Облака лопаются, расходятся, и кажется, что горячее солнце плачущими пальцами накрывает, залепляет образовавшуюся под ключицей чёрную дыру, не давая остывать. А ты падаешь, падаешь летучим снегом, бликом на мокрой листве, крыльями фантастической бабочки, осколком тишины от повисшего в пустоте разговора, понимая, что всё, что ты хранила и берегла, всё, что цепляла с веток жизни и сгрызала, будь то зрелое или незрелое, и потом маялась осознанием, как больным животом, – всё это летит в топку, в жерло изрыгающего лаву вулкана.

Ты понимаешь, что просто смертельно устала, а день только начался, и нужно всего лишь растянуться на пахучей траве, повернуть голову, чтобы сквозь лапчатые, раскидистые ветви клёнов отразиться в синеющем зеркале неба, слизнуть разноцветную мозаику росы, и узнать, что выскользнувший жгучий шомпол – тоже выложенная в детстве из камней стрела, ведущая к ней, той самой бесхитростной, опустошительной и сумасшедшей свободе, от которой звенит в ушах, и ею можно стать, только когда всё – «да».

А телефон в кармане заходился бешеными трелями…