Где-то в Сибири

Опровергая октябрь, с неба сыпался снег. Хотя в этих краях, обычное явление. Как и дом Скорпиона, особняк находился на отшибе. Подъезжая к нему, Барс уже не сомневался, он прибыл по назначению. Слишком мертвое все вокруг. Из пейзажа движется только снег, но даже он падает ровно и уныло. Если бы каждая снежинка проводила за собой в воздухе линию, все пространство прорезали бы идеально прямые вертикальные черточки. К особняку вела грейдированная дорога, но по краям на сугробах не видно следов птичек или животных. И Барс кожей чувствовал, звери вообще покинули окружной лес, будто боясь чего-то. И он знал, чего они боялись. Он и сам нервничал. Потому что ехал на встречу с убийцей, а это опасней, чем в апреле 1986-го прогуливаться неподалеку от Припяти.

Чем дальше, тем мрачнее. За километр от цели, у Барса отказал GPS навигатор. И вообще, на картах эта часть ласа выглядела пустым пятном, хотя всего в двадцати километрах к северу располагался крупный город. С каждым преодоленным метром сердце ускоряло ритм, и Сеня не понимал, почему? Ведь когда он ехал к Скорпиону, настроение наоборот находилось на высоте. В мыслях брезжили перспективы, он видел себя неким Гарри Поттером, едущим в Хогвардс. Правда, его Хогвардс сильно отличался от английского…

Высокий забор из листов красного железа и ворота из крупной металлической стеки встретили его Ниву неприветливо. По непонятной причине, двор за воротами выглядел темнее леса вокруг. И даже декоративные елочки внутри, украшенные новогодними шариками, не делали их веселее, нежели высоченные сосны в лесу. Да и вымощенные крупными камнями тропинки, бороздящие двор, не добавляли ему радости. Как тогда у Скорпиона, Сеня сумел различить, как много во дворе мертвого. Но далеко не все. Те же елочки растут, а значит, живут, на одной вообще прибит скворечник, в нем копошится какая-то птичка. Но в остальном… Камни дорожки, доски сарая, кирпичи дома… Мертвые.

Барс вылез из машины и подошел к домофону. Зеленая лампочка то загоралась, то гасла, с промежутками примерно в три секунды. Прямо под ней кнопочка, палец Барса нажал ее, послышался перелив звонка. Пока ждал, Сеня вглядывался в наглухо зашторенные окна двухэтажного дома. Мертвые занавеси не колыхались, мертвая черепица на крыше горела огнем, и даже мертвый флюгер на коньке не крутился. Вдруг уши уловили странный резкий свист, а на снегу под ногами образовалась аккуратная дырочка. В ту же секунду домофон перестал звонить, и металлическая коробочка заговорила женским голосом:

— Ну, привет красавчик, — голос низкий, на удивление спокойный. — Я надеюсь, ты уже понял, что я взяла тебя на мушку?

— Да, — ответил Сеня, стараясь не пускать в голос визгливые нотки.

— Это хорошо. Кто ты такой я знаю, а вот зачем ты приехал, придется объяснить. Иначе следующая пуля сделает штучку у тебя в штанах немного короче.

— Меня зовут Барс, я пришел просто поговорить.

— Тогда просто говори, зачем пришел? Или умрешь.

— А ты не боишься умереть сама? — и тут же в складке джинсов между ног, чуть пониже ширинки, появилось отверстие. Сеня даже почувствовал легкий ветерок от пули — ощущение, скажем прямо, не самое приятное.

— Нет, — продолжил голос. — Ты еще не такой крутой, чтобы со мной справиться. Говори.

— Я пришел попросить у вас совета.

— Какого? Как ты вообще нашел меня?

Сеня тут же вспомнил — о том, как его нашли, спрашивал и Скорпион. Наверное, убийцы серьезно беспокоятся о безопасности и сохранности тайны. Что, впрочем, неудивительно.

— Мне рассказал об этом охотник Джон из Африки, — сказал Сеня.

— А, миляга Джон. Все-таки решил со мной поквитаться. Ну, давай, выкладывай, я жду.

Сеня вздохнул и начал:

— Почти год назад я познакомился с убийцей по имени Скорпион. Я пришел к нему, чтобы он научил меня, как стать убийцей. Но он ограничился лишь общими указаниями и сказал, что я смогу спросить у него что-нибудь еще, только когда стану убийцей. Но того что он рассказал мне недостаточно. Я хотел встретиться с другими, такими как он, чтобы они ответили на мои вопросы. Познакомившись с Джоном, я сильно удивился, что он знает Скорпиона, а когда узнал, что он знает еще таких как он, решил встретиться и попросить совета. Вкратце, это все.

Даже сквозь домофон Барс почувствовал, насколько напряженно молчит женщина на той стороне провода. Вдруг, чувство невероятной опасности окутало его. Как будто сам Господь Бог вдруг занес над ним палец и думает, стоит ли раздавить маленького Барсика, или пусть еще живет? Но так же как пришло, ощущение пропало без следа. Домофон пикнул, ворота начали открываться.

Барс вошел во двор, оглядываясь по сторонам, и пытаясь понять, откуда она стреляла, но ничего подходящего так и не увидел. Парадная дверь дома отворилась, под хлопья снега вышла самая удивительная и красивая женщина в мире. Брюнетка до мозга костей, с идеально белой кожей, одетая в термобелье, что так превосходно очерчивало ее фигуру. В руках винтовка, на губах улыбка, а на ногах трогательные тапочки в виде зайчиков.

— Ну, привет, Барс, — сказала она. — Таких как он нет.

— Что? — не понял Сеня, ошарашено разглядывающий роскошное тело. Большая грудь и удивительно узкая талия, бедра совсем не женские, да и плечи шире, чем надо. Длинные прямые волосы забраны в косу за спиной, а лукавые темные глаза смотрят как угодно, но только не угрожающе.

— Скорпион, — ответила она. — Он такой один. Но прошу в дом гость, на улице холодно, а в моем возрасте это плохо для костей.

Она указала стволом винтовки на дверной косяк, откуда валил пар, будто вышла не из дома, а из бани. В ее возрасте? О чем это она? На вид ей не дашь больше тридцати. Ну ладно, волосы можно подкрасить, но кожа без единой морщинки, тончайшие пальчики, сексуально держащие винтовку; а когда поднялся и поравнялся с ней, Барс не заметил вокруг глаз даже намека на паутинку морщинок.

— Не смотри на меня, как на кусок колбасы, — сказала она. — Я тебе в матери гожусь, мальчик. Заходи.

Барс вошел в дверной проем и сразу покрылся потом. В прихожей действительно жарко — градусов тридцать пять, не меньше. Женщина закрыла дверь и небрежно всунула винтовку в корзину для зонтов. Барс откровенно растерялся, не зная, как себя вести. Он ожидал увидеть совершенно иную убийцу, далеко не такую очаровательную. А тут секс-бомба с низким голосом и удивительно пронзительным взглядом.

— Разувайся и раздевайся, — сказала она. — Я люблю тепло…

— А как тебя… вас зовут? — спросил Сеня, стягивая дубленку.

— Ах, да, я же не представилась. Как грубо с моей стороны. Меня зовут Оса.

— Оса? А что у всех убийц звериные прозвища? — усмехнулся Барс и присел на табурет, чтобы стянуть унты.

— Это не прозвище, это имя, — сказал она.

— Так вас назвали родители?

— Можно на ты, Барс. Конечно, нет, но я уже давно не та, кем появилась на свет. Даже ты уже изменился, хотя учишься так мало.

— А откуда ты это знаешь? — сказал Брас, наконец, разувшись, и поднялся. Прихожая не поражала размерами, поэтому он оказался всего в футе от нее. По телу пробежала жаркая волна; Оса, казалось, дышала энергией, заражала ей. В горле пересохло, его голос стал хриплым. — Откуда ты знаешь, что я учусь недавно?

— Ты уже опасен, Барс, но в тебе еще нет того, что есть у нас. Ты пока слишком груб, слишком человечен. Но уже сделал первый шаг, от тебя уже веет могилой. Так всегда бывает с теми, кто еще никогда не получал заказ.

— Я получал заказы.

— Ты не понимаешь, о чем я.

Она наклонила головку вбок и посмотрела в его голубые глаза. Что она там прочитала, осталось для него тайной.

— Поговорим об этом позже. Пойдем, думаю, тебе стоит выпить.

— А курить у тебя можно?

— Да.

Она прошла мимо, слегка задев его плечом. Но как ни странно, физический контакт, пусть и такой короткий, унес весь жар из тела Семена. Будто она забрала его лишь одним прикосновением.

Он последовал за Осой в ее гнездо. Сразу за прихожей влево вела дверь на кухню, а прямо располагался огромный зал. Потолка между первым и вторым этажом здесь нет — зал возвышался до самой крыши. Все выполнено в бордовых тонах, от обоев до покрытия кресел и диванов, что хаотично раскидали по помещению. Из остальной мебели только много шкафов с книгами и большой письменный стол. Очень много шкафов с книгами. Они тянулись вдоль всех стен до самого потолка; по приблизительным прикидкам, от пола до потолка расстояние не меньше шести метров. И всюду корешки книг. Они царили в зале Осы, и даже вроде бы смотрели на Семена, осуждая, ведь за жизнь он прочел так мало их собратьев. На письменном столе расположился ярко-красный ноутбук, где-то в зале спрятались колонки, из них лилась классическая музыка. Мелодию Сеня не знал, да и вообще, считал, классическую музыку должны слушать исключительно динозавры. Он сам не имел особенных пристрастий, но если есть выбор, предпочитал чего-нибудь побыстрее. Освещал зал вовсе не электрический свет, а множество толстых свечей, стоявших то тут, то там, а порой и в самых неожиданных местах. Например, одна торчала из бронзовой тарелочки на диване рядом с открытой книгой. В правой стене пылал камин, вместе со свечами и пылью от книг воздух пах очень странно. Для себя Сеня назвал это «по-старинному».

— Уютно у тебя здесь, — сказал Сеня.

— Не надо мне врать, Барс, — усмехнулась Оса. — Тебе здесь не нравится, так ведь?

— Да, — ответил Сеня честно.

— Это нормально. Если ты станешь убийцей, в твоей берлоге будет не по себе многим. Почти всем.

— А в доме Скорпиона я такого не ощущал.

— Я же говорю, второго, такого как Скорпион, нет, — сказала она, указывая на тахту. — Позволь мне за тобой поухаживать, Барс. В последний раз у меня гостил мужчина… дай припомнить. Да, девять лет назад.

Барс послушно присел, Оса подошла к книжному шкафу. В этом посреди книг вырезали полочку для бара.

— Пепельница рядом на столике, — сказала Оса.

Барс повернулся, достал из нагрудного кармана рубашки сигареты и закурил. Оса налила в фужер коньяк и поднесла ему, а сама присела с другого края тахты.

— А ты что не будешь? — спросил Барс.

— Нет, — ответила Оса. — Это для тебя было необходимо начать пить, а вот мне как раз пришлось с этим делом завязать. Так что пью я очень редко.

Сеня опрокинул фужер одним залпом, это сразу вышибло пот. В зале духота особенно чувствовалась, очень хотелось снять рубашку, но он не знал, как на это отреагирует хозяйка.

— Ты можешь снять рубашку, если хочешь, — она, будто прочитала его мысли. Сеня расстегнул пуговицы, но снимать не стал, ограничился распахиванием пол. — А что касается дома Скорпиона… Понимаешь, там все мертвое.

— А ты была у него дома?

— Нет. Я никогда не пришла бы к нему в гости. Но я была в другом его, хм-м… доме. Там все просто дышило смертью. Скорпион — самый лучший убийца из всех, кого я знаю, и он убивает все вокруг, даже не замечая этого.

— А ты?

— А я нет. Мне еще хочется верить, что не все проблемы можно решить убийством. К тому же, это очень сложно, убивать все вокруг. Я не настолько сильна. Но ты ведь хотел спросить что-то, так спрашивай. И если хочешь еще выпить, пожалуйста.

Сеня встал и пошел к бару. Только дорогие коньяки и виски, но на бутылках пыль, и большинство нераспечатанные. Барс налил почти полный фужер того же коньяка и вернулся на тахту. По привычке он хотел присесть не с краю, а посередине, чтобы оказаться поближе к ней, но задница сама умостилась на прежнее место.

— Я хотел бы поговорить о нем, — начала Сеня.

— Тогда ты зря пришел. Никто из нас не будет говорить о нем.

— Я имею в виду, как мне узнать… принят ли я в команду, что ли…

— Когда ты получишь заказ, все твои проблемы решатся, — сказала она, разглядывая четыре шрама на его плече. Они уже затянулись, а африканский загар еще не сошел — тело Барса отливало бронзой.

— А когда и как это будет? — спросил Сеня. Впервые ему не нравилось, что его так пристально рассматривает женщина. Очень красивая женщина, между прочим. Пожалуй, самая красивая из всех, что он видел.

— Этого я не знаю, — сказал Оса. — Как только ты станешь достаточно хорош, он свяжется с тобой. А как… у каждого свой способ.

— Но как мне стать достаточно хорошим? Я убиваю почти год, но…

— Медленно, не так ли? — улыбнулась Оса. И вдруг приблизилась к нему. Ее лицо оказалось почти напротив, а тонкие пальчики легли на грудь. — Все так медленно. Ты убиваешь и убиваешь, и у тебя вроде бы получается, но сдвига нет….

От ее пальцев жар вернулся. Сене показалось, кровь закипела, а если он ответит, изо рта вырвется раскаленный пар. Он даже посмотрел в сторону, проверить, не идет ли пар из ушей. Ее ладонь добралась до соска и на секунду замерла, поглаживая маленький бугорок.

— Ты видел его столько раз. Тебе приходилось убивать, как с его помощью, так и без нее…

Ладонь поползла вниз, указательный пальчик начал скользить меж кубиками пресса, очерчивая их.

— И в душу твою пробралось сомнение. А может, я неправильно что-то делаю? Может, пора начать убивать людей? Но Скорпион сказал, надо начинать не с них. Не стоит убивать слабых, надо начать с сильных.

Ее голос перешел на шепот, а ладонь, наконец, добралась до паха. Даже сквозь плотные джинсы возбуждение торчало, как кость.

— Да… — прохрипел Барс.

— Но ты не понимаешь смысл, Барс, — продолжала нашептывать она. Ее рот приблизился настолько близко, что Сеня ощущал дуновение на своих губах. — Ты, такой красавчик, скажи мне, зачем Скорпион сказал, чтобы ты запил и закурил? Со сколькими девушками ты ложился в постель за этот год? И сколько перебывало вот на нем за предыдущие?

Барс уже едва сдерживался, ее ладонь гладила выпуклость на джинсах и он начал опасаться конфуза. Но сквозь эротическую пелену ее лица, ее запаха, ее губ, слова Осы долетали до уха. Почему? Сколько? Зачем?

— Много, — ответил Барс, непонятно, на какой из вопросов. Хотя Оса поняла.

— Я думаю, — сказала она. — А все это было сделано для того, чтобы изменить тебя, Барсик. Чтобы ты убрал прошлую личность, заменил ее новой. А потом сменил еще раз. И еще. А, в конце концов, мог стряхнуть с себя все старое и быть убийцей. Но пока твой член будет вставать от каждой красотки, ты не добьешься результатов. Секс занимает в тебе еще так много…

Она отстранилась так же внезапно как приблизилась. Вот вроде игралась с его гениталиями, и Барсу казалось, сейчас она уже расстегнет ширинку, но нет. Жар опять ушел, осталась лишь легкая неловкость. Сеня почувствовал, что стремительно краснеет.

— И что мне делать? — спросил Барс, стараясь не глядеть в темные глаза.

— Я не всезнайка, Барс, — покачала головой она. — Чтобы помочь, мне надо узнать тебя лучше. Но вот вопрос, зачем мне это делать?

Барс посмотрел на фужер почти с ненавистью, но, через силу, опрокинул его.

— Что ты хочешь? — спросил Семен.

— Тебя, — ответила Оса. — Твое тело, твою молодость, твои силы. Ты будешь платить мне этим. Будешь делать так, как хочется мне. А я укажу тебе путь.

Попроси она об этом год назад, Барс не тянул бы и секунды, но почему-то сейчас предложение Осы показалось донельзя мерзким, граничащим с отвращение. Но он не видел иного пути, поэтому кивнул.

— Тогда начинай, — сказала она, приподнимая кофту термобелья и обнажая груди.

* * *

Барс мог смело считать себя искушенным в сексе. Под ним, на нем, сбоку него лежали десятки девушек и женщин. Но такого количества секса у него не было никогда. Оса хотела его всегда. Она доводила его до состояния такого иссушения, что седьмой-восьмой раз тянулся по часу. Так прошла неделя, за ней другая. Барс освоился в доме, но потихоньку начинал ненавидеть его. В особняке уже не осталось мест, где они не занимались бы этим, не нашлось бы мебели, на которой они не возлежали. Даже во дворе, даже в сарае, даже в лесу — повсюду несколько раз в день разносились стоны Осы. Но не это самое унизительное. Всегда до этого Барс чувствовал себя ведущим в постели. Он делал что хотел, а она подчинялась, доставляя максимум удовольствия. Теперь же он исполнял исключительно ее просьбы, ее желания. А как могло быть по-другому? Даже если бы они не заключили договор, Барс просто не мог представить Осу в качестве пассивного бревна, или податливой мышки. Только первая, только главная, всегда и во всем — такова ее суть. И Сеня начал чувствовать, будто не он трахает Осу, а она его.

Первые две недели растянулись на годы. Однообразные, наполненные ее телом, ее домом, ее правилами. И что самое удивительное, Барс не то стеснялся, не то боялся напомнить, ведь они заключили договор. Но одним вечером раздражение все же переполнило его.

Вечер проходил как обычно.

— Быстрее! — кричала она. — Еще быстрее!

— Я не могу быстрее! — ревел Сеня в ответ. И тут же получил пощечину — она находилась под ним, лежа на письменном столе.

— Заткнись и двигай жопой быстрее! — рявкнула она, с наслаждением наблюдая, как по щеке Барса расползается красное пятно. — Да, Барсик, да! Еще!!!

Она завопила, ее голос проник во все уголки дома, отразился от книжных шкафов и вторгся в уши Семена, доводя до белого каления. Он постарался выжать из себя еще скорости, и вскоре, под ее крики, кончил сам. Сняв ее икры с плеч, он грубо оттолкнул ее. Она проскользила по столу почти полметра и захихикала. Барс даже не посмотрел в ее довольные глаза, развернулся и пошел к бару. За две недели он опустошил все запасы алкоголя в доме, но сегодня съездил в город и купил пять ящиков водки — коньяки и виски опостылели. Он наполнил стакан почти до краев, взял валявшиеся тут же сигареты, и пошел к креслу. Специально не выбрал диван, чтобы она не села рядом.

Оса сползла со стола. Гибкая, мускулистая. Впервые раздев ее, Сеня поразился, насколько твердо ее тело. Ягодицы рельефные, а не ровненькие, пресс не хуже, чем у самого Барса, руки и ноги жилистые. Она подошла к нему и присела на подлокотник кресла. Погладила по белым волосам, провела по щеке. Сеня приложился к стакану и закурил, но запах ее духов все равно перебивал сигаретный дым. Эти духи — еще одна странность хозяйки особняка. За прошедшее время Сеня не помнил момента, чтобы от нее пахло как-то иначе. Всегда один и тот же аромат, причем явно не самый дорогой, а скорее пришедший из советского прошлого, о котором он знал лишь понаслышке. Старые девы, старающиеся напомнить окружающим о былой славе и красоте пользуются такими, или девушки настолько бедные, что не могут себе позволить более-менее приличные ароматы. И, как все остальное в этом доме, духи доводили Барса до белого каления.

— Ты такой смешной, — сказала она и плюхнулась ему на колени. — Я хочу еще раз.

— А я не могу еще раз. У меня уже член болит! — огрызнулся Сеня.

— Бедненький, — сказала она и прижалась. — И глупенький.

Ее язычок заполз под белокурые кудри, нашел ухо и начал вылизывать. Иногда острые зубки покусывали, и Сеня морщился от боли.

— Прекрати! — сказал он. — Ты мешаешь мне курить.

— А чего мы сегодня такие буки? — просюсюкала Оса, но даже сюсюканье ее низкий голос делал зловещим.

— А того, — сказал Барс, прикуривая. — Ты ведь обещала мне, что поможешь. А вместо этого трахаешь меня по десять раз на день и все!

— Я узнаю тебя, милый, — пролепетала она. Будучи отвергнутый ухом, ее язык начал играть с его сосками.

— И сколько это будет продолжаться? — Барс едва сдерживался, чтобы не стряхнуть пепел в ее прямые черные волосы — она распустила косу еще неделю назад.

— А что тебя не устраивает, мальчик мой? Ты занимаешься любовью с офигенно красивой женщиной, да еще и помногу. Да еще и каждый день! За эту перспективу другие мужики бились бы.

— Мне скучно, — сказал Сеня, понимая, насколько другие мужики посчитали бы это заявление глупым. Но это так — он скучал.

— А что мешает тебе разнообразить досуг?

— Чем? Завести интрижку на стороне, — сморщился Сеня.

— Нет, мальчик. Теперь ты мой и только мой. Так просто ты от меня не отделаешься. — Ее тело извернулось так, чтобы язык получил доступ к гениталиям. — И не забывай, я убийца. Для меня прикончить тебя — раз плюнуть. И я, пожалуй, не отпущу тебя до заказа.

— Что? — воскликнул Сеня, и тут же замер. Еще раз извернувшись, да с такой скоростью, что от трения его кожа нагрелась, она оказалась перед ним лицом к лицу. А еще ее рука держала нож и прижимала к его горлу.

— Что слышал, мальчик, — темные глаза с легкостью пробурили дырку в его голове. Сеня сглотнул, ее голос стал еще ниже, в нем появилось легкое эхо. — Кто мог знать, что ты так хорош? А у меня так давно не было постоянного мужчины. И если ты попытаешься сбежать, я тебя убью. Ты останешься здесь, пока не станешь убийцей, или пока я не затрахаю тебя до смерти! Это ясно?

Он смотрел в ее чернейшие глаза, не в силах отвести взгляд, будто ее зрачки магнит, а его — железо. Горло сглотнуло набежавшую в рот слюну, а губы сами прошептали:

— Да, — Сеня еще раз сглотнул. Ему было не просто ясно, но ясно с кристальной четкостью. Только теперь он понял, насколько Оса опасна. Только сейчас осознал, убить его не составит ей вообще никакого труда. И это пугало.

Она поднялась с него, не отрывая нож от горла. Легкое нажатие, и по груди потекла струйка крови.

— И не надо со мной шутить, шкет, — ее голос потерял эффект эха, но не потерял зловещности. — Ты еще не понял, насколько ошибся, приехав ко мне. Но ты поймешь.

Она протянула руку и забрала у него стакан. На дне еще осталось водки на глоток, она выплеснула ее ему на шею. Ранка сразу защипала. Оса повернулась и пошла на кухню — она проголодалась.

— А если тебе скучно, почитай что-нибудь, — бросила она. И, проходя мимо полки, выхватила книгу, даже не посмотрев на название, а потом швырнула через спину, не оборачиваясь. Книга прилетела Барсу точно на колени, но от растерянности он едва успел ее поймать. Глаза машинально прочитали название: «Мизери».