Через час Сидни знала наверняка, что Кейден следовал за ней: когда она нырнула в маленький ювелирный магазинчик, минуту спустя он заглянул в окно. Ни на мгновение она не поверила в то, что он разглядывал витрину, чтобы прикупить пару миленьких сережек или пирсинг для пупка.

Честно говоря, его намерения были не ясны. Почему после исповеди об увлечениях одинокий, полный жизни мужчина отказался от секса, который ему так откровенно предлагали? Только если он пытался ее обмануть. Его тайная слежка за ней лишь укрепила подозрение. Единственное, чем он интересовался в работе с ней, — историей о магической войне. Сидни подозревала, что он хотел украсть ее.

После того, как она отказалась взять его с собой на встречу с источником, он появился на ее пороге и вдруг изобразил романтический интерес. Кейден считал, что она была настолько глупой? Она спровоцировала его солгать за обедом, пригласив в свою постель, полагая, что сможет определить, вешает ли он ей лапшу на уши или искренне заинтересован в ней. Сама Сидни надеялась на последнее. Хотя он был лживым мудаком, он был очень сексуальным мудаком.

Его неуверенный отказ стал его проигрышем. Кейден врал о своем нежелании причинить ей боль. Ладно, может быть, немного. Но она должна была перестать идти на поводу у своих эмоций и подумать. Он стремился вытянуть из нее информацию, в конце концов.

Только через ее труп.

Она собиралась — Слава Богу, одна, — встретиться с пострадавшей ведьмой, выслушать еще этих грустных историй, которые разрывали ей сердце, и собрать больше информации для статьи. Сидни отодвинула подальше мысли о своем великолепном, но лживом фотографе.

Снова выйдя на улицу, Сидни прошла полквартала. Надо отдать Кейдену должное; она не видела его за спиной, но чувствовала. Завернув за угол, девушка увидела его, старательно изображающего интерес к мерзнущему на ноябрьском холоде продавцу. Он не смотрел в ее сторону, но она ощущала его внимание.

Сидни равнодушно пошла в южном направлении, кутаясь в воротник пальто, пока не нашла подходящее место. Как только Кейден увидел ее, она перешла дорогу, уворачиваясь от машин, и вошла в переполненный прокуренный паб. Она села на стул в глубине зала, подальше от бармена. Десяток секунд спустя с порывом сильного ветра туда влетел Кейден. Сидни схватила меню и сделала вид, что читает.

Он прошелся взглядом по передней части паба, по-видимому, не замечая ее. Наконец он сел за пустующий стол в углу, взял меню и посмотрел прямо на девушку поверх страниц. Сидни устроила целое шоу, смотря на часы и проверяя свой мобильный, ёрзая и извиваясь на стуле.

Наконец к его столу подошла официантка. Сидни не волновало, что он заказал. Это был ее шанс. Она встала и демонстративно направилась в туалет. Хотелось бы видеть выражение лица Кейдена, когда он поймет, что оттуда она не вернется. Когда за ней закрылась дверь в уборную, мысль об этом заставила ее улыбнуться.

Она исчезла. Как он догадался, через окно в туалете. Прекрасно. Он недооценил ее ум и решительность. В очередной раз.

Накатило чувство разочарования, и Кейден провел рукой по волосам. Как, черт возьми, он сможет найти ее информатора, если она ему не доверяет? Хотя он также беспокоился и о Сидни. Неужели девушка не понимала, что потенциально находится в опасности?

Зазвонил телефон. Взгляд на экран заставил его не слишком нежно выругаться.

— Что? — прорычал он.

— Твое чудесное настроение означает, что дела идут не так хорошо, как нужно, я правильно понял? — протянул Брэм.

— Не совсем. Девушка слишком умна и знает, что то, что я говорю, полная чушь.

— Ты просто недостаточно обаятелен.

Кейден заскрипел зубами.

— Жульничать не в моем стиле.

— Это значит быть обаятельным. Я тебе нужен, чтобы показать, как это делается?

Хотя Брэм и был связан Клятвой, мысль о нем рядом с Сидни заставляла Кейдена чувствовать себя убийственно некомфортно.

— Такое же обаяние ты демонстрировал своей недавно потерянной паре?

— Не впутывай сюда мою пару, — прорычал Брэм.

Услуга за услугу.

Как только эти слова вспыхнули в голове Кейдена, он судорожно втянул воздух. Проклятье, он должен перестать думать о Сидни в таком ключе. Он не хотел магическую пару. И теперь должен был отвлечь Брэма.

— Тогда и ты оставь Сидни в покое.

— Ты испытываешь порыв магически позвать свою репортершу?

Каждый раз, когда она находилась близко, у него подскакивала температура. Она была его лихорадкой, и он опасался, что если поцелует ее, то ляпнет слова, которые навсегда свяжут их. Не очень хорошо.

Ее предложение за ланчем заставило кровь кипеть. Искреннее «да» повисло на кончике языка. Да, он хотел видеть ее обнаженной. Да, он хотел попробовать каждый дюйм ее светлой кожи, исследуя сладкое тело. Да, он хотел познать ее интеллект и дерзость. Да, он хотел быть тем единственным, кто будет защищать ее. Но потакать своим желаниям означало приблизить катастрофу.

— Мы можем сосредоточиться на нашей задаче? — Кейден не стал скрывать свое раздражение. — Она знает, что я едва ли сказал хоть слово правды при нашей встрече. Она собиралась увидеться со своим информатором во второй половине дня и, зная, что я иду за ней, ускользнула. Теперь Сидни размышляет о статье про Дневник Апокалипсиса. Что, думаешь, может произойти, если она ее напишет?

Брэм выругался.

— Она получит очень неприятное знакомство с магией в стиле Матиаса.

— Именно. — Кейден сжал телефон, об этом было даже страшно подумать. Он будет защищать Сидни любой ценой, сделает все возможное, чтобы не дать этой истории прогреметь. Для ее же безопасности. Насколько бы его ни бесило обращаться за помощью к Брэму, он должен сделать это.

— Ты должен вмешаться, — продолжил он. — Я раскрыт. Сидни знает, что я заинтересован историей о магической битве и что мое соблазнение было ненастоящим.

— Я не могу, — Брэм разочарованно вздохнул. — Новое нападение сегодня ночью. Почти все мертвы, две женщины пропали. Одна прошла переход только на прошлой неделе. Сплетни и паника по поводу возвращения Матиаса распространяются по всему магическому миру. Совет Старейшин заткнулся, как обычно. Они хотят, чтобы я пресек слухи. Я пытаюсь быть голосом разума, но они не желают слушать логические доводы. Мы с Герцогом посетили дома членов высших кругов, которые, вероятнее всего, будут атакованы, и призвали быть осторожнее, но… это неприятно — вынужденно лгать. Я не смею надолго оставить совет, чтобы не дать им действовать по их усмотрению. Я настаиваю на том, чтобы открыть правду магическому миру, но мне недостает голосов союзников. Маррок же готовит нас к войне, которая, как мы знаем, уже близко. Если я пошлю тебе в помощь Айса, он просто размажет их газетное агентство по стенке. Кроме того, магия — не панацея. Я не могу взмахнуть палочкой и заставить Сидни забыть о книге и ее идеях.

Брэм нарисовал мрачную картину, и Кейдену почти стало жаль ублюдка. Что, черт возьми, хорошего было в магии? О, правильно, ничего. У него достаточно доказательств, чтобы не впускать ее в свою жизнь. Кейден с силой начал разминать напряженные мышцы шеи. Проклятое покалывание вернулось. Он был измотан, но его тело жаждало секса. В пабе находилось множество красоток, некоторые из них смотрели в его сторону. Но взгляд на юг показал, что его члену не нужна была ни одна из них. Он был зациклен на Сидни. Мужчина вздохнул.

— Ты должен это исправить, — сказал Брэм. — Однако тебе следует стать ближе к Сидни. Убеди ее, что это необходимо. Уведи у нее этот чертов дневник. Останови все это. Про Дневник Судного Дня не должно быть напечатано ни слова.

Кейден снова вздохнул. Как, мать вашу, он сможет все это сделать?

— Я поговорю с ней вечером, — ответил он Брэму. — Я дождусь, когда она вернется домой. А пока что я ненадолго навещу своего брата.

— Я не могу отправить кого-то из воинов забрать тебя, но я отправлю сестру.

— Компания Сабэль всегда приятна.

Брэм фыркнул.

— Говоришь как тот, кому не приходится жить с этой дерзкой девчонкой.

Они закончили разговор, и Кейден принялся ждать. Конечно же, Сабэль вошла в паб уже через несколько мгновений. Каждый мужчина обернулся при ее появлении. Один человек даже поднялся, глядя на нее, будто находясь в трансе. Она махнула рукой, и он побрел обратно к своему стулу, путаясь в ногах.

— Ты получаешь такую мужскую реакцию везде, где бы ни появилась?

Она пожала плечами.

— Это играет кровь моей бабушки-сирены, это не я. Я могла бы быть самой уродливой ведьмой, но они все равно поступали бы так и не иначе.

Но она не была уродливой. Очень далеко от этого определения. Сабэль была потрясающей. Войны начинались из-за лиц, вполовину менее прекрасных, чем ее. Фотомодели пошли бы на убийство за такое тело, как у девушки. Первый раз увидев ее посреди своей гостиной в Техасе, рассказывающей о том, что его брат страдает, Кейден пытался сосредоточиться на ее словах, а не на потрясении от ее безупречной красоты.

Но он быстро понял, что она была не только «привлекательным личиком». Она действительно нравилась ему. Но он ее не хотел.

— Если Брэм не передал тебе сообщение, то спасибо, что помогаешь Лукану.

— Я знаю его всю свою жизнь, Кейден. Он мой близкий друг. Я не позволю ему так бессмысленно умереть.

Смело.

— Все остальные претендентки, которых мы к нему посылали, в ужасе от него. — Она вздрогнула.

— Я верю, что в глубине души он узнает меня, прежде чем сумеет нанести серьезный вред.

— Сабэль, он не узнает даже себя.

Кивнув, она продолжила.

— Да, хорошо… все не так, как я хотела. Энергии от моего страха просто недостаточно. Он расходует ее на свое бешенство и выкрикивает имя Анки. Ему нужно больше.

— Что это значит?

— С предыдущими он рычал, что чувствует запах другого мужчины, затем пытался атаковать их. Я думаю, что знаю решение. Ты всегда можешь понаблюдать.

Что-то в тоне ведьмы заставило его остановиться.

— Может, нам следует это обсудить.

Сабэль покачала головой, золотистые локоны всколыхнулись волной вокруг тонких рук.

— Мне нужно сделать это по-своему.

— Я не хочу, чтобы ты рисковала своей безопасностью.

Она похлопала его по руке.

— Я в порядке. Почему бы нам не выйти отсюда и не зайти за здание? Мы не должны привлекать внимание, когда телепортируемся.

Кейден понял, что она хотела сменить тему разговора, и поднялся. Он кивнул, и они вышли, окунаясь в ветреную вечернюю прохладу.

Как только они это сделали, Сабэль увела их подальше от людей и света, взяла за руку — и пуф! В одну минуту он стоял в темном переулке, а уже в другую находился в черной, выворачивающей желудок наизнанку пустоте. Чертова магия! Затем они оказались в холле Брэма. И колдун собственной персоной их там ждал.

— Рад тебя видеть. Я уже было собирался начать волноваться, — он осмотрел свою сестру, чтобы успокоить себя тем, что ничего страшного с ней не произошло.

Она вздохнула.

— Мне восемьдесят четыре, а не четыре. Я вполне способна найти человека и доставить его сюда.

— Но вовсе необязательно без неприятностей.

Сабэль закатила глаза.

— Если ты меня извинишь, у меня есть более важные дела. — Она похлопала Кейдена по плечу. — Развлечешь его? Я устала.

С этим прощальным словесным броском она исчезла.

Брэм окинул его печальным взглядом.

— Я обменяю твоего брата в трауре по своей паре на непослушную сестру.

Кейден чуть не рассмеялся.

— Спасибо, но нет. Если честно, мне не нужны такие проблемы.

— Знаю.

— Ты выглядишь измученным, — Кейден знал, что не должен спрашивать, чтобы не погрязнуть еще глубже в этой магической мути. Но как бы он ни противился тактике Брэма, все же волшебник принял его брата, предложил свой дом, свою помощь и, в настоящее время, свою сестру. — Есть успехи по розыску твоей пары?

Брэм вздрогнул, и вокруг его глаз и рта показалась тень усталости.

— Нет, как если бы она совсем исчезла. Я не чувствую… ничего, кроме ее отсутствия.

— Но она не разорвала ваши узы? — последнее, что им нужно, так это Брэм, дошедший до состояния Лукана. Повторять состояние брата казалось неприемлемым.

— Нет, спасибо Господу. Она все еще моя, но все попытки отследить ее ведут в никуда.

Странно, но в этом была магия, трудная, непонятная и, к сожалению, загадочная.

— Ты знаешь о ней хоть что-нибудь? Где она живет, номер ее телефона, имена родственников?

— Насколько я могу судить, все, что она рассказывала мне, ложь, — он провел рукой по напряженному лицу. — Я собираюсь позвонить одной из этих чертовых ведьм, чтобы получить энергию. Пара, конечно, эффективнее; я не хочу никакую другую женщину, кроме нее. Как-нибудь… — Брэм прервался, покачав головой, — не важно. Я поработаю над этим. Иди к своему брату.

— Если я еще не говорил, то спасибо, — выдавил Кейден. Ему не нравилось быть обязанным Брэму, но слова должны были быть сказанными.

— Не стоит. Лукан для меня семья, как и Анка. И я очень надеюсь, что мы сумеем сделать так, что они снова будут вместе.

Начиная беспокоиться, что это уже невозможно, Кейден повернулся к большой лестнице слева от него. Тяжело поднимаясь, он поплелся наверх, страх прорезался, когда он дошел до конца коридора и комнаты, где сейчас лежал Лукан.

Боже, он предпочел бы быть где угодно, но только не здесь. Сделав глубокий вдох, он потянулся к дверной ручке, гадая, как его жизнь так быстро стала адским кошмаром. На кого сейчас будет похож брат?

Кейден открыл дверь. Внутри были задернуты шторы, закрывая слабый сумеречный свет. В затемненной комнате пахло потом, яростью и отчаянием. Лукан пах всеми этими запахами. Он, как наглядный пример магического проклятия, выглядел ужасно.

Кейден задержался в проеме, опершись плечом на дверной косяк. Хотя их братские узы требовали, чтобы он заботился о Лукане, мужчина не хотел входить. Еще будучи мальчиком, он беспомощно наблюдал, как умирает Вестин. Смеющийся малыш — в один момент, труп — в следующий. Удар в сердце. Возможность снова переживать смерть братьев или сестер повергала его в ужас.

Со стороны кровати донеслось рычание, и Кейден осторожно вошел в темную комнату. Там замер прикованный Лукан, обнаженный, за исключением пары белых боксеров. Кейден в ужасе смотрел на бледное лицо брата и его впалые щеки. За последние дни его состояние ухудшилось. Переборов ужас, Кейден пообещал себе, что когда снова увидит Сидни, он сосредоточится только на своем задании. Он должен найти Анку и снова сделать Лукана цельным.

Справа открылась еще одна дверь, и Сабэль вышла из ванной, окутанная влажным душистым облаком. Она была одета в простой белый халат, капли воды стекали с ее влажных собранных в пучок волос на золотистую кожу. С королевским достоинством она подошла к стулу у кровати. Когда Сабэль увидела, как Кейден смотрит на Лукана, ее лицо выражало сожаление.

— Это не всегда так.

Ее шепот лезвием полоснул его по груди. Она хотела его утешить. Вместо этого он только еще больше разозлился.

— Кейден, — снова попыталась начать Сабэль, — я верю, что его связь с Анкой истинна и глубока. Он болен сейчас, но свыше сотни лет делил радость с женщиной, которую любит. Любой из нас был бы счастлив стать хоть вполовину таким удачливым.

— Стать животным? Ты бы чувствовала себя везунчиком, пережив такое?

— На женщин траур от разрыва влияет по-другому, поэтому я не могу сказать наверняка. Мужчины проходят период интенсивного… приспособления. Ведьма, оставшаяся одна, вынуждена искать другого волшебника для комфорта, защиты и получения энергии. Она не помнит свою бывшую пару, но испытывает чувство утраты, тоскует. Только не в этом случае.

Сабэль имела в виду своего брата.

Это означало, что Анка могла быть где угодно, ее память о Лукане полностью пропала, и она спала сейчас с кем-то другим. Если траур по потере пары не добьет Лукана, то это сделает подобная новость.

Сабэль нежно дотронулась до его плеча.

— Я знаю, тебе это неприятно…

— Ужасающе, — поправил Кейден. — Он… он сумасшедший и тебе в тягость. Станет ли он когда-нибудь снова самим собой?

Она с сожалением поджала губы, ее глаза затуманились.

— Его траур тяжел. Мы пытаемся. Честно. Я…

— Пожалуйста, не думай, что я обвиняю тебя, — произнес он мягко. — Вы с братом виноваты меньше всего. Я… растерян. Ему становится все хуже.

— Он не придет в норму, пока не получит энергию.

Кейден сделал пару шагов.

— Я чувствую себя беспомощным. Я знаю, что ничего не могу сделать, кроме как найти Анку. Без нее есть ли другой исход, кроме смерти?

— Живи одним днем. Мы пытаемся. Все мы. Не стоит сбрасывать Лукана со счетов. Он силен. Не редкость, что траур для волшебника заканчивается внезапно. Завтра он может очнуться в идеальном состоянии.

Или подобное состояние убьет его. Кейден фыркнул.

— Магия никогда не может быть настолько доброй.

— Тогда откажись от него. — Она взмахнула руками. — Но я не стану. Лукан наш друг. Его смерть добьет моего брата.

Она не стала ждать ответа, а подошла к кровати, протянув руки к лодыжкам Лукана. Затем ведьма переместилась к изголовью кровати, промурлыкав несколько слов, и провела пальцами по каждой из рук Лукана.

Вдруг цепи, сковывающие его, немного ослабли, что позволило ему совершать ограниченные движения.

Лукан взметнулся с ревом, сверкая диким взглядом. Белки исчезли, зрачки стали лишь точками в бурном синем море.

— Боже правый, что ты делаешь? — Кейден бросился вперед, чтобы снова затянуть путы Лукана.

Сабэль остановила его взмахом руки.

— Я подготавливаю его.

Кейден желал, чтобы не произошло того, чего он так боялся.

— Лукан может тебя убить. Он чуть не сделал это с другими только потому, что они не были Анкой.

— С теми заменами он чувствовал запахи других мужчин. Он полагал, что они были врагами, пришедшими убить его. Поэтому он атаковал. Я применяю новую тактику. Я вымылась мылом и шампунем Анки.

— Но настолько ослаблять цепи… разве это не опасно?

— Когда другие становились дикими, они имели потребность в доминировании, как считает моя тетя Милли. В таком состоянии Лукану нужно, чтобы любая женщина в кровати была под ним. Кроме того, я надеюсь, что, имея некоторую свободу действий, он поймет, что на него не нападают, и я позволю ему меня взять. Он получит больше энергии, если сделает это.

Кейден сглотнул.

— И ты просто позволишь ему…

Она посмотрела на Кейдена через плечо.

— Мое тело — не такая уж большая жертва, чтобы спасти жизнь близкого друга. Если я способна облегчить его траур, почему бы мне ему не помочь?

Ее самоотверженные слова словно ударили Кейдена в живот. Эта чудесная женщина рисковала собой. Он обожал ее, беспокоился за нее, все эти чувства обрушились на него разом.

— Брэм знает, что ты собираешься сделать?

Она покачала головой.

— Он бы помешал.

Кейден покачал головой. Глупая, смелая, удивительная женщина.

— Что, если Лукан на тебя нападет?

Она грустно улыбнулась.

— Ты же здесь.

Он еле сдержал возглас, что не хочет в этом участвовать, но мужество Сабэль заставляло его чувствовать себя трусом. Лукану необходимо пройти этот путь, чтобы остаться в живых, и ведьма рискует своим телом и жизнью, чтобы вылечить его. Хотя это не представляло для него никакой опасности, Кейден не хотел наблюдать, как его брат будет получать энергию от Сабэль. Он вообще был против того, что сейчас происходило здесь. Это смущало.

— Отойди в самый дальний угол комнаты. Если он унюхает тебя… — Она вздрогнула.

Неизвестно, что сделает Лукан, но это точно не будет чем-то хорошим. До смешного благодарный этой небольшой передышке, Кейден запер дверь, наблюдая за братом и ожидая.

Сабэль кивнула, затем сбросила халат. Больше на ней ничего не было.

У него отвисла челюсть. Ведьма обладала не только красивым лицом; у нее были чувственные изящные изгибы, длинные ноги, пышные бедра, узкая талия с плоским животом. Ее грудь… это нечто нереальное из сексуальных фантазий.

Тем не менее, у Кейдена не было желания прикоснуться к ней. Он просто не мог, когда испытывал такой страх за нее. И такие сильные чувства к Сидни.

Откинув халат подальше, Сабэль легла на краешек кровати рядом с Луканом.

Он тут же набросился на нее, его глаза были широко открыты, взгляд неистов. Он обнюхал ее, зарычал и подмял ее под себя, подавляя.

— Сабэль? — позвал Кейден и бросился к ней.

— Я в порядке, — заверила она, — отойди.

Кейдену едва удалось поступить в соответствии с инструкцией.

— Женщина, — промурлыкал Лукан, уткнувшись лицом в ее шею. Его рот поглощал ее кожу, он шумно дышал, водил носом по всему ее телу. Он использовал ослабленные цепи, чтобы подтянуться, и разместился между ее ногами. — Анка?

Когда Лукан тяжело задышал у ее шеи, девушка вздрогнула. Ее глаза закрылись. Кейден подскочил и с трудом подавил желание броситься на помощь. Он вцепился в дверной косяк, пальцами сжав древесину. Наблюдать, как его брат доминирует над ней, было отталкивающе отвратительно. Если раньше Кейден был против магического соединения, то этот кошмар только подтвердил его опасения.

Сабэль обняла его и поощрительно произнесла:

— Вот так. Больше.

Лукан не ответил; он не слышал. Поэтому она попыталась донести свои намерения до него, поглаживая плечи и запустив пальцы в волосы. Одна ее ладонь заскользила по спине Лукана, тело девушки выгнулось навстречу. Такая настойчивость еще больше пробудила внутреннего зверя Лукана, его руки начали исследовать ее тело. Он попытался завладеть губами Сабэль, но она уклонилась, подставив шею. Наконец Лукан сдался и набросился на ее грудь, упиваясь ею.

Кейден вздрогнул, борясь с инстинктом защитить Сабэль, пока Лукан прижимал ее все сильнее для своего удовольствия.

— Анка, — выдохнул он, сжимая в кулак ее мокрые волосы. — Моя Анка!

Лукан тесно прижался к Сабэль, толкаясь своими бедрами в ее. Кейден отпрянул, но он не мог отвернуться ради безопасности Сабэль. Ради Лукана он хотел, чтобы этот способ работал, но сцена того, как его брат жестко берет девушку, причиняла боль.

— Остановись, — потребовал он. — Ты не должна этого делать.

Сабэль открыла глаза и повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я сделаю это, но если ты не можешь остаться, я пойму.

Предложение было заманчивым, но…

— Кто тебя подстрахует?

— Он прикован. Иди. Все в порядке.

— Я не оставлю тебя здесь одну. Никто из нас не знает, на что он способен.

Выражение ее лица было ничего не значащим, когда она сняла боксеры с Лукана.

С животным рычанием Лукан накрыл ее собой, его тело было гораздо больше девичьего, оно словно поглотило ведьму. Загремев цепями, он набросился на ее рот, намереваясь соединить их губы. И снова она увернулась от него.

— Дайся мне! — взревел Лукан.

Кейден снова бросился к кровати, но взгляд Сабэль остановил его. Его пальцы, все еще сжимающие дверную раму, казалось, онемели. Ведьма была решительной, и его брат нуждался в ней. Но, о, Боже… этот способ был ужасным, болезненным. Он мог только в мыслях представить, что переживала Сабэль.

Когда Лукан не смог поцеловать ее, он стал еще беспокойнее, руками обхватив ее щеки. Сабэль сжала губы.

На ее лице отразилась паника.

Разочарование и страх грызли Кейдена.

— Поцелуй сделает его более диким?

Сабэль посмотрела через плечо Лукана, снова уклоняясь.

— Если он попробует меня, то поймет, что я не Анка.

Ну, конечно. Каждый волшебник инстинктивно узнавал свою супругу по вкусу. Их поцелуи, их слезы, их соки — все, что он ни попробует, будет вкусом его пары. Лукан бы ощутил это, или, вернее, его отсутствие, в Сабэль.

Она отвлекала его, выгибаясь под ним, потираясь о него бедрами. Лукан колебался. Он издал звериный вой и проник в ее тело.

Поморщившись, она вскрикнула.

Вот и все. Кейден не мог стоять рядом и ничего не делать. Он бросился вперед.

— Вернись назад! — крикнула Сабэль. — Если он почувствует тебя, то подумает, что мы нападаем на него, и попытается меня убить.

Позиция Сабэль под Луканом делала ее уязвимой, он мог бы убить ее на месте.

Проглотив желчь и свою гордость, Кейден отступил.

— Освободись от него, и я помогу затянуть цепи.

Лукан уткнулся носом в изгиб ее плеча, взял за бедра, приготовившись начать грубые толчки. Но он остановился. Сабэль погладила его по спине и снова приглашающе выгнулась. Лукан без предупреждения жестко двинул бедрами, проникая глубже. Он врезался в нее, как отбойный молоток в асфальт, двигаясь без остановки.

Сабэль вскрикнула от его натиска.

— Пожалуйста, позволь мне его остановить.

Кейден бы попросил и еще, если бы был уверен, что Сабэль его слышит.

— Нет.

Кейден прикрыл глаза, но заставил себя снова смотреть. Он был готов подстраховать Сабэль, независимо от того, насколько некрасиво это было, насколько отвратительным деструктивные силы магии делали его; он должен был наблюдать.

В этот момент Лукан усилил напор. Схватив ее за подбородок, он с силой накрыл ее губы своими. Уже через мгновение он поднял голову, издал могучий рев, обхватил руками шею Сабэль и начал ее душить.

Кейден моментально бросился к ним. Мышцы на руках Лукана напряглись от ярости, с которой он пытался выдавить жизнь из ведьмы. Она молотила ногами по матрасу, затем подняла руки, явно пытаясь вызвать магию. Им не нужно усугублять одну трагедию другой. Должен быть другой способ помочь его брату. Он усилит свои попытки с Сидни — что угодно, только не это.

Издав боевой клич, Кейден обернул руку вокруг шеи брата и оперся коленями о матрас. Дернув Лукана, он потянул его прочь от Сабэль. Та судорожно вздохнула, и он услышал, как она пытается восстановить дыхание. Но облегчение не продлилось долго; Лукан вырвался, повернулся к нему, сверкая диким взглядом сумасшедшего, и атаковал.

В ярости его брат был равен силой десяти мужчинам, и Кейден знал, что как только тот схватит его за горло и прижмет к кровати, несмотря на отличные тренировки, ему не придется долго бороться за свою жизнь. Он толкнул Лукана в грудь, силясь освободиться из захвата. Но Лукан держал его жестко, почти раздробив трахею, пресекая попадание кислорода. Он начал ловить ртом воздух. Хотя Кейден не хотел умирать, он молился, чтобы Сабэль отправилась за помощью, а не бросилась снова в водоворот опасности.

Внезапно Лукан стал вялым и рухнул на Кейдена мертвым грузом. Тот оттолкнул брата от себя, потом осмотрелся, ища Сабэль, которая как раз завязывала пояс халата вокруг талии; ее взгляд выражал нечто среднее между смущением и сокрушенностью.

— Мне очень жаль, — пробормотала она, готовая заплакать.

Кейден отодвинул брата подальше, встал и неловко обнял ее.

— Из-за неудачи? Откуда ты могла знать?

— Нет, из-за наивности. Я не верила, что он на самом деле сможет причинить боль любимому человеку. — Она опустила взгляд, закусила губу. — Он бы убил нас обоих, если бы мы не работали сообща.

— Как ты его остановила?

— Заклинанием. Твоего вмешательства для меня было достаточно, чтобы освободить руки и сбросить его. Лукан не просто спит, он без сознания. Я надеюсь, что в панике мое заклинание не ударило его слишком сильно. — Она вздрогнула.

Другой пример магии с потенциально неприятными последствиями.

— Ты сделала то, что было нужно, чтобы спасти нас обоих.

— Этого бы не произошло, если бы я не ослабила его цепи и удержала от поцелуя. Я…

Сабэль зарыдала. Кейден нежно обнял ее и дал выплакаться. Он не хотел магии в своей жизни, не желал быть здесь, но, по крайней мере, хоть это он мог сделать, чтобы помочь женщине, которая осмелилась встать лицом к опасности, чтобы спасти Лукана.

Кейден сжал ее крепче, давая клятву, что никогда не заведет магическую пару, чтобы вот так оплакивать ее, никогда не заставит других пройти через эти пытки. Он хотел спросить, что они будут делать дальше, чтобы позаботиться о Лукане, но сейчас было не время. Бремя на его плечах росло. Кейден должен был найти Анку, а не полагаться на жертвы Сабэль.

— Больше никогда. — Он поднял ее лицо и аккуратно вытер слезы. Его пронзило чувство вины. Он должен был сказать это с самого начала. — Никогда. Мы найдем другой способ.

— Это единственная возможность сохранить ему жизнь.

— Не правда. Ты выбрала лучшую, но…

— Что здесь происходит?!

Взгляд Кейдена молнией метнулся к двери на звуки рычащего голоса. Айс с хмурым выражением лица заполнил собой дверной проем — это говорило о том, что он еще не решил, предложить ли помощь или оторвать Кейдену голову. Огромный воин прошел в комнату, взгляд его зеленых глаз сфокусировался на Сабэль и в мгновение стал еще более яростным. Он выглядел как человек, который сначала оторвет от тебя кусок мяса и только потом начнет задавать вопросы. От него исходили флюиды собственника, которые Кейден не мог не уловить. Кейден отошел от Сабэль. Нет необходимости усугублять проблемы.

— Что, мать вашу, это значит? — если терпение и вежливость были добродетелями, то Айс ни на йоту ими не обладал.

Сабэль подняла голову.

— Я ухаживала за Луканом.

Айс посмотрел на Лукана, затем на Сабэль и ее спутанные волосы, короткий подол халата и следы пальцев на шее. На лице воина отразился гнев, когда тот повернулся к Кейдену.

— Твой мерзавец брат сделал это с ней? А ты стоял и смотрел, как извращенный ублюдок, пока он причинял ей боль?

Прежде чем Кейден смог сформулировать объяснение, Айс отвесил ему удар справа, затем последовал мощный тычок в живот. Кейдена чуть не стошнило. Он мог бороться с воином врукопашную и, будучи подготовленным лучше, мог победить. Но он остался на месте. Зачем оправдывать свои действия?

— Ты надеялся поиметь ее следующим? Я вырву тебе трахею собственными руками. Ни ты, ни твой брат не тронете ее снова.

— Айс, прекрати! — потребовала Сабэль.

К большому удивлению Кейдена, большой воин опустил кулаки по швам, несмотря на то, что выглядел так, словно готов стереть в порошок любого, кто посмеет коснуться Сабэль.

— Это был мой выбор — услужить Лукану и попросить Кейдена остаться.

Сжав челюсти, Айс выругался.

— Он навредил тебе. Я не одобряю такого.

— Я не нуждаюсь в твоем одобрении. Лукан сейчас не в себе, и он мой друг. — Она обернулась к Кейдену, который потирал живот. — Пойдем. Мне нужно собраться и хорошенько вымыться перед тем, как я увижу своего брата.

Она сглотнула и впервые выглядела по-настоящему нервной.

Кейден схватил ее за руку.

— Я не смогу сполна отблагодарить тебя за твои усилия. От имени моего брата я прошу прощения за… Я поговорю с Брэмом…

Айс протиснулся между ними и оттолкнул Кейдена.

— Не смей прикасаться к ней.

Чтобы не искушать судьбу, Кейден отошел.

Сабэль вздохнула.

— Я поговорю с братом. Скажите ему, что я скоро спущусь.

Со вздохом Кейден отправился прочь. В дверном проеме он обернулся и увидел, что Сабэль послала Айсу огненный взгляд. Никто не сказал ни слова, но у него было чувство, что мужчина-собственник вот-вот получит нагоняй.

Предположения Кейдена? Сабэль хотела быть подальше от Айса. Еще? Айс не собирался позволить этому случиться.

***

Далеко за полночь Сидни закончила свое интервью и добралась домой, полностью истощенная физически. Эмоционально она была сильно взволнована. Так много пищи для размышлений. Эта бедная женщина помнила так мало о своей взрослой жизни, что Сидни могла только вообразить, насколько ужасающими были ее пытки. Несмотря на то, что она была жертвой, называющая себя ведьмой знала, что она оставила родных. Женщина рыдала от эмоциональной раны в своем сердце, от чувства вины и неполноценности. К такой душевной боли невозможно было остаться равнодушной. Это заставляло Сидни ставить под сомнение все происходящее в ее жизни. Она отодвинула мужчин и новые знакомства на задний план, чтобы сосредоточиться на своей карьере. Но порой, как сегодня, она чувствовала себя очень одинокой. Ее тело и сердце изнывали. И сейчас, сидя в своей темной гостиной, она понимала, что ни один мужчина не способен заполнить пустоту внутри нее. Только Кейден.

Почему? Она едва его знала. Каких-то нескольких дней оказалось недостаточно, чтобы пробудить в ней такое желание?! Но она настолько сильно его хотела, что это было за пределами ее понимания и способности описать словами. Она не просто жаждала, она нуждалась в том, чтобы видеть желание в его глазах, чтобы его рот требовательно путешествовал по ее телу, чтобы он после всего укутал ее в свои объятия и нежно баюкал. Мысли о том, как она возьмет его член в руки, наблюдая, как растет его удовольствие, а затем разделит себя с ним, показывая, как много он для нее значит, причиняли ей боль. Что, черт возьми, такого было в этом мужчине? Между ними определенно была химия… возможно, нечто большее.

Вздохнув, она через силу оторвалась от дивана и бесцельно побрела в спальню. Можно пораньше лечь и отоспаться. Быть может, эта странная потребность уйдет. Хороший совет, но Сидни потянуло посмотреть в окно. Ночь правила бал на фоне лунного горизонта, создавая видение городской романтики с видом на собор Святого Павла и «Лондонский глаз». Это магнетическое зрелище только усиливало ее одиночество. В молчаливой, отсвечивающей голубым темноте со слабыми отзвуками шагов спешащих внизу людей она призналась себе, что не хочет никого, кроме Кейдена. Если он и хотел ее, то не с такой же страстью.

Когда она отвернулась от окна, слезы вновь наполнили глаза. Сглотнув, она уставилась в потолок и попыталась забыться. Не сейчас. Позже она сполна насладится своим одиночеством и потребностью в шоколаде. Если дать слабину, то она будет рыдать до тех пор, пока ее нос не станет красным, как у кролика, а веки не распухнут до такого состояния, что не откроются в течение ближайших дней. Решив прекратить вечеринку под названием «Пожалей себя», Сидни начала совершать привычный ритуал перед сном. Если она и будет сожалеть о ком-то, так это о несчастной ведьме, которая пытается найти человека, которого не помнит, — но так отчаянно желает. Ее ситуация затронула что-то внутри Сидни. Хотя собственные родители были счастливы, ей самой всегда не везло в любви. Да и теперь она не хотела никого, кроме Кейдена.

Девушка забралась в кровать. Она закрыла глаза и представила, что он лежит рядом с ней, касается ее, опрокидывает и требует ее тело одним лишь взглядом этих пронзительных голубых глаз. В воображении Сидни он шептал, как сильно хочет ее, как много она для него значит, и она таяла от этих слов. Глупая. Она встряхнула головой, чтобы избавиться от фантазий. Он хотел ее сюжет, ее источники и информацию гораздо больше, чем ее саму. Пора отбросить мечты и заснуть. Отвлечься. Ей нужно что-нибудь, что отвлечет ее от этой мелодрамы личной ПМС-депрессии или чего бы там ни было. Хорошая книга будет ловким приемом. Или, может быть, ей стоит потратить немного времени на новый «магический» дневник. Девушка фыркнула, но открыла ящик прикроватной тумбочки и взглянула на него. Она ожидала, что Аквариус сделает перестановку в ее офисе по фен-шую или подарит ей получасовую встречу с личным консультантом по астрологии. Но волшебная книжка, воплощающая любую фантазию? Сочетание было интригующим и неожиданным, и это было слишком — даже для Аквариус.

«Что ты теряешь?» — спрашивала ее помощница. «Свое достоинство. Свой рассудок. Своего трудолюбивого фотографа, который рассмеется ей в лицо, если когда-либо увидит, что она написала».

Но как он это сделает? Она держала книгу в своей спальне, — месте, куда он, возможно, никогда не попадет. Кроме этого, вероятность, что это был действительно магический дневник, была еще меньше, чем то, что на следующей неделе над Британией пролетят маленькие зеленые человечки. Так как же он узнает?

Прижав к себе одеяло, она спрашивала себя, каким Кейден может быть любовником. Нежным? Властным? Вызывающим? Выносливым? О да, более чем. Он, казалось, не тот человек, что делает все лишь наполовину. При этой мысли потребность в нем загорелась новым пламенем внизу живота Сидни. Она почувствовала жар и холод, легкое головокружение; конечности отяжелели, новое видение захватило ее мысли. Что, если вчера утром он приходил к ней домой не чтобы найти информацию, а очаровать ее? Что, если, когда она открыла дверь в одном нижнем белье, он не справился бы с порывом страсти и взял бы ее прямо там? Ммм, рай. Утонув в видении, она представляла, что их дыхание сливается, — резких вдох в конце каждого толчка. Сильными пальцами Кейден сжал ее бедра, как будто не мог проникнуть достаточно глубоко, и не мог быть удовлетворен, пока не погрузится полностью. Она закрыла глаза и позволила фантазии завладеть ею полностью. Капля пота скатилась с его лба на ее грудь. Сжав челюсти, он откинул голову назад и простонал, что никакая другая женщина так на него не влияла.

Да, она знала, что он спустил ее с небес на землю и был больше заинтересован содержанием ее сюжетов, нежели трусиков. Но это была ее фантазия.

Быть может… написать о своих желаниях по поводу Кейдена, и это станет своеобразным очищением. Если она выпустит это из своей головы, возможно, заснет и проснется завтра без этого безумия.

Сидни заглянула в дневник. Раскрасневшаяся и трепещущая, она взяла красную книгу. К черту осторожность. О том, что Кейден когда-нибудь прочтет ее желания, она будет беспокоиться позже. Да и вряд ли есть шанс, что она сможет с помощью магии затащить его в постель. Если это произойдет, она справится со своим разбитым сердцем. Плюс к этому, она выделила книгу в качестве потенциальной статьи. Если она собралась писать о маленьком томике, то почему бы не исследовать его?

В порыве возбуждения она схватила книгу и написала:

Дорогой Магический Дневник,

У меня такая фантазия. Абсолютно безумная. Но я мечтаю, чтобы Кейден МакТавиш ворвался в мою дверь, приказал мне раздеться, восхищался бы моим телом…

Час спустя Сидни вздохнула, отложила ручку в сторону и закрыла книгу. Желание сделало влажными ее ладони, ложбинку на груди и заставило стать мокрой между бедрами. О, теперь она действительно болела Кейденом и сладкой фантазией, которую здесь описала.

Воображение — сильнейший афродизиак. Когда слова перетекали из ее головы на страницу книги, Сидни чувствовала, что находится в трансе. Она почти могла почувствовать, как губы Кейдена ласкают ее затылок, пальцы перекатывают соски, его горячая эрекция скользит глубоко внутри нее. Она почти слышала, как он говорил, что ни минуты не может сопротивляться ей; как смотрит на нее, будто только она имеет значение в этом мире.

Настолько убедительная фантазия оставила ее с настоятельной потребностью в удовлетворении. Но Кейдена не было рядом. И, скорее всего, он не появится и не воплотит это все в реальность, несмотря на заверения Аквариус.

Сидни потянулась к лампе, чтобы выключить ее и подарить себе облегчение. Но случайно бросила взгляд на книгу. Там совсем не ее почерком были написаны две строчки:

Засыпай, мечтай, предвкушай…

Фантазия, которую ты представляла, скоро станет судьбой…