— Как ты сюда добралась? — спросил Морган, раздумывая, как бы от нее избавиться.

— Как ты и подозреваешь — прилетела на метле.

Пришлось покашлять, чтобы скрыть смех.

Дестини изумленно отступила на шаг назад.

— Вот это да! Не знай я тебя, сказала бы, что тебе весело.

«Наверное, у меня сотрясение. Разве есть что-то забавное во всей этой ситуации?!»

— Для морского такси уже поздно, значит, ты приехала на другой лодке.

— Тебе-то что?

Отношения между ними всегда были натянутыми, и не только потому, что Дестини провозглашала себя ведьмой и утверждала, будто видит призраки, в то время как Морган с рвением разоблачал все, попадавшее в категорию «сверхъестественное». Но еще и потому, что она прямо излучала секс, а он лишь меньше года назад отвернулся от всего, чему его учили. В том числе и от обета безбрачия. Хотя до встречи с Дестини он вовсе не собирался, скажем так, с головой окунаться в бассейн.

Честно говоря, он понятия не имел, чего себя лишает в эмоциональном и физическом плане, пока одна из сексуальных искр Дестини не упала на него и не начала тлеть. Впрочем, сама Дестини еще об этом не знала. И скорее всего пока не пришло время просвещать ее. Морган не был к этому готов. Проклятье, — то есть блин! — ему было необходимо, чтобы в эти две недели она торчала в Шотландии!

Будто чтобы подтвердить напряженку в отношениях, Дестини неласково ляпнула на разбитую бровь мазь с антибиотиком.

— Черт возьми! Зачем?!

— Чтобы предотвратить заражение.

— Могла просто намазать.

Черт бы все побрал. Надо уносить отсюда ноги, а не затевать с ней перепалку.

Изогнув бровь, Дестини принялась мягко водить пальцем вокруг раны. Для Моргана это было все равно, что прелюдия.

Их взгляды встретились. Она провела языком по приоткрытым ярко-красным губам, и Морган с трудом усидел на месте, чтобы не наброситься на нее и не облизать их самому.

Дестини пахла корицей и сочными вишнями в шоколаде. Сердце Моргана учащенно забилось, и до него наконец дошел смысл фразы, которую он тысячу раз слышал, но никогда не понимал. О да, он мог бы съесть ее живьем.

— Намазать где-нибудь еще? — поинтересовалась Дестини, глядя на его колени.

Этот ее кокетливый взгляд будоражил, обещал и был опасным, как грех.

Если бы она знала, как близок Морган к тому, чтобы, несмотря на все ушибы, все-таки заняться плаванием, то собрала бы свои костоломные тележки и побежала, куда глаза глядят. Черт, наверное, стоит ей сказать, чтобы она все-таки уехала, избавив его от соблазна и, в результате, от унижения.

В руках у Дестини уже был пластырь, который она намеревалась прилепить на бровь Моргану.

Он увернулся — самый умный поступок за весь вечер.

— Это уже чересчур, — сказал он, разглядывая пластырь с мультяшными рисунками. — Покалечить меня, чтобы потом разукрасить? Нетушки, спасибо. Поищи дурака в другом месте.

Дестини спокойно переключилась на кошачьи царапины. Пока она изучала их, Морган изучал ее руки. Изящные, с длинными пальцами и ногтями, выкрашенными во все цвета радуги по отдельности, а на некоторых — и вовсе по несколько цветов. Не могла выбрать? Или хотела все сразу?

— Продукты, которые ты привезла, нужно положить в холодильник? — спросил Морган.

Ой, зря. А вдруг она уедет, если пропадет еда?

— Не-а. Все скоропортящееся уже там. Убрала перед ритуалом. — Дестини ушла в кухню и оттуда крикнула: — Кстати, у меня есть кое-что для шишки у тебя на макушке.

— Для той, что от цветочного горшка?

Притащив два пакета замороженных овощей, она робко взглянула на Моргана:

— Вот. — Потом задумчиво посмотрела на пакеты по очереди. — Думаю, каролинские бобы пойдут на голову, а итальянская стручковая фасоль — между ног.

— Я оценил аналогию со стручковой фасолью.

Дестини примостила пакет бобов ему на голову, как шляпу:

— Заморозим шишку, и она станет поменьше. — А после уложила фасоль Моргану между ног. Он так обалдел, что мог только молча смотреть, как она прижимает пакет и прихлопывает для надежности. — Лучше? — наконец поинтересовалась она.

Ему было бы лучше, если бы не было пакета с фасолью между ее руками и его окаменевшим членом.

— После столкновения с тележкой, сотрясения от цветочного горшка и острых, как иглы, щепок в трусах, я при всем желании не могу чувствовать себя распрекрасно. Почему вообще ты так громко говорила? Я так резко проснулся, что подумал, будто тут привидений уйма, пока не вспомнил, что я в них не верю.

Дестини уставилась на свои руки, словно ей было, что скрывать.

— Я читала заклинание на мир и покой.

— Господи, вот тебе и мир с покоем!

— Да уж. Так как? Голове и… всему остальному полегче?

— Намного, упертая любительница покидать все, что под руку попадется, — соврал Морган. Башка трещала так, что и танкиста бы на неделю свалила. А яйца наверняка к утру посинеют.

— Вот и хорошо, — заключила Дестини и принялась собирать аптечку, повышая в Моргане уровень страха и восторга всякий раз, когда стряхивала с его коленей очередную порцию предметов, хотя пакет замороженной фасоли защищал лучше, чем хоккейная раковина. А потом вдруг заявила: — Пойдем, поможешь мне собрать вещи и отнести наверх.

— Какие вещи? Куда наверх? Зачем? — Он пошел за ней, как пьяная утка, одной рукой прижимая фасоль к паху, а другой придерживая бобовую корону. Больной ублюдок. Ему больно, в черепе кисель, а он заведен на полную катушку. — Я тут вроде как немного ранен.

Дестини обернулась к нему. Между ее бровей пролегла морщинка. Господи, как бы ему хотелось разгладить эту морщинку поцелуем!

— Наверное, у тебя и правда сотрясение, — предположила она.

Сотрясение, наваждение, болезненно пульсирующий член — что угодно. Сейчас Морган думал только об одном — о двух словах, которые складывались в его голове в навязчивый ритм, заставляя кровь так быстро нестись по венам, что болело все тело: одна кровать.

Он знал, что Дестини злится на него со дня свадьбы Хармони и Кинга, когда у них случилось нечто, что могло привести к сексу, а он взял и просто ушел. Но если бы остался, она пришла бы в ужас от его неловкости.

С тех пор Морган избегал ее, погрузившись в изучение сексуальных практик с одной-единственной целью — затащить Дестини Картрайт в постель и удовлетворять ее до потери сознания. Но теперь, когда она была так близко, а минута, когда они останутся наедине, еще ближе, он потерял веру в свою теоретическую подкованность. Тем более после полученных «боевых ранений», которые могли привести к тотальному позору.

Факт первый: еще слишком рано.

Факт второй: ему следует настоять на своем и пресечь в корне попытку сосуществовать вместе в четырех стенах. Она так сильно его волнует, что он наверняка все испортит. В самом худшем смысле.

Игнорировать факты нельзя. Она должна уехать.

Дестини бросила на него обеспокоенный взгляд:

— Я сама все подниму наверх, а ты посиди и отдохни.

Положив пакеты с замороженными овощами на ступеньку лестницы, Морган проговорил:

— Думаю, тебе стоит взять вторую тележку и пойти за мной.

С этими словами он схватил в охапку ближайшую к нему и потащил ее через гостиную и кухню к задней двери и дальше по улице туда, где оставила свою лодку Дестини.

Она побежала за ним. В любой другой ситуации ему бы это понравилось.

— Морган Джарвис! Куда, к дьяволу, тебя несет с моими вещами?!

— Отправляю тебя домой, маленькая горячая лжеведьма.

— Ты считаешь, я горячая?

«Не то слово, упрямица!»

— Нет. Я выразился фигурально. Ты горячая, как только что запеченная картошка в руках. Короче говоря, опасно горячая и лучше с тобой вообще не связываться.

Она замурлыкала. Замурлыкала!

— Ты и половины не знаешь.

— Лодка. Садись немедленно. И катись отсюда.