— Алиса, вы проделали конечно все это здорово, но опять поступили весьма опрометчиво — отчитывал девушку Константин, когда она вместе с Ларисой Петровной рассказали историю своего бегства. — Те люди — не просто профессионалы своего дела. Они натренированы замечать даже самые незначительные детали, которые запросто можете упустить вы.

— Но ведь мы были предельно осторожны — пыталась оправдываться мама Алисы.

— Все так, но ваша дочь знает, о чем я говорю. Это просто чудо, что агенты не обратили внимание на то, что руки у девяностолетней бабушки такие же гладкие и ровные, как у двадцатилетней девушки.

— Вот, зануда — пробурчала сидевшая в напряжении, словно зажатая в тисках пружина, Алиса. Отдуваясь, она откинулась в кресле и отвернулась, рассматривая комнату, где они сидели. Этот гусь снова раздражал девушку, хотя подсознательно она понимала, что тот прав. Они с мамой, конечно намазали специальным стягивающим кремом свои лица и руки, но при внимательном взгляде подвох все же обнаружить было можно.

— Нужно было просто поблагодарить того агента, а не желать ему всякого доброго. Интонация вашего голоса могла выдать вас обеих с потрохами. Пожалейте хотя бы родителей, Алиса, если уж вам нет дела до самой себя!

Константин сделал паузу. Он хотел, чтобы обе женщины прониклись моментом сложившейся ситуации. Затем, в течение двух последующих часов он описал им условия в которых они все теперь оказались.

— Наша задача, — говорил Кот — оставаться невидимками. Это, безусловно полностью не исключает контактов с внешним миром, но в течение некоторого времени нам придется себя крайне ограничить только необходимым. Неизвестно, сколько мы пробудем здесь: может несколько месяцев, а может и несколько лет.

Алиса молча кивала в ответ на слова Константина, делая вид, что соглашается. Однако думала она сейчас совсем о другом.

Как ни крути, но ей нравилась обстановка здесь. Все вместе они сидели сейчас в удобной, довольно просторной гостиной, освещенной ровным светом точечных светильников в потолке. Само помещение располагалось в старом подземном бункере, неплохо переоборудованном под современные жилые и рабочие помещения.

Те комнаты, где персоналу предполагалось размещаться для проживания, были прекрасно отделаны. Стены комнат, выкрашенные акриловой краской, не пестрели разнообразием оттенков, хотя общая цветовая гамма была подобрана весьма со вкусом.

Просторная гостиная была устлана толстым ковром, бежевого цвета, постеленным поверх пола из темной паркетной доски. В этой же комнате стояли удобные кресла, диван, журнальный столик. На стене висела огромных размеров плазменная панель, а на полке внизу стоял универсальный проигрыватель, считывающий информацию с любых носителей, в том числе напрямую из глобальной сети.

Сбоку от гостиной располагались спальни с книжными полками, ванная комната и туалет. В другой стороне импровизированного дома был кабинет с компьютером, а далее — кладовка.

Кухня была оборудована замечательно. В ней было все, даже посудомоечная машина. Продукты Кот вначале пообещал привозить сам, однако чуть позже было решено, что женщины, соответствующим образом замаскировавшись, могут и сами выбираться в ближайший населенные пункты на автомобиле, который также имелся в общем распоряжении.

У Алисы есть права, рассуждал Кот, и она справится. Со слов профессора автомобиля у них в семье до сих пор не было, так что будет девушке заодно и практика по вождению.

Но это все потом. А пока, Кот инструктировал новых обитателей о всевозможных особенностях предстоящей жизни в их новом доме:

— Интернетом можно пользоваться, — терпеливо объяснял он новым жильцам, — но только специальная хакерская программа блокирует исходящий сигнал «айпишников» всех имеющихся здесь и в лаборатории компьютеров. Это сделано для того, чтобы их невозможно было засечь извне. Так что про социальные сети и электронные письма придется временно забыть.

Послышались шаги. Константин и Лариса Петровна с Алисой повернулись в сторону вошедшего в комнату профессора. На нем был надет рабочий халат, руки были уже чем-то вымазаны, но выглядел он весьма довольным.

— Лариса, ты даже не представляешь, что я нашел в лаборатории — возбужденно отчитывался он перед своими домочадцами — Там есть практически вся таблица Менделеева. Есть даже уран и плутоний в герметичных контейнерах. Я не говорю уже про небольшой ускоритель частиц, вакуумную камеру и безграничные запасы жидкого азота. Есть даже миниатюрная установка по выращиванию кристаллов.

С этими словами профессор весело рассмеялся и попытался вытереть руки куском ветоши, извлеченным из недр кармана халата.

— Мои предшественники зря времени не теряли — продолжил он свои восхищенные возгласы, когда руки его вновь приобрели естественный вид. — Однако, Константин, здесь все-таки кое чего не хватает, чтобы построить мою машину.

Все вопросительно посмотрели на молодого человека, который уже насторожился, словно готовясь выполнить любую просьбу ученого.

Ларису Петровну с Алисой уже начала убеждать правдивость слов Константина. Про жилье он говорил правду, и обитать тут будет, действительно, вполне комфортабельно, за исключением некоторого дискомфорта, связанного с отсутствием в помещениях окон.

Профессор, похоже, тоже был доволен предоставляемым в его руки оборудованием, и местом предстоящей работы. Всего этого не могли не отметить зоркие взгляды его жены и дочери.

Что ж, похоже, что вскоре все должно утрястись и наладится, думал Константин

— Еще мне будут нужны помощники — сказал ученый, который, похоже, уже строил планы, с чего ему следует начать — Молодой человек, поведайте мне, какое, все-таки, у вас образование?

— Хм, — Константин потер свой нос, и закусил губу — можете просто считать меня осведомленным в том, что такое физика, профессор. Тем не менее хочу вас разочаровать, так как высшего образования в технической области у меня нет — развел он руками. Расщепить атом, я, конечно не смогу, но катушку трансформатора от резистора отличу. Можете в этом на меня рассчитывать, профессор.

— Расщепить атом? — ученый вскинул брови, видимо представив себе картину небольшого ядерного взрыва — Да вы шутник, юноша! Удивительно, что ваша лаборатория, с вашими познаниями, до сих пор не расщепилась на эти самые атомы!

— Что ж, Алиса, — обратился тогда Николай Михайлович к дочери — ты вполне в курсе вопроса, так как заканчиваешь сейчас четвертый курс университета.

— Да уж — пробурчала девушка — закончишь тут с вами…

— Ничего-ничего, — успокоил ее профессор, потом оформим тебе академический отпуск. Ты ведь раньше уже помогала мне в моей работе, вот и будешь моим главным помощником… как бы мне этого ни хотелось.

Профессор Светлов произнес последнюю фразу не очень громко, и тут же покосился в сторону своей жены. Лариса Петровна услышала, что сказал муж. Женщина покачала головой и обреченно вздохнула. А что еще ей оставалось делать, когда выбор персонала был так невелик.

— Таким образом, Константин, — профессор окинул с ног до головы своего «работодателя», словно не видя для его кандидатуры других применений, кроме как в качестве грубой рабочей силы — в свободное от других дел время, вы назначаетесь младшим лаборантом. Станете выполнять не только мои распоряжения, но и то, что будет поручать вам мой главный помощник, то есть Алиса Николаевна Светлова. Есть возражения?

У Константина возражений не было. Ему не впервой было служить «мальчиком на побегушках» у разного рода светил науки, которые время от времени появлялись в его лаборатории. Он покосился в сторону девушки. Та пыталась спрятать свою улыбку. Видимо последние слова профессора вознесли ее чуть ли в ранг академика, и девушка злорадствовала по поводу должности Кота.

«Ладно-ладно» — размышлял молодой человек — «посмотрим, что за чудо-установку сварганит этот профессор Светлов. Может, действительно, на сей раз все получится. Чутье ведь редко меня обманывает».

— Ладно, договорились! — с энтузиазмом отозвался парень на последние слова профессора — Теперь приступим к нашему делу. Итак, о каких недостающих компонентах для создания вашей установки вы упоминали, Николай Михайлович…

* * *

Случилось то, чего «наверху» меньше всего ожидали. В бюро до конца были уверены, что рано или поздно объект выйдет на связь со своей семьей, потому что тогда бы все пошло по плану. Однако, когда минуло двое суток со дня исчезновения профессора Светлова, а никто из его близких так и не заявил в полицию, высокое начальство заподозрило неладное. Проникнувшие в дверь квартиры профессора спецагенты совершенно никого там не обнаружили. Странным во всей сложившейся картине было еще и то, что ни наблюдение с различных точек обзора, и никакие приборы и камеры не показали момента исчезновения двух женщин из своей квартиры.

Уже после, когда в отделе более тщательно просмотрели все записи, то поняли, каким образом те обхитрили целый отряд специально обученных агентов. Это было непростительной ошибкой, и Главный устроил сотрудникам хороший разнос.

Становилось понятно одно: профессора похитили какие-то профессионалы, и они каким-то образом вышли на связь с его семьей, убедив тех исчезнуть из дома самостоятельно, без помощи посредников. Скорее всего, теперь все члены этой семьи находились в одном месте. Но где? Этого в спецотделе не знал никто.

— Если профессора завербовали иностранные спецслужбы, то как мы могли это пропустить? — кричал на сотрудников глава секретного ведомства — есть только два объяснения случившемуся: либо те, кто это провернул, гораздо профессиональней подготовлены чем мы, либо — он гневно обвел взглядом вжавших в свои шеи головы подчиненных — профессор ко всему прочему обладает секретом невидимости.

— Да, да! Такую возможность следует тоже рассмотреть и так же иметь в виду. Не смотрите на меня, как на идиота. Им дай волю, они еще и не то изобретут. Распустили, понимаешь! Эти ученые готовы всю страну пустить по миру! Но что будет с нашей экономикой и ситуацией на международном рынке, когда такие вот изобретения повалятся, как из рога изобилия? Они об этом подумали? Именно поэтому наша задача не допустить, чтобы кем бы то ни было создавались такие вот установки! По этой причине мы с вами должны пускать таких изобретателей в расход без малейшей жалости!

Ситуация была серьезней некуда, и вообще грозила выйти из под контроля. Если профессор завербован другим государством и тайно эмигрировал туда, тогда его изобретение грозило страшными последствиями уже всему миру. Выступавший вкратце описал процессы, которые приведут к обвалу и без того нестабильную мировую экономику, ввергнув планету в хаос.

Агент Тополь внимательно слушал начальника. Его беспокоил не столько провал недавней спецоперации, сколько те причины, из-за которых и была затеяна вся эта «охота».

Помимо умения следить за потенциальными преступниками, и умения метко стрелять, агент Тополь не лишен был способности здраво рассуждать, так как не любил слепо выполнять приказы, хотя не всегда у него бывала возможность хорошо изучить все стороны вопроса.

Что ж, возможно, думал он, кто-то из сильных мира сего упустит бразды правления, однако новый, неиссякаемый источник энергии, сам по себе никак не мог нести в себе прямой угрозы. Что же было в нем такого опасного?

Недавно их Главный инструктировал его по этому поводу. Перед тем выстрелом на чердаке, Тополю были предоставлены некоторые документы, из которых следовало, что изобретение профессора Светлова «несет прямую угрозу безопасности стране и обществу». Приказы в их ведомстве было не принято обсуждать, и, таким образом, агент оказался в то утро на чердаке, сделав вскоре свой почти исторический выстрел. Однако тогда информации было явно мало. Тут оставалась какая-то неувязка, да и насчет иностранных спецслужб «Седьмой» тоже уверен не был. Он очень подробно изучил «дело» профессора Светлова, и теперь знал все о каждом сделанном шаге ученого.

Будучи довольно замкнутым, безмерно привязанный к своим студентам, любимой семье, университету, а также стране, он ни разу не выходил на контакт с иностранными вербовщиками. И уже на данном этапе явно что-то не клеилось. Налицо был просто случай, сведший этих двух людей в парке, пусть и выходящий за рамки обычного. Но верно ли его предположение? Тополь был скептиком, и не верил в случайности.

Ему было интересно, как продвигаются без его участия поиски незнакомца, спасшего профессора от его пули. Сегодня Тополь окончательно решил расставить все точки над «i». Надо будет задержаться после собрания и спросить Главного кое о чем. После отстранения от поисков профессора, у агента оставалось на душе чувство странной неудовлетворенности. Ему явно что-то недоговаривали.

Это дело явно было не простым. За небольшим количеством фактов, «Седьмой» смутно пытался различить ту часть огромного айсберга, которая была пока что скрыта под водой.

Заседание закончилось. Разгоряченный от собственной несдержанности генерал, сидя в своем кожаном кресле на колесиках, вытирал сейчас платком взмокший от пота лоб. Другой рукой он нервно запирал на ключ верхний ящик своего стола. Негромко переговариваясь между собой, агенты службы, один за другим, покинули просторный кабинет своего начальника.

— Вы что-то хотели уточнить, «Седьмой»? — генерал закончил возиться с ключами и поднял усталые глаза на остановившегося возле двери агента.

— Товарищ генерал, у меня есть к вам разговор — негромко произнес сотрудник.

— Ладно, оставим формальности — устало сказал Главный. — Проходи, Тополь. Присаживайся.

Подчиненный уселся на одном из стульев, расположенных по периметру полукруглого стола. Сотрудники разошлись, повставав со насиженных мест, но небольшое кресло еще хранило тепло чьего-то тела.

— Что, нудная работа тебе досталась, «Седьмой». - начальник устало усмехнулся. — Понимаю тебя. Но мы все делаем одно и то же большое дело, поэтому…

— Я не по этому поводу, товарищ генерал. Точнее, не совсем по этому.

— Хм, хорошо, слушаю тебя.

— Скажите, — агент слегка замялся. Руки его, сложенные перед собой на столе с сомкнутыми между собой пальцами, двинулись поближе к столу начальника — какова во всей этой заварухе наша миссия? Каков вообще смысл в том, чтобы устранять прогрессивных ученых, которые могли бы многое сделать на благо науки и всей страны. Я все эти годы хорошо делал свое дело и никогда не спрашивал вас об этом, товарищ генерал. Мне часто приходилось стрелять в людей, которых государство считало опасными в интересах безопасности нашей страны. Но, можно мне узнать, чем так опасно создание источника энергии, о котором вы, кстати, сами, всего лишь несколько минут назад, упомянули на собрании? Разве такое изобретение не сулит всем людям долгожданного экономического процветания?

Лицо генерала из розового постепенно стало белым. Потом, постепенно оно приобрело зеленоватый оттенок. Казалось, внутри его идет некая борьба между тем, чтобы накричать на своего задающего много лишних вопросов подчиненного, и тем, чтобы попытаться спокойно все тому объяснить. Он выкашлялся в кулак, подыскивая слова. Глаза его нервно запрыгали.

— Простите, товарищ генерал, но на самом деле вы не обязаны мне ничего объяснять. Видимо, я перешел границы, нарушив своими подозрительными вопросами субординацию.

Агент поднялся со своего места и выпрямился, будучи словно на плацу, собираясь отмаршировать обратно в строй после принесения присяги.

— Я просто хотел попросить вас о назначении меня в группу по поиску того неизвестного субъекта, что помог скрыться нашему профессору. Разрешите идти, товарищ генерал. Свою просьбу я оформлю письменно…

— Да сядь ты, Тополь — каким-то, почти обреченным, голосом тихо приказал Главный.

Налив себе из хрустального графина родниковой воды он отпил пару глотков. Молчание становилось затяжным, но все-таки, именно генерал нарушил его первым. Усталыми глазами он посмотрел на собеседника и заговорил:

— Что нам сулит создание нового источника энергии, Тополь? А ты сам вот подумай. — Главный придвинулся слегка ближе к собеседнику — Сейчас все энергоресурсы у кого? Правильно, у олигархов. Так или иначе, именно они стоят у власти. Нефть и мирный атом питают все электроприборы и автомобили во всем мире. Разве можно сегодня представить себе мир без электричества, транспорта, телевидения, интернета?

Генерал снова отпил воды, так как лицо его снова потихоньку начинало краснеть, тем самым показывая, что того снова бросает в жар.

— Представь себе картину, — продолжал он, — что кто-нибудь открывает, к примеру мощный источник энергии, работающий, скажем, на красной глине. Где этого добра больше всего в мире? Правильно, в Африке. В Европе и России ее вообще нет! А в Америке есть, но ее состав не такой, к примеру, какой нужен для химической, или какой-нибудь другой там реакции. Тогда что мы получим, Тополь?

Агент внимательно слушал, превратившись в само внимание.

— Произойдет резкое перераспределение зон мирового влияния, вот что! — театрально ответил на свой же вопрос Генерал. — Те, кто еще вчера бегали по пустыне, одетые в шкуры леопардов, сегодня станут у руля мирового господства. И мы все — генерал демонстративно вытянул вперед указательный палец, словно перечисляя невидимых присутствующих в кабинете людей — будем лизать их грязные зады!

Генерал на несколько секунд умолк, как бы давая агенту переварить сказанную им информацию.

— Но это — не совсем наш с тобой вариант, Тополь! — наклонившись к собеседнику, тихо, словно по-заговорщески, сказал Главный, покрутив при этом из стороны в сторону своей лысеющей головой.

— Ситуация, которая возникла в зоне влияния нашего конкретного ведомства, гораздо хуже той, если негры, вдруг оказались бы на огромной куче топливного сырья. Поверь мне, тогда еще было бы не все так безнадежно. Можно было бы ввести туда, например, войска, применить какие-нибудь санкции, устроить, наконец, коммунистическую революцию на всем долбаном африканском континенте! Другими словами, баланс, рано или поздно, все равно бы установился в пользу крупных экономических держав. И пусть бы при этом пролилось много чьей-то крови и мир немного потрясло — все было бы не так страшно, Тополь!

Агент кивнул, показывая таким образом, что хорошо понимает своего генерала.

— Но наш профессор сделал устройство, которое грозит упразднить вообще ЛЮБЫЕ известные на сегодня источники энергии! — почти шепотом сказав это, Главный раскрыл свои глаза так широко, что они вот-вот грозили вывалиться из своих орбит. — Ты вообще представляешь, что случилось бы в стране, где люди перестали бы платить за электричество? Вскоре каждый человек стал бы абсолютно независимым, государство лишилось бы основной массы налогов, а правительство, ты слышишь меня, Тополь! Правительство стало бы совершенно лишним! И мы, мы с тобой оказались бы на улице! Нас просто выкинули бы, словно ненужных собак!

С этими словами, брызгая слюной и потрясая своими руками, генерал откинулся на сидении своего кожаного кресла, словно собственные слова лишили его остатка всех сил.

Он опять нервным движением вытащил из кармана платок и вытер раскрасневшееся лицо, тупо уставившись перед собой.

— Если они там «наверху» потеряют контроль над энергетикой — снова заговорил, но теперь уже гораздо спокойней, генерал — всему конец! Ты должен это понимать, Тополь. Все мы должны это понимать. Не только наша экономика, но и весь мир попросту покатится в тартарары!

Главный немного помолчал, пытаясь успокоиться. Агент подумал, что разговор закончен. Он собрался уже подняться, чтобы извиниться, отдать честь и уйти, но Главный остановил его.

— Постой-ка «Седьмой». Ты, кажется, просился в группу «семнадцать дробь два»? Похвально, сынок.

Генерал встал и подошел к оперативнику. Поднялся со своего сидения и агент Тополь.

— Ты славный парень, и я знаю, что ты справишься, как никто другой. Пусть будет так, считай себя уже в команде.

С этими словами генерал, словно по-отечески, похлопал оперативника по плечам и вернулся в свое кресло.

— Можете идти, агент Тополь — сказал он уже более официально — Ваш позывной остается прежним — «Седьмой».

Оперативник поблагодарил своего начальника за оказанную ему честь, и направился к двери кабинета, намереваясь выйти в коридор.

— Да, однако же, Тополь, — крикнул вслед своему подчиненному генерал, — не забудь свою просьбу оформить в форме рапорта. Сам понимаешь — бумаги они и в Африке бумаги! Без них никуда.

— Слушаюсь, товарищ генерал!

Агент вышел. Главный расстегнул воротничок рубашки, дышать стало легче. Он вздохнул, подкрутил жалюзи, створки которых регулировались кнопками пульта, расположенного на его рабочем столе, и посмотрел в окно.

«Пусть этот хороший агент снова будет в серьезном деле. Пусть он поймает эту сволочь. Пусть отвлечется, в конце концов. Ведь это гораздо лучше, чем задавать лишние вопросы».

Так думал генерал, а наш агент в это время шел по коридорам огромного правительственного учреждения, думая совершенно о противоположном:

«Странно все это. Правительство не сможет прекратить своего существования, ведь каким бы независимым ни стало общество, всегда нужен будет тот, кто будет вести людей за собой. Человек так устроен, что ему обязательно нужен тот, кто будет всем руководить и управлять. Другой вопрос, смогут ли сегодняшние государственные умы стать настоящими вождями среди людей, которые в какой-то момент окажутся гораздо свободнее, чем были раньше? Да, наверно я потеряю свою работу, мы все ее потеряем, но какие перспективы открываются взамен этого перед нами?»

«Седьмой» шел, задавая себе вопросы, на которые у него пока не было ответов. Но он не был уникален относительно собственных сомнений — таких ответов пока не было ни у кого во всем нашем мире.

* * *

А тем временем работа в лаборатории кипела вовсю. Вот уже две недели Константин вместе с Алисой, ассистируя профессору, помогали собирать на специальных опорах странное устройство, имеющее вид какой-то неопределенной формы. Пока профессор ничего не объяснял, сам делая свою работу молча, и требуя от подчиненных просто строго следовать предписанным им правилам. Единственным, более менее понятными Коту элементами во всей конструкции, были катушки с обмоткой и довольно большое колесо, которое профессор пока еще ни куда не установил. Само устройство, судя по всему, еще нуждалось в некоторой доработке, так как во все стороны из него торчали разноцветные провода, пока еще ни к чему не подсоединенные.

Выбираяись с Ларисой Петровной из квартиры во время их знаменитого бегства, Алиса, вместе со всеми необходимыми вещами, деньгами и документами, прихватила дневник отца, в котором тот раньше вел свои научные записи. Отец, конечно, похвалил дочь за этот самоотверженный поступок, однако, все основные формулы, за десять лет его кропотливых поисков и расчетов, крепко запечатлелись в памяти ученого. Ему оставалось только все вспомнить и затем воплотить свои знания при конструировании устройства. Тем не менее, иногда он все же затруднялся в поисках ответа на очередной вопрос, и просил дочку принести его записи, не в силах вспомнить какую-нибудь сложную формулу.

— Вот видите, господин профессор, — именно так Алиса, не без сарказма в голосе, называла своего отца, ассистируя тому в лаборатории, — что бы вы делали без моего участия!

С этими словами она вежливо протягивала ему дневник, и профессор благодарил ее точно так же официально. В такие моменты Константину начинало со стороны казаться, что эти двое вовсе не отец и дочь, а обычные добрые сотрудники, работающие в одной компании. Его личное участие пока что было минимальным, за исключением сборки самых крупных элементов той конструкции, которая была, скорее всего, основой для последующего крепления в ней того самого колеса, которое лежало сейчас в стороне.

Однажды, воспользовавшись случаем, Кот украдкой заглянул в записки ученого. Он мало что разобрал в тех каракулях, так как там были, в основном, такие вещи, которые были понятны, пожалуй, только одному профессору. Однако вот тут-то, за этим занятием, его и поймала Алиса.

— Отец никогда особо не прятал свои записи — произнесла она негромко откуда-то сзади, когда Кот склонился над одним из нарисованных от руки чертежей.

Голос девушки был довольно неожиданным для молодого человека, который в данный момент невероятно осторожничал. Константин хорошо умел просчитывать ситуации на несколько ходов вперед, и совершенно не ожидал, что кому-то удастся его «разоблачить». Несколько секунд назад он убедился, что в ближайшем пространстве вокруг никого нет, поэтому-то он и решил посмотреть в дневник, пусть и исключительно ради любопытства. От слов, прозвучавших почти над самым ухом, Константин вздрогнул, но самообладания не потерял.

— Никому и в голову не могло прийти, что именно отец там выводит — продолжала вещать вездесущая девушка — Так что можешь спокойно смотреть. Ты вряд ли что-то там поймешь.

— Как ты подошла? — Константин решил сменить тему разговора — Ты ведь была в другом конце не такого уж маленького помещения.

— Просто я за тобой наблюдала — пожал плечами Алиса — Я видела, как тебя уже несколько дней подряд разбирает любопытство заглянуть в этот самый дневник.

Она была права, Кот и в самом деле сгорал от нетерпения, но в данный момент его озадачили конспиративные способности девушки.

Во-первых, она здорово провернула две великолепные операции по переодеванию. Надо отдать должное — дважды подряд перехитрить спецагентов смог бы только профессионал, либо сумасшедший. На профессионала девушка как-то не шибко тянула, а вот что касается второго предположения — тут ведь напрямую не спросишь, правда?

Во-вторых, надо быть очень и очень наблюдательной, чтобы очень четко вычислить тот короткий момент, когда Константин отвлекся, разглядывая дневник профессора, а затем незаметно прокрасться из-за спины.

Константина беспокоили эти свойства Алисы. От такого человека, думал он, можно ожидать чего угодно. Лучше ему быть с ней союзниками, чем оставаться «на ножах».

После того, что Алиса со своей мамой провернули там, у подъезда, на глазах у специально обученных агентов, Константин изменил мнение о девушке. Сегодняшний случай окончательно убедил его в том, что в ней «что-то есть».

Тогда он, конечно, не подал виду, но когда ее мама со смехом рассказывала подробности их «бегства» из города, Кот делал огромное усилие над собой, чтобы не рассмеяться вместе со всеми. Однозначно, у девушки был талант по изменению внешности, в чем Константин уже смог убедиться дважды. Ко всему этому теперь прибавлялось также ее умение скрывать свое присутствие.

Кот не рассчитывал на пустые шашни с этой барышней. Через какое-то время все закончится, думал он. Не важно положительным или отрицательным образом, но рано или поздно профессор окажется либо тем, кто ему нужен, либо нет. Потом их пути разойдутся, и профессор уедет домой вместе со своей семьей, оставленный в покое спецслужбами, а Константин…

— Я все время за тобой наблюдаю, — продолжала стоять над душой Алиса — и ты мне не внушаешь доверия — она и не думала отступать, выводя Константина из внутреннего равновесия — Однако мой отец, похоже, в тебе души не чает. Где ты, кстати, так быстро достал особо чистые лабораторные газы для его нужд?

— Скажем так, — ответил сквозь зубы Константин — у меня свои надежные каналы.

— Но ты ведь работаешь один, не так ли?

— Один, но каналы свои имею. Это что, допрос?

Девушка нахмурила брови, и отстранилась. Она презрительно посмотрела на собеседника, развернулась и снова пошла к отцу, который как раз в это время что-то крикнул ей из дальнего конца лаборатории, прося о срочной помощи.

Ни к чему все эти разговоры, думал Кот, но при всем его умении терпеть груз сложных обстоятельств, стать союзниками с такой невыносимой бестией было делом трудным. Да уж, видимо, просто так от нее не отделаться. Рано или поздно, Алиса начнет задавать больше вопросов, на которые ему как-то нужно будет отвечать.

Профессор, тем временем, позвал к себе и его — младшего ассистента. Парень подошел к устройству, которое уже потихоньку приобретало некие определенные черты.

— Хм, а вы довольно быстро и уверенно собираете свой агрегат.

Кот засунул свою голову под стол, с деловым видом осматривая конструкцию, ни черта в ней не понимая.

— Говорите, что на создание первого своего устройства в университетской лаборатории у вас ушло десять лет, профессор? — прищурившись, спросил парень. — Как-то странно все это. А оно и вправду заработает?

Говоря это, Кот ехидно покосился в сторону Алисы. Он с такой потрясающей точностью скопировал ее манеру говорить, корча подозрительную мину, что та отвернулась, пряча кривую улыбку.

— Профессор, скажите этому самодовольному типу, что из себя представляет принцип действия вашего устройства, а то он сейчас лопнет от нетерпения. Только не вздумайте открывать ему всех своих тайн — добавила она в конце.

— Да, да, — оживился что-то подкручивающий внутри ученый. конечно я расскажу, как и обещал. Вы говорите, почему я работал над первым устройством десять лет? Я вам отвечу, но только давайте в другой раз. А сейчас, молодой человек, передайте-ка мне вон тот ключ, и синий провод с клеммой, который рядом с ним.

Константин нашел на столе надлежащие предметы и передал их профессору, который тут же стал их куда-то закреплять.

— Коллега, — обратился ученый уже к Алисе — подайте, пожалуйста, мне паяльник. Только осторожней, не обожгитесь!

Похоже, в этот раз он ничего не добьется от профессора, размышлял Константин. Ладно, пусть работает. Потом посмотрим, что у него из всего этого выйдет.

С момента того рокового выстрела прошло около месяца. Константин несколько раз выдавал Алисе ключи от старенького «Фольцваген-гольф», имевшегося в наличии тут же, в подземном гараже, и вдвоем со своей мамой, строго соблюдая конспирацию, они ездили в ближайший городок за продуктами, или еще какими-нибудь вещами.

Сам Кот редко ночевал в своем подземном комплексе, часто отлучаясь подолгу по каким либо своим делам. В случае задержки, он мог заехать к тетке Варе в городок N, или просто заночевать в машине на автостоянке. «Спартанские» условия жизни были ему привычны, поэтому он не чувствовал неудобств. Переживания его были сейчас совсем о другом.

Вот уже более четырех недель мысли Константина были не на месте. Парень все время старался думать о своих новых «постояльцах», и той опасности, которая над ними нависла. Безусловно, он храбрился, хотя пока еще плохо представлял себе дальнейшее развитие событий. Пока что профессор Светлов еще ничего не продемонстрировал ему, и если Коту опять ничего не удастся…

Кот упорно гнал эту мысль прочь. У профессора все получится, думал он. Ну не могли в него те люди просто так стрелять, не изучив все стороны вопроса. В любом случае, вернуть всех их домой было пока нельзя, так как дальнейшая судьба профессора и его семьи могла оказаться весьма плачевной. Парню ничего не оставалось кроме того, как просто ждать.

В тот день на улице шел дождь. В лаборатории это никак не ощущалось, так как здесь было сухо и тепло. Однако человеку, вдруг оказавшемуся на улице без зонта, здорово бы досталось от внезапно нагрянувшего летнего ливня.

Сегодня Константин вернулся из своей поездки злой и мокрый, словно уличный кот, на которого дворничиха внезапно выплеснула ведро воды. Настроение его было ни к черту, поэтому он не хотел даже есть.

«Это ж надо» — возмущенно думал он — «стоило пару раз доверить свою машину этой юной вертихвостке, как уже забарахлил карбюратор. Небось права ей родители купили, а сама она и ездить-то толком не умеет».

Кот злился в целом из за того, что ему пришлось прямо на дороге, стоя под проливным дождем, лезть под капот и вручную прокачивать бензин. Процесс оказался недолгим, но и пары минут хватило, чтобы промокнуть до нитки.

Лариса Петровна все-таки рискнула пригласить парня к столу на кухню и он, немного подумав, угрюмо ее поблагодарив, все же согласился поесть борща.

— Кушайте, Костя, не ждите остальных. Они-то уже налопались. Думали, вы будете к двум часам, и не дождались — все свои тарелки начисто вылизали.

Жена профессора улыбнулась, и с некоторой осторожностью присела за противоположным краем стола.

— Как вам моя стряпня? — спросила она у молодого человека, когда убедилась, что тот с довольным видом принялся уплетать ароматный, приправленный свежим укропом, борщ.

Из тарелки пахло летом и свежестью. Запах был настолько ароматным, что напомнил Константину о доме, давным-давно, почти в прошлой жизни, оставленном в его маленьком родном городке. Он вспомнил маму и отца. Как же редко приходится ему их теперь видеть, навещая подчас раз в полгода. Мама и сама тоже раньше готовила вкусные борщи. Скорей всего она и теперь их готовит отцу, но Костя их уже не ест, как не уплетает он и вкусных котлет с макаронами, а еще пухлых оладушек к чаю.

— Вы что-то совсем загрустили. — Лариса Петровна забрала у парня тарелку и поставила перед ним второе блюдо — Костя, скажите, а у вас есть родные? — спросила она неожиданно.

Константин на мгновение прекратил жевать, и тупо уставился в тарелку. Ему не хотелось развивать эту беседу. Однако что-то в этой женщине было такое милое и домашнее, что на мгновение Кот почувствовал себя в родной, почти семейной обстановке.

Наполняемые теплом и человеческой речью жилые помещения их убежища, а также вкусные запахи из потихоньку обживаемой кухни, говорили, что сюда снова вернулись люди. Это тепло потихоньку начинало растапливать холод его сердца. Он собрался было уже что-то ответить, но жена профессора снова заговорила:

— Я почему-то думаю, что вы не такой уж черствый и колючий в глубине души. Просто по какой-то причине вы постоянно желаете казаться таким для окружающих.

Коту вдруг захотелось поделиться с кем-нибудь тем, что давно было у него на сердце. Ведь одному человеку так трудно носить всё внутри себя, не имея возможности высказаться другим. Однако Кот тут же прогнал нехорошую мысль. Зачем им все это? Пусть все останется вместе с ним одним…

— Да, как и у всех обычных людей у меня есть отец с матерью — сказал Кот, и вздохнул. — Вы же не думаете, что я какой-то особенный.

— Да нет, с виду вы самый обыкновенный парень, — тут же произнесла Лариса Петровна — правда занимаетесь при этом не вполне обычными вещами.

— Например?

— Ну, во первых, похоже, что вы и в самом деле хотите сделать этот мир лучше. Разве не так?

Константин усмехнулся. Что ж, думал он, она в чем-то права. Пусть говорит, если ей так хочется, а он попробует поддержать беседу.

Тем временем Лариса Петровна развила свою мысль дальше:

— Что может быть более благородным для любого человека, чем сделать счастливыми тех, кто его окружает? В этом вы очень похожи на моего мужа, правда методы и возможности у вас с ним несколько отличаются.

— Но ведь сейчас мы вместе делаем это, как вы говорите, «благородное дело». Или вы тоже, как и Алиса, подозреваете, что я со всеми вами не до конца откровенен?

— Поверьте, — улыбнулась жена профессора — никто вам в душу залезть не пытается, Костя. Я вам даже больше скажу — она вдруг оживилась — Это хорошо, что вы такой. Когда-то давно, именно благодаря некоторой загадочности Николая, я и полюбила его в молодости. И я до сих пор люблю его, как бы старомодно это ни звучало. А еще мне почему-то кажется, что вы очень несчастны, даже невзирая на те деньги, которых у вас, судя по всему, действительно имеется немало.

— Ну, — многозначительно протянул Кот — счастье человека ведь не всегда зависит от наличия у него денег.

— Верно, и вы, конечно, имеете право ничего о себе не рассказывать, однако я просто сказала о том, что увидела в вас, Константин.

Возникла неловкая пауза, которую вскоре снова нарушил голос Ларисы Петровны:

— Кстати, а мой муж не рассказывал вам, что именно Алиса подсказала ему основной принцип работы его генератора?

Константин оторвался от тарелки. Он недоверчиво посмотрел на собеседницу, словно пытался вместе с едой переварить смысл слов Ларисы Петровны, которая только что мастерски перевела разговор в новое русло.

— То есть как? Ведь десять лет назад она ведь была еще ребенком — непонимающе проговорил он.

— А вы сами порасспросите его, он вам расскажет — сияя своими красивыми синими глазами, ответила женщина в ответ на отстраненный взгляд Константина. — Сегодня наш изобретатель в хорошем расположении духа. Да, кстати, они там вместе с главным ассистентом, уже завершают сборку своего устройства. Не хотите взглянуть?

От этих слов Константин вдруг оживился. он мигом позабыл про то, что вымок сегодня под дождем.

— Так, — торопливо сказал он, вытирая салфеткой руки и рот — Лариса Петровна, спасибо за обед. После этого он пулей подлетел к раковине, порываясь самостоятельно, по старой привычке вымыть свои тарелки.

— Нет-нет-нет! — запротестовала жена профессора — Я сама, идите уже в свою лабораторию — она аккуратно выпроводила молодого человека за пределы кухни, пообещав, что с его грязной посудой управится сама.

— И будьте снисходительны к моей дочери, — напутствовала она парню во след — на самом деле он безмерно благодарна вам за спасение отца. И насчет карбюратора: Алиса сказала, что его нужно чистить, так как в машине засорился топливный фильтр…

Но того уже не интересовали ни топливные фильтры, ни засорившиеся карбюраторы, и ни даже то, что гениальная дочка профессора умеет о всем этом разбираться. Константин пулей рванул со своего места в кухне, чтобы спуститься вниз и посмотреть, что же там такого соорудили профессор Светлов со своим старшим ассистентом.

Придя в лабораторию, Кот обнаружил следующее: на хитрой платформе, установленной в дальнем конце помещения, стояла странного вида конструкция. Сейчас все провода, которые еще недавно бессистемно торчали из полусобранного устройства во все стороны, были аккуратно скручены и собраны в жгуты. Катушки индукции теперь стали обернуты в специальные изоляторы, а все гайки были плотно прикручены к своим местам. Профессору оставалось теперь только каким-то хитрым образом приладить колесо, которое, как рассуждал Кот, и должно было вращаться.

Сейчас сам ученый, закатав по локти рукава халата, стоял на табурете, и гаечным ключом пытался затянуть какой-то тугой винт. Алиса, перепачканная в нескольких местах непонятными разноцветными пятнами, с хвостом волос, собранным на голове в некую хитрую конструкцию, стояла рядом на цыпочках, пыталась присоединить какой-то шланг к металлическому штуцеру.

— А, молодой человек! Подойдите сюда! Вас-то мне и не хватало. — профессор, наконец, увидел тихо, словно мышь, крадущегося в лабораторию Константина. — У вас руки подлиннее, чем у меня, подсоедините-ка вот это сюда…

Алиса тоже обернулась по направлению к вошедшему. Как оказалось, ее рукава были не единственными местами, измазанными в масле. Девушка встряхнула головой, пытаясь убирать предательски вылезшую из хвоста прядь волос, и Кот увидел, что ее щеки и лоб носили на себе следы темных полосок, делая лицо похожим на физиономию симпатичного индейца в боевой раскраске.

Беря ключ из руки профессора, и украдкой глядя на Алису, Константин не подал ни единого намека на усмешку. Однако как бы между прочим он дал понять девушке, что ее воинственный вид соответствует ее, не менее воинственному, духу.

— Коллега, у вас грязь, сотрите ее со своего лица- официально обратился профессор к своей дочке.

Ни слова ни говоря, Алиса выудила откуда-то из недр кармана халата зеркальце, и, наконец, смогла разглядеть всю «прелесть» своей физиономии. Метнув испепеляющий взгляд в сторону Кота, который уже и не думал скрывать своей улыбки, Девушка отвернулась, и наскоро принялась вытирать чистым куском ветоши свою физиономию.

— Что скажете, профессор? — Кот залез на табуретку, готовясь принять хвост шланга из рук помощницы профессора, которая, наконец, привела себя в надлежащий вид — близится момент истины, не так ли? Может, все-таки, расскажете, как вы пришли к своим научным выводам. Интересно ведь.

— Хм, — потрогал тот свой подбородок — что ж, теперь могу рассказать, конечно.

Он взял в руки какое-то устройство, и стал проверять его, щелкая переключателями. Потом, не отрываясь от работы над проверкой контактов соединений, ученый начал свой рассказ.

— Примерно лет двенадцать назад, в научной литературе, я вычитал об открытии астрономами некоей темной материи, якобы находящейся в межзвездном пространстве вселенной. Это не сильно взволновало меня, так как о ее существовании ученые предполагали еще давно.

Событием, лично для меня, стало другое открытие, совершенное уже другими астрономами, спустя пару лет после открытия во вселенной той самой непонятной материи.

— Так, Алиса, подай-ка сюда шланг с кабелем. — профессор ненадолго прервал свой рассказ — Константин, прикручивайте.

Ученый впервые за все время работы в лаборатории, назвал дочку по имени, чем безмерно удивил Кота. Судя по его виду, профессор волновался, ведь от сегодняшних испытаний очень многое зависело, и он прекрасно понимал это.

— Из того нового открытия становилось ясно, — воодушевленно продолжал профессор, подкатывая к своему устройству загадочное колесо — что материя, с чьей-то легкой руки названная темной, не просто присутствует во вселенной в неких небольших количествах, но ее масса составляет подавляющее большинство всей массы вселенной.

Вначале, как и все ученые в мире, я не обратил на этот факт никакого внимания, но однажды, когда я наткнулся в глобальной сети на фотографии, снятые с помощью объектива орбитального телескопа, меня словно током ударило. Я воочию увидел, как образуются и гаснут звезды; как огромные туманности, словно облака, заполняют межгалактическое пространство, и то, как прекрасен вид вселенной, которую мы видим невооруженным взглядом лишь в черном цвете.

Несколько дней я ходил сам не свой, переваривая необычную информацию, и практически ни с кем в это время не общаясь. Во мне начала зреть какая-то мысль, которая зародила в душе ряд глобальных сомнений. Мне нужно было некоторое время, чтобы все обмозговать, и я совершенно ото всех замкнулся. Моя супруга всерьез стала считать, что я болен, так как я даже перестал смотреть телевизор по вечерам.

Чтобы развеять гнетущие мысли в моей голове, освободив сознание от научных и преподавательских забот, Лариса вытащила меня в городской парк. Все втроем, с женой и дочкой, которой было тогда лет десять, наверное, мы гуляли в толпе отдыхающих. Было так хорошо, что я почти перестал думать о работе. Но тут Алиса увидела в продаже мыльные пузыри, которые очень любила, когда была совсем малышкой. Она попросила нас с мамой купить их, и мы, конечно же, были не против.

— Потом, сидя на скамейке, мы ели мороженое, а маленькая Алиса выдувала свои разноцветные воздушные шары. Некоторое время я, как завороженный, смотрел на радужные сферы, которые по нескольку штук за раз вылетали, создаваемые дуновением дыхания дочери. Шары поднимались все выше, а некоторые из них даже умудрялись улететь на приличное от нашей скамейки расстояние.

— А затем, я вдруг кое что понял! Вся картина настолько четко встала у меня перед глазами, что я осознал, насколько великое открытие уже давно, со времен возникновения вселенной, лежало у человечества под ногами, никем не замеченное.

— Потом были годы расчетов и бессонных ночей в компании с головной болью. Я исписал кучу бумаги, и по ночам, вместо дальних и удивительных стран, мне снились сложные и заковыристые формулы. А потом мне приснился космос. Все расчеты родились в моем мозгу сами собой и я уже точно знал, какие компоненты мне нужны, чтобы построить опытный образец установки, которая бы использовала энергию окружающего космоса.

Ученый остановил свой рассказ, попросив Константина помочь ему укрепить тяжелое колесо на каких-то клеммах. Алиса тем временем подключила тумблер, проверив последний раз все соединения.

— Ответьте мне на один вопрос, Константин — профессор заглянул прямо в глаза молодого человека, почти силой заставляя того встретиться с ним взглядом.

Кот почувствовал, что голос ученого дрожит, выдавая его сильное волнение. Он напрягся и сам, услышав то, что спросил у него профессор.

— Скажите, вы верите в Бога, Костя?

При этих словах он положил свою ладонь сверху руки Константина, пока они вдвоем поддерживали на опорах колесо установки.

После неудачной попытки убрать свою руку, Кот слегка запаниковал и отвел взгляд. Однако, профессор был непреклонен.

— Вы не ответили, Константин.

— Я… даже не знаю, что вам сказать — запинаясь, попробовал отвертеться парень — просто я не вполне уверен…

— Хорошо, мой друг! — ответ молодого человека, похоже, вполне удовлетворил профессора — Это замечательно, что вы не пытаетесь рьяно отрицать его существование, сомневаясь в глубине души. По сути, мы все сомневаемся, даже не взирая на то, верим ли мы сильно, или вообще нет.

— Сейчас вы кое что увидите, и это обязательно оставит свой отпечаток на вашей вере, так как я до сих пор не вполне понимаю, ЧТО ЖЕ на самом деле открыл.

Сказав эту загадочную фразу, Николай Михайлович кивнул в сторону стоящей за пультом дочери.

— Включайте, помощник.

С этими словами профессор, наконец, отпустил ладонь парня и отошел от колеса, взмахом руки попросив Константина сделать шаг назад.

Раздался щелчок тумблера и колесо, которое, только что мертвым грузом лежало на опорах, взмыло слегка в воздух, оставаясь в том же вертикальном положении, как оно и стояло до этого. Тумблер щелкнул второй раз, и, открыв рот, Кот увидел, что колесо сразу же стало вращаться, оставаясь, тем не менее, подвешенным в воздухе, словно при воздействии силы какого-то магнитного поля.

— Добавьте оборотов — негромко распорядился профессор, обращаясь к Алисе.

Сразу же после того, как Алиса что-то там подкрутила на панели управления, скорость вращения устройства резко увеличилась.

Теперь колесо, вращающееся в данный момент словно будучи надетое на невидимом валу, крутилось со скоростью обычного электродвигателя — примерно тысячи две-три оборотов в минуту.

Константин внимательно следил за всеми манипуляциями Алисы. Когда колесо завращалось, он долго не мог понять, что же сейчас было перед ним: очередной обман, или долгожданная истина.

Самообладание, наконец, вернулось к парню. Он медленно, молча обошел устройство со всех сторон, заглянул сбоку, и внимательно осмотрел его снизу. Далее, зачем-то, встав на табурет, он провел рукой над вращающимся колесом, словно ища невидимые провода или нити, идущие с потолка.

— Хм… интересно. — негромко проговорил он вслух.

Внезапно, чуть при этом не опрокинув пару штативов с пробирками, парень буквально ринулся к большому шкафу, где хранилось различное измерительное оборудование. Достав оттуда счетчик Гейгера он принялся снова деловито ходить вокруг устройства, собранного профессором.

— Странно, реакции ноль… — задумчиво пробормотал Константин.

Озадаченный парень почесал затылок, но сдаваться вовсе не собирался. Извлеченные им из шкафа разного рода дозиметры не показывали совершенно никакого вида радиоактивного излучения.

— Что ж, а как насчет электромагнетизма? — разговаривая скорее сам с собой, пробубнил Кот, и снова двинулся к шкафу с оборудованием.

Однако, ни обычные приборы, ни более сложное оборудование, не показывали какого-либо существенного изменения электромагнитного поля вблизи от чудо-машины профессора, колесо которой упорно продолжало совершенно бесшумно вращаться, порождая своим движением лишь слабый поток ветра.

Профессор Светлов, замерев на стуле, словно истукан, все это время восседал в сторонке, с любопытством наблюдая за сложными манипуляциями парня. Слабая улыбка замерла на его лице. Его можно было понять, ведь ученый был чрезвычайно доволен тем, что смог запустить свою установку с первого раза.

Примерно то же самое касалось и его дочери, которая сидела рядом со своим отцом, облокотившись на плечо отца. Алиса точно так же не сводила своего взгляда с Константина. Со стороны могло показаться, что в данный момент эти двое наблюдают за действиями годовалого ребенка, который пару дней назад научился самостоятельно ходить.

Наконец, опробовав массу вариантов каких-то хитрых проверок, ошарашенный молодой человек сдался.

— Но в чем же тут подвох? Ничего не понимаю — произнес, наконец, он.

Устало, с обреченным видом, словно последние полчаса отобрали у него все имеющиеся силы, Кот сел, глубоко вздохнул и непонимающе уставился в одну точку.

— Но почему же нет никакой радости? — наконец подал свой голос профессор — Разве вы не убедились, что никакого подвоха тут нет.

— Но как… почему оно вертится? — Константин попытался задать вопрос, ответ на который у него, похоже, и так был — Что за принцип вы использовали?

— Хотите еще проверить? — подлил масла в огонь профессор — Давайте подключим сюда генератор. Поверьте, он будет вырабатывать обычный электрический ток настолько долго, насколько… — профессор на секунду задумался, обведя взглядом помещение лаборатории — …насколько, к примеру будет существовать это здание. Или эта планета. Или вся вселенная, если, конечно, генератор не выйдет из строя раньше…

— Подождите-подождите, профессор, получается, что мы тут имеем дело с чем-то потусторонним? — Кот подозрительно взглянул на чудо-агрегат — Вы поэтому спросили меня, верю ли я в Бога?

— Я вовсе не утверждаю, что здесь мы имеем дело с дьявольщиной, молодой человек — ответил Николай Михайлович, — однако, не все тут так просто, как может показаться с первого взгляда…

— Не все так просто? — поднял брови Константин — Да уж, может еще скажете, что с этой задачей смог бы справиться даже обычный студент!

В этот самый момент в лабораторию спустилась Лариса Петровна. Все обернулись на звук ее шагов.

— Господа ученые, прошу на кухню пить чай, я напекла оладий на ужин. Только не забудьте помыть руки.