Морган кашлянул в кулак. Как он должен был на это отреагировать? Впрочем, к дьяволу осторожность. Раз в жизни его мать сумеет посмотреть правде в лицо.

— Мне нравится юбка Дестини. А особенно нравится смотреть на ее ноги, когда она в ней.

Мать, мягко говоря, неприязненно оглядела Дестини, а потом ядовито выплюнула:

— Я не позволю тебе разрушить его жизнь!

— Ты угрожаешь моей подруге? — спросил Морган. — Потому что, кажется, именно этим ты и занимаешься. Дестини — наша гостья, мама, а ты учила меня доброжелательно относиться к гостям в этом доме.

Дестини подтолкнула его локтем:

— Все в порядке, Морган. Твоя мама имеет право на собственное мнение. Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться.

Он потащил Дестини на диван, обнял и прижал к себе, потом положил скрещенные ноги на кофейный столик — акт неповиновения, на который он ни за что не решился бы раньше, когда жил в этом доме, потому что был «избранным ребенком».

— Я играю роль твоего рыцаря в сияющих доспехах, Кисмет.

— И я с радостью предоставлю тебе такую возможность, — отозвалась она, — если или когда у меня появится враг, которого нужно будет уничтожить.

Ради всех святых, разве мог он противостоять им обеим?

— Мама, — Морган подался вперед, — обед уже готов? Нам предстоит долгий путь обратно.

Разговор за столом не клеился, потому что быстро стало ясно: все ниточки, также известные под названием «допрос с пристрастием», вели к одной теме — о том, что Морган и Дестини вместе жили на маяке.

— Я думал, на маяке только одна спальня, — заметил отец Моргана.

Дестини почесала нос.

— На самом деле там четыре спальни, мистер Джарвис.

Морган прочистил горло:

— Но только одна кровать. Вот почему я очень рад, что ты научила меня делиться, мама.

Отец закашлялся в салфетку, у матери сделалось кислое лицо, а Дестини пнула Моргана под столом.

— Прекрати тыкать в тигра палкой, — прошептала она, а потом обратилась к его отцу: — А если серьезно, мистер Джарвис, почему в доме нет ни одной фотографии Мегги?

Отец поперхнулся кофе, который решил глотнуть, чтобы справиться с кашлем. Дестини поднялась налить ему воды из графина на столе.

— Может, не стоит пить кофе, если вам нездоровится? — спросила она.

— Я прекрасно себя чувствую. Лучше, чем когда бы то ни было. Почему ты думаешь, что…

Мать Моргана громко покашляла, поправила салфетку на коленях, и отец замолчал.

— Мама, пап, — Морган встал и помог подняться Дестини, — нам пора. Спасибо за обед.

Он поднял с пола сумочку Дестини и поставил на стол. Она упала набок, и огромный розовый леденец в виде члена выкатился прямо на середину стола.

Мать завизжала, будто это был не леденец, а крыса.

От смеха отец согнулся пополам, держась за живот. Никогда в жизни Морган не слышал, чтобы Гордон Джарвис так хохотал.

— Что ж, пап, похоже, ты и правда здоров как бык. Спасибо за беседу. Потаскуха вас тоже благодарит.

Морган буквально потащил Дестини к двери, но у самого порога она резко остановилась, дернув его за руку. У него появилось плохое предчувствие — Дестини явно вернулась к своему обычному упрямству.

— Между прочим, миссис Джарвис, — сказала она, обернувшись, — я ведь…

Морган развернул ее к себе и заткнул первым пришедшим на ум способом — поцеловал. И целовал, и целовал, и целовал, пока не почувствовал, что у них обоих закружилась голова. Потом поднял Дестини на руки и понес по тротуару к своему бунтарскому «мустангу». Усадил на пассажирское сиденье, обошел машину и сел за руль.

Он бы сразу уехал, если бы из дома не вышел отец. Его руки были засунуты в карманы. Морган опустил стекло, но отец прошел прямиком к пассажирской двери. Дестини опустила свое стекло и, словно они с отцом всю жизнь были на одной волне, подняла лицо для поцелуя.

Чмокнув ее в щеку, отец проговорил:

— Моему сыну с тобой повезло. Ты мне нравишься.

Затем обошел машину, встал перед дверью Моргана, но, как всегда, не мог подобрать слов.

— Говори, пап. Тебе, черт возьми, можно говорить все, что вздумается.

Несчастный человек, который редко позволял себе говорить в присутствии собственной жены, даже покраснел от гнева, но все-таки, наверное, впервые в жизни Моргана, потрудился отклеить язык от неба:

— Я люблю тебя, сынок. Будь счастлив. — Он сжал плечо Моргана и добавил: — У тебя хороший вкус на женщин.

Договорив, он отвернулся и пошел обратно в дом, чтобы встретиться лицом к лицу с праведным гневом Злобной Олив.

Не знай Морган так хорошо своего отца, он бы решил, что его только что поздравили с тем, что он наконец переспал с женщиной.

— Трогай уже, — сказала Дестини, — пока твоя мама не явилась с метлой по мою душу.

— И поделом бы тебе было. Ты же чуть не выболтала, что ты ведьма.

— Ну, извини, меня понесло.

— Да неужели?

Дестини опять расхохоталась. Эта женщина каким-то чудом буквально за секунду уничтожала на корню его плохое настроение. Что, честного говоря, пугало до чертиков.