Сонни и Рокси шли вдоль здания суда, рядом с рестораном, в котором они перекусили. В центре работал фонтан, поднимая вверх струю, а затем вода каскадами спадала вниз, образуя клубы пены.
- Я пытался утаить это, — говорил Сонни, — но когда они узнали, над чем я работаю, то понял, что глупо притворяться, будто мне это безразлично.
- Почему они не хотят, чтобы ты рисовал? — спросила Рокси.
Она была спокойна, когда Сонни впервые заехал за ней, но в течение вечера обнаружила, что с ним приятно быть рядом, Рокси чувствовала себя рядом с ним, как рыба в воде, легко и свободно общаясь. Но самое удивительное то, что она на самом деле заинтересовалась предметом их разговора.
- Они считают, что мои занятия помешают мне работать с отцом. Именно этим я должен заниматься, понимаешь? Быть электриком и работать в папином бизнесе, — он замолчал и посмотрел на фонтан, — мой прадедушка был единственным в семье, кто думал, что искусством стоит заниматься. Я никогда его не знал — он умер сразу же после моего рождения, но именно он оставил Нику эту машину. По тому, как Ник обращается с ней, можно подумать, что дух дедушки зашит под чехлом или где-нибудь еще, — он пожал плечами, поднял камешек возле фонтана и бросил его. — Мне кажется, Ник обращается со мной также, как дедушка обращался с ним.
- Ник? — спросила Рокси, — а что именно он делает?
Сонни пожал плечами.
- Он верит в меня, — сказал он, — он единственный, кто думает, что во мне что-то есть.
Рокси присела на краю фонтана и безразлично смотрела под ноги.
- Возможно, иногда лучше талант не поддерживать, если он только вредит тебе.
- Эй, — Сонни склонился над ней, касаясь ее носа кончиком пальца, — он не может повредить тебе, если ты не допустишь этого.
- Иногда у людей нет выбора, — сказала Рокси, — порой жизнь просто берет тебя за горло.
Сонни засмеялся, пытаясь развеять ее отчаяние.
- Я не знаю, с кем ты общалась, Рокс, но так нельзя.
Он потянул ее за руку. Она не могла не взглянуть на него.
- У тебя когда-нибудь была мечта? — спросил он. — Может быть, талант, которому ты просто должна была следовать, несмотря на то, что говорили другие?
Улыбка Рокси была едва заметной.
- Я не художница, если ты это имеешь в виду.
- Тогда что-то другое, — сказал он, — спорю, ты можешь петь, спой-ка пару куплетов.
Рокси рассмеялась второй раз за многие месяцы.
- Нет. Я не пою. И не играю на музыкальных инструментах. И я не актриса — она улыбнулась ему, но, увидев, что он не отступает, почти что смутилась, опустив свой взгляд на ноги, — но... я люблю танцевать. Когда-то я хотела быть балериной.
- Балериной? — произнес он, благоговейно склоняя голову. — Ты занималась танцами?
- Перестала около двух лет назад, — сказала Рокси, — но мой учитель заставлял меня солировать на концертах...
Ее улыбка поблекла, когда она вспомнила одного человека, сидевшего в зрительном зале.
- Я всегда стеснялась всех этих людей, смотревших на меня... поэтому и бросила.
- Ты бросила, — удивленно переспросил Сонни, — только из-за этого?
Она пожала плечами.
- Для меня это много значило.
Сонни задумчиво прислонился к кирпичной стене, а на ее губах появилась язвительная улыбка.
- И ты больше не танцуешь? Когда остаешься одна, я имею в виду?
Рокси застенчиво улыбнулась, удивляясь, как он мог так смутить ее.
- Ты будешь смеяться.
- Нет, не буду. Слово скаута, — сказал Сонни, — конечно, я не скаут, но... если ты так делаешь, то у нас больше общего, чем я думал. Я тоже рисую, когда остаюсь один в своей комнате. Потому что понимаешь: тебе не нужно чье-либо одобрение, тебя интересует только Я собственное отношение.
Он выровнялся, и вынул ее руки из карманов, занес одну руку над головой как обычно это делают балерины.
- Станцуй для меня Рокси, — попросил он тихо, без иронии над делом, которое она любила, — держу пари, у тебя прекрасно получается.
Рокси нервно засмеялась и покачала головой.
- Нет... правда. Прошло много времени.
- Давай, всего несколько движений, — упрашивал он, — а я покажу тебе свои рисунки, если станцуешь.
Рокси облизала губы, посмотрела на него и поняла, что тот груз, который давил на нее весь сегодняшний вечер до того как она уехала из дома с Сонни, казалось, исчез в эту минуту. С ним ей было легко, и на какое-то время, она смогла забыть свой страх, стыд, вину и душевную боль. В какой-то миг ей просто захотелось танцевать.
Рокси отступила, встала на пальцы и сделала мягкий пируэт, опустилась в плие, и закончила утонченным реверансом.
Сонни приложил обе руки к сердцу и отступил, открыто улыбаясь от восхищения.
- О, Рокси, ты должна снова танцевать. Это слишком прекрасно, чтобы его утратить.
Рокси прикусила губу, удивляясь, что она не смутилась.
- Спасибо, — прошептала она, — теперь ты должен выполнить свое обещание и показать мне рисунки.
- Хорошо, — сказал Сонни, — только они не так изящны, как твои движения.
Они поехали на мотоцикле в гараж Сонни, и Рокси чувствовала, как дрожала ее рука, которую он держал, заводя ее в помещение. Голос рассудка предупреждал, что она может попасть в проблему... что мужчинам нельзя доверять... что все они руководствуются бушующими гормонами, а не сердцем. Но где-то глубоко внутри, она знала, что Сонни другой и что ему можно доверять.
Он включил свет, лишая комнату ее таинственности и закрыл за собой дверь.
- Комната небольшая, — сказал он, — но зато моя. По крайней мере, пока родители не выбросили меня отсюда.
Рокси улыбнулась.
- И где же твои рисунки?
Сонни приподнял покрывало на кровати, вытащил холст, лежавший под ней. Он держал его обратной стороной к Рокси, и сам рассматривал в последний раз перед тем, как показать ей. В конце концов, неохотно развернул и показал.
Рокси подошла ближе, вглядываясь в детали изображенного на ней дома. На лицах людей вокруг дома была заметна утонченность, присущая кисти Нормана Роквела, чувства были в каждом штрихе.
- Так много, — прошептала она, — так много историй на одном маленьком полотне. Так много чувств.
Рокси взглянула на него с удивлением, увидев его в новом свете.
- Сонни, твои родители это видели? Я имею в виду, по-настоящему смотрели на картину?
- Нет, в общем-то, нет, — сказал он, — я хочу сказать, что они видели все это достаточно долго, чтобы оно могло им надоесть, когда я заставлял свою ванну разными баночками или чем-то в этом роде. Но я не думаю, что они действительно смотрели на нее.
- Они должны увидеть, — сказала Рокси. — Сонни, ты должен заставить их. Это чудесно. Это напоминает мне о ...семье. Когда семья молодая, яркая и ясная. Пока все не стало серым.
- Ты думаешь?
- Да, эту картину нельзя прятать.
- Ну, она еще не закончена. Но спасибо, Рокс, я ценю это.
Он сделал глубокий, прерывистый вдох.
- Лучше я отвезу тебя домой, — прошептал он с натянутой улыбкой.
Рокси посмотрела на него, широко раскрытыми глазами, удивленная тем, что он даже не попытался воспользоваться ситуацией. Уважение к его выбору наполнило ее чувством облегчения.
- Да, — прошептала она, — мне лучше вернуться домой.
Сонни взял ее за руку и повел к мотоциклу.