Слишком рано. Слова пробрались в сознание и отказывались уходить. Дело не в том, что он умрет в одиночестве. Или в агонии. Нет, хуже, позорнее всего то, что он умрет просто так, бесславно.

Потом, с грохотом, от которого содрогнулись стены, он получил знак, что еще не все потеряно. Свет погас. В горло набилась пыль, и он раскашлялся. В носу тоже было полно пыли.

Он слез на пол и пополз туда, где должна быть дверь. Еще один взрыв сотряс бетонный пол. Рука подломилась, и он упал лицом вниз.

Через мгновение он приподнялся и двинулся дальше, ощупывая пальцами поверхность. Холодный металл. Дверь. Он подобрался к краю. Это угол. Он может просунуть туда кисть. Нет, всю руку. Обе руки.

Он дополз до конца и выбрался в коридор. Пыль уже оседала. Внешняя дверь была открыта, сквозь нее просачивался свет.

Он осторожно поднялся на ноги. Дверь рядом с его камерой тоже оказалась повреждена, ее вышибло из рамы. Он толкнул дверь, и она выпала, так что он едва не улетел следом.

Он видел человека, лежащего на кровати. Стаффорд ван Стратен вошел внутрь и уставился на своего отца. Две глубокие царапины превратили лицо старика в кровавый крест.

— Стаффорд?

Отец протянул руку, но Стаффорд сделал вид, что не замечает ее.

— Вакцина. Тебе нужно найти вакцину, — прошептал отец.

— И что дальше?

Николас попытался поднять голову, но усилие оказалось для него слишком велико.

— Если ты не получишь вакцину, то умрешь.

— Умру в тюрьме?

Он смотрел, как отец пытается вытереть кровь, затекшую в правый глаз.

— Тогда уходи отсюда.

— Как трус? — Стаффорд сплюнул. — Доказать, раз и навсегда, что я полное дерьмо?

— О чем ты говоришь?

— Ты никогда не понимал, верно? Дело не в деньгах. Я думал не о деньгах. — Стаффорд опустился на колени, чтобы смотреть отцу в глаза. Снаружи доносились звуки стрельбы, их эхо разносилось по всему комплексу. — Я думал об истории. О месте нашей семьи в истории. И моем месте.