1

Из отчета Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что оперативными агентами нашего отдела была допущена опрометчивая ошибка, не связанная непосредственно с действиями самих работников служб. Во время поимки и попытки перемещения одного из ранее пропавших биологических объектов в пределы соответствующей ему реальности, произошел непредвиденный инцидент. А именно — сбой течения пространственно-временного потока в координате стандартной точки входа.

В результате данного инцидента биологический объект был перемещен в один из соседних хронологических потоков. По предварительным подсчетам градус сбоя по вектору времени равен 0?435».

Уведомляем вышестоящее начальство в том, что наша служба не несет ответственности за данный случай, так как возникшая в результате данного сбоя ситуация выходит за рамки как наших полномочий, так и за пределы уровня секретности, допустимого непосредственно для нашего подразделения.

В свою очередь доводим до сведения начальства, что для завершения операции по возвращению биологического объекта в пределы соответствующего хронопотока, нашей службой будут проводиться дальнейшие оперативные действия.

0000 г., понедельник, 8 час. 10 минут.

Пробуждение происходило постепенно. Наконец, с трудом удалось открыть сначала правый глаз, и только через минуту левый. Немного поморгав, Егор смог сфокусировать изображение.

Прямо перед ним находилось большое окно, которое располагалось напротив того места, где он лежал. Он ещё раз похлопал ресницами и попытался осмотреться вокруг. Затем попробовал сосредоточиться на общих внутренних ощущениях, пытаясь выявить причины скованности своего тела.

Как он вскоре смог понять, его положение было горизонтальным. Чувствовалась какая-то непреодолимая усталость или слабость, однако пошевелить занемевшей шеей было можно. Егор поочерёдно подвигал своими конечностями, и вскоре обнаружил, что его левая рука забинтована в гипс, однако все остальные части тела были, кажется, целыми. Некоторую тревогу вызвали нескольких небольших повязок на обеих ногах и правой руке, правда, никакой ощутимой боли в этих местах не ощущалось.

Кровать, на которой лежал Егор, стояла в небольшой комнате (судя по всему, в медицинской палате, так как всё вокруг — мебель, стены и постельное бельё — были ослепительно белыми, а в воздухе витал запах каких-то лекарств). Больше в палате кроме него никого не находилось, хотя еще несколько таких же кроватей стояли вдоль противоположных стен больничного помещения.

Окно, которое оказалось в поле зрения Егора в самый первый момент после его пробуждения, было едва прикрыто шторами. На улице был день или, может быть, утро, так как общий уровень света за окном был довольно ярким.

Егор попытался встать, но отчего-то не смог этого сделать. Слабость, ощущаемая им с самого первого момента после того, как он пришёл в сознание, нахлынула вдруг с удвоенной силой, и сердце отчего-то внезапно заколотилось в ускоренном ритме.

Он снова плюхнулся на подушку, и тяжело задышал, словно только что перетащил какую-нибудь огромную тяжесть, и от этого вымотался, выбившись из сил.

«Нет, так дело не пойдет — подумалось Егору — надо чуть-чуть отлежаться, а затем попробовать встать. Меня ведь не трактор переехал, а всего лишь…»

Егор нахмурил брови, прокрутив в голове подробности происшествия на перекрестке, затем напряг память и перед его глазами стали проявляться события, случившиеся с ним накануне. Еще через миг он вспомнил всё в мельчайших подробностях, и его мгновенно обуял ужас.

Волна мурашек заструилась от макушки головы, вниз по телу Егора. Как ни странно, именно ощущение тревоги словно бы прогнало прочь тягучую усталость, добавив сил. Одним рывком он откинул в сторону одеяло, затем свесил ноги вниз и выпрямился, усевшись на краю кровати и перебарывая при этом чувство легкого головокружения. Сердце уже не колотилось так яростно, однако слабость в теле пока сохранялась.

Всё, чего ему сейчас бы очень хотелось, это постараться убедить себя в том, что недавние приключения в пространствах между мирами — всего лишь тяжёлый и нелепый сон. Однако совершить подобное оказалось выше его сил, и тогда Егор просто собрал волю в кулак, приготовившись к ещё одному рывку, чтобы подняться. Нужно было что-то срочно предпринимать, а для начала выяснить — в какой конкретно реальности он в данный момент находится.

Отчего-то возникло острое желание выглянуть из окна наружу. По какой-то, не до конца осознанной причине, Егор был уверен, что сделать сейчас это крайне необходимо. Он словно бы решил для себя, что если сможет увидеть то, что находится там, по другую сторону больничного окна, это сыграет важную роль для облегчения его теперешнего положения и даже предотвратит ту волну страха, которая внезапно накатила на его разум.

Первые неуверенные шаги дались с трудом. Как только Егор встал на ноги, его замутило, и он чуть было не «поехал» вниз по ближайшей стенке. Обойдя с невероятным трудом одну из пустых кроватей, он медленно двинулся по направлению к подоконнику, намереваясь сразу, как только сможет до него дотянуться, моментально об него опереться, чтобы тогда уже передохнуть.

То и дело, останавливаясь по пути, и удерживая равновесие благодаря неизменно возникающим у него на пути спинкам кроватей, Егор упорно стремился вперед. Маленькие передышки сопровождались очередными приливами слабости, и в эти моменты он начинал учащенно дышать, ожидая, пока громкие удары сердца перестанут отдавать болезненной пульсацией в голове. До окна он добрался только несколько минут спустя.

Когда Егор вцепился пальцами в долгожданный подоконник и посмотрел наружу, то далеко не сразу сообразил, что именно там находится. За окном не было ничего, за что мог бы ухватиться взгляд, и, наверное, по причине именно такого невероятного открытия, голова Егора закружилась с удвоенной силой.

Он стоял и хлопал глазами, стараясь прогнать с них некую пелену, которая мешала ему видеть мир вокруг, однако сделать это отчего-то не получалось.

Егор взглянул вверх. То, что виднелось там, только отчасти походило на небо, однако ничего внизу, там, где обычно находится земля, не было и в помине. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простирался непроглядный белый туман.

Егор стоял, пошатываясь, опираясь руками о край подоконника, и пробыл бы там неизвестно которое время, но спокойный и ровный голос, внезапно донёсшийся откуда-то сзади, вывел его из состояния оцепенения.

— Это просто имитация, нечто вроде голограммы.

Егор обернулся на голос и увидел в дверном проеме палаты фигуру человека. Это был мужчина в такой же белой одежде, как всё вокруг.

— Где я нахожусь? Что… там? — Егор вытянул указательный палец в сторону окна, не сводя своего взгляда с вошедшего в комнату незнакомца.

— В данный момент вы в полной безопасности. — так же спокойно и негромко ответил мужчина в белом — Насчет второго вашего вопроса могу лишь сказать то, что за пределами этой комнаты нет привычного вам пространства, так как та часть Вселенной, в котором мы сейчас с вами находимся, расположена вне пределов стандартной вневременной зоны. Насколько мне известно — вошедший слабо улыбнулся — вы осведомлены о существовании подобного места, а, значит, при дальнейшем разговоре у нас с вами будет больше взаимопонимания, чем в случае, когда мне пришлось бы всё объяснять с нуля.

Затем человек в белой одежде подошел к Егору, выудил откуда-то, словно из небытия, нечто вроде миниатюрного пистолета-шприца и прислонил к его руке. Раздался короткий писк, и мгновенно пистолет-шприц бесследно исчез, точно так же как и появился. Затем человек в белой униформе аккуратно помог пациенту добраться до своей кровати, и когда тот уселся на её край, внимательно посмотрел ему прямо в глаза.

— Сейчас станет легче — заботливым тоном произнес он — Вы довольно здорово пострадали, хотя раны и ушибы не были смертельными.

Егор и в самом деле почувствовал, что после инъекции боль в висках постепенно улетучивается, голова заработала яснее, а слабость начала исчезать.

— Вы врач? — решился спросить он, осматривая с любопытством место на плече, куда человек в белых одеждах буквально только что ввел дозу какого-то препарата.

— Скажем так, я — Смотритель. Можете обращаться ко мне именно так. В данный момент мне поручено следить за вашим здоровьем.

— Ну и как вам мое состояние? — усмехнулся Егор, осматривая себя со всех сторон и покачивая перед собой зафиксированной в гипсе сломанной рукой. Он пока не мог понять, стоит ли ему тревожиться из-за своего существующего положения, но настроение, похоже, стало возвращаться к нему после того, как начали исчезать слабость и боль. Затем, словно опомнившись, он спросил:

— Кстати, где моя жена и дочь?

Тот, кто попросил называть себя Смотрителем, присел на край соседней кровати и принялся неспешно говорить:

— Егор, я должен сразу вас предупредить, чтобы вы знали с самого начала — собеседник Егора прокашлялся и сделал движение, словно потирая усы пальцем своей руки (хотя никаких усов у него на лице не было) — та авария, что произошла с вами, не была случайной.

Смотритель временно прекратил говорить и вновь внимательно посмотрел на Егора, словно ожидая с его стороны какой-нибудь реакции.

Вместо того, чтобы как-то среагировать на подобное заявление гостя, Егор повторил вопрос о своих близких, а затем поинтересовался о судьбе той женщины — Хранителе дверей — с которой он провел довольно много времени, скитаясь по межвременным коридорам, и из уст которой он узнал массу всего интересного и необычного. Однако Смотритель всячески старался увести разговор в сторону и не спешил с ответами. Немного подумав, Егор решил оставить свои вопросы на потом, не делая сейчас никаких поспешных выводов. Он поморщился, однако решил пока придерживаться тех тем в разговоре, которые задавал Смотритель.

— Я в курсе, что все в мире не случайно — произнёс он — Вы ведь именно это имели в виду? У каждого, мол, своя судьба, и мне, так сказать, суждено было быть сбитым тем автомобилем.

— Не совсем — слабо улыбнулся обладатель белых одежд — то, что вы сейчас сказали про судьбу, мало имеет отношение к вашему делу, впрочем, если говорить вообще о вашем случае, то здесь есть много интересного и странного. Но мы пока отложим эту тему разговора на потом. А пока я хотел бы сказать, что мы, то есть служащие нашей организации, специально устроили ту аварию с наездом, так как нам крайне необходимо было остановить вас любым оперативным способом.

Такого поворота разговора Егор никак не ожидал. Волна возмущения быстро накрыла его разум.

— Остановить!? — он недоуменно вскинул брови, произнеся свои слова несколько раздраженным тоном, однако, стараясь при этом держать себя в руках — Я что, совершил какое-то преступление, из-за которого меня следовало вот таким радикальным способом останавливать?

Мгновенно всколыхнувшееся в душе Егора чувство протеста захотело вдруг лопнуть и выплеснуться наружу. Он попробовал встать с кровати, на которой в данный момент сидел. Однако сил в его теле для проявления подобного эмоционального всплеска было явно не достаточно.

— Нет-нет, никакой вы не преступник, Егор! — постарался успокоить его Смотритель — Постарайтесь успокоиться и понять все то, о чем я вам сейчас скажу.

Однако теперь Егору уже стоило определенного труда, чтобы держать себя в руках. Состояние его после укола в руку значительно улучшилось настолько, что можно было проявить больше эмоций.

— Вот уж не ожидал такого отношения! — продолжал возмущаться он — Мало того, что из-за какой-то там аварии этого… первичного, кажется, вещества, или бог знает еще чего, я оказался заброшен в иную, параллельную реальность, так меня заодно еще и автомобилем решили переехать. Славные же методы тут у вас, любезные господа!

Егор вдруг подумал о Ключнице. Интересно, удалось ли ей выбраться из стазисного пространства, и известны ли уже кому-то здесь все обстоятельства их совместных с ней приключений.

Тот, кто назвал себя Смотрителем, молча и сдержанно выслушал все претензии Егора, не сделав при этом никаких попыток оправдаться, а затем заговорил сам.

— Вас никто ни в чем не обвиняет, Егор, и никакой вашей вины в том, что сейчас происходит, нет. Наоборот, именно благодаря вашей персоне, в распоряжении нашего ведомства оказались некоторые дополнительные, весьма любопытные данные… Я бы хотел поведать вам очень важную информацию, Егор. Надеюсь, вы точно так же выслушаете, не перебивая все то, что я вам сейчас расскажу.

— Что ж, мне не привыкать слушать о разных любопытных вещах — с иронией в голосе произнес Егор — Но всё-таки, прежде чем вы поведаете свою, так, называемую, «информацию», мне бы хотелось всё-таки выяснить, почему меня остановили? Скажите, разве кто-либо другой не воспользовался бы возможностью просто вновь увидеть живой свою умершую мать… Что в этом такого запретного?

Вместо ответа Смотритель коснулся серебристого кольца на пальце своей левой руки и указал в сторону двери. Егор повернул туда свой взгляд, и в тот же миг та распахнулась и в палату вошла женщина, в которой Егор мгновенно узнал свою недавнюю спутницу по приключениям.

— Здравствуй, Егор — поприветствовала Ключница незадачливого путешественника во времени, и тут же поднесла свой кулак ко рту, негромко прокашлявшись.

— О, я как раз о вас только что подумал — с каким-то наигранным простодушием ответил Егор на приветствие вошедшей женщины, и в очередной раз попытался подняться со своего места.

— Нет, не вставай — попросила Ключница, и сама сделала несколько шагов навстречу Егору, чтобы по дружески похлопать его по плечу — Рада тебя видеть. Одновременно со своим приветствием она незаметно и аккуратно наступила Егору на ногу, и тотчас же отошла в сторону, словно ничего не случилось.

Егор словно предвидел нечто подобное, и у него в мозгу сразу же возникло следующее логическое предположение: «Ага, значит, она до сих пор держит в секрете некоторые моменты нашего совместного путешествия по задворкам пространства и времени. Надо быть начеку! Скорее всего, здесь пока не проведали о случае с краном. Болтать мне об этом не стоит, так как Ключница намерена сохранить это в тайне. Скорей всего, это не только ее прихоть, но и гарантия моей собственной безопасности».

— У нас к тебе есть разговор, — произнесла женщина, и слегка прищурила один глаз, глядя собеседнику в лицо — и он будет долгим, так что присядем, потому что для всех нас так будет удобнее. Как, кстати, твои болячки?

Она уселась рядом со Смотрителем на той же кровати, которая располагалась напротив, и приготовилась вести беседу. Протянув свою руку к предплечью Егора, которое было в гипсе, она зачем-то приложила ладонь к повязке, словно определяя что-то на ощупь.

— Думаю, что завтра после дневного обхода можно будет всё снять — заявила она.

— Вы уверены? — недоверчиво спросил Егор, подозрительно покосившись на свои забинтованные конечности. А затем призадумался: он ведь не знал точно, сколько уже находился здесь после того, как его сбила машина. Что если он провалялся тут без сознания очень много дней? Вот ведь болван, ему надо было выяснить это в первую очередь!

— Без сомнения, — с улыбкой на спокойном лице подтвердила женщина — здешние технологии способны и не на такие чудеса.

Она ещё раз потрогала повязку, и тихонько постучала костяшкой своего пальца по его сломанной руке.

— Ты что думаешь, это обыкновенный гипс, который накладывают на переломы в знакомых тебе травмпунктах? — спросила она.

— Если нет, тогда что же это? — Егор в недоумении вскинул свои брови вверх и поднес забинтованную руку ближе к своим глазам.

— Эта штука способна не только прочно фиксировать поломанные кости, но и быстро восстанавливать их. Двое суток, и все готово!

— Двое суток? — мотнул головой Егор, удивляясь невероятному факту и не веря ему одновременно.

— А ты что, серьезно думал, что тебя после той аварии отключило на целый месяц, что ли? — усмехнулась Хранительница дверей — Тебя сюда только вчера доставили, затем сразу же заштопали специальными заживляющими скобами все твои раны, и наложили вот эту шину.

Потом она кивнула головой, указывая на ноги Егора.

— Повязки, кстати, с ран завтра тоже можно будет снять, так что после того неудачного, кх-м… приземления на твоих руках и ногах даже следов не останется.

Егор мигом забыл про то, как жестоко с ним поступили, почти проехав по нему автомобилем, и вмиг перестал строить всевозможные обиды в адрес окружающих. С нескрываемым удивлением он принялся рассматривать свои конечности, отмечая про себя, что и в правду, никакой боли в них он в данный момент совершенно не ощущает.

— Но, все-таки — задумчиво проговорил он, вновь поднимая глаза на Ключницу и Смотрителя, которые по-прежнему сидели напротив него — о чем же тогда вы хотели мне поведать? И вообще, вы сейчас так загадочно на меня смотрите, что у меня возникает стойкое подозрение в каком-то хитром подвохе.

Смотритель и Ключница молча переглянулись и снова с интересом уставились на Егора. Первым заговорил мужчина.

— Для начала, Егор, мне бы хотелось кое-что рассказать тебе. Насколько ты уже понял, тебя поместили за пределы основной земной хронологической ветви. Также, я полагаю, — Смотритель покосился в сторону Ключницы — что тебе уже известно о том, кто мы такие, и чем именно занимается здешний персонал и все те люди, которые не имеют отношения ни к одной из государственных структур любого из земных миров. Наша сотрудница уже составила отчет о проделанной работе, где упомянула о том, что довела до твоего сведения некоторые общие положения о деятельности всей здешней управляющей структуры. Руководство нашего Ведомства иногда допускает подобные действия, и, по сути, никаких инструкций она не нарушила, поэтому и вины ее в том, что ты запомнил все ваши с ней разговоры, также нет.

Смотритель слегка поморщился, когда произносил эти слова, Ключница же смотрела на Егора буквально в упор, словно гипнотизируя его своим немигающим взглядом, а может, как отчего-то решил Егор, просто хотела что-то добавить в текущий разговор, но по некоторым причинам не могла этого сделать.

— Благодаря доступной тебе теперь информации, — между тем продолжал вещать Смотритель — ты осведомлен о том, что одна из составляющих величин пространства Вселенной — время — не является неким непрерывным потоком. Всё в мире — настоящее, прошедшее и будущее — движется одновременно вдоль огромного количества отдельных параллельных потоков, и ты это тоже должен был понять. Я бы просто хотел немного дополнить общую картину и рассказать тебе о том, что эти временные потоки имеют свойство разветвляться, давая начало возникновению различным вариантным вселенным. Разделенные однажды, такие потоки никогда больше не сходятся вновь, так как иначе у разных людей одного и того же мира имелись бы различные воспоминания об одних и тех же моментах прошлого. Более того, никогда не должны накладываться друг на друга и потоки прошлого и будущего, иначе такое наложение вызовет всеобщий хаос во Вселенной. Так, по сути, без влияния одних хронологических линий на другие, должен течь поток времени, и именно так всё происходило до недавнего момента.

Кое-что из только что сказанного Егор и в самом деле уже слышал от Ключницы. Она тогда поведала ему о многих необычных и странных вещах, пока они вдвоём бродили по закоулкам альтернативных миров, и искали способ выбраться оттуда. Но пока Смотритель произносил свою пафосную речь, желания прерывать его у Егора почему-то не возникало. Он слушал внимательно, понимая, что всё, о чем могут сказать ему этот человек, является чрезвычайно важным, и, более того, первоначально не было предназначено для ушей Егора.

«Интересно, — думал он — какие именно «дополнительные обстоятельства» заставляют их раскрывать для меня такую массу секретной информации? Нет ли тут ещё какого-нибудь подвоха?»

— Ты уже знаешь, — заговорил Смотритель, продолжая излагать гнусавым голосом свою монотонную речь — что недавно здесь, на так называемой выделенной территории пространства и времени, в результате аварии на реакторе произошел непредвиденный сбой в структуре хронологического пространства, повлекший за собой несанкционированное кратковременное соприкосновение между собой нескольких линий прошлого и будущего. Собственно говоря, все последовавшие за этим случаи взаимопроникновения в эти потоки всевозможных элементов разновременной материи привели к очень печальным последствиям. Основные проблемы, вызванные аварией, мы пока более-менее успешно устраняем, держа ситуацию под нашим неусыпным контролем, но делать это с каждым днём всё сложнее и хлопотнее.

Егор неплохо помнил свои разговоры с Ключницей и тут же подумал о том, что ему пора бы выяснить, для чего вообще все эти научные беседы, и не пора ли вернуть его в родной мир, а потом самим разбираться со своими бедами. Его спутница, кажется, говорила тогда что-то по поводу стандартной точки входа, сквозь которую Егор провалился практически по ее недосмотру, и что сам Егор изначально не числился в списке возвращаемых обратно «биологических объектов». Исходя из этого, был уверен Егор, проблем с его персоной здесь вроде бы не должно было возникнуть никаких. Смотритель, казалось, прочитал мысли сидящего напротив него человека, и повел разговор как раз об этом:

— Однако есть одно «но». Те люди, которых мы, кстати, на текущий момент уже всех благополучно вернули на свои места, «выпадали» из своих хронологических потоков благодаря несанкционированно возникавшим порталам, или говоря иначе, сквозь некие разрывы, вызванные хаотичными искажениями пространства-времени. Твой же случай — по-своему уникальный. Ты оказался в ненужном месте, в неудачное для тебя время, случайно проникнув в другой мир через точку нулевого входа — стандартный дежурный портал, используемый в технических назначениях работниками нашей службы.

На некоторое время говорящий замолчал, и Егор уже хотел спросить, для чего он повторил то, что ему и так уже было известно, но тут Смотритель неожиданно продолжил.

— Именно из-за такого стечения обстоятельств и произошел, так называемый, криволинейный хронометражный сбой, благодаря которому ты и не смог ничего забыть после того, как попал обратно… ну, или почти обратно.

— Ага! Значит, все-таки почти обратно? — тут уж Егор не выдержал — Вам здесь, может, и наплевать на такие мелочи, — стал возмущаться он — а я чуть со страху в штаны не наложил. Да и как можно было реагировать на то, что мой дом оказался вовсе не моим, и что та женщина и ее ребенок — совершенно не моя жена и дочь!

— Казус ситуации еще и в том — Смотритель снисходительно проигнорировал вспышку возмущения Егора, продолжая говорить своим монотонным голосом — что никто здесь не знает способа сделать целых две вещи. Во-первых, как заставить тебя забыть всё то, что с тобой случилось после момента «перехода», и как теперь вообще поступить с твоей личностью, которая на данный момент является лишним звеном, безвозвратно выпавшим из цепи своего исходного мира.

Мужчина замолчал, словно предоставляя возможность тщательно переварить ту информацию, которую только что донес до Егора. Теперь они с Ключницей молча сидели, с вниманием разглядывая собеседника и следя за его реакцией.

Слова Смотрителя, казалось, не произвели на Егора особого впечатления. Он молча переводил взгляд с одного человека на другого, словно ожидая, что те еще скажут.

— Мне кажется, он всё еще не понимает — произнесла вдруг Ключница после нескольких минут игры в «гляделки».

— Похоже, вы правы, коллега — негромко ответил Смотритель, соглашаясь с ней. Он снял свои очки и принялся протирать их носовым платком.

В голове Егора внезапно зазвонил тревожный звоночек. Он вдруг осознал, что спокойствие его собеседников наиграно и притворно. Они явно ещё чего-то не договаривали, и это «что-то» начало вдруг пугать Егора не меньше, чем самый страшный монстр из его детских кошмаров.

— Обычные люди, которых мы вернули, после всех своих долгих приключений, автоматически лишаются воспоминаний о том, что с ними происходило, потому что так по умолчанию устроена система предотвращения «анонимных проникновений». Действует подобная процедура таким образом, что после отправки человека в его изначальное место, происходит как бы перезагрузка того отрезка исторической ветви, в течение которого человек числился пропавшим без вести. Дальнейшая хронология того мира продолжается уже так, будто тот человек никуда не исчезал, а весь прежний промежуток времени, в котором он якобы отсутствовал, модифицируется, наделяя всех причастных к данному событию людей видоизменённой памятью.

— Почему именно таким образом функционирует эта система, ни мне, ни Хранителям дверей, или даже Операторам вместе с Руководителями исследовательских групп, не известно. Никому из нас не полагается знать всего объема той информации, которая по разным причинам надежно скрыта. Мы просто действуем согласно определённым правилам, тщательно выполняя то, что от нас требуется в той или иной ситуации.

Егор чуть не присвистнул от таких откровений. При этом его изумил не столько тот факт, что люди, работающие здесь, способны менять историю, сколько то, что они сами до конца не знают, зачем они это делают.

«Это что ж получается, — думал он в этот самый момент — здешние служащие исполняют лишь то, чем каждому из них поручено заниматься по чьей-то команде «сверху», не вдаваясь при этом в дополнительные подробности о конечной структуре всей организации? Но тогда напрашивался закономерный вопрос: а кто же тогда знает и контролирует здесь всё?»

Похоже, его изначальные предположения о том, что за руководством Ведомства по контролю за временем стоит чей-то гораздо более высокий разум, начинали оправдываться.

Тем временем Смотритель продолжал говорить:

— Что касается информации о том, чем занимаются другие ведомства и структуры, задействованные во всём здешнем проекте, представителям нашего подразделения известно крайне мало. Точно лишь могу сказать одно: Все те меры по устранению последствий аварии на реакторе, координируются начальством в отношении нескольких десятков служб и ведомств, входящих в один общий проект по контролю за Временем.

«Да тут у них огромная структура — подумал Егор — Интересно, сколько тогда людей тут задействовано всего?»

В этот самый момент Смотритель покосился на сидящую рядом Ключницу, затем сокрушённо покачал головой и добавил:

— Тем не менее, меры, принимаемые в данном направлении, представляют собой, по сути, всего лишь своеобразные заплатки, но они не могут изменить что-либо кардинально. И всё потому, что даже в высшем руководстве проекта толком пока не знают, что именно стоит предпринимать для исправления всей ситуации в целом. Поэтому выпадения, так называемых, биологических объектов в другие пространственно-временные потоки будут, к сожалению, происходить и дальше. Пока мы держим данную ситуацию под контролем, возвращая их назад, и тщательно затем латая структуру отдельных хронологических потоков. Однако каждый раз мир в таком хронологическом рукаве, как я уже говорил, меняется, и если в скором времени ситуацию не удастся в корне выправить, то такие изменения приведут к полному хаосу во всех стандартных потоках времени, и ситуацию станет невозможно полностью контролировать.

Егор слушал внимательно и, как ему казалось, неплохо понимал, о чем шла речь. Выбрав момент, он осторожно решил поинтересоваться:

— А что со сторожем Алексеичем? Как я понял из ваших слов, его уже вернули назад.

— Да, — ответил Смотритель — почти сразу после того, как ты был отослан назад через аварийный маяк, группа наших оперативников засекла его постоянно изменяющиеся хронологические координаты. Потом они смогли выйти на связь с агентом? 03455087, и та выудила пропавшего сторожа, словно рыбу из пруда.

Смотритель замолчал, а Егор, немного поразмышляв, задал свой вопрос, который считал наиболее закономерным:

— Значит, получается, теперь Алексеич точно также что-то «поменял» в нашем хронологическом потоке после своего возвращения?

— Ты правильно мыслишь, Егор — ответила вместо Смотрителя Ключница. Женщина словно бы позволила своему коллеге сделать паузу, и передохнуть, беря у того эстафету по продолжению беседы с Егором — Твой мир изменился и сделался таковым, будто никто в нем никуда не исчезал, и сам сторож до сих пор работает на своем прежнем месте, как если бы всегда там работал. Никто в твоём прежнем мире не знает и про другие исчезновения, словно их никогда не было.

— Вот это да! — выдохнул Егор сдавленно — Но ведь это очень многое означает! Те истории и байки о пропадающих людях на старом заводе, на которых выросло несколько поколений в нашем городском районе — теперь их что, никто никогда не будет никому рассказывать?

Он, сам словно того не замечая, встал с постели и, совершенно перестав испытывать, еще несколько минут назад одолевавшую его слабость, нервно зашагал туда-сюда вдоль маленькой больничной палаты. Его первый же, и при этом немного нелепый аргумент, который Егор только что привёл, «вытаскивал» на поверхность и другие, напрашивавшиеся в данном случае выводы, касавшиеся тех невероятных последствий, которые, по словам этих двух людей, навсегда изменили мир Егора.

Мысли запутались окончательно, но одно ему было понятно четко и ясно — теперешний мир Егора стал другим настолько, что те вещи, которых в нём никогда прежде не было — могли теперь запросто появиться, и одновременно с этим так же безвозвратно могли исчезнуть какие-то элементы, которые раньше были привычными и знакомыми.

Смотритель снова взял слово и продолжил ход мысли своей коллеги:

— Тот мир, куда тебя по случаю занесло, и откуда нам пришлось срочно тебя срочно эвакуировать, также имел сходство с твоим родным миром. Там неизбежно присутствовали отличия, и ты наверно успел заметить их по некоторым деталям, верно?

Егор молча кивнул, вспомнив газоны вдоль дороги, а также сквер с травой и деревьями возле дома родителей, где он жил в детстве. А еще… мама.

В этот момент его мысли потекли совсем в другом направлении. Он попытался яснее осознать ту информацию, которую поведали ему двое сидящих напротив него людей, пробуя собрать в кучу разбегающиеся из головы мысли.

— Послушайте, но почему нельзя просто возвращать кого-нибудь из пропавших таким образом, будто его, к примеру, не было дома несколько лет, а затем он вдруг откуда-то появился? Это бы избавило вас от необходимости корректировать историю. И, кстати, — добавил Егор с некоторой дрожью в голосе — как теперь вы планируете доставить обратно меня лично?

Ключница и смотритель молча переглянулись, а затем женщина принялась говорить.

— Как я уже сказала, подобная аварийная система возврата функционирует в нашем ведомстве уже много лет. Однако, согласись, в таком ее устройстве есть логический смысл. Технически, конечно, можно делать и так, как предлагаешь ты, но тогда сразу же появится опасность другого рода: возвращаемых людей тут же начнут таскать по всяким следственным комитетам, чтобы узнать, где они пропадали всё эти годы. Вслед за этим возникнет множество дополнительных вопросов, и кое-кто из представителей земных спецслужб может даже начать проводить дотошное расследование, которое вполне способно вывести их на след нашей организации. Как бы скрытно мы не существовали, малая вероятность нашего обнаружения всё-таки существует. Кто-нибудь из возвращённых людей внезапно вспомнит какие-то отдельные моменты из тех событий, которые происходили с ним в те моменты, пока он контактировал с нами. Твой личный пример тому подтверждение, поэтому приведённый тобой довод в данном случае не состоятелен. Для всех нас неприемлемо быть рассекреченными, и поэтому протокол «О методике возвращения пропавших биологических объектов» подразумевает исключительно первый, описанный мной выше, вариант действий.

Здесь Ключница ненадолго замолчала и отчего-то заёрзала на месте, затем взглянула на своего коллегу исподлобья и добавила:

— Впрочем, метод, описанный тобой, нами также периодически используется. Прибегаем мы к нему только тогда, когда пропавшего человека удаётся вернуть на место спустя лишь десять или даже сто лет после исчезновения из его родного мира — это кому как повезет. В таком случае корректировать всю историю уже нет надобности. Появившийся как бы ниоткуда человек поначалу вызывает интерес в обществе, но вскоре беднягу оставляют в покое, потому что тот ничего не помнит, и ведет себя в новой для него обстановке, как потерявшийся ребёнок. Оказать же какое либо воздействие на дальнейшую историю своего мира он не в состоянии, так как все факторы его возможного хронологического влияния прошли автоматическую процедуру стерилизации. Как бы то ни было, но именно благодаря такой отлаженной схеме мы наносим минимум вреда планете, лишь минимально корректируя её историю, и пока, пускай даже временно, это приносит определенно положительный результат.

— Правда, как я уже говорила, такие «корректировки» не могут продолжаться вечно, поэтому проблему с произошедшей аварией реактора первичного вещества предстоит в корне исправлять.

Ключница прекратила говорить, а вместо неё в беседу вновь вступил Смотритель. Прочистив своё горло, будто настраиваясь на нужный тон, он сказал:

— Теперь касательно твоего собственного вопроса. Скажи, Егор разве после всех наших слов ты еще не понял, что больше никак не вписываешься в тот мир, который всё еще считаешь для себя родным.

— То есть, как? Почему? — замотал головой Егор, явно ничего не соображая.

— Во-первых, потому, грустно вздохнул Смотритель, что твои знания о нас представляет опасность, а во-вторых, — он вдруг поморщился и отвернул свой взгляд в сторону — потому что твоё прежнее тело уничтожено при аннигиляции, а теперешнее — не твоё собственное — принадлежит другому миру из параллельной хронологической ветви. Твоё сознание по нашей ошибке заместило другую личность и заняло новое тело. Нам пришлось заблокировать дальнейшее течение того хронологического потока, откуда ты выпал. Прежнего мира для тебя больше не существует, Егор.

Комната, где сидели три человека, на долгие минуты погрузилась в полную тишину.

«Но как же тогда я… вернусь домой? — в голове Егора завертелись отчаянные мысли, граничащие с состоянием полного безумия — Получается, что всё моё дальнейшее существование является лишь результатом страшной и нелепой ошибки. Для меня теперешнего больше нет ни прошлого, ни будущего, так как тот прежний, знакомый мир полностью и окончательно рухнул, а другого для меня просто не существует! Боже, а как же Татьяна с Полей, и что теперь с моим отцом?»

— Это явление называется хронологическим парадоксальным сбоем — качнул головой Смотритель, словно прочитав невеселые мысли Егора — Мы очень скоро вычислили, что ты отклонился от исходной цели, и попал совсем не туда, куда должен был.

— Но как такое могло вообще произойти? — возмутился Егор — Разве в такой серьезной и большой организации случаются подобные вопиющие инциденты?

— Ещё как случаются — Ключница отчего-то отвела в сторону свой взгляд и отчего-то криво усмехнулась, покачав головой.

— Может, стоило тогда оставить всё, как есть? — Егор в отчаянии закусил губу и сокрушённо опустил взгляд — Я бы постепенно привык… к новым условиям.

— Нет, Егор, — покачал головой Смотритель — если бы ты при тех обстоятельствах отправился навстречу с «матерью», которой вообще никогда не должен был встретить, могло произойти нечто, напоминающее короткое замыкание тока в электрической сети. В общем, это нужно долго тебе объяснять — вздохнул он. — Мы вынуждены были принять экстренные меры, чтобы остановить тебя. Извини, что нам пришлось задействовать операцию с наездом машины. В данной ситуации иного выхода у нас просто не было.

Егор не знал, что и ответить. Злость его давно прошла, на ее место пришло какое-то тягостное чувство опустошения и одиночества. Мир, который он когда-то знал, и в котором до недавнего времени он вполне счастливо проживал вместе со своей семьёй, в одно мгновение окончательно и бесповоротно рухнул.

— Кстати, чтобы тебя немного успокоить, могу сказать, что в тот день и час, на том же самом месте действительно произошла авария, — сказала вдруг Ключница — только случилась она не с тобой, а с другим человеком. Мы просто какое-то время вели тебя по заданному маршруту, поэтапно и пошагово проводя сложные вычисления, чтобы подогнать наезд автомобиля под готовый шаблон ситуации… И теперь тот самый человек, который должен был попасть в больницу вместо тебя, жив и абсолютно здоров. Не проведи мы подобной операции, серьёзно корректировать тогда пришлось бы и ту хронологическую линию, где это в тот момент происходило.

— То есть, благодаря уже другому человеку, в том хронологическом потоке также произошел сбой? — Егор исподлобья посмотрел на своих «благодетелей»

— Да, верно — коротко ответил Смотритель — но это уже в какой-то мере плата за твоё спасение, и мы знаем, как поступать в подобных случаях, если вовремя принять необходимые меры.

Какое-то время все хранили молчание. Первым, несколько минут спустя, решил заговорить Егор.

— Но что же теперь со мной будет?

— По поводу того, что теперь с тобой делать, — ответил Смотритель — это очень интересный вопрос.

На лицах обоих работников ведомства вдруг промелькнула тень озадаченности, заметив которую, Егор отчего-то словно бы сжался в один тугой комок.

— Скажем так, — вдруг, словно по бумажке, принялся декламировать Смотритель — пути в твоём случае существует всего два. Возможно, тебя завербуют для дальнейшего обучения, а затем привлекают в качестве сотрудника нашего ведомства. Другой вариант предполагает заморозку твоего тело и сознания в биологическом стазисе до того момента, когда ситуацию с возникшей хронологической аномалией удастся взять под полный контроль, после чего последует дефрагментация всех повреждённых исторических цепочек, и вслед за этим течение хронологических потоков вновь придёт в норму.

Такие неожиданные и страшные слова, будто приговор, прозвучали как гром среди ясного неба. Внутри Егора всё похолодело. Он вспомнил, что Ключница уже упоминала ранее про этот «биологический стазис», ругаясь по поводу своего неожиданного спасения и опасаясь, что её в качестве наказания поместят туда. То, как брезгливо она высказалась по поводу этой «заморозки», еще тогда совершенно не понравилось Егору. И вот сейчас перспектива оказаться усыплённым «на веки вечные» окончательно перепугала его.

О том же, чтобы согласиться работать здесь, вне пределов привычного для Егора мира, в составе членов некоего контролирующего ведомства, Егор вообще и думать не мог.

«Как можно даже представить себе такой жуткий вариант? Как тогда и я вновь смогу увидеть свою жену и дочку, а также побыть рядом со старым, больным отцом? Ведь вместо этого всю свою оставшуюся жизнь, которая пройдет здесь, в полной изоляции от внешнего мира, я вынужден буду работать бок о бок с такими же Смотрителями, Хранителями дверей и другими сотрудниками в глухих стенах странной секретной организации по контролю за временем? А там, где я когда-то жил и работал, обо мне даже и не вспомнят, и бедная Татьяна однажды выйдет замуж за совершенно другого человека, так и не узнав о том, что в ее жизни должен был появиться не какой-то никому неизвестный тип, а он — человек по имени Егор Карасёв»

— Не всё так плохо, мой друг — положил свою ладонь на плечо Егора человек со странной должностью (или на самом деле носивший такое странное имя) Смотрителя. — На самом деле не все из нас родились здесь, за пределами обычного земного потока времени, так как есть в нашем штате и такие люди, которые, подобно тебе, вынуждены были однажды сделать свой выбор.

— Какое слабое утешение осознавать, — горько ухмыльнулся Егор — что я не один такой невезучий.

— Но, согласись, Егор — Смотритель вдруг заговорил каким-то более строгим и серьезным тоном — ты ведь был не таким уж хорошим семьянином. Ведь вместо того, чтобы больше времени помогать жене по хозяйству или бывать с дочерью, ты предпочитал сидеть в Интернете или играть в свои глупые игры. Да и к собственному отцу ты мог бы заглядывать гораздо чаще, чем на самом деле делал это, причем часто отправляясь к нему с откровенной неохотой.

— Не смейте так говорить! — Егор почти зашипел, и чуть не бросился на Смотрителя с кулаками. Однако сделал над собой усилие и остался сидеть на своей кровати, понимая, насколько это будет выглядеть глупо.

«Надо же, и когда они тут всё успели подсмотреть? Впрочем, чего греха таить, — подумал он в следующую минуту — этот гадкий человечишка в чём-то прав! После смерти мамы мой отец остался совсем один, и никого кроме меня с Полиной у него в этом городе не было. Все наши родственники разбросаны по другим частям страны, поэтому навещать его кроме нас было совершенно некому. Мне всё таки стоило бросить свои никчёмные делишки и приходить к отцу каждый день. Что мешало этому? Страсть к неизведанному? Желание уйти в компьютерную реальность? Ну что же, Егор, ты теперь почти достиг желаемого, ушел подальше от своего мира. Вспомни-ка, ведь Таня с Полей порой чаще навещали деда, чем ты ходил к нему. И что теперь? Разве ты счастлив? Боже, каким идиотом и эгоистом ты был…»

Вскоре гнев Егора куда-то бесследно улетучился, оставив вместо себя чувство полного опустошения и душевного отчаяния.

— Не нужно корить себя прошлым, или думать про своё невезение — снисходительно ответил человек в белом халате — Пройдет время, и ты еще станешь благодарить нас за то, что мы согласились пойти тебе навстречу.

— Я даже не знаю, что… мне вам ответить — в горле Егора вдруг встал ком — Этого ведь просто не может быть, правда? Я просто хочу домой, туда, где меня ждут моя жена и дочь…

— Но, Егор, — почти по-матерински заботливо проговорила Ключница, кладя свою тежёлую ладонь ему на предплечье — прежнего твоего дома для тебя больше не существует. Чтобы ты, наконец, это понял, мы и затеяли сейчас с тобой эту разъяснительную беседу.

— Мне… мне надо побыть одному, чтобы подумать — грустно проговорил Егор, судорожно хватая ртом воздух — У меня ум за разум заходит от этого всего.

Все мысли в его голове внезапно завертелись кругом, и он вдруг зашатался, осознав тот жуткий факт, что выбор в данный момент у него имеется лишь в границах между «плохо» и «очень плохо».

«Боже мой — думал он — да будь же неладна та злосчастная дверь! Если бы можно было всё вернуть на прежнее место, я ни за что на свете не залез бы в ту подсобку за тем трижды проклятым плакатом. И пусть эти два человека триста тридцать раз правы в том, что для меня не осталось места в моем родном мире. Но всё равно, до самого последнего дня своей жизни я буду твердить самому себе о том, что где-то там, за гранью бесчисленного количества миров, у меня все еще есть мои любимые жена, дочь и старик-отец…»

Смотритель с Ключницей поднялись со своего места и направились к выходу из больничной палаты, оставляя Егора одного.

— Подумать ты, конечно, можешь, но недолго — сухо проговорил Смотритель. — Времени тебе на это до завтрашнего утра.

Сказав так, он, наконец, поднялся с кровати и решительным шагом отправился к выходу. Ключница также встала со своего места и двинулась к выходу из больничной палаты. В дверях она на секунду замедлила свой шаг и ненадолго задержалась. Бросив в сторону Егора свой задумчивый и немного грустный взгляд, словно намереваясь ему что-то сказать. Однако затем она, видимо, передумала, или просто не решилась сделать этого в присутствии своего коллеги. Постояв пару секунд в раздумьях, женщина молча шагнула за дверь, оставив, наконец, Егора наедине со своими печальными мыслями.

 

2

Распоряжение от руководства группы «Б» в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Касательно случая, связанного с биологическим объектом под номером 5454612306/В5643/А-00453 (Карасёв Егор Николаевич) вашему подразделению срочно поручается задание провести дополнительный анализ всех его возможных хронометрических параметров. Необходимое программное обеспечение и оборудование будет предоставлено вашему подразделению в течение суток. Допускаем возможность, что вокруг данного объекта существует асинхронно-циклическая аномалия. В случае положительных тестов ждите дополнительных инструкций для возможного решения проблемы, вызванной недавней аварией на реакторе.

0000 г., вторник, 10 час. 30 минут.

Сквозь сон Егор чувствовал, что его кто-то несильно толкает, однако не до конца отдохнувшее тело, на пару с измученным от глубоких ночных раздумий разумом, просыпаться никак не желало.

Всю долгую искусственную ночь, вплоть почти до самого утра — такого же искусственного и ненастоящего — Егор не смог сомкнуть глаз, усиленно размышляя над своей печальной и нелегкой долей. Уснул он всего лишь за пару часов до того, как кто-то вдруг настойчиво принялся его будить

— Вставай, Егор! Нам пора.

— Что, куда, зачем? — бормоча что-то невпопад, он принялся тереть свои заспанные глаза, щурясь от яркого белого света, поступающего в палату из единственного большого окна наружу, расположенного напротив его кровати.

— Одевайся, скоро узнаешь — был ему неопределенный ответ.

— Куда собираться-то, да еще в такую рань? — взгляд Егора вдруг сделался каким-то обреченно-затравленным, и он, вместо того, чтобы подняться с постели, посильнее натянул одеяло до самого подбородка.

Около Кровати стоял Смотритель, держа в руке свернутую одежду. Он был один, и в его взгляде читалось какое-то нервное беспокойство.

— Дела не ждут, Егор.

— Но ведь я еще ни на что не соглашался, — замычал, было, тот, вспомнив подробности вчерашнего разговора, затем с явной неохотой выполз из-под одеяла, уселся на кровати и покосился в сторону принесённой для него одежды — может, я вовсе не желаю здесь работать.

— Много не болтай, с утра это вредно — Смотритель беззлобно усмехнулся, и в этот же самый момент в комнату вошли еще двое незнакомых Егору людей.

«Ну, вот и всё, теперь под белые рученьки меня поведут куда надо, и дело с концом» — было самой первой мыслью Егора, когда он увидел, как эти люди молча подошли к его кровати, держа в руках какие-то странные металлические инструменты. Однако опасения Егора оказались напрасными, так как с него просто сняли повязки и гипс, после чего двое санитаров без лишних слов вышли за дверь палаты, оставив пациента наедине со Смотрителем.

Осмотрев себя с головы до ног и, не найдя на коже даже следов каких либо повреждений, Егор облегченно вздохнул. «Что ж, в таком виде не стыдно как в люди выйти, так и стать навеки замороженным» — с иронией подумал он, и принялся неспешно натягивать на себя принесенную для него одежду. Новое облачение отличалось от надетой на него больничной пижамы, хотя, судя по толщине ткани, явно не предназначалось для улицы. Рубашка и штаны были такими же белыми, какие носили все местные служащие, коих успел увидеть здесь за последние сутки Егор, только покроена та была более просторно, и со стороны выглядела примерно так же, как кимоно для восточных единоборств.

— И куда мы пойдем? — пробубнил Егор свой вполне закономерный вопрос, обращаясь к Смотрителю.

— Вскоре увидишь — коротко ответил тот.

Они покинули больничную палату и устремились по не очень длинному коридору в сторону маячившего впереди лифта. То, что это был лифт, Егор даже сразу и не понял. Двери кабины были прозрачными, а внутри было настолько светло, что из коридора казалось, будто за стеклянными дверьми находится какая-то просторная комната.

После короткой поездки на лифте, который своими размерами больше напоминал трехкомнатную квартиру Егора, они вышли на некую огромную террасу, с которой открывался поистине фантастический вид наружу.

Как оказалось при более детальном осмотре окрестностей, всё это время они находились внутри какого-то огромного сооружения, оценить настоящие размеры которого отсюда можно было лишь с изрядным трудом. Обзор с террасы давал возможность разглядеть только маленький кусочек всего гигантского строения, однако и при беглом взгляде было видно, что это не просто какое-то отдельное здание, а поистине гигантский архитектурный комплекс, состоящий из нескольких корпусов.

Егор попробовал сравнить конструкцию и размеры здания с теми из сооружений, которые были ему известны, но при всём своем желании, он не смог сопоставить всю массу этого комплекса ни с чем из всего, когда-то увиденного им ранее. Далее они со Смотрителем прошли мимо неких огромных, гладких на вид колонн и повернули направо.

В этой части здания было еще светлее, благодаря огромным декоративным прозрачным перегородкам, отделявшим помещения здания от пространства снаружи. А ещё повсюду внутри многочисленных помещений, мимо которых пролегал их путь, находились в непрестанном движении какие-то люди. В каждой из просматриваемых комнат находилось такое большое количество персонала, что у Егора невольно возникла аналогия с гигантским муравейником.

Двигаясь вдоль широкого и прозрачного коридора, Егор отметил про себя, что тот свет, который попадал в здание со стороны псевдо-реального неба, имело мягкий, но всё же строго направленный характер. Как такового солнца, или каких-то осветительных ламп снаружи замечено им не было, однако свет шел именно сверху. Судя по тому, что его источник был белым, а не желтоватым, как в случае с настоящим земным солнцем, напрашивался вывод, что этот искусственный свет имел свойства, схожие с неоновой или галогенной лампой огромной мощности. В пользу такого предположения говорило и свойство теней, которые имели несколько рассеянную структуру, однако являлись всё же не настолько блеклыми, как это бывает во время сильной облачности, наоборот, тени были довольно четкими у самого своего основания, однако сильно размывались, рассеивая свою плотность по мере удаления от объекта, который их отбрасывал.

Егор задумался над необычными характеристиками света и теней, которые были свойственны этому странному миру, и на некоторое время совершенно забыл глядеть по сторонам. Наконец, он вспомнил, где именно находится, и решил не терять зря времени и осмотреться внимательней. В этот момент он чуть было не упал от неожиданности на гладком полу, потому что там, где они только что шли, терраса заканчивалась. Дальше дорога плавно повернула в ту часть здания, где колонны исчезли, и пешеходную дорожку теперь отделяли от пространства снаружи лишь огромные сплошные окна, начинающиеся от самого пола, и упиравшиеся прямиком в неимоверно высокий потолок. Пол под ногами в нескольких местах был таким же прозрачным, как и сами стены, и Егор боязливо жался к перилам, боясь того, как бы толстое стекло под его ногами не рухнуло в низ.

Созерцая захватывающие дух виды, которые, сменяя друг друга, то и дело вырастали перед его взором, Егор ненадолго отвлекся от грустных мыслей по поводу своей участи, а также касавшихся судьбы своих близких. Внутренние переживания от вынужденного расставания с ними не давали ему покоя всю ночь и всё сегодняшнее утро, однако сила впечатления от только что увиденного вокруг была настолько мощной, что грусть невосполнимой потери как-то незаметно отошла на задний план.

— Что это за место? — с нотками испуга и восхищения в голосе спросил Егор у своего сопровождающего.

— Всё это — корпус здания нашей Службы по контролю и наблюдению за потоками течения времени, — скороговоркой ответил тот, слегка обернувшись через плечо.

— И насколько же она большая?

— Кто?

— Эта ваша служба?

— Не знаю, мне сложно судить о ее размере. Для этого надо бы ее с чем-то вначале сравнить. Если оперировать мерками известного тебе мира, то наша служба, скажем так, просто огромна.

— А что, на этой территории пространства существуют еще какие-то другие службы?

— Да, но конкретно эта размещается только в здешнем здании. Тут нет других подразделений.

— Ничего себе! — Егор даже негромко присвистнул от удивления, а тем временем Смотритель продолжил:

— В рамках же всего проекта по контролю за временем существуют и другие службы, например, информационный центр, телепортационная, генераторная, несколько энергетических станций первичного потока. Кроме них есть еще великое множество других административных центров, и каждый отдел имеет огромный штат сотрудников с разным уровнем секретности доступа или персональной ответственности.

— А сколько этажей именно в этом здании? — Егор с опаской придвинулся ближе к огромному окну и постарался выглянуть наружу, чтобы попытаться понять, что творится в самом низу или наверху. Однако ни того, что находилось на нижнем этаже комплекса, ни самых верхних этажей, отсюда видно не было.

— Не считай уровни, собьешься — с ухмылкой ответил на заданный вопрос идущий впереди сопровождающий.

— Ладно, не буду… — Егор отодвинулся от толстой прозрачной перегородки, отделяющей здание от пространства снаружи. Он ускорил шаг, стараясь не отставать от Смотрителя, и поинтересовался — Но тогда, может, расскажете, каким образом я сюда попал после того, как меня машина сбила.

Пока они шли по бесконечным, запутанным переходам, и спускались по прозрачным лестничным пролетам, можно было узнать хоть что-нибудь полезное, и Егор решил воспользоваться случаем. Сейчас, когда он снова отвлекся, вспомнив о том, кто он, и что здесь делает, тоска по навсегда потерянному миру вновь накатила на него с прежней силой. Как бы то ни было, но разум Егора всё ещё отказывался мириться с тем, что путь обратно в свою прежнюю реальность для него полностью закрыт.

— Вы сказали, что я был сбит на пешеходном переходе. Находился я тогда, пускай и не в своём родном, но всё же в одном из… стандартных миров. Только это ведь было на Земле? А сейчас…

— Ты и сейчас на Земле — ответил Смотритель, не повернув на этот раз в сторону Егора своего лица — просто всё, что ты здесь видишь, в том числе и мир за окном — имеет полностью искусственное происхождение. Мы находимся, как ты уже знаешь, на территории, расположенной вне стандартных исторических каналов. Данная, так называемая, выделенная область времени и пространства является совершенно изолированной от внешнего мира — причем изолированной настолько, что мы здесь не можем полагаться на свет Солнца, так как оно бы здесь попросту не светило, в силу некоторых физических причин.

— И, тем не менее — вставил свое слово Егор — все те, кто тут работает, вроде бы самые обыкновенные люди. И хотя ваша, так называемая отдельная область, как вы говорите, не входит в число обыкновенных миров, никто ведь из вас не живет дольше обычных людей. Мне об этом, кстати, ваша сотрудница говорила.

— Никто и ничто не живёт вечно — Смотритель повернул голову в сторону Егора, взгляд его был снисходительный, но без намека на надменность — не старайся казаться глупее, чем ты есть. Все, кто задействован в рамках данного проекта, действительно самые обычные люди. Подавляющее большинство рождается и заканчивает свою жизнь тут, в пределах местного хронологического потока. Пускай этот поток не имеет отношения к ветвям основной Земной истории, однако временной цикл здесь искусственно стандартизирован, так как наши организмы настроены на обычную для людей размерность суток из расчета в двадцать четыре стандартных земных часов.

— Как я уже говорил, иногда сюда попадают люди, аккуратно изымаемые нами из различных временных эпох. После этого они проходят полное обучение, а затем, так же, как и все живущие здесь, становятся нашими постоянными сотрудниками. Еще вчера мы думали, что с тобой придется поступить так же, предложив тебе остаться работать с нами…

— Постойте! — Егор замер около причудливой хромированной арки, мимо которой в данный момент лежал их путь. Затем быстро догнал идущего впереди провожатого и тронул его за рукав, призывая, чтобы тот остановился — Вы сказали, что еще вчера вы так думали? А что с тех пор изменилось? Я проспал что-то важное?

— Да, изменилось. — Смотритель замедлил шаг и развернулся лицом к своему спутнику — Сегодня рано утром сверху пришла разнарядка. В вычислительном центре тщательно перепроверили некоторые твои данные, и всплыло еще кое-что, о чем мы не могли предугадать заранее. Так что сейчас, Егор, мы идем на очень интересную встречу. Советую тебе внутренне собраться, и во время всех ожидающих тебя там разговоров быть предельно внимательным. Всё может обернуться для тебя, да и для всех нас, не так плохо, как мы думали.

Егор, примолк, посерьезнел и кивнул.

«Что ж, искренне надеюсь, что затем меня не отправят на заморозку в стазис» — с иронией, и в то же время с облегчением, подумал он.

Играть в молчанку во время пешего перехода было крайне трудно. Егору еще много чего хотелось выспросить у шагавшего впереди Смотрителя, так как той информации, которая урывками и частями поступала к нему, было явно недостаточно, чтобы составить целостную картину мира в сумме с теми знаниями, которыми он теперь обладал. Порции откровений сыпались на голову Егора в виде разрозненных кусков мозайки, и от них только еще сильнее пухла голова. Вместе с этим всё становилось только более запутанным, без проблеска или намека на окончательную и полную правду.

Однако он уже успел уяснить для себя одну важную истину: в мире ничего не существует само по себе. Всё подвержено неким строгим законам, и что само время — это не просто настоящее, прошедшее и будущее, а нечто гораздо большее, чем он всегда считал, и что до конца понять всё это без посторонней квалифицированной помощи Егор никогда, и ни при каких обстоятельствах, не сможет.

До сих пор непостижимым оставалось еще многое и многое вокруг. Например, ему так никто толком не ответил, кто или что стоит за всей системой контроля времени. Вопрос до сих пор был для Егора актуальным, и не давал ему покоя. Не могла же вся эта гигантская управленческая структура возникнуть сама по себе. Значит, получается, ее кто-то создал! Но кто? Те, кто обитают в совершенной чуждой для нашего мира плоскости бытия, или, может быть, кто вообще живёт вне зоны влияния времени? Но разве такое возможно?

У Егора не было даже каких-либо определенных предположений на этот счет. Всё, конечно, можно было списать на какую-нибудь внеземную цивилизацию, тайный древний клан или секретное сообщество, существовавшее с незапамятных времен на Земле и контролирующее весь многогранный исторический процесс. Но всякие предположения должны будут получить в дальнейшем либо своё подтверждение, либо стать окончательно опровергнутыми. Наверняка вскоре у Егора появится шанс, чтобы проведать обо всём подробней, а пока он просто шел вслед за тем, кто, хоть и знал несоизмеримо больше него самого, но который, являясь точно таким же человеческим существом, каким был сам Егор, не очень-то спешил делиться ценной информацией.

За следующим поворотом дорога для них окончилась, так как на пути возникла большая автоматическая дверь, которая быстро и бесшумно распахнулась, когда два человека приблизились к ней. В просторном помещении, куда тут же вошли Егор со Смотрителем, уже находились несколько десятков человек.

Было удивительно близко увидеть такое количество новых людей, собранным в одном месте. Егор обвел подозрительным взглядом всех присутствующих, не зная, как быть дальше, и чего именно стоит ожидать. Он в один миг ощутил себя в центре всеобщего внимания, так как множество глаз пристально уставились в его сторону.

— Проходите сюда — Высокий человек в странных очках указал ладонью на какое-то высокое кресло, возле которого была установлена странного рода аппаратура.

Все присутствующие мгновенно расступились, пропуская Егора, пока тот нерешительно подходил к указанному месту, но не спуская с него при этом своих пристальных взглядов.

Егор сдавленно выдохнул, ощутив в этот момент то ли какой-то непроизвольный страх, то ли просто удивившись чрезмерному вниманию к своей скромной персоне, однако вскоре он всё же внутренне собрался, подошел, и с притворно-бесстрастным видом уселся в указанное ему кресло.

Отчего-то уже через несколько секунд все его напускная уверенность внезапно улетучилась. Егор внутренне напрягся, когда несколько людей засуетились вокруг него, подключая к его рукам, ступням и голове различные штуковины, напоминающие датчики для снятия показаний кардиограммы, правда здесь отсутствовали длинные и запутанные провода, какие свойственны больничным приборам для снятия показаний частоты сердечного ритма.

Высокий человек, усадивший Егора в кресло, сам устроился с ним рядом, расположившись на маленьком круглом стуле. Когда остальные из присутствующих (судя по всему, помощники «очкарика») закончили что-то настраивать и подготавливать, тот обратился к Егору со словами:

— Меня зовут Эонт Пан. Я являюсь руководителем лаборатории по изучению влияния аномальных антропогенных факторов на общеисторический ход течения времени.

Егор был удивлен тому, что говорящий с ним человек так официально представился. Он и раньше предполагал, что и у Ключницы, и у Смотрителя, да и у всех находящихся здесь людей должны были быть обычные человеческие имена, а не только должности или безликие порядковые номера. Правда, почему-то «очкарик» оказался здесь первым, кто представился Егору так официально.

— Сейчас — принялся говорить негромким и сдавленным голосом долговязый человек со странным именем Эонт Пан — с вами будет проведен сеанс глубокого сканирования для выявления возможного наличия у вас, скажем так, одной нестандартной особенности.

Голос долговязого был несколько неприятным на слух. Отчего-то Егору внезапно захотелось выскочить из этого жуткого кресла, чтобы скрыться куда-нибудь подальше.

— Вам не стоит волноваться, больно вам никто делать не будет — «очкарик» улыбнулся, словно прочитав мысли сидящего в кресле Егора, который в данную минуту испытывал сильнейшее эмоциональное напряжение.

Было совершенно нелепо пытаться сбежать отсюда, тем более, что пути назад для Егора, похоже, не существовало. Однако, невзирая на чувство безотчётного страха перед неизвестностью, он вдруг понял, что не столько боится за свою жизнь, сколько испытывает чувство какого-то странного восторга. Причиной такого состояния было понимание того, что ему выпал шанс попасть в некую таинственную страну, находящуюся по другую сторону зазеркалья, и что сейчас, несмотря на неопределенность собственного положения, и вообще на такой сумасшедший и жуткий поворот судьбы, у него есть возможность прикоснуться ко множеству невероятных тайн этого загадочного и странного места.

— Что от меня требуется делать? — собрав свою волю в кулак, спросил Егор.

— Да, в общем-то, ничего особенного. Просто расслабьтесь и, если я вам стану задавать какие-то вопросы, отвечайте. Процедура займет некоторое время, вы всё время будете в полном сознании, правда перед вашими глазами периодически будут возникать разные образы. Об их характере и свойствах я и буду вас спрашивать.

Пока Эонт Пан что-то там регулировал и подкручивал в своей аппаратуре, Егор решил осмотреться и изучить обстановку лаборатории.

Из всех людей, которые первоначально находились в комнате, некоторые уже куда-то ушли. Остальные заняли свои места, каждый сидя или стоя у строго определенного участка, где были установлены другие всевозможные приборы и оборудование. Судя по тому, как время от времени каждый из сотрудников лаборатории поглядывал в сторону сидящего в кресле Егора, негромко переговариваясь при этом со своими коллегами, у того сложилось впечатление, что все находящиеся тут были заняты исключительно одним и тем же делом — а именно подготовкой его персоны к какому-то тесту.

Среди работников лаборатории Егор вдруг разглядел Смотрителя и Ключницу. Те спокойно стояли недалеко друг от друга, но, как показалось Егору, взгляд женщины был весьма встревоженным. Рядом с ними находился еще один человек, который негромко и вдохновенно что-то рассказывал им обоим. Все трое поглядывали то на Егора, то на огромный голографический экран, чего-то ожидая. Изображение с непонятными для Егора схемами и цифрами висело перед их глазами прямо в воздухе, и сквозь прозрачный экран Егор мог отлично видеть то, что находилось позади всевозможных подвижных картинок и мелькающих символов. Примерно так же вели себя и другие присутствующие, занятые каждый своей непосредственной работой, подготавливаясь к предстоящей процедуре.

Стены и перегородки лаборатории, где в данный момент всё происходило, как и всё здании огромного комплекса, были совершенно прозрачные, а внизу, куда ни глянь, повсюду простирался вылизанный до зеркального блеска пол. Потолок подпирали несколько белых колонн, имевших ровную матовую поверхность. Они немного отличались от точно таких же, но только абсолютно гладких и полированных — тех, которые Егор успел разглядеть в огромных коридорах комплекса, пока шел сюда в компании со Смотрителем.

Свет, как таковой, в помещении неизменно присутствовал, правда, Егор так и не понял, откуда тот шёл, ведь отсюда до ближайшего окна, ведущего наружу, было довольно далеко. Местное же освещение странным образом было распределено по всему объему комнаты, равномерно заполняя собой даже самые отдалённые уголки.

Внезапно что-то изменилось. Егор почувствовал, что предметы окружающей обстановки стали как бы растворяться, а сам он словно бы слегка приподнялся и повис в воздухе. Дыхание тут же перехватило, но спокойный голос сделавшегося вдруг невидимым Эонта Пана, вернул Егора к ощущению реальности.

— Всё нормально, вы на своем месте. То, что будет происходить вокруг вас в следующие несколько минут — это просто лишь образы. Расскажите, что вы видите?

Егор заерзал на своем месте, и появившаяся таким образом возможность вновь почувствовать свое прочно сидящее в кресле тело помогла ему совладать с возникшим лёгким головокружением.

— Пока я ничего конкретного не вижу, — ответил Егор каким-то сдавленным голосом, который даже ему самому показался совершенно чуждым — просто какая-то пустота вокруг…

Какое-то время Эонт Пан хранил молчание, и ни о чем больше не спрашивал. Егор хотел, было, заговорить сам, но внезапно осёкся, когда прямо перед собой чётко различил образ своего отца.

От неожиданности Егор даже отпрянул, но затем постарался сосредоточиться и стал смотреть внимательней.

Картинка с отцом куда-то поплыла, а затем появился образ матери. Тот был тусклым и маленьким, да и находился совсем в другой точке обзора. Егор засмотрелся на изображения обоих родителей, словно их показывали в кинотеатре на огромном экране. Мама была белокурой, молодой и жизнерадостной. Иногда ее изображение становилось четче, и тогда почему-то уменьшался и тускнел образ отца. Долгое время образы родителей мелькали, появляясь и исчезая то в одном месте, то в другом. Иногда образы двигались, и потом всё начиналось с начала.

Грусть странной волной захлестнула душу Егора, и он вдруг начал испытывать чувство тоски и грусти, вспоминая маму, когда та была ещё жива.

Вскоре Егор с интересом стал замечать, что на всех изображениях, а также в своеобразных коротких анимационных вставках отец и мать были такими, когда им было не больше 25–27 лет, однако таких изображений, когда они были бы старше, почему-то не было вовсе. Иногда Егор ловил себя на мысли, что узнает своих родителей лишь благодаря тому, что хорошо помнит, как мать и отец выглядели на старых фотографиях из их семейного альбома, так как родители вдруг становились маленькими детьми и их образы оказывались чрезвычайно непривычными на вид.

— Вы видите обоих родителей? — голос Эонта Пана прозвучал так отдаленно, словно шел откуда-то с другой стороны длинного тоннеля.

— Да, я вижу отца и мать — Егор вновь удивился звуку собственного голоса, который изменил привычный для него тембр. Он был так глубоко погружен в созерцание знакомых и родных для него образов, что даже мысль о чем-либо в этот момент говорить казалась ему нелепой.

Внезапно все исчезло: образы молодых и юных родителей погасли, появились очертания лаборатории, и вновь возникли лица людей, которые продолжали неотрывно смотреть на Егора. Самым близким из всех было лицо Эонта Пана, который сразу же приподнял на лоб странные очки и сейчас смотрел на Егора своим голубоглазым, любопытным взором.

Только сейчас Егор вдруг осознал, что эти самые очки, ранее надетые на носу у сидящего напротив него человека, вовсе не были обыкновенным оптическим устройством. Скорее всего, они представляли собой какой-то сложный прибор, являющийся частью лабораторного оборудования, того самого, с помощью которого над Егором и проводился данный тест.

— Это всё? — тихим голосом поинтересовался Егор.

— В общем-то, всё… — немного растерянно ответил Эонт Пан.

Вокруг Егора тут же стали собираться остальные участники эксперимента. Они встали полукольцом и словно бы приготовились услышать о заключительных результатах теста от руководителя лаборатории. Тот, в свою очередь пристально посмотрел на каждого из присутствующих, а затем вновь на Егора. В подробностях он поинтересовался о некоторых дополнительных деталях того, что видел Егор во время процедуры теста.

Егор поэтапно рассказал обо всём, что ему удалось разглядеть, однако его ответ, похоже, не очень порадовал сгрудившихся вокруг него работников отдела.

— Скажите, Егор, какими именно вы видели своих родителей? Расскажите, что еще было в ваших видениях кроме описанных вами образов.

Стараясь быть последовательным, Егор вспомнил ещё несколько, как ему показалось, несущественных деталей. Когда он закончил говорить, лица собравшихся вокруг него людей сделались ещё более озабоченными. Наконец, Эонт Пан, окончательно стянув со лба похожий на очки прибор, медленно заговорил:

— Видите ли, Егор, ваш случай настолько выходит за рамки, что я просто вынужден сказать вам — вы не совсем обыкновенный человек. И это отнюдь не какая-то метафора, а самая что ни на есть правда. Вероятность вашего существования в мире равна примерно одной миллионной части процента.

До Егора не сразу дошел смысл сказанных Эонтом Паном слов, поэтому он молча сидел, хлопая глазами, по порядку переводя свой недоумённый взгляд с одного лаборанта на другого.

— Подождите, что вы имеете в виду? — наконец выдавил он с пониманием того факта, что в данную минуту он просто глупо улыбается, совершенно ничего при этом не соображая.

Эонт Пан потер пальцем свой нахмуренный лоб и продолжил, словно разговаривая сам с собой.

— О том, что в структуре вашей личности может присутствовать крайне редкая аномалия, ни вчера, ни ранее никто из нас и предположить не мог. Однако же, исходя из проведенных только что с вами тестов, она действительно в вас есть.

— Но что это означает? Почему вы всё время говорите какими-то загадками? — растерянно проговорил Егор, чувствуя неловкость от направленных на него множества внимательных взглядов. Он всё еще надеялся на удобный случай, чтобы задать свои вопросы, и услышать на них ответы, но был сейчас крайне растерян от всего того, что услышал.

Эонт Пан задумчиво побарабанил пальцами по маленькому приборному столику, затем резко поднялся со своего стула. Он отозвал всех сотрудников лаборатории в другую часть комнаты, что-то с ними обсуждая. Егор по-прежнему продолжал сидеть в кресле, подняться из которого почему-то не осмеливался, хотя его движений, кроме миниатюрных датчиков, до сих пор прикрепленных к его телу, ничего не ограничивало. Отсюда, со своего места, он увидел, как все те люди, которые только что активно участвовали в лабораторном анализе, начали оживленно о чем-то спорить. Сам Эонт Пан в течение общего разговора сохранял строгое и сдержанное выражение лица, иногда бросая какие-то короткие реплики в ответ кого-то из окружавших его сотрудников.

Совещались они минут десять. Егор даже успел заскучать, сидя тут в одиночестве, так как лаборатория была весьма внушительна по своей площади, а все те люди, обсуждавшие сейчас нечто важное и интересное, удалились для своего разговора на приличное отсюда расстояние. Как ни напрягал он свой слух, узнать, о чем шла речь, Егору так и не удалось.

Вдруг всё снова пришло в движение. Эонт Пан поднял обе руки перед собой, и сказал всем собравшимся вокруг него сотрудникам что-то, видимо, чрезвычайно важное, после чего те сразу же отступили от него без дальнейших споров и стали постепенно покидать лабораторию через выход. После того, как большинство из людей ушли, в помещении остались лишь трое: Эонт Пан, по-прежнему угрюмо стоящий с заложенными за спиной руками Смотритель, и до сих пор сидящий в лабораторном кресле сам Егор.

Двое ученых негромко перекинулись между собой какими-то короткими фразами. Затем, подойдя к Егору, быстро отсоединили все прикрепленные к его телу датчики. После этого они практически вытряхнули сидящего человека из кресла, и сразу куда-то повели, прочь из лаборатории.

Егор был готов к любому повороту дальнейших событий, поэтому безропотно последовал за теми двумя людьми, не задав при этом ни единого вопроса, однако странное поведение сопровождающих его невольно насторожило. Похоже, события вокруг его личности начали вертеться каким-то совершенно непредсказуемым образом, но что именно было тому причиной, Егор пока даже и предположить не мог.

Он вдруг вспомнил сегодняшний утренний разговор со Смотрителем, и подумал, что ему уже тогда следовало догадаться — впереди ожидается ещё много всего неизвестного и непонятного.

Потом в памяти отчего-то всплыло обеспокоенное лицо Ключницы, которую Егор уже дважды встретил здесь, хотя и ни разу не поговорил с ней с глазу на глаз. Правда однажды она зачем-то послала ему некий таинственный знак, явно означавший то, чтобы Егор не болтал ничего лишнего. Впрочем, возможно было и то, что она знала еще что-то очень важное, и очень хотела об этом рассказать Егору, но только без посторонних ушей и глаз. Могло ли это быть как-то связано с тем, что она обнаружила в хронологической структуре Егора еще там, когда они искали выход из замороженных межвременных пространств, когда подвесила того прямо в воздухе с помощью какого-то сканирующего луча?

«Да, вполне могло! — сам ответил Егор на свой же вопрос, вспомнив, как ранее Ключница осторожно высказалась по поводу некой аномалии в его структуре — Скорее всего полного анализа она провести в тот раз не смогла, однако кое-что странное определила ещё там».

Пока Егор продолжал безропотно идти, двигаясь в компании Эонта Пана и Смотрителя, на память ему почему-то пришел тот случай с упавшим краном, после которого женщина едва осталась жива. И внезапно возникло понимание причин той досады, которая после этого ее одолела. «Ведь её молчание вполне могло быть как-то связано с тем фактом, что аварийный маяк «выскочил» именно в момент, когда благодаря вмешательству Егора в хронологической линии Ключницы произошел еще один непредвиденный сбой, а значит…»

Мыслей в голове Егора накопилось так много, что он почти не замечал ничего вокруг. Однако необходимого количества информации для окончательного формирования полной картины происходящего было совершенно недостаточно. Спрашивать же о чем-либо у Смотрителя или у Эонта Пана он пока побаивался.

По широким прозрачным коридорам они втроем шли уже довольно долго. Вскоре Егора стало настораживать то, что двое сопровождавших его людей подозрительно молчат. В конце концов, он не выдержал и решил заговорить первым:

— Куда мы так сильно торопимся? — негромко спросил он.

На его вопрос Смотритель лишь мотнул головой и что-то негромко пробурчал, но в тот же самый момент Эонт Пан, цокнув языком, коротко и внятно произнес:

— Касательно твоего случая, в инструкции «Общего положения об устройстве хронологии обитаемых миров» существует некий параграф под номером 0382. Насколько я помню, ни один из пунктов этого параграфа при мне еще никогда ещё задействован не был, однако сегодня, похоже, наступил именно такой день.

— Что это еще за параграф? — нахмурился Егор и тут же замедлил свой шаг.

— Если говорить понятным языком, тебе всё же придется отправиться в один из тех хронологических рукавов, который пока никак не пострадал от последствий утечки на реакторе. Наши специалисты уже подыскали тот, который является наиболее приближённым по свойствам твоему собственному. Так как твой мир после стирания в нём твоей собственной истории значительно изменился, он был нами «закупорен», поэтому начальством принято решение внедрить тебя в другой, но почти такой же.

— Почти такой же? — Егор даже не знал, как реагировать на подобные заявления — да вы с ума сошли!!!

— Не торопись с суждениями и выводами — тут же отреагировал на резкий выпад Егора Смотритель — ты почти не заметишь разницы, так как она будет минимальной, к тому же там ты… снова сможешь увидеться со своей семьей.

— Увидеться с семьей? О чем вы говорите? — воскликнул Егор — Как вы можете мне такое предлагать, если для меня всё там будет совершенно чуждым? — принялся он негодовать и возмущаться — Что вы такое вообще говорите? И моя семья — она ведь будет теперь не моей! И потом, что станет с личностью того, другого Егора Карасёва, который пока еще живет в том самом мире, совершенно ничего не подозревая обо всех ваших коварных планах?

Двое сотрудников Ведомства замедлили свой шаг, и, в конце концов, Эонт Пан принялся объяснять:

— Всё не совсем так, Егор. Для твоей семьи ты будешь таким же отцом и мужем, каким был всегда. Это для них самих реальность изменилась, но они никогда об этом не узнают, и ни за что не поверят тебе, даже если ты изо всех сил постараешься убедить их в том, что ты теперь совсем не тот, за кого тебя все вокруг считают. Мир в данном хронопотоке будет другим исключительно для тебя, и произойдёт это лишь по той причине, что твоя память в определенный момент не пожелала обнулиться. Что же касается личности прежнего Егора Карасёва, то она будет храниться в стазисе до тех пор, пока ситуация не изменится.

— Ситуация не изменится? А как она должна поменяться? — почти кричал Егор, постепенно выходя из себя.

— А вот как раз в этом нелёгком деле нам и нужен будешь именно ты.

— Ага, значит вы надо мной что, какие-то свои эксперименты собрались ставить? Я для вас что, какая-то подопытная крыса?

— Нет, Егор, речь не об опытах над тобой. Нам просто будет нужна твоя помощь.

Последние слова Эонт Пан произнес настолько тихо, что Егор, было, подумал — он ослышался.

— Помощь? Вам от меня нужна помощь? — гнев Егора вмиг иссяк, уступив место полному недоумению.

— Верно, но прежде чем отправить тебя туда, куда мы намереваемся, нам нужно провести с тобой детальный инструктаж. Собственно, для этого мы и идём сейчас в нужный отдел, где мы вдвоём, а затем и наши специалисты, тебя подробно проинформируем.

Тон, с которым начальник лаборатории произнес эти туманные слова, явно не предвещал Егору ничего хорошего, хотя ему стоило вроде как обрадоваться такому благоприятному повороту дел.

Егор остановился посреди стеклянного коридора и пристально посмотрел вначале на Эонта Пана, а затем на Смотрителя. В душе его заметались тени различных сомнений, и вскоре на сердце возникло ощущение какой-то необъяснимой тревоги. Сбавили свой ход и двое сопровождающих.

— Но ведь это отнюдь не всё, что вы мне хотели сказать, так ведь? Вы что-то обнаружили в результате теста? Что-то не очень хорошее для меня? — Егор прекратил шагать, и остановился напротив одной из многочисленных террас. Отсюда открывался превосходный вид на другую, дальнюю часть здания гигантского научного комплекса.

— Ты прав, это не всё — спокойным тоном ответил Эонт Пан. Отчего-то он теперь старался прятать свои глаза, и этот момент не ускользнул от внимания Егора.

Руководитель лаборатории потоптался на месте, а потом, не глядя в сторону сопровождаемого им человека, медленно заложив при этом свои руки за спину, направился к массивным мраморным перилам, отделявшим одну из огромных стеклянных площадок от пространства снаружи. Дойдя до гладкого парапета, Эонт Пан оперся локтями о широкий выступ, невесело опустил свою голову и задумчиво посмотрел вниз. Какое-то время он просто стоял так, храня при этом сдержанное молчание.

Егор подошел к нему, надеясь, в конце концов, услышать ответы на заданные вопросы. И тут неожиданно начальник лаборатории заговорил, но речь свою повел совершенно не о том, о чём ожидал Егор.

— Я родился, вырос и всю сознательную жизнь проработал здесь, в этих стенах — сказал он ровным, спокойным тоном — Мне хорошо известно, что мои родители также всегда жили в пределах этой, выделенной хронологической ветви земного пространства. Насколько я знаю, их собственные родители жили и работали тут, в этом самом центре по контролю за временными потоками, так что в нашем роду не было людей, искусственно «выдернутых» из какого-то земного исторического периода.

— Обычно, когда мы вербуем какого либо кандидата, поступившего сюда извне, у того не бывает выбора в том, чтобы вернуться в свой родной временной поток. Иначе коренным образом нарушаются причинно следственные связи не только в том мире, из которого человек изначально был изъят, но также опасно затрагивается структура той самой хронологической линии, в котором непосредственно располагается вся управленческая структура по контролю за Временем.

Егор не понимал, для чего руководитель лаборатории затеял весь этот разговор, однако решил не перебивать. Про себя он решил, что постарается воспользоваться случаем и запомнить как можно больше информации, просто слушая слова Эонта Пана.

— Чаще всего кандидатов вербуют не по их воле. К примеру, та наша сотрудница, которую ты знаешь как Хранительницу дверей, еще ребенком намеренно была изъята из своего времени. Это случилось с ней в тот момент, когда в 1941-м году её семья попала под бомбежку немецкой авиации в Минске, и ее родители погибли при налете. По счастливой случайности девочка осталась цела, и забрать ее в безопасную зону оказалось довольно простым делом, потому что она находилась вне поля зрения кого бы то ни было из людей, так как считалась погибшей.

— Она выросла уже здесь, получив воспитание и обучение в выделенной временной зоне. Сегодня Тамара является нашим полноправным сотрудником, причём, довольно грамотным и толковым специалистом в своей области. Она имеет те же самые права и обязанности, которыми обладают все жители этого мира, и живёт по здешним законам.

Егора немного удивила история про Ключницу, но задавать лишних вопросов сейчас он не стал.

— Думаю, ты мог бы догадаться, откуда у нее должность с таким странным названием? — подытожил Эонт Пан.

Егор пожал плечами, однако тут же рискнул предположить:

— Наверное, это как-то связано с характером ее деятельности, ведь она путешествует между различными временными эпохами, выполняя какие-то определенные задачи?

— В целом именно так, — подтвердил его догадку начальник лаборатории — только делать это она может не сама по себе, так как простому человеку научиться передвигаться между мирами невозможно. У неё есть определённые полномочия, а также оборудование с ключами и кодами, доверенными ей руководством нашего Ведомства.

Долговязый и худой начальник лаборатории оторвал свой взор от созерцания восхитительного вида снаружи, и повернул свою голову в сторону Егора.

— Я мог бы очень долго объяснять тебе, используя лишь доступные для твоего понятия термины, не вдаваясь при этом в сложные научные формулировки, и рассказать — что и как функционирует в нашей работе, хотя основные элементарные понятия ты и так уже уяснил. Исходя из всего этого, ты должен понимать — всё, что касается времени как такового — является очень серьезным и ответственным делом.

— Мы долго не могли решить, как нам быть с тобой, — тем временем продолжал Эонт Пан — и уже собирались оставить тебя здесь, чтобы далее ты мог работать под нашим крылом. Но внезапно на поверхность всплыла еще одна важная деталь — собеседник повернул, наконец, в сторону Егора свой взгляд и пояснил — Благодаря проведенному сегодня тесту, в твоей хронологической линии нами была обнаружена чрезвычайно редко встречающаяся циклическая аномалия. Можно долго объяснять, что означает этот термин, но более конкретно могу сказать лишь одно — явление это встречается один раз в нескольких миллионов случаев, а по отношению к тебе оно к тому же еще и не имеет аналогов. Говоря коротко, и чтобы тебе было понятно, мы вычислили, что твое рождение на Земле, в том мире, который ты считаешь родным для себя, вообще не должно было состояться.

— То есть, как… — от неожиданности таких слов Егор попросту опешил и даже совершенно забыл, о чем хотел сказать секундой ранее.

— А вот так. Понимай, как знаешь. Могу сказать лишь то, что в результате данного лабораторного анализа нам стало известно, что твоим родителям попросту никогда не суждено было встретиться. Их причинно-следственные потоки, скажем так, наслоились один на другой в результате некой внешней причины, замкнутой на самой себе. Данный парадокс присущ не только лишь той хронологической ветви, в которой родился и вырос лично ты. Этот асинхронный сбой дублируется во всех без исключения рукавах времени, в которых есть такая личность, как Егор Карасёв.

Последние слова Эонта Пана словно колокол эхом звучали в голове. Егор не мог поверить тому, что услышал.

«Мои родители никогда не должны были встретиться? Вот это поворот!»

Затем он вдруг задумался и попытался предположить, в чём именно начальник лаборатории мог быть прав, говоря такие невероятные слова о его родных.

Егору было известно о своём отце и матери то, что они познакомились и поженились еще в далекие шестидесятые годы прошлого века. Потом у них родился сын, которому они дали совместное воспитание, однако между собой они довольно плохо ладили до самых последних дней жизни мамы. Ещё в детстве Егор ловил себя на мысли о том, что его родители казались ему настолько разными и несопоставимыми по манерам и характеру людьми, что уже тогда невольно напрашивался вывод — они совсем не пара друг другу. Правда, как бы там ни было, после смерти своей жены отец очень тяжело переживал и вскоре сильно сдал в плане здоровья. По мнению Егора это говорило лишь о том, что тот её всё же по-своему ценил и любил.

«Но, странно, — думал Егор — почему именно случай с моей матерью и отцом является таким исключительно аномальным, ведь, если хорошо приглядеться, только в их родном городе подобных неудачных браков наверняка набралась бы не одна тысяча. При чем же тут именно его родители?»

Наконец, он решился задать вопрос, который касался уже не его родных, а самого Егора:

— Чем же я, простой обычный человек, могу вам пригодиться? Ведь любой из вас, благодаря своим знаниям и технологиям, кажется мне, чуть ли не небожителем.

— Всё дело в неординарности твоей причинно-следственной структуры, которой никто из нас не обладает. Благодаря этой аномальной особенности ты мог бы оказаться именно тем человеком, кто сможет обнулить ту межпространственную аномалию, возникшую в результате аварии на реакторе первичного вещества.

— Но каким образом я могу это сделать, и в чем должна будет состоять моя роль?

После такого вопроса Эонт Пан не некоторое время замолчал, а потом вдруг отчего-то неожиданно усмехнулся и произнес:

— Может это прозвучит странно, но тебе просто предстоит некоторое время пожить в мире, который будет, скажем так, чутчку отличаться от того, к которому ты привык.

— Но для чего?! Что я буду там делать?

— Тебе не придется жить там слишком долго, потому, что когда это закончится, всё станет таким, как было до злополучной аварии. Все искажённые миры, в том числе и твой собственный, придут в свой исходный порядок, и станут такими, каковым они были изначально. Память твоя также обнулится и не будет помнить всех произошедших с тобой злоключений.

— А вы твёрдо уверены насчет моей памяти? — покосился в сторону собеседника Егор.

— Уверен, не переживай. Есть определенный свод инструкций, где точно расписан список правил и действий как раз для твоего случая.

— То есть потом, когда всё закончится, я окажусь в пределах своего собственного хронологического потока, существующего в своём исходном виде, когда не было всех этих аномальных межвременных дыр, и никто никуда не «выпадал»?

— Именно так.

Егор потер затылок ладонью и хмыкнул.

— Если действительно так, то я, пожалуй, готов пройти ваш инструктаж.

— Тогда вперёд! — с нескрываемым энтузиазмом Эонт Пан оттолкнулся своими руками от парапета широкой навесной террасы, около которой они втроём стояли, и указал направлением своей ладони путь дальше.

Вскоре они, наконец, опять двинулись вдоль бесконечных стеклянных коридоров, иногда проходя сквозь распахивающиеся перед ними автоматические двери, и спустя уже десять минут все трое были на месте.

0000 г., вторник, 15 час. 10 минут.

К удивлению Егора в новом помещении кроме них не оказалось никого больше. Втроем они уселись в удобные кресла за небольшим невысоким столом, на котором стоял большой фарфоровый чайник. На подносе, лежащем посреди небольшого приземистого стола, лежали какие-то кексы или печенье.

Инструктаж проходил в спокойной и непринужденной обстановке. И если поначалу Егор всё еще испытывал некий дискомфорт, то вскоре звук монотонных голосов двух работников ведомства начал действовать на него успокаивающе.

Самым главным стимулирующим фактором были, конечно же, слова Эонта Пана о том, что всё может обернуться хорошо не только для самого Егора, но и вообще для всех людей на Земле.

«Что ж, — думал между делом Егор, — мне не очень трудно будет вжиться в роль спасителя человечества, ведь в тех компьютерных играх, которым я посвящал много свободного времени, мне очень часто приходилось иметь дело с большим разнообразием всяческих напастей, то и дело сваливающихся на голову виртуального человечества».

Суть его дальнейших действий, по словам Смотрителя и Эонта Пана, будет сводиться к планированию и совершению некоторых нестандартных поступков в своей обычной жизни. Самым важным, по словам обоих инструкторов, необходимо было сделать так, чтобы все данные действия оказались абсолютно несопоставимыми по отношению к его стандартному поведению. В некий определенный момент времени Егору необходимо будет тщательно и конструктивно проанализировать ситуацию, и затем сделать нечто такое, чего он в обычном случае никогда бы не совершил.

Егор кивал головой, неспешно поедая печенье из стоящей передним вазочки, запивая его маленькими глотками ароматного напитка, напоминавшего чай. Задание казалось ему относительно легким, тем более, что перед глазами постоянно возникал образ Жены и дочери, которых Егор уже отчаялся вновь увидеть, и которые в том новом мире, куда он вскоре должен будет отправиться, никак не должны будут отличаться от тех, которых Егор хорошо знал по своей прежней жизни.

Тем временем Эонт Пан несколько раз повторил ему самые важные моменты, настраивая Егора на крайне серьезный подход к предстоящему заданию.

— Ты очень сильно ошибаешься, если думаешь, что твое задание будет очень простым. Крайне маловероятно, что ты сразу же «попадешь в цель», поэтому настройся на то, что некоторое количество «холостых» поступков ты сделаешь не один десяток.

Егор снова кивал, показывая тем самым, что он всё понимает. Мысленно он уже прорабатывал те моменты, с которых начнет свою «новую жизнь», когда прибудет на место.

— Самое трудное будет в начале, потому что тебя какое-то время будет перекидывать между несколькими параллельными хронопотоками.

— Это еще почему? — осторожно поинтересовался Егор.

— Во время своего первого перехода через дежурный портал ты по случайности попал под воздействие резонанса поднесущей частоты стазисного поля, и так как твой организм не был защищен от подобного влияния, то его остаточным эффектом станет как раз то, что я тебе только что описал.

— А это не опасно? Или может все-таки как-то можно избавиться от этого — снова спросил Егор с опаской, остановив на полпути ко рту свою руку с кусочком кекса.

— Нет, для твоего организма это не опасно, более того, такой неожиданный эффект даже поможет тебе быстрей адаптироваться к непривычной для тебя обстановке.

— Хорошо, но для чего всё это нужно? Ведь не на курорт же вы меня отправляете. В чём именно будет состоять смысл моей «командировки»

Эонт Пан и Смотритель коротко переглянулись, затем начальник лаборатории стал подробнее излагать детали плана.

— Суть подобной операции заключается в том, чтобы произвести некий сбой в том хронологическом рукаве, куда внедрён человек с такой аномалией, какая присутствует внутри тебя. Так как жизнь человека или общества состоит из определенного набора событий, люди, совершающие всякие действия или поступки, тем самым и определяют в сумме ход всей человеческой истории. Новое ответвление хронологии, а значит и каждый новый мир появляются в ту самую минуту, когда перед каждым из людей возникает потребность в выборе. Разветвляясь и приумножаясь, такие потоки затем продолжают двигаться уже как бесчисленные независимые параллельные линии.

Егор попытался вставить слово, но начальник лаборатории жестом остановил его.

— Люди сами вершат свою историю, порой не задумываясь о причинах и следствиях. В одной реальности, чем-то похожей на твою собственную, известный всем император Наполеон был побежден и разбит. Но существуют и другие многочисленные миры, где он однажды стал победителем, завоевав всю Европу и Азию. Есть в общем потоке времени и такие вариантные Вселенные, где Бонапарт однажды остановил все свои войны, осознал свои тяжкие поступки перед человечеством, и стал отрекшимся от мира отшельником. Тем временем, в другом жгуте вероятностных миров, Наполеон вообще не родился, либо родился, но не стал военным, а сделался, к примеру, простым торговцем.

— Но я все же не понимаю, какова моя личная роль во всех этих событиях — наконец-то смог вставить и свое слово в разговоре Егор — Вы говорите сейчас о больших и гениальных личностях, которые и в самом деле вершили мировую историю. Но ведь я — всего лишь обычный служащий из провинциального российского городка. Неужели я, по-вашему, что-то реально могу изменить?

— В том-то и дело, что ты не совсем простой служащий. — Эонт Пан прищурился и погрозил Егору пальцем — Основные широкие рукава вариантных миров действительно создаются великими и значимыми людьми, но простые люди также вершат общую историю, пускай, и делают это не так ярко. Внутри тебя имеется некий инородный аномальный сгусток, который и делает тебя по-своему уникальным. Пускай ты не большая историческая фигура в своём отдельном хронологическом потоке, но, благодаря одной лишь этой маленькой детали, ты можешь повлиять на очень и очень многое. Более того, именно то, что ты являешься самым обыкновенным среднестатистическим служащим, живущим в небольшом городке, и имеющий вполне обычную семью, делает тебя исключительно ценной фигурой в данном конкретном случае.

— Ну, хорошо — всё ещё с некоторой тревогой в голосе спросил Егор — а вы уверены, что аномалия внутри меня больше не наделает никаких бед, и исчезнет сразу же, как только я добьюсь успеха в своем задании?

— Это не подлежит сомнению — принялся успокаивать его Эонт Пан — Как только ключевое событие будет запущено, возникнет устойчивый вероятностный канал, после чего частоты двух аномалий мгновенно схлопнутся. При этом все ранее искажённые миры придут в норму, и те тупиковые линии истории, которые ранее были заблокированы нами, продолжат дальше течь в своём привычном для них русле. Все люди, которых по разным причинам нам пришлось поместить в стазис, вновь займут исходные ниши в общечеловеческом потоке истории, также и твоя теперешняя личность вновь окажется в пределах своего первоначального хронологического потока, абсолютно ничего не зная о том, что вообще когда-то с тобой здесь происходило.

— Ну, хорошо — Егор, наконец, допил чай, и поставил чашку на стол — в чем тогда еще могут состоять мои трудности, когда я отправлюсь выполнить порученное мне задание?

Его всё еще смущало слишком большое количества странных и непонятных фактов, и поэтому он до сих пор немного нервничал. К примеру, было до конца не понятно, почему в такой огромной и серьезной структуре, как вся эта служба по контролю за временем, могла возникнуть сама вероятность какой-то нелепой аварии, повлёкшей за собой такие жуткие и невероятные последствия. Своими вопросами он тут же поделился с собеседником.

— Все дело в том, мой друг, что мы до конца не знаем окончательной природы Вселенского Времени, а также его первичного источника или причины самого его возникновения. Также мы не знаем другого великого множества вещей, которые знать нам очень бы хотелось. В силу определённых обстоятельств, а также из-за ограничения уровня нашего доступа, наши возможности во владении всей этой информацией крайне малы.

— Как это?! — Егор, в который уже раз за сегодняшний день испытал удивление, теперь уже по поводу такой неосведомленности здешнего персонала относительно конечной природы того, с чем они имеют дело каждую минуту своего рабочего времени — Вы, и вдруг не знаете, что такое «время»? Но тогда от кого именно к вам поступают указы и распоряжения?

Глава лаборатории ответил не сразу, словно мысленно прикидывая — стоит или нет заводить разговор в подобное русло. Он какое-то время потирал свой шершавый подбородок, бросая задумчивые взгляды то на Егора, то на колоссальную конструкцию из прозрачных этажей и перекрытий, просматривающуюся отсюда через огромное окно. Наконец он сказал:

— Насколько мне лично известно, секретный уровень доступа, даже среди самых главных сотрудников нашего отдела, составляет не более восемнадцати единиц. Если бы я и хотел, то при всём своем желании не смог бы рассказать тебе о том, «насколько глубока кроличья нора». Однако могу задать тебе встречный вопрос: как ты думаешь, сколько всего уровней доступа существует в рамках всего проекта?

Задав свой каверзный вопрос, Эонт Пан прищурился и загадочно посмотрел прямо в глаза Егору.

— Даже и не знаю… — пожал плечами тот в ответ, не зная что ответить. Неужели сто?

— Сто двадцать.

— Вот как? — удивился Егор.

— Да-да, мой дорогой друг, всего существует целых сто двадцать уровней секретности. Поэтому ни мне, ни кому бы то ни было ещё во всем нашем ведомстве, входящем в состав Центрального Координационного центра по контролю за Временем, не известно и одной шестой части всех тонкостей и деталей в отношении того, как именно функционирует вся система по управлению Временем в целом. Мы здесь просто добросовестно выполняем свою работу, однако что или кто стоит на самом верху — никто из нас, даже самое высокое начальство нашего Ведомства, не имеет об этом ни малейшего понятия.

— Разнарядки по текущей работе приходят в наши отделы от некоего ещё более высокого руководства, которого никто никогда не видел воочию. Иногда, правда, оттуда приезжают всевозможные комиссии или какие-то ответственные представители. Однако никто из них не отличается лишним многословием, поэтому то, в какие дальние высоты ведут нити здешнего административного управления — Эонт Пан развел руками и покачал головой — лично мне почти ничего неизвестно.

На какое-то время руководитель лаборатории перестал говорить, и у Егора появилась возможность спокойно подумать, чтобы постараться хотя бы отчасти переварить эту странную, запутанную до боли в голове, информацию, огромная масса которой вылилась на него, словно вода из ведра. Получалось, что вся здешняя структура по контролю за Временем была воистину гигантской. Если каждый земной житель примерно раз в день сталкивается с вопросом сделать некий важный выбор между разными вариантами своих действий, то что тогда говорить о населении планеты числом в несколько миллиардов человек, цивилизация которых существует на протяжении уже многих и многих тысячелетий. Даже по приблизительным подсчётам выходило, что количество возможных разновариантных миров было не просто огромным, но его количество вообще никаким здравым образом не укладывалось в голове Егора. «Впрочем, — тут же подумал он, — возможно, что очередное ветвление истории происходит гораздо реже — не каждый день, и только при участии более-менее важных человеческих личностей».

Чаю больше не хотелось, и какое-то время все трое просто сидели в задумчивости. Несколько минут спустя Эонт Пан решил, по-видимому, вернуть разговор в нужное ему русло, поэтому продолжил свой инструктаж.

— Еще вчера вечером никто и думать не мог о том, что в твоей личной хронологической структуре может существовать подобная аномалия. Как ты и сам, наверное, мог уже догадаться, циклической ее называют потому, что представляет она из себя некий парадоксальный феномен: когда нечто определённое в мире порождается чем-то, чем явно порождаться не должно, однако существует. В результате данного феномена происходит формирование аномальной временной петли, которая при своем возникновении неизбежно искажает очень большой кусок всего хронологического рукава, создавая тем самым множество разных парадоксов. Подобные вещи приходится либо ликвидировать на корню, либо тщательно отслеживать и не допускать дальнейшего распространения аномалии на другие ветви истории. Прямо сейчас многие из наших оперативников как раз заняты тем, что «затыкают» подобные «дыры». Работа это тяжёлая, ответственная, и будет продолжаться до тех самых пор, пока последствия той аварии не удастся полностью ликвидировать, и мир снова не придет в норму.

— Возвращаясь к твоему конкретному случаю можно добавить, что, глядя на человека обычным взглядом, нельзя заранее сказать о том, что он может нести в своей хронологической структуре. Чтобы выявить любые тончайшие аномальные структуры, нужны тщательные исследования. Именно такое исследование и подтвердило факт твоего феномена.

— Похоже, всё в здешней работе очень непросто, даже исходя из ваших, как вы говорите, неполных знаний в отношении целостной картины бытия, — прокомментировал Егор — запутаться можно в терминах. Но если, как вы утверждаете, моё скромное участие поможет вернуть всё на прежние места…

— Да, именно так. Мы уже рассматривали вариант о том, чтобы навсегда оставить тебя здесь. Было даже предложение направить тебя на обучение, которое бы началось с присвоения тебе статуса сотрудника первичного уровня, но неожиданно, и совершенно непонятно по какой причине, сверху пришло срочное сообщение от руководства. Там словно бы заранее знали, что к чему, и все в одночасье и мгновенно поменялось.

Сказав это, Эонт Пан снова задумчиво посмотрел на Егора, а затем дополнил:

— Я до сих пор не могу понять, каким немыслимым образом кто-то смог установить факт твоей аномалии, не имея с тобой непосредственного контакта… И так как все мои предположения не несут в себе никакого рационального объяснения, я бы предпочел просто посчитать, что не кто-то конкретно, а само Провидение распорядилось твоей судьбой.

Произнеся свои слова, Эонт Пан на какое-то время замолчал. В это время Смотритель, который не вмешивался в разговор, внезапно приподнял руку и что-то негромко произнес в миниатюрный прибор в виде кольца, закрепленный у него на пальце. После этого он поторопил, сказав:

— Нас уже ждут. Пора переходить к активной стадии процедуры. Недалеко отсюда находится отправочная станция. Идём, Егор, начальство, как говорится, нельзя заставлять долго ждать.

— Но я ведь так и не получил всего объема инструкций по поводу того, с чем именно мне предстоит там иметь дело — заволновался было Егор.

— Не переживай насчёт этого. По сути, правил и всевозможных вариантов действий не так уж много, и основные из них мы тебе уже рассказали. Там уже находятся наши специалисты, которые дополнительно проинформирую тебя по всем тем вопросам, которые ты им задашь. Идем!

Егору до сих пор не очень нравилась идея становиться важным звеном во всей этой запутанной цепи, тем не менее, он изо всех сил старался убедить себя в том, что когда его приключения закончатся, тогда всё вокруг него, да и в целом мире, станет совершенно иным.

В тот самый момент, когда они уже открывали дверь в модуль бокса отправочной станции, за одной из колонн стеклянного холла молча притаился один человек. Вот уже несколько последних часов подряд Хранитель дверей под номером 03455087 (а это была именно она, уже известная нам Ключница), старалась улучшить момент, и каким либо образом донести до Егора крайне важную для него информацию.

Ещё там, в больничной палате наступив тому украдкой на ногу, женщина уже успела дать понять Егору о том, что у нее есть для него нечто очень важное. До сих пор тот находился под неусыпным контролем со стороны бдительного ока сотрудников Ведомства, и поговорить с ним с глазу на глаз у Ключницы никак не получалось.

В конце концов, когда женщина поняла, что перехватить Егора не получилось, и что того уже благополучно отправили по месту назначения, она, совершенно уже не скрывая своего возмущения, ворвалась на территорию транспортной станции и направилась прямиком к Эонту Пану.

— Хранитель Ключей, что вас сюда привело? — удивился тот внезапному появлению сотрудницы.

— Вы его все-таки отправили! — она гневно обвела взглядом всех, кто находился в помещении.

— Да, а что вас в данном факте смущает? — холодным тоном ответил Смотритель, кто по рангу был ненамного выше её.

— И вы, конечно же, ничего… ему не сказали! — не отступала та.

— Мы проинструктировали субъекта в той мере, в которой это предусмотрено инструкцией под номером…

— Да к чертям ваши инструкции! — выкрикнула женщина — вы ведь не предупредили его, чем именно должна будет для него закончиться вся эта плохо пахнущая авантюра.

— Не смейте вмешиваться, Хранитель ключей номер 03455087, иначе мы будем вынуждены временно отстранить вас от занимаемой должности.

— Хорошо, хорошо — Ключница постаралась успокоиться и привести дыхание в порядок — я выйду отсюда, если вам так будет угодно.

С этими словами женщина развернулась, и словно ей было вовсе не под шестьдесят, а многим меньше, ровным и пружинистым шагом направилась к выходу. Однако за секунду до того, как оказаться за пределами помещения, она развернулась и крикнула:

— Только с этого дня я прошу всех вас обращаться ко мне строго по имени. Я — Тамара, а не какой-то там безликий агент с никому неизвестным номером!!!

Крикнув эту последнюю фразу, она выскочила за дверь, и быстрым шагом направилась в направлении, известном только ей одной.

 

3

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в рамках операции по ликвидации последствий аварии реактора, повлекшей за собой утечку первичного вещества, нашими сотрудниками был завербован биологический объект со стандартным порядковым номером 5454612306/В5643/А-00453, в структуре которого, после тщательного анализа, действительно обнаружилась асинхронная циклическая протсранственно-временная аномалия. После детально проведенного инструктажа объект отправлен в надлежащую временную зону с целью попытки обнаружения и ликвидации источника причины возникновения аварии. По нашим последним данным, объект благополучно перемещен по месту назначения.

22 сентября 2014 г., понедельник, 12 час. 30 минут.

Егор чуть не вскрикнул, когда закончилось его «переброска» в надлежащую точку пространства и времени. Как и планировалось, он снова очутился в том самом месте, куда его в прошлый раз неудачно переместил стандартный межпространственный аварийный маяк. Только в предыдущем случае, как, впрочем, и сейчас, это был не его родной мир, а всего лишь очень сильно на него похожий, поэтому Егор пока не знал, удачно ли прошла отправка, и поэтому изрядно нервничал. По уверениям Эонта Пана теперь-то уж всё должно было произойти без сбоев, так как при расчёте вводной точки координат была внесена поправка с учетом особенности энерго-информационной структуры тела Егора, однако полностью исключить ошибки было всё равно было нельзя.

Он опасливо повертел головой и оглядел то помещение, где оказался всего несколько секунд назад. Несмотря на огромный груз впечатлений, которые Егор получил за последние несколько дней, всё вокруг него казалось невероятно близким, знакомым и почти родным.

Он отчего-то облегченно вздохнул, когда увидел, что его рабочее место стоит у окна в точности там, где ему и положено было быть, и что рабочие места его сотрудников расположены в том самом порядке, как это было изначально.

По показаниям часов, которые беззвучно отсчитывали время на мониторе компьютера, сейчас на заводе был обед. Егор с некоторой опаской открыл электронный календарь и убедился, что никаких нестыковок по времени не наблюдалось.

Немного успокоившись и пробуя унять чувство легкого головокружения, он приподнялся, чтобы украдкой осмотреться. Пускай теперь, по словам Эонта Пана, всё и в самом деле прошло как надо, однако Егору всё равно хотелось убедиться в точности слов руководителя лаборатории.

В помещении офиса почти никого из его сотрудников не было. Егор Хорошо помнил, что также все было в прошлый, и даже в позапрошлый раз перед тем, как он отправился в подсобку с той таинственной дверью.

Кто-то в самом углу, уткнувшись в монитор компьютера, негромко возил по коврику мышкой, что-то просматривая в Глобальной сети.

Медленным шагом Егор подошел к окну. Выглянув наружу, он внимательно оглядел окрестности и опять-таки не обнаружил каких-либо заметных нестыковок.

Тут же в голове всплыл фрагмент недавнего инструктажа, который провели с ним сотрудники отправочной станции:

«Самое главное — не заморачивайся на том, что сможешь или не сможешь увидеть вокруг».

«Действуй так, как если бы ты бы действовал в обычных обстоятельствах. Столкнувшись с чем-то несоответствующим к твоей прежней реальности, не паникуй, чтобы окружающие тебя люди не были озадаченны твоим поведением».

Егор оторвал свой взгляд от окна и направился к двери из кабинета. Выйдя в коридор, он огляделся. Ему следовало пойти в столовую, но отчего-то ноги сами понесли его в сторону той двери, которая пряталась в угловой нише. Немного неуверенным шагом он подошел к входу в таинственную подсобку и аккуратно попробовал подергать за рукоятку. Дверь была заперта на ключ. Он даже нагнулся, и увидел в щели между дверью и косяком металлический краешек защелки, которая выходила из замка вбок, и тем самым надежно запирала вход в маленькое помещение.

«Закрыто — с каким-то удовлетворением подумал Егор — Вот и прекрасно!»

В столовой он с аппетитом поел, подсев за стол к уже сидящим там сотрудникам своего отдела, и затем благополучно вернулся за компьютер на свое рабочее место у окна.

Примерно около двух часов дня он решил позвонить отцу. Его сердце усиленно заколотилось, когда Егор услышал до боли знакомый голос:

— Аллё, Егор!

— Папа, ты… как? У тебя всё в порядке?

— Да что у меня может быть не в порядке — сокрушённым тоном ответил отец — Сижу, вот, футбол смотрю. А чего это ты вдруг решил позвонить, если мы с тобой только вчера виделись?

Егор мысленно отругал себя за неосторожность, однако вовремя выкрутился:

— Вот я и хотел у тебя спросить, что нового в мире спорта!

— Да все нормально, сын, наши опять проигрывают — затем, помолчав, добавил — Скучновато дома сидеть. Никак не дождусь, когда к Поле на день рождения приду. Я ей такой подарок интересный купил…

— Хорошо, па, только давай договоримся, ты сам к нам не ходи, ноги береги. Я за тобой послезавтра сразу после работы заеду, и на машине привезу.

— Как скажешь, Егор — ответил отец.

После короткого разговора Егор облегченно вздохнул и отключил трубку. Отчего-то захотелось именно сегодня съездить к отцу, чтобы повидаться с ним.

«Ладно — подумал он — решу этот вопрос ближе к вечеру, а сейчас надо бы и поработать».

Вторую половину рабочего дня Егор просидел, словно на иголках. Ему нестерпимо хотелось попасть домой. И пускай теперь-то он хорошо понимал, что до встречи со своими настоящими родными ему еще очень и очень далеко, он всё равно хотел увидеть Таню и Полину, пускай даже они были не совсем те, которых он знал раньше. И пусть при общении с ними ему ко многому придётся привыкать, сейчас Егору отчего-то казалось, что в разлуке со своей семьёй он провел не каких-то несколько суток, а не виделся с ними целую вечность.

Судя по ситуации на заводе, все здесь шло абсолютно в тех же самых рамках и в той последовательности, как раньше: задача отдела заключалась в разработке новой аккумуляторной батареи и формировании к ней многостраничной технической документации. Главный конструктор завода в компании с главным инженером несколько раз забегали проконтролировать ход работы отдела. Всё шло, почти так, как и прежде, даже свет в коридоре, и тот в положенное время вырубился, и не горел несколько минут.

Только один раз Егор чуть не запаниковал, когда, будучи уже одет, он выходил к проходным, собираясь отправиться домой. Уже шагая у самого выхода за территорию завода, возле которого висела заводская доска объявлений, Егор вдруг увидел, что та как-то непривычно и ярко освещена. Тогда он задержался у выхода, и тут же разглядел длинный неоновый светильник, который был аккуратно прикреплен сверху над тем местом, где вешались всевозможные поздравления и листки с разной информацией.

Отметив про себя, что так гораздо лучше, потому что текст в объявлениях хорошо читался даже в тех строчках, которые были написаны самым мелким шрифтом, Егор собрался, было уже двинуться дальше, как внезапно его сердце учащенно забилось: навстречу потоку выходящих с территории завода людей шел сторож Алексейч.

Тот самый человек, которого несколько последних лет все люди на заводе должны были считать безвозвратно пропавшим без вести, сейчас двигался вдоль широкого холла, совершенно не ведая о том, что приключилось с его двойником из другого, параллельного мира. Сторож совершенно ничем не обращал на себя чьего-либо внимания, словно еще вчера никто из работников завода не рассказывал своим друзьям и знакомым страшилки о его таинственном исчезновении. «Да и как еще могли проходящие мимо люди реагировать на его присутствие, — тут же подумал про себя Егор, — ведь для них он никогда и никуда не пропадал, и все эти годы безотрывно работал на своем обычном месте».

Следуя поведению большинства, Егор всеми силами постарался не подать виду, что удивлен. И только оказавшись за пределами стен предприятия и погрузившись в свежесть атмосферы сентябрьского воздуха, он с облегчением вздохнул.

Мысленно он старался убедить себя в том, что подобных «накладок» будет происходить с ним не так уж много, ведь личность сторожа не была такой уж выдающейся, чтобы произвести какое либо впечатление. Гораздо сильнее его беспокоили такие возможные отличия этого мира от его собственного, которые он мог случайно обнаружить потом, в совершенно нежданный момент.

Пока Егор ровным шагом двигался к дому, он был так глубоко погружен в свои мысли, что забывал порой глядеть вокруг. Однако перед последним поворотом на пути к дому, когда путь его лежал через небольшую площадь у старого фонтана, взгляд его уловил нечто весьма неожиданное.

Егор собирался, было уже выйти на финишную прямую, чтобы через три минуты оказаться у двери своего подъезда, когда, сам не зная почему, невольно повернул голову вправо, и оторопело уставился в ту сторону, где по всем правилам должен был располагаться местный стадион.

Он был внутренне готов к тому, что окажется свидетелем чего-нибудь необычного, но того, что он все-таки увидел, Егор ожидать совершенно не мог — знакомый стадион не был прежним. Вместо старых низеньких трибун, когда-то огороженных стареньким обветшалым забором, на прежнем месте возвышалась и блестела в лучах послеобеденного солнца современная, красивая и круглая арена.

У Егора, словно само по себе, вдруг возникло желание остановиться и не двигаться с места. Захотелось рассмотреть представшее перед его глазами невероятное спортивное сооружение в деталях. Остановившись как копанный, и таращась на сверкающую в лучах послеобеденного солнца мощную стеклянную конструкцию, Егор всё же сделал ещё несколько шагов, а затем, словно зачарованный, стал медленно приближаться к цирку стадиона, словно опасаясь, что прочная и основательная на вид арена стадиона внезапно может испариться, словно увиденный им когда-то мираж…

…В том, новом для тебя мире будет множество непривычных вещей. Не смотри на них подолгу, словно ты с луны свалился. Этим ты можешь привлечь к себе лишнее внимание со стороны окружающих, и тогда тебе придётся как-то выкручиваться.

Около ворот спортивного сооружения было непривычно многолюдно. Большая территория, которая располагалась непосредственно около самого стадиона, была теперь ровно закатана в асфальт под площадку для вместительной автомобильной парковки.

Егор хорошо помнил, что в его собственном мире здесь такого большого места для стоянки и в помине не было, и поэтому подчас ему самому, а также тем, кто приезжал сюда на личном автотранспорте, приходилось пристраивать свои автомобили всякими хитрыми способами, что часто затрудняло проезд троллейбусам и автобусам.

Глядя на то, как преобразилось это место, Егор внутренне порадовался за тех, кому приходилось жить в таком более продуманном мире.

Вдоль аккуратной дорожки, выложенной фигурной тротуарной плиткой, Егор добрёл, наконец, до входа в спортивный комплекс. Около главных ворот, немного в стороне от основного проезда к воротам стадиона, стояли высокие шпили с развивающимися на них флагами трех местных городских спортивных клубов. Сами ворота были сейчас широко открыты, и все желающие посетители спокойно заходили внутрь.

Егор заглянул на территорию стадиона, но дальше отчего-то идти не решился. Ему просто хотелось хотя бы на минуту отвлечься, постоять и поглазеть на такое диковинное чудо, перед тем как отправиться, наконец, к себе домой.

Отсюда хорошо было видно, как по искусственному зеленому полю резво носились несколько юных футболистов. С того места, где стоял Егор, можно было рассмотреть, что футбольного матча сейчас не проводилось, и только группы начинающих спортсменов занимались каждые со своим тренером.

По беговым дорожкам стадиона, красиво расчерченным специальной яркой разметкой, бегали последователи здорового и подвижного образа жизни. На трибунах, что были выше, людей было немного, лишь несколько зевак потягивали из бутылок лимонад, о чём-то неторопливо переговариваясь друг с другом, а кто-то просто слушал музыку в своих маленьких наушниках, ни на что не отвлекаясь.

— Молодой человек!

Егор вздрогнул от неожиданного звука голоса, раздавшегося откуда-то сзади, затем сразу же обернулся и увидел пенсионера, одетого в какую-то униформу. Тот отчего-то внимательно смотрел на таращившегося в сторону арены Егора.

— А отчего же вы сегодня не бегаете?

— Да я… без формы, только с работы иду — постарался как-то отреагировать Егор.

— А, понимаю — ответил пенсионер.

Только сейчас Егор вдруг догадался, что этот человек скорей всего является местным служащим. Нужно было попробовать у него кое-что выяснить…

«Обязательно постарайся вести себя с окружающими людьми так, будто ты виделся с ними только накануне. Тебе, конечно же, придется импровизировать, правда сильно усердствовать в этом деле не стоит. Даже если ты, как говорится «проколешься» — ничего страшного тебе не грозит — всегда можно сослаться на плохую память или еще на что-нибудь в подобном духе».

Егор хорошо запомнил вводный инструктаж, который провели с ним перед отправкой сюда. Пускай ему и не по душе было врать, но в данный момент иначе поступить было попросту нельзя. Быстро сориентировавшись в ситуации, он осторожно продолжил разговор с незнакомцем:

— Я все думаю, как же здорово, что в нашем районе построили этот стадион. Раньше-то здесь совсем печально было.

Старик, похоже, проглотил наживку. Улыбнувшись, он закивал, соглашаясь со словами Егора.

— Да, все верно вы говорите, молодой человек. Три года назад, когда тут еще прежний стадион был, сюда и народу-то столько не приезжало как сейчас. Помню, я еще в те времена тут бегал, когда здоровья в теле было больше, чем сейчас. Да и зимой на коньках катался в молодости на старом здешнем корте, который мы вместе с друзьями и родителями заливали. С тех пор с годами мало что менялось, пока однажды не приехали бульдозеры и не снесли всё до основания. Надо отдать должное, администрация нашего города сделала доброе дело, выделив деньги из местного бюджета на этот новый стадион.

«Ага — смекнул Егор — а вот и полезная информация! Значит новому стадиону не больше трех лет. Надо будет это запомнить и намотать на ус».

Вслух же он произнес:

— Ладно, побегу домой. Надо поужинать, и может быть, с женой и дочкой ещё сюда вернёмся.

Внезапно, в тот самый миг, когда Егор произнес свою последнюю фразу, прямо над его ухом прозвучал щелчок. Егор дернулся от неожиданности, так как звук щелчка был ярко выраженным и громким.

«Кажется, это тот самый момент, о котором говорили Эонт Пан со Смотрителем. Так должна происходить непредвиденная переброска — тут же подумал Егор — Вот незадача! А я ведь еще до дому не успел дойти…»

…Твои спонтанные перемещения между ближайшими вариантными потоками, о которых я тебе говорил раньше, будут сопровождаться громким щелчком. Когда услышишь такой звук, будь готов к тому, что именно с этого момента начнется подготовка к переходу. После того, как ты перескочишь в другую реальность, все вокруг тебя начнёт происходить именно с того места, когда был слышен щелчок. Периоды подобных скачков могут быть длинными или короткими. В какой-то момент это прекратится, так что сильного беспокойства это тебе не доставит…

— Конечно, приходите. Я вас, кажется, помню — работник стадиона стал приглядываться к Егору — Да, точно, улыбнулся он, вы сюда вдвоем с дочкой иногда приходите. Девочку Полиной, кажется, зовут. Славный у вас ребенок!

— А… верно, Полиной — подтвердил Егор задумчиво, затем он вдруг замотал своей головой и решил уточнить у собеседника.

— Подождите, вы сказали, вдвоем? Но я ведь сюда не только с дочкой прихожу, но и с супругой… Мы ведь почти всегда втроем здесь гуляем.

Егор внезапно почувствовал, что инициатива ведения разговора в необходимых для него рамках секретности начала давать трещину. Нужно было срочно прекращать беседу, разворачиваться, и просто идти домой.

— Не знаю — лучезарно улыбнулся пожилой человек — может быть, в другие дни вы приходите на стадион со всей семьей, но в мою смену я такого не припомню…

И в этот самый момент Егора, словно куда-то швырнуло.

Голова завертелась кругом, и он вновь очутился прямо перед сторожем, который в следующую же секунду произнес:

— Конечно, приходите. Я ведь вас, кажется, часто вижу здесь — работник стадиона стал присматриваться к Егору — Да, точно, вы сюда с супругой и дочкой периодически приходите. Девочку Полиной, вроде зовут. Славный у вас ребенок…

Остолбеневший Егор какое-то время пытался прийти в себя от только что произошедшего. Вся ситуация напоминала не просто какое-то дежа-вю, а больше походила на перемотку вперёд-назад видеопленки прямо перед его глазами. Казалось, он сейчас упадет на асфальт, но усилием воли Егор все-таки остался стоять на своих ногах. Эффект от перехода в параллельную реальность был настолько ярким и поразительным, что стоящий рядом, и ничего не подозревающий сотрудник стадиона, вдруг выразил некоторое беспокойство по поводу состояния Егора.

— Молодой человек, с вами все в порядке?

Старик немного потоптался у ворот еще немного, а затем, когда Егор убедил того, что ничего страшного с ним не произошло, направился внутрь административного здания спортивного комплекса по каким-то своим делам.

Распрощавшись с добродушным пенсионером, и обескураженный от только что услышанного, Егор поспешил к дому. Ему не хотелось оправдываться еще и перед женой, которой хорошо было известно, что ее супруг очень пунктуален, и что даже к ужину никогда не привык опаздывать. Егор хотел быть уверен, что в этом мире «здешняя» Татьяна оставалась такой же, как и раньше.

Неизвестно откуда возникшая в душе тревога постепенно начала заполнять пространства его души. Об этом маленьком, но произведшим на него сильное впечатление, инциденте, который случился с ним возле стадиона, Егор не переставал думать все то время, пока шел домой. «Получается, — думал он — разница между двумя соседними хронопотоками существует даже в том, что в одной реальности мы приходим гулять на стадион всей семьей втроем, а в другой — только вдвоем с дочкой? Мать честная, но ведь такая маленькая разница на самом деле может означать всё что угодно!»

Оставшийся до подъезда путь он прошел без приключений. Вся остальная обстановка на улицах города практически не претерпела каких либо видимых изменений, и отчего-то Егор был несказанно рад данному факту.

Уже поднимаясь по лестнице, он вдруг во второй раз услышал щелчок возле уха. В тишине подъезда резкий звук показался ему почти оглушительным. Быстро сообразив, что это такое, Егор заторопился подняться на свой этаж. «Не хватает мне еще не застать никого дома» — с тревогой подумал он, попутно доставая ключи из кармана.

На пороге его первой встретила Полина.

— Ура, папа пришел! — радостно возвестила она с невозмутимым видом, словно для нее не было никаких долгих дней разлуки. Она потащила Егора за руку в зал, как только тот скинул свою обувь. — А мне сегодня снова пятерку в музыкальной школе поставили. Вот!

При первом же касании к маленькой ладони своей дочери, Егора захлестнули странные чувства. Он бережно подхватил Полю на руки, а затем оглядел свою квартиру, словно не узнавая ее.

Однако нет, здесь всё было на своих местах, и даже малюсенький след от чёрного фломастера на подлокотнике дивана был точно таким же, как в прежней его реальности.

Полина протянула, наконец, отцу дневник с огромной красной пятеркой по сольфеджио, принявшись щебетать о чем-то, однако Егор совершенно не слушал, о чем именно Поля говорила. Сам факт того, что его дочь по-прежнему занимается музыкой, отчего-то несказанно обрадовал его. Он уселся на диван и посадил Полю к себе колени, крепко прижав к себе, чуть при этом не расплакавшись.

— Да хватит же меня тискать, — захихикала дочь — давай ты лучше маму поцелуешь, она нам сегодня такой славный творожный пирог испекла.

Из кухни послышался голос Татьяны. Та, как ни в чём ни бывало, вдруг принялась жаловаться Егору по поводу того, что сегодня с утра кто-то в доме перекрывал воду, и на завтрак невозможно было даже попить чаю.

Егор вошел на кухню и с какой-то трепетной осторожностью нежно поцеловал супругу в щеку.

— Не напомнишь, мне, Таня, какие у нас на сегодняшний вечер планы — немного неуверенным голосом заговорил он.

Пока Татьяна наливала Егору суп и накрывала на стол, он украдкой рассматривал жену, словно проверяя, что могло измениться в ее прежних знакомых чертах. Но и здесь всё также было в порядке — во внешности супруги абсолютно ничего не убавилось и не прибавилось. Мысленно, облегчённо вздохнув, Егор окончательно успокоился и спросил:

— Как насчет того, чтобы на стадион сходить?

— Не сегодня, Егор — ответила Татьяна. — В среду ведь у Поли день рождения, и я бы хотела заранее отправить тебя в универсам за продуктами. Придут несколько детей, а ещё будет несколько взрослых, включая моего брата с его женой. Поэтому завтра у меня целый день под завязку забит, так как родственники просили помочь съездить с ними по срочным делам.

— Хорошо, — с энтузиазмом ответил Егор, радуясь тому, что теперь сможет хорошо обдумать свой дальнейший план действий — в магазин, так в магазин. Только тогда ты мне список напиши, что нужно купить.

Он доел суп, затем съел второе и напоследок выпил чаю с огромным куском пирога.

Егор уже собрался, было встать, чтобы отправиться по поручению Татьяны, как в этот самый момент произошел внезапный скачек между смежными мирами…

В одно мгновение Егор обнаружил, что вновь стоит у своей двери. Всё сейчас происходило словно до того самого момента, как он попал в квартиру. Переборов внезапный приступ головокружения, и повернув ключ, он… опять вошел внутрь.

Уже на самом пороге своей квартиры Егор почувствовал — на сей раз, здесь было явно что-то не так. К тому, что мебель и вещи могли оказаться не на своих обычных местах, Егор внутренне был готов, однако сейчас больше всего настораживало другое: его никто не встречал с возгласами радости. На кухне ничего не шумело и не громыхало, как это бывало обычно по вечерам. Повсюду стояла тишина.

Странные чувства захлестнули Егора. Он оглядел знакомую квартиру и словно бы не узнал ее. Нет, здесь всё было, как и прежде, и даже испачканный фломастером диван стоял на своём привычном месте, но при этом атмосфера какой-то пустоты наполняла пространство квартиры, нагнетая чувство странной и необъяснимой тревоги.

Разувшись, Егор прошел вначале на кухню, а затем оглядел обстановку в зале. Больше всего его удивляло то, что дома, похоже, никого сейчас не было. Впрочем, подумал он, могли ведь Татьяна с Полиной куда-нибудь отлучиться.

…Все, что ты почувствуешь или увидишь, может показаться тебе несколько странным и непривычным. Такой сбой в ощущениях вполне нормален, так как всё происходящее просто обязано будет сопровождаться всевозможными адаптивными накладками. Самое главное при возникновении беспокойства — не паниковать, а, наоборот, постараться лучше разобраться в ситуации…

Закончив общий беглый осмотр на кухне и в зале, Егор зашел в детскую комнату и оторопел. Странная картина предстала его взору: за столом у окна, поджав под себя одну ногу, сидела его дочь. Она была настолько чем-то увлечена, что даже не заметила прихода отца. От Полины не исходило ни единого звука, что тоже, кстати, было очень странно. Здесь же в комнате, в кровати, свернувшись калачиком под пледом, спала Татьяна.

При появлении Егора, Полина повернула к нему свое лицо и посмотрела не него каким-то встревоженным взглядом, потом покосилась в ту сторону, где спала ее мать, и тут же приложила палец к своим губам, призывая вошедшего в комнату отца соблюдать тишину. После этого, дочь, словно мышь, быстро и беззвучно убрала свои тетрадки и так же бесшумно выскользнула из комнаты, увлекая Егора за собой.

Когда они оказались на кухне, девочка затворила за собой дверь, и только тогда смогла, наконец, начать говорить.

— Папа, ты чего так долго на работе делал?

— Я… просто на стадион зашел посмотреть, как там.

— Ясно. Ты есть будешь? — спросила дочка совершенно серьезным тоном, будто заправская хозяйка.

— Поля, что это с тобой? — Егору было непривычно видеть ребёнка таким, поэтому он решил спросить у той вполне конкретно, без опасения вызвать излишние подозрения.

— А то ты не знаешь… — каким-то полунамеком проворчала Полина.

После такого странного ответа на поставленный отцом вопрос, девочка молча залезла в холодильник и ухватила кастрюлю с супом. Егор с нескрываемым удивлением смотрел, как та каким-то привычным движением вытащила увесистую посудину с едой, чтобы тут же водрузить ее на газовую конфорку. Егор, было, поднялся, чтобы помочь Поле, но девочка уже справилась, и, не отрывая взгляда от плиты, ловким движением закрыла дверцу холодильника, толкнув ту ногой. Крутанув рукоятку конфорки, она нажала кнопку электрического розжига, и только после этого полезла в хлебницу.

Егор был готов к возможным переменам, произошедшим в его мире, но о каких либо сильных изменениях, которые как-то могли коснуться его родных и близких, он даже и предположить не мог. Эонт Пан или не хотел ничего говорить, либо не стал вдаваться в какие-либо дополнительные подробности, имеющие отношение к данному вопросу. Всё, о чем тот говорил тогда, были лишь слова о том, что мир, в котором он очутится после предстоящего перемещения, будет таким же не настоящим, как и тот, в котором Егор жил раньше.

…Обязательно постарайся, как можно глубже проникнуться каждой ситуацией, в которую будешь вовлечён. От этого будет зависеть конечный успех твоей миссии. Некоторые вещи будут тебе не понятны, но по мере того, как ты станешь погружаться в повседневность бытия, у тебя обязательно появится какой-нибудь план действий…

Немного опасливо, Егор протянул руку и дотронулся до плеча дочери. Затем он отобрал у нее буханку хлеба, которую та уже собралась резать, и осторожно спросил еще раз.

— А что с мамой?

Поля надула губы и уселась на ближайший стул, облокотив руку о стол, наблюдая, как отец ловкими движениями нарезает хлеб на дощечке.

— Что-что — проворчала она снова — пока ты на работе был, она тут такого про тебя наговорила, хоть из дому беги.

Сказав это, Полина еще сильнее насупилась и отвернулась к окну, словно не желая продолжать разговор.

Егор закончил нарезать хлеб, сложил куски на тарелку и поставил на стол. Ему обязательно захотелось выяснить у дочери все подробности странного поведения мамы.

В обычной жизни бывало, конечно, что они с Татьяной иногда не ладили, но до открытой вражды между ними никогда не доходило. Сейчас затравленное состояние дочери могло свидетельствовать лишь о том, что конфликты в их «теперешней» семье могли происходить и в более жёсткой форме.

В области живота неприятно «засосало», и Егор на секунду усомнился в своих силах и в том, что вообще в состоянии справится с порученной ему задачей. Был только первый день его пребывания в новом для него мире, а уже столько всего нового и непривычного вокруг произошло.

Ему сделалось немного не по себе от предстоящего разговора с супругой, и отчего-то вдруг показалось, что он переоценил свои силы и возможности, согласившись на странную и невероятную авантюру, в которую его впутали сотрудники Ведомства по надзору за ходом Времени. Однако спустя минуту он все же взял себя в руки, так как твердо решил придерживаться принципа, что окружающий его мир дефектен и нереален, и что вскоре тот должен будет стать совершенно другим сразу после процесса «обнуления».

— Скажи, может мама обижается по поводу того, что я редко выбиваю наш ковер, или потому, что я не часто вожу вас в парк на аттракционы, или в кино?

— Да уж, ты скажешь, па — усмехнулась дочь — после того, как ты вчера заявил, что потратишь все свои деньги на новые железки для компьютера, она весь день с утра, будто сама не своя. Пару часов назад помогла мне сделать уроки, затем сказала, что ночью глаз не сомкнула и вот — до сих пор спит…

Щелчок!

На этот раз переход произошел мгновенно, и Егор снова очутился в том моменте, когда должен был отправиться в магазин по поручению супруги.

— Ты уже решил, что подаришь дочери? — неожиданно спросила Татьяна, убирая со стола посуду в раковину.

Вопрос застал Егора врасплох, и Егор, вместо того, чтобы отправиться в коридор обуваться, неожиданно оторопел.

Полин День рождения был назначен на 24 сентября, но после всех недавних приключений, этот факт как-то совершенно выветрился у Егора из головы.

— Да, конечно, я сделаю подарок, но пока не придумал, какой.

— Ты меня умиляешь, Егор — вдруг стала укорять его Татьяна — и о чем ты только думаешь целыми днями? Ты что, только вчера узнал, что твоей дочери послезавтра исполняется девять лет?

Упрек был справедливым. Егору нужно было просто стерпеть его, так как настоящая правда в данном случае не могла служить в качестве оправдания его действий или поступков. Ни в коем разе он не должен был рассказывать Татьяне всего того, что с ним приключилось в течение последних дней.

Тем временем супруга не собиралась успокаиваться.

— Когда же ты, в конце концов, выберешься из своего детства? — качая головой, снисходительным тоном спросила она. — Тебе ведь скоро сорок, а ты всё такой же мечтатель и фантазер, как и твоя дочь. Но только, Егор, ей всего девять, и её детство подлинное и настоящее, а твоё — совсем ненормальное, так как, хоть оно и закончилось давним давно, но по непонятной причине ты словно бы не отпускаешь его, продолжая потакать собственным прихотям.

— Но Таня, я ведь изо всех сил стараюсь быть хорошим семьянином, и от подарка дочери совершенно не отказываюсь! — стал оправдываться Егор, пытаясь успокоить свою супругу — Скажи, что она бы хотела получить?

— А почему бы тебе не поговорить с ней, и не спросить лично? — пожала плечами Татьяна и замолчала.

Только ненужных скандалов еще не хватало в их доме. Егор подошел и обнял супругу за плечи. Та не отстранилась, но проговорила с укором:

— Ты в своей виртуальной реальности вконец потерялся. Одни компьютерные игры на уме, а об обычной жизни совсем не помышляешь.

— Ну, зачем ты так, Таня! — Егор посмотрел в лицо супруге и увидел в них отблески давно затаенной обиды.

И тут его словно кипятком обдало. Егор, тот, кто еще секунду назад хотел начать было спорить с женой, вдруг в один миг осекся и призадумался.

«Что за нелепые оправдания! Ведь она права! За последнее время я умудрился оказаться уже как минимум в трех различных мирах, представляющих собой отдельные хронологические потоки, и везде присутствовал один и тот же конфликт, причиной которого было то, что кто-то ой как не хочет расстаться со своими виртуальными «стрелялками» и «бродилками»! Причем везде, в каждой из тех реальностей моё нездоровое увлечение, так или иначе, приводило к конфликту в семье».

Егор вспомнил свою первую, ту самую реальность, в которой он жил изначально. Тогда жена часто журила его за бесцельно проводимое за компьютером время, и точно так же здесь, в этом альтернативном мире все повторялось, причем повторялось даже дважды, так как Егор между делом спонтанно перемещался еще между двумя соседними хронологическими потоками.

Думая обо всех этих странностях, Егор невольно прислушался к окружающим звукам. Больше никаких щелчков не было. Эонт Пан утверждал, что спонтанные перемещения между параллельными потоками вскоре должны будут прекратиться, и, похоже, что этот момент действительно близился или, возможно, уже наступил.

Егор вздохнул и разжал объятия, выпуская из них Татьяну. Ему было до сих пор не по себе осознавать, что он находится не в своем родном мире, а только в похожем на него — там, где Егор вынужден был потихоньку и с осторожностью вживаться в свою непривычную для него роль.

«То ли дело раньше, — думал он, мысленно возвращаясь к той драматической ситуации, которая прямо сейчас разыгрывалась у него перед глазами — в прежние годы с подарками было гораздо проще. Когда Полина была младше, красивая книжка с картинками или новая коробка с пазлами были вполне достаточными подарками для неё. Но со временем дети ведь растут и меняются. Становятся другими и их запросы».

Внезапная идея вдруг вспыхнула в голове Егора. Он вдруг вспомнил о том, зачем вообще находится здесь, и мысли о собственных удовольствиях наедине с виртуальными играми показались ему до отвращения смешными и никчемными. Жить по-прежнему, имея за плечами багаж тех знаний, о которых в мире людей никто кроме Егора не знал, было теперь попросту невозможно. Всё — думал он — встанет на свои места, и закончится рано или поздно тем, что однажды он обдуманно или ненароком сделает что-то такое, что не будет вписываться в рамки его обычной логики, и тогда… Тогда аномалия внутри него вырвется наружу и среагирует сама по себе, абсолютно автоматически. И в этот самый миг всё закончится, он снова окажется вместе со своей семьёй, и забудет о том, что происходило и происходит до сих пор.

Если решишь совершить какой либо обдуманный и взвешенный шаг, тогда ты должен запомнить то, что здесь не стоит быть сентиментальным и о чем-то сожалеть, даже если при контакте со своими близкими родственниками тебе не захочется ничего менять в надежде, что все потечет так, как было прежде.

Отбрось подобные сомнения, как опасное заблуждение. Всё, что тебе нужно, этого попытаться изменить структуру причин и следствий, благодаря воздействию на них свойствами скрытой в тебе аномалией.

«А что если это как раз и есть тот шанс, — внезапно подумал Егор — может именно сейчас я в один миг и решу эту задачу?»

— Поля, подойди-ка сюда — вдруг громко позвал Егор дочку.

Та уселась на стуле напротив отца и доверчиво смотрела тому в глаза.

— Что, папа?

— Скажи, дочь — Егор пододвинулся к Полине поближе, а затем искоса взглянул на Татьяну, которая, скрестив руки на груди, стояла около подоконника и молча смотрела на супруга — какой подарок ты бы хотела получить на свой день рождения лично от меня?

Поля моргнула и перевела свой взгляд в сторону мамы. Потом хлопнула своими длинными ресницами еще раз и вновь уставилась на отца. Внезапно, вместо того, чтобы ответить на вопрос Егора, она закусила губу и опустила свой взгляд вниз.

— Мне кажется, тот подарок, который я бы хотела, ты не сможешь мне подарить, папа — тихо сказала она

— Это почему же? — удивился Егор. Кажется, он понял, о чем могла идти речь, но хотел, чтобы дочь четко и ясно произнесла своё желание.

— Потому, что та штука стоит больших денег, а у нас, как мама говорит, сейчас с ними не так хорошо, как хотелось бы.

— Нет-нет, постой-ка — Егор перебил Полину — давай ты не будешь ссылаться на маму. Мало ли, что она там говорит — Егор постарался улыбнуться и снова погладил дочь по голове.

— Ладно, — вздохнула Поля — нам в музыкальной школе сказали, что нужно учиться играть на музыкальном инструменте. И желательно на фортепиано.

Последние слова Полина произнесла совсем тихо, а когда, наконец, озвучила сказанное, глаза ее вновь оказались опущены вниз, словно она не говорила о чем-то важном, а отчитывалась перед отцом в каком-то своем бесстыдном проступке.

— Поля, — Егор приподнял лицо дочери за подбородок и поймал своими глазами ее грустный и потухший взгляд — значит, ты хочешь в подарок пианино?

— Угу, — пробурчала дочь — хочу. Правда, даже если мы его и купим, то ставить такую громадину будет некуда — она безутешным взором посмотрела в глаза отцу.

— Не печалься, мы найдем, куда его поставить. Этот вопрос тебя вообще мало должно волновать. Я что-нибудь придумаю — улыбнулся Егор и лукаво подмигнул Поле.

Он решил всё мгновенно: недалеко от центрального рынка был небольшой магазин музыкальных инструментов. Там, как было известно Егору, в продаже имелись и компактные цифровые пианино. Стоили они пусть и приличных денег, но нужную сумму он, безусловно, найдет.

«Вот он, шанс — радостно подумал Егор — чтобы побороть последствия той аномалии, о которой мне рассказали в Ведомстве по контролю за Временем. Пропади пропадом все мои сбережения, а вместе с ними и мой, так и не купленный, компьютер. Эонт Пан тогда подробно говорил о том, как нужно вычислить некое ключевое событие, а затем совершить такое действие, которое я бы никогда при обычных обстоятельствах не совершил. Этот нестандартный поступок, вероятно, способен будет вызвать хронологический резонанс. Он разомкнет контур аномалии и тогда…»

А что произойдет тогда?

Егор почему-то почти не запомнил то, о чем говорилось в том важном последнем разговоре, состоявшемся перед тем, как сотрудники центра хронологического контроля отправили его в этот мир. Воображение восторженно рисовало в тот момент какие-то фантасмагорические картины вероятного будущего, а слуховое восприятие Егора, вместо того чтобы внимать информацию, постоянно убегало на второй план. От уха Егора в тот момент совершенно ускользнул смысл сказанного Эонт Паном, и только сейчас, напрягая память, он все-таки кое-что вспомнил. Да-да, кажется, тот говорил о том, что после того, как всё придёт в норму, мир должен очень сильно измениться…

…Никто не поймет и не заметит ничего необычного, так как для каждого из людей подобное изменение станет естественным переходом из одного состояния в другое. Каждый в этот миг потеряет одни воспоминания, и мгновенно обретет совершенно другие.

Мы пока не до конца вычислили причину того парадоксального сбоя, по причине которого встретились твои родители, и благодаря чему тебе пришлось появиться на свет, однако всё указывает на то, что здесь сыграл роль некий сторонний неизвестный фактор.

Не думай об этом, просто сосредоточься на задаче, суть которой состоит в том, чтобы вернуть все искаженные хронологические потоки (в том числе и тот, в котором ты родился) на исходный круг истории.

Воодушевленный Егор рассказал жене о том, что собирается завтра же купить электронное пианино, которое было пусть вовсе и не дешевым подарком, но чьи компактные размеры позволяли без особых проблем разместиться в комнате Полины.

— Егор, я иногда тебя совсем не понимаю — Татьяна, наконец, улыбнулась и тряхнула своими красивыми волосами, — ты сейчас так легко сдался, чтобы в один миг отказаться от своей давней мечты о новом компьютере?

— Пианино ведь важнее, не так ли? — загадочно улыбнулся Егор в ответ.

— Странный ты сегодня какой-то, сколько раз я не пыталась заговорить с тобой на эту тему, но ты всё время нервничал и ни за что на свете не хотел меня слушать — казалось, супруга Егора всё еще не верит тому, что услышала.

— Ну, скажем так, компьютер пока подождет — сказал Егор примирительным тоном. Затем он развернулся в другую сторону, наклонился и нежно потрепал за щеки свою дочь, которая по-прежнему сидела за кухонным столом и молчала. После таких невероятных папиных слов дочка теперь не прятала своего взгляда, а, наоборот, смотрела на отца с нескрываемой радостью и теплотой.

Спустя всего несколько минут, когда Егор вернулся из продуктового магазина, куда он отправился после разговора со своими домочадцами, все немногочисленное семейство Карасёвых, забыв о неурядицах и проблемах, веселым шагом топало в сторону стадиона.

Егор тащил в огромном пакете сразу три пары роликовых коньков. На душе у него было светло и радостно. Старая и давно назревшая проблема с отложенными для покупки компьютера деньгами разрешилась, похоже, самым благоприятным образом. Егор искренне был рад такому повороту дел. Больше всего его радовало и немного пугало то, что, по его далеко идущим планам, все большие и маленькие проблемы должны будут разрешиться уже завтра.

И всё-таки, забегая немного вперед, хотелось бы заранее сказать, что всё опять сложилось не совсем так, как Егор Карасёв вначале предполагал.

 

4

Распоряжение от руководства группы «Б» в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Начальникам групп следует тщательно следить за соблюдением режима жесткого администрирования в отношении вверенного в их распоряжение штатного персонала. Ввиду строгой секретности проводимой в данный момент операции по ликвидации последствий аварии на реакторе первичного вещества, следует ограничить доступ сотрудников с уровнем допуска ниже 10 пунктов к базовым файлам, содержащим информацию о свойствах данного дела.

23 сентября 2014 г., вторник, 7 час. 00 минут.

Проснувшись в тот день рано утром, Егор никак не мог решиться пойти на работу. С одной стороны, он по-прежнему являлся обычным служащим, кто пять раз в неделю должен ходить на завод. Ещё у него было по два выходных в неделю (во время которых можно отправиться куда-нибудь с дочкой и женой, либо просидеть за своими драгоценными «стрелялками»), но, с другой стороны, идти туда, где всё для тебя было заведомо чужим или отчасти неизвестным, Егору было немного боязно.

И всё же в тот день он пошел на работу. План своих действий он заренее тщательно продумал, и рассчитал всё таким образом, что вечером ему останется только сходит в магазин, купит пианино для дочери, и потом… Потом все обязательно должно измениться. Так ему обещали там, в Ведомстве по контролю за Временем, и Егор, как человек отзывчивый и добродушный, очень верил тому, по поводу чего его там тщательно проинструктировали.

…Ты должен будешь продолжать вполне привычную для тебя жизнь, и совершать поступки, которые обычно совершал бы в повседневности. Ни в коем случае не прекращай так поступать, чтобы у окружающих не возникло никаких дополнительных вопросов в твой адрес.

В тот вторник пришлось потрудиться на славу, и даже провести время на заводе с удвоенной пользой.

Пока Егор выполнял все свои текущие задания, он между делом старался заметить вокруг как можно больше всяких деталей, несвойственных для их привычного расположения. К примеру, секретарша Генерального директора поменялась на другую девушку, и теперь в приемной сидела та самая блондинка, которая раньше работала в финансовом отделе. Цветы на подоконниках тоже были кое где совершенно другими, или стояли совсем иначе, чем раньше, причём ни один из них почему-то не цвёл.

Как-то раз, еще до обеда, Егор зашел по делам в отдел сбыта и обнаружил там огромную пальму, установленную на столе прямо посреди комнаты. Размеры помещения этой службы позволяли допускать такие вольности в отношении распределения полезной площади, так как в отделе работало всего лишь шесть человек, в то время как территория, выделенная для такого небольшого количества служащих, была довольно приличной по своим размерам.

Вскоре, примерно после обеда, Егор уже вдоволь насмотрелся на новшества здешнего мира, и к концу дня совсем перестал их замечать или просто не обращал особого внимания.

Работа, порученная ему, была абсолютно такой же, какой она была еще тогда, когда Егор спокойно жил в своем родном хронологическом потоке, поэтому никаких трудностей в отношении всевозможных многочисленных формул или расчетов у него не возникало. Компьютер был компьютером, программы — обычными программами, документация не имела абсолютно никаких отличий с той, которую он ранее уже успел изучить.

Пару раз он украдкой смотрел в сторону коварной двери, которая по-прежнему темнела в глубине коридора, однако подойти к ней Егор почему-то так и не решился. Невзирая на то, что теперь дверь была надёжно заперта, ему и так на всю оставшуюся жизнь должно будет хватить тех приключений, которые он испытал в течение нескольких предыдущих дней. Видимо, некое внутреннее чутье будто бы отгораживало его от еще боле необдуманных поступков, чем те, которых он и так уже успел немало совершить.

Весь рабочий день прошел вполне обычно и совсем не выделялся из числа обыкновенных, таких же привычных и будничных, дней. Егор даже засиделся на своем рабочем месте на пять минут дольше, почти позабыв о том, куда именно должен будет пойти после работы.

Вечером, после окончания рабочего дня, он всё-таки вспомнил и сделал ранее запланированную покупку в магазине музыкальных инструментов, затем отнес ее домой, и, как было условлено с Татьяной, потихоньку затолкал коробку с электронным пианино под кровать в спальне. И хотя для Полины подарок отца уже не являлся сюрпризом, однако раньше времени, которое должно будет наступить только завтра, не следовало до положенного срока показывать или открывать коробку.

Скопленных, и отложенных в укромном месте денег, которых, к удивлению Егора, оказалось на целую тысячу рублей больше, чем он ожидал, было отчего-то совершенно не жалко. Егор попытался проанализировать, отчего было именно так, и почему-то не нашел ответа. «Скорей всего, — думал он — внутри меня уже твердо укоренилось осознание того, что окружающий мир иллюзорен и в какой-то мере даже обречен. Пройдет совсем немного времени, и всё здесь совершенно исчезнет, для того, чтобы затем появиться в ином качестве. Поэтому сожалеть о чем-то временном и преходящем — попросту глупое занятие».

Когда вечером, после половины восьмого, вернулись с занятий по гимнастике Татьяна с Полей, Егор успел нажарить для них блинов, и вся семья провела чудный ужин за всеобщим чаепитием.

Егору с каждым днем становилось всё легче и легче вживаться в новую роль. Однажды где-то глубоко внутри него даже возникла мысль о том, что было бы просто замечательно, если бы всё вокруг оставалось таким, как оно происходит сейчас. Вокруг постепенно образовывалась такая умиротворяющая атмосфера мира и гармонии, что невольно внутри Егора стало вдруг формироваться какое-то чувство протеста, не желавшее позволить ему совершить запланированное.

Однако яркие воспоминания обо всём том, что ещё недавно с ним приключилось, не давали подобным мыслям ни единого шанса на то, чтобы взрасти и окрепнуть.

Ложась в кровать в конце дня, Егор, стараясь при этом не громыхать, дабы не привлечь внимания засыпающей в соседней комнате дочери, вытащил коробку с упакованным пианино, и показал его жене.

— Ого, какое оно удобное! — восторженно произнесла та — А оно на ножках, или надо будет к нему покупать какой-нибудь маленький столик?

Егор подробно объяснил, что пианино он выбрал не самое дешевое, потратив до копейки всю накопленную за долгое время сумму денег. В комплект инструмента, сказал он жене, уже входит специальная стойка с педалью, поэтому завтра, после того, как он торжественно вручит подарок дочери, нужно будет только собрать всю конструкцию из нескольких дощечек и болтов. После этого следует лишь установить пианино на стойку, а потом можно будет включить его в розетку и играть.

Какое-то время Татьяна подробно рассматривала покупку, а затем вдвоем с Егором они упаковали обратно его подарок и вновь затолкали коробку под кровать.

— Какой ты у меня молодец — ласково проворковала супруга, когда они потушили ночной светильник и вдвоем улеглись под одеяло — Я уже думала, что ты не решишься этого сделать.

В полумраке лицо супруги светилось призрачным светом. Ее распущенные волосы лежали красивыми локонами на подушке, и Егор невольно залюбовался, словно видел жену впервые.

— Знаешь — сказал он тихо — я просто вдруг понял, что всё то, о чем я когда-то мечтал, будь это даже богатства целого мира, не стоят абсолютно ничего по сравнению с тем, чтобы вы с Полей были счастливы.

В этот момент Егор даже не врал. Потому что его слова были абсолютной правдой. Он совершенно не знал, каким станет весь мир после того, когда в один миг всё в нём изменится. Одно он знал точно — именно ради близких он должен изменить его.

Там, под кроватью лежало то, что, по его расчетам, способно было совершить переворот во всём огромном водовороте пространства и времени. Егор уже свой выбор сделал и нисколько не сожалел об этом.

А здесь, рядом с ним лежала его прекрасная половинка — та, которую он любил всем своим сердцем, и которая, одновременно с этим, была для него такой далекой и недоступной. «Впрочем, — подумал он — почему же она должна быть недоступной?»

Егор протянул руку и погладил Татьяну по голове. Жена тоже протянула свою ладонь и приласкала Егора, а затем внезапно, прильнув к нему всем своим горячим телом, она зашептала ему в ухо всякие безумные слова.

«Боже, — подумал Егор перед тем, как в порыве нежности и страсти сплелись их ноги и прижались одно к другому жаждущие друг друга тела — я ведь почти изменник, так как эта женщина не совсем моя жена, а я не совсем ей муж».

«Ну, ты и дурак! — возник вдруг в голове совсем другой внутренний голос, который тут же начал опровергать предыдущие мысли Егора — Кто же она тогда для тебя? Это ведь и есть твоя самая любимая женщина. Пока ты здесь, и весь этот шаткий мир не полетел в тартары, люби ее крепко, береги и не отпускай…»

24 сентября 2014 г., среда, 7 час. 00 минут

Этот день на работе Егор провел, будучи словно на иголках. Ещё позавчера Татьяна объявила, что на праздник их дочери, кроме дяди Толи с его женой будут приглашены также несколько детей, с которыми дружит Полина. Торжество предстояло быть шумным и весёлым, и по такому случаю планировалось организовать разнообразное меню с огромным тортом к десерту. Одновременно наступал ответственный момент вручения подарков, и по этому, казалось бы, обычному поводу Егор сегодня сильно переживал.

Он не очень пока знал, как следует относиться ко всему сейчас происходящему, и как вообще вести себя на семейном празднике, так как ему было известно, что его Полина не очень хорошо ладила со своими друзьями. «Интересно, если это так, то компания каких детей соберется на праздник?»

Впрочем, больше всего его волновало не это, а то, что именно должно будет случиться потом, когда его подарок будет, наконец, вручен. Еще вчера, когда Егор шел в музыкальный магазин он втайне надеялся на то, что как только он купит свой подарок для дочери, всё вокруг в один момент изменится. Он с усмешкой упрекал себя в том, что еще несколько дней назад, находясь в обычной своей жизни, ни за что бы не потратил на такую покупку тех отложенных денег, которые упорно копил для совсем другого дела.

Однако ни там, в магазине, ни спустя еще какое-то время, когда Егор возвращался с подарком для Полины домой, ничего необычного не произошло: мир остался прежним, отказавшись рушиться в одночасье, да и память Егора осталась абсолютно не тронутой, упрямо храня воспоминания как обо всех его недавних приключениях, так и о прежней обычной жизни. Теперь оставалась одна надежда: всё самое важное непременно должно будет произойти в момент вручения подарка, и, думая об этом, он постоянно нервничал.

Еще с вечера Егор созвонился с отцом и пообещал, что заедет за ним и сам привезет на праздник к внучке. Так и было сделано: уже коло шести часов вечера папа и дедушка стояли на пороге дома, готовые поздравлять их любимицу с Днём Рождения.

Первой в коридоре их встретила Поля. Егор чуть не выронил ключи из своей руки, когда увидел, в каком нарядном платье была его дочь.

— Папа! Дедушка! Вы только посмотрите, какой красивый торт испекла наша мама! — громко закричала она, когда Егор еще топтался у входа в квартиру, пытаясь разуться.

Торт и вправду был великолепен. Пройдя на кухню, Егор с интересом взглянул на жену, которая стояла там, что-то напевая себе под нос, и одновременно с этим украшая кремом верхнюю часть десерта.

— Ну, ты даешь, Таня! — не удержался он, чтобы не выразить свое восхищение. Удивляться и вправду было чему. Егор хорошо знал, с какой неохотой его супруга обычно готовила всякую выпечку, поэтому представший перед его взором кулинарный шедевр изрядно удивил его.

Чмокнув Татьяну в щеку, Егор принялся и дальше ее нахваливать, однако долго любезничать им не дали, так как в дверь вдруг позвонили, и вскоре на пороге оказалась целая толпа детей, которые тут же принялись громко поздравлять именинницу и вручать ей разные блестящие коробки и пакеты с подарками.

Егор потихоньку проник в спальню, чтобы там наскоро переодеться во что-нибудь более праздничное. Затем, заглянув под кровать, он вытащил коробку со своим грандиозным подарком и поставил ее поближе у двери в комнату, чтобы при первом же удобном случае, когда все гости рассядутся за столом, оперативно вручить его имениннице.

После этого Егор вдруг задумался и для чего-то оглядел стены комнаты. Как же ему было сейчас хорошо и легко. Даже немного жаль, что этот замечательный и такой доброжелательный к нему мир, вскоре должен будет испариться, словно его никогда и не существовало. Однако затем он взял себя в руки, подумав о том, что тот, новый мир будет совсем другим и, наверное, гораздо лучше, чем здешний.

Задумавшись обо всем этом с какой-то тревогой и сомнением, он вдруг поёжился.

«Как бы там ни было, — прикинул Егор, прогоняя тревожные мысли и вздыхая — выбор свой я уже сделал, так что причитать и сожалеть поздно. Пусть случится так, как должно будет случиться, потому что назад для меня другой дороги всё равно нет».

Маленькие гости еще долго не садились за стол. Вместо этого они галдели и носились по комнатам, подбрасывая в воздух разноцветные воздушные шары, которых вдруг оказалось великое множество, летающих по всей квартире. Шуму в доме было столько, что мозг Егора буквально взрывался от многоголосых акустических вибраций, но он тут же для себя решил, что такой День Рождения был всё-таки много лучше, чем празднование торжества в компании с одними лишь взрослыми друзьями и родственниками.

Анатолий — брат Татьяны — пришел вместе со своей беременной супругой самым последним. Тогда и наступил момент, когда все гости, наконец, сели по своим местам и принялись за еду.

— Дочь — вдруг спросила мама у именинницы в шутливом тоне, улыбаясь при этом — а тебе все гости подарки уже вручили?

Поля ещё не донесла свою первую ложку с салатом до рта, как вдруг в недоумении посмотрела по сторонам, оглядывая по очереди всех присутствующих. Все взрослые и дети в такт закивали своими головами, подтверждая, что все они свои подарки уже отдали. Не кивал один только папа. Тот специально сел рядом с той самой дверью, которая вела в спальню, как-то нервозно и не слишком весело при этом улыбаясь.

— А, точно! Папа ничего мне пока что не подарил — произнесла Поля, и отчего-то скромно засмущалась.

Егор приоткрыл дверь и двумя руками втащил тяжелую коробку в зал.

— Ну, держи свой подарок — улыбнулся он теперь уже более радостно, и тут же поманил к себе Полю.

Та вышла из-за своего места за столом и подошла к отцу. Вместе они принялись распаковывать огромный сверток.

— Ура, это то, что папа обещал мне купить! — воскликнула дочь, когда долгожданное пианино было извлечено наружу и все гости, вмиг повскакав со своих мест, смогли увидеть его.

— Что это? — спросил один из маленьких гостей, который казался шустрее остальных.

— Это электронное пианино — бойко ответила Поля и тут же стала упрашивать отца, чтобы тот включил инструмент.

С несколько растерянным видом, однако, без лишних промедлений, Егор принялся подсоединять устройство к сети. Позабывшие про угощение дети и взрослые сгрудились вокруг музыкального инструмента, чтобы услышать, как будет играть на нём именинница.

— Ой, а я еще плохо играю — стала отнекиваться Полина — Мы на уроках музыки только раз в неделю репетируем.

— Ну, ты тогда сыграй что-нибудь простое, что уже хорошо умеешь — принялись наперебой просить дети, обращаясь к имениннице.

В конце концов, та сдалась и проиграла несколько простых мелодий одной рукой, отчего вызвала бурный восторг со стороны всех присутствующих.

— Это всё, что я пока могу, — стала оправдываться Полина за свою не очень правильную игру — я ведь учусь в музыкальной школе всего второй год, да и то весь прошлый год не в счет, так как тогда мы изучали только ноты и пение. На пианино нас учат играть, только начиная с этого года.

— Да все нормально, внучка — успокоил Полю дедушка — год-два, и ты будешь не хуже Бетховена играть.

Дедушкина подбадривающая шутка возымела успех, да и гости тут же принялись с ним соглашаться, поэтому Поля просияла и еще больше засмущалась.

Ситуацию немного разрядила супруга Анатолия. Как оказалось, она в свое время тоже училась в музыкальной школе, и неплохо помнила кое-какие классические произведения из своей программы. Сев за инструмент она с вдохновением сыграла несколько потрясающих композиций Баха, Шуберта и еще какого-то малоизвестного композитора, про кого Егор даже и не слышал.

Пока гости развлекались звуками электронного пианино, по звучанию которое нисколько не отличалось от обыкновенного классического рояля, Егор стоял, прислонившись к стене около серванта, и задумчиво наблюдая за происходящим.

Первый легкий шок после того, когда ничего из того, что он ожидал, не случилось, у него уже прошел. Пробный камень, который, как Егор думал, попадёт в самую точку, оказался пролетевшим мимо цели. А он ведь почти был уверен в том, что это сработает.

На мгновение, всего лишь одно мгновение Егор пожалел, что впустую потратил деньги. Однако, совсем немного погодя, он окончательно утвердился в мысли о том, что его решение купить пианино вместо компьютера не было напрасным. Видя то, какую радость он принес всем тем, кто находился сейчас в его квартире, Егор вдруг осознал, что счастье своих близких он ни за что на свете не променял бы ни на какие виртуальные миры, по которым он любил бегать в поисках несуществующих артефактов. Любые спасательные миссии на далекие планеты, от успеха или провала которых абсолютно никому, кроме него самого, не было ни жарко, ни холодно, не шли ни в какое сравнение с той радостью, которую он в данную минуту испытывал.

— Ты почему, вдруг, стал такой задумчивый? — Татьяна незаметно подошла сзади и тихонько обняла Егора. Ее голос был тихий, словно она хотела, чтобы никто не расслышал их беседы.

— Нет, нисколько я не задумчивый — не оборачиваясь к супруге, просто продолжая смотреть на то, как веселятся гости, пробуя настроить пианино по тембру органа или клавесина, проговорил Егор — просто не знаю, как быть дальше.

Татьяна проскользнула вперед и встала к Егору лицом, стараясь при этом поймать его взгляд своими глазами.

— Не нужно об этом думать, родной — ответила Татьяна так, словно прекрасно понимала, о чем именно думает Егор — Ты всё сделал правильно — затем она повернула голову в сторону резвящейся детворы и задумчиво добавила — Меня больше беспокоит, сможет ли наша дочь и дальше выдерживать такой бешеный темп обучения. У неё ведь не только музыка на повестке дня. Есть еще танцы и гимнастика. Боюсь, как бы не заявила она через годик-другой, что ей все надоело, и не забросит ли она после этого свои занятия с пианино.

— А вот об этом, моя дорогая, не нужно думать — с энтузиазмом ответил Егор. Он как-то особенно нежно посмотрел в лицо супруге и дополнил — Знал бы, где упасть, соломки б подстелил. Это я к тому, что только от нас с тобой зависит, как она дальше будет учиться, да и вообще, каким человеком станет в жизни. Со своей стороны я свой выбор сделал, и нисколько о нем не жалею.

Татьяна прижалась к Егору щекой и прошептала:

— Люблю тебя, дорогой.

— Я тебя тоже, — так же шепотом ответил Егор, а потом немного подумал и добавил — и Полю с дедом.

Внезапно, словно вспомнив нечто очень важное, Егор спохватился. Когда-то, будучи ещё там, в прежней своей реальности, он твёрдо пообещал Поле, что обязательно сыграет на гитаре, когда на её дне рождения соберутся гости.

Он полез в дальний угол за шкафом. Инструмент неизменно был там. Гитара находилась в мягком чехле и поэтому совершенно не запылилась. Это была та самая «Кремона», что и его собственная, правда струны её немного расстроились, и пришлось немного покрутить колки.

Все гости в зале притихли, ожидая папиного выступления, а Егор, обведя всех взглядом и улыбнувшись, запел:

Когда песня была допета, Все захлопали в ладоши, а Егор, слегка поклонившись благодарной публике, стал петь другую песню, потом третью…

Все были счастливы, и когда примерно через полчаса своего выступления Егор убирал гитару обратно, раздались возгласы сожаления по поводу окончания концерта.

Конечно, Егор мог бы петь ещё. Необычайное вдохновение владело им сегодня, но когда в зал внесли торт, гости резко переключились на чаепитие.

Полина задула девять свечей, и все потом еще долго сидели за столом, нахваливая теперь уже Татьянино кулинарное искусство.

Когда торжество подошло к концу, Егор отвез своего отца обратно к нему домой, гости разошлись, и в квартире не осталось никого, кроме его трех постоянных обитателей. Убирая со стола посуду, Татьяна вдруг всплеснула руками, словно о чём-то спохватившись:

— Ой, Егор, совсем забыла! Я ведь твои штаны заштопала!

— Какие штаны? — удивился Егор и отчего-то по его спине мгновенно пробежало целое полчище мурашек.

— Как, какие? Те, которые ты в лесу порвал, когда мы еще на прошлые выходные за грибами ходили.

— Ах, те… — с души, словно камень свалился, и Егор облегченно вздохнул.

Татьяна принесла плотные льняные штаны, на которых красовалась немного кривоватая, но, тем не менее, добротно пришитая заплатка. С гордым видом она протянула их главе семейства.

— Вот.

Это были те самые штаны, в которых Егор был в тот момент, когда катался один по стадиону. Он прекрасно помнил, что в тот раз послужило причиной его неудачного падения: тогда он увидел мираж, в котором сегодня без труда бы узнал очертания того самого стадиона, который красовался на месте прежнего, наполовину заброшенного, существующего в прежнем мире Егора.

В тот момент, когда Татьяна упомянула про порванные штаны, это почему-то сильно испугало его. Тогда на миг Егору вдруг показалось, что он вновь попал в заколдованный круг перемещений между различными мирами, и сильно заволновался, испугавшись, что этот добрый и уютный мир вдруг окончательно исчезнет в небытии. Сейчас он уже знал, что здесь, где никто никуда больше не исчезал, любой мираж, ранее увиденный им, никогда бы не смог произойти. Ведь тогда бы возникла бы полная путаница с причинами и следствиями в тех нескольких мирах, где Егор уже побывал, и, если бы такое всё же произошло, все его планы пришлось бы срочно корректировать.

После объяснения супруги, касательно зашитой ею дырки, Егор вздохнул с облегчением. Его совсем не смущал тот факт, что на самом деле, ни за какими грибами лично он на прошлой неделе не ездил, и штанов своих там не рвал. Прошлое этого мира осталось как бы «за кадром» для его теперешних воспоминаний и такая последовательность событий, где они, якобы, ходили в лес, вписывалась лишь в здешнюю картину мира. Однако не это больше всего удивило и одновременно обрадовало Егор.

Подойдя к супруге, он обнял ее и задал один только вопрос:

— Трудно было шить?

— А ты думал — тихо ответила та — С моим-то зрением особо не разгонишься.

Егор покрепче прижал к себе дорогую и близкую для него женщину и произнес:

— Ты даже не можешь представить, как сильно я благодарен тебе за эту дорогую для меня заплатку.

 

5

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленно под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в рамках операции по ликвидации последствий аварии на реакторе, повлекшей за собой утечку первичного вещества, продолжается наблюдение за завербованным нашим ведомством объектом, имеющим стандартный порядковый номер 7165912306/В5643/А-00453. Докладываем, что объект уже приступил к выполнению порученного ему задания. Градус отклонения от вектора вероятного события составляет пока 44?36». О дальнейших результатах наших наблюдений будем докладывать строго исходя из установленного плана.

С момента, когда Егор оказался в новом, не совсем привычном для него мире, прошел уже целый месяц.

По его глубокому убеждению, та реальность, которая теперь окружала его, не так уж и сильно отличалась от той прежней, в которой он жил когда-то. Постепенно Егор обживался, привыкая к незначительным нестыковкам и противоречиям повседневной жизни, которых со временем он стал замечать всё меньше и меньше. Дни, недели, месяцы текли в этом мире точно так же, как в его прежней жизни, равномерно отсчитывая свой обычный для здешних мест ход.

За сентябрем пришел октябрь. Теплые, солнечные дни становились постепенно короче, все чаще и чаще сменяясь более холодными периодами не очень радостных и не очень погожих дней.

На стадион, где теперь, к великой радости Егора, все дорожки были ровно и качественно закатанными специальным покрытием, они вместе со всей семьей ходили теперь реже, так как бегать в дождь было не очень приятно. Хотя сам стадион частично был укрыт сверху крышей, а влага осенних дождей напрямую попадала только в самую середину спортивного сооружения, туда, где располагалось футбольное поле с ровной искусственной травой, во время непогоды здесь было всё равно довольно прохладно.

Семейная жизнь Егора протекала ровно и спокойно. Дочь прилежно училась музыке, жена варила вкусные борщи и пекла разные сладости, которые безумно ему нравились. К пирогам и тортам привыкнуть было проще всего, невзирая на тот факт, что в новой для него реальности Татьянино кулинарное искусство значительно превосходило то, которым она обладала прежде.

Со временем в привычках и особенностях поведения своих близких Егор обнаружил еще несколько незначительных изменений, однако в целом всё здесь было таким же, как и в прошлой его реальности. Постепенно он все глубже адаптировался, вживаясь в свою роль здешнего отца семейства, однако некий внутренний голос все же иногда напоминал ему о том, зачем Егор здесь находится, не позволяя ему терять бдительности. Однажды неизменно наступали такие моменты, когда в голове Егора созревал очередной план по исправлению земной истории, который вскоре воплощался им в жизнь.

Он всё еще по-прежнему надеялся, что придёт срок, и однажды он найдет ту, может быть даже единственную, зацепку, благодаря которой он сможет сделать так, чтобы мир стал другим. И вот тогда, когда всё вернётся на свои прежние места, из его головы исчезнут все те воспоминания, которые до сих пор хранили память обо всех произошедших с ним невероятных событиях.

Егор понимал, что в тот самый момент, когда это случится, этот чудный мир, в котором сейчас царили мир и гармония, должен будет безвозвратно исчезнуть. Поэтому в те моменты, когда он об этом думал, в душу к нему пробиралась непереносимая тоска, а состояние внутренней гармонии стремилось к отметке критического нуля.

Иногда супруга замечала такие странные перепады настроения Егора, и несколько раз она даже пыталась вести с ним беседы по поводу его непонятной меланхолии. От подобных разговоров Егор всячески старался уйти, но, делая это вовсе не грубо по отношению к своей доброй и отзывчивой жене, а, аккуратно и вежливо. Он ведь вовсе не стремился к тому, чтобы в одиночку размышлять над всеми своими проблемами, однако каждый раз во время таких «конспиративных проколов» Егор делал вид, что у него какие-то там трудности на заводе, да и вообще, мол, осень дождливая наступила, вот он и грустит. Что оставалось делать Татьяне? Конечно, она верила своему мужу, и, так как сильно любила его, старалась лишний раз не беспокоить супруга своими назойливыми вопросами.

Но однажды всё же случилась одна не очень приятная вещь. Возможно, в тот раз сам Егор наговорил лишнего, когда выдумывал про проблемы на работе, а может, всё и на самом деле сложилось таким неприятным образом, только в один прекрасный день на заводе произошли события, которые заставили здорово понервничать как Егора, так и всех членов его семьи.

Как-то еще в середине октября к ним в офис, буквально ветром, ворвался главный конструктор, вид которого был крайне возбужденный и весьма при этом недовольный. Войдя в кабинет, он сразу же попросил собраться руководителей подразделений для проведения экстренного совещания.

Егор был в числе приглашенных и услышал на том собрании следующее: несколько договоров, которые недавно заключило их предприятие со сторонними организациями, находились на грани расторжения. Причиной такого поворота дел стали некоторые финансовые трудности, свалившиеся на них, словно ниоткуда. По словам Полевого, непредвиденно увеличились расходы на транспорт, энергоресурсы, а также на дополнительные вложения в благоустройство и ремонт старых площадей предприятия. К тому же по всей стране намечался некоторый спад производства, а вместе с этим предстояло и некоторое снижение зарплат работников завода.

Их начальник в тот день еще много чего говорил на том совещании, но самым неожиданным оказалось другое: проект с новыми аккумуляторами временно должен быть отложен до ожидания лучших времен, а все начатые работы по нему предстояло теперь свернуть. Отдел Егора станет работать теперь над другими задачами, правда общий объем работ всего конструкторского подразделения обещал быть не меньшим, чем прежде.

В те дни Егор подолгу задумывался над тем, — что было бы с его заводом в той, другой реальности, где он жил когда-то? Случился ли подобный поворот дел в других, параллельных потоках пространства-времени, или он был свойственен исключительно здешнему миру?

Однако, так или иначе, повлиять на текущее состояние дел Егор сейчас не мог абсолютно никак. Вместо того, чтобы углубляться в подобные размышления, он сосредоточился на другом — постараться направить все свои силы так, чтобы никакие беды не могли повлиять на выполнение им того важного задания, которое было поручено ему в Координационном центре по контролю за ходом времени.

23 октября 2014 г., четверг, 10 час. 12 минут

В тот ничем не примечательный день Егор, как и полагалось, находился на своей работе. Утро выдалось богатым на события, и уже к десяти часам утра он успел побывать в кабинете аж самого Генерального директора, а также принять участи во внеочередном собрании всего конструкторского отдела. К его удивлению Полевой говорил вовсе не о производственных делах, а, скорее о всевозможных бытовых проблемах. Однако больше всего удивили Егора рассуждения начальника о таких вещах, говорить о которых было для того совершенно не свойственно.

— Я всё понимаю — говорил он сокрушенным тоном, когда закончил своё выступление по поводу насущных проблем предприятия, а также о срыве нескольких важных контрактов — сейчас всем тяжело, и вполне можно понять наших посредников и партнеров которые отзывают заказы. Я вовсе не стараюсь никого из них обидеть. Однако, коллеги, может быть, я выскажу сейчас и не очень популярные вещи, но не мне ли одному кажется, что с недавнего времени на наш завод начало сваливаться слишком уж много разных неприятностей и бед?

Произнеся такие слова, Полевой молча оглядел своих сотрудников. Кое-кто из сидящих на собрании молча закивали головами в знак согласия, но одновременно нашлись и те, кто предпочел увидеть в подобном заявлении начальника иронию, и тут же принялись криво ухмыляться.

— А вы зря смеётесь, Всеволод Аркадьевич! — нахмурился Полевой, обратившись к одному из коллег, продолжая развивать свою мысль, и распыляясь при этом со свойственным ему жаром — Всю нашу с вами инициативу, основательно подкашивает, конечно же, общее состояние экономики в стране. Без этого никуда не деться, и оно, безусловно, так и есть, но с некоторых пор во мне живет некое стойкое подозрение, что существует ещё какой-то неучтённый фактор, о котором пока никто из нас не имеет никакого понятия, но который, словно червь, изнутри подтачивает все наши добрые начинания.

После таких странных речей своего начальника люди, сидящие в кабинете, стали потихоньку негромко переговариваться друг с другом, стараясь сделать каждый свои выводы по поводу сказанных главным конструктором слов. Тем временем Полевой продолжал.

— Я бы не хотел прослыть мистиком или вообще впадать в крайности, но меня давно уже не покидает ощущение, что всех нас будто намеренно загоняет в тупик некая гнусная, невидимая сила. Ведь как только для нашего завода возникают мало-мальски благоприятные обстоятельства, словно бы ниоткуда появляется очередной деструктивный фактор, который начинает тормозить все наши созидательные действия.

Егора удивили и заставили задуматься слова начальника. Он-то сам хорошо знал, что дело здесь вовсе не в какой-то «мистической силе». Здешняя хронологическая ветка всё глубже и сильнее, словно ядом, начинала пропитываться метастазами разрастающейся аномалии. Разлитое когда-то в результате аварийной утечки вещество, так называемого, «первичного потока», словно хорошо известная всем радиация, разрушала пространство и время, внося хаос и неразбериху в те миры, которые подверглись его случайному пагубному воздействию.

Полевой был прагматичным человеком, Егор хорошо знал, что тот всегда и с нескрываемой неприязнью относился ко всякого рода «аномальщине» и мистике, однако сегодня (Егор отлично это увидел и понял) его начальник был недалёк от истины: весь мир действительно летел в пропасть. Многоопытное внутреннее чутье не подводило главного конструкотора. Этот старый и многоопытный человек, а в прошлом закалённый партийный работник, очень много повидал и прочувствовал в своей жизни. И пускай он не знал всех настоящих причин тех бед, которые свалились не только на их родное предприятие, но и на всю планету в целом, однако его безошибочное чутьё задавало достаточно верный ход таким не вполне, казалось бы, адекватным рассуждениям.

После собрания Егором завладело двоякое чувство. С одной стороны дела их завода складывались действительно неважно, однако, если посмотреть иначе, данные обстоятельства с удвоенной силой заставляли Егора думать и искать способ, чтобы сделать, наконец, свой очередной ход во всей этой непростой шахматной игре. Главным противником для него сейчас был злой рок, стоящий во главе целого легиона неблагоприятных обстоятельств, и этот рок преследовал Егора, не давая ему расслабиться, подбрасывая очередную головную боль, угрожая однажды поставить мат его королю и всей жизни на Земле в придачу.

После сегодняшнего утреннего собрания прошло уже около получаса. Егор шел по коридору в сторону заготовительного участка, чтобы выяснить у здешнего мастера цеха кое-какие важные моменты, относительно размеров деталей для изготовления зубчатых колес, думая в тот момент о чём-то отвлечённом. Затем он постарался сосредоточиться, и начал строить очередной план насчет того, что следует ему предпринять своим следующим шагом в рамках того самого задания, выполнить которое он считал своим священным долгом. Пока ничего подходящего на ум не приходило.

«Попытка, номер… уже и не помню какая. Итак, обычно я сам никогда не хожу по таким мелким делам, какими являются сверки исходных размеров, а посылаю кого-нибудь из своих подчиненных. Вполне возможно, что это будет и не самый верный способ изменить вероятный ход событий, однако одно всегда ведь может за собой потащить другое. Глядишь, по пути произойдет нечто, что заставит меня совершить какой-нибудь из ряда вон выходящий поступок. Эх, хоть бы что-нибудь произошло сегодня!» — думал Егор в отчаянии, глядя по сторонам.

Однако на заводе все было спокойно: ящики с готовой продукцией спокойно высились на своих местах и ни на кого из рабочих не падали, маленькие электрокары ездили по длинным заводским проходам достаточно медленно, и под колеса к ним, к счастью, никто не попадал. В литейном цехе тоже было тихо.

Егор вспомнил, как несколько дней назад там произошло не очень большое ЧП: на одного из рабочих случайно попало некоторое количество раскаленного металла и тому срочно пришлось оказывать помощь. Как только о происшествии стало известно, Егор, словно ужаленный, пулей рванул туда. В тот раз он отчего-то решил, что для него подвернулся подходящий случай, чтобы попытаться окунуться, как говориться, в омут с головой, и может быть даже стать героем. Однако вышестоящее начальство быстро взяло ситуацию под контроль: прибежавшего Егора спокойно, и довольно грубо отодвинули в сторону, к тому же, на удивление оперативно прибывшая на место происшествия машина скорой помощи вовремя увезла беднягу в больницу.

В тот раз шанс был безнадежно упущен, и Егор тогда сильно переживал по поводу своей нерасторопности, а также о том, что рана у рабочего оказалась пустяковой, и для спасения несчастного самому Егору не пришлось, что называется, нырять за беднягой в чан с расплавленным чугуном.

Егор ухватился уже за ручку двери, ведущей со двора завода на участок заготовительного цеха, собираясь войти внутрь, как внезапно его словно током обдало. Он медленно повернул свою голову вправо и замер.

Этого просто не могло быть!

Вдоль широкого прохода, неся в одной руке оцинкованное ведро, а в другой руке держа швабру, шла… уборщица.

Егор чуть не выронил ту пачку чертежей, которую нёс под мышкой, однако его шариковая ручка все же упала на грязный пол и покатилась к двери. Егор оторвал свой взгляд от Ключницы (а это, безусловно, была она), и нагнулся, чтобы подобрать ручку, но тут кто-то с другой стороны резко открыл дверь, и больно заехал Егору прямо по голове. Он охнул от боли, а вышедший из-за двери человек принялся тут же извиняться и предлагать свою помощь. Егор засуетился, чтобы отыскать, наконец, на полу свою ручку, а когда направил взгляд в дальний проход, никакой уборщицы в ближайшей округе уже не увидел.

Моментально сообразив, что надо делать, Егор быстрее ветра помчался в ту сторону, куда, по его предположению, могла направиться Ключница. Ища ее глазами, он заглядывал во все двери, которые попадались ему на пути, и, не находя её, он снова пускался бегом дальше. Отыскать её оказалось непростым делом, так как проход вдоль здешнего участка заводской территории был достаточно длинным. Когда же, наконец, Егор добрался до самого дальнего поворота, то к своему немалому удивлению обнаружил, что никакой «уборщицы» поблизости не наблюдалось.

Тогда он поспешил дальше, и вскоре завернул в последнюю дверь, которая вела на территорию инструментального цеха. Быстрым шагом Егор направился через весь длинный пролет на противоположную сторону завода, в надежде найти женщину там, но и здесь её почему-то не было.

«Не могла же она мне почудиться» — с раздражением подумал он, не обращая ни на кого внимания по пути.

Далее располагались два возможных пути: на улицу, и далее в сторону старой котельной, другим был поворот в противоположном направлении, прямиком до самых дальних ворот, выходящим к литейному цеху.

Думать нужно было быстрее. Отчего-то Егор вдруг понял, что женщину сюда занесло неспроста. В прошлый раз, после того, как его сбила машина, он так и не поговорил с ней с глазу на глаз, хотя хорошо помнил, что у Ключницы была явно припасена для него какая-то очень важная информация, которую та не стала раскрывать при всех.

Осторожно, словно опасаясь, что он снова может ненароком провалиться в расщелину между параллельными мирами, Егор приоткрыл дверь, ведущую на заводской двор, и стал вглядываться в окрестности. Уборщицу он обнаружил, когда она уверенной походкой подходила к зданию старой котельной. Дорога туда довольно сильно поросла всякими кустами и травой, и пройти в ту часть двора, оставаясь при этом незамеченным, не представляло особого труда. Егор мигом отправился следом, убедившись в отсутствии рядом кого-либо из местных рабочих.

На пороге котельной уборщица приостановилась и бросила короткий суровый взгляд в сторону Егора. Она явно знала, как тот намерен поступить, и словно бы давала ему направление идти следом за ней.

Когда Егор добрался до места и отворил скрипучую и рассохшуюся дверь, в нос ему ударил запах сырости. Все дурные запахи, если они здесь когда-то и были, уже давным-давно выветрились отсюда, потому что небольшие окна котельной были частично выбиты, и само помещение вполне хорошо вентилировалось.

Войдя внутрь, Егор отчего-то никого там не обнаружил. Возможно, полумрак этого места просто не позволял глазам разглядеть здесь что-либо, поэтому он решил немного подождать, чтобы привыкнуть к слабому внутреннему освещению. Пытаясь обойти стороной кучу какого-то хлама, Егор несколько раз споткнулся о ржавые трубы, затем рискнул перелезть через старый котел по каким-то шатающимся подмосткам, приваренным прямо к нему, однако сдаваться и уходить отсюда он совсем не собирался.

— Эй! — Егор негромко крикнул в пустоту, ожидая, что скрывающаяся где-то тут женщина услышит и отзовется.

В тот же миг в тишине помещения котельной зазвучало громкое эхо, однако на призыв никто не откликнулся. Егор двинулся, было дальше, но в этот самый момент раздался странный звук, словно внезапно включился какой-то большой электродвигатель, однако через секунду возникший было гул снова затих, и Егор престал слышать любые звуки, даже шорох собственных шагов.

Внезапное появление Ключницы откуда-то слева почти до смерти перепугало его. Та, словно возникшее из небытия привидение, появилась совершенно неслышно, и тотчас же громко зашептала:

— Ты хоть бы по сторонам смотрел, если уж конспирацию решил соблюдать! А что если бы за тобой кто-нибудь следил?

Егор от неожиданности чуть не споткнулся, потому что его тело непроизвольно рванулось прочь к входной двери, и только спустя пару секунд, распознав в полумраке очертания своей старой знакомой, он успокоился.

— Зачем же так людей пугать! — стал возмущаться он, беря себя в руки.

— Тише ты! — шикнула на него Ключница и стала оглядываться, словно здесь кроме них двоих мог быть кто-то еще.

В один миг в руке женщины оказалось некое устройство, которого Егор раньше у неё не видел. Чем-то сильно встревоженная, сотрудница Ведомства по контролю за Временем принялась направлять этот прибор в разные стороны, как делала это раньше, когда они вдвоем находились в пределах странного мира, именуемого территорией, так называемого, «вялотекущего хронологического пространства». Затем Ключница спрятала свою штуковину, похожую на миниатюрный радар и только после этого немного успокоилась.

— А вы не изменяете себе. Никогда не расстаетесь со своими гаджетами — с усмешкой проговорил Егор, стараясь настроиться на шутливый лад, но по-прежнему обращаясь к Ключнице официально на «вы».

Однако женщина, похоже, совсем не разделяла весёлого настроения Егора. Она посмотрела на него каким-то недобрым взглядом, затем с грозным видом показала свой кулак и сразу же приложила палец к губам, как бы прося того замолкнуть.

Ключница еще какое-то время изучала углы помещения котельной, и только затем с удовлетворенным видом тяжело вздохнула.

Только сейчас Егор заметил, что одета женщина была в такой же комбинезон, который был на ней раньше, только цвет его, вместо тёмно синего, стал теперь тёмно зелёным.

— Вот теперь мы можем поговорить — сказала она уже своим простым голосом — Можешь меня поздравить, так как за мной, благодаря твоей милости, объявлена охота, но, похоже, я на какое-то время оторвалась от наших ищеек.

— Что-то случилось? — удивился Егор.

— Да, случилось — кивком головы подтвердила собеседница.

— Что-то такое, отчего вы зачем-то решили пуститься в бега, а затем разыскать меня?

— Ох, Егор, Егор. Повезло же тебя вляпаться снова…

Женщина подтащила к себе какую-то старую картонку, почти по старчески ойкнула и закряхтела, а затем села, постелив ту на шаткие, давно проржавевшие перила.

— Ты даже не представляешь, как давно я пытаюсь выйти на твой след — сказала она сокрушенным тоном — Могу тебя «обрадовать», потому что сейчас ты в еще большой беде, чем был до этого.

Первые же слова собеседницы заставили Егора насторожиться, однако, решив не тратить времени даром, он оперативно выудил из кучи местного хлама точно такой же кусок картона, и расположился рядом с Ключницей.

— Я? В беде? — задумчиво переспросил он — Но, с какой стати?

— Для того чтобы рассказать, как именно обстоят твои дела, нам потребуется долгая беседа, и если ты не станешь возражать, я бы как раз и хотела поведать тебе об этом, а также добавить ещё нечто любопытное и важное.

Егор не препятствовал против разговора, однако посетовал на то, что у него сейчас вроде как рабочий день, и что с минуты на минуту его ожидают в транспортном цеху, а затем ждут возвращения назад в конструкторский отдел.

— Насчет этого можешь не переживать — ответила Ключница — Мы здесь находимся под воздействием, так называемого, «ноль-колпака», который я только что задействовала. Для нас двоих это полная гарантия того, что, сколько бы времени мы теперь ни проговорили — хоть сутки, хоть неделю подряд — там, за пределами этой котельной, не пройдет ни секунды. Мои преследователи также не смогут нас засечь, поэтому я, с твоего позволения, начну.

Из памяти Егора уже стали постепенно улетучиваться все те невероятные события, в которых он когда-то принял самое непосредственное участие, пока разгуливал по межвременным пространствам на пару со своей недавней знакомой. Теперь ему вновь приходилось привыкать к необычному лексикону Ключницы, а также к виду всяческих хитрых устройств, имеющихся в её распоряжении.

— Ты очень добрый человек, Егор — начала женщина свой разговор словно издалека — Согласиться сделать то, на что ты согласился, мог либо такой человек, который очень любит людей, либо тот, кто крайне наивен. Однажды ты спас мне жизнь, и тот инцидент заставил меня по-другому взглянуть на всю твою историю. Когда в мои руки попала запись тех событий, которые приключились с тобой после того, как тебя закинули сюда, в этот мир, я окончательно поняла, что ты не должен пропасть так, как было уготовлено тебе нашими службами.

— Я? Пропасть? — в голос Егора вдруг возникли ноты возмущения — Да о чем вы говорите?

— Всё не так просто с твоим заданием, вот о чем я хочу тебе сказать.

— Тогда в чем именно состоит этот подвох? Меня поместили в мир, удивительно похожий на прежний. Здесь меня никто и ничто не тревожит. Всё здесь настолько сильно напоминает мне то, что было раньше, что я иногда ловлю себя на мысли: а не приснилось ли мне всё это. Была ли вообще у меня другая жизнь? Существовал ли я на самом деле в том, другом мире, либо воспоминания о нём навеяны чьей-то злой иллюзией? Правда, увидев вас сегодня в коридоре, я словно бы очнулся и осознал, что всё тогда происходившее не могло быть сном.

— Оставь пустые разговоры и выслушай меня, Егор — Ключница говорила неторопливо, стараясь взвешивать каждое свое слово — Опасность твоего теперешнего положения настолько же реальна, как и всё вокруг. Миллионы глаз — женщина указала пальцем в каком-то неопределенном направлении — ждут от тебя лишь одного, выполнения одного лишь, так называемого, ключевого действия. Тысячи вычислительных модулей весь последний месяц просчитывали каждый из твоих вероятных ходов, чтобы постараться спрогнозировать такой вариант развития событий, при котором должен будет произойти всего лишь один единственный важный твой поступок.

— Важный поступок? — не выдержал тут Егор — Да я перебрал уже сотни всяких вариантов. Ещё в самом начале у меня возник грандиозный план, после которого, как я думал, всё и должно будет закончиться. Но это почему-то не сработало! Ведь что могло быть более безрассудным для меня, чем купить то дурацкое пианино! Когда я вручил его дочери, и ничего не произошло, я просто… растерялся. Я долго потом не в силах был сообразить, что ещё более значительного я мог бы сделать в своей жизни…

— Эх, Егор — сначала вздохнула, а потом усмехнулась Ключница — ты слишком любишь своих родных, чтобы поступить по отношению ним как-то иначе. Ты что, в серьёз думал, что тот подарок дочери мог стать твоим ключевым, выходящим за рамки твоей логики поступком?

— Думаю, да…

После такого ответа женщина буквально расхохоталась. Когда она, наконец, успокоилась, то сказала:

— Поверь, ты не смог бы поступить иначе, чем выложить все свои накопленные деньги на ту покупку.

— Это почему? — искренне удивился Егор.

— Потому что я слишком хорошо успела изучить твой вариантный хронометраж, и с уверенностью могу сказать, что это так. В дополнение к своим словам, могу добавить то, что так поступаешь не только ты сам, но и другие Егоры Карасёвы во всех параллельных мирах, где возникает подобная ситуация.

— То есть, как?

— Не важно — постаралась успокоиться Ключница, едва в силах сдерживать свой сдавленный смех. Затем она немного притихла, став чуточку серьёзней, и добавила — Твой метод бы сработал, если бы ты в тот раз поругался с женой и не купил пианино для дочери.

— То есть тогда…

— Тогда всё бы закончилось, Егор.

— Вот как…

Егор отчего-то погрустнел и сидел подавленным. Тем временем Ключница толкнула его в бок и вдруг сказала то, чего он никак не ожидал услышать.

— Все наши специалисты, кто следили в тот момент за твоими действиями, сидели на своих наблюдательных постах, буквально затаив дыхание. Они ждали, что ты мог бы так поступить, хотя и не особо в это верили.

— А вы? Тоже, небось, ждали?

Вместо того, чтобы ответить на такую подколку, Ключница мгновенно посерьёзнела.

— Да, Егор, я ждала, но не того, чего все остальные. Я не хотела, чтобы ты поступал вопреки своему сердцу.

— Звучит высокопарно, — ответил Егор негромко — да только что с того!

Ключница больше не смеялась. Её лицо приобрело прежнее, суровое выражение. Через какое-то время она заговорила, но тон её голоса был немного встревоженным.

— Послушай Егор, что я тебе скажу. Для тебя самого всё обстроили так, чтобы ты поверил, что когда все закончится, ты вновь станешь спокойно жить в том мире, который сразу же должен будет возникнуть на месте прежнего. В момент обнуления тебе, якобы, предстоит всё забыть, и тогда в новой для тебя реальности всё станет таким, каким было в нем всегда, словно ничего… из всего этого с тобой никогда не происходило.

— Ну, да… так мне и сказали. Но разве…

— Тем не менее, Егор, — не дала собеседница вставить Егору даже слова — это не совсем так. Аномалия, рожденная в результате аварии на реакторе первичного вещества, приобретает все более угрожающий характер, а решительных действий от тебя всё нет и нет. Наши специалисты решили пойти на отчаянный шаг, и уже спланировали подтолкнуть тебя совершить некий спланированный ими «ход конем».

На завтрашний день в нашем ведомстве намечена очень важная операция. Здесь, на заводе, будет спровоцирована ситуация, при которой, с вероятностью 96 процентов, ты просто вынужден будешь поступить так, как даже сам от себя не будешь ожидать. Наши психологи неплохо изучили твои эмоциональные способности, и уверены, что все произойдет строго определенным образом, а никак иначе.

Ключница замолчала и взглянула на Егора, словно подталкивая того задать свой очередной вопрос. И он, действительно, спросил:

— Значит тогда и наступит момент, когда на самом деле всё должно будет закончиться?

— Да, всё будет закончено, Егор! Но и для тебя, в том числе.

— Не понял, что вы имеете в виду? — вскинул брови Егор.

— Как только процесс дефрагментации Времени будет запущен, твоё сознание, твоя теперешняя личность, исчезнет.

— То есть как? — Егор не верил своим ушам.

— Очень просто — женщина осеклась, словно размышляя, стоит ли ей продолжать, а затем всё же добавила — Задействовав механизм схлопывания двух аномалий, ты устранишь один важный ключевой фактор — ту самую причину, которая сформировала тебя как человека. Когда хронология планеты придёт в порядок, для тебя самого в новом мире не будет места для существования.

Ключница вздохнула и, с нескрываемой досадой покачав головой, бросила короткий взгляд на Егора.

— Ты вроде бы неглупый человек, Егор, и я почему-то была уверена, что тебе удастся заподозрить неладное и самостоятельно просчитать вероятность такого хода событий. Видимо я ошиблась. Пока ты находился на территории нашего ведомства, ещё до того, как тебя отправили сюда, мне хотелось дать тебе какую-нибудь подсказку или успеть сказать об угрожающей опасности, однако, к сожалению, у меня ничего не вышло.

Егор надолго задумался. Замолчала также и его собеседница. Только спустя несколько долгих минут Егор, наконец, решил снова заговорить.

— Фактор, который сформировал меня, как личность? Значит дело всё-таки в моих родителях?

— Нет, не только в них… — начала было говорить Ключница, но Егор вдруг перебил её, не дав договорить.

— Знаете, я бы хотел вас поблагодарить за то, что вы предупредили меня — негромко проговорил он — Но у нас в простонародье говорят так: «чему быть, того не миновать». И если мое скромное участие действительно поможет устранить грядущее схлопывание множества временных потоков, то я готов сделать так, как нужно.

Ключницу, казалось, не удивил его ответ. Посидев немного молча, а затем, усмехнувшись, она сказала:

— Если честно, то я предполагала от тебя подобный вариант ответа. Вот только большого проку в твоей жертве не будет. Более того, мне немного странно слышать подобные слова от человека, который до беспамятства любит семью, и кто готов пойти на всё, ради своих близких. Твоя смерть не принесёт им счастья, поэтому у меня есть для тебя и хорошая новость.

— Хорошая новость? — удивленно переспросил Егор — И в чём именно она заключается? В том, что у моей жены и дочери будет совсем другой муж и отец, который, в отличие от меня станет уделять им больше внимания, и не станет зажимать денег для подарков?

— Послушай, Егор, я потратила кучу времени, чтобы пробраться в секретную базу данных. Там я нашла пароли доступа к исходным кодам некоторых хронологических рукавов с периода 1940-го по 1948 год и внимательно поискала те куски времени, в которых могла зародиться причинно-следственная ситуация, приведшая к встрече твоих родителей.

— Но зачем это вам было нужно? — не понял Егор.

— Скажем так, меня одолевали некоторые сомнения в отношении некоторых моментов их знакомства.

— То есть?

— Всё дело в том, что процент вероятности их встречи был выше, чем вначале предполагалось.

— Вы хотите сказать, что Эонт Пан соврал мне? Но как же проведённый со мной в лаборатории тест? Разве те данные можно было подделать?

— Данные теста не были поддельными, Егор, но всей правды тогда ещё никто не знал, были лишь одни предположения.

— Но тогда в чём она, эта настоящая правда? В том, что моё рождение также не было аномальным?

— Именно так.

— Тогда я ничего не понимаю… — замотал Егор своей головой.

— Дело здесь вовсе не в твоём отце или матери, потому что я отыскала сведения о том, что все вы — ты сам, и твои родители, существуете в исходной, не искажённой хронологии большинства соседствующих линий. Когда я расшифровала найденные мной файлы, я увидела, что именно так и есть в изначальной версии хронологической матрицы.

— Вы говорите загадками. Выкладывайте, что ещё вы там обнаружили? — Егор недоуменно посмотрел на Ключницу, ожидая от той дополнительных разъяснений.

— Хороший вопрос, Егор. И теперь мы с тобой подобрались почти к самой сути проблемы — немолодая женщина хитро подмигнула собеседнику, став похожей в этот момент не на старую седую тётку, а на шкодливую девчонку из соседского двора.

— Пока я не сбежала оттуда, — заговорила Ключница с нескрываемым воодушевлением — мне пришлось здорово постараться, чтобы ещё кое-что узнать. Для этого мне, как я уже сказала (тут женщина опять криво усмехнулась) пришлось залезть в самые тайные архивы самого Верховного руководства проекта. Сделать это можно было, лишь взломав ведомственную систему контроля персонального доступа, что я с успехом и проделала.

Стараясь быть последовательной, Ключница принялась подробно объяснять сидящему в полумраке котельной Егору о сути своих находок:

— Если ты думал, что являешься единственным спасителем человечества, то мне хотелось бы тебя очень сильно разочаровать. Отступая от темы, могу тебе сказать, что способов устранения данной аномалии существует вовсе не одна, а несколько. В данный момент лучшие умы всего нашего Центра работают над решением этой проблемы. На сегодняшний день — это, действительно, задача номер один, и все потому, что наложение друг на друга разных хронологических потоков принимает уже отнюдь не шуточный оборот. Твое неожиданное появление было как гром среди ясного неба, потому что когда в нашем Ведомстве узнали про имеющуюся в твоей хронологической структуре редкую особенность, за возникшую возможность воспользоваться ее свойствами схватились всеми средствами, посчитав данное стечение обстоятельств буквально даром свыше. Тебе, конечно, этого не знать, но перезагрузка всей хронологии — дело нешуточное. Наши ленивые бюрократы не очень-то хотели бы идти на такой кардинальный шаг. В случае запуска данной процедуры понадобится целая уйма времени, чтобы заново перепрограммировать множество данных и перенастроить параметры неимоверного количества сложнейшей аппаратуры. Это лишь для тебя был разыгран спектакль, будто всё выглядит обыденно и просто. На самом деле наши сотрудники готовы были растерзать тебя на месте, прежде чем, как говориться, бросить твои несчастные останки на «съедение чудовищу». В конце концов, тебя удалось уговорить выполнить данную операцию, но с того самого момента за тобой, мой друг, неотступно и пристально ведётся слежка. Правда, в данную минуту они не знают о том, где именно ты находишься, как не знают они и о том, что я «одолжила» с пыльного склада генератор темпоральных помех, благодаря которому мы с тобой можем сейчас спокойно разговаривать, находясь здесь.

Егор мотнул головой, а затем рассеянно почесал затылок. Он даже не знал, как можно прокомментировать подобные слова собеседницы. Тем временем Ключница продолжала в подробностях излагать свою детективную историю.

— В нашем ведомстве решили так: если вскоре удастся найти другое, альтернативное решение, которое устранило бы аномалию, но которое не приведёт при этом к полной дефрагментации хронологии Земли, тогда твоя личность уцелеет, навсегда «застряв» в здешнем мире. Такой расклад был бы не очень хорошим, поэтому наши специалисты всё же отважились на убийство сразу двух зайцев: с одной стороны они решили с твоей непосредственной помощью (пускай и, скрипя сердцем) ликвидировать проблему с утечкой реактора, а с другой — навсегда избавиться и от тебя самого.

— Но зачем им избавляться от меня таким изощренным способом? — не выдержал Егор.

— Да потому, дурная твоя голова, что просто взять и устранить тебя, как помеху, было бы неразумно, не попытавшись воспользоваться тобой, как инструментом! И ещё: если бы они справились с аномалией каким-то другим способом, без тебя, то личность твоя, как я уже сказала, сохранится. Но в таком случае и твои нынешние воспоминания обо всех твоих «приключениях», также никуда не исчезнут.

Услышав такие слова, Егор присвистнул.

— Для всех нас — не останавливаясь, продолжала говорить Ключница — ты стал бы представлять реальную опасность, имея возможность разболтать о тайне, которую никому из простых людей знать не полагается. До сих пор никто не придумал способа отнять у тебя твои воспоминания, и поэтому твоя личность остаётся под относительным контролем. Здесь, в этом мире ты ведешь себя вполне правильно, согласно строгой инструкции, которую тебе зачитал Эонт Пан. Ты никому не треплешь о том, что с тобой происходило, и хранишь всю информацию о нашем Ведомстве при себе. Однако, надумай ты хотя бы сегодня кому-нибудь рассказать о том, чему был свидетелем, операция с твоим внедрением сюда оказалась бы мгновенно прерванной, и за твою жизнь тогда никто не дал бы даже ломаного гроша.

На какое-то время Ключница перестала говорить, а затем немного добавила к уже сказанному:

— Тот самый параграф под номером 0382 написан отнюдь не глупыми людьми, Егор. Протокол его выполнения подразумевает как схлопывание аномалии, так и непосредственное устранение ключевого фактора, то есть и самого биологического объекта — ее непосредственного обладателя. Но, как я уже сказала, для тебя всё же есть альтернатива.

Ключница замолчала теперь уже надолго. Егор какое-то время «переваривал» услышанное от нее, а затем негромким и слегка сдавленным голосом проговорил:

— Я всё понял. Выкладывайте скорее свой план.

 

6

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленой под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что в пределах территории нашего Ведомства произошёл инцидент с несанкционированным проникновением на склад индивидуальных хронометрических приборов. Также произошла попытка взлома центральной базы данных. В результате оперативного следствия выяснено, что злоумышленником является сотрудник, числящийся в нашем штате в должности Хранителя дверей, с порядковым номером 03455087. Уведомляем вышестоящее начальство в том, что нами принимаются срочные меры по поимке беглого сотрудника, с целью привлечения того к ответственности за свои преступные действия.

23 октября 2014 г., четверг, 10 час. 34 минуты

Под невидимым куполом, созданным Ключницей, они сидели вот уже несколько часов, хотя снаружи такого «пузыря» время полностью остановилось. Егор то и дело беспокойно ёрзал на месте, несколько раз порываясь пойти, наконец, по своим рабочим делам, однако работница Ведомства по контролю за Временем всякий раз успокаивала его, уверяя, что тот успеет сделать их позже.

— Никакое заводское начальство — утверждала она — не хватится тебя, потому что для них ты просто «вышел за дверь всего лишь пару секунд назад.

В то же время она не переставала рассказывать Егору о деталях своего плана:

— Пока ты пытаешься совершить здесь свои робкие попытки что-либо изменить, наши специалисты ищут альтернативные способы решения проблемы, связанной с той злополучной аварией. Даже если у тебя ничего не получится, им в любом случае необходимо будет прорабатывать планы «B», «C», и «D». Я не теряла времени даром, Егор. Мне много чего удалось раскопать в секретных файлах нашего ведомства. Там же я произвела дополнительные расчеты на центральном компьютере, доступ к которому у меня также теперь был, и в итоге, кажется, нашла для тебя выход.

— Но что именно заставило вас начать искать выход из данной ситуации? Разве не выгодно было бы вам, точно также как и всем вашим сослуживцам, чтобы я просто исчез? — непонимающе спросил Егор.

— Я ждала подобного вопроса, Егор, и у меня есть некоторые причины помогать тебе — женщина нахмурилась, и продолжила говорить — Дело в том, что я, так же как и ты, не потеряла свою память после перемещения. Меня во время войны еще ребенком эвакуировали из горящего здания на изолированную территорию, где располагается вся структура служб и ведомств по контролю за Временем. Предполагалось, что моя память при этом не сохранится, но она почему-то уцелела, хотя спустя годы я уже мало чего помню из своей прежней жизни.

— То есть, как? — не поверил Егор — Значит ваши воспоминания, также как и мои, не стерлись во время перехода в другую реальность?

— Да, но мой случай не совсем такой, как у тебя. Внутри меня нет той аномалии, которая присутствует в твоей хронологической структуре, и, даже будь она во мне, я не смогла бы в данном случае стать хоть чем-то полезной, так как все мои прежние причинно-следственные связи давно и полностью потеряли свой первоначальный смысл. Но случилось так, что во время процедуры переключения меня к новому хронологическому циклу, произошел какой-то незначительный программный сбой, благодаря которому вся моя прежняя память сохранилась. Такое порой случается с детьми, хотя и происходит крайне редко..

— Но как же тогда это отразилось на вашей работе здесь? Это ведь было недопустимо в рамках вашей службы!

— Если бы я была взрослым человеком, то меня, скорей всего, отравили в длительную заморозку, но я была на тот момент всего лишь маленькой девочкой, родители которой погибли при бомбежке, да и сама я тоже была ранена.

— Да, мне рассказывали про ваш случай. — Егор вкратце поведал, что Эонт Пан упоминал ему об этой истории, однако при этом тот почему-то не рассказал Егору о том, что воспоминания сотрудницы их ведомства, касающиеся ее прежней жизни, остались нетронутыми.

— О, нет, они прекрасно знают, что я непростая птица, однако всегда снисходительно относились ко мне, полагая, что остатки прошлого со временем сотрутся из моей головы, и я стану самым обыкновенным и полноправным членом команды.

— А вы что же, так и не стали?

— Почему не стала? — ответила женщина вопросом на вопрос — Я очень многого добилась, оказавшись в своём новом статусе. И даже сейчас я не просто разговариваю с тобой, а пытаюсь выполнять свою непосредственную работу, правда делаю это вразрез с обычными инструкциями, опасаясь при этом быть пойманной.

— Но если вы всё ещё продолжаете, по вашим словам, выполнять свою работу, тогда почему вас преследуют? — замотал головой Егор, сбитый с толку.

— Скажем так, хотя я все еще на службе, мои коллеги, похоже, не совсем этому рады.

— А что если они вас настигнут до того, как вы успеете совершить то, ради чего затеяли свой побег? Ищейки ведь наверняка уже идут по следу, и, полагаю, очень обрадуются, когда, в конце концов, доберутся до вас.

— Это будет еще не скоро. Я уверена, что смогу потом всё им объяснить, потому что делаю это не только ради одного тебя, но и ради них тоже — отмахнулась Ключница — Сейчас важно другое: проблема с протёкшим реактором все ещё остаётся актуальной. Но только теперь я, кажется, знаю, как решить её, оставив тебе жизнь. Считай, что я просто оплачиваю тебе добром за добро, так как не хочу, чтобы ты был принесен в жертву необдуманному эксперименту.

— Если так, — Егор решил вернуть разговор в прежнее русло — тогда выкладывайте, что именно вы задумали?

Ключница потерла свой нос, затем вытащила уже знакомый Егору прибор, похожий на планшетный компьютер, и включила его. Во время своих манипуляций она принялась рассказывать.

— Всё началось еще тогда, когда была задействована процедура по изъятию тебя из той, не родной для тебя реальности, в которую тебя случайно забросил аварийный маяк. В тот день мой персональный сканер уловил странный энергетический всплеск, объяснить который мне в тот момент так и не удалось.

— Здесь мне стоило бы добавить, что я лично присутствовала во время той операции с наездом автомобиля, и имела возможность какое-то время поглазеть по сторонам, пока мы, будучи скрыты от посторонних глаз, ждали твоего появления на перекрестке. Наша команда как раз высчитывала точное время появления машины, которая должна была тебя сбить, когда я вдруг заметила тот посторонний сигнал от одного странного субъекта, в направлении которого указывал маркер на моем сканере.

Ключница полистала кое-что на экране «планшета», а затем повернула изображение Егору.

— Узнаёшь его?

Егор недолго вглядывался в лицо человека, которое вдруг высветилось на мониторе её устройства. Без сомнения, это был Вовка. С этим человеком они дружили всё детство, и Егор каждый раз с неодолимой болью вспоминал о том, что в дальнейшем случилось с его товарищем, и как потом бесславно закончилась их когда-то очень крепкая дружба.

Насколько знал Егор, теперь Вовка (по крайней мере, в его исходной реальности) окончательно опустился, обретя облик вечно нетрезвого индивида, имеющего грязный и запущенный внешний вид. То, что всё именно таким до сих пор и оставалось, было видно даже из этой, судя по всему недавно сделанной, фотографии.

— Это мой старый друг, наверно уже бывший… Только зачем вы мне его показываете? — задумчиво спросил Егор — и не говорите мне, что его личность как-то может быть связана с возможным решением моей проблемы.

— А вот тут ты не прав — Ключница подняла вверх указательный палец, а затем внимательно и строго посмотрела на Егора — В тот момент, когда в направлении твоего приятеля был зафиксирован этот самый сигнал, я просто взяла для себя на заметку эту весьма интересную личность, никому не став ничего докладывать. Но много позже, когда я взломала центральный компьютер и вошла в базу хронологических данных, я обнаружила нечто ещё более интересное.

— Вы хотите сказать, что личность Вовки подтолкнула вас на действия по поиску альтернативного решения проблемы с аварией? — замотал в непонимании Егор — Но в связи с чем?

— Мой интерес возник тогда, когда я заметила одну очень важную деталь, пока наблюдала за ним. Пока мы создавали вокруг тебя пузырь нулевого времени, чтобы ты раньше времени не отправился через дорогу на том перекрестке, этот человек находился примерно в сотне метров от арены события, и во все глаза таращился в твою сторону.

— И что из этого следует? — явно не понимая, к чему клонит собеседница, спросил Егор — Он просто увидел меня, и не захотел подходить, потому что…понимал, как мне бывает больно видеть его таким. Что же тут удивительного?

— А удивительным было то, Егор, что этот человек смог увидеть, как ты торчишь на одном месте в течение тех пятнадцати минут, которые для окружающих тебя людей должны были пролететь мгновенно. Ноль-колпак, которым мы тебя экранировали от внешнего мира, словно бы накрыл одновременно вместе с тобой и того самого человека, хотя он при этом и не оказался полностью в «заморозке» как ты сам. По какой-то странной причине он мог видеть как тебя самого, так и всё то, что происходило вокруг, будто законы времени для него в тот момент вообще не существовали.

Некоторое время Егор никак не мог понять смысла только что услышанного. Слова Ключницы как-то совершенно не укладывались у него в голове. Тем временем женщина не стала дожидаться, когда её собеседник подготовит, наконец, для неё свои наводящие вопросы и продолжила:

— Всплеск на моем сканере свидетельствовал о нехарактерном, для данной ситуации, поведении и свойствах биологической материи, и я уже тогда решила, что мне следует проверить, почему всё в те минуты происходило именно таким странным образом, а не строго по обычному протоколу.

— Мне понадобилось целых полгода, чтобы незаметно для наших спецслужб отыскать лазейку в базу секретных данных, и хорошенько покопаться в ней. Когда же все файлы с кодом доступа не ниже восьмидесятого пункта оказались у меня в распоряжении, я выяснила, как, наконец, вытащить тебя из того самого переплета, в котором ты оказался.

— Хорошо-хорошо, — завертелся Егор на своем месте — что вы предлагаете конкретно?

— Всему свое время, Егор — негромко ухмыльнулась Ключница — Пока я занимаюсь лишь тем, что пытаюсь донести до тебя как можно больше информации, чтобы тебе стали понятны мельчайшие детали моего плана.

После того, как я получила в своё распоряжение хронологические записи тех исторических линий, которые касались тебя и твоего друга детства, но вместе с этим относились одновременно к нескольким параллельным хронопотокам, я внимательно изучила те периоды, на которые пришлись времена твоего знакомства с этим…Вовкой. Надо отдать должное — вы были отличными друзьями в течение довольно длительного периода, и поэтому его влияние на твою судьбу оказалось настолько огромным, что в дальнейшем кардинальным образом изменило всю твою жизнь. Причем произошло это не только с тем «тобой», который жил в твоем собственном хронологическом рукаве, но и во многих других его ответвлениях, так как следы вашей крепкой дружбы были отмечены в еще, как минимум, полутысяче параллельных вероятностных миров.

После таких слов Ключницы Егор удивленно мотнул головой и присвистнул, его же собеседница невозмутимо продолжала:

— Такие тесные взаимоотношения между людьми всегда образуют между собой крепкие причинно-следственные связи, и они, словно паутина, опутывают одного и другого человека своими невидимыми нитями. Даже когда судьба в дальнейшем разводит таких индивидуумов по разным жизненным путям, эта невидимая связь все равно остаётся незыблемой и прочной вне зависимости от расстояний.

Произносимые мной такие примитивные термины, как «нити» и «паутина» в данном случае имеют вовсе не иносказательный смысл, потому что сила подобных индивидуальных взаимодействий может быть просчитана математически, согласно целому комплексу сложных хронометрических формул. В вашем с ним конкретном случае сила имеющейся между вами связи имеет гораздо более высокое значение, чем стандартное пороговое, и образует при этом очень мощный причинно-следственный канал.

— А теперь, Егор, хочу сказать о самом главном: посредством этого самого канала, мощности которого вполне должно хватить для одного важного действия, я могла бы «сдвинуть» имеющуюся в тебе аномалию в область структуры тела того самого человека, о котором у тебя с самого детства остались самые светлые воспоминания…

— Стоп! Стоп! — Егор слушал слова Ключницы довольно внимательно, и неплохо понимал, о чем та вела свою речь — Вы говорите о том, чтобы просто пересадить мою аномалию, словно какую-то болезнь, кому-то другому?

— Я не говорила, что данная аномалия является болезнью или еще какой-нибудь патологией — замотала головой собеседница.

— Нет, нет, постойте! Зачем это делать вообще? К чему это приведет, если мы с вами совсем не избавимся от проблемы с аварией на реакторе, а, наоборот, усугубим её?

— Забудь пока об аварии, я говорю сейчас о сохранности твоей жизни!

Егор вскочил со своего места и принялся вновь расхаживать туда сюда, потому что в этот миг план Ключницы казался ему совершенно нелепым и чудовищным.

«Зачем вся эта канитель, если тогда совсем ничего не закончится, а наоборот, только еще больше запутается? Ведь память о прошедшем мне всё равно не удастся обмануть! И, главное, что тогда будет с Вовкой?»

Своими мыслями он поделился с Ключницей, однако та была непреклонна.

— Ты всё поймешь, когда выслушаешь меня до конца. Не стоит перебивать меня до того, как я полностью не озвучу весь свой план.

— Хорошо, — согласился Егор, с трудом пытаясь не нервничать.

Подробно и детально, останавливаясь на некоторых важных моментах, Ключница рассказала ему о том, каким образом она планировала «пересадить» аномалию с одного биологического объекта на другой. Роль Егора в данном вопросе вовсе не сводилась к нулю, наоборот, после того, как «передача» произойдет, его задание полностью поменяется.

По её словам, как только дело будет сделано, и Вовка сделается «носителем» циклической аномалии, всё начнет теперь зависеть именно от его личных действий, а не от поступков Егора. Теперь уже Вовке нужно будет пытаться совершить нечто такое, что выйдет за рамки его привычек и возможностей, и чтобы, в конце концов, уже именно благодаря ему, произошло обнуление всех искаженных хронологических потоков. Когда же цель будет достигнута, и дефрагментация земного пространства будет запущена, всё в мире расставится по своим местам. Егор при этом абсолютно не пострадает, вернувшись в собственной ипостаси в свой родной мир. Память его обнулится, потому что то же самое случится одновременно с каждым жителем земли.

— Постойте! — стал категорически вдруг возражать Егор, — но ведь после того как всё закончится, вместо меня суждено будет исчезнуть в небытии уже Вовке!

В ответ на это Ключница просто развела руками, как бы давая понять, что судьба какого-то там другого человека её не так сильно волнует, по сравнению с судьбой Егора. Ведь это не кто-то другой, а именно Егор спас ее собственную жизнь в момент падения цехового крана, поэтому именно ему она благодарна за этот поступок.

— Почему тебе вдруг стало интересно, какая доля постигнет этого несчастного? — сказала она, отчего-то потупив свой взгляд — он ведь уже совсем не тот, кого ты когда-то знал, ведь правда? Разве этот человек всё ещё что-то значит для тебя после того, как окончательно опустился?

— Да катитесь вы со своим гениальным планом! — вдруг выкрикнул Егор. Он вдруг резко вскочил на ноги и отстранился в ближайший угол — Если такова цена моего спасения, то я даже слышать не хочу об этом!

В один миг Егор стал зол и бледен. Он внезапно осознал, что до сих пор вовсе не свободен, а находится во власти тех же злобных людишек, которые воспринимает его словно какую-то пешку в своей хитрой и коварной шахматной игре, совершенно при этом не считаясь с его собственным мнением.

В этот самый момент он твердо пообещал себе, что будет сопротивляться всеми своими силами, и что ничего у Ключницы не выйдет, пока он, Егор Карасёв, будет в состоянии оказывать хоть какое-то сопротивление. Как бы не относился он к тому факту, что его старый друг детства постепенно превращался в жалкое и падшее создание, жертвовать им ради своего собственного спасения он вовсе не желал.

«Как можно даже вообразить такое?» — думал он, нервно покусывая губы и вспоминая славные дни своего детства.

Еще с самого раннего возраста Егор знал, что никого из слабых и беззащитных трогать нельзя. Кто если не Вовка научил его этому, вбив своим личным положительным примером ту простую истину в его жалкую и никчемную душонку. И, похоже, что душа Егора на самом деле была жалкой, мелкой и ничтожной. Он внезапно осознал это потому, что сам вдруг ясно и четко увидел это. И всё потому, что его самый лучший друг, когда попал в беду, оказался вдруг совершенно брошенным. Вовку отчего-то вмиг позабыли все те люди, которых он считал своими близкими друзьями. И что тут можно было добавить, если даже Егор, его самый лучший и преданный на тот момент друг, даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь товарищу. А ведь он мог. Мог написать в тюрьму хотя бы пару писем, мог бы набить морду тем пацанам, которые потом стали клеиться к Вовкиной девушке. И пускай те ребята были гораздо старше него, он всё равно должен был так поступить, невзирая на то, что после этого его бы безжалостно и жестоко избили. Но, нет, Егор этого не сделал. Он просто боялся. Боялся, что ему выбьют глаз, или сломают нос в драке. Это ведь один только Вовка ничего не испугался бы. Лишь он один мог в любую минуту защитить Егора, потому что все долгие годы их детской и юношеской дружбы тот всегда так и поступал…

В эту самую минуту, стоя со сжатыми кулаками в старом здании пыльной заводской котельной, Егор больше всего ненавидел себя за то, что ему вдруг стало невообразимо стыдно, что в те дни, когда Вовка вернулся домой, и от него все вокруг отвернулись, сам Егор, молча и безропотно, последовал общему примеру…

«А ведь эта коварная дамочка права, — думал Егор — незримая связь между мной и моим старым, верным другом до сих пор существует, и разорвать эту связь не в силах никому во всём огромном мире».

Он стоял сейчас, с горечью вспоминая о том, как старался в последнее время держаться от Вовки подальше, пытаясь игнорировать его нетрезвые взгляды в свою спину. Ведь всякий раз после случайной с ним встречи во дворе, у Егора от бессилия обливалось кровью сердце, и ему хотелось уйти куда-нибудь подальше, чтобы только не видеть грустного и отчаявшегося взгляда старого товарища, который словно бы умолял о помощи. Но Егор ничем ему так и не помог. Долгие годы бессилие и отвращение боролись между собой внутри его души в попытке одолеть друг друга, пока, в конце концов, не наступил период относительного перемирия, которое вскоре переросло в состояние некоего внутреннего покоя, окончательно переродившееся затем в чувство полного равнодушия в зачерствевшем сердце Егора.

«Нужно скорее выбираться отсюда и бежать — подумал он, оглядываясь по сторонам, и ища пути отступления из этой ловушки — Но бежать куда?»

Гневно выплевывая слова, Егор почти заорал на Ключницу, словно от его крика та должна была раствориться, будто призрак.

— Вы такая же, как и все ваши прихвостни! Чем вы лучше, когда пытаетесь мне предложить ТАКОЕ! А я-то, дурак, думал, что в вас еще осталось что-то человеческое. Нет, вы просто такой же бездушный робот, как и все те, кто работает в вашем проклятом Ведомстве! Пустите меня сделать то, что я должен. И пускай это произойдет завтра!

Накричавшись вволю, Егор теперь просто стоял, сжав свои кулаки, не решаясь пустить их в ход. Установка не бить женщин, работала сейчас против него, и в эту минуту он впервые в жизни пожалел о том, что этот принцип был в нем когда-то основательно заложен, причем всё тем же самым Вовкой.

Тут Егор заметил, что Ключница включила, и держит в руке свой похожий на планшет прибор. В этот момент на лице её вдруг обозначилась печать неподдельного изумления.

— Что вы там всё высматриваете? — крикнул он, но уже почему-то не так грозно, как еще несколько секунд назад.

— Вот и всё, передача аномалии завершена. Удивительно! По такому мощному каналу хоть корабли пускай…

Договорить она не успела. Егор понял, что произошло, и бросился на злобную тетку, желая выбить у нее из рук ее дьявольское устройство и растоптать его о старый пол котельной.

Однако, в следующую секунду он был мягко отброшен назад некой неведомой слой, которая, словно пружина, оттолкнула его от Ключницы. Женщина с невозмутимым видом, будто вокруг нее ничего не происходит, продолжала негромко бормотать:

— Надо же, какие могучие порывы внезапно пробудившейся совести.

Егор попытался напасть снова, а затем еще раз. В конце концов, после пятой или шестой попытки он окончательно выдохся, потому что не удержался на ногах и упал. Подняться он еще долго был не в силах, и лежал на грязном полу котельной, тяжело дыша.

Взглянув на Егора сверху вниз с чувством какого-то снисхождения, Ключница спросила:

— Ну, как, успокоился?

— Нет, не успокоился — все еще задыхаясь от бессилия и злобы — буквально простонал Егор.

— Тогда я советую тебе немного подышать животом, привести сердечный ритм в порядок и внимательно выслушать всё то, что я сейчас буду говорить. Первое, и самое главное: на самом деле твоему другу ничего не грозит. Мне, скажем так, нарочно следовало разозлить тебя.

— Сделать это вам удалось весьма неплохо, миссис Ключница — свирепо пробормотал Егор и смачно сплюнул в пыльный угол котельной.

— Не перебивай, пожалуйста. Второе: сыграть на твоих эмоциях я должна была потому, что на некоторое время мне нужен был устойчивый и мощный канал, чтобы раскупорить твою аномалию и совершить ее передачу в структуру тела твоего друга. Мои ожидания оправдались, и ты не подкачал. Благодаря известным мне координатам проделать это было нетрудно даже отсюда, и теперь аномалия благополучно перемещена.

И третье: как я уже говорила, твоя миссия на этом вовсе не закончена, и от тебя до сих пор во многом продолжает зависеть то, что должно будет произойти дальше.

— Я вам не верю — обреченным, но уже не таким грозным голосом, пробормотал Егор — Вы просто монстр!

Он повернулся спиной к Ключнице, уставившись в сторону недоступной для него в данный момент двери, скрестив на груди руки и ссутулив свои плечи.

— Я требую, чтобы вы меня отсюда выпустили — сказал он негромко, но так, чтобы коварная дамочка его услышала.

— И что ты тогда станешь делать? — спросила та — Пойдешь жить дальше счастливой семейной жизнью, предпочтя считать ее своей собственной? Станешь и дальше притворяться, что эта женщина и ее ребенок — твоя жена и дочь?

— Вы не оставили мне выбора.

— Не криви душой, Егор — мягко и беззлобно проговорила Ключница — Сделай то, что ты должен сделать. Пойди на это лишь по той простой причине, чтобы хоть чуточку сгладить собственное чувство вины перед тем несчастным человеком.

Самой женщине данная ситуация, похоже, также не доставляла удовольствия. Ключница отчего-то вдруг словно осунулась, и вмиг сделалась, словно на двадцать лет старше. Затем она медленно села на то самое место, где еще недавно они с Егором мирно беседовали, и почему-то вдруг заговорила совсем о другом.

— Я вовсе не монстр, Егор, просто в силу некоторых обстоятельств я живу теперь так, как мне позволено. Возможно, если бы я не стала работником секретного ведомства, а вместо этого навсегда осталась бы в своем родном мире, я постепенно поправилась бы в госпитале, а по окончании войны стала бы обыкновенной труженицей на фабрике или в колхозе. Затем родила бы детей своему мужу, и, наверно дождалась бы внуков. Но вышло иначе, и мне пришлось стать той, кем я, в итоге, стала. Ты зря считаешь наших сотрудников бездушными роботами, хотя я нисколько не одобряю таких жестких мер с их стороны по отношению к тебе лично. Ведь мы тоже не в праве просто так, по своей прихоти, отнимать чьи-то жизни, Егор, потому что как ни кто другой, понимаем всю пагубность подобных действий. Всё, что происходит вокруг тебя, гораздо серьезней, чем ты думаешь. Возникшая, и всё разрастающаяся угроза представляет опасность не только для населения планеты, но она также страшна и для нас — тех, кто работает в Центре по контролю времени. Ставки очень высоки, и поэтому порой приходится принимать очень непопулярные решения.

Слушая слова собеседницы, Егор так и не выразил желания посмотреть в ее сторону. Он по-прежнему стоял, уткнувшись в пустоту, однако не пытался при этом и возражать.

— И ещё я хорошо помню — сказала Ключница как бы в заключение своей речи — что моя мама называла меня именно этим именем — Тамара. Помню это с самого детства, невзирая на то, что мне в момент Перехода едва исполнилось три года. Вот поэтому я и называю себя так, когда нахожусь среди людей, выполняя очередное порученное мне задание. Меня до сих пор всякий раз коробит, когда вместо собственного имени я слышу свой штатный порядковый номер.

Сказав последнюю фразу, она теперь уже надолго замолчала.

Вскоре и Егор постепенно начал «оттаивать» после своей вспышки гнева. Эти слова немолодой уже женщины, которая по возрасту почти годилась ему в матери, и кто тихо сидела сейчас в полумраке на старых сырых картонках, произвели на него определенно сильное впечатление. Он медленно подошел к ней и уселся рядом, продолжая смотреть при этом в неопределенную точку впереди себя. Незримой отталкивающей силы невидимого поля больше не ощущалось, да и драться с Ключницей Егору как-то в раз перехотелось. Так они просидели ещё несколько долгих минут, не проронив ни звука.

— Расскажите мне еще раз про свой план — вдруг негромко попросил Егор — и постарайтесь, если можно, больше не говорить ничего кроме правды.

 

7

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что нами продолжается вестись следствие по факту взлома секретной базы данных, а также по факту исчезновения нашего сотрудника, состоящего в должности Хранителя дверей, имеющего штатный номер 03455087. Пока следствию не удалось выйти на след злоумышленницы.

Также сообщаем, что намеченная на ближайшее время операция по обнулению аномалии, возникшей в результате утечки первичного вещества из реактора, пройдет по заранее намеченному плану.

7 января 2234 г., вторник, 13 час. 15 минут.

Всего несколько минут понадобилось Ключнице, чтобы рассказать Егору о том, что конкретно она планировала предпринять в отношении решения проблемы с аномалией.

Для начала им обоим нужно было срочно покинуть пределы данного мира. Решиться на это Егору показалось вдруг на удивление трудным делом. Он настолько привык ко всему окружающему здесь, что и на самом деле отчасти поверил в своё родство по отношению к людям и предметам окружавшей его теперь реальности. В его голове до сих пор плохо укладывалось то, что всё вокруг него — совсем не настоящее, и абсолютно чуждое ему. Когда усилиями Ключницы он был всё-таки переубеждён, Егор в последний раз подумал о «здешних» жене и дочери, ставших ему почти по настоящему близкими, и решительно шагнул в открытый Ключницей межпространственный проход. «В конце концов — подумал он в момент перемещения в иную реальность — ведь всё то, что мне предстоит совершить — делается и для них тоже.

Когда дверь из котельной, путь из которой теперь вёл не на заводской двор, а в совершенно новую область пространства, была открыта, Егор в очередной раз испытал состояние глубокого потрясения. Казалось бы, ему давно уже стоило привыкнуть ко всяким «потусторонним» штучкам своей спутницы, однако изумлению его не было предела, когда Ключница шагнула вперёд и вошла… в какое-то совершенно незнакомое помещение. Егор двинулся следом за ней, и вместо ожидаемого за порогом кустарника вдруг увидел чистую и прибранную комнату.

Перед тем, как окончательно прикрыть за собой дверь, Егор еще раз оглянулся на пороге. Его глазам требовалось убедиться в том, что за спиной у него остаётся пыльное и грязной помещение заброшенной заводской котельной, а не что-либо другое. Всё действительно оказалось так, вот только старая дверь, через которую они только что прошли, с этой стороны выглядела абсолютно чистой и новой.

— Не задерживайся, входи смелее — настойчиво пробасила Ключница, и тут же добавила с усмешкой — У тебя сейчас такое удивленное выражение лица, словно ты забыл, почему у меня такая, сама за себя говорящая должность — Хранитель дверей. Это тебе, брат, не всепогодные аккумуляторы проектировать — зачем-то съязвила она — тут технологии совсем другого порядка.

Оказавшись на новой и незнакомой территории, Ключница вновь нажала какую-то кнопку на своем приборе, после чего в воздухе вдруг раздался знакомый звук, напоминающий шум запускаемого электрогенератора.

— Вот и всё — сказала она, облегченно вздыхая — теперь нас совсем не легко будет отыскать.

Женщина пересекла пространство комнаты, подошла к большому, занавешенному окну, и тихонько выглянула куда-то наружу. Егор успел заметить, что за окном было очень светло, хотя плотные шторы плохо пропускали свет, и поэтому в комнате царил полумрак.

— Где мы? — решил спросить он.

— По большому счету, тебя должно волновать не это, но если тебя действительно интересует более точная координата пространства-времени, то мы сейчас в северной Африке в 2234-м году, в одном из рукавов времени, не очень сильно удалённых от твоего собственного.

— В Африке? Постойте-постойте, в каком году? — не удержался Егор от своих восклицаний, и в одно мгновение оказался у того же самого окна, чтобы своими собственными глазами посмотреть наружу, и увидеть вероятный мир будущего. На какое-то время он в нерешительности задержался, не решаясь отодвинуть плотную портьеру, однако подбадривающий голос спутницы подействовал положительным образом:

— Чего же ты не смотришь? Открывай.

Егор отдернул штору и выглянул, наконец, в окно. Его дыхание непроизвольно приостановилось, ведь то, что он там разглядел, плохо совпадало с тем, что он ожидал увидеть.

Они находились на неимоверной высоте. Здание (если это вообще было здание), в котором располагалось их новое убежище, находилось на таком уровне, что редкие облака проплывали не вверху, а стелились где-то ниже уровня глаз.

В самом низу, словно в дымке тумана, была видна земля. Ландшафт на ее поверхности действительно напоминал тот, который мог быть характерен либо для пустынной местности, расположенной возле Красного моря, или северной части пустыни Сахара. Крупные островки зелени и извилистые нити рек далеко внизу позволили Егору предположить, что они могли сейчас находиться прямо над долиной реки Нил, либо не очень далеко оттуда.

— Мы в одном из воздушных зданий, которые для данного исторического периода представляют вполне обычное явление в этой зоне Земли. Вон, посмотри левее, и ты увидишь там еще несколько таких же летающих жилых строений. Все эти дома довольно похожи друг на друга, поэтому, если рассмотришь их лучше, то сразу станешь иметь более детальное представление о том месте, где мы сами сейчас находимся.

— Для чего вы решили так сильно перестраховаться? — поинтересовался Егор, закончив осмотр окрестностей из окна — Зачем мы так далеко забрались?

— Ты всё поймешь, если через какое-то время с нами ничего плохого не случиться — немного загадочно ответила Ключница на вопрос Егора — А сейчас не станем терять времени и приступим к инструктажу.

Как можно подробней, женщина стала рассказывать Егору о том, какую миссию ему следует выполнить, и какие на его пути могут возникнуть непредвиденные ситуации.

Время в их новом убежище шло ровно и неторопливо, отсчитывая один час за другим. Здесь, в этой неимоверной вышине, Егор и Ключница могли спокойно и в подробностях обсудить все детали их предстоящей операции.

— Ты всё понял? — спросила под конец Ключница у зевающего Егора, когда снаружи стало уже совсем темно.

— В целом — да — устало кивнул тот в ответ.

— Хорошо. Теперь тебе надо хорошо выспаться, а я кое-куда отлучусь ненадолго — женщина посмотрела на свой хронометр и нахмурилась — Отдыхай, пока я не вернусь.

Не успел Егор и глазом моргнуть, как Ключница вновь отворила ту самую дверь, через которую они сюда вошли несколькими часами ранее, и исчезла в проеме. Он даже и спросить ничего не успел, а на сердце отчего-то вдруг сделалось неспокойно — удастся ли им вообще совершить задуманное? Не случится ли во время его операции каких-нибудь совсем уж непредвиденных накладок?

Измученный и усталый, задавленный под тяжестью груза свалившейся на него новой и пока что плохо перевариваемой информации, Егор с трудом мог сейчас думать. В конце концов, он разулся и повалился прямо на кровать, стоявшую в дальней части большой комнаты. Сон к нему пришел почти мгновенно.

Сколько он проспал, Егор не знал, однако когда он проснулся, состояние его было намного лучше, чем накануне. Вскоре прибыла Ключница.

— Я приготовила для тебя поддельные документы и раздобыла достаточную сумму денег, чтобы твоя легенда выглядела более-менее правдоподобно. Деньги понадобятся тебе для того, чтобы снять квартиру. На какое-то время того, что я достала, тебе хватит. Будет тебе, что называется, «и на хлеб и на масло», однако сильно деньгами не разбрасывайся, чтобы не привлекать к своей персоне лишнего внимания.

После того, как она вручила в руки Егора его новый паспорт с гербом СССР на обложке, Ключница достала сверток с деньгами.

Егор пробежал глазами по страницам документа, где говорилось, что теперь он ни кто иной, как Виктор Леонидович Белозеров, 1950-го года рождения. Женщина объяснила, что дата вписана с таким расчетом, чтобы примерный возраст Егора соответствовал тому году, в который тому предстоит отправиться.

Потом Егор взвесил в руках несколько пачек с деньгами. Это были десяти- и двадцатипятирублевые купюры старого, Советского образца, внешний вид которых Егор до сих пор неплохо помнил по прошедшим временам. «Да уж, с этими запасами мне и в самом деле можно много чего себе позволить» — усмехнулся он. Егор до сих пор не мог забыть те славные времена, когда батон стоил двадцать две копейки, а обед в заводской столовой — меньше одного рубля.

— Так как на новом месте ты устроишься на обыкновенную работу, то средства к существованию у тебя и так будут, потому что там тебе станут платить обычную зарплату добропорядочного Советского служащего. Те же деньги, что я тебе даю, предназначены на тот случай, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

— Хорошо, обещаю, что кутить по ресторанам не стану — пошутил Егор и улыбнулся.

— Вот и прекрасно, — похлопала Ключница Егора по плечу — тогда — готовься в путь! Надеюсь, инструктаж мой ты хорошо усвоил? Помни, что я время от времени буду незаметно за тобой присматривать, чтобы ты не наделал всяких глупостей, впрочем, ты и так уже не маленький, поэтому, надеюсь, всё сделаешь как надо.

Затем она занялась внешностью Егора. По её настоятельному мнению, облик его следовало слегка изменить, чтобы избежать возможных накладок.

— Вы что, можете сделать из меня другую личность? — удивился Егор.

— Нет — серьезно ответила та и качнула своей головой — Но кое-что в твоей личности я всё же смогу подправить.

В арсенале Ключницы нашлось еще одно компактное устройство, которое хоть и не могло менять черты лиц людей, но, благодаря его энергии, если направить её локально, можно было очень быстро отрастить человеку волосы. Спустя всего несколько секунд, с помощью этого самого прибора, женщина вырастила на лице Егора бороду и усы.

— Подправь лицевую растительность по своему усмотрению, только не переусердствуй. Помни, ты должен будешь как можно меньше походить на себя теперешнего.

— Хорошо — ответил Егор, с интересом разглядывая свою непривычную на вид физиономию в зеркале — Но где мне взять бритву?

— Поищи в шкафчике в ванной комнате — ответила Ключница, копошась по каким-то своим делам на кухне, расположенной за стеной комнаты.

Вскоре Егор действительно нашел в ванной кое-что вполне подходящее. Это было некое компактное устройство, внешне напоминающее электробритву, и работающее, по-видимому, от независимого источника энергии. В этой «электробритве» почему-то отсутствовали привычные для людей XX и XXI-го веков миниатюрные циркулярные ножи, а вместо них располагалась слегка вогнутая площадка, которая — как только Егор включил прибор миниатюрной кнопкой — начала светиться призрачным зеленоватым светом. При касании такой бритвой к волосам, те попросту куда-то исчезали, словно испарялись. Если устройство касалось кожи, то в этом месте она становилась идеально выбритой и гладкой, а Егор ощущал при этом приятный зуд.

Спустя уже минуту он неплохо приспособился к чудному образцу техники будущего, и остриг волосы с лица в необходимых метах и на нужную длину, полностью убрав их с висков и шеи. Очень скоро его борода и усы имели примерно такой же вид, какими был наделен храбрый ученый-ядерщик Гордон Фримен — персонаж из одной хорошо известной Егору компьютерной игры.

Теперь, действительно можно было отправляться в путь. Ключница внимательно изучила внешний вид Егора, одобрительно кивнула, а затем набрала на виртуальной клавиатуре своего электронного устройства какой-то код. В тот момент, когда раздался едва слышимый щелчок, она приоткрыла входную дверь в комнату, и аккуратно выглянула наружу.

— Всё, координаты введены и нужный проход создан. Теперь тебе пора!

16 мая 1990 г., среда, 17 час. 15 минут.

Мир, в котором очутился Егор, и о чём заранее поведала ему Ключница, был абсолютно тем же самым миром, в котором он целых полгода «гостил» до этого. Только сейчас на дворе был не 2014-й год, а 1990-й.

Квартиру Егор снял довольно быстро. Уже вечером первого дня он стоял на пороге дома, где щупленькая, но живая старушка сквозь толстые стёкла своих очков зачем-то долго и пристально вглядывалась в его паспорт, словно ища подвоха со стороны самого обычного на вид постояльца. В конце концов, за невысокую плату она согласилась предоставить в распоряжение Егора светлую однокомнатную «сталинку». Та оказалась удобно расположенной квартирой, невдалеке от предполагаемого места работы, и находилась вдали от больших шумных улиц.

Впрочем, в начале девяностых годов автомобилей на улицах и так было не очень-то много, поэтому сейчас в городе относительно тихими можно было смело назвать большинство мест.

Не существовало пока здесь и многого того, что неизбежно должно будет появиться несколько позже. Великое множество магазинчиков, кафешек и ларьков еще не были установлены на каждом углу города. Они пока что не манили к себе посетителей своими яркими вывесками, вкусными запахами и разнообразием цветастых обёрток. Однако Егор знал, что время для этого еще не пришло, более того, он был, пожалуй, единственным человеком в округе, кто со стопроцентной гарантией мог поклясться: все эти заведения, словно грибы после дождя, должны будут вскоре появиться в маленьких и больших Российских городах уже через совсем короткое время.

На следующее утро, отчего-то плохо выспавшись на новом месте, Егор с чувством какой-то небывалой ностальгии шел по старому растрескавшемуся тротуару в сторону местного завода, и с нескрываемым удивлением глядел по сторонам. По левую руку от дороги располагался заболоченный пустырь, поросший ольшаником. В его прежней реальности, правда, несколько позже, это место было частично осушено от влаги, а на засыпанной площадке у развилки была выстроена автозаправочная станция. Затем, как он хорошо помнил, спустя всего несколько лет после этого периода времени, чуть далее по ходу тротуара предприимчивые граждане установят несколько маленьких домиков, в которых станут располагаться станция автомобильного сервиса, бокс для мойки машин, и шиномонтажная мастерская.

Егор посмотрел вперед. На том месте, где на своей конечной остановке троллейбусы и автобусы делали разворот, до сих пор простирался поросший травой парк с гигантскими тополями, которые никто пока не спилил. Сквозь высокие, раскидистые деревья на траву под ними почти не падал прямой солнечный свет, и даже от не очень пока что густой майской листвы внизу под кронами было тенисто и уютно.

Несколько минут ходьбы миновали, и впереди показалась проходная завода. Выглядела она не такой современной, как в родном мире Егора, однако всё же не сильно отличалась и от той, какой он запомнил ее по старым временам.

Егор не стал вглядываться в детали, которые (он вполне это допускал) могли отличаться от его давнишних воспоминаний, потому что его мысли были заняты совсем другим вопросом: велика ли вероятность того, что он без проблем будет принят сюда на работу в должности конструктора промышленного оборудования?

В руках его была папка с документами, которые подготовила для него Ключница, поэтому насчет своей «легенды» Егор как-то сильно не переживал. Настоящее его беспокойство было вызвано лишь теми причинами: сможет ли он удержаться в рамках технологий и знаний, которые были доступны людям двадцать четыре года назад, и не нагородит ли он ненароком чего-нибудь здесь лишнего.

В отделе кадров его встретила неприметная молоденькая девушка с самым обыкновенным хвостиком на затылке. Внимательно рассмотрев документы Егора, она расплылась в улыбке и прощебетала:

— Судя по вашим документам, вы очень грамотный специалист, Виктор Леонидович. Но… знаете, на заводе сейчас трудно со свободными должностями, да и зарплата у инженеров не очень высокая. Впрочем…

Она все же набрала чей-то местный номер и стала уточнять насчет возможной работы для Егора (точнее, для Виктора Леонидовича Белозерова, которым теперь тот являлся).

Облокотившись о стойку для посетителей, Егор занервничал. Чтобы осуществить всё задуманное, ему, во что бы то ни стало, необходимо было попасть на этот завод. И попасть туда не на один час или день, а закрепиться так, чтобы иметь возможность находиться там постоянно, работая длительное время в качестве штатного сотрудника.

На всякий случай, если сразу устроиться на работу сюда не получится, у Егора был заготовлен план «Б», но прибегать к нему следовало, лишь, в крайнем случае, поэтому сейчас Егор был настроен весьма решительно, и отступать не собирался.

Тем временем девушка с кем-то поговорила, и положила трубку, затем она с сожалением, которое читалось в своих ясных и чистых глазах, посмотрела на стоящего у стойки человека.

— К сожалению, пока для вас ничего нет — покачала она головой.

Тогда Егор решил сделать ход конем. Перестав нервно барабанить пальцами по столешнице, он закусил нижнюю губу и сказал:

— Хорошо, пусть нет мест для конструктора. Тогда, может быть, найдутся другие вакансии? Я согласился бы даже на место мастера в цеху или простого работника по наладке оборудования с ЧПУ.

Девушка удивительно вскинула брови.

— Но зачем вам устраиваться на те должности, которые не по вашему профилю? Ведь вы могли бы принести больше пользы где-нибудь в другом месте, устроившись на работу там, а не обязательно на нашем заводе!

— Да в том-то и дело…

Егор чуть не проговорился о том, что устроиться ему нужно именно на этот завод, именно сейчас, и к тому же сделать это необходимо крайне срочно. И хорошо, что он вовремя опомнился, не сказав о своих скрытых мотивах, так как иначе это могло бы вызвать излишние подозрения по отношению к его персоне, или даже его запросто могли заподозрить в шпионской деятельности в пользу какого-нибудь иностранного государства. Как ещё он мог объяснить этой юной представительнице отдела кадров, что пришёл устраиваться сюда лишь по той единственной причине, чтобы закончить одно очень важное дело, касающееся одного своего старого друга. И что от успеха этой миссии зависит не много и ни мало, а существование всей земной цивилизации, причем сразу во многих, а может даже во всех существующих параллельных мирах?

Стараясь оставаться интеллигентным и культурным собеседником, не переходя при этом на повышение тона, Егор постарался, как мог, объяснить девушке, что его желание работать на этом предприятии вызвано несколькими причинами. Мол, он давно хотел сюда поступить на службу, и всё прежнее время, работая на другом предприятии, только и ждал случая, чтобы оказаться именно тут, так как его рабочий профиль на все сто процентов соответствует тем задачам, которые стоят сегодня перед этим самым заводом.

Неожиданно даже для самого себя Егор завел разговор о своих достоинствах, как конструктора, совершенно не желая при этом сдаваться на волю судьбы. Казалось, он и сам вдруг стал верить всему тому, о чем говорил. Егор пламенная речь была в самом разгаре, когда внезапно дверь отдела кадров отворилась, и в кабинет, словно ветер, ворвался невысокий, плотного сложения человек.

— Машенька, золотце, мне нужны документы по нашему отделу за прошлогодний период! Сможешь подготовить?

Мгновенно переключившись с Егора на вошедшего человека, молодая специалист по кадрам попросила у того уточнений:

— За весь год, Вадим Анатольевич, или только за некоторые месяцы?

— Кроме января, за весь год.

Что-то знакомое в облике подвижного, словно ртуть, человека привлекло внимание Егора. Впрочем, может быть, все дело было не в его внешнем виде, а в имени-отчестве…

Еще до того, как Егор закончил поворачивать свою шею в сторону стоящего рядом с ним человека, он уже догадался, кого должен будет сейчас увидеть.

— Полевой Вадим Анатольевич?

Конечно, это был он — бессменный начальник Егора, главный конструктор местного завода. Сейчас изрядно помолодевший, еще более живой и эмоциональный, чем пятнадцать лет спустя (однако, как звучит, а?), коренастый человек с удивлением обернулся, услышав свое полное имя. Какое-то время он молча изучал стоящего перед ним незнакомца, а затем заговорил своим решительным, но одновременно мягким голосом:

— Да, это я. Но вас, молодой человек, я почему-то не узнаю. Мы раньше где-то встречались?

Егор чуть свой язык не проглотил от такого неожиданного вопроса. Нужно было срочно импровизировать.

— Нельзя сказать, что мы с вами когда-то специально виделись или встречались — ответил он, пытаясь так же твердо глядеть в глаза собеседника — но я знаю вас по добрым отзывам моих коллег, с которыми долго проработал на городском металлургическом комбинате. Они много рассказывали о вас. А виделись мы с вами лишь мельком на совместном корпоративном мероприятии, который был посвящен Новогоднему празднику пару лет назад. Впрочем, — добавил Егор — вы, Вадим Анатольевич, вряд ли меня запомнили.

В этот момент Егор мысленно поблагодарил Ключницу за то, что она неплохо просветила его о тех событиях, которые произошли здесь недавно. Подобная информация, считала она, вполне могла пригодиться, и сейчас, разговаривая с Полевым, Егор был в курсе разных интересных событий. Благодаря подробному инструктажу, от которого Егор поначалу хотел отвертеться (но потом всё же уступил требованиям Ключницы и вызубрил множество фактов, имён и фамилий), он знал, что такое торжество действительно произошло тридцатого января позапрошлого года, а также был осведомлен и о том, кто именно там присутствовал.

— Хм, — произнес задумчиво «помолодевший» Полевой, одновременно листая бумаги, которые ему протянула сотрудница отдела кадров, и исподлобья поглядывая на незнакомца — и что же они про меня наговорили? Небось, гадости какие-нибудь?

— Да нет, — улыбнулся Егор — почему же гадости. Говорили, что специалист вы хороший, и не только умеете в начальниках ходить, но и дело свое знаете: любого конструктора «за пояс заткнете», если нужно будет. Еще говорили, что принципиальный вы человек, и что взглядов своих не меняете.

Полевой еще некоторое время изучал свои бумаги, потом удовлетворенно хмыкнул, и попросил у Машеньки разрешения забрать их с собой.

— А к нам вы… какими судьбами? — спросил он вдруг, обратившись к Егору

— Виктор — тут же нашелся Егор, протягивая руку для пожатия, — Виктор Леонидович Белозеров меня зовут. Я бы хотел устроиться сюда на завод, и как раз конструктором. Но только девушка, вот… говорит, что у вас нет свободных мест.

Ответ Егора заставил Полевого остановиться возле двери, куда он уже было направился, чтобы выйти из кабинета отдела кадров.

— Конструктором? В наше-то время? — Вадим Анатольевич снова улыбнулся и хмыкнул — Молодежи самое время в торговлю и в банки идти работать, там сейчас самые хлебные места намечаются, а вы вдруг — конструктором!

— Ну, скажем так, я, как и вы, своих принципов тоже менять не люблю — как можно более серьезным тоном и с железной твердостью в голосе, произнес Егор — Я до мозга костей творческий человек, а такие люди, насколько мне известно, в торговле не очень-то нужны. Да, и к молодёжи я, наверное, уже не отношусь…

Полевой вернулся от двери, за которую совсем уже, было, шагнул, и еще раз с интересом посмотрел на Егора. Тому даже показалось, что главный конструктор какими-то своими невидимыми радарами словно бы просветил собеседника насквозь, изучая сейчас не только внешность, но и всё его внутреннее устройство. Не ведай Егор о подобных «штучках» своего начальника, точно не выдержал бы, и даже, наверное, со страху выдал бы свое настоящее имя, или еще чего-нибудь, о чем нельзя было никому рассказывать. Однако тут произошла другая неожиданная вещь, Полевой забрал вдруг из рук Егора его документы и принялся тщательно их изучать. Проходила минута, другая, Егору даже стало отчего-то жарко стоять так, а главный конструктор все листал и листал его бумаги.

Наконец он потер ладонью свой подбородок и вернул документы владельцу.

— Творческая натура, говорите?

Затем он повернулся к девушке, сидящей за столом, и сказал:

— Машенька, начните оформлять к нам в отдел этого товарища. Давайте дадим ему три месяца испытательного срока с полным окладом, но пока без премии. Посмотрим, что он за фрукт.

Сказав это, Полевой одобрительно похлопал Егора по плечу, удивлённого от такого неожиданного поворота судьбы, а затем всё-таки вышел за дверь, проронив на прощание несколько слов о том, куда новому сотруднику следует пройти завтра утром, и с кем именно надлежит там встретиться.

Когда внезапно нахлынувшие эмоции потихоньку улеглись, Егор (он же Виктор Леонидович Белозеров) медленно вышел в коридор, чтобы подождать там, пока сотрудница отдела кадров закончит оформлять его документы.

Что ж, похоже, программа-минимум была им выполнена. Теперь необходимо было приступать ко второй части своего плана, и на это ему должна будет уже понадобиться не только удача, но и всё его профессиональное умение.

 

8

Распоряжение от руководства группы «Б» в адрес Главного Информационно-расчетного центра проекта по контролю времени.

Руководителям служб и ведомств вашего центра поручается направить все силы на расчёт вероятных событий, к которым может привести дальнейшее распространение аномалии, вызванной аварией на реакторе первичного вещества. В случае выявления ситуации с более чем 50-процентной вероятностью катастрофического развития событий, следует немедленно доложить об этом центральному руководству проекта.

14 сентября 1990 г., пятница, 10 час. 15 минут.

Прошло уже целых полгода после того, как Егор Карасёв обрел для себя новый статус в качестве сотрудника предприятия, куда он (если бы до сих пор находился не в одной из параллельных, а в своей собственной реальности) должен будет устроиться только спустя несколько лет. Поскольку обстоятельства сложились так, что собственная хронологическая ветвь Егора с недавних пор прекратила своё существование и была теперь временно законсервирована, Егор не мог быть отправлен в мир своего непосредственного прошлого. Вместо этого точно так же, как и раньше, во время предыдущей операции, которую организовали для него в Ведомстве по контролю за временем, Ключница поместила Егора в область того же самого хронологического потока, но сдвинув его по времени на пару десятилетий назад. На месте он должен будет выполнить ряд определённых действий, вступив в непосредственный контакт со здешней ипостасью Вовки, чтобы помочь тому выполнить ряд определённых важных задач.

Опасности обнаружения преследователями из числа оперативных групп для Ключницы и Егора практически отсутствовала, потому что хитрая аппаратура создавала вокруг личности Егора мощную устойчивую помеху, и для того, чтобы его обнаружить, понадобилось бы длительное и очень тщательное сканирование вручную. А, значит, в запасе у беглецов было достаточно времени, чтобы завершить задуманное.

План, который они тщательно и во всех подробностях проработали вместе с Ключницей, потихоньку начинал приводиться в действие. И этому очень кстати поспособствовали профессиональные способности нашего героя, который теперь работал на том же самом заводе, где его друг, и где он сам раньше трудился в своей прежней реальности.

Егору немного льстило, что, уже совсем немного времени спустя после своего трудоустройства сюда, начальство вместе со всеми здешними проектировщиками и конструкторами довольно лестно отзывалось о нём, как о специалисте. По их общему убеждению Егор не только отлично знал свое дело, но и вносил довольно живую струю в общий рабочий и творческий процесс, придумывая, порой, интересные и нестандартные решения в поставленных перед бюро задачах. И всё это было бы замечательно, однако при всём своем желании, усердии и прилежании, Егору бывало порой довольно трудно оставаться в струе всех строгих правил и инструкций, которые заранее заставила, практически наизусть, выучить его Ключница. Поэтому без казусов и накладок все же не обошлось.

Еще до того, как Егор пришел впервые на свое новое место работы, он знал, что здесь для него не будет существовать ни компьютера с инженерным программным обеспечением, ни принтеров со сканерами. Всезнающий и полезный во многих вопросах Интернет войдет в жизнь людей еще не скоро, а вместо мышки и клавиатуры его основным инструментом станет архаичный кульман, на котором все свои чертежи нужно будет чертить по старинке, используя лишь простой карандаш, циркуль и стирку.

Поначалу, когда Егор еще только-только приступил к возложенным на него обязанностям, отсутствие привычных для него электронно-вычислительных устройств не на шутку выводило его из себя. Хорошо, хоть в распоряжении находился громоздкий и «тугодумный» калькулятор, пользуясь которым приходилось вручную оперировать со всевозможными величинами и параметрами. Впрочем, привыкать к новым трудностям пришлось не так уж долго, и вскоре Егор бойко рассчитывал — где на калькуляторе, а где и с помощью разнообразных формул — даже самые сложные задачи, делая это не хуже любого из сотрудников заводского конструкторского бюро.

Место работы Вовки Егор «вычислил» довольно быстро. Тот, как и предполагалось, трудился на грубой обработке заготовок из стекла в самом дальнем отсеке заводской территории на участке оптики. Егор уже даже начал строить планы по поводу «как бы их случайной встречи». Правда пока его задумки плохо годились для достижения грамотного и нужного результата. Об этом ему неоднократно заявляла Ключница, как только тот начинал излагать ей свою очередную «гениальную идею».

— Здесь не нужно торопиться — говорила она задумчиво, когда Егор пробовал предлагать ей свой новый план — Мы ненароком можем наломать тех ещё дров, а дело наше очень, как ты понимаешь, важное. Испортить можно всё так, что никому потом ни в жизнь не исправить.

— И что же мне тогда делать? — справедливо возмущался Егор — Да и сколько можно дальше тянуть-то?

— Нужно ждать подходящего случая, — спокойно возражала женщина — потому что он обязательно представится.

— Просто ждать? Но ведь время работает против нас! — осторожно пытался аргументировать он.

— Это кто тебе такое сказал? — Ключница нахмурила брови.

— Да это и так ясно, вы ведь сами говорили, что нужно торопиться, потому что у нас на «хвосте» шпионы ведомства.

Женщина одарила Егора тяжелым взглядом, от которого у него мурашки побежали по спине.

— Торопиться, конечно, нам следует. Но только не нужно этого делать сейчас, когда мы подошли вплотную к крайне важному ключевому моменту. В случае неудачи, я не смогу «обнулить» ситуацию, и перекинуть нас с тобой обратно во времени, чтобы мы могли начать всю нашу операцию заново. На это потребовалась бы дополнительная энергия, а её у нас и так крайне мало. Не забывай, что за спиной у меня теперь нет той мощной технической поддержки, которая существовала раньше со стороны Ведомства. Мы с тобой сейчас в таком положении, что теперь в случае неудачи нам ниоткуда помощи не будет, а вот дополнительных проблем наши преследователи добавят запросто, если, конечно, застукают нас с тобой за теми делишками, которые мы пытаемся здесь провернуть.

На том пока и решили: Егор больше не пытался строить самостоятельных, плохо обдуманных планов, а вместо этого полностью погрузился в каждодневную работу. Он по прежнему старался быть осторожным и скрытным относительно своей личности с окружающими, отчего мгновенно прослыл в своем коллективе «чудаком» и «умным, но странноватым типом». Однако именно одна из случайных промашек, которых он всеми силами старался теперь избегать, однажды сыграла ему на руку, позволив ситуации сработать в нужном направлении, и сдвинуть дело с мертвой точки.

В тот день его вызвал к себе в кабинет главный конструктор. Сразу же после того, как Егор переступил кабинет Полевого, его поверг в замешательство какой-то уж очень серьезный вид начальника.

— Садись-ка Виктор Леонидович, мне потолковать с тобой надо — сказал тот, продолжая хмурить брови и перебирая какие-то разноцветные брошюры на своем столе.

Егор сел за один из стульев, и мысленно приготовился к самому худшему из того, что только (как он предполагал) могло его ожидать.

— Скажи мне Виктор вот что: как ты относишься к новым веяниям передовой науки?

Тон речи Главного конструктора завода был пока что не очень определенным, и Егор не знал, каким образом стоит реагировать на такой, очень туманный вопрос, заданный явно с пристрелом. Пытаясь немного расслабиться, он ответил так же неопределенно:

— Да как я отношусь? В целом положительно, за прогрессом ведь будущее всего человечества.

— Это ты хорошо сказал — полевой откинулся в своем удобном кресле и как бы издалека, прищурившись, посмотрел на Егора.

Егору никогда не нравился этот взгляд. Но он был бы не он, если бы не выдержал психологического нажима со стороны начальника. Такими штучками он был сыт по горло — к ним у него давно, ещё с прошлой жизни, выработался стойкий иммунитет.

— Что именно вы хотите услышать? — озадаченно спросил он, мысленно прокручивая в голове вероятную стратегию предстоящего разговора.

— Спрашиваю я тебя по очень простой причине, Виктор Леонидович — Полевой вдруг выудил из общей кипы какую-то не очень толстую брошюрку и надел очки — Слышал я недавно, как ты рассказывал нашим ребятам о фотоаппаратах, которые не пленку используют, а электронику. По правде сказать, я не придал бы тогда значения всему услышанному, если бы не одно «но».

Внутри Егора вдруг всё обмерло, сжалось в комок и куда-то покатилось, затем плюхнулось под пол, и там притихло в самом дальнем уголке его сознания. Он вдруг понял, что тот короткий случайный разговор, состоявшийся на прошлой неделе во время обеденного перерыва, и который он опрометчиво завел со своими сослуживцами, не остался без определенного внимания начальства. Речь тогда как-то сама собой зашла о фотографировании, и Егор, сам того не замечая, коснулся темы не плёночных, а цифровых фотоаппаратов. Это потом, спустя всего лишь несколько мгновений после своего «прокола», он вспомнил о том, что только позднее, в 2000-е годы грядущего века, такие фотоаппараты станут повседневной обыденностью. Здесь же, в этом времени такие устройства хоть и были уже изобретены, однако пока что не получили широкого применения в своём широком массовом использовании.

В тот раз, во время недавней злополучной беседы, он вроде бы вовремя спохватился и не стал развивать тему дальше, однако споры среди коллег отдела, которые разгорелись по поводу существования, а также целесообразности использования подобной техники, продолжались потом до самого окончания дня. Егор тогда трижды проклял себя, когда по недоразумению затронул эту дурацкую тему о фотоаппаратах, и сегодняшний разговор с Полевым отчасти мог быть предсказуем.

— Вот, взгляни — начальник протянул Егору небольшую книжицу — мы вместе с Генеральным директором совсем недавно были на выставке в Германии, и около стенда одной японской фирмы я обратил внимание на необычную новинку — фотоаппарат без пленки.

Егор взял в руки брошюру и перелистал несколько страниц. На одном листе он увидел фотографию угловатого и несколько громоздкого на вид устройства, в котором вполне можно было угадать очертания непривычной на вид фотокамеры. Надписи в буклете были сделаны на двух языках — немецком и английском, но в целом, понять содержание текста было относительно несложно. Речь в описании устройства шла о том, что прибор, изображенный на картинках, действительно представляет собой новую разработку принципиально нового электронного приспособления, предназначенного для того, чтобы делать фотографии не на пленку, а сразу записывать их на цифровой носитель.

— Как думаешь, насколько сложна в конструкции эта штуковина? — полевой задал этот вопрос и словно бы ушел в свои мысли, тщательно что-то обдумывая. Похоже, ругаться или подозревать в чём-либо Егора он явно не намеревался.

Такой вопрос со стороны начальника был как-то даже неожиданным. Егор ведь думал, что Полевой начнет сейчас кричать и выпытывать, из какого, мол, времени, молодой человек, вы сюда к нам явились, и отчего это вы рассказываете о том, чего пока в нашем мире не существует и существовать не может. Однако главный конструктор, словно оправдывая тем самым свое высокое звание, сейчас задал свой вопрос не просто так, а будучи явно заинтересованным технической стороной дела. И спрашивал он об этом почему-то Егора.

— Но почему вы спрашиваете об этом именно меня — удивился тот.

— Ну, на самом деле я спрашиваю не только у тебя. — Полевой вдруг скривился и сделал немного виноватое выражение лица — если честно, я делюсь своими мыслями по поводу этих устройств осторожно и лишь с некоторыми из наших сотрудников. Честно говоря, я прощупываю почву, и не хочу вдруг оказаться поднятым на смех.

С этими словами он снова сделался серьезным и твердым, затем решительным взглядом посмотрел на Егора и снова задал свой вопрос:

— Я спрашиваю на полном серьезе, Виктор Леонидович — что ты лично скажешь об этом изделии? И не отрицай того, что ты ничего о подобном не слышал — я знаю о том разговоре, который ты недавно завел в отделе. Мне важно знать, насколько сложными могут оказаться такие фотоаппараты в изготовлении.

Егор поёрзал на месте, облизнул свои внезапно пересохшие губы, затем потер пальцем под носом, словно обдумывая неожиданно возникший в его голове план. После этого, стараясь не глядеть в глаза Полевому, он заговорил:

— Если честно, Вадим Анатольевич, устройство данных приборов не настолько уж и сложное. Освоить производство этих фотоаппаратов такому предприятию, как наше, вполне под силу. Могут возникнуть определенные трудности с изготовлением сенсоров, но я думаю, что в целом, даже с теми техническими средствами и базой, которые имеются у нас, мы вполне могли бы справиться с данной задачей.

— Ого! — Полевой даже округлил глаза — Да ты, прям, излагаешь так, словно и вправду знаешь толк в деле!

Егор упорно молчал, не реагируя на реплику начальника. Нужно было дать главному конструктору выговориться.

— Это пока что только слова, а мне нужна уверенность. Ты классный специалист, Белозеров, но можешь ли ты быть твердо уверен в том, о чем сейчас говоришь?

Егор закусил губу и мысленно стукнул себя по голове кулаком. Не стоило ему проявлять излишнего рвения, ох, не стоило! Однако план в его голове потихоньку обретал все более ясные черты, и он решил не отступать, а идти до конца, заранее догадываясь о том, как громко будет отчитывать его Ключница за подобную, не согласованную с ней, инициативу.

— Как вам сказать, Вадим Анатольевич, — осторожно продолжил излагать свои мысли Егор — я когда-то довольно подробно интересовался этой темой, но, что касается технической стороны дела — это отдельный вопрос. Помнится, были когда-то публикации об этих фотоаппаратах в журналах «Техника молодежи» и «Наука и жизнь» — вот оттуда-то я и знаю кое-что. Кажется, в одной из статей приводилась даже элементарная схема подобного устройства. Вот только там речь шла не о японцах, а о фирме «Кодак», которая в 1988-м году собрала первый подобный прибор.

— Так, — заинтересовался вдруг начальник Егора — продолжай.

— Насколько я понял из тех самых статей, — рассказывал Егор далее — основная сложность в этих аппаратах упирается в вопрос хранения данных, то есть в том, использовать какие именно модули памяти предстоит в данном случае. Насколько мне известно, на сегодняшний день возможности подобной электроники не сильно велики.

Егор закончил говорить и вдруг осознал, что начальник смотрит на него с каким-то небывалым интересом, словно впитывая каждое слово, изреченное своим сотрудником.

— Хорошо, с этим понятно — главный конструктор вдруг нервно потер свой подбородок — но как быть с конечным результатом съёмки? Ведь любой фотолюбитель захочет видеть плоды своих трудов. Если отснятые фотографии будут храниться где-то в базе данных в виде набора ноликов и единиц, а напечатать их будет нельзя, то какой смысл во всей этой затее?

Егор был готов и к такому вопросу, поэтому, стараясь взвешивать каждое свое слово, он ответил так:

— Безусловно, Вадим Анатольевич, с практической стороной дела могут возникнуть определенные трудности, но и здесь есть выход из положения, причем — выход очень разумный: можно обеспечить вывод изображений из фотоаппарата через шнур прямо на экран телевизора. Сами снимки потом можно будет пролистывать обычным телевизионным пультом, сидя прямо в кресле. И потом, технический прогресс ведь не стоит на месте, и, наверное (Егор намеренно сделал упор на слово «наверное»), в ближайшем будущем должны будут появиться какие-то печатные устройства для цифровых фотоснимков, или, может быть, откроются пункты для подобной печати в различных фотосалонах, наподобие тех, где уже сегодня печатают фотографии с пленок.

— Послушай, Белозеров — Полевой вдруг поднялся со своего места и стал потирать свой лоб тыльной стороной ладони — я всегда был уверен, что ты светлая голова. Давай вот как сделаем: скоро, примерно через месяц, мы едем в командировку. На этот раз в Китай. Я думаю, что нам следует и тебя взять с собой. Там на месте мы узнаем и выведаем много чего нового, и в деле с этими самыми фотоаппаратами ты будешь, думаю, очень полезен. Китайцы, знаешь ли, тоже не лыком шиты, и потихоньку начинают делать такие вещи, до которых даже японцы порой не додумываются. У нас там есть несколько партнерских организаций с их контактными лицами, которые неплохо говорят по-русски. Во время командировки мы с ними много чего и обсудим. Что касается твоих идей, то они, думаю, будут тоже кстати…

В тот день Егор возвращался домой в хорошем настроении. Прежде всего, его радовал даже не тот факт, что его опыт, как конструктора и разработчика электронных устройств мог быть сейчас крайне востребован. Больше всего его грела мысль о том, что сегодня он стал на целый шаг ближе к осуществлению их с Ключницей грандиозного плана.

Однако, всё чуть не рухнуло, когда он рассказал о случившемся разговоре своему компаньону. Та, как он и опасался, отнюдь не разделила энтузиазма Егора, и принялась критиковать всё то, что тот задумал.

— Такими шагами мы можем очень быстро «спалиться», подставившись раньше времени — сказала она, задумчиво качая головой — И дело тут вовсе даже не в том, что ты вдруг решил по своему усмотрению изменить целый кусок здешней истории.

— Ага, то есть если отбросить все конспирологические условности, вы не возражаете против того, что в этом мире раньше положенного срока, причем не где-то в Японии или Америке, а здесь, в России, станут выпускаться цифровые фотокамеры? Ну что же, и на том спасибо, дорогой наш Хранитель дверей! — принялся возмущаться Егор.

— Да погоди ты возмущаться — отмахнулась та — просто своими действиями ты и так уже создал хаотичный всплеск в общем темпоральном поле. Благодаря непрерывному сканированию пространства и времени, которое, безусловно, ведут наши с тобой противники, нас здесь очень быстро могут вычислить. Мы даже глазом не успеем моргнуть, как они явятся за нами обоими и загребут под тёплые рученьки, и тогда плакали наши с тобой попытки осуществить твой гениальный план.

Егор от нервного напряжения закусил ноготь на пальце, его компаньон была, безусловно, права, но просто так сдаваться он не собирался, поэтому, немного подумав, он высказал свою следующую мысль:

— Если всё пойдет, как надо, они просто ничего не успеют предпринять, потому что дело, задуманное мной, должно будет осуществиться гораздо раньше, чем они до нас доберутся.

— Возможно — слегка кивнув головой — сказала Ключница и отчего-то тяжело вздохнула. — Ведь в целом, если хорошо подумать, твой план действительно неплох…

1 октября 1990 г., понедельник, 12 час. 05 минут.

Прошло совсем немного времени, и на предприятии, куда устроился Егор, все закрутилось с невероятной скоростью. Полевой сумел донести идеи разработки и производства цифровых фотоаппаратов до вышестоящего начальства, и вскоре немногочисленная заводская делегация действительно, как обещал главный конструктор, вылетели в заграничную командировку вместе с группой, состоящей из нескольких сотрудников завода.

Когда-то раньше, еще в прежней своей жизни, Егор мечтал и грезил, чтобы когда-нибудь попасть в эту далекую, мистическую часть земли с названием Китай. Его манили таинственный дух востока, а также будоражили сознание мудрые тексты священных и древних трактатов, в незапамятные времена созданные мыслителями и философами этой далекой страны.

Однако нынешняя поездка оставила крайне мало туристических, и вообще, каких либо обзорных впечатлений, так как времени на всевозможные экскурсии и походы по музеям Китая не входили в их планы. Командировка выдалась чисто деловой и по-рабочему насыщенной. График мероприятий был таким плотным, что большую часть времени пришлось провести в нескончаемых деловых конференциях и различных встречах с всякими важными людьми. Егор запомнил только, что невероятно сильно устал в те дни, однако труды той деловой командировки не оказались напрасными.

Поездка не прошла впустую, принеся с собой определенные и ощутимые плоды: директором завода была поставлена задача по проектированию и изготовлению опытных образцов цифровых фотокамер на базе конструкторского бюро родного предприятия. В плане электроники отчасти должны были использоваться опыт и наработки китайских партнеров, которые, как оказалось к их общему удивлению, весьма преуспели в деле микроэлектронных цифровых технологий.

Спустя какое-то время работа в бюро завода закипела с утроенной энергией. Егор с радостью и огромным рвением включился в общую струю трудовой деятельности, всеми своими силами стараясь делать всё, чтобы опытные образцы новой продукции как можно скорее увидели свет.

Здесь необходимо добавить, что в решении поставленных задач конструкторам и инженерам теперь помогали первые, и пока ещё немногочисленные компьютеры, которые были закуплены совсем недавно. Конечно, вычислительная техника и раньше присутствовала на заводе. Использовалась она и при составлении бухгалтерских расчетов, и на станках с ЧПУ, куда заряжалась перфолента с необходимыми программами. Но только теперь это были не огромные шкафы, набитые множеством схем и плат, а первые, самые настоящие персональные компьютеры, с небольшими и пузатыми мониторами, в которых уже вовсю использовался графический интерфейс, и применялись инженерные программы для решения сложных конструкторских задач.

В освоении новой техники Егор, к удивлению своих коллег и к радости нового начальства, проявил весьма неожиданные способности. Правда ему поначалу было довольно трудно без привычных «окон» и приложений, знакомых ему из опыта своей прошлой жизни, но на фоне того, что всем без исключения сотрудникам их отдела приходилось осваивать новую технику с нуля, Егор на их фоне выглядел просто гигантом инженерной и компьютерной мысли. Часто, порой неуклюже, иногда несдержанно чертыхаясь при этом, он вполне уверенно производил нужные расчеты и оперировал с виртуальными данными «тормозных» и «неуклюжих» 386-х процессоров к немалому удивлению своих товарищей по работе.

Спустя пару месяцев, когда работа кипела во всю, и в цехах уже началась подготовка к выпуску самой первой продукции, Егор пришел в кабинет к главному конструктору с одним интересным предложением. Стоя перед дверью начальника, он долго не решался войти, будучи не вполне уверен в том, что Полевой проникнется его инициативой. Затем, всё-таки, сделав глубокий и решительный вдох, он решительно шагнул внутрь кабинета начальника. Все, что ему было сейчас нужно, это добиться перевода непосредственно туда, где вскоре должно было начаться производство цифровых фотоаппаратов.

— Но почему и зачем ты хочешь туда попасть — развёл руками Полевой, когда Егор изложил тому свою настоятельную просьбу. Ты мне, Виктор Леонидович, не там, а здесь вот как нужен — начальник приставил свои руки к своему горлу, как бы дополняя свои аргументы тем, что Белозеров (а он же Егор Карасёв) был необходим в их конструкторском бюро, словно воздух для дыхания.

— Ты самая светлая голова из всех моих подчиненных! — клялся главный конструктор, не желая отпускать ценного сотрудника из поля своего влияния.

— Да поймите же, Вадим Анатольевич, с жаром возражал Егор — так будет только лучше для всех! Вы ведь сами говорите, что мои знания и опыт очень важны. А где им самое лучшее место, если не непосредственно на производстве? Поставьте меня начальником цеха, ну или, в крайнем случае, ответственным за производственную часть.

— Ай, Белозеров — принялся отдуваться и причитать Полевой — я всегда подозревал, что ты непростая птица, — он наставил на Егора свой указательный палец и погрозил им — но то, что ты вдруг станешь проявлять карьеристские наклонности, этого я даже и близко подумать не мог!

— Но, Вадим Анатольевич — принялся снова доказывать Егор — вы же знаете, что это не так! Я ведь не ради себя прошу, а ради дела. Ну, хорошо, если нельзя поставить меня начальником, тогда просто мастером отправьте туда! Уверяю вас, что мне до личных амбиций ни малейшего дела нет!

Полевой побарабанил кончиком шариковой ручки по полированной крышке своего огромного стола и задумчиво посмотрел в окно.

— Ох, Белозеров, — вздохнул он и недовольно пробурчал — нет у него, видите ли, амбиций. В общем, я-то что? Я ведь только «за», вот только ребята наши не так шустро как ты с новыми компьютерами управляются, дело без тебя будет тормозиться…

Егор тут же принялся успокаивать своего начальника, и среди списка его аргументов прозвучали те, что, мол, ему вовсе не обязательно нужно будет находиться в цеху постоянно, и что потом он сможет разделить свою деятельность на две сферы. Да и вообще, немного позже, когда технологический процесс будет полностью отлажен, Егор обещает полностью вернуться к инновационным разработкам под крыло всеми любимого и уважаемого главного конструктора завода.

Здесь уж Полевому возразить было нечего. Он согласился на время расстаться со своим толковым и грамотным сотрудником, но только на время. Когда они «ударили по рукам», полевой по-доброму произнес:

— Ладно, может и хорошо, что ты такой упертый. Знаешь, думаю, ты далеко пойдешь, Виктор Леонидович — сказал Полевой уже с какой-то странной хитринкой в глазах, и при этом улыбнулся.

Егор от таких слов смутился. Его растерянность была в большей степени вызвана не столько добрым отношением к нему начальника, сколько некоторым чувством вины перед ним. Он ведь прекрасно понимал, что вся его бурная деятельность здесь — не более чем фарс, а знания и умения получены Егором совсем в другом месте, и даже в другом времени.

Когда Егор направился к двери, чтобы покинуть кабинет начальника, Полевой вдруг поинтересовался:

— Скажи, Виктор Леонидович, у тебя ведь семья есть?

Вопрос прозвучал несколько неожиданно, и Егор в первый раз за все время, что находился здесь, не знал, как правильно и точно ответить на поставленный вопрос.

— Да… есть, конечно.

— Это хорошо. Семья — дело нужное. Дерзай, Белозеров, и Бог тебе в помощь. В конечном итоге, то, что мы делаем — это ведь всё для пользы наших родных и близких. И карьера в данном случае вовсе не помешает.

Егор на секунду остановился на выходе из кабинета главного конструктора и слабо улыбнулся. Да, Полевой действительно сейчас был прав. Всё, что делал Егор, всё то, что он пытался здесь предпринять, в конечном итоге сводилось к тому, чтобы он снова был вместе со своей семьей — с женой Татьяной и дочкой Полиной, которые затерялись где-то там, среди бескрайних просторов иного пространства и времени. Правда, обратного пути к ним у Егора пока что не было.

Вспомнив о своей семье, Егор подумал еще об одном важном деле, которое с некоторого времени обозначилось в его ближайших планах. Когда-то давно он пообещал своему другу, что попытается вытащить его из того болота, которое тот когда-то сам себе зачем-то напророчил. Мысль о данном еще в детстве обещании не исчезла, не растворилась в потоке времени, и, похоже, Егор только сейчас начинал потихоньку осознавать, каким образом он сможет, наконец, выполнить просьбу своего старого и преданного товарища.

 

9

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что нами продолжается вестись следствие по факту побега сотрудника, состоящего в должности Хранителя дверей, имеющего штатный номер 03455087. По данным предварительного сканирования хронологического пространства, нами выявлены несколько аномальных всплесков в среде различных хронологических потоков. Нашими специальными службами проводится тщательное отслеживание данных аномалий на возможность наличия в них внешнего инородного воздействия. О результатах следствия комиссия по урегулированию данного инцидента будет регулярно предоставлять отчеты о текущих наблюдениях.

22 октября 1990 г., понедельник, 8 час. 25 минут.

В тот день Егор с самого утра был, словно на иголках. Сегодня большую часть своего рабочего времени ему предстояло провести на оптическом участке завода, где уже завершались подготовительные работы по наладке автоматического оборудования и станков. Уже очень давно Егор стремился попасть сюда, но не так, чтобы бывать здесь изредка или мельком, а иметь на участок оптики постоянный и санкционированный доступ.

Наряду с другими изделиями, здесь теперь предстояло производить линзы, из которых затем, на сборочном участке завода, будут комплектоваться объективы для фотоаппаратов с цифровыми матрицами. Данному бытовому изделию — детищу коллектива конструкторского бюро предприятия — предстояло очень скоро поступить в продажу на прилавки магазинов страны, и надо отдать должное рвению нашего героя — в будущем эта незамысловатая штуковина обязательно должна будет произвести маленькую революцию на потребительском рынке электронной техники.

Егор хорошо понимал, какую кашу он заваривал. Опередить время, пускай и в незначительных мелочах — в этом было не так уж много беды. Но основать целое производство тех товаров, которые должны будут появиться в широком пользовании только спустя примерно десять лет — это уже пахло серьезным преступлением. Именно поэтому Ключница нервничала даже больше, чем сам Егор.

Изначально у них был совсем другой план, однако теперь всё в корне поменялось, так как благодаря неосторожной утечке информации, в которой именно Егор сыграл очевидную ключевую роль, пришлось перейти к плану «Б».

Егора ничуть теперь не смущали, порой недоуменные взгляды в свою спину со стороны своих же коллег, которые отнюдь не каждый, или не совсем до конца, верили в успех и целесообразность производства нового изделия. Тем не менее, вышестоящее начальство было непоколебимо в своих намерениях, да и сам Егор, как никто другой, прекрасно знал, как именно воспримет вся широкая покупательская аудитория такую необычную новинку, когда обнаружит ее на прилавках магазинов электроники. Егор еще помнил тот период, когда в его собственном времени только-только появившиеся в магазинах подобные фотоаппараты люди расхватывали так, словно горячие пирожки в кондитерской лавке.

И, тем не менее, чувство какого-то странного беспокойства с недавнего времени постепенно и неумолимо начало овладевать сознанием Егора. Это было ощущение медленно загоняемой в хитрую и коварную ловушку жертвы, куда ее хладнокровно и неумолимо завлекали более умные и хитрые, чем она сама, охотники. Его теперь не столько пугала перспектива быть рассекреченным или пойманным незримыми агентами Ведомства по контролю за Временем, сколько то, что это может произойти в самый неподходящий момент, когда у Егора не останется возможности довести начатое до конца дело.

Но оно того стоило, более того, для самого Егора никакого альтернативного способа решить возникшую проблему с аномалией попросту не существовало. А ещё ему очень хотелось домой, к родным жене, дочери и престарелому отцу, чтобы вновь быть с ними, и уже больше никуда не отпускать от себя. Однако помимо всего этого, находясь сейчас здесь, вдали от близких, он впервые ощутил, насколько сильно и трепетно сам Егор относился к своему предприятию, а также к тем людям, с которыми бок о бок работал как в своей прежней, так и в теперешней жизни.

С одобрения главного конструктора, Егор теперь занимал сразу две должности: он был назначен старшим мастером на участок по производству новых фотокамер, и одновременно с этим отвечал за программно-инженерную часть всего огромного конструкторского отдела.

Тот день был далеко не первым из многих предыдущих, когда Егор оказывался в самой гуще производственного процесса на подшефном ему участке, поэтому ничего необычного сегодня не ожидалось. Большинство работников были далеко не новички в своем деле, да и продукция для них не была такой уж сложной. Ну разве можно было сравнивать какие-то простенькие, почти игрушечные объективы для неких неизвестных пока толком никому фотоаппаратов, укомплектованных маленькой, четверть-мегапиксельной матрицей, с теми изделиями, которые когда-то уже выпускалось на этом самом участке оптики! А производилось здесь раньше, надо заметить, не что иное, как сложнейшие приборы для космических спутников и ракет, а также точнейшее лазерное промышленное оборудование. Причем делали всё это тут еще до того, как в стране случилась известная всем «перестройка», так что люди в цеху, работающие на предприятии с давних времен, знали свою работу, как говорится, на зубок.

Во время таких посещений участка, Егор в основном контактировал с мастерами и бригадирами, но непосредственно с рядовыми рабочими виделся мельком, поэтому пока что шанса увидеть Вовку у него практически не было. За всё время своей работы здесь он лишь несколько раз издали видел своего друга, но твёрдо решил пока не спешить контактировать с ним.

Вот и сегодня, во время небольшого собрания на участке оптики, где Егор озвучил всему большому коллективу основные вводные инструкции, касающиеся тонкостей производства новых изделий, Вовки почему-то опять не оказалось.

Делая свои заявления перед собравшимися, Егор несколько раз пробежался глазами по лицам работников, и не найдя среди них своего старого товарища детства, решил, что найдет того позже.

Отсутствие Вовки немного огорчало, однако и не сильно беспокоило Егора, ведь мог же тот, к примеру, заболеть, или быть занятым каким-нибудь неотложным делом. Так или иначе, теперь, когда Егор большую часть времени будет находиться на производстве, их предстоящая встреча все равно была неизбежной, и являлась лишь вопросом времени.

До момента наступления обеденного перерыва часы и минуты пролетели совершенно незаметно. Впрочем, так всегда бывает, когда займешься чем-то для себя новым и не совсем привычным. В такие моменты ты полностью поглощаешься процессом данного дела, и для Егора всё было именно так. Весь ход работ оказался на удивление творческим и по-своему захватывающим. В течение этих нескольких часов он неоднократно побывал на участке электронной сборки, где производилась наладка новой линии автоматизированного производства, а еще успел утрясти множество небольших, но важных дел, связанных непосредственно с организаций рабочих мест.

О Вовке он больше вообще старался не думать, да и думать ему, если честно было совершенно некогда, ведь темп той деятельности, который Егор сам себе задал, не только сильно утомлял, но и вообще не допускал никаких мыслей, кроме тех, что касались непосредственно порученного ему дела.

После обеда в столовой, куда он всё же с трудом умудрился попасть, Егор, по воле начальства, вновь оказался на участке оптики. Туда еще не вернулись после перекура местные труженики, так как фактическое время перерыва еще не закончилось, и весь участок оказался хорошо виден сквозь ряды прозрачных перегородок, словно был на ладони. Вот тогда-то Егор и заметил Вовку, который, судя по его незамысловатым действиям, рассыпал по ящикам-контейнерам различные по сорту и маркировке шлифовальные порошки, подготавливая свое рабочее место к выполнению несложных производственных задач.

Радуясь очередному визуальному контакту с «объектом», Егор захотел, было, прямо в тот же самый момент отправиться на участок, чтобы попытаться как-нибудь заговорить с Вовкой, но потом его отвлёк голос одного из мастеров, и Егор вновь забыл о своём друге. И все же судьбе отчего-то было угодно, чтоб именно сегодня, в понедельник, им выпала возможность встретиться и даже поговорить.

Все случилось после незначительного происшествия.

22 октября 1990 г., понедельник, 15 час. 15 минут.

После короткого совещания у Полевого Егор вновь с головой погрузился в повседневные трудовые хлопоты. Так уж получилось, что в третий раз за сегодняшний день ему пришлось отправиться на участок оптики, чтобы проконтролировать и уладить кое-какие срочные дела. Что ж тут поделать, на нашего новоиспеченного руководителя в одночасье свалилась огромная масса всевозможных мелких и крупных проблем, и решение их совершенно не терпело отлагательств.

Егор уже шагал в сопровождении одного из мастеров цеха вдоль длинного коридора, сосредоточенно листая подшивку технической документации, отвечая время от времени на разнообразные вопросы своего попутчика, когда откуда-то из глубины одного из цеховых помещений раздался возбужденный женский крик. Стеклянные перегородки отдельных участков неплохо изолировали всевозможный шум, однако разобрать отдельные слова в этом визгливом голосе было вполне можно. Похоже, кто-то кого-то ругал.

Сопровождавший Егора мастер участка вдруг извинился, и ускоренным шагом устремился в ту сторону, откуда доносился шум. Егор же нахмурился и решил воспользоваться паузой, чтобы заняться пока другими важными вопросами в цеху, оставив незаконченное дело на потом. Сам он совершенно не планировал вмешиваться в мелкие внутренние дела коллектива, резонно полагая, что с подобными происшествиями и неурядицами должны справляться сами рабочие, а также их непосредственное цеховое начальство. Однако вскоре выяснилось, что на шум начинает собираться все больше и больше любопытных, и Егор тоже не удержался от соблазна, чтобы краем глаза взглянуть, что там такого страшного приключилось.

Стараясь не проявлять излишнего внимания, Егор потихоньку двинулся на шум голосов, усиленно прислушиваясь, и вскоре его взору предстала следующая картина: полноватая и визгливая бригадир, уперев руки в свои бока, нависла над несчастным, невысокого роста рабочим, в котором Егор без труда распознал своего старого друга детства. Тот с виноватым видом стоял около нее, переминаясь с ноги на ногу, потупив взор и опустив к низу свои плечи. Лишь иногда он бросал короткие реплики, видимо, оправдываясь за какую-то свою провинность перед начальницей, а также перед теми рабочими, которых уже в достаточном количестве собралось вокруг сцены разыгрывающейся драмы.

Впрочем, кроме скандальной бригадирши вроде бы больше никто на Вовку не «наезжал». Наоборот, в лицах простых сотрудников проявлялось скорее сочувствие к молодому парню, чем гнев или ярость.

Егор наблюдал за всем этим украдкой, стоя позади одной из стеклянных перегородок. Тихого голоса Вовки, а также разговора других мужчин он расслышать не мог, но из содержания громких выкриков бригадирши было понятно, что Вовка получает под первое число, будучи вроде бы уличенным в каком-то мелком хищении.

«Этого еще только не хватало!» — подумалось Егору, как только картина происшествия стала более-менее понятной — «Вот тебе и Вовка! Угораздило ж тебя так не вовремя попасться под горячую руку этой чересчур бдительной особы!»

Егор замешкался, стоя в проходе между стеклянными секциями, и даже на какое-то время растерялся, стараясь оценить ситуацию в целом, однако вскоре всё же решил, что товарища надо как-то выручать, поэтому решительно направился к сцене события.

Подойдя ближе, Егор вдруг стал вглядываться в лицо той женщины, которая отчитывала Вовку. В его памяти вдруг что-то шевельнулось, и он вдруг усиленно постарался вспомнить.

«Не может быть! — вдруг подумал он — Неужели…

Конечно же, это была она — Варвара Васильевна, которую местные рабочие за глаза называли Овчаркой, и которую небезосновательно побаивались все местные мужчины. Та была, как вскоре выяснилось, безусловно, права, когда ругала провинившегося молодого сотрудника. Руководство завода много раз предупреждало, что все прежние «левые» делишки следовало оставить в прошлом, потому что сейчас завод приступал к выпуску совершенно новой, дорогой и сложной продукции. Исходя из таковых правил любое, даже самое незначительное нарушение дисциплины, или — ни дай Бог — хищение должны были наказываться по всей строгости трудового кодекса, вплоть до штрафов и увольнения.

Не очень долго раздумывая, Егор открыл прозрачную дверь и вошел в помещение участка.

— Ну вот, Ерохин, как раз по твою душу начальство пожаловало — указала кивком головы строгая Варвара в сторону неожиданно вошедшего Егора — не знаю теперь, как ты выкручиваться будешь!

В помещении небольшого цеха повисла гнетущая тишина. Все вокруг теперь ждали от начальника каких-нибудь решительных и конкретных действий, и поэтому мгновенно притихли.

— Что тут произошло? — негромким, но строгим голосом поинтересовался Егор.

Сказано это было как можно более значимым тоном, и этот шаг сразу же возымел своё действие. Окружавшие Вовку мужики тут же молча и спешно начали куда-то расходиться, а бригадир местного участка отчего-то внезапно приглушила свой пыл, и уже более спокойными словами принялась объяснять ситуацию:

— Да вот, Виктор Леонидович, вместо того, чтобы работой заняться, он заготовленное стекло переводит. Я этому оболтусу уже сколько раз говорила и предупреждала, что добром это не кончится!

Строгая Варвара подняла свой массивный указательный палец и погрозила им несчастному Вовке.

— Дело-то наше, вон какое ответственное, — обратилась она уже к Егору, словно ожидая от того поддержки — да и материалы расходовать зазря никому не позволено!

Егор переводил свой взгляд то на бригадиршу, то в сторону Вовки. Постепенно успокоившись и «выпустив пар», женщина стала говорить в уже более мягком тоне, продолжая по-прежнему жаловаться на нерадивого работника:

— И ведь кто этого разгильдяя только научил шлифовку и доводку делать, а? Это ведь не так просто! Да и вообще, Виктор Леонидович, не пойму я, на кой черт сдались ему линзы, которые он все время «налево» точит. И ведь размера он их совсем не маленького делает! Сколько стекла уже перевел, бестолочь окаянная!

Наконец, женщина утихомирила свой праведный гнев и вновь с вопросительным видом поглядела на Егора. Тот какое-то время никак не мог принять какого-либо решения, и как именно ему реагировать на всю эту ситуацию, но вдруг в голове его что-то шевельнулось, а затем пришла и спасительная мысль: «А что, если…»

— Вас как по имени-отчеству, молодой человек? — голос Егора был совсем не строгий, и оторопевший Вовка впервые поднял свои глаза на «высокого» начальника, удивляясь при этом еще и оттого, что к нему обращаются на «вы». Егор был вполне уверен в том, что со своими новоиспечёнными короткой бородкой и усами он сейчас совсем не похож на того самого Егорку, которого в детстве хорошо знал стоящий перед ним старый друг детства, поэтому действовал решительно.

— Вовка… Владимир Геннадьевич, то есть — ответил незадачливый нарушитель трудовой дисциплины.

— Очень приятно познакомиться. А скажите мне, Владимир, и где же те ваши изделия, о которых говорит ваша бригадир?

— Да вот они, Виктор Леонидович — Варвара сама полезла в ящик металлического стола, стоящего слева от Вовки и вытащила оттуда какую-то коробку — Вот, полюбуйтесь!

В коробке аккуратными рядами, завернутая каждая в отдельную марлевую тряпочку, лежали линзы, каждая размером с человеческую ладонь.

Взгляд молчавшего всё это время Вовки, казалось, вот-вот должен был прожечь ненавистную бригадиршу насквозь, но сам виновник инцидента продолжал упорно молчать, понуро стоя рядом. Егор заметил настроение старого товарища, и подавил в себе невольное желание улыбнуться.

— Ого, брат, и где же ты такое стекло раздобыл? У нас ведь такого никогда не было? — Тон вопроса Егора был совершенно беззлобным, и даже, скорее, удивленным.

А удивляться тут действительно было чему. Егор аккуратно, за самые края извлек одну из линз и со знанием дела стал ее рассматривать.

— Говори, где заготовки взял, ирод окаянный, — толкнула Вовку в бок строгая Варвара — тебя начальник спрашивает!

Тот облизал пересохшие губы и сбивчиво заговорил:

— Я не крал их. Вот для этих линз — Вовка указал на небольшие линзы, лежащие в той же коробке — я нашел заготовки в кабинке у Сидорова, после того, как он уволился. Ту кабинку после него всё равно никто не занимал, и закрыта она не была. Там я и обнаружил стекло для заготовок. Откуда оно у Сидорова взялось, я не знаю.

— Хорошо, — заговорил Егор — допустим, мы тебе поверили. Но скажи, пожалуйста, откуда у тебя оказались заготовки вот для этих, огромных стекол, И вообще, зачем тебе нужны такие линзы?

Егор, конечно лукавил. Он уже догадался, что Линзы были нужны Вовке только для одного дела — чтобы сделать тот самый пресловутый телескоп, о котором он когда-то в детстве упоминал во время их давнишних разговоров.

На поставленные перед ним вопросы Вовка долго не отвечал, и только после того, как на него вновь прикрикнула бригадирша, окончательно раскололся. Нехотя, он все же поведал и про свой недостроенный телескоп, и про стекла, предназначавшиеся для окуляра и объектива и даже про то, что ничего больше на заводе без спросу не брал.

— Когда наш старый универмаг ремонтировали, там, в витринах толстенные стекла стояли — стал рассказывать он — Во время штукатурки стен рабочие случайно повредили одно из тех окон. Тогда еще один из них сильно о край того стекла порезался, когда лестница под ним упала. Стекло потом долго не могли заменить, а то старое, разбитое, долго потом валялось около стройки. Я потом ночью пришел и расколошматил его, и крупные осколки себе забрал. Вот из них-то я и наточил линз…

— Постой, постой — Егор даже головой замотал — так ты что, из простого, не оптического стекла линзы сделал?

Бригадирша, услышав Вовкины оправдания, уже не так сильно была зла на него. Она тяжело вздохнула, взглянула на виновника с каким-то снисхождением, и покрутила у своего виска пальцем.

— И что такие «грязные» линзы тебе дадут, олух ты окаянный? — язвительно произнесла она — Да твой телескоп такие искажения выдаст, что даже если на Марсе зеленых человечков отродясь не водилось, то ты их сквозь свои стекла там точно теперь увидишь!

Затем, обращаясь уже к Егору, она произнесла:

— Ну, не знаю даже что с этим обормотом делать, Виктор Леонидович, пусть, конечно, коллектив решает, но я бы такого работника выгнала на все четыре стороны, и дело с концом.

После таких слов Вовка вновь поглядел нехорошим взглядом на свою обидчицу, но потом просто отвернулся в сторону, словно заранее смирившись с такой жуткой несправедливостью в свой адрес и со всей своей предполагаемой незавидной участью, которая могла его ожидать.

Егор же думал сейчас совсем о другом. Безусловно, тратить своё рабочее время на левые, пускай и довольно безобидные безделушки, никогда не поощрялось на заводе. И пускай даже при этом Вовка, если верить его рассказу, ничего здесь не крал и не присваивал, без внимания данную ситуацию оставлять было нельзя.

С другой стороны, Егора сильно впечатлило то, какой сильной и целенаправленной была тяга этого совершенно необразованного парня к тому, чтобы самостоятельно, пускай, даже совершая при этом кучу технических и конструктивных ошибок, сотворить нечто выдающееся, выходящее за рамки умения многих, даже весьма компетентных специалистов.

— Варвара, Васильевна, — обратился, наконец, Егор непосредственно к стоящей рядом женщине — Я думаю, не стоит пока делать поспешных выводов. Можно вас на минутку.

Егор взял под локоть строгую бригадиршу, чтобы отвести ее чуть в сторону от понуро стоявшего у своего рабочего стола Вовки. Та молча подчинилась и вопросительно уставилась на Егора, ожидая от него вопросов.

— Скажите, а что если нам дать ему возможность исправиться?

От поднявшейся, было, волны негодования со стороны собеседницы Егор отмахнулся.

— Послушайте, насколько я знаю, этот парень работает простым обдирщиком. Так?

— Да, Виктор Леонидович, но…

— Варвара, Васильевна, весь этот инцидент примечателен, прежде всего, тем, что простой обдирщик как-то умудрился рассчитать диаметры линз, подобрать соответствующие инструменты, обработать и отшлифовать заготовки, затем самостоятельно отполировать и довести их до финального состояния.

Продолжая глядеть на своего начальника, строгая Варвара быстро-быстро заморгала своими глазами, словно в ее голове вдруг замелькали какие-то свежие и здравые мысли. И пока она усиленно соображала, Егор подытожил свою идею.

— Скажите, вы прямо сейчас могли бы проверить то, насколько правильно он сделал эту свою… «халтуру»? Пускай даже мы опустим оптические свойства изделий, остановившись лишь на точности кривизны оптики и на качестве полировки.

— Ну, проверить всегда можно… — стала бормотать бригадирша, попутно отдуваясь, словно пузатый самовар.

Они вдвоем вновь подошли к месту, где всё ещё топтался Вовка и вытащили на пробу из по-прежнему стоящей на столе коробки несколько выпуклых и вогнутых стекол.

Затем Варвара куда-то упорхнула, и, буквально через минуту, вернулась обратно с тестовыми шаблонами в руках.

После этого у Вовки, который был немало удивлён такими странными действиями начальства, спросили, по каким именно диоптрическим параметрам он изготавливал свои линзы. Услышав его ответ, Варвара принялась тщательно замерять характеристики данных «изделий».

— Всё в целом точно… — не без удивления пробормотала она, наконец — искажения если и есть, то крайне незначительные. Можно, конечно, отнести для большей точности в лабораторию…

— Не будем мы ничего никуда носить — покачал головой Егор — вы же сами понимаете, что человек делал линзы практически «на глаз», и никакой точной аппаратуры, кроме простых грубых тестеров у него не было.

Вовка ничего не понимал, пока эти двое что-то там делали с его стеклами. Он молча переводил взгляд с одного начальника на другого, будучи совершенно сбит с толку.

— И что же нам делать-то теперь с ним? — покосилась Варвара в сторону провинившегося работника.

— А разве сам факт произошедшего — Егор продолжал наседать своими чёткими аргументами на строгую Варвару — не наводит вас на какие-то другие мысли кроме тех, которые вы поначалу озвучили? Не лучше ли будет не увольнять этого рабочего, а, наоборот, перевести его в ученики полировщика. Тем самым мы не только сохраним кадр, но и предоставим ему возможность проявить себя на более высоком уровне. Ну, а там посмотрим, чего этот горе-оптик сможет выдать нам в будущем. Пускай он пройдет курс переквалификации!

Теперь стоящий рядом Вовка уже все хорошо расслышал. Его взгляд вдруг просиял и в глазах промелькнул отблеск надежды. В какой-то момент он понял, что новый начальник вовсе не так строг, как ему показалось вначале, и действительно желает тому помочь.

— Послушайте, Варвара Васильевна — Егор быстро взглянул на свои наручные часы — Мне уже пора бежать, а то я с вами тут вообще ничего не успею сделать. Вы пока подумайте над моим предложением по поводу этого парня, только, умоляю, поспешных решений не выносите. Все, я побежал!

С ликующим состоянием в сердце Егор развернулся и выскользнул за дверь рабочего участка.

«Конечно же, Варвара сделает все, как надо» — думал он. Насколько Егор знал, та была теткой хоть и строгой, но вовсе не злобной. Помнил он это еще и по тому, что, работая на заводе еще в той, прежней своей реальности, он успел застать эту женщину на своем трудовом посту до того, как в 2008 году она вышла на заслуженный отдых, с почётом покинув родное предприятие, будучи в должности советника Генерального директора завода.

 

10

Распоряжение от Центрального руководства в адрес всех служб проекта по контролю за внешними хронологическими потоками:

Несмотря на все меры, проведенные в течение последних нескольких месяцев, ни одна из попыток предотвратить аномальную утечку первичного вещества не увенчалась успехом. В связи с этим, а также в свете других грубых нарушений среди персонала ведомства, на повестку дня вышестоящими инстанциями поставлен вопрос о принятии более кардинальных мер, которые незамедлительно последуют в самое ближайшее время. Вероятная полная перезагрузка планетарного хронологического потока должна будет произойти в…

27 декабря 1990 г., четверг, 16 час. 25 минут.

Приближался январь. На носу были долгие Новогодние праздники, и в той, другой своей жизни, Егор, безусловно, был бы рад наступлению предстоящих торжеств. Эти дни могли бы стать отличной возможностью отдохнуть со своей семьей, а также провести часть длинного досуга со своими друзьями. Однако теперь, будучи оторван не только от родных, но и от всего прежнего мира, Егор был совершенно не рад приходу зимних каникул. Ведь это отвлечёт его от привычной бурной трудовой деятельности. Подолгу же находиться одному в маленькой квартире наедине со своими невесёлыми мыслями Егору сейчас совершенно не хотелось, но и выходить куда-то за пределы района он не хотел.

Работа была теперь для него всем. Егор всерьез был уверен, что именно благодаря плотному трудовому графику он до сих пор не сошел с ума, так как оставаться в здравом рассудке с каждым днем, прожитом в этом чужом для него мире, было мучительно тяжело и больно.

Иногда он просыпался среди ночи, и подолгу лежал в своей маленькой комнате, не в силах уснуть вновь, после того как приходило понимание о том, что всё то, что его окружает, а также все те события, которые с ним произошли в течении последнего года, не являются дурным сном, а составляют неотъемлемую часть его новой каждодневной реальности.

Трудовой коллектив завода, в составе которого Егор работал теперь в своем непривычном и новом для него статусе, был, пожалуй, той самой главной и твердой зацепкой, которая хотя бы как-то связывала его с прежним, родним для него миром. Егор до сих пор до конца так и не пересилил себя, чтобы усвоить тот жуткий факт, что та, прежняя для него реальность является теперь лишь некой тупиковой хронологической ветвью, ошибкой мироздания. Однако многие из тех старых знакомых, которые трудились рядом с ним, были всё теми же, настоящими людьми, которых он когда-то знал, пускай в одночасье и сделавшимися изрядно помолодевшими.

Одно время Егор порывался пойти повидать своего отца с матерью. Однако Ключница, кто взяла на себя заботу о нем здесь, настоятельно рекомендовала этого не делать. По её словам это было крайне опасно для Егора, так как он мог случайно столкнуться лицом к лицу с самим собой. Это привело бы к мгновенному резонансу двух хронологических линий, при котором Егор бы сразу же погиб.

— Мне и так — говорила она ему — приходится отслеживать передвижение здешней твоей ипостаси, чтобы заранее принять меры и предупреждать тебя не ходить в определённые места в тот или иной день.

— А которому из нас обоих грозила бы большая опасность? — спрашивал Егор, не ведая всех тонкостей данной ситуации.

— При зрительном контакте двух твоих разновременных воплощений, — терпеливо объясняла ему женщина — коллапсирует та личность, которая заключена в тебе теперешнем. Ведь именно ты сейчас являешься несанкционированным действующим лицом, которое пытается изменить прошлое, в том числе и своё собственное. Было бы иначе, если бы дело происходило в твоём изначальном временном рукаве. Тогда бы подобного наложения не произошло, и ваша встреча была бы безопасной. Но сейчас ты находишься в параллельном потоке, где все темпоральные колебания существующей реальности когерентны твоей собственной хронологической частоте. Ты здесь — инородное тело. Именно это обстоятельство и представляет для тебя опасность.

— Но тогда почему не имеет значение то, что сейчас я иду на контакт с тем Вовкой, который не принадлежит моему изначальному хронологическому потоку? Разве не может вызвать какой либо накладки тот факт, что моя аномалия перетекла не к тому Вовке, которого я непосредственно знал, а к другому, из иного временного рукава?

— Эх, Егор — вздыхала Ключница, и словно по-матерински принималась разъяснять — Ты до сих пор не понял того, что твоя аномалия до недавнего времени существовала не только в одной единственной хронологической плоскости. Она, словно раковая опухоль, присутствовала во всех твоих дубликатах в тех параллельных мирах, где живёт такая личность, как Егор Карасёв. Мне не составило бы никакого труда отправиться в один из таких миров, чтобы без твоего ведома переместить аномалию от тебя к твоему другу. Но толку от таких моих действий не было бы никаких, потому что только ты — тот, который сейчас говорит со мной — знает всю правду о реальном состоянии дел, и действительно может помочь ликвидировать последствия той аварии, чтобы произошла дефрагментация всей исторической линии Земли…

Потом Ключница говорила еще о каких-то вещах, которые Егор едва ли понял, однако после того самого разговора у него почему-то надолго отпало желание видеться с родителями. Впрочем, отпало оно не навсегда, и часто Егор ловил себя на том, что иногда всё же пытается строить планы, чтобы как-нибудь навестить своих отца и мать.

В отношении же Вовки всё теперь складывалось довольно удачно. После того разговора, когда Егор практически спас своего друга от увольнения с работы, того перевели на другой участок, где опытные рабочие стали обучать его новому для Вовки делу. Правда строгая Варвара всё же влепила тогда виновнику выговор, а потом ещё и добилась того, чтобы Вовку лишили пятипроцентного прибавка к премии за месяц. Отделавшись столь легкими наказаниями, тот, по её же словам, был просто на небесах от счастья.

Старый друг Егора оказался весьма хорошим учеником. Он схватывал всю новую информацию на лету, впитывая новые знания, словно поролоновая губка. Когда при очередном визите в цех оптики Егор аккуратно спрашивал у мастеров, как там трудится его протеже, те принимались нахваливать бывшего обдирщика, предрекая для него неплохие перспективы в будущем:

— Вы знаете, Виктор Леонидович — говорил мастер участка, на котором теперь трудился Вовка, потирая ладонью свой подбородок — а парень-то ваш неплохо соображает. Ему бы образование получить, и был бы вообще отличный специалист в этом деле. А так, думаю, через полгодика можно ставить на более тонкую работу уже с точной подгонкой на приборах. Правда, пока под присмотром более опытных рабочих.

Такие новости, безусловно, поднимали Егору настроение. Сам он старался на следующий открытый контакт с Вовкой пока не спешить, предпочитая действовать осторожно, словно при охоте на пугливую дичь, однако в какой-то момент явилось острое понимание того, что действовать решительней время уже наступило.

В тот вечер, когда Егор усталый вернулся с работы, переваривая в уме всевозможные производственные проблемы, в стене его маленькой квартиры внезапно появилось светящееся овальное отверстие. Тут же со стороны портала послышался некий характерный стук, словно кто-то колотил костяшкой пальцев о дверь (они условились с Ключницей, что таким образом она станет запрашивать разрешения у хозяина войти в его жилище), а затем, после утвердительного ответа Егора, появилась и сама Хранитель дверей. Вид у нее был какой-то измотанный, да и вообще выглядела женщина так, будто за ней собаки гнались.

— Что случилось? — не дав даже отдышаться Ключнице ни одной секунды, с тревогой в голосе спросил Егор.

Та плюхнулась на стоящее в углу кресло и покачала над головой указательным пальцем, словно отмахиваясь от любых вопросов, как от назойливой мухи, но затем, отдышавшись, заговорила.

— Нас постепенно загоняют в угол — сказала она негромко, и таким тоном, в котором прослеживались обречённые нотки.

После первой фразы она на какое-то время примолкла, и Егор уже хотел, было, вставить своё слово, напомнив женщине о том, что люди из Комитета и так должны были их искать, и что установленный Ключницей экран, по её же словам, не позволит им быстро найти беглецов, но та невозмутимо продолжила говорить.

— У нас осталось не так много времени, Егор. Я недооценила потенциал тех, кто стоит во главе всей нашей организации. Скорей всего именно оттуда, с самого верха, людям из поисковых бригад поступают точные наводки на наш след.

— Как вы об этом узнали? — тихо и каким-то сдавленным голосом проговорил Егор.

— Я порой ненадолго выхожу в «эфир» и зондирую межвременное пространство на предмет вероятной погони — Ключница подняла на Егора тяжелый взгляд, от которого у того по телу пробежала волна мурашек — И до сегодняшнего дня все было тихо.

— Но вы ведь рисковали быть обнаруженной, и могли поставить под удар всю нашу операцию! — возмутился Егор, когда прошел первый приступ беспокойства.

— Нет, я действовала крайне осторожно — ответила Ключница — и уж точно не мои приборы навели их на след.

— Вот незадача… — задумчиво пробормотал Егор, пытаясь лихорадочно мыслить по поводу того, что в данном случае стоило предпринять — теперь придется корректировать все наши планы.

— Как у тебя продвигаются дела с твоим другом? Когда он будет готов? — женщина вновь вперила свой взгляд в Егора, и тот нервно поёжился, сидя на краю дивана.

— Он в целом готов, вот только…

— Остальное не важно — перебила на полуслове собеседника Ключница — Пора действовать более решительно. С завтрашнего дня переходи к основной фазе нашего плана.

— Но…

— Я не знаю, сколько времени нам осталось пробыть здесь до того момента, когда нас обнаружат. Если мы не поторопимся, то рано или поздно это неизбежно должно будет случиться, поэтому пора закругляться, мой друг — сказала она тоном, не терпящим возражений, и скрестила руки на груди, давая понять, что разговор окончен.

Что ж, Егор внутренне уже подготовился и к такому повороту событий. В глубине души он догадывался, что в какой-то момент им придется сорваться с места и пуститься в галоп, так как их рекогносцировка со стороны преследователей была лишь вопросом времени.

«Вот так дела, — молча пожал он плечами, не зная, что тут ещё добавить — а тут еще как назло самый канун Нового года!»

Егор вдруг осознал, что если завтра же, в последний рабочий день перед праздниками он не установит длительного плотного контакта с Вовкой, то потом, в течение следующих полутора недель сделать это станет совершенно невозможно. Какие непредвиденные обстоятельства могли возникнуть за эти долгие дни, думать даже не хотелось. Ввиду замаячившей на горизонте погони, действовать ему и вправду стоило крайне оперативно.

— Завтра, кровь из носа, я сделаю всё, что нужно — после длительных размышлений произнёс Егор — До этого мне чрезвычайно везло, поэтому, надеюсь, звезды по-прежнему будут на моей стороне, и дальше всё пройдет гладко. К тому же надо выяснить, почему Вовка так долго тянет с постройкой своего телескопа. Возможно, ему нужна помощь, а у кого ее попросить, он не знает.

Как прекрасно помнил Егор, в своё время его друг так и не довёл своё детище до конца, забросив его постройку ещё на раннем этапе. И в этом, другом мире, всё оставалось таким же самым, с той лишь разницей, что теперь Егор хорошо знал о причине, по которой этого не случилось. Виной как раз был тот самый случай с грозной Варварой, которая застукала Вовку за его непотребными делами с линзами. Что произошло на самом деле тогда, в прежней реальности, Егор не знал, потому что сам Вовка никогда о том случае не рассказывал. Однако Егор был уверен, что сыграл роль тот же самый фактор, потому что он хорошо помнил, что примерно в это же самое время, то есть где-то осенью 1991-го года, Вовку всё чаще и чаще можно было встретить в компании пьющих парней в дальнем углу двора. Судя по всему, именно тогда тот и получил уже известный нагоняй на работе.

Не окажись уже в этой реальности Егор свидетелем выговора своему другу, он бы точно так же не смог повлиять как на судьбу Вовки, так и на дальнейшую печальную участь телескопа. По всему выходило, что удача сопутствовала Егору, да и звёзды, похоже, также были на его стороне.

После того самого инцидента и разговора, по настоятельной просьбе Егора, цеховое начальство не стало мешать Вовке продолжать работу над своим детищем. Правда, при этом в коллективе Егору пообещали, что будут строго следить за тем, чтобы их «нерадивый работник» больше не злоупотреблял основным рабочим временем, и использовал для своих личных целей либо обеденный перерыв, или дополнительно полчаса времени после работы.

— Пускай — загадочно улыбнулся тогда Егор при разговоре со строгой бригадиршей — это будет для него своего рода экзаменом. А мы посмотрим, что у него потом получится.

За прошедшее с той поры время все до одной линзы для телескопа были, похоже, уже Вовкой выточены, однако какие-то другие, неведомые пока для Егора обстоятельства, вынудили остановить его товарища в дальнейшей работе над своим изделием. Если бы не сегодняшняя новость от Ключницы об идущей вслед за ними погоне, Егор бы ещё долго, наверное, ждал наступления удобного момента, чтобы выяснить причины такой заминки. И вот теперь ужно было срочно ускорять все первоначальные планы.

28 декабря 1990 г., пятница, 10 час. 05 минут.

Сегодня Егор волновался очень сильно. Он, даже когда впервые на свидание со своей будущей супругой оправлялся, так сильно не переживал, как в этот день.

На участок оптики Егор пришел сразу, как только выпала удобная минута. И так как последний предпраздничный день был абсолютно нерабочим в плане трудового настроя, Егор вовсе не был удивлен тем фактом, что персонал здешнего участка уделял своей основной работе отнюдь не столько времени, сколько было положено. Раздавая по ходу своего движения строгие ценные указания, и отчитывая при этом самых безответственных бригадиров и мастеров, Егор тем временем продвигался вглубь цеха.

Вовку обнаружить удалось далеко не сразу. Пройдя по малолюдным помещениям, и услышав при этом в свой адрес около десятка разноголосых поздравлений с наступающим Новым годом, Егор свернул к самому дальнему, и почти пустому участку. Там он и обнаружил то, что искал: его друг Вовка стоял у токарного станка и кропотливо вытачивал что-то явно очень мелкое. Низко склонившись над обрабатываемой заготовкой, и пользуясь, скорей всего, при этом не автоматической, а ручной подачей, Вовка был так сильно поглощён свой работой, что совершенно не замечал ничего вокруг себя.

Неслышно подойдя сзади, Егор заметил, что рядом с «токарем», поблескивая своими блестящими гранями и аккуратно сложенные на полочку, уже лежали несколько выточенных деталей.

— Кхе-кхе… — прокашлялся Егор.

Вовка обернулся и тут же, словно бы со знанием дела, оперативно завершил свою работу, выключив станок.

— А я вот тут… — он вдруг отчего-то покраснел и начал оправдываться.

— Да ты не отвлекайся, работай, если нужно — старясь оставаться серьезным, произнёс Егор.

Однако от таких слов в свой адрес Вовка покраснел еще больше, и вдруг совсем опустил глаза.

Все было ясно. Ну, конечно же, тот втихаря точил железки для каких-то своих целей, и совсем не ожидал, что такое высокое начальство застукает его за этим занятием.

Егор взял в ладонь одну из выточенных Вовкой деталей и поднес к свом глазам, изучая.

— Похоже на рукоятки верньеров для тонкой настройки, — Егор уже не притворно, а на самом деле удивился тому, что увидел — да у тебя, брат, всё по серьезному.

Егор старался говорить доверительным тоном, пытаясь расположить к себе незадачливого работника. Затем он аккуратно сгреб остальные детали в ладонь, подстелил какую-то относительно чистую бумажку на стоящий поблизости засаленный стул, уселся и принялся изучать их по порядку, поворачивая перед своими глазами.

Вовка засопел, но уйти никуда не мог, словно прилипнув к месту после того, как он закончил расточку деталей на станке.

— Значит, вот, сколько в тебе талантов, а ты это скрываешь — улыбнулся Егор, стараясь быть открытым для общения.

— Каких еще талантов? — похоже, Вовка как-то не очень был расположен к подобным откровениям.

— Ну, как, каких? Вон, линзы точить из чего попало, уже умеешь, так теперь, оказывается, еще и железки всякие на станке изготавливаешь.

Потом, глядя на насупившегося Вовку, Егор добавил:

— Я ведь вовсе не ругать тебя пришел, Володя, а просто узнать, как твои дела с телескопом продвигаются.

Похоже, слова Егора как-то не шибко проникли в душу стоявшего перед ним рабочего. Однако он уже не опускал своих глаз, а просто молча смотрел на своего начальника, словно не зная, как вообще вести с ним разговор.

«Вот незадача — думал Егор, всё больше убеждаясь в провале своей тактики по ведению диалога — наверное, не стоило ему начинать беседу таким образом».

Он хотел, было уже подняться со стула и пойти дальше по своим делам, чтобы позже попытаться зайти сюда снова, но Вовка сам вдруг заговорил:

— Верньеры для подстройки мне уже не нужно делать. Я из старого будильника механизм приспособил для выставления нужного угла. А здесь я только колесики выточил, рукоятки, то есть…

— Хм, это ты здорово придумал — искренне удивился Егор и вскинул брови. Надо же, шестерёнки будильника вместо верньера… никогда бы не догадался.

Вовка вдруг расцвел в обезоруживающей улыбке, а Егор, чтобы как-то развить свой успех в разговоре, добавил:

— В моем детстве у меня был друг, который всегда был мастером та подобные штучки. Такое мог придумать, до чего никто из нас, его товарищей, в жизни бы не догадался. И чего он только не мастерил у себя в квартире!

Затем он как-то вдруг осекся, опасаясь, что может наболтать лишнего, и прокашлялся в кулак. Ведь сейчас он говорил именно про Вовку — того самого Вовку, который остался там, в прежней реальности Егора, но который, вопреки этому странному факту, был одновременно живым и настоящим, стоя сейчас прямо перед ним.

Видимо, собеседник Егора почувствовал некоторую неловкость момента, и решил попытаться исправить ситуацию. Вовка и здесь оставался самим собой. Он всегда очень тонко чувствовал любого собеседника, и всегда старался быть чутким в любых разговорах. Его попытка пойти на встречный контакт с любопытным начальником была, с одной стороны, чудесным и замечательным шагом, но с другой — Егор чуть не закашлялся, когда услышал Вовкин вопрос:

— Наверное, ваш друг был интересным человеком. А как его звали?

Но Егора не так-то легко было вывести из равновесия. Он поморщился, затем пробормотал какое-то первое пришедшее на ум имя и тут же перевел разговор в прежнее русло.

— Ты мне лучше скажи, по какой схеме собираешь свой прибор? — спросил он у по-прежнему переминающегося с ноги на ногу у токарного станка Вовки.

Тот вдруг отчего-то засуетился, затем полез в карман рабочего халата и вытащил стопку каких-то затертых и измазанных листков, и тут же протянул их Егору.

Егор взял бумаги и стал их рассматривать. Вовка встал у него за спиной, приготовившись комментировать всё по порядку.

— Это я скопировал из одной книжки по телескопам — стал говорить он теперь уже более уверенным голосом — Там разные схемы были, но эта показалась мне достаточно подробной и не такой сложной, как другие.

Егор полистал дальше, и мысленно восхитился тем, что, невзирая на довольно приблизительные параметры во всех имевшихся чертежах, его совершенно необразованный друг, который до этого делал только грубые заготовки для однотипных линз, смог разобраться в тонкостях изготовления деталей для целого телескопа. И при этом довольно далеко продвинуться в своем начинании. Конечно же, о точности подгонки было говорить бессмысленно, да и о том, что конкретно, в конце концов, можно будет увидеть через эти «витринные стекла», которым Вовкина рука придала выгнутые и вогнутые формы, Егор даже старался заранее ничего не предполагать. По словам Ключницы, для успеха данного предприятия должно было вполне хватить того, что изготовление вышеописанного прибора будет доведено хотя бы до какого-нибудь определенного конца. И тогда свершившийся факт должен будет привести к тому, что их план, наконец, сработает…

— Ты вот что, — прокашлялся в кулак Егор — если станешь испытывать трудности со сборкой, я готов тебе помочь. Причём готов это сделать совершенно бескорыстно.

От таких слов Вовка слабо улыбнулся и кивнул в ответ, еле слышно произнеся:

— Хорошо.

— Вот и славно — кивнул Егор.

Их с Вовкой разговор не сказать, чтоб был очень удачным, но его явно пора было заканчивать. Егор хлопнул себя по коленкам и поднялся со стула. Он уже протянул руку, чтобы пожать Вовкину ладонь, когда тот неожиданно спросил:

— Скажите, а вы, как специалист, действительно верите в то, что у меня всё получится, или у вас имеются какие-то другие причины помогать мне?

А вот этот вопрос уже явно застал Егора врасплох. Он даже немного растерялся в первую секунду, придя в некоторое замешательство. Однако, имея большой жизненный опыт по способности выкручиваться из всяческих неудобных ситуаций, Егор внутренне собрался, и принялся отвечать сначала на первую половину вопроса, одновременно с этим усиленно соображая, как быть с истинными причинами своей мотивации.

— Конечно — тут Егор прокашлялся и провел кончиком языка по своим внезапно пересохшим губам — качества изображения в твоих линзах будет не таким идеальным, как, например, в телескопах Пулковской обсерватории, но в целом можно будет разглядеть Луну, и даже, наверное, в деталях. Судя по показаниям, которые заявлены в чертеже, увеличение твоего телескопа будет целых восемьдесят крат…

— А если смотреть на туманность Андромеды, к примеру? — добавил Вовка к своему ранее заданному вопросу.

— Ну, не знаю, если честно — стал отдуваться Егор — Всё будет зависеть от величины тех искажений, которые наверняка присутствуют в самом стекле. Хотя сами линзы ты обточил и отполировал весьма неплохо. Надо пробовать. Вот соберём и узнаем.

— Странно, — поджал Вовка свои губы и снова недоверчиво посмотрел на Егора — я всё-таки не до конца понимаю вашей заинтересованности в этом деле. Зачем вы мне помогаете с этим дурацким телескопом, когда вроде должны были просто выгнать меня с работы.

Егор на секунду задумался. Прямо сейчас ему срочно было нужно совершить решительный и точный ход. При этом он опасался сделать что-то неправильно, поэтому ему следовало действовать оперативно, и ни секунды не колеблясь.

— Ты ведь знаешь Егора Карасёва?

Вовка вскинул брови, будучи явно удивлен вопросом.

— Конечно знаю. Мы в одном подъезде с ним живем. А вы ему кто?

— Дело в том, что я брат его матери, то есть родной дядя Егорки. Если честно, твой друг про тебя часто рассказывает.

— Вот это дела! — ухмыльнулся Вовка — никогда бы не подумал, что Егор обо мне станет рассказывать. Небось, жаловался на мои методы воспитания?

— Да нет, что ты! — махнул Егор руками — Про тебя он только хорошее говорил. Что, мол, в детстве защищал малышню всегда, истории всякие интересные ребятам рассказывал. Выдумывал разные игры…

После таких слов Вовка снова засмущался, и теперь слабая улыбка уже не сходила с его лица. Егор, тем временем, решил развить успех дальше.

— Про телескоп твой это тоже он мне рассказал. Егор ведь знает, где я работаю, и когда про оптику услышал, про тебя и упомянул.

— Да, — подтвердил Вовка — я Егорке и вправду много чего рассказывал. Ему одному только и говорил про свою трубу.

— Мне-то как бы особого дела нет до твоего начинания — стал тут лукавить Егор — но мой племянник так в красках описывал то, как вы с ним мечтаете на звезды смотреть, что я и сам невольно загорелся вам помочь. Егор рассказал мне, где ты работаешь, и я был весьма удивлён, когда узнал, что мы с тобой, оказывается, коллеги. Теперь это стало для меня почти делом принципа, да и жалко ведь будет, если ты такое доброе дело загубишь.

Вовка поднял свои ясные глаза, и теперь уже совсем другим взглядом посмотрел на Егора, совершенно, при этом, не подозревая о том, кто именно перед ним сейчас стоит.

— Теперь точно не заброшу — сказал он тихим голосом, а потом, словно вдохновившись, принялся говорить, будто бы оправдываясь:

— Еще совсем недавно, до того момента, когда меня наша бригадирша отчитала за те линзы, я не был уверен, что у меня всё получится. А когда я в тот раз попался, думал, что вообще труба — не только про телескоп не думал, а уже вообще мысленно попрощался со своей работой.

На этом момента Вовка как-то на секунду запнулся, а потом, словно делая над собой усилие, дополнил:

— Это вам спасибо, Виктор Леонидович, что тогда за меня вступились. Если б не вы…

— Полно, полно тебе меня захваливать — отмахнулся Егор — Я ведь уже тогда знал, что ты за фрукт, так что потом лучше своему другу спасибо скажешь, а не мне.

Собеседник Егора молча кивнул, и на какое-то время оба замолчали. Затем Вовка всё же решил осторожно поинтересоваться:

— Скажите, а вы действительно, не против этого?

— Ты это про что?

— Ну, чтобы я к вашей помощи обратился, когда объектив и окуляр прилаживать начну. Я не уверен просто, что моих знаний хватит для такого сложного дела.

Егор мысленно возликовал от такого поворота дел. Ему сразу же захотелось сделать широкий жест, похлопать своего товарища детства по плечу и сказать: «да, конечно, братан, заходи, не вопрос!». Но сдержался, так как проявлять лишнюю эмоциональность было сейчас не нужно, да и знаний в тонкостях сложных оптических устройств деле было у Егора всё же маловато. Надежда была только на Ключницу, ведь это именно она, перед тем, как он устроился здесь на работу, натаскала Егора на основных знаниях по тем дисциплинам, с которыми он, по её мнению, должен был столкнуться в этом уголке пространства-времени.

Впрочем, Егор, в целом, был грамотным и образованным инженером, к тому же неплохим конструктором, правда, раньше, в прежней своей жизни, непосредственно к оптике он не имел совершенно никакого отношения. Поэтому, подумав немного, он сказал так:

— Давай договоримся следующим образом, я дам тебе свой адрес, а ты уже сам решишь, как тебе поступить. Моя квартира находится недалеко от завода, и до твоего дома от неё, насколько я знаю, всего лишь двадцать минут пешком. Впереди у нас целых полторы недели праздников, поэтому, как только надумаешь, так и заходи. Телефона у меня нет, но после обеда я почти всё время дома, поэтому совершенно не переживай по поводу того, что, якобы, не застанешь меня на месте.

С этими словами он, наконец, поднялся со стула, вручил другу свой нацарапанный на клочке бумаги адрес, затем распрощался с Вовкой, выразив надежду на скорую с ним встречу и пожелав тому хорошо встретить Новый год. После этого Егор вышел за дверь, отправившись вдоль стеклянного коридора далее по своим делам.

Вовка же, оказавшись, наконец, наедине со своими железками и с наступившей вокруг него тишиной, постарался проанализировать всю ту информацию, которая, словно огромный снежный ком, на него только что свалилась.

«С одной стороны, — думал он, это здорово, когда вдруг, словно ниоткуда, возникает знающий человек, который действительно может помочь. Ведь всё это дело с телескопом я уже начал считать почти провальным. К тому же, благодаря именно этому человеку меня с недавних пор не просто не выгнали с работы, а, наоборот, повысили в ранге, позволив работать с такими вещами, о которых сам я раньше не смел даже и мечтать.

Но тут же в голове Вовки возник вопрос: «а так ли бескорыстен этот загадочный тип!? Какой резон ему, кто, как он утверждает, приходится его товарищу, Егорке Карасёву, родным дядей, помогать почти неизвестному для него человеку?»

Что-то тут было явно не так, и эта странность все больше и больше беспокоила его, пока Вовка об этом рассуждал.

Впрочем, бояться за свою безопасность ему вряд ли стоило. Сам Вовка считал себя достаточно крепким физически, чтобы не бояться разных странных малознакомых типов, поэтому возможность оказаться в чьей-то чужой квартире, то есть на территории вероятного противника, его совершенно не пугала.

Вместо этого в голове Вовки вдруг возникла совсем другая мысль: «зачем этому загадочному типу понадобилось, чтобы его телескоп был полностью построен?»

Он собрал свои железки, завернул их в относительно чистую ветошь и положил их в карман. Затем убрал стружки со станка, сметя их в контейнер для металлических отходов. Посмотрев на часы, Вовка вдруг понял, что пора отправляться домой, так как сегодняшний день был на час короче обычных будней.

Проигнорировав несколько предложений со стороны своих сотрудников, чтобы задержаться после работы и отметить канун праздника, Вовка зашагал по коридору в сторону раздевалки.

Минуту назад, после долгих размышлений, он принял решение, что обязательно навестит своего нового странного знакомого, захватив с собой все свои детали от недоделанного пока телескопа.

Вовка шел по заводу, и тень странной, немного кривой улыбки играла в этот момент у него на лице. Давнишний разговор с Егором вдруг всплыл в его памяти… Они тогда сидели на качелях у старой песочницы, которая располагалась в дальнем углу Вовкиного двора, и каждый из ребят хвалился тем, сколько у кого есть родственников в городе, и кто из них кем работает. Как оказалось, из пяти или шести ребят, участвовавших в том разговоре, почти все имели в округе кучу всевозможной родни. Многие из названных тогда людей оказались даже весьма представительными и важными персонами, о которых знал каждый человек в городе. Не было в городе родственников только у Егора. Тот как-то грустно отмалчивался во время беседы, а когда у него напрямую спросили, тот ответил, что все его родные дяди, тети и двоюродные сёстры с братьями живут далеко отсюда, а здесь Егор живёт только с мамой и папой…

«Странно как-то это всё — думал Вовка, пока переодевался, чтобы иди домой — Этот тип утверждает, что приходится Егору родным дядей, хотя данный факт вряд ли является правдой. Здесь явно существует какая-то тайна. И я буду не я, если ее не раскрою».

 

11

Распоряжение от руководства Группы «Б» в адрес Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

В связи с многочисленными запросами в наш адрес, завтра в 11 часов 00 минут стандартного локального времени всем начальникам групп надлежит собраться в общем Зале заседаний. К вам назначена срочная комиссия для выяснения некоторых деталей, касательно вероятной процедуры форматирования общего планетарного хронологического потока.

С самого раннего утра Эонт Пан был словно на иголках. Его самого, как, впрочем, и всех сотрудников Ведомства, не на шутку взволновало то резкое изменение риторики, которое стало вдруг исходить со стороны вышестоящего руководства проекта. Вчера, сразу после того, как от нескольких поисковых отрядов поступило сообщение, что их приборы-пеленгаторы зафиксировали фантомные следы беглецов, вдруг было принято решение о предстоящем запуске процедуры переустройства всей хронологической планетарной ветви Земли. Подобные из ряда вон выходящие события, насколько хорошо знал Эонт Пан, происходили здесь крайне редко, однако по общему ощущению, а также по обрывкам всевозможных слухов, которые доходили до начальника лаборатории из каналов параллельных их ведомству структур и подразделений, события вскоре грозили принять такой оборот, когда всё могло встать вверх дном. Похоже, возникла прямая угроза существованию всего сложившегося порядка вещей во Вселенной.

Усугубляло ситуацию ещё и то, что завербованный Ведомством агент по имени Егор Карасёв, кому предстояло выполнить одну очень важную миссию, чтобы запустить процедуру исправления аномалии, внезапно бесследно исчез. Поиски его пока не привели к каким-либо существенным результатам, так как, судя по последним данным аналитиков, ему взялась помогать небезызвестный агент под номером 03455087, которая с некоторого времени также исчезла в неизвестном направлении.

Сегодняшний визит начальства был не какой-то очередной комиссией с её плановыми проверками. Это было нечто совсем другое. Впереди явно предстояли большие перемены, и в связи с этими переменами чья-то профессиональная карьера должна была явно серьезно пострадать. Эонт Пан вовсе не хотел быть лишенным той должности, которую он занимал. Бояться разбирательств со своей персоной ему явно стоило, так как именно те люди, которые находились в его непосредственном подчинении, допустили массу недочетов и ошибок, начиная с факта самой аварии на реакторе, и заканчивая теми малоэффективными мерами, которые были предприняты впоследствии местным руководством. В том числе и им самим.

В 11.00 по местному времени зал Собраний был набит битком. Мест не было даже на самых верхних ярусах огромных стеклянных балконов, которые полностью опоясывали гигантское круглое помещение, увенчанное прозрачным куполом в самом верху.

Специальная конструкция зала позволяла направлять звук, идущий с трибуны, равномерно во все стороны. Сложное аудио-оборудование, которое когда-то давным-давно было смонтировано здесь специалистами, позволяло каждому человеку в аудитории слышать голос выступающего так, словно тот находился в непосредственной близости.

Эонту Пану досталось место на одном из балконов третьего яруса. Всего подобных уровней в огромном зале было восемь, поэтому со своего места тот достаточно неплохо мог разглядеть того, кто выступал сейчас перед работниками его Ведомства. Насколько начальник лаборатории мог видеть, вышедший на трибуну человек не был ему знаком раньше. Держался тот весьма уверенно, и даже немного высокомерно. Речь его, впрочем, оказалась довольно краткой. После того, как он взял слово и представился именем, которое большинству из местных работников ведомства было абсолютно неизвестно, человек в темной, блестящей одежде сказал:

— Мне выпала важная роль сделать данное официальное уведомление. Вышестоящим руководством Проекта по контролю за Временем было принято решение сделать это как можно более официально, чтобы информация, которую я сейчас до вас донесу, поступила ко всем членам вашего подразделения сразу и одновременно.

Все служащие, которые сидели на своих местах, не смели обмолвиться друг с другом даже шепотом, а после таких слов совершенно затихли, перестав шуршать краями своих одежд.

— Руководством Проекта принято, наконец, решение приступить к процедуре подготовки к обнулению всей хронологической ветви Земли.

После произнесенных стоящим на трибуне человеком слов, которые прозвучали, словно приговор, послышался едва слышимый и нестройный ропот, издаваемый немногочисленными голосами сидящих в зале людей

— На данный момент все необходимые инструкции, — тем временем продолжал говорить выступавший — касающиеся непосредственно той работы, которую предстоит реализовать в рамках вашего Ведомства, уже разосланы руководителям служб.

Здесь оратор ненадолго прервался и обвел сидящих в зале людей каким-то строгим и не очень добрым взглядом.

— Касательно этого момента — всё. Теперь хотелось бы озвучить имена тех, кто, согласно данным подробного расследования, произведённого следственной комиссией, является непосредственными виновниками произошедшего инцидента…

Далее последовало зачитывание списка, состоящего из нескольких десятков имен. Пока человек с трибуны перечислял имена, Эонт Пан словно бы вжался в кресло, на котором сидел. Сила внутреннего нервного перенапряжения была такой сильной, что было хорошо слышно, как кровь стучит в его висках. Начальник лаборатории уже приготовился к худшему, будучи уверенным, что его имя непременно будет озвучено из уст докладчика, однако тот закончил говорить, и начальник лаборатории вздохнул с невероятным облегчением, когда не услышал про себя ни единого слова.

Сразу после доклада те служащие, чьи имена произнёс с трибуны человек в черном костюме, были моментально взяты под конвой, и выведены из зала собрания в неизвестном направлении. Все произошло так оперативно и скоро, что сидящие в зале люди даже глазом не успели моргнуть. Эонт Пану хорошо были известны здешние правила, ведь он всю жизнь прожил в этом мире, который являлся для него единственно родным и вполне привычным. Будучи полностью отгорожен от основных хронологических рукавов Земли, в нём все жили по совершенно другим, своим собственным законам, установленным неведомо кем и когда. И пускай руководитель лаборатории был самым обычным человеком из плоти и крови, и, даже, невзирая на то, что он принял всё произошедшее как само собой разумеющееся, на душе у него заскребли кошки при виде безропотно удаляющихся осужденных работников ведомства, большинства из которых никто, скорее всего, здесь больше никогда не увидит. Насколько он был осведомлен в здешних правилах и законах, арестованных ждало длительное заключение с изоляцией от общества, по окончании которого, теперь уже бывшие руководители и начальники различных служб, будут отправлены в наиболее удалённые уголки здешнего мира на работу в качестве самых низко квалифицированных рабочих. После отбывания срока изоляции никого из этих людей больше не станут притеснять в правах и свободах, однако шансов вновь как-либо подняться по служебной лестнице у этих несчастных не было абсолютно никаких.

После коротких заключительных слов, которые состояли из общих положений и инструкций, выступающий член комиссии закончил собрание.

Уже по пути к выходу из зала заседаний, понуро продвигаясь к широким дверям вместе с остальными своими коллегами, Эонт Пан вздрогнул, услышав почти у самого уха, теперь уже знакомый и требовательный, голос. Комиссар, который всё еще находился возле трибуны, обратился к его персоне, назвав по имени.

— Прошу вас задержаться на некоторое время — сказал тот — пройдите в свой кабинет, у меня к вам будет отдельный разговор — голос представителя высшего руководства не был строгим, однако в его нотках сквозило некоторое нетерпение.

«Вот незадача. Похоже, я всё-таки влип в неприятности» — вздыхая, подумал руководитель лаборатории, так как примерно догадывался, о чем именно пойдет речь в предстоящей беседе.

Когда Эонт Пан добрался до места своей непосредственной работы, там его уже поджидали двое людей. Каким образом они очутились за закрытыми дверьми лаборатории, он уточнять не стал, так как скорей всего те воспользовались какой-то малоизвестной разновидностью технологии нуль-транспортировки, позволявшей мгновенно перемещаться даже сквозь экранированные стены комплекса зданий ведомства.

Кроме того человека, который несколько минут назад выступал перед служащими Ведомства, в комнате присутствовал еще один довольно странного вида молчаливый тип в тёмных очках. Эонт Пан вспомнил, что мог видеть того, второго, когда во время речи своего коллеги он сидел за столом в президиуме.

— Вы о чем-то хотели со мной поговорить? — немного дрожащим голосом спросил руководитель лаборатории, безуспешно силясь обуздать внутри себя всплеск эмоций.

— Присаживайтесь — проговорил «первый», сохраняя невозмутимое выражение на своём лице, и указал кивком головы в сторону удобного полукруглого кресла, стоящего поблизости.

Эонт Пан сел, даже не предполагая, какие настроения могли скрываться за масками безразличия таких нежданных гостей. Однако в молчанку играть никто явно не собирался, и комиссары сразу же приступили к делу.

— Надеюсь, вы хорошо понимаете, уважаемый Эонт Пан, — заговорил «первый» таким безапелляционным тоном, от которого у начальника лаборатории побежал мороз по коже — что висите на волоске. От того печального момента, при котором вас может ожидать та же самая участь, какая постигла ваших несчастных коллег, вас отделяет лишь один шаг. Более того, я хотел бы довести до вашего сведения тот примечательный факт, что мы преднамеренно сохранили вам вашу неприкосновенность, невзирая на то, что наше руководство состоит в полной осведомленности касательно вашего непосредственного участия в последних событиях, произошедших на территории здешнего Ведомства.

Несколько секунд Эонт Пан молчал, делая вид, что глубоко потрясен. На самом же деле, он давно уже был внутренне готов к подобному разговору, поэтому сказанные в его адрес слова не произвели на него должного эффекта.

— Что же в таком случае вас привело ко мне, уважаемые господа? — спросил он в нарочито деловой манере.

— Не стройте из себя невежду, ведь вы явно догадываетесь, зачем мы здесь собрались — «первый» поднялся со своего места, направившись в сторону стола, грозя между тем пальцем в сторону неподвижно замершего Эонта Пана. Затем он вытащил у себя из кармана какую-то пилюлю, распаковал ее из шуршащей обертки и тут же проглотил. Запив лекарство стаканом воды, налитой им из стоящего на столе графина, он добавил:

— В вашем подчинении находится агент под номером 03455087, благодаря кому и закрутилась та злополучная карусель событий вокруг циклической аномалии, которую вы лично случайно обнаружили! Со своей стороны могу лишь добавить, что по вине этой самой особы такое рядовое событие, как утечка из реактора первичного вещества, переросло в катастрофу, которая неизбежно должна будет привести к очень и очень печальным последствиям

Эонт Пан не стал реагировать на подобное обвинение. Он чувствовал, что этим людям «сверху» нужно будет еще много чего высказать, и только потом те позволят ему открыть рот. Он вдруг осознал, что по какой-то причине его персона явно представляет для них интерес, поэтому, выбрав выжидательную позицию, начальник лаборатории просто слушал всё то, что ему говорили.

В течении следующих пяти минут тот из комиссаров, которого Эонт Пан мысленно обозначил под номером «один», только и делал, что с напускным видом изливал тонны всевозможных негодований в адрес никчемной работы всего здешнего аппарата управления, однако напрямую не выдвинул против руководителя лаборатории ни одного конкретного обвинения. Данный факт не ушел от внимания притихшего на своем стуле Эонта Пана, и он просто продолжал сидеть и слушать.

— Эта авантюристка возомнила себя неизвестно кем! — постепенно все больше и больше теряя прежнее самообладание, начал возмущаться «первый» высокопоставленный гость, меряя при этом своими шагами пространство лаборатории — И как ей только в голову взбрело, что она в одиночку может решить проблему, над которой бьются наши самые лучшие умы?

Далее последовала тирада по поводу Взлома Центрального компьютер и последующего бегства агента? 03455087 из пределов выделенной зоны пространства-времени.

— Извините, вы, кажется, сказали, что я сам лично обнаружил факт наличия той аномалии? — наконец решил вставить слово Эонт Пан.

— А разве это не так? — нахмурил брови «первый» — Согласно предоставленного вами же отчета именно ваша лаборатория сделала первые тесты.

Он вдруг остановился, и едва заметным движением носка ботинка часто-часто затопал по поверхности гладкого пола лаборатории. В этот момент Эонт Пан решил дальше развивать свою мысль, и задал гостю свой следующий вопрос:

— Если это так, тогда осмелюсь спросить вас ещё кое о чём: почему в таком случае в адрес моей лаборатории так неожиданно пришла команда о детальном сканировании хронологической структуры того самого парня — Егора Карасёва? У нашего ведомства ведь и в мыслях не было проводить исследования в данном направлении, потому что заранее о факте наличия у него циклической аномалии никто, я повторяю, никто не мог знать без непосредственного с ним контакта!

Слова руководителя лаборатории, похоже, отчего-то заставили занервничать обоих присутствующих гостей. Они вдруг молча и как-то странно переглянулись. В следующий миг тот, другой человек в черных очках, который до этого с невозмутимым видом просто сидел и молчал, вдруг издал какой-то глухой механический звук, похожий на щелчок тумблера, и затем внезапно заговорил странным, неестественным голосом:

— Этот вопрос не должен вас волновать, уважаемый Эонт Пан. В ваших интересах сделать вид, что данный момент был простым совпадением.

— Ах, так, значит, сделать вид… — начальник лаборатории подавил в себе первоначальную волну страха, и внутри него вдруг поднялась целая буря возмущения — Ну хорошо, тогда, уважаемые коллеги, могли бы вы мне прояснить, зачем именно вы явились именно сюда, в эту лабораторию? Для чего ведете сейчас со мной — обыкновенным рядовым служащим — такие, весьма странные разговоры, тема которых абсолютно не входит в мою компетенцию.

— Вы забываетесь…

— Нет, не забываюсь, дорогие господа! — Эонт Пан почти взорвался — Потому что всем нам здесь и так приходится закрывать глаза на очень многое из того, что происходит вокруг. И не только в рамках нашей организации, но также и в отношении тех непонятных дел, которые творятся там, — он неопределенно ткнул пальцем куда-то вверх — за пределами основных координирующих структур и ведомств.

Начальник лаборатории отчего-то вдруг почувствовал, что именно сейчас он сможет высказать всё то, что давно накипело у него внутри. «Эти люди, — рассуждал он — пришли ко мне явно не просто так, и что бы там ни было, именно сейчас они, наконец, меня непременно выслушают».

— Для начала поясните мне, почему всем нам — Эонт Пан начал вдруг эмоционально излагать все свои наболевшие вопросы — настоятельно рекомендовано брать со стороны к себе на службу одних людей, и категорически запрещено сотрудничать с другими. Хотя при сканировании, как первых, так и вторых абсолютно очевидна безопасность в отношении тех хронологических потоков, откуда по плану предстоит изъятие данных индивидуумов? Что за ерунда творится со всей этой навязанной извне секретностью, и почему никто и никогда своими глазами, за все долгие годы существования здешних подразделений и ведомств, ни разу не видел непосредственных руководителей всего проекта по управлению ходом времени — тех, кто стоит за этой гигантской управленческой структурой? И вообще, зачем в частности, нужно было направлять представителей спецслужб для поимки Хранителя ключей под номером 03455087, когда всем здесь и так понятно, что их сотрудница просто пытается сделать отчаянную попытку, чтобы своими усилиями исправить последствия той самой аварии, к которой причастны некоторые неосторожные сотрудники? Зачем торопиться форматировать всю земную хронологическую ветвь, если до сих пор существует (пускай даже невероятно мизерный) шанс исправить возникшую ситуацию гораздо менее радикальными способами?

— Ваш уровень допуска… — начал было возражать один из собеседников.

— Да пропади они пропадом, все эти уровни вашего допуска! — не сдержав эмоций, вдруг в сердцах воскликнул начальник лаборатории.

Словно поняв в одночасье нечто крайне для себя важное, он на короткое время затих, потом криво усмехнулся, и, оглядев своих «гостей» взглядом затравленного волка, тут же дополнил:

— Если вы на полном серьезе считаете, что все эти разговоры заходят слишком далеко, и что касаются они таких вещей, о которых мне знать не положено, то вам не остаётся ничего другого, как повысить мой статус доступа. Иначе… оставьте меня в покое, и идти разбираться с вашими важными делами к моему непосредственному начальству.

— Пока ни в одном, ни в другом нет достаточной необходимости — проскрипел «второй», даже не повернув своей головы в сторону раздосадованного Эонта Пана, когда тот, перестав изливать всё, что у него накипело, скрестил руки на груди, как бы давая понять, что ни о чем больше говорить не намерен.

— Советую вам успокоиться — примирительно произнёс «первый» агент. Поверьте, мы были бы только рады, если бы у вашей коллеги что-то получилось. Но, по нашему глубокому убеждению, то, что она пытается сделать, заранее обречено на провал, а, значит, то, что текущая хронология земли подвергнется форматированию — это всего лишь вопрос времени.

— Ха, и, тем не менее, вы ведь сами прекрасно понимаете, что если наша агент под номером? 03455087 добьётся того, что ей задумано, то этого делать не придется. Скажите честно, вы ведь и сами не хотите допустить полного обнуления хронологического пространства планеты? Гораздо ведь лучше будет для всех нас, если сработает её план? Потому что тогда аномалия попросту исчезнет, и тогда всё, что от нас потребуется, это лишь провести дежурную дефрагментацию, при которой все исторические рукава останутся на своих прежних местах, подвергшись лишь процедуре стандартной перезагрузки. Всё это будет не так катастрофично, так как только на моем веку это происходило дважды…

— Не хотел бы вас разочаровывать, но, боюсь, что уже слишком поздно. Форматирование неизбежно с вероятностью 93,6 %. И с каждым часом эта вероятность только повышается.

— Но, если всё этим должно будет закончиться — Эонт Пан в задумчивости потер свой подбородок — тогда мне всё еще не понятно, зачем вы явились ко мне?

— Всё дело в том, — «первый» медленно подошел к сидящему руководителю лаборатории, затем слегка наклонился, как бы заглядывая собеседнику в глаза — что эта ваша агент? 03455087 не просто пошла против закона. Её необходимо остановить по ещё одной важной причине.

— И что это за причина? — до сих пор ничего не понимая, Эонт Пан переводил свой взгляд с одного комиссара на другого, хмуря при этом лоб.

— Она слишком, слишком далеко зашла, потому что…

Он сказал это медленно и тихо, делая при этом паузы после каждого произносимого слова. У Эонта Пана вновь пробежала по спине волна мурашек, так как он вдруг почувствовал, что следующие слова комиссара будут гораздо страшнее предыдущих.

— …Потому что, если поисковым группам в ближайшее время не удастся выйти на след агента? 03455087, то форматировать придется не только стандартный хронологический рукав планеты Земля, но также и тот, в котором располагаются все здешние ведомства по контролю за Временем. И виновата в этом будет именно ваша драгоценная сотрудница.

Начальнику лаборатории вдруг показалось, что его словно ударили по голове. «В чём именно провинилась Тамара? Что именно она натворила, если предстоит также обнуление выделенной ветви пространства? Ведь тогда… тогда вообще все прекратится: не будет больше никакого проекта по контролю за хронопотоками, также исчезнет не только вся земная история, но вместе с ней не останется никого из тех, кто живёт здесь, в этом уютном и стерильном мирке. Что станет с теми людьми, кто бесконечные годы обслуживал весь, пока еще вполне благополучно существующий, проект по контролю за Временем. Каким образом всё будет происходить дальше, да и кто вообще станет следить за земной историей? А может все в мире устроено так, что это по большому счету это не так уж важно?

Эонт Пан медленно опустился на свой стул и пытался еще раз тщательно переварить те слова, которые только что сказали эти двое странных людей… Людей? Но были ли они людьми вообще? Откуда явились они сюда, если могут позволить себе играть, словно детскими кубиками, огромными объёмами пространства и времени, перекраивая или просто создавая заново одни из них, и выбрасывая, словно в мусорное ведро, другие?

Заплетающимся от волнения языком он нашел в себе силы поинтересоваться:

— Отчего такое особое внимание этой… этому агенту? Она знает что-то такое, о чем неизвестно начальству нашего Ведомства?

— Вы на удивление догадливы, Эонт Пан — ответил «первый» из комиссаров высокомерным и немного язвительным тоном — На ваш же первый вопрос, который вы задали в начале нашего разговора, я могу ответить вам так: вы ни с кем из своих сослуживцев не должны делиться содержанием нашей с вами сегодняшней беседы. Если все пройдет гладко, и ваш агент под номером 03455087 будет вовремя нейтрализована, тогда работе вашего подразделения ничего не будет угрожать, и я даю вам обещание, что после этого ваш уровень доступа поднимется автоматически. В таком случае вы впоследствии сами найдете ответы на многие из тех вопросов, которые давно и неустанно мучают вас по ночам.

Мозг Эонта Пана вдруг заработал в каком-то лихорадочном темпе. Он внезапно осознал, что эти двое пришли вовсе не наказывать его, а просто хотят предложить ускорить процесс поиска беглянки, которую, собственно, спецслужбы и так уже давно и тщательно разыскивали без его помощи. Не совсем понятным оставался ответ на вопрос — отчего таким пристальным был интерес к этой… к этому агенту? 03455087 со стороны спецслужб? И что мог сделать он, простой руководитель лаборатории, который вовсе не имеет отношения ко всем этим закрученным хитросплетениям и интригам, ведь сам он вряд ли сможет как-то повлиять на ход поисков.

Он только собирался задать этот вопрос, как, словно бы прочитав его мысли, «торой» из комиссаров произнес своим жутким скрипучим голосом:

— С сегодняшнего дня вы временно переводитесь с вашей текущей должности на работу консультанта в ведомство по Общей Безопасности. Начальство там уже в курсе вашего назначения, и они будут весьма рады получить к себе на службу такого ценного сотрудника, как вы. Поскольку ваше сотрудничество с агентом? 03455087 было все последние годы весьма плотным, полезной для следствия окажется любая информация, связанная с ее персоной.

— Что ж, — голос Эонта Пана вдруг вновь обрёл утраченную, было, твердость — в таком случае, может, вы проясните для меня всего только один вопрос, который непосредственно касается этого дела?

— Ну, вы, наверное, что конкретно может изменить быстрая поимка беглого агента? — двое представителей высокого начальства произнесли это почти в унисон.

— В общем, да… — Эонт Пан в растерянности развел руками, всем своим видом показывая, что он до сих пор не понимает мотивов вышестоящего руководства проекта.

Два комиссара переглянулись, затем «первый» заговорил.

— Поимка и ликвидация агента? 03455087 приостановит распространение аномалии в хронологическом пространстве выделенного рукава времени, и отменит запущенный по её вине протокол номер «ноль».

Слова агентов подействовали на Эонта Пана не меньше, чем если бы вдруг рядом с его ухом раздался звук взрыва бомбы. О протоколе номер «ноль» знали все без исключения здешние служащие. Приведение его в действие означало то, что произошёл из ряда выходящий случай, когда между основным хронологическим рукавом Земли и отдельно стоящим временным потоком по какой-то причине вклинилась некая причинно-следственная связь.

«Когда-то это всё-таки должно было произойти! — с ужасом подумал Эонт Пан, мысленно подтвердив свою первоначальную жуткую догадку — Бедная, бедная Тамара…»

На фоне тех событий, которые касались дел по ликвидации разрастающейся со скоростью раковой опухоли аномалии, известие о соприкосновении двух абсолютно несовместимых потоков уже не казалось начальнику лаборатории каким-то из ряда вон выходящим событием. К тому же, пока что никакие дезактивационные действия, связанные с ликвидацией последствий той аварии не привели к каким либо улучшениям касательно всей ситуации в целом.

Внезапно Эонтом Паном овладела тревога за свою собственную судьбу, а также за участь всех тех, с кем рука об руку он проработал в течение последних сорока лет.

Тем временем, будто в очередной раз прочитав невесёлые мысли руководителя лаборатории, «первый» из комиссаров дополнил:

— Все, что сейчас происходит, до некоторого времени находилось под нашим бдительным контролем, но благодаря помощи того самого биологического объекта… Егору Карасёву, сотрудник вашего Ведомства избежала, скажем так, некоторой ситуации, которая должна была привести её к неминуемой смерти. По тщательно разработанному нами плану ей предстояло стать жертвой несчастного случая, однако в последний момент агент? 03455087 была неожиданно спасена тем самым человеком, которого сама должна была вернуть в надлежащую для него реальность. Если бы при проведении той операции, которую мы долго готовили, все прошло так, как было изначально запланировано, нам бы удалось избавиться не только от этой надоедливой особы, но и от того биологического объекта, который был лишь случайной жертвой обстоятельств. С этим не возникло бы проблем, так как до этого тот самый Егор Карасёв переместился на территорию межвременного пространство через стандартный дежурный проход, а не попал туда сквозь спонтанную воронку. В случае внезапной смерти агента, случилось бы то, что этот биологический объект остался бы там навсегда и был бы полностью там изолирован, потому что никогда и ни при каких обстоятельствах он не вернулся бы назад самостоятельно.

— Утечку реактора мы бы постепенно локализовали своими силами, и всё снова бы вернулось на свои прежние круги. Получись всё, как было задумано, мы бы полностью исключили вероятность возникновения ситуации, которая привела к процедуре инициализации протокола номер «ноль».

После таких откровенных слов двое агентов замолчали. Но и у Эонт Пана больше не было вопросов, потому что всё в его голове внезапно разложилось по полочкам, и стало ясно.

Про то, что память Егора сохранится, знали заранее. И когда он случайно вывалился из своей реальности, были приняты срочные меры по заморозке пространства. Спасать Егора никто не собирался, но Тамара об этом не знала. По её же словам, у той не вовремя отказала аппаратура. Она по-прежнему считала поиск пропавшего «биологического объекта» одним из своих рядовых дел, просто выполняя стандартную работу.

Затем в рядах всевидящего руководства, видимо, и родилась идея со «случайным» падением крана на них обоих, так как Тамара могла по незнанию натворить глупостей, что, в конце концов, и произошло, когда она чудом спаслась и по незнанию отправила Егора через стандартный маяк в совершенно чужой для него мир.

И только потом все вдруг узнали, что внутри Егора есть то, что может помочь решить проблему, вызванную протёкшим реактором. Этим попробовали воспользоваться, но неудачно, а затем этот биологический объект вдруг вообще пропал…

Эонт Пана мигом прошиб озноб. Что теперь будет с Тамарой? Зачем они хотят заставить его ловить её?

«Эх, какую же кашу заварил нам этот несчастный Егор Карасёв! Впрочем, — тут же подумал начальник лаборатории — его-то уж вполне можно было понять, ведь он повёл себя обыкновенно и вполне по-человечески».

Так рассуждал в тот момент Эонт Пан, прекрасно отдавая себе отчёт, что, будь он на месте того самого биологического объекта, наверняка поступил бы так же, как и он. Потому что, кем бы он здесь ни числился, в какой бы должности тут не находился, внутренняя сущность у начальника лаборатории являлась самой, что ни на есть, земной и человеческой. Эонт Пан вовсе не был бездушной бессердечной и абсолютно безликой машиной, равнодушной к окружающим его людям, да и к Тамаре… то есть, агенту?. 03455087 всё равно испытывал самые добрые и дружеские чувства.

«Но что будет, когда женщину, наконец, поймают? Неужели её просто равнодушно и безжалостно ликвидируют?

Пытаясь унять нервную дрожь в руках, Эонт Пан шёл в сторону телепортационной станции вдоль длинного стеклянного коридора, полный мрачных и пугающих предчувствий. Ему предстояло прибыть в место расположения Центральной Службы Безопасности под начало заместителя главного руководителя данного подразделения.

 

12

Распоряжение от руководства Группы «Б» в адрес Общей Службы Безопасности:

Оперативным группам вашей службы предписывается продолжать прилагать все усилия для поимки агента? 03455087. Для помощи следствию, на территорию вашего подразделения направлен начальник лаборатории хронобиологического сканирования из штатного состава Координационного центра по контролю за темпоральными потоками. По причине недостаточного уровня допуска данной единицы персонала к секретным базам данных, все контакты с ним вести строго в пределах 20-го уровня секретности.

В случае удачного выполнения операции вышеназванный служащий должен быть зачислен в штат Службы Безопасности с предоставлением ему уровня допуска в 40 единиц стандартной шкалы измерения.

6 января 1991 г., воскресенье, 11 час. 00 минут

— Нет, Володя, так не пойдет — Егор (который назывался теперь для всех окружающих не иначе, как Виктор Леонидович Белозеров) пытался объяснить своему другу детства основные правила работы оптических приборов. Теоретические знания товарища Егора были поверхностными, правда, опыт работы на заводе уже приносил свои плоды, и иногда Вовка даже принимался спорить и что-то доказывать. Вот и сейчас Егор старался терпеливо опровергнуть некоторые аргументы товарища, которые тот считал исключительно важными.

— Если мы не установим в этом месте перегородку с круглым отверстием по центру, то в таком случае мы сквозь твою трубу вообще вряд ли что-нибудь разглядим.

— Но ведь по схеме ее здесь нет — негодовал Вовка, тыкая пальцем в затертую до дыр бумагу с чертежом.

— Опять ты за старое! — Егор временами начинал терять самообладание и принимался возмущаться. Однако спорить с другом было не так-то просто: Вовка был настолько упрям и неподатлив, что Егор, в который уже раз за последние восемь дней ловил себя на мысли, будто он снова становится тем самым маленьким Егоркой, для которого авторитет товарища был в прежние времена абсолютно непререкаем. К счастью, такие настроения случались редко, да и длились они лишь короткие мгновения. Затем Егор вновь сосредотачивался, брал себя в руки и начинал приводить такие жесткие и грамотные аргументы в защиту своей правоты, что у Вовки на них не находилось абсолютно никаких противодействующих средств.

— Послушай, Володя, я чувствую, что ты мне поверишь только тогда, когда сам убедишься. — Егор закусил губу и почесал пальцем под носом, затем махнул рукой — Ах, ладно! — добавил он — слушай, у меня там, на книжной полке, стоит старый бинокль на восемь крат. Тащи-ка его сюда, сейчас мы его на части разберем, чтобы тебе понятней стало.

Вовка резво, со скоростью разжатой пружины, поднялся с пола и направился искать нужный предмет. Егор воспользовался паузой, чтобы перевести дух.

Сборку будущего телескопа они со своим товарищем устроили прямо посреди зала на выцветшем, затертом паласе. В комнате, которую снимал Егор, теперь повсюду теперь были раскиданы всевозможные металлические кольца, винтики и завернутые в вату линзы, в коробках лежали не до конца пока собранные две самые важные детали: объектив и окуляр. Сама же труба устройства, недавно смонтированная из отдельных частей, стояла в углу около кресла и была практически полностью готовой.

Вот уже больше недели прошло с тех пор, как Вовка, преодолев сомнение и нерешительность, надумал-таки, навестит своего нового (старого) друга, чтобы воспользоваться всей его интеллектуальной и практической базой знаний, и доделать-таки свою чудо-трубу, гордо именуемую «телескопом». Когда на третий день праздника в дверь постучали, Егор чуть не запрыгал от радости, заранее догадываясь, кто к нему пришел. Конечно же, это был Вовка.

Поначалу все шло довольно вяло. В первый день такого, теперь уже более тесного знакомства, Вовка всё ещё ощущал в себе определенную робость и нерешительность. Однако неподдельная заинтересованность в деле и веселый, добрый нрав начальника, который в будничной жизни оказался не таким уж строгим, а совершенно «обычным и нормальным малым», крайне положительным образом сказались на дальнейшем характере развития приятельских отношений таких двух разных по возрасту и социальному статусу людей.

После того, как был сделан первый шаг, дело двинулось быстрей. По расчетам Егора, закончить телескоп до окончания Новогодних праздников было вполне реальной задачей.

В течение этих немногочисленных дней, копошась на полу с различными трубками и железками, Егор неоднократно ловил себя на той мысли, что ему нравится снова быть в компании старого друга. Рядом с Вовкой он порой ощущал себя так, будто их возраст был одинаков. Словно Егор и не был старше своего «старого» товарища почти вдвое, и что время никуда не ушло, а стремилось вперёд своими бесконечными параллельными путями. Память из его детства давала о себе знать порой самым неожиданным образом, однако расслабляться или впадать в ребячество было недопустимо, так как чувство ответственности перед прошлым, настоящим и будущим, не покидало Егора ни на минуту.

Он хорошо осознавал, что возможность вновь увидеться со своей семьей зависит сейчас от всех его усилий, в том числе и от того, смогут ли они вдвоем с Вовкой доделать этот многострадальный телескоп. Изменится ли при этом всё? Придёт ли в норму распределение нарушенных потоков времени, чтобы всё стало таким, каким существовало изначально?

Ключница просчитала варианты возможных последствий их операции и вынесла вердикт: «Если всё пройдёт гладко — этот метод сработает». Данная перспектива вселяла надежду, и Егор упорно двигался к реализации намеченной цели.

Однако помнил он, прежде всего, и о том, что в силу определенных причин не только на нём одном, но также теперь и на Вовке лежит груз забот во всём этом деле. Он часто успокаивал себя на тех мыслях, что, если бы не Ключница, Егор ни за что бы не решился переложить на своего друга ту ответственность, которая изначально силою судьбы должна была быть закреплена за ним одним. Постепенно, все больше и больше проводя времени в компании Вовки, он сильнее и сильнее проникался к товарищу душевной дружеской теплотой, при этом остро ощущая чувство собственной вины перед ним.

Когда в период коротких январских дней они проводили сборку телескопа, Егор не переставал размышлять обо всём этом, пытаясь преодолеть одолевающие его невеселые мысли.

«Пускай — думал он — мне не удалось изменить Вовку тогда, в годы моего детства. Но зато теперь, когда я предстал перед ним уже не как прежний маленький Егорка, а как весьма авторитетная и значимая личность, я, возможно, смогу хоть как-нибудь повлиять на его судьбу».

Егор старался, как можно меньше рассуждать о подобных вещах, ведь он, как никто другой, прекрасно знал, что как бы положительно он не повлиял сейчас на Вовку, это не окажет совершенно никакого воздействия на весь ход дальнейшего бытия и на характер его друга. Причиной этого было то, что Егор прекрасно понимал, что в действительности должно будет произойти потом, когда исчезнет, наконец, та жуткая аномалия, которая до сих пор постепенно и неуклонно пожирала время и пространство вокруг себя…

Но всё это случится потом, а сейчас за окном была простая русская зима, на газонах и тротуарах толстым слоем лежал снег, вдоль дорог бродили ни о чём не подозревающие пешеходы. И лишь они вдвоем с Вовкой совершенно беззаботно, как когда-то, много лет назад и даже совсем в другой жизни, снова работали над очередным совместным проектом…

— Вот ваш бинокль, Виктор Леонидович, я его еле нашел! — Вовка принес, наконец, то, что требовалось. Егор одобрительно кивнул, затем крякнул, вставая с пола, и тут же полез куда-то в другой шкаф, где у него находились, заранее переданные ему Ключницей, специальные тоненькие отвертки и другие мелкие инструменты.

— Пододвинь сюда лампу и смотри — Егор принялся раскручивать бинокль, чтобы продемонстрировать другу его внутренне устройство. Пока он манипулировал отверткой, ему пришлось комментировать свои действия словами.

— По сути, каждый телескоп-рефрактор, это лишь усовершенствованная подзорная труба. То же самое и с биноклями. Правда в них присутствует не одна, а две одинаковые трубы, поэтому, поняв сейчас, как устроена половинка бинокля, мы в целом будем иметь представление о том, как делать телескоп дальше.

— Хм, а почему в каждой половинке бинокле имеется изгиб? — тут же задал вопрос Вовка.

Меж тем Егор закончил откручивать основные элементы и показал внутренности корпуса, а затем ответил и на заданный вопрос.

— Это потому, что в бинокле используются призмы. Вот они — Егор указал на открывшиеся Вовкиному взору угловатые стеклянные штуковины кончиком отвертки, не касаясь их — Но в сущности это дело не меняет — Егор покрутил в руках разобранную половинку бинокля и поднёс её ближе к свету настольной лампы, чтобы было лучше видно — А вот здесь, смотри, это то, о чем я тебе говорил. Видишь «окошко»?

— Вижу — Вовка вытянул свой нос по направлению к тому месту, куда указывал палец Егора.

— Это своего рода перегородка или диафрагма. И играет она очень важную роль. Если ее убрать, то мы сквозь такой испорченный бинокль ничего не увидим.

— Вообще ничего?

— Нет, изображение через объектив проходить, конечно, будет, но вся картинка будет размыта, и отрегулировать резкость обычной настройкой окуляра у нас уже не получится.

Все свои доводы Егор старался подкреплять наглядно. Это было важно, так как порой Вовка проявлял чрезмерное упрямство, побороть которое даже ему, человеку более грамотному, было весьма и весьма проблематично. Времени же устраивать бессмысленные и долгие споры у них сейчас не было.

Каждый раз в конце дня, когда Вовка уходил к себе домой, Егору приходилось подробно отчитываться о проделанной им работе перед Ключницей, и, невзирая на явный прогресс в деле сборки телескопа, та каждый раз недовольно морщилась, выдавая Егору всевозможные дополнительные инструкции и пытаясь всячески форсировать события.

В конце того дня, когда они с Вовкой уже собрали основные узлы прибора, и теперь оставалась лишь пара дней до окончания работы над их совместным «проектом», Ключница ворвалась в квартиру Егора без предварительного стука, будучи погружена в крайне мрачное настроение.

— Прости, Егор, я знаю, что врываться в чужое жилище не вежливо — начала она оправдываться за такой нежданный визит, пытаясь при этом отдышаться — но обстоятельства складываются так, что времени у нас остаётся крайне и крайне мало.

— Да что с вами, уважаемая Тамара… Не знаю как вас по батюшке — Настроение Егора было хорошим, и даже плохие вести, казалось, вряд ли могли сейчас его испортить.

Вовка ушел из квартиры Егора примерно час назад, и это было очень хорошо. Если бы тот вдруг своими собственными глазами увидел возникшее в стене отверстие телепорта, а затем выскочившую оттуда странную тетку, тогда у него могло и не хватить богатого воображения, чтобы адекватно интерпретировать своим разумом такие чересчур уж фантастические «штучки».

— Ох, Егор, сейчас не время шутить — замотала головой женщина, как она обычно делала это перед тем, когда готовилась сообщить очередную плохую новость — нас уже плотно обкладывают со всех сторон. Наши преследователи используют для этого такие технологии, которые лично мне совершенно неизвестны. В тот момент, когда я пыталась просканировать ближайшее хронологическое пространство на предмет погони, оказалось, что уже весь наш рукав насквозь пронизан сетками пеленгаторов. И мне кажется, я догадываюсь, почему они ускорили поиски.

— Близится час «икс»?

— Да, но, похоже, все гораздо хуже, чем предполагалось изначально.

— Да что ж может быть хуже, чем уже есть — Егор невесело усмехнулся, в который уже раз, с грустью подумав про свою собственную печальную историю, и вспомнив ту прежнюю размеренную и спокойную жизнь, которую он окончательно и безвозвратно потерял.

— Ты когда-нибудь слышал термин «протокол ноль»? — спросила женщина.

— Нет — чуть подумав, замотал головой Егор — никто при мне из тех, с кем мне довелось встретиться на территории вашего Ведомства, не произносил ничего подобного.

— Это такая процедура… — Ключница собралась, было, пуститься в объяснения по поводу затронутой ею же самой темы, но вдруг где-то у нее в кармане раздался жужжащий тревожный писк, и собеседница прервалась на полуслове. Мгновенно вытащив свою электронную штуковину, женщина уставилась на светящийся экран. Лицо ее внезапно сделалось еще более тревожным, чем было.

— Вот, заразы! — проворчала она, скривив рот — Так, Егор, я срочно должна отбыть. После поговорим. Нужно подкорректировать частоты нескольких «глушилок», которые я расставила для маскировки окружающего пространства. А ты, давай, не тяни и действуй решительней.

— Но я и так делаю все как можно скорее — развел руками Егор вслед Ключнице, которая уже открыла отверстие портала, и обернулась перед тем, как исчезнуть в нем лишь за тем, чтобы ещё раз настойчивей поторопить Егора:

— До конца праздников осталось два дня. Это твой крайний срок — были ее последние слова до того, как она растворилась в стене. Тут же телепорт захлопнулся, издав при этом короткий глухой звук.

7 января 1991 г., понедельник, 9 час. 00 минут

В понедельник был день Рождества. Егор вдруг вспомнил об этом празднике, когда взглянул на календарь, и ему отчего-то сделалось грустно.

Ему не с кем было разделить свою радость, потому что само Рождество в начале 90-х еще не стали официально отмечать. Впрочем, поднявшись сегодня утром, и даже не позавтракав, он всё же не поленился и дошел до ближайшей церкви, чтобы поставил там свечку за свою маму. Насчет отца, Татьяны и Поли он долго не знал, как поступить, потому что причислять их к числу безвозвратно потерянных его разум категорически отказывался. Затем, всё же подумав, Егор купил еще свечей, и зажёг их за здравие родных.

Насколько Егор знал, только в этом году, после долгого периода незаслуженного забвения, праздник Рождества вновь сделался «красным» днем календаря, однако люди, в большинстве своем, массово станут его праздновать спустя лишь несколько лет, когда медленно и постепенно начнут возвращаться к своим прежним православным корням.

В церкви народу было не так уж много. Местный батюшка читал проповедь перед двумя-тремя десятками прихожан. В дальнем углу какая-то старушка тихо молилась возле одной из икон, осеняя себя время от времени крестным знамением и кланяясь перед образом святого. Кроме нее еще несколько человек прохаживались туда-сюда, разглядывая интерьер церкви и всматриваясь в иконы, словно во время посещения музея.

На душе у Егора сделалось светло и уютно, а запах благовоний и ладана убаюкивал и успокаивал нервы. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как что-то радостное и животворящее проникает во всю его суть, наполняя воодушевлением и прогоняя все невзгоды прочь.

Находясь в церкви, Егор, конечно же, задумался и о тех Высших причинах, которые могли стоять за всеми происходящими с ним самим событиями. Ведь такие причины, даже при всем желании, были недоступны для понимания простыми людьми, имеющими возможность быть лишь маленькими винтиками в чьей-то очень большой и мало понятной игре. Какое именно участие, думал он, принимают разумные Светлые силы во всём том, что происходит прямо сейчас в рамках течения Вселенского хода времени. И в частности, каким странным образом силы Высшего космического порядка могли допускать такое, чтобы случился вдруг этот неожиданный хаос, который, словно раковая опухоль, постепенно, но неумолимо, выворачивает наизнанку строго упорядоченный ход земного времени.

«Кажется, — вспомнил вдруг Егор — Эонт Пан и сам бы хотел знать ответы на эти вопросы. По его же словам, он ищет их уже давно, но до сих пор не нашел. Но, если даже он, как существо совершенно другого плана, не знает, куда именно ведут нити Вселенских кукловодов, что тогда говорить о простых смертных, каким являлся обыкновенный человек по имени Егор Карасёв. Что уже говорить обо всех простых людях, которые хотят спокойно жить на своей родной Земле, совершенно не претендуя на право владеть теми запретными знаниями о каких-то там параллельных мирах или о малопонятных временных парадоксах.

Егор вспомнил о том, что у него на сегодня было запланировано ещё много дел. Нужно было возвращаться домой, так как вскоре снова должен был придти Вовка, и Егору не хотелось, чтобы его друг оказался перед порогом пустой квартиры.

Вовка… Потоптавшись возле выхода из церкви, куда Егор было направился, он вновь подошел к прилавку и на этот раз купил еще одну свечу. Он вовсе не обязан был делать то, что надумал, но почему-то не спешил домой.

«Ведь не пройдет и пары суток, как всё вокруг полностью изменится, — думал Егор — а в этом, коротком отрезке реальности, Вовка не успеет ничего плохого натворить. Да и прежнего «будущего» у него тоже больше не будет, потому что никакие обстоятельства не успеют затянуть моего друга в плохую компанию, он не сядет затем в тюрьму, и не сможет после этого опуститься до уровня оборванца и бродяги».

Какое-то непонятное, едва уловимое ощущение тревоги вдруг прокралось в сознание Егора. Он решительно подошел к паникадилу, зажег оставшуюся свечку, а затем со словами, «Чтобы Вовка был здоров и счастлив, и чтоб миновали его беды и невзгоды», воткнул ее в свободную ячейку. Затем он постоял ещё немного, и только после того, как убедился, что пламя свечи ровно и ярко горит, направился на выход их церкви.

7 января 1991 г., понедельник, 15 час. 20 минут

Уже тогда, когда в дверь квартиры раздался стук, Егор вдруг ощутил неясную тревогу. Ритм стука отчего-то ему явно не понравился. Осторожно подойдя к входной двери и взглянув в глазок, Егор посмотрел на того, кто к нему стучался. Это был… Вовка.

Распахнув дверь, Егор первым делом с удивлением отметил, что сегодня в руках его друга не было никаких деталей или инструментов. И на первый взгляд это было не так уж странно, ведь практически все они уже постепенно перекочевали из Вовкиного жилища в квартиру Егора. Каждый день, уходя после визита к Егору к себе домой, тот ничего не забирал с собой обратно, будучи, видимо, полностью уверенным в благонадежности своего начальника, в доме у которого и происходила сборка телескопа. Егор на это ничуть не возражал: действительно, зачем его другу каждый раз таскать не такие уж легкие детали домой, если всё равно потом снова нести их сюда.

Когда Вовка вошел в коридор, в глаза Егора бросилось то, что его товарищ был как-то уж очень весело настроен. Оглядев его с головы до ног, а затем, принюхавшись, Егор вдруг осознал, что тот был изрядно нетрезв.

— Виктор Леонидович! — буквально пропел неровным голосом Вовка — а я вот решил вас с праздником поздравить.

Вовка принялся привычным делом снимать с себя пальто и тут же попытался повесить его на крючок. Однако сделать этого ему не удалось, и одежда внезапно рухнула на пол. При падении Вовкиного пальто раздался какой-то стеклянный стук, и товарищ Егора вдруг зашатался сильнее, затем неповоротливым движением поднял упавшую одежду, и тут же полез в свой карман.

— Ой, Виктор Леонидович, я тут вас угостить хотел. У меня с собой портвейн есть…

Вид пьяного Вовки поначалу привел Егора в полное замешательство, но когда в руках старого друга появилась полупустая бутылка красного вина, которую тот протягивал своему начальнику по работе, Егор не выдержал:

— Это мне? — дребезжащим от негодования голосом спросил он, забирая бутылку из рук товарища.

— Вам… ик. Я уже свою долю выпил — Вовка чистым и ясным взором посмотрел в лицо начальника, но, не ощутив в его глазах поддержки, тут же отвел взгляд и потупился, сказав обиженно — Я думал, вы обрадуетесь, Виктор Леонидович. Не всё же время нам с этим дурацким телескопом ковыряться…

— Ах, так, значит, дурацким? — стараясь сдержать себя в руках, заговорил Егор, закипая изнутри праведным гневом — Ах ты бестолочь окаянная! Значит, вся эта затея для тебя никогда ничего не значила? То есть если бы в твоей жизни не появился такой добрый идиот, как я, то ты бы так и забросил своё начинание?

Вовка вдруг захлопал глазами, уставившись на Егора чуть более трезвым взором. Егор же, на волне своего возмущения продолжал:

— Значит вот что. Если это мне, — он подкинул в руке бутылку с остатками вина — то я могу делать с содержимым всё, что пожелаю? — рассудительно спросил Егор.

Вместо ответа Вовка вновь громко икнул, а Егор тут же решительным шагом отправился в кухню, где откупорил плохо пригнанную пробку и принялся выливать вино прямо в раковину.

— Эй-эй-эй! Вы что творите! — Вовка, похоже, не ожидал от начальника такой прыти и ринулся вслед за ним, вознамерившись отнять у Егора бутылку, чтобы попытаться сохранить хотя бы остатки славного «напитка богов».

Однако Егор давно уже не был маленьким беспомощным мальчуганом, который всегда и во всём преклонялся перед кем-то. Он молча отпихнул вбежавшего на кухню товарища и с невозмутимым видом до дна опорожнил заветную Вовкину бутылку, отправив её содержимое в канализационную трубу.

Видя такое «предательство», старый друг Егора сжал кулаки и на полном серьезе приготовился лезть в драку.

— Вы… Ты! — зашипел вдруг он, и попытался протянуть руки в сторону своего начальника. Однако то ли в нём еще оставалась капля рассудительности, или, может, он просто не был в состоянии боеготовности по причине своего опьянения, но никакого удара у Вовки не вышло. Егор спокойно отстранил кулаки Вовки, и вместо того, чтобы дать в ответ сдачи, схватил его за шиворот, развернул, и потащил прямиком в ванную.

— Ай, что выделаете! Отпустите! — бубнил Вовка, упираясь руками и ногами! Да я вас… да я тебе сейчас!

Включив душевую лейку, Егор одной рукой затолкал вяло упирающегося Вовку в ванную, а другой стал поливать его холодной водой. Одежда на «потерпевшем» вмиг намокла, но это обстоятельство не остановило Егора. Его решительность была такой ярой, что он готов был продержать своего бестолкового товарища в ванной хоть час под холодной водой, и довести того до состояния полной и окончательной трезвости.

Спустя уже несколько минут, перестав барахтаться, сыпать угрозы и проклятия, Вовка вроде бы смирился со своей несчастной участью, и уже более трезвым голосом возопил:

— Да дайте же мне хоть одежду снять! Я ведь насквозь вымокну!

— Ничего, у тебя еще будет возможность обсохнуть — невозмутимо парировал Егор Вовкины причитания — Помокнешь, не расклеишься!

После нескольких минут отрезвляющих процедур Вовка снова взмолился:

— Я ведь так и заболеть могу, Виктор Леонидович! Хватит меня в холодную воду макать!

Похоже, дело и впрямь пошло на поправку. Видимо, чувствуя в противнике силу и невиданное упорство, Вовка решил подчиниться обстоятельствам, поэтому больше не возмущался и не дерзил. Егор заметил перемены в настроении друга, и поинтересовался:

— Ну что дошел до кондиции?

— Да, да дошел! Не надо больше воды!

Егор выключил кран и покосился на зажатого и бултыхающегося в ванне Вовку.

— Вылезай — скомандовал он.

— Вовка довольно резво вскочил на ноги, и во все стороны от него забрызгала вода.

— Так, постой пока тут — Егор вышел за дверь и через полминуты вернулся с сухой одеждой — Это тебе. Немного великовато, но, ничего, переживешь как-нибудь. Одевайся и выходи.

Вскоре, хлюпая носом, но, зато, будучи совершенно сухим, а, главное, абсолютно трезвым, Вовка выбрался из ванной и прошел на кухню, где, стоя у холодильника и скрестив руки на груди, его уже поджидал Егор. Горячий чай с баранками и конфетами, словно символ предстоящего перемирия, стояли на столе, ожидая, когда два человека усядутся полдничать.

— Проходи, садись — В голосе Егора звучали властные нотки, но глаза лучились добрым светом. Данный факт не ускользнул от внимания Вовки, который тут же послушно сел за один из стульев, а затем осторожно пододвинул к себе одну из чашек с чаем, бросая при этом косые взгляды в сторону стоящего на столе угощенья.

Присел за стол и Егор. Какое-то время оба молчали, разбалтывая в своих кружках сахар.

Первым не выдержал Вовка. Глазами затравленного волка он поглядел в сторону Егора, и пробубнил:

— Как же я домой пойду. Одежда ведь моя теперь суток трое сохнуть будет.

— Насчёт этого не переживай, — Егор откусил половинку баранки и запил ее ароматным напитком — я тебе одолжу и куртку и штаны, да и свитер теплый у меня еще один найдется.

В ответ Вовка как-то почти по-детски засопел, видимо, не зная, что ещё тут сказать, и вновь прильнул губами к своей кружке, неторопливо глотая кипяток.

После обмена первыми, сказанными за столом, фразами, повисло неловкое молчание, продолжавшееся примерно минуту.

— И все-таки странный вы какой-то, Виктор Леонидович — Вовка мотнул головой, словно выразив этим жестом некоторое сомнение.

— Хм, и в чем же заключается моя странность? — спросил Егор.

— Никак я не пойму, зачем вы мне помогаете — Вовка отодвинул кружку в сторону и вытер пальцем губы — Зачем оно вообще вам надо?

Егор задержал в руке баранку, которую только что собрался укусить, и, немного подумав, ответил:

— Что же тут странного. Я вдруг увидел, что у тебя голова светлая, а пробиться в жизни самостоятельно ты не можешь. Амбиций в тебе много, а образования никакого. Вот я и решил…

— Не, не клеится такая теория. Незачёт вам! — Вовка откинулся на спинку стула и с задумчивым изучающим видом уставился на собеседника — Лучше скажите честно, на кой чёрт сдался вам мой телескоп?

— Позволь-позволь? — нервно засмеялся Егор — Это мне, что ли, нужна твоя подзорная труба? Вроде как, мы вдвоем ее доделаем, а затем я, такой-рассякой, ее у тебя отберу, и стану, что ли, сам на звезды по ночам глядеть?

Вовке явно не понравилась версия собеседника, но другой, у него самого, похоже не было, поэтому он на какое-то время притих, а затем осторожно принялся выкладывать свои предположения.

— Я подозреваю, что ваше участие во всём этом деле совсем не случайно — он беззлобно погрозил пальцем в сторону сидящего напротив Егора — Если бы не ваше неожиданное предложение помочь, я бы этот телескоп, может, еще год не доделал, или просто забросил бы. Как-то уж очень рьяно вы мне помогать удумали!

Сказав всё это, Вовка вновь уставился на собеседника своим подозрительным и немного наивным взором и отчего-то заёрзал на стуле.

Егор спокойно допил свою кружку чая, а затем, немного подумав, налил себе еще одну. Рассуждать за чаем на темы «зачем и почему» вовсе не входило в его планы. Сегодняшний день и так прошел почти даром, так как сборка «изделия» со вчерашнего дня не продвинулась ни на шаг. Он посмотрел на настенные часы. Было около четырёх часов дня, а, значит, сегодняшний день уже клонился к вечеру. До окончания сроков, выдвинутых Ключницей, оставалось менее двух дней.

— Вот-вот — Вовка, внимательно следивший за Егором, вдруг продолжил вещать в том же духе — Вы, Виктор Леонидович, всё время на часы смотрите, я это еще в первый день заметил. Да и вообще, то время, пока мы с вами вдвоем проводим, вы ни о чем, кроме этого дурацкого телескоп, со мной не говорите, а мои вопросы к вам игнорируете. Что-то здесь явно не так. Зачем всё это вам? Похоже, вам для чего-то очень нужно, чтобы прибор был срочно доделан как можно быстрее!

Почувствовав, что нащупал нужную точку, Вовка встал, поставил свою кружку на стол, затем вышел из-за стола, и добавил:

— Спасибо вам за чай, Виктор Леонидович, но мне нужна любая одежда, пускай даже моя мокрая. Я ухожу домой. Доделывайте эту штуку дальше сами, а я больше сюда не вернусь.

«Вот, значит, как всё поворачивалось?»

Егор на мгновение растерялся, не зная, что вообще сказать. Он ведь совершенно не имел права задерживать Вовку. Еще в самом начале их с Ключницей плана та выдвинула условие, что никакого нажима, ни при каких обстоятельствах, на своего друга Егор оказывать не станет, чтобы совершенно не спугнуть его. Сегодня он уже почти нарушил данное условие, и если прямо сейчас он попытается вновь силой задержать товарища, вся его масштабная затея рухнет до самого основания. И отпускать Вовку также было нельзя. Ведь если он уйдет, то завершение постройки прибора придётся надолго отложить, и тогда разрушится последняя надежда на исправление ситуации с искажением времени и пространства, о чём его наивный друг не имел никакого понятия.

«Надо же, Штирлиц — с горечью думал Егор про себя, медленно кивая головой в такт своим невеселым мыслям — и где-то вы умудрились так глупо проколоться? Похоже, мне ничего другого не остаётся, как… Но что тогда будет? Не нарушит ли Егор тогда и так уже зыбкого равновесия времени»

— Знаешь, — ещё немного подумав, и всё же решив сделать неожиданный «ход конём», ответил Егор — я мог бы сказать тебе правду, но она настолько фантастична, что, боюсь, ты мне не поверишь.

Вовка вдруг вновь подошел к столу, уселся на свое прежнее место, очень внимательно посмотрел на Егора, и, глядя ему прямо в глаза, тихо произнёс:

— Поверьте, я в своей жизни насочинял такое количество разных небывалых историй, перечитал кучу разных книг, а также пересмотрел столько разных фантастических фильмов, что смогу понять даже такое, чего вам и не снилось.

Здесь он говорил чистую правду. Егор хорошо это знал, поэтому просто улыбнулся в ответ, глубоко вздохнул, и, не выпуская кружки с остывшим уже чаем, принялся рассказывать всё то, что знал, начав повествование с самого начала этой странной истории, начавшейся с момента, когда он впервые очутился в пространстве параллельного мира.

Когда он закончил свой сбивчивый рассказ, на часах было уже девять часов вечера. За всё то время, пока говорил Егор, Вовка не промолвил ни слова, лишь изредка протягивая руку к вазе, чтобы ухватить очередную баранку, и затем медленно её съесть.

— То есть, хотите сказать, что вы — мой друг Егорка Карасёв, только из будущего? — задал он первый вопрос сразу после того, как умолк рассказчик.

— Егор молча кивнул в ответ.

— Вот это да… — сдавленным голосом протянул Вовка и посмотрел куда-то за окно, где давно уже было темно, и где лишь благодаря изредка проезжающим по переулку автомобилям, иногда высвечивались неровными огнями от их тусклых фар очертания заснеженных кустов, деревьев и домов.

— Теперь ты понимаешь, почему должен доделать этот телескоп? — спросил Егор невеселым тоном.

— Понимаю — ответил Вовка, но, посмотрев на часы, добавил — вот только сегодняшний день прошел зря. Мы так ничего и не успели… Простите меня за вино… прости, Егор.

— Да это ты прости — усмехнулся тот — за то, что я тебя в ванну… и за то, что нам пришлось так подставить тебя с этой аномалией

— Нет, правда, — покачал Вовка головой — если бы я заранее знал, то никакого вина сегодня не пил бы.

Похоже, его сейчас гораздо больше смущал факт своей кратковременной слабости, чем факт того, что на него была теперь взвалена такая ответственная ноша по спасению целого человечества.

Егор умолчал в своем рассказе лишь про то, какая судьба вскоре могла ждать Вовку самого. Да это было и неважно теперь. Ведь если аномалию удастся обезвредить, то всё в мире пойдет совершенно иначе, и какая новая жизнь тогда будет у его друга, он даже и предположить не мог. Главное, что тот будет жив, пускай и станет обитать при этом в совершенно ином, новом для него мире.

— Скажи, Егор — задумчиво проговорил вдруг Вовка — я что, и в самом деле тогда не достроил свою трубу в той, прежней нашей с тобой реальности?

— Нет — помотал головой Егор — не достроил. Ты забросил это дело окончательно. Потом вообще наступило такое время… когда я не так часто стал с тобой видеться. Затем был институт, трудная учёба…

На этом месте Егор прекратил говорить, так как, ещё немного, и он бы не выдержал и рассказал другу про ту драку в беседке, затем про его отсидку в тюремной колонии и, наконец, про окончательно испорченную Вовкину жизнь. Необходимо было срочно перейти к другой теме разговора, и Егор попробовал сменить тему.

— В общем, — сказал он — если всё с телескопом пройдёт теперь по задуманному мной плану, то мы изменим историю, и поможем предотвратить крайне опасную ситуацию…

— Так чего же мы ждем! — вдруг воскликнул сидящий за столом Вовка, словно в нем, вдруг, снова проснулся тот самый, жадный до всего неизведанного мальчишка — Давай завершать начатое!

«Вот он, прежний Вовка! — с воодушевлением подумал Егор — не принялся винить меня с Ключницей за то, что мы переложили на него весь груз забот, а сразу, как это случалось всегда, готов броситься в самую гущу событий, отринув жалость к себе и наплевав на разные нелепые обиды».

Егор всерьез опасался, что после всего услышанного его друг детства примется обвинять его в безрассудстве, и даже поклянётся прибить Ключницу при первом же удобном случае за то, что та наделила его неожиданным «подарком». Однако опасения оказались напрасными, и, увидев реакцию Вовки, Егора вдруг осознал, какой огромный камень тот снял с его души.

«Спасать мир? Да разве когда-нибудь это было проблемой для Вовки? Уж на это-то он всегда был готов пойти. Правда, до сегодняшнего дня всё происходило лишь в его мечтах и фантазиях, навеянных книгами Хайнлайна, Азимова и братьев Стругацких, и пока не находило практического применения. Впрочем, Вовка не был бы самим собой, если бы при первой представившейся возможности принести себя в жертву великой идее, он стал бы трусливо отсиживаться в стороне. Егор хорошо знал, что даже в настоящей, а не только в выдуманной реальности, Вовка по настоящему готов был самоотверженно совершить любое великое дело.

— Вы… ты как хочешь, Егор, но я никуда сегодня не пойду. Пусть даже этот телескоп до утра придется делать. Ведь и осталось-то тут совсем немного! — с жаром воскнул Вовка, переместившись из кухни на пол в зале, хватая по очереди одну за другой детали почти законченного прибора, лихорадочно пытаясь, при этом, приладить их друг к другу.

Егор мигом присоединился к сборке, и дело вдруг сразу заспорилось. К удивлению их обоих, к полуночи уже всё в целом было готово. Вовка теперь в точности исполнял все Егоровы инструкции, доверяя другу целиком и полностью, не отвлекаясь на ненужные споры, и не требуя никаких дополнительных пояснений.

— Смотри-ка, а ведь даже выглядит эта штука, как настоящий телескоп — Вовка с удовлетворением вертел в руках готовое увесистое изделие, видя в нем теперь не просто какую-то забаву, а самое настоящее средство для спасения человечества.

— Надо бы испытать — предложил Егор.

Долго товарища упрашивать было не надо. Одев Вовку во всё подходящее из того, что нашлось среди найденных в шкафу вещей, и, облачившись потеплее сам, Егор предложил:

— На последнем этаже есть выход на общий балкон подъезда. Давай туда поднимемся. Там огни фонарей и деревья мешать не будут.

— Идем — согласился Вовка — небо сегодня чистое, может на луну как раз и посмотрим.

Стараясь не шуметь, но, все же, гулко громыхая ботинками по ночному подъезду, они поднялись на верхний этаж дома и вышли на балкон.

— Ты первый — протянул Егор Вовке трубу телескопа.

— Почему я? — удивился друг.

— Потому что ты… ты мой старший товарищ, и потому что это изделие, — Егор кивнул на трубу — прежде всего твоё детище.

— Старший товарищ, говоришь? — тут же язвительно, но вполне искренне засмеялся Вовка — Ну тогда ладно, давай!

Он осторожно принял оптическое устройство из рук Егора и мгновенно прильнул правым глазом к окуляру. Пару секунд он настраивал резкость, затем его лицо просияло в улыбке, и хотя на холодном зимнем балконе было довольно темно, Егор явственно распознал в лице своего друга тень какого-то почти неземного восхищения.

— Вот это да! — для пробного обзора Вовка сначала направил телескоп не в небо, а на ту часть города, которая виднелась где-то у самого горизонта — всё так хорошо видно, — сказал он вибрирующим от восторга голосом — словно окна дальних домов находятся совсем близко. На, глянь сам!

Телескоп оказался в руках Егора, и теперь он самостоятельно мог оценить то, что вышло из всей их затеи.

Самые дальние дома и в самом деле оказались, словно на ладони. Полученные параметры линз, похоже, вполне соответствовали расчетным, потому как изображение было чётким и резким. Теперь следовало посмотреть на что-нибудь более крупное.

Посмотрев вверх, Егор обнаружил в небе яркий диск ущербной Луны и навел трубу в том направлении, а когда поймал изображение в окуляре, то… ахнул: спутник Земли показался ему настолько близким, что, казалось, если протянуть руку, то можно было почти дотронуться до его шершавой поверхности. Егор чуть подкрутил резкость и удовлетворительно хмыкнул.

— А ведь тебе, Вовка, удалось сотворить практически невозможное — сказал он, не скрывая своего восторга.

— Почему это? — спросил сгоравший от нетерпения друг, который тоже очень хотел посмотреть на Луну.

— Потому что линзы ты свои обработал просто мастерски. На глаз абсолютно не заметно никаких критических искажений. Есть, правда небольшая аберрация по краям, но это уже свойство всех рефракторов, так что такие ошибки не в счет. Если бы я мог ставить оценки, то за твой труд я бы поставил твердую пятерку.

Вовка забрал у Егора телескоп и тоже стал смотреть на Луну.

— Эх, здорово! Теперь бы еще треножник доделать, чтобы изображение стационарным было, а не болталось перед глазами.

— Ха-ха, — несильно толкнул Егор Вовку в бок — А еще несколько часов назад кто-то хотел вообще всё забросить.

Они простояли на балконе еще какое-то время, глядя то на Луну или на отдельные звезды, то, выискивая в темном небе туманность Андромеды и Плеяды. Постепенно холод окончательно одолел обоих, и они решили вернуться в теплую квартиру.

— Спасибо тебе Егор — сказал вдруг Вовка, когда они плотно закрывали дверь балкона, чтобы холод больше не проникал в подъезд.

— Нет, Вовка, Это тебе я должен быть благодарен за то, что ты был моим самым надежным и верным другом. Если бы не ты…

— Да ладно тебе. У меня после твоего рассказа до сих пор мурашки бегают. Я теперь то, что ты мне рассказал, год переосмысливать буду. Это ж надо, оказывается всё в мире предопределено, и ход времени, и все события в жизни людей…

Егор в пол уха слушал Вовкину тираду о том, какие впечатление произвели на того все сегодняшние события. Он хотел много еще чего сказать теплого в адрес своего товарища, но отчего-то вдруг произнес то, что действительно могло быть в этот момент самым важным:

— Ты вот только завязывал бы с алкоголем. Он тебя до добра не доведет. И еще постарайся не водиться с Кабаном и его дружками.

Егор хорошо понимал то, что его слова не имеют сейчас никакого смысла. Ведь дело с постройкой телескопа сделано, и, если верить расчетам Ключницы, то завтра, а может даже сегодня ночью аномалия, искажающая пространство этого мира должна навсегда устраниться, а вместе с ней будет восстановлено течение всех искажённых хронологических потоков в их первоначальном порядке. Вовка, тот, другой Вовка, который будет жить в новом мире, никогда не вспомнит об их сегодняшнем разговоре, потому что та путаница, которая возникла с естественным ходом времени, бесследно разгладится и вскоре навсегда исчезнет, словно ее никогда не существовало. И сам Егор также станет другим, потому что никогда и ничего не вспомнит обо всех тех приключениях, которые выпали на его несчастную долю. Однако в силу каких-то причин, порожденных чувством вины перед его давнишним другом детства, Егор чувствовал, что сказал всё сейчас именно так, как это было необходимо…

— Постой, — вдруг до Вовки словно бы что-то дошло, и он остановился посреди площадки — ты еще знаешь что-то такое, о чем мне не рассказал?

Егор действительно не рассказал другу о многом. Он очень бы хотел рассказать и предупредить его обо всех тех опасностях, которые ожидали Вовку в будущем, хотя и не строил больших иллюзий насчет эффективности подобного разговора. Егор прекрасно помнил, что его товарищ был достаточно упрямым и неподатливым, чтобы вот так, посредством одного лишь короткого увещевания, на него каким-то образом могло быть оказано нужное воздействие, которое, вдруг, волшебным образом избавит того от тяги к алкоголю и плохим компаниям. Егор пообещал себе, что обязательно расскажет Вовке обо всем этом завтра, в иной, более спокойной обстановке, если… если у них ещё останется время. Он понимал, что может не успеть сделать это, потому что если их с Ключницей план сработает, тогда…

Они уже почти спустились по лестнице вниз, чтобы добраться до первого этажа, где располагалась квартира Егора, по пути негромко рассуждая над тем, каким образом Вовка теперь будет ночью добираться до своего дома. Вдруг прямо посреди одной из разрисованных фломастерами стен подъезда образовалось овальное отверстие с неровными краями, ведущее куда-то в непроглядную черноту. Произошло всё так неожиданно и быстро, что Егор не сразу сообразил, что это был портал.

— Это еще что за дела… — только и успел промолвить Вовка, с небывалым удивлением уставившись на подобное чудо. Но Егор уже и так понял всё.

Мгновенно, будто бы ужаленная ядовитой змеей, из портала выскочила Ключница и громко, словно ее можно было не услышать, крикнула:

— Егор, срочно эвакуируемся! Нас обнаружили!

Упрашивать Егора было не нужно. Он всё понял. Их план почему-то опять провалился.

Коротко и немного виновато оглянувшись на прощанье в сторону стоящего с открытым ртом Вовки, Егор шагнул в стену следом за Ключницей. После этого портал мгновенно захлопнулся, и старая потрескавшаяся стена тут же перестала чем-либо отличаться от остальных стен подъезда.

 

13

Из отчета руководства Службы Безопасности Центра по управлению Временем:

Невзирая на то, что после длительных поисков нашими оперативными сотрудниками были установлены точные координаты скрывающегося от следствия агента? 03455087, во время операции по ее захвату, вышеуказанному агенту вновь удалось скрыться в неизвестном направлении. Инцидент произошел по причине использования агентом? 03455087 методов, имеющих свойственные характеристики значительно выше, чем максимально доступный для нашего подразделения уровень секретности. Как позже было установлено, ею были применены некие, пока не идентифицированные нами, технические средства, с помощью которых она смогла долгое время блокировать волны наших поисковых сканеров. В компании беглянки замечен всё тот же биологический объект, известный нам под именем Егор Карасёв.

14 марта 2234 г., пятница, 8 час. 05 минут.

Переход через портал был очень быстрым, и, наверное, по этой причине вместо чувства облегчения принёс Егору ощущение головной боли. Когда яркое мелькание перед глазами исчезло, он огляделся по сторонам и вдруг понял, что они снова очутились в том самом подвешенном в воздухе доме, в котором уже укрывались ранее, незадолго перед тем, как Ключница отправила своего протеже выполнять его последнее задание.

Спустя ещё пару минут, немного успокоившись и приведя мысли в относительный порядок, Егор добрёл до ближайшего кресла, по-прежнему стоявшего здесь, в небольшой комнате, и плюхнулся в него, совершенно не имея более желания никуда сегодня больше бежать или прыгать ни сквозь время, ни даже через самый малюсенький отрезок пространства.

— Надо понимать, наш план опять не сработал? Но что на этот раз случилось не так? — Егор пожал плечами и вопросительно посмотрел на своего компаньона.

— Что не так? Да ты хоть понимаешь, что натворил? — Женщина принялась потрясать своими кулаками, явно делая над собой усилие, чтобы не применить их по прямому назначению и не наброситься с ними на Егора — Скажи, кто тебе давал инструкции, в которых разрешалось бы раскрывать подробности всей операции кому бы то ни было? Ты хоть представляешь, что просто зарубил весь наш план на корню!

Егор, в который уже раз, поразился уровню той оперативности и осведомленности, которой Ключница обладала, касательно даже его даже самых малейших шагов и действий в том мире.

— Вы не предупреждали, что…

— Ах, я, видите ли, не предупреждала? — почти зашипела всклокоченная и раскрасневшаяся женщина, не дав собеседнику даже договорить — А самому догадаться было нельзя?

Егору пришлось приложить немало усилий, чтобы справился с собой и не вступить в словесное противостояние. Внутри него что-то вдруг щёлкнуло, и окружающее вдруг стало казаться каким-то нереальным, словно всё в этой странной и чуждой для него ситуации происходило не наяву, а во сне. А ещё у него вдруг возникло странное ощущение, что Егор уже где-то или когда-то мог наблюдать похожую сцену, только делая это не напрямую, а как будто со стороны. Весь окружающий мир, вся эта комната, и плавающие за окном странные воздушные дома, и даже сама Ключница, которая в данную минуту возмущённо отчитывала Егора за его опрометчивые и необдуманные действия вдруг обрели какой-то нереально мизерный смысл. На одну только секунду у него внезапно появилось такое впечатление, что всё, что сейчас с ним происходит, почему-то совершенно не имеет никакого значения, как не имеет значения и то, что он якобы только что натворил.

Вместо того, чтобы начать оправдываться или успокоить собеседницу, Егор с каким-то равнодушием поглядел на неё, переживая лишь по поводу того, чтобы у той вдруг в одночасье не случился инфаркт или инсульт. Вины своей он категорически не признавал, но говорить об этом, — а он был в этом глубоко и всецело убеждён — не имело сейчас абсолютно никакого смысла. Ведь кто, как ни она заставляла его поторопиться в эти последние дни? Разве мог Егор как-нибудь иначе удержать Вовку, чтобы тот не ушел тем вечером к себе домой, громко при этом хлопнув дверью, и оставив тем самым Егора у разбитого корыта? Да, Егор поступил опрометчиво, но он был уверен, что успеет довести их план до конца. Тогда, если бы всё прошло гладко, всё в мире вернулось бы в норму ещё до того, как кто-то смог бы обнаружить волну хронологического всплеска, вызванную в результате раскрытия Егором своей личности старому другу из прошлого.

Внезапно настроение Ключницы резко переменилось. Она, казалось, уловила ход мыслей компаньона и очень быстро стала успокаиваться. Гнев её отчего-то совершенно улетучился, и очень скоро в комнате, где они вдвоём находились, повисло тягостное молчание.

Женщина медленным шагом прошла по комнате и тяжело опустилась в другое кресло, стоявшее у окна, затем закусила нижнюю губу и, как сделал заключение Егор по ее бегающему взгляду, принялась лихорадочно о чём-то размышлять. Переживания добавили женщине морщин, на уставшем лице появился болезненный румянец и выступил пот на лбу.

— Ты всё равно не должен был поступать так — сказала она тихо, а затем, немного подумав, добавила — Сказать по правде, я и сама не знаю, почему сразу, после того, как вы с ним доделали то, что было запланировано, дефрагментации времени и пространства не произошло. Где-то я, наверное, ошиблась в расчётах, а может, этот план изначально был провальным. Вполне возможно, всё сорвалось просто потому, что мы с самого начала не имели права вмешиваться в ход истории так грубо. К тому же, мы сильно затянули с реализацией всего задуманного.

Окончательно успокоившись, Ключница принялась говорить, обращаясь при этом не столько к Егору, сколько больше рассуждая вслух. По ее словам, здесь, в этом убежище они, находились в относительной безопасности, однако экранирование данного маленького кусочка пространства всё же не было абсолютным и полным, поэтому, начни они вновь перемещаться среди потоков времени, их мгновенно перехватят оперативные агенты спецслужб. Хронометрический след Ключницы, по ее словам, был теперь полностью отслежен и вычислен, и причиной этого был как раз тот самый беспечный и необдуманный поступок Егора, когда тот рассказал своему другу о том, кем он на самом деле является, и какие именно действия предпринимает в данной точке пространства-времени. Всплеск, вызванный размыканием кольца причинно следственной связи, произвел достаточно сильное колебание в хронологической структуре пространства, чтобы быть замеченным чувствительной аппаратурой преследователей.

— Похоже, все наши труды оказались напрасными, — медленно и обреченно помотала головой раздосадованная таким поворотом дел женщина — и теперь земную историю уже никто и ничто не спасет…

Она явно что-то недоговаривала, и Егор явно почувствовал это. Вместо того чтобы возмущаться и рвать на себе волосы, он вдруг поинтересовался:

— То есть нам остаётся просто сидеть здесь и ждать самого худшего?

Ключница не сказала ничего в ответ, и только молча кивнула.

Егор очень ясно чувствовал, что потеряно далеко не всё, и что решение проблемы находится где-то рядом. Он почему-то не чувствовал в эти минуты подкрадывающейся к нему опасности, как это обычно с ним бывало тогда, когда это действительно случалось. Не заметил он никаких мурашек по коже или зуда в ладонях. Не было даже малейших предпосылок для страха.

Однако в целом ситуация пока никак не изменилась, ведь где-то там, за гранью этого мира прямо сейчас действуют некие могущественные силы, которые лишь одним мановением руки способны стереть в порошок весь существующий мир со всем его порядком и привычным укладом. К тому же огорчало Егора в эту минуту и то, что он всё ещё был вдали от тех людей, которые были для него родными и близкими. И он ничего не мог сделать, чтобы помочь им.

Нет, все-таки он совсем не до конца улавливал правила этой сложной и масштабной игры, поэтому, ещё раз прокрутив в своей голове тот небольшой объём информации, которым владел, Егор решил задать всего один вопрос, явно ожидая услышать от Ключницы определенный и конкретный ответ.

— Мне не понятно только одно, — он почесал свой нос, пытаясь точнее сформулировать свою мысль — из-за чего вам-то лично переживать? Ваша собственная жизнь ведь на этом не закончится, и с вами-то уж не случится даже после полного обнуления всей земной истории. Максимум, отбудете наказание, а затем продолжите жить дальше, оставаясь в здравом уме и доброй памяти.

— Не останусь, Егор. Никто не останется.

— Это еще почему? — Егор удивленно вскинул брови.

— Поступило распоряжение сверху о запуске в действие протокола «ноль».

— Протокола ноль? И что это значит?

— А то и значит, что форматировать теперь будут не только хронологическую ветвь Земли, но и ту выделенную линию, где располагаются все службы и ведомства по контролю за Временем Земли. Они как-то узнали, что я избежала…

— Стоп, стоп, стоп! — Егор замотал головой, совершенно не понимая, что имеет в виду Ключница — Это вообще как такое возможно? Если структура, управляющая временем, отформатирует саму себя, то откуда должна тогда будет поступить команда на выполнение данной процедуры? Говоря компьютерным языком, компьютер, пускай даже самый умный, не сможет отформатировать сам себя, одновременно контролируя этот процесс со стороны. За подобным действием всегда должен стоять… человек, для которого электронная машина — всего лишь некий инструмент, и ничего более.

— Твои мысли работают в правильном направлении, Егор — невесело усмехнулась Ключница — время от времени подобными вопросами о том, куда именно ведут нити «главных кукловодов», интересуются очень многие в нашем Ведомстве, однако всё это — запрещенная тема для обсуждения, поэтому еще никогда за рамки слухов эти разговоры не выходили. У очень многих из тех неблагонадежных служащих нашего ведомства, которые задавали слишком много вопросов, возникло в последствии много неприятностей. Надо отдать должное, вышестоящее начальство очень строго следит за осуществлением такого порядка, и весьма не жалует тех, кто помимо своей основной деятельности начинает «копать» в не предназначенном для них направлении.

— Так отчего же тогда должен пострадать весь проект по управлению Временем, и те люди, которые работают там? Что явилось причиной кардинального решения обнулить всё под корень? — Егор до сих пор не понимал причин, по которым это должно будет произойти.

— Причина есть, Егор, и мы с тобой лично главные в ней виновники — грустно ухмыльнулась Ключница — помнишь свой безрассудный поступок, когда спас мне жизнь во время крушения металлического крана?

— Да, но как это…

— Я тебе еще тогда сказала, что последствия будут серьезными. Правда, я не могла предполагать в тот раз, что всё в тот момент сопровождалось чьим-то неусыпным контролем. Это уже потом, когда я взломала секретную базу данных, то узнала, что именно случилось во время того инцидента.

Егор уже стал догадываться о том, что сейчас скажет Ключница, но продолжил слушать, не перебивая её.

— Если говорить простым языком, — развивала собеседница свою мысль дальше — в тот момент произошло замыкание двух абсолютно несовместимых хронологических потоков в единую цепь. А раз случилось подобное грубое наложение причинно-следственных связей, которые ни при каких обстоятельствах не должны были пересечься, то метастазы аномалии, порождённой аварией на реакторе, перекинулись и на нашу, выделенную ветку времени. Если бы ты тогда был простым человеком, как, к примеру, Алексеич, и внутри тебя не находилось бы того аномального образования, тогда негативные последствия, конечно, тоже бы произошли, но в таком случае они имели бы гораздо меньшие масштабы.

Всё только что услышанное было очень странным, и вскоре мысли Егора окончательно запутались. Прежде всего, получалось, что над всеми службами и ведомствами по контролю за Временем, а также за пределами той хронологический ветви, в которой те располагались, существовала другая управляющая структура. Но в таком случае она уже имеет отношения не только лишь к одной планете Земля, а функционирует в рамках более высокого порядка, находясь как вне привычного трёхмерного пространства, и вообще вне времени? Но тогда в каких именно масштабах простирается эта структура? В границах Солнечной системы, Галактики, а может сразу всей Вселенной…

Егор еще раз мотнул головой, пытаясь привести свои разбегающиеся мысли в порядок.

«И, если всё обстояло так, то как же тогда быть с правом свободного выбора? Ведь если разум Вселенной таким образом поддерживает очаг земной цивилизации, то в каких тогда рамках определено такое право для каждой отдельной личности, и определено ли оно вообще?»

В душе Егора вдруг что-то всколыхнулось. «Нет, — думал он, прорабатывая в своей голове все возможные варианты действий — пока мы тут сидим, и обреченно ждем своей незавидной участи, то только тратим время зря! Чего нам сейчас точно нельзя делать, так это сдаваться! Ведь сколько раз уже было, что моя судьба висела на волосок от гибели. Сколько раз случалось, что всё зашло, казалось бы, в самый беспросветный тупик, из которого было совершенно не видно никакого выхода. Однако каждый раз, как только я готов был опустить руки, мне на помощь неизменно приходило неожиданное решение. Словно кто-то разумный и великодушный не оставлял меня, протягивая невидимую, но крепкую и надёжную руку помощи. Неужели же сейчас, когда мы с Ключницей почти совершили задуманное, этот «кто-то» (или, может быть эти, если их много) позволит нашим грандиозным планам не осуществиться?»

— Скажите, — вдруг спросил он — а что стало с той… циклической аномалией? Она все еще у моего друга?

— Да, — невесело ответила Ключница — но какое это теперь имеет значение. Как говорят ваши продвинутые программисты: «Ни один, даже самый стойкий и зловредный вирус еще пока не пережил форматирования диска». Отсюда следует, что в тот момент, когда вся хронологическая цепочка обнулится, точнее, её объем заново заполнится матрицей исходной земной истории, не искаженной всевозможными нарушениями времени и пространства, вместе с этим произойдёт автоматическое исчезновение и той циклической аномалии.

При этих словах Ключница еще раз невесело вздохнула, а потом добавила к уже сказанному.

— И можно было бы не переживать, если бы после обнуления, при повторном заполнении хронологического рукава, исправленная историческая линия в точности копировала свою предыдущую версию. Но так уж устроено во всей этой процедуре, что этому не бывать. Во время данной операции задействуется, так называемый, хорошо известный тебе, эффект рандома, когда порядок одних и тех же цифр после их перемешивания выстраивается хаотично. То же самое в данном случае происходит и с отдельно взятыми личностями. То есть, если в целом после форматирования хронологии вся история Земли протекает строго так же, как это было раньше, то судьбы отдельных людей в ней — словно те самые цифры — никогда не остаются на своих прежних местах. После процедуры обнуления земной истории ты уже не будешь Егором Карасёвым, и у тебя не будет твоих любимых жены и дочери, и работать ты будешь уже в другом месте, а не на том самом заводе, которому ты отдал почти двадцать лет своей сознательной жизни. Всё в новом мире станет абсолютно иным.

Ключница отчего-то слабо улыбнулась, а Егор не в силах был ничего сказать. Помолчав еще, она дополнила свои вышесказанные слова:

— Но только знать об этом уже не будешь ни ты сам, ни кто-либо из людей на всей планете. В определенный миг, который, думаю, должен произойти очень скоро, ты просто сделаешься стандартной человеческой единицей, живущей по своим правилам, имеющей свою память о прошлом, которую на полном серьезе будешь считать своей. Также ты станешь иметь заранее предопределенные перспективы на будущее, которые знать тебе до поры до времени будет не дано. И даже я, мой друг, скоро окажусь в той же лодке, что и ты. Правда тогда я, возможно, по-прежнему буду среди тех, кому будут известны твое прошлое, настоящее и будущее. И тогда я просто стану дрейфовать параллельным с тобою курсом по бесконечному морю бытия, не помня ни себя прежнюю, ни славного, наивного парня по имени Егор Карасёв, ни вообще ничего из теперешней жизни…

— Постойте, сколько у нас есть времени — Егор вдруг обрёл твердость в голосе. Ему совсем не понравился обреченный тон речи Ключницы. Такого подавленного настроения он никогда не замечал за ней даже в те тяжелые минуты, когда они с ней оказывались в самых трудных переделках.

— Времени для чего? О чём ты спрашиваешь?

— Дело в том, что я не зря спросил у вас про ту аномалию — воодушевленно заговорил вдруг Егор — Если она все еще внутри Вовки, у меня есть план, как сделать так, чтобы она, наконец, окончательно исчезла. Таким образом, мы попробуем успеть сделать так, чтобы не позволить им там — Егор указал куда-то неопределённо вверх — запустить процесс форматирования земной хронологической цепи. Когда аномалию удастся победить, я смогу вернуться к своей семье, для которой я останусь прежним, родным отцом и любимым мужем. И пускай я даже не буду помнить о том, что со мной происходило, я все же буду самим собой, а не каким-то совершенно другим человеком, живущим где-нибудь в другой стране или вообще на каких-нибудь Богом забытых островах Тихого океана. Мне совсем не страшно пойти на то, что я только что задумал.

— Хм, победить аномалию? И что же ты хочешь сделать?

— Вы могли бы забросить меня в пятое июня 1991-го года?

В ответ женщина глухо и почти по-стариковски рассмеялась.

— Это исключено, тебя моментально выследят, так как повсюду во времени и в пространстве расставлены невидимые энергетические сети. Плотность их настолько велика, что у тебя не будет в запасе даже одной минуты до того момента, когда ты будешь в них пойман, словно муха в паутину.

— Но вот мы здесь, и нас никто еще не обнаружил… — взмолился Егор.

— Это все крайне ненадолго — Ключница, похоже, была неумолима — Поверь, очень скоро агенты спецслужб или сами появятся здесь, либо просто запустят процесс форматирования хронологического пространства без нас.

Егор подскочил со своего места и заходил по комнате.

— Мне срочно нужно туда, потому что я, кажется, придумал, что можно сделать!

— Что ж, — горько усмехнулась Ключница — люблю интересные истории. Пока мы здесь, и до тех пор ничего не случилось, можешь попробовать рассказать мне о нем.

Егор принялся излагать свою идею. Он несколько раз сбивался, и путался в терминологии, но вскоре донес свои основные мысли до собеседницы.

Несколько долгих секунд Ключница молчала, переваривая только что услышанное. Брови ее при этом всё время двигались вверх и вниз, словно женщина усиленно о чём-то размышляла.

— Ты знаешь, а ведь в этом мог бы быть определенный смысл — пробормотала она вдруг, откидываясь в кресле — И если бы не расставленные повсюду ловушки, то… Стоп!

Внезапно женщина поднялась со своего места одним резким движением, словно сбросив с плеч лет двадцать своего солидного возраста. Она вдруг выудила откуда-то уже знакомое Егору электронное устройство и тут же включила его.

— Не знаю, — проговорила она негромко и с дрожью в голосе, словно обращаясь к самой себе — а если мне попытаться использовать вот эту возможность… Так…

Она вдруг начала оперировать какими-то непонятными Егору цифрами, которые вдруг с огромной скоростью замельтешили перед её глазами на маленьком экране.

— Не знаю, — забормотала она себе под нос — но что у нас получится в том случае, если они не учли такой вариант…

Ключница полностью погрузилась в свои вычисления, даже не замечая при этом Егора, который подошел ближе и завороженным взором смотрел на мелькание в воздухе всевозможных таблиц, столбиков с радами цифр и еще каких-то совершенно непонятных символов.

— Есть! Я, кажется, нашла лазейку! Надо же, похоже, что они даже не рассматривали эту возможность, когда расставляли свои ловушки!!! — вдруг громко воскликнула она.

Егор приготовился внимать, и его спутница не заставила себя долго ждать.

— Послушай — воодушевленно сказала она — всё, что ты предложил, действительно должно сработать. На сей раз у тебя всего одна попытка, потому что любая ошибка станет фатальной. Вся загвоздка лишь в том, что я действительно могу отправить тебя в тот самый день, о котором ты говоришь, но сделаю это не так, как обычно, а уже знакомым тебе методом замещения сознания.

— Ага, я помню это, — кивнул головой Егор — это когда мое тело аннигилируется здесь, а сознание перемещается в то, другое тело.

— Да, — скривила рот Ключница — верно, твое теперешнее сознание перенесется в тело семнадцатилетнего парня. Правда ввиду недостатка оборудования, появится одна маленькая загвоздка.

— Какая?

— Твое тело при такой транспортировке не будет уничтожено, а останется здесь.

— Как, здесь? — глаза Егора полезли на лоб.

— Мощности моего портативного датчика не хватит на полноценную процедуру перехода, поэтому сделать можно только так, и никак иначе. Ты станешь тем Егором Карасёвым, который только-только окончил школу в 1991-м году, а твое теперешнее тело останется в этой комнате. Поэтому никакого пути назад для тебя больше не будет. По сути, вся наша с тобой авантюра — это твой билет в один конец, и если ты действительно всё хорошо взвесил…

От подобных речей Егору сделалось как-то нехорошо, но отступать он всё равно не желал.

— Такое неполноценное перемещение, — тем временем продолжала Ключница — конечно, тоже со временем отследят, но пока наши преследователи даже и не подозревают о том, что я могу поступить подобным образом, поэтому у тебя будет фора в несколько чесов. Правильно рассчитав координаты, я смогу перебросить тебя в конкретное место, куда будет необходимо. Для завершения всего задуманного у тебя вполне должно будет хватить времени.

— Но…

Ключница не дала Егору ничего даже возразить.

— Когда всё закончится, и если всё при этом пройдет удачно, ты снова станешь сами собой, поврежденная хронологическая ветвь планеты придет в норму, а вся не искажённая аномалией твоя личная история будет равномерно вписана вдоль её исходной хронологической цепочки. Впрочем… я опять не совсем уверена насчет твоей памяти, которая ранее почему-то не стирлась… — тут Ключница отчего-то нахмурилась, но вмиг спохватилась и опять взяла себя в руки — Ладно, это всё мелочи. Так ты готов?

— Да — выдохнул Егор — Но, а как же вы? Каким образом планируете избавиться от погони?

— Мне придется попотеть, конечно, чтобы запутать следы, и как можно дольше не попасться в лапы наших спецслужб. Но ты не должен сейчас думать об этом. Главное, помни: больше не предпринимай никакой самодеятельности. У тебя будет лишь одна попытка всё исправить. Наделаешь глупостей еще раз, и тогда все наши с тобой усилия окончательно пойдут прахом.

В одночасье на Егора вдруг свалилось столько информации, что переварить её просто не хватало никаких умственных способностей.

Егор попытался представить себя в теле семнадцатилетнего парня в окружении той обстановки, которая была характерна для самого начала девяностых годов. Он вдруг вспомнил своих друзей, родителей… Однако чтобы осмыслить и принять всё спокойно и без суеты, нужно было гораздо больше времени, а с этим у Егора сейчас как раз возникли определённые проблемы.

— Что мне необходимо сделать — сухо спросил Егор.

— Просто сядь в кресло. Через минуту я инициирую процесс отправки. Помни о том, что я могу ошибиться в расчетах, и не достаточно точно откорректирую точку входа, так как аномалия всё сильнее создает вокруг себя дополнительные искажения в пространстве-времени. В общем, будь готов очутиться в самом неожиданном месте, и, главное, не запаникуй при этом. Разброс составит плюс-минус полтора часа. До момента, когда ты должен будешь перейти к решающим действиям, у тебя еще останется достаточно времени, чтобы тщательно всё спланировать и подготовиться.

— Хорошо, — с каким-то тяжелым чувством на сердце произнес Егор — я понял, перемещайте меня прямо сейчас.

Женщина и без того действовала крайне быстро. То, с какой скоростью она теперь оперировала данными на своём электронном устройстве, Егору еще никогда видеть не приходилось: ее пальцы летали в воздухе, словно огромные бабочки. Вместе с тем блоки цифр и странных символов двигались по экрану туда сюда, то, сливаясь друг с другом в еще более крупные массивы, то, разделяясь на множество частей, и уплывая затем за пределы видимости поля зрения.

У Егора закружилась голова. Вначале он подумал, что это происходит в результате непрерывного мельтешения чисел перед его глазами, но затем он вдруг ощутил непонятный низкий гул в ушах, и в тот же миг его правый глаза заметил некое световое пятно, неожиданно проявляющееся откуда-то сбоку, и постепенно увеличивающееся в размерах.

В этот момент женщина тоже увидела отверстие в стене. Она резко вскрикнула, и, обернувшись в сторону «пятна», вдруг выругалась, будто заправский сапожник.

Последнее, что запомнил Егор, была вспышка яркого света перед его глазами, а затем перекошенное от напряжения лицо Ключницы, которая только и успела крикнуть: «Все, отправка пошла!»

В течение следующих нескольких секунд, пока он оставался в сознании, Егор успел распознать шум какой-то возни и звуки чьих-то громких голосов. Но то, о чем именно кто-то там кричал, он уже разобрать не успел.

 

14

Из оперативной сводки руководителя группы захвата в адрес управления Общей Службы Безопасности в рамках проведения операции по нейтрализации агента? 03455087:

0060001: «Обнаружен слабый импульс в вероятной точке пространства-времени диапазонного предела — март-апрель 2234 года. Начинаем тщательное сканирование на предмет выявления чужеродного биологического вторжения в данные координаты».

0060002: «Координаты определены, начинаем процедуру захвата»

0060003: «Объект поиска найден и нейтрализован. Здесь же обнаружено тело биологического объекта по имени Егор Карасёв, однако при оперативном сканировании выяснилось, что это всего лишь пустая оболочка. Сознание объекта незадолго до нашего появления было перемещено в неизвестном направлении.

0060004: «Агент? 03455087 срочно настаивает на том, чтобы не прерывать только что инициированную ей операцию, ввиду чрезвычайной важности миссии отправленного в прошлое объекта. Срочно запрашиваем консультацию руководства по данному вопросу.

0060005: Спустя тринадцать минут после отправки биологический объект Егор Карасёв отслежен. Начальством приято решение — не прекращать его миссии до выяснения всех подробных обстоятельств дела. «Агент? 03455087 срочно доставляется на основную базу для тщательного допроса».

13 июня 1991 г., четверг, 11 час. 08 минут

Самым первым ощущением, которое, вдруг, овладело Егором после того, как он очутился в 1991-м году, была уже почти привычная для него временная дезориентация в пространстве.

Длилось это несколько секунд, но Ключница предупреждала, что могло быть и хуже, поэтому самое главное из того, что сейчас было необходимо сделать, это не запаниковать и не выдать окружавшим его людям того, что с ним — Егором Карасёвым — в эту самую минуту происходит нечто не совсем обычное.

Для начала следовало просто посидеть без движения и немного поморгать. Егор слегка покрутил глазами, и спустя пару минут, когда головокружение полностью прошло, ощутил, что он действительно сидит, а не стоит, не идёт куда-то, и даже не лежит в постели.

Вновь осмотревшись по сторонам, Егор увидел, что вокруг него, так же тихо и почти недвижно, сидели какие-то люди. Он пригляделся внимательней, и вдруг заморгал, но теперь уже не от приступа дезориентации в пространстве, а от удивления: в какой-то небольшой на вид комнате сидели все его прежние школьные одноклассники, и что-то усердно писали в своих тетрадях.

Егор узнал Руслана Кузьмина, Оксанку Потапову, Дениса Скворцова. Да что там, в странной этой комнате сидел зачем-то весь его класс! Глядя с удивлением по сторонам, Егор никак не мог понять, что именно тут делают его старые школьные товарищи, да и он сам вместе с ними.

Посмотрев, наконец, в дальнюю часть помещения, Егор увидел стол, за которым тихо, и, также что-то записывая в большую, толстую тетрадь, сидела… Алла Николаевна.

«Боже! Да ведь это наша учительница литературы и русского языка» — вдруг с удивлением подумал Егор — «А она ещё зачем здесь?»

Вдруг Алла Николаевна подняла свои добрые и светлые глаза, и посмотрела на пишущих подростков. Ее взгляд вдруг встретился с глазами Егора. На секунду оба человека замерли.

Все ещё не до конца понимая, что вокруг происходит, Егор покосился на тот стол, перед которым он сидел сам. В своей руке он вдруг с удивлением обнаружил шариковую ручку, и прямо перед собой — раскрытую тетрадь, на которой его знакомым и родным почерком был написан какой-то текст.

Когда через полминуты возле Егора возникла чья-то неслышная тень, он поднял глаза и увидел, что это была всего лишь его преподаватель. С укором в глазах та посмотрела на своего ученика и поинтересовалась тихим шепотом:

— Егор, ты чего не пишешь, время-то идёт.

Егор открыл, было, рот, но тут же захлопнул, когда его просветлевший разум всё вдруг окончательно понял:

«Ну конечно, в тот день у всего класса был ведь экзамен по литературе, и все мы тогда писали сочинение».

Егор вдруг с досадой осознал, что угодил в прошлое не в самое подходящее для себя время: Ключница, надо полагать, крайне неудачно рассчитала точку входа, отослав своего компаньона прямо на экзамен в школу. Мир, который она выбрала для внедрения Егора, был вновь тем же самым, в котором он дважды уже неудачно оказывался, выполняя одно и то же задание.

Егор вдруг вспомнил всё то, что предшествовало его недавнему перемещению сюда, и по его спине тут же пробежал жуткий холодок. «Похоже, у него все-таки получилось оторваться от преследователей! Но сколько же ещё времени осталось до того момента, когда спецслужбы Ведомства по контролю за Временем неизбежно должны будут добраться до него?»

На руке вдруг обнаружились часы. Егор вспомнил, как в те прежние времена он действительно носил старые дедовские командирские часы. Время на них показывало половину одиннадцатого. Значит, до выполнения задуманного оставалось еще несколько часов.

«Эх, только бы успеть продержаться до положенного срока» — с тревогой подумал он.

— Нет, нет, Алла Николаевна, все нормально — попытался успокоить Егор свою учительницу, которая все еще стояла около него, искоса глядя на исписанную ровными строчками страницу тетради своего ученика. Прежде чем уйти, та ещё немного потопталась около стола, разглядывая сверху текст сочинения Егора, а затем негромко произнесла:

— Давай, Егор, заканчивай. Тебе ведь, я так понимаю, совсем чуть-чуть осталось.

Сразу после того, как Алла Николаевна вернулась на прежнее место, в его сторону стали оборачивать свои головы некоторые из одноклассников. Одна из этих голов принадлежала двоечнику Генке Валентинову, другая Игорю Кулешову. И тут, когда Егор развернулся, чтобы поглядеть немного назад, его словно кипятком обдало: из соседнего ряда, повернув в его сторону свое открытое, веснушчатое лицо, на него внимательно смотрела… Ленка.

«Ты чего?» — она кивнула головой, как бы беззвучно задавая ему свой вопрос.

В ответ Егор не придумал ничего другого, как ответить точно также без слов: он поднял оба больших пальца на своих руках, будто говоря тем самым, что у него «все отлично».

Ленка одарила Егора своей загадочной улыбкой и тут же, посерьезнев, вернула взгляд к собственной тетрадке.

Егор последовал её примеру, и только теперь удосужился, наконец, посмотреть в собственные записи, чтобы постараться оценить то, что именно там было написано.

За годы, что прошли после экзамена, Егор помнил лишь то, что в тот день тема его экзаменационного сочинения была по роману Толстого «Война и мир». Похоже, в этой реальности, всё было точно так же.

Быстро прочитав текст, который он вроде как сам до этого сочинил, Егор облегченно вздохнул. Оставалось, действительно, закончить совсем немного. После исписанных четырёх страниц работы, ему нужно было лишь добавить пару-тройку коротких абзацев, чтобы завершить тему отношений Андрея Болконского и Натальи Ростовой.

Решив играть свою роль до конца, Егор почесал шариковой ручкой в своей густой шевелюре и принялся за дело. Ему вовсе не хотелось привлекать лишнего внимания со стороны, даже, невзирая на то, что обстоятельства подгоняли его. Он здраво рассудил, что вполне мог бы сейчас просто встать, и выйти из класса, чтобы под удивленные взгляды учителя и своих одноклассников, мысленно послав при этом подальше как сами экзамены, а вместе с ними и всю школу, отправиться заканчивать гораздо более важное дело. Однако осторожность и какое-то почти трепетное чувство ответственности возобладали внутри Егора. Он вспомнил о том, что любое существенное нарушение хронологической цепочки неизбежно вызовет резонанс в структуре данного отрезка времени. Так уже случалось в прошлый раз, когда он потерпел неудачу. Если это произойдет, Обнаружить его не составит никакого труда. А значит оставалось только одно — постараться прилежно дописать экзаменационное сочинение и не провоцировать неприятности.

Завершить экзаменационную работу, к великому облегчению Егора, оказалось не так уж трудно, ведь еще со школы он неплохо помнил содержание романа Льва Толстого. Более того, за долгое время, которое миновало с тех самых пор, он успел дважды пересмотреть многосерийный художественный фильм, поставленный по произведению русского классика.

Когда дело было, наконец, сделано, Егор облегченно вздохнул. Он не был уверен на сто процентов, что чего-нибудь не напутал в своей писанине, однако, как только экзамен подошел к концу, он с уверенным видом сдал свою тетрадь, и тут же направился прямиком из класса в коридор.

— Егорка, постой! — вслед ему вдруг раздался до боли знакомый и одновременно давно позабытый голос.

Пересилив себя, Егор обернулся и вмиг встретился глазами с той девушкой, встречу с которой он изначально совершенно не планировал. Сердце Егора ёкнуло, застучало быстрее, а по лицу, к его собственному удивлению, стал разливаться предательский румянец.

Всё в мире вмиг остановилось. Исчезла классная комната вместе с одноклассниками и учительницей, исчез и сам мир вокруг. Он стоял, сжимая в руке тетрадку с только что написанным им сочинением, а рядом с ним остановилась Ленка. Пространство вокруг внезапно всколыхнулось, и Егор ощутил себя так, словно с тех давних пор, как он окончил школу, вовсе не минуло более двадцати лет. Будто и не было во Вселенной никаких расстояний и промежутков, а также не существовало препятствий, которые могли помешать увидеть ту, которую он не мечтал больше никогда увидеть: девушку, исчезнувшую из его жизни почти сразу после окончания школы.

Затем всё вновь завертелось, и Егор будто ощутил себя так, словно не являлся сейчас взрослым сорокалетним мужчиной, а до сих оставался тем семнадцатилетним пареньком, в теле которого он в данный момент пребывал по вынужденному стечению обстоятельств.

— Ты куда так рванул? — на лице Ленки сияла восхитительная улыбка. Девушка догнала Егора и пошла с ним рядом по направлению к столу учительницы, чтобы сдать свою экзаменационную работу — Зачем теперь куда-то спешить, если вся школа позади! — воскликнула она — Это ведь был наш последний бой!

Попытаться уйти от такого ненужного ему сейчас контакта, было выше сил Егора. И совсем не потому, что он боялся там чего-то снова нарушить во всех этих хронологических цепочках, будь они совершенно не ладны. Нет, ему наоборот вдруг захотелось, чтобы Ленка снова побыла рядом. Даже пускай это продлится не долго, и будет почти понарошку. Внезапно старые, давно ушедшие чувства вдруг охватили всё его существо, наполнив душу и тело странными, полузабытыми ощущениями.

Егор повернул голову в сторону сопровождавшей его девушки, пытаясь одновременно припомнить тот день, когда это происходило с ним двадцать четыре года назад, и к своему огорчению, совсем не смог ничего вспомнить. Ему нужно было действовать примерно так же, как это происходило в тот раз, чтобы постараться точно следовать «исходному маршруту» хронологии, но, силясь сейчас вспомнить день своего экзамена по литературе, Егор вдруг понял, что память его пуста. Он ещё раз напряг мысли, силясь извлечь из своей головы хотя бы что-нибудь, и, в конце концов, вспомнил лишь несколько малозначительных деталей, которые в данный момент не имели абсолютно никакого значения.

Неожиданно его выручила сама Ленка. Она внезапно пришла Егору на помощь, защебетав своим бархатным, звонким голоском:

— Скоро состоится школьный выпускной бал. Говорят, все ребята готовят для такого случая новые костюмы?

Эти слова вдруг взорвались в голове Егора, словно атомная бомба. И он вспомнил.

«Конечно, как же он мог забыть! Ведь тогда, в тот день после своего последнего экзамена они с Ленкой точно также шли из школы, и та вдруг заговорила про школьный бал».

Воспоминания о подробностях того самого дня в один короткий момент хлынули на Егора, словно холодная вода из внезапно прорвавшейся плотины. Он вспомнил и этот недолгий разговор с Леной, когда та вдруг заговорила о выпускном вечере, и другие подробности той давно забытой беседы.

Всплыло вдруг и то, как уже спустя годы, пока воспоминания о том дне еще были достаточно свежи, Егор неоднократно прокручивал в голове тот самый день, однако лишь многим позже он окончательно разобрался в той причине, по которой Лена затронула тему про костюм и про балл. Всё было просто: она лишь хотела, чтобы там, на том школьном балу Ленка могла почувствовать себя немного принцессой в своём нарядном платье, и чтобы Егор хоть капельку побыл для неё принцем.

Сейчас на вопрос Лены Егор пробормотал что-то вроде утвердительного ответа, после чего они вместе вышли во двор школы и неторопливо отправились в сторону своего двора.

Неспешно шагая вдоль широкого тротуара, Егор, вдруг, подумал ещё кое о чём, и от этих мыслей дыхание его перехватило. Он вдруг вспомнил, что тогда, во время такого же точно разговора в своей прежней жизни, он повел себя с Ленкой, как самый последний болван. В тот раз, более двадцати лет назад, пока они шли в сторону дома, повинуясь какому-то мимолётному приливу дурного настроения, он не только не поддержал беседы с девушкой, но почему-то вообще заявил, что никуда и ни на какой балл идти не собирается.

Сейчас, переживая этот день во второй раз, и прокручивая их с Леной разговор в своей памяти, Егор вдруг вспомнил, как тогда его спутница отчего-то вдруг замкнулась, и после этого они прошагали всю оставшуюся часть пути до родного двора практически молча.

Проклиная себя за то, что сейчас, в этот самый момент ему следовало поступить точно так же, как и тогда, чтобы соблюсти режим максимальной секретности, Егор не выдержал и даже остановился посреди дороги. Вместо того, чтобы следовать строгой инструкции, он решил: «Да пропади оно всё пропадом, не могу я этого сделать! У меня просто не хватит на это сил!»

Немного подумав, Егор решился на ещё один совершенно безумный шаг, который мог грозить ему самыми печальными последствиями.

— Знаешь, — сказал он вдруг, улыбнувшись и посмотрев на Лену совсем не так, как того требовала ситуация — а, действительно, куда нам торопиться. Ты ведь не спешишь домой?

— Нет, конечно — улыбнулась в ответ девушка, так же, как и Егор, перестав вдруг шагать.

— Тогда давай вместе сходим в сквер. Просто погуляем.

— Ты… — Лена, казалось, даже вначале не поверила своим ушам — хочешь, чтобы мы погуляли вместе в сквере? Вот так, просто?

— А что тут такого — Егор вдруг подошел ближе и аккуратно взял девушку под локоть и украдкой посмотрел по сторонам.

Он неплохо помнил те времена, когда каждый раз старался избегать каких либо ухаживаний в отношении Ленки. Ведь по его глубокому убеждению та была настолько близким другом, каким только может быть самый настоящий дворовый и школьный товарищ — тот, с кем они выросли, играя во все без исключения детские игры. Это только потом, несколько месяцев спустя, когда Егор вдруг узнает, что Лене с родителями предстоит уехать на Дальний Восток, он неожиданно для самого себя с горечью и ужасом оценит катастрофичность такого факта. А ещё он внезапно поймёт, что потерял самую близкую и… самую любимую — да, именно любимую — девушку на свете…

Еще до того, как они окончательно покинули двор школы, несколько хихикающих парней и девчонок, глядя на то, как Егор под руку с Леной направляются к ближайшему скверу, бросили им вслед по паре фраз, общий смысл которых сводился к известным всем дразнилкам про «тили-тили тесто…»

Однако теперь, в отличие от прошлого раза, Егору вовсе не было неловко. На этот раз он шел уверенной ровной походкой, и ему было ровным счетом наплевать на то, что думают о нём теперь уже бывшие одноклассники.

Всю дорогу до сквера, пока они с Леной медленно двигались вдоль малолюдного тротуара, Егор почти явственно и остро ощущал, что идущая рядом с ним девушка испытывала в эти минуты почти всеобъемлющее и безграничное ликование. Чувство прежней, и, казалось бы, безвозвратно позабытой симпатии, вдруг обволокло Егора с головы до самых ног, вернув те, прежние восторженные ощущения, словно за плечами у него не было более сорока лет жизни, не было… семьи.

Таня и Поля. Нет, он ни на минуту не забыл о них. Ведь сюда, на это сложное и ответственное задание он отправился исключительно ради того, чтобы получить слабый шанс вновь увидеться с ними. И в том не было вины Егора, что по стечению обстоятельств он вновь повстречался со своим прошлым, и это прошлое вдруг оказалось таким мучительным и трогательным для его давно, казалось бы, угасших воспоминаний.

Ещё он понимал, что никоим образом не должен будет разбивать сердце той, которая прогуливалась сейчас рядом с ним, той, которая сейчас бережно и немного неумело держалась за его руку.

«Пускай, — думал Егор — время этой реальности отсчитывает свои последние часы и минуты. И, возможно, прямо сейчас на мой след уже вышли те, кто вскоре поймают и скрутят меня в бараний рог, попутно отобрав не только возможность вернуться назад, но и уничтожив весь мной ранее обжитой и знакомый мир. Пусть тогда будет, как будет, но поступать сейчас так, чтобы потом в моей душе каким-то непостижимым образом смог бы остаться такой нехороший след, мне просто нельзя. Никак нельзя».

Того, что произошло много лет назад, когда он так неосторожно и почти грубо поступил со своей подругой юности, Егор до сих пор не мог себе простить. Поэтому и сейчас он не имел права заставлять во второй раз страдать из-за своей собственной глупости близкого когда-то для него человека. Ему было немного боязно снова менять историю, но ситуация, похоже, вновь была безвыходной

— Давай присядем — вдруг предложила Лена, когда они в пятый или шестой раз проходили мимо огромного круглого фонтана, в чистой воде которого плавало несколько прошлогодних сухих листьев.

Егор согласился, и они тут же устроились на пустую скамейку, которая одиноко стояла у куста акации, и где поблизости не околачивалось никого из числа гуляющих по скверу прохожих. Храня молчание, и вглядываясь при этом в свежую, июньскую зелень, Егор с Леной просидели там примерно пять минут.

Вокруг было тепло и тихо. Южный ветерок ласково расчесывал молодую траву на газонах, а у памятника погибшим в войне солдатам трепетал и колыхался, едва видимый при свете яркого солнца, оранжевый язычок Вечного огня.

Егор успокаивал себя мысленно по поводу того, что он намеревался сделать. «Всё равно — думал он при этом — уж теперь-то мои действия не войдут в здешнюю историю, потому что очень скоро вся хронология Земли претерпит необратимые изменения».

Эти мысли немного успокаивали его, но тревога всё же оставалась.

«Какова будет другая реальность? Станет лучше, а может она окажется значительно хуже той, которая запомнилась мне по моей прошлой жизни? Надо было всё-таки спросить об этом у Ключницы. Почему я не подумал об этом раньше!».

Тем временем Лена сорвала какую-то травинку с клумбы и принялась вертеть её в своих руках. Неловкости она, похоже, больше не испытывала, но и говорить о чём-либо ей, видимо, не хотелось. Девушка словно ждала чего-то от Егора, но сама прервать затянувшееся молчание будто бы не решалась.

«Пускай прямо сейчас всё будет так, как решу я, и только я сам. Тогда, двадцать с лишним лет назад, — думал Егор — я был последним идиотом, потому что глупо позволил исчезнуть из своей жизни той девушке, которую искренне и всем сердцем любил. Пусть же сейчас всё изменится. Не даром судьба даёт мне шанс сделать так, чтобы Ленка, с именем которой связаны все мои детские и юношеские годы, получила шанс хоть на малый промежуток времени стать хоть чуточку счастливей. Если там, возле школы, когда я взял её под руку, ничего катастрофического не случилось, то не случится и сейчас. Ключница, наверное, хорошо меня спрятала, и на мой след не скоро нападут сыщики из Ведомства. Эх, будь, что будет…»

— Я бы хотел попросить тебя, Лена — заговорил вдруг Егор таким твердым и решительным голосом, который был совершенно не свойственен семнадцатилетнему парню, в теле которого он сейчас пребывал — чтобы ты надела на школьный бал своё самое красивое платье. И ещё я был бы очень рад, если бы ты танцевала со мной там. Долго-долго, пока будет звучать музыка…

Лена, казалось, ожидала чего угодно, но только не этих слов. Она вдруг округлила глаза, на лице ее появилась, а потом исчезла слабая улыбка. Затем она внезапно покраснела и опустила взгляд.

— Егор, ты это серьезно, или говоришь так только для того, чтобы подшутить надо мной?

— Я серьезен, как никогда — он смотрел на Лену прямо, стараясь поймать выражение взгляда девушки, и, наконец, добился того, чтобы и она перестала прятать от него своё смущённое лицо. В конце концов, их взгляды встретились, а дальше произошло то, что Егор вообще и предположить не мог: Ленка вдруг быстро-быстро облизала языком свои губы и на одну короткую секунду прильнула ими к щеке Егора. Затем она резко вскочила и побежала прочь.

— Постой, ты куда! — крикнул он ей в след — ты ведь так ничего и не ответила!

До того самого двора, в котором стояли их старенькие, приземистые дома, отсюда было рукой подать. Сверкая подошвами своих босоножек, убегая при этом задорно и живо, словно она играла сейчас в Казаки-разбойники, давняя подруга Егора пулей помчалась вон из парка в сторону своего дома.

«Пройдёт ещё несколько секунд, — думал Егор, пытаясь привести свои мысли в порядок — она добежит до поворота, а затем скроется в своем подъезде. И всё закончится, уже навсегда. Неужели я опять совершил что-то неудачное?»

Егор в растерянности стоял, провожая девушку глазами. Он вдруг мгновенно понял, что если прямо сейчас не бросится за ней следом, не постарается хоть как-то удержать, то не увидит её больше никогда. Но и бежать ему было нельзя. Усилием воли, борясь с огромным искушением, он приказал себе не двигаться с места, потому что в эти мгновения он хорошо понимал: если он пустится в погоню, то окончательно всё испортит.

В тот момент, когда тоненькая фигурка Лены почти домчалась до поворота, девушка вдруг обернулась и, смеясь, крикнула, обращаясь к замершему невдалеке от главных ворот сквера Егору:

— Хорошо, Карасёв, я согласна! — и с этими словами она мгновенно скрылась из виду, нырнув в спасительный подъезд своего дома.

«Вот и славно — пришла на ум успокаивающая мысль — вот и славно…»

Ощущение необыкновенного счастья вдруг наполнило Егора с головы до ног. Ликуя, словно он только что одержал крайне важную победу, Егор с некоторой тревогой посмотрел по сторонам. Он стал опасаться, что прямо сейчас рядом с ним вновь возникнет Ключница и станет упрекать его в том, что Егор в очередной раз пытается вклиниться в ход истории со своими шкодливыми проделками, и тем самым создаёт прецедент для своего обнаружения. Но вокруг было спокойно, гуляющие по скверу люди были поглощены каждый своими думами или заботами. В голове каждого из них наверняка зрели какие-то далеко идущие планы. Никто из них и не подозревал о грозившей им страшной опасности, а также о том, что вся их жизнь вскоре претерпит самые кардинальные изменения.

Задуманное удалось вроде бы неплохо, более того, давивший на Егора все эти годы груз прошлого, внезапно исчез, словно его и вовсе не было. Он еще немного посидел на скамейке, и когда убедился, что мир вокруг не рухнул и не полетел в пропасть, тихонько поднялся, чтобы выйти из сквера. Пока Вовка был далеко, и не принял решения отправиться в сторону беседки, у Егора было достаточно времени, чтобы сделать ещё кое-что важное.

Спустя всего пару минут после расставания с Леной, Егор уже шагал в том направлении, где жил он сам. Проходя мимо углового дома, он замедлил свой шаг и поднял глаза тому к окну, за которым сейчас находилась его подруга детства. Мысленно он пожелал девушке простого человеческого счастья в той жизни, которая ожидала её после того, как новый и неведомый новый мир придёт на смену миру сегодняшнему.

То, что всё задуманное у него сегодня получится, Егор уже почти не сомневался. Была ли эта уверенность каким-то образом связана с тем, что он только что совершил при разговоре с девушкой, он точно не мог сказать. Вместе с тем, Егор был твёрдо уверен, что где-то там, среди звёзд и бескрайних космических просторов есть кто-то бесконечно добрый и мудрый, кто, возможно, оценит его поступок правильным образом, и не станет при этом осуждать за создание ещё одной маленькой хронологической нестыковки.

Посмотрев на часы, Егор попробовал сориентироваться в часах и минутах. По всем показателям, до того момента, когда он должен будет пересечься с Вовкой, времени у него было вполне достаточно. Еще раз, всё хорошо взвесив, он решительно направился домой, чтобы навестить родителей.

Поднявшись на четвертый этаж по ступенькам прохладного подъезда, в палисаднике около которого до сих пор росла огромная, ветвистая рябина, Егор позвонил в дверь.

После чьих-то торопливых шагов, раздавшихся вдруг где-то в глубине комнаты, дверь резко отворилась. На пороге стоял отец. Сердце Егора непроизвольно екнуло и сжалось. Видеть близкого и родного человека таким помолодевшим было настолько странно и непривычно, что Егор замялся на пороге, будто опасаясь войти внутрь квартиры.

— Уже сдал, так быстро? — сухо, в привычной для него манере, поинтересовался отец, затем всё же улыбнулся и обнял сына за плечи.

— Да… всё написал. Вроде без ошибок, у меня даже было достаточно времени, чтобы пару раз проверить своё сочинение перед сдачей работы — ответил Егор.

— Сынок пришёл? — прямо в фартуке, окутанная будто бы незримым облаком, состоящим из запаха жареных беляшей, ванили и корицы, из кухни выскочила мама — Ну, так как? Ты теперь выпускник?

— Вроде да… — Егор улыбнулся и пожал плечами, словно в нерешительности.

— Вот тебе раз! — отец с матерью смотрели на него своими добрыми, сияющими глазами, наперебой по-доброму поддразнивая сына — Что ещё значит «вроде»? Да ты теперь самый что ни на есть свободный человек. Раз десятилетку закончил, то можешь сам выбирать свой дальнейший путь в жизни. Самое главное, в школу ведь больше ходить не надо!

— Ладно-ладно, Люся, хватит его обнимать — вдруг спохватился отец и похлопал сына по плечу — Ты, Егорка, давай, переодевайся, сейчас обедать будем. Проголодался, небось?

Вскоре всё семейство Карасёвых уселось за стол, одновременно продолжая возбуждённо между собой разговаривать. Основная тема, естественно, была о будущем молодого выпускника. Егор с удовольствием съел тарелку вкусного маминого борща, потом принялся за беляши с чаем, попутно с удовольствием замечая, что аппетит у него в семнадцать лет был гораздо лучше, чем станет спустя два десятилетия. Между делом он бросал короткие взгляды на изрядно помолодевших родителей, стараясь делать это не очень заметно, однако ощущая во время таких коротких взглядов приливы невероятной радости и ликования.

Все втроём они пребывали в радостном настроении, и былы исполнены удивительного единодушия. Впрочем, всё это лишь потому, отдавал себе отчет Егор, что в этот день был большой праздник, так как сам он только что окончил школу, готовясь далее вступить уже во взрослую жизнь. А такое бывает всего раз в жизни.

Если бы всё должно было остаться таким, как прежде, завтра мать с отцом должны будут пойти каждый на свою работу, и идиллия сегодняшнего момента закончится. Однако не для того Егор Карасёв явился сюда из параллельной реальности, чтобы всё и дальше шло своим чередом. Размышлять сейчас обо всех своих крайне важных делах было Егору непривычно, и даже дико. Более того, видя перед собой молодых и здоровых отца с матерью, внутри него на какой-то короткий миг вдруг родилась странная мысль:

«Всё здесь сейчас выглядит так, словно не было для меня никаких оставленных за спиной двадцати с лишним лет, и что не существует пока никакого будущего, и нет нигде в мире всех этих бездушных координаторов, которые где-то там, на задворках Вселенной, пристально следят за ходом и порядком течения Времени. Вот бы было здорово навсегда остаться здесь семнадцатилетним парнем, наплевав на то крайне важное задание, которое мне поручено, и заново прожить свою жизнь, заранее обойдя все те ошибки, которые я когда-то совершил».

Егору в эти мгновения вдруг показалось, что он и в самом деле тот самый юноша, который сегодня сдал последний экзамен в школе. Впереди у него есть долгие годы, которые будут совсем не такими, которые были в его недавнем странном и тревожном сне, а полными надежд, счастья и бесконечных творческих поисков.

Однако отвлечённые размышления о нереальности бытия оказались непродолжительными, и, до конца доев последние крошки своего обеда, Егор решительно прогнал их.

«Опомнись, Егор — пришла вдруг трезвая мысль — Поля с Таней всё ещё живы. Пускай они не могут напомнить о себе и находятся вне пределов твоей досягаемости, но они, так же, как и твой старик-отец, всё ещё являются твоими самыми близкими для тебя людьми».

Егор допил чай и задумчиво посмотрел в окно. Больше никто не шутил и не спрашивал его ни о чём. И вскоре каждый в доме Карасёвых вернулся к своим привычным для них занятиям.

Первым, окончив еду, вышел из-за стола отец. Он отправился в зал, уселся в свое, стоящее около окна, кресло, и принялся смотреть телевизор, где уже в конце второго тайма «Спартак» безуспешно пытался совладать с ленинградским «Зенитом» при текущем счете 1:1.

Мама отправилась мыть посуду. Она надела цветастый фартук и стала возиться в раковине, что-то напевая себе под нос. Когда она взяла в руки очередную тарелку, то каким-то почти привычным движением ноги подтолкнула стопку деревяшек, выглядывающих из-под стола. Егор внимательно посмотрел в сторону знакомых ему дощечек и вздохнул. Он помнил, как отец долго выпиливал и выстругивал их, однако те так потом и пролежали без дела, никогда не превратившись в ящичек для цветов. Сейчас разница была лишь в том, что здесь, в этой реальности заготовки лежали на кухне, а не находились под кроватью в зале…

Егор посмотрел на настенные часы с кукушкой. Маятник на них бойко раскачивался туда сюда, время нужного часа неумолимо приближалось. Впрочем, его пока было вполне достаточно, чтобы… попытаться сделать кое-что ещё.

В своем фартуке, стоя у раковины с грязной посудой, мать вдруг наполнила Егору сказочную Золушку. Правда не ту, которая ждала подарков судьбы, а ту, кому за всю свою жизнь так и не суждено было стать принцессой. Сердце Егора вдруг наполнилось какой-то бесконечной нежностью к маме, и он вдруг захотел сделать хотя бы что-то, что могло принести ей радость.

Егор встал со стула и быстро открыл ящик с инструментами, который находился здесь же, на кухне, достав оттуда маленькую ручную дрель, отвертку и шурупы. Затем сын, к удивлению мамы, которая вдруг обернулась и посмотрела в его сторону, поднял с пола позабытые отцом дощечки и молча принялся орудовать инструментами.

«Если с Ленкой прокатило, то, возможно, и сейчас никто ничего не заметит» — с лукавством подумал он, принимаясь за задуманное дело.

Услышав звук напильника и дрели, в кухню тихо и незаметно вошел отец. Егор краем глаза видел, как тот вначале долго смотрел, безучастно наблюдая за теми манипуляциями, которые совершал его сын, а затем так же молча присоединился к нему, чтобы уже вдвоем с ним закончить начатое.

Примерно через час, когда полка для цветов была полностью готова, Егор поднял, наконец, глаза на отца. На лице родителя не было ни тени возмущения или недовольства, свойственных, порой, для его неспокойного характера. Наоборот, Отец, казалось, был невероятно рад тому, что его сын самостоятельно, возможно в первый раз в своей жизни, принял решение совершить что-то полезное, и не лично для самого себя, а для общего семейного блага, сделав это даже немного поучительным способом для самого главы семейства.

Впрочем, Егор только сейчас вдруг понял, что если бы тогда, в свои ранние годы жизни он проявил больше решительности, постоянно тормоша отца и побуждая того совместно с ним заниматься всякими хозяйственными делами, то тот не стал бы постепенно и все более глубоко погружаться в мир телевизионных передач. И, возможно, он никогда не заработал бы себе ту самую болезнь суставов, при которой в старости ему станет трудно ходить на своих когда-то крепких и сильных ногах.

— Какая прелесть — всплеснула руками мама, когда двое мужчин вынесли готовую полку на балкон и поставили её в удобном для цветов месте. Отец еще какое-то время оставался там, пытаясь установить ровнее их совместное с Егором изделие, а мама стояла невдалеке от них и с восторгом строила планы насчет того, как в скором будущем преобразится их маленький уютный балкон.

Когда, немного потоптавшись у балконного окна, отец вновь ушел в комнату досматривать свой футбол, Егор задержался там на какое-то время. Он выглянул сверху во двор и внимательно осмотрелся. Совсем скоро Вовка должен будет появиться во дворе, чтобы затем направиться в ту самую беседку, где вскоре произойдёт событие, навсегда изменившее его жизнь. По его же собственному плану Егор должен будет перехватить своего товарища на полпути, а затем любыми способами он не позволит ему встретиться с той нетрезвой компанией, в которой каким-то образом и совсем не вовремя окажется Вовкина подруга.

Егору не хотелось покидать своих родителей. Он хорошо понимал, что как только всё закончится (а по убеждению Ключницы план Егора обязательно должен был сработать), он вынужден будет навсегда расстаться с молодыми отцом и матерью. Ему невероятно сильно хотелось побыть с ними ещё хотя бы чуть-чуть.

Как же много Егор хотел поведать им обоим! Сказать, что бесконечно любит их за все те силы, которые они потратили для того, чтобы воспитать его, дав ему тем самым путевку в далёкое будущее. Ещё повиниться перед отцом и матерью в том, что часто был неправ, когда спорил с ними по всяким пустякам, обижая порой своими неразумными словами и действиями.

Егор прошёл и остановился в проходе на кухню, с грустным видом по очереди глядя на самых близких для него людей. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что всё происходит сейчас не в его родном, а в параллельном хронологическом потоке, и что эти два человека являются не его собственными родителями, а отцом и матерью совсем другого Егора Карасёва. Но, почему-то, это не было сейчас для него так уж важно, ведь здешние отец и мать ни внешне, ни по характеру совершенно никак не отличались от тех, которых он когда-то знал.

Подумав, Егор решил, что, прежде чем он уйдёт, ему нужно обязательно что-то сказать им ещё. Что-то крайне важное. Но, ввиду своей ограниченности во времени, необходимо было обойтись лишь несколькими точными фразами, которые, хоть и ненадолго, обязательно должны будут оставить в сердцах обоих родителей неизгладимое и мощное впечатление, иначе вся магия момента — он хорошо это понимал — будет безвозвратно упущена.

— Папа — обратился Егор к отцу, когда тот, наконец, закончил смотреть матч, и вернулся в кухню, чтобы сложить отвертки с шурупами обратно в ящик с инструментами — а давай с этого дня всё будем делать только вместе.

— Хм — ответил отец, явно не ожидавший от сына-тихони такого «предложения» — хорошо, давай, — и дополнил уже как-то задумчиво — разве я могу быть против этого.

— Это хорошо, пап — согласился Егор и слабо улыбнулся в ответ — мама очень обрадуется, когда всё то, что ты когда-то задумал, но до сих пор не довершил, мы с тобой сообща и быстро доделаем.

— Сынок, — отец неожиданно шагнул ближе и вдруг крепко обнял Егора, а затем одобрительно поворошил его густую шевелюру и поглядел прямо в глаза — что это на тебя сегодня нашло?

— И еще, пап, — Егор нашёл в себе силы, чтобы не отвести своего взгляда — постарайся быть ласковей с мамой. Хорошо? Она ведь у нас одна, и другой такой нет на всём белом свете.

Отец окончательно растерялся. Он так и остался стоять около газовой плиты у наполовину задвинутого в стол ящика с инструментами, совершенно не зная, как реагировать на очередную необычную просьбу своего сына. Он лишь молча кивнул, и как-то странно, со смесью доброты и грусти в глазах поглядел на Егора, а затем надолго уставился куда-то вдаль, повернув свою голову в окно кухни.

Оставив оторопевшего родителя наедине с собственными мыслями переваривать только что услышанное из уст собственного отпрыска, которого отец всегда считал нерешительным и робким, Егор твёрдым шагом направился в сторону балкона, где в эту минуту суетилась мама.

Протирая влажной тряпочкой только что изготовленную цветочную полку, мама что-то мурлыкала себе под нос и не заметила, как сын неслышно подошёл к ней. Егор покосился на будильник, стоящий на подоконнике в зале. Времени оставалось совсем чуть-чуть, поэтому ему сейчас надо было сказать лишь о самом главном.

В этот момент ему отчего-то вдруг сделалось мучительно больно на душе, потому что подходящих слов для мамы у Егора совсем не находилось. Он сглотнул и с ужасом вдруг осознал, что будь у него в запасе даже бесконечно много времени, то и тогда он бы не смог передать словами всё то, что хотел бы сейчас сказать. Потоптавшись на месте, Егор вдруг зачем-то произнёс фразу, которая в этот момент была абсолютно некстати и даже нелепа.

— Мам — Егор сказал это тихо, но мать услышала и обернулась.

— Ты чего, Егорка — весело заговорила она, глаза её сияли добротой.

На секунду Егор вдруг оторопел, и чуть было не отступил. Однако в этот самый момент он вдруг вспомнил, что на самом деле вовсе не является семнадцатилетним подростком, и заговорил вдруг так, как если бы ему действительно было сорок лет.

— Мама, ты только послушай и не перебивай. Ты… — тут Егор всё же на секунду запнулся, но затем окончательно взял себя в руки и закончил свою мысль — постарайся меньше есть пельменей и готовить всякую жирную пищу. Даже обычные беляши. Они тебе совсем не полезны.

— Ладно… хорошо, а что же тогда есть-то — мама оставалась сама собой, и продолжала отвечать в шутливом тоне, хотя тень какой-то неясной пока тревоги мелькнула на её красивом и умиротворённом лице.

— Если ты не перейдешь на овощную и молочную пищу, твоя и без того больная поджелудочная железа, совсем откажет. Помнишь, как тебя с ней в стационар клали?

— Да ты что, Егор, — мама вмиг окончательно посерьезнела — чего это сегодня с тобой, сынок? В пророки, что ли подался?

Егору было все равно теперь, что о нем подумают, потому что до часа «Х» оставалось всего несколько минут, и он знал, что другой возможности сказать своим родителям то, о чём он когда-то не знал или не смог сказать, у него попросту не будет.

— Если не отнесёшься серьёзно к моим словам, то однажды настанет такой момент, когда ты вновь окажешься в больнице, откуда уже не выйдешь никогда…

— Бог ты мой… — мама всплеснула руками — да как же так…

С минуту она не могла проронить ни слова, затем с тревогой посмотрела на Егора и негромко произнесла:

— Хорошо, сынок, ты, наверное, прав. Я ведь и сама чувствую, что мне такая еде в прок не идёт. Это ведь я все больше из-за вас с отцом готовлю…

— За нас не переживай, мама, мы без пельменей и жареных котлет как-нибудь обойдемся. Главное — береги себя. И помни, я тебя очень сильно люблю.

Егор сам вдруг подошел ближе к матери и прижался к ней, вмиг ощутив и вспомнив запах ее одежды, а также аромат того недорогого шампуня, которым она постоянно мыла свои пушистые волосы в прежние годы.

— Мне надо идти — сказал Егор, и решительно отодвинулся, хотя сделать ему это было крайне тяжело.

— Да постой, куда ты собрался — мать, казалось, была шокирована не меньше, чем до этого отец Егора. Она какое-то время по-прежнему сидела там, на балконе с влажной тряпкой в руке, не в силах встать на ноги.

«Вот теперь всё» — с вдруг нарастающей болью в душе подумал Егор и направился к выходу в коридор.

Дальше медлить было нельзя, и как бы ему не хотелось остаться здесь подольше, делать этого было попросту нельзя. Ключница ведь могла снова неверно спрогнозировать то время, когда возле дворовой беседки должен будет появиться Вовка, к тому же аномалия всё сильнее вносила свои коррективы в ход здешнего времени, поэтому ожидать от таких обстоятельств можно было чего угодно, а, значит, прошляпить важный момент можно было запросто.

— Мне нужно идти. Меня… ребята во дворе ждут — сказал Егор то, что было почти стопроцентной правдой.

Уже обуваясь, он краем глаза увидел, как оба родителя с растерянным видом смотрят на него, словно перед ними был вовсе не их сын, а какое-то невиданное существо из иного мира. Ах, если бы они только знали, что так всё почти и было!

— Я вас очень сильно люблю…

Чувство небывалой тоски и грусти нахлынуло на Егора. Такого щемящего чувства он не испытывал никогда прежде. Пальцы рук не слушались его, отказываясь вязать шнурки на стареньких туфлях, а ноги, словно намертво приросли к полу коридора, на котором, как и прежде, был постелен длинный домотканый коврик.

Егор пересилил внезапное желание расплакаться, еще раз попрощался, затем сделал над собой усилие и, помахав рукой своим самым близким существам на свете, нетвердым шагом вышел за дверь.

Он даже не помнил, как спустился вниз на улицу. Однако как только Егор очутился во дворе, его сознание вновь наполнилось необъяснимой тревогой. Разрываемый между двумя своими желаниями — идти спасать Вовку, или броситься назад домой, Егор мотнул головой, прогоняя всякие ненужные мысли. Затем он всё же внутренне собрался, и, утерев кулаком предательски выступившие на глазах слёзы, отправился выполнять то, что должен был сделать не только ради себя, но, прежде всего, ради жизни тех, кого он крепко и беззаветно любил.

От двери подъезда до той злополучной беседки, которая по-прежнему стояла среди густой растительности в дальнем конце двора, идти было не так уж далеко. По большому счету, весь их двор был достаточно небольшим и компактным даже в этой, не родной для Егора реальности. Всё здесь выглядело до боли знакомым и по-домашнему уютным.

Когда-то в глубоком детстве Егор искренне считал территорию своего двора невероятно большой и просторной, правда, уже к моменту окончания школы он вовсе так не думал. Четыре стареньких «хрущёвки», которые полукольцом огораживали детскую площадку, длинный погреб с горкой и пустырь возле старой котельной также давно перестали казаться ему гигантскими громадинами, каковыми представлялись Егору в пяти-, или даже десятилетнем возрасте.

Сейчас ему нужно было всего лишь немного прибавить шагу, чтобы обогнуть старый длинный погреб, а затем повернуть к растущим возле металлической горки толстым и раскидистым тополям, и тогда он окажется на месте. Со стороны улицы почти не было слышно никакого шума, и повсюду вокруг было непривычно тихо.

Егор ещё раз хорошо огляделся. Вовки нигде пока не наблюдалось. Из той точки двор, где он сейчас двигался, дворовая беседка была видна достаточно неплохо, невзирая на то, что вокруг нее произрастало множество кустов и деревьев. Он посмотрел в ту сторону, и еще издалека смог разглядеть, как Кабан со всей своей компанией уже были на месте. Со стороны беседки слышалась грубая речь и зычный смех парней-переростков. Егор даже не на шутку испугался, заподозрив, что прозевал приход своего друга, и что тот может находиться сейчас внутри.

Быстрым шагом он подошёл поближе, чтобы попробовать разубедиться в своих тревожных предположениях, и вдруг увидел, как из совершенно другой части двора, ступая не очень твердым шагом, к беседке брёл Вовка.

«Э, брат, — Егор неодобрительно цокнул своим языком, пустившись наперерез товарищу — а ведь не забыл, небось, как обещал Виктору Леонидовичу, что больше не станешь пить вина. Что ж ты творишь, братец?»

В эту минуту Егор прекрасно понимал, в каком именно мире он находился. И что Вовка обязательно должен был помнить о тех событиях, когда еще совсем недавно, под руководством своего друга детства (который в тот момент находился в образе заводского специалиста по оптике) он занимался конструированием своего телескопа. Помнить он был должен также и те обещания, которые давал тогда своему пришедшему из будущего другу.

Егор решил, что если у него в данную минуту не получится реализовать свой план первоначально задуманным образом, то при случае он обязательно попытается сыграть на тех, еще достаточно свежих, Вовкиных воспоминаниях. А там — будь что будет.

Как ни старался Егор двигаться быстрее, добраться до места первым он все-таки не успел. Пусть даже на нетвёрдых ногах, его друг оказался проворнее. К ужасу Егора, и под одобрительные возгласы своих сверстников, Вовка моментально был вовлечён внутрь беседки.

«Вот, зараза — с ужасом подумал Егор — я ведь не столько прозевал время его появления, сколько не учёл всех тех возможных путей, откуда именно Вовка мог войти во двор».

Егор остановился за ближайшим кустом, чувствуя, как у него начинают нервно трястись пальцы рук. Он вдруг хорошо осознал, что еще чуть-чуть, и будет слишком поздно что-либо изменить. Пока же ему приходилось только наблюдать, лихорадочно соображая, каким образом еще можно попробовать повлиять на неизбежность грядущего конфликта.

А обстановка внезапно и в самом деле резко обострилась.

— Валя, я тебя прошу, пойдем отсюда — услышал вдруг Егор голос Вовки.

— Слышишь, Вован, если хочешь, то сам катись отсюда! Она никуда с тобой не пойдет — раздался чей-то басовитый голос. Отсюда Егор не мог видеть того, кто это сказал, как не мог он и видеть Валентины — той самой девушки, из-за которой, как хорошо помнил Егор, очень скоро должна будет разгореться жестокая драма.

«Пропади я пропадом, бестолочь окаянная — в сердцах подумал Егор, обращаясь к самому себе и лихорадочно прокручивая в голове любые варианты своих возможных действий — надо срочно что-то предпринимать!».

Тем временем Вовка не собирался сдаваться, пытаясь увести свою подругу из недружелюбно настроенной компании, однако парни в беседке ему не уступали. Условия их были до примитивизма просты: либо Вовка вместе со всеми остаётся пить с ними дальше, либо катится отсюда по добру по здорову.

— Я не буду с вами больше пить — вдруг услышал Егор Вовкин голос — никогда не буду.

— А с кем ты тогда будешь, придурок — раздался вдруг дружный гогот из беседки — со своей малышней, что ли?

— Нет, я завязываю. Надоело всё…

Всё было бы не так трагично, если бы Егор вдруг не услышал, как сама Валентина вдруг выразила желание уйти вместе с Вовкой. Она принялась сопротивляться, но, похоже, кто-то из ребят удерживал ее против воли. А в тот самый момент, когда девушка запищала сильней, в беседке тут же послышалась какая-то возня.

Видимо, теперь Вовка уже не выдержал подобных издевательств над Валентиной. Несмотря на свой невысокий рост, он ринулся прямо в гущу толпы, с явным намерением силой отбить у сидящих в беседке парней свою подругу.

Егор вдруг понял, что если промедлит хотя бы одну секунду, то потом окажется слишком поздно. В один момент он принял последнее решение и выскочил из своего убежища, бросившись по направлению к шумной компании парней.

В один миг смешалось всё. Возня мгновенно переросла в драку, Егор быстро пробрался к Вовке, намереваясь добиться одного — быть как можно ближе к нему, и предупредить об опасности, если та вдруг появится.

— Егорка, а ты что тут делаешь? — Вовка вскинул брови, совершенно не ожидая увидеть своего товарища в завязавшейся потасовке.

Ответить Егор не успел. Позади себя он вдруг услышал разъяренный крик парня, известного по кличке Кабан.

— Завалю гада! — послышался его повторный крик, и в этот же самый миг Егор вдруг краем зрения увидел, как в руке у метнувшегося в сторону Вовки верзилы блеснуло лезвие ножа.

Все, что случилось потом, заняло лишь несколько мгновений: попытавшись оттолкнуть с пути неизвестно откуда взявшегося Егора, Кабан бросился с ножом на Вовку. Но сам он также был пьян и при этом плохо держался на ногах. Мгновенно бросившись в сторону нападающего, и оказавшись между своим другом и Кабаном, Егор попытался оттолкнуть Вовку обеими своими руками. И в этот самый миг он оказался на пути у сверкнувшего на свету лезвия. Отчего-то падая на спину, Егор, вдруг, почувствовал, что его чем-то не очень сильно ударило, при этом левый бок мгновенно обожгло острой болью.

Незадолго перед тем, как его сознание вдруг стало расплываться, а затем окончательно померкло, Егор услышал истошный девичий крик и ощутил прикосновение к своему лицу чьих-то заботливых рук.

— Егорка! Егорка, держись! — кричал Вовкин голос, который своей ладонью пытался перекрыть хлещущую из раны Егора кровь.

Откуда-то вдруг выскочили множество соседей. Похоже, несколько человек из своих окон наблюдали за тем, что творится в беседке. Теперь они спешили на помощь, попутно кляня, на чём свет стоит, горластых и пьяных дворовых бездельников.

Меньше чем через минуту, все вокруг внезапно завертелось в каком-то странном водовороте, затем пузырь пространства вдруг хлопнул и погас, словно перегоревшая лампочка. Угасающее сознание Егора уже не могло увидеть того момента, когда мир — который до сего момента существовал в рамках своего привычного хода времени — в один момент исчез, чтобы меньше чем через секунду, появиться вновь в том же самом образе, но только теперь будучи окончательно и полностью изменённым.

Не видел он, конечно же, и того, как за секунду до перезагрузки земной хронологической цепочки, исчезла без следа и та самая аномалия, которая однажды была порождена по причине элементарной халатности неосторожных работников таинственного Ведомства по контролю за ходом Времени. Тех самых людей, кто однажды допустили утечку из герметичного резервуара нескольких капель опасного, и неизвестного простым людям, таинственного первичного вещества.

После всего того, что внезапно случилось, каждый из рукавов основных хронологических потоков был полностью отлажен, и теперь функционировали исправно и без сбоев. Часы бежали за минутами, года складывались в тысячелетия, века уходили в прошлое и устремлялись в будущее. Земная история обрела, наконец, свой настоящий, исходный облик. Правда знать об этом не мог никто в целом мире, за исключением только лишь тех, кто мог наблюдать весь этот процесс со стороны, и кто не имел никакого отношения к числу обычных земных людей.

 

15

Из отчета руководства Ведомства по контролю и наблюдению за точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что последствия аварии на реакторе первичного вещества целиком и полностью устранены. Вместе с тем хотим добавить, что факт исчезновения циклической аномалии, образовавшейся ранее в хронологическом рукаве планеты, аннулировал возможность инициализации запуска протокола «ноль».

Полная и эффективная дефрагментация хронологических кластеров позволила полностью отладить и сохранить данную линю в ее первоначальном виде, не прибегая к процедуре полного форматирования.

— Это невероятно, у него всё получилось! — с чувством нескрываемого восхищения тихо произнес Эонт Пан, не отрывая своего взгляда с огромного монитора. По поверхности экрана еще несколько минут назад хаотично бежали ряды разрозненных цифр, а теперь все числовые значения вдруг сложились в некие правильные блоки, двигаясь по монитору друг за другом в строгом и гармоничном порядке.

— Что же, должен вас поздравить, коллеги, операция завершилась успешно — произнес тот самый представитель вышестоящего начальства, которого теперь уже бывший начальник лаборатории биологического сканирования до сих пор называл про себя «агентом номер один».

Этот странный, немного сутулый человек стоял сейчас немного обособленно от остальных сотрудников Ведомства. Скрестив руки на груди, и время от времени поглядывая на центральный монитор, установленный в огромном зале, этот представитель Центрального руководства едва заметным движением ноги нервно постукивал по полу подошвой своего правого ботинка. Рядом с ним находилось начальство здешнего Ведомства в лице нескольких его главных руководителей, В эту минуту те счастливо улыбались и хлопали своих коллег по плечам, совершенно не скрывая своих радостных эмоций.

— Всё обернулось как нельзя лучше — представитель Центрального управления проекта перестал смотреть на экран и обвёл, наконец, своим холодным важным видом всех присутствующих. Затем он медленно поднял руки и несколько раз одобрительно хлопнул в ладоши. Кто-то из находящихся в зале людей стал аплодировать вслед за ним.

Людей в информационном центре собралось сегодня великое множество. И если бы каждому из них не было известно о том, что только что была завершена сложная операция по устранению циклической аномалии, со стороны можно было бы подумать, что идёт подготовка к какому-то праздничному событию.

«Что ж, — думал в этот момент про себя Эонт Пан — всё и в самом деле обернулось достаточно хорошо. То ответственное дело, которому были отданы бесконечные годы работы, и которое они чуть случайно не испортили, будет продолжено дальше благодаря Тамаре и… своевременной помощи самого обычного биологического объекта… нет, не объекта, человека по имени Егор Карасёв».

«Завтра с самого утра, — думал Эонт Пан, раздумывая над тем, к какой из ближайших точек нуль-транспортировки ему стоит сейчас отправиться — надо будет обязательно написать рапорт, в котором я попробую изложить свои соображения, касательно личности агента? 03455087, и той важной роли, которую она сыграла во всём этом деле».

Он был в курсе того, что Тамару схватили сразу после того, как она отправила Егора в один из стандартных хронологических рукавов. Как только спецслужбы арестовали несчастную женщину, она срочно попросила связаться с Центральным руководством Проекта и категорически настояла на том, чтобы миссию, организованную по её собственной инициативе, не прерывали. Егора запеленговали почти сразу. Сделано это было благодаря чёткому хронометрическому следу, который, после отключения всех глушилок, расставленных Тамарой, теперь ничем не экранировался. Этого человека уже было решили срочно изъять оттуда, но Центральное руководство внезапно дало добро инициативе агента? 03455087, и распорядилось лишь пристально следить за «объектом внедрения», не вмешиваясь в его действия.

Пока допрашивали Тамару, выяснилось, что метод, разработанный ею, действительно мог привести к положительным результатам, если секретность миссии удастся соблюсти хотя бы отчасти. Ситуация складывалась таким образом, что сейчас Егору не следовало грубо нарушать текущей хронологической последовательности исходных событий и просто до конца выполнить поставленную задачу.

Однако без накладок всё равно не обошлось, так как «объект» всё же пытался импровизировать, и несколько раз менял структуру хода местной истории, добавив изрядной головной боли операторам биологического контроля. Надо отдать должное этим грамотным специалистам, так как если бы не они, кто, практически, пошагово подчищали за Егором всевозможные деформированные хронологические «хвосты», то его миссия быстро бы провалилась.

В конце концов, операция прошла удачно, правда до самого конца оставалась опасность того, что в нужный момент «объект внедрения» может замешкаться. В этой реальности события развивались не совсем иначе, чем прежде: во время той потасовки во дворе нападающий и жертва полностью поменялись своими ролями, и данный неожиданный поворот, о котором Егор не знал заранее, могло внести сумятицу в характер его действий.

Эонт Пан отлично понимал, что после того, как ситуация с аномалией удачным образом разрешилась и всё в мире вернулось в норму, Тамару вряд ли станут долго держать в изоляции. Ведь кто, как не она, сыграла одну из определяющих ключевых ролей во всей этой истории с ликвидацией последствий аварии на реакторе. Более того, он отчего-то был уверен, что ради неё даже сделают исключение и не станут понижать в должности, невзирая на все те хлопоты, которые она доставила членам поисковых оперативных бригад, а также всему руководству Проекта. Кто, если не она всё тщательно организовала и спланировала? Кто, если не Тамара потом умоляла начальство не спешить отправлять дежурную бригаду вслед за Егором, чтобы дать тому время завершить начатое дело и уничтожить, наконец, опасно разросшуюся аномалию?

Однако очень немногие из присутствующих в зале наблюдения работников Ведомства знали ещё об одном страшном факте. Именно благодаря Тамаре отменилось уже запланированное нулевое форматирование, которое навсегда изменило бы не только всю земную историю, но и полностью перекроило бы ту выделенную ветвь пространства и времени, откуда до сих пор велись координация и наблюдение за основными планетарными хронологическими потоками.

Эонт Пан потоптался еще немного возле стеклянной двери, из которой он только что вышел, и поспешил к ближайшему стандартному телепорту, чтобы как можно быстрее отправиться к своему новому рабочему месту.

Он собрался уже, было ступить на платформу, как в этот самый момент его кто-то окликнул по имени. Эонт Пан обернулся и тут увидел, что невдалеке от него стоит один из его недавних коллег, работавших с ним раньше в лаборатории биологического сканирования. Этот скромный служащий нерешительно топтался на одном месте, не осмеливаясь вступить в разговор с человеком, который стоял теперь по рангу значительно выше, чем все его прежние сослуживцы.

Эонт Пан немного подумал и сам подошёл к бывшему сотруднику, не забыв напомнить ему о том, что если тот вдруг хотел о чём-то его спросить, то теперь, когда их уровни персонального допуска сильно различались, найти общие темы для беседы им станет не просто.

— Я не собирался беспокоить вас своими вопросами, уважаемый Эонт Пан, просто хотел кое-что сообщить. Нечто весьма любопытное.

— Вот как? Тогда давайте пройдем в ближайшую комнату для совещаний, и там…

— Не нужно. Моя информация достаточно коротка — произнёс служащий, жестом приглашая собеседника отойти к ближайшему балкону, чтобы там продолжить их совместный разговор.

Они встали у мраморных перил, и тогда бывший коллега руководителя лаборатории заговорил:

— Я знаю вас, как очень мудрого и знающего человека, Эонт Пан. Вы, как и многие из нас, работающих здесь, давно пытаетесь докопаться до истины… до настоящей природы Времени. Знаю, мы все не очень любим касаться этой темы, но иногда новая волна обстоятельств и фактов заставляют нас задумываться о переосмысливать некоторые вещи.

Эонт Пан невольно вздрогнул при первых словах сотрудника, но, сделав внутренне усилие, сдержал себя в руках. Он опасался, что за их разговором могли незримо наблюдать, однако решил дослушать до конца то, о чем рассказывал ему этот человек. А тот, тем временем продолжал:

— Кто-нибудь из нас всё равно рано или поздно доберётся до самых верхних инстанций, и я подумал, что вы могли бы ещё немного стать ближе к правде, потому что сейчас оказались на несколько ступеней выше, чем все ваши бывшие коллеги. Думаю, вам станет интересно узнать о нескольких важных вещах, о которых вы, возможно, и так вскоре узнаете сами, но, может быть, не узнаете никогда.

Эонта Пана заинтриговали слова этого человека. Он ещё раз украдкой посмотрел по сторонам и попросил собеседника продолжать. Тогда тот заговорил снова.

— Думаю, до вас уже дошла информация о том, что произошедшее там, в той беседке во время драки, не было вшито в историю хронологической линии того мира в том виде, как это предстало на экранах.

Эонт Пан ответил утвердительно. Он уже знал, про то, что ещё до того, как ситуацию с аномалией удалось благополучно урегулировать, Егор Карасев успел изменить ход истории той ветки, в которой ему пришлось побывать чуть раньше, до момента ключевых событий возле дворовой беседки. В результате того, что он сильно повлиял тогда на судьбу своего друга, в истории данного мира произошли такие изменения, после которых нападающий с жертвой поменялись ролями. Такая неожиданная смена обстоятельств вызвала поначалу немало удивления среди служащих разных рангов Ведомства, но объяснить или спрогнозировать заранее подобные события никто тогда не мог заранее, потому что вся ситуация не вписывалась в первоначальные рамки исторической матрицы данного мира.

Таинственный собеседник, тем временем, продолжал.

— Кстати, немного позже мы отследили и сделали подробную запись тех событий, и вот что показалось интересным. Нам стало известно, что чуть раньше, в прошлом во время постройки телескопа, Егор всё-таки чуть не запустил процесс инициализации обнуления двух аномалий. Правда тогда этого отчего-то не произошло, хотя вероятность для запуска дефрагментации времени была чрезвычайно высокой. Позже, когда мы провели расчёты, выяснилось, почему первоначальный план агента? 03455087 не сработал. Оказалось, что ситуация с постройкой телескопа сформировала всего лишь промежуточный механизм, или некий альтернативный вектор — предпосылку, благодаря которой позднее Егор Карасёв, будучи в теле 17-летнего парня должен был сделать важный выбор: остаться стоять в стороне, или предотвратить смерть товарища любой ценой. Судьба словно дала второй шанс этому человеку завершить ранее начатое дело, но только уже в рамках неких дополнительных условий.

Бывший коллега замолчал. Эонт Пан также не проронил пока ни слова, но стоял сейчас, глубоко задумавшись. Вся эта история с уничтожением аномалии наводила на мысль, будто какая-то недоступная для понимания, разумная и направляющая сила с самого начала руководила действиями всех людей, кто так или иначе был задействован в этом сложном деле. Такая мысль и раньше посещала его, но никогда до этого случая она не получала своего хотя бы косвенного подтверждения.

— Есть ещё что-нибудь кроме этого? — коротко спросил он у своего бывшего сотрудника.

— Да, потом случилось вообще нечто из ряда вон выходящее. Во время захвата беглого агента было обнаружено тело того самого парня, Егора Карасёва. Вопреки стандартной процедуре, оно не подверглось процессу аннигиляции во время его последнего переноса в прошлое, и осталось нетронутым.

А вот этого Эонт Пан действительно не знал. С некоторой тревогой он посмотрел на собеседника и спросил:

— Откуда вы знаете про тело?

— Про него мы узнали через службу транспортировки, правда, произошло это не преднамеренно. Поступила разнарядка как-то определиться с утилизацией этой пустой оболочки, но прежде мы решили забрать тело себе и кое-что перепроверить. Кстати, оно до сих пор находится у нас в лаборатории в состоянии стабильного стазиса, и с ним можно работать. Мы подозреваем, что с этим телом не всё в порядке, потому что при поверхностном анализе выяснилось: от него исходят волны, частоты которых выходят за пределы стандартных остаточных биологических величин.

«Так-так — ученый принялся усиленно соображать — если вся хронологическая линия с номером 15678/5А теперь была исправна и представляла собой изначальную исходную форму, тогда данное тело являлось совершенно лишним и ненужным объектом. Но что не так могло быть с этой оболочкой, которая, по сути, являлась обыкновенным трупом? Ведь дефрагментированный биологический объект по имени Егор Карасёв вновь существовал в каждом из своих вариантных миров, а тот самый, который когда-то вступал в контакт с людьми из секретного для него проекта по контролю за Временем, и теперь живет в своём собственном мире. И он, конечно же, вовсе не ведает о том, что с ним якобы когда-то происходило, потому что…».

Внезапно какая-то тревожная мысль застряла в голове ученого. Он попытался думать иначе, и вдруг его осенила жуткая догадка.

— Давайте-ка сходим туда — предложил Эонт Пан, нахмурив брови — Мне нужно кое-что прояснить.

Собеседник согласился, и уже несколько минут спустя после разговора они были в лаборатории.

Тело Егора Карасёва лежало в боксе. Со стороны могло показаться, что оно было втиснуто в глыбу прозрачного льда, однако технология темпорального стазиса не подразумевала применения каких-либо низких температур, потому что в корне отличалась от обыкновенного замораживания. К боксу были подсоединены несколько датчиков, которые кто-то своевременно и грамотно прикрепил заранее.

Эонт Пан потер свой подбородок и, немного подумав, направился к пульту транстемпорального передатчика. Он снова находился в той самой лаборатории, где проработал ранее несколько долгих лет, только теперь, когда у него было больше полномочий, чем раньше, он мог действовать уже в новых для него рамках сотрудника Службы Безопасности, и новое здешнее руководство обязано было беспрекословно выполнять все его инструкции. К тому же, зная о профессиональном характере деятельности своего нового сотрудника, новое начальство Эонта Пана вряд ли бы стало препятствовать ему в проведении той процедуры, которую он намеревался произвести прямо сейчас.

— Катите тело сюда — распорядился он, и несколько лаборантов послушно выполнили его приказание.

Насчет окончательно ликвидированной аномалии Эонт Пан больше не переживал. С хронологическим потоком Земли никаких проблем больше не должно было возникнуть, однако взглянув на застывшее в боксе тело, руководитель лаборатории невольно поежился — какие сюрпризы ожидали его на этот раз?

— Запустите биометрический монитор и найдите ветку 15678/5А — попросил он тех операторов, которые сидели сейчас у главного пульта. Поищите в ней нашего «путешественника», примерно где-нибудь в 2015 году.

Несколько секунд спустя один из служащих доложил:

— Искомый объект найден.

— Выведете изображение на основной монитор лаборатории, и начинайте сканировать его во всех биометрических диапазонах.

— Группа синхронизации! — тут же обратился Эонт Пан к другой части служащих — подключите тело к своему оборудованию, задействовав датчики сканирования. И осторожней там с ним! Оно нам еще пригодится.

Когда аппаратура была настроена, и взгляды операторов устремились к цифровым показателям, выведенным на экран, внезапно раздался одновременный удивленный вздох нескольких десятков голосов. Не сдержался и Эонт Пан.

— Мать честная… Так, теперь август 2014 года. Хорошо… а сейчас — 2016 год.

Опять раздалась серия изумленных вздохов и негромких реплик, которые перекрывал громкий голос бывшего начальника:

— 2018-й, 2020-й, 2050-й. Так, стоп! На этом достаточно.

Затем Эонт Пан назвал номера нескольких сотрудников лаборатории, кому он тут же продиктовал ряд важных распоряжений, а сам решительно двинулся к выходу. По правде сказать, он и сам пока не знал, что ему стоит сейчас предпринять — отправиться ли прямиком к своему непосредственному начальству, или на время сохранить своё открытие в тайне, сделав пока кое-что другое

«Нет, ну что за напасть! — думал он, быстро шагая по стеклянным коридорам здания — ну почему не бывает так, чтобы всё когда-нибудь прошло гладко. Мало им было в течение целого года висеть на краю, в ожидании наступления той катастрофы, из-за мыслей о которой у всех работников Ведомства прибавилось в головах седых волос, так еще одна проблема добавилась…

Войдя в архив, Эонт Пан нашёл параметры исходных данных хронологической ветки под номером 15678/5А. Затем он включил выборочный видео обзор и пробежал глазами по нескольким интересующим его историческим периодам. Так и есть! Каким-то невероятным образом Егор внёс изменения в существующую матрицу своей исходной линии. Эонт Пан не мог пока понять, как это произошло, однако при просмотре ещё нескольких кусков информации он всё же увидел разницу. Не заметить её было не трудно.

Он несколько раз дополнительно проанализировал то, что увидел, и ужаснулся — такого просто не могло быть!

Похоже, никто кроме него самого, а также тех сотрудников лаборатории сканирования, которые только что провели короткий анализ тела Егора, пока не заметил разницы. Во всём здешнем Ведомстве хорошо знали, что процедура дефрагментации была стандартной, не требующей дополнительной отладки. Скорей всего, когда она произошла, был проведён поверхностный дежурный контроль, но в детали никто вдаваться не стал.

Эонт Пан потёр свой лоб. Кажется, он мог предположить, как такое могло случиться. Ранее, незадолго до завершения операции по устранению аномалии, следя за работой корректирующих групп персонала Ведомства, он мог видеть, какие именно действия Егор совершал в отношении тех некоторых людей, с которыми он в то время успел совершить личные контакты. Для чего-то этот странный человек всё время отклонялся от изначальных правил и постоянно нарушал ход хронологии, заставляя всех операторов, пристально следящих за ним, здорово понервничать. Так, к примеру, Егор зачем-то сколотил полку для цветов, тогда как по правилам, должен был вообще не заметить её. Затем он рассказал своей матери про опасность болезни, которая её грозила. А по отношению к той девушке, с которой он зачем-то пошёл гулять в парк, и которую по всем правилам должен был сильно огорчить, Егор вообще повёл себя так, как никто и предположить не мог…

«Ох, люди, люди — думал Эонт Пан, продолжая листать файлы архива, сверяя их с текущими данными — порой вы совершаете так много разных необдуманных шагов и действий, что до сих пор не понятно, как вы сами себя ещё не уничтожили. Однако почему-то всё это постоянно сходит вам с рук. Словно кто-то добрый, мудрый и разумный старательно оберегает вас от последствий ваших необдуманных поступков. И этот «некто» сидит вовсе не здесь, в кресле оператора, а находится где-то там, за пределами всех без исключения хронологических потоков, включая даже тот, где располагается здешняя служба по управлению и контролю за ходом Времени. Возможно вам везёт ещё и потому, что ваша любовь друг к другу настолько сильна, что ни одна внешняя сила не в состоянии ничего изменить во всех многочисленных параллельных мирах».

Эонт Пан закончил просмотр документов и выключил пульт. На миг он задумался над тем, что вовсе не он сам, и даже не все сотрудники Ведомства, кто следят со стороны за ходом общей истории, могут похвастаться своим исключительным и привилегированным положением. Похоже, что самые обыкновенные люди, живущие на Земле, понимают в смысле своего существования больше, чем все служащие проекта по управлению Временем вместе взятые. И всё потому, что, даже имея крайне обрывочные знания обо всём мироустройстве Вселенной, они чаще доверяют не каким-то строгим цифрам и законам, а полагаются на некую Высшую справедливость и собственную интуицию.

Эонт Пан решил не откладывая, во что бы то ни стало и прямо сейчас идти прямиком к начальнику Службы Безопасности. Он не собирался пока говорить про то, что только что узнал. Его намерения носили иной характер. Во-первых, ему нужны были более детальные разъяснения, касательно ситуации с «лишним» телом Егора Карасёвы. А во-вторых, он был намерен прямо сейчас добиться аудиенции с агентом? 03455087, чтобы кое-что от неё узнать. Ведь это именно из-за её действий осталось не оприходованным тело того человека, за действиями которого в течение последних суток пристально наблюдал весь штат сотрудников Ведомства. К тому же, кому, как не ей были известны все параметры и частоты, которые та вводила во время перемещения между различными мирами, в которых ей пришлось прятать Егора. И в связи с этим кто тогда, если не она, может прямо сейчас оказать неоценимую помощь в разрешении возникшей ситуации?

Проблема, о которой думал сейчас Эонт Пан, заключалась вовсе не в том, что мир, в котором жил теперь Егор Карасёв, претерпел значительные изменения. Это было лишь половиной беды. Вся суть его беспокойства сводилась к тому, что по полученным им только что сведениям, этот биологический объект опять остался при своей прежней памяти, и совершенно ничего не забыл. У высокого начальства, думал он, обязательно должен быть рецепт того, как заставить этого человека больше не помнить о тех событиях, свидетелем которых он был всё последнее время. Иначе тайна существования всей их гигантской структуры по управлению Временем оставалась под угрозой раскрытия.

Эонт Пан был уверен, что сейчас помощь агента? 03455087 будет, как нельзя кстати. И если начальство узнает (а оно обязательно вскоре узнает) о том, что в хронологической ветке? 15678/5А произошли серьёзные структурные изменения, а также то, что Егор Карасёв по-прежнему знает о том, о чём знать ему вовсе не положено, его самого могли ожидать весьма крупные неприятности. К этому следовало заранее подготовиться.

Решительным шагом он направился в сторону транспортной станции, чтобы как можно быстрее переместиться в комплекс Службы Безопасности. Необходимо было продумать текст рапорта о ходатайстве насчёт Тамары, а также тщательно обдумать все те аргументы, которые могли пригодиться ему в предстоящем разговоре с начальством.

 

16

Из отчета Координационного Центра комиссии по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работники службы Ведомства выражают искреннюю благодарность своему вышестоящему начальству за то, что агент? 03455087 восстановлен в своем первоначальном статусе Хранителя дверей. В свою очередь, выражаем уверенность в том, что в связи с важностью всех полученных нами знании, и обретением практического опыта, дальнейшая деятельность данного агента будет чрезвычайно полезна и ценна для блага всего Проекта по контролю за ходом Времени.

Сознание долго и мучительно всплывало откуда-то из глубины, под звук монотонного и неприятного жужжания, будто протискиваясь сквозь невидимую, липкую и вязкую субстанцию. Когда же Егор окончательно пришел в себя, и его глаза, наконец, открылись, постепенно стало приходить понимание того, где он в данный момент находится.

Приподняв свою голову, и оглядевшись по сторонам, он ощутил, что лежит на незнакомой ему, и довольно-таки просторной кровати. Рядом на тумбочке стояло странное устройство со светящимися цифрами (судя по всему будильник) и монотонно жужжало. На его тусклом зеленоватом экране обозначились цифры 6.00.

Егор резко поднялся и сел на постели, ощутив при этом, как упругий, но, при этом, довольно мягкий матрац, плавно прогнулся под тяжестью его тела. Голова еще окончательно не прояснилась, поэтому Егор пока совершенно не понимал, почему он вдруг проснулся в неизвестном ему месте и куда подевались все остальные…

Егор помотал головой и попытался воспроизвести в своей голове хронологию последних событий в обратном порядке от точки момента своего пробуждения. Когда сразу сделать этого ему не удалось, он попробовал иначе — начал вспоминать с тех событий, из которых он хотя бы что-нибудь помнил.

«Итак, я — обычный инженер-конструктор, который живет в маленьком городе Энске, и который работает на местном заводе. Я женат, у меня есть дочь Полина. Еще есть отец, который проживает в однокомнатной квартире в нескольких кварталах от моего дома. Сам же я со своей семьей живу в…»

Егор огляделся внимательней, пытаясь сориентироваться в окружавшей его обстановке. То место, где он сейчас находился, мало походило на ту небольшую «хрущевку», которую он тоже прекрасно помнил, поэтому сейчас по всем признакам он был явно не у себя дома. Но тогда где?

Впрочем, всерьез занервничать он не успел, так как в этот самый момент в его памяти всплыли те события, которые последовали сразу после того, как однажды он случайно провалился в дверь между мирами, а затем оказался невольно вовлечен в круговорот невероятных сверхъестественных событий.

Егор повертел своей головой по сторонам, затем осторожно поднялся на ноги и оглядел себя со всех сторон. Выяснилось, что одет он вполне по-домашнему в какую-то теплую и удобную пижаму, которая удивительно хорошо на нём сидела.

Посмотрев ещё раз вокруг, Егор вдруг с удивлением увидел, как на полках недалеко от кровати стоят… его книги. То, что книги были его собственные, а не чьи-то еще, он понял сразу и окончательно: это были давным-давно купленные им в разное время альбомы по искусству Голландских, Итальянских и Русских живописцев, а по соседству с ними лежали стопкой иллюстрированные энциклопедии по Палехской и Хохломской росписи.

Егор подошел и тихонько провел пальцем по корешкам книг, затем вытащил нужную, и тут же подтвердил свою догадку о том, кому та принадлежит, обнаружив на обороте обложки памятную надпись одного из своих старых институтских друзей.

«Но разве такое может быть? — не переставая удивляться, спросил он у самого себя — Что делают мои книги здесь, в этом месте?»

Память Егора будто бы что-то резко встряхнуло. В следующий миг, окончательно прогнав от себя дрёму, его сознание полностью развернулось, словно внезапно распустившийся цветок.

И тогда Егор вспомнил всё. Всё до последних подробностей. Вплоть до того момента, когда почувствовал, что Кабан бросился на него, и как сталь небольшого лезвия ножа входит Егору меж ребер грудной клетки.

«Так значит я вовсе не погиб! — Егор потрогал свой бок, и, не найдя на нём никаких следов ранений, немного успокоился — Но что же тогда произошло? Меня снова спасла Ключница, или еще каким-то непостижимым образом мое сознание зашвырнуло в один из вариантных миров?»

В этот момент в комнату, где он находился, отворилась дверь, и вошла… Татьяна.

— Проснулся, мой голубчик! — проворковала супруга, затем подошла и нежно чмокнула в щеку до сих пор не пришедшего в себя Егора.

То, что, в комнату вошла жена, Егора почему-то не сильно удивило. Более неожиданным ему показалось то, каким по-домашнему беспечным и одновременно цветущим был вид Татьяны.

Удивлённым взглядом Егор покосился в сторону супруги, следя за тем, как та вдруг подошла к незнакомому шкафу, и словно привычным для нее движением вытащила оттуда какую-то одежду. Взяв то, что ей было необходимо, Татьяна направилась на выход из той комнаты, в которой по-прежнему сидел на кровати ее муж, но на пороге двери она оглянулась.

— Почему ты не торопишься, Егор? — жена Егора снова улыбнулась, обращаясь к удивлённо таращившемуся на неё супругу — Рыбу всю без тебя в реке выловят!

— А…да, я собираюсь — растерянно промямлил Егор, совершенно сбитый с толку, не зная как ему сейчас быть.

Он резко поднялся на ноги, и стал делать вид, что ищет в просторном шкафу свою походную одежду, усиленно притворяясь при этом, что ничего странного вокруг не происходит, Татьяна между тем по-домашнему небрежно произнесла:

— Вон там твои штаны и куртка — а затем со вздохом добавила — И не забудь позвонить своему другу, а то он так и будет ждать тебя во дворе, не зная, проснулся ты или еще нет.

Мысленно негодуя по поводу того, что ему снова приходится вживаться в непривычную для себя роль, вспомнив при этом Ключницу добрым словом, которая потратила массу своего времени на то, чтобы научить его в любой ситуации всегда сохранять невозмутимый вид, Егор кое-как оделся и направился, наконец, к двери из спальни. Прокашлявшись в кулак, он нерешительно потянул за ручку, чтобы выйти и попробовать отыскать в этом незнакомом доме туалет.

Когда он оказался за дверью, то пришлось постараться, чтобы не ахнуть: дом (или квартира, потому что точно Егор пока определить не мог), в котором он очутился после своего пробуждения, оказался довольно большим. Широкий и просторный коридор вел от спальни к кухне, где слева располагалась еще одна дверь, а справа был, скорей всего, проход в зал, так как прямо оттуда, сквозь большие окна и прозрачные двери в коридор проникали яркие лучи восходящего утреннего солнца.

Егор обернулся и посмотрел в противоположную сторону от широкого прохода. «Ага, кажется мне туда» — подумал он. Похоже, что вожделенная уборная располагалась в самой дальней стороне этого жилого помещения, недалеко от предполагаемого входа в дом. Егор выбрал, наконец, нужное для себя направление, и, стараясь ступать уверенным шагом, пошёл на поиски ванной комнаты.

Туалет Егор нашел довольно быстро, правда по пути ему пришлось постоянно отвлекаться, чтобы рассмотреть детали окружающей обстановки или просто сориентироваться. Однако интерьеры коридоров и комнат не так сильно впечатлили его по сравнению с тем, что он обнаружил за дверью уборной.

Свет включился автоматически, как только Егор вошел в дверь туалета. Впрочем, обычным санузлом помещение вовсе не было, так как оказалось, что оно совмещено с ванной комнатой, будучи при этом на редкость просторным и тёплым. Когда мягкий ровный свет лампы заполнил комнату, Егор ахнул: помещение оказалось не только огромным, но и неожиданно красиво отделанным. Ванная комната до половины стен была уложена фигурной светло-бежевой плиткой, а верхние части стен, и немногочисленная мебель вокруг была полностью белыми.

В шкафах и тумбочках стояли всякие прозрачные флаконы с разноцветным содержимым, на крючках висели полотенца, а непосредственно перед умывальником располагалось огромное зеркало. В дальнем углу ванной комнаты стояла просторная душевая кабина, не имеющая бортиков, и, будучи просто слегка углублёна в выложенный плиткой пол.

Наполовину прозрачная ванна, которая имела весьма внушительные размеры, стояла невдалеке от той стены, в которую было вделано огромное окно с разноцветным витражом. В эти утренние часы, судя по всему, утреннее солнце вставало с другой стороны дома, и, как предположил Егор, именно поэтому его лучи почти не проникали сюда. Однако где-нибудь к полудню, или ближе к вечеру здесь должно быть естественным образом светло.

«Интересно, — думал Егор, пока умывался теплой водой из широкой раковины — что это за жилье? Может это наше с Татьяной собственное? Неужели в каком-то из альтернативных миров у нас есть такой дом или квартира?»

Выйдя из ванной комнаты, Егор вновь направился по уже знакомому коридору. Он был уверен, что сможет быстро отыскать кухню, так как вроде бы неплохо запомнил путь от спальни до туалета. Однако поплутать ему все же немного пришлось. Выручила Его… Поля. Она, словно маленький воробей, выпорхнула из двери одной из комнат, когда Егор проходил мимо, и тут же помчалась навстречу к вмиг растерявшемуся от радости отцу.

— Папа, привет! С добрым утром!

— Привет, радость моя — Егор старался быть сдержанным, но это ему удалось довольно плохо. Присев на корточки, он крепко прижал к себе дочь.

В этот самый миг, держа Полю в своих объятиях, он вдруг с содроганием вспомнил слова Эонта Пана о том, что после всех его приключениях события в мире могут пойти по очень плохому сценарию, когда Егор никогда больше не сможет увидеть своих родных. Подумав об этом, Егор ещё раз искоса взглянул на Полю, пробуя убедиться, что это действительно его ребёнок, и постарался успокоиться.

— Папа, ты ведь на рыбалку опаздываешь! — защебетала дочь, высвобождаясь из папиных рук — Тебя твой друг дядя Вова наверное заждался. Вы ведь вчера с ним договорились рано утром встретиться.

«Она сказала Дядя Вова? Вот так дела! Это она про Вовку, что ли?» — недоуменно подумал про себя Егор, нехотя выпуская ребёнка из своих крепких объятий.

Тут со стороны так и не найденной Егором кухни вдруг раздался голос супруги:

— Егор, я доделываю бутерброды. Забирай их вместе с термосом, и беги. Я всё вам собрала — а потом Татьяна произнесла фразу, смысла которой Егор сразу даже и не понял — Хорошо, что вы сегодня на гиромобиле Володи едете, а то мы с твоими родителями договорились в лес за ландышами метнуться. Ты только ключ от нашей машины не забудь мне оставить, дорогой!

«Моими родителями!!! Она сказала, моими родителями? — Егор чуть на месте не упал, когда услышал это — Значит, в этом мире был жив не только его отец, но и мама…»

— Таня, где мой телефон? — Егор тут же бросился на звук голоса супруги, и вопросительно уставился на жену, ожидая от неё ответа. Однако в следующий момент он вновь не удержался от изумления, окидывая взглядом шикарную обстановку огромной кухни, высокие окна которой выходили, судя по всему, на довольно просторный балкон.

— Да вот он, здесь лежит — пожав плечами, ответила Татьяна и указала кивком головы на столик возле холодильника.

— Егор направился в указанном направлении и схватил тот самый предмет, который по заявлению жены был его мобильным телефоном. Взяв портативное устройство в руки, он вдруг с ужасом осознал, что это не привычный для него кнопочный телефон, и даже не смартфон с сенсорным экраном, а некое непонятное и странное устройство, которое Егор совершенно не знал, как включить.

Однако невзирая ни на что, позвонить родителям Егор всё равно, во что бы то ни стало, хотел. И не просто позвонить, а прямо сейчас же приехать, отложив в сторону все свои ранее запланированные дела, в том числе и рыбалку с Вовкой.

— Ай-яй-яй — Егор притворился, что прищемил или ударил обо что-то свой палец на руке.

— Что с тобой? — вскинула брови супруга, оторвавшись от своих дел.

— Таня, набери мою маму, пожалуйста — жалостливо простонал Егор, тряся своей ладонью — Ай, палец мой бедный… ударил.

— Послушай, Егор, — тут же, вмиг посерёзнев, сообщила Татьяна — Володя тебя не станет долго ждать, и уедет на рыбалку один, если ты не одумаешься, и не прекратишь названивать своим родителям. Но, знаешь, я все-таки позвоню. Твоему другу. Скажу, чтобы он тебя дождался, так как прямо сейчас я принимаю крайние меры, чтобы отправить, наконец, своего мужа прямиком к нему.

С этими словами жена Егора отобрала у него тот прибор, который она назвала «телефоном», и мгновенно включила его. Егор краем глаза внимательно проследил за ее действиями, стараясь понять хотя бы что-нибудь в работе данного устройства. Когда через пару секунд из динамика раздалось довольно громкое «аллё», Егор увидел, как прямо в воздухе рядом с ним появился небольшой призрачный экран, а ещё через мгновение на нём возникло изображение… Вовки, которое было на удивление весёлым и жизнерадостным. Ещё Егор заметил, что волосы друга были аккуратно причёсаны, а лицо гладко выбрито.

— Таня, привет. С добрым утром — тут же заявила Вовкина голова — А, Егорка, вон ты где! Ты что это, передумал ехать, или всё никак не расстанешься со своей ненаглядной супругой?

Изображение весело подмигнуло. Егор мог поклясться, что при этом «призрачный» Вовка посмотрел прямо на него, а затем витающая в воздухе картинка с его другом так же вежливо поздоровалось с Полиной, которая в этот момент скакала мимо.

— Нет, Володя, он не передумал — жена Егора сурово, но по-доброму взглянула на мужа и добавила — просто не в себе чего-то с утра! Я его метлой сейчас погоню, чтобы знал, как свои обещания нарушать!

— Всё-всё! Уже бегу! — Егор шутливо закрылся обеими руками, словно от взмаха воображаемой метлы и отправился, наконец, в коридор обуваться.

«Ладно — думал он, натягивая на свои ноги удивительно удобные походные ботинки — раз с отцом и матерью всё в порядке, то уж за то время, пока я буду рыбачить с Вовкой, с ними ведь вряд ли что-нибудь случится. Вот только…».

— Дочка, ты не помнишь, куда я дел свои снасти? — досадливо покусывая свои губы, Егор все-таки решил задать вопрос Поле, которая вертелась невдалеке. Сам он вообще не имел понятия, где искать своё рыбацкое снаряжение, а спрашивать у жены он почему-то больше ни о чём не решался.

— Сейчас, пап! — дочка пулей вылетела куда-то из огромного коридора, чем-то зашуршала в глубине кладовки, и вскоре выскочила оттуда, неся в руках спиннинг и удочку.

— …А крючки, блесны? Поля, ты не помнишь где они? — смущаясь из-за своего глубочайшего неведения, пробормотал Егор полушепотом, делая это так, чтобы его слов не расслышала супруга.

— Пап, ну ты даешь! — так же тихо, с видом заговорщика, забормотала дочь — Ты ведь сам еще вчера всё себе приготовил и на комод около выхода поставил.

— Спасибо — Егор поцеловал Полину в щечку и подмигнул. Он уже более-менее сориентировался в обстановке жилья, и втайне радовался, что очень скоро сможет всё спокойно обдумать после того, как выйдет отсюда. Ну, или поспрашивает о том, чего до сих пор не понял, у самого Вовки. Друг тот ему все-таки, или нет!

Было так неожиданно и здорово осознавать, что в здешнем мире его старый товарищ был снова рядом с ним, причём был при этом близким другом его семьи, с которым сам Егор вот так, запросто, до сих пор ездил на рыбалку. Не мог не радовать Егора и тот факт, что Вовка умел управлять каким-то «гиромобилем», на котором им вскоре предстояло отправиться в путь.

«Надо будет — думал Егор, затягивая последний шнурок на куртке, — поспрашивать у Вовки, что это за штука такая — гиромобиль».

К тому же, он твёрдо решил, что обязательно постарается всё в подробностях вызнать у своего закадычного товарища детства. И про странный огромный дом, в котором Егор теперь жил со всей семьей, и про телефоны с голографическими экранами, а также про еще многое и многое, о чем Егор пока не имел ни малейшего понятия, но о чем знать ему очень и очень бы хотелось!

Всё сегодня увиденное настолько сильно нравилось ему, что невольно возникала страшная мысль: неужели происходящее вокруг — просто иллюзия, с которой в очередной раз придется распрощаться? Может ли такое быть, что всё здесь является абсолютно не настоящим или принадлежит какой-нибудь далеко удалённой хронологической цепочке, куда Егор попал в силу очередных ошибочных обстоятельств?

Жаль только не у кого теперь узнать про то, что именно произошло после того, как он потерял сознание там, возле беседки во дворе.

«Интересно, — вдруг подумал он — а что стало с Ключницей? Как на сегодняшний момент обстоят дела с аномалией, которую они с такими трудностями пытались ликвидировать? Неужели у них получилось её ликвидировать и всё закончилось?»

— Егор, не забудь про зонт. Может случиться гроза — заботливо попросила жена, передавая супругу на прощание дорожную сумку с едой. Она вышла из кухни вся какая-то сияющая и милая, а затем, когда Егор принял из ее рук походную еду с термосом, она добавила — Да, и не забудь передать дяде Володе, что ждём его завтра с тётей Валей и Андрюшкой в гости.

«Зонт? Неужели у меня в этом чудесном мире есть зонт? — удивлению Егора не было предела — уже за одно только это маленькое обстоятельство стоило бы остаться здесь навсегда, даже если этот мир вдруг окажется иллюзорным и не реальным».

Все еще сохраняя тревогу в собственных размышлениях, и опасаясь, что его жена с дочкой, а также и огромная квартира вдруг начнут испаряться и таять на глазах, Егор на пороге ещё раз взглянул в сторону своих родных. После этого он махнул им на прощание рукой, и вышел за дверь, будучи охвачен некоторыми нехорошими мыслями и сомнениями.

То, что он увидел за порогом только что покинутого им огромного жилища, ошеломило Егора не меньше, чем всё то, что он успел увидеть внутри дома. Широкая пологая лестница вела от площадки, на которой располагалась его квартира, вниз к большим дверям. Подъезд был светел и чист. Оглянувшись, Егор увидел, что на этой же лестничной площадке, напротив той самой двери, из которой он только что вышел, находилась другая дверь, чем-то похожая на первую. Скорей всего, подумалось ему, там находится другая, похожая на эту, квартира, в которой ещё кто-то живёт.

Егор подошёл к краю массивных витых перил, сбегающих вместе со ступенями к самому выходу из подъезда, и поглядел вниз. Судя по тому, что он смог рассмотреть наверху и внизу, можно было сделать вывод, что всего этажей в этом дома было два. Когда же Егор спустился этажом ниже, то увидел, как там располагались такие же две двери, — одна напротив другой — наподобие тех, которые находились на предыдущей лестничной площадке.

«Ничего себе, домик с четырьмя квартирами в подъезде — изумленно подумал он — да ещё с такой шикарной лестницей, витыми перилами и цветочными горшками на огромных подоконниках».

Егор двинулся вниз и остановился перед высокой и фигурной дверью, которая вела на улицу. Перед тем, как выглянуть наружу, ему следовало сделать глубокий вдох, потому как он уже смутно догадывался о том, что должны будут увидеть там его глаза.

И все-таки даже такая предосторожность не спасла его от той мощной волны эмоций, которая нахлынула на него, после того, как дверь распахнулась, и Егор оказался во дворе.

Вокруг, куда ни глянь, не было никаких панельных домов и неухоженных улиц. Вместо них повсюду, куда ни глянь, стояли небольшие и аккуратные двухэтажные коттеджи с простой, но довольно красивой архитектурой, украшенные незамысловатыми колоннами и балконами с массивными балясинами. Повсюду царили чистота и порядок. Аккуратные газоны и небольшие фонтанчики, расположенные прямо в промежутках между домами, создавали небывалый уют в обстановке двориков, тенистых аллей и улиц.

Егор усилием воли прикрыл свой рот, так как вдруг понял, что просто стоит на одном месте и бестолково таращится на всё вокруг, невольно привлекая к себе внимание со стороны прохожих.

Однако долго озираться по сторонам ему не пришлось. Внезапно Егор услышал какой-то призывный монотонный гудок, который несколько раз повторился, словно привлекая чьё-то внимание. Он повернул свою голову в том направлении, откуда был слышен звук, и увидел что-то совсем необыкновенное: недалеко от того самого подъезда, из которого он только что вышел, стояло весьма странного вида транспортное средство, внешне очень напоминавшее привычный автомобиль. Егор догадался о назначении транспорта только лишь по общим очертаниям странной машины: тот же гладкий корпус с фарами и решеткой впереди, те же окна кабины и даже нечто напоминающее отделение багажника. Однако самым невероятным было то — что у этого транспортного средства совершенно не было колес! Вместо того чтобы твердо стоять на поверхности земли, «автомобиль» просто висел в нескольких сантиметрах над асфальтированной дорожкой двора, и при этом не производил совершенно никакого шума. Не было также заметно никаких следов реактивного или воздушного выхлопа внизу или по сторонам.

Егор бы так, наверное, и дальше стоял в своей глупой позе с удочками и термосом в руках, если бы в этот момент из «автомобиля» не вылез человек, одетый в почти такую же, как у Егора куртку.

И этим человеком был Вовка.

 

17

Из отчета Координационного Центра комиссии по контролю и наблюдению за Точкой соприкосновения темпоральных потоков, закрепленной под штатным номером 15678/5А:

Работниками службы доводится до сведения вышестоящего начальства о том, что ход времени данного хронологического потока функционирует нормально и без сбоев.

Также информируем Вас о том, что оставшееся тело Егора Карасёва благополучно прошло процедуру утилизации. Нами уже приняты меры, и не позднее, чем через год передислоцированное сознание этого биологического объекта постепенно забудет о том, что с ним происходило во время несанкционированного проникновения в область разновариантных хронологических линий. Полагаем, что в дальнейшем данный биологический объект перестанет представлять какую либо опасность в плане сохранения инкогнито по отношению к Проекту по управлению ходом Времени.

— Садись-ка в машину, Егор, а то мы на зорьку и так уже опоздали — басовито произнёс «обновлённый» Вовка, глядя на растерявшегося товарища, и отчего-то хмурясь при этом.

Удивляла подтянутая и опрятная внешность старого друга, однако голос у Вовки был тем же самым, что и прежде, и поэтому легко узнаваемым. Одним словом, спутать старого друга с кем-то ещё у Егора не было никакого шанса.

— Вовка… — Егор даже и не знал, как себя сейчас вести. Он был так потрясен всем увиденным за сегодняшнее утро, что его ноги отказывались сделать ещё хотя бы один шаг.

— Давай-давай, поехали — сказал друг, подгоняя Егора — нечего пялиться на мой гиромоб, словно впервые его видишь.

А затем ещё раз, но только теперь более пристально, он взглянул на товарища и загадочно, словно про себя, проговорил:

— Ты сегодня, и вправду, словно сам не свой, прям, как она говорила…

Затем Вовка зачем-то оглянулся по сторонам и, когда Егор, наконец, подошел ближе, полушепотом добавил:

— Мне тут вчера вечером одна дама попросила письмо тебе передать. И еще кое-что…

— Мне? Письмо? — Егор вмиг оживился, и его состояние ступора вмиг куда-то испарилось.

— Тебе-тебе, ты давай-ка садись быстрее, и едем — с недовольным видом проворчал друг Егора, открывая Егору дверь машины.

Внутри «автомобиля», или — как уже успел догадаться Егор — гиромобиля, было просторно и уютно. Сев за водительское сидение, Вовка захлопнул обе двери, еще раз зачем-то внимательно огляделся по сторонам, и только после этого включил двигатель, после чего машина сразу же плавно тронулась с места.

Не в силах больше скрывать своего состояния полного удивления, Егор принялся вертеть головой по сторонам, разглядывая салон машины и приборы управления. По большому счёту всё здесь довольно сильно напоминало самый обыкновенный автомобиль: тот же руль и вполне привычные приборы со стрелками и датчиками. Были даже какие-то педали под ногами и рычаг справа от водителя. Вот только что совершенно сбивало с толку — это почти абсолютная тишина в салоне во время движения. Лишь еле слышное жужжание какого-то негромкого мотора или непонятной силовой установки свидетельствовало о том, что машина самостоятельно двигается вперёд под управлением водителя, а вовсе не едет с заглушенным мотором на чьём либо буксире.

Между тем друг Егора неспешно «вырулил» со двора, а затем взял курс на более широкую дорогу, по которой ровными быстрыми рядами двигались другие гиромобили, похожие на тот, которым управлял Вовка. Скользя в воздухе, и при этом совершенно не касаясь своими корпусами асфальта (или того покрытия, которым была уложена поверхность «проезжей части»), все без исключения транспортные средства плавно неслись вдоль оживлённой улицы в двух противоположных направлениях дороги.

Пока они с Вовкой выруливали в нужном направлении, Егор пристально вглядывался в окно машины. Похоже, что город, по которому они сейчас ехали, был всё же его родным городом. Вот только изменился тот до неузнаваемости. Если бы не общая планировка улиц и скверов, распознать в мелькании домов и деревьев старый, добрый Энск Егору было бы сейчас весьма затруднительно. Чтобы попробовать определить, в каком именно районе они находятся, Егору приходилось всё время вертеть своей головой и вглядываться в детали за окном. Вовка между делом подозрительно посматривал на странные телодвижения своего товарища, но не говорил ничего.

Наконец, Егор немного сориентировался, сообразив, что тот самый дом, из которого он совсем недавно вышел, находился довольно близко от места, где они проживали всей семьёй в их прежней реальности. Однако большая часть родного района была всё же очень сильно изменена, и Егору приходилось напрягать своё воображение, чтобы сообразить, какой именно дорогой они отправляются рыбачить за пределы города.

— Странные знакомства ты водишь, Егор, я тебе скажу — так же ворчливо, как и несколькими минутами ранее, заговорил вдруг Вовка, когда они отъехали от двора не несколько сот метров — Ты пристегнись, кстати.

Егор нащупал ремень и застегнул его через себя. Сделать это оказалось не очень трудно, однако повозиться все-таки немного пришлось, так как конструкция защёлки несколько отличалась от привычной автомобильной.

Товарищ Егора внимательно наблюдал за манипуляциями пассажира, совершенно не вмешиваясь, затем, усмехнувшись, добавил.

— Правду сказала та тётка. У тебя будто действительно какие-то провалы в памяти. Не можешь даже простой ремень застегнуть, хотя проделывал ты это уже тысячу раз, не меньше.

— Провалы в памяти, у меня? — не понял Егор, и тут же добавил — Ты, кстати, про какие знакомства говоришь?

— На, вот, держи. Это тебе — не отрывая взгляда от дороги, Вовка протянул Егору какой-то конверт, который вытащил из бардачка машины — Читай, пока будем ехать.

И пока Егор не начал распечатывать адресованное ему письмо, друг предупредил:

— Только читай как можно быстрей. Та странная особа, которая передала мне его вчера, сказала, что если его открыть и не прочесть сразу, то буквы, которыми оно написано, через несколько минут бесследно пропадут.

Егор удивлённо принял из рук Вовки конверт. Он уже начал догадываться, что, скорей всего, письмо ему написала Ключница, поэтому с нетерпением желал узнать, что за мир окружает его теперь, и что всё-таки произошло после того, как он потерял сознание около той беседки во дворе.

«Значит, она жива и здорова! — с радостью подумал Егор, разглядывая адресованный ему конверт — Что ж, это очень радует».

— Очень странная особа, эта тётушка — тем временем рассуждал Вовка вслух, делая очередной поворот и переключая что-то на своем пульте управления — Зачем ей, скажи, такая конспирация? Она боялась, что я без тебя буду это письмо читать? Больно мне надо!

Егор, наконец, распаковал конверт и принялся читать. Текст был напечатан не очень крупным шрифтом, и занимал всего одну страницу.

«Здравствуй, Егор. Привет тебе от знакомого тебе агента? 03455087, то есть от той, кого ты знаешь, как Хранителя дверей, или попросту — Ключницы. Аномалию мы с тобой победили, поэтому полной перезагрузки хронологической ветви Земли не произошло.

Благодаря вмешательству Эонта Пана меня оправдали и восстановили в должности практически сразу после того, как все проблемы были окончательно решены, и опасность полного обнуления земной хронологии исчезла. Спасибо от всех нас, и от меня в особенности, за твой отважный поступок, так как если бы ты поступил иначе, то не читал бы сейчас это письмо, потому что тогда ни тебя, ни даже меня в таком случае уже не существовало бы.

Тот мир, который теперь тебя теперь будет окружать — это и есть та самая исходная реальность, которая изначально существовала до того, как хронологическое пространство планеты подверглось негативному воздействию в результате известной тебе аварии с реактором. Впрочем, этот мир всё же несколько отличается от того, который должен был существовать на его месте. Поэтому сильно не паникуй, когда обнаружишь вокруг множество вещей, неожиданных и новых для тебя.

По причине некоторых несовпадений между прежней (дефектной) и теперешней хронологией, тебя во время твоего перемещения забросило с небольшой погрешностью по времени, Но пусть этот факт тебя так же не тревожит, потому что ничего катастрофического в нём нет.

Твоя теперешняя память (то, что ты помнишь о событиях из своей прежней реальности) — это маленький прокол наших (бездельников) специалистов. Но, обещаю, мы всё исправим, и постепенно все твои ненужные воспоминания полностью растворятся и исчезнут. На смену им придет полная адаптация к новому и пока что непривычному для тебя миру. Береги своих родных и близких, и да хранят тебя те светлые и мудрые силы, которые поддерживают ход Вселенского Времени, и следят за всем Вечным мирозданием.

Накануне я встретилась с твоим другом, чтобы передать ему это письмо и вкратце описала то, что ему будет необходимо сделать. Также передаю через него для тебя кучу всевозможной информации, касательно того мира, в котором тебе теперь предстоит жить и работать. Обязательно изучи ее на досуге.

Еще раз, спасибо за добрую компанию, прощай, твой товарищ и друг, агент? 03455087, она же Ключница.

Егор уже дочитывал последние строчки текста, когда вдруг заметил, что буквы из письма начали тускнеть, а затем медленно исчезать. Совсем скоро он уже держал в руках пустой прямоугольник бумаги, на котором ничего не было написано.

— Вот — произнес он растерянно — показывая Вовке чистый листок бывшего письма — оказывается, она совсем не обманывала, когда предупредила тебя, что текст не сохранится.

— Мать честная! — друг нервно крутанул рулевым колесом, и машина плавно качнулась — Я же говорил, что странные у тебя какие-то знакомые, Егорка. Кстати, скажи-ка мне, почему я раньше никогда ее не видел? Она что, из службы Государственной Безопасности?

— Почти — Егор был настолько потрясен от всего только что прочитанного, что ему даже стало сложно дальше поддерживать диалог со своим товарищем, который сосредоточенно вёл в этот момент своё транспортное средство. Однако Вовка, похоже, совсем не унывал по такому пустяковому случаю. Вместо того, чтобы выказать малейшую обиду или начать донимать Егора совершенно неуместными сейчас расспросами, он сам принялся говорить, так как еще с детства прекрасно помнил, каким немногословным временами может бывать Егор, и что спрашивать его о чём-то бывало порой неуместно, некрасиво, да ещё иногда и совершенно бесполезно.

— Она, кстати, тебе флешку оставила, а еще строго настрого велела хорошенько изучить всю ту информацию, которую ты там найдёшь. Правда, предупредила, что данные на компьютер ты почему-то скопировать не сможешь, да и вообще, вроде, как и сама эта флешка должна будет, то ли как-то раствориться, то ли просто каким-то странным образом исчезнуть. Сроку на это, сказала она, тебе как раз до окончания праздников.

Сказав это, Вовка пожал плечами и вновь с нескрываемым удивлением бросил короткий взгляд в сторону Егора.

— Может быть, ты чего-то плохого натворил? А, Егор?

Только сейчас Егор вдруг понял, что совершенно забыл поинтересоваться, какое сегодня число. На его неожиданный вопрос о текущей календарной дате Вовка рассмеялся.

— Ну ты даешь, дружище — одновременно удивляясь и усмехаясь, проговорил он — первое мая сегодня, четверг — и тут же с нескрываемым энтузиазмом добавил — А так как у всего завода нерабочие дни до двенадцатого числа, то гуляем мы целых полторы недели.

С этими словами Вовка ненадолго оторвал свою правую руку от руля, поднял указательный палец вверх и многозначительно добавил:

— Так что рыбалка и всякие поездки за город нам с тобой, можно сказать, трудовым законодательством полагаются.

Более-менее придя в себя от всего услышанного, Егор принялся потихоньку расспрашивать Вовку обо всем, чего пока не знал, и о чём не имел никакого понятия. Вовка не был бы самим собой, если бы не принялся выкладывать всё по порядку, радуясь уже только тому, что может, наконец, на всю катушку включить свою «говорилку».

Всё то время, пока они с огромной скоростью неслись в сторону какого-то озера, в котором, по словам Вовки, водились огромные караси, Егор узнал очень много интересного и важного.

Со слов друга, для которого весь окружающий мир был родным и знакомым, они вдвоем до сих пор успешно работали на том же старом заводе, что и прежде. Правда, за всю свою долгую историю, у их родного предприятия, основанного когда-то еще самим Петром I, не случалось никаких серьезных проблем ни с производством, ни с кадрами, ни с освоением новых, прогрессивных технологий, а о задержках по зарплате ни в какие времена вообще никто слыхом не слыхивал.

Цех оптики прекрасно функционировал, и отлично процветал, по сей день. Именно там Вовка работал сейчас ведущим специалистом, которого очень ценило всё заводское начальство.

Выпускались на предприятии как обычные бытовые телескопы вместе с всевозможной фотоаппаратурой, так и разные приборы, о назначении которых Егор так до конца толком ничего и не понял, невзирая на то, что его друг пытался ему вкратце о них рассказать.

Ещё на предприятии изготавливали и те самые устройства, напоминающие мобильные телефоны, по одному из которых сегодня утром звонила Вовке супруга Егора. Делали даже какие-то детали для космических спутников, станций дальнего космоса, и много-много чего другого.

Егор слушал раскрыв рот, и очень надеялся, что более подробная информация все-таки будет изложена в файлах той самой флешки, которую передала ему Ключница. Ведь, по словам того же Вовки, сам Егор теперь трудился на заводе над не менее простыми задачами, которые лишь отчасти имели сходство с теми, которые были привычными для него раньше.

— Эта дамочка при нашем с ней коротком разговоре сказала, что у тебя будут трудности с памятью, правда не уточнила, с чем именно эти трудности будут связаны.

Вовка вписался в плавный поворот, обогнув при этом огромный участок леса, который виднелся с дороги где-то слева внизу и добавил:

— Поэтому она велела мне помочь тебе, если ты чего-то вдруг забудешь или перестанешь понимать. Надеюсь, ты вскоре придёшь в норму, потому что та тётка сказала, что скоро это пройдёт.

Сейчас они «ехали» по какой-то широкой дороге, вернее скользили над ней. Сама же дорога находилась на высоких опорах, и напоминала собой скоростную трассу, очень похожую на те, которые Егор видел раньше только в Санкт Петербурге или в Подмосковье. Скорость движения их гиромобиля была настолько огромной, что Егор даже приблизительно не мог сказать, сколько именно километров они уже проехали с той самой минуты, когда вырулили со двора.

Затем Вовка вновь заговорил и рассказал Егору, что на сегодняшний момент отдел конструкторов разрабатывает новые автономные станции для крайнего севера. Источником питания для которых служат портативные термоядерные установки.

— Неужели наш отдел разрабатывает реакторы термоядерного синтеза? — глаза Егора округлились, однако Вовка успокоил его.

— Да нет — отмахнулся он — эти устройства поставляют нам смежники из Екатеринбурга. Там у них своё НИИ, и налажено производство. Задача вашего отдела, насколько мне известно, — это проектирование жилых модулей и всяческих электронных коммуникаций. В принципе, ничего особенного, с тем лишь исключением, что работы у вас, как всегда, завались.

Егор облегченно вздохнул. Большое количество работы его совершенно не пугало, однако порадовало другое — похоже, что никакой непривычной и малознакомой работы для него не ожидалось, а освоить разные технические тонкости он сможет по ходу. Получалось, впереди его ждала, пусть и плотная, но вполне обычная трудовая деятельность инженера-конструктора.

— Полевой добился дополнительного финансирования от управления завода, — продолжал между тем рассказывать Вовка — и теперь у вас там установили мощные компьютерные станции с новейшим программным обеспечением.

— Полевой все еще работает? — не удержался и удивлённо воскликнул Егор.

— А как же! Бегает, как заводной — засмеялся вдруг товарищ Егора — На пенсию скоро, но он и не думает уходить. Молодежи на работу много приходит. Кто ж, если не я, говорит, их уму-разуму учить будет!

Новость про главного конструктора была, конечно, радостной, но Егора давно уже мучил вопрос об отце и матери, поэтому, когда Вовка закончил разговор о заводских делах, он осторожно спросил про них. Реакция Вовки была неприкрыто удивлённой.

— Что ж ты за сын такой — возмутился он — если ты настолько долго не навещал своих родителей, что решил спросить про них у меня?

— Вов — Егор с вымученным видом посмотрел на своего старого товарища — не томи, я ведь память…

— …Потерял, ага — Вовка немного снисходительно, но все же как-то добродушно взглянул на Егора — Ладно, шучу я. Всё нормально у них, не переживай.

Вовка охотно рассказал, что родители Егора живут в том самом дворе, где жили раньше и они с Егором. Вот только, по словам друга, то место, где располагался их двор, да и сами новые дома, выстроенные там несколько лет назад взамен старых, теперь совершенно отличались от прежних, знакомых Егору из своей прошлой жизни. По словам друга, старенькие «хрущевки снесли еще в конце девяностых годов. Вместо них выстроили более комфортабельное жилье, наподобие того, в котором теперь обитала семья Егора. Многие из тех жильцов, кто жил в старых прежних домах, не захотели покидать свой район, и поэтому они снова поселились на том же месте, только переехав уже в новые постройки. Так поступили и родители Егора, правда, сам Вовка, после того как женился, переехал жить уже в другое место.

— Давай заедем к моим родным сразу после рыбалки — почти умоляя, предложил Егор.

— Хорошо, — согласился Вовка — я как раз тоже к своей матери заскочу. Она там рядом обитает. Кстати — вдруг оживился он — помнишь наш первый с тобой телескоп?

— Телескоп?! — удивился Егор.

— Ну, вообще-то ты об этом должен помнить, так как тоже участвовал в его создании — Вовка вновь усмехнулся, но на этот раз не стал язвить про забывчивость Егора — Я как-то перебирал у матери старый хлам, искал какие-то свои вещи, и наткнулся на него в кладовке. С тех пор, всякий раз, когда ты ко мне приходишь, я в очередной раз обещаю тебе его показать, чтобы вспомнить наши старые, прежние времена. Вот только память моя тоже постепенно дырявой становится, и я почему-то с опозданием вспоминаю, что он находится не там, где я живу, а до сих пор валяется у мамы в моей прежней квартире. Представляешь, она его не выбрасывает, и зачем-то бережёт, как зеницу ока!

Рассказывая про свой телескоп, Вовка вдруг сделал поворот, свернув с дороги куда-то вбок, а когда гиромобиль окончательно съехал в небольшую осиновую рощицу, за которой проглядывалось не очень крупное озерцо, добавил — Не забудь мне напомнить, чтобы мы вместе с тобой заглянули к ней вечером, после того, как вернемся. Тогда и достану его, чтобы показать и вспомнить славные времена нашего детства.

Всё время, пока они ехали или летели, Егор был настолько сильно поглощен разговором со своим товарищем, что как-то совсем упустил следить за ходом времени. Как оказалось, поездка длилась всего-то около часа, правда отъехали они от дома, по словам Вовки, так далеко, что попали в соседнюю область. Этот факт, по мнению Егора, казался просто невероятным! Принцип двигательной установки гиромобиля был Егору пока что абсолютно непонятен, и вначале он отказывался поверить в то, что они так далеко успели забраться. Однако вскоре ему пришлось признать, что, благодаря плавности хода, скорости езды во время их пути практически никак не ощущалось. Вовка же терпеливо постарался объяснить: скорость его машины была не такой уж и большой, так как находилась в пределах каких-то стандартных трёхсот километров в час, что с точки зрения Егора, было просто фантастикой. Поверил он словам друга только тогда, когда тот показал ему на электронной карте навигатора, где именно располагалось здешнее озерцо с указанием расстояния отсюда до их родного города.

«Ничего себе! — подумал про себя Егор — на простой машине мы бы сюда часа три-четыре ехали».

Тем временем Вовка окончательно вырулил на небольшую поляну, где к радости Егора не было ни клочка мусора и ни одной ржавой консервной банки. Когда же Егор осторожно задал Вовке свой вопрос об отсутствии вокруг всевозможных отходов, тот снова снисходительно покосился на своего друга и ответил, что народ за последние двадцать лет стал очень сознательным и никогда нигде теперь вообще не сорит. Несколько лет назад, добавил он, была проведена тотальная чистка всех замусоренных мест в лесах и поймах рек, где часто до этого обитали неряшливые туристы. С тех пор, по словам Вовки, что-то в головах самих людей поменялось в лучшую сторону, поэтому до сих пор везде и вокруг всё было чисто. Вот уже лет пятнадцать, как никто не только не разбрасывал за собой мусор, но и старался, если вдруг где-нибудь найдёт, подобрать чью-то случайно забытую банку или бутылку, чтобы выбросить её затем в ближайший контейнер.

До того, как они вытащили вещи из машины, Егор успел узнать от своего друга, что рыбы в каждом озере или реке теперь водилось настолько много, что ее было просто лень ловить.

— Тогда, наверное, не стоило так далеко ехать. Мы ведь могли и недалеко от дома на рыбалку сходить.

— Да ты что, Егорка! — Вовка хитро улыбнулся — Все местные озера мы ведь с тобой уже не раз посещали, а человек ведь по своей природе — это такое удивительное существо. Ему всегда что-то новенькое подавай, вот поэтому мы сюда и приехали. В первый раз на новое место, так сказать.

Пока Вовка подготавливал какие-то нехитрые закидушки, Егор огляделся по сторонам и принялся неспешно разматывать леску на своей удочке. Вокруг было тихо и тепло. Свежий майский ветерок тихо тянул прохладу от озера в сторону берега, однако, совершенно не создавая своим дуновением ряби на поверхности воды в той небольшой и уютной заводи, где двое приехавших издалека людей собрались сейчас рыбачить.

Где-то там, на противоположной стороне водоема, как хорошо было отсюда различимо, сидели еще два или три рыбака, приехавших на озеро, судя по их сосредоточенным позам, уже очень давно. Иногда кто-то из них тянул на себя леску, и Егор мог видеть трепещущуюся рыбину, сверкавшую на солнце своей золотой чешуёй. Но вскоре поверхность воды снова успокаивалась ровно до тех самых пор, пока кто-то другой из рыбаков не вытаскивал из воды свой очередной улов.

Где-то слева в камышах, едва видимых отсюда из-за густого кустарника, крякнула утка, а с противоположной стороны озера, там, где косой линией проглядывал участок зеленой луговины, донесся тихий щебечущий звук жаворонка.

Егор размотал удочку и на секунду замер. Сейчас ему вдруг сделалось так хорошо, как не было уже очень и очень давно. Отчего-то захотелось крикнуть какую-нибудь глупость или запеть во все горло. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул порцию свежего воздуха, пахнущего ивовыми почками и свежестью озерной воды, и тут услышал негромкий шепот друга, который неожиданно произнёс:

— Спасибо тебе.

— Это еще за что? — не понял Егор, искренне удивляясь.

— Как это за что? За то, что на рыбалку не проспал! — Вовка вдруг тихонько засмеялся своим приглушенным басом. В интонации голоса друга прослеживался знакомый Егору с самого детства немного издевательский тон, правда был он по-дружески тёплым и добрым.

— Ладно тебе хихикать — отмахнулся Егор в ответ — а то всю рыбу нам распугаешь.

Он, наконец, нацепил наживку на крючок своей удочки, забросил леску и стал ждать первой поклёвки, щурясь от отражённых в прозрачной воде бликов тёплого майского солнца.