Вдохнув гелий из шарика, парень смешным голосом начинает зачитывать:

— Кто ходит в гости по утрам…

— Винни, ты не прав! — зло смотрю я на замершего на лестничной площадке Мажора.

— Что? — делано удивляется он. — Не такое сейчас и утро.

Я демонстративно перевожу взгляд на ярко-желтый циферблат «Свотч», поднимаю голову и кидаю испепеляющий взор на жизнерадостного Микаэля.

— Ну, если восемь утра — это не утро, то я — Пятачок!

Парень согласно кивает и вытягивает вперед руку, которую все это время прятал за спиной.

— Любишь пончики? — призывно раскачивает пакетом Мика.

Желудок радостно сжимается от счастья, напомнив, что его прокатили вчера с ужином, да и обед был не слишком плотным.

Для виду тяжело вздохнув, я отступаю назад в квартиру и, выставив все те же тапочки из овчинки, бреду в комнату.

— Где у тебя кухня? — кричит из коридора Мажор. — А хотя не надо, я нашел!

Ну да, это ведь не трехэтажный коттедж! В моей квартире заблудиться нереально даже страдающему географическим кретинизмом.

Лениво скинув с себя пижаму, влезаю в любимые джинсы и майку, накидываю сверху олимпийку и, зевая, бреду в ванную умываться.

На полу все так же валяются сбитые Куртом флаконы, безнадежно смятое платье и мой лифчик. Вспомнив о Курте, непроизвольно вздыхаю, и на душе становится грустно.

Вчера я долго ворочалась и не могла заснуть. В голову лезли воспоминания, а общая неудовлетворенность и обида мало способствовали приятным сновидениям. Я все представляла, как бы это было с Куртом…

— Ева! — резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. — Ты кофе с молоком пьешь?

— Да! — кричу я, включая воду. — И две ложечки сахара.

Буркнув что-то нечленораздельное про сладкоежек и слипающиеся попы, парень уходит на кухню, а я засовываю в рот зубную щетку.

Интересно, зачем Мажор приперся так рано? Неужели семья заставила его попросить прощения? Что-то сильно сомневаюсь.

Думаю, после вчерашней истерики и триумфального побега с ужина семья Дамиров еще долго будет морщить нос при упоминании моего имени и снисходительно цедить: «Ах, это та девица!»

Закончив мыльно-рыльные процедуры, проверяю, оставленные зубами Мажора ранки — почти затянулись и уже не болят. После чего выхожу из ванной и заглядываю на кухню, клятвенно пообещав себе больше о Курте сегодня не вспоминать.

— Завтрак готов! — торжественно обводит рукой накрытый стол Мика и выдвигает из-под стола табурет. — Прошу!

Я усаживаюсь, делаю глоток замечательного кофе, съедаю свежий пончик. Мажор терпеливо караулит.

— Ты чего-то хотел? — настороженно интересуюсь, ожидая подвоха.

— Хотел! — кивает Мика и улыбается.

Нехорошо так улыбается!

Короче, несмотря на клятву не вспоминать Курта, уже спустя пятнадцать минут общения с Микаэлем я трясущимися руками набираю номер лаэрда.

— Курт, мы так с вами не договаривались! — с негодованием кричу в трубку. — Между прочим, в России пытки отменены с 1801 года!

— Эва, что случилось? — голос мужчины звучит устало и обеспокоенно.

— Что случилось? Случилось то, что ко мне приперся ваш брат! — ору я в трубку телефона. — Курт, я вас ну очень прошу — сделайте что-нибудь! Хотите, я пообещаю, что больше не буду в офис Кристофа Дамира лазать?

— Эва, хватит кричать, — мягко и как всегда спокойно говорит лаэрд. — Я так понял, Мика рядом?

— Угу…

— Дай ему трубку.

С предвкушением большого нагоняя я передаю мобильник Мажору и злорадно улыбаюсь.

— Привет, братец! — весело смеется он. — В смысле — пытки? Не, не! Все не так, — он смеется еще громче. — Просто у Евы весьма специфичное представление о салонах красоты. В смысле? Просто хочу немного ее порадовать и извиниться. Ну, там, маникюр, укладка, массаж.

Я подскакиваю с табурета, обегаю стол и наклоняюсь над сидящим Мажором.

— Курт! — кричу рядом с динамиком. — Он пригрозил мне эпиляцией интимных мест!

— Ева, уймись уже! — негромко, но очень недовольно рычит на меня Микаэль, встает и выходит с кухни в коридор. — Курт, ну ты чего? Конечно, мы поедем с охраной… Да, с мамой я поговорил, она дала адрес своего салона… Хорошо, передам…

— Курт! — кричу я в диком отчаянии.

Мажор с довольной улыбочкой возвращается обратно на кухню.

— Он велел передать, чтобы ты расслабилась и получила максимум удовольствия.

На моем лице расползается довольная улыбка. О, да! Если все выйдет так, как пообещал Мажор, отдых у меня будет незабываемым!

Уже семь минут спустя водитель и охранник, дежурившие снизу, наблюдают любительскую постановку для двух актеров.

— Нет! Пожалуйста, нет! — ору я эмоционально, но не слишком громко. Так, чтобы ненароком не разбудить бдительных соседей, способных вызвать правоохранительные органы.

Микаэль, демонстративно пыхтя от натуги, выходит из подъезда со мной на плече и устремляется в сторону машины. Я исключительно для вида брыкаюсь, нехотя позволяю затолкать себя на заднее сиденье машины и обиженно отворачиваюсь от усевшегося рядом Мажора.

Водитель переглядывается с лаэрдом и молча выруливает со двора. Через полчаса мы останавливаемся около роскошных дверей салона.

— Ева, давай без глупостей! — с мольбой в голосе просит Мика, и я неохотно выхожу из машины.

— Я тебе это припомню, Мажор! — огрызаюсь с таким обиженным видом, что присутствующие при этой сцене мужчины как-то подозрительно переглядываются.

Не переигрывай, Яблокова! А то еще ненароком стрельнут в тебя транквилизатором и скажут, что так и было.

— Доброе утро! — цветя и благоухая, словно роза в оранжерее, из-за стойки в приемной выходит длинноногая девушка на таких высоченных каблуках, что я начинаю переживать за безопасность ее передвижений.

— Запись на Еву Железнову и Микаэля Дамира, — говорит Мажор, на всякий случай придерживая меня за локоть.

Девушка улыбчиво кивает лаэрду и сверяется с журналом записи.

— У вас трехчасовой массаж и стрижка, а у девушки… — служительница Афродиты запинается. — У девушки насыщенный день.

Я дарю Микаэлю еще один злобный взгляд, потом чисто машинально оборачиваюсь на охранников, просчитываю вероятности побега из этого замаскированного под салон красоты Минлага. Не то чтобы я не доверяла Мажору, но подстраховка никогда не помешает.

— Прошу за мной, — томным голоском щебечет девушка, непонятным для меня образом балансируя на тонких шпильках, и идет в сторону небольшой арки.

— Ждите здесь, — бросает Мажор нашим сопровождающим и тянет меня следом за администратором.

Охранник и водитель остаются в приемной, в то время как милая девушка ведет нас по запутанным коридорам салона.

— Машина у дверей, — она кивает в сторону малозаметной дверки и протягивает руку открытой ладонью вверх: — Ваши телефоны.

Мика протягивает ей наши выключенные мобильники и, не прощаясь, тянет меня к дверям.

На улице и впрямь припаркована старенькая иномарка цвета «мокрый асфальт» с заведенным двигателем. Завидев нас, водитель активно машет руками, велев поторапливаться.

— Готова к приключениям? — провокационно улыбается Мика, едва мы отъезжаем от салона и набираем скорость.

— Ты еще спрашиваешь! — весело смеюсь я, ощущая, как тело наполняется азартом.

Шифруясь, словно тайные агенты разведки, мы с ветерком мчимся в Шереметьево. Под чужими именами проходим на посадку, а в 9:50 наш самолет взлетел в небо, чтобы спустя полтора часа аэропорт Пулково встретил меня и Мику праздничными новогодними огнями.

Недолгая поездка по городу и…

— Скажи еще раз! — молю я парня, ерзая на сиденье такси от нетерпения. — Мика, скажи еще раз!

— Мы едем кататься на Красное озеро, — с довольной улыбкой повторяет Мажор. Уже раз в седьмой, наверное, но нас двоих это вполне устраивает.

Вот предложи он какое-то другое место, чтобы покататься, я бы тысячу раз подумала, начала бы отнекиваться, а тут… Красное озеро — моя мечта!

Надо отдать Мажору должное, спланировал он все идеально.

Въехав на территорию горнолыжного курорта, мы торопливо бежим в сторону забронированного им деревянного домика, где нас уже ждет снаряга. Накануне вечером Мика умудрился созвониться со своими друзьями, которые привезли его комплект для катания. Обо мне Мажор тоже не забыл, купив новенький костюм цвет в цвет со своим. Рыжий цвет стойко ассоциировался у меня с апельсинами, клоунами и котом Гарфилдом, но я решила не выступать.

— Как ты узнал размер? — крикнула я из-за дверей раздевалки.

— Брату твоему позвонил, — откликается Мика из соседней кабинки. — Оказывается, мы с Димасом в прошлом году вместе в заезде были.

— Он тебя сделал?

— Сделал, — неохотно признается лаэрд, а я не могу сдержать довольной улыбки.

Все с той же улыбкой я знакомлюсь с пятью райдерами, двое из которых — полукровки, а остальные — чистокровные лаэрды. Все такая же окрыленная, поднимаюсь на подъемнике на вершину склона, и даже после первого падения в сугроб продолжаю растягивать губы в радостной улыбке по-настоящему счастливой идиотки.

— Ну, как тебе свидание? — интересуется Мика.

— Круто! — восторженно кричу я и заразительно хохочу.

Я катаюсь так, словно впервые попала на склон. Нет, не в том смысле, что постоянно неловко падаю и не могу даже ровно проехать по прямой. Катаю я, как и прежде — немного дерзко и неаккуратно, зато быстро. Но впечатления настолько яркие, что я, кажется, заново начинаю влюбляться в сноубординг.

Переодевшись, мы вместе с друзьями Микаэля едем в гостиницу «Астория», и вот тут-то меня ждет подвох.

— Спа? — озабоченно морщу нос, едва услышав предложение молодого лаэрда. — Мика, ты же обещал, что никакой салон красоты мне не грозит!

Парень устало улыбается и разминает шею.

— Расслабься, — беззаботно отмахивается он. — Это всего лишь легкий приятный массаж, чтобы не забивались мышцы.

И он оказывается прав — массаж действительно был приятным. Умелые руки улыбчивой тайки помогают расслабить перетруженные за день мышцы, и уже в сауне я теряю бдительность настолько, что соглашаюсь на уговоры приятелей Мики пойти в клуб.

Вот если бы меня уговаривал Мажор, я бы отшила его даже в состоянии глубокой нирваны, но тут почему-то дала слабину. Может, потому, что ребята не казались мне пафосными избалованными «золотыми» мальчиками?

Одного звонка Микаэля достаточно, чтобы в мой номер принесли более дюжины нарядов для вечера. Милая девушка с необычными темно-коричневыми глазами помогает с выбором, потом терпеливо выносит мое нытье на тему: «Это обязательно?», умело красит меня и принимается за волосы.

К тому времени, как я собралась, на часах почти полночь и, если честно, я начинаю побаиваться, что с двенадцатым ударом часов случится что-то плохое, что рассеет сказку этого дня.

— Здравствуй, красотка! — восхищенно присвистнул Мажор, зашедший за мной в номер.

Если честно, мне тоже нравилось, как я выгляжу… В первую очередь потому, что одежда была удобной и не мешала двигаться. Ну, а то, что в этих джинсах моя попа выглядит невероятно соблазнительно, а полупрозрачная блузка подчеркивает тонкую талию и грудь — так это вообще пустяки.

Правда, немного непривычные ощущения вызывали массивные браслеты на запястье, но очень скоро я привыкла и перестала замечать их тяжесть.

Конечно, ни о какой куртке не могло быть и речи, поэтому я смиренно позволила Мажору упаковать себя в коротенькую черную шубку и отвести вниз.

Остальные уже ждали нас в клубе, заняв предварительно заказанный столик.

— Что это? — с сомнением рассматривая коктейль, спрашиваю у Мика.

— Тебе понравится! — отвечает парень, соблазнительно улыбаясь.

Положа руку на сердце, вот конкретно в тот момент улыбка мне соблазнительной не казалась, и после второго коктейля — тоже, а вот третий был явно лишним.

— Еще? — обнял меня за плечи Мажор, наклоняясь ближе, чтобы я могла услышать его сквозь грохот музыки.

И вот зря я кивнула…

Дальше все пронеслось в сознании как один сплошной вихрь сменяющих друг друга ярких картинок. Вот мы танцуем под зажигательные треки местного диджея. Вот я прижимаюсь к Мажору, а его руки как-то оказываются в моих задних карманах и периодически сжимают то, что упаковано в узкие джинсы.

Следующий кадр — мы страстно целуемся в кабинке лифта, а после — у дверей в его номер.

— По-моему, мы перебрали, — роясь в карманах в поисках карточки от номера, негромко смеется Мика.

Поиск затруднен еще и тем, что я активно висну на его шее, не в состоянии самостоятельно стоять без чужой поддержки.

— Говори за себя, — выдаю заплетающимся языком. — Я еще очень даже огурцом!

— Тогда пошли скорее, огурчик!

Микаэль победно извлекает из кармана штанов белую пластиковую карту и тянет меня за руку в свой номер.

От одежды мы начинаем избавляться, едва за нами захлопывается дверь. Шубка соскальзывает с моих плеч и летит на пол, туда же падает мужская куртка. Следом за верхней одеждой в разные стороны улетают наши ботинки, а вот в дверях спальни выходит небольшая заминка.

Попытка одновременно стянуть друг с друга штаны ни к чему хорошему не приводит, и в результате мы с диким грохотом одновременно падаем на пол.

— Допились, — истерично хохочу я. — Даже до постели дойти не можем.

— Тогда пусть постель придет к нам! — шутливо кричит Микаэль, нависая надо мной на вытянутых руках.

Я притягиваю его к себе, закрываю глаза и целую. И пусть Микаэль споил меня специально, с нетривиальной целью покувыркаться разок в номере. Но, положа руку на сердце, это я первая полезла к нему с поцелуями, и просьба поскорее вернуться в гостиницу тоже прозвучала из моих уст. И вообще, у меня складывается такое ощущение, что мне это надо даже больше, чем ему!

Словно в подтверждение последней мысли, Мика резко отстраняется, разрывая поцелуй, и откатывается на бок.

— Ева, я, наверное, слишком пьян, — виновато говорит парень, пряча от меня глаза.

— Тогда давай я попробую!

С довольным видом перекидываю ногу и седлаю парня. Еще один долгий поцелуй, в процессе которого мы все-таки стягиваем друг с друга джинсы.

Хмель продолжает кружить мою и так беспокойную голову. Я избавляю парня от белоснежной футболки с принтом из «Игры Престолов», в то время как его руки удачно справляются с моей кофтой и лифчиком.

Какая-то до боли знакомая ситуация, Яблокова. Ты в одних трусах и колготках, вот только брат не тот!

Эта мысль застает меня врасплох, и я растерянно улыбаюсь, глядя на лежащего подо мной Микаэля.

— Может, попробуем утром?

— Может, — согласно киваю я, даже сквозь пьяный угар понимая, — ни завтра утром, ни в другой день или ночь ничего не изменится.

Все просто: Микаэль — не тот. И я для Мика — не та.

Избавившись от остатков одежды и поддерживая друг друга, мы кое-как заползаем на постель, скидываем лишние подушки на пол.

— Это было самое крутое свидание в моей жизни, — честно признаюсь я, прижимаясь к теплому боку парня.

— Да, неплохо было, — сонно отзывается Мика, обнимая меня одной рукой.

Наручные часы «Свотч» бесстрастно показывают шесть утра.