Сквозь сон Севка почувствовал, как кто-то теребит его за рукав куртки. Он нехотя открыл глаза и увидел Клару Сергеевну.
— Вставай, соня, — весело сказала вожатая. — Ты только послушай, какой великолепный концерт деревенские петухи исполняют…
Севка зевнул и непонимающе пожал плечами, потому что петушиный концерт его нисколечко не интересовал, и едва ли из-за него стоило будить человека.
Севка хотел сказать об этом Кларе Сергеевне, но та поднесла к губам палец и, кивнув в сторону посапывающих мальчишек, шепнула:
— Есть предложение — пока эти лежебоки валяются, — быстренько сходить в деревню и все разузнать о товарище Потапове и таинственных редьке с капустой.
Севка замялся, подумав о встрече с дедом.
Вожатая, видимо, догадалась, что Севке не очень хочется идти в деревню.
— Извини, — как-то равнодушно сказала она. — В разведку я могу сходить с Катюшей. Думала, ты больше поможешь — все-таки бывал в Нижнем Осколе.
Взять в разведку вместо него девчонку — с этим смириться Севка не мог.
Он быстро поднялся и прошептал:
— Пойдемте, Клара Сергеевна…
Вожатая протянула Севке лист бумаги. На нем было нарисовано большое гнездо, из которого выглядывали утка, кочан капусты и несколько редек.
— Прикрепи к палатке. По этой шифровке ребята определят, куда мы ушли.
— Надо бы дописать, чтобы нас ждали. А то Алька первый сбаламутит народ, и отряд в деревню припрется.
— Верно, — согласилась Клара Сергеевна и стремя восклицательными знаками дописала всего одно слово: «ждите».
…Деревня Нижний Оскол представляла собой два ряда домов, разделявшихся широкой дорогой. И дорога, и избы жались к незавидной речушке, огороды заходили в цветущее разнотравье заливных лугов.
Вожатая и Севка прошли мимо одноэтажной школы, рядом с которой появилась новая постройка, выделяющаяся среди остальных домов крышей из недавно напиленного теса. От теса пахло смолой. «Интересно, что здесь будет?» — подумал Севка. От зерносушилки, что стояла в стороне, шагали столбы. В прошлом году их тоже не было. Севку удивило не то, что он увидел в деревне новую постройку и электричество. Этим теперь никого не удивишь. Он вспомнил о том, что дед рассказывал, будто правление колхоза решило все семьи из Нижнего Оскола переселить на центральную усадьбу. Тогда дед ходил по избе взволнованный. Спрашивал:
— Ты согласна, старая, с таким делом? Согласна оставить землю, где каждую тропку с детства знаешь?
Бабушка успокаивала его:
— Близко к сердцу-то не принимай. Себя побереги — не молод ведь…
— Вот то-то и оно — немолод. Здесь вырос, жизнь прожил — здесь умирать буду.
Дед сказал, что пойдет к районному начальству и будет доказывать: неправильно решило правление. Если кто хочет переезжать — скатертью дорога. А неволить нельзя хотя бы потому, что невыгодно это для колхоза.
И сейчас Севка подумал, что дедушка, наверное, все-таки ходил к начальству. Не случайно деревню не только не снесли, но и начали строить.
— Клара Сергеевна, — сказал Севка, — о товарище Потапове мы можем разузнать у моего дружка Васьки Комолова. Может, прямо к нему пойдем?
— Сейчас пора горячая. И твой дружок, наверное, чуть свет вместе со всеми уехал на сенокос, — заколебалась вожатая.
— Васька Комолый не уедет, — заверил ее Севка.
Клара Сергеевна мельком взглянула на спутника и почему-то еле заметно улыбнулась.
— Что же он — тунеядец, этот Васька Комолый?
Севка ничего вразумительного ответить не мог и, чтобы как-то сгладить паузу, подобрал с дороги комок спекшейся грязи и запустил его в заросли лебеды.
Васькин дом оказался на замке.
— В контору надо. Там кого-нибудь найдем, — сказала Клара Сергеевна.
В это время Севка увидел бабушку. Она вышла из своего дома и стала развешивать белье на веревку.
— Бабушка! — крикнул Севка и побежал к калитке.
— Вот ведь радость, — повторяла старушка, прижимая к себе внука. — А я все деда посылала к тебе в лагерь. Да разве найдется у него время? Говорит, так и быть, гонца пошлю за твоим любимчиком…
Потом Клара Сергеевна и Севка сидели за столом и пили парное молоко. Бабушка угощала гостей ватрушками с творогом, и Севке казалось, что вкуснее этих ватрушек нет ничего на свете. Вожатая посматривала на часы. Севка торопился выведать у бабушки кое-какие данные о музыкантах, редьке и капусте. Но самое главное — о товарище Потапове.
— У нас, внучек, считай полдеревни Потаповых, — сказала старушка. — Вот и я в девичестве Потапова была, и Васька, сосед наш, эту фамилию носит. И продавец, к примеру, опять же Потапов… А вот чтобы Редька или Капуста — таких фамилий у нас отродясь не водилось. Опять же Утячье гнездо… Каких только фамилий на белом свете не найдешь. О музыкантах-то у Васьки порасспроси. Будто ждут они каких-то музыкантов.
Первой шифрованную записку увидела Катька. Чтобы не поднимать паники, она решила показать записку одному Альке — все-таки звеньевой. Но Алька рассудил иначе: надо срочно обсудить, что предпринять отряду для выручки Клары Сергеевны и Севки. Ведь они запросто могли попасть в плен к Бременским музыкантам.
И тогда Катька показала записку остальным «Лесным братьям».
— Вы обратите внимание — здесь нарисовано четыре редьки, — сказал Добавочка, поворачивая записку то так, то сяк. — По моему, не утячье гнездо, а редька самая главная во всей шифровке. А капуста так себе — сбоку припеку.
— Ха-ха, — усмехнулся Капитан. — Без капусты ключ к шифру не подобрать. И опять же водоплавающие…
Катька взяла у Добавочки записку и строго сказала:
— Звездочеты-мудрецы. Только и умеете болтать. Собирайте палатку — и в деревню. Найдем Потапова — все выясним…
— Мне бы того лазутчика разыскать, — вздохнул Яшка-Механик. — Такой моток проволоки уволок…
…Странная процессия с ведрами и кастрюлями ступила на деревенскую улицу.
— Когда мы все вместе — ничего не страшно, — подбадривал мальчишек звеньевой.
— Морское братство — сила, — поддержал его Капитан.
Недалеко от конторы ребята увидели конопатого мальчугана. В руках он держал уздечку.
— Слушай, друг, не знаешь, как найти товарища Потапова? — на всякий случай спросил Добавочка.
Мальчуган остановился и внимательно осмотрел ребят.
— Как не знать, — ответил он. — А вы кто такие? «Бременские музыканты» или те самые хулиганы?
Вперед несмело вышел звеньевой и улыбнулся:
— Какие мы хулиганы…
Мальчуган довольно закивал.
— Оно ведь сразу не узнаешь — вот и спросил. Есть здесь такие — разбойники да и только. В соседнем лагере живут. Вчера нашего Ваську в лесу схватили, руки проволокой связали, да еще хотели казнь устроить, что ли… Хорошо, Васька вырвался и на Орлике прискакал ни живой ни мертвый. Мы его молоком отпаивали. Договорились облаву устроить…
Алька поморщился и искоса взглянул на бывших дозорных.
— Ну, пойду, — сказал мальчуган. — Мне надо тальник привезти. Сегодня плетень городить начнем. Утята подросли и спасу нет — лезут куда попало… А Потапова подождите здесь. Вот обрадуется. Потому — очень вы ему нужны.
Мальчуган скрылся из вида, а «Лесные братья» все еще стояли посредине улицы, молчаливо посматривая друг на друга.
— «Четыре редьки… Редьки — самые главные», — процедил Капитан. Добавочка виновато заморгал.
— А я говорил, что самая главная — эта самая, водоплавающая. Другими словами, утка в гнезде. Вот на нее и нацелились музыканты. Одно непонятно — зачем им понадобилась утка?
По улице затарахтела телега. На ней сидели тот самый конопатый мальчуган и лазутчик музыкантов. Дозорные сразу узнали его по круглому белобрысому лицу. Капитан неестественно сгорбился и сдернул с себя бескозырку. Механик сунул руку в карман и забренчал цепочкой.
Возница натянул вожжи, и лошадь остановилась. Лазутчик соскочил на дорогу и сказал:
— Значит, воза два потребуется, Павлуха. Возьми троих. И не вздумайте очень мелкий тальник рубить — взгрею.
— Не маленькие, — огрызнулся Павлуха. — Знаем, что к чему.
Лазутчик подошел к гостям и только тогда взглянул на них. Капитан опасливо присел, прячась за девочек.
— Здравствуйте, товарищи! — важно сказал лазутчик. — Рад, как это приветствовать вас, товарищи «Бременские музыканты».
В кармане Яшки-Механика снова брякнула цепочка, и лазутчик настороженно стал всматриваться в лица мальчишек. В этот момент он увидел толстого Петьку.
— Это те самые! — крикнул лазутчик. И в несколько прыжков очутился на крыльце колхозной конторы. Павлуха, не успевший еще отъехать, удивленно крутил головой.
— Бей срочный сбор, Павлуха! — крикнул лазутчик. — Он схватил с крыльца березовый голик и, потрясая им перед собой, пригрозил:
— Только суньтесь…
Павлуха стеганул лошадь вожжами, и та галопом понесла телегу к амбару, стоящему неподалеку от конторы. Там на перекладине висел лемех от конного плуга. Павлуха остановился около него. Уши резанули три глухих металлических удара. Из соседнего дома выскочила девчонка лет семи с котенком в руках и закричала:
— Срочный сбор. Все на срочный сбор!
Девчонка вихрем понеслась по улице, пугая с кудахтаньем разлетающихся кур.
Заскрипели ворота, на дорогу выскакивали дошкольники и первоклассники.
— Что случилось, Маняша? — с тревогой спрашивали они, потому что для сбора время было очень необычное.
— Не знаю, — отмахивалась Маняша. — Может, знаю, а может, нет. Наверно, вороны на утят напали…
Со стороны конюшни к конторе мчались более взрослые мальчишки.
— Дело худо, тикать надо, — сказал звеньевой. Катька подняла перед собой, как щит, сетку с кастрюлями и пристыдила Альку:
— Тоже мне, струсил… Стенкой становитесь… Защищаться будем.
Валерка-Оруженосец сдернул с плеч лук и торопливо стал отвязывать веревочку с пучком стрел. Но узел оказался затянутым крепко-накрепко. Валерка, недолго раздумывая, расстегнул ремень и вытянул его из петелек брюк. Брюки начали сползать, и Оруженосец поддерживал их одной рукой.
Добавочка и Капитан отковыривали носками ботинок комья засохшей грязи.
Орава мальчишек и девчонок с веселым гиканьем приближалась к «Лесным братьям».
— Сельским пионерам привет! — крикнула Катька и опустила сетку с кастрюлями, те задребезжали.
— Музыканты! Пришли музыканты! — восторженно сказала Маняша, поглаживая котенка. — Здравствуйте, товарищи музыканты!
— Здравствуйте, — нестройно подхватила вся орава.
Лазутчик постучал голиком о перила крыльца и с укором сказал:
— Вы что, куриной слепоты объелись, да? Какие же это музыканты? Это самые настоящие разбойники.
— Вот типы. А мне темнили, — сказал Павлуха и стал зачем-то отвязывать вожжи. Звеньевой услышал, как возница про себя рассуждал:
— На всех хватит… Да и еще одна веревка есть.
— Надо разобраться. Недоразумение же вышло, — обратилась Катька к лазутчику.
Тот присвистнул:
— Кому недоразумение, а у меня и сейчас руки болят от проволоки.
Павлуха под прикрытием лошади приблизился к Добавочке и ловко набросил на него веревочную петлю. Через секунду Петька был спелёнут и не мог шевельнуть руками. Остальных «Лесных братьев» деревенские мальчишки валили на землю, образуя кучу малу.
— Кто у вас председатель по имени Катька? — спросил лазутчик, обращаясь к девчонкам.
— Я председатель, — ударила Катька кулаком себя в грудь, — а вам за такие дела не поздоровится. Не беспокойся, мы найдем на вас управу…
Лазутчик осмотрел деревенских ребят и усмехнулся.
— Она же еще и стращает нас. Связать ее. Пусть подумает, хорошо или плохо царапать и кусать невинных людей…
Катька стрельнула глазами в своего Оруженосца и метнулась к Павлухе:
— Вяжи! Я не буду просить пощады.
«Лесных братьев» построили в колонну по одному, и лазутчик, почесав затылок, сказал многочисленным конвоирам:
— Пожалуй, лучше старого курятника для них места не придумаешь. Пусть посидят до выяснения обстоятельств…
«Лесных братьев» втолкнули в какую-то темную полуподвальную постройку, за ними скрипнула дверь, загремел засов. В нос ударило едким спертым воздухом.
— Вы ртом дышите, — посоветовал кто-то из доброжелателей, оставленных на улице для охраны пленников.
Алька шагнул в глубь курятника и ударился и насест.
— Вот вам и утячье гнездо, — со злостью бросил он в темноту. — Только причем здесь редька и капуста?
Ему никто не ответил.
Капитан нащупал торчащую из стены скобу и начал по ней водить взад-вперед веревкой, перехватывавшей руки.
— Наш брат-матросня не из таких положений выходила, — бодро сказал он. Но через минуту скоба больно царапнула кожу, и Игорь оставил бесполезную затею.
Катька подошла к двери и стала лягать ее то правой, то левой ногой.
— Мы ваш паршивый курятник в щепки разнесем! — стращала она.
— А ваших дохлых кур — на шашлыки! — добавил толстяк Петька и принялся помогать председателю бить по двери.
Но дверь оказалась крепкой. Катька поняла это скоро.
— Надо вызвать товарища Потапова, — рассудительно сказала она. — Он поможет нам освободиться из этого дурацкого положения…
Где-то почти у потолка заскрежетало, и в курятник ворвался столб света. «Лесные братья» поняли, что кто-то оторвал доски с забитого оконца. И каждый из ребят подумал, что к ним пришли на выручку. Может быть, Севка или даже Клара Сергеевна. Но в оконце просунул голову Павлуха и не терпящим возражения тоном сказал:
— Зазря вас кормить не станем. Предлагаем вычистить курятник. В дальнем углу стоят две лопаты. Ими и путы свои разрежьте. Хоть и жалко веревок, но ничего не поделаешь… И чтобы на совесть. Чтобы весь помет с пола соскоблили…
— Мы не нанимались вам курятник чистить, — крикнул Добавочка. — Сначала хоть бы покормили…
Петьку в бок толкнул звеньевой и прошептал:
— Ты перед этим Павлухой слабость свою насчет еды хоть бы не показывал.
Добавочка сглотнул слюнку и уже совсем не к месту крикнул:
— А без еды мы неделю проживем и не пикнем!..
Катька мелкими шагами, чтобы обо что-нибудь не запнуться, пошла искать лопаты. Перерезать веревки оказалось делом несложным. Председатель помахала отекшими руками и позвала Павлуху.
— Мы требуем, чтобы сюда пришел комендант Потапов. Он вам покажет, как над людьми измываться. Это вас, наверно, музыканты подучили в курятник нас сунуть, а вы и рады стараться…
— Ничего Потапов нам не покажет, — рассмеялся Павлуха. — А вот вычистить курятник он вам велел. Говорит, чтобы не хулиганили в лесу, а к труду приучались…
«Лесные братья» тяжело вздохнули. Значит, напрасно они надеялись на товарища Потапова. Он тоже действует заодно с музыкантами… А о Кларе Сергеевне и Севке так ничего и неизвестно. Может быть, они тоже попали в какую-нибудь передрягу.
— Павлуха, — заискивающе сказал звеньевой. — Мы бы тебе очень благодарны были, если позовешь сюда Ваську, которого вы Комолым прозвали. Нам ему надо несколько слов от его дружка передать…
— Был Комолый да сплыл. Он запросто за оскорбление фонарей наставит. А вам особенно. Потому как у него на вас зуб.
— Мы вашего Комолого и в глаза не видели, — возмутился Алька.
— Зато он вас хорошо изучил, — мрачно сказал Павлуха и пристращал: — Поменьше языками-то чешите. За работу принимайтесь, а то хуже будет.
Павлуха больше у окна не появлялся, сколько ребята ни звали его. Катька взялась за лопату и стала скрести пол. Мальчишки хотя и освободили руки, но чистить курятник наотрез отказались.
— Это же общественно полезный труд, — пробовала было усовестить их председатель.
— Пусть музыканты занимаются таким общественно полезным трудом. Влипли мы, как ослы, с этим Утячьим гнездом в курятник, а музыканты теперь над нами посмеиваются, — выразил Добавочка мнение всех мальчишек.
Клара Сергеевна и Севка поднялись по ступенькам крыльца и вошли в контору. Васька сидел за стареньким некрашеным столом, половину которого занимали большие счеты и массивная чернильница из мрамора. На скамейках, расставленных около стен, расположились мальчишки и девчонки. Васька им что-то говорил, и они согласно кивали. Увидев Севку, Васька выскочил из-за стола и обрадованно заулыбался, протягивая дружку руку.
— Здорово, Севка! А я тебя разыскивал. В лагерь ездил, да никак попасть на территорию не мог.
Севка изумленно посмотрел на вожатую и, боясь поверить своей догадке, тревожно спросил:
— Это тебя в лесу связывали?
— Было дело, — потупился Васька. — Только и я в долгу не остался, — в курятнике сидят эти ненормальные…
Клара Сергеевна присела на скамейку и тяжело вздохнула.
— Вожатая, — указал на нее взглядом Севка. До него не сразу дошел смысл Васькиного сообщения. Ведь «Лесные братья» остались на привале и должны дожидаться возвращения разведки…
В это время в полуоткрытую дверь конторы протиснулся рыжий мальчуган с кляксой на кончике носа. Васька строго посмотрел на него и спросил:
— Случилось что-нибудь? Может, пленные удрали?
— Не… — замотал головой рыжий. — Маняшка принесла в утиный лагерь котенка, а котенок косится на утят…
— Если Маняша не унесет котенка домой, то привяжите его на веревочку, — приказал Васька.
Малыш обрадованно закивал:
— Я говорил Маняшке. А она: «Тебя самого надо на цепь привязать». А утята боятся. Маняшка ходит со своим котенком и задается…
Около рыжего появился другой мальчишка.
— Ну, а ты что сопишь? — спросил Васька второго. Тот поддерживал штаны руками, потому что они сползали. — Сколько раз велел перешить пуговицы. Вот сегодня же попрошу Маняшу, пусть перешьет.
— При всех? — спросил малыш.
— А то как же? Конечно, при всех.
Малыш покачал головой. У него и без этого горе. Сегодня дома взял три вареных яйца. Чтобы утят кормить. На ферме положил их около лавочки. И далеко не отходил. Потом как поглядит, а там всего одно яйцо.
— Может, вороны летали? — спросил Васька. Но вороны не летали, их мальчишки уже успели разогнать. Зато около скамейки крутился Родька. А он еще хуже вороны. Если что худо лежит, обязательно постарается слямзить.
— Разберусь, — пообещал Васька. — Я к этому Родьке давно присматриваюсь.
Услышав разговор про утиный лагерь, Севка насторожился.
— Васька, — сказал он, когда деревенские ребята вышмыгнули из конторы, — так ты и есть товарищ Потапов, да, Васька?
— Уже двенадцать лет Потапов, — ответил важно Васька. — Только причем здесь моя фамилия?
— При том, — ответил Севка. — В записке названа твоя фамилия. Ну, скажем, про Утиное гнездо теперь все ясно. А капуста с редькой — опять дело темное. И еще непонятно, зачем ты стал лазутчиком Главного Бременского музыканта…
Васька внимательно посмотрел на друга и повертел пальцем около виска, укоризненно покачав головой.
— И ты, Севка, всякую чепуху мелешь. Ни о какой редьке я ничего не знаю. А о музыкантах меня уже кое-кто расспрашивал.
И еще Васька сказал, что ему нынче от безделья мучиться не приходится. По совету Севкиного деда он договорился с деревенскими ребятами организовать утячью ферму. С утятами возиться оказалось хлопотно, и он едва находит время поиграть в футбол. На днях приходила вожатая из соседнего пионерского лагеря и сказала, что ребята из ее отряда помогут на утиной ферме сделать навес и очистить озеро от травы. Только он теперь подумает: пускать или не пускать отряд той вожатой к утятам. Потому что опасно. Вдруг эти самые музыканты окажутся такими же, как те, которые теперь в курятнике. Тогда утятам будет еще хуже, чем от ворон.
Клара Сергеевна смущенно улыбнулась.
— Недоразумение вышло, Вася. Мы ведь тоже шли работать на ферму. А ты засадил наш отряд в курятник…
Васька побарабанил пальцами по столу и нахмурился.
— Выпущу тогда ваш отряд… Идите на все четыре стороны… Севку жалко, с такими дружками хорошего не жди…
Когда шли к курятнику, начальник утячьей фермы задумчиво размышлял вслух:
— Прямо не знаю, встречать или нет музыкантов. Еще с утра приказал одному пацану дежурить на «Вездеходе», чтобы перевезти гостей через реку. Теперь, может, лучше снять этот пост. — Только неудобно. Ведь каждый должен быть хозяином своего слова…
Севка поинтересовался, что это за «Вездеход» и зачем гостей надо именно переправлять через реку. И Васька разъяснил, что идти через мост — делать большой крюк. Словом, семь верст киселя хлебать. А деревня от пионерского лагеря через реку.
Вездеходом же ребята назвали старенькую плоскодонку. Они ее кое-как подлатали, поставили посредине что-то вроде мачты и прикрепили табличку с таким названием. В шутку, конечно, потому что в некоторых местах у лодки дыры приходится залеплять глиной. Но вообще-то плавать можно.
Около курятника Васька подозвал к себе охрану и велел ей расходиться по домам.
Потом он приник к двери и с издевкой спросил:
— Эй, как там в курятнике, живы? Вас за лесной разбой надо цыплят заставить высиживать…
— Не ехидничай. За самоуправство тебя тоже по головке не погладят, — донесся голос Катьки. — Хозяевами себя считаете, а курятник пометом зарос. Хоть бы куриц постыдились…
— Руки все не доходят, — смущенно признался Васька.
Отодвинув засов, он распахнул дверь и бросил в темноту:
— Можете выметаться…
Он зачем-то смотрел на руки ребят, выходивших из курятника. У девчонок они были грязными. Васька заглянул в курятник и торжествующе сказал вожатой:
— Смотрите, я их просил вычистить курятник, а эти даже лопаты в руки побоялись взять, — и кивнул в сторону мальчишек.
— Нечего сказать, попросил, — прошептал Алька. — Под ружьем, можно сказать, заставлял работать… Только мы не дураки.
Васька подошел к Севке и положил ему руку на плечо.
— Ты от них уходи. В деревне интересней…
— У нас хорошие ребята в отряде, — твердо сказал Севка. — Напрасно ты так… Ну, если не хочешь дать работу, может, на «Вездеходе» разрешишь покататься?
— Ладно уж, — кивнул Васька. — Только ради тебя. Сейчас напишу записку.
Высунув язык, он старательно вывел:
«Колян, отдай им корыто. Пусть поплавают. А ты будь на берегу, наблюдай за дорогой и мастери пугало. Тоже мне — вояки. Скоро вороны не на утят, а на вас начнут нападать. Так что мастери, и чтобы пострашнее».