Часы показали два ночи, когда Михаэль с Андреем приехали в библиотеку. Прибыли они на белом "Мерседесе" Михаэля. Андрей сначала хотел позвонить Печкину и предупредить, но колдун отговорил. Он сказал: Печкин спит себе в подсобке на первом этаже, и пускай спит. Андрей спросил: а как они смогут пройти в библиотеку, на что колдун возразил: что, мол, так же, как и убийца. Просто Печкин забыл закрыть двери.

— А все же, откуда ты все знаешь? — спросил Андрей вылезая из машины.

— Это называется Знанием. Я просто узнаю все, что хочу об интересующем меня объекте. Хотя это, конечно, только теоретически.

— Насколько теоретически?

— Ну, про твоего Печкина было просто узнать. А вот если ты захочешь узнать, где находится и что делает сейчас Бессмертный, это будет гораздо сложнее.

— Почему?

— По кочану! — взорвался колдун. — Я тебе не справочник по колдовству!

Они направились в библиотеку, как и говорил Михаэль, дверь действительно не заперли. Колдун и участковый вошли в прихожую и поднялись на второй этаж. Главный читальный зал выглядел гораздо приятней, чем утром — шкафы уже подняли, в большинстве из них книги находились на местах. Посредине зала стоял стол с карточками, где сидела одна из библиотекарей. Другая расставляла книги на полки рядом со стеллажом, предварительно сверяясь с листком бумаги.

— Нет, Маш, сегодня нам точно не управиться, — сказала та, что сидела за столом. — Давай закругляться.

— Оль, ну нам всего пять шкафов осталось, — возразила Маша.

— Так время-то уже третий час! Пошли эти менты нафиг, если им так срочно надо, пускай сами и ищут. Вон, Каткин уже, наверное, третий сон видит, а мы тут сиди и отдувайся.

— Каткин, с вашего позволения, еще ни одного сна не видел, — громко сказал входящий Андрей. — Но кое-что интересное посмотреть все-таки ему пришлось…

— Господи! — взвизгнула стоявшая у шкафа. — Андрей Сидорович, что же вы так людей-то пугаете? Я женщина немолодая, уже могу и преставиться. Да и Ольгу напугали.

— Оля ваша пускай про милицию плохого не говорит. А то — Каткин спит. Каткин никогда не спит. Каткин всегда на посту.

— Ну, простите, Андрей Сидорович, — оправдалась Оля. — Зря я про вас так. Но все-таки подумайте сами, мы здесь с трех дня торчим, скоро двенадцать часов будет!

— Ладно, прощаю, — смилостивился Андрей. — Лучше скажите, нашли что?

— Да всей работы пока еще не переделали, продолжила Оля. — Но из старых книг одна только пропала.

— И какая? — спросил стоявший сзади Михаэль.

— А вы кто, собственно, будете? — спросила его Оля и нахмурилась.

— Майор Михаил Распутин. К вам из Москвы прилетел. Нас там ваше дело сильно заинтересовало.

— Это ограбление библиотеки нашей, что ли?

— Вы всех нюансов не знаете, но поверьте, дело серьезное. Ограбление библиотек по всему миру. Мы считаем, что это очередное ограбление в цепочке краж с целью заполучить ценные, малоизвестные произведения. Дело осложняется тем, что грабители не чураются убийств. Смерть Федора Каткина восьмая по счету. Так что, дамы, выкладывайте, что нашли.

Андрей про себя поразился тому, как проникновенно Михаэль говорил. Даже он почти поверил, что тот его начальник из Москвы. "У, колдун проклятый! Научился мозги людям пудрить", — подумал он про себя. А Михаэль, тем временем, уже подошел к столу и с умным видом копался в карточках. Оля помогала, как могла.

— Вот, вот, сейчас, — лепетала она, тоже пропитавшись к Михаэлю. — Где-то здесь было. Ага, вот "В поисках абсолютного чуда", автор Дмитрий Хвостов, издание 1893 года. Тираж сто экземпляров. Книга как книга, не подарочное издание, но тираж маленький и поэтому занесена в разряд ценных.

У Андрея похолодело на душе. "Значит, не врал колдун", — подумал он. Михаэль вообще никак не отреагировал на эту новость. Он достал блокнот и записал название книги, потом, кто брал ее в последнее время и потребовал карточку в качестве вещдока. Затем, расспросил, не приходил ли кто в последнее время, не интересовался ли этой книгой. И наконец, попрощался с библиотекаршами, и велел идти спать, время, мол, позднее. Андрей, меж тем наблюдавший, как работает "столичный коллега", тоже попрощался и пожелал спокойной ночи. Они вместе с колдуном вышли из читального зала и направились к выходу.

— Странно, — проговорил Михаэль, спускаясь по лестнице.

— А что странного? Ты же сам про эту книгу мне талдычил. Или ты еще из роли майора не вышел?

— Нет, странно, что твой помощник проснулся. Он должен был спать до утра.

— А ты откуда…, ах ну да. А тут-то что странного, ну проснулся он, может, отлить захотел?

— Нет, он услышал шум с улицы. Быстрее!

Михаэль с невероятной скоростью понесся по лестнице. Каткин побежал следом, по пути доставая пистолет из кобуры. Двери колдун оставил распахнутыми, выбежав на улицу, Андрей увидел небольшую толпу — человек десять: все одеты в черное, у каждого в руках оружие. Причем, оружие довольно специфическое, и у всех разное. У двоих автоматы, трое держат что-то наподобие самурайских мечей, у четверых пистолеты очень странной формы, большие похожие на сигнальные ракетницы, а у одного даже самый настоящий арбалет. Лишь один зажал в руке старый добрый "Макаров", и его ствол упирался в голову Печкина, вставшего на колени, посреди толпы.

— А ну, убери пушку! — воскликнул Андрей, вскидывая пистолет. — Милиция поселка Воронцово, всем опустить оружие!

Вопреки ожиданиям Андрея, никто и не подумал опустить стволы или мечи. И даже арбалетчик не шелохнулся. Все смотрели на Михаэля, который стоял немного в стороне, упер руки в боки и, слегка скалясь, смотрел на мужика с пистолетом.

— Вы меня напугали, — сказал колдун. — Почувствовав колебания вероятностей, я подумал, что Абдула сам пришел за мной. Но теперь я успокоился. Андрей!

— Да? — отозвался участковый.

— Что бы ты ни делал, не вздумай в них стрелять.

— Они что, тоже колдуны? — спросил Андрей, переводя ствол пистолета с одного незнакомца на другого.

— Нет, только один из них. Тот, что с пистолетом. Но не волнуйся, я с ним одной левой справлюсь.

— Ну, прям и левой, — проговорил тип с пистолетом холодным ровным голосом. — Разве что ты левша, Михаэль. Однако я пришел к тебе с предложением. Мой хозяин хочет объединить усилия. Зачем тебе воевать с ним, отдай нам книгу и поезжай с нами. Каждый получит то, что хочет, и вы разойдетесь мирно. Если же ты не отдашь книгу, будет война. Ты силен Михаэль, но и хозяин тоже силен. И у него много слуг.

— Это вроде тебя, что ли? — продолжал улыбаться Михаэль. — А ты понимаешь, что с таким предложением Абдула послал тебя на верную смерть?

— Да кто вы такие? — прохныкал Печкин, и тут же получил пинка от автоматчика.

— Молчи, мент, жить тебе осталось всего ничего, так что наслаждайся последними секундами молча.

— Если ты что-нибудь с ним сделаешь, тут же получишь пулю между глаз! — прокричал Андрей.

— Даже не вздумай в него стрелять! Ему только этого и надо, — сказал Михаэль.

— Так ты принимаешь предложение хозяина, или отвергаешь? — продолжил второй колдун таким же спокойным голосом.

— Я мог согласиться на него и раньше, когда у него оказался недостающий мне экземпляр. Так что мой ответ такой же, как тогда.

— Значит, война.

Снова только бесстрастие проскользнуло в голосе колдуна, и он нажал на курок. Пуля прошила голову Ивана навылет. "Нет!", — раздался голос Андрея, и он тоже выстрелил. Но вместо того, чтобы полететь в человека с пистолетом, пуля застряла в стволе, и оружие попросту взорвалось в руке у Андрея. Участковый упал на землю, заорал страшным голосом и стал баюкать искалеченную руку. Сейчас он представлял идеальную мишень, вот только вместе с Андреем начал действовать и Михаэль.

Только получилось это у него в тысячу раз эффективнее. С огромной скоростью он двинулся на людей в черном, те тоже активизировались. Автоматчики открыли огонь по Михаэлю, но очень быстро упали замертво, с дырками в голове от собственных пуль. Стрелявших постигла очень странная судьба — пули причудливо срикошетили сначала об асфальт, а затем от стены, и попали в стрелков. Михаэль ворвался в толпу, сразу сворачивая шею парню с мечом, при этом вырвав оружие из мертвых рук незадачливого самурая. Затем, сделал жест в сторону другого, вроде как толкнул перед собой воздух. Тот отлетел, будто им выстрелили из пушки. Поднялся ветер, на одного из нападавших свалился фонарный столб. Двум со странными пистолетами колдун перерезал горло, двигаясь настолько быстро, что едва можно уследить. Людей Бессмертного осталось шестеро, и двое из них просто загорелись. Парень с арбалетом выстрелил, но промахнулся. Налетевший ветер сбил направление стрелы, и она, по неправдоподобной траектории, вошла в грудь другому бандиту. Михаэль как будто растворился в воздухе и появился за их спинами. И в одно мгновение отрубил головы еще двоим. Тот, кто застрелил Печкина, тоже вытащил меч, и даже попытался напасть, но его поединок завершился бесславно, и очень быстро. Мечи лишь два раза встретились, и голова соперника Михаэля оказалась на асфальте. Михаэль посмотрел на двух оставшихся. Те побежали. Но один споткнулся о ступеньку и сломал шею, а другому в спину попал брошенный Михаэлем меч.

Все это произошло настолько быстро, что Каткин даже не успел увидеть большую часть драки. Он держался за искалеченную руку и увидел только, как Михаэль отрубает голову тому, кого он назвал колдуном, и смерть двух последних. Затем, Андрей с грустью уставился на одно из бездыханных тел.

— Бедный Ваня. Молодой ведь был, и не пожил-то совсем, — прошептал участковый.

К нему медленно подошел Михаэль. Никаких чувств на лице, такое впечатление, будто не он, а кто-то другой, только что убил одиннадцать человек.

— Я же сказал, чтобы ты не стрелял. Запомни, нет ничего хуже, чем пытаться застрелить колдуна. Это почти всегда ведет к смерти. Если бы не я, ты бы уже умер. Я едва успел сложить вероятности по-другому.

— К черту! — проорал Андрей. — Эти мудаки убили Ваню. Господи, как же больно!

— Да, а я убил их. Так что считай — он отомщен. А вообще этот, — Михаэль указал на колдуна с отрубленной головой, — оказался сильнее, чем я думал. Он неплохо прикрывал своих людей. Но теперь его вероятности мои.

— Его что?

— Вероятности. Ну, считай, сила его колдовская. Как в фильме "Горец".

— Плевать я хотел на твою эту колдовскую хрень! Что мне теперь делать? У меня здесь двенадцать трупов, причем я никак не смогу объяснить их смерть. А еще мне надо в больницу…

— Да-а-а, протянул колдун. — Боюсь, твоей карьере в милиции пришел конец. Да и жизни твоей в этом поселочке тоже. Ты навряд ли сможешь что-нибудь объяснить. На тебя еще все это и повесят.

— Ну и что мне теперь делать? — повторил Андрей, бросая быстрые взгляды на кисть. Темнота и кровь сделали свое дело — он почти не различал деталей, что и к лучшему.

— Во-первых, уехать из города, — назидательно сказал колдун. — Трупы обнаружат только завтра. Хотя нет, библиотекарши все слышали, и уже позвонили в милицию. Правда, им никто не ответил, но думаю, они дозвонятся к утру. А что ты там говорил про больницу?

— Рука болит, пи…ец! Слушай, ты ж колдун. Ты мне руку вылечить сможешь?

— Нет. Могу сделать так, что она заживет быстрее, и без осложнений. Да собственно, я уже это сделал.

— Но как я из поселка-то уеду? Куда? Да и найдут меня быстро.

Участковый воззрился на колдуна с такой надеждой, что даже самому стало противно. Какого черта, ведь Андрей ни в чем не виноват, а теперь из-за всей это колдовской муры, дурацких книжек и стечения обстоятельств, он предстал перед выбором: уезжать ли из поселка, или остаться и попытаться все объяснить Сивову? И все же исправить все это может только тот, кто заварил кашу — вот этот колдун. Может быть он сейчас покажет еще один фокус, и все выправится?

— Ладно, я тебе помогу, — сказал Михаэль. — Сейчас сядем в машину, и я тебя довезу до Москвы. Все равно туда собираюсь.

— В Москву? Да ты понимаешь, что если я уеду с места преступления, мне хана? Тогда это все точно на меня повесят!

— Это, на тебя и так повесят. И с работы ты точно вылетишь, так что или едешь в Москву со мной, или счастливо оставаться.

Вот и помог! После этих реплик, на душе Андрея кошки заскребли еще сильнее.

— Ну и сука же ты, все-таки, — прорычал участковый. — Ты меня во все это втянул, из-за тебя Ваню убили, а теперь ты говоришь, что мне крышка, а сам валишь!

— Втянул тебя Абдула, а не я, — возразил колдун. — А я только хотел найти информацию о книге.

— Какой еще Абдула, на хрен?! — совершенно запутался Андрей.

— Абдула — это Бессмертный. Пора бы уже и начинать соображать.

Андрей на минуту задумался. Хотя слово "задумался" подходило с очень большой натяжкой. Тот ворох мыслей, что носился по черепу, словно пчелы-убийцы, можно назвать мозговой деятельность, но не здравыми рассуждениями. Как результат — решение, пришедшее в голову, и поначалу показавшееся спасительным.

— Значит так, — сказал Андрей решительно. — Этот твой Кеша, или Абдула, в общем, он сейчас в Москве?

— Да.

— Ну тогда веди меня к нему. А я этого сукина сына арестую и передам в милицию. А там они его расколят и он признается во всем.

Михаэль только снова усмехнулся.

— Я могу и сам убить тебя, — сказал колдун. — Ты даже не сможешь приблизиться к нему. Ты видел, как я разобрался с этими ребятами, а они взвод твоей милиции положить могли. А ты знаешь, почему я так спокойно вел себя с ними? Потому что шансов у них не было никаких. Я к ним ничего серьезного не применял, боясь тебя зацепить, а если бы я разошелся, тут ни библиотеки не стояло бы, ни поселка твоего. А Абдула не менее силен, чем я. Так что хватит ныть, и нести чушь. Мне и так надоело возиться с тобой. Я предлагаю тебе поехать со мной в Москву, а там посмотрим на ситуацию.

— Подожди! Книга! Ты же сказал, что она мертвых воскресить может? Так давай у этого Абдулы книгу отберем, а потом Ваньку воскресим.

— Это невозможно. Я предлагаю тебе единственный возможный вариант. Ты едешь или нет?

— Погоди, погоди! Должен же быть выход?

Михаэль молча повернулся и пошел к машине.

— Стой! Хорошо, я поеду с тобой! — воскликнул участковый.

— Тогда садись в машину.

Андрей кое-как поднялся с колен и пошел следом за Михаэлем. Он едва стоял на ногах, колдуну пришлось помочь ему забраться внутрь. Рука ужасно болела и кровоточила, в голове мутилось, весь мир плыл перед глазами, а мозг отказывался воспринимать происходящее, как реальность. Нет, такого не может быть, потому что быть такого не может.

— Возьми аптечку, — велел Михаэль.

Андрей послушался. Михаэль помог ему перебинтовать руку, затем дал какую-то таблетку от боли, и они тронулись в путь.

— Стой! Машина-то твоя в розыске, — вспомнил Каткин.

— Не волнуйся, ее никто не заметит.

Михаэль открыл бардачок и достал оттуда бутылку виски.

— На вот, выпей.

Андрей вспомнил все, что произошло с ним за минувший день, и согласился, выпить ему необходимо. Он открыл бутылку и сделал хороший глоток. Горло обожгло, но сразу стало легче. Андрей почти ничего не ел сегодня, поэтому алкоголь ударил по мозгам практически мгновенно. Боль в руке слегка притупилась. Он посмотрел на Михаэля, тот вел машину, закрыв глаза. Это стало последней каплей для рассудка Андрея. Он третий раз за последние сутки потерял сознание.

* * *

Проснувшись, Андрей сначала не понял, где находится. "Неплохо мы денюху Ванькину справили…", — подумал он. А затем события прошедшего дня пронеслись в голове. И смерть дяди, и невероятный колдун, и самое главное, смерть Вани, произошедшая у него на глазах. "Может все-таки сон?", — пришла спасительная мысль, но, открыв глаза, он увидел беззаботно ведущего машину Михаэля.

— С добрым утром! — бодро поприветствовал его колдун. — Посмотри на этот мир и согласись, что он прекрасен.

— Ты что, издеваешься, — пробурчал Андрей. — Моя жизнь разрушена, и ее разрушил ты.

— Была бы хорошая жизнь, ее сложно было бы разрушить. Ну, скажем: сложнее. А если твоя жизнь рушится за один гребаный день, это не жизнь, это просто подобие жизни.

— Мне от твоих философствований нелегче.

— Ты просто хмуришься, потому что еще не проснулся. Там сзади термос с кофе.

Андрей полез на заднее сидение и нашел термос. Открутив крышку, он налил в нее кофе и поднес к губам, но его тут же шибанул запах коньяка.

— Выпей, — сказал колдун. — Тебе понравиться, настроение сразу повысится.

Он сам, очевидно, уже приложился к термосу, потому что коньяком несло и от него.

— Слушай, с тех пор как я тебя знаю, ты всегда предлагаешь мне выпить, сказал Андрей хмуро. — Между прочим, все это и началось с того, что ты предложил мне выпить вчера утром, перед тем как огреть по голове.

— Я предлагаю тебе лишь поднять себе настроение, а вовсе не лезть за ответом в бутылку. Обычный человеческий разум плохо справляется с чудесами, некоторые даже сходят с ума. А ты вообще тяжелый случай, у тебя хватает сил не только не верить в чудеса, но и сопротивляться им.

— И что теперь, бухать прямо с утра?

— Если у тебя есть другой способ поднять себе настроение, воспользуйся им.

— Ладно. — Андрей очень аккуратно сделал глоток, и почти сразу закашлялся. — Это кофе с коньяком или коньяк с кофе!?

— Это — удачно найденный баланс, — усмехнулся колдун. — Ведь тебе полегчало?

Андрей прислушался к ощущениям и понял, да, действительно на душе стало спокойнее.

— В чем-то мне с тобой повезло, — продолжил Михаэль. — Ты человек с действительно крепкими нервами, другой бы на твоем месте уже давно начал паниковать, а ты ничего, держишься.

— Знал бы ты, как близок я к панике.

— Еще один глоток этого замечательного напитка, и твой путь к панике значительно увеличится.

Андрей сделал еще один глоток. Горло обожгло, но на этот раз Андрей даже смог получить наслаждение, оттого как коньяк скользнул по небу, приятно согревая.

— А закусить у тебя ничего нет? — спросил участковый. Впрочем, теперь уже бывший участковый.

— Сейчас будет придорожное кафе, там мы сможем перекусить и поговорить о том, что нам с тобой делать.

— А что нам со мной делать? — вздохнул Андрей. — Надо заказывать деревянный макинтош.

— Нет, это еще пока рано, — засмеялся Михаэль. — Но все разговоры потом. А вот и кафе.

Белый "Мерседес" остановился у небольшого кафе под "оригинальным" названием: "У дороги". Они вошли внутрь, Михаэль сразу направился в дальний угол. Андрей подумал, что колдун выберет столик, стоявший в углу, но Михаэль устроился у окна. Вообще Андрей заметил, его новый знакомый ведет себя везде так, будто он здесь уже бывал. И не просто бывал, но бывал часто. Колдун сразу завел разговор с подошедшей официанткой, назвав ее по имени, и, когда она спросила, откуда он ее знает, ответил, что это имя подходит ей, как никакое другое. Андрей тут же вспомнил рассказ Зины, про единственно подходящее ей отчество. Затем Михаэль стал восхвалять внешность официантки и добил ее тем, что без меню угадал все дежурные блюда, что есть на кухне. И уже совсем офигевшую, отправил за ними. Вдобавок, он заказал бутылку самого лучшего коньяка, какой есть в наличии. Когда официантка ушла, колдун обратился к Андрею:

— Вот теперь можно и поговорить.

— Учти, я с тобой пить не буду, — пробурчал Каткин. — Да и кто машину поведет? А вдруг нас остановят? Ведь наверняка нас уже ищут.

— Ищут не нас, а тебя. Учти, на данный момент ситуация в Воронцово такова. Примерно через час, после того как мы уехали, библиотекари все-таки дозвонились в милицию. Приехал какой-то Куприянов, и когда увидел, что произошло, чуть в штаны не наложил. Он позвонил в Воронеж, и сейчас в милом твоему сердцу Задрючинске, большая половина милиции со всего района. Они пытаются узнать, кто такие эти одиннадцать молодчиков, и сегодня, наверняка, узнают. А узнают они, скорее всего, что это какие-нибудь, крутые бизнесмены. И весьма логично предположат, что это лишь прикрытие для какой-то банды. Они очень упорно тебя ищут и подозревают, что ты являлся крышей для местных разборок. Твоего Печкина они запишут в пособники, а то, что ты сбежал, только укрепит их подозрения. Хотя есть шанс, что они подумают, будто тебя убили. На месте происшествия обнаружен твой раскуроченный пистолет и кровь. Библиотекарши дали показания, что ты приходил к ним ночью, с каким-то невероятно красивым и обаятельным мужчиной, который представился, как милиционер из Москвы, и забрал карточку на какую-то книгу. Название они не запомнили, как и отличительные черты этого красавчика, что вызвало возмущение властей, и недоумение самих библиотекарей. В целом, ситуация весьма запутанная, и станет еще запутанней, потому что я чувствую, что Абдула тоже прилагает усилия, чтобы виновным оказался именно ты. Тебя объявили в федеральный розыск. Пока, в принципе, все. Ах, да. Я еще долго выбирал кафе, где никто не смотрит утренние новости. О "Бойне в Воронцово" уже знает вся страна. Кажется, ничего не упустил.

И он с довольным видом наблюдал, за открывшим рот Андреем. Официантка принесла коньяк, салаты и рюмки. Михаэль откупорил бутылку и налил. Андрей, несмотря на предыдущее заявление, трясущейся рукой, вылил содержание рюмки в рот, закусил салатом, и недобро посмотрел на собеседника.

— Врешь ты все! — неожиданно заявил он.

— Клянусь, что все что я сказал чистая, благородная правда, — усмехнулся колдун.

— Откуда тебе все это известно?

— Да ты совсем оглупел. Я же объяснял тебе, что обладаю мистическим, колдовским Знанием.

— Чушь! Если бы ты знал все про всех, ты был бы господом богом.

— Нет, — засмеялся Михаэль, — я вовсе не бог. Лестно, конечно, но Знание вовсе не делает тебя богом. Да оно и не безгранично. Я могу узнать, что угодно, про кого угодно, но на это нужно потратить много времени.

— И как это работает, или это один из ваших колдовских секретов.

— Нет. Я хоть сейчас могу рассказать тебе все мои "колдовские секреты", но колдуном ты от этого не станешь.

— А ты попробуй.

— Что конкретно тебя интересует?

— Хотя бы это твое колдовское знание.

— Не колдовское, а просто Знание, — сказал Михаэль и откинулся на спинку пластикового стула. — Ты удивишься, если узнаешь, насколько все просто. Тебе когда-нибудь приходило в голову что-нибудь такое, что ты раньше не знал, а теперь точно знаешь. Я, наверно, не слишком хорошо объясняю, но Знание и нельзя объяснить. Ладно, приведу пример. Вот ты идешь по улице и видишь лица людей. И вдруг, узнаешь их, как будто видел раньше. Или смотришь фильм и в середине точно знаешь, какая будет концовка. Да можно привести кучу примеров, но суть остается одна, ты не знаешь чего-то и тут, бац! И ты уже это знаешь.

Официантка принесла еду, и Михаэль на время замолчал. Когда она поставила перед ними тарелки, колдун налил себе стопку коньяка и выпил.

— Тебе, пожалуй, пока хватит, — сказал он. — Сейчас мне нужно все твое внимание, чтобы ты меня понял. Так вот это самое Знание можно развить. Иногда посмотришь на какую-то вещь, и уже знаешь о ней какую-нибудь подробность. Причем, обычно, абсолютно неважную. Ну, например, посмотрел ты вот на эту тарелку, и у тебя вдруг промелькнуло в голове, что ее держал в руках Юра. А что за Юра, когда он ее держал, да и зачем, тебе неизвестно. Эта информация проверяется мозгом и отметается, как несущественная. А в случае с прохожим, ты думаешь, что видел его раньше или, что просто лицо похожее на твоего знакомого. В случае с фильмом, ты либо хвалишь себя за догадливость, либо думаешь, что фильм ты уже видел, или ругаешь режиссеров за то, что они стали делать однотипные фильмы. Во всех этих случаях ты ошибаешься. Это все Знание. Мистическое, неожиданное, иногда даже мешающее. Но в десяти случаях из двенадцати, когда к тебе приходит какая-то неожиданная догадка, ты пользуешься Знанием. Но, как я уже говорил, мозг не может принять, особенно в наше время, что это может происходить, и ничем не объясняться. Что это не подчиняется логике. А в случае со Знанием, логика не работает, ты просто смотришь на что-то и узнаешь об этом какой-то факт. Вот, вкратце, и вся техника Знания. Да, ты можешь узнать что-то совершенно тебе бесполезное, обычно так и бывает, и если ты захочешь воспользоваться известным тебе фактом, и попытаешься построить от него логическую цепочку, то попадешь впросак. Потому что Знание не приемлет логики, ты просто знаешь что-то и все. И поверить, что это правда, самое сложное. Но если ты поверишь, то сможешь получить сведенья обо всем на свете, за одним лишь исключением. Знание молчит только об одном — откуда берется само знание.

— И как можно научиться этому? — спросил Каткин, пытаясь усвоить новую информацию.

— В идеале, просто поверив, что все твои ощущения тебе не врут. Ну, вот пример: когда мы сели в кафе, я подумал о Воронцово, и обо всем, что там произошло, и, вуаля, мне начала открываться картина произошедшего. Но не просто та, которую я тебе рассказал. Мне, например, пришло в голову, что все произошедшее видела собака. Или, что одного из убитых звали Максим, и его мама очень о нем переживает. Или, что у майора Сивова красные трусы. И еще многие, многие факты, абсолютно бесполезные. Если бы я попытался подключить логику, или свое воображение, то не получил бы нужного мне Знания. Воображение вещь хорошая, но только не тогда, когда оно сопоставляется со Знанием. Воображение — ложь, Знание — правда. Оно приходит само, стоит только ему поверить. Но и уходит тоже само, стоит в нем усомниться. Поэтому, поначалу очень трудно отличить Знание от своего воображения. Но со временем это проходит, и ты начинаешь воспринимать его, как должное. Кстати, Знание — единственное из всего колдовского искусства, не закрыто для тебя. Хотя, тебе придется попотеть, чтобы научиться им пользоваться.

— А почему я не смогу колдовать.?

— Потому что твоя натура слишком рациональна. Ты заметил, как быстро ты поверил, что я настоящий колдун?

— Так любой бы поверил после того, что ты показывал.

— Нет, любой бы или сошел с ума, или продолжал думать, что я какой-то фокусник, пусть и достаточно ловкий. Потом он, конечно, поверил, но лишь потому, что немного сошел с ума. Но ты нет. Ты сохранил рассудок и просто поверил, что я колдун, основываясь на том, что ты увидел и почувствовал. Ни ты, ни твоя теория мира совершенно не поменялась. Ты просто добавил в него факт о том, что колдуны существуют. И именно поэтому ты сам к колдовству не способен. Но ты обладаешь еще и талантом распространять свое мнение на весь окружающий мир, и именно поэтому колдовать в твоем присутствии гораздо труднее. Ты даже смог разрушить несколько из моих заклятий. Хотя ты не настолько силен, чтобы развеять что-нибудь серьезное.

— Так, а вот теперь давай поподробней о своем колдовстве. Как работает, откуда берется, и почему моя "картина мира" может ему сопротивляться.

— Грубо говоря, колдовство — это способность управлять вероятностями.

— Вероятностями чего? — не понял Андрей.

— Вероятностями всего, что только возможно. Еще один пример. Вчера я убил одиннадцать человек, просто заставив им смертельно не повезти. Кого-то я заставил споткнуться и сломать себе шею, кого-то просто загореться. У них в кармане были зажигалки, и одежда была достаточно сухая, а разгореться им помог ветер. Пули двух других срикошетили и попали в них же самих. Казалось бы, возможность такой случайности невелика, но это не так. По-настоящему, она одна на несколько миллионов…

— И это большая вероятность? — перебил Каткин.

— Для тебя нет, а для меня — да. Возможно, ты скоро увидишь, что такое воспользоваться вероятностью один на триллион. Хотя, будем надеяться, этого не случиться, потому что это примерная вероятность землетрясения… ну, допустим, в Москве.

— Ты хочешь устроить землетрясение в Москве?! — воскликнул Андрей, и тут же понизил голос, испуганно взглянул в сторону кухни, и повторил шепотом: — Ты хочешь устроить землетрясение в Москве?

— Если это понадобится, — ответил Михаэль спокойно.

— Да ты псих! Умрут же миллионы!

— Хорошо хоть, что ты поверил, что я на это способен. Но, к сожалению, в Москве мне это сделать не дадут. Хотя об этом позже.

Михаэль опять налил, на этот раз обоим. Все то время, пока он говорил, Андрей стремительно набивал брюхо. Выпили не чокаясь. Андрей опять подумал о Ване и вдруг спросил:

— Слушай, Михаэль, а бог есть?

— А с чего ты взял, что я могу дать тебе ответ на этот вопрос? — спросил колдун, налегая на салат.

— Ну как же, ты ведь говорил, Знание может дать ответ на любой вопрос, вот я и спросил.

— Знание — не справочное бюро. А вопрос о боге один из самых сложных вопросов в Мире. Можно годами прислушиваться к тому, что скажет тебе Знание, но так и не получить определенного ответа. Что, впрочем, можно интерпретировать и как положительный ответ.

— Почему?

— Потому что отрицательного ответа Знание не дает. Но ты отвлекаешься. Я говорил о технике колдовства, если тебе все еще интересно?

— Да, чрезвычайно интересно.

— Тогда слушай и не перебивай. Итак, вероятность одна на миллион или одна на триллион, по сути своей, не отличаются. Есть просто вероятность события и все. Это можно назвать единицей. Ты когда-либо задавал себе вопрос, что есть самое малое в Замысле?

— Я не понял вопроса, — признался Андрей. — Что еще за Замысел?

— Ну, самое маленькое, что есть на этом свете. Физики ищут самую малую частицу, философы ищут краеугольный камень мироздания, но все они неправы, потому что ищут одно и то же. Нельзя отрывать молекулы, атомы и все прочие элементарные частицы от жизни. Потому что на какой-то ступени все грани стираются, и пространство, и время, и сама жизнь, объединяются в одно. Это и есть краеугольный камень мироздания, то, из чего состоит все сущее и несущее. Это событие. То есть, вся наша жизнь состоит из маленьких событий, крошечных, но очень значимых. А чтобы что-то произошло, например, физик нашел свою элементарную частицу, или философ допер до "остановись, мгновенье, ты прекрасно", нужно время. Здесь объединяются несколько параллельных моментов, которые соединяются в одно, и это можно назвать жизнью. Вернее, это можно назвать маленьким кусочком жизни и имя этому кусочку — событие. Но событие это не самое маленькое в жизни. Самое малое, это вероятность того, что это событие произойдет. Это слепой случай, который правит нами. И есть люди, для которых этот случай не слепой. Мы и есть эти люди. Мы сами выбираем, куда повернет нас жизнь. А заодно тащим за собой других. То, чем мы занимаемся, нельзя описать словами до самого конца, но вкратце, это выглядит так. Я хочу, чтобы человек упал, и весь мир содействует мне, чтобы он упал. Но я, при этом, теряю одну свою вероятность и, следовательно, я могу заставить этого человека упасть столько раз, сколько вероятностей его падения у меня есть. Возможно, все это звучит несколько неправдоподобно и запутанно, но результат ты видел.

— А где ты берешь эти вероятности?

— Проще всего отнять их у кого-нибудь другого. Вероятности — это еще и красивое название для удачи. Удачу можно отнять у другого человека, если он удачен. Но если бы я попробовал украсть твои вероятности, это было бы пустой тратой времени. Потому что, чтобы твои вероятности попали ко мне, тоже надо затратить вероятность, а у тебя недостаточно удачи, чтобы я на нее зарился.

— Но получается замкнутый круг. Чтобы получить удачу другого, надо потратить свою. А где взять ее изначально?

— Хорошенький вопрос. Где взять удачу!? Ты понимаешь, что миллионы людей ищут ответ на твой вопрос каждый день, — Михаэль усмехнулся. — Но ты, как и все остальные, забываешь первую часть моей речи и сразу переходишь ко второй. Я что, по-твоему, зря рассказывал про то, что физика, философия и математика, по сути, ищут ответ на твой вопрос. Мы не говорим о том, чтобы найти удачу, мы говорим о том, как найти вероятность события, а она, кстати, может быть не только хорошей, но и плохой. В основе любого события лежит вероятность этого события. Мы можем найти ее везде, а чтобы это сделать, есть множество способов. Например, надо наполнить свою жизнь событиями настолько плотно, чтобы вероятности твоей жизни сильно возросли. Это можно повернуть и наоборот, чем больше вероятностей ты накопил, тем больше событий с тобой будет случаться. Есть много других способов, но они тебе не подходят. И, предвосхищая твой вопрос почему, я отвечу — потому что ты разрушитель вероятностей. Ты разрушаешь вообще саму возможность случая в твоей жизни. Иногда это хорошо, твоя жизнь вряд ли сделала бы такой крутой поворот, если бы я не вмешался в нее. Но именно поэтому ты закрыт для удачи.

— То есть, если бы ты не вмешался, моя жизнь проходила бы тихо и спокойно.

— Да. Ну, конечно, первым в твою жизнь вмешался Абдула. Но все равно, если бы не я, ты, скорее всего, умер бы от старости в своем Воронцово.

— И ты еще ставишь это себе в заслугу? — нахмурился Андрей.

— А почему бы и нет? — опять усмехнулся колдун. — Неужели ты всю жизнь мечтал работать в Воронцово участковым? Если это так, прости. Но ведь это не так. Я знаю, что это не так, да и ты это знаешь. У тебя был единственный шанс изменить свою жизнь, и я предоставил его тебе. А благодарен ты мне за это, или нет, меня, если честно, не так уж и волнует.

— Ну, спасибо тебе, — пробурчал Каткин. — Но ты, в таком случае, может, скажешь, что мне теперь делать?

— Конечно, скажу! У нас два варианта. Первый — я даю тебе некоторую сумму денег и отправляю куда-нибудь за пределы этого государства. У меня очень большие связи по всему миру. Там ты устраиваешься на какую-то скучную работу, вроде той, на которой ты работал до этого, и забываешь и Бессмертного Абдулу, и великолепного Михаэля. И второй — ты отправишься со мной на войну. О, это будет великая война! Она будет вестись по правилам, и без них. Абдула объявил ее, и теперь он не остановится, пока не убьет меня. И поэтому у меня не остается выбора, я должен прикончить его раньше, и забрать его книгу.

— А зачем я тебе нужен? Ты ведь такой крутой колдун, почти все можешь. Ведь не из-за моей способности рассеивать эти твои гребаные вероятности?

— Почему же? Именно поэтому ты мне и нужен.

— Но ведь ты говорил, что этот Бессмертный или Абдула, или как его там еще, такой же крутой колдун, как и ты. Значит, он меня сделает очень просто.

— Тут ты упускаешь один маленький нюанс. Когда встречаются два колдуна примерно одинаковой силы, они как бы нейтрализуют друг друга. Если он пускает какую-либо вероятность, я тут же запускаю противоположную. Поэтому, иногда колдовской поединок решается очень просто — банальной поножовщиной. А это уже то, что может сделать каждый. К тому же, мы вовсе не бессмертны, как утверждает фамилия Абдулы. Мы, по сути, простые люди, и убить нас можно также, как и любого другого.

— А как же все эти разговоры про то, что никогда не стреляй из пистолета в колдуна? — прищурился Каткин.

— А ты знаешь какова вероятность того, что пистолет не выстрелит, или пуля застрянет в стволе, как уже случилось с тобой, или, что ты промахнешься? — прищурился в ответ колдун. — Нет, из пистолета стрелять опасно по определению, а не то, что в колдуна.

Михаэль снова налил им обоим, и наконец, принялся за еду по-серьезному. Они выпили. Андрей думал. Так прошло минут пять, потом Михаэль достал сигарету и закурил. Мысли у Андрея, несмотря на выпитое, очень лихо мельтешили в голове. Михаэль правильно охарактеризовал Андрея, когда сказал, что тот человек практичный, и поэтому Каткин сказал:

— А что я буду иметь, если стану помогать тебе?

— Вот это уже деловой разговор, как говаривал Аль Пачино, — рассмеялся Михаэль. — Ты сможешь иметь очень много. Практически все, что захочешь. Ты даже не представляешь, на что я способен.

— Да вроде ты и так мне рассказал. Мы только и делали последний час, что слушали, какой ты могучий.

— Я рассказал все в голой теории, а на практике, все выглядит гораздо впечатляющей.

— Но все-таки мне не верится, что я нужен тебе из-за моей этой дурацкой способности.

— Тут ты, конечно, прав. Видишь ли, наш поединок будет происходить в России, а у меня здесь больших связей нет. И мне потребуется помощник. Тот, кому я могу доверять. И что-то подсказывает мне, что ты тот самый человек.

— Это Знание тебе подсказывает?

— Нет. К сожалению, Знание не может показать будущее. Только настоящее и прошлое. Но иногда я все-таки полагаюсь на логику. Послушай, я предлагаю тебе новую жизнь, полную приключений, а также возможность отомстить за убийство дяди и друга. Да любой человек на твоем месте ухватился бы за эту возможность!

— Но я не любой, — пробурчал Андрей.

— Вот поэтому мне нужен именно ты, — сказал колдун, с хитрецой глядя в глаза бывшего участкового.

Они помолчали. Михаэль налил еще.

— Но ты должен помнить, что я не принуждаю тебя ни к чему. Мне нужны не только рабы, но и соратники, черт возьми! А теперь выпьем за войну. Войну, в которой ты можешь сыграть далеко не последнюю роль.

— Я все еще думаю.

— Нет. Я ЗНАЮ, что ты согласен.