Мое сознание возвращалось медленно, вроде как, нехотя. Именно поэтому понимание того, что проснулась, пришло не сразу. Когда все же осознала этот факт, то уже мне самой не захотелось показывать окружающим, что я очнулась. Если, конечно же, эти окружающие были рядом.
Продолжая лежать неподвижно и с закрытыми глазами, я прислушивалась к обстановке рядом с собой, пытаясь догадаться, куда меня поместили. Если вспомнить все те обвинения, что мне перечислял представитель Ниара, то я должна сейчас быть в камере, но в связи с моим не самым лучшим самочувствием, меня могли отправить в лазарет. Вот только в последнем случае, ощущался бы запах медикаментов, а его я не чувствовала.
В комнате было тихо и только с улицы, скорее всего, через открытое окно, доносился шум листвы, а еще звук прибоя. Услышав последний, тут же, непроизвольно, нахмурилась. Я точно знала, рядом с особняком, в котором жили невесты с подружками, не было водоема, который мог издавать шум прибоя. Единственное озеро о котором знала, было довольно далеко от посольского дома.
— Я знаю, ты уже проснулась. Ну же, открывай глаза.
От мыслей о том, где же я сейчас могу находиться, меня отвлек звонкий девичий голосок. Незнакомый голосок. Продолжая хмуриться, я все же последовала совету незнакомки. Не очень большая, но при этом абсолютно незнакомая для меня комната была залита ярким солнечным светом из распахнутого настежь окна. Лавандового цвета стены и изысканная резная мебель из белой древесины лучше любых слов говорили, что это не тюрьма. Последний факт меня приятно порадовал. Неужели с меня сняли всю ту прорву абсурдных обвинений, что перечислял охранник, перед тем как я грохнулась без сознания. Кстати насчет последнего. Мысленно просканировав себя и свой организм, я поняла, что чувствовала себя отлично. У меня ничего не болело и не было слабости. Даже, наоборот, энергия переполняла меня, так что я с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить с кровати и не броситься обследовать все вокруг. А чувство голода хоть и присутствовало, но оно было не настолько острое, как совсем недавно. Значит ли это, что я некоторое время провела в лечебной капсуле? Скорее всего, так и есть.
Закончив осмотр помещения я остановила взгляд на молодой девушке, сидящей с ногами в изножье моей кровати. Кстати, о последней. Кровать на которой я проснулась, была большой и широкой, выполнена все из той же белой древесины, что и остальная мебель в комнате, а вот постельное белье оказалось нежно-розового цвета. Комната, безусловно, была девчачьей. Мой взгляд вернулся к девушке, с любопытством изучающей меня. Возможно, это хозяйка опочивальни в которой меня поселили. Судя по пижаме ярко-розового цвета в сиреневые маленькие цветочки, окружающий нас интерьер был в ее стиле.
— Привет. Как себя чувствуешь?
— Спасибо, хорошо, — отвечая, я, подтянувшись на руках, села, упершись спиной в резное изголовье кровати и задала первый вопрос из того сонма, что сейчас крутились в моей голове. — Где я?
Моргнув несколько раз своими длинными, густыми ресницами, девчушка, беззаботно улыбнувшись, выглянула в окно, после чего пожав плечами, как само собой разумеющееся, тихо произнесла.
— На побережье Тирского моря, в доме моего брата. Когда несколько лет назад мой отец погиб, мы переехали к нему. Здесь маме легче переносить свою утрату. Но мне тут скучно одной. Поэтому я рада, что ты теперь тоже будешь жить с нами.
Несмотря на объяснения незнакомки, я по-прежнему не понимала, где я и что здесь делаю. Мало того, после всего сказанного появилось еще несколько вопросов. Их-то я и озвучила.
— Кто ваш брат и почему меня поселили в вашем доме, а не..?
Место, в котором я ожидала очнуться, называть вслух не стала. Мало ли. Еще сглажу, чего доброго, и, в следующий раз, мне настолько не повезет, как в этот раз. Хотя, надеюсь, этого самого следующего раза, все же не будет.
Вместо того, чтобы ответить, девушка удивленно уставилась на меня.
— Мне не говорили, что ты память потеряла.
Я в очередной раз за это утро нахмурилась. Что-то мне наш разговор напоминает общение глухого со слепым. Теперь пришла моя очередь удивляться. До этого момента мне казалось, что я все отлично помню. Или в том-то и дело, что мне это только казалось? От беспокойства во рту тут же пересохло.
— Почему потеряла память? Я все отлично помню.
Несмотря на мое жаркое заверение, направленный на меня жалостливый взгляд, говорил, что все же что-то я упускаю. Я даже несколько засомневалась в себе. Поэтому решила уточнить еще один момент.
— А мы знакомы?
Девчушка весело рассмеялась в ответ.
— Нет, что ты. Нам, не разрешено было общаться с землянками. У меня, вообще, еще очень узкий круг общения, так как я не очень хорошо умею ставить блоки, защищаясь от эмоций других людей. Меня звать Ийя. А тебя, Даша. Ты же не против сразу перейти на ты и со мной дружить?
От последнего сообщения мне стало немного легче. Не хотелось узнать, что какой-то период жизни полностью выпал из моего сознания. Правда — это так и не объяснило моего нахождения в чужом доме. Но судя по тому, с какой охотой Ийя разговаривает, скоро я обо всем узнаю.
Так как я ничего не имела против того, чтобы подружиться с этой открытой девушкой, то тут же протянула ей руку для дружеского рукопожатия. Вот только вместо того, чтобы последовать моему примеру, радостно взвизгнув, меня принялись тискать как плюшевого мишку.
— Я знала, знала, что он выберет себе именно такую как ты. Иначе просто не могло быть.
Так, по-видимому, мы вернулись к разговору о брате Ийи. Осталось только выяснить, кто он.
— Извини, но я так и не понимаю, кто твой брат и почему я нахожусь в вашем доме.
Девушка, немного отстранившись, озабоченно посмотрела на меня.
— Ты действительно растеряна и не понимаешь. Наверное, все же стоит позвать доктора Залрухи. Пусть он еще раз тебя осмотрит. Того обследования, что он провел, до того как тебя привезли к нам, явно недостаточно.
Значит, моя догадка о том, что меня все же продержали какое-то время в больнице, оказалась верной. Не просто же так я чувствую себя хорошо.
— Ийя, давай отложим вызов врача и ты мне все же назовешь имя своего брата. Вполне возможно, услышав его, я сама все вспомню и пойму, почему здесь нахожусь.
В последнем я сомневалась, но мало ли, чего в жизни не бывает. Искоса взглянув на меня несколько обиженным взглядом, девушка с сомнением посмотрела в сторону двери. Мне кажется, или она хочет сбежать? Следующие слова Ийи подтвердили мою догадку.
— Знаешь, Даш, я, наверное, пойду к себе. А тебе лучше еще немного отдохнуть.
Слова девушки не расходились с делом. Так как не дожидаясь моего ответа, она медленно стала сползать с кровати, явно навострив лыжи в сторону выхода. Вот только я не собиралась ее отпускать пока не получу ответ на один конкретный вопрос.
— Ийя, — я начала злиться, именно поэтому повысила требовательно голос, после чего, отбросив одеяло, поползла по кровати в сторону своей новой знакомой, — кто твой брат?
Увидев бисеринки пота, резко выступившие на лбу девушки и направленный на меня испуганный взгляд, я растерянно замерла, с беспокойством переспросив.
— В чем дело? Что-то не так? Я тебя испугала?
Глаза моей новой знакомой вдруг наполнились слезами.
— Ты злишься и давишь на меня. Я не понимаю почему. Я же не виновата, что ты не помнишь имя своего жениха.
— Жениха? — шокировано уставившись на расстроенную девушку, обескуражено у нее переспросила. — Какого жениха?
И надо же было в этот момент, как в старой мелодраматической мыльной опере, появиться третьему собеседнику.
— Ийя, ты что здесь делаешь?
В дверном проеме стоял Кемдигин, личной персоной. Несмотря на то, что вопрос он задавал моей новой знакомой, недовольным взглядом прожигал именно меня.
— Я уже ухожу, — пискнув ответ, Ийя, вжав голову в плечи, и опустив взгляд в пол, выскользнула из моей комнаты.
— Что вы сказали моей сестре? Почему она плакала?
Ни грозный голос адикари, ни его обвинения абсолютно не напугали меня. И все потому что, услышав их, сама была готова накинуться на мужчину со своими претензиями. Это что же получается? Ийя сказала, что это дом ее брата и что я, как его невеста, тут должна буду жить? Это с какого перепугу я получила столь интересный статус? Меня ни о чем не забыли спросить, перед тем как тут поселить? Ушат всех этих вопросов, и не только этих, я сейчас и собиралась вывалить на голову так вовремя заявившегося Кемдигина. Но перед тем как наброситься на него с обвинениями, решила уточнить маленький вопрос. А то ведь, есть шанс, что я и ошибаюсь в своих выводах. Извиняться же потом перед этим невыносимым типом у меня не было никакого желания.
— А вы единственный брат Айи?
— Нет. Какое это имеет отношению к моим вопросам?
Услышав ответ Берозая, я облегченно выдохнула. От одной мысли, что он решил меня назвать, непонятно с какого перепугу, своей невестой, становилось не по себе. Такое мне не могло присниться ни в одном кошмарном сне. Кемдигин и я — ничего более нелепого и абсурдного быть не может. Мы же друг друга на дух не перевариваем. Хорошо хоть с этим я разобралась раньше, чем набросилась на него с требованиями объяснений. Но вот с его братом надо будет все равно обсудить эту тему. Буду надеяться он более адекватный и мы быстро разберемся в этом странном недоразумении. А пока, пора узнать, что я тут делаю? Почему меня не вернули в мою комнату в посольском особняке? И что насчет всех тех смешных обвинений, которые на меня навешали, пока я блуждала по лесам, любуясь местными красотами природы и общаясь с доисторическими ящерами.
— Что я делаю в этом доме?
— А вы бы предпочли проснуться в тюрьме? Так это несложно исправить.
Ехидные нотки в голосе адикари, намекнули, что он быстро может это устроить. Вот только меня не так легко испугать. Думаю, если бы он на самом деле собирался меня упечь за решетку, то сделал бы это не задумываясь. Но ему же не нужен скандал с Землей? Не нужен. Вот именно поэтому, он ничего подобного не сделает. Это понимала я, и это понимал он. Так что один ноль в мою пользу.
Сложив руки на груди, я, скептически приподняв бровь, поинтересовалась.
— Я предпочла бы вернуться, для начала, в особняк, а там уже, через какое-то время, и Ниар можно покинуть.
— Если вы так хотели остаться в особняке, и, как утверждаете, покинуть Ниар, то не надо было сбегать от своей охраны. Вы прекрасно знаете правила вашего нахождения на нашей планете, ну так вот, вы их нарушили. И не один пункт, а, по меньшей мере, семь. Так что вопрос о вашем гражданстве уже находится на рассмотрении у совета двадцати. А гражданки Ниара, НИ-КОГ-ДА, и ни при каких обстоятельствах, не покидают этой планеты.
На слове, никогда, Кемдигин сделал особый акцент. Как на меня, то никогда, это слишком большой промежуток времени, который меня не устраивал, как и сообщение о гражданстве. Мне вполне нравился и тот статус, который у меня был с рождения и до недавнего момента. Менять же его на другой я не собиралась. Впрочем, как и сдаваться.
— Если бы вы, не отключили межгалактическую связь, мне не пришлось бы искать место, где ловит сеть, чтобы связаться со своими родителями и родными Нины. Так что в случившемся виноваты только вы. И можете не переживать, этот факт будет превалирующим во время судебного слушания над вами.
Уверена, отец, как только узнает, что меня удерживают силой, тут же через суд потребует моего освобождения. А межгалактический суд — это не то, что надо сейчас ниарцам, если они хотят вступить в торговый межгалактический союз. Значит, у них нет другого выхода, как только отпустить меня домой. Вот только почему-то Берозая не испугали мои угрозы. Выглядел он вполне уверенно, вроде как сила на его стороне. Но это же не так? Или я чего-то не знаю?
— Мне кажется, вы забыли, что межгалактическая связь, по условию договора, по возможности, предоставлялась вам и вашим соотечественницам, по первой же просьбе. Но она от вас не поступала. Надеюсь, вы не будете оспаривать этот факт, — насупившись, я отрицательно качнула головой, подтверждая, что ни о чем подобном не просила. — Какие же тогда могут быть к нам претензии? Тем более, что кто-кто, а вы-то уже знаете, после незапланированного путешествия по нашей прекрасной планете, про то, что связь, даже внутрипланетная, присутствует не везде. И на это есть вполне обоснованные причины.
Прищурившись, я окинула Кемдигина злым взглядом. Не только он умеет играть в такие игры.
— Конечно же, я знаю о «проблемах» вашей связи, а также о ее причинах, и даже готова была бы, при необходимости, потерпеть в ожидании вашего высочайшего разрешения, поговорить с родными. Вот только меня не устраивает «маленькое» условие, по которому, разговаривать я могла только в присутствии и под контролем приставленного ко мне цербера. Знаете, у нас, у девочек, есть такие тайны, которыми мы не хотим делиться с посторонними людьми. Я уверена, мое закономерное желание уединиться, особенно когда узнают тему этого разговора, и присяжные и все те, кто благодаря журналистам, с неимоверным интересом будет следить за столь необычным делом, не только поймут, но и поддержат.
Увидев напряженный взгляд и с яростью заходившие на скулах моего оппонента желваки, я вдруг испугалась, а не перегнула ли палку. Возможно, мне не стоило угрожать прессой, да и, вообще, оглаской и тем, что кому-либо что-то расскажу. Меня и так упрятали непонятно где и, кстати, забрали коммуникатор, так что не то, чтобы межгалактическая, даже местная связь мне теперь недоступна. Я уже хотела было сказать, что если меня отпустят, я буду нема как рыба и никому ничего говорить не стану, но Берозой вдруг решил кардинально изменить тему нашего разговора.
— Хорошо, допустим, я понимаю причину вашего побега, но, почему, когда вы поняли, что потерялись, вместо того, чтобы вызвать помощь, наоборот, сбежали еще дальше вглубь территорий гнезд, да еще и со склишами? Вы понимаете, какая вам там грозила опасность? Понимаете, что могли погибнуть? — мне кажется, или, чем больше Кемдиган задает вопросов, тем сильнее заводится? Не знай я его отношение к себе, то подумала бы, что он волновался за меня. Хотя, вполне возможно, что и волновался. Ведь если бы меня съели динозавры, то это был бы тот самый скандал, которого так опасаются и пытаются всеми силами избежать ниарцы. — То, что вы вышли на одно из гнезд, а не перешли границу с дикими, вдоль которой шли на протяжении нескольких часов, это просто чудо. Чудо и неимоверное везение. Чудо, которое случается один раз в жизни и второй не повторится. Поэтому, надеюсь, в будущем, осознав ту опасность, которая вам грозила, вы больше не повторите столь глупый поступок.
Адикари в ожидании ответов в нетерпении уставился на меня. А я что? Я ничего. Не так уж все и было страшно. Просто, в следующий раз, надо будет запасаться едой, компасом и картой. Динозавры оказались довольно дружелюбные. Не все, но большая часть. Кстати, насчет последних. Пора выполнить свое обещание.
— Кемдигин, а вы знаете, что в последние годы в гнездах погибает много детенышей, так и не успев вылупиться?
От столь резкой смены разговора, мужчина опешил. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем идет речь и сориентироваться с ответом.
— Нет. Этого мы не знали. Разве что заметили, что в некоторых гнездах упала рождаемость, но так как это происходит не везде и к нам не обращались за помощью, то мы и не акцентировали на последнем внимание. Тем более, что нам хватает проблем с понижением рождаемости у торшей и энсеков.
— А это кто?
Про торшей я уже слышала, а вот энсеки это что-то новенькое.
— Торши — это неразумные динозавры, которых мы используем, как вы сельскохозяйственных животных. Энсеки — это насекомые, содержащиеся на фермах.
Как интересно. Теперь мне хоть стал понятен пренебрежительный тон Грыша при упоминании торшей. Задумчивый вид Берозая подтолкнул меня к мысли задать ему еще парочку отвлеченных вопросов. На первый же он мне ответил, вдруг и дальше также повезет.
— А чем отличаются динозавры, живущие в гнездах от диких? И почему они называются дикими?
— В гнездах живут разумные виды динозавров, дикие же — это обычные животные без проблеска сознания, живущие одними инстинктами, и этим они очень опасны, так как им наплевать, кто их добыча, человек или собрат меньшего размера. Человек даже предпочтительнее. Так как он более легкая добыча, которая не может ни убежать, ни оказать сопротивление.
Так, с этим разобрались, теперь же надо договориться о лаборатории. Смягчив свой голос, я постаралась как можно более нейтрально попросить.
— Не могли бы вы мне предоставить временно лабораторию для исследований? Я обещала Улиш и старейшине разобраться, почему детеныши замирают в развитии в яйцах.
— Кстати, насчет последнего, — взгляд адикари вновь стал подозрительно прищуренным, — как так получилось, что вы понимаете склишей? Мало того, еще и можете отдавать им команды. Нам несколько дней понадобилось, чтобы найти Грыша и Дорша. Что вы с ними сделали, что они теперь наотрез отказываются жить в районе северо-восточного гнезда? Как вам, вообще, могло взбрести в голову оседлать разумное существо, а после, находясь вблизи границы с дикими, приказать им стоять на месте. Это же делало из них беззащитную добычу. Между прочим, в том районе как раз охотился цератозавр, и если бы он вас обнаружил, то из-за вашей глупости погибли бы не только вы, но двое молодых склишей.
От возмущения я даже не сразу нашлась что сказать. Но моя немота недолго длилась.
— Что? Это они вам такое рассказали? Да я бы в жизни не села на динозавра по собственной воле. Это именно они предложили. А потом еще и угрожали, что если расскажу, то мне голову откусят.
— Хотите сказать, что не приказывали им стоять и не двигаться?
Кемдигин опять нависал надо мной скалой, пытаясь подавить если не авторитетом, то своей мощью.
— Конечно приказала, они же меня сожрать хотели, когда узнали, что я землянка. И все потому, что боялись вас, — повысив голос, я начала тыкать обвинительно пальцем в грудь мужчины стоящего напротив меня, — и наказания которое последует, если или, точнее, когда узнают, что они со мной общались.
— Склишы не нападают на людей и уж тем более не едят их.
— Да что вы говорите?! Значит, эта парочка очень правдоподобно пугала меня. Так как я им полностью поверила. Кроме того, мой приказ оставаться на месте, никак не повлиял на тот факт, что они все равно сбежали, бросив меня в лесу, непонятно где, куда сами же и притащили. При этом они прекрасно знали, что я понятия не имею где нахожусь, куда мне идти и что там нет связи, чтобы позвать на помощь.
Стоя напротив друг друга, мы прожигали своего оппонента грозным взглядом. Ни один из нас не собирался уступать другому. При этом наш спор явно зашел в глухой угол. Процедив сквозь плотно сжатые зубы короткое «Разберемся», Берозай выскочил из комнаты, не прощаясь и даже не захлопнув дверь. Пришлось идти и делать это самой. А я же еще столько всего не успела у него спросить, да и по поводу лаборатории не разобрались.
Оказавшись у двери, я заметила возле нее мальчишку лет десяти, с восторгом смотрящего на меня.
— Вот это эмоции. Я несколько лет пытаюсь его вывести из равновесия, а тебе это удалось за десять минут. Вот это сила. Чуть что знай, я на твоей стороне, чтобы не происходило.
Удивленно смотря на ребенка, я не могла понять, о чем он говорит. И, вообще, кто это такой.
— Привет, а зачем тебе было выводить его из себя?
— Это мой долг перед ним, как брата. Ведь если бы не я, он уже давно бы женился. И тогда уже его жена не позволила бы атрофироваться его умению испытывать эмоции. Но знаешь, честно тебе признаюсь, не очень-то я справлялся со своей ролью. Зато у тебя это получается классно. Не зря именно ты стала его невестой. До этого ни одна девушка не могла пробить его безразличие к ним, самообладание, невозмутимость и спокойствие.
Стоя на пороге комнаты, я как рыба, то открывала, то закрывала свой рот, не произнося при этом ни единого звука и не зная, как прокомментировать услышанное. Мальчишка же, бросив короткое «Увидимся за ужином, мне на занятия надо», убежал, оставив меня одну, в полном раздрае чувств и эмоций. Вот как? Как при моем спокойном характере и размеренном образе жизни, я умудрилась попасть в такие неприятности?