– Как это ты ее потеряла, черт подери?
Флора стояла перед Дунканом, трясясь от страха и заливаясь слезами. Такой ярости, какую обрушил на нее лэрд Блэкстоуна, ей еще никогда не доводилось видеть. Дункан был вне себя от гнева и, если бы не Ангус, наверняка растерзал бы ее в клочья.
Ну и хорошо, пускай позлится.
Черный Дункан потеряет все, что ему дорого. Теперь ему предстоит испытать такую же боль и такое же унижение, какие испытывала она сама, когда поняла, что он никогда не возьмет ее в жены.
Заметив, что Дункан и Ангус направились в библиотеку, Флора, стараясь оставаться незамеченной, направилась за ними следом. Укрывшись в темной нише, охваченная любопытством и преисполненная надежды, она подслушала их разговор, хотя говорили они преимущественно шепотом. Когда Дункан отказался жениться на ней, мотивируя это тем, что носит траур, ей очень хотелось этому верить, хотя в глубине души она понимала: он скорбит больше по погибшему ребенку, чем по своей жене Мэри. Только через год, когда он женился на какой-то жалкой монашке, а потом еще раз и еще, даже не удостоив ее, писаную красавицу, взглядом, до Флоры дошла горькая правда: она ему абсолютно безразлична. То, что Дункан женился по приказу Олбани, ничуть не умаляло его вины – ведь он вполне мог отказаться. У него уже имелось достаточно земель, больше, чем ему было нужно, и к тому же он прекрасно знал, что если бы захотел взять Флору в жены, то не встретил бы отказа ее отца.
После того как Дункан убедил ее отца оставить ее жить в Блэкстоуне, она была вынуждена ежедневно испытывать унижение, боль и ярость. Мало этого, Дункан подверг ее еще большему оскорблению, попытавшись выдать замуж за первого, кто попросил ее руки. Ему было все равно, кто будет с ней спать, и это оказалось самым большим унижением из всех.
Вот почему теперь Флора не испытывала к нему жалости.
– Отвечай, женщина!
– Я уже все вам рассказала, милорд. Она шла позади меня, а когда я обернулась, то увидела, что миледи нет. – Флора рухнула на колени и залилась слезами. – Клянусь, я не знаю, где она! Я искала ее несколько часов, и все без толку!
На лице Дункана отразились отвращение и недоверие, но ей было все равно. Она осуществила план, который вынашивала долгие годы, причем настолько успешно, что и сама того не ожидала. Вмиг Дункан потерял все, что любил и чем дорожил. Похоже, все и в самом деле возвращается на круги своя. Когда-то он разбил ей сердце, а теперь она отомстила ему тем же.
– Бросьте ее в темницу!
Двое стражников схватили Флору за руки, точно так же, как совсем недавно сделали с Бет люди Брюса, и рывком поставили на ноги.
– Не давать ей ни пить, ни есть, пока леди Бет не найдут!
Мужчины потащили Флору прочь, а Дункан, глядя ей вслед, задумчиво прошептал:
– Она лжет. Черт побери, она лжет!
Затем, повернувшись к стоявшим перед ним мужчинам, он бросил:
– Вы двое, возьмите десять человек и обыщите горы. Если нападете на след леди Бет или наткнетесь на того, кто знает, где она, тотчас же дайте мне знать. Якоб, приготовь мне боевого коня и оружие.
В этот момент к Дункану подошла Рейчел с кубком в руке:
– Выпейте это, господин.
Он взял из ее рук кубок с вином и попытался сделать глоток, но горло словно свело судорогой.
– Я не могу ее потерять, не могу, – дрожащим голосом проговорил он и резким движением вернул кубок Рейчел.
– Милорд, мы отыщем ее, – пообещал Айзек, успокаивающе погладив его по спине.
– Я носом чую, что здесь замешан Брюс, – прорычал Дункан.
– И я тоже, милорд.
* * *
Бет очнулась в каком-то сыром и темном месте. Она поморгала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, и ресницы царапнули обо что-то. Испуганно ахнув, Бет почувствовала, как что-то коснулось ее губ. Инстинктивно закричав, она попыталась смахнуть с губ это «что-то» и с ужасом поняла, что связана по рукам и ногам.
Взвизгнув, Бет принялась извиваться всем телом, моля Бога, чтобы это оказался только сон, пусть даже и кошмарный. Увы…
После нескольких минут бесполезной борьбы сердце у Бет стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Огромным усилием воли она попыталась взять себя в руки и успокоиться: задержала дыхание, потом медленно выдохнула, и в этот момент вдруг поняла, что на голову ее надет капюшон.
А еще через минуту Бет вспомнила все, что с ней произошло. Они с Флорой зашли в горную долину, где люди Брюса схватили ее, а потом один из них ударил ее по лицу с такой силой, что она потеряла сознание.
«Господи, прошу тебя, помоги мне!» – взмолилась Бет.
Она открыла рот, намереваясь закричать, но в ту же секунду услышала чьи-то тяжелые шаги и поспешно закрыла рот. По шагам Бет поняла, что людей двое – они подходили к ней все ближе, и наконец шаги стихли. Бет чуть не подпрыгнула, когда над головой у нее раздался довольный смешок.
– Когда эта дрянь очнется, не давать ей ни есть, ни пить.
Бет сразу узнала голос – он принадлежал Джону Брюсу, который, по-видимому, презрительно рассматривал ее сверху. Другой голос, еще более мрачный, ответил:
– Слушаюсь, милорд.
Вновь зазвучали шаги: теперь они удалялись, становясь все тише и тише, пока наконец не затихли совсем.
Бет глубоко вздохнула и попыталась пошевелить руками, но ничего не получилось: руки ее были крепко связаны. Зато уже в следующую секунду сердце у нее радостно забилось – под капюшон проник свежий воздух. Значит, он не туго затянут вокруг шеи. Бет потрясла головой, потом опустила ее и увидела полоску света.
Внезапно к ее глазам подступили слезы, голова немилосердно раскалывалась. Бет снова принялась извиваться всем телом, и наконец – о счастье! – ей удалось освободиться от ненавистного капюшона.
С облегчением вздохнув, Бет огляделась по сторонам и увидела вокруг влажные каменные стены. Сверху проникал тусклый свет. Подняв голову, она заметила металлическую решетку. Значит, они ее бросили в темницу. Но почему?
Эта темница оказалась больше, чем в Блэкстоуне, в ней легко могли разместиться четверо крупных мужчин. Единственный замок, расположенный в двух днях пути от Блэкстоуна, – замок Брюса. Следовательно, она у него «в гостях», а может быть, и нет. Вполне вероятно, что, оглушив ударом по голове, похитители увезли ее куда-то еще дальше, на север или на юг. В темнице не было окон, так что Бет не могла даже сообразить, день сейчас или глубокая ночь.
Она прерывисто вздохнула.
«Черт бы побрал эту Флору!»
Потом она вернулась мыслями к Дункану. Должно быть, он сейчас вне себя от беспокойства. Хорошо бы он догадался, что ее исчезновение – дело рук Флоры. А что, если он этого не сообразит? Она-то дала себя обмануть – как наивная идиотка, доверчиво пошла за предательницей, считая, что та неплохо к ней относится и желает ей только добра.
Ярость охватила Бет. Ну надо же быть такой несообразительной!
Что же с ней собираются делать дальше? Замучить до смерти? Изнасиловать? Страх, на секунду охвативший Бет, тотчас же сменился ужасом. А вдруг Дункан ее не найдет?
Что, если Флора сказала ему, что его жена упала в море? Тогда он станет обыскивать берег, но никак не замок своего врага. А если Флора заявила, что она сбежала? Станет ли Дункан обследовать только дороги? О Господи! Что, если он подумает, будто она специально спряталась от Флоры, чтобы снять кольцо и вернуться в свое время?
При одной мысли об этом Бет похолодела. Нет, этого не может быть! Он ведь знает, что она любит его и никогда не сбежит от него.
Пальцы Бет нащупали кольцо. Она по привычке покрутила его, ища успокоения, и потрогала кончиком пальца маленькие неограненные рубины, которые носила впервые в жизни. Сердце Бет заколотилось в груди, когда кольцо соскользнуло с первого сустава.
Слава Богу! Если потребуется, она сможет сбежать.
Бет поспешно вернула кольцо на место.
Интересно, понимает ли Дункан, как сильна ее любовь – ведь она никогда не говорила ему об этом…
Бет легла на пол, чувствуя, что слезы вновь текут по ее щекам. Ну почему, черт подери, она сама не призналась ему в любви? Почему ждала, пока он первым сделает это? И почему он так и не сказал, что любит ее?
Час проходил за часом, и Бет наконец приняла решение: она ни за что – если ей, конечно, не будет грозить смерть – не станет снимать кольца с пальца и до последней минуты будет надеяться, что Дункан в конце концов ее отыщет. А еще она решила, что если выживет, то признается Дункану в любви, как только его увидит. Потом она стукнет его – и побольнее – за то, что заставил ее так мучиться.
Бет вновь залилась слезами, недоумевая про себя, откуда у нее берутся эти слезы – ведь она не пила уже, кажется, целую вечность.
* * *
Ангус внимательно осмотрел землю.
– Три лошади, милорд. На одной явно везли какой-то груз. – Он указал на четкий след в грязи. – Одна хромала.
Они ехали по земле Брюса. Дункан, чувствуя, как по спине и груди стекают капли пота, лишь кивнул и пришпорил Рэнсома, молясь о том, чтобы Бет осталась в живых.
Он очень соскучился по ее улыбке, по нежным рукам, даже по ее временами странному поведению. Только бы знать, что она всегда будет с ним рядом, что она родит ему ребенка, – и можно уверенно смотреть в будущее, которое она ему обрисовала. А что, если она действительно исчезла навсегда? Сможет ли он жить дальше без нее?
О Господи, ну почему это произошло? Почему он вовремя не почувствовал исходящую от Флоры угрозу?
– Милорд, смотрите. – Ангус указал на видневшийся неподалеку замок Брюса.
– Разбиться по четверо, приготовить оружие! Якоб, у тебя есть вопросы ко мне?
– Нет, милорд. – Мальчуган, сидевший позади Шона, решительно выпрямился.
– Ну и отлично. Ты храбрый малый, сынок. – Обведя взглядом свой отряд и с удовлетворением отметив, что все находятся в полной боевой готовности, Дункан приказал: – Трубите в трубы! Пусть этот подонок знает, что мы прибыли большим отрядом и нас голыми руками не возьмешь.
* * *
– Сколько их? – спросил Джон Брюс.
– Только двадцать, милорд, и все конные.
– Поставьте вокруг двора замка в два раза больше людей, а потом опустите мост и пригласите Макдугала и его людей въехать.
– Слушаюсь, милорд.
Наконец-то!
Ему потребовалось десять долгих лет, чтобы поставить Дункана Макдугала на колени, и вот теперь он это сделал. А еще через какое-то время он добьется того, что у его врага не будет ничего: ни жены, ни земель, ни клана. Все это перейдет к нему, Брюсу, хотя его страшненькая жена ему ни к чему. Он убьет эту дуру, и ее счастье, если она умрет быстро. Макдугал ему теперь не помеха.
Дункан ворвался в холл замка вместе со всеми своими людьми с искаженным от бешенства лицом:
– Джон, мне нужна моя жена! Только не лги, что у тебя ее нет!
– Твоя жена? – Улыбнувшись, Джон взял стоявшую на столе кружку. – Ты потерял еще одну, Макдугал?
Издав негодующий крик, Дункан машинально ухватился за эфес меча. Тридцать человек Брюса в ту же секунду шагнули вперед, выхватывая оружие. Люди Макдугала сделали то же самое.
Поднявшись, Брюс сделал знак своим вассалам успокоиться.
– Мы не хотим, чтобы из-за простого непонимания пролилась кровь.
Стоя у потухшего очага, он пригласил Дункана сесть, указав на кресло с высокой спинкой, стоявшее рядом с его креслом.
– У меня уже есть жена, которой, как ты, без сомнения, слышал, я вполне доволен – так за каким чертом мне нужна твоя леди Бет?
Проигнорировав приглашение Брюса сесть, Дункан заявил:
– Мы выследили твоих людей, которые привезли Бет на твою территорию.
– Очень может быть, но они здесь не останавливались.
Брюс шагнул вперед.
– Ну подумай, Макдугал, если твоя жена у меня, так зачем я приказал опустить мост?
– Поклянись головой своего старшего сына, что ее здесь нет, – приказал Дункан, пристально глядя на Джона.
Поколебавшись секунду, тот не совсем уверенно произнес:
– Клянусь! А теперь садись к столу и выпей что-нибудь, прежде чем продолжить поиски.
Дункан едва сумел сдержать улыбку. Подонок будет проклинать тот день, когда нарушил клятву. Действуя строго по плану, который они придумали, Дункан не спеша снял с себя ярко-синий камзол с капюшоном, чтобы все запомнили, в какой одежде он приехал.
– Моим людям нужно напиться, равно как и лошадям.
– Ну конечно.
Пока Брюс отдавал распоряжение принести эль и напоить лошадей, люди Дункана – за исключением Якоба, который уселся неподалеку от дальней двери, – бряцая оружием, разбрелись по всему залу, ища, куда бы им сесть. Дункан молча взглянул на Ангуса, и тот грубо толкнул в грудь одного из людей Брюса. Чертыхнувшись, тот потянулся за кинжалом, и Ангус сделал то же самое.
Вскочив, Дункан крикнул:
– Хватит, Ангус! Отойди от него!
Как он и рассчитывал, все в зале устремили взгляды на мужчин, готовых вцепиться друг в друга мертвой хваткой.
Круто повернувшись, Брюс тоже приказал своему человеку не ввязываться в драку.
Через несколько минут все успокоились и расселись по своим местам, хотя было видно, что каждый чувствует себя не в своей тарелке.
* * *
– Эй!
Бет с трудом открыла опухшие от слез глаза, не до конца уверенная, что слышит настоящий голос. Может быть, от отчаяния у нее просто разыгралось воображение?
– Эй! Взгляните вверх, миледи!
Перекатившись на спину, Бет подняла глаза.
– Якоб? – Слезы чуть вновь не полились из ее глаз. – Слава Богу!
– Ш-ш… – Мальчик с тревогой оглянулся и, убедившись, что никого поблизости нет, вновь обратился к ней: – Отодвиньтесь в сторону, миледи, чтобы я мог бросить нож. Наш господин никогда мне не простит, если я вас ненароком убью.
– Он здесь?
– Да, миледи. Пожалуйста, побыстрее, иначе меня могут схватить.
От радости у Бет все смешалось в голове, однако она все-таки сумела откатиться в сторону, как просил Якоб. Через секунду послышался звон металла.
Бет едва не рассмеялась, увидев прямо перед носом серебристый кинжал Рейчел. Она намеревалась спросить Якоба, когда придет Дункан, но мальчуган уже исчез.
Решив, что он сообщит о ней Дункану, Бет, прилагая массу усилий, добралась до ножа и попыталась взять его, но не тут-то было: затекшие пальцы никак не могли нащупать лезвие.
Наконец, после долгих мучений, ей все же удалось это сделать, и она принялась перепиливать веревки, которыми была связана, моля Бога, чтобы не порезать себе запястья.
* * *
Когда Дункан увидел, как в дальнюю дверь заглядывает Якоб, он облегченно вздохнул. Слава Богу, мальчишку не поймали.
Поставив кружку на стол, Дункан не спеша произнес:
– Спасибо, Брюс, но, мне кажется, мы и так уже злоупотребляем твоим гостеприимством. Нам пора возвращаться на свою землю. Остается лишь молить Господа, чтобы моя жена осталась жива. – Многозначительно помолчав, он прибавил: – И чтобы Господь был благосклонен и не оставил своей милостью подонков, похитивших ее, поскольку, когда я их найду, им не будет пощады.
Он медленно поднялся и, якобы случайно, смахнул со стола наполовину пустую кружку. Кружка со звоном ударилась о каменный камин, и, когда взоры всех присутствующих обратились на нее, Якоб незаметно проскользнул в комнату и прижал руку к груди. Дункан почувствовал невыразимое облегчение: мальчик нашел Бет. Оставалось надеяться, что она жива. Впрочем, если бы было иначе, Якоб вел бы себя по-другому.
Дункану потребовалось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы спокойно провести своих людей под пристальными взглядами воинов Брюса по освещенному факелами двору к конюшне, где находились их лошади.
Отойдя в темный угол конюшни, он быстро сбросил свой камзол и капюшон и отдал все это Ангусу, который так же быстро протянул ему моток веревки, который прятал под пледом.
Боясь ответа, Дункан шепотом спросил мальчика:
– Где наша миледи?
Якоб, который в это время надевал плащ Ангуса, тоже шепотом ответил:
– В темнице, милорд. Вид у нее ужасный, но она жива.
– Слава Богу! – Он бросил взгляд на Ангуса, который надевал его камзол и капюшон, и, держа в руке веревку, прошептал: – Спасибо тебе, Якоб. А теперь поскорее надевай шлем Ангуса и его камзол.
Когда Якоб сел на лошадь Ангуса, Дункан скрылся в тени конюшни, моля Бога, чтобы его люди благополучно добрались до дома. Ангус, сидя на Рэнсоме, выехал из конюшни и, построив людей по трое, не оглядываясь, поскакал по двору замка к воротам.