По мокрой улице на самой окраине города, наскоро умытым теплым, душистым, и, таким коротким, майским дождем, шла девушка. Одета она была в темную куртку и джинсы, а за плечами у нее висел небольшой рюкзачок. На вид ей было едва больше двадцати лет. Волосы девушки, схваченные в длинный хвост, словно бойкие ручейки, светлыми струйками спускались по спине.

Как вы могли догадаться, дорогие читатели, эта девушка станет еще одним важным персонажем в нашей невероятной истории. О том, какую роль ей предстоит сыграть, мы с вами очень скоро узнаем.

Сегодня рано утром, отец, наконец-то, дал о себе весть. Кто-то из проходящих мимо парней в университете молча сунул в руку девушки записку. Все произошло так быстро, что Алиса даже не успела разглядеть в толпе лица незнакомца. Будучи уверенной, что кто-то из ВУЗовских шутников, наверное решил таким вот дурацким образом с ней познакомиться, девушка отошла в сторонку, подальше от любопытных глаз сокурсниц, и развернула листок бумаги.

Сердце бешено заколотилось, так как она узнала почерк отца:

«Алиса, выходи из университета незаметно. Сделай так, чтобы тебя нельзя было узнать и приезжай по адресу… Со мной все в порядке»

Ниже была нарисована подробная схема, из которой становилось ясно, что отец ждет ее в домике, расположенном на территории одного из дачных поселков, расположенных на окраине города.

Медлить было нельзя. Мгновенно оценив обстановку, девушка незаметно улизнула с занятий на ближайшей перемене.

Ей вовсе не нравился тон записки. Что с отцом? И почему он на чьей-то даче? Вдруг его захватили в заложники, а ее саму тоже заманивают в сети? Однако ниже ведь было написано, что у того все в порядке, и Алиса не увидела дрожания руки отца, выводившего эту надпись, а значит записке можно было относительно доверять.

«Да уж, папа, умеешь ты успокоить дочь» — думала Алиса, ерзая с момента прочтения письма, будто сидя на иголках.

Для начала, чтобы стать незаметной, девушке пришлось поменяться куртками со своей подругой по группе. У другой своей знакомой, Маринки, которая вечно таскала в своей сумке разные парики, Алиса потихоньку выпросила один с темными волосами. В завершение маскировки девушка достала из своей сумки очки, которые надевала довольно редко. Она носила их чаще всего тогда, когда с заднего ряда аудитории необходимо было что-нибудь разглядеть на доске, однако не надевала их постоянно. Ее новый наряд был настолько обычным и неприметным, что совершенно не выделял Алису на фоне пестроты остальных студенток университета.

Глубоко вздохнув перед тем, как выйти на улицу, наша юная героиня, переодетая, словно заправский конспиратор так, что ее нельзя было узнать, слегка сутулясь, и, нарочно кривя ноги, решительно толкнула входную дверь. Не спеша, чтобы не привлекать внимания, девушка вышла из здания университета, и направилась вдоль улицы…

Профессор Светлов неоднократно предупреждал дочь, что той, вполне возможно, когда-нибудь придется заняться искусством изменения внешности. В связи с тем, что Алиса была прекрасно осведомлена о той работе, которую проводил Николай Михайлович в лаборатории ВУЗа, она также попадала в зону риска, как и ее отец.

— Это не шутки, поверь — говорил он с серьезным видом, обращаясь к хихикающей дочке, которая никак не желала в серьез воспринимать причуды отца. — Вполне возможно, что однажды умение вовремя скрыться в толпе, может спасти тебе жизнь — терпеливо объяснял он.

В течение нескольких последних лет, словно предчувствуя сегодняшнюю ситуацию, Николай Михайлович проводил с Алисой своеобразный ликбез. Сильно не нажимая на девушку, профессор, тем не менее, много времени потратил на занятия с дочерью по науке переодевания. Вместе они отрабатывали с ней различные модели поведения, а также умение не оставлять за собой следов.

Отца радовало то обстоятельство, что девушка практически самостоятельно открыла для себя кинофильмы про Джеймса Бонда. А книги про известных детективов, наряду с трудами Кастанеды занимали изрядную долю времени в периодических чтениях Алисы.

Бедная мама. Она вздыхала, прятала слезы, временами просила мужа забросить свои исследования, однако ее преданная любовь к профессору не ведала границ. Николай Михайлович всячески старался уберечь жену, чтобы она знала как можно меньше из того, чем ему приходится заниматься в лаборатории, но все же их дочь время от времени скупо информировала свою маму.

«Эта чертова штука погубит тебя» — тихо говорила Лариса Петровна дрожащим голосом, обращенным к своему супругу — «Если она не взорвется, уничтожив при этом половину вселенной, то всегда найдутся те, кто захочет уничтожить из-за нее тебя самого. Так или иначе — я этого не переживу, Коля!»

Николай Михайлович тихо улыбался, и целовал жену в лобик, бережно держа ее при этом за плечи, успокаивая:

— Все будет хорошо, моя сладкая Лорочка» — ласково говорил он, и супруга на некоторое время действительно успокаивалась.

— Но как же наша дочь? — говорила Лариса Петровна в следующий раз, когда тема разговора вновь касалась работы профессора — Ты совсем замучил бедную девочку. Мало того, что она пошла по твоим стопам, фанатично ударившись в физику, так ты еще пичкаешь ее этой жуткой литературой.

— Поверь, дорогая, — невозмутимо отвечал профессор — ее увлечение наукой явилось для меня не меньшей неожиданностью, чем для тебя. А то, что ты считаешь «жуткой литературой», однажды, вполне возможно, здорово всех нас выручит.

В университете парни, очарованные милым лицом и стройной фигурой Алисы, безусловно, поначалу пытались проявлять к ней интерес, но когда очередной «ухажор» узнавал, что папа его избранницы — вузовский преподаватель — мрачный профессор Светлов, того словно ветром сдувало.

«Ну, значит не время еще для моего принца» — вздыхая, думала девушка, и снова, оставаясь одна в тишине своей комнаты, садилась за книги и учебники.

…Метнув по стронам из под очков внимательный взгляд, Алиса нетвердой, но уверенной походкой направилась к ближайшей автомашине с шашечками на крыше. Спокойно поторговавшись с водителем и без спешки усевшись на заднее сидение, Алиса отправилась в другую часть города.

Слежки не было, потому что ни одна из припаркованных около университета машин не тронулась за ней следом. Доехав до многолюдного центра, девушка, как можно более оперативно, сменила авто. На втором, взятом ею такси, она, время от времени оглядываясь назад и по сторонам, направилась в сторону дачного поселка, по указанному отцом адресу.

Дождь недавно кончился, сделав асфальт мокрым и придав ему свойства неравномерно отражать дома и деревья. Капли воды больше не рассекали поверхности луж, и теперь те совершенно успокоились, став зеркально ровными. Лишь разводы от скоплений весенней пыльцы тут и там плавали в них, создавая иллюзию тотального экологического бедствия.

Алиса внимательно огляделась. Затем, стянув ненавистный парик, и встряхнув светлыми волосами, она натянула на плечи свой рюкзак, который она так же одолжила сегодня у одной из подруг. Решительно перейдя на быстрый шаг, девушка направилась в сторону заветного домика, где по описанию ее ждал отец, с которым она не виделась аж со вчерашнего утра.

* * *

— «Седьмой», подтвердите, что девушка не выходила из здания. — раздался голос в микрофоне переговорного устройства.

— Подтверждаю — ответил оперативник.

— Хорошо, ждите дальнейших инструкций.

Голос в микрофоне замолчал, и вновь наступила тишина, изредка нарушаемая лишь шумом проезжающих мимо автомобилей.

В «Мерседесе», припаркованном невдалеке от университета, сидели двое людей. Стекла автомобиля были сильно тонированы, что отлично скрывало от прохожих тех людей, что находились внутри. В руках у пассажиров «Мерседеса» были сложные приборы, с помощью которых они старательно отслеживали входящих и выходящих из здания людей. Оснащенные сложной программой, устройства реагировали на малейшие соответствия внешних признаков тех личностей, которые попадали в поле зрения сложных объективов. Сейчас оба прибора были настроены на идентификацию всего лишь одного человека. А если быть точнее — на дочку профессора Светлова — студентку местного ВУЗа.

— Вы уверены, что прибор среагирует должным образом? — спросил «Седьмой» у напарника.

— Ну, скажем так, — не отрывая взгляда от окуляра, произнес в ответ второй агент, — у каждого человека есть ряд определенных внешних признаков, благодаря которым тот становится узнаваем всеми, даже издалека. Программа просчитывает возможные соответствия и выдает результат. В девяносто восьми случаях из ста этот прибор срабатывает верно, чем неплохо оправдывает свое назначение.

Слова более «продвинутого» напарника, с которым тот с некоторых пор вместе работал, не совсем убедили агента Тополя. Он все-таки привык больше доверять глазам и своей интуиции, чем сложной и «навороченной» аппаратуре. Однако выбора у них особо не было, ведь не станут же агенты в открытую пялиться на студентов, рискуя враз провалить всю ответственную операцию.

— Что ж, тогда просто наблюдаем — только и смог сказать «Седьмой», вздохнув.

В целом, агент спецслужбы был спокоен, однако эти, каких-то ничтожных два процента погрешности прибора, словно пара тараканов, все-таки прокрались в душу маленькими, нехорошими сомнениями. Ведь, резонно размышлял он, любые приборы могут ошибаться, будучи даже такими совершенными и точными, какие сейчас находились у них в распоряжении.

Седьмой, он же агент Тополь, после своего неудачного выстрела в паке, был перенаправлен в подразделение, несущее наблюдение за семьей профессора Светлова. Пока в их с напарником задачу входило всего лишь не допустить контакта недавно исчезнувшего отца со своим семейством. Рано или поздно такой контакт неизбежно последует, и им ни в коем случае нельзя пропустить его. Второго провала их ведомству «наверху» просто так не простят.

Тот парень, что прикрыл профессора, тоже пока оставался «темной лошадкой». Агент Тополь, не без восхищения, в который уже раз, вспоминал слаженность действий беглецов под прицелом его винтовки.

«Мозги у малого варят что надо» — думал он, сидя сейчас на боковом от водителя сидении служебного автомобиля — «Вот только куда же он мог спрятать нашего дорогого ученого, не под землю же?»

Работа была муторной и скучной, однако Тополь не боялся рутины. Вот только начинал накрапывать дождь, и стекла их автомобиля покрылись мелкой сеткой водяных капель. Насколько бы фантастическими возможностями не обладали их приборы, однако справиться с преломлением света, вызываемых потеками на стекле, они были не в силах.

Некоторое время агенты «протирали лобовое стекло» дворниками машины, но затем, когда дождь стал сильнее, вести наблюдение стало совсем невозможно. Ситуацию спасало лишь то, что поток студентов, выходящих из здания вуза, за которым и предстояло следить нашим оперативникам, был теперь намного меньше.

Отложив хитрый прибор в сторону, агент Тополь положил перед собой форографию девушки, распечатанную им в архивном отделе, и стал внимательно смотреть по сторонам сквозь водяную пелену, создаваемую теплым майским дождем.

«Так, и в чем же она была сегодня одета с утра?» — стал вспоминать агент, используя лишь свою превосходную памать — «Зеленая куртка, чуть потертые джинсы, коричневые туфли на широком каблуке. За плечами светлые волосы, собранные в хвост. В руке девушка несла сумку с учебниками. Вроде бы все в основном».

Портрет был вполне определяем, и плюс ко всему фото, лежащее сейчас перед Тополем, неплохо подстраховывало. Если бы дочке профессора Светлова вздумалось улизнуть из здания, внимание агента моментально подсказало бы ему, как нужно действовать. Однако проходили минуты, которые затем складывались в часы, а опытный взгляд «Седьмого» не обнаруживал ничего подозрительного.

* * *

Алиса робко постучала в закрытую дверь, не будучи на все сто процентов уверена, что действительно нашла нужный дом. Дверь открылась, и на пороге появился…

— Папа! — девушка мгновенно оказалась в объятиях счастливого родителя.

Николай Михайлович быстро проводил дочь внутрь, и захлопнул за ней дверь

— Что произошло? — защебетала девушка — С тобой все в порядке?

Осыпая отца вопросами, Алиса ухватила профессора за руку, словно опасаясь, что тот снова исчезнет.

Как можно спокойнее, Николай Михайлович вкратце поведал дочери о совершенном на него покушении и своем вынужденном бегстве.

Алиса всплеснула руками. Глаза ее становились все шире по мере того, как отец объяснял ей всю ситуацию.

— Я теперь не смогу вернуться домой, — стараясь не волноваться, рассказывал он — однако не так уж плохо отделался, так как все еще жив — говорил он дочери, и в голосе профессора слышался какой-то странный энтузиазм, которого Алиса не могла не заметить.

— Но папа, как же тебе удалось удрать? — голос дочери слегка дрожал. Она не могла сосредоточиться на какой-либо одной мысли, и они путались — и что это был за молодой человек, который передал мне от тебя записку?

— Подожди, подожди, не все сразу — попытался успокоить отец свою разволновавшуюся дочь — Присядь-ка.

Девушка уселась за стул, стоявший около стола. Дыхание ее было учащенным, но она постаралась сосредоточиться и прийти в себя от только что сказанного ей отцом.

— Ты на самом деле уверен, что это произошло из-за твоего изобретения? — спросила она немного отдышавшись. — Но ведь прошло уже немало времени после того, как все закончилось! Твою установку ведь приказали разобрать почти полгода назад!

У Николая Михайловича не было других версий объяснения этому покушению, хотя в чем-то он и разделял сомнения Алисы. Доводы Константина были довольно логическими и вескими, и после разговора, состоявшегося вчера вечером со своим неожиданным спасителем, профессор все же решился довериться ему.

— Послушай меня, дочка, ни у кого больше нет причин покушаться на мою жизнь. Ты же знаешь, что у меня нет таких врагов, которые желали бы моей смерти.

Это было правдой, и девушка прекрасно знала об этом.

— Скажи лучше, как там мама? — спросил он у Алисы, стараясь сменить тему разговора.

— Переживает, конечно, — осторожно, чтобы не волновать еще и отца, ответила та — вчера весь вечер за сердце хваталась. Заснуть долго без тебя не могла, пока снотворного не выпила. Кстати, как ты прокомментируешь свою записку? Зачем был эти переодевания..?

— Это все потому, что за домом и университетом наверняка следят! — не дал договорить Алисе отец — поэтому в твоем вынужденном маскараде и был таинственый смысл. Нельзя было, чтоб меня выследили.

— Но папа, ты сейчас так говоришь, словно точно знаешь, как дальше поступить. Ты что, решил скрыться от всех на свете здесь, в этом доме? Ты совсем ничего не объясняешь: например, как тут очутился, и кем был тот человек, который передал от тебя записку.

Девушка только сейчас осмотрелась по сторонам, обнаружив довольно уютную обстановку дачного домика.

— Что ты ел за все это время? — хозяйственный взгляд Алисы остановился на закопченной кастрюльке, от которой шел невероятный аромат сваренной в печи каши. Девушка подняла крышку, словно проверяя, хорошо ли тут питался ее любимый отец. В кастрюле и в самом деле оказалась каша.

Николай Михайлович уже открыл было рот, чтобы продолжить свой рассказ и поведать о своем спасителе, который, собственно, и приготовил обед, как дверь отворилась и в комнату вошел Константин.

— Нужно было проверить и убедиться, что не было «хвоста» — сказал он прямо с порога — Да, пришлось же мне помотаться за вами, чтобы отсечь все подозрения! Здравствуйте, кстати!

Глаза девушки недоверчиво уставились на незнакомца. Взгляды их встретились.

— Да, дочь, знакомься, это Константин. Я не успел тебе рассказать — профессор встал со своего места и представил друг другу молодых людей.

— Ну, с вами мы, кажется, уже знакомы. Ведь это вашу спину я видела среди толпы студентов сегодня на втором этаже, после того, как у меня в руках оказалась записка? — прищурившись, и глядя в глаза собеседнику произнесла девушка.

— Вы чрезвычайно наблюдательны, Алиса, это был я. Но мне нельзя было долго оставаться там и все подробно объяснять.

— Так потрудитесь объяснить сейчас. — девушка посмотрела вначале на отца, а затем снова на новоявленного знакомого. — Хотелось бы знать, что вообще вчера произошло, и какое ко всему этому отношение имеете лично вы, молодой человек.

Кот рассказал девушке все с того самого момента, как увидел профессора гуляющим по парку со шнурком, развязанном у того на ботинке. Далее поведал о снайпере и их бегстве из парка. Закончил он тем, что рассказал о том, как следил за театральным выходом «преображенной» Алисы из здания университета, заодно наблюдая и за черным автомобилем, в котором находились двое неизвестных. После того, как такси с девушкой отъехало от парковки, Константину нужно было убедиться, что за ней никто не отправился. Двинувшись следом за ней, он потерял девушку из виду. После этого молодой человек сразу же поехал к окраине города, затаился там, и подождал, пока туда приедет Алиса. Хвоста за ней не было, и это несказанно его порадовало.

— Надо отдать должное, вы практически профессионально справились с поставленной задачей.

— И почему же «почти»? — попыталась съязвить девушка. Ей явно не по душе была вся сложившаяся ситуация, и она предпочла нападение защите.

— Не нужно было снимать парик до того, пока вы не вошли в дом — ответил Константин. Этот аргумент был железным, и должен был как-то остудить пыл светловолосой фурии.

Однако расчет парня оказался неверным. Вместо того, чтобы согласиться с ним, девушка уперла руки в свои бока, и наклонила голову, словно готовясь забодать стоящего перед ней нахала.

— Ну, надо же! — вскипела она — Хорошо, допустим, что так, но скажите мне, как вас там, мистер «Не оставляющий следов» — что вы вообще здесь задумали? Если вы такой сообразительный, тогда посоветуйте, как моему отцу жить дальше, чтобы завтра другой снайпер не исправил ошибку своего менее удачливого коллеги! Что прикажете теперь нам всем делать?

— Дочь, но он ведь уже спас мне жизнь! Разве этого не достаточно? Не суди Константина слишком строго. — попытался успокоить дочь профессор Светлов.

Глаза девушки горели огнем, правда это был, скорее, огонь отчаяния. Сейчас она испепеляющим взором смотрела прямо в глаза возмутителю своего спокойствия, готовая, словно тигрица, броситься на любого, в ком чувствовала угрозу для своего загнанного в угол родителя.

Вид у Константина был несколько растерянным, и в этот момент он был похож на кого угодно, но только не на злодея. Он ничего не отвечал, выжидая, пока вопросы Алисы иссякнут.

— Тебе, конечно, решать, папа, но знай, я отчего-то совсем не доверяю этому человеку! — девушка не отступала.

— Но почему, дочь? — негодовал Николай Михайлович, попытавшийся сгладить обстановку — Давай хотя бы сядем и все хорошенько обсудим. Должен ведь быть какой-то вариант. У Константина, кстати, есть план, просто ты ему даже слова не даешь вставить.

Нет, это не было истерикой взбалмошной девчонки. Константин предполагал, что может оказаться в опале, когда дочь профессора приедет сюда. Надо отдать должное, но аргументы Алисы были логичными и последовательными. Говорила она без крика, а вполне четко и определенно, медленно наступая на пятящегося в угол молодого человека:

— Ты что, как-то случайно оказался там в парке? Где гарантия, что ты не был нанят теми же самыми людьми, которые стреляли в него?

— Хорошо, хорошо! Не кипятись, э-э…титесь, то есть. — Кот, наконец, взял себя в руки. — давайте вместе присядем и все спокойно обсудим. Кашки, вот, поедим…

Его слова возымели успех. Трое людей, наконец, уселись за старинный круглый стол, накрытый узорчатой скатертью. Все еще вне себя от возмущения, Алиса некоторое время сидела задумавшись, вертя в руках ложку, а потом приступила к завтраку.

Каша показалась девушке необычайно вкусной, и та не сразу спохватилась, когда поняла, что с огромным аппетитом уплетает ее за обе щеки. Ей вдруг вспомнилась давняя поездка на дачу к одному из добрых папиных коллег. Там тоже была такая же каша, сваренная из брикетов, приправленная луком и солью со специями. Готовка на огне в печи придавали каше невероятный вкус, а запах ее был таким, что не устоял бы разве что только сытый от пуза человек. С забытых времен далекого детства Алиса не пробовала такой замечательной каши, и постепенно сердце ее начало оттаивать.

— Простите, что я с вами была на «ты» — наконец произнесла девушка, облизывая ложку. — Поведайте же нам, что у вас за мотивы помогать моему отцу? И что вы планируете делать дальше?

Константин молча доел кашу и исподлобья посмотрел на профессора. Тот, все еще чувствуя себя ответственным за такое резкое поведение своей дочери, заговорил первым.

— Молодому человеку есть причины помочь мне, — со вздохом произнес он — и помочь всем нам, Алиса — затем ученый перевел свой взгляд в сторону молодого парня — Константин, расскажите про тот план, который вы поведали за время нашего здесь вынужденного заточения.

— Хорошо, дело в том, — осторожно начал свою речь Кот — что я в некотором роде уполномочен помогать людям науки. Скажем так, я давно ищу ученых, которым под силу создать устройство, которое бы работало «без батареек».

На этом месте Константин замолчал, предоставляя возможность девушке хорошо осознать то, что он только что сказал.

— Вы что, представляете какую-то тайную организацию, ответственную за секретные знания? — Алиса посмотрела на собеседника как-то боком. Затем она словно что-то поняла, и всплеснула руками — Я так и знала, папа! Советую тебе хорошо подумать, прежде чем ты согласишься на ИХ предложение!

— Нет, нет! Не существует никакой организации, — замотал головой Константин — и я не являюсь каким-нибудь тайным масоном или членом ордена «Иллюминати». Дело в том, что однажды мне на голову свалилась огромная сумма денег, которую я время от времени трачу на свои поиски.

— Хм, вы что, богатый дядюшкин наследник, у которого много-много миллионов, и он не знает как их потратить? — не удержалась Алиса, чтобы не прокомментировать сказанные молодым человеком слова.

— Я не хочу озвучивать вам сумму, но, поверьте, тех средств мне не только хватило, чтобы в течение последних десяти лет обеспечивать лучшим оборудованием различных ученых в их разработках. Однако все это время те только и делали, что вешали мне лапшу на уши, утверждая, что им кое чего удалось добиться в области альтернативной энергетики. Я истратил очень много денег, финансируя их разработки, но так и не достиг сколько-нибудь приемлемого результата.

— Можете считать меня законченным романтиком, но я, скажем так, точно знал — рано или поздно мне удастся найти такого ученого.

— Откуда же вы это могли знать? — Алиса прищурила глаза.

— Ну… Скажем так, у меня есть сведения — многозначительно ответил парень — Поверьте, профессор — обратился он уже к Николаю Михайловичу — людям нужно такое изобретение. Наша несчастная цивилизация устала от углеводородов и тонн мусора, который даже и не гниет уже. А что сулит нам «мирный» атом? Скажите, профессор, разве так дальше может продолжаться?

— Ага, так значит вы просто благодетель всего человечества? — Алиса покачала головой. Девушка уже решила для себя, что имеет дело с полным кретином.

Надо срочно вытаскивать отца из этой передряги, думала она. Может отправить его тайком из города к родственникам?

Ей необходимо было решение, и пока она сидела и размышляла над нависшей проблемой, Алиса могла вполуха слушать, как этот сумасшедший Константин что-то вдохновенно рассказывает.

— Однажды, когда мне было всего шестнадцать, я поклялся самому себе, что помогу всему человечеству, если у меня будет достаточно для этого денег. И вот…в силу некоторых обстоятельств, деньги у меня появились…

Молодой человек слегка замялся, кусая губы, словно боясь сказать чего-нибудь лишнего.

— Я вырос, — продолжал он — и узнал, что многие ученые в нашем мире самостоятельно, без помощи со стороны, бьются над созданием различных устройств, способных явиться альтернативными источниками энергии взамен существующих сегодня. И тогда я начал отсев. Поверьте, уже десятка полтора ученых прошли через мои лаборатории, выдав в результате полный ноль. Вы спросите, почему я упорно продолжаю искать? Я отвечу — просто мне известно, что скоро я приду к своей цели. Будет ли это с вашей помощью, профессор, или кого-то другого — не столь важно. Очередная попытка стоит того.

Алиса потихоньку поднялась, собрала со стола грязную посуду и отправилась к раковине. Теперь она более внимательно слушала странные речи собеседника. Теперь его связанная речь уже не казалась девушке такой безумной. Не торопясь, Алиса вымыла тарелки, оставшиеся после трапезы, вытерла полотенцем руки, и вновь уселась за стол.

— Поверьте, я и сам впервые попадаю в такую вот передрягу, — продолжал свой рассказ Константин — Хотя все десять лет я только и занимаюсь тем, что веду тайную жизнь. Да, мне приходится скрываться самому, и укрывать от посторонних глаз тех ученых, которые, каждый в свое время, претендовали на возможность открытия чудо-источника энергии. Но ведь я сам выбрал себе такую жизнь, и мне некому жаловаться.

— Хм, но зачем вам-то от всех скрываться? — непонимающе подернула плечами Алиса.

— У меня на это есть несколько причин — ответил Константин, цокнув языком — самая главная — в том, что никто просто так «не пустит» новый источник энергии, что называется, «на поток». Власти и олигархи не хотят ничего менять. Их и так все устраивает. Я не знаю почему, но это так, поверьте. Мне известно несколько случаев, когда я опоздал, и кое-кто из ученых, «источников угрозы» были устранены до моего появления. То же самое ждало и вашего отца, Алиса, если бы не случай, который свел нас с ним вчера в городском парке.

— Другим немаловажным фактором является то, что если я засвечусь в открытую, то меня устранят так же запросто, как это было с теми самыми изобретателями, кого я в свое время не спас.

— Я снова предлагаю вам, профессор, занять оборудованную мной лабораторию, чтобы воссоздать ваш вариант устройства. Почему-то чувствую, что у нас с вами дело выгорит, так как имею уверенност — у вас есть, что предложить миру. Тот снайпер не стал бы в вас просто так стрелять, верно? Его работодатели явно знали больше, чем знаю я сейчас.

— Вы можете даже перебраться туда вместе с семьей, так как кое у кого скоро будет очень много вопросов к вашим жене и дочери. Условия для проживания обустроены там более чем подходяще. Связь с внешним миром будет осуществляться с соблюдением всех предосторожностей. Не совсем удобно, зато вполне безопасно. Через некоторое время, после опубликования результатов ваших опытов и всеобщего признания, вас оставят в покое, и никто больше не посмеет поднять на вас руку. Слава и почет будут вам обеспечены, и вы снова заживете полноценной жизнью.

— Вот таков, собственно и есть план — подытожил свою речь Константин.

Здесь молодой человек замолчал, выговорившись, наконец, вволю. Его собеседники некоторое время просто сидели, не проронив ни звука, затем профессор заговорил:

— В ваших словах есть зерно истины, Костя. Это я про углеводороды и мирный атом. И судя по вашим словам, вы вполне искренни. Скажите, вы действительно желаете помочь всем людям, и мне лично?

— Но я ведь уже говорил, профессор, что если бы я был злодей…

— Да, да, понимаю! Но что если нас найдут? — профессор придвинул сцепленные между собой ладони к середине стола, и обратил свой взгляд к Константину — Как нам обеспечить конспирацию?

— Ну, Николай Михайлович… — его собеседник почти обиделся — …вы меня недооцениваете. Те из ученых, которые уже прошли «через мои руки», все живы и здоровы до сих пор.

— Но что если все-таки нас найдут? — не унимался профессор Светлов — Сейчас мы с семьей исчезнем — развивал профессор дальше свою мысль — затем нас начнут искать официальные власти, полиция. В конце концов все посчитают нас мертвыми и дело потихоньку закроют. Мы ведь будем считаться официально умершими, так?

Константин кивнул, понимая, куда клонит ученый.

— Но те, кто стреляли в меня, — продолжал ученый — искать не перестанут. Они ТОЧНО будут знать, что я исчез намеренно, разрабатывая втайне свое чудо-устройство. Рано или поздно они найдут нас, и тогда мы все погибнем по настоящему. Теперь нас никто не сможет защитить, и даже искать-то никто не станет, так как для всех мы будем уже мертвы.

Аргумент был веским. Константин ответил не сразу, но его довод оказался весьма убедительным:

— Вы так говорите, профессор, словно прямо сейчас готовы выйти на улицу, и запросто дойти до своего дома под руку со своей любимой дочерью.

Тут Константин встретился взглядом с колючими глазами Алисы и вынужден был опустить свои веки вниз. Однако продолжил:

— А еще потому, что не берете в расчет мои возможности, Николай Михайлович. Лаборатория действительно отлично спрятана, так как за десять лет ее еще никому из посторонних не удалось отыскать. Ее размеры и оборудование вас впечатлят, поверьте мне на слово. Любые необходимые недостающие материалы и компоненты будут предоставлены в ваше распоряжение практически без промедления. Более того, я помогу с конспирацией, как помогал до этого другим вашим менее удачливым коллегам. Пройдет определенный срок, мы выпустим ваше изобретение, что называется «в жизнь», и потом ваш вопрос совершенно потеряет актуальность, поверьте мне.

— Хорошо, — все еще с сомнением в голосе произнес профессор Светлов — можете назвать кого-нибудь из более-менее известных ученых, с кем вам приходилось сталкиваться в свете поиска своей истины?

Алиса аккуратно взяла отца за лежащую на столе руку. Она уже поняла, что им некуда деваться, так как выбор вариантов был не велик, и смирилась с их положением.

Константин назвал имена восьмерых, потом подумал лучше, и вспомнил еще троих. Это были не все из числа ученых, с кем он когда-то имел дело, однако полного списка, написанного на бумаге у него с собой сейчас не было.

— Как вы можете знать, они до сих пор живы и здоровы — подытожил Константин — Могу также добавить, что мною им были выплачены неплохие гонорары и взята подписка о неразглашении тайны с созданием легенды с подробным описанием ситуаций и мест, где каждый из них якобы находился, в то время, пока они пыхтели в моих лабораториях.

Ответ вполне удовлетворил профессора Светлова, так как он знал почти всех ученых из зачитанного парнем списка. Кое про кого из них он и в само деле слышал, что те на некоторое время отходили от дел, но был ли это длинный отпуск, или отсутствие по болезни, ученый достоверно не знал. Впрочем, парень, похоже, и в самом деле был неплохо осведомлен о вещах, на которые сейчас делал ставку. Ведь при желании его информацию, пусть и не без труда, но можно было проверить.

— Подобные небольшие научные центры — продолжал Константин — оборудованы мною в нескольких странах, но так уж случилось по иронии судьбы, что я нашел вас у себя под носом, а ближайшая отсюда лаборатория находится как раз в Подмосковье.

Профессор больше не задавал вопросов, он размышлял.

Что он теряет? Какова была цель его жизни? Добиться признания, и заработать много денег? Да нет, тщеславием он не страдал, а профессорской зарплаты им с женой и дочкой хватало сполна, чтобы безбедно жить в своей просторной квартире в маленьком городе N. Николай Михайлович был уже не в том возрасте, когда строят грандиозные планы. Сейчас было гораздо важнее, чтобы его изобретение не затерялось, а принесло реальную пользу прежде всего простым людям.

Каким он рассчитывал увидеть дальнейшую судьбу своего детища? Что когда-нибудь появятся добрые дяди из министерства, рассмотрят, одобрят и положат бесценную документацию на полку, пылиться в забвении? А что теперь может произойти на самом деле? Есть лаборатория и деньги, чтобы он снова мог воплотить свои идеи в нечто реальное и стоящее? Потом, имея на руках готовый образец, они что-нибудь придумают, чтобы убедить научный мир в реальности и жизнеспособности его открытия.

Просто сейчас ему стоило принять заманчивое предложение от практически незнакомого человека. И профессор колебался.

«Интересно, как этот парень собирается все провернуть, и каковы будут его дальнейшие планы?» — подумал он перед тем как сказать свое веское слово.

— Что ж, — профессор прервал ход своих мыслей — думаю, может быть и в самом деле это как раз тот удивительный шанс, который выпадает лишь раз в жизни. Судя по тому, что у меня не слишком уж большой выбор, я все же решусь с вами согласиться.

— Тогда по рукам?

— По рукам.

Атмосфера потихоньку разряжалась. Профессор встал из-за стола. Поднялся и Константин. Алиса продолжала сидеть, скрестив на столе ладони. Она молча переводила взгляд с одного из мужчин на другого, словно подозревая против себя какой-то заговор.

Потом Николай Михайлович все-таки попросил дочь не вешать носа, и воспринимать предстоящие перемены в их жизни, как начало чего-то нового. Затем сообща, хотя и не без возражений со стороны девушки, они все же решили, что профессору пока что следует остаться с Константином в домике, и некоторое время отсидеться там. Алисе надлежало тем же самым путем, каким она добралась сюда, отправиться в университет, чтобы никто из «наблюдателей» даже и не понял, что девушка вообще отлучалась с занятий. Через два дня они с мамой должны будут умудриться незамеченными выйти из подъезда, сесть в такси и по сложному маршруту с пересадками отправиться по адресу, который Константин со всеми подробностями расписал Алисе.

— Знаешь, — напяливая на себя ненавистный парик, сказала девушка — все равно что-то в твоей истории не полностью ясно. Не знаю, как отец, но я тебе не доверяю — она закончила надевать рюкзачок и на некоторое время остановилась у порога.

Готовясь открыть дверь дачного домика чтобы выйти, Алиса ткнула Коту пальцем в грудь, и бросила напоследок:

— Тронешь отца, я тебя из под земли достану. Не спасет тебя даже твоя хваленая спрятанная ото всех лаборатория!

Выпорхнув за дверь, Алиса тут же исчезла на улице.

Профессор и Кот еще некоторое время молчали. В воздухе коматы стоял слабый запах духов девушки, а в атмосфере всего дачного домика еще плавали, словно затихая после недавней бури, электрические разряды, вызванные темпераментом светловолосой бестии.

— Да уж, боевая у вас дочка, профессор — Кот почесал голову и на секунду задумался.

«Такая, действительно из под земли достанет. Не натворила бы она каких дел. Хотя, девчонка вроде бы смышленая» — подумал парень уже про себя.

Кот вспомнил, как Алиса подделывала чужую походку, по дурацки выпятив живот немного вперед, и лихо вертя при этом половинками своих ягодиц. Смотрелось это настолько естественно, что под маскировкой парика Кот не сразу узнал дочку профессора, когда та вышла из здания университета. Там, на третьем этаже вуза, узнать ее было гораздо проще, так как у профессора была с собой фотография Алисы. Прежде чем отправиться сегодня утром из домика на задание по передаче записки, Кот внимательно изучил портрет девушки, чтобы не попасть впросак.

— Чему вы так улыбаетесь, Константин — неожиданно спросил профессор вывел парня из потока мыслей.

Действительно, чего это он вдруг разулыбался? Став внезапно серьезным молодой человек ответил:

— У нас с вами есть в запасе пара дней, профессор. Может расскажете мне поподробнее еще о вашем изобретении? Мне будет интересно абсолютно все, чем вы сочтете нужным со мной поделиться

* * *

Бессменный «Мерседес» уже вторые сутки нес дежурство возле подъезда у дома профессора Светлова. Этот автомобиль был на сей раз не черного, а обычного, стального цвета. Во избежание лишних подозрений, какие могли закономерно возникнуть у жильцов дома по поводу присутствия поблизости черной спецмашины, автомобиль решено было заменить на более стандартный.

Дочка местного университетского преподавателя несколько раз выходила из дома на учебу, и еще за покупками в ближайший магазин. Жена профессора, так же, как и раньше, ходила на работу, ничем себя не выдавая. Те, кто отслеживал ее передвижения дальше, тоже ничего подозрительного не выявляли.

Из телефонной «прослушки» было известно, что обе женщины общаются с соседями и ведут телефонные разговоры с родственниками и различными знакомыми, явно обеспокоенные исчезновением главы их семейства. Все указывало на то, что на контакт с семьей объект не выходил.

В похожих автомобилях, припаркованных отсюда на расстоянии нескольких домов, а также в двух квартирах по соседству, другие наблюдатели того же ведомства следили за любыми возможными передвижениями обеих женщин в черте города.

Всех агентов настораживало пока только то, что никто из объектов наблюдения не до сих пор не обращался в полицию. Хотя этому все же было логическое обоснование: в подслушанных сообщениях, обе женщины слезно убеждали родственников что раньше, чем через двое суток никто искать пропавшего человека не станет, этим они и объясняли свое нежелание обращаться к властям.

Что ж, такие правила, действительно, существовали, и агенты это знали. Сегодня заканчивались вторые сутки отсутствия «объекта номер один», и весь огромный отряд оперативников был приведен в повышенную готовность. Если бы, вдруг, стал намечаться какой-нибудь подозрительный подвох, группе оперативников предстояло под видом проведения следствия забрать обеих дам, чтобы доставить их в оперативный отдел для допроса.

— «Девятый», хватит лопать гамбургеры — «Седьмой» тихо толкнул в бок другого агента, который неустанно что-то жевал. — Мы тут на работе все-таки. Следи лучше за двором и не упусти цель.

— Что ж теперь, и не есть совсем! — возмущенно раздалось в ответ.

— Ты уже четвертый за сегодня ешь — негодовал первый из агентов — Мог бы и коллеге оставить.

— Может мне еще не какать и не писать — с набитым ртом ответил тот в ответ — Что, молчишь, Тополь? Давай прямо здесь наложу в одноразовый пакетик. А потом вытрусь одноразовой салфеткой и затем побрызгаю вокруг одноразовым баллончиком с освежителем воздуха.

— Замени лучше свои одноразовые мозги, придурок — тихо выругался другой агент. Следи, вон, внимательней за прохожими.

Обиженный напарник отвернулся и уставился на дверь, ведущую в подъезд. Время от времени из нее выходили люди, а затем кто-то из жильцов снова заходил туда. Шаги постепенно удалялись, и опять наступала тишина.

Никакого движения вокруг. Профессор, словно в воду канул. От непроглядной тоски можно было волком завыть на такой работе.

Агент Тополь загрустил и вздохнул. В животе неприятно урчало. Невзирая на работающий в салоне кондиционер с обдувом, работающий на высоких оборотах, запах газов, периодически испускаемый из кишечников обоих пассажиров спецавтомобиля, плотно висел в воздухе замкнутого пространства. «Седьмому» хотелось выйти и подышать свежим воздухом, но этого делать было нельзя. За такое самовольство можно получить хорошую взбучку от Главного.

К подъезду подъехали «Жигули». Видимо, ожидая кого-то из двери подъезда, водитель такси откинулся на сидении и закурил сигарету, периодически стряхивая пепел через полуоткрытое окно.

— Пост восемь ноль один! Разрешаю выйти. Подышите немного, парни, а заодно обратите внимание на подъехавший к подъезду автомобиль — голос диспетчера разогнал грусть, и агенты оживились — Потерпите, скоро вас сменят!

Тем временем дверь подъезда приоткрылась и из нее показались две древнего вида старушенции. Одна из них была постарше и помогала той, которой было, наверное, лет девяносто от роду. Та из старушек, что была совсем старенькой, казалась настолько тощей, что тяжелая для ее хрупкой, иссохшей фигуры палочка, едва смогла бы помочь той удержаться на ногах даже при малейшем дуновении ветерка. Тело старушки тряслось и раскачивалось. Голова же ее при этом тряслась из стороны в сторону, так что челюсть, казалось, еще немного, и отвалится, оставив старушке один лишь верхний ряд зубов. Очень медленно, ступенька за ступенькой женщины опустились вниз и остановились перед «Жигулями».

— Водитель, — сипло проговорила одна — вы хоть помогите залезть нам в машину.

Человек на сидении «Жигулей», суетно подскочил, увидев, наконец, подходящих к нему пассажирок и выкинул в форточку сигарету. В спешке, негромко что-то ворча под нос, он долго возился с дверью, пытаясь вылезти с водительского сидения, чтобы помочь усадить в свой автомобиль обеих старушек.

Вышедший подышать свежим воздухом из своего автомобиля спецагент, молча и с любопытством наблюдал за передвижением двух бабушек по ступенькам вниз. Быстро оценив ситуацию, он подскочил к «Жигулям» и галантно распахнул перед старушками дверь, приглашая пассажирок внутрь. Та, что была совсем старенькой, протянула свою трясущуюся руку внезапно возникшему перед ней молодому человеку, и не глядя на него, стала протискиваться в салон, плюхнувшись, наконец, на сиденье.

У «Седьмого» тоже была мать. По своей сути, он был таким же обычным (ну или почти обычным), человеком, как и все вокруг. И пусть его мама была еще не настолько стара, как эта бабуля, но когда-нибудь ведь она такой станет, и ему, как любящему сыну, придется точно так же помогать ей во всем. Он должен будет стать ей надежной опорой, временами даже вот в таком, буквальном смысле. В его детстве такой опорой этому скромному, затюканному своими одноклассниками мальчугану, была она.

Именно мама настояла в военкомате на том, чтобы сына взяли в «хорошие» войска. И именно таким образом он попал в морской десант, а оставшись на сверхсрочную службу, отлично освоил специальные приемы самообороны. В конце концов он был приглашен в секретный отдел правительственного спецподразделения, где и продолжилась его карьера. На новой работе его многому научили, и он стал совсем другим человеком. Здесь он узнал, как пользоваться сложной шпионской техникой, а еще — как метко стрелять из различных видов оружия.

Тополь еще не закрыл дверцу «Жигулей», а бабуся уже сиплым голосом благодарила агента, желая ему доброго здравия, удачи на работе, и чтобы Господь Бог хранил его долго-предолго…

Вторая старушка была порезвее своей родственницы. Она обошла авто с другой стороны и села в другую дверь, которую уже успел открыть, наконец вылезший наружу, водитель «Жигулей».

— Все, хорошо разместились, бабушки? — нарочно громко, словно предполагая наличия у старушек плохого слуха — крикнул он — Куда едем-то?

— Езжай в церьковь, милый. Только не в ту, что на окраине, а в центр, в Покровскую. — сказала бабушка, которая была помоложе. Только не растряси на дороге. Аккуратненько, сынок…

Дальше наш агент уже не слышал, двери «Жигулей» захлопнулись все до одной, и бабушки уехали, что-то по пути объясняя сиплыми голосами своему водителю.

До конца дежурства оставалось еще два часа. Вдохнув широкой грудью порцию свежего весеннего воздуха, оперативник отворил дверцу «Мерседеса» и сел внутрь.

«Сегодня после смены нужно будет сразу принять прохладный душ и хорошенько выспаться» — подумал он, и почему-то вздохнул.

В это самое время, примерно такие же мысли занимали ум и второго агента. На линии наблюдения пока было тихо. Операцию по доставке и дальнейшему допросу членов семьи профессора начнут уже без них.

Не сговариваясь, одновременно достав из своих загашников по бутерброду, два агента переглянулись и неспешно принялись жевать каждый свою еду.

Никто на линии наблюдения не увидел ни тени подозрения в стареньких «Жигулях» и двух старушках, уехавших на молебен в Покровскую церковь несколькими минутами ранее. За ними не было назначено слежки, ввиду отсутствия открытых улик.

А тем временем старые пассажирки изменили маршрут, вызвав при этом некоторое негодование водителя автомашины.

— Бабушки, ну вы даете, то вам в церковь надо, то вы, вдруг, молиться передумали — деловито ворчал он.

— Ты, милый, к театру езжай — обстоятельно объясняла ему та из старушек, что была постарше — там магазин рядом. Мы туда пойдем вначале. А ты нас не жди, отправляйся своей дорогой, милок. Сколько денег-то с нас?

Выйдя из такси напротив Универсального магазина, бабушки краем глаз убедились, что «Жигули» скрылись за углом, и затем неспешным шагом отправились в общественный туалет универмага. На сей раз, чтобы не привлекать заботливых прохожих, которые, как правило, всегда готовы помочь немощным старушкам, они двигались гораздо живее, чем несколькими минутами раньше.

Достав в кабинках туалета нормальную одежду из своих сумок и переодевшись там же, Алиса с мамой не спеша вышли из магазина на улицу. Затем они спокойно поймали другое такси и отправились на автовокзал. Теперь на автобусе им предстояло добраться до Москвы, но сделать остановку нужно было раньше, в пригороде. А далее им надо было двигаться согласно нарисованной схеме, хотя Константин клятвенно пообещал, что будет их ждать прямо возле шоссе.