищать.

Мужчина, первым появившийся из кареты, решительно шагнул к Гевину, словно пытаясь заслонить от него мисс Мельбурн, и Гевин понял, что это, должно быть, Дариус Мельбурн.

Джеймс, очевидно, выбрал жену из какой-нибудь далекой страны вроде Италии, Испании или даже Индии, но это казалось так не похоже на кузена.

Взяв мисс Мельбурн под руку, Джеймс подошел вместе с ней к кузену.

– Гевин, познакомься с мисс Кирой Мельбурн, моей невестой.

Его невеста! Гевин вздохнул. Да, ему лучше не забывать об этом факте. Было бы неумно и нечестно предаваться непристойным мыслям о невесте кузена. В конце концов, мисс Мельбурн вскоре разделит ложе Джеймса. Хотя и очень привлекательная, она была всего лишь женщиной, а Гевин уже вкусил прелести многих женщин.

Гостья присела в элегантном реверансе:

– Для меня большая честь познакомиться с вами, ваша светлость.

Гевин кивнул и поднес ее руку к губам. Проклятие, она пахла чересчур восхитительно – ванилью, смешанной с лунным светом. У него пересохло во рту.

– Мисс Мельбурн.

Заставив свои мысли оторваться от внешности, он попытался сосредоточиться на ее имени. Кира. Оно шло ей – такого экзотичного он никогда не слышал. От какой культуры она получила такое имя – и такие невероятные губы?

– А это ее брат, мистер Дариус Мельбурн, – продолжал Джеймс.

Мужчина протянул руку, и Гевин рассеянно пожал ее, не отрывая взгляда от его сестры.

Мгновение все стояли в молчании. Гевин, несмотря на годы, проведенные в свете, обнаружил, что ему приходится напоминать себе об обязанностях гостеприимного хозяина.

– Не пройти ли нам в дом? – наконец, предложил он. Но, как и почему мисс Мельбурн согласилась выйти за Джеймса – вот вопрос, который действительно занимал Гевина.

– Как вам нравится Норфилд-Парк? – поинтересовался Джеймс Хауленд часом позже, когда все четверо пили чай и Кира окинула взглядом элегантную гостиную герцога, замечая все, от искусной лепнины на потолке, оттененной золотой краской, до пушистых ковров кремового, золотого и приглушенно-синего цветов.

– Признаюсь, я в восторге. – Она бросила укоризненный взгляд на жениха. – Он слишком великолепен, чтобы быть просто удобным.

Джеймс пожал плечами.

– Я провел здесь почти всю юность и счастлив, что вам он нравится.

– О, очень нравится. – Кира одарила жениха понимающей улыбкой. Как и всегда, Джеймс продемонстрировал все свое обаяние и доброту, чего она не могла сказать о его кузене, который казался ей не просто сдержанным, но даже высокомерным. Его манера держаться, его замкнутость говорили об этом, но Кира и ожидала именно такого поведения. Столь влиятельному человеку не может быть интересно знакомство с ней, дочерью второго сына графа.

А вот чего она не ожидала, так это того, что герцог окажется изумительно красивым и ростом почти на целую голову выше кузена. Когда его бездонные темные глаза, не мигая смотрели на нее, ей хотелось, чтобы он перестал так смотреть. Кира боялась, что его светлость оценивает ее недостатки, в том числе и наполовину персидское происхождение, а затем составит список, который потом будет зачитывать мистеру Хауленду.

Сидящий рядом Дариус подтолкнул ее локтем, напоминая, что она должна преодолевать свое природное нежелание разговаривать с новыми знакомыми.

– Ваша светлость, надеюсь, вы не столь пресыщены, чтобы считать Норфилд-Парк обыкновенным.

Герцог еще внимательнее посмотрел на нее. Кира могла поклясться, что между ними существует невидимая нить, соединяющая их. Вероятнее всего, она была настроена на его гнев. Неужели он слышал сплетни о ее фиаско с лордом Венсом? Очень возможно. Тогда его, как и большинство добропорядочных семейств Англии, вряд ли обрадует то, что в его семью войдет полукровка с позорной репутацией.

Вздохнув, Кира напомнила себе, что скоро обвенчается с Джеймсом и приверженцы грязных слухов переключатся на новую сплетню. Тогда, возможно, она, наконец, найдет покой и место, где люди примут ее такой, какая она есть, а не будут судить о ней по ее происхождению.

– Конечно, нет, – ответил герцог. – Я предпочитаю Норфилд любому месту на земле. Мне жаль, что дела так часто призывают меня в Лондон и поэтому приходится покидать эти места. Одних только здешних угодий достаточно, чтобы сказать, что Норфилд великолепен.

Что ж, его светлости не хватает не гордости за свое имение, а всего лишь непринужденных манер.

– Если хотите, завтра же я поведу вас с Дариусом на экскурсию, – предложил мистер Хауленд.

Кира улыбнулась:

– Я буду только рада.

Все же ее жених хороший человек, добрый, и он явно хочет помочь ей. Кира боялась, что, став его женой, она никогда не сможет отплатить ему за его доброту; но, возможно, со временем она полюбит его, как он заслуживает, и тогда...

– Превосходная идея, Джеймс. – Гевин кивнул. Затем наступила тишина, но герцог продолжал неотрывно смотреть на нее; взгляд его темных глаз был непроницаем.

Кира заговорила первой:

– Мистер Хауленд сообщил мне, что вы один из главных инвесторов новой железной дороги.

Темная бровь герцога Кропторна удивленно приподнялась.

– Да. Эта дорога откроет движение на участке Лондон – Бирмингем примерно через два месяца.

– И тогда у Гевина наконец-то появится время, чтобы найти своим сестрам богатых мужей, которые будут оплачивать счета их модисток, – смеясь, произнес Джеймс.

– Да уж, лучше пусть они будут богаты, учитывая вкусы Кейт и Энн. – К удивлению мисс Мельбурн, герцог даже слегка улыбнулся. При этом он продолжал смотреть на нее, и Кира отвела взгляд; но даже, несмотря на это, его красивое лицо стояло у нее перед глазами.

Это невидимое что-то, эта странная... осведомленность, которую она чувствовала между собой и Кропторном, не имела смысла. Его поведение говорило о том, что он не одобряет ее. И еще Киру смущали его аристократические манеры. Странно, однако, что она при этом ловила каждое его слово, замечала каждый жест.

Герцог Кропторн был мужчиной, которого трудно игнорировать.

И еще он был опасен – своим богатством, властью, влиянием на младшего кузена и открытым неодобрением по отношению к ней. По этой причине Кира поклялась пореже попадаться на пути его светлости.

Гевин не удивился, когда незадолго до полуночи, получил от тетушки Кэролайн приглашение немедленно зайти.

Мать Гевина умерла вскоре после его десятого дня рождения, и младшая сестра отца практически вырастила его. Кэролайн была ему как мать, и поэтому он очень хорошо ее знал. Когда после обеда Джеймс объявил о своей предстоящей свадьбе, Гевин понял, что тетя непременно захочет поговорить с ним.

Подойдя к двери Кэролайн, он негромко постучал, и дверь тут же распахнулась. Тетушка встретила его в длинном синем халате – лицо ее пылало, губы были поджаты.

– Остальные уже полчаса как разошлись. Меня удивляет, что вам понадобилось столько времени, чтобы послать за мной...

– Гевин, как ты можешь мучить меня в такое время? Это просто чудовищно!

– Поскольку погода последнее время стоит прекрасная, мне остается только предположить, что вы говорите о выборе, который сделал Джеймс.

– Ну конечно! Ты хотя бы представляешь, насколько она не подходит ему, да и любому мужчине хорошего происхождения? – Кэролайн возмущенно воздела руки к небу.

Поскольку тетя всегда очень легко доводила себя до экстаза, Гевин научился довольно ловко успокаивать ее.

– Признаю, она немного удивила меня; но Джеймс говорит, что мисс Мельбурн хорошая, добрая. Мы должны допустить, что он знает эту девушку гораздо лучше нас. Разве у нас есть причины сомневаться в его суждении?

Вероятнее всего, красотка так воспламенила Джеймса, что он забыл о здравом смысле, но Гевин оставил эту мысль при себе.

Вместо ответа Кэролайн посмотрела на него так, будто у него вдруг выросли рога:

– Страсть ослепила его! О, это так ужасно!

По дрожанию ее плеч Гевин понял, что тетушка готова вот-вот расплакаться, и успокаивающе обнял ее.

– Не расстраивайтесь так. Возможно, все не так уж плохо.

– Все очень плохо – гораздо хуже, чем ты думаешь. Она племянница графа Уэстленда.

Этого Гевин не знал, однако сразу вспомнил, что как раз перед отъездом из Лондона слышал какие-то сплетни о какой-то девушке... Впрочем, мысль тут же ускользнула от него.

– Такое низкое происхождение. А ее поведение! – Кэролайн чуть не задохнулась от отвращения. – Эта женщина уехала из дома на два дня, сказав, что собирается сбежать с лордом Венсом, как будто он и вправду женился бы на ней. И вдруг она возвращается, так и не обвенчавшись и без всяких объяснений. Ее репутация разорвана в клочья!

Гевин поморщился. Неужели мисс Мельбурн провела два дня и две ночи наедине с мужчиной, за которым не была замужем? Ни одна наследница из хорошей семьи не посмела бы себе так себя вести. Это было совершенно невероятно, это был скандал. А самым большим, что Гевин ненавидел в своей жизни, был именно скандал.

– Представляю, какие это вызвало толки. – Он вздохнул. – Так лорд Венс, сделав ей предложение и забрав из семьи, не выполнил своего обещания?

– Лорд Венс не делал ей никакого предложения. Девушка практически без средств и с матерью-персиянкой.

Персиянка! Так вот откуда эта смуглая кожа, экзотические черты, невероятно чувственный рот...

– Гевин! – Кэролайн щелкнула пальцами, пытаясь привлечь его внимание. – Что нам делать? Джеймс не может жениться на ней. Она само воплощение позора!

Герцог потер переносицу. Кэролайн права: мисс Мельбурн – само воплощение скандала, и он не может позволить, чтобы сплетни, пусть хоть отдаленно, коснулись его семьи. Проклятие! Неужели Джеймс в угоду своему вожделению готов подвергнуть всех их испытанию отвратительными сплетнями и позором, женившись на мисс Мельбурн? Очевидно, он собирается сделать именно это, что совершенно не похоже на него.

– И что же вам о ней известно?

– Что Кира Мельбурн – изворотливая шлюха и хочет подцепить себе богатого мужа. По словам лорда Венса, она проделывала все самые непристойные и шокирующие вещи, чтобы заставить его жениться на ней. Разумеется, он не захотел обзаводиться такой бесстыдной женой.

Гевин тоже не пожелал бы иметь жену вроде Киры, но у него возникло подозрение, что он с удовольствием насладился бы ее бесстыдным поведением...

Однако мог ли лорд Венс увести девушку из семьи фальшивыми обещаниями? Гевин недостаточно хорошо знал его, чтобы судить об этом, но Венс явно отказался жениться на ней, скорее всего решив, что Кира Мельбурн не та женщина, с которой мужчина его положения должен обращаться уважительно.

– И все же лорд Венс порвал с ней чересчур легко... – Гевин пожал плечами. – Как никак она родственница графа...

Кэролайн нервно взмахнула увешанной перстнями рукой.

– Уэстленд отрекся от своего брата, когда тот женился на персиянке. Сомневаюсь, что он вообще хоть раз видел мисс Мельбурн! Без его поддержки она, смею сказать, просто очередная деревенская мышка, плетущая интриги, чтобы выгодно выйти замуж. Теперь вот она запустила свои когти в моего дорогого Джеймса! – Кэролайн шмыгнула носом, словно собиралась расплакаться.

– Не расстраивайтесь так: возможно, мы сумеем найти способ успокоить слухи о падении мисс Мельбурн.

Почтенная леди встряхнула седеющими кудрями.

– Вот уж вряд ли! В свете почти ни о чем другом и не говорят!

У Гевина все сжалось внутри – он не зря смертельно ненавидел скандалы. Много лет назад его отец принес скандал в их семью. Воспоминания об ужасных сплетнях отравили все его детство. Отвратительные слухи привели к тому, что тетя Кэролайн целый месяц не вставала с постели из-за нервного расстройства, а вся семья стала объектом насмешек и порицания.

Разумеется, Джеймс все это знал и все же решился жениться на такой девушке.

Гевин невольно вспомнил, как выглядела мисс Мельбурн. Опозоренная или нет, но это была женщина, которую каждый бы хотел заполучить в постель. Однако у любого наверняка хватило бы ума оставить такую женщину любовницей и только. А вот легковерный Джеймс наверняка решил, что обязан жениться на ней.

– Просто отвратительно, что мисс Мельбурн могла сидеть за обедом с этой своей скромной улыбкой и в самом что ни на есть пристойном наряде, когда в ней нет и намека на невинность! – Кэролайн продолжала возмущаться.

Выслушав тираду тетушки, Гевин прошагал через пышно отделанную комнату к туалетному столику и уселся на изящный позолоченный стул. Так-то оно так, и все же что-то тут не сходится.

– Если мисс Мельбурн хотела выйти за графа, почему сейчас она готова удовлетвориться Джеймсом? Он всего лишь деревенский священник, который вряд ли осыплет ее золотом. Возможно, нам будет достаточно объяснить ей это.

Кэролайн драматическим жестом прижала руки к пышной груди.

– Теперь, когда она скомпрометирована сверх всякой меры, эта красотка вынуждена выйти замуж за любого, кто согласится жениться на ней.

Гевин понимал, что тетя права. Джеймс всегда хотел помочь другим. Мальчишкой кузен помогал заботиться о больных, лечил раненых животных и плакал вместе с теми, кто страдал. Джеймс не любил мисс Мельбурн; возможно, он даже не желал ее, зато жалел ее неудачное происхождение и погибшую репутацию.

– Я разговаривала с Джеймсом, прежде чем послать за тобой. – Кэролайн пожала плечами. – Его невозможно переубедить.

Гевин ничуть не удивился. Когда дело касалось помощи нуждающейся душе, Джеймса переубеждать было бесполезно. Кузен был из тех людей, кто отдаст незнакомцу последний кусок хлеба, даже если сам будет голодать, и кто не видит ничего зазорного в том, чтобы дать отчаявшейся женщине доброе имя.

– Как я смогу жить, имея в невестках проститутку?

Гевин не знал, что ответить тете, чем утешить ее, поскольку сам не разделял непомерной страсти Джеймса к благотворительности. К тому же, несмотря на грядущую катастрофу, ему было интересно узнать правду о невесте Джеймса – для себя. Даже если он и узнает ее, для высшего общества правда не имеет значения. Будь Кира Мельбурн невинна как монашка, ее уже признали распутницей – свет согласился с этим, и значит, девушка в его глазах окончательно погибла. Тем не менее, Джеймс сделал предложение, несмотря на беды, которые это принесет его семье.

– Что нам делать, Гевин? – услышал он голос тети.

Действительно, что они могут сделать? Если свет будет говорить о мисс Мельбурн в таком духе, скандал непременно заденет маленькую семью Гевина. На судьбу его сестер это тоже повлияет. После позора, который обрушил на их семью отец почти двадцать лет назад, они просто не могут позволить навлечь на себя новые испытания. В тот первый раз тетя Кэролайн едва пережила унижение, и Гевин был полон решимости защитить ее и остальных.

– Пока вам нужно успокоиться. – Он поднялся на ноги. – А там я что-нибудь придумаю.

На следующее утро Кира вышла к завтраку очень рано, надеясь найти столовую пустой, но она ошиблась. Герцог Кропторн в одиночестве сидел во главе стола и просматривал бумаги, делая то там, то тут необходимые пометки. В левой руке он держал чашку с кофе, а у его правого локтя стояла тарелка с нетронутым омлетом. С откинутыми назад темными волосами и словно высеченным из камня профилем он выглядел необыкновенно красивым. Такой тип мужчин ей когда-то нравился – до того, как лорд Венс преподал ей урок.

Едва Кира появилась на пороге, герцог поднял глаза, и она нервно сглотнула. Разумеется, она не нравится ему, так же как и матери Джеймса; они без всяких слов ясно дали ей это понять. Миссис Хауленд она могла бы со временем переубедить, доказав, что ее невестка не является ни проституткой, ни язычницей. А вот Кропторн, похоже, был непреклонен в своих суждениях – но именно это и манило бросить ему вызов.

Тем не менее, поскольку Джеймс был очень высокого мнения о кузене, ей придется быть вежливой и ради жениха, и ради гармонии в семье.

– Доброе утро, ваша светлость. – Она улыбнулась. – Прошу прощения, если помешала вам. Я была уверена, что никого не застану здесь в столь ранний час.

– Вот как? Но я всегда встаю рано.

Задержавшись на пороге, Кира отметила про себя, что герцог не торопится пригласить ее присоединиться к нему за столом.

– Значит, вы так же, как и я, любите рано вставать, – сказала она. – Раннее утро кажется мне таким освежающим...

– Ну а я нахожу это удобным до полудня. Можно поделать много работы.

– Действительно, вы правы. – Кира смущенно умолкла. Ей раннее утро всегда казалось безмятежным и спокойным, а Кропторн считал его подходящим для работы. Что ж, возможно, но такое отношение показалось ей довольно скучным.

– Почему бы вам не присесть? – наконец, произнес герцог и начал собирать бумаги.

– Пожалуйста, не прерывайтесь из-за меня. Я с удовольствием выпью чаю в тишине. – Кира прошла мимо ряда фамильных портретов к буфету с едой.

– Так случилось, что сегодня утром я должен на несколько дней уехать в Лондон, куда меня зовут дела. А вы можете позавтракать в тишине, так, как вам нравится.

Бесцеремонный – самое вежливое слово, чтобы описать герцога, решила Кира и положила себе на тарелку лепешку. О, она предполагала, что человек его ранга привык обращаться с нижестоящими с большой долей снисходительности. И все же хотя Гевин Даггет и казался надменным, он имел влияние на мягкосердечного Джеймса и, возможно, мог даже заставить его отказаться от свадьбы. Герцог явно из тех, чье неодобрение нельзя недооценивать, если она хочет выйти за Джеймса, утихомирить скандал с лордом Венсом и найти место, которое сможет назвать домом.

– Счастливого вам пути, – сказала Кира, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно любезнее, и села за стол.

Гевин холодно поклонился и направился к выходу, но, оказавшись рядом с ее стулом, остановился.

– Мне сообщили, что вы племянница графа Уэстленда.

Чашка Киры замерла в руке. Она осторожно взглянула в сторону герцога и заметила в его глазах любопытство. Вероятно, он уже слышал и о скандале, и о ее происхождении. Его неодобрение по отношению к ней стало глубже, чем вчера; пристальный взгляд ясно показывал это. Попытка защититься от скандала не приведет ни к чему хорошему. И что она может сказать о своей смешанной крови? Кира была не больше рада этой реальности, чем он.

Персы избегали ее; англичане глазели на нее и перешептывались. Всю жизнь ей не хватало общества людей, пусть и немногих, которые принимали бы ее просто как человека.

Очевидно, что Кропторн не из их числа.

– Да, – сказала она, опуская чашку. – Но я почти не выезжала из деревни и никогда не встречалась с ним.

Кропторн задумчиво кивнул, как будто осмысливая ее слова. Вероятно, ему также известно, что несколько лет назад ее отец был изгнан из семьи, но если он предпочел изображать вежливое неведение, она поддержит его игру.

Темные глаза герцога блуждали по лицу Киры, как будто выискивая все новые доказательства ее персидской крови.

– Жаль. Я считаю его в высшей степени достойным джентльменом.

Конечно, герцог не может не восхищаться человеком, который судит о женщине по ее происхождению, подумала Кира. Он и сам сейчас делает именно это. Но неужели он действительно думает, что она невосприимчива к взглядам, любопытным и распутным одновременно? Кира знала, что люди перешептываются, когда она входит в комнату, и в глубине души не могла побороть смущение. Ей отчаянно хотелось, чтобы на нее смотрели, как на любую другую женщину и добропорядочную прихожанку. Увы, из-за одной только внешности она всегда будет не такой, как все. Четыре года детства, проведенные в Персии, оставили слишком глубокий след в ее душе. Как ни старалась Кира забыть те бурные времена, огненное солнце, пылающее над Каспийским морем, и растущие повсюду дикие тюльпаны, они все время жгли ее разум. Она вспоминала, как бегала за пищухами – зверьками с маленькими пушистыми хвостами, как искала крошечных крабов, живущих в холодных заводях. Англия была подлинным садом зеленой красоты, но воспоминание о суровом великолепии Загросских гор, возвышающихся над распростертой внизу бескрайней пустыней, никогда не покидало ее. Кира по-прежнему любила свою мать, и отрицание персидской крови было бы равносильно отказу от нее.

Выйти замуж за Джеймса и стать частью его маленького деревенского прихода, как понимала Кира, – это теперь единственная возможность для нее зажить нормальной жизнью. Если даже ей придется сразиться с Кропторном, чтобы добиться своего, она готова.

– Но признаюсь, больше всего я хочу после свадьбы зажить тихой жизнью в Танбридж-Уэллсе с мистером Хаулендом. Я не предполагаю поездку в Лондон в обозримом будущем. – Кира невольно вздохнула.

Брак и маленький деревенский приход, которым будет руководить Джеймс, дети и тихая сельская жизнь – это все, что ей нужно. Надежное противоядие от скандала. Бальзам, который поможет ей, в конце концов, найти свое место в обществе.

– Семья очень важна – ее с полным правом можно назвать краеугольным камнем нашего общества. Чего бы я не сделал, лишь бы увидеть своих родных счастливыми и благополучными.

В тоне герцога Кира уловила предупреждение. А вдруг он попытается расстроить ее свадьбу? Нет, он не посмеет!

Слова возмущения рвались с ее языка, но она сдержала их.

– Можете быть уверены, я всегда буду ставить комфорт и благополучие вашего кузена выше всего остального.

Герцог молчал, делая вид, что стряхивает пылинку с рукава своего бутылочно-зеленого сюртука. Когда он снова посмотрел на нее, Кира увидела плохо скрываемое раздражение в суровом взгляде его темно-карих глаз.

– Ваши намерения достойны восхищения, – произнес он, хотя явно не находил в ее словах ничего восхитительного. – Но при этом вы не должны совершенно отвернуться от своего дяди.

Очевидно, Гевин хотел, чтобы она возразила, испытала неловкость от его совета; но Кира не собиралась доставить его светлости такое удовольствие. Вместо этого она улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой.

– Знаете, я обдумаю ваши мудрые слова. Очень мило с вашей стороны интересоваться моими родственниками. Ну а у вас есть две сестры, не так ли?

Как она и ожидала, лицо герцога стало непроницаемым, как будто ставни закрыли наглухо перед надвигающейся бурей.

– Да.

– Когда мы познакомимся? Скоро они станут частью моей новой семьи, и я жду не дождусь встречи с ними, – подавляя улыбку, произнесла Кира.

Удивление на его лице было так забавно! Очевидно, герцог не ожидал, что над ним возьмет верх падшая простолюдинка.

Лицо Гевина снова стало бесстрастным.

– В настоящее время мои сестры в Лондоне готовятся к предстоящему сезону и не скоро вернутся в деревню. Желаю вам удачного дня.

С этими словами герцог удалился. Кире хотелось одновременно плакать и смеяться. Она была рада, что одержала верх над этим самодовольным типом, но боялась, что их битва еще не закончена. Он не одобрял ее, и она подозревала, что смешанная кровь еще доставит ей немало хлопот.

Все же Кира надеялась, что дела надолго задержат герцога в Лондоне, и они с Джеймсом успеют тихо обвенчаться. Тогда Кропторн может хоть повеситься на своем самомнении, ей уже будет все равно.