Пять месяцев спустя

Самолет попал в зону турбулентности, и Эдли мертвой хваткой вцепилась в подлокотники кресла обеими руками. Она уже и не знала, о чем сожалела больше, о том, что отказалась от предложения Деклана лететь на личном самолете Хоффмана, или что не воспользовалась вместительной аптечкой Ханны. Пытаясь отвлечься, девушка выглянула в иллюминатор и тут же отпрянула. Единственная вещь, что она позволила Деклану (место рядом с иллюминатором), оказалась ужасным решением. Безграничная синева океана далеко внизу заставила ее чувствовать себя в полушаге от того, чтобы превратиться в эпизод «Остаться в живых».

Эдли пошла на эту небольшую уступку Деклану в совершенной уверенности, что это убережет ее от клаустрофобии во время этого пятнадцати часового перелета, но сейчас девушка чувствовала, что задыхалась, словно отрезанная от свежего воздуха тремя людьми, сидевшими в ее ряду.

— Боишься летать? — спросила ее соседка слева, девочка подросток.

Ребенок красноречиво посмотрел на сжатые кулаки Эдли. Девчушка была очень похожа на родню, сидевшую рядом. Семейное сходство детей и двух взрослых бросалось в глаза, особенно за шесть часов полета. Мальчишку, на вид не старше семи, запихнули между девчонкой по соседству с Эдли и второй сестрой, занимавшей желанное крайнее место. Второй девочке на вид было около десяти, и она, очевидно, была на пару лет старше сестры.

Эдли коротко кивнула, осторожно направляя взгляд куда угодно, кроме овального окна.

— Я Джилл.

— Эдли, — ответила девушка, смирившись с таким единственным способом отвлечься.

Джилл наклонилась и, порывшись в рюкзаке у своих ног, достала записную книжку. Раскрыв ее, она записала имя Эдли.

— Эм, что ты делаешь? — воскликнула Эдли. Новый вид тревоги заструился по венам.

Джилл удивленно вскинула на нее взгляд, но через секунду ее личико обрело испуганный вид.

— О, Господи. Вот я тупая. Клянусь, я не пытаюсь украсть твою личность или что-то в этом духе... Понимаешь, я писательница. Ну, или, во всяком случае, хочу ею стать однажды. И всякий раз, когда слышу классное имя или имя, которого я никогда не слышала раньше, то записываю его... У меня уже целый список дома на компьютере.

Эдли улыбнулась, умилившись торопливой болтовне ребенка.

— Все в порядке, честно. Я просто растерялась.

Джилл вовсе не выглядела убежденной.

— Эдли, — девушка произнесла свое имя по буквам, просто чтобы успокоить маленькую соседку. — Эдер.

Джилл торопливо нацарапала и фамилию. Она полюбовалась двумя словами, написанными рядом. Ее нижняя губа выдвинулась вперед в небольшой гримаске.

— Мне всегда нравились аллитерации. Но с Джилл Пеннингтон ничего не поделаешь.

Эдли пожала плечами. Девушка никогда особо не задумывалась над удачей иметь имя и фамилию, начинающиеся с одной буквы.

— Но, кто знает? — новая радостная идея вспыхнула в глазах Джилл и вылилась в ее настроение дня. — Может быть, в один прекрасный день я назову твоим именем героиню книги, и она станет знаменитой... Правда будет суперски?

Эдли таращилась на Джилл, выискивая тень иронии на юном личике. И не нашла и намека.

— Да уж, очень суперски, — наконец ответила Эдли с львиной долей сдерживаемого сарказма.

Маленький мальчик заворочался во сне и уткнулся лицом в руку второй сестры. Глядя на него, Джилл засветилась любовью, но старшая сестра раздраженно отпрянула, ворча на слюни. Старшая девочка отодвинулась от безмятежно спавшего малыша настолько, насколько позволяло сидение самолета, и снова уткнулась в телевизор перед собой.

— Мы летим на семейные каникулы, — пояснила Джилл, заметив, что Эдли наблюдала за этой сценой. — Папа всегда хотел, да и это последнее лето Иззи перед колледжем... Она злится, потому что хотела в Мексику с друзьями. Не понимаю, чем ей Австралия не угодила. Даже если это по работе... Ты же летишь по работе, да?

— Вообще-то, — Эдли заставила себя выговорить непривычное для себя слово, — я собираюсь провести лето с моим парнем. Вот он там работает.

— Счастливчик!

Эдли повезло, очередная раздача еды спасла ее от дальнейших расспросов. Она уже сдалась и перестала угадывать, был ли это обед или ланч. Они молча жевали, изредка переговариваясь, и вскоре, зевнув, Джилл вежливо свернула разговор.

Каким-то чудом Эдли сумела найти наполовину удобное положение, когда ее слипающиеся глаза наткнулись на книгу, выпавшую из рюкзака Джилл. Это было новейшее издание в мягкой обложке. Оригинальный разворот заменили изображениями актеров из фильма, но название было прежним.

«Девушка в Желтом Платье».

Эдли застыла, словно подросток с заряженным ружьем. Все тело окаменело, но подлокотник между ней и девочкой дрожал.

— Я знаю, это полная туфта. Все мои друзья считают, что это величайшая книга из всех написанных, и я хочу с ними дружить. Но ради Бога, разве они читали «Великого Гетсби»? Конечно, они считают Николаса Спаркса эквивалентом Шекспира, так что их не назовешь величайшими литературными критиками, — Джилл так смутилась, словно быть пойманной с популярным любовным романом — это самая неловкая вещь на свете. — Хотя, мой учитель английского клянется, что книга не так и плоха. Он говорит, я должна дать ей шанс. И я решила, что пусть это лучше произойдет, когда я уберусь из США, чем рискну своей репутацией литературного сноба.

— И сколько ты уже осилила? — спросила Эдли, глядя на тоненькую часть страниц, отделенную закладкой. Сама она так до сих пор и не прочла книгу и уже смирилась с мыслью, что никогда и не станет, но все же ей было любопытно, почему Джилл не узнала ее имя из пролога. Эдли точно знала, что ее имя там было. Там были слова, навсегда врезавшиеся в ее сердце:

«Ее звали Эдли Эдер, и она была твоей матерью.

Малышка в желтом платье, это история о том, как сильно она тебя любила».

— Страниц пять, кажется, но я всегда пропускаю прологи и эпилоги. Думается, их пишут для тех, у кого недостает фантазии. Лично мне не нужен пролог, рассказывающий, о чем пойдет речь в книге. А эпилог — это вообще индульгенция автору, чтобы тянуть волынку как можно дольше. Настоящий финал всегда в последней главе.

Странно, но слушая ворчание Джилл, Эдли начала расслабляться. Девушке пришло в голову, что даже, если бы Джилл угораздило найти связь между ней и книгой, тот факт, что Эдли была знакома с К.А. Питерсоном, был бы для девчонки значительно интереснее. Мысль о Кэме вызывала улыбку. Он бы точно обожал эту девочку и ее литературный снобизм. Кэм всегда и с удовольствием ввязывался в хорошую литературную перебранку.

— Я имею в виду, моя сестра прочла книгу, — Джилл произнесла это, словно величайшее ругательство. Задумчивое молчание со стороны Эдли вовсе не остановило ее длинную и переменчивую речь, девочка меняла темы без предисловий. — Она трещит о своей вечной любви к главному герою, Кэму, но на самом деле пускает слюни на Деклана Дэвиса. Если бы Дэвису досталась роль бревна, она бы и его облизывала.

Эдли не смогла сдержать смех, что только поощрило разболтавшуюся Джилл.

— Он симпатяга и все такое, но спорю, парень полный урод в реальной жизни.

— Точно, — заговорщицки поддакнула Эдли и сменила тему.

— Сделаешь для меня кое-что?

Джил кивнула, девочка подняла брови и нахмурила лоб, гадая, о чем будет просьба.

— Повремени с книгой пока не доберешься до Австралии, — Эдли забавляла ее беспристрастная критика. Стоит ребенку узнать кто ее собеседница, все прекратится. — А когда доберешься, дай книге шанс, и, правда. Это любопытная история.

— Ты читала? — удивленно спросила Джилл.

— Нет, — усмехнулась Эдли. — Я не читала.

***

— Было очень приятно познакомиться с тобой, Эдли.

— Мне тоже, — искренне ответила девушка, прощаясь с юной соседкой после посадки. — И не забудь, что я говорила о «Девушке в Желтом Платье». Ты и, правда, должна дать ей шанс.

— Джилл! — уходя, Эдли услышала обвинительный голос старшей сестры Джилл, перераставший в свист. — Ты вообще знаешь, кто это?

— Угу, ее зовут Эдли Эдер, — бесхитростно ответила девочка. Даже не оглядываясь, Эдли могла представить себе недоумение на ее личике. Эдли просто шла вперед.

— Это же подружка Деклана Дэвиса. Та самая...

Эдли ухмыльнулась этому голосу, затихающему в шуме аэропорта. Она подтянула сумку выше на плечо и услышала вибрацию мобильного, включенного за пару минут до выхода из самолета.

И кто это так хорошо осведомлен о времени ее прилета?

— Эй, красотка в красных туфлях, кенгуру уже видела?

— Господи, Кэм, который там час? — Эдли чувствовала себя потерянной и совершенно не в себе после долгого перелета, но огромная разница во времени между Лос-Анджелесом и Сиднеем впечаталась ей в мозг.

— Сейчас пять утра вчерашнего дня, путешественница ты наша во времени, — схохмил парень. — Я не спал. Я в своей зоне вдохновения. Ну, ты знаешь, когда мое вдохновение бастует, я страдаю. Но после нашего весеннего раздрая, я снова чувствую самый тесный контакт с моей музой.

Эдли закатила глаза.

— Тебе и, правда, нужно гнать эту музу взашей. Новую найди.

Успех «Девушки в Желтом Платье» превзошел все ожидания, и Кэм устроил им неожиданную поездку в Париж, чтобы отметить триумф. Там они пошли на «Красные туфельки» в исполнении старейшей мировой балетной труппы «Ballet de l'Opéra de Paris». Эдли открыто расплакалась в конце, а Кэм, казалось, вот-вот схлопочет сердечный приступ.

— А кто тебе сказал, что я говорю о тебе? Честное слово, Эдс, шуры-муры со звездой кино не идут тебе на пользу... Я говорю о Томасе, разумеется.

— Разумеется, — задыхаясь от смеха, выдавила Эдли.

Томас оказался еще одной неожиданностью этой поездки, но не самой шокирующей. Вся ее семья ждала Эдли в аэропорту, когда девушка сошла с самолета. Воссоединение семьи продолжалось с декабря, но ее возвращение в Каролину на весенний семестр существенно замедлило общение.

Эдли и понятия не имела, что Кэм связался с ее семейством. Парень хотел примириться с родителями Эдли, а те оказались даже более открытыми этой идее, чем девушка могла представить. В первую встречу Томас наградил Кэма адским фингалом, но Кэм согласился, что заслужил это (маленькие сестрички лучших друзей всегда под запетом), и мужчины умудрились спасти некое подобие старой дружбы. Неделя в Париже со всей семьей стала одним из лучших моментов в жизни Эдли.

— Я просто рада, что ты не додумался сказать маме, — пошутила Эдли.

— Ох! Сейчас у меня руки чешутся написать эту историю!

Эдли почти могла слышать скрип шестеренок у него в голове.

— Ха, я знала, что я все еще твоя муза... Лучше отключусь, пока не вдохновила тебя на что-нибудь еще.

— ...Ну, приятно было узнать как ты.

Эдли забрела в тупик какого-то терминала и поняла, что где-то не туда свернула. Повернув назад, девушка принялась читать все огромные указатели на своем пути, пытаясь понять, где найти свой багаж.

— И что это должно означать? — рассеянно спросила она.

— Ну, у меня остается крошечная надежда, что ты переживешь еще одно лето с Маделин Литтл. Или выживешь, или загремишь там в тюрягу за убийство на всю оставшуюся жизнь... Должен ли я напомнить, что ты добровольно согласилась жить с ней?

Это было существенное замечание.

— Меня уверили в том, что это огромный дом. Деклан поклялся, что я ее даже не замечу, — Эдли попыталась быть такой же убедительной, как и Деклан, когда вывалил на нее планы логистики. Но сейчас девушка напрочь забыла, почему согласилась. Эдли уже проклинала обаяние Деклана. — Ну, и ты забываешь, что мне нравится Маделин.

— Тебе нравится думать, что ты понимаешь Маделин, — поправил Кэм. — Но я не думаю, что это то же самое, что и она нравится тебе.

Оба тяжело вздохнули.

— Ты всегда можешь вернуться домой, провести лето со мной, — пытался соблазнить ее Кэм.

— Нет... Я, правда, не могу, — возразила Эдли, но это означало гораздо больше, чем следовало.

Кэм и так все понимал, его молчание говорило лучше слов. Девушка терпеливо ждала, когда парень снова заговорит, когда будет готов. Между ними все изменилось, и эти перемены подчас удивляли обоих.

— Эдли?

Звук собственного имени вывел ее из задумчивости. Имя, произнесенное голосом Кэма, навевало странную меланхолию. Ту же меланхолию, что девушка чувствовала каждый раз, глядя на стенд спасателей, когда воспоминания о детстве захлестывали ее. Эта ностальгия всегда подкрадывалась незаметно, соблазняя чувством теплого меда, растекающегося внутри, но внезапно накатывало чувство потери чего-то, что никогда уже не вернется, и вот уже пустота испепеляла душу.

Ее невинность была давно и навсегда потеряна. Потерян был и Кэм, тот Кэм, которого Эдли все еще могла любить, видеть и касаться. Он больше не принадлежал ей.

— Ты еще танцуешь? — спросил Кэм. — До того, как все случилось, ты не могла без нытья устоять в пируэте или кружиться в тех малюсеньких танцевальных шажках... Я знаю, это было очень давно, но я тут подумал, после всего, что... может, теперь что-то изменилось?

Кэм всегда говорил, что мог измерять уровень ее счастья по пуантам на ее ногах. Танцы всегда означали, что Эдли счастлива.

Но Кэм не мог спросить, делает ли Деклан ее счастливой... пока не мог. Перемены требуют времени, особенно те, что затрагивают твое сердце. Однажды их любовь станет такой, какой должна быть, но до тех пор они оба брели на ощупь, пытаясь найти правильный путь сквозь эти перемены.

— Ничто в мире не сделает меня счастливее, чем мысль о том, что ты снова танцуешь, — Кэм заполнил ее молчание, в своей манере показывая, что он справляется с тем, что она живет дальше. И парень не был против, что теперь Эдли танцует не для него. Лишь ее счастье имело для него значение.

— Я танцую каждый день, — усмехнулась девушка в ответ, зная, что Кэм всегда услышит улыбку в ее голосе, но не слезы, навернувшиеся на глаза.

Эдли не солгала. Она снова нашла счастье. Не только в Деклане, но и в своей душе.

— Но ты всегда будешь моим любимым фаном, ты же аплодируешь мне стоя, — голос Эдли едва не сорвался в рыдания, но девушка удержалась.

— Ну, еще бы, — фыркнул Кэм, пряча истинные чувства за бравадой. — Мне пора, Эдс. Береги себя. И звони, если понадобится внести за тебя залог.

— Прощай, Кэм, — тепло попрощалась Эдли.

— Пока, Красные Туфельки.

Ее багаж уже ездил по кругу на багажной ленте, когда девушка, наконец, нашла нужный сектор. Теперь Эдли катила огромный чемодан на колесах, большой и прочный, так непохожий на легкий рюкзак, с которым она начала прошлое лето. Родители подарили ей этого монстра на день рождения, и Эдли прекрасно понимала скрытый здесь намек. Каждый раз, разговаривая с ней, они приглашали ее еще раз приехать домой.

Девушка справилась с ручкой чемодана и уже направилась к выходу, когда неожиданное зрелище остановило ее.

Это был Деклан.

Вот только он был сам на себя не похож. Толпа аэропорта обтекала его, и никто не замечал номинанта на «Оскар», стоявшего прямо посреди зала. Деклан был одет в униформу шофера и стоял среди других водителей, ожидающих прибытия своих пассажиров. Лицо было почти скрыто низко надвинутой фуражкой, но парень еще и темные очки добавил для большей скрытности. Костюм на нем не выглядел и на цент лучше, чем у других, а единственное, что выделяло звезду из толпы, была необычная табличка, которую он держал обеими руками.

«ДЕВУШКА В ШОРТАХ С УТОЧКАМИ»

— Ты ненормальный!

Эдли трясла головой, смущенная такой смелостью, Деклан был слишком узнаваемым, чтобы вот так стоять в толпе без охраны. Но это не значило, что девушка не улыбалась, отчитывая его. Ее губы растянула широкая улыбка, синие глаза сияли.

— Могу я взять ваш багаж, мисс? — Деклан не выходил из образа, он скользнул рукой под ее ладошку и легко стащил чемодан. Парень уже направлялся к выходу, когда Эдли смогла восстановить дыхание после его легкого касания.

Одно мимолетное прикосновение повлияло на нее самым неприличным образом и Эдли решила, что нужно срочно выработать к нему иммунитет, или ситуация выйдет из-под контроля... К примеру, в данный момент она могла бы наброситься на него и делать плохие вещи на глазах у всего мира.

Эдли распрямила плечи и собралась. Мир и так уже был слишком в курсе событий ее жизни.

Настоящий водитель уже помогал Деклану укладывать ее чемодан в багажник, когда девушка подошла к машине. Это был его узнаваемый длинный лимузин, сверкающий полуночным черным цветом. Эдли стояла и пялилась на упругий зад, даже когда Деклан выпрямился и захлопнул багажник. Подойдя к двери, он положил руку на ручку и повернулся к девушке со своей неотразимой улыбкой. Это было все, что нужно.

— Ох, ну на фиг, — пробормотала она и через секунду уже толкала его к двери, которую Деклан для нее открывал.

— Да, на фиг, — согласился парень, и Эдли врезалась в Деклана, поглощая его рот своим.

Дверца, успевшая открыться на дюйм, с шумом захлопнулась, прижатая встретившимися телами. Выступ тротуара оказалась как нельзя кстати, Эдли не пришлось вставать на цыпочки, теперь они были почти одного роста. Их языки встретились. Ее руки скользнули в его волосы, мягко сжимая пряди, и кепка водителя слетела на землю. Деклан сжал ее попку обеими ладонями, притягивая девушку к себе как можно ближе.

— Путаешься с шофером? Дрянная девчонка, — задыхаясь, выдохнул Деклан. — Ты еще и часа в стране не пробыла, а уже провоцируешь скандал.

Вкус его губ слегка утолил ее голод, ровно настолько, чтобы обрести некоторую ясность мыслей. Осознав спектакль, только что устроенный ими, Эдли покраснела и попыталась отстраниться. Деклан в ответ лишь крепко обнял ее.

На лице Эдли появился привычный затравленный взгляд, но Деклан не был испуган. Вместо этого, он кивнул на группку зевак, которые старались слиться с пейзажем и снимали их со всех сторон на мобильные телефоны.

— Если ты сейчас двинешься, у них будет видео доказательство того, как сильно я рад тебя видеть, — выдохнул парень в ухо Эдли.

Эдли точно знала, о чем речь. Твердая, знакомая длина упиралась ей в живот. Его теплое дыхание ласкало ее шею там, где Деклан прижался лицом и шептал, и дрожь пронеслась по ее телу. Девушка беспомощно застыла, прижавшись теснее.

Деклан заскрипел зубами.

— Ты мне совсем не помогаешь!

— Прости, — она невинно моргнула в ответ.

Они все же умудрились проскользнуть в салон машины, Эдли прикрывала Деклана живым щитом.

— И, кстати, что, во имя Господа, на тебе надето? — призвал ее к ответу Деклан, едва успев усесться.

Эдли оглядела себя, покраснев от его реакции. Струящаяся юбка и дизайнерская блузка были стратегическим решением. Девушка усвоила урок о перелетах. Забавно, конечно, было выглядеть, словно ты только выкатилась из кровати, но как только сойдешь с трапа, никто не скажет, куда день тебя занесет. Она больше не совершит такую ошибку.

— Теперь у меня есть ты, и я должна выглядеть абсолютно презентабельно, — продекламировала Эдли в ответ, высоко держа голову. Ей и, правда, было плевать, что Деклан думал по поводу ее наряда.

— Да знаю я, — надулся тот.

— Ты хочешь сказать, — начала девушка, сквозя недоверием в каждом слове, — что предпочитаешь мой обычный вид во время путешествий? Я же выгляжу ведьмой!

— Ага, — согласился мужчина, — но моей красивой, изящной, темпераментной ведьмой. И этот вид я бы предпочел любому другому.

Эдли передумала обижаться и прижалась к нему с уверенной ухмылкой.

— А я думаю, ты бы предпочел меня в любом виде.

Деклан вздохнул, без слов принимая поражение.

Ухмылка Эдли расцвела в широкую улыбку.

— И, кстати, я думаю, ты будешь любить меня, даже, если я полностью изменюсь и стану степенной дамой.

— Буду, даже если ты станешь ханжой, — поддакнул он, имея в виду каждое слово.

Эдли прижалась и поцеловала мужчину, позволяя его вкусу наполнить ее. Пламя снова начало разгораться в ней, когда Деклан отстранился. Его серые глаза блестели от беспокойства и намека на панику.

— Но мы же оставим те шортики с уточками, правда?

Эдли расхохоталась и снова потянулась к его губам, точно зная, что Деклан Дэвис всегда будет единственным мужчиной, от которого ей никуда не деться.