В жизни футболиста радость нередко соседствует с печалью, победа с поражением, отличное настроение с грустью. И никогда не знаешь, что тебе готовит футбольная судьба.

23 апреля 1986 года в румынском городе Тимишоара с утра у меня было хорошее настроение. «Если поставят в состав, — подумал я во время зарядки, — значит, сыграю свой сотый матч за сборную». Чувствовал себя в общем-то неплохо. На установке Э. Малофеев, называя состав на игру, зачитал и мою фамилию. «Есть сотый!» — мелькнула мыслишка, а вместе с ней охватило меня какое-то приятное возбуждение. Все-таки событие не только лично для меня: сотый матч в составе сборной Советского Союза! Посчастливилось и в этом «гроссмейстерском рубеже» футбола, как напишут потом журналисты, быть первым советским игроком, достигшим его.

В этот день мы встречались с национальной сборной Румынии. Когда наша команда вышла на поле, диктор объявил об этом по стадиону. Мне преподнесли цветы и красивую вазу с цифрой «100» — памятный подарок Федерации футбола Румынии. Товарищи по сборной тепло пожимали руку, дружески обнимали.

Трибуны незнакомого мне стадиона долго аплодировали.

— Смотри, Олег, тебя здесь как своего принимают, — улыбаясь, сказал Саша Чивадзе. — Подари людям гол, что тебе стоит?!

Он всегда умел подбодрить, наш испытанный боец сборной. И очень надежный в жизни товарищ — капитан тбилисского «Динамо», не раз выводивший на поле с капитанской повязкой и нашу сборную. Но шутки шутками, а в тот день Саша сам мог сделать такой «подарок» румынскому вратарю Лунгу, но на 44-й минуте … не реализовал пенальти. А мне удалось забить гол, который югославский судья Комаданович не засчитал: один из боковых судей (а ими были местные арбитры!) поднял флажок, фиксируя положение «вне игры». Матч мы проиграли — 1:2. Для главной команды страны это было четвертое поражение подряд от других национальных сборных (причем соотношение мячей явно не в нашу пользу — 1:6). До XIII чемпионата мира оставался месяц. Среди тренеров чувствовалась растерянность, а у игроков — явно подавленное настроение. Так что грустным получился «юбилей» сотого для меня матча в сборной. Не по своей воле я вообще его не доиграл до конца.

…Шла 26-я минута игры второго тайма. Хозяева поля уже вели в счете — 1:0. Мы пытались отыграться. Где-то в районе центрального круга я получил точный пас от одного из наших защитников. Взглянул вперед и почувствовал, что может получиться острая атака. Румынские защитники не успели организовать плотный заслон, а дебютировавшие в этот день в составе сборной Ваня Яремчук и Вася Рац, почувствовав мой маневр, слева и справа уже рванулись вперед. На скорости я продвигался с мячом к воротам. Видел, а скорее даже чувствовал, что два или даже три защитника сейчас обязательно пойдут на меня, постараются отобрать мяч. Тогда и можно будет сыграть, как мы говорим, «в стенку» с Ваней или Васей. Ведя мяч, я пробежал метров десять-пятнадцать, уже набрал высокую скорость и… В этот момент почувствовал острую боль в левой ноге: словно сразу несколько иголок всадили мне в заднюю поверхность бедра. Как подкошенный я рухнул наземь. Но в этот момент сыграли, вероятно, роль многолетний опыт и инстинкт самосохранения: я падал плашмя, подставляя руки, и не сделал больше ни одного «лишнего» шага, можно сказать, спасая травмированную ногу от дальнейших неприятных последствий.

…Обхватив голову руками, я пластом лежал на футбольном газоне румынского стадиона. Было обидно и горько. «Двадцать седьмого пропускаю точно, а как второго?» — это первое, что пришло в голову в тот миг. Через четыре дня в Киеве «Динамо» предстоял матч чемпионата страны со «Спартаком», и я понимал, что он уже не для меня. Но 2-го мая во французском городе Лионе мы должны были поспорить с испанским «Атлетико» за Кубок кубков! «Не опасна ли травма? Не помешает ли второй раз в жизни сыграть такой финал?!» — эта мысль будоражила ум.

— Что с тобой, Олег? Как голова? — услышал я голос Толи Демьяненко.

Ребята, наверное, подумали, что, падая, я ушиб голову.

— Голова, кажется, цела, а вот задняя…

Мои товарищи по команде все поняли: травма задней поверхности бедра для футболистов типична. На руках они вынесли меня с поля, где первую помощь мне оказал врач сборной СССР Савелий Евсеевич Мышалов — милейший человек и опытный специалист, с которым у меня все годы были самые дружеские отношения.

Через два дня я уже был в кабинете нашего динамовского врача, кандидата медицинских наук Владимира Игоревича Малюты. Он тщательно осмотрел травмированную ногу.

— Что скажете, Игоревич? Сколько?

Мне не терпелось уточнить, сколько же дней потребуется на залечивание этой травмы.

— Микроповреждение двуглавой мышцы левого бедра — в нижней трети, — сухо произнес он.

— А если попроще? — недовольно буркнул я.

— Надрыв мышцы бедра, — не повышая голоса, ответил доктор.

— Второе накрылось? — нетерпеливо спросил я.

— Дважды в день будешь принимать электролечение, — спокойно сказал Малюта. — Первый сеанс прямо сейчас. А завтра подумаем, чем еще можно тебе помочь.

Что же со мной все-таки произошло? Споткнулся, как говорится, на ровном месте: во время матча получил травму в тот момент, когда никто из соперников меня не атаковал, не толкал, не бил. Разумеется, в те дни, когда до финала Кубка кубков оставалось менее недели, всякие тренировки для меня были исключены.

Пробовал читать. Не читалось. День за днем стал перебирать в памяти все события нового для меня сезона, который прервался внезапным «тайм-аутом»…

Когда в первые дни восемьдесят шестого года я пришел на деловое свидание с B. Лобановским, понял, что ему не позавидуешь. Другой бы на его месте запаниковал, а он, верный своему довольно жесткому принципу в управлении многими службами команды, не давал в те дни своим помощникам ни минуты покоя. Различные вопросы старшего тренера тут же получали конкретные деловые ответы. Почему же ему не позавидуешь?

7 января киевские динамовцы планировали вылет в Гантиади, где и должен был состояться первый тренировочный сбор. Но вот состав, который отправлялся на юг, даже условно нельзя было назвать «чемпионским». Из пятнадцати человек, которым в последнее воскресенье минувшего года в празднично украшенном киевском Дворце спорта в присутствии почти десяти тысяч зрителей вручили золотые медали чемпионов страны, в Гантиади могли выехать только… трое.

Семь киевлян (Михайлов, Бессонов, Балтача, Кузнецов, Демьяненко, Заваров и Блохин) выехали на сбор в главную команду страны, которая отправилась в Испанию. Еще пятеро динамовцев (Рац, Яремчук, Беланов, Баль, Евтушенко) тоже покинули Киев и в составе второй сборной страны вылетели на турнир в Индию.

— Проблема перед нами одна, но весьма серьезная, — говорил Лобановский. — В подготовительном периоде наши люди будут тренироваться и проводить контрольные встречи в нескольких командах, у разных тренеров, по различным программам подготовки. Весь вопрос в том, как после этого за короткий срок нам объединить киевлян, чтобы они снова создали полноценный игровой ансамбль. А как это сделать? Пока не представляю. Ведь полным составом наша команда так и не проведет ни одного контрольного матча до официальных игр в чемпионате страны и Кубке кубков…

Как же были настроены динамовцы в те январские дни? Об этом можно судить по коротким интервью, взятым в первые дни нового года.

Заслуженный тренер УССР А. Пузач:

— Впечатление такое, что продолжаем минувший сезон. Даже соскучиться друг по другу не успели. О «золоте» и Кубке уже никто не вспоминает, обстановка деловая, рабочая.

Доктор В. Малюта:

— Медицинский персонал клуба пока удовлетворен: все ребята возвратились из очень короткого отпуска практически здоровыми.

Заведующий бюро информации клуба М. Ошемков:

— Видеотехника и кассеты с записью игр ведущих команд Европы уже готовы для отправки в Гантиади — будут использоваться для теоретических занятий команды. Готова ли информация к возможным соперникам «Динамо» в Кубке кубков? Пока имеются записи игр только пражской «Дуклы». После жеребьевки начнем сбор информации по конкретному сопернику.

Лучший футболист сезона-85 А. Демьяненко:

— Как воспринял жеребьевку в Мексике? Неплохой вариант. Думаю, что с европейскими командами — Венгрией и Францией — можно бороться на равных и побеждать их. А канадцы — это ведь не южноамериканцы…

— Как восприняли весть об избрании вас лучшим футболистом страны?

— Вполне нормально — пока не зазнался и остаюсь на земле… Приятно, конечно, но чтобы был особый восторг, я бы не сказал.

О. Блохин:

— Кого бы выбрал в соперники по четвертьфиналу Кубка кубков? Любой клуб. В восьмерке слабых не осталось.

— С каким чувством отправляетесь в сборную?

— Со сложным… Еще бы чуть-чуть отпуска, чтобы соскучиться по футболу, почувствовать свежесть, жажду к тренировкам, к игре.

…Да, отдохнуть бы мне чуть больше после изнурительного хрустально-золотого сезона было бы неплохо. А так по мере тренировок и матчей в клубе и сборной я чувствовал, что восстанавливать силы после проведенных официальных матчей все трудней и трудней. Особенно когда они пошли один за другим.

К примеру, за 23 дня апреля я сыграл в составе клуба и сборной 7 матчей. В марте — 8 игр. Меньше чем за два месяца каждые три с половиной дня — матч. Добавьте к этому перелеты, смену пищи, воды, смену часовых поясов. В аэропортах и самолете человек не отдыхает, нервную и мышечную системы не восстанавливает. Наслоилась усталость, и организм не выдержал. Думаю, травма на стадионе в Тимишоара и была предопределена таким напряженным тренировочным и игровым режимом.

Мой телефон не умолкал: буду ли играть второго мая? Что я мог ответить своим болельщикам, когда и сам не знал ответа на этот вопрос. И только дочурка, разумеется, сама того не понимая, кажется, больше всех радовалась моей травме. Главное, что папа каждый вечер был дома, играл с ней и читал книжки. Но в те дни о моей травме в доме было столько разговоров, что Иришка тоже стала «развивать» эту тему.

— У папы уже ножка не болит? — вдруг подбегала она с вопросом.

— Доця, а где у папы болит ножка? — спрашивал я в такие минуты.

— Вот здесь! — Иришка, приподняв ножку, хлопала себя ручонкой по своему худенькому бедрышку, довольно точно показывая, где у папы травма.

— Ирочка, а почему у папы болит ножка? — спрашивал ее кто-то из домашних.

— Папа бежаль, бежаль и упаль — вот та-ак! — и дочурка с веселым смехом падала на ковер.

А иногда она укладывалась рядом со мной и с серьезным видом просила: «Папа, делай масаз!» Она видела, как своими замечательными руками нередко колдовал надо мной опытнейший специалист своего дела Леонид Мисик. Сам в прошлом неплохой легкоатлет, став тренером, он овладел искусством спортивного массажа и лечебной физкультуры. Стараниями Мисика (после очередных травм) я не раз возвращался в строй гораздо раньше предполагаемых сроков. Признаюсь откровенно, что именно Леонид Мисик чисто в психологическом плане помог мне поверить в возможность моего участия в финале Кубка кубков. После двух сеансов массажа он вдруг как-то спокойно и просто, но уж очень уверенно сказал: «Второго будешь играть». И я поверил ему.

Приближалось 2-е мая. Газеты, радио, телевидение рассказывали о предстоящем финале, напоминали путь киевского «Динамо» от Утрехта до Лиона. 227 дней отделяли финал в Лионе от стартовой игры в Утрехте. Легким этот путь не назовешь.

Свой стартовый матч в Голландии мы проиграли хозяевам поля со счетом 1:2. Но единственный гол, блестяще забитый Толей Демьяненко, вселил надежду…

Мы тщательно готовились к ответному матчу с голландцами и чувствовали, что в Киев возвращаются добрые времена десятилетней давности: за четыре дня до игры, когда мы уже были на базе в Конче-Заспе, нам кто-то сказал, что над кассами стадиона появились таблички: «Все билеты проданы».

Интерес к матчу проявили не только киевские болельщики. За сутки до игры из Голландии вместе со своими футболистами прилетели около сотни болельщиков и почти два десятка журналистов. Гости были настроены оптимистично. Футболисты «Утрехта» провели накануне тренировку на поле Республиканского стадиона, а утром в день матча тренировались на поле стадиона «Динамо».

— У вас великолепные стадионы, — сказал мне президент футбольного клуба «Утрехт» мистер Тео Аальберс. — Главное, что нам сразу бросилось в глаза, — это отсутствие проволочных заграждений и глубоких рвов с водой, разделяющих футбольное поле и трибуны. Впрочем, забот, связанных с поведением болельщиков, у вас, кажется, не существует. Это проблема стадионов западных стран…

— А как по части прогноза на игру?

— У наших парней хорошее настроение. Все они здоровы, и у тренера «Утрехта» до игры нет проблем, — весело ответил президент голландского футбольного клуба. — Мы не боимся «Динамо»!

…«Атаковать и верить!» — так, пожалуй, коротко можно сформулировать установку, которую Валерий Лобановский дал своей команде перед тем, как она села в автобус и отправилась из Кончи-Заспы на стадион.

— Прессинг и еще раз прессинг! — призывал динамовцев старший тренер. — Вы не должны их бояться. Темп, инициатива, атака…

И хозяева поля почти всю первую половину были хозяевами положения. Правда, уже на 8-й минуте после точного удара головой Крюйса мяч побывал в сетке ворот «Динамо». Но пропущенный гол, забитый в полной тишине переполненного стотысячника, словно бы успокоил динамовцев, несколько нервно начавших игру. Инициатива полностью перешла к ним. И началось! Темп, острые комбинации, но главное — удары по воротам «Утрехта». И два из них — Блохина на 10-й минуте и Яремчука на 20-й — достигли цели в первом же тайме. А во втором — Заваров и Евтушенко довели победный счет до 4:1!

Каждый последующий соперник по пути к пьедесталу был, пожалуй, сильнее предыдущего. А динамовцы от матча к матчу обретали уверенность в собственных силах, мужали в борьбе. Их труднейшие игры на полях соперников, сведенные вничью, или блестящие победы дома (а порой и в гостях с разгромным счетом!) являли нам яркий динамовский почерк во всех его проявлениях. Вспомним, как после победы над «Утрехтом» они продвигались к финалу, и назовем тех, кто забивал в этих матчах высокого международного значения голы:

Крайова. «Университатя» — «Динамо». 2:2 (Заваров — 2).

Киев. «Динамо» — «Университатя». 3:0 (Рац, Беланов, Демьяненко).

Вена. «Рапид» — « Динамо». 1:4 (Беланов — 2, Рац, Яковенко).

Киев. «Динамо» — «Рапид». 5:1 (Яремчук — 2, Беланов, Блохин, Евтушенко).

Киев. «Динамо» — «Дукла». 3:0 (Блохин — 2, Заваров).

Прага. «Дукла» — «Динамо». 1:1 (Беланов — с пенальти).

Весной восемьдесят шестого года, после того, как киевляне выбили из розыгрыша финалиста Кубка кубков-85 венский «Рапид», в футбольной Европе насторожились: «Внимание, киевское «Динамо»! Но в финале против «Динамо» спор за Кубок кубков должен был вести грозный мадридский клуб, который весь путь к главному матчу прошел без поражений. Кто сильнее?

В один из воскресных вечеров, накануне отлета в Лион, динамовцы всей командой собрались в холле у телевизора. Популярная телепрограмма словно бы специально для них подготовила фрагменты, отснятые в Испании.

— Наша команда славится своими контратаками, — говорил в своем телеинтервью капитан «Атлетико» Руис. — Благодаря этому мы сумели выиграть много матчей на чужих полях. Мы не играем на кого-то одного из игроков, а действуем всей командой. Особенно в защите…

Недели за две до финала тренер «Атлетико» Луис Арагонес, беседуя с испанскими журналистами, посетовал на то, что он не очень-то хорошо информирован о том, в какой форме динамовцы Киева. Но пообещал, что до финала Кубка тщательно изучит игру соперников. И не только по видеозаписи. Слова с делом не разошлись. 21-го апреля матч динамовцев Киева со «Спартаком», в котором киевляне уверенно победили — 2:0, на Республиканском стадионе столицы Украины смотрел второй тренер «Атлетико» Хейсус Мартинес Хайе.

— «Динамо» имело полное преимущество, — делился со мной своими впечатлениями гость из Мадрида после игры. — Особенно сильны киевляне в середине поля, где их власть над мячом безраздельна. Трудно кого-либо выделить из игроков. Команда сильна коллективной игрой и делает ее на все сто процентов.

— Были ли у вас какие-либо проблемы в подготовке к финалу? — спросил я мадридского тренера.

— Никаких проблем! — воскликнул он. — Ведь три наши команды играют в финалах европейских кубков. Федерация футбола Испании создала все условия для их подготовки. Были внесены изменения даже в календарь чемпионата Испании, и с 27-го апреля игры были перенесены на 20-е. Игроки испанской национальной сборной, а в нашей команде их двое, соберутся вместе только после финалов европейских кубков: для престижа футбола Испании сейчас это событие номер одинI

…В этом тренеры киевлян могли только позавидовать своим испанским коллегам. Динамовцам фактически не было времени планомерно готовиться к матчу в Лионе. 16 апреля они сыграли в Праге тяжелейший матч с «Дуклой», а на следующий день семь киевлян уже спешили в сборную, которая под Симферополем готовилась к товарищеской встрече с командой Румынии. На первой же тренировке Александр

Заваров получил травму и был отправлен домой. 20 апреля уже шестеро киевлян играли в составе сборной страны против команды Крымской области. Тренировочный матч закончился со счетом 3:2 в пользу главной команды страны (к слову, это была ее первая победа в сезоне чемпионата мира-86!). Как вы уже знаете, 23-го в игре с Румынией получил травму Олег Блохин. 27-го — труднейший матч со «Спартаком», после которого несколько динамовцев тоже зачастили к своим врачам.

Готовиться к Лиону было просто некогда. Накануне игры со «Спартаком» Лобановский показал своей команде видеозапись «домашней» игры киевлян с «Рапидом», который своей манерой игры очень напоминал спартаковцев, и настраивал своих подопечных на борьбу «с полной самоотдачей!».

Только после победы над «Спартаком» динамовцы получили маленькую передышку: тренеры отпустили их повидаться с семьями — на полдня. Но уже вечером команда вновь собралась на загородной базе. До матча с «Атлетико» оставалось три дня…

— Как настроены, Саша? — спросил я Заварова, для которого, впрочем, как и для всех остальных, кроме Олега Блохина, такой финал был первый в жизни.

— Очень волнуюсь, — признался он. — Сегодня даже не мог уснуть. А может быть, усталость накопилась?..

— А что предсказывает предчувствие?

— Уверен, ребята сделают все, что смогут. Настроены очень по-боевому. Такой матч можно только раз в жизни сыграть.

— А помните время, когда динамовцы первый раз из всех наших клубов выиграли Кубок кубков?

— Конечно, помню! — воскликнул Заваров. — Мне, четырнадцатилетнему мальчишке из группы подготовки ворошиловградской «Зари», даже не верилось тогда, что так можно играть в футбол. Помню, как Онищенко и Блохин забивали голы в том финальном матче. Разве я мог тогда предположить, что и сам буду играть в таком же матче?!

Восемь динамовцев Киева впервые выполнили звание мастеров спорта международного класса. Это за выход в финал Кубка кубков. Накануне майских праздников в Спорткомитете СССР были выписаны удостоверения и приготовлены значки. Но ребята хорошо знали, что одиннадцать лет назад за победу в Кубке кубков всем киевлянам, кто участвовал в финале, были присвоены звания заслуженных мастеров спорта. Из того состава в Лион собирался только один Олег Блохин. Сможет ли он выйти на поле? Он выполнял тщательно все предписания врача и принимал интенсивное лечение.

Но окончательное решение должно было быть принято только в Лионе. В день финала! И все знали, что зависеть оно будет только от мнения врача и решения самого Олега. А сыграть ему страшно хотелось: ведь ни один советский футболист до этого не играл дважды в подобных финалах. Блохин мог стать первым…

Лион. 2-го мая. Вот и пришел день финала. На зарядке я невольно прислушивался к своему состоянию: как поведет себя травмированная нога? Неужели целая неделя беспрерывных процедур не помогла? Будет обидно. Эту обширную, как сказал бы доктор Малюта, «комплексную интенсивную программу лечения» тоже надо было выдержать. Мне тогда казалось, что с раннего утра и до позднего вечера я занят беспрерывным лечением и чуть ли не каждые три часа только и делаю, что меняю процедуры: электростимуляция, ультразвук, различные виды массажа плюс некоторые виды лекарств. «Помогло бы. Только бы помогло!» — эта мысль постоянно словно бы стучала в виски.

…Во время зарядки я почувствовал на себе пристальный взгляд Лобановского. Наверняка тренеру хочется поскорее узнать о моем состоянии: ему ведь вместе со своими помощниками надо заранее определить оптимальный состав на игру. После завтрака Валерий Васильевич попросил меня зайти к нему в номер.

— Как? — Лобановский испытывающе посмотрел мне прямо в глаза.

В ответ я пожал плечами:

— Не знаю, Василич. Пробовал, но еще не разобрался: то вроде бы не чувствовал травмы, а то вдруг казалось, что дает себя знать.

— Хорошо бы сыграть, Олег, — тихо сказал Лобановский.

В его голосе мне почудились какие-то очень доверительные, прямо-таки интимные нотки, которых я до сих пор у Валерия Васильевича не замечал.

— Твое присутствие в составе сегодня очень желательно, — сказал он.

— Попробую, — ответил я. — Но пусть Вадик Евтушенко тоже готовится. Давайте сделаем так: я выйду на разминку, еще раз все прочувствую и в последний момент решим…

Так и договорились. На установке команда (да и я сам!) еще не знали, буду ли играть. Установка в тот день была довольно короткой. Все всё понимали и без липших слов. Готовясь к финалу, мы внимательно изучили видеозапись полуфинальных матчей «Атлетико» с командой «Байер» (ФРГ). Игра испанцев впечатляла. Добротная команда. В первом матче на своем поле «Атлетико» победил «Байер» со скромным счетом — 1:0. В канун повторной встречи относительно шансов испанцев выйти в финал специалисты высказывались довольно осторожно, с оговорками. А тренер «Атлетико» Арагонес сохранял оптимизм. И еще накануне выезда в ФРГ он сказал журналистам, что его команду не очень волнует игра на чужом поле.

— Мы в гостях забиваем столько же, сколько и дома! — говорил мадридский тренер.

На этот раз его команда на поле стадиона в Крефельде забила в ворота «Байера» даже больше, чем дома: матч закончился в пользу «Атлетико» — 3:2.

Мы знали, что на финальный матч в Лион поддержать свою команду приехали почти двадцать тысяч испанских болельщиков, темперамент которых нам хорошо был известен. Значит, и в Лионе, на стадионе «Жерлан», будут пестрые испанские флаги, трубы, барабаны, трещотки.

— …Не обращать внимания на зрителей! — словно предвидя все это, говорил Лобановский на установке. — Их гвалт вас не должен смущать. Надо привлечь трибуны на свою сторону игрой. Своей игрой!

Когда мы приехали на стадион, доктор Виктор Иванович Берковский сразу занялся мной: наложил фиксированную повязку на место травмы. Я вышел на разминку вместе со всеми, но футболку с номером «11» надевать не стал: смогу ли играть? Надо было до конца все проверить и осознать. Дать свое согласие выйти на поле, а потом во время игры отказаться, сказать: «Не смог…» Это означало подвести команду. Невольно вспомнил финал Кубка кубков 1975 года, когда мы встречались с «Ференцварошем». Почти похожая ситуация. Тогда тоже была едва залеченная травма и фиксирующая повязка на ноге. Правда, в тот раз, в Базеле, я еще утром знал, что смогу играть. А сейчас?

…До начала финала оставалось минут пять-семь. Вадик Евтушенко готовился тоже. Изредка мы посматривали друг на друга: кому из нас двоих выходить в стартовом составе? Я легко побегал, сделал привычную разминку, несколько легких ускорений, пожонглировал мячом и даже побил по воротам. Боли вроде бы не было. «Пора!» — сказал сам себе и подбежал к бровке, где стоял Лобановский, внимательно наблюдавший за нашей разминкой.

— Буду играть! — сказал я ему.

Лобановский одобрительно кивнул головой и ничего не ответил. Да и нужны ли были слова, когда мы, как мне показалось в тот момент, очень хорошо друг друга понимали…

По свистку австрийского судьи Верера наша команда по-хозяйски сразу же стала диктовать испанцам свою тактику. И одна из первых же атак, как мне показалось, ошеломила защитные ряды «Атлетико». Наши соперники, видимо, даже не успели сообразить, что произошло, когда Вася Рац, одного за другим обыграв на левом краю двух защитников, выполнил сильный прострел. Первым на него среагировал Игорь Беланов, хлестко — из неудобного положения! — точно пробивший по воротам. И только опыт испанского голкипера Филлола помог ему парировать трудный мяч. Я угадал направление его полета, рванулся туда, уже занес ногу для удара по воротам и… Мгновенье спустя стадион словно взорвался от 45-тысячного возгласа переполненных трибун. И в тот же миг я увидел мяч в сетке: гол! Это Саша Заваров, невесть как оказавшийся рядом, на какие-то доли секунды среагировал раньше меня и послал мяч головой в сетку. Мы стиснули нашего Сашку в объятиях: каким же он решительным молодцом был в тот счастливый для команды миг!

По привычке я глянул на табло. Шла только шестая минута игры…

Мы явно переигрывали «Атлетико», и уже в первом тайме счет не раз мог увеличиться в нашу пользу. Кроме других игроков, дважды, например, только я был близок к тому, чтобы забить гол. Что помешало? Думаю, мой постоянный подсознательный контроль: «Не подвести команду, не порваться бы раньше времени. Доиграть до конца!»

Перед окончанием первого тайма самые неприятные минуты, наверное, испытал наш доктор Берковский. Испанцы заиграли жестче и грубее. Сразу двое — Балтача и Беланов — в разных участках поля корчились с явными признаками боли на траве. Кому оказывать помощь раньше? Я видел, что Виктор Иванович Берковский поспешил к Балтаче. «Это серьезно», — подумал я в тот миг. Сережа, как и я, почти до последнего дня лечил свою недолеченную травму.

…Через дней десять после финала в Лионе в еженедельнике «Футбол-хоккей» я прочту добрые, быть может, чересчур восторженные слова народного артиста СССР Олега Борисова:

«Кстати, считаю, что Блохин и Балтача совершили маленький спортивный подвиг, рискуя своим будущим, ставя на карту поездку в Мексику. И убежден — не по принуждению. Наверное, их даже отговаривали, советовали поберечься. Но они были на пике формы, они чувствовали себя полезными и нужными, потому вышли на поле, в борьбу — по велению души. Они просто не могли не быть рядом с товарищами, с единомышленниками» .

Правда, ни я, ни Балтача (уверен в этом!) там, в Лионе, о поездке в Мексику не думали. Но так вышло, что Борисов оказался прав: Сережа своим участием в финале Кубка кубков перечеркнул лично для себя поездку в Мексику на чемпионат мира. В крепком организме защитника отыскалось «тонкое место», которое в критических ситуациях и «рвется». На этот раз надрыв (ахиллова сухожилия!) был в буквальном смысле слова: на 39-й минуте матча в Лионе Сережу Балтачу заменил Андрей Баль. Балтача выбыл из игры почти на полгода.

…Арбитр уже был готов дать свисток к началу второго тайма, как вдруг случилась непредвиденная заминка: на нашей половине поля появился… галльский петух. Он разгуливал как ни в чем не бывало, а когда наши футболисты стали его прогонять с поля, проявил «характер» и не дался в руки. Особенно усердствовали мы с Васей Рацем и выгнали-таки непрошеного гостя. Публику эта сценка позабавила. А нас, динамовцев, вероятно, чуть-чуть расслабила. Во всяком случае, начало второго тайма было за испанцами, и Виктору Чанову пришлось сразу вступить в игру, отражая одну атаку за другой. И наш вратарь в эти трудные для команды минуты сыграл уверенно. Правда, испанцев хватило минут на пятнадцать-двадцать такого штурма. Потом мы снова начали диктовать сопернику свою игру. Последние минуты матча проходили при нашем заметном превосходстве, а голы стали логическим его завершением.

Потом нашу атаку журналисты окрестят «веером» (есть такой термин у регбистов!). Быть может, с трибун или по телевизору все выглядело именно так — «веерообразно». На поле же мяч, передаваемый почти в одно касание — по диагонали, быстро переходил по цепочке Рац — Беланов — Евтушенко (на 70-й минуте он заменил захромавшего Сашу Заварова), попал ко мне, и на этот раз я не промахнулся — 2:0. Это случилось за шесть минут до финального свистка. А буквально три минуты спустя, когда мне показалось, что даже испанские болельщики стали нас поддерживать, отличился Вадик Евтушенко. Он остроумно перебросил мяч головой через вратаря, слишком далеко вышедшего из своих ворот. 3:0!

Победа! Мне на всю жизнь запомнится миг этой славной победы, когда, положив руки на плечи друг друга, крепко обнявшись, мы уходили с поля всей командой: коллективом!

…В нашей раздевалке были в те минуты рукопожатия, объятия, поцелуи, смех и слезы (разумеется, радости!). Я долго неподвижно сидел в кресле и только теперь, после матча, стал ощущать пульсирующую боль под фиксирующей повязкой на левой ноге: травма давала о себе знать. Смотрел на моих радостно возбужденных партнеров. Они ликовали, а я в тот момент подумал: «Неужели и я был так же безмерно счастлив тогда, в семьдесят пятом?» Не стану кривить душой: радость и на этот раз была. Но она все же словно бы чуть-чуть притупилась.

Впрочем, все правильно. Так, наверное, должно и быть. И первая радость всегда сильнее, первое чувство — острее. Добавьте к этому, что к нашей радости, которая пришла к команде в Лионе, я лично шел через боль, нервное напряжение и неизвестность. Неделю командных тренировок мне заменили «индивидуальные» процедуры и томительное ожидание их результата. А он был, как говорится, налицо: удалось все-таки выдержать 90 минут такой игры! Еще, помню, в раздевалке лионского стадиона «Жерлан», когда красавец-приз европейского футбола стоял уже на столике, подумал: «Какая же все-таки неизведанная машина — человек, и как мало мы еще знаем о резервах собственного организма…»

В те майские дни восемьдесят шестого наша и европейская пресса в самых восторженных тонах описывала блистательную победу киевского «Динамо». Обозреватели в один голос отмечали подлинное торжество коллективного футбола — скорость, синхронность, мастерство. Газеты и журналы публиковали фотоснимки команды и отдельных ее игроков. Как и одиннадцать лет назад, всем динамовцам, которые в составе команды прошли весь трудный путь и завоевали Кубок кубков, было присвоено высокое звание «Заслуженный мастер спорта СССР».

А как сами заслуженные мастера реагировали на свою победу?

Василий Рац:

— Когда приехали на стадион, думал, будет тяжело: крики, шум, трещотки, барабаны… Но началась игра, и я сразу понял, что публика футбол понимает. Фрагментами мы показывали отличную игру, и на трибунах нас поддерживали. К концу нашего матча с «Атлетико» мы уже себя чувствовали как дома.

Александр Заваров:

— Хотя до этого я в финале ни разу не играл, но твердо знал, что он требует полной самоотдачи. Предполагал, что победит тот, кто на поле будет спокойнее и умнее: финал есть финал! Этим все сказано. Ночами не спишь, все думаешь, как игра сложится. И во время матча с «Атлетико», честно признаюсь, думал только об одном: «Как бы победить!» Перед нами была высокая цель, и мы ее достигли. Мне хочется от всей души сказать спасибо команде — коллективу! — за эту нашу победу.

Да, это был успех, деленный на всех. Подлинная победа коллективной воли и тактики. Но всякий коллектив состоит из отдельных личностей. И Блохин в нем занимал особое место. Поэтому после замечательной победы динамовцев в Лионе именно о нем заслуженный мастер спорта Никита Симонян написал такие строки:

«Сложно выделять по такой игре кого-либо из футболистов: все играли ярко и здорово. Но особо хотелось бы сказать о Блохине. Думается, если бы он был здоров, ему бы ничего не стоило использовать еще два-три момента, которые он имел, особенно в первом тайме. Надо отдать должное медицине, сумевшей за такой короткий отрезок времени практически поставить Блохина на ноги. Надо отдать должное и мужеству Олега, игравшего без оглядки на травму и все сделавшего для того, чтобы вместе с командой завоевать в своей футбольной жизни второй Кубок обладателей кубков. Надо отдать должное Лобановскому, который понимал, что одно лишь присутствие Блохина на поле партнерам прибавит уверенности, а соперникам — нервозности. Мы видели, как в первом тайме после того момента, когда Блохин оказался с глазу на глаз с Филлолом, но не забил, на скамейке запасных испанцев возникла паника, и смысл жестов и криков запасных и тренеров «Атлетико» был ясен, следите за Блохиным!

Хотел бы отметить бережное отношение тренера к одному из лидеров команды. Тренер знает цену таким футболистам. В прошлом году у Олега был одно время в игре спад, вызванный, на мой взгляд, прежде всего психологическим состоянием перед никак не забивавшимся двухсотым мячом в чемпионате страны. Сейчас он вновь действует отменно…»

Лобановский остался верен себе, и в этот звездный свой час второй встречи с Кубком кубков в его словах не было излишних эмоций и восторженных оценок:

— Победа всегда приятна, — сказал Валерий Васильевич. — Хорошо, что выиграли один из почетных европейских призов, но самое главное, что хотелось бы подчеркнуть сейчас, не сам факт нашей победы в финале. Главное в любом процессе — это идея, направление поиска. И то, что нам удалось подтвердить правильность нашей методики подготовки, принципы организации игры, наверное, это и есть самое главное. Мы очень признательны нашим ребятам, которые в самую трудную минуту поддержали руководство команды, пошли за ним. Но не следует за-бывать, что основное событие нынешнего года — чемпионат мира в Мексике. И нам очень хотелось бы, чтобы наши ребята, динамовцы, внесли бы в выступление сборной команды Советского Союза такую же лепту, как они внесли в играх за свой клуб. И мы надеемся, что сборная страны достойно будет представлять советский футбол на чемпионате мира в Мексике.

Говоря эти слова, Лобановский даже не мог предположить, что основная ответственность за выступление сборной Советского Союза на футбольных полях Мексики ляжет на его плечи…