Когда я пришел перекусить, в ресторане Джека было очень людно. Я заказал и получил лед, затем начал грызть его, сидя с газетой перед носом. Внезапно вилка порвала бумагу и погрузилась в мою тарелку. Чья-то рука подняла мою чашку с кофе.
- Эй! - сказал я.
- Привет, - ответил Левша Фип, заглядывая в отверстие, оставленное вилкой. - Извини, пожалуйста, здесь так тесно, что я совершил ошибку.
Долговязый проныра подарил мне обезоруживающую улыбку, когда поднес вилку к губам.
- Что это за штука? - взорвался Фип, почувствовав вкус во рту.
- Китайское рагу, - ответил я.
Левша Фип со стуком положил вилку.
- Фу, какая гадость! – объявил он. – Это рагу причиняет мне боль. Его не следует подавать. Рис – это нехорошо. Чай не для меня. И вообще вся китайская еда - сплошной жир!
- Почему же коммунистический Китай – наш союзник? - возразил я.
- Я бы не поехал в Китай за впечатлениями, - настаивал Фип. - Конфуций велел держаться подальше от таких вещей.
- Что ты знаешь о Китае?
Фип нахмурился.
- Ну, может быть, весь Китай не так уж плох. Я никогда не ловил кайфа в Шанхае и не бил в гонг в Гонконге. У меня даже не было интрижек в Пекине. Но есть одно место, которое я не переношу.
- Ты едва ли что-то переносишь, - пробормотал я себе под нос. Но вслух сказал: - Где это, Левша?
- Ну ... Рангун.
- Рангун? Но Рангун не в Китае. Это в Бирме, - сказал я ему.
- Бирма. Для меня Бирма - это только бритье, - сказал Левша Фип. - Но при этом довольно опасное.
- Значит, ты недавно бывал в Рангуне? Он занят японцами, не так ли?
- Подожди минутку. Я не говорю, что посещал этот Рангун. Кстати, Рангун прислал мне кое-что. И я не знаю, занят ли он японцами. Но там все равно есть какие-то демоны. И они, конечно, показали мне себя во всей красе.
- Что все это значит? – Я навострил уши. - Ты сказал, что получил что-то из Рангуна? И в этом замешаны демоны?
- Я получил достаточно, - ответил Фип. – И был в этом замешан. Это удивительная китайская головоломка из всех, которые ты когда-либо слышал.
- Я не слышал об этом.
- Ну значит услышишь прямо сейчас, - пообещал мне Левша Фип.
Это был главный сигнал к отступлению.
- Как-нибудь в другой раз, - сказал я. - Сейчас мне нужно поговорить с одним человеком насчет собаки.
- Именно так все и началось, - сказал Фип, решительно толкая меня в кресло кончиком вилки. Он ткнул в меня палец, пронзил злобным взглядом и начал рассказывать.
***
Как я уже сказал, все началось однажды, когда я увидел человека с собакой. Поэтому я направил свои стопы вниз по улице к офису Дока Лессгленда. Лессгленд - хороший мастер по педикюру, хотя его единственная область работы - пятки. Ну, к моему приходу его офис был довольно переполнен, так что я сажусь и беру экземпляр одного из тех журналов 1904 года и готовлюсь выяснить, кто выигрывает Мировые серии или во что они там играли. Довольно скоро я поднимаю глаза, когда дверь открывается, и вижу какую-то хромающую личность.
- Ударь меня молния, - бормочу я, - если это не доктор Фу Манчи собственной персоной.
По крайней мере, вошедший тип очень на него похож. Потому что ростом он шесть футов три дюйма, чрезвычайно желтый, с лысой головой и животом, точь-в-точь как у этих буддийских статуй. На самом деле, я почти готов вставить ароматическую палочку ему в уши, просто чтобы посмотреть, задымится ли она. Но не пойми меня неправильно – я испытываю к этому китайскому персонажу только сочувствие, потому что он выглядит так, словно страдает от тяжелого случая Лаймхаус-блюза. Он ковыляет внутрь и со стоном и криком садится на стул. Стон исходит от него, но крик издают пружины кресла, под давлением 300 фунтов этого живого китайского фарфора.
Я смотрю на ногу этого нежного азиата, вижу большую повязку и качаю головой.
- Не повезло, - замечаю я.
Он заставляет себя улыбнуться.
- Несчастные случаи – не проблема, если они не случаются, - говорит он.
Я впитываю эту китайскую философию.
- Что с вашей ногой? - спрашиваю я. - Уронили на нее тяжелый сейф?
- Сейф безопасен, пока он не открыт, - отвечает он. - Но нет, это не сейф упал на мою скромную ногу. Это драгоценность.
- Драгоценность?
- Жемчужина чистейшего луча безмятежности, - отвечает он.
Я сижу с открытым ртом, пытаясь дать мозгу немного воздуха. Потому что даю некоторую волю фантазии. Представь себе драгоценный камень настолько большой, что можно повредить ногу, когда уронишь его на пальцы ноги! Здесь, я полагаю, есть тема, которую стоит развивать. Кто-то должен присматривать за драгоценностями и вещами парня, чтобы он все время не ронял их и не причинял себе боль. Может быть, я смогу найти работу, таская золотые слитки для этого Чарли из Чайнатауна.
- Очень жаль, - сочувствую я.
- Драгоценные камни могут сломать мне кости, - отвечает он.
- По какой-то странной причине этот ювелирный бизнес меня заинтересовал, - говорю я ему. - Никогда не думал, что есть драгоценности настолько большие, что способны причинить кому-то вред. На самом деле, я бы не возражал против дождя из изумрудов или рубинов.
- Но поймите меня правильно, - мурлычет китаец. - Это не настоящий камень упал мне на ногу.
Ага, вон оно как! Он просто уронил фальшивый кусок стекла на пальцы. Я стону от отвращения.
- Нет, - продолжает он. - Естественно, это всего лишь имитация. Я рассматривал уменьшенную копию — потому что настоящий драгоценный камень во много раз тяжелее.
Настоящая драгоценность! Значит, она все-таки существует! Я снова сажусь и внимательно слушаю.
- Конечно, будет трудно вырвать его из идола, - продолжает китаец. - И идол будет оскорблен.
- Я оскорбил бы любого за ничтожное состояние, - отвечаю я.
- Но божество идола ... - говорит китаец.
Потом останавливается и пристально смотрит на меня.
- Кто вы? – спрашивает он. - У меня такое чувство, что вы посланы мне с небес.
- Меня зовут Левша Фип, - говорю я ему. - И я прибыл сюда прямо из бильярдной Болтуна Гориллы.
- Еще лучше, - улыбается китаец. - Позвольте представиться. Я Джек Фу Гроан, владелец гастрономического дворца Ху-Фунг-Гу.
Это меня удивляет. Какое отношение владелец китайской забегаловки имеет к дорогим украшениям? Но Джек Фу Гроан объясняет все это в нескольких коротких словах.
- Я понимаю, что это может удивить вас, - признается он. - Ничто так не удивляет, как неожиданность. Особенно если это поразительно.
- Давайте короче, - предлагаю я.
- Видите ли, у меня есть брат в Рангуне, - говорит он мне. - Да, брат мой, Уан Лоу Гроан – верховный жрец Великого храма. И теперь, когда проклятые японцы оккупировали город, сокровища Великого храма в опасности. Итак, у моего брата хватило присутствия духа, чтобы послать храмовые сокровища сюда, ко мне. Одно из этих сокровищ - знаменитый идол бога Сквота.
- Что?
- Сквот, - говорит он. - И это божество, гигантская фигура из кованой бронзы, имеет священное сокровище во лбу - два гигантских кроваво-рубиновых глаза. Два рубиновых глаза размером с большое яблоко.
- Тогда почему вы хотите выжать яблочное пюре из божества? - спрашиваю я.
Джек Фу Гроан одаривает меня сладкой улыбкой.
- Не стройте из себя глупца, - предлагает он. - Мы с вами образованные люди. Мы не верим ни в суеверия, ни в проклятия, ни в языческую чепуху. Кроме того, мой брат мертв. Сегодня об этом до меня дошли слухи. Сокровище по праву принадлежит мне. Я не поклоняюсь Сквоту и не боюсь проклятия. Почему бы не взять рубины?
- Почему бы и нет? – повторяю я.
- Вот почему мне повезло, что я встретил вас. Вы производите впечатление сильного, крепкого человека, мистер Фип.
- Я могу заменить свой вес военными марками, - говорю я ему.
- Тогда вы как раз тот человек, который может мне помочь. Наверное, я слишком неуклюж. Я заранее заказал имитацию драгоценного камня, чтобы заменить один из глаз идола, и сразу же уронил его на ногу. Теперь, когда настоящий идол здесь, мне никогда не удастся безопасно выколоть глаза, не говоря уже о том, чтобы распаковывать вещи без какой-нибудь неловкой травмы. Так что вы скажете, мистер Фип? Не могли бы вы помочь мне достать рубины? Если вы это сделаете, вас ожидает небольшое вознаграждение.
- Я за, - отвечаю я.
- Естественно, все это должно оставаться строго конфиденциальным. Это секрет.
- Молчание без насилия, - обещаю я.
- Ну тогда, - Фу Гроан встает, - давайте немедленно отправимся в путь. Нельзя терять времени.
- А как же ваша нога?
- В другой раз. Как только я получу эти рубины в руки, я буду танцевать от радости.
- Тогда приготовься, брат, - отвечаю я. - Потому что я собираюсь поиграть с камешками.
И мы отправляемся в Дворец Ху-Фунг-Гу имени Китайского рагу или как его там. Оказывается, это очень грязная вилла в очень бедном районе города. На самом деле, это местечко находится рядом с бильярдной Болтуна Гориллы, делающей район чрезвычайно мерзким. Конечно, снаружи дворец не выглядит процветающим, и не видно достаточного количества клиентов внутри, чтобы начать игру в пасьянс. Все, что я вижу в тени – это маленький высохший человек в засаленном смокинге.
- Есть дело. Опиум? - спрашивает Фу Гроан этого маленького парня.
Опиум качает головой. Фу Гроан поворачивается ко мне и шепчет:
- Я называю его Опиумом, потому что он полный дурень.
Он ведет меня между столиками, пока мы не подходим к маленькой двери с нарисованным на ней драконом. Он проходит, включает свет и манит меня за собой. Я вхожу.
Комната за ней очень большая, почти такая же большая, как весь ресторан. И он заполнен до потолка большими упаковочными коробками и ящиками.
- Сокровища храма, - шепчет Фу Гроан. - Вазы, статуэтки, алтари, церемониальные драпировки, резьба, керамика, урны. Целое состояние. Но кому нужно небольшое состояние? Мы с тобой заинтересованы в больших ставках. Давай сейчас же откроем вон тот большой ящик, в котором находится священный идол Сквота.
- Есть инструменты? – спрашиваю я, глядя на ящик.
Он довольно большой. Чтобы открыть его, потребуется, по крайней мере, стамеска, но для меня это ничего не значит, потому что в некоторых кругах я известен как настоящий медвежатник.
- Угощайся, - говорит Фу Гроан, взмахнув толстой рукой. - Долото, пила, молоток – все, что угодно. Прошу тебя проявлять большую осторожность, чтобы не повредить идола.
- Я сделаю это легко и бережно, - обещаю я и принимаюсь за работу.
Это потрясающая задача, но в конце концов я снимаю доски и укладываю на пол, а за ними вижу великого идола Сквота. Я удивленно отступаю. Да, тут есть на что посмотреть. Идол назван Сквотом очень метко, будучи приземистой фигурой со скрещенными ногами внизу. Несмотря на это, он выше пяти футов. Он очень похож на Джека Фу Гроана, только с большим количеством сала на боках и в два раза тверже.
У него очень злое лицо, как у борца, которого вышвырнули с ринга и посадили на кол, а не на колени, и его бронзовый рот открыт, показывая большие бивни из слоновой кости. Но ни я, ни Фу Гроан не теряем времени, глядя на его тело и лицо. Мы смотрим в глаза — два рубина. Вот они, пылающие, как раскаленные угли, по обеим сторонам от носа Сквота. Кроваво-красные рубины, вырезанные в красивых гранях, с двумя зрачками, зафиксированными в глазах, так что они, кажется, смотрят так, будто Сквот жив.
- Хороши камешки, - замечаю я Фу Гроану. - Никогда раньше не видел драгоценных камней такого размера.
- Отлично, - возбужденно стонет Фу. – Они принесут целое состояние. Теперь ты должен взять их и заменить этими стеклянными копиями.
Он шарит в углу и приносит куски граненого стекла, которые пойдут на замену. Это и впрямь точные имитации.
- Сделаны по фотографиям и описанию, которое прислал мне брат, - объясняет Фу Гроан.
Что касается меня, то я готов вцепиться когтями в рубины. Но Фу Гроан кашляет и останавливает меня на минуту.
- Да, кстати, - говорит он. - Ты ведь не суеверный?
- И да, и нет, - отвечаю я. – Я не хожу под лестницами, потому что они могут упасть на меня. Мне не нравится, когда черная кошка перебегает дорогу, потому что я могу споткнуться об нее. Я бросаю соль через плечо и не вынимаю ее сначала из солонки, когда вижу кого-то, кто мне не нравится. Но я не верю в призраков, оборотней, вампиров или конгрессменов.
- Прекрасно, - говорит Фу Гроан. - Потому что тогда тебя не будет беспокоить проклятие этого идола.
- Проклятие? Меня проклинали много раз, но только в играх в кости.
- Это проклятие немного другое. Оно гласит, что тот, кто снимет камни с идола Сквота, заставит его ожить и искать свои глаза.
- Ожить статую? – хихикаю я. – Это очень забавно. Индейцы из сигарных магазинов не курят, а манекены на окнах не задергивают шторы.
- Я рад, что ты так к этому относишься, - замечает Фу Гроан. - Так что давай, вынимай рубины.
- Подожди минутку, - напоминаю я ему. - Сейчас самое время уладить некоторые детали. Например, сколько я получу за это и когда?
Он улыбается.
- Как насчет ста долларов? – предлагает он.
- За рубины, которые стоят целое состояние?
- Прямо сейчас, - говорит он, размахивая пачкой банкнот.
Я забираю их у него из рук. Размахивая руками, я нервничаю.
- Договорились, - говорю я. - Может, я и сглупил насчет этих рубинов, но синица в руках лучше, чем журавль в небе.
Поэтому я протягиваю руку и вынимаю рубиновые глаза. Поймите, это всего лишь эксперимент, потому что я собирался выковырять их зубилом. Но первый же рубин падает прямо мне в руку! А потом второй! Я стою, держа их, и почти падаю на колени от навалившейся тяжести. Что все это значит? Почему Фу Гроан заплатил мне сотню только за то, чтобы вытащить эти два камня? Потом я оборачиваюсь и вижу ответ.
Ответ вытягивает бронзовые ноги и встает. Ответ шарит в воздухе длинными бронзовыми руками. Ответ щупает пальцами свои пустые глазницы. Ответ в том, что идол Сквот теперь жив! Жив и здоров! Я почти ловлю один удар ниже экватора от бронзовой ноги.
- Ой! – замечаю я, подпрыгивая на два фута и грациозно опускаясь на пятки. - Посмотри на него!
Фу Гроан смотрит. Его глаза вылезают из орбит, как рубины из глаз Сквота.
- Это правда... проклятие правда — он жив! – стонет Фу.
- Я скажу, что он жив, - соглашаюсь я, уклоняясь от очередного пинка. - Но почему бы тебе не предупредить меня, что он мастер джиттербага?
- Откуда мне знать? – отвечает Фу Гроан. - Я должен уйти отсюда с драгоценностями, пока он не обнаружил их.
- И оставить меня наедине с этим бронзовым экспертом по буги-вуги? Ни за что на свете.
- Нет, клянусь жизнью, - говорит мне Фу Гроан. - Возьми его глаза. Поэтому проклятие падает на тебя. Если ему вернут глаза, он убьет тебя. Поэтому я предлагаю тебе не выпускать его из виду. Забери его – он весь твой.
Это предложение вызывает у меня прилив горя. Неужели меня оседлают живой бронзовой статуей в качестве марионетки? Кажется, все было спланировано, потому что Фу Гроан внезапно ныряет к двери с рубинами в руках. И я не могу его остановить. Потому что в это время нахожусь на люстре, держась подальше от идола Сквота. Идол далеко не празден со своими бронзовыми ногами, и я не собираюсь рисковать. Так что я болтаюсь на люстре, идол шарит подо мной, а Фу Гроан стоит в дверях, ухмыляясь.
- Знаешь, - говорит он, - это напоминает мне одну историю.
- У меня нет времени на шутки, - кричу я.
- Эта история не шутка. Думаю, тебе будет интересно. Рассказ называется «Ночь в гостинице», автор Лорд Дансени. Вообще-то это пьеса, если быть точным.
- Мне нужна помощь, а ты болтаешь о драмах, - задыхаюсь я. Но Фу Гроан продолжает с ухмылкой.
- Речь идет о трех моряках, которые украли глаз у идола—такого же, как этот. Идол возвращается и забирает свой глаз, затем убивает моряков одного за другим. Так похоже!
- Ой, как здорово! – соглашаюсь я, качаясь на люстре. - Как раз то, что мне нужно, чтобы взбодриться. Вырвал глаза, да? Ну, я всегда говорил, око за око.
Что, в конце концов, вполне уместно. Потому что в этот момент идол Сквот внезапно бросается через всю комнату на Джека Фу Гроана и хватает рубины бронзовыми лапами.
Фу Гроан замечает бросок вовремя. Он выскакивает за дверь и захлопывает ее за собой. Идол бежит прямо в него, будучи слепым. Из коридора доносится хихиканье Фу.
- Эй! – кричу я. - Куда ты идешь?
- Отправляюсь разбогатеть, - кричит Фу Гроан. - Теперь рубины у меня, а идол у тебя. Достаточно справедливо?
- А как же моя доля? – спрашиваю я.
- Сто долларов – вот твоя доля, - кричит Фу Гроан.
С грязным смешком Фу Гроан убегает по коридору. И я остаюсь висеть в воздухе с идолом, ожидающим подо мной.
- Что мне теперь делать? – стону я.
- Да, что делать? Что делать? - говорит глубокий голос.
Я смотрю. В комнате больше никого нет. Только идол. Идол! Конечно же, глубокий голос гремит снова.
- Что делать? Ты, парень, получил мои глаза? Да? Нет? Может быть? Возможно? Вероятно?
Я не могу поверить своим ушам. Но я вижу, как шевелится бронзовый рот, и голос доносится из-за бивней.
- Ты можешь говорить! - шепчу я. - Как так?
- Почему бы и нет? Я жив, да?
Это такой же хороший ответ, как и любой другой.
- Где мои глаза, парень? - снова гремит идол.
- Не здесь, приятель, - говорю я Сквоту. - С таким же успехом можно отказаться от поисков.
- Как я найду глаза, когда ничего не вижу? - спрашивает идол.
- Подожди минутку. - У меня есть идея. - Может быть, я смогу помочь тебе найти глаза, если ты не подведешь меня.
- Ты поможешь? Конечно, спускайся. Я не причиню тебе вреда.
Это не очень хороший расклад, но для меня звучит мило. Я спрыгиваю с люстры и становлюсь перед Сквотом.
- Теперь слушай, Сквотти, приятель, - говорю ему. - Я помогу тебе найти глаза, но ты не можешь отправиться на поиски в таком виде.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, ты слишком бросаешься в глаза. Если я одену тебя немного и дам темные очки, ты сможешь пройти в толпе — пьяной толпе, во всяком случае. Стоит попробовать.
Сквот все это выслушивает.
- Значит, мы будем охотиться за парнем с глазами, а я разорву его на куски?
- Конечно, конечно, - соглашаюсь я, хотя не думаю, что дипломатично говорить Сквоту, что я тот самый парень, который вытащил у него глаза.
- Посмотрим, что я смогу найти, - предлагаю я.
Я вальсирую к шкафу и возвращаюсь с одеждой Фу Гроана. Повезло, что он весит все триста фунтов, но даже так приходится попотеть, чтобы напялить штаны и пальто на это бронзовое тело. При этом Сквот ерзает, не привыкший к одежде. Но в конце концов я одеваю его и обуваю. И тут мне в голову приходит еще одна блестящая идея. Я вытаскиваю стеклянные имитации и вставляю их Сквоту в глазницы.
- Теперь ты видишь? – спрашиваю я.
- Конечно, - гремит Сквот. - Довольно темно, но я вижу немного. Должно быть, это ты.
Я роюсь в ящике комода и достаю темные очки, которые надеваю поверх рубинов. Затем натыкаюсь на парик Фу Гроана. Я надеваю его на уродливый рот идола, как усы, чтобы скрыть клыки цвета слоновой кости. Это помогает. Сквот теперь похож на большого китайца. Может быть, полуслепого. Но это больше, чем я надеялся вначале.
- Вот и готово, - говорю я ему. - Теперь мы можем выйти и осмотреться. Но только помни, что говорить буду я. Куда бы мы ни пошли, держи рот на замке и делай, что тебе говорят. Мы не хотим рисковать.
- Я тебя понял, - говорит Сквот.
- Помни, - предупреждаю я. – Молчи.
Это очень хороший совет, потому что слова не успевают слететь с моих губ, как дверь внезапно открывается. Нет, это не Джек Фу Гроан возвращается с раскаянием и рубинами. В дверях стоит совершенно незнакомый человек. Или, скорее, не совсем незнакомец. Он одет как бродяга - особенно неряшливо. Сам человек худ и грязен. Но он очень мило улыбается мне и роется в кармане.
- Моя визитка, - говорит он. - О боже, я забыл свою визитную карточку.
Он больше похож на того, кто потерял доску для сэндвичей. Я ничего не говорю. Он запускает руки в карманы – они показываются из дырок – и снова улыбается.
- Это не имеет значения, - щебечет он. - Ты, наверное, знаешь, кто я. Меня зовут Джеркфинкл. Отис Джеркфинкл.
- Отис Джеркфинкл, - повторяю я. - Нет, я вас не знаю.
- Но ты же мистер Фу Гроан, не так ли?
- Да, только… - отвечаю я. - Вовсе нет.
- Жаль, - говорит этот Отис. - Я должен немедленно найти мистера Фу Гроана. Я куратор, знаете ли.
- Хорошо, - говорю я ему. - Я и сам кредитор.
Джеркфинкл смотрит на Сквота в новой одежде.
- Это случайно не мистер Фу Гроан? – спрашивает он.
- Никакого скрипучего английского, - гремит идол.
- Извини, брат, - говорю я, выталкивая Отиса из комнаты. - В другой раз.
- Это ужасно важно, - настаивает он. - Я хочу сказать вам, что я куратор, и что я...
- Ну, если ему понадобится куратор, я скажу ему, - огрызаюсь я.
И захлопываю дверь. Потом поворачиваюсь и сажусь на корточки перед Сквотом. Это требует много усилий, потому что он представляет собой удручающее зрелище с его темными очками, фальшивыми усами и бронзовой кожей, виднеющейся из концов пиджака и брюк. Хотел бы я найти способ избавиться от него. Во-первых, я не хочу всю оставшуюся жизнь нянчиться с полуслепой живой статуей. И во-вторых, если он когда-нибудь узнает, что я тот парень, который забрал его рубины, я, вероятно, проведу остаток своей жизни мертвым. Это ужасная проблема, но я должен как-то от него избавиться. Тогда меня посещает идея. Болтун Горилла! Перед вами персонаж, который может распоряжаться практически кем угодно. Он - парень, который управляет бильярдной в конце улицы. Он также курирует бутлегеров, фальшивомонетчиков, и все остальное вне закона, что вы можете вообразить.
Обычно я держусь подальше от Гориллы и его дел, потому что лично я очень законопослушен с тех пор, как получил справку из исправительной школы. Но это совершенно особый случай, и он требует человека не слишком щепетильного. Итак, Болтун Горилла - просто парень, потому что он думает, что этика – это название автомобиля, который выпускали около пятнадцати лет назад. Я решаюсь и делаю движение, чтобы присесть на корточки.
- Давай, пошли.
Идол топает по полу бронзовыми ногами.
- Успокойся, - предупреждаю я его. - Держись за меня. Помни — следуй за мной и держи рот на замке.
- Ладно-ладно, - ворчит он.
Держась за мою руку, он выходит из Дворца Китайского рагу и идет за мной по улице.
В таком районе, как этот, никто не обращает на него внимания. Через несколько минут мы подходим к бильярдной.
- Подожди здесь, - предлагаю я, оставляя Сквота стоять на тротуаре. Я захожу внутрь. Как всегда здесь околачивается обычный набор бродяг, но я не вижу самого большого из них. Поэтому подхожу и тычу какого-то парня в ребра.
- Где Болтун? – спрашиваю я.
Он бросает на меня взгляд, без которого я могу обойтись.
- Не болтай чепухи! – срывается он. - Где может быть Болтун, когда сегодня вечером состоится большой матч?
- Какой большой матч? Он что, собирается дать кому-нибудь жару?
- Реслинг, конечно, - говорит мне парень. - Болтун сейчас в спортзале тренирует своего мальчика.
Все это для меня мало что значит. Но я думаю, что ничего не остается, как выскочить наружу и направиться в спортзал. Чтобы сделать длинную историю короче, так я и поступаю. Десять минут спустя я вхожу в гимнастический зал Луи — здесь женщинам вход воспрещен, курить запрещено, вход воспрещен. И там, рядом с рингом сидят Болтун Горилла и Луи. Они болтают друг с другом со скоростью мили в минуту и какое-то время даже не замечают меня.
Наконец я привлекаю внимание Гориллы, бросая на пол четвертак. Когда он ныряет за монетой, я наступаю ему на пальцы, и он поднимает голову.
- Это я - Левша Фип! – говорю ему.
Он свирепо смотрит на меня и говорит:
- Уходи, у меня совещание.
- В чем дело, Болтун? Я хочу поговорить с тобой.
- Не стоит беспокоиться. Я связан с этим промоутером.
Он указывает на Луи. Это озадачивает меня, потому что этот Луи ни разу не промоутер - на самом деле он выглядит так, как будто даже не продавал еду в любой забегаловке.
- Что это за поединок? - спрашиваю я.
Болтун усмехается.
- А тебе какое дело? Разве у меня и так мало неприятностей, если я не расскажу их тебе? Разве это не достаточно сложно, что у меня сегодня большой бой на деньги, и лучший борец в мире связан контрактом со мной?
- Звучит не так уж плохо, - говорю я.
- Так и есть, - рычит Болтун. – Видишь, сегодня бой? И мой мальчик в отличной форме, видишь? Только я не могу заставить никого бороться с ним, понимаешь? Другой парень отступил, видишь? И это принесет мне убытки, понимаешь?
Я ничего не вижу, потому что он тычет мне пальцем в глаз. Но я могу думать – и достаточно быстро. Это меняет мои планы. Я вдруг внимательно смотрю на Сквота, стоящего в углу, где я его оставил. И ко мне приходит идея.
- Понимаю, - начинаю я. - Вот почему я пришел. У меня есть соперник для твоего борца.
- У тебя есть «что» для чего?
Это говорит новый голос. Я оборачиваюсь и смотрю на шесть футов и шесть дюймов живой говядины. Мне ухмыляется огромный бык. Он носит борцовские трусы и бороду.
- Познакомься с Мускулистым Моррисом, - говорит горилла Габфейс. – Он мой борец.
- С удовольствием, - вздрагиваю я, протягивая руку. Мускулистый Моррис очень осторожно хватает ее и пытается оторвать от моего запястья.
- Хочешь сразиться со мной? - спрашивает Мускулистый Моррис.
- Только не я, - поспешно рявкаю я. - Но у меня есть против тебя китаец.
- Подними его, и я брошу, - говорит Моррис. – Где он?
- Вон там, - говорю я, указывая на Сквота. Болтун, Луи и Мускулистый Моррис уставились на него.
- Этот жирный недотепа? - глумится Болтун.
- Похоже, он пьян в этих темных очках, - смеется Луи.
- Кто этот громила? - усмехается Мускулистый Моррис.
- Это он, - торопливо кричу я. - Он объявлен головорезом из Рангуна. Лучший борец в Китае.
- Я сомневаюсь, что он смог бы сделать даже полу-нельсон, - говорит Горилла.
- Полу-нельсон? Посмотрите на эти руки и ноги! У него есть что-то новенькое - двойной Нельсон, - настаиваю я.
- Ну, - говорит Луи. - Мы должны найти кого-нибудь.
- Почему бы и нет? - усмехается Мускулистый Моррис. - Я свяжу его так, что понадобятся три бойскаута, чтобы освободить.
- Как насчет небольшой тренировки? - спрашивает Горилла.
- Нет, - отвечаю я. - Он в полном порядке. Какова цена?
- Сто, - говорит Горилла.
Обычно я бы немного поторговался, но мне не терпится получить такую возможность. Поэтому я говорю «хорошо» и устраиваю детали. Затем я выхожу со Сквотом очень счастливым, потому что сегодня Мускулистый Моррис борется с Головорезом из Рангуна. И если я не ошибаюсь, меня больше не будет беспокоить живая статуя. Но я ошибаюсь. Я скучаю по нему в тот вечер на борцовском матче.
Мы попадаем туда пораньше. Я покупаю пару плавок для Сквота и провожу его в раздевалку. Кроме этого, я ничего ему не говорю.
- Я дерусь сегодня вечером? – спрашивает он.
- Конечно, - отвечаю я. Но не даю никаких инструкций или заданий. Я хочу, чтобы он оставался таким же неуклюжим, как всегда, и я знаю, что он не может видеть дальше десяти футов.
Поэтому я очень рад, когда толкаю его на ринг и диктор объявляет толпе о главном поединке между Мускулистым Моррисом и Головорезом из Рангуна. Это мое последнее счастье в этот вечер. Потому что звонит колокол, Мускулистый и Громила выходят из своих углов, и борьба продолжается. Мускулистый быстро вылетает из ринга. Он возвращается быстрее. Мускулистый снова вылетает. Он возвращается снова. Я протираю глаза. Что происходит? Это очень просто. Бронзовый идол Сквот просто стоит в центре ринга. Он не может видеть Мускулистого, пока тот не приблизится. Когда он замечает его, он просто поднимает одну ногу и пинает Мускулистого. И бронзовая нога просто отбрасывает соперника назад в угол. Толпа орет, а Мускулистый занимает новую позицию. Он входит, пригибаясь. Но Сквот к этому готов. Он берет мускулистого Морриса на бронзовые руки и вальсирует с ним минуту. Потом ему это надоедает, и он начинает щуриться. Он что-то ищет – что именно, я не знаю.
Тогда я догадываюсь. Он просто думает, куда его бросить. Он выбирает место примерно в сорока футах от нас и пускает соперника в полет. Двести пятьдесят фунтов чемпиона-борца пролетают над головами толпы и приземляются прямо на балконные сиденья.
- Эй! - пронзительно кричит рефери. Сквот оглядывается, вздрагивает и видит рефери позади себя. Естественно, поскольку я ничего ему не говорил, он не понимает происходящее. Рефери для него просто еще один борец. И, будучи легче, рефери проплывает шестьдесят футов и приземляется в галерее.
- Прекрати это! – кричит Болтун Горилла, перелезая через канаты.
Сквот тянет к нему бронзовые руки. Он делает один-единственный выпад и подхватывает Болтуна на бегу. Он начинает раскачивать его.
- Стой! - кричу я из-за веревок.
Сквот - очень послушная личность. Он останавливается прямо там, где стоял, и бросает Гориллу на пол. Он роняет его довольно сильно, потому что голова Гориллы проходит прямо сквозь брезентовый пол ринга. Остальная его часть застряла и просто извивается в воздухе. Это выглядит очень смешно, но не для толпы. Они кричат и вопят, и несколько мальчиков впереди готовятся подняться на ринг. Я быстро хватаю Сквота за руку.
- Давай, нам надо бежать! – кричу я.
И мы это делаем. Вниз по проходу и из кабака, с толпой по пятам.
- Беги быстрее, громила!
Мы выскакиваем на улицу как раз вовремя. Я бросаюсь за ближайший угол. Там ждет такси.
- Сюда, - выдыхаю я. Мы забираемся внутрь. Такси отъезжает. - Водитель, - зову я. - Отвези нас к…
- Он знает, куда везти, - говорит мягкий голос.
Я оборачиваюсь. Джек Фу Гроан улыбается мне. В руке у него револьвер, и револьвер не улыбается. Он просто пристально смотрит на меня своим маленьким черным глазом.
- Верно, - говорит Джек Фу Гроан. - Сиди очень тихо. И скажи своему кумиру, чтобы тоже сидел спокойно. Никакой борьбы, никаких шуток, или я поставлю тебе свинцовые пломбы.
Я не согласен на это предложение о любительской стоматологии, поэтому сижу на месте и говорю Сквоту, чтобы сделал то же самое.
- Как же так? - спрашиваю я, когда такси отъезжает.
- Я увидел объявление в газете, и понял, кто этот Головорез из Рангуна, - говорит Джек Фу Гроан.
- Это я могу понять, - отвечаю я. - Но зачем тебе Сквот? Ты говорил мне забрать его.
- Забрать миллион долларов? Ты настолько нелеп, что кажешься глупцом, - улыбается Фу стон.
- Миллион долларов?
- Возможно. Некоторые большие суммы, как эта. Вот что готов предложить мистер Отис Джеркфинкл.
- Тот парень, который ищет тебя и утверждает, что он куратор?
- Именно. Отис Джеркфинкл – хранитель богатого частного музея. Узнав, что у меня есть эта коллекция сокровищ восточного искусства, он ищет меня, чтобы предложить огромную сумму денег за идола бога Сквота. Так что, боюсь, мне все-таки придется снова отнять у тебя кое-что.
Примерно в это время мы подъезжаем к закусочной и выходим в переулок. Таксист не видит револьвера, но я вижу, поэтому стою очень тихо, и Сквот тоже. Мы снова заходим в маленькую комнатку на заднем дворе. Я вхожу, и Фу Гроан следует за мной. Сквот стоит снаружи.
- Теперь отпусти меня, - говорю я.
- После того, как я позвоню Джеркфинклу и скреплю договор, - мурлычет Джек Фу Гроан. - А пока ты останешься здесь и будешь охранять их.
Он достает рубины и кладет их на стол. Потом уходит.
- Сквот снаружи, - говорит он мне.
- Почему бы не принести статую сюда, пока я жду? – предлагаю я.
Он улыбается.
- Нет, друг мой. Ты знаешь старую поговорку: «Дьявол найдет работу рукам идола». Прощай.
И он выбегает, запирая за собой дверь. Я слышу шепот в зале, потом тишина.
- Подойди, Сквот! – кричу я через дверь. – Сломай замок и выпусти меня.
Нет ответа.
- Сквот ... выпусти меня отсюда!
Вдруг я слышу глубокий раскатистый смех.
- Выхода нет, - хихикает Сквот. – Я охраняю тебя. Человек сказал мне, кто ты. Ты парень, который украл мои глаза. Довольно скоро он вернется. Я заставлю тебя заглянуть мне в глаза. Тогда я разорву тебя, вор-похититель, на мелкие кусочки!
- Но мы же друзья, Сквот! – уговариваю я. - Разве я не позволял тебе бороться и все такое?
- Ты отдашь мне глаза, и я поборюсь с тобой довольно скоро. Я поборюсь с тобой до смерти.
Я вздрагиваю и смотрю на рубины. Большие драгоценности светятся на мне, сверкающие и полные огня. Они смотрят на меня, как глаза. Глаза Сквота. Они подмигивают мне. Как глаза двойника.
Я думаю о том, что ждет меня там — об этом бронзовом идоле, огромном и ужасном, с большими руками и длинными клыками. Он может говорить смешно, но в его действиях нет ничего смешного. Это демон. И он хочет добраться до меня. Черт бы побрал его глаза! Его глаза ... я снова смотрю на рубины. Но времени на разглядывание не так уж много. Фу Гроан движется быстро. Не успеваю я опомниться, как он возвращается. Все еще один, если не считать его маленького друга, револьвера. И, конечно, Сквот вместе с ним. Фу Гроан закрывает дверь.
- Теперь я могу идти? – сглатываю я. Он улыбается. Да, это двойной крест.
- Еще одно, мистер Фип, - говорит он мне. - Естественно, сделка, которую я заключаю с Джеркфинклом, предполагает, что у идола изначально рубиновые глаза. Так что, если ты не возражаешь, положи их обратно?
Почему я должен возражать? Это значит, что меня убьют. Так я говорю Фу Гроану.
- Я убью тебя сейчас, если ты этого не сделаешь, - напоминает мне Фу Гроан.
И тычет мне в спину револьвером. Поэтому я снимаю со Сквота одежду и стеклянные побрякушки. Я стягиваю усы, и коренастый снова становится бронзовым идолом — живым бронзовым идолом с пустыми глазницами. Его рот открыт, и я вижу блестящие клыки. Его руки сжимаются и разжимаются в ожидании.
Мой рот тоже открыт, но я задыхаюсь. Мои руки дрожат в предвкушении.
- Возьми рубины, - говорит Фу Гроан.
- Дай мне глаза, - гремит идол. – Я убью тебя быстро, очень быстро.
- Умп! – выдаю я.
- Возьми рубины, - рявкает Фу. Поэтому я иду и беру рубины. Потом очень медленно возвращаюсь назад и вставляю левый. Я устанавливаю его на место довольно тщательно.
- Второй, пожалуйста, - говорит Фу Гроан.
- Но…
- Сейчас же! – рычит он.
Я вставляю правый глаз в глазницу, тоже очень осторожно. Потом делаю шаг назад. Минуту идол просто стоит. Все сразу, с рубинами на месте, это больше не выглядит смешно. Он выглядит величественно, как бронзовый Бог. Это и есть бронзовый Бог. Живой бронзовый бог с рубиновыми глазами. В его груди раздается грохот. Голова поворачивается. Затем двигаются ноги. Руки тянутся вперед. Он издает медный вопль и тянется к своей добыче. Фу стонет. У него есть время только на один визг. Затем металлические когти сомкнулись вокруг его толстой шеи. Еще момент. Он падает на пол. Я моргаю. Идол бога Сквота просто стоит, потом наклоняется вперед, садится. Руки складываются. Рот открывается. И вдруг это снова всего лишь статуя. Бронзовая статуя на корточках. И пылающие рубины снова дымятся. Сквот замирает. И Фу Гроан тоже. Но это так.
Вот почему я убегаю из этого места. По пути к двери я натыкаюсь на Отиса Джеркфинкла.
- Ищете статую? - ахаю я.
Он кивает.
- Вон там, сзади.
Я указываю назад и продолжаю бежать. И не остановлюсь, пока не вернусь домой. С той ночи я не имею ничего общего с китайской едой или чем-то еще. Потому что идол почти сделал из меня отбивную.
***
Левша Фип закончил свою сагу и откинулся на спинку стула.
- Настоящее приключение, - заметил я.
Он кивнул.
- Знаешь, меня удивляет, что ты вообще можешь принимать любую пищу, - сказал я ему.
- Почему это так неожиданно? - спросил Фип.
- Ну, разве ты не говорил, что когда Фу Гроан вернется и заставит тебя положить рубины, идол убьет тебя?
- Я говорю, что это выглядит именно так. Но это работает, так что это не выглядит так.
- Как насчет объяснений? – спросил я. Фип пожал плечами.
- Зачем тебе это знать?
- О, назовем это любопытством идола, - сказал я.
Он ухмыльнулся.
- Хорошо. Как я уже сказал, мне казалось, что меня обманывают. Что и было правдой. Поэтому я навел цель на Фу Гроана.
- Как, Левша? – спросил я.
- Ну вот, я заперт в комнате с рубинами. Я жду, когда Фу Гроан вернется и заставит меня засунуть их в глазницы Сквота, чтобы он увидел меня и убил. Так что мне остается только одно. Я беру стамеску, которую нахожу в комнате, и немного меняю грани на камнях. Затем, когда я вставляю глаза в идола, он хватает Фу Гроана вместо меня.
- Но почему? – настаивал я. - Что ты сделал с драгоценностями? Почему сколы граней оказали такой эффект? Ты сделал идола слепым?
- Нет, - сказал Левша Фип. - Когда у него рубиновые глаза, он все видит. Но он все равно хватает Фу Гроана вместо меня. Я обработал рубины таким образом, понимаешь? Это все старый крест, видишь?
У меня перехватило дыхание.
- Ты хочешь сказать, что...
- Вот именно, - сказал Левша Фип. - Он не был слеп, когда схватил Фу Гроана вместо меня. Но стал косоглазым!
(The Goon from Rangoon, 1943)
Перевод К. Луковкина