У Пессимиста ушло две недели на высиживание и пестование плана свержения Блудного Сына, и катализатором процесса совершенно неожиданно стала Лулу Хейфеншлифен.
Не считая нашего Союза Четырех, фрау Хейфеншлифен является единственной сотрудницей Банка, которой я искренне симпатизирую. Лулу родом из-за океана — Польша или Нидерланды, не помню, и телосложением напоминает страуса: тонкая шея, скрытая вверху под непокорной светлой гривой, маленькое сморщенное личико с внушительным носом и корпулентный торс на тонких ножках. Всегда можно узнать, что Лулу идет по коридору: о ее появлении объявляет характерный пронзительный смех, обрывающийся оглушительным чиханьем. Когда она входит, краснощекая, в какой-нибудь блузке в горошек, с пластмассовым цветком, воткнутым в воронье гнездо на голове, атмосферу наполняет ощущение доброты и сердечности, словом, чего-то очень хорошего, что ассоциируется со свежеиспеченным печеньем с шоколадной стружкой, зелеными лужайками с солнечными пятнами и тому подобным.
Я считаю, это ощущение связано с простодушием Лулу. В выходные, пока Волокита-Генеральный клеит новую девицу в койку, а Сикофант впечатывается мордой в телеэкран, пытаясь разглядеть подробности скверной копии порнофильма на платном канале, я знаю, что Лулу Хейфеншлифен разъезжает на сверкающем алом мотоцикле, громко сигналя, волосы, окрашенные разноцветными «перьями», развеваются на ветру, а укрепленная впереди корзина наполнена свежей репой. Лулу, смеясь, чихает на основное правило больших городов, где якобы необходимо быть искушенным, извращенным и нетрадиционным, чтобы хорошо проводить время.
По должности Лулу — координатор мероприятий, отвечающий за организацию корпоративных сабантуев и прочих торжественных событий, но в связи с тем, что Самая Холодная Рыба в Пруду — известный скряга (ходят слухи, что он периодически исследует расходные отчеты, выявляя греховную расточительность), ее официальные обязанности сведены к минимуму: новогодняя вечеринка и торжественное подведение итогов летней практики аналитиков.
— Здравствуйте, мои поросятки, — проворковала Лулу, входя в офис, раскрасневшаяся, в приподнятом настроении и фетровых ботинках, хотя на улице нехолодно.
За вычетом эксцентричности, приветствие приятно напоминало объятия любимой тетушки. Даже Пессимист расплылся в улыбке, до отказа растянув лицевые мышцы. Лулу устроилась на свободном стуле, охлопала себя по юбке из тафты в оранжево-коричневую полоску и указала на мой стол.
— Будь хорошим мальчиком, дай мне носовой платок.
Я почтительно вручил ей бумажную салфетку, которую Лулу приняла, трепеща накладными ресницами. Дважды высморкавшись, она сунула платок куда-то в складки юбки и засияла нам блаженной улыбкой. Зрачки у нее блестели, как частицы эбенового дерева. Мы повернулись к ней на стульях, утомленные придворные ее величества Лулу. Прижав руку к груди, фрау Хейфеншлифен коротко и резко кашлянула, и ее сморщенное личико скривилось.
— Ах, межсезонье всегда на меня так действует… Полагаю, вы все в добром здравии?
— Да, с нами все в порядке, — кивнул Пессимист.
Это прозвучало не очень убедительно. Лулу нахмурилась, сокрушенно поцокав языком.
— Мальчики слишком много работают в своем маленьком отделе. Сплошная работа и никаких развлечений, найн?
Мы смотрели на нее в задумчивом молчании.
— Найн?
— Ладно, — сдался Пессимист, опустив голову. — Все очень плохо.
— Бедные мои поросятки, — вздохнула Лулу.
— А как у тебя дела? Жаба очень злобствует?
Лулу пожала плечами:
— Жаба все тот же жалкий, ничтожный тип. Он считает, что, если мы работаем в одном отделе, со мной можно развязничать! Но поверьте, котятки, — она смачно хлопнула в ладоши, — с Лулу такое не проходит.
— Вот мудак, — не выдержал Пессимист.
— Не пачкай язык, — строго одернула его Лулу.
Жабу называют Жабой не без причины: низенький и толстый, при платоническом общении он способен вызвать некоторую симпатию, но в особых Жабьих мешках спрятан смертельный токсин, который, попав в вашу кровь, через пять минут приводит к гибели мозга. И не видать вам ни противоядия, ни верного друга, отсосавшего яд и хвастающегося этим в каждом ток-шоу.
Кроме своих обязанностей начальника отдела кадров, Жаба отвечает за связь аналитического отдела с руководством, при этом всей душой презирая нас, ничтожных пеонов. Дай Жабе власть, он организует работу в Банке по типу ладьи викингов с прикованными к веслам рабами: будем сидеть у компьютеров и мочиться в пластиковые отводящие трубки, а необходимые питательные вещества получать три раза в день прямо в мозг через дырку во лбу. Толстозадые надсмотрщики будут хлестать наши спины, а Жаба клятвенно пообещает повысить зарплату, добавить по пять баксов на питание и блеснет очередным перлом, назвав нас самыми ценными активами иерархической пирамиды Банка.
— Что привело тебя к нам? — осведомился я.
Лулу подмигнула и высморкалась в салфетку.
— Неужели мне отказано в удовольствии полюбоваться тремя молодыми мальчиками вроде вас? Разве старая кошелка не заслуживает капельки развлечений?
— Ох, Лулу, не кокетничай. Тебе сколько, сорок пять? Да ты у нас еще… Да тебе до старости — у-у-у…
— Ах, как приятно слышать… Пятьдесят семь стукнуло не далее чем на прошлой неделе.
Наскоро посовещавшись, мы распределили пожелания по случаю дня рождения. Лулу принялась рыться в сумочке в поисках пилюль от кашля, и тут Пессимист жестом попросил меня закрыть дверь, придвинул стул поближе к Лулу, и они таинственно зашептались. Неофициальная должность фрау Хейфеншлифен в Банке — распространитель слухов и сплетен. Поскольку Лулу очень самобытна и ее эксцентричность разительно не сочетается с непорочным профессионализмом обладателей дипломов престижных универов, люди попросту не знают, как на нее реагировать. Момент первоначального замешательства становится моментом истины: стоит засмотреться на массивный кулон со стекляшкой, позванивающий в ложбинке между полных грудей Лулу, которая пристально рассматривает вас честными блестящими глазами, как вы уже спохватываетесь, что ищете сочувствия по поводу насчитанного вам паршивого бонуса или делитесь опасениями, что увлечение вашей жены ландшафтным дизайнером — нечто большее, чем мимолетный роман, или рассказываете, как поймали триппер на секретарше, отымев ее пару недель назад.
При этом общеизвестно, что, попадая к Лулу Хейфеншлифен, грязные тайны Банка отфильтровываются ее барабанными перепонками и распространяются потом с величайшей осмотрительностью. Все тяжелое, гнусное, потенциально угрожающее разложением при открытом доступе воздуха заперто в потайной камере ее мозжечка. Остальное — фривольные пустяки с массой пикантных подробностей — это дичь, на которую охота разрешена.
— Сикофант не лезет ни в какие ворота. Носит обтягивающие белые плавочки. Даже в Европе мужчины так не делают, — с восторгом сообщила Лулу, прикрыв рукой рот, чтобы сдержать рвущийся наружу смех.
Лулу знает все прозвища — маленький довесок к богатству информации. Пессимист хихикнул:
— Откуда ты знаешь? Ты его что?..
— Видела, детка, — сказала Лулу, погрозив пальчиком, унизанным кольцами. — Мятая пара трусов торчала из его спортивной сумки.
— Хорошо, что он их специально тебе не демонстрировал. Во было бы зрелище!
Лулу Хейфеншлифен фыркнула, дьявольски оскалившись и явно ощущая себя в своей стихии. Понизив голос, она продолжала:
— Но это и сравнить нельзя с Волокитой-Генеральным. Ба-а-альшой шалун, в куда более эротическом бельишке.
— О Боже, Лулу, ты обязана нам рассказать! — заржал Стар.
— Терпение, малыш, — засияла Лулу, потирая ладони. — Сперва мне нужен сочный кусочек для затравки и разминки челюстей.
Мы трое переглянулись и пожали плечами. Пессимист наклонился к уху Лулу. Я не мог разобрать его шепот, но, мне показалось, различил произнесенные чуть громче имена Блудного Сына и Воплощенного Секса.
— Ты уверен, что это стоит рассказывать? — не выдержал я.
Пессимист зло отмахнулся. Лулу внимательно слушала, медленно кивая. Когда Пессимист закончил, она поджала губы, рассеянно промокая лоб мокрым от соплей платочком. Я вручил ей чистую салфетку.
— Спасибо, мой поросеночек.
Резко выдохнув, она сказала:
— Это и впрямь нечто. Майн готт, такого я никак не ожидала. Ведь она помолвлена, верите ли, с русским.
Фрау Хейфеншлифен наморщила лоб, словно переваривая новую информацию.
— Но он совсем еще молодой мальчик! Она с ума сошла, да, поросятки? — И раздраженно засопела.
Пессимист незаметно мне подмигнул: Лулу тоже считает их связь ошибкой. У нас появилось независимое суждение третьей стороны в поддержку решения добиться увольнения Блудного Сына.
— Русский будет на новогодней вечеринке. Эта — как вы ее называете, Воплощенный Секс? — говорила, что придет с женихом. Именно так и сказала. Кстати, о вечеринке…
Лулу вынула из сумки стопку вощеных конвертов и раздала нам по одному. На лицевой стороне приглашения покачивались пальмовые листья.
***
Вы и ваш гость приглашаетесь на торжественный вечер Банка по случаю празднования Нового года.
Отель «Шератон», 14 декабря, начало в 20 часов.
Будут поданы напитки и закуски.
Просьба подтвердить присутствие не позднее 20 ноября.
Тема вечеринки: гавайский праздник на открытом воздухе!!!
Не забудьте цветастые рубашки или юбки из травы!
— Гавайская тема? Лулу, как ты могла? — упрекнул Пессимист.
Лулу пожала плечами:
— Да ладно тебе. Будет весело. Гирлянды цветов, кокосы, пластиковые пальмы. Утонем в киче, поросятки.
На ежегодной вечеринке, о которой заговорил Пессимист, скучать не приходилось: бесплатный бар, приличный фуршет и возможность полюбоваться, как Сикофант выставляет себя идиотом, выделываясь на танцплощадке. Поскольку единение различных слоев банковской иерархии имеет определенные пределы — Жаба берет на себя роль дуэньи, а аналитики дрожат от страха выпить слишком много и выкинуть коленце на глазах начальства, — в качестве ширмы у руководства хватает мозгов приглашать представителей других подразделений: брюзгливую рухлядь из отдела операций с ценными бумагами, успевшую попраздновать еще у себя на этаже, айтишников, которые вечно заявляются либо одетыми слишком скромно, либо вырядившись в пух и прах, и гвоздь программы — сотрудников отдела обработки документации — забытые души, загнанные в цокольный этаж и занятые анализом рисков, профилированием кредитов и бог знает чем еще. Для этого подземного народца новогодняя вечеринка — единственный шанс урвать свои пять минут славы и вообще показаться коллегам.
Незачем и говорить, на празднике они лезут из кожи вон. Стряхнув пыль с выпускных шифоновых платьев шестидесятых годов или облачившись в коричневые твидовые костюмы, сразу становятся центром всеобщего внимания и источником первоклассного развлечения: первыми занимают танцплощадку, непременно напиваются до безобразия и заблевывают все стены в туалете — один из них, видите ли, выкушал бутылку пунша, — словом, оттягиваются на все сто, прежде чем заползти обратно в свои тихие сырые каморки и прозябать в безвестности следующие триста шестьдесят четыре дня.
— Отдел обработки документации тоже приглашен? — ухмыльнулся Пессимист.
Лулу хихикнула, закрывшись ладошкой и сразу оценив инсинуацию.
— Ну конечно, малыш. Без них праздник не праздник.
— Мы снова будем все снимать на видео?
Пессимист неспроста упомянул о съемке. Одна из старых (то есть появившихся года два-три назад) традиций Банка предписывает аналитикам снимать остроумную-но-в-пределах-хорошего-тона короткометражку и демонстрировать шедевр гостям вечера.
— Да, кажется, Жаба упоминал об этом утром. Как старший аналитик, мальчик мой, ты назначаешься ответственным за съемку.
— Иисусе, — простонал Пессимист. — Можно подумать, мне своей работы мало, я должен из кожи вон лезть, пытаясь развеселить наших степфордских женушек!
Лулу не обратила внимания на его стенания, занятая остальными конвертами.
— Хорошо у вас, мои поросятки, — сказала она, вставая. — Но долг зовет.
Взявшись за края юбки, она сделала книксен и пошла к выходу, на ходу заталкивая оставшиеся конверты в сумку.
— Адье, адье.
У самой двери Лулу спохватилась:
— О, чуть не забыла. Мужские стринги с принтом под зебру. Я заметила, когда Волокита нагнулся поднять с пола бумаги.
Когда нас перестало трясти после такого сообщения, я повернулся к монитору. Прошло несколько дней после встречи с Женщиной с Шарфом в «Голубом бриллианте Ханя», и этикет позволял послать ей мейл, не показавшись чересчур навязчивым.
От: Меня@theBank.com
Кому: ЖенщинесШарфом@GoodmanWeisenthal.com
Привет, вы дали мне вашу визитку у Ханя пару дней назад. День двойных порций, помните? Хотел спросить, не желаете ли кофе сегодня днем. Или в другое время.
От: ЖенщинысШарфом@GoodmanWeisenthal.com
Кому: Мн[email protected]
С удовольствием. Мне сейчас жизненно необходима порция кофеина. Встречаемся в «Старбаксе» через пятнадцать минут.
Я проворно настучал ответ: «Значит, в три часа».
И начал читать годовой отчет. Покосившись через плечо, я увидел, что Пессимист по-прежнему сидит спиной к столу и скребет подбородок кончиком карандаша. Неожиданно он хлопнул себя по колену и истерически захохотал.
— Джентльмены, ей-богу, я придумал!
— Что придумал?
— План, Мямлик, план!
Пессимист вскочил и забегал по комнате, взахлеб выкладывая новорожденную идею:
— Мы снимем их на камеру! Они сделали это один раз, значит, сделают снова. Спрячем видеокамеру в зале заседаний, а на новогодней вечеринке пустим все на экран, пусть трахаются на глазах собравшихся, включая русского жениха! — Пессимист двумя руками схватился за редеющие волосы: — Да это охрененный план!
Мы со Старом стоически выслушали тираду. Пессимист скривился.
— Вы что, не видите гения за этой задумкой?
— Значит, мы запишем все на камеру? — мягко начал Стар.
— Ну да! Детективы все время так делают.
— И ты со спокойной совестью покажешь это всему Банку? А как насчет последствий? Вдруг Блудный Сын заподозрит, что это — дело наших рук? Ты хоть на секунду задумался, чем это может обернуться? Что будет, если нас застукают? — спрашивал я. — Нам вручат извещения об увольнении быстрее, чем…
Пессимист сокрушенно покрутил головой:
— Мямлик, ну не веди ты себя как педик! Разохался, словно баба! Козлом отпущения станет тот, кто будет делать монтаж отснятого материала; наш фрагмент вставим в клип перед самой вечеринкой. О деталях не волнуйся: проблемы будем решать по мере их возникновения. Так вы участвуете или нет?
Стар уже отвернулся к своему монитору.
— Хе! — Пессимист посмотрел на меня: — А я бы его и не принял. Ты участвуешь?
План вполне реальный, этого не отнять. Масса узких мест, где легко лажануться, и наказание в случае провала будет мама не горюй, но есть доля шанса, что дело выгорит.
— А-а-а-а-а, ты же все равно не отвяжешься, пока я не соглашусь!
— Вроде того.
Откинувшись на спинку стула, я промямлил:
— Хорошо, я участвую.
— Отлично! — расцвел Пессимист. — Попозже зайду к Клайду и Юному Почтальону узнать, что они думают по этому поводу.
Я посмотрел на часы в правом углу монитора. Без двух минут три. Я открыл на экране устрашающего вида таблицу, а по столу разбросал бумаги.
— Ладно, поросятки, я вернусь минут через пятнадцать. Если кто спросит, скажите — заседаю в туалете.
— А куда намылился? — с подозрением спросил Пессимист.
— Свидание за кофе с девушкой из Ханя.
— Дневной секс-сеанс? Отлично, жеребец! — заржал Пессимист.
— Отвали.
Я уже нашарил бумажник, спрятанный под рекламным буклетом, когда зазвонил телефон. На определителе высветился внутренний номер Сикофанта. Я мог не отвечать — дело наверняка подождет пятнадцать минут, но почему-то снял трубку. Сикофант, раздраженный и явно расстроенный, сообщил, что Полностью Некомпетентной Секретарше позарез нужна помощь с какими-то папками и это необходимо сделать в течение часа. Борясь со жгучим желанием проорать в телефонную трубку десяток соленых фраз, я пообещал Сикофанту немедленно заняться этой проблемой.
Когда я положил трубку, Пессимист покачал головой с притворным прискорбием.
— Сикофант похерил твое маленькое кофейное свидание, а?
— Господи, я должен был предвидеть, — рухнув на стул, со вздохом простонал я. — Ты, наверное, считаешь, что мне пора привыкнуть. Но черт, всякий раз обидно, как впервые. Это когда-нибудь прекратится?
Пессимист стрельнул в меня резинкой для денег:
— Не-а.
Я подобрал резинку с ковролина и добавил ее к шару из резинок, который скатывал со дня своего появления в Банке. Пока шарик не больше мяча для гольфа, всего несколько дюжин резинок, но меня вдохновляет слоноподобный ком алюминиевой фольги, который сворачивался в кукольный домик Пи-Ви. Любимая передача была, пока тот парень не сокрушил мою детскую наивность мастурбацией в кинотеатре.
Я поспешно напечатал:
От: Меня@theBank.com
Кому: ЖенщинесШарфом@GoodmanWeisenthal.com
Мои нижайшие извинения — наш вице-президент в кризисе и требует немедленной помощи. Сейчас никак не могу выскочить. Надеюсь, вы еще не ушли. Если вы не против, пожалуйста, давайте перенесем встречу на другой день, в ближайшее время.
Прошло несколько минут, но ответа я не получил.
Черт бы все побрал.
Я отказываюсь это понимать. Ей-богу, отказываюсь. Стоя на коленях среди бумажных гор рядом с Полностью Некомпетентной Секретаршей, я только что увидел, как она засовывает отчет для «Пруденшиал секьюритис» в папку с литерой «Д». Это же просто: «Пруденшиал» — значит, «П». Уже в тысячный раз сегодня она все путает, и впервые я набрался смелости сделать ей замечание.
— Зачем вы это сделали?
Она перестала пихать бумаги в файл и уставилась на меня ничего не выражающим взглядом.
— Что?
Я тщетно пытался подавить антипатию.
— Этот отчет предназначен для «Пруденшиал секьюритис» — так написано на первой странице. Почему вы кладете его в папку «Д»?
Ее лицо осталось безразличным и вялым.
— Ну, ошиблась. Что я, не человек? — пожала она плечами.
Полностью Некомпетентная Секретарша вернулась к папке «Д», вынула отчет для «Пруденшиал секьюритис» и сунула его в правильную папку с литерой «П». Не прошло и пяти минут, как я увидел, что рекламный буклет для «Эс-би-си коммьюникейшн» попал в папку с литерой «З». Я дотянулся до папки «З» и швырнул рекламный буклет на пол.
— Это на букву «эс»! — рявкнул я. — «Эс»!!
Потуга на авторитарность вышла неестественной и чересчур резкой. Возможно, виной тому мой характер — я широко известен склонностью избегать конфликтов — или вполне объяснимая неловкость — двадцатитрехлетнему парню приходится школить сорокалетнюю тетку.
Полностью Некомпетентная Секретарша неприязненно уставилась на меня, уперевшись руками в бока:
— В чем ваша проблема?
Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать.
— Моя проблема? Моя проблема?! Меня попросили вам помочь, потому что вы слишком глу…
Я успел поймать себя за язык, прежде чем перешел границу. Хотя это объективная правда и святая истина: Полностью Некомпетентная Секретарша тупа как пробка, но констатация этого факта вслух вызвала бы серьезный резонанс. Не сомневаюсь, Секретарша настрочила бы жалобу бюрократам в отдел кадров, и меня бы с треском выгнали, оставив ее торжествовать при полнейшем бардаке в шкафу с папками. Правильно вершимое правосудие.
— Я отказываюсь это понимать, вот что! Вы же знаете, что «Эс-би-си коммьюникейшн» должно быть в папке с буквой «эс», не можете этого не понимать! Но все равно кладете отчет в другую папку!
Я ожидал взрыва возмущения, включения какого-нибудь защитного психологического механизма, но вместо этого снова увидел раздражающе-безразличную мину.
— А я не понимаю, почему вас это так заботит!
Онемев, я ошеломленно уставился на собеседницу, но Полностью Некомпетентная Секретарша не обратила на меня внимания, вернувшись к раскладыванию бумаг. Я поднял другой отчет и вставил в правильный файл, медленно переваривая услышанное. Уверен, Секретарша не пыталась изречь ничего философского, но случайно попала в точку, и я задался вопросом: мне-то с чего дергаться? Чем я отличаюсь от этой женщины не первой молодости, беспечно проводящей рабочие дни за всевозможными ляпами и недосмотрами и возвращающейся домой к «Ридерс дайджест», любимым кошкам и готовому обеду, разогретому в микроволновке? С чего мне принимать близко к сердцу эти отчеты и буклеты, если все равно никто спасибо не скажет?
Два года — средний срок годности аналитика инвестиционного банка. Так тому и быть. Стоя на коленях рядом с Полностью Некомпетентной Секретаршей, я дал себе слово: что бы мне ни предложили — фантастическое повышение зарплаты, новую должность, великолепные рекомендации в престижную школу бизнеса по моему выбору, но через двадцать четыре месяца я выйду отсюда и никогда не вернусь.
А пока на нашем фронте без перемен: Полностью Некомпетентная Секретарша сунула отчет «Курс Бруинг компани» в папку «Г». Ну, хоть фонетически не ошиблась… Я не стал портить себе кровь и делать новый выговор: она выбрала свой путь, я — свой. Дотянувшись до папки, я исправил ошибку Секретарши. Остальное время мы работали молча.
Пессимист проверял настройки цифровой видеокамеры.
— Лулу как в воду глядела, — сказал он, снимая мое появление в кабинете и процесс усаживания на стул. — Пока ты с выдающейся тупицей раскладывал бумажки, заходил Жаба и официально нагрузил меня должностью руководителя съемочной группы. Кстати, качество съемки поразительное.
Я открыл «Аутлук».
От: ЖенщинысШарфом@GoodmanWeisenthal.com
Кому: Мн[email protected]
Ваш мейл пришел уже после моего ухода. Искреннее спасибо за предупреждение, посланное за минуту до назначенной встречи. Прождала в «Старбаксе» добрых полчаса, прежде чем сообразила, что вы не явитесь. Может, вся эта встреча за кофе не была такой уж удачной идеей… Ладно, не конец света. Какие наши годы, еще увидимся в лифтах.
Удивляться было нечему. Конечно, она получила мейл слишком поздно, обиделась и решила забить на наше общение. Похоже, придется смириться с образом мыслей, необходимым для моей работы, хотя утешение это слабое.
— Я уже обсудил план с Клайдом и Почтальоном. Клайд считает это отличной идеей, а Почтальон… Ну что с Почтальона взять: едва услышал, в чем дело, принялся доставать своей щепетильностью и порядочностью. Но ничто так не вправляет мозги, как несколько раундов старого доброго дружеского давления. Ладно, с участниками разобрались. Теперь нужна вылазка, чтобы определиться с возможностями съемки.
— Круто, — промямлил я.
Пессимист не заметил отсутствия энтузиазма.
— Даже не верится, какой гениальный план! У нас все получится, вот увидишь, и получится блестяще!
— Ага.
На этот раз он почувствовал, что я выбит из колеи.
— Чувак, я бы не расстраивался из-за этой цыпочки. Взгляни правде в глаза: если она поднимает конский кипеж из-за одного-единственного пропущенного свидания, представь, какой скандал тебя ждет, когда ты не сможешь прийти к ней на день рождения или какой-нибудь юбилей, или другой сабантуй, а это неизбежно, если вы начнете встречаться.
— Да, — пожал я плечами. — Наверное, ты прав.
— Надо бы тебе попробовать кокс, парень. Поверь, это делает жизнь куда более сносной.
Я не то чтобы ярый противник наркотиков — каждому свое, — но скорее стану нюхать, когда мне хорошо, а не с целью уйти от проблем.
— Нет, спасибо.
Пессимист пожал плечами:
— Ну что ж, ты знаешь, достать несложно. Только скажи когда.
Но я уже отвернулся к монитору: нужно было добавить легенду к круговым диаграммам.