В канун нового, 1981 года мы с известной советской спортсменкой Ириной Дерюгиной давали интервью для еженедельника «Неделя» в новом для себя качестве – мужа и жены.

– Ирина, какое качество вы больше всего цените в муже? – спросил репортер.

– Честность. Прежде всего честность! – ответила она.

– А что еще?

– Олег оказался довольно хозяйственным главой семьи, – ответила Ира. – А это для меня был самый настоящий сюрприз.

– Надо же кому-то брать игру на себя, – пошутил я. – Впрочем, Ира скромничает. Она прекрасная хозяйка!

– Когда вы познакомились?

– Год назад, в гостях, у новогодней елки, – сказала жена. – А до этого знали друг друга только по телевизору.

– И взаимные успехи в спорте вас сблизили?

– Не успехи, а травмы, – вставил я. Журналист удивился.

– Вполне серьезно, – пояснила жена. – Дело в том, что незадолго до нашего знакомства Олег перенес операцию, мне же она только предстояла. В эти трудные дни он мне очень помог. У Олега ведь, вы знаете, по части травм богатейший опыт: его опекуны, кажется, живого места у него на ногах не оставили…

– Значит, олимпийский год у вас обоих начался с травм?

– Да, но заканчивается хорошо, – улыбнулась Ирина. – Я, например, верила, что после операции смогу вернуться на помост, и мое желание сбылось. Весной окончила институт физкультуры. И еще одно знаменательное событие: и Олег и я стали членами КПСС…

– Я работала в зале Октябрьского Дворца культуры, – рассказывает заслуженный тренер СССР по гимнастике Альбина Николаевна Дерюгина, мать Ирины. – Чтобы маленькая Ирочка была под присмотром, и для ее же развития отдала по соседству – в балетную студию.

В свое время заслуженная артистка УССР балетмейстер Н. Скорульская поставила балет «Королевство кривых зеркал», в котором участвовали дети из балетной студии. В этом балете пятилетнюю Иру видели не только в Киеве, но и в Москве на сцене Кремлевского театра и даже по Интервидению. Пять лет занятий в балетной студии, еще четыре года в хореографическом училище, и Дерюгину уже считали будущей балериной, но, получив основательную хореографическую подготовку, она увлеклась спортом, в мире которого росла: мама постоянно брала девочку с собой на тренировки и соревнования.

Бесспорно, балет наложил свой отпечаток на формирование будущей гимнастки. Не случайно, когда Ирина ушла из хореографического училища, один из педагогов пророчески заметил: «Мы потеряли будущую приму-балерину, зато художественная гимнастика приобрела яркую звезду».

Помню, когда я в первый раз пришел к Ире в гости, я удивился количеству ее призов. Медали, кубки, грамоты. В девятнадцать лет у Иры было больше призов, чем у ее отца – заслуженного мастера спорта, чемпиона XVI Олимпийских игр по современному пятиборью Ивана Дерюгина.

Я как-то спросил, какой из них ей особенно дорог.

– Наверное, как и у тебя, – все они дороги! Впрочем, эта медаль, что завоевана в семьдесят пятом, пожалуй, чуть-чуть дороже других.

…В мае 1975 года (именно в этом году киевское «Динамо» завоевало Кубок кубков!) на чемпионате Советского Союза по художественной гимнастике в Ростове-на-Дону произошла сенсация: Дерюгина, обойдя Г. Шугурову и И. Крашенинникову, впервые стала абсолютной чемпионкой Советского Союза. «Помилуйте, какая оке это сенсация?» – может возразить читатель. Но другое слово здесь не уместно. Ведь Галима Шугурова приехала в Ростов в ранге чемпионки мира, а Наталья Крашенинникова – бронзового призера того же чемпионата мира. А кто знал в ту пору Ирину, 17-летнюю ученицу киевской школы? Но эта девочка без громких титулов и званий обошла своих именитых соперниц.

После той победы у Дерюгиной были десятки других. Она – двукратная абсолютная чемпионка мира, неоднократная чемпионка страны, обладательница Кубка СССР и Кубка Интервидения и т. д. и т. п. Дикторы соревнований несколько раз набирали воздух, прежде чем им удавалось перечислить все ее титулы. Можно Понять, почему для Дерюгиной победа в 1975 (столь памятном и для Блохина!) году была чуть-чуть дороже других: она была первой победой на большом помосте!

Как-то московский журналист брал интервью в Софии у Марии Гиговой, трехкратной абсолютной чемпионки мира по художественной гимнастике. В свое время эту замечательную болгарскую спортсменку называли королевой помоста. Гигова, в общем-то сдержанная, скупая на похвалы спортсменка, сказала о Дерюгиной: «Я видела ее у пас, в Софии, в соревнованиях на приз газеты „Студенческая трибуна“. Дерюгина была тогда еще угловатой девочкой. Но меня сразу же покорила ее артистичность. Этого не хватает многим гимнасткам. Затем еще несколько раз ее видела. Она выросла. Прекрасно сложена! И, наконец, она мыслит на помосте. Сдержанная, но в каждом ее движении читается мысль»…

Да, по части сдержанности на помосте я Ирине всегда завидовал. У нас с ней во многом схожие характеры. Но на поле я всегда был более взрывной, чем она на гимнастическом помосте. Ей всегда удавалось управлять своими эмоциями! Впрочем, и в жизни, похоже, я более вспыльчивый. Однажды знакомый журналист, беседуя со мной, предположил:

– Вот Ирина на вашем месте никогда бы на поле с судьями не спорила!

Я согласился. Услышав этот разговор, жена вмешалась:

– На поле бы не спорила. Это точно, сдержалась бы! А вот за кулисами я бы за себя постояла, не спустила бы несправедливость.

Помню, как однажды, когда я приехал встретить Иру после тренировки, дежурная спортзала все сокрушалась: «И как она бедненькая только выдерживает?! Мать свою собственную дочку гоняет до седьмого пота». Да, эта девочка, кажется, с пеленок была приучена к труду, и, когда мы познакомились поближе, я не раз поражался ее фантастической работоспособности. Однажды летом 1981 года киевское «Динамо» во время короткого тайм-аута в чемпионате страны провело неделю в Ялте, у моря. Ирина приехала туда вместе со мной на три дня. Наши тренировки продолжались. Она в это время готовилась к чемпионату мира. В один из дней, в самую жару, команде предстояло бежать кросс по пересеченной местности. Надо было видеть выражение лица тренера, когда перед тренировкой к нему подошла Ирина, одетая в шерстяной костюм (ей надо было немного сбросить вес!), и попросила:

– Можно я побегу с вашими ребятами?

Тренер колебался. По давним традициям считается, что присутствие женщины в футбольной команде – плохая примета. А тут просится на тренировку! Но он все-таки разрешил.

– Ну и жена у тебя, Блохин! – говорили мне после кросса ребята.

Почти на равных с нами, в хорошем темпе Ира пробежала четыре километра по ялтинским горам. Да что там кросс, видели бы наши парни Ирину в спортивном зале! На одном лишь занятии она выполняла по 1300–1500 элементов. Разумеется, после такой работы Ира была, по ее собственному выражению, «вся мертвая».

Помню, как однажды в летний воскресный день после недели тяжелейших тренировок Ира отказалась сниматься для телевизионного сюжета: Дерюгина и Блохин дома, в парке, на берегу Днепра. Ей было не до съемок. Но телефон не замолкал. А когда телекомментатор, и оператор поняли, что согласие на съемку по телефону не получат, они приехали к нам домой. Но, услышав звонок в дверь, Ира даже не шевельнулась.

– Олег, ну почему люди не могут понять, что мы с тобой устаем, что не можем все время быть на виду, – со слезами на глазах отрешенно говорила Ирина.

Я ее понимал.

Если бы меня спросили, какое достижение моей жены на помосте я считаю наивысшим, не задумываясь, ответил бы: «Ее бронзовую медаль на чемпионате Советского Союза 1981 года». Это была, пожалуй, самая трудная в спорте победа – победа спортсменки над собой. Истинные ценители большого спорта, люди, понимающие в нем толк, это заметили. Вот что писал корреспондент газеты «Советский спорт» Г. Борисов в своем репортаже о том чемпионате страны:

«Внимание публики и специалистов приковано к выступлениям Ирины Дерюгиной. И не только потому, что киевлянка – Самая титулованная из всех участниц. Дело еще в том, что в истории нашей художественной гимнастики не было случая столь уверенного возвращения на первые роли после тяжелой травмы, после годичного перерыва в выступлениях. Рассказывают, что Дерюгина возобновила тренировки чуть ли не на следующий день после перенесенной сложной операции колена. Это, возможно, преувеличение. Но бесспорно одно: глубокая преданность спорту, удивительная сила воли, стремление «себя преодолеть» помогли Ирине быстро вернуться в стан лидеров. Ее настойчивость импонирует зрителям».

Она мечтала участвовать в чемпионате мира в 1981 году и осуществила свою мечту! Ирина не могла рассчитывать на успешное выступление в Мюнхене, где собрались сильнейшие гимнастки мира. Но, если судить по большому счету, это поражение, думаю, было ее победой. Хотя иные журналисты, болельщики, да и специалисты наверняка со мной не согласятся. По поводу поражения Дерюгиной на мюнхенском чемпионате мира многие пережевывали старую избитую истину, что из спорта надо вовремя уйти. Но кто может точно сказать, когда надо уйти? А если для тебя тренировки и соревнования – это сама жизнь, разве можно с этим легко расстаться?! Как футбол – моя жизнь, так художественная гимнастика – жизнь Иры. Не испытав себя до конца на помосте, в борьбе с сильнейшими, она не могла расстаться с гимнастикой.

Свой уход с помоста жена перенесла достойно. Для Иры не было проблемы, которая подстерегает иных больших мастеров, когда они оставляют большой спорт. Она знала, чем займется. Еще в пору ее расцвета на вопрос репортера она ответила, что, когда оставит гимнастический помост, станет тренером по художественной гимнастике:

– Нравится ли мне моя будущая профессия? Не то слово! Наверное, это просто у меня в крови, если уже сейчас, па тренировках, я не могу спокойно смотреть, как подруги по команде делают какие-то ошибки. Обязательно подойду, подскажу, исправлю. Еще в раннем детстве на традиционный вопрос: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?» – я всегда твердо отвечала: «Тренером!»

Так в секции художественной гимнастики киевского «Спартака» у заслуженного тренера СССР Альбины Николаевны Дерюгиной росла не только великолепная спортсменка, но, думаю, грамотный, влюбленный в свое дело специалист. Так оно и случилось в жизни: Ира стала тренером.

В первый год нашей супружеской жизни из-за частых сборов и соревнований – моих и жены – мы виделись крайне редко. И все-таки в те прекрасные дни, когда мы были вместе, я сразу, ощущал, что моя холостяцкая квартира, благодаря заботам жены, превращалась в семейный очаг. Дома мне было легко и спокойно. Жена знала, например, что после трудных матчей, выиграны они или проиграны, со мной не следует заговаривать на футбольные темы, если я сам этого не захочу. Знала и другие мои привычки. А я старался узнать и понять ее. Мы учились понимать друг друга. Это ведь большое счастье, когда тебя понимают! А 15 января 1983 года у нас родилась дочь. Мы назвали ее Ириной.